Аннотация: Абсолютно вымышленный рассказ с неожиданным финалом. Другие произведения автора: http://www.kosovo99.ru/
Данный рассказ является вымыслом автора. Любые совпадения с реальными событиями и персонажами случайны.
Гость издалека
***
Разведгруппа возвращалась с задания из предгорного района Чечни. В группе было одиннадцать человек: офицер, прапорщик и девять бойцов-контрактников. Задание у группы было самое обычное - организовать засаду в месте вероятного появления противника. Боевиков в этом районе было предостаточно, однако засада прошла безрезультатно. За всё время проведения мероприятия противник в ожидаемом месте появиться так и не соизволил.
Провести осенью почти двое суток в горно-лесистой местности занятие малоприятное и для здоровья не слишком полезное. В Чечне осень вообще самое плохое время года. Днём жирная грязь липнет ко всему чему только можно - в грязи вязнет техника, в грязи вязнут люди. Ночью приходит промозглый, сырой холод, и к утру жидкая дневная грязь покрывается ледяной коркой. Днём вполне достаточно одеть под "горку" только тонкий свитер и чувствовать себя при этом вполне комфортно, ночью без бушлата и ватных штанов уже не обойтись.
В лесу в это время часто бывает сильный туман - густой, серый, мерзкий. Днём он рассеивается, но утром он висит вокруг плотной стеной, буквально в десяти шагах уже ничего не видно. Именно туман принёс в этот раз главные проблемы разведгруппе.
Как только начало светать командир группы Андрей принял решение о снятии засады: ночь кончилась и следовательно своё задание группа выполнила. Выход к месту сбора не представлялся особо трудоёмким делом, поскольку разведчики в этом районе действовали уже не первый раз и местность знали, в общем-то, хорошо. Конечно пришлось бы прилично попотеть пробираясь новой нехоженой тропой по сохранившему последние жёлтые осенние листочки лесу, но дорога домой обычно доставляла самые приятные эмоции. Дорога домой означала скорый отдых, еду, тепло и сон. В эти утренние часы встреча с боевиками была маловероятна и поэтому почти все бойцы были уверены, что всё самое интересное и самое страшное уже позади. Проблему подкинул пулемётчик Медведь.
Группа проходила через расположенные на вершине лесистого холма старые, давно оставленные позиции. Позиции состояли из нескольких десятков стрелковый ячеек вырытых полукругом на небольшом удалении друг от друга, большой прямоугольной ямы служившей когда-то в качестве блиндажа или склада, да нескольких кострищ. Кострища показались разведчикам большими до неприличия. Размеры кострищ наводили на мысль о том, что некогда державшие оборону на этих позициях люди не слишком заботились о маскировке или же просто не ведали о правилах её соблюдения. Повсюду валялись пустые консервные банки, кое-где в пожухшей траве можно было заметить небольшие россыпи гильз от автоматных патронов. Возле одного из кострищ валялся закопчённый и проржавевший "цинк" - видимо в нём когда-то грели воду или даже что-то варили. Позиции были развёрнуты в сторону невидимых из-за тумана гор. Стрелковые ячейки и яма-блиндаж уже заметно обвалились, однако трава на дне ещё не росла.
Шедший в головном дозоре прапорщик Лёха осмотрел заброшенные позиции и не найдя в них ничего примечательного махнул рукой своим бойцам. Бойцы повиновались давно заученному жесту и головной дозор продолжил свой путь. Железный Прапор Лёха был заместителем командира разведгруппы которой командовал Андрей. Кроме Железного Прапора в "головняке" шли Чукча-снайпер и контрактник Гена Крокодил, Гена был пулемётчиком, ну а прозвище другого бойца говорило само за себя: Чукча-снайпер был снайпером.
В сером утреннем тумане видимость была очень плохая - метров пятьдесят, не больше. При таких условиях вся надежда была на тонкий слух и умение предугадывать, вернее, на умение предчувствовать опасность. Железный Прапор опасность "чуял" интуитивно и это природное, хищное чутьё ни разу его не подводило. Бойцы знали об этом его качестве, некоторые даже на полном серьёзе считали, что Лёха обладает какими-то сверхъестественными способностями. Лёха не разочаровывал любителей мистики и всякий раз когда заходила речь о его сверхъестественном чутье говорил, что его бабка была колдуньей, ну и всё прочее в таком духе. Как бы там ни было в подразделении Лёха считался "фартовым": он начинал воевать ещё в Афганистане и до сих пор ни разу не был даже серьёзно ранен. Ни одна из разведгрупп с которыми он ходил на задания никогда не имела больших потерь и при этом сами "духи" не раз становились жертвами Лёхи и его товарищей. Многие бойцы стремились попасть в одну группу с Железным Прапором, но далеко не всех Железный Прапор брал к себе.
Продолжив осторожное неспешное движение "головняк" спустился почти к самому основанию холма. Следом за головным дозором начала свой спуск с вершины основная часть группы - "ядро". Первым шёл Андрей, за ним связист, за ним пара "счастливых обладателей" "Шмелей", замыкал шествие "ядра" пулемётчик Медведь. Медведь, сосредоточенно таращась в серый утренний туман, пытался хоть что-то рассмотреть в нём. Пулемётчик шёл почему-то не след-в-след с другими бойцами группы, а на несколько метров выше остальных.
"Головняк" уже оказался у самого основания холма, как вдруг наверху, примерно там, где были старые заброшенные позиции и где сейчас находилось "ядро" послышались шум и невнятные приглушенные крики. Лёхе показалось, что наверху кто-то крикнул: "Ложись!". Через несколько секунд на вершине холма хлопнул взрыв и одновременно с ним, где-то высоко над Лёхиной головой, противно прошелестели осколки. Головной дозор припал к земле, бойцы проворно развернулись в разные стороны. Крокодил испуганно вертел головой, а Чукча-снайпер прильнул к оптическому прицелу своей малополезной в таком тумане СВД.
- "Хули ты в прицел смотришь, не видно же ничего" - со злорадством подумал Лёха мысленно обращаясь к снайперу. Чукча-снайпер как будто услышал его и, отстранившись от оптического прицела своей винтовки, вопросительно уставился на заместителя командира группы. В этот момент у Лёхи затрещала "Моторола", на связь вышел замыкающий дозор:
- "Глаз", я "Замок", чё там такое у вас? Приём...
Немного подождав Лёха тихо пробурчал в рацию:
- "Замок", я "Глаз". Это не у меня. Приём.
"Моторола" замолчала. Молчание длилось несколько секунд, после чего рация ожила голосом командира:
- Я "Ядро", у меня подрыв. Приём...
- Понял тебя. Потери есть? Приём - отозвался Ворона из замыкающего дозора.
- Бляяяя... ну этого ещё не хватало... какое мудило под ноги не смотрит... ёбаные папуасы, наберут же вас по объявлению - бормотал себе под нос Лёха. Тихое бормотание Железного Прапора походило на обиду человека только лишь в пятницу вечером узнавшего, что ему придётся выйти на работу ещё и в субботу. Если при взрыве кто ни будь из разведчиков был ранен или убит, то его теперь придётся выносить до места эвакуации. Спокойное возвращение домой заменялось изнуряющей гонкой на выживание. Пострадавший чрезвычайно сильно сковывал действие разведгруппы, наличие хотя бы одного пострадавшего означало смертельную опасность для всех. А ведь при взрыве мог пострадать не один разведчик. Раненых могло оказаться двое. Или трое. Или... Невесёлое и очень знакомое кино воспоминаний моментально прокрутилось у Лёхи в голове. Лёха полностью осознавал опасность сложившейся ситуации, однако страха у Лёхи не было. Было чёткое осознание надвигающихся проблем. Что касается страха, то страх Лёхе свойственен не был. Лёха ничего и никого никогда не боялся.
- "Ядро", потери есть? - "Моторола" снова тихо затрещала голосом контрактника Вороны.
Тишина. Прошла примерно минута, абсолютно ничего не происходило. Вокруг было очень-очень тихо, только один раз Лёхе послышался приглушённый голос с вершины холма. На секунду потревоженный взрывом утренний лес зловеще молчал.
Рация снова ожила голосом командира:
- "Глаз", "Замок", продолжаем движение. Приём
Лёха уточнил:
- "Ядро", "двести" - "триста" есть? Приём.
Лёха знал, что если бы были потери, то командир бы отдал соответствующие распоряжения, но всё же хотел окончательно удостовериться в отсутствии пострадавших. "Моторола" снова ожила голосом командира:
- Нет. Движение продолжайте. Шевелите поршнями, пока "чехи" не нагрянули. Конец связи.
Лёха махнул рукой, бойцы шустро вскочили на ноги и вопросительно уставились на заместителя командира группы.
- "Двухсотых", "трёхсотых" нет. Никого не зацепило - тихо, почти шёпотом, пояснил бойцам Лёха. Услышав радостную весть, бойцы разом повеселели, даже вечно печальный и задумчивый Крокодил улыбнулся. Чему именно радовался Гена, Железному Прапору было не понятно. Генина улыбка могла означать и благородную радость за избежавших смерти и увечий товарищей, и эгоистичную радость от того, что лично ему не придётся перетаскивать пострадавшего. Лёха имел возможность убедиться в меткости Гениной стрельбы и его спокойствию в трудных ситуациях, но вот что из себя Гена представлял как человек он так до конца и не разобрался. Конфликтов между собой у них не было, но Лёха Гену недолюбливал.
- Уходим отсюда. Парни, хуярим вовсю. Погнали! - уже более громким, приказным голосом добавил Лёха. Бойцы рванули в утренний туман. Усталость от бессонной ночи как рукой сняло, адреналин бурно поступил в кровь. Группа обнаружила себя и для разведчиков это означало лишь одно: чтобы выжить надо двигаться к месту эвакуации с максимально возможной скоростью. Это понимал не только многоопытный Лёха, это понимали все. Для группы началась гонка на выживание.
