ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кузьмин Николай Михайлович
Охота на Зайца

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.75*17  Ваша оценка:
  Охота на Зайца.
  ( фрагмент из книги "Афганистан. Записки начальника разведки 201 мсд)
   Хочу рассказать о еще одном человеке, с которым судьба свела меня в Афганистане.
  Подполковник Николай Леонидович Заяц, на момент моей первой встречи с ним в марте 1983 года - начальник разведки 108 мсд.
  Тогда нас, всех начальников разведки соединений, вызвали на расширенный Военный совет армии, где давали хорошего "прочухона" за усилившуюся активность "духов" на трубопроводе Термез - Баграм. Ежедневные (а точнее еженощные) диверсии, сотни тонн вылившегося на землю горючего и никакие действия Ограниченного контингента не могли это предотвратить.
  Как всегда в таких случаях, во всем обвинили разведчиков. Начальник штаба 40А генерал-лейтенант Тер-Григорянц Н.Г. чуть ли не с пеной у рта обвинял нас в преступной халатности и нежелании вести разведку, почему мы не знаем, кто и где будет пробивать трубопровод? Короче говоря, нашли стрелочников.
  А ведь надо было бы, как оказалось позднее, всего-навсего просто навести порядок в трубопроводной бригаде. Ведь только им были выгодны аварии и диверсии на трубопроводе. Списывая на душманов огромные потери топлива (авиационного керосина), они на самом деле торговали им направо и налево, продавая за бесценок афганцам. Кстати, когда через полгода посадили большую группу солдат, офицеров и прапорщиков этой бригады, то активность душманов на трубопроводе почему-то сразу значительно снизилась.
   Я несколько отвлекся от главной темы. Так вот, после этой встречи, мы встречались с Зайцем еще один раз, опять же в Кабуле.
  Подполковник Заяц, небольшого роста, плотного телосложения, произвел на меня тогда впечатление как человек хозяйственный и обстоятельный. Однако, эти качества, необходимые офицеру, особенно командиру в мирное время, абсолютно не ценились на войне. Там особо ценилась личная храбрость, умение организовать бой и беречь солдат.
   Беречь в том смысле, что опять же с умом организовать и вести бой, не делать карьеры на чужих жизнях, что бы солдат был всем обеспечен, начиная с сухого пайка и кончая артиллерийской и авиационной поддержкой.
  Не говорю уже об организации медицинского обеспечения, помощь раненым - это главное. На войне ни один не застрахован от этого. И вот такого командира подчиненные будут носить буквально на руках и пойдут с ним в огонь и воду. А в разведке вдвойне.
   Заяц же, в бой не рвался, инициативы не проявлял. Будь он заместителем командира по тылу или по вооружению, я абсолютно уверен, что он отлично бы выслужил свой срок в Афганистане, получил свой орден и с почетом уехал в Союз. Но он был разведчиком и от него требовалось совсем другое.
  Хорошо зная начальника штаба 108 мсд полковника Кандалина Геннадия Ивановича, который был у меня в Кушке командиром полка, его требовательность, нетерпимость к безъинициативности, я не особенно удивился, когда в конце августа 1983 года узнал, что по инициативе Кандалина Заяц был снят с должности с формулировкой "за утрату руководства разведкой и личную неподготовленность".
   После долгих раздумий, что же с ним дальше делать, его направили с понижением начальником разведки 122 мсп нашей дивизии вместо недавно погибшего при выходе на засаду майора Бондаренко В.Ф.
  В Афганистане это было не диковинкой. Как я уже ранее писал, в нашей же 201 мсд за два с небольшим года сменились два начальника разведки дивизии с подобной формулировкой.
  Первый - подполковник Рыженко в 1981 году был снят и направлен в 860 отдельный мсп (Файзабад) начальником разведки, а мой предшественник подполковник Захаров Р.С. в конце 1982 года отправлен в Союз на майорскую должность в Самарканд.
  В Афганистане (как и в Великую Отечественную войну) очень популярно было отыгрываться на разведчиках. Далее я в этом убедился на собственном опыте, но это, как говорится, другая история.
