ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кузнецов Игорь Николаевич
Курок

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ферганская "учебка". Начало
   КУРОК.
  
  - Батарея! Подъем!!!!
  Вот, зараза! Неужели и у меня такой же противный голос, когда я стою на "тумбочке" и ору эту же фразу? Хуже для ушей, чем наш старый ржавый почтовый ящик. В детстве ненавидел забирать из него газеты.... Пробирает до "мурашек", но бодрит, мигом скатываешься с кровати и впрыгиваешь в штаны с сапогами, затем с голым торсом на утреннюю пробежку...
  Бегать не люблю, но терплю. Посмотрю на Толика Солянникова, который пыхтит рядом, красный как рак, но упорно перебирает ногами и продолжаю сопеть рядом. Беспокоит другое, если Толик после бега прибегает красный, как после бани, то я на финише белый, как бумага. Одно утешает, что утренние пробежки вокруг территории полка уже лучше переношу, значит, бег на пользу организму идет.
  После бега занятия на спортгородке. Турник, качание пресса и "крокодил" - это такая горбатая железная конструкция по которой лезешь, перебирая руками за перекладины, все выше и выше, а руки на самом верху очень желают разжаться.... Вот и дергаешься в трех метрах от земли, пытаясь поймать следующую перемычку и стараясь проползти дальше и если уж руки откажут, то пусть это будет где-нибудь поближе к земле, что бы не так больно падать. Тоже не плохой мотив, кроме матюгов наших сержантов, пройти "крокодила" и не сорваться.
  После спортгородка, бегом в казарму. Умываемся, зубы чистим, тщательно бреемся и подшиваем воротнички. Если внешний вид сержантов не устроит, то добриваться придется шпилькой от парашюта. Это пружинка такая маленькая. Нужно согнуть ее приложить к щеке, распрямить и дернуть.... Вот такая эпиляция в воспитательных целях. Больше всего не везло "Молдованину", ему бриться приходилось минимум два раза в день, иначе его черная щетина выглядела минимум трехдневной.
   С подшиванием подворотничков неожиданно образовалась проблема. Вернее проблема в довольно мерзком климате. Ранки от уколов иглой очень плохо заживают, подушечки пальцев воспаляются, затем воспаление уходит под кожу и, здравствуй панариций. Если не лечить, то слезут кожа и ногти. Еще на ногах какая-то зараза поселилась. Появилась сыпь в районе колена, чешется зараза, а после расчесов короста образуется и прилипает к белью.... Каждую субботу отдаем кальсоны в стирку, где они должны были стираться и проходить термообработку, но в прачечной работают такие же, как мы оболтусы и лентяи, видимо не прокипятили... и в результате почти эпидемия. Ведь зараженное белье одевал здоровый человек. Две недели такого сервиса и весь полк от почесуна с ума сходит.... Нужно сказать эта эпидемия была первая, но не последняя. Зимой слякотной и сырой пережили и гепатит, и дизентерию. Первых "желтушников" обнаружил наш, постоянно "поддатый", замкомбата, старший лейтенант Арефьев. На фоне нас "бледнолицых", он своим красным и хмурым лицом сильно выделялся. Он только, что прибыл из Афгана и реагировал на все признаки этой заразы рефлекторно. Дежурил он ночью, и во время обхода заглянул в туалет, а там кто-то недосмыл продукты жизнедеятельности. Вот цвет продукта ему очень не понравился....
  -Батарея! Подъем! Строиться в коридоре!
  Арефьев ходил вдоль строя и разговаривал исключительно матом, затем каждому из бойцов оттянул веко и, отобрав двоих, у которых склеры пожелтели, погнал их в ПМП - полковой медицинский пункт на госпитализацию.
   Вроде бы обошлось! Месяца два у нас ни кто не желтел, но на "полигоне" под Ферганой все-таки весь полк накрыло. Хоть вместо чая уже только верблюжью колючку пили, и всю посуду кипятили и в хлорке хранили. Не помогло....
  Пока же, жизнь у меня настала, хоть и размеренная, но очень насыщенная. Наш призыв оказался первым, в череде солдат, вернее курсантов, прошедших Ферганскую учебку.
  Раньше, слово "курсант", у меня ассоциировалось только с теми, кто поступал военные училища чтобы тянуть лямку на военной службе, но тут мне вдруг объяснили, что мы тоже принадлежим к этому племени.
