ArtOfWar. Кутырь Виктор Борисович. Попутчица

Все события и персонажи вымышлены.

Все совпадения случайны.

"Попутчица"

Весна 1995 года. Апрель.

Вот и прошла суета посадки на поезд. Билеты проводницей проверены, удостоверения личности нами показаны. Мы занимаем в купе места согласно купленным билетам, а вернее сказать так - мы занимаем места по рангу, по росту, по весу, по жиру.

Нас четверо и мы едем менять наших офицеров и прапорщиков в одной южной воюющей республике. Я, Андрис Легздиньш капитан - командир роты первого батальона, старший прапорщик Виталик Иванов - он старшина роты из второго батальона, молодой лейтенант Дима Облаков, только что выпущенный из училища по ускоренному курсу будущий командир взвода, и прапорщик Миша Ижевский со службы тыла. До этого дня мы были между собой знакомы мало. Виделись в полку, здоровались, кого-то знал больше, кого-то меньше. Теперь же нам предстояло быть вместе некоторое время.

Поезд "Санкт-Петербург - Минеральные Воды", постукивая колесами на стыках, отходил от Московского вокзала. Прощай Санкт-Петербург.

В коридоре купейного вагона стояли отъезжающие и махали своим провожающим, они что-то говорили, слали воздушные поцелуи и знаками сообщали, что надо будет позвонить или написать письмо. Из этих людей особенно выделялась одна молодая девушка, лет двадцати пяти. Её видимо никто так и не пришел провожать.

Она смотрела в окно на проплывающую за окном картинку, но уже через мгновение, словно почувствовав на себе мой взгляд, стрельнула в мою сторону таким оценивающим взглядом, что я даже оробел, затем оценив меня с ног до головы, она равнодушно отвернулась от меня.

Я про себя усмехнулся, её можно понять, она знает себе цену - одетая в дорогую одежду, яркая, с правильными чертами лица, голубоглазая блондинка, у которой точеная фигура, загорелое тело и я - худощавый, обритый практически "на лысо" субъект, с физиономией питекантропа, одетый в камуфлированную форму, к тому же нищий офицер - шансы которого обратить на себя внимание этой девушки равны нулю.

Я вошел в наше купе, взял со столика сигареты и пошел в не рабочий тамбур выкурить сигаретку. За окнами проплывали пригороды Санкт-Петербурга. Вагон периодически дергался и покачивался. Балансируя между пассажирами нашего вагона я шел к намеченной цели. Проходя мимо неё, я вдохнул аромат дорогих и приятных духов.

В тамбуре дым уже висел плотными клубами, скрывающими фигуры курильщиков. На обоих дверях висели пепельницы набитые окурками.

Прикурив сигарету, я сделал глубокую затяжку и аккуратно стряхнул пепел. Мысли лениво крутились в голове, периодически соскакивая на предстоящую очередную командировку, но я упорно пытался гнать их прочь. Успею ещё напрячь свои извилины. Вдруг, в моем мозгу зародилась мысль, что оставленная пустая комната в офицерском общежитии не может служить пристанищем для такой красивой женщины, как эта попутчица. Что я могу ей предложить? Ничего кроме себя! А нужен ли ей я?

Докурив сигарету, я попытался затушить её. Пальцы скользнули и уткнулись в грязную стенку пепельницы, сделав инстинктивно характерное движение пальцами, я только больше размазал грязь. Раздраженно толкнув дверь, я вошел в вагон. Проходя мимо туалета, я увидел, как открылась дверь, выпуская из своих недр благоухающую толстую тетку. Моя попытка протиснуться в освободившуюся кабинку не увенчалась успехом. Ждавшие своей очереди пассажиры стали возмущаться. Я был вынужден направиться в сторону своего купе. Оглянувшись по сторонам и поняв, что на меня никто не смотрит, я вытер пальцы о занавеску. В этот самый момент, я почувствовал на себе, чей-то пристальный взгляд, обернувшись увидел её, смотрящую на меня с презрением. Мне в этот момент стало очень стыдно за свой поступок и я готов был провалиться хоть сквозь землю. Я постарался сделать гримасу и усмехнуться, чтоб выйти из этой неловкой ситуации, но вызвал только саркастический взгляд с её стороны. Мне пришлось с позором бежать с поля боя, отчетливо понимая, что в её рейтинге я опускаюсь ниже насекомого.