   Поэтому известие о назначении Зайца я встретил спокойно. Хотя в 122 мсп складывалась ситуация в разведке парадоксальная. Командиром разведывательной роты там был тоже снятый с должности начальник штаба 1083 дорожно-комендантского батальона из Суруби майор Борис Алдохин. Правда снят он был не за служебные упущения, а за то, что, выпив с друзьями, они колесили на БТР по Кабулу и нарвались на члена Военного совета армии.
   Тем не менее, я знал, что Заяц - офицер опытный, в разведке прошел все должности, в ГСВГ был командиром разведбата и неплохо там зарекомендовал себя. Так, что мало ли чего бывает в жизни?
   Где-то через недели две, я встретился с ним, мы поговорили, настроен он был оптимистически, я поддержал его и мы расстались обоюдно удовлетворенными.
  И меня тогда почти не насторожило заявление майора Алдохина, что Заяц трус и от него можно ожидать всякого. Я по-человечески понимал, что Зайцу почти 40 лет, у него двое детей, к тому же снят с должности не совсем справедливо, то есть особенного энтузиазма ждать от него глупо. Делает человек свое дело - и ладно.
   Однако последующие события показали, что я был не прав, и Заяц был совсем не заяц, а тянул на хорошего волка.
  16 октября произошло следующее. Разведывательная рота полка в полном составе во главе с Зайцем вышла на засаду. В качестве проводника взяли пленного душмана из местных жителей того района, который отбывал наказание в местной тюрьме. Он сообщил о прохождении в ту ночь каравана с оружием. Данные были настолько важными, что "духа" сопровождал офицер ХАД в звании майора. Вышли ночью в проливной дождь.
  Дальше рассказываю словами самого Зайца "..прошли километров 10, я решил сориентироваться по карте. Остановил колонну, вместе с афганцами отошли за бархан метров на 50, чтобы определить направление по компасу. Смотрю я на карту, вдруг вижу, что пленный душман напал на офицера ХАД и пытается вырвать у него автомат. Я инстинктивно дал очередь по "духу", но упали оба. Смотрю, оба мертвые...."
   Командир взвода и солдаты, бывшие свидетелями этого показали, что, после того как Заяц с афганцами ушел за бархан, вскоре они услышали выстрелы. Прибежав туда, они увидели, что афганцы лежат мертвые, а Заяц стоит рядом с автоматом в руках. Все это было более или менее похоже на правду, хотя кое-где возникают вопросы.
  Но вот дальше идет вообще несуразное. Заяц приказывает взять автомат хадовца, они бросают трупы убитых в степи и возвращаются в полк. Там он докладывает командиру полка о том, что афганцы оказались предателями, хотели убить его, но он их опередил и застрелил наповал обоих.
   Командир полка подполковник Иван Васильевич Зубко не стал особо в этом разбираться, случаев измены афганцев было немало, он так и доложил утром командиру дивизии. Вопрос казалось, был исчерпан, но в середине дня в полк приехал советский советник ХАД с афганскими офицерами-хадовцами и поинтересовались, где душман и сопровождающий его офицер. Они не вернулись утром, что с ними ?
  Версии Зайца они однозначно не поверили, советник потребовал от командира полка привезти трупы, вызвал афганского врача, который освидетельствовал их. Потом он допросил офицеров и солдат роты, и четко доказал, что Заяц совершил умышленное убийство двух человек.
  Доложили наверх, случился громкий скандал, командир дивизии немедленно отстранил его от должности и вызвал в Кундуз для разбирательства.
   Я потом не раз говорил с Зайцем. Спросил его, ведь все можно было представить совсем по-другому. Всего-то нужно было не бросать убитых афганцев в степи, а привезти их в полк и доложить, что рота сама попала в засаду и афганцы убиты душманами. Ведь других афганцев с ними больше не было, а офицеры и солдаты роты подтвердили бы все, что им сказали. И все!!!
  Никто не стал бы больше разбираться. Хотя, конечно, если бы достали пули из афганцев калибра 5.45-мм от автомата АКС-74, которые были только у наших, то это бы вызвало первые сомнения. Ну, а если бы еще и провели баллистическую экспертизу оружия роты, то обязательно бы нашли оружие, из которого их убили. Но ведь это в нормальных условиях, а здесь маловероятно, что это стали бы делать.
