ArtOfWar. Магерамов Александр Арнольдович. Глава1. Военнопленные "Великой армии" на службе в Сибирском линейном казачьем войске

Магерамов Александр Арнольдович
Глава1. Военнопленные "Великой армии" на службе в Сибирском линейном казачьем войске

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]

Комментарии: 25, последний от 10/12/2023. © Copyright Магерамов Александр Арнольдович (beltypm@mail.ru) Размещен: 24/07/2007, изменен: 10/03/2015. 169k. Статистика. Статья: История Война1812 года Иллюстрации: 1 штук. Скачать FB2 Годы событий: 1813-1837	Оценка: *5.6230** Ваша оценка:
Аннотация: Полный вариант статьи о казаках - бывших военнопленных. Про войны России в 18-19 вв. Генеалогия казаков Сибирского казачьего войска и история войска.

Прежде всего, хочу рассказать, по каким причинам начиналась работа над этой статьей. Дело в том, что очень многие люди, и я никогда не составлял среди них исключения, никогда не задумывались, сколько у каждого из нас было прародителей. Родителей, понятно, было двое, дедушек и бабушек четверо, а вот дальше... Интересно, сколько у нас было прадедов, прапрадедов, прапрапрадедов и так далее, до, например восьмого поколения? Принимая за точку отсчета наших родителей, считаем, что разница между рождениями между нами и ними составляет в среднем 25 лет, продолжаем подсчет. Дедов, которые, старше родителей еще на 25 лет, уже четверо. Прадедов - 75 лет назад было восемь, а прапрадедов, которые родились 100 лет назад, уже шестнадцать. Несложные подсчеты, а это арифметическая прогрессия, дадут нам ответ на вопрос, сколько предков 200 лет назад было у нас только в одном восьмом поколении. Ответ - 256 человек. А всего, во всех восьми поколениях в течение 200 лет у каждого жителя планеты Земля было 510 предков, и никто из них, практически, в этой пирамиде не учитывается дважды. Повтор начинается, когда мы начнем рассматривать наших знакомых, друзей, родственников жены и т.д., ведь мы часто с удивлением обнаруживаем, что у нас имеются родственные отношения. В ходе приведенных выше подсчетов у нас получилось генеалогическое дерево, растущее ветвями вниз, вглубь времени. Если же взять всего одного человека по мужской линии из наших предков, жившего 200 лет тому назад и нарисовать всех его потомков, то получится еще одно генеалогическое дерево, растущее ветвями вверх. Предположим, в каждом поколении родилось по 2 детей, оставивших потомство. Кода мы посчитаем всех потомков этого человека через 200 лет, то у нас получятся те же 256 человек в восьмом, нынешнем, поколении. И такое дерево, растущее ветвями вверх, необходимо рисовать на каждую пару наших предков, живших двести лет назад. А ведь у каждой пары на протяжении 200 лет детей было больше, чем по двое. Ведь по статистике, в 1900 году каждая русская женщина в среднем рожала 11 детей, из которых 3,5 умирали, не выходя из детского возраста, а 7 детей было нормой в средней русской семье. Соответственно, и дерево у нас получится гораздо более развесистым. Таким образом, если вы и ваши предки долго, например 200 лет, проживали в какой-либо местности, то практически все живущие в этой местности на протяжении того же времени, являются родственниками, если не по крови, то по свойству. С подобными примерами каждый из нас сталкивался в деревнях, где, часто, все жители даже не просто родственники, но и однофамильцы.