В нашем купе стараниями старшины накрывался стол, вкусно запахло жаренной курицей, Виталик выгружал из сумки пакеты с едой.

- Командир, тебя ждем. Присаживайся.

- А не рано? - ответил я.

- Дичь есть надо сразу, иначе она на такой жаре пропадет...

- Угу, - сказал я и полез за своим нехитрым скарбом в сумку.

Выложив на стол свою холостяцкую еду, я достал бутылку коньяка и водрузил её посреди стола.

- Хенеси? Богато жить не запретишь, - сказал старшина - Но мы лучше водочки. Правда Миха?

- Да-да, лучше водочки, оно как-то привычнее.

Горячительные напитки были налиты, мы чокнулись, старшина сказал тост, и началось мероприятие по названию - пьянка.

После пары стопок, возникла необходимость перекурить и мы со старшиной направились в тамбур. Проходя мимо купе попутчицы, я вдруг вздрогнул, почувствовав себя как-то неуютно. На мгновение мне показалось, что по мне прошлись словно сканером. Быстро повернув голову, я бросил короткий взгляд на девушку, она читала или делала вид, что читает глянцевый журнал. Виталик перехватил мой взгляд.

- Командир, она не для таких чудил, как мы, - словно читая мои мысли, сказал старшина.

- Виталик, вот поясни - почему так? Мы что хуже других?

- Мы не хуже и не лучше, мы для неё - другие. Такие как мы, не источник её счастья, в нонешней ситуации мы голодранцы у которых ничего нет в этой жизни. Так, что Вы в пролете тащ капитан!

- А куда делись чувства? А как же любовь? - я попытался все перевести в шутку.

- Там где и всё остальное... в прошлом. Сейчас женщины все больше смотрят на материальные выгоды. Хотя и раньше так было...

- Ладно тебе брюзжать. Вот у тебя же есть жена, сын и дочь?

- Я женился в другое время. Тогда было всё по-другому, и профессия военного была престижной. Я хоть и прапорщик, но мир посмотрел. Послужил в Анголе, на Кубе, в Германии.

- Повезло!

- Отчасти повезло, такой шанс был у многих.

- А с негритянокй... - я сделал неприличный жест, - было?

- Много будешь знать, очень скоро состаришься, - ответил старшина и лукаво улыбнулся.

Возвращаясь с перекура, в коридоре мы столкнулись с попутчицей, она выясняла у проводницы в какой стороне вагон-ресторан.

Старшина многозначительно кивнул мне, давая понять, что он прав относительно мироощущения нашей попутчицы. И он был прав. Я на свои командировочные мог себе позволить сходить в вагон-ресторан и остаться без денег на очень долгое время.

Пьянка продолжалась, молодой не окрепший организм Димы начал давать сбой и в его соловьиных глазах, уже не было того неуверенного взгляда, а были лишь подернутые алкогольной пеленой добрые глаза мальчишки, ему уже хотелось приключений и он с радостью бы отбыл их искать. Миша старался держаться, но жара и выпитое накануне стали делать свое дело, через некоторое время он перебрался на верхнюю полку и посапывая возвещал округу "Солдат спит -- служба идет". Мы с Виталиком допивали спиртное и уничтожали наши припасы, при этом вели разговоры на всякие темы, как водиться сначала про жизнь, затем про политику, потом про женщин. Тему нашей командировки мы старались не затрагивать.

- Ты знаешь, - прожевав, вдруг сказал Виталик, - я насмотрелся в своей жизни всякого, в командировках "по горячим точкам" был, начиная с 88, но того, что сейчас твориться там понять не могу. То, что происходит в Чечне ни на что не похоже.

