ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кузьмин Николай Михайлович
На крыше мира

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  На крыше мира
  ( Фрагмент из книги "Афганистан. Записки начальника разведки 201 мсд"
  Операция в Памире (Памир - крыша мира) началась 15 марта 1984 года. Нашей дивизии была поставлена задача:
  во-первых, провести колонны с грузами для 860 омсп, который дислоцировался в провинции Бадахшан, а также с грузами для властей и населения провинции;
  во-вторых, очистить прилегающие к городу горные районы от бандформирований, чтобы там разместить афганские воинские гарнизоны.
  Конкретным же поводом для проведения операции было то, что в провинциальном центре Файзабаде, с помощью СССР была построена гидроэлектростанция для снабжения города дешевым электричеством. Это была, конечно, не Волжская и не Киевская ГЭС, но по тем масштабам и времени это было весьма нужное сооружение.
  Душманы тоже не спали. Сама станция хорошо охранялась и была недоступна для их диверсий. Тогда они взорвали скалу в 7-10 километрах от города, перекрыли горную реку, питавшую водой электростанцию и пустили ее по другому руслу. То есть электростанция - есть, воды - нет. По замыслу и исполнению этой диверсии, чувствовалась умелая и опытная рука. Тут были явно не кишлачники-декхане.
  Необходимо было по узловым точкам горной реки поставить гарнизоны афганских войск для ее охраны и обороны. Ну и самое главное, что требовалось от нас - очистить прилегающие районы и сам город Файзабад от бандформирований.
  Рано утром 15.03.84 г. мы тронулись в путь. Дивизией это конечно нельзя было назвать, так как в боевом составе нашего формирования было 4 мотострелковых батальона, разведывательный батальон дивизии и разведывательные роты 149 и 122 мсп, а также несколько танковых рот из мотострелковых полков (танкового полка у нас в дивизии не было). Кроме того, артиллерия, машины с грузами, боеприпасами, горючим и так далее. Сколько в ней было машин, сказать трудно, но колонна растянулась километров на 40.
  Безусловно, дорога из Кундуза в Файзабад являлась основной, самой трудноразрешимой проблемой 40А в северной части страны. За участок дороги Кундуз-Талукан-Кишим отвечала 201 мсд, а конкретно 149 гв.мсп. Но это были цветочки, ягодки начинались от Кишима до Файзабада, на участке ответственности 860 омсп.
   Расстояние напрямую через урочище Аргу - около 40 километров. Но старую дорогу в начале восемьдесят второго "духи" привели в негодность. С тех пор колонны с продовольствием, боеприпасами, горючим и многим другим доставляли к месту дислокации по окружному пути.
   Протяженность так называемой "новой дороги" составляла порядка ста километров. Восемьдесят процентов пути приходилось на кошмарные серпантины, где ширина дороги не превышала и двух метров, справа шли крутые, местами нависающие карнизами скалы, а слева зиял отвесный, на некоторых участках глубиной до пятисот метров, обрыв. По его дну с ревом неслась река Кокча. На всем протяжении дороги скорбными знаками стояли искореженные, обугленные остовы грузовых, наливных машин и бронетехники, и каждая новая колонна, без исключений, увеличивала их количество.
   Весь путь до Файзабада, а это более 200 км, нами планировалось пройти за два дня. В первый день до уездного центра Кишим - 90 -100 км, второй день -110, остаток пути до Файзабада. Не удивляйтесь малым суточным переходам, дорога с покрытием была только до Талукана (50 км), а дальше горный проселок, где машины иногда движутся со скоростью пешехода. Тем более движение по дорогам осуществлялось только с 8.00 до 16.00.
  Преодолев без приключений первый отрезок пути и прибыв в Кишим, где на его окраине базировался батальон 860 омсп и начиналась их зона ответственности, я воочию стал свидетелем подрыва на мине нашего офицера - командира батареи управления и артиллерийской разведки начальника артиллерии дивизии (БУАР).
