ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Ляховский Александр Антонович
Ахмад-Шах

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.63*38  Ваша оценка:

Александр Ляховский

  

Ахмад Шах

  
   Первая операция против формирований тогда еще мало кому известного Ахмад Шаха была проведена в апреле 1980-го, когда его отряды обосновались на коммуникации Термез-Кабул. Почти ежедневно на участке Хинджан-Джабаль-Уссарадж они обстреливали автоколонны (как советские, так и афганские). В результате возникли трудности в организации военных и народнохозяйственных перевозок. Обстрелам подвергались также и сторожевые заставы советских войск. Чтобы стабилизировать обстановку на магистрали, было принято решение нанести этим мятежникам поражение. Операция проводилась силами советских и афганских частей. Общее руководство войсками осуществлял генерал Печевой.
   По данным разведки, группировка Ахмад Шаха в долине Панджшер (около 80 км севернее Кабула) насчитывала тогда немногим более 1000 вооруженных мятежников из числа местных жителей. В то время моджахеды еще не создали развитой системы оборонительных сооружений, ограничивались минированием отдельных участков единственной дороги в долине - устройством на ней завалов. Вооружены они были стрелковым оружием устаревших образцов.
   Для проведения операции в Панджшере выделили три советских батальона (мотострелковый, парашютно-десантный, десантно-штурмовой) и два афганских, а также небольшие формирования от госбезопасности ДРА и партийных активистов. Эти силы разделили на две группы, которые вели наступление на мятежников с двух сторон долины навстречу друг другу. Одна группа наступала из района Паси-Шахи-Мардан, другая - из Анавы. Тактика действий была проста. Советские войска последовательно блокировали кишлаки, а прочесывание их осуществляли правительственные силы (афганской армии, госбезопасности, партийных активистов).
   Боевые действия были неожиданными для мятежников, развивались стремительно и длились всего четыре дня. В ходе операции мятежники организованного сопротивления не оказывали, но когда подразделения 4-го десантно-штурмового батальона 56-й отдельной бригады подошли к вотчине Ахмад Шаха кишлаку Базарак, то мятежники открыли по ним огонь. В коротком бою моджахеды были разбиты. В дальнейшем продвижение по долине Панджшера осуществлялось без планомерного огневого воздействия, хотя мятежники устраивали засады и проводили налеты. В частности, в одном из эпизодов разведчики десантно-штурмового батальона попали в очередную засаду, командир батальон капитан Леонид Хабаров с группой десантников поспешил им на выручку. Моджахеды были уничтожены, но сам комбат был ранен разрывной пулей в предплечье.
   Проведя "зачистку" кишлаков и уничтожив оказывающих сопротивление моджахедов, войска, принимавшие участие в операции, возвратились в места постоянной дислокации. Вооруженные формирования Ахмад Шаха понесли большие потери.
   Масуд через посредников подписал с советским военным командованием негласное соглашение, где брал на себя обязательство не проводить враждебные акции против советских и правительственных войск. В ответ ему обещали не наносить авиационных ударов по Панджшеру, пропускать его караваны в долину и из нее, а также оказывать Ахмад Шаху авиационную и артиллерийскую поддержку - это в случае вооруженных столкновений его отрядов с соперничающими вооруженными формированиями Исламской партии Афганистана.
   Срок соглашения истекал в мае 1982-го. Обе стороны в основном соблюдали взятые на себя обязательства. Ахмад Шах прекратил диверсионные действия на коммуникациях, сосредоточив главное внимание на создании инженерных оборонительных сооружений в Панджшере и усилении боеспособности своих отрядов. Постепенно он сумел накопить достаточное количество оружия и боеприпасов, что позволило вновь создать сильную группировку вооруженных формирований в этом районе.
   Уже к середине 1981 года численность группировки Масуда достигла 2200 человек, и она представляла серьезную опасность, главным образом на коммуникации Кабул-Хайратон, в частности, на участке Джабаль-Уссарадж-южная часть перевала Саланг.
   В это время наша военная разведка предприняла шаги по налаживанию сотрудничества с Масудом. В частности, по поручению начальника ГРУ Генштаба ВС СССР генерала армии П.И. Ивашутина подполковник Анатолий Ткачев, установив контакты с Ахмад Шахом, длительное время, как он говорит, работал с ним. Вот его рассказ.
  
   "Во время пребывания в Афганистане в 1981-1983 годах мне довелось участвовать во многих операциях, проводимых разведорганами против одного из полевых командиров афганского сопротивления Ахмад Шаха Масуда и его группировки. В ходе одной из них первому из советских военных разведчиков удалось установить с ним личный контакт. О чем расскажу подробнее.
   В ущелье Панджшер было проведено несколько военных операций, которые, как правило, заканчивались выводом советских и правительственных войск из "освобожденных районов" с тяжелыми боями и большими потерями в живой силе и технике. Практически ни одна операция против Масуда положительного конечного результата не принесла, хотя советские войска регулярно овладевали Панджшером.
   В то время, когда я работал в разведывательном центре в Кабуле, мы добывали достоверные разведданные о вооруженных формированиях моджахедов. Однако в связи с установкой "сверху" отыскивать только положительные тенденции развития военно-политической обстановки и афганского общества эти данные докладывались в приукрашенном виде уже из разведцентра. В последующем они препарировались и искажались при обобщении в Пятом управлении ГРУ и Генштабе до такой степени, что не имели ничего общего с первоначальными. Никто не хотел брать на себя ответственность и докладывать истинное положение дел, да и высшее военное руководство достоверным разведданным не хотело верить. Была дана официальная установка отражать в докладах положительные тенденции, которых фактически не было. Желаемое выдавалось за действительность. А между тем из Панджшера систематически вывозили раненых и трупы наших солдат и офицеров. Но это не очень-то беспокоило наших руководителей. Помню, когда я докладывал обстановку генералу армии С.Ф. Ахромееву, бывшему тогда одним из руководителей Оперативной группы МО СССР, то сказал ему, что надо попытаться договориться с Ахмад Шахом о перемирии, так как от наших огневых и авиационных ударов гибнут мирные жители, а от огня моджахедов погибают наши солдаты. Он ответил, что все эти старики, женщины и дети являются родственниками душманов, а что погибают наши солдаты, так это их долг. Погибнет один, пришлют еще десяток. Ахмад Шаха надо поставить на колени и заставить его сложить оружие.