- Знаю! Помнишь, даже тогда в Баку зимой 90 все по-другому было...

- А у нас сейчас страна другая и законы другие, - подал свой голос Димка.

- Ой! Да знаю я эти ваши законы! - отмахнулся Виталик. - Все купить и в три дорога продать. Вот не хочет нынешнее поколение служить в армии! Не почетно! Кто справку купил, кого родители отмазали. В наше время.... Тебе сколько сейчас? Двадцать три? - заметив протестующее вскинутую голову Димки, он тут же поправился. - Ну, двадцать два! Я в твои годы уже в Анголе побывал. Родину защищал от супостатов.

- У меня все впереди, - огрызнулся Димка.

- Конечно! - совершенно не отреагировал на его дерзкий тон старшина. - Ваше поколение только и знает, что за компьютером сидеть, "пепси" пить и денег на халяву постараться получить. Эх, поколение.... И музыка у вас дурацкая, и песни, прости меня Господи... бл...! Бухгалтер милый мой бухгалтер! Бред собачий! Или это... как его... - Виталик напряг извилины. - Бум-с! Бум-с! Бум-с! Это же с ума можно сойти.

- Виталик, ты не прав! - мне отец, тоже говорил на музыку моего поколения, что хрень полная. Три аккорда и ни какой музыки. Я ему про тексты и мелодию, а он отмахивался и говорил ХРЕНЬ. А сейчас "Машина времени", "Воскресенье", "Кино", с ДДТ уже классика.

- Командир, а тебе лет то сколько?

- Двадцать семь!

- А я думал, за тридцать. Да ну вас... Давай лучше выпьем и по сигаретке...

Мы подъезжали к станции "Бологое", а тем временем наши спиртные напитки подходили к концу и нужно было что-то делать. Как всегда - Старшина он и в Африке старшина, проявив смекалку и собственное обаяние. У проводницы была выкуплена двух литровая бутылка "Кока-колы" в которой вместо шипучего напитка, был коньяк кавказского разлива.

Мы решили выйти покурить на остановке, так как поезд стоял пятнадцать минут. Выйдя на перрон мы увидели, как наш "юный друг", разговаривает с нашей попутчицей. Он ей порол откровенную чушь, она улыбалась ему в ответ, и не было даже намека на ту надменность, что была пару часов назад.

- Смотри Виталик, а ты говорил, что мы не в её социальном статусе, - сказал я.

- А ты просто посмотри на неё внимательно, девочке нравиться забавляться нашим юношей. Он для неё что-то вроде шута. Опять же удобно скоротать время.

- Жестко...

- Такова жизнь...

Время стоянки заканчивалось, попутчица пошла в вагон, а Димка метнулся к ближайшему ларьку и возвращаясь с бутылкой шампанского торжественно нам произнес:

- К нам сейчас гости придут.

- О как! - сказал я.

- Наш пострел везде поспел, - добавил старшина.

Мы зашли в купе и постарались навести порядок. Прибрали на столе, застелили полки. Только мы присели вошла Она.

Димка вскочил с места, засуетился и стал нас знакомить: - Это Андрис, это Виталик, а там спит Миша, - и показал на верхнюю полку.

- Кристина, - представилась наша попутчица и протянула мне свою руку.

Лето 1996 года. Август.

Нападение было быстрым и стремительным. К городским боям боевики вооружились на отлично - гранатометы, огнеметы, снайперское оружие. Блокпосты и комендатуры были четко заблокированы и огонь ведущийся по ним был плотным и не позволял вырваться из окружения или прийти на помощь. Такое ощущение, что наша разведка прошляпила всё. Первые дни августовских событий были больше похожи на хаос.