Поэтому, поскольку Омск был в 1808 году штаб - квартирой казачьего войска, то все, кто считают себя потомками сибирских казаков, неизбежно среди своих предков обнаружат Донских казаков, которых в 1762 году состояло на службе в Сибири 937 человек. Другой источник сообщает, что '...в 1761 году по наряду на Сибирской линии находилось 35 донских атаманов, есаулов, сотников и хорунжиев и это при 2607 служащих Сибирских казаков, при 18 старшинах офицерского звания и 78 унтер-офицерского и урядничего'. Сибирское казачество комплектовалось по цареву указу и воеводскому наказу не только из казаков Волгских, Яицких и Донских, но и прямой ссылкою в Сибирь как преступников, так и всякого рода 'черкас' (малороссов и запорожцев), 'литвы' (поляков) и 'немцев', и даже 'французов' До этого, в 1751 году в казаки были 'обращены крестьяне Ялуторовского и Ишимского дикстритов', в 1760 году в войско были зачислены 'башкирцы с мещеряками', а в 1770 году к войску было приписано (согласно изданию 'Казачьи войска') 200 запорожских казаков 'за преступное разорение польских пограничных городов'. Хотя несомненно, что основной генофонд казачьего войска составили в подавляющем числе все же представители русского народа. А впоследствии к войску было причислено множество крестьян из различных местностей нынешних Сибири, Казахстана и Алтайского края. После 1800 года в войско было принято 'много киргизцев' и 'военнопленных поляков', пожелавших жить в Сибири. Почему в формировании русскоязычного населения Сибири вдруг стали интересны военнопленные армии Наполеона? Ответ прост, но о первой причине появления этой статьи я уже говорил, а вторая заключается в том, что герои повествования участвовали в событиях, на протяжении нескольких десятилетий потрясавших Европу в конце XVIII - начале XIX веков, когда рушились тысячелетние империи и свергались королевские династии, а их представители шли на эшафот. Это было время Великой французской революции, взлета и падения гения Наполеона и героических походов Александра Суворова. Это было время невероятной жестокости и высокого патриотизма, прославленного в веках. И об участии солдат и унтер-офицеров 'Великой армии' в этих и других, не менее примечательных, событиях остались документальные свидетельства в Государственном архиве Омской области.

В архиве хранятся несколько дел на военнопленных армии Наполеона, проходивших службу в казачьем войске, которое с 19 августа 1808 года носило название 'Линейного Сибирского казачьего войска' (далее - ЛСКВ или СЛКВ - прим. автора). В соответствии с Полным собранием законов Российской империи (2 ПСЗ XXI.20671), 'Сибирским линейным казачьим войском' оно стало называться с 5 декабря 1846 года. Хотя в документах за 1813-1817 годы оно, наряду с ЛСКВ часто именуется СЛКВ. В статье я также привожу сведения о некоторых участниках других событий, а именно ноябрьского восстания 1830 года и войны за независимость Польши. Участники его встречаются в документах Омского архива за 1831 - 1837 годы.

В архиве хранятся несколько папок, касающихся военнопленных армии Наполеона, охватывающих время их пребывания в казачьем войске в период с 1813 по 1827 годы. В делах находятся документы войска, часть из них озаглавлена, как 'формулярные списки военнопленных поляков'. Сохранились списки 2го, 4го, части 5го (сохранился всего один список на десять человек из ста семидесяти шести военнопленных, служивших в этом полку), 6го, 7го, 8го и 10го полков Сибирского линейного казачьего войска, а также другие материалы. Наиболее полно представлены в делах 2й и 6й полки казачьего войска. Пока не удалось обнаружить формулярные списки 1го, 3го, большей части 5го и 9го полков и двух конно-артиллерийских рот. На эти подразделения пришлось собирать материалы из других имеющихся в делах документов, хотя они содержат гораздо меньше информации о людях, чем формулярные списки. Эти документы встречаются следующие: списки военнопленных, принявших присягу на верность Российскому престолу, Клятвенные обещания, так называемые 'арматурные списки' на передаваемое с военнослужащими вещевое имущество, списки о назначении в другие части и подразделения 30-й дивизии, в состав которой в то время входило СЛКВ. Подавляющее большинство пленных, как написано в имеющихся формулярных списках 'польской нации', но упоминаются, кроме того, австрийцы, которых в то время называли цесарцами, французы, венгры и немцы. Конечно, было интересно, что же за люди воевали под французскими знаменами против России, а потом верой и правдой служили Российскому престолу?

