ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Курочкин Владимир Иванович
Анатолий

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.45*10  Ваша оценка:
   Двадцать третьего июля 1984 года 40 -я армия ОКСВА начала под Кандагаром внеплановую операцию. Накануне "духи" в районе "бетонки", именуемым "Нагаханским поворотом", в очередной раз уничтожили нашу колонну с горючим и боеприпасами. Подбив, как обычно, первую и последнюю машины, они заблокировали бензовозы на дороге и в течение целого дня жгли их и расстреливали личный состав. Погибло около десяти человек и более двадцати были ранены.
   Сопровождение понесло потери и отразить нападение не смогло. Это переполнило чашу терпения и командование армии решило нейтрализовать крупные банды в зеленке "Северного Кандагара" путем уничтожения части душманов и ликвидации складов с оружием и боеприпасами...
  
   ...Уже семнадцать часов, а жара не спадает. Я стою у самодельного шлагбаума КПП нашего батальона в Гиришке (провинция Гильменд). Мне еще неизвестно о начале операции, и я наслаждаюсь редкими часами покоя.
   С этого места открывается красивый вид на мост через реку Гильменд. По мосту в Шиндандт уходит последняя на сегодня колонна "наливников". Её, отчаянно чихая, пытается догнать БРДМ охранения. Видимо, движок перегрелся. Не мудрено. Жара плюс 50 в тени. Все живое еще боится высунуться под палящее солнце.
  Стоп! А где мой первый взвод? Он обеспечивал прохождение этой колонны через злосчастный кишлак Яхчаль.
  
   - Первый доложил о завершении работы?- спрашиваю у стоящего рядом командира отделения управления.
   - Да, доложил. Через 15 минут прибудет.
  
   Командир отделения управления моей роты - младший сержант Анатолий Черномазов. (Командир отделения управления - это, фактически, старшина роты).
  Совсем юный. Но уже очень авторитетный. У него правильное, будто выточенное лицо, с очень красиво очерченными носом, губами, подбородком и серьезными глазами. Юный, но боевой. Из когорты моих сержантов, сержантов 9 роты. Стройные, поджарые, они не выделялись крупными габаритами, как десантники на парадах или на "показухах". Но как красивы они были в бою! Только на минуту: дальний грохот орудий, разрывы снарядов, треск автоматных очередей, бешенный полет пуль, упорные духи. Вижу сержанта впереди. Уверенные, привычные движения. Со стороны кажется, что он, напевая, делает рутинную работу. Вот он приподнимается, широко замахивается, метает гранату и поливая все на своем пути огнем из автомата быстро бежит к сопротивляющейся огневой точке противника. "Молодость" не осознает, что второй жизни не будет, что смерть - это уход из жизни навсегда.
  
   - "Вертушки", товарищ капитан!
   Из-за холмов вылетают два Ми-8. Зависают над нашей маленькой вертолетной площадкой и медленно приземляются, обдавая всех горячим ветром и мелкой пылью пустыни Дашти-Марго. Из первого выходит генерал и что-то говорит встречающему его комбату. Они жмут друг другу руки, и не успевшие заглушить винты вертолеты взмывают в воздух.
  
   - Курочкин, ко мне! - комбат заметил меня, - через три часа выходим на "боевые" под Кандагар.
   - Мы только вчера с "боевых". Да, и первый взвод у меня еще не вернулся, - заныл я. Не нравилась мне эта спешка.
   - Не болтай. В 20 часов доложить о готовности к движению. Мой БТР четвертый в колонне. 8 рота в замыкании.
   - Есть!- ответил я и обратился к Черномазову, - Анатолий, ты уже все слышал. Работаем, как всегда. Обеспечь пополнение боеприпасов, загрузку воды и продуктов на четверо суток. Командиров взводов ко мне, в канцелярию...
  
   ... Темнота южной ночи. Долгожданная прохлада. Боевая колонна, шурша шинами, летит по "бетонке". Замученная за день пехота спит в душных бронетранспортёрах. Не спят только водители и старшие машин.
   Старшим моего БТРа был Анатолий, и я мог бы отдыхать спокойно, но я не спал. Смотрел, как он сидит в соседнем люке и всматривается в набегающую темноту. Почему-то вспомнился наш ночной разговор на предыдущих "боевых".
  
   Тогда мне тоже спать не хотелось; и я бродил между нашим батальоном и артиллерией. Темная фигура поравнялась со мною, я догадался, что это Толик.
   - Мы постелили вам в бронетранспортере, товарищ капитан, - сказал он.
   - Спасибо! Ты почему не спишь?
   - Ищу Полярную Звезду. Смотрите, какие огромные звезды и как сияют! В этом направлении должен быть мой родной городок Почеп, где два года назад я оставил родителей, сестер, друзей. У меня три сестренки. Стану офицером, буду им помогать. Скоро домой!
   Над головою блестели незнакомые созвездия; какие-то большие не видимые у нас звезды горели, одна красным, другая зеленоватым огнем. А мне до замены очень далеко, увижу ли я своих родных, свое родное небо?
  