  Заяц тогда мне сказал, - "я не захотел обманывать". Довольно наивное объяснение для 40-летнего мужика. А я думаю, что он наоборот хотел огласки.
   Теперь я думаю, что Алдохин тогда был прав. Заяц ужасно трусил и в 108-й дивизии, где был начальником разведки, ну и тем более в полку, где было уже намного опаснее. Видимо этот животный страх толкнул его на преступление. Он считал так, кто будет поднимать шум из-за каких-то афганцев? Снимут его и с этой должности, отправят потихоньку в Союз от скандала подальше, а там он свое наверстает.
  Не учел он того, что убил не простого афганца, а офицера госбезопасности, а это как говорят в Одессе, две большие разницы. Высоких покровителей у Зайца не было, и покрывать его никто не собирался.
  Однако, вопрос о нем решался на самом верху, а там не знали, как поступить. Судить его или ограничиться административными мерами: исключить из партии, уволить из армии. Конечно, по закону за совершенное двойное убийство - суд без разговоров.
  Но опять же, сажать в тюрьму старшего офицера, подполковника, год честно выполнявшего свой долг в Афганистане тоже как- то не с руки.
  Поэтому где-то месяца два Заяц находился как бы между небом и землей. От должности его отстранили, что с ним делать не решили. Чтобы чем-то его занять, начальник штаба дивизии полковник Чернов В.И. пристроил его в оперативное отделение, где он стал заниматься службой войск, проверкой охранения и т.д.
   В разведку брать его я отказался. Замену ему я нашел быстро. Через несколько дней в дивизию прибыл начальник разведки КТуркВО полковник Таушанов И.Х. с проверкой вопросов ведения разведки. Внимательно выслушал мой доклад, посмотрел документацию.
  Благоприятное впечатление на него произвела картотека на бандформирования в зоне ответственности дивизии. Картотека была моим детищем и моей гордостью. Я ее вел лично, не доверяя своим помощникам.
  Она представляла собой обычный металлический ящик, разделенный на 6 отсеков (по числу провинций в зоне ответственности). В каждом отсеке стояли стандартные карточки, где указывались сведения о банде и ее главаре: численность, национальный состав, вооружение, район действий, где, когда и чем проявила себя. На некоторых карточках были фотографии главарей, полученные в органах госбезопасности и Царандоя.
  Данная картотека всегда производила впечатление на старших начальников, так как было очевидно, что в дивизии разведчики относятся к делу серьезно и учет бандформирований ведется.
  Учет бандформирований был серьезным делом, только непосвященному может показаться, что бандиты вокруг и все одинаковые. Проведенный мною анализ показал, что из имеющихся в нашей зоне ответственности 380 бандформирований, только около 60 имели явную антиправительственную направленность. Они совершали диверсии, минировали дороги, нападали на органы власти и обстреливали наши колонны.
  Остальные - это просто отряды самообороны. Каждый кишлак собирал деньги, покупал оружие, нанимал молодых парней и содержал этот небольшой отряд в 10-12 человек. Ведь милиция и прокуратура в Афганистане существовала только в городах, да и то днем. А ночью там хозяйничали душманы. А что говорить о кишлаках?
  Любой, пришедший туда с автоматом, мог творить все, что ему вздумаеться. Убить, ограбить, изнасиловать - таких случаев было море.
  Поэтому, не надеясь на власти, жители так решали этот вопрос.
  Вреда для нас такие отряды не представляли, если конечно, иногда по незнанию, а иногда и по злому умыслу, мы наносили удары и проводили "зачистки" по ним.
  Любая такая акция - это убитые, раненые, искалеченные мирные жители, разрушенные дома, сожженные посевы. И тогда отряд самообороны становился активным отрядом мстителей.
  Вот эта картотека и позволяла разделить бандформирования на активных и пассивных. Ведь нам приходили боевые распоряжения на авиаудары и "зачистки" из Кабула, полученные из агентурных источников. А эти источники, иногда в провокационных целях, как раз подставляли под удары тех, кто не хотел сотрудничать с душманами. И они нашими же руками, создавали нам врагов.
  Получив боевое распоряжение на действия, я всегда обращался к картотеке и если в ней находились данные, что это формирование не воюет против нас и властей, то обращался к командиру дивизии и докладывал положение вещей.