***
Разведгруппа бежала уже несколько часов. Замыкающий дозор соединился с основной частью группы, возглавляемый Железным Прапором "Глаз" как и прежде двигался впереди. Многоопытный Железный Прапор прокладывал путь для своих товарищей. На первый взгляд разведгруппу вроде бы никто и не преследовал, но Лёха чуял, что за ними идут боевики. До того места, где разведчиков должна была ожидать обеспечивающая эвакуацию бронегруппа оставалось пройти совсем немного. Связь с бронегруппой уже была установлена, товарищи ждали группу Андрея в заранее назначенном месте. Главная и единственная проблема была в том, что лес должен был скоро кончиться и разведгруппе предстояло пройти открытый участок местности который по прямой составлял около полукилометра.
Разведчикам необходимо было перейти отделявшее их от бронегруппы поле. С учётом того, что уже окончательно рассвело и некогда плотный туман почти полностью рассеялся, ни о какой скрытности при пересечении открытого пространства говорить не приходилось. Как бы там ни было, оказаться на другой стороне поля разведчикам было необходимо. Никакого альтернативного пути для возвращения к своим не было. Если в данный момент группу действительно преследовали боевики, то для них это будет возможностью пострелять по разведчикам почти что как в тире.
На другой стороне поля располагался небольшой лесок, за этим леском был резкий спуск, почти что обрыв, а под ним дорога. На опушке этого леска уже заняли позиции ребята из бронегруппы, сама же "броня" подняться по крутому спуску не могла. Всё, чем может помочь бронегруппа возвращающимся разведчикам так это только прикрыть их огнём.
Андрей подгонял бойцов: если боевики преследуют группу, то сейчас дорога каждая секунда. Парни старались двигаться как можно быстрее, но всё равно получалось медленно. Сказывались усталость и бессонная ночь, да и неизрасходованный боекомплект весил немало, только одиннадцатикилограммовые "Шмели" чего стоят. Даже проглоченные бойцами несколько часов назад таблетки сиднокарба не добавляли прыти - разведгруппа продвигалась медленно. Андрей приказал своим бойцам принять стимулятор сразу-же, как только группа начала забег. Вернее сказать Андрей не приказал, а разрешил принять таблетки которые были у каждого разведчика в количестве аж целых двух штук. Сиднокарб являлся достаточно сильным препаратом стимулирующим физическую и психическую активность, однако содержание действующего вещества в одной таблетке невелико. Перед каждым заданием командир получал у медиков этот препарат из расчёта две таблетки на каждого бойца. Чтобы добиться заметного бодрящего эффекта, среднестатистическому человеку нужно было принять, как минимум, пять таблеток.
Лес образовывал большой выступ и разведгруппа, двигаясь по огромной дуге, шла к окончанию этого выступа. Головной дозор стал отрываться от основной части разведгруппы чтобы побыстрее добраться до края выступа. Лесной выступ глубоко врезался в поле, оконечность этого выступа представляла из себя наилучшее место для перехода через открытое пространство. На другой стороне поля, прямо напротив выступа, в небольшом перелеске группу ждали товарищи.
Добежав почти до самого края лесного выступа Лёха плюхнулся на ковёр из пожухшей травы и опавших жёлто-коричневых листьев. Покрытые инеем листья захрустели, разгорячённое долгим бегом Лёхино тело сразу же почувствовало холод промёрзшей за ночь земли. От открытого пространства поля Лёху отделяло всего несколько стоявших впереди деревьев. Дотянувшись до закреплённой на разгрузочном жилете "Моторолы" Железный Прапор дал несколько тоновых сигналов. Код означал, что всё в порядке и "Глаз" благополучно достиг края лесного выступа. Через несколько секунд рация прошуршала в ответ - Лёхин доклад был принят командиром.
Тяжело дыша и отплёвываясь, Лёха стал осматривать находящееся впереди поле и расположенный сразу за ним перелесок. Поле было почти ровным, без крупной растительности и оврагов - открытое пространство лишённое каких-либо укрытий. Осматривая пустошь Лёха предположил, что в далёкие советские времена поле наверняка использовалось в сельском хозяйстве, его распахивали тракторами и что-то на нём выращивали. А может поле распахивали и не в такие далёкие, и совсем не советские, времена...
На ум Лёхе пришли воспоминания о другом поле, поле которое он видел несколько месяцев назад. Отряд менял место базирования и своим ходом перемещался в другой район Чечни. Техника отряда сформировала длинную колонну и разведчики двинулись в путь. Двигаясь по давно неезженой просёлочной дороге колонна проходила мимо небольшой, располагавшейся между безымянной высотой и продолговатым холмом, долины. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что эта долина представляла из себя поле, полностью заросшее коноплёй. Огромные конопляные кусты начинались буквально в пяти метрах от дороги и ровным ковром покрывали всё видимое пространство. Никакой другой растительности на поле не было. Конопляное поле начиналось у дороги, заканчивалось же оно где-то вдалеке, там, где безымянная высота соединялась с продолговатым холмом. Высота и холм защищали поле от чужого внимания и лишь только со стороны дороги оно было открыто для обозрения.
Как только колонна поравнялась с полем по рации поступили команды: "Не останавливаться!" и "Увеличить скорость!". Приказ был выполнен и колонна увеличила скорость на пару километров в час. Не смотря на принятые командованием меры, ловкие поварята всё же смогли нарубить трофеев. Их ловкость была оценена самим командиром отряда: по прибытию на новое место дислокации "поварятник" в полном составе был посажен в яму. Яму поварята копали себе сами, яма была метра четыре глубиной и по замыслу её архитекторов она должна была олицетворять чеченский плен, в который неизбежно попадают пьяницы и наркоманы. В те дни обед для отряда варил сам "начпрод", при помощи специально выделенных разведчиков. Любящие марихуану поварята просидели бы в заключении наверное дней десять, однако на вторую ночь к ним в яму упала змея. Предположительно гюрза. Вид змеи точно определить не смогли, поскольку серпентологов в отряде не было. Каким образом не имеющие никакого оружия поварята смогли в полной темноте убить ядовитую рептилию и избежать ужасной смерти история умалчивает. Узнав о происшествии, командир решил больше не рисковать жизнями подчинённых и вызволил нарушителей дисциплины. Яму закопали. На дне ямы была похоронена убитая свирепыми поварами змея. Хоронили её сами убийцы, похороны продолжались почти целый день.
При воспоминании о поварятах, яме и змее на усталом Лёхином лице появилась улыбка. Чукча заметил Лёхину улыбку и заинтересованно покосился на него. Лёха прожил уже немало лет и годы эти были насыщены приключениями - Железный Прапор уже подошёл к той жизненной черте пройдя которую люди больше живут прошлым, нежели чем настоящим. На войне жить мечтами и воспоминаниями опасно, любой отрыв от реальности может оказаться гибельным и Лёха это знал. Он отбросил весёлые воспоминания и вернулся к невесёлой действительности.
Снова ставший хмурым и сосредоточенным Железный Прапор ещё раз окинул цепким взглядом голое поле. Не найдя на нём ничего интересного Лёха принялся очень внимательно и педантично осматривать перелесок. На другой стороне поля Железный Прапор высматривал "своих".
Чукча-снайпер, упавший в десяти метрах от замкомгруппы, смотрел в прицел своей снайперской винтовки совсем в другую сторону. Ствол винтовки то замирал на месте, то плавно и хищно смещался вправо или влево. Незапыхавшийся от длительного бега прирождённый охотник не делал лишних движений. Позиция на краю лесного выступа хорошо подходила для наблюдения во все стороны, с этой позиции великолепно просматривались как противоположный перелесок, так и та часть леса, откуда шла разведгруппа. Снайпер вёл наблюдение за участком местности, через который разведгруппа проходила несколько минут назад. Чукча-снайпер высматривал врагов.
Третий боец головного дозора не высматривал никого: Крокодил мешком упал рядом со снайпером и уткнувшись головой в приклад своего оружия громко сопел пытаясь отдышаться. Лёхе казалось, что сопение Крокодила слышно на другой стороне поля.
Ни внимательный Чукча, ни опытный Железный Прапор никого не увидели. Врагов возможно и не было вовсе, что касается своих, то они точно были на другой стороне поля, но видимо бойцы замаскировались так успешно, что ничто не выдавало их присутствия. Пару минут ничего не происходило, вокруг стояла полная тишина, даже Гена перестал шумно вдыхать холодный воздух. Затем послышался отдалённый топот ботинок о подмёрзшую землю, топот сопровождался шелестом и хрустом приминаемых заледенелых листьев. Почти одновременно с этими звуками из глубины леса показалось "ядро". Первый бежал Медведь, за ним связист, за ним "шмелемётчики", замыкающим бежал командир. Андрей чуть слышно подгонял подчинённых. Добежав до опушки, бойцы моментально рассредоточились на небольшом пятачке и только связист остался рядом с командиром. Андрей сделал жест в сторону радиостанции и связист передал ему гарнитуру. Тяжело дыша командир группы стал вызывать своих.
- "Немец", я "Маугли", приём. "Немец", я "Маугли", приём.
Ответили сразу, Андрей даже узнал голос связиста из бронегруппы.
- Слышу тебя, "Маугли"...
- "Немец", "коробочки" на месте? Приём
- Мы на месте. Готовы встретить - эфир ответил уже другим голосом. Этот голос также был знаком Андрею, этот голос принадлежал командиру бронегруппы - "Немцу".
- "Немец", обозначь себя
- Ща будет ракета, смотри...
Над противоположной опушкой леса взлетела осветительная ракета. Ракета повисла в небе на своём маленьком, не заметном с земли парашютике. Днём свет ракеты казался каким-то жалким, ничтожным. Днём осветительная ракета ничего не освещала, не имея никакой возможности тягаться с солнцем, она представляла из себя просто светящуюся точку.
