ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Лебеденко Владимир Николаевич
Дахани-Кох: война не по правилам.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.20*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В продолжение темы о засадах...
  Дахани-Кох: война не по правилам.
  
  В Боевых уставах под понятие "особые условия выполнения боевой задачи" попадают лес, горы, пустыня, ночь, населенные пункты и районы крайнего Севера. Можно подумать, что в "обычных" условиях боевые действия ведутся на специально расчищенных полигонах...
   При ведении боевых действий в горах соблюдаются определенные правила, из которых N 1 гласит: "В горах, кто выше - тот сильнее". У спецназа свои правила. Самое главное из них - это правило о том, что в каждом правиле есть исключения или - "Никаких правил".
  Основным способом действий отечественного спецназа в Афганистане по борьбе формированиями вооруженной оппозиции являлась засада. Успех ее проведения во многом определялся местом устройства засады. В горно-пустынной местности идеальных мест для проведения засады достаточно, но о них прекрасно осведомлен и противник. Моджахеды, контролирующие караванные маршруты и обеспечивающие безопасность проводки караванов, прекрасно знали местность в своем районе и вероятные места устройства засад советскими войсками.
  Чем дольше длиться вооруженное противостояние, тем осторожней (опытнее) становятся члены иррегулярных вооруженных формирований, что объясняется, как по Дарвину, "естественным отбором в ходе которого выживают более приспособленные особи...". К 1987 году, а описанные ниже события привязаны к этому периоду "Афганской войны", боевики были уже не вчерашними дехканами, взявшими в руки "кремневые ружья", а обученными в учебных лагерях и имеющие многолетний практический опыт вооруженной борьбы бойцами. Районы активных действий спецназа на караванных маршрутах переброски бандгрупп, оружия и боеприпасов находились у противника под особым контролем и у разведчиков оставался один выход - организовывать засады там, где противник менее всего их ожидает.
  
  Вспоминает заместитель командира 1 роты 334-го ООСпН старший лейтенант (сейчас полковник запаса) Александр Мусиенко:
  
   Заместитель командира 1 роты 334-го ООСпН старший лейтенант Александр Мусиенко. Суруби, октябрь 1987 года. []
   Заместитель командира 1 роты 334-го ООСпН старший лейтенант Александр Мусиенко. Суруби, октябрь 1987 года.
  
  Засада, сама по себе, предполагает определенную пассивность действий разведывательно-диверсионного подразделения. Противник передвигается где хочет - войска "сидят" в засадах, где "удобно сидеть". Но, где "удобно" для засады, там "неудобно" для противника и он там просто так пойдет. А что если устроить там, где по логике противника "сидеть неудобно" - в самом ущелье, сухом русле или внизу под горой? Главное при этом грамотно организовать засаду, а не "сидеть" в ней. Потому, что в засаде не "сидят", а ее организуют, в ней размещаются и ее проводят. И не обязательно располагаться выше противника, и не обязательно поражать его всем подразделением, и еще много чего не обязательного, исключающего шаблоны и штампы, но обеспечивающего успешное выполнение боевой задачи.
  
  Таким путем и пошли мы - разведчики 334-го ООСпН, организовывая засаду на южном участке Панджшерского ущелья в одном из примыкающих к нему сухих русел в октябре 1987 года. Мне, тогда заместителю командира 1 роты, мотавшему в Афгане уже третий год в ожидании замены, пришлось придумывать, как перехитрить "душков", а самому дождаться из Союза сменщика...
  
   План местности проведения боевой операции. []
   План местности проведения боевой операции.
  
   Обсудив подробности предстоящих действий в офицерском коллективе роты, мы решили проводить засаду разведотрядом в составе двух групп. Прибыв засветло на сторожевую заставу у развалин кишлака Гогамунда на участке автодороги Кабул - Джелалабад, организовали взаимодействие с командиром артиллерийского взвода 122-мм самоходных гаубиц 2С1 "Гвоздика" и с наступлением сумерек переправились вброд через горную реку. Река Кабул в этот период года, относительно мелководна, но, тем не менее, ледяная вода доставала до этих самых...
  