   Именно исходя из подобных установок и определялось проведение войсковых операций в Панджшере, которые вели к неоправданным жертвам. На мой взгляд, эти операции проводились для того, чтобы военное руководство получало различные награды. Не случайно во время их проведения в Афганистан приезжали многие начальники, чтобы "отметиться" личным участием в них. За проведение одной из них (1982 г.) сам С.Ф. Ахромеев получил звание Героя Советского Союза.
   Очевидно поэтому мое предположение о мирных переговорах с Ахмад Шахом не находило понимания. Поддержали меня генерал армии П.И. Ивашутин и Маршал Советского Союза С.Л. Соколов. С их благословения и разрешения мы организовали работу в Панджшере. Был разработан план проведения разведывательной операции по выходу непосредственно на Ахмад Шаха, вступления с ним в контакт и проведения переговоров по всему комплексу проблем. Конечной задачей ставилось добиться прекращения огневого противодействия в ущелье Панджшер и прилегающих к нему районах. В Кабуле тогда была большая колония выходцев из этого ущелья. Я установил с ними связь и через них послал Ахмад Шаху предложение о встрече. Он согласился и гарантировал безопасность.
   Операция была санкционирована начальником Главного разведывательного управления Генштаба генералом армии Петром Ивановичем Ивашутиным, который взял на себя такую ответственность, хотя против этого шага выступали довольно влиятельные силы в Афганистане.
   В период подготовки встречи с Ахмад Шахом мы провели большое количество бесед с живущими в Кабуле выходцами из Панджшера, которые в той или иной мере знали Масуда в детстве, студенческие годы и уже в роли участника сопротивления. На основании этих бесед у нас сформировался противоречивый образ человека, в котором удивительно сочетались положительные и отрицательные качества. Однако все говорили, что он человек слова. Это давало надежду вернуться живыми после встречи с ним, так как он заверил, что гарантирует нашу безопасность. Через посредников были согласованы место и время встречи на условиях Ахмад Шаха: Панджшер, территория, контролируемая моджахедами, канун нового, 1982 года. Выход к месту встречи должен быть осуществлен в новогоднюю ночь. Мы прибудем без охраны и без оружия.
   Обычно в праздничные дни в Афганистане в 40-й армии было принято салютовать из всех видов оружия, но, дабы не давать повода моджахедам для лишнего беспокойства, мы договорились с заместителем командира 345-го парашютно-десантного полка майором П.С. Грачевым, чтобы в эту новогоднюю ночь обошлось без салютов, и он смог "обеспечить тишину". Как только стемнело, вдвоем с переводчиком Максом мы вышли из кишлака Руха и довольно быстро добрались до условленного места, где нас встречала группа вооруженных моджахедов во главе с начальником контрразведки Ахмад Шаха Таджитдином. В составе этой группы мы пешком добрались до Базарака. Шли по горным тропам в общей сложности около четырех часов, минуя посты боевого охранения мятежников.
   Моджахеды вели себя по отношению к нам довольно дружелюбно. В Базараке нас разместили в хорошо натопленном помещении. Электричества не было, но горела керосиновая лампа. Спали в одной комнате с моджахедами. Оружия мы с собой не брали, что вызвало еще большее их расположение к нам.
   Утром 1 января Таджитдин сообщил нам, что встреча с Ахмад Шахом состоится в 9.30. Не скажу, что ожидание встречи не было для нас тревожным и довольно напряженным, но одновременно охватывало любопытство, ведь до нас никто из советских военнослужащих Масуда не видел, даже на фотографии. Были лишь словесные описания его портрета, характера, манер поведения, составленные на основании рассказов афганцев, выходцев из Панджшера.
   Ровно в установленное время в комнату вошел молодой невысокий мужчина. Он был темноволос и худощав. Ничего звериного в его облике, как это преподносилось средствами нашей пропаганды, не было. Одет он был в традиционную афганскую одежду. На его лице была сосредоточенность и открытость. Однако напряженность длилась всего несколько секунд. Мы не увидели "зловещее лицо непримиримого врага". В глазах Ахмад Шаха светилось добродушие и доброжелательность. Видимо, и у нас на лицах не было враждебности. После секундного замешательства мы обменялись традиционными приветствиями по афганскому обычаю. Затем последовало приглашение к завтраку. Первым делом, как это принято на Востоке, Ахмад Шах поинтересовался состоянием нашего здоровья, и хорошо ли мы отдохнули с дороги. Мы ответили, что все нормально, и в свою очередь спросили о его здоровье. Так мало-помалу удалось завязать разговор, который во время завтрака шел на обыденные темы, совершенно далекие от войны. Как гостям за завтраком нам были оказаны традиционные почести: первыми вымыть из кувшина руки и вытереть свежим полотенцем, первыми надломить хлеб, первыми начать есть плов из общего блюда и т.д.
   После завтрака в комнате остались Ахмад Шах с одним из своих приближенных и мы с переводчиком Максом. Началась беседа. Когда мы изложили Ахмад Шаху вопросы, поставленные в задании нашим руководством, он был несколько удивлен, что в этих предложениях не было ультиматумов, требований капитулировать или немедленно сложить оружие. Ведь до этого ему присылали жесткие требования - прекратить вооруженное сопротивление против правительства Кармаля, сложить оружие и сдаться. Ключевым же вопросом в наших предложениях было взаимное прекращение огневого противодействия в Панджшере и взаимные обязательства по созданию необходимых условий местному населению для нормальной жизнедеятельности. Особый интерес у Масуда вызвали предложения о возвращении в населенные пункты жителей уезда, которые покинули свои дома из-за боевых действий, совместном обеспечении их безопасности и оказании им всесторонней помощи в налаживании мирной жизни. Это отвечало его интересам.
   По каждому пункту предложений шло глубокое и обстоятельное обсуждение. Это не было данью вежливости. Ахмад Шах заявил, что ультиматумы, с которыми за два года войны к нему обращались представители советской и афганской сторон, для него неприемлемы. По словам Масуда, в отношении Советского Союза и советских людей у него не было враждебности. В войну, говорил он, народы двух соседних государств втянули руководители, а война есть война. Здесь без жертв не обойтись. После войны, выражал надежду Ахмад Шах, мы останемся добрыми соседями. Однако в отношении кабульского руководства, власть которого, по его словам, в стране ограничивалась столицей и некоторыми крупными городами, он был непримиримым противником.