- "Немец", ракета белая?
- Да, белая
- Вижу тебя. Мы выходим, прикройте. Приём.
- Мы готовы. Выходите. Приём
- Конец связи.
Первым через поле рванул головной дозор во главе с Лёхой. Слегка пригнувшись и выдерживая между собой определённое расстояние, разведчики выскочили на открытый участок местности и затем без каких-либо вредных для себя последствий галопом преодолели поле. Лёха с Чукчей сохраняли первоначальную дистанцию до конца забега, а несущий пулемёт и нагруженный боеприпасами Крокодил заметно отстал от них. Если боевики действительно преследовали разведгруппу, то открывать огонь по первым трём участникам забега они не стали. Следом за "головняком" через поле перебежали оставшиеся бойцы разведгруппы. Этот забег тоже обошёлся без происшествий и вскоре разведгруппа в полном составе оказалась в безопасности на другой стороне поля.
Прислонившись спиной к дереву, Лёха наблюдал за своими бойцами. Кто-то из бойцов валялся на пожухшей траве жадно заглатывая холодный осенний воздух, кто-то, бросив на землю оружие и снаряжение, стоял во весь рост пытаясь отдышаться. На одного из "шмелемётчиков" физическая перегрузка от долгого бега повлияла особо: боец стоял на четвереньках и блевал. "Шмель" валялся рядом и брызги блевотины попадали на его пятнистый корпус. Связист повалился спиной к дереву прямо на свою радиостанцию. Лёхе показалось, что связист потерял сознание или же у него вообще остановилось сердце.
"Ну, бля, профессионалы-контрактники, "угроза НАТО"... наберут же, блядь, по объявлению..." - мысленно ругал Лёха своё "воинство". В такие моменты Железный Прапор всякий раз вспоминал Афганистан. В Афгане, будучи ещё рядовым, Лёха начинал свою службу в одном из отдельных батальонов спецназа ГРУ. В их подразделение не было ни одного солдата не имевшего разряда по тому или иному виду спорта. В советское время спортивные разряды получать было гораздо труднее, нежели чем в наши дни. В перерывах между боевыми выходами все бойцы самостоятельно занимались тяжёлой атлетикой и рукопашными видами спорта. Даже для "молодого" лазить без устали по горам двое суток под чудовищно палящим афганским солнцем было делом обыденным. А ведь в Афгане почти все солдаты были "срочниками", а не профессионалами-контрактниками...
Глядя сейчас на "сдохших" бойцов своей группы Железный Прапор испытывал к своим подчинённым чувство схожее с отвращением. Память в очередной раз отчётливо рисовала ему образы его товарищей - "афганцев". Память рисовала Железному Прапору людей и времена, которых уже никогда не вернуть. На фоне оставшихся в советском прошлом и Лёхиных воспоминаниях солдат новые Лёхины сослуживцы смотрелись далеко не лучшим образом. Лёха, однако, понимал, что времена сейчас уже другие и выбирать было особо не из чего - в армию молодёжь шла неохотно, да и сама эта молодёжь в плане физической и моральной подготовки заметно отличалась от советской. Естественно отличалась она в худшую сторону. Лёха злобно плюнул себе под ноги и снова погрузился в невесёлые раздумья.
От мыслей о сослуживцах Лёху отвлекло тревожное карканье ворон, большая стая которых взлетела с противоположной опушки леса. В морозной тишине карканье ворон далеко разнеслось по округе. Птицы, видимо спасаясь от опасности, быстро летели в сторону бронегруппы. Птиц кто-то спугнул.
Воронья стая взлетела примерно с того места, где разведгруппа находилась полчаса назад. Лёха понял, что чутьё его не подвело и за группой действительно шли "чехи". Если бы группа Андрея чуть-чуть задержалась, то она бы сейчас вполне могла находиться на средине поля, как раз под прицелом преследователей. Значит разведчики бежали не зря. Лёха резко оторвался от дерева и направился к установленному на оборудованной по всем правилам позиции АГСу. Озлобленность, вызванная жалким видом подчинённых требовала выхода.
К встрече возвращающихся с задания разведчиков бойцы бронегруппы подготовились должным образом. Были оборудованы позиции для двух пулемётов и автоматического гранатомёта. Снайпера и автоматчики тоже без дела не прохлаждались. Лёху сейчас интересовал конкретно автоматический гранатомёт - АГС-17. Не спрашивая разрешения у командира бронегруппы и просто грубо "попросив" наводчика покинуть своё место - "Ну-ка, съёбался отсюда!" - Лёха уселся за механизмы наведения оружия. Уже через пару секунд АГС запрыгал и загрохотал, посылая свои тридцатимиллиметровые снаряды приблизительно туда, откуда взлетела стая ворон. Первая же короткая очередь легла "по месту" - сказался огромный Лёхин опыт. Летящие в шахматном порядке гранаты взрывались ударяясь не только об землю, но и об стволы и ветки деревьев. Если в том месте действительно сейчас находились люди, то им попало бы крепко. От летящих сверху осколков укрыться тяжело, почти что невозможно. В след за первой очередью полетела вторая, за ней ещё одна и вскоре "улитка" опустела. Помощник гранатомётчика ловко присоединил следующий короб и Лёха продолжил стрельбу. Следом за первым улиткообразным коробом опустел и второй. Грохот разрывов затих и вокруг снова повисла тишина, только где-то в небе продолжали иногда каркать потревоженные птицы. Лес молчал. Залёгшие бойцы обоих групп огонь не открывали, видимо никто из них не видел цели. Бойцы шушукались между собой пытаясь выяснить, что же случилось и почему Железный Прапор стал обстреливать противоположную опушку. В отличие от Лёхи для многих бойцов взлёт каркающей вороньей стаи прошёл незамеченным. Так прошло ещё несколько минут, по-прежнему вокруг стояла тишина, которую кроме птиц нарушал только шёпот переговаривающихся бойцов. Где-то в тылу взревел дизельный двигатель БМП, а следом за ним второй и третий. Лес огнём не огрызался, лес продолжал молчать.
Через несколько минут бойцы обоих групп начали отходить к поджидавшим их БМП. Гранатомётчики, мысленно проклиная Лёху за то, что теперь им придётся чистить своё оружие, несли АГС за лапы станка. Немец поинтересовался у Лёхи причиной открытия огня. Выслушал краткий ответ, он понимающе качнул головой и больше никаких вопросов не задавал.
Последними на опушке оставались два снайпера из бронегруппы, но вот и они "в темпе вальса" выбрались на дорогу к поджидавшей их боевой машине. БМП взревели моторами, окутались клубами чёрного дизельного дыма и шустро набирая скорость понесли своих седоков "домой".
Лес молчал, не галдели вороны, не шумел в деревьях ветер, стояла полная тишина. Слегка высунувшись из-за хмурых туч, брызнуло лучами скупое осеннее солнце. На опушке, в ста метрах от того места куда недавно падали снаряды гранатомёта, в ответ на лучи внезапно вышедшего солнца блеснуло стёклышко оптики.
Лес молчал, лишь вдалеке, удаляясь и постепенно затихая, слышался ровный рёв двигателей БМП.
***
- Ну что, Мишенька, поведай-ка нам, на хуя ты в гору-то полез? - притворно улыбаясь, уже в который раз за сегодняшний день, Лёха задавал один и тот же вопрос зацепившему за растяжку Медведю. Ответ не интересовал Железного Прапора, поскольку Лёха уже знал все обстоятельства происшествия и просто без особой злобы глумился над подчинённым. Замученный за день одним и тем же вопросом Медведь устало повторял одно и то же: "Случайно отвлёкся, проволоку не заметил, туман был... бу-бу-бу..."
Происшествие, которое чуть было не погубило разведгруппу, разобрали сразу же по прибытию в базовый лагерь. Картина была следующая: Медведь, по одному ему понятной причине (скорее всего это было банальное любопытство), отклонился от группы немного вверх и там зацепил ногой проволоку старой растяжки. Проволока была подведена к кольцу гранаты, по общему мнению, это была граната Ф-1. Наверное, эта растяжка была установлена обитателями заброшенных позиций. Как бы то ни было, группе очень повезло, что взрывным устройством оказалась обычная граната, а не специальная мина. Если бы неизвестный минёр установил бы выпрыгивающую мину то большая часть "ядра" осталась бы лежать на той высоте. Ну а граната дала шанс на спасение всем бойцам: когда в утренней тишине раздался характерный щелчок и вслед за ним ругань мигом всё понявшего Медведя бойцы сразу же прижались к земле. Конечно, их и в этом случае могло поразить осколками, но к счастью обошлось и осколки пролетели высоко над ними. Даже самого Медведя не зацепило. Типичный случай. Если бы Медведь был "срочником", то его возможно бы побили за такую его оплошность, но он был контрактником и поэтому командир и товарищи ограничились устным внушением. Долго с Медведем и не разбирались: все хотели есть и спать, а Андрею нужно было идти на доклад к командиру отряда.
За день бойцы группы отоспались и теперь, плотно поужинав, бездельничали. Ворона кипятил на печке чай, который всё никак не хотел закипать, двое бойцов снова заснули, трое резались в карты, Чукча повторно чистил свою СВД.
Чукча любил свою винтовку и если судить по тому, что он был лучшим снайпером в отряде можно было сказать, что винтовка отвечала ему взаимностью. На сделанном из плотной, клееной и лакированной фанеры прикладе СВД имелось пять зарубок. Едва заметные полоски Чукча пропилил пилой расположенной на обухе своего НР-2 - ножа разведчика. Каждая зарубка означала точный выстрел, каждая зарубка означала чью-то смерть.