  Шаповалов был умный и опытный командир, умножать количество наших противников он не хотел. Поэтому зачастую, вместо авиаударов и боевых войск, он отправлял в данный кишлак БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд), переводчики и офицеры которого беседовали со стариками, а иногда и с руководителями самообороны, убеждали их подписать соглашение о сотрудничестве.
  Жаль, что это не всегда удавалось, так как с советскими войсками большинство представителей кишлаков такой договор подписать соглашались, но вот с властями - ни в какую! Считали местные власти продажными и ненадежными. А мы не имели права на заключение таких договоров. Тоже своего рода замкнутый круг.
  Так вот тогда, в конце своего доклада генералу Таушанову И.Х. я сообщил о сложностях в разведке 122 мсп: старый начальник разведки майор Михайлов убыл по замене, новый - майор Бондаренко В.Ф. погиб через месяц после прибытия, подполковник Заяц, назначенный вместо него, через месяц с небольшим отстранен от должности и по нему возбуждается уголовное дело.
  Начальник разведки округа с пониманием отнесся к нашим трудностям и буквально через неделю мне представился новый начальник разведки полка - капитан Грищенко Александр Васильевич, прибывший их офицерского резерва в Ташкенте.
  Забегая вперед, скажу, что Александр Васильевич успешно отвоевал свой срок в Афганистане, сначала в 122 , потом в 149 гв. мсп, был награжден орденом Красной звезды
  Встретились мы с ним в 1992 году уже в национальной армии Украины, он служил в моем отделе до 1996 года. Сейчас на пенсии, живет в г. Киеве. Иногда встречаемся на "афганских" мероприятиях.
  Однако, вернемся к истории подполковника Зайца.
  Где-то в конце января 1984 года, наконец, приняли решение по нему: однозначно - судить! Арестовывать его не стали, мол, куда он денется с подводной лодки. Но как впоследствии оказалалось - напрасно, так как он дезертировал.
   Из встреч со следователем он уяснил, что "светило" ему со всеми смягчающими обстоятельствами лет 9 -10 тюрьмы и суда не избежать. Он был в огромной растерянности, не ожидал такого. Видимо, от растерянности, от беспомощности что-то изменить, а делать что-то надо было. Вот он и решил нелегально пробраться в Союз, а там уж как получится. На Волыни, откуда он был родом, что ли собирался в бывших бандеровских схронах отсиживаться?
  Впрочем, это все мои фантазии. Что он планировал и что решил, знал только он сам. Фактом было только то, что 15 марта 1984 года он дезертировал.
   Помог ему в этом удобный случай. Дивизия выходила на боевые действия в провинцию Бадахшан. В течение нескольких предшествующих суток обычная в таких случаях суматоха и неразбериха. Формируются колонны, из гарнизона в гарнизон снуют группы машин - чего в обычных условиях не допускалось.
   Картина такая. Стоит у дороги БРДМ-2 комендантской роты дивизии, в машине один водитель. Подходит Заяц и между ними состоялся такой диалог:- "...твоя машина выходит на операцию? - Выходит. - Готов к выезду, машина исправна, заправлена? - Все в порядке. - Давай-ка я проверю". Водитель знает подполковника как офицера штаба дивизии, не раз бывавшего в их роте. Без всякой задней мысли он вылезает их машины, Заяц занимает его место, заводит двигатель и уезжает.
   Стоит солдат час, стоит два. Уже темнеет, машины нет. Мимо проезжает командир их роты, спрашивает, почему он здесь стоит. Солдат объясняет ситуацию. В гарнизоне всего одна дорога вокруг аэродрома, потеряться негде.
  Ротный объехал гарнизон, ничего. Забеспокоился. Доложил начальнику штаба дивизии, тот распорядился начать поиски. Выясняется, что БРДМ комендантской роты дивизии в 15.30 прошел через КПП в боевом охранении с небольшой колонной в Северный Кундуз, о чем имеется запись в журнале.
  Позвонили туда, выяснили, что БРДМ действительно шел в колонне, но в гарнизон не прибыл. Утром выслали пару вертолетов, которые вскоре обнаружили его в 20 километрах северо-восточнее Кундуза в зеленой зоне уезда Калаи-Золь у кишлака Саксаколь, места в полном смысле бандитского.