В ходе отбора и систематизации документов был обнаружен приказ ?3017 от 17.12.1813 года, который подписал командир 30-й дивизии генерал-лейтенант Г.И. Глазенапп, в котором '...предписывается... о присягнувших на вечное российское подданство военнопленных поляков, немедленно сочинить с собственных показаний формулярные списки...'. Очевидно, что после обнаружения этого приказа при решении 'ребусов' в написании имен и фамилий (прозваний) пленных, больше доверия стали вызывать именно формулярные списки. Дело в том, что одну и ту же фамилию писари казачьего войска и других частей 30й дивизии, могли в разное время и в разных подразделениях писать совершенно по-разному. В качестве примера приведу такую графически простую фамилию, какую имел военнопленный Андрей Вит(т). В разных документах имеются следующие варианты ее написания: Викт, Випт, Вейт, Витт. Только после обнаружения собственноручной подписи 'Андрей Витъ' на русском языке в Клятвенном обещании от 13 февраля 1814 года удалось, как мне кажется, с достаточно большой долей вероятности, правильно ее написать. Все же Андрей Вит был человеком грамотным, знал пять языков, о чем речь пойдет ниже, хотя мог и полениться написать две 'т' на конце фамилии. В случаях же, когда не удавалось прийти к более или менее однозначному варианту написанию прозвания пленного, то в списке, приводимом в конце статьи, пришлось перечислять все фамилии, упоминающиеся в документах. Также накладывало отпечаток в написание имен произношение их на родном языке военнопленных, отсутствие в русском языке некоторых звуков и правил грамматики, характерных для иностранных языков. Так, в списках казачьего войска встречаются трое Бжезинских и один Бржезинский. На самом деле это одна и та же фамилия, которая по-польски пишется Brżezinski, а читается Бжезински. Нельзя также забывать, что подавляющее большинство военнопленных были неграмотны и не могли знать, правильно ли записывают на бумаге их имена. Немаловажным фактором было и то, что фамилии в те времена имели далеко не все люди или они были в повседневной жизни малоупотребительны. Лиц недворянского происхождения могли называть по прозвищам и по именам их отцов, поэтому фамилию они иногда получали, уже находясь в России и часто, применительно к новым условиям, она становилась схожей с какой-нибудь российской фамилией. Об этом говорят такие фамилии в списках военнопленных поляков, как Линтворов, Мартов, Поляков, Шлынков, Щепов, Васильев и т.д., хотя в их данных значится, что они 'польской нации'. О том же говорит В.Г. Попов: 'Поляки составляли особые команды 'казаков литовского списка'. Эти иноземцы, раз попавши, обыкновенно навсегда в них и оставались со всем своим потомством, принимали православие и меняли свою фамилию. Ян Березуцкий, например, становился Иваном Березовским, Иосиф Кобылинский - Осипом Кобылкиным или даже просто Оськой Поляковым, Панковым, Литвиновым и т.п.'. Формирование русского варианта французской фамилии, а также ее трансформацию за время службы в казачьем войске отдельно взятого человека можно проследить на примере француза Петра Камбе. Так, в начале своей службы в СЛКВ в двух списках 'военнопленных поляков' от 12.10.13 и 20.10.1813 года он значится, как Петр Канбур. В документе от 8.06.1815 года он уже назван Петром Камбуровым. И, наконец, в списке на репатриацию 'военнопленных французов' от 1.04.1826 года его именуют Петром Камберов [-сыном] Камбе. Можно предположить, что если он вернулся на Родину в 1826-1827 годах, то под фамилией Камбе, а если остался в России, то и он сам, и его потомки навсегда стали Камбуровыми. К сожалению, ответа на этот вопрос пока дать нельзя из-за отсутствия сведений, так же, как невозможно сказать, какая у него в действительности была фамилия во Франции и была ли она вообще. Ни присяжного листа, ни формулярного списка Петра Камбе пока не обнаружено.

Промечание: Вот какие сведения были обнаружены на него, а также еще двух французов Светланой Анатольевной Мулиной:

Камбе Петр Камберов - француз, служил во французской армии в 5-м конном полку, был взят в плен российскими войсками во время сражения под г. Смоленском. Проживал как временный подданный в г. Ярославле, высказал желание вступить в подданство России, приписаться к сословию государственных крестьян и поселиться в Бийском у. Томской губ. В г. Ярославле принял присягу, получил партионные и кормовые деньги и в ноябре 1815 г. был отправлен в г. Томск. Вместе с товарищами А. Венсаном и А. Луи поселился в д. Каменской . Смоленской вол. Бийского у. Взяли на троих ссуду на постройку дома, покупку скота, земледельческих орудий и на посев - 350 рублей. (Регистр вещей, купленных для водворения иностранцами А. Венсаном, П. Камбе и А. Луи - см. Венсан А.). Сверх того, П. Камбе получал кормовые от 5 до 10 коп. в сутки до первой собственной жатвы. Он объявил, что желает воспользоваться 5-летнею льготою от податей, а ссуду возвратит через три года. Принял греко-российскую веру, стал именоваться Ивановым Петром Мартиновым. Женился на вдове крестьянина заводского ведомства Анне Николаевой Фоминской. Занимался хлебопашеством, поскольку познаний в ремесле, мастерстве и искусствах не имел. В 1819 г. объявил, что по причине травмы руки (во время ученья упал с лошади), он не в состоянии платить в казну подати и не сможет вернуть выданную ему из казны ссуду. Его товарищи согласились взять его с собою в д. Каменскую и уплатить часть его ссуды, но подати в казну платить за него отказались. По медицинскому освидетельствованию, П. Камбе имел 'правою рукою владение весьма слабое', поэтому Правительствующий Сенат принял решение по истечении льготных лет в оклад его не полагать, а оставить жить на собственном пропитании. На 1825 г. детей не имел. В 1825 г. высказал желание вернуться на родину - ГИАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 249. Л. 1-21 об.; Ф. 67. Оп. 1. Д. 93. Л. 85-86; ГАТО. Ф. 3. Оп. 4. Д. 6. Л. 39.