Хронология пропилки зарубок была такова: сперва две, затем одна, затем ещё две. Самой ценной была вторая зарубка, поскольку в тот раз Чукча попал в неосторожно высунувшегося "чеха" с расстояния более полукилометра. Чукча несколько минут выслеживал вражеского пулемётчика, выслеживал так, как с юных лет привык выслеживать белку или соболя. Неосторожная чеченская "белка" проявила любопытство и на несколько секунд высунулась из укрытия. Что именно так сильно привлекло внимание чеченского пулемётчика осталось для Вовы загадкой, но своего шанса он не упустил. Через час работающие вместе со спецназом парни из ОМОНа притащили мёртвого боевика - пуля попала ему в верхнюю часть груди, почти у самого горла. Чукча в тот день принимал заслуженные поздравления от самого командира отряда. Своё оружие Чукча-снайпер чистил с явным удовольствием.
Лёха развлекался тем, что донимал играющего в карты Медведя. Медведь на домогательства замкомгруппы реагировал вяло. Игравший с ним в карты Мартын проигрывал раз за разом и раз за разом ему отвешивали щелбаны. Андрей читал книгу - "Шагреневую кожу" Бальзака. Все занимались тем, что кому нравилось. В общем, ни дать, ни взять, армейская семейная идиллия.
Идиллию нарушила просунувшаяся в палатку голова бойца из другой разведгруппы. Откинув полог палаточного входа боец поинтересовался: "Пацаны, а ваш командир где?". Андрей и Лёха, как и положено командирам лежали в дальнем от входа углу (там меньше суеты) и поэтому пришедший боец их сразу не заметил. За "пацанов" ответил Чукча:
- Здесь он, чего ты хотел?
Полог палатки затрепыхался и пришедший боец протиснулся в палатку:
- Товарищ капитан, разрешите обратиться!
Андрей служил в армии уже давно и поэтому сразу сообразил, что появление бойца в этот вечерний час может означать только одно, а именно конец его спокойного отдыха.
- Ну чё хотел?
- Товарищ капитан, вас командир отряда вызывает.
- Чё, прямо сейчас?
- Так точно... и это, товарищ капитан, там в штаб вроде как "особисты" приехали...
- Какие ещё "особисты"? С чего ты взял?
- Они ещё два часа назад приехали. Трое. Два полковника и капитан. Они сейчас у командира отряда.
- Хм... Ну, ясно. Командир у себя?
- Так точно. Разрешите идти?
- Да, иди.
Боец повернулся и уже хотел выйти, но Ворона махнул ему рукой и попросил подождать у палатки. Ворона одел тапки и вслед за бойцом направился к выходу, Чукча положил на топчан винтовку и последовал за ним. Факт приезда "особистов" вызывал у них живейший интерес.
Боец вышел из палатки. Андрей и Лёха переглянулись. Игроки оставили карты. Чай в алюминиевом котелке наконец-то закипел и выплеснулся на печку. Послышалось тихое шипение, а затем в палатке повисла тишина. Слышно было как в печке гудит пламя. Тишину нарушил Лёхин голос:
- Блядь, неужели "газелисты" "всплыли"?
Эта фраза имела свою предысторию.
***
За два месяца до описываемых событий разведгруппа Андрея организовывала засаду на одного малоизвестного полевого командира боевиков. Предполагалось, что ночью на дороге появится либо сам лидер бандформирования, либо кто-то из его ближайших подчинённых. Также была информация о том, что возможно будет происходить передача существенной партии оружия и боеприпасов. Ночью никто не появился, зато рано утром, когда ещё было темно, к месту засады с выключенными фарами выдвинулась тентованная "Газель" без номеров. Наблюдатель, а это был Ворона, вовремя заметил её и доложил о ней командиру.
Как только машина поравнялась с основной частью группы Андрей приказал открыть огонь. Бойцы подорвали две мины направленного действия - МОН-50 и буквально изрешетили машину автоматно-пулемётным огнём. Чукча застрелил водителя. Всё было закончено буквально в одну минуту. Несмотря на плотный огонь превращённая в решето машина почему-то не загорелась.
Подгруппа досмотра бросилась осматривать добычу. Результат осмотра озадачил бойцов: в кабине "Газели" оказалось три человека: два мужика и молодая женщина, все без оружия. Мужики были мертвее мёртвого, а молодая чеченка, не смотря на то, что в неё попало четыре пули, всё ещё была жива.
Глядя тогда на чудом выжившую женщину Андрей вспомнил своего одноклассника Антона. Антон был толковым художником и зарабатывал себе на жизнь татуировками. Антон как-то рассказал Андрею, что работать с женщинами гораздо легче, чем с мужиками. Во время процедуры нанесения татуировки мужики часто вертятся и жалуются: чешется, щиплет, жжёт ну и т.д., а девочки лежат спокойно, главное их не пугать и сразу сказать, что больно не будет. Женщины выносливее и терпеливее, у них гораздо выше болевой порог. Антон объяснял, что это связано с материнской функцией женщины. Роды хоть и являются для женщины делом нормальным, но, тем не менее, они связаны с сильной болью и огромной нагрузкой на организм. Природа позаботилась о женщине и сделала её гораздо терпеливее и выносливее мужчины. Это утверждение в дальнейшем подтвердил дальний родственник Андрея. Родственник был подполковником милиции и долгое время работал в следствии. Он говорил, что ему неоднократно приходилось сталкиваться со случаями, когда изнасилованная, жутко истерзанная и, по мнению её палачей, "убитая" женщина в реальности умирала вовсе не от нанесённых ей повреждений. Женщина умирала от асфиксии, то есть от отсутствия кислорода, когда истерзавшие её преступники избавлялись от "трупа" сбрасывая его в водоём или закапывая в землю.
Оружия в той "Газели" не было вообще. Документов тоже не было, ни личных, ни на машину. Простреленный и порубленный осколками кузов был абсолютно пуст: ни боеприпасов, ни снаряжения, вообще ничего.
Согласно неписанному закону войны всё, что движется ночью, является потенциально опасным и соответственно становится целью. Ехавшие в "Газели" чечены не могли этого не знать (война шла далеко не первый день), но всё же зачем-то выехали затемно. Пассажиры "Газели" могли быть кем угодно, но поскольку они были без оружия, то формально они являлись мирными жителями. Хотя какие могут быть мирные чеченцы? Каждый боец группы имел возможность на практике убедиться, что, по сути, все чеченцы действуют заодно. Даже те из них, кто не поддерживал боевиков, всё равно к русским относились враждебно. Но и с учётом всего этого, если бы Андрей знал, что "Газель" пустая он бы пропустил её.
Произошла случайность, как говориться "на войне, как на войне", однако эта случайность вполне могла трактоваться как преступление. Если бы всё это "всплыло", то "самый гуманный в мире" суд не принял бы во внимание никакие доводы в пользу спецназовцев. Ребят бы осудили. Надолго. Не помогли бы никакие прошлые заслуги, не было бы принято во внимание, что в Чечне идёт реальная война, война на которой промедление с открытием огня могло стоить жизни. А в тюрьме парней возможно бы ещё бы и убили - у чеченов имеются большие связи и ещё большие деньги.
Лежавшая возле "Газели" чеченка тихо стонала, она была без сознания, скорее всего она даже не успела понять, что с ней случилось. Достав из набедренной кобуры бесшумный пистолет Андрей прекратил мучения чеченки дважды выстрелив ей в голову. ПБ дважды фыркнул, по траве разлетелись мозги, женщина затихла.
Бойцы тогда настороженно покосились на Лёху. В такие моменты спокойный и циничный Железный Прапор внушал Андрею тихий ужас. В абсолютном бесстрашии, спокойствии и цинизме Лёхи было что-то нечеловеческое.
Мертвых чеченов побросали в кузов, а саму "Газель" столкнули в овраг. Потом всё закидали ветками. Убрали все видимые следы. Уложились в пятнадцать минут. По рации докладывать ничего, конечно-же, не стали.
Возвратившись в базовый лагерь, Андрей доложил об инциденте командиру отряда. Командир отряда случившемуся не удивился, поскольку подобные происшествия на любой войне происходят постоянно. Командир порекомендовал бойцам группы не распространятся о случившемся, однако скоро об этой истории знал уже весь отряд. Сослуживцы долго "прикалывались" над "отличившимися" бойцами. "Приколы" были в духе того, что якобы вчера "чехи" приезжали, своих искали - "Газель" у них пропала, парни, вы их случайно не видели? Ну и так далее, в разных вариантах.
Наверное, целый месяц так шутили. Потом про всё это забыли. И вот пришлось вспомнить.
***
Андрей надел бушлат и вышел на улицу. На улице было холодно и уже совсем темно. В непосредственной близости от палаток начали грохотать орудийные выстрелы и в момент первого из них Андрей инстинктивно присел. Соседями спецназа были артиллеристы и поскольку обстановка в районе была напряжённой редкий вечер обходился без исполнения ими концерта "Спокойной ночи, Чечня". Выстрелы звучали всё чаще и чаще, видимо где-то в горах разгорался серьёзный бой. Мысли о тяжёлом ночном бое, который сейчас вели наши солдаты, ещё больше ухудшили настроение Андрея. Если бы он курил, то сейчас бы точно достал бы сигарету, но Андрей не курил и поэтому он просто постоял и пару минут подышал холодным осенним воздухом.
Глаза капитана понемногу привыкли к темноте и он не спеша двинулся к штабной палатке. Стараясь не зацепиться за колышки и растяжки не слишком ровно поставленных палаток, Андрей побрёл в направлении работающего дизель-генератора. Дизель-генератор обеспечивал электричеством связистов, а заодно и стоящую рядом штабную палатку. Возле палатки горела единственная уличная лампочка, рядом маячил нахохлившийся от промозглого осеннего холода часовой.