   На мой взгляд, в ходе беседы Ахмад Шах проявил себя серьезным и взвешенным политиком, трезвомыслящим человеком, знавшим, за что он ведет борьбу, и видевшим конечные цели своей борьбы. Именно с такими политиками нам необходимо было иметь дело. Он подчеркнул, что с уходом советских войск кабульский режим лишится будущего. Время подтвердило его правоту.
   В последующем нам приходилось встречаться с Ахмад Шахом еще не раз, но эта первая встреча запомнилась навсегда.
   Результатом проведенных переговоров во время этой и последующих встреч стало реальное прекращение боевых действий и установление тесного взаимодействия в вопросах поддержания условий перемирия. В Панджшер вернулись мирные жители, обстановка на трассе Саланг-Кабул стала намного спокойней. Однако такое положение не устраивало партийных функционеров НДПА, которые настаивали на проведении боевых действий в этом районе, и постоянно подталкивали к этому советское руководство.
   В связи с этим перемирие неоднократно нарушалось по нашей вине. Например, на одной из встреч с Масудом мы беседовали с ним в доме одного из местных жителей. В это время послышался звук приближающихся вертолетов. Я сказал Масуду, что сейчас перемирие и вертолетов не надо опасаться, но он предложил на всякий случай пройти в укрытие. Едва мы это сделали, как вертолеты нанесли удар по дому, и от него осталась только половина. Масуд показал мне на развалины дома и сказал: "Интернациональная помощь в действии". Потом добавил, что он ко мне лично никаких претензий не имеет, но верить русским очень сложно. И это было правдой, так как и в последующем военное командование еще не раз нарушало взятые на себя перед Ахмад Шахом обязательства.
   Докладывая первому заместителю министра обороны СССР С.Л. Соколову о результатах работы с Ахмад Шахом, я сказал, что Масуд к правительству Кармаля относится враждебно, считает его марионеточным и просоветским, заявляя, что оно не имеет будущего и за свои преступления понесет наказание. На вопрос Соколова - с кем можно иметь дело в Афганистане, я ответил, что наиболее влиятельным и авторитетным в стране является Ахмад Шах, и при определенных условиях с ним можно будет договориться, но ни в коем случае не следует пытаться склонить его на сотрудничество с Кармалем. Он на это никогда не пойдет. Очевидно, именно поэтому против Ахмад Шаха постоянно проводились войсковые операции".
  
   Этот рассказ подполковника Ткачева можно расценивать по-разному. Можно соглашаться или не соглашаться с некоторыми его оценками, но остается фактом, что возможности для установления определенных отношений с Ахмад Шахом у советского командования были, однако ими не воспользовались. Не ставя под сомнение отдельные высказывания Ткачева, замечу - на мой взгляд, не совсем объективно показана роль генерала армии Ахромеева. Долгие годы мне довелось знать и работать с С.Ф. Ахромеевым, должен сказать, что он всегда заботился о личном составе и берег людей.
   ... В то же время по линии ХАД и КГБ, начиная с января 1982-го, стали поступать "сведения", что отряды Ахмад Шаха проводят диверсионные акции на коммуникациях против советских и правительственных сторожевых застав. Но делают это тайно, под видом сторонников ИОА, якобы пришедших из других районов страны. Афганские спецслужбы подбрасывали данные о том, что Ахмад Шах планирует активизировать свою деятельность. Разведчики установили: в долине созданы хорошо оборудованные оборонительные рубежи, системы огня и управления силами оппозиции, действующими как в самой долине, так и за ее пределами, в том числе в Кабуле.
   Б. Кармаль обратился с настоятельной просьбой в Москву, требуя разгромить отряды Ахмад Шаха. В итоге советское руководство приняло решение нанести формированиям Ахмад Шаха поражение проведением войсковой операции силами 40-й армии и ВС Афганистана в Панджшере. На время проведения операции А. Ткачев под благовидным предлогом был отозван в Москву.
   Это была, пожалуй, наиболее удачно проведенная операция против Масуда за все годы; стоит рассказать о ней.
   Она проводилась в период с 16 мая по июнь 1982-го. В ней было задействовано 36 батальонов (20 афганских и 16 советских; общая численность около 12 тыс. человек), более 320 единиц бронетанковой техники - танки, боевые машины пехоты (БМП), бронетранспортеры (БТР), 155 орудий и минометов, 104 вертолета, 26 самолетов.
   Руководитель операции - начальник штаба 40-й армии генерал Н.Г. Тер-Григорьянц. Общее руководство осуществляла ОГ МО СССР в Афганистане.
   Чтобы ввести противника в заблуждение, разработали план оперативной маскировки, согласно которому боевые действия предусматривались в направлении ущелья Горбанд (в противоположном от Панджшера направлении, якобы в Бамиане). В течение десяти дней - с 6 по 16 мая - проводилась подготовка по "захвату" этого ущелья по плану "Бамианской операции". Доводились соответствующие документы до афганской стороны. Распространялись "секретные" слухи о предстоящих боях в Горбанде. Были проведены демонстративные отвлекающие действия (постановка боевых задач подразделениям ВС ДРА на действия в Горбанде, нанесение огневых ударов по целям в том районе). Мятежники, поверив дезинформации, стали перебрасывать в Горбанд дополнительные силы из прилегающих районов, в том числе из Панджшера.
   Боевые действия развивались в целом по намеченному плану. За день до начала операции завершилось сосредоточение привлекаемых частей и подразделений в районе Баграма и Чарикара. В тот же день с командирами наших частей провели работу на местности по уточнению боевых задач. Главные события начались в ночь на 16 мая, когда разведывательные подразделения (11 разведрот) захватили почти без боя все господствующие высоты у входа в долину Панджшер. В следующую ночь батальон 177-го мотострелкового полка, опираясь на разведподразделения, захватил очередные важные высоты на глубину до 10 километров от входа в долину.
   В 4.00 17 мая основные силы войск приступили к выполнению боевых задач - согласно основному плану операции. Тогда же довели задачи до совместно действующих афганских войск.