  Мы стояли на дороге у шлагбаума при въезде в гарнизон. Мы - это я, переводчик Якубов, командир местного батальона 860 омсп и командир БУАР, фамилии которого я уже не помню. Командир батальона рассказывал мне об обстановке в городе и уезде. Я был там первый раз и слушал с интересом.
  Кишим, небольшой уездный городок, был известным для нас местом: здесь южнее его 15 км в ущелье Машхад 3.08.80 г. попал в засаду разведывательный батальон, о чем я писал ранее. Кроме того, буквально в 3-5 км. От гарнизона в конце августа 1982 года подорвалась на фугасе БРМ с разведчиками 149 гв. мсп, погибло 12 человек. Разбитый корпус этой машины, наверное, лежит у дороги и сейчас.
  Так вот, при разговоре я обратил внимание, что в 30-40 метрах от нас у проволочного заграждения лежит труп ишака, явно разорванного взрывом мины. " Что, разве здесь минировано,- спросил я. - да, здесь и справа и слева от дороги стоят мины, кто и когда их поставил, мы не знаем", -ответил комбат. Меня очень удивило, что минные поля не обозначены, это было нарушением всех существующих правил.
  Повернувшись, мы с переводчиком и комбатом пошли в гарнизон и пройдя метров 30, услышали сзади глухой взрыв.
  Оглянувшись, я увидел столб пыли и корчащегося на земле человека - командира БУАР. Он лежал метрах в 20 от дороги. Из обрывков комбинезона торчала кость ноги, он громко кричал о помощи.
  Первым стремлением было броситься к нему, но ведь он лежал на минном поле! Тут же комбат вызвал танк, на него, выехав на минное поле, подняли офицера и повезли в санчасть. Он был в сознании и повторял: "..все, отвоевался, отвоевался...". А прослужил он в Афганистане всего 22 дня.
  Немедленно оказали ему первую помощь и вызвали вертолет, на котором его эвакуировали его в Кундуз, в госпиталь. Как и зачем он оказался на минном поле никто не видел. Это был первый и последний его выход на боевую операцию.
  На следующий день мы прибыли в Файзабад и сосредоточились в военном городке 860 омсп. Там же и развернули КП дивизии. Я спросил разрешения у комдива организовать свой НП на позициях противотанкового дивизиона, занимавшего господствующую над городом высоту, видимость с которой была километров на 20.
  Получив такое разрешение, я немедленно туда выехал и организовал наблюдение. На утро следующего дня мы с переводчиком Намозом поехали в город в местные органы госбезопасности для уточнения обстановки и организации взаимодействия. Решив там все вопросы, далее поехали на аэродром, где находилась оперативная агентурная группа (ОАГр) и уточнили обстановку и разведданные у них.
  Надо сказать, что ценного мы от них ничего не получили, так как на машину ОАГр несколько недель назад было совершено нападение, были убиты 3 человека: оперативный офицер, переводчик и водитель, поэтому они сидели тише воды, ниже травы и боялись высунуть нос из гарнизона. Вернувшись на КП, я доложил комдиву полученные данные и свои выводы по ним.
  В этот же день на совещании, посвященном организации взаимодействия, познакомился с командиром 860 омсп подполковником Сидоровым В.А, он был здесь чуть больше полугода, заменив снятого с должности подполковника Рохлина Л.Я. (будущего генерала и героя 1-й Чеченской войны 1995 года). Отдельно остановлюсь на истории его снятия.
  В мае 1983 года, штаб 40 армии спланировал операцию силами 860 мсп в районе кишлака Бахарак (40 км. восточнее от основного гарнизона Файзабад). Весь этот район полностью находился под контролем душманов, впрочем, как и вся провинция в целом.
  Рядом с Бахараком проходили караванные тропы, ну и самое главное - этот район служил естественными воротами в территориальный аппендикс, носивший наименование "Карамуджен" и тянувшийся вдоль советской границы до самой Индии и Китая. Там, якобы, находились душманские базы, учебные лагеря, госпитали и еще черт его знает что.