Недалеко от штабной палатки стояли два БТР-80, возле дальнего из которых копошилось несколько бойцов. Опознать бойцов при тусклом свете одинокой лампочки Андрей не мог. Бойцы, а их было шесть человек, негромко переговариваясь между собой, рассматривали развороченный взрывом какого-то небольшого снаряда кожух выхлопной трубы БТРа. В БТР, по-видимому, попали из АГСа или подствольного гранатомёта. Граната разворотила кожух выхлопной трубы, но никакого другого вреда машине причинить не смогла. Стоящий ближе всех к БТРу боец говорил громче остальных, при этом он активно жестикулировал, часто указывая рукой то на машину, то куда-то вдаль. До Андрея долетали отдельные слова, но что именно рассказывал боец, Андрей расслышать не мог. На голове бойца был танкистский шлем, а поверх бушлата была надета "разгрузка" чёрного цвета. Чёрных разгрузочных жилетов в отряде не было ни у кого. Андрей понял, что этот боец из экипажа одного из БТРов. Видимо он рассказывал об обстоятельствах повреждения своей машины. БТРов в отряде тоже не было, вся техника отряда состояла из БМП-2 и автомобилей "Урал". Эти БТРы были чужими, значит, на них и приехали "особисты".
***
Андрей откинул в сторону полог штабной палатки и слегка зажмурившись от ударившего по глазам света вошёл внутрь. После ночной темноты освещение палатки казалось Андрею нереально ярким.
- Товарищ полковник, капитан Иванов по вашему приказанию прибыл - осмотревшись, доложил Андрей.
Помимо начальника штаба и командира отряда в палатке находились ещё два полковника, лицо одного из которых показалось Андрею знакомым. Внутри палатки стояло несколько придвинутых друг к другу столов, которые, будучи собранными вместе, образовывали один большой стол за которым и сидели приехавшие офицеры. На краю стола стоял обычный "столовский" алюминиевый чайник, с ним соседствовали эмалированные кружки, рядом находилась пара банок со сгущёнкой, порезанный крупными кусками "кирпич" белого хлеба и полиэтиленовый пакет с карамельками. На столе лежали какие-то бумаги. Под потолком, в ярком свете нескольких ламп, клубился густой табачный дым. Глядя на стол, на котором бумаги благополучно соседствовали с чаем и сладостями, Андрей вспомнил старый анекдот про Штирлица который резал селёдку на секретных документах Третьего Рейха.
В центре палатки стоял командир отряда. Поза командира была характерной: в руке кружка, в зубах сигарета. Видимо к моменту появления Андрея офицеры уже длительное время что-то обсуждали и это затянувшееся обсуждение сопровождалось чаепитием. Судя по количеству висевшего под потолком палатки дыма обсуждение было напряжённым и проходило без перерывов на перекур. Дурной знак.
- Долго ходишь, Иванов. За тобой вот из управления приехали - хмуро ответил доложившемуся Андрею командир отряда.
- Хорошо твоя группа воюет, до Москвы о ней слух дошёл, задание вот для твоих "террористов" нашлось особое - после небольшой паузы продолжил командир.
От этих слов у Андрея отлегло от сердца - "особисты" приехали всё же не по поводу пассажиров той злополучной "Газели".
- Андрей Владимирович, у тебя ведь в группе все контрактники, так? - задал вопрос начальник штаба.
- Так точно, товарищ полковник. Все.
Сказанное не совсем соответствовало действительности: Чукча-снайпер не был контрактником. Чукча был "срочником" и должен был уволиться как раз этой осенью. В России Чукча служил в одной роте с Железным Прапором и они хорошо знали друг друга. Уже находясь в Чечне, Чукча попросил Лёху взять его к себе в группу, которая на тот момент полностью состояла из контрактников. Железный Прапор был в авторитете и уже на следующий день, без всяких проволочек, Чукча-снайпер был переведён в эту группу. К тому, что в отряде четвёртая разведгруппа полностью состоит из контрактников, все уже давно привыкли и даже сам Андрей иногда забывал, что в его группе есть один "срочник".
- Ага, очень хорошо. Значит, все на счёт секретности подписку давали, я правильно понимаю? Ну, о неразглашении?
Андрей был немного сбит с толку и самим таким вопросом, и тем как этот вопрос был поставлен. Сам-то он, конечно, давал такую подписку, но вот давали ли её его бойцы он был не в курсе. Да и вообще к чему этот разговор про подписку о неразглашении государственной и служебной тайны Андрей понять не мог. Здесь, в Чечне, всё это звучало странно, даже как-то нелепо. На Андрея пристально смотрели оба "особиста". Строго смотрели.
- Я не знаю точно, товарищ полковник. Я этим вопросом как-то особо не интересовался, каких мне бойцов дали с теми и воюю. А что, кто-то ЦРУ информацию передаёт? - сбитый с толку Андрей попытался пошутить.
Шутка явно не удалась - никто из присутствующих даже не улыбнулся.
- Да нет, не в этом дело. Задание просто у твоей группы особое будет. Задание связано со строгой секретностью. У тебя же лучшая группа в отряде, так? Все профессионалы, так? Ты вообще всем своим людям доверяешь?
- Товарищ полковник, нормальные у меня военнослужащие. Никаких нареканий по личному составу у меня нет - с заметным раздражение в голосе ответил Андрей.
- Ну вот и прекрасно. Сейчас товарищи офицеры - командир отряда махнул рукой в сторону сидящих за столом полковников - введут тебя в курс дела.
- Товарищ полковник, мои люди только что вернулись с задания. Людям нужен отдых.
- Вам будет дано время для отдыха. Вы, в конце концов, профессионалы или где? - командир отряда был безапелляционен.
Помолчав несколько секунд, он продолжил:
- Задание сложное. Возле границы с Грузией упал наш самолёт. Точное место падения неизвестно. Поиск с воздуха крайне затруднен, поскольку в горах сейчас сильный туман. Командованием было принято решение о пешем поиске. Две группы уже работают, завтра твоя группа присоединиться к поиску. Самолёт секретный.
Андрей осмысливал свалившуюся на него информацию. Только сейчас он обратил внимание на разложенные на столах топографические карты. Приглядевшись к ближайшей из них Андрей понял, что на карте изображён абсолютно незнакомый ему горный район.
***
На обратном пути в свою палатку Андрей обдумывал всё то, что сказали ему приехавшие аж из самого Генштаба полковники. Полковники кстати оказались не "особистами", а представителями командирования ГРУ. Андрея больше всего удивило то, что москвичи прилетели сюда всего лишь из-за какого-то упавшего самолёта. Представители командования ГРУ на всех парах примчались сперва из Москвы в Моздок, затем из Моздока в штаб группировки и уже оттуда в расположение отряда спецназа. И это притом, что по их словам, самолёт упал прошлой ночью.
С упомянутыми в разговоре группами, якобы уже вышедшими на поиск самолёта, тоже как-то всё странно получалось. От ГРУ в этом районе действовал всего один отряд и это был тот отряд, в котором служил Андрей. Сегодня вечером действительно на задание ушла группа, но Андрей хорошо знал её командира и поэтому ему было известно, что ушедшая группа работала в другом месте и ни какой самолёт не искала. Таким образом получалось, что были привлечены группы от какого-то другого отряда, а возможно даже что эти группы были переброшены из центральной России.
- Это что за самолёт-то такой, что его так рьяно ищут? - думал Андрей. В явную сказку о том, что это был "новый экспериментальный самолёт" он не поверил сразу. Глупо предполагать, что новый секретный самолёт будут испытывать в Чечне и тем более на границе с Грузией. Значит, секретность предстоящей операции была связана не с самим самолётом, а с тем, что самолёт перевозил.
По всему было видно, что секретность предстоящей операции была связана с грузом или пассажирами самолёта. Но вот на счёт груза и пассажиров московские полковники никакой информации до Андрея не довели. Более того, полностью проигнорировали его вопросы об этом. Полученный Андреем в конце инструктажа приказ был прост: тщательно изучить район предполагаемого падения и в случае обнаружения летательного аппарата (именно "летательного аппарата" - так почему-то выразился один из москвичей) сразу же доложить об этом по радиостанции. Обследовать летательный аппарат и даже просто приближаться к нему было строжайше запрещено. Последнее полковники повторили по меньшей мере трижды.
***
Когда Андрей вернулся в палатку все бойцы группы были на месте, никто не спал. Всех, конечно же, волновали всплывшие "газелисты". Андрей не стал разочаровывать своих подчинённых и прямо с порога выпалил:
- Ну что, воины, пиздец нам! Сушите сухари. Сдаём оружие и прямо ща в Ханкалу, в военную прокуратуру.
Палатка моментально загудела множеством голосов. Бойцы стали наперебой забрасывать Андрея вопросами относительно своей дальнейшей участи и информации, которая уже стала известна "особистам". Каждый хотел что-то выяснить. Андрей не отвечал, он молча смотрел на своих подчинённых изо всех сил стараясь придать своему взгляду суровость и трагизм. Бойцы замолкли, десяток пар глаз вопросительно "сверлили" командира. Андрей не выдержал и улыбнулся - разыгрывание спектаклей было не его профилем.
***
- Так что пойдём Левоневского искать - улыбаясь, проговорил Андрей.
- Какого ещё на хуй, Левоневского? - переспросил "не врубившийся" в шутку Лёха.
- Самого обычного
- Не понял, ты вообще, о чём ща?
- Ну Лёша, ты даёшь... Ты что Левоневского не знаешь?
- Нет, не знаю.
- Ну, в 30-годах пилот такой был, Арктику покорял. Он там где-то и пропал. Его самолёт потом долго искали. Капитан Левоневский. Он рекорд хотел установить и пропал где-то в Арктике.
- В Африке? - уточнил, не расслышавший последних слов командира, Лёха.
- В Арктике!
Железный Прапор ненадолго замолчал.
- Анрюх, я не понял, а причём здесь Левоневский?
- Ну шутка это, Лёха. Пошутил я.
- А, ясно. Я сперва не понял.
