ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кутырь Виктор Борисович
Вам снятся сны про то, что вы на войне?

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.58*23  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этом рассказе нет случайностей, но и нет совпадений... Это просто сны...
  
  "Вам снятся сны про то, что вы еще на войне?"
  
   В этом рассказе нет случайностей, но и нет совпадений...
   Есть размышления, и попытка найти объяснения тем чувствам, которые одолевают мой разум...
   Каждый, кто прочтет, будет воспринимать данный рассказ по-своему, но при этом через СВОЮ призму жизни...
  Поэтому не судите строго об авторе, это всего лишь его сны...
  
  - Вам снятся сны? - спрашивает доктор.
  - Редко... - ответил я.
  - Что Вам сниться?
  - Мне... э-э-э... ну... - я не знаю, что ответить, я не знаю, что сказать доктору.
  - Вам снятся сны про то, что вы еще на войне?
  - Доктор... пойду я, а?
  
  Не хочу я с ним говорить о том, что мне снится, тем паче о своих чувствах, которые я испытываю в своих снах. Нет у меня желания рассказывать ему о том, что твориться в моих мозгах после каждого увиденного сна. Мне тяжело даются все эти сны.
  Каждый раз, просыпаясь в холодном поту от увиденного во сне, мне хочется кричать, мне хочется вырваться из этих жестких пут, которыми меня держал Морфей. Я боюсь снов. Организм хочет отдыха, а мои мозги, работая на пределе, не дают бренному телу покоя. Когда усталость побеждает разум, я ввергаюсь в пучину снов. Попав в царство снов, меня цепкими ручками кто-то тащит вниз, в пропасть, в бездну. Мой разум сопротивляется, но тщетно. Я вижу то, чего не должен видеть. Я вижу "ИХ". Я вижу тех, кого с нами нет. Многих я не знаю, но это не мешает им общаться со мной. Каждый раз кто-то из тех, кого я вижу во сне, уводит меня в сторону и рассказывает свою историю. Каждая история, словно кинофильм, отчетливо пролетающий в моем сознании. Я вижу происходящее, иногда становлюсь участником событий, но что самое ужасное, я чувствую всю ту боль, которую испытал собеседник в своем повествовании...
  
  ...я жил в одном из селений, расположенном высоко в горах. Здесь жили добрые, работящие люди. Каждый год летом они пасли скот, заготавливали дрова на зиму, а когда наступала зима, они ждали весну, которая дарила им тепло и радость. Каждая новая весна дарила жизнь. Затем наступало лето, после лета врывалась со своими ветрами и дождями осень. Зима меняла осень, а зиму весна. Все шло своим чередом. Уважали старших, любили младших. Семьи у них были большие, в каждой семье было много детей. Детей в этом селении очень любили, и всегда радовались за тех, у кого в доме появлялся малыш.
  Её звали Мадина. Она была очень красивой, умной, доброй. Многие наши парни смотрели на неё с восхищением. Отец Мадины, уважаемый в селении человек, отправил её учиться в институт. Я не знаю, что там случилось, и как все там было, но Мадину привезли обратно её родственники. Она была беременна.
  Февраль в том году был очень холодный и снежный. Метели и вьюги почти каждую ночь шумели за окном. Однажды ночью, когда было необыкновенно тихо, а небо было усыпано звездами, и полная луна заливала своим серебром округу, в одном из домов рожала Мадина. Рожала она его в муках. Вот уже много часов прошло, но бедной женщине никак было не родить своего первенца. И вот свершилось. На свет появился тот, которого она так долго ждала. Но, как только ОН появился на свет, то все, кто там был, вздрогнули от удивления. Младенец отличался своей внешностью от тех людей, которые жили в этом селении. Он был ДРУГОЙ. Волосы у него были, словно золотые, они так блестели, что бабки, которые там были, прикрыли глаза от неожиданности. Да и сам ребенок излучал какое-то непонятное свечение. А когда он открыл глаза, то удивлению не было предела. Голубые, как небо глаза, так и светились. Когда старухи, принимавшие роды, передали младенца матери, а она взяла его на руки, все увидели, как изменилась эта женщина. Она стала другой. Из прелестной красавицы, она превратилась в старуху. На людей, находящихся в доме, появление этого ребенка на свет произвело неизгладимое впечатление. Торопливо все стали покидать дом. Отец Мадины посмотрел на свою дочь, ребенка, сплюнул с досады и вышел из дома. Мадина обняла своего младенца и горько заплакала. Она поняла, что от неё отвернулись. Она поняла, что теперь вместе с ребенком они - изгои.
  Мадина жила в доме своего отца, на улицу практически не выходила. Ребенок рос в этой большой семье. Но все в селении знали, что он "Чужак".
  Однажды осенью пришли "чужие". Привел их в селение один из наших. Одеты они были в военную форму. Мы каждому представили кров, дали хлеб и одежду. Каждый из них стал нашим "гостем". Слава Аллаху, что в нашем селении всегда соблюдались законы гостеприимства. Они вели себя поначалу скромно, чтили наши законы. В моем доме получил приют Саид. Он был грамотен. Мы с ним вели беседы на разные темы, хотя все больше наши разговоры сводилось о вере, о нашей вере Аллаху. Ничто не предвещало беды. Временами они уходили, а через некоторое время возвращались, приносили еду и медикаменты. Мой постоялец приносил еще и книги.
  Весной случилось то, что привело меня "сюда". Но все по порядку.
  Однажды, "пришлые" ушли на несколько дней. Вернулись они не все. Как потом выяснилось, они погибли в бою с русскими. Они привезли с собой несколько русских солдат. Хотя старейшины и высказывали "пришлым" свое недовольство, русских пленных они решили оставить в нашем селении. Когда собрался весь народ в центре селения, русских поставили на колени, завязали им косынки, как женщинам и стали их бить. Выдумывали им женские имена, били и смеялись. Кричали на них, били и смеялись. Один из пленных был ранен, я думаю, он был офицером, хотя никаких отличий на нем не было. Ему доставалось больше всех. После каждого удара, он пытался встать на ноги. Когда у него уже не было сил даже пошевелиться, они все равно его били. Каждый из нас, кто это видел, понимал, они пытаются его сломать. А он, словно специально сопротивлялся, для того, чтоб после очередного удара потерять сознание и не ощущать эту боль. Один из "пришлых" взял палку и стал тыкать в то место в плече, куда был ранен этот русский. Многие из наших ушли и не стали смотреть дальше. А вот Мадина стояла и смотрела на этого русского парня. Я был рядом и видел, как у Мадины наворачивались слезы. Тут вдруг я понял, что Мадина его знает. Я не знаю, почему я это понял. Но я понял, она его знает.
  После того, как "пришлым" надоело издеваться над пленными, русскому офицеру отрезали голову, насадили на кол и оставили на обозрение. Народ стал расходиться по домам. Жители нашего селения были испуганы. Все понимали, что русские все равно придут за своими, а когда они придут, то не станут разбираться и нас не пощадят.
  Затем, среди наших жителей, нашлись те, кто с удовольствием решил взять себе русских. Оборудовали несколько подвалов, где решили держать их.
  Вечером, когда пришел Саид, я спросил его, зачем они это сделали, зачем они притащили русских в наше селение, зачем они убили этого парня. Саид перестал любезничать и сказал мне, что мы живем, как бараны и ничего не понимаем, что убить гяура это богоугодное дело, что каждый правоверный мусульманин должен объявить джихад неверным. Я спорить с ним не стал.
  Утром пропало тело убитого русского. Стали искать и нашли его похороненным. Нашлись те, кто сказал, что это сделала Мадина. "Пришлые" решили узнать, почему Мадина похоронила неверного. Мадину приволокли на площадь. Допрашивал её Саид. Сначала она молчала, но после того, как Саид ударил её по лицу, из складок одежды Мадина вытащила нож и ударила Саида в шею. Мадину избили, привязали к столбу и забросали камнями.
  Поздно ночью ко мне пришел отец Мадины с её сыном. Он мне и рассказал, что убитый офицер - это отец ребенка. Многие догадались, что неспроста Мадина убила Саида. Он просил меня помочь и спрятать ребенка, так как в моем доме его искать не будут, так же он попросил меня увезти ребенка к русским и спасти его. В его глазах было столько боли, что я пообещал выполнить его просьбу. Наверное, спасая мальчика, он пытался попросить прощения у Мадины. Я выполнил его просьбу. Когда я вернулся назад в селение, меня схватили "пришлые" и за помощь "неверным" казнили. Вот теперь я здесь...
  