  Немедленно выслали туда батальон 149 мсп, через некоторое время сообщили результаты: БРДМ полностью разобран, снято вооружение, все агрегаты, даже колеса - осталась одна броневая коробка. Следов боя нет.
  Допрошенные местные жители показали, что вечером эта машина застряла на этом месте. Из нее вышел офицер, попытался объясниться с подбежавшими мальчишками. Видя, что кроме офицера больше "шурави" нет, а офицер без оружия, подошли человек 5 местных душманов и увели его с собой. Больше не удалось узнать ничего.
   Все, ЧП! Доложили в армию и округ. Приступили к поискам. Но сложность заключалась в том, что как раз в этот день, с утра, дивизия пошла в Бадахшан на плановую операцию (очерк "На крыше мира"), оставшихся сил было немного и широкомасштабные поиски "по горячим следам" организовать не удалось.
   Я тоже уехал с основным составом штаба и вернулся только через месяц. Узнал, что Зайца не нашли, хотя поиски постепенно расширялись, в них участвовали уже значительные силы 40А. Достаточно сказать, что поиски лично возглавил начальник штаба КТуркВО генерал-полковник Кривошеев.
  Я сразу же подключился к этим поискам, выезжал с разведчиками в кишлаки, опрашивали местных жителей, допрашивали пленных и задержанных.
  В эти самые дни лично у меня случился инциндент с "представителем вышестоящего штаба". Расскажу об этом более подробно.
  Эти представители лезли в Афганистан как мухи на мед. Причины этого весьма прозаичны. Во-первых, высокие командировочные - 17 чеков в сутки (для сравнения, мы получали 11 чеков). Во-вторых, возможность отличиться и получить орден. В-третьих, получить "бакшиш" (подарок) от своих проверяемых.
  К чести наших офицеров ОКСВА, особенно боевых частей, на них не особенно обращали внимание, это ведь в центральных округах и группах войск за границей могли пугать офицеров переводом туда, "где Макар телят не пас". А нас-то чем было пугать - и так ходили по краю жизни.
  Самое неприятное было то, что "приезжие" вовсю старались отличиться, подавали дурацкие идеи, выполнять которые естественно должны были мы.
  Я уже писал в очерке "На крыше мира", как такой приезжий генерал из Генштаба требовал от меня взять ему "языка", абсолютно не понимая ни местных условий, в частности, ни особенностей войны в Афганистане в целом.
  Особенно старались помощники этих начальников. Не имея боевого опыта, они старались нас учить, как надо воевать, что делать, но как делать - не знали.
  И вот в один из дней я получил боевую задачу: с группой разведчиков, человек 20-25, на двух вертолетах вылететь в зеленую зону уезда Калаи-Золь. Там прочесать группу домов, в которых якобы душманы прятали Зайца. Данные были якобы получены из очень достоверного источника и командир дивизии решил эту ответственную задачу возложить на меня.
  Начальник штаба дивизии полковник Чернов, ставя мне боевую задачу, предупредил, что с нами полетит представитель оперативного управления штаба округа, подполковник, фамилию не помню. Для чего летит? Якобы посмотреть, как мы действуем.
  На самом деле, очень хотелось мужику "срубить" орден по легкому. А вдруг Заяц там и мы его возьмем. Все, коли дырку для ордена!
  Мне, конечно, было все равно, да и не верил я в эту информацию. Такая "деза" нам поступала каждый день по нескольку раз. И всегда ложная при проверке. Поэтому я отнесся к данной информации весьма скептически, однако "приезжие" почему-то настолько ей поверили, что напропалую все стали проситься с нами. Их начальник назначил одного, о котором я говорил.
  Ну, летит, так летит, мне-то что?
  Однако, едва мы сели в вертолет, подполковник начал проявлять активность, чуть-ли не ставить мне задачи. Я помалкивал, "возникать" не стал. Сижу, думаю, как мне выполнить задачу.
  Вертолеты высадили нас на краю пустыни, до "зеленой зоны" метров 400-500. Поставил задачу пилотам вертолетов, чтобы покрутились над зоной и посмотрели, нет ли вооруженных людей поблизости.