Андрей и Лёха сидели в кунге связной машины хозяином которой был давний Лёхин друг, капитан-связист. Лёха был вечным старшим прапорщиком, связист был вечным капитаном. Оба они на судьбу не жаловались, их всё устраивало. Лёха с Андреем пришли к связисту для того, чтобы получить ещё одну радиостанцию и несколько дополнительных батарей к ней. Два бойца группы как раз ушли в сопровождении капитана-связиста в палатку за аппаратурой, Лёха с Андреем остались дожидаться связиста в его машине. Лёха хотел остаться у своего давнего друга на часок-другой попить чайку, ну а может и выпить "по паре капель" чего покрепче. Ещё Лёха собирался посмотреть телевизор: в отряде было всего два телевизора и один из них был у связистов. Присутствовало ещё и желание выведать у связиста что ни будь полезное относительно предстоящего задания. Как выяснилось чуть позже, "всем связистам командарм" ничем помочь не может, поскольку ничего необычного в радиоэфире в последнее время не наблюдалось. Что касается москвичей, то они действительно приехали внезапно, информация об их визите пришла по секретной связи незадолго до их появления.
Перед тем, как пойти выдавать рацию и батареи, капитан-связист поведал о том, что несколько часов назад в горах "встряла" группа спецназа Внутренних Войск, есть "двухсотые" и "трёхсотые". Бой тяжёлый. Помимо стрелкового оружия боевики используют миномёты. Группу пытаются вывести, на помощь выдвинулись серьёзные силы. Именно эту группу прикрывала огнём артиллерийская часть, располагавшаяся рядом с лагерем спецназовцев.
Такие "вечерние новости" добили и без того плохое настроение Андрея. Андрей представил себя на месте командира "встрявшей" группы. Связист "порадовавший" Андрея невесёлой информацией удалился, оставив гостей наедине со своими мыслями и монотонно бормочущим телевизором. Что именно показывал телевизор понять было сложно. По телевизору транслировалась то ли очередная тупая передача про политику, то ли очередное ещё более тупое шоу. Андрей ещё в свою бытность курсантом РВВДКУ задался вопросом: для чего снимают передачи о политике, если их никто не смотрит? Уже в те юные годы Андрей осознавал, что реальная политика никак не зависит от простого человека и что реальную политику никогда не выставят на всеобщее обозрение. То есть передачи эти были ничем иным как пустой болтовнёй и это, по мнению Андрея, было очевидно каждому человеку. Андрей не знал ни одного человека, который бы интересовался передачами про политику. Хотя нет, одного знал. Дед Андрея интересовался такими передачами.
Когда хозяин связной машины удалился за радиостанцией, Андрей хотел было тоже уйти, но подумав, что Лёхе будет скучно дожидаться своего друга в одиночестве решил остаться до возвращения связиста. Вопреки обыкновению вечно весёлый Лёха сейчас был задумчив и мрачен.
- Не нравится мне это дело, ой, не нравится... - в который уже раз проговорил необычно хмурый Лёха.
- Встряли мы в херню какую-то. Точно, Андрюха, тебе говорю - встряли - вынес свой "вердикт" вновь заговоривший Железный Прапор.
- Да ладно тебе, ничего уж такого особого. Ну поищем этот самолёт пару дней. "Чехов" в этом районе может и вообще нет. В горах холодно очень и они все по домам разбрелись. На зимние квартиры. Плов жрать, да ослов ебать. Теперь отсиживаться, блядь, до весны будут. Им в "зелёнке" удобнее воевать. Я их пидарасов знаю. - Андрей вроде как утешал Железного Прапора. Андрея это удивляло. Утешать несгибаемого Железного Прапора это был нонсенс.
Лёха как будто не слышал последних слов командира, по нему было видно, что мысли его витают где-то очень далеко от палатки, то ли в прошлом, то ли в иных мирах.
- Слушай чего скажу - неожиданно продолжил Лёха.
- В Афгане ещё было. С первой роты вот так тоже группу отправили. "Комитетчики" в отряд прилетели и говорят, мол, вертолёт упал, вроде "духи" его сбили. В вертолёте документы там разные, секретность, военная тайна, ну такое всё, в общем. Вертолёт вроде "духи" сбили. Но непонятно почему далеко так от района нашего. Там и операций то вроде никаких не проводилось. Почти на границе в Союзом, в горах. - Лёха на секунду замолк, видимо обдумывая, что сказать дальше.
- Ну, короче не знаю уж как там точно дело было, но нашли наши вертолёт этот ебучий. "Вертушку" эту действительно "духи" сбили. Экипаж погиб, машина вдребезги, но не сгорела. Ну наши "вертушку" осмотрели, а там груз - "наркота". Мешками целыми. Сколько точно не знаю, может тонна, может две, до хуя короче. Наши по рации доложили, что вертолёт обнаружили, ну и скоро их забрали оттуда - Лёха снова замолк.
- Как группа вернулась её сразу в штаб к "контрикам" отправили. Там как раз и приезжие "комитетчики" были, они даже и не уезжали никуда, так всё время в штабе у нас и сидели. Ребятам даже отдохнуть не дали - сразу в штаб. "Контрики" им и объяснили, что не надо никому рассказывать о том, что они в том ебаном вертолёте увидели. Ну типа гостайна и такое всё. Хотя понятно, что фигня это полная. "Комитетчики" наркоту в Союз переправляли, понимаешь? - Лёха уставился на Андрея. Андрей интуитивно понял, что Железный Прапор сейчас продолжит свой рассказ и поэтому молчал. Боялся сбить его с мысли. Не дождавшись ответа, Лёха опустил голову и продолжил:
- А через две недели вся эта группа погибла при невыясненных обстоятельствах. Полетели на вертолёте на задание и всё - хана. Только на второй день нашли. Вертолёт полностью сгорел. Кто там был, говорили, что людей вообще не узнать было - как головёшки. Из всей группы один "дембель" только живой остался. Его на том вертолёте уже не было. Он последней партией увольнялся, ну и задержался ещё на несколько дней почему-то, вот он со своей группой искать вертолёт и ходил. Ну, я имею в виду, тот, первый вертолёт, ну тот на котором "контрики" наркоту в Союз везли.
- Лёх, да понял я - проявил нетерпение Андрей - Продолжай
-Ага, значит, он потом уже больше не ходил никуда. Он ещё три дня прожил в отряде, а потом уже в Баграм, ну и домой потом. Так вот, он в последний день про всю эту хуйню с "наркотой" одному нашему "деду" рассказал. Они земляки были. Они постоянно общались, ну и тогда, в последний день, он прощаться к нему пришёл. Они там бухали потом, ну это ладно... Я тогда ещё "молодой" был, а "дедушка" - Толян, каратист, он через полгода уволиться должен был, весной, но его ранило за месяц до "дембеля", ну так вот он мне эту историю и рассказал. Уже потом конечно, после того как группа погибла. Незадолго до того как сам "дембельнулся", ну то есть до того как его ранило. Ну и ещё в отряде слухи разные ходили. Такие вот дела.
Лёха закончил свой рассказ и выдержав небольшую паузу добавил:
- Встряли мы. Точно говорю.
Как приговор прочитал. Ни дать, ни взять - приговор.
На Лёхины слова Андрею отвечать не пришлось - по лесенке кунга затопали резиновые сапоги и через секунду отворилась входная дверь. Капитан-связист вернулся в свой дом на колёсах. Он в очередной раз огорчил Андрея: заряженных батарей для рации не было и поэтому придётся их получать завтра утром. Капитан выругал своего подчинённого, который то ли по халатности, то ли по причине большой загруженности не поставил батареи на подзарядку вовремя.
- Всё у вас, связистов, не по-людски. И телевизор хуйню показывает, и батареи не заряжены, и выпить нечего - Андрей стандартно для военного отреагировал на ситуацию. Ну и намекнул заодно. Вернее напомнил.
- Да заебал меня этот олень, "угроза НАТО", блядь! Вот как ещё надо говорить солдату, чтобы он запоминал что вовремя надо батареи заряжать? Вот, сука, принесли тебе сдавать батареи так ты их на хуй сразу и ставь заряжаться! Убью его когда ни будь, педрилу! - продолжал проклинать своего солдата капитан-связист.
- Так дай ему пиздюлей - Лёха дал "мудрый" совет.
- Да скока раз уже давал. Толку - ноль!
- Ну ладно, за батареями завтра Ворону к тебе пошлю. Там на счёт других недостатков как?
- В смысле? А! Да это ща организую. У меня даже коньяк есть. Лимонов только вот нет, извини. Не растут тут.
- А кино хоть есть нормальное какое ни будь? Чё ты, Саня, за хуйню тут смотришь? Мы пока тебя ждали все программы перещёлкали и вообще ничего нормального не нашли.
- Я футбол смотрел.
- Футбол? Ну, понятно всё. Сперва футбола насмотрятся, потом бойцы не слушаются, потом батареи не заряжаются. Вот чё там, Сань, смотреть можно? Ну, бегают двадцать два дурака по полю, работать не работают, воровать не идут, ну и какой там смысл? Тупость какая. Нормальное-то есть что посмотреть? - Лёха уже откровенно стебался над связистом, но тот, по какой-то причине не стал дерзить в ответ, а просто спросил:
- Лёх, а чего тебе надо то? Пару боевиков у меня нормальных есть, позавчера тока взял, фантастика есть, "порнуха". Давай "порнуху" зарядим, с негритосками?
- Сань, ты наверное в своём кунге дрочишь часто? А чё, поди хуёво? Весь сервис: "видак", "порнуха", тепло, хорошо, никто не мешает. Есть грешок, а? - Железный Прапор продолжал потешаться над своим другом.
- Хорош вы, ладно. Дрочишь-не дрочишь - вмешался в диалог Андрей - Вы тут оставайтесь, а я пойду. Мне ещё надо проверить всё ли там мои "террористы" получили. Ещё к Таблеткину надо за "колёсами" зайти.
- А чё, Андрюх, оставайся. По полтинничку накатим, покушаем - без особого нажима предложил связист.