   После нанесения мощных авиационных и артиллерийских ударов в долину вошли три советских батальона. Два из них действовали в пешем порядке, продвигаясь по гребням высот, справа и слева от долины, а третий - стремительно продвигался по долине в направлении Руха-Базарак. Темп продвижения составлял 7-10 километров в сутки.
   В 5.00 высадили первый тактический воздушный десант (ТВД) в составе советского и афганского батальонов. В течение первого дня операции в различные зоны (всего четыре) на глубину от 40 до 100 километров высадили еще шесть батальонов, во второй день - четыре, в третий - два, в четвертый - два.
   Десанты расчленили формирования мятежников, создав условия для их разгрома по частям. Затем осуществили десантирование ТВД в сложные районы: Эвим, Шархан, вблизи пакистанской границы, что дало возможность закрыть "горло" Панджшера, захватив узел дорог и долин, через который шла основная масса караванов с оружием и боеприпасами из Пакистана; в обратном направлении - лазурит, изумруды и опиум.
   В этой операции было десантировано двадцать советских и афганских батальонов численностью более 4200 человек. Они заблокировали входы и выходы из долины, способствовали окружению моджахедов. Высочайшее мастерство и мужество проявили вертолетчики, руководимые полковником В.Е. Павловым, - в крайне сложной обстановке сумели высадить десант на хребты Гиндукуша.
   Некоторые десанты попали в трудное положение, поскольку мятежники, пытаясь вырваться из окружения, сражались отчаянно, вступая даже в рукопашный бой. Например, высаженный восточнее Рухи парашютно-десантный полк с трудом удерживал господствующие высоты от моджахедов. Они переходили в "психические" атаки с устрашающим ревом, наши несли ощутимые потери. Над полком нависла угроза разгрома. Оставалась одна надежда - на мотострелков, наступавших по долине с тяжелой техникой, и они не подвели. Несмотря на упорное сопротивление мятежников, располагавшихся в хорошо укрепленных в инженерном и огневом отношении опорных пунктах, мотострелковый батальон под командованием майора Р. Аушева прорвал оборону моджахедов и, захватив Руху, соединился здесь с десантниками. За мужество и героизм при выполнении этой задачи командир батальона был удостоен звания Героя Советского Союза.
   Советские части блокировали, а правительственные подразделения, сотрудники госбезопасности ДРА, партийные активисты "прочесывали" населенные пункты, ведя поиск спрятанного оружия, боеприпасов. Широко использовались показания пленных, допрос которых шел на месте пленения.
   Этот метод оказался довольно эффективным, о чем говорил в своем выступлении на военно-научной конференции в июле 1982-го заместитель начальника разведки 40-й армии подполковник И.П. Иваненков.
  
   "Один из важных способов добывания данных о противнике - работа с пленными, местными жителями. Специфика партизанской войны, отсутствие у мятежников стройной организации вооруженных формирований затрудняют, а иногда исключают ведение разведки обычными способами. В таких условиях особую важность приобретает работа с пленными, задержанными, местными жителями - непосредственно в районе боевых действий. Опыт операции в ущелье Панджшер подтверждает эти выводы.
   Всего было захвачено около 200 пленных, из них более 120 (60%) допрошено, 95 (47%) дали показания, из которых выявлено и подтверждено наличие более 200 объектов. Наиболее важные показания, такие, как сосредоточение крупных складов в ущелье Парандех, реализованы с проводниками, в роли которых выступали пленные, давшие показания по объектам.
   Этот опыт получил дальнейшее распространение в горах Искаполь провинции Газни, где пленные были использованы в качестве проводников... "Несмотря на массированное применение десантов, одновременное стремительное продвижение советских и афганских войск вдоль долины, успешные действия авиации и непрерывное огневое воздействие артиллерии, моджахеды Ахмад Шаха продолжали оказывать упорное сопротивление. Их поддерживали местные жители. Мятежники сосредоточили основные усилия на удержании господствующих высот, идущих параллельно Панджшеру, а также высот при входе в ущелья, примыкающие к долине.
   Вся долина была грамотно подготовлена в инженерном отношении - в скалах оборудованы позиции для огневых средств и групп мятежников, созданы узлы сопротивления и многоярусная оборона с искусно организованной системой огня. Все расщелины скал, пещеры, трещины гор, норы, высоты имели позиции для зенитных горных установок, крупнокалиберных пулеметов. В верховьях ущелий были тайники, норы, пещеры, которые использовались для укрытия населения и отходящих групп боевиков; там же склады оружия, боеприпасов, продовольствия. Кишлаки в долине, за некоторым исключением, к обороне не готовились; чтобы избежать разрушения, они были покинуты населением.
   Моджахеды сражались ожесточенно. По мере продвижения войск характер действий менялся. Неоднократно пытались отбить господствующие высоты, переходя в "психические" атаки большими массами, используя религиозные лозунги, крики...
   В начале июня советские и афганские войска, выполнив боевую задачу, оставив в некоторых пунктах Панджшера афганские гарнизоны, начали выход в пункты постоянной дислокации. Для закрепления положения, осуществления контроля в Анаве и Рухе остались советские гарнизоны; наши подразделения расположились на высотах от входа в долину до Рухи. В других населенных пунктах к северо-востоку по долине разместились гарнизоны афганских войск, они продержались там недолго - вскоре покинули горы и долину. По некоторым данным, старшие офицеры правительственных войск получили за это от Ахмад Шаха крупные взятки. Мятежники возвратились в Панджшер и продолжали вооруженную борьбу.
   Подводя итоги проведения операции против отрядов Масуда в 1982-м, командующий войсками ТуркВО генерал-полковник Ю.П. Максимов отмечал: "В результате проведенной операции разгромлены штабы 10 зональных исламских комитетов, объединенный штаб зональных исламских комитетов в Астане, главный исламский комитет ущелья Панджшер, провинций Парван и Каписа в населенном пункте Сата, основной центр управления и база Ахмад Шаха в ущелье Парандех, а также большое количество складов продовольствия, боеприпасов, военно-технического имущества. При этом захвачены документы, в том числе структурная схема руководства мятежным движением; списки на 5200 членов партии ИОА с фотографиями и анкетами; список 113 активных членов контрреволюционного подполья в Кабуле; дневник Ахмад Шаха; документы боевых групп, действующих на маршруте Саланг-Кабул, в зеленой зоне провинции Парван; документы, подтверждающие связь руководства Панджшера со штабами Горбандского ущелья, Андарабской долины, районов Тагаба, Ниджраба, Саланга и пригородов Кабула; программа борьбы контрреволюционных сил против правительственных и советских войск на ближайшие годы; списки лиц, подлежащих физическому уничтожению в зоне "Центр"; другие важные документы, которые позволяют более целенаправленно проводить борьбу с контрреволюционным подпольем в стране..."