  Иду однажды из полкового "булдыря", буфет у нас так звался, и прохожу мимо библиотеки полковой. Вдруг так захотелось побегать глазами по печатному тексту, знакомые буквы поискать.... Накатило что-то, вот и свернул, увидев открытую дверь.
  -Здравствуйте! Можно к Вам записаться?
  -Можно. Вы из какого подразделения?
  -Артдивизион.
  -Постоянный состав или "курок"?
  -Что?
  -Значит, "курок", то есть курсант. Тогда Вам можно читать только "Устав", а он должен быть у вас в подразделении.
  -Понял. Пошел зубрить эту книжку....
  Кстати, полезная книжка для дальнейшей жизни оказалась, только изучив обязанности часового, так, что статьи и пункты из рекомендованного манускрипта вылетали изо рта, даже не задевая мозг.... Если командир или начальник караула при опросе в бодрствующую смену, заметит хотя бы намек на заминку при опросе - все!!! Прощай отдых! Вместо сна придется заучивать пункты устава. Затем, пешком с сержантом топать на пост и два часа ходить по маршруту. Криком - "Стой! Кто идет!", встречаю своего разводящего со сменщиком и отправляюсь в караулку. Там в тепле два часа учим "Устав" и оттарабанив вслух - "Часовой обязан...", можно и поспать два часа.
  Происшествия достаточно редки. У нас это штатный неудачник Тихомиров, со своей дебильной улыбочкой и полным пофигизмом ко всему на свете. Самый крупный его залет был в карауле. Просто ночью разводящий не обнаружил его на посту. Подняли тревогу, прочесали территорию полка.... Нет Тихомирова! Нет автомата и трех рожков с боевыми патронами! Тут еще за оградой изредка стали постреливать! Тревога стала плавно перерастать в нечто более опасное и неприятное, чем обычное разгильдяйство.
  Вызвали из дома офицеров, экипировали по-боевому сержантов и выслали в город патрули, с целью поймать беглеца. Под утро в караулке появился Тихомиров с претензией, мол, почему его никто не меняет?
  Оказалось, что на территории полка выгрузили два больших контейнера с оборудованием. Для защиты груза ящики были забиты сосновой стружкой. Тихомиров оторвал доску и залез в ароматное нутро. Притянул доску, чтобы не был заметен лаз, и благополучно задрых.... Этой же ночью городские власти Ферганы решили покончить с расплодившимися бродячими собаками, и припахали для этого местных охотников. Хорошо, что наши патрули не перестреляли местных стрелков, когда пытались найти стрелявших, но все-таки разобрались.
  Тихомирова я позже встречал в Кабуле. Был он как черт грязный и заведовал форсунками за полковой столовой. Кажется, и спал там же....
  Нельзя сказать, что Тихомиров был единственный, кто мог заныкаться в тихое место. Все, наверное, находили укрытие, где можно присесть и не быть пойманными разводящими или офицерами. У меня самого, на одном из маршрутов было заветное местечко, где я всех видел и слышал, а искать меня там ни кто не догадался. Это был старый сейф, там я вытаскивал пару полок и залезал внутрь. Можно было сидеть и ветер не доставал. Увидев топающую смену, тихонечко вылезал, шел по маршруту и окликал.
  Еще один грандиозный "шухер" произошел 10 ноября 1982 года. С утра все сержанты и офицеры были подняты по тревоге, получили оружие и куда-то умчались. Нам было приказано не вставать с кроватей и в окнах не маячить. Ну, по крайней мере, выспались....
  Вечером узнали, что умер Леонид Ильич Брежнев - Генеральный Секретарь КПСС, а посты и секреты по городу и окрестностям разослали, чтобы местным властям не пришло в голову чего-нибудь кардинальное учудить. Фергана выглядит средним русским городом, славянских лиц на улицах немногим меньше чем в родном Новосибирске, а ведь всего через шесть с половиной лет, с попустительства местных властей, произошла ферганская резня. Когда узбеки без разбора вырезали русских и татар, причем милиция не вмешивалась.... Так, что эти меры предосторожности были совсем не лишними.