  Кроме того, по слухам, там находилось множество лазуритовых и золотых приисков. Естественно, что достоверных разведывательных данных об этом не было, так как туда никогда не ступала нога советского солдата. Посему довольствовались подкрепленными для верности ссылками на легенды местных властей и ХАДовцев.
   Прибывшая опергруппа штаба 40А непосредственно руководило проведением операции, правда, с безопасного расстояния - из крепости Бахарак. Технику, находившегося там батальона, наспех привели в порядок, перебросив кое-какие запчасти на вертолетах.
  Однако, с началом операции, пошло все не так, как планировалось. Не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа 1 мсб попала в умело организованную засаду, и за каких-то тридцать минут "духовские" снайперы выбили половину личного состава, сидевшего на броне.
   Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам, подорвалась одна из БМП. С расстояния в сто-двести метров, сверху-вниз "духи" неторопливо выбивали тех, кто хоть немного высовывался из-за брони.
  Старая техника глохла, половина пушек БМП была неисправна, из остальных вести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при отходе удалось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре оставшиеся так и бросили - с пушками, пулеметами и полными боекомплектами. Кое-как, однако, не бросив ни одного раненого и ни одного убитого, унесли ноги.
   Итог - тринадцать убитых, семьдесят восемь раненых, из которых трое с черепно-мозговыми огнестрельными травмами скончались по дороге и в санчасти, а еще полтора десятка солдат и офицеров были списаны потом в госпиталях по инвалидности.
   Само-собой, что "стрелочника" нашли незамедлительно. Командира полка подполковника Рохлина Л.Я. тут же сняли и перевели с понижением в должности в 191 омсп (Газни). Не спасло его даже то, что планировали и проводили операцию совершенно другие люди.
   Примерно через месяц, была проведена акция возмездия. Прислали несколько батальонов из других соединений 40А, из Кундуза перебросили часть разведбата 201 мсд, прибыли артиллерийские и реактивные батареи...
   Результаты же возмездия были почти нулевые. Как всегда: жители из зоны боевых действий ушли, душманы действовали мелкими группами и наносили даже не удары, а уколы исподтишка. Опять убитые, раненые, больные - правда, немного. Впрочем, были и "трофеи": приволокли назад, в гарнизон Бахарак, семь остовов брошенных БМП. Афганцы не только демонтировали оружие, средства связи и двигатели, но умудрились снять и унести в неизвестном направлении даже несколько башен (!) и некоторые бронелисты. Но хоть что-то...
  Надо сказать, что новому командиру полка подполковнику Сидорову В.А. недолго пришлось командовать полком: через полгода, в конце сентября 1984 года он погибнет от случайного взрыва своей собственной гранаты в подсумке, у которой сломается предохранительная чека.
  Однако вернемся к началу нашей операции. Теперь пришел наш черед наводить страх на местных душманов.
  Комдив поставил задачу: завтра с утра высаживаем 3 вертолетных десанта, по роте каждый, в район созданной душманами дамбы, подрываем ее и начинаем "чистить" окрестности. Одновременно два батальона действуют в других направлениях с аналогичными задачами.
  Батальон же 860 омсп с нашим усилением идет по дороге на Бахарак, где дислоцировался их 1 мсб, ведет туда колонну с материальными средствами и новой техникой. В обычное время сообщение с Бахараком было только по воздуху.
  Утром следующего дня я уже был на своем НП и наблюдал высадку вертолетного десанта. Первые несколько машин удачно приземлились и, высадив десант, взлетели. Следующая тройка вертолетов садилась уже под огнем "духовского" пулемета ДШК, который они сумели притащить к площадке высадки одного из десантов.
  На счастье, пулеметчик открыл огонь, когда вертолеты были уже у земли, на высоте метров 10 и две машины, получив попадания, свалились набок и, зацепив лопастями винта землю, рухнули вниз. Находившиеся в вертолетах люди получили травмы, но никто не погиб. И это было уже хорошо. Прилетевшие боевые вертолеты МИ-24, быстро подавили огневую точку, и высадка десанта продолжилась.