Чеченские боевики без преувеличения были мастерами своего дела. Они вели массированный обстрел с хорошо укрытых и подготовленных позиций, огонь из подствольников и гранатометов не позволял даже высунуться из комендатуры. Наша попытка пробиться к окруженному блокпосту закончилась безрезультатно, они умудрились плотным огнем вывести из строя БМП, которая выдвинулась из комендатуры. Буквально за пять минут у боевой машины не осталось ни одного целого прибора, ни одной фары, ни одного подфарника. А одна уж очень "удачливая" пуля угодила под погон и заклинила башню. Благо водила сумел вернуть технику в укрытие. БТРы в данной ситуации были ещё более беспомощны и дабы не рисковать ими они стояли укрытые ящиками с песком закрывая въезды/выезды на территорию и могли отвечать только пулеметным огнем по зданиям откуда велся огонь. Выехать за пределы комендатуры означало потерять оставшуюся технику.

Наша комендатура простреливалась с двух сторон. Со стороны полуразрушенных зданий завода "Красный молот" и со стороны девятиэтажки которая щерилась трещинами и дырами оконных проемов, скрывая в темноте своих недр притаившуюся смерть. Самое хреновое было то, что с жилого дома отлично просматривался и простреливался практически весь двор комендатуры. Передвижение по двору носило хаотичный порядок, это было словно игра "кошки-мышки". Успеет кошка подстрелить мышку или нет.

На второй день к нам пробился танк и БМП, это все что уцелело от батальона который шел на выручку. Раненый сержант и три солдата. Танк мы поставили за кирпичный забор, и его наводчик стал своим огнем подавлять огневые точки...

Нашей основной заботой в эти дни стало вывести второй батальон из окружения, который находился в "Доме Правительства". Нам, тем, кто был в комендатуре, предстояло обеспечить коридор, а для этого мы должны были незаметно выбраться из комендатуры...

- "Старый" говорит, что не можем мы здесь долго сидеть. Если что начнется зажмут нас.

- Я знаю, - отозвался я, внимательно разглядывая в прицел приглянувшееся окно административного здания завода. Из него исходила угроза. Что-то там было не так. Что там было не так? Я не знаю.

- Может позицию подберем получше?

- Димка лучше прикрой вход, - посоветовал я, - после первого выстрела придется менять позицию, а я не хочу словить пулю из-за тебя.

- Ухожу-ухожу, тащ капитан - огрызнулся он.

- Скоро по времени наши пойдут на прорыв, а я должен быть уверен, что там никого нет. Ты же знаешь, что будет если там снайпер... - в зоне нашей ответственности самым уязвимым местом был этот открытый участок.

Вражеские снайперы очень часто использовали подлую тактику - подстреливали одного бойца аккуратно, так чтобы не убить, а обездвижить. Как правило, ранили в ноги. Раненого, стонущего от боли и взывающего к помощи человека держали за приманку, отстреливая всех, кто пытался ему помочь. Доходило иногда до того, что на одном небольшом пятачке скапливалось до десятка раненых и убитых.

Я осматривал все подозрительные места и просчитывал возможность откуда удобнее будет вести огонь, но взгляд снова и снова возвращался к тому окну.

Рядом лежала трофейная "Моторола", которая за последнее время уже несколько раз выручала нас. Обладатель данной чудо техники сейчас сидел в подвале комендатуры и дожидался своей участи. Нам повезло в тот раз, мы его взяли живым.

- Если русская броня пойдет в сторону "Динамо", - донесся гортанный голос из рации, - Сообщи!

- Русские начали прочесывать периметр, я видела троих, а затем ещё четверо вышли, - отозвалась рация женским голосом.

- Куда они направились?

- В сторону восьмого корпуса.

- Огонь сможешь открыть после моего сигнала, - ответил гортанный голос.

Я посмотрел на Димку, он все понял. Мы засветились, за нами идет наблюдение. Мы то думали, что с этой лазейки нас не увидят...