  К полуночи благополучно вышли к намеченной точке, где осталась подгруппа обеспечения, а огневая подгруппа, после уточнения мной задачи на местности лейтенанту Игорю Матвейчуку, ушла непосредственно к месту устройства засады. Перед разведотрядом стояла задача на проведение засады с целью уничтожения группы или вьючного каравана моджахедов на участке горной тропы Дахани-Кох - Дальвазикалай. Покрытые чахлой выгоревшей травой сопки, по которым проходила караванная тропа, были абсолютно лысыми и скрытно расположиться на них мы не могли. Лишь вершина горы, на которой расположилась подгруппа обеспечения в количестве 16-18 человек, имела выходы скальной породы. Ее высота над уровнем моря составляла 1600 метров, западнее нас в километре тянулся горный хребет высотой более 2000 метров и отсутствие на нем "духовской" позиции ДШК, никто не гарантировал.
  
  Здесь и начинается та самая нестандартность. Во-первых: удаление огневой подгруппы от подгруппы обеспечения составило около 1 километра. Для засады в горах это слишком много, но, находясь ближе, мы бы не смогли контролировать местность, соблюдая правило ?1. Исходя из сказанного выше, подгруппа обеспечения имела несколько нестандартный для "афганской войны" комплект вооружения. Кроме штатного стрелкового оружия и расчета АГС-17 мы прихватили с собой противотанковый ракетный комплекс (ПТРК) 9К111 с тремя противотанковыми управляемыми ракетами (ПТУР) 9М111 "Фагот". Иметь столь "экзотическое" огневое средство заставило то обстоятельство, что базирующиеся в районе кишлаков Котагай, Дахани-Кох и Синджилай моджахеды имели на вооружении безоткатное орудие и несколько крупнокалиберных пулеметов ДШКМ (китайский 12,7-мм станковый пулемет тип "54"). Для подавления их и брался ПТРК, так как дальности стрельбы АГС-17 могло не хватить. В состав подгруппы обеспечения были включены 4 пулеметчика с ПКМ и два снайпера, что также способствовало увеличению дальности ее действительного огня. Таким образом, мы могли подавлять цели противника огнем стрелкового оружия на дальности чуть больше километра (ПКМ и СВД), поражать цели гранатометом АГС-17 на дальности до 1750 метров и огнем ПТУР "Фагот" - до 2500 метров.
  
  Ставя задачу подгруппе обеспечения на оборудование огневых позиций, я не поленился обойти всех бойцов и предупредить каждого(!), что если какая-нибудь "редиска" высунет голову, то если ее не снесу я - снесут "духи", а командир (то есть я) не дождется замены. В подтверждение нагнетаемых мною страстей, кто-то из бойцов продемонстрировал подобранный на земле "хвостовик" (стабилизатор) от разорвавшейся ранее 82-мм мины. Затем, уже по дню, я заметил еще несколько "хвостовиков". С нашей сторожевой заставы они никак прилететь не могли - дальность стрельбы не позволяла. Вывод один: миномет "духовский" и горка пристреляна. Узнав такую новость, бойцы пригорюнились, но свои позиции замаскировали так, что с десяти метров не заметишь. Платой за маскировку была возможность находиться на них только в положении лежа, в том числе и отправляя малую нужду, а лежать нам предполагалось не менее 14-ти часов (с рассвета и до темноты).
  