   Пытаясь избежать полного разгрома группировки, Ахмад Шах согласился с предложением советского командования заключить договор о перемирии в Панджшере до 21 апреля 1984-го (по афганскому календарю 1 саура 1363-го).
   Масуд вновь заверил, что не будет вести враждебную пропаганду, и обещал прекратить боевые действия против советских и правительственных войск в Панджшере. Он также обязался пресекать подобные действия со стороны мятежников других партий, не пропускать через свою зону ответственности их формирования, караваны с оружием, боеприпасами, не препятствовать возвращению местных жителей в свои кишлаки, перемещению населения в Кабул.
   Выполняя в целом условия соглашения, он не допускал обстрелов советских и афганских гарнизонов в Панджшере. В то же время, в нарушение договоренностей, мятежниками А. Шаха велась усиленная пропаганда против НДПА и правительства в зоне контроля госвласти. Местному населению чинились препятствия при обращении в государственные органы, проводился самовольный сбор налогов. По-прежнему через зону ИОАП пропускались караваны с оружием, боеприпасами и подготовленными резервами в другие провинции страны. На факты нарушения соглашения А. Шаху неоднократно указывалось как в ходе личных встреч, так и через посредников.
   Корреспондент газеты "Вашингтон пост" Уильям Бранигин в октябре 1983 года писал по поводу перемирия в Панджшере: "...В Исламабаде официальный представитель советского посольства вначале отрицал, что существует какое-либо перемирие. Когда же ему сказали, что в Панджшере не ведутся боевые действия, он заявил, что это происходит потому, что партизаны не были способны продолжать войну. Он отрицал, что советские власти вели когда-либо переговоры с моджахедами и сказал, что советская политика исключает подобные контакты...
   Помощники Масуда заявляют, что прекращение огня достигнуто в устном соглашении и никогда не было закреплено в письменной форме. Однако помощники предъявили два письма от министра обороны Афганистана и шефа секретной полиции, называемой ХАД, в которых угрозы Масуду сменялись призывами к переговорам. И Министерство обороны и ХАД находятся под контролем Москвы и, как утверждают источники сопротивления и западные дипломаты, письма не могли быть отправлены без разрешения Советов.
   Масуд заявил в интервью, что Советы осуществили прямой контакт с его организацией в Панджшере после того, как он отказался иметь дело с обоими афганскими официальными лицами на почве того, что они являются "марионетками".
   Помощники Масуда сказали, что на переговорах, которые проходили в сильно разрушенной деревне около входа в долину, Советы были представлены одним офицером в штатском и переводчиком. Позднее другие офицеры Советской Армии принимали участие в переговорах, а сам Масуд участвовал в двух более поздних встречах. Помощники не назвали имен советских...
   Таким образом, Масуд и его главные помощники считают перемирие большой победой. Они также дают понять, что прекращение огня было благодарением, давшим передышку, когда силы Масуда были истощены суровыми лишениями в пище, амуниции и медикаментах после суровой зимы и советских бомбардировок...
   Масуд сказал, что ни он, ни Советы не начинали новых контактов с целью возобновления перемирия на новые шесть месяцев. Он заявил, что получил сообщение от своих информаторов из афганского правительства о том, что Советы готовятся предпринять новую атаку на Панджшер...
   Масуд сказал, что он вновь готов к войне в Панджшере, если это необходимо: "Мы осуществим приготовления, чтобы бороться с врагом. За короткий период прекращения огня мы смогли подготовить наших бойцов"...
   Советы, возможно, думали, что перемирие удержит партизан Панджшера от действий. Однако это был не тот путь, который выбрал Масуд для толкования соглашения. Соблюдая прекращение огня в Панджшере, он направил своих бойцов за пределы долины, чтобы атаковать коммунистические цели и помочь другим партизанам. Во время моего визита в долину отряды от 50 до 100 человек были направлены для организации засад против автоколонн на перевале Саланг на западе и для атаки позиций в провинциях Бадахшан и Парван - на севере и юге.
   По данным помощников Масуда, не менее 500 панджшерских партизан действуют в настоящее время за пределами долины..."
  
   Советский военный разведчик подполковник Анатолий Ткачев, несмотря на проведенную операцию, продолжал работу по склонению Ахмад Шаха на сторону правительства. Однако в начале 1984 года начальник Пятого управления ХАДа доктор Баха при помощи наших советников из "Омеги" провел операцию с целью физического устранения Ахмад Шаха. Но успеха операция не принесла. Один агент ХАДа, засланный в Панджшер, был схвачен Масудом и расстрелян. Наш секретный бесшумный пистолет "Гроза" оказался у Ахмад Шаха, а от него попал к американцам. Другой смертник, которому заложили взрывчатку в левую кроссовку, должен был подорвать заряд и погибнуть вместе с Масудом, но тоже не смог выполнить задачу.
   Ткачева обвинили в пособничестве Ахмад Шаху, и даже в предательстве, его отозвали в Москву, уволили из рядов Вооруженных Сил СССР. Несколько позже, с объявлением в Афганистане политики национального примирения, ему предлагали вновь вернуться к выполнению своих обязанностей, продолжить работу с Масудом, но он отказался. У меня нет достаточной информации, чтобы оценивать результаты работы наших спецслужб, но в связи с тем, что мы вынуждены были впоследствии проводить в этом районе войсковую операцию, можно говорить о неудаче.
   Сейчас, по прошествии многих лет, следует определенно сказать: своими неумелыми действиями мы содействовали становлению Ахмад Шаха, создавая у населения его образ - легендарного борца за народ, ислам и свободу. Однако не смогли привлечь его к сотрудничеству с режимом НДПА.
   Пользуясь перемирием, Масуд усилил свою группировку, распространяя сферу влияния за пределы Панджшера. Он начал укрепляться в уездах Хост-о-Ференг, Нахрин и южных районах провинции Тахар. К апрелю 1984-го численность его отрядов достигла 3500 человек.