Как быстро летит время. Год назад, Димка был молодой щегол, а сейчас он матерый воин. Время на войне не проходит бесследно, здесь человек становиться человеком, а зверь в человеческом обличье становиться зверем очень быстро. Уже через несколько дней видно, кто на что способен. Кто сидит в комендатуре и носа своего высунуть не желает. Здесь они трусы. Это потом они будут героями, получат награды, а некоторые из них даже станут писателями. А есть те, кто саврасками носиться выполняя задачи и которых стороной обойдут почести отцов командиров.

Как я не уговаривал год назад Виталика перейти в мою роту "старшиной" на образовавшуюся вакансию, он не согласился. У нас был с ним серьезный разговор:

- Командир, прежде чем я тебе отвечу, скажи мне, ты долго собираешься быть командиром роты?

- Я бы даже сказал, что засиделся... ещё годик и всё, а там, куда фортуна занесет!

- Ты умный, вот и скажи, зачем мне переходить на год в твою роту, если ты уйдешь? Я в своей роте "пережил" семерых командиров рот и зачем я буду менять шило на мыло.

- Ты наверное прав... - ответил я ему, но в душе мне было жаль, что такой "старшина" и не в моей роте.

Сейчас Виталик и его бойцы были в окружении. Он был со своей ротой, хотя мог и не ходить на службу, мог остаться в комендатуре. Но это было не в его характере. Он был всегда и везде со своим личным составом.

Я же будучи офицером управления полка вышел вместе с группами для обеспечения коридора. Моей задачей были снайперы. Мы должны были помочь нашим выйти из окружения.

В глубине проема мелькнул силуэт. Тело на инстинктах сработало само - кисть чуть довернула СВД, в сетке прицела появилась мишень, я задержал дыхание, и в короткий полутакт между ударами сердца указательный палец плавно нажал на спуск. Я перекатился и занял место в заранее заготовленной позиции...

Батальон вышел из окружения без потерь. Комбат второго батальона, словно хитрый лис, протащил своих лисят через расставленные капканы.

Штурм боевиками Грозного выдохся.

"Наши" стали их выдавливать потихоньку из города.

Прилетели миротворцы и стали договариваться с отступающими боевиками.

Зыбкий и предательский мир будет потом, а сейчас я с Димкой стоял и смотрел на труп того самого вражеского стрелка.

Пуля калибра 7,62 сделала свое дело.

Мешковатого вида комбинезон и маскировочное пончо грязно-асфальтового цвета скрывали фигуру. Из под платка выбилась прядь белых волос.

Женщина на войне, это кощунство. Женщина должна рожать детей и быть хранителем семейного очага. Была ли у меня к ней жалость? Нет, это был противник, который охотился на меня.

Через неделю после этих событий, офицеров и прапорщиков планово заменили. Командование расщедрилось, и отправили нас домой самолетом. В аэропорту "Пулково", нас встречал дежурный офицер на грузовике. Достойная встреча для тех кто вернулся домой! Во всем управлении не нашлось автобуса, на худой конец могли прислать "санитарку", но зачем... Радуйтесь, что приехали домой. А мы и радовались! Мы дома! Мы вернулись! Мы живы! Бог судья - этому "герою чеченской войны" полковнику ...

Я, открыл колючем дверь, своей комнаты в общежитии. Вот я и дома! Пьянящий аромат дома. Очаровательный запах... её запах. Запах её духов, запах материнского молока, а ещё запах нашего сына. Она вышла мне на встречу. Я обнял её, поцеловал и сказал:

- Кристина, любимая моя, ты себе даже не представляешь, как я по тебе соскучился!

Особую благодарность выражаю Игорю Войк

Комментарии: 37, последний от 15/07/2015. © Copyright Кутырь Виктор Борисович (andris_vic@rambler.ru) Размещен: 01/08/2011, изменен: 03/08/2011. 20k. Статистика. Рассказ: Чечня Годы событий: 1995-1996	Оценка: *6.4819** Ваша оценка:
Аннотация: Все события вымышлены

Кутырь Виктор Борисович Попутчица

Кутырь Виктор Борисович
Попутчица