  Группе Игоря Матвейчука (8 разведчиков, вооруженных автоматами и двумя пулеметами ПКМ) в этом смысле повезло чуть больше. В сухом русле, где они расположились, имелись огромные вымытые из песка водой валуны и растущие островками кусты чия (травянистое растение высотой 1,5-3 метра, напоминающее тростник). Огневая подгруппа оборудовала позиции в нескольких десятках метров от тропы непосредственно в сухом русле, ширина которого составляла не более 40 метров. Разведчики Матвейчука могли нанести поражение только малочисленной пешей группе противника или небольшому каравану. Крупных бандформирований или караванов на этом участке не ожидалось, да и вряд ли "духи" рискнут передвигаться здесь днем. У нас была агентурная информация, что во второй половине дня моджахеды начнут выдвижение из Дахани-Кох в южном направлении. То есть, будут спускаться в русло с северного склона, хорошо просматриваемого моей подгруппой и подгруппой Матвейчука. Мы прекрасно понимали, что движение по тропе можно ожидать в любом направлении и перестраховались, установив две осколочные мины МОН-50 в управляемом по проводам варианте и один комплект неконтактного взрывного устройства НВУ-П "Охота" с пятью минами ОЗМ-72 на подступах к засаде.
  
  В боевой порядок организовавшего засаду разведотряда была включена подгруппа огневой поддержки ?2 (огневой взвод 122-мм самоходных гаубиц 2С1 "Гвоздика"), располагавшаяся на позициях сторожевой заставы у автодороги Кабул - Джелалабад в 7 километрах от засады. Готовность артиллерии к открытию огня по запланированной цели составляла 1,5-2 минуты, по внеплановой - 3-4 минуты.
  
  Учитывая то, что ближайшие резервы противника располагались в 1,5 километрах северо-западнее места устройства засады в кишлаке Дахани-Кох, а на вооружении моджахедов состояли 82-мм миномет, безоткатное орудие и крупнокалиберные пулеметы, от разведчиков требовались не только скрытность при размещении в засаде, но и быстрота действий с началом боя. Расчетное время подхода крупных резервов противника (80-100 чел.) с глубины Панджшерского ущелья составляло не более 1,5-2 часа, поэтому мы спланировали беспрепятственно пропускать по тропе мирное население и одиночных моджахедов в первой половине дня. "Светится" раньше времени в наши планы не входило. В районе устройства засады "духи" имели разветвленную сеть наблюдательных постов и подготовленных позиций тяжелого вооружения (боеприпасы заложены в тайники и расчет менял огневой позицию по их израсходованию). В случае обнаружения нас "душки" постараются блокировать наши группы огнем стрелкового оружия, а затем нанести основное поражение огнем крупнокалиберных пулеметов, минометов и безоткатных орудий. Надеяться на эвакуацию отряда вертолетами, эффективную, а главное продолжительную по времени авиационную поддержку не приходилось. Система ПВО афганских бандформирований в Панджшере в случае завязки боя не позволяла применение вертолетов армейской авиации для поддержки разведотряда и его экстренной эвакуации, а штурмовики не могли прикрыть при необходимости наш отход к сторожевой заставе.
  
  И все же, чего и как не планируй, всего не предусмотришь. Наблюдение за подступами к месту устройства засады осуществлялось подгруппой обеспечения (две третьих ее личного состава), вынужденно удаленной от огневой подгруппы. Появление около 13.00 в районе устройства засады двух боевиков подгруппой обеспечения осталось незамеченным. "Душки" шли по дну русла с севера и, дойдя до тропы, заметили на ней посторонние следы. Изучая их под пристальным вниманием разведчиков, они обнаружили плохо замаскированную мину МОН-50 и побежали в обратном от нее направлении. Лейтенант Матвейчук принял решение уничтожить их... подрывом этой самой мины, а не бесшумного оружия как мы оговорили. Прогремел взрыв. Одного из убегающих "срезало" осколками, а второго, раненого, разведчики уничтожили огнем из АКМС с ПБС. Услышав разрыв, я лишь заметил облако черного дыма и нескольких бегущих разведчиков огневой подгруппы (бросились к "духам", что бы подобрать оружие и замаскировать их).
  
  - "Москва-3", я "Москва", доложи, что у тебя!?
  - Два бородатых вышло! Уничтожил! - После короткой паузы, запыхаясь, сообщил мне Игорь.
  - Спрячь их и ко мне бегом! ...Бегом говорю! - Поторопил я Матвейчука.
  