  Взорвав дамбу, пехота начала прочесывать близлежащие районы и вскоре обнаружила несколько пещер, подготовленных как пункты базирования бандформирований. Там были мины, взрывчатка, выстрелы к РПГ, пропагандистская литература, продовольствие и медикаменты. Сами душманы разбежались еще при высадке десанта. Что же, первый день дал неплохие результаты, как всегда сыграл фактор внезапности.
  А вот на дороге, что вела на Бахарак, события разворачивались не так успешно. Сама эта дорога проходила по ущелью, ширина дороги 3-4 метра вдоль протекавшей здесь реки Кокча. Она была буквально нашпигована минами. Кроме того, с прилегающих гор постоянно вели огонь снайперы. Особого эффекта огонь их не давал, так как велся с большого расстояния, но изрядно мешал саперам снимать мины.
  На второй день, когда наша колонна продвинулась километров на 10, душманы подорвали целую скалу, которая завалила вообще приличный участок дороги почти на километр. Здесь уже мы были бессильны, ведь для проделывания прохода в этом завале была нужна тяжелая дорожная техника и время недели 2-3. А поскольку ни первого, ни второго у нас не было, то пришлось вернуться ни с чем.
  В основном районе операции тоже не все шло гладко. Прежде всего, мерзкая погода. Хоть и был уже конец марта, но было холодно, шли дожди, сплошная грязь. Ночью заморозки, люди насквозь промокшие, покрывались ледяным панцирем. Было уже несколько случаев смерти от переохлаждения. К тому же, большинство мотострелковых и разведывательных рот действовали в высокогорных районах, где лежали вечные снега.
  Кого мы там искали, видимо знал только генерал-майор Орел, начальник оперативной группы Генштаба, присланной из Москвы. Им нужны были громкие победы, а там ордена и все такое прочее. Вот и чесали мы обледенелые горы по пояс в снегу, хотя все прекрасно понимали, что никого и ничего там нет. Обычная тактика душманов: при прибытии наших значительных сил в район операции, они прятали оружие и расходились по домам.
  Почему - то Орел был уверен, что душманы сидят в высокогорных пещерах, стуча там зубами от холода. Мои доводы он отвергал и все требовал взять "языка". Я предлагал ему вместе с батальоном ХАД провести облаву на базаре: там бы мы наловили этих душманов сколько душе угодно. А он, - "...какой базар, какая облава? Вы войсковая разведка и должны вести разведку уставными способами". Комдив, слушая наши разговоры, только хмыкал, но не вмешивался.
  Пришлось несколько ночей гонять в засады разведроту 149 гв.мсп. Ничего, конечно, они не нашли. Я, же опасаясь случайных потерь, приказал командиру роты ставить засады вблизи нашего боевого охранения, а в горы не ходить. Оно ведь хорошо в теплой палатке штаба мыслить и выдумывать черт те что, а люди будут мерзнуть и мокнуть всю ночь, проклиная меня за бесполезную засаду. Кроме того, большая возможность самим нарваться на засаду или мины. Этого я боялся больше всего. Поэтому поморочил я голову генералу несколько дней, он вскоре потерял к своей идее интерес и с разочарованием отстал от меня.
  Операция продолжалась, и наши подразделения действовали в горах на пределе человеческих возможностей.
  В один из тех дней, командир дивизии взял меня и начальника связи в вертолет, мы полетели осматривать район действий. Летим, внизу горы в снегу. Кое-где видны наши отдельные пешие группы. Начальник связи по радиостанции связыватся с ними, уточняет обстановку.
   Осмотрев район, вертолет заложил вираж и начал разворот на обратный курс. Вдруг где-то совсем в стороне, глубоко в ущелье задымила сигнальная шашка оранжевого цвета. Но эфир молчит. Опустившись ниже, мы видим группу наших солдат, человека 4, отчаянно машущих руками. На снегу лежит еще 4 человека, непонятно мертвые или раненые. Причем они находятся не на дне ущелья, а на небольшой площадке выше по склону метров на 100. Ясно, что им нужна помощь, но как это сделать?