  Обычно же дни проходили не так весело. Постоянно приводили казарму в категорию "жилое помещение". Всей батареей, вначале скребли старую краску с пола, до чистых досок, кусочками стекла. Потом паркетной мастикой и "Машкой" из тяжеленной железяки обмотанной старой шинелью, натирали очищенные плахи. Из подвала казармы таскали старый хлам и даже пожар тушили. Кто-то матрасы старые поджег. Чуть не задохнулись в темноте, пока додумались противогазы принести и одеть.
  Кстати один противогаз постоянно находился в казарме и звался "Дежурный противогаз". Ночью, после отбоя, дежурный по батарее будил захрапевшего бойца, и вручал ему противогаз. Тот одевал его и очень внимательно вслушивался в звуки, издаваемые спящими солдатами. Находил громкоспящего, и дежурство переходило уже ему. Так всю ночь эта эстафета и передавалась.
  Были и выезды за ограду для хозработ, то, на стройкомбинат пошлют в помощь, то на железную дорогу, вагоны с капустой разгружать. На комбинате мне понравилось, словно, обратно в гражданскую жизнь окунулся, правда, доверия не оправдал. Они там, вопреки логике, шурупы не вкручивали, а молотком забивали. Обучаясь "халтурить", я очень старался, но несколько дверных косяков испортил, пока научился. Бригадир был недоволен и пообещал попросить командиров, чтобы меня больше не присылали. А жаль....
  Одна из разгрузок вагонов на железной дороге, тоже в памяти осталась. Вначале, все было как обычно. Таскаем в машины кочаны капусты. Вроде бы, как для себя. Сообщили нам, что с ассортиментом продуктов в полку напряженка. В наличии только горох и рыба, а за разгрузку вагонов нам в полк капусты подкинут. Тогда щи есть будем. Вот и таскаем.... Ненавижу этот запах, запах подгнившего капустного листа. Все время помойку переполненную напоминает.
  Ух, ты!!! Какой-то переполох возле наших машин.
  - Прекратить! Немедленно прекратить драку!!!
  Куда, там! Кто бы слушал прапорщика из хозвзвода. Наши командиры куда-то слиняли, а между машин хлещутся наши сержанты с бойцами против стройбатовцев. Какого лешего сцепились и, что не поделили, я так и не понял. Нужно впрягаться. Стройбат уверенно орудует ремнями, довольно ловко у них получается. Короче, сунулся в самую кучу и тут же несколько раз получил пряжкой в голову. Хорошо, что у меня шапка-ушанка на голове. Мне ее еще в Барнауле выдали, сразу в зимнее одели.
  Что-то неправильно все идет. Голова гудит, звенит и саднит нехорошо. Рука, отбитая бляхой, ноет. Шапку поправил, смотрю, рука вся в крови. Вот, гады!!! У них бляхи заточены! Оглядываюсь. Смотрю, нашему командиру отделения младшему сержанту Сидельникову, хорошо прилетело, но оппонент потерял ремень и теперь к нему тянется.... Это он хорошо наклонился. Вот зараза! Успел отпрянуть! Ну, почти успел! Хотел по голове, как по мячу пробить, а попал каблуком по носу и подбородку. Все! Завалился к своим. Тут резко все прекратилось, просто все, как по команде, отскочили друг от друга. Да, и голос нашего взводного как-то, очень матерно, вдалеке слышится. Пора линять на рабочее место, а лучше вообще ему на глаза не попадаться. Старший лейтенант Ярсак, хоть и клоун по своей первой профессии, но мне что-то совсем не смешно. Попадать ему под горячую руку вредно для здоровья, да, и умыться нужно срочно.
   Ярсак в Коломенское артиллерийское училище пошел сразу после окончания циркового училища, получив диплом по специальности клоун-эквилибрист. Вот, теперь нас веселит. Вернее, веселит сержантов, а уж они нас развлекают, как умеют. Дежурная шутка, по любому поводу, это фраза: - "Упор лежа, принять!". Дальше отжимаешься, пока не упадешь. Сольные отжимания, обычно перемежаются с хоровыми выступлениями, это когда "залетчик" исправляет свой "косяк", а взвод или вся батарея наращивает мышечную массу. При этом с ненавистью смотрят не на сержантов, а на своего неудачливого сослуживца, который, как всем кажется, очень медленно шевелится....