   Бронетранспортер тряхнуло на какой-то неровности, и мои мысли перескочили на предстоящие боевые действия.
   В этом районе предместий Кандагара действуют крупные банды под общим руководством известного своей садистской жестокостью главаря Муллы Маланга.
  Реальный отморозок. Его опасаются даже видавшие виды главари соседних банд.
   Расчёт командования делался на неожиданность. После совершения ночного марша, нам предстояло на рассвете с колес атаковать в пешем порядке душманов в населённых пунктах близи Нагахана, а бронегруппе, после совершения манёвра в обход кишлаков по дороге на севере, блокировать район со стороны степи. Предполагалось, что, духи не успеют организовать сопротивление, оставят склады с оружием и боеприпасами и начнут отходить на северо-запад, к крупному кишлаку Лой-Манара. После прочесывания роте предстояло выйти на рубеж идущей из кишлака Когак дороги . В дальнейшем наступать на Лой- Манару.
   Как можно посылать людей в "зеленку" без тщательной постановки задачи, без оценки противника, без согласования действий с соседями и артиллерией? Одного приказа на марш явно не достаточно.
  
   На темном востоке быстро увеличились серые просветы; ветер стал стихать. Звезды тускнели и исчезали. Начало светать. Надо будить бойцов. Проезжаем мимо виноградных кишлаков Махаджири и Синджерай, здесь всегда засады. Какие же угрожающие окна в этих полуразрушенных домах. Напрягся. По спине холодок. Рефлекторно жду взрыва. В кого на этот раз полетят первые гранаты?
  Вот очень подходящее место для обстрела. Ну, давайте! Нет. Тишина.
   Приближаемся к району сосредоточения. В покрытой по щиколотку мелкой, как мука, пылью степи Заредаш плотно располагаются различные боевые части, артиллерия и командные пункты.
   - Стой! К машинам! Построение в полной готовности через 30 минут!
   Останавливаемся. Личный состав уже проснулся и медленно начинает спешивается. Выгружают рюкзаки, носимые боеприпасы, сухпайки. Говорят мало и тихо. Неизвестность близко подошла к людям: никто не знает, что с ним будет через несколько часов , и не хочет ни думать, ни говорить об этом.
  
   В семь часов цепь обвешанных снаряжением и боеприпасами десантников начала осторожное движение в направлении стены зеленых кустов и деревьев.
   Прочесывание. Согласно задаче, ищем склады боеприпасов в окрестностях кишлака Нагахан. В этом кишлаке давно нет мирных. Работаем не в первый раз. Все действия давно отточены и разъяснений не требуют.
   "Зеленка" встречает молча. Ни одного выстрела, ни одного человека. Не слышно даже лая собак и криков петухов. Вот первое разрушенное здание. Пыльные развалины вперемешку с огромными воронками. Здесь жили зажиточные хозяева. На рухнувших стенах остатки дорогой мозаики.
   Наверное, душманы давно ушли и мы можем двигаться более уверенно. У офицеров разыгрывается азарт. Каждый думает, что найдет что-то очень важное и прославится. Да, и у бойцов поиск тайников любимое занятие.
   Первым докладывает командир второго взвода. Он обнаружил что-то интересное. Комбат приказывает ему остановиться и более тщательно обследовать подозрительное место. Затем то же самое происходит и с другими взводами.
   Короче, к полудню боевые подразделения сильно отстали, и дальше я неосмотрительно двигался вперед только с отделением управления и подразделениями усиления: саперами, связистами, минометным расчетом. Идти было трудно: невыносимая жара, бессонная ночь, однообразная работа и тяжелый груз утомили десантников. Внимание притупилось. Окружающая обстановка начала магически расслаблять. Казалось, что сегодня духов мы не найдем, и пора завершать это бессмысленное шатание.
   Плохо. Этого и ждут боевики. Под вечер они обязательно устроят нам встречу. Это их классическая тактика. Мы, не торопясь, выкатываемся через проем в дувале на площадку перед открытым полем. Стоп! Птицы притихли. Тишина напряглась.
  Резкий щелчок хлестанул по ушам.
   - Стой!!! Ложись!!! Ложись!!!
   Шквал автоматных очередей. Это засада!!! До сих пор удивляюсь, как быстро все залегли.
   Куски свинца рвут в клочья десантные рюкзаки, с сокрушительной силой бьют по твердой площадке.
  