- Не, Сань, пойду я. Да и выспаться хочу перед завтрашним днём. Чую ходить много придётся. Отдохнуть хочу.
Андрей был давно знаком с Саней, но они мало общались между собой. Андрей, в общем-то, не любил связиста. Саня тоже не тяготел к общению с Андреем. Хотя по званию они были равны, Саня был на много лет старше Андрея, да и по складу характера они были абсолютно разными людьми. Получалась странная ситуация: Андрей был другом Лёхи, Лёха был другом Сани, Саня с Андреем друзьями не были и друг с другом практически не общались.
- Ты к Вадику ща прям пойдёшь? - вступил в разговор Лёха
- Ну, да, сейчас
- За спецаптечкой?
- Да
- Скажи ему, что я просил побольше всего выдать. Так и скажи, что Лёха очень просил. Особо пусть на сиднокарб не скупится. Спишет потом как ни будь. Нам он там очень может понадобиться.
- Лёх, я тоже об этом подумал - невесёло улыбнулся Андрей
- Ну вот и скажи Таблеткину что я попросил. Он даст - Лёха улыбнулся в ответ. Улыбка была натянутой, было видно, что Лёхе ну совсем не весело. Андрей раньше уже подметил, что стёб Лёхи над связистом был фальшивым, натянутым. Дерзя связисту, Лёха вроде как пытался отвлечься от мрачных мыслей. Железный Прапор был встревожен не на шутку и осознание этого факта ещё сильнее давило на Андрея. Как и большинство Лёхиных сослуживцев Андрей был уверен, что Железный Прапор обладает чутьём на опасность и поэтому если тот чем-то круто озабочен, то дело и в самом деле плохо.
Андрей открыл дверь, шагнул на первую ступеньку и затем спрыгнул на раскисшую землю. Автомат больно ударил по боку. Грязь хлюпнула принимая его сапоги, под сапогами хрустнул первый ледок. Холодный ветер ударил в лицо, что было особо контрастно после тёплого и слегка спёртого воздуха внутри кунга. Холодный ветер как будто выдул невесёлые мысли из головы. Но выдул ненадолго: ступая по начинающей замерзать грязи, Андрей вновь подумал о том, что умеющий предчувствовать опасность Лёха озабочен предстоящим заданием. Обдумывая Лёхину способность чувствовать опасность, Андрей вспомнил и о том, что "чутьё" бывало и подводило Железного Прапора. На последнем задании, на том самом с которого группа вернулась только сегодня утром, Лёхино чутьё не сработало. Ошибся Лёха. Причём крепко ошибся, даже из АГСа лес обстрелял, но всё впустую - боевики не преследовали группу. Эта мысль успокоила Андрея. На душе стало легче: "И на старуху бывает проруха".
- Просто Лёха понервничал на задании когда Медведь растяжку зацепил, от того он до сих пор не в духе. Вот и всё - мысленно подытожил Андрей и зашагал к медицинской палатке.
***
- Да я тебе точно говорю, те мужики, которые любят баб в жопу ебать это пидары скрытые - как на митинге орал Ворона на всю палатку. Ворона пытался убедить в своей правоте Медведя, сам Медведь вроде как особо и не спорил с оппонентом.
- У меня знакомый есть, мент бывший, гаишник, так вот он после того как за взятку отсидел и с зоны "откинулся" так к этой хуйне и пристрастился. Там его этому всему и научили, а может даже и самого "продырявили". То есть вот прикинь, вот рассказываешь ты человеку про женщину с которой встречался, про то что она умеет, какие у неё сиськи, какая писька, какие ноги, попа, глаза, волосы. Что с ней делал, как время вместе проводили. Про женщину короче рассказываешь. Так вот он сидит, полчаса меня слушает, а потом и спрашивает: а в очко она даёт? Понимаешь? Ему женщина как таковая и не нужна вовсе, она ему не интересна. Ему не баба интересна, а чисто одна жопа. Понимаешь? У него секс ассоциируется не с женщиной, а с очком. Понимаешь? - Ворона разошёлся не на шутку. Подавленный такими аргументами и без того не слишком активно спорящий Медведь окончательно замолк.
- Это называется патентный гомосексуализм. Да, Ген? - добавил Чукча-снайпер.
- Не патентный, а латентный, то есть скрытый. Скрытый гомосексуализм - уточнил образованный Гена-Крокодил.
- Вот, я об этом и говорю. Пидары они тихушные. Им женщину не надо, их только "дупло" интересует - ликующе подытожил Ворона.
Зайдя в палатку, Андрей услышал только финальную часть разговора своих подчинённых. Исходя из того, какая тема обсуждалась ими, командир сделал вывод, что встревоженные приездом "особистов" бойцы теперь уже полностью успокоились. Для бойцов опасность миновала и жизнь вошла в свою привычную колею. По сравнению с судом и тюрьмой, предстоящее необычное задание не представлялось подчинённым Андрея чем-то уж очень страшным. В отличие от своих подчинённых, Андрей был настроен, мягко говоря, не столь оптимистично.
- Что ты там, Гена, про гомосексуализм говоришь? В моей группе не должно быть ни намёка на подобную мерзость - Андрей попытался развеселить сам себя.
- Товарищ капитан, я просто ребятам разъяснил что такое "латентный гомосексуализм". Это психологический термин такой - ответил командиру Гена
- Ну да, ты ведь у нас человек учёный, из аспирантуры к нам прибыл. Но от твоей психологии толку тут мало, лучше бы так со своим пулемётом бегал, как умничаешь.
- Товарищ капитан, я что, плохо стреляю или группу чем-то подвожу? Ну а то, что я не такой выносливый как вы, так не всем это дано - с явной обидой в голосе парировал Гена
- Курить меньше надо, тогда и выносливым будешь. Да и на "гражданке" надо не по дискотекам шляться, а в спортзал ходить.
- Да не ходил я особо по дискотекам, так, иногда. И в "качалке" я три года занимался. И борьбой четыре года. У меня второй разряд по дзюдо. Ну а то, что курю, ну так половина отряда курит. Командир отряда курит, замполит курит, офицеры многие курят.
- Замполит курильщиков не любит. Особенно курильщиков-поваров - ехидно улыбаясь встрял в разговор Ворона.
- Ладно, Новиков, шучу я, шучу. Просто ты у нас интеллигент, а интеллигентов у нас не любят. Шучу. А стреляешь ты и правда хорошо. Ну так если бы ты плохо стрелял, то я бы тебя к себе в группу и не взял бы - подытожил Андрей.
Андрей не понимал, зачем Крокодил приехал на войну: любому было ясно, что война для Гены дело чуждое, не его это предназначение. По сути, Андрей вообще не понимал, как Гена оказался в армии: натуральный интеллигент, умник, тихоня, психолог, аспирантуру почти что закончил. Своё появление в бригаде спецназа Крокодил объяснял весьма просто и с его слов получалось, что когда началась война в Чечне он бросил аспирантуру и добровольно потопал в военкомат "вербоваться в "Морские Котики". В своей академии, ну или университете, ну или где он там учился, Крокодил закончил военную кафедру и даже имел звание лейтенанта. В военкомате он подписал контракт и его направили в бригаду спецназа. На месте постоянной дислокации бригады в России он прошёл трёхмесячную спецподготовку: сутками напролёт бегал по лесам, стрелял, минировал, учился выживать в трудных условиях, ну и конечно изучал оружие. На подготовке Гена показал себя с лучшей стороны и с очередной "заменой" был отправлен в отряд спецназа дислоцировавшийся в Чечне.
Почему Крокодила направили именно в спецназ, почему он носил погоны рядового, почему он хотел воевать в Чечне - об этом история умалчивала. Сам Гена отвечал на эти вопросы всегда одинаково: у меня был разряд по борьбе и высшее образование, я сам не захотел быть офицером, так как это большая ответственность и поэтому в военкомате сказал, что я рядовой (так действительно было у него записано в военном билете), хочу здесь денег на машину заработать. Тупые ответы умного Крокодила не выглядели слишком убедительно, но особо в расспросы никто не лез. Не те времена сейчас чтобы более-менее хороших бойцов "отшивать".
А стрелял Гена действительно хорошо. Наверное, весь отряд помнил историю как "меткие пули" Крокодила буквально изрешетили белую ВАЗовскую "шестёрку" и её пассажиров. Случай этот произошёл возле одного крупного населённого пункта, когда колонна спецназовской техники переезжала с одного места на другое, продвигаясь всё дальше вглубь Чечни. Растянувшаяся зелёной змеёй колонна медленно обползала населённый пункт, когда вдруг на параллельную дорогу выскочила белая "шестёрка". Параллельная дорога находилась между колонной и населённым пунктом. Из открытых окон "шестёрки" высунулись стволы автоматов и через доли секунды пассажиры машины открыли беспорядочный огонь в сторону российских военных. Хотя огонь был неприцельным, одного парня боевикам всё же удалось ранить, причём серьёзно: пуля перебила бедренную кость.
Боевики не преследовали цель убить как можно больше российских солдат, их цель была гораздо циничнее и хитрее: они хотели чтобы российские солдаты открыли ответный огонь и обстреляли населённый пункт. При этом неизбежно погибло бы много жителей этого посёлка, а их родственники стали бы мстить России и русским. Увеличилось бы и без того немалое количество боевиков, возросла бы и так немалая ненависть чеченцев к России. Это и было нужно находившимся в "шестёрке" стрелкам. Их расчёт был верный: машина боевиков находилась как раз между колонной и посёлком и, следовательно, ответным огнём российские солдаты буквально разнесли бы стоящие ближе к дороге дома вместе с их жителями. Наверное, так бы всё и произошло, будь на месте спецназовцев обычные пехотинцы-"срочники"...