  Группа Матвейчука после боестолкновения или обнаружения ее противником в дневное время, как я определил при организации взаимодействия, должна была отходить по руслу к развалинам подворья у подножия занятой мной высоты. Наспех замаскировав трупы боевиков в сухом русле, разведчики отошли к подножию высоты и укрылась в глиняном сарае.
  
  Я вооружился биноклем. Все без исключения разведчики подгруппы обеспечения "рубили фишку", фиксируя любое движение. Потекли напряженные минуты ожидания. Если противник вычислил маневр группы Матвейчука, то следовало ждать минометного обстрела или попытки "духов" блокировать разведчиков в сарае. Я связался с артиллерией и попросил артиллеристов находиться в готовности к открытию огня, не уточняя цель.
  
  Через 10-15 минут прозвучал первый доклад наблюдателя.
  - Товарищ старший лейтенант! Два "духа" в русле, где засада была! - Тревожным громким шепотом сообщил мне наблюдатель из соседнего СПС.
  - Принял, вижу.
  
  К месту проведения засады по сухому руслу, крадучись, вышло два боевика в черных костюмах. В бинокль Б-12 хорошо было видно их зеленые китайские "лифчики" и удерживаемые за цевье автоматы. "Духи" вышли из-за поворота русла и остановившись за 80-100 метрах от тропы, наблюдая за местностью и оглядываясь по сторонам. Вряд ли они подозревали о нашем присутствии, ведь услышанный ими одиночный взрыв можно было принять за "случайный" разрыв снаряда, минометной или инженерной мины. Я определил их координаты и вызвал огонь 122-мм гаубиц. Цель была накрыта первыми разрывами, так как тропа в русле была уже давно пристреляна, и внести поправку на несколько десятков метров артиллеристам не составило особого труда. Осколки трех осколочно-фугасных снарядов, разорвавшихся практически одновременно, оставили "духов" лежать двумя темными пятнами на песке.
  
  Спустя 20-30 минут в распадке между сопками, восточнее нас 2,5 километра, наблюдатели заметили группу боевиков из 8 человек. На этот раз артиллеристы накрыли цель залпом после пристрелки с третьего снаряда. Скольких человек уничтожила артиллерия сказать трудно, так как "духи" скрылись в распадке, где их и достали уже другие девять снарядов.
  
  Около 14.00 произошел подрыв одной мины ОЗМ-72 из комплекта НВУ-П "Охота", установленной 250 метров севернее места проведения засады. Спустя около минуты, прогремели еще два взрыва, но мы наблюдали только поднявшийся из-за обратного ската высоты дым. Неконтактное взрывное устройство "Охота" имеет сейсмический датчик цели, который, улавливая колебания почвы от идущего человека, а электронный блок, анализируя их, дает команду на подрыв одной из пяти осколочных мин. По всей видимости, боевики пытались занять заминированную разведчиками высоту. После первого подрыва последовали два других, когда "духи" попытались или вытащить своего подорвавшегося товарища, или обойти место подрыва стороной. Когда они третий раз наступили на грабли, "Охота" отбила у них охоту наступать на грабли еще раз...
  
  Наши опасения насчет минометного обстрела со стороны "духов" не оправдались. Противник был в неведении, что произошло и происходит, но скорее всего, догадывался, что к ним пожаловали в гости "шурави". Вопрос - где мы и сколько нас, "духов" волновал не меньше, чем нас вопрос о том долго ли еще будет длиться игра в кошки-мышки?
  
  Приблизительно еще через час (подтянулись резервы) противоположную от нас вершину заняли три моджахеда с 7,62-мм пулеметом РПД и автоматами АК (в бинокль с 12-кратным увеличением позволял видеть все "как в кино"). Пулеметный расчет, передвигаясь на четвереньках, занял высоту расположенную 900 метров севернее от нас. В течение нескольких минут "духи" наблюдали за округой, а затем, желая спровоцировать огневой бой, пулеметчик стал обстреливать короткими очередями все подозрительные для него места, в том числе и нашу высоту. Несколько пуль прожужжало над нашими головами и шмякнулось в землю. Мы промолчали.
  