  Вертолеты взлетели, пошли кругами. Вскоре слышу пушечную и пулеметную стрельбу. Командиры вертолетов докладывают, что видят несколько групп вооруженных людей, которые разбегаются в разные стороны.
  Понятно, значит душманы в этом районе есть. Сориентировался, нашел эти дома, точнее маленький кишлак, который мы должны прочесать. Поставил задачи командирам, проверил связь. Подполковник несколько раз пытался вмешаться, но я довольно невежливо одернул его. Он надулся и отошел в сторону.
  Разведчики построились боевыми группами и перекатами начали движение к цели. Вот так перебежками мы достигли окраины, окружили кишлак и стали проверять дома. Вертолеты вышли на связь, сообщили, что у них кончается топливо и ушли на аэродром.
  Мы остались совсем одни, артиллерия не могла нас поддержать, так как мы были от гарнизона на удалении не менее чем 50 километров.
  Проверили дома, обнаружили нескольких местных жителей. Мой переводчик Намоз допросил их. Те клянутся и божаться, что никакого советского офицера они не видели и ничего не знают об этом. Обыскали дома, оружия не нашли. По всему видно, что опять "словили дезу". Выхожу по радио на ЦБУ дивизии, докладываю обстановку. Мне приказано выходить на площадку и ждать вертолеты.
  Отдаю необходимые распоряжения. Однако подполковник вдруг начал протестовать: " Как это уходить, вы же не нашли Зайца, давайте проверим еще вон ту группу кишлаков, может быть он там".
   Пытаюсь объяснить ему, что близится вечер, вокруг зеленая зона и углубляться в нее смертельно опасно. Нас всего 25 человек и мы без поддержки авиации, артиллерии.
  Стоит маленькой группе душманов, человек в 5-6 зайти нам во фланг мы будем иметь серьезные проблемы. Опять будут убитые и раненые. А ради чего? Ведь данных о том, что Заяц может находиться в этих кишлаках нет.
  Тем не менее, подполковник настаивает, говорит: "Не трусь, разведчик, прорвемся". Ну, уж этого я ему простить не мог. Подвинулся к нему вплотную, тихо прорычал: " Ты, тыловая крыса, будешь меня учить? Если будешь вмешиваться в мои действия и мешать мне командовать, я прикажу тебя связать и сунуть в рот кляп, чтобы ты заткнулся. Ты же ни за что не отвечаешь, а я за все и в полной мере".
  Видимо вид у меня был решительный, он отшатнулся и пробормотал: "Ты пожалеешь об этом". Я ему ответил: "Больше предупреждать не буду".
  Так же перекатами мы вышли из зеленой зоны, сосредоточились на площадке. Через полчаса пришли вертолеты, мы быстро заняли места в них и взлетели. Полет до аэродрома прошел без приключений.
  Отправив разведчиков в батальон, я пошел к начальнику штаба, доложил о результатах. Об инценденте с подполковником докладывать не стал, думал и тот промолчит. Однако нет, через полчаса прибегает посыльный из штаба: "Вас вызывает командир дивизии".
  Прихожу в штаб, вхожу в кабинет комдива. Там кроме него начальник опергруппы штаба КТуркВО в звании полковника и тот самый подполковник. Уже нажаловался, сидит, смотрит на меня волком. Комдив говорит: "Что случилось? Мне доложили, что вы чуть ли не собирались расстрелять офицера штаба округа?"
  Я докладываю: "Расстрелять, это конечно, слишком. Хотя надо бы. Этот офицер вмешивался в мои действия и мешал выполнению боевой задачи. Что я должен был еще делать в боевой обстановке? Считаю свои действия правильными". Комдив задал мне еще пару вопросов и отпустил.
  А дальше, комдив и начальник опергруппы задали такого "перца" подполковнику, что встретив меня на следующий день, он демонстративно от меня отвернулся. Больше на боевые действия он не просился. Комдив об этом инценденте не вспоминал и я понял, что он был на моей стороне.
  Почему меня так возмутило поведение подполковника?
  Во-первых, наглость, с которой он пытался вмешаться в мои действия. Думая, что раз он офицер штаба округа, то имеет право командовать.
  Во-вторых, пренебрежительное отношение к жизням солдат и офицеров: раз хочеться ему отличиться, то наплевать - какой ценой.