   В начале 1984-го по настоятельным просьбам афганского руководства в третий раз было принято решение начать крупномасштабные боевые действия в Панджшере. Цель - нанесение А. Шаху решительного поражения. Эта операция готовилась тщательно и масштабно. Привлекались значительные по составу войска. Корректировку действий всех привлекаемых сил и средств осуществляла ОГ МО СССР во главе с Маршалом Советского Союза С.Л. Соколовым. В операции участвовало более 11 тыс. советских и 2,6 тыс. афганских военнослужащих, около 200 самолетов и 190 вертолетов.
   18 апреля состоялась беседа Б. Кармаля с С.Л. Соколовым. Последний рассказал о завершении подготовки к планируемой операции в Панджшере. Генсек ЦК НДПА дал высокую оценку плану операции и отметил значительное увеличение активности мятежников на трассе Хайратон-Кабул, особенно на участке Доши, Джабаль-Уссарадж. Сказал, что при проведении операции и нанесении ударов необходимо быть решительными и беспощадными. Надо сделать все, чтобы Панджшер как база мятежников перестал существовать навсегда. Уничтожение всех, кто там остался, должно носить тотальный характер. Никаких уступок мятежникам. Нельзя допустить, чтобы кому-либо из моджахедов удалось ускользнуть из Панджшера, особенно их отход в северные провинции. В случае успешной реализации плана операции удар будет нанесен не только по Ахмад Шаху, но и по все мятежникам находящимся как в Афганистане, так и в Пакистане. Всю ответственность Кармаль брал на себя.
   Операция началась в 4.00 19 апреля (до истечения срока договоренностей с Ахмад Шахом) нанесением по Панджшеру мощного авиационного удара (в том числе силами дальней авиации, базирующейся на советской территории), который продолжался около двух часов. Затем в течение одного часа и двадцати минут по Панджшеру била артиллерия. Вскоре нанесли второй авиационный удар. И только после этого были высажены десанты, войска ворвались в долину. Там они существенного сопротивления не встретили, были, правда, подрывы на минах, установленных мятежниками, и потери, когда подразделения попадали в засады.
   Казалось, формирования Ахмад Шаха окончательно разгромлены, поскольку они не оказывали существенного сопротивления. Поползли слухи (видимо, распространяемые самим Ахмад Шахом), что Масуд погиб. Советское военное командование первоначально посчитало эту операцию как несомненный успех. В Москву были направлены победные доклады.
   На встрече с маршалом С.Л. Соколовым 5 мая Б. Кармаль высоко оценил результаты проведенных боевых действий. Рассказал о комплексном плане, намеченном Политбюро ЦК НДПА для стабилизации обстановки в этом районе. Указал на необходимость продолжать поиск и уничтожение противника в Панджшере.
   Командующий 40-й армией генерал-лейтенант Л.Е. Генералов, выступая в Кабуле на военно-научной конференции в ноябре 1984-го, отмечал: "Примером наиболее крупной и результативной операции 1984-го может служить та, что проведена в долине реки Панджшер. В результате ее была разгромлена группировка мятежных сил на северо-востоке страны, перекрыт основной маршрут снабжения бандформирований оружием и боеприпасами с территории Пакистана.
   ...Панджшерская операция явилась хорошей проверкой эффективности накопленных войсками армии форм и способов борьбы с контрреволюцией... "
   Лишь значительно позже выяснилось: это был своеобразный провал. Несмотря на принятые меры по сохранению в тайне намерений советского командования, произошла утечка информации. Имея разветвленную сеть агентуры в Кабуле, Масуд за 15 дней до начала боевых действий (по словам самого Ахмад Шаха, за 24 дня) получил исчерпывающие данные о всех планах правительственных и советских войск. Кроме того, у Масуда хорошо была поставлена разведка (в добыче информации участвовало все население - от мала до велика). Поэтому достичь внезапности при проведении операции советским войскам не удалось.
   В июле 1997-го в одном из интервью Михаилу Маркелову Ахмад Шах говорил: "Многие советские генералы были в контакте с нами. Вы знаете, наши люди были и в рядах КГБ. Я, например, заранее знал о многих планах, которые готовились против меня. Информация поступала регулярно, и информаторы работали исправно. Вот что я должен сказать. Те, кто занимал большие должности в КГБ и Советской Армии, помогали нам не за большие деньги, как это принято считать у вас, они просто поняли, эти русские, что Бабрак Кармаль обманул и русских, и афганцев, и дальнейшая война бессмысленна, а что касается среднего офицерского звена, то многим из них приходилось хорошо платить".
   Накануне операции А. Шах заблаговременно вывел из Панджшера местное население и большинство своих боевых отрядов, разместив их в зеленой зоне Чарикара, Андараба, Ниджраба, Хост-о-Ференга и других районах северных провинций ДРА, а также укрыл в рокадных ущельях, примыкающих к Панджшеру. Генералы и офицеры 40-й армии на основании данных разведки предупреждали об этом генерал-полковника В.А. Меримского (из ОГ МО СССР в ДРА), который координировал боевые действия, но он оставил без внимания предупреждения. Хотя сам тоже не вправе был отменить операцию...
   Боевые действия начались тогда, когда в ущелье уже фактически никого из мятежников не было, и потому существенного ущерба формированиям ИОАП авиационные и огневые удары не нанесли, хотя долиной войска овладели сравнительно легко. Этим объяснялось незначительное сопротивление, которое мятежники оказали войскам в Панджшере. Подразделению 191-го отдельного мотострелкового полка (командир полка Л.Я. Рохлин) удалось уничтожить всех помощников Ахмад Шаха во главе с Атимом, захватив мешок с секретными документами.
   В последующем Ахмад Шах насмехался над советскими генералами и офицерами, говоря, что все они бездарные, хотя и признавал, что русские солдаты - бесстрашные воины. Что же касается всей структуры вооруженных сил, тактики ведения боя, использования оружия, то здесь очень много непростительных ошибок. По его мнению, Советская Армия не готова к партизанской войне в горных условиях.
   Широкая пропаганда своего "успеха" в операции существенно подняла авторитет Ахмад Шаха у населения, позволила ему сосредоточить внимание на дальнейшем расширении зоны своего контроля в северных провинциях Афганистана.