  Я достал карту - какое совпадение, "духи" заняли высоту, обозначенную целью для артиллерии N 103! Выхожу в эфир.
  - "Гроза", я "Москва", цель 103, три осколочных, залпом, огонь!
  - Принял, цель 103, три осколочных. Наблюдай залп. - Бодро отозвался в эфире офицер-артиллерист, соскучившийся по живой работе.
  Пока артиллеристы колдовали у орудий, "духи" стали осторожно в колонну по одному спускаться с горы в нашем направлении.
   - "Гроза", я "Москва", отставить! "Гроза", цель 103 ближе 50, три осколочных, огонь! Побыстрей, мужики! - Торопил я артиллеристов.
  - Принял, цель 103 ближе 50, три осколочных. Наблюдай. - Артиллерист, в отличие от меня, был невозмутим.
  У нас над головой, "чуть не сбивая" антенну радиостанции Р-159 один за другим прошелестело три снаряда.
  
  "Духи" на мгновение остановились, но поздно. Двоих моджахедов разорвало в клочья первым же снарядом. Разрывы и дым накрыли третьего. Когда подхваченную ветром пыль разрывов унесло в сторону, третий моджахед, видимо серьезно раненый, полз обратно на гору, ища защиту за ее обратным скатом.
  
  - "Гроза", я "Москва", цель поражена. Давай еще, по 103-й цели, три осколочных.
  - Принял, цель 103, три осколочных. Наблюдай.
  
  Точечный огонь артиллерии окончательно убедил "духов", что они под проницательным взглядом "шурави". Рисковать людьми и тяжелыми системами вооружения моджахеды не стали. Мы благополучно дождались темноты и организовали осмотр мест поражения противника. В русле мы уже никого и ничего не нашли, а в распадке между сопками обнаружили только остатки окровавленного обмундирования и бинты. На гору над кишлаком Дахани-Кох, где поразили артиллерией троих моджахедов, подниматься не стали - рискованно лезть в потревоженный улей.
  
  К утру следующего дня мы были уже в базовом лагере отряда на плато возле ГЭС "Суруби". Я доложил исполняющему обязанности командира отряда майору Виктору Дмитруку о результатах засады, сообщив об уничтожении пяти боевиков. Комбат скептически-легкомысленно отнесся к моему рапорту, сказав, что в "результат идут два автомата, и соответственно два "духа". Спустя несколько дней, хоть и нехотя, он все же поправился, когда офицеры агентурной группы доложили ему об уничтожении нашей засадой восьми моджахедов и ранении семерых.
  
  Действия разведотряда 1 роты 334-го отдельного отряда спецназ при проведении засады у кишлака Дахани-Кох в октябре 1987 года выходят за рамки "стандартной" засады. Обобщенно их можно назвать комплексными специальными действиями, так как кроме поражения противника из засады разведгруппой использовались огонь корректируемой разведчиками артиллерии и системы инженерного вооружения (НВУ-П "Охота", мины ОЗМ-72 и МОН-50).
  
  Как показывает анализ ситуации, головной дозор моджахедов передвигался в светлое время суток не по тропе, а параллельно ей, используя складки местности. Дальнейшие действия моджахедов объясняются их желанием установить наше местонахождение, а также разыскать и эвакуировать тела погибших.
  
  Основными нашими ошибками было то, что наблюдатели подгруппы обеспечения не обнаружили своевременно первых двух "духов" и не предупредили засаду. Здесь плохую шутку с нами сыграла уже "нестандартность" действий противника. Смазали план проведения засады и наследившие в сухом русле при установке мины разведчики и плохо замаскированная мина. Позже мы стали маскировать мины МОН-50 и МОН-90, оборачивая их вымазанной в глиняной жиже тряпкой, которая после высыхания надежно маскировала установленную на грунте мину.
Оценка: 9.20*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023