Разрядив в сторону колонны по магазину патронов, боевики поспешили ретироваться - белая "шестёрка", оставив за собой небольшой шлейф пыли, рванула с места. По-видимому, боевики заранее отрепетировали свои действия и выбрали подходящее место. С параллельной дороги машина свернула на едва заметную дорожку, уходящую вглубь посёлка. Воя хилым мотором и постепенно набирая скорость "шестёрка" уже почти скрылась из виду: водитель хотел уйти от ответного огня. Наверное, у него это бы получилось, будь на месте Крокодила кто-то другой...
Чечены наверное уже радовались тому, что у них получилось безнаказанно осуществить задуманное, но тут загрохотал пулемёт Крокодила и в сторону удаляющейся "шестёрки" полетели трассирующие пули. Белая "шестёрка" не могла соперничать в скорости с зелёными трассерами и поэтому избежать встречи с ними шансов у неё не было.
"Шестёрка" с самого начала была не видна большинству находившихся в колонне бойцов. Когда же она свернула на уходящую вглубь посёлка дорожку её вообще могли видеть только те, кто находился прямо напротив этой дорожки. Так получилось, что БМП, на броне которой находился Гена и его товарищи, остановилась как раз в нужном месте. Пока ребята спрыгивали с боевой машины чтобы занять позиции для обороны, а командир пытался объяснить ещё минуту назад дремавшему наводчику орудия где находиться цель, Крокодил, распластавшись на крыше десантного отсека, ловил в открытый прицел своего ПКМа удаляющуюся белую машину. Спустя доли секунды загрохотал пулемёт. Гена стрелял короткими очередями и первая же такая очередь поразила машину: заднее стекло разлетелось брызгами мелких осколков, переднее стекло окрасилось кровью. Водителю стало всё равно куда ехать поскольку он был мёртв - машина на всём ходу врезалась в дерево. За мгновение до удара следующая короткая очередь хлестанула по машине. В дерево машина попала своей левой частью, от удара машину выбросило обратно не дорогу, вся её передняя её часть сложилась в несимметричную гармошку. С дерева посыпались листья. Из под искорёженного капота повалил пар, крышка багажника открылась и поднялась вверх. Своим белым цветом открывшаяся крышка багажника ярко контрастировала с зелёно-серой местностью. К машине понёсся очередной рой трассеров. Остаток патронов из пристёгнутого к пулемёту короба Гена дострелял уже по искорёженному куску металла. Из машины никто не вылез. Через несколько секунд машина тихо вспыхнула и сразу же превратилась в большой костёр. С момента, когда боевики отрыли огонь по колонне, прошло не более минуты.
В тот день Гена Крокодил снял все вопросы о своей пригодности к службе в отряде спецназа. Вот только зачем ему нужна была эта служба? Андрей не знал ответа на этот вопрос, но был уверен, просто чувствовал, что за желанием Крокодила ехать воевать в Чечню стояло что-то очень личное. Кстати и Железный Прапор считал так же. Поведение Гены во время происшествия со злополучной "Газелью" укрепило уверенность Андрея в том, что к чеченам у Гены есть какие-то свои, личные счёты.
- Воронин, ты пайки успел получить? - из мира размышлений Андрей вернулся к насущному.
- Так точно, на три дня, на всю группу
- Ну и отлично. Завтра с утра пойдёшь к связистам и возьмёшь у них батареи к радиостанциям
- Есть, товарищ капитан
- Только проверь сразу все до одной, а то там у них долбоёб на долбоёбе: затупят опять и дадут незаряженные. Там у них этот придурок, как его, ну ты знаешь в общем, всем этим делом заведует.
- Лёша-Фаза его зовут. Дембель, но олень-оленем. Его начальник связи уже раза два пиздил, а до него никак не доходит. Ему реально на всё похуй. То, что пацаны без связи могут остаться его вряд ли волнует. Я всё проверю, товарищ капитан.
- Мартын, чё-то дров мало у печки. Ты чего, решил снова нас к утру заморозить? - Андрей обратился к бойцу, которому ранее ставил задачу запастись на ночь дровами. За дровами нужно было ходить к расположившимся неподалёку артиллеристам, у них было много деревянных ящиков из под снарядов. Артиллеристы меняли эти ящики на пайки, сгущёнку, а иногда даже и отдавали просто так. Поскольку было уже достаточно холодно за ящиками приходилось ходить каждый день. Андрей знал, что Мартын наверняка не ходил за ящиками сам, а отправил за ними кого-то из более молодых бойцов из других групп.
- Товарищ капитан, там возле палатки ещё есть. Целая куча. Сбоку.
- И чего, их ночью дежурный рубить будет?
- Там уже нарубленные они. Целая куча. На две ночи хватит.
- А дежурный хоть в курсе, что дрова там лежат?
- Так точно, я ему показал, где они находятся.
- Ну смотри, Мартын, если опять меня заморозишь, накажу жестоко - Андрей погрозил бойцу пальцем.
- Всё, всем спать, отбой! - громким, чисто командирским голосом Андрей обратился уже ко всем своим подчинённым.
- Завтра с утра повторю задачу и в путь, покорять горы Ичкерии. А сейчас всем отдыхать, завтра силёнки понадобятся. И что бы никто не шароёбился.
В палатке погас светильник, немного повозившись в спальных мешках затихли бойцы, только угольки потрескивали в печке. Несмотря на плохие предчувствия и невесёлые мысли Андрей заснул почти сразу. Закрыл глаза, отбросил все мысли и заснул. Как робот. Андрей был самым настоящим военным профессионалом: грамотным, предусмотрительным и дисциплинированным. Для него всё было просто - если настало время сна, значит нужно спать и никакие предчувствия не должны мешать этому сну.
***
Не смотря на все заверения Мартына утром внутри палатки температура опустилась почти до состояния уличной. Причина "глобального похолодания" была самая что ни на есть банальная: дежурный, он же старший патруля, был поздно вечером спешно заменён на другого. Разведчики, как правило, в патрулировании базового лагеря не участвовали, за них эту функцию обычно выполняли бойцы из других подразделений: водители, "технари", "обеспеченцы". Этой ночью у "технарей" возникли проблемы с ремонтом мотора одной из БМП и поэтому они и сняли своего опытного в вопросах ремонта бойца с дежурства прислав ему замену. Сменившийся дежурный, конечно же, забыл предупредить нового дежурного о том, что дрова находятся вне палатки. Патрульные, исполнявшие помимо функций охраны базового лагеря, ещё и роль истопников честно и благородно выполнили свои обязанности и за несколько раз покидали в печку все находящиеся рядом с ней дрова. Про находящиеся рядом с палаткой дрова они ничего не знали, а разглядеть в кромешной темноте их не могли. Ну, в общем, всё как всегда.
Проклиная матом Мартына, нахохлившиеся как воробьи, разведчики встречали утро нового дня. Мартын вяло отругивался. Ворона при помощи сигнально пирофакела разжигал печь, на которой уже стояли котелки с водой. Галеты, сгущёнка, тушёнка, нарядная банка кофе "Нескафе" стояли на импровизированном столе. Натянув на себя свитера и бушлаты народ готовился завтракать. В полутьме палатки Железный Прапор проверял ночные бинокли. Медведь грохотал лентами своего пулемёта. Второй связист проверял радиостанции. До выезда из базового лагеря оставалось три часа.
Андрей повторял задачу, которая стояла перед его группой. Группе было необходимо выдвинуться на машине к штабу группировки, где разведчиков уже ждал вертолёт. Далее на вертолёте группа будет переброшена в горный район Чечни, почти к самой границе с Грузией. На месте задача у группы будет следующая: в течение двух суток группа должна будет пройти маршрут, по мере прохождения которого нужно будет изучать местность с целью обнаружения упавшего самолёта. В случае если самолёт будет обнаружен, необходимо будет, не обследуя его, сразу же доложить в штаб отряда. Независимо от того будет или не будет найден самолёт, группе необходимо выйти к заранее определённой, удобной для приземления вертолёта высоте. К двенадцати часам к этой высоте прилетят вертолёты, которые и заберут группу. Соприкосновение с боевиками в данном районе маловероятно, но в любом случае группе строго-настрого запрещено вступать в боестолкновение с любым, даже самым маленьким, отрядом боевиков. В случае если столкновения избежать не удастся, группа может рассчитывать только на поддержку авиации, что опять же затруднено плохими погодными условиями и возможными проблемами со связью. В крайнем случае, как вариант, группа могла выйти к расположенной в том районе пограничной заставе. Позывные заставы у Андрея уже были. Для экстренной эвакуации были приготовлены и другие маршруты.
- В случае чего выходить будем сюда, и сюда. Запоминайте. - Андрей тыкал пальцем в карту показывая подчинённым места "аварийного выхода", заранее заготовленные на случай если группа всё же "встрянет".
- Товарищ капитан, а что хоть за самолёт-то ищем? Он часом не радиоактивный? - поинтересовался интеллигентный Крокодил.
- Ген, я не знаю. Да вряд ли радиоактивный. Просто новый, секретный. - Андрей раньше почему-то даже не задумывался о том, что новейший летательный аппарат может быть опасным в смысле радиации. Андрей вспомнил вчерашний Лёхин рассказ. Погрузившийся в раздумья Андрей на несколько секунд замолчал - наркотики, радиация, кто ещё что предложит покруче?
- Вот здесь "вэ-вэшники" стоят, вот тут и тут "погранцы". Вот на эту заставу мы в случае чего можем выйти. Здесь уже Грузия. По сути, мы идём почти что вдоль её границы. Здесь вот совсем близко, а вот здесь повернём вглубь нашей территории - продолжил командир.
- Всем всё ясно? - сурово оглядывая бойцов, присоединился к командиру Железный Прапор.
- Так точно - разрозненно загудели в ответ разведчики.
- Ещё раз проверьте радиостанции, шмотки все лишние оставьте. Боеприпасов по минимуму, ну я уже говорил. Сиднокарб всем выдал?