  Не зря существует выражение: если начальник клянется лечь костьми, но выполнить задачу, он имеет ввиду не свои кости.
  Гибель сына - огромное горе для родителей и близких. Я сам отец двух мальчиков и знаю, сколько сил и времени надо потратить, чтобы довести своего ребенка хотя бы до совершеннолетия.
  Солдата родители растили всю жизнь, он был для них единственным и неповторимым. И вот он в 18-19 лет уехал в Афганистан и вернется оттуда только в цинковом гробу по вине такого вот ретивого начальника. Правильно говорят: "Романтика существует до первого убитого".
  Поиски Зайца продолжались. В ходе проводимых боевых действий мы побили много "духов", наиболее отличился 2 мсб и разведывательная рота 149 гв. мсп. Так, 28.04. 1984 года у кишлака Гортепа ими была уничтожена крупная банда, численностью более 120 человек, было взято 75 только одних автоматов, 4 пулемета ДШК, много другого оружия и кучи боеприпасов. Немалую роль в этом сыграло, конечно, огневое поражение блокированной группировки "духов" артиллерией и минометами, удары боевых вертолетов. Но и ожесточенность боя тоже была высокая. Достаточно сказать, что в отдельных местах доходило до рукопашных схваток.
  Уничтожали банды и меньшей численности, но не менее зловредные. Досталось, конечно, и местным жителям. Однако, следы Зайца окончательно затерялись.
  Банда, взявшая его в плен в кишлаке Саксаколь, была полностью уничтожена, причем не сумели взять ни одного пленного. Кто-то из местных видел советского офицера в банде, кто-то что-то слышал, потом появились данные, что Заяц погиб во время нашего авиаудара. Эту версию посчитали правдоподобной, его объявили пропавшим без вести и поиски прекратили.
   На этом бы и закончилась эта история, но через несколько месяцев я случайно нашел доказательства, свидетельствующие о смерти Зайца.
  Где-то в начале сентября этого же года я с разведотрядом в 40 человек, на 6 БМП, с двумя 152-мм САУ "Акация" действовали в районе колодцев Каламкудук (50 км. западнее Кундуз). Там был "край непуганых птиц" и душманы ходили свободно.
   На рассвете мы внезапно атаковали кишлак, находившийся у колодцев, "духи" боя не приняли, отсечным огнем артиллерии мы уйти в горы им не дали, поэтому пришлось сдаться.
  Банда численностью в 36 человек, трофейного оружия - один пистолет "Парабеллум" 1917 года выпуска и несколько старых английских винтовок "Бур". Как показали пленные, они шли в Пакистан, основная часть людей - молодежь, предназначенная для обучения в учебных лагерях мятежников. Весной они должны были вернуться уже с оружием, обученные и готовые к действиям.
  При обыске у них были обнаружены документы, в том числе и несколько фотографий, не вызывающих сомнения в том, чем они занимались, хотя сначала они "косили" под мирных жителей.
   Один документ вызвал у меня особый интерес. Это было рукописное письмо, на котором стояло 6 печатей. Мой переводчик, хотя и с трудом, прочитал содержание этого письма. Это было как бы рекомендательное письмо, написанное 6 главарями мятежников уезда Калай-Золь к руководителям мятежников в Пакистане. В нем они описывали подвиги этой банды в цветах и красках.
  Особо меня заинтересовали слова ".... в марте захватили в плен и казнили советского генерала..." Учитывая время и место действия, я понял, что это о Зайце.
  Обстоятельно допросив главаря банды муллу Саиджона, молодого человека лет 30, других членов его банды, я пришел к выводу, что нахожусь на верном пути. Сам мулла категорически отрицал этот и другие, приведенные в письме факты. Говорил, что это написано, чтобы придать "веса" его группе, чтобы получить больше помощи и оружия. Советского офицера он даже не видел, хотя и слышал о нем. Назвал имя главаря банды, которой Заяц сдался, это совпадало с ранее полученными данными.
   Зайца "духи" хотели отвести в Пакистан. Такая удача! Подполковник Советской Армии, к тому же сам сдавшийся в плен - такого более чем за 5 лет в Афганистане не было.