  Сны. Эти чертовы сны. Что опять меня ждет после погружения в эту липкую жижу моих снов...
  
  ... я в каком-то городе, по очертаниям вроде Грозный, но точно сказать не могу. Местность мне не знакома, но то, что здесь идет война - это видно на каждом шагу. Мы собираемся в срочном порядке. Я хватаю оружие, боеприпасы и мы выбегаем на улицу. Прыгаем на "броню" и мчимся сломя голову. Куда? Зачем? Я не могу ничего сообразить. Мы на полном ходу выскакиваем на небольшую площадь и я вижу раздавленный бэтэром "жигуленок", из которого достают тела. В метрах десяти, уткнувшись в стену дома, стоит бэтэр. Стоит страшный женский вопль. Местные вытащили бойцов и пытаются их разорвать. Мы выстрелами в воздух пытаемся отогнать толпу. Толпа неистово кричит, у некоторых в руках появились палки и камни. Расталкивая руками толпу, я добрался до солдатика. В его глазах ужас. Я подмигнул ему и стал вытаскивать его из толпы, прикрывая собой. На меня посыпались удары. Хорошо, что я в "броннике". Я поворачиваю голову влево и вижу лезвие ножа, которое движется на меня. Я понимаю, что я не успеваю ни увернуться, ни чтобы то ни было сделать. Я всем телом ощущаю, как холодное, противное лезвие входит в мое сердце...
  
  Я просыпаюсь весь мокрый. Я только что вывалился с черной ямы сна. Сна, где меня убили. Нервно курю на кухне. Нет, я сегодня уже больше не засну. Я не хочу опять провалиться в эту чертову яму...
  
  ... на меня смотрит парень. Он улыбнулся мне, подходит и говорит:
  - Узнал меня командир?
  - Нет, - отвечаю я ему.
  - А я думал, узнаешь. Хотя... помнишь, вы нашли тело, брошенное в колодец, ну там где вы воду всегда брали?
  - Конечно, как не помнить такого.
  - Так это я.
  - Ты? Как так тебя угораздило?
  - Дурак потому что. Решил у местных водки прикупить. Обещали за "цинк" патронов бутылку водки. Я принес, ну они меня по голове ударили и все. Очнулся в сарае каком-то. Потом пытался бежать, поймали. Избили и в назидание другим пленным меня убили.
  - Как тебя зовут, тебя так и не сумели опознать?
  - Меня зовут...
  
  ... я снова вываливаюсь из сна. Он так и не успел мне сказать, как его зовут. Больше он ко мне не приходил.
  Я не знаю, почему на меня сваливались эти сны. Возможно, и есть объяснение того, что происходило с моим разумом, когда сознание отключалось, чтоб дать передышку моим мозгам. Возможно и нет.
Оценка: 6.58*23  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023