  Вижу, комдив дает команду командиру вертолета: "Посадка". Тот что-то пытается возразить, но комдив на него рявкнул и тот начал снижаться. Машина медленно стала опускаться на дно ущелья, мы отодвинули дверь кабины в сторону, и я в 30-40 шагах от себя увидел скалы, пещеры, расщелины. Сейчас чтобы сбить вертолет достаточно было бросить в него хороший камень (как в фильме "Рембо. Первая кровь"), уж не говорю про очередь из автомата.
  Летчик осторожно опустил машину на маленькую площадку передним и левым колесами, правое колесо висело над пропастью. Мы пулей выскочили из вертолета и начали забрасывать в него убитых и раненых солдат, их оружие. Тела убитых были окоченевшими как дрова, раненые вопили благим матом, но на это никто не обращал внимания. Главное было - успеть! Быстро заняли свои места, и мы взлетели.
  Опять этот медленный подьем, опять эти стены и пещеры. Но Бог был на нашей стороне, мы набрали высоту и благополучно долетели назад. До конца своей жизни я не забуду эту посадку. Хотя все это произошло в течение каких-то 10 минут, мне они показалось вечностью.
   Что же случилось с солдатами? Отделение, численностью 8 человек во главе с сержантом действовали в качестве дозора от роты, шли впереди где-то в метрах 500. Как уж там они потерялись, точно не помню, питание на их рации "село", и они оказались чуть не в центре Памира на высоте более 2000 метров без карты и связи.
  Начало темнеть, смотрят, стоят несколько хижин. Вошли туда, там несколько стариков, женщин, детей. Мужчин нет. Остановились на отдых, афганцы им дали поесть, вскипятили чай. Отдохнули до утра, утром продолжили движение. Но "духи" оказывается, следили за ними давно и поняли, что эта группа заблудилась.
  Когда они спали, они не стали нападать на них, хотя это было легко сделать. Боялись за жен, детей и кишлак, который бы наверняка разбомбили, если бы наши установили в нем факт нападения. Поэтому они дали им уйти от кишлака километра на 3, где и организовали засаду.
   Причем нападение планировали в самом уязвимом месте, где дорога переходила через брод на другой берег речки.
   Однако, солдаты стали переходить брод грамотно, не толпой, как этого ожидали душманы, а разделившись на две группы. Когда первая группа вошла в воду и душманы открыли по ней огонь, вторая прикрыла их своим огнем. Душманов было немного - человек 5, причем вооруженных винтовками. Они и напасть-то решились только с расчетом на внезапность. Вступать же в огневой бой им было не по силам.
  Поэтому, увидев, что с налетом ничего не получилось, они отошли назад в надежде, что выдастся более удачный момент.
  Вот и ситуация: двое убитых, двое раненых, причем неходячих. Оставшиеся 4 человека решили дальше по ущелью не идти, да и не было у них такой возможности, а подняться вверх из ущелья, в надежде, что может быть, какой-то пролетающий вертолет их увидит.
  Да все-таки и надеялись, что их будут искать. Сил, однако, хватило подняться метров на 100. Глубина же ущелья была метров 700-800. Полностью обессилев, они заняли оборону на площадке, с которой мы их потом эвакуировали.
  Кстати сказать, не окажись мы случайно там, неизвестно, что бы еще с ними было. Ведь командир 149 полка подполковник Акимов вечером не доложил в дивизию о том, что у него пропало отделение солдат, а сам поиски рассчитывал начать с утра. И когда комдив его "драл", оправдывался, что он только хотел доложить, а мы уже нашли их. Вот такой детский сад!
  В течение еще почти 3-х недель мы выполняли задачи в Памире. Цель операции была достигнута, власти запустили гидроэлектростанцию и выставили гарнизоны для охраны русла реки. Было уничтожено несколько бандформирований и самое главное - доставлены грузы для населения.
  Как память об этой операции я храню небольшой кусок синего камня - бадахшанского лазурита, захваченного в одном из караванов нашими разведчиками.
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023