   За него можно было получить большие деньги. Дело в том, что в Гааге (Нидерланды) действовала международная комиссия ООН по расследованию советских преступлений в Афганистане. Наши пленные выступали там в качестве свидетелей, давали показания.
  Это были в основном дезертиры, готовые на все, ведь взятых в бою в плен наших солдат душманы убивали после боя. Да и что особо возьмешь с солдата, что он видел и что он знает, кроме своей роты?
  Заяц - особая статья. До сих пор офицеров такого ранга в плен еще не брали. Да и то, что был разведчиком, он не скрывал, чем явно повысил свою цену. Но пока "духи" решали, что делать с Зайцем, передавали его из банды в банду, наши плотно заблокировали зону возможного его местонахождения.
   Она представляла собой труднопроходимый район в междуречье рек Кундуз и Талукан размером 10 на 20 км. Однако, весь этот район окружала пустыня, пройти через которую незаметно было невозможно.
  Зайца несколько раз пытались вывезти в горы, но не получилось. Стало ясно, что его захват советскими войсками - дело времени. Совет главарей решил, что раз вывести его невозможно, а он уже почти 1,5 месяца был у них, видел многих главарей, их базы и схроны, то целесообразно его ликвидировать, как нежелательного свидетеля. Что и было незамедлительно сделано.
  Его вывели на берег р. Кундуз, застрелили, тело раздели догола и бросили в реку. Теперь через 1-2 дня его уже нельзя бы было опознать: жара, рыбы и раки сделают свое дело. А бесхозных трупов в реках Афганистана в те годы было предостаточно. Так пропал и погиб подполковник Заяц.
  Подтверждение этой версии появилось еще через месяц.
  Органы госбезопасности Афганистана (ХАД) захватили и передали нам бывшего солдата-строителя из кундузского УНР рядового Демиденко.
  Этот человек в августе 1980 года дезертировал из своей части и перешел к душманам. Принял ислам и получил имя - Таджмамад, очень распространенное у таджиков. Его, конечно, долго искали, но безрезультатно.
  В течение 4-х лет потом этот Таджмамад принимал активное участие в боевых действиях против советских войск и афганских властей, был несколько раз ранен.
  Заслуги его перед душманами были столь велики, что они подарили ему дом, женили без калыма за невесту (калым - плата за невесту, причем немалая) и дали денег на свадьбу. К настоящему времени у него было уже несколько детей и уважаемое положение.
  Но вот, наконец, попался. Я присутствовал на его допросе. Это был человек на вид неопределенного возраста, небольшого роста, худощавый, стриженый как все афганцы наголо, в национальной одежде и загорелый до черноты. Встреть я его где-нибудь в кишлаке, никогда бы не усомнился, что это афганец.
  На допросе он отказался говорить на русском языке, мотивируя это тем, что он в течение 4-х лет не разговаривал по-русски и забыл этот язык. Вот так и гововорили через переводчика.
   Глядя на этого выродка, я думал, почему у него к нам такая ненависть? Почему он дезертировал за два месяца до увольнения в запас? Ведь он не был молодым солдатом, сбежавшим из-за пресловутой тирании "дедов".
  После допроса его переодели в солдатскую форму без погон и отправили на самолете в Ташкент, где его ждал суровый, но как говорят, справедливый суд. Приговор себя не заставил долго ждать, бывший солдат был приговорен к высшей мере и через месяц расстрелян. Приговор Военного трибунала потом зачитывали во всех частях 40А.
  И уж для того, чтобы совсем закрыть эту тему скажу, что весной 1997 года в Киеве я встречался с сыном Зайца. Ему я все рассказал точно также как и здесь, я вполне по-человечески понимаю трагедию этой семьи. Однако историю переписать невозможно. Что было, то было.
   Позднее, через несколько лет в украинских газетах и, особенно на ветеранских сайтах Интернета, неоднократно возникала тема о пропавшем в Афганистане подполковнике, причем возникали самые невероятные версии - ведь он до сегодняшнего дня числится без вести пропавшим.
  Писать в газету я не стал, все, о чем я пишу здесь, я рассказал лично его сыну. Поэтому не хочу вторгаться в их семейные дела. Время уже само все поставило на свои места!
  
Оценка: 8.75*17  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023