   Здесь, в горных труднодоступных районах, он создал новые базы и базовые районы - в ущельях Хилау и Варсадж, подчинив себе мелкие отряды мятежников, в том числе из других исламских партий. Ему удалось разгромить группировку ИПА главаря Абдул Каюма. Вскоре Ахмад Шах не только восстановил, но значительно укрепил группировку своих вооруженных формирований, усилив свое влияние. Это обеспечило ему рост поставок оружия, военного снаряжения из США и Пакистана.
   Боевые действия против Масуда велись и в 1985-м. Он терял людей и оружие, но быстро восстанавливал боеспособность своих отрядов, продолжая борьбу против режима НДПА. Высокогорные условия не позволили правительственным войскам в полной мере использовать боевую технику, нанести ему решительное поражение. Ведь советские войска также несли немалые потери. И это заставляло более ответственно подходить к личности самого Ахмад Шаха.
   Весь указанный период Масуд на контакты с госвластью не шел. В его деятельности отмечалась тенденция проведения самостоятельной политики с необязательным согласованием ее с руководством ИОА в Пешаваре. В это время А. Шах, строго придерживаясь вековых традиций, создал своеобразные основы государственного управления, придавая им собственную оргструктуру, националистическую направленность, с перспективой отрыва в будущем от руководства оппозиции, находящегося в Пакистане.
   Независимая политика, проводимая им, базировалась на экономической основе (разработка богатейших месторождений изумрудов, лазурита, других драгоценных камней и металлов в контролируемой зоне, позволяющая избегать крупных займов), а также военной помощи арабских стран, Китая.
   Дело в том, что основное природное богатство ущелья Панджшер - залежи изумрудов. Наличие разведанных запасов там - около 50 % всех известных в Афганистане месторождений изумрудов, других драгоценных камней.
   Разработка изумруда осуществлялась под руководством мятежников группировки ИОАП. Рудники по добыче драгоценного камня тщательно маскировались, прикрывались средствами ПВО. Взрывные работы велись в основном в ночное время, отделение камней от породы - днем. Всего ежегодно группировкой ИОАП в Пакистане реализовывалось изумруда на сумму свыше 200 млн. афгани (более 5 млн. долларов). По оценкам западных специалистов, при определенных условиях доходы могли быть увеличены в 10 раз.
   Для проведения горно-взрывных работ на скальных грунтах использовались бурильные станки японского производства. На рудниках в ущелье Дархиндж руководство работами по добыче драгоценного камня осуществляли французские и западногерманские горные инженеры. Мятежники Ахмад Шаха осуществляли также добычу лазурита в уезде Джарм (провинция Бадахшан). Финансовые средства, полученные от продажи на внешнем рынке только изумрудов (основные покупатели Франция, Пакистан, Индия), покрывали около половины всех потребностей ИОАП в современном вооружении, боеприпасах и обмундировании.
   Некоторая часть необходимых средств удовлетворялась за счет внутренних источников: сбор продовольствия с лиц, имеющих собственные земельные владения, в размере от 10 до 20 % урожая и до 50-60% с лиц, арендующих земли, принадлежащие мятежникам; сбор денежных средств с работников партгосаппарата (включая военнослужащих, сотрудников МГБ и МВД), торговцев в контролируемых районах, в размере от 5 до 15 % дохода - в зависимости от должности, членства в НДПА, степени сотрудничества с госвластью; сбор денег с выходцев из Панджшера в Кабуле; пополнение вооружения и боеприпасов за счет дезертиров из армии, МГБ и МВД; нападения и захват автомашин на коммуникациях в зоне контроля.
   Начиная с 1986-го крупных операций против отрядов Ахмад Шаха не проводилось. Все ограничивалось нанесением авиационных и огневых ударов, которые в высокогорных условиях были малоэффективными (дробили скалы). К этому времени Масуд из обычного полевого командира вырос в крупную политическую фигуру, известную всему Афганистану и за его пределами.
   После провозглашения правительством курса на национальное примирение, 13 января 1987-го в районе кишлака Базарак (15 км северо-восточнее Рухи) Масуд предпринял попытку выйти на переговоры с партийно-государственными органами уезда Панджшер. Но было предъявлено провокационное требование сложить оружие, то есть сделана очередная попытка действовать против "льва Панджшера" с позиции силы. Диктата он не терпел ни от кого. В ответ - отказ от всяких контактов с госвластью.
   Несмотря на то, что никаких договоренностей достигнуто не было, 18 января 1987-го в отряды панджшерской группировки ИОАП поступило указание о прекращении неспровоцированных боевых действий против советских и правительственных войск. Однако некоторые руководители РА продолжали прилагать усилия, направленные на втягивание наших войск в бои с отрядами Масуда. От представителей МГБ ДРА поступали сведения о враждебных актах, совершаемых отрядами Ахмад Шаха, которые после проверки не подтверждались.
   Представитель ГРУ ГШ подполковник Дмитрий Веретенников, работавший в то время в зоне действий отрядов Ахмад Шаха в Панджшере, вспоминая о тех днях, рассказывал:
  
   "Провозгласив политику национального примирения, руководство РА сосредоточило усилия на том, чтобы с самого начала реализации "нового курса" не допустить заметной разрядки напряженности, создававшей благоприятные условия для вывода ОКСВ из Афганистана.