   - Хрясь! Хрясь! ...Хрясь! Хрясь! Хрясь!- пули рубят окаменевшую глину прямо перед моим носом. Резкие звуки заставляют сжиматься.
   - Оп! Блин! - одна попала в радиостанцию за спиной.
   Проклятая антенна! Они догадались, что я командир. Так, отдышаться. Ну, ведь знал же, что вечером обязательно будут сюрпризы! Уже летят. Правой щекой прижимаюсь к желто-серой земле. Слева на меня уставились два глаза. Ждут моего решения. Это же Анатолий.
   - Толик! - еле выдавливаю его имя.
   - Толик! Это расстрел! Нам конец! Я не вижу, откуда духи стреляют. Где огневые точки? Надо наводить артиллерию. Куда?
   - Я их найду, товарищ капитан!
   Анатолий внезапно вскочил и метнулся в ближние кусты.
   - Стой! Стой! Ложись!
   Тут же мощные волны свинцового дождя, уничтожая все на своем пути, накрыли то место, где он скрылся.
  
   Снайпера уже пристреливаются. Ранен один минометчик.
  Надо доложить комбату, вызвать на подмогу отставшие взвода и навести артиллерию.
  Анатолий молчит. Огонь духов, как будто, смещается в ту сторону, куда он побежал.
   - Одиннадцатый докладывает, что в дальних развалинах отвлекающая группа. А снайпера в районе деревьев, которые прямо перед нами! - кричит мне связист.
   Это он. Живой! Деревья рядом. Я в отчаянии даже стрелял по их верхушкам. Но не думал, что душманы так близко.
  
   После нескольких залпов батареи "Нона" духи затихают. Командир минометного расчета докладывает, что раненому становиться очень плохо. Надо срочно его выносить и уходить с открытого места. Комбат приказывает начинать отход. Но где же Анатолий?
   Ну вот он. Тяжело дышит. Не ранен.
   - Ребята, помогаем минометчикам! Отходим за дувал!- командую я уже бодрым голосом.
   Автомат Анатолия долбит длинными очередями. Он должен уйти последним. Я отхожу с площадки перед ним. Стараюсь быстрее преодолеть проем. Успею? Проскочу?
   В памяти остался отчетливый звук короткой очереди китайского АК. Кто-то сзади накрывает меня, и я плюхаюсь в грязно-желтую пыль. Пытаюсь высвободится. Это Анатолий. Тереблю его плечо: "Толя! Толя?".
   Кричу в трубку радиостанции: "Струна", еще огонь по прежнему квадрату!".
  
   Тело уже безжизненно. Две пули вошли в спину на уровне сердца, когда он собой прикрывал мой отход.
   Небольшое гранатовое дерево отбрасывает слабую тень. Огромный жук ползет под ногами. Солдаты, еще не верящие в свое счастье, нервно курят и бахвалятся в сторонке. Поглядывают на меня. Он уже ничего этого не видит.
   К нам подбегают веселые "кандагарцы", стреляют сигареты и беззлобно подкалывают: "Ну, что же вы, герои?".
   Артиллерия заканчивает работу. Командир первого взвода докладывает, что начал обходить боевиков слева.
   - Приготовиться к атаке! - нервы на пределе. Меня сейчас разорвет.
  Бойцы быстро занимают свои места в боевом порядке.
   - В атаку! Вперед!...
  
   ... После выхода из "зеленки" я поспешил на командный пункт батальона. Но тело Анатолия уже отправили в Кандагар.
   "Боевые" продлились еще трое суток. В расположение мы вернулись поздней ночью. Я подошел к его тумбочке. На верхней полке лежала стопка писем. Сверху от сестры Нины. Стало не по себе. Быстро захлопнул дверку и вышел на улицу. Над головой сияли те же самые огромные звезды. Где эта Полярная звезда? Направление на Брянскую область, наверное, западнее. Там его родные. Они еще ничего не знают. Считают дни до встречи.
  
   ***
  
   Из Кабула в Почеп пришло письмо: "24 июня 1984 года гвардии младший сержант Черномазов Анатолий Федорович погиб выполняя священный долг советского воина по оказанию интернациональной помощи народу Демократической республики Афганистан. Автомат вашего сына вручен лучшему сержанту подразделения, а его комсомольский билет, как реликвия хранится в части. Родина высоко ценит ратный труд советских воинов, связанный с защитой мирного созидательного труда советского народа".
   Слова, ставшие уже обыденными для работников штаба полка. Зачастую, они даже в глаза не видели тех, о ком пишут. А командир никогда не сможет забыть своих павших бойцов.
  
   ***
  
   Я всегда был уверен в своих солдатах. То, что они шли в бой с готовностью умереть, тогда не казалось мне чем-то выдающимся. Верность своему воинскому долгу. Так был воспитан Анатолий. Так были воспитаны и другие бойцы, которые, не задумываясь, жертвовали своей жизнью, выполняя свою задачу и выручая в бою своих боевых товарищей. Знали ли они, что смерть - это уход из жизни навсегда? Да, конечно же, знали.
Оценка: 9.45*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023