  Шапку мне все-таки привели в полную непригодность. Одно "ухо" наискосок перерубили, да и вата везде торчит. Нужно попробовать с Сидельниковым договориться, чтобы перед каптером замолвил словечко, я ведь его вроде как прикрыл, добить не дал. А то у каптера на подобные просьбы, ответ один: - "Иди, рожай!!! Чтобы к утру по форме одет был!" Еще одна веселая шутка, добыть себе недостающий предмет экипировки. Кто терял, тот знает, какая это проблема, достать ремень, шинель, шапку. Правило одно - "Не красть у своих". Самые перспективные места сортир и столовая. В туалет вообще лучше без головного убора заходить. Сорвут сзади и деру дадут, не показывая своего лица, чтобы не опознал никто. Сразу и не поймешь, по делу кто пришел, или в засаде на "очке" сидит, жертву высматривает. В столовой другая специфика, там "наряд" раздевается и складывает вещи, обычно оставляя кого-нибудь их охранять, но и охрана отвлекается....
  У меня однажды в "наряде" по столовой увели шинель. Пришлось срочно искать замену. Нашел. У двух поваров в закутке. Прибрал обе. Одну одел, а вторую закопал в ящике с песком у противопожарного стенда. Меня опознали, шинель отобрали, напинали, как следует и отпустили. После "наряда" я спокойно откопал, теперь уже свою шинельку и в ней служил дальше. Лычки только с погон спорол.
   С шапкой, кстати, все получилось, каптерщик поворчал для проформы, но поменял ушанку на целую.
  В Ферганской учебке сдружился я с двумя парнишками. Андреем Сергеевым из Томска и Борькой Введенским из Харькова. С Андрем все понятно, земляк, как-никак, а Борька был моим соседом по двухярусной кровати. Я внизу, он наверху обитал. На тренировках по рукопашке народ разбивался на пары. Вот мы с Борькой друг на друге приемы и отрабатывали. Сама тема дружбы очень тонкая, но тут ясно одно, совместные испытания и преодоление трудностей очень сближают людей, тем более, если доверяешь и понимаешь этого человека. Короче с Борькой мы крепко сдружились и держались почти все время вместе.
  Вот сейчас, Боря прочитал письмо из дома и грустит.
  - Неприятности?
  - Ага! У отца проблемы. Он у меня архитектор, что-то там у него рухнуло. Написал, что посылку выслал, обещал через месяц приехать.
  - Мне отец тоже написал, что посылку послал, но почему-то извещения нет, хотя письмо недели две, как получил. Пойдем на почту сходим.
  - Пошли.
  На почте бравые почтари, под лампой, не скрываясь, просвечивали письма и сортировали их по финансовой привлекательности. Вложили родичи в конверт рубль или нет. Все прекрасно видно, хоть письмо читай. Лампа "двухсотка", не хуже рентгена работает. Затем письма централизовано вскроют, деньги поделят, а на конверты штампик военной цензуры. Особо ушлые родители вкладывали в письма открытки, тогда купюры на просвет видно не было.
  На почте меня, можно сказать, огорошили...
  - Вы посылку уже получили. Вот квитанция, вот подпись, вот код подразделения.
  - Это не моя подпись и код подразделения не мой!
  - Кузнецов Игорь Николаевич - это Вы?
  - Я
  - Тогда идите в строевую часть и ищите своего полного тезку. С ним и разбирайтесь. Хотя постойте, Вам еще одна посылка. Получите, распишитесь.
  Посылка была от бабушки. В ней, как я и просил, были две пачки с кусковым сахаром, две полоски белого войлока для стелек и сюрприз - маленькая баночка с соленым самодельным сливочным маслом.
  Из войлока я буквально сразу вырезал стельки и воткнул их в сапоги. Эти стельки я проносил весь срок своей службы. При получении новой обуви, я аккуратно вытаскивал эти кусочки Родины и укладывал их на место. В последние полгода стельки почти развалились, но я пришил поверх них шинельное сукно, так и дохаживал, можно сказать, по родной земле. "Бзык" наверное, но мне было это очень важно.
  Сахаром поделился со всеми. Сержанты на мою посылку не претендовали. Не было для них в ней ничего интересного, а у всех курков, желание "схомячить" чего-нибудь сладкого было на первом месте. Я даже для того, чтобы избавиться от этого тянущегося, как зубная боль желания съесть конфетку, придумал класть под язык, перед сном, маленький кусочек сахара. Неожиданно помогло! Такая помойка утром во рту образовалась, что о сладостях, просто, думать не мог.