   Наблюдая и анализируя развитие обстановки в стране из Панджшера, где дислоцировались 682-й мотострелковый полк 108-й дивизии (кишлак Руха) и 2-й батальон 345-го отдельного парашютно-десантного полка (кишлак Анава), а также части 2-й пехотной дивизии ВС РА, могу засвидетельствовать следующее:
   - накануне 15 января 1987 года, официально провозглашенного днем перехода к политике национального примирения, на протяжении полутора-двух недель советскими и афганскими войсками наносились мощные БШУ и осуществлялись огневые налеты по основным базовым районам отрядов непримиримой оппозиции, в том числе по мятежникам панджшерской группировки Ахмад Шаха Масуда, что обосновывалось необходимостью "склонения" оппозиции к мирным переговорам. Цели для ударов выдавались в основном спецслужбами РА. Естественным следствием нанесенных ударов стали ответные действия противника, поскольку специфика боевых действий в Афганистане изначально предполагала, с учетом местных обычаев кровной мести, непременное возмездие. Причем мятежники "мстили" конкретным сторожевым заставам, в зоне ответственности которых они теряли своих людей. По месяцу и более изо дня в день могла обстреливаться одна и та же сторожевая застава. Обстрелы прекращались лишь после эвакуации с заставы убитых или раненых;
   - с середины января активизировалась деятельность военной разведки и подразделений ХАД в Панджшере. Разведуправление 40-й армии, командование рухинской и анавинской группировок советских войск значительно чаще информировались о планах мятежников по уничтожению активистов и разгрому органов госвласти, нападению на наши сторожевые заставы, о прибытии в Панджшер караванов с оружием и боеприпасами. Последовали даже не отмечавшиеся ранее предложения по организации засадных действий и выделению с этой целью проводников;
   - активизировалась боевая деятельность расположенных в Панджшере частей и подразделений 2 пехотной дивизии ВС РА, значительно участились полеты афганских боевых вертолетов;
   - мероприятия, проводимые представителями госвласти в Анаве, единственном населенном мирными жителями кишлаке Панджшера, носили по своей сути демагогический характер. О выходе на прямые переговоры с оппозицией речь не шла. В очередной раз мятежникам предлагалось сложить оружие без всяких предварительных условий.
   В итоге реализация политики "национального примирения" в Панджшере вылилась в возобновление интенсивных боевых действий, в которые оказались втянуты и советские гарнизоны. Характерно, что возвращение на "исходные рубежи" оказалось для нас в то время в значительной мере желанным. Те пару ночей, что бесконечно тянулись в тревожной мертвой тишине, не нарушаемой ни единым выстрелом (приказом командующего 40-й армии с 15 января неспровоцированная стрельба запрещалась), были действительно тяжелым испытанием. Одно дело, когда в кромешной южной темноте на любой шорох можно отреагировать очередью из автомата, и совсем иное - бездействовать, особенно когда знаешь, что противник должен предпринять ответные действия.
   Так уж случилось, с подписанием женевских соглашений по нормализации ситуации в Афганистане и поэтапному выводу советских войск стратегические цели советского командования и руководства непримиримой оппозиции совпали: обе стороны были заинтересованы в безусловном и точном выполнении достигнутых договоренностей, причем командование 40-й армии должно было обеспечить вывод войск с минимальными потерями.
   Режим Наджибуллы, сознавая неизбежность предстоящего в случае прекращения военной поддержки со стороны СССР ухода с политической арены, всеми возможными способами, включая военные провокации, добивался срыва, в крайнем случае, затягивания вывода наших войск.
   Однако, несмотря на сопротивление афганского руководства, в июне 1988 года группировка советских и афганских войск без боевых потерь покинула Панджшер".
  
   ...Без учета того, что с конца января 1987-го в зоне, контролируемой Масудом, установилось неофициальное перемирие, 13 февраля правительство ДРА уезд Панджшер и всю провинцию Парван объявило зоной боевых действий. Но даже в этих условиях руководитель ИОАП продолжал проявлять сдержанность, стремясь избежать потерь, сохраняя силы для действий после вывода наших войск. Основные усилия в это время сосредоточил на проведении мероприятий по активному заселению зоны влияния мирным населением, осуществлении восстановительных работ, сооружении хозяйственных и социальных объектов (дорог, школ, мечетей, больниц), налаживанию мирной жизни населения.
   Такая политика объективно была выгодна советскому военному командованию, так как вела к уменьшению потерь, стабилизации обстановки в районе. И наше командование всячески поощряло Масуда к ее продолжению. Но это не устраивало власти в Кабуле. Для них имел место сговор советских военных с Ахмад Шахом.
   В течение первого полугодия 1988-го (в октябре 1987-го руководитель ОГ МО СССР в Афганистане генерал армии В.И. Варенников в конспиративном порядке встречался в Кабуле с одним из соратников, доверенным лицом Масуда - Кудусом) его отряды фактически не обстреливали советские войска ни в пунктах дислокации, ни на маршрутах. Не подвергались обстрелам и правительственные войска. Однако работа по их разложению велась постоянно, а в случае открытия огня афганскими военнослужащими последние получали в ответ мощный удар. Предпринимались меры и по расширению зоны контроля (например, захват Коран-о-Мунджана).
   Учитывая непримиримость Ахмад Шаха, афганское руководство стремилось во что бы то ни стало - "с помощью русских" - провести операцию против его формирований и неоднократно ставило этот вопрос перед Комиссией Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. При этом речь явно шла о личном уничтожении Масуда, так как, по мнению афганцев, в противном случае "Лев" снова сможет быстро восстановить боеспособность своих вооруженных формирований, а это серьезная угроза для режима НДПА.
   Мне довелось в тот период участвовать в работе советского военного командования, пытавшегося договориться с Ахмад Шахом и избежать боев с его отрядами...
   В начале 1988-го министр обороны СССР Д.Т. Язов потребовал подготовить и провести операцию в Панджшере и южных районах провинции Тахар в феврале-марте. Однако, по мнению руководства ОГ МО СССР в Афганистане и командующего 40-й армией, во-первых, в зимних условиях это было нереально, а во-вторых, достичь поставленной цели (уничтожить лично Ахмад Шаха) этими действиями все равно бы не удалось. Об этом неоднократно докладывалось руководству, но эта позиция военного командования в Афганистане не нашла понимания в Москве.
   Тогда генерал Варенников приказал провести воздушное фотографирование районов, где предполагалось проводить операцию, а также подготовить необходимые обоснования для его выступления на заседании Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. Такие документы мы подготовили и 14 февраля улетели в Москву, где представили аэрофотоснимки "сложного рельефа" местности (районы Хост-о-Ференг, Фархар, Варсадж), сплошь заваленной снегом, и соответствующий доклад с обоснованием нецелесообразности операции против Масуда в зимних условиях. В итоге... операцию отложили. Мы же сосредоточили главное внимание на проведении с Ахмад Шахом мирных переговоров.
   После подписания соглашений в Женеве весть о выводе советских войск из РА руководство ИОАП восприняло как устранение главного препятствия в осуществлении своих планов по созданию "исламского государства" на севере и северо-востоке Афганистана. Учитывая настроения подавляющего большинства населения контролируемой зоны (в том числе мятежников, подчиненных формирований), Ахмад Шах запретил вести боевые действия против советских войск.
  
Оценка: 5.63*38  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023