  Масло решил оставить себе. Соленое самодельное масло, это не еда, это лакомство и лекарство от депрессии. Спрятал я его в коридоре перед тумбочкой у входа, в плакате с текстом присяги. Плакаты были так капитально сделаны, что если оттянуть это сооружение от стенки, то баночка с маслом отлично держалась изнутри на его каркасе. Стоя ночью на дежурстве, периодически запускал за плакат ручонки и лакомился.
  Наш взводный лейтенант Ярсак последнее время ходит какой-то загадочный. Наверное, гадость какую-то задумал, точнее, не сам задумал, а знает что-то такое, что нас всех очень взбодрит. И точно!
  - Через неделю прыжки. Прыгаем с АН-12, сход по рампе. Выпускающий вам только карабины к тросу пристегнет. Побежите по "языку" сами, и не дай вам Бог затормозить или "затупить"!... И еще! После прыжков перебираемся на полигон и начинаем полноценную учебу. Будем много мерзнуть, а чтобы согреться будем много бегать. Вольно! Разойтись!
  Неделю мы усиленно сходили на подвеске с макета самолета, спрыгивали с тумбочек с бумажками между коленок. Задача, при приземлении, не уронить листик. Перед прыжками, разложив на плацу брезентовые столы, наша батарея сложила парашюты. Кто какой укладывал, тот с тем и прыгает. Главное теперь не замочить свой Д-6, а то морозец слабенький ударит и вода схватится, склеивая купол.
  Утром марш-бросок до ферганской взлетно-посадочной полосы. Получили свои парашюты и стоим, ждем. Согнулись буквой "ЗЮ" и стоим. Час стоим, два стоим, садиться нельзя - сыро кругом. Ждем своей очереди. Самолет забрал очередную партию и взлетел. Видим как он открыл рампу и вдалеке вниз посыпались маленькие фигурки, потом открылись белые купола. Все! Сейчас АН-12 закроет рампу и настанет наша очередь. Нет! Самолет с открытой задней частью в очередной раз пролетел над взлеткой. Вот еще раз и еще. Кружит над нами. Оказалось, что боец бежавший последним, вдруг запнулся, упал и вцепился в край рампы! Как это возможно? Я не понимаю! Край рампы же плавно закруглен и наклонена она немного вниз. Однако боец уцепился в край мертвой хваткой, а подойти к нему никто не решался. Почему-то эта довольно широкая полоса металла, становится довольно узкой, когда слева, справа и впереди бездна, а лишнего парашюта на борту не оказалось. Вот и кружились, думали, что сам свалится, но потом вроде бы приподняли рампу и сдернули бедолагу. Его потом из ВДВ списали.
  Вот и подошла наша очередь. Выстроились в колонну по два и зашли в самолет. Расселись вдоль бортов и взлетели. Выпускающие прицепили карабины линей вытяжных парашютов к тросу над головой, и мы стали ждать сигнала. Сирена и желтая лампа возле кабины пилотов. Встали, выстроились друг за другом. Рампа поползла вниз, открывая провал и пустоту.
  -Пошел!!!
  Бегу, почти уткнувшись головой в Борькину спину. Вижу слева и справа провал, и впереди мелькают сапоги. Вот и я кувыркнулся вперед. Легкий рывок - вышел вытяжной парашют. Считаю: - 531, 532, 533.... Дергаю кольцо. Тряхнуло, и я повис под куполом. Тишина. Огляделся, вроде бы никого не задеваю. Выдернул шпильку из барометра - прибора для принудительного раскрытия запасного парашюта на высоте двести метров. Не нужно мне такого счастья. Земля приближается, глинистая, но почти сухая. Становится видно направление движения. Разворачиваюсь так, чтобы земля неслась прямо на меня. Прижимаю колени и ступни друг к другу. Немного сгибаю ноги. Движение резко ускорилось. Удар. Падаю на бок и тяну нижние стропы на себя. Купол опадает. Все! Собираю парашют в брезентовую сумку и иду к точке сбора.
  Наши все прыгнули хорошо, а в пехоте ЧП - два бойца сошлись на высоте триста метров. Оба купола погасли и пацаны упали....
  Утром на плацу строевой смотр. Одеты все по-боевому, с РДшками и автоматами. Если я и надеялся, что до полигона мы как-нибудь поедем, то я ошибся. Побежали, побежали....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023