Луи Альберт - француз, служил во французской армии в 26-м егерском полку и взят в плен российскими войсками во время кампании под г. Полоцком за р. Двиной. Проживал как временный подданный в г. Ярославле,высказал желание вступить в подданство России, приписаться к сословию государственных крестьян и поселиться в Бийском у. Томской губ. В г. Ярославле принял присягу, получил партионные и кормовые деньги и в ноябре 1815 г. был отправлен в г. Томск. Вместе с товарищами А. Венсаном и П. Камбе поселился в д. Каменской Смоленской вол. Бийского у. Взяли на троих ссуду на постройку дома, покупку скота, земледельческих орудий и на посев - 350 рублей. (Регистр вещей, купленных для водворения иностранцами А. Венсаном, П Камбе и А. Луи - см. Венсан А.). Сверх того, получал кормовые от 5 до 10 коп. в сутки до первой собственной жатвы. Объявил, что желает воспользоваться 5-летнею льготою от податей, а ссуду возвратит через три года. Принял греко-российскую веру, стал именоваться Андреем Васильевым. Женился на сельской дочери Аграфене Ивановой Васильевой,имел двух сыновей: Ивана (на 1825 г. - 8 лет) и [...] (на 1825 г. - 8 месяцев), а также дочь Марфу (на 1825 г. - 6 лет). Занимался хлебопашеством, поскольку познаний в ремесле, мастерстве и искусствах не имел. В 1825 г. высказал желание вернуться на родину, но разрешение не получил - ГИАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 249. Л. 1-21 об.; Ф. 67. Оп. 1. Д. 93. Л. 85-86; ГАТО. Ф. 3. Оп. 4. Д. 6. Л. 39.

Венсан Александр - француз, служил во французской армии в 14-м морском батальоне, взят в плен российскими войсками во время сражения под г. Ригой в степи, за р. Двиной. Проживал как временный подданный в г. Ярославле, высказал желание вступить в подданство России, приписаться к сословию государственных крестьян и поселиться в Бийском у. Томской губ. В г. Ярославле принял присягу, получил партионные и кормовые деньги и в ноябре 1815 г. был отправлен в г. Томск. Вместе с товарищами П. Камбе и А. Луи поселился в д. Каменской Смоленской вол. Бийского у. Взяли на троих ссуду на постройку дома, покупку скота, земледельческих орудий и на посев. Регистр вещей, купленных для водворения иностранцами А. Венсаном, П. Камбе и А. Луи включал: Дом со всем строением без амбара - 50 руб. Коров дойных (3 шт.) - 71 руб. Овец разных шерстен (3 шт.) - 6 руб. 50 коп. Кобыла с жеребенком и хомутом (2 шт.) - 30 руб. Кобыла каурая и мерин саврасой (2 шт.) 60 руб. Сох со всем прибором и боронами (3 шт.) - 22 руб. Дровен для возки зимой сена и прочего (3 шт.) - 3 руб. 60 коп. Телег с колесами и оглоблями (3 шт.) - 30 руб. Хомутов (2 шт.) - 11 руб. ИТОГО: 22 вещи на 284 руб. 10 коп. Кроме того, А. Венсан, П. Камбе и А. Луи получили наличными для покупки разных вещей 48 руб. 20 коп. и съестные припасы на сумму 17 руб. 70 коп. В итоге полученная ссуда равнялась 350 руб. Сверх того, А. Венсан получал кормовые от 5 до 10 копеек в сутки до первой собственной жатвы. Он пожелал воспользоваться 5-летнею льготою от податей, а ссуду возвратить через три года. Принял греко-российскую веру, стал именоваться Александром Ивановым. Женился на дочери казенного крестьянина Акулине Андреевой Переваловой, на 1825 г. детей не имел. Занимался хлебопашеством, поскольку познаний в ремесле, мастерстве и искусствах не имел. В 1825 г. высказал желание вернуться на родину - ГИАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 249. Л. 1-21 об.; Ф. 67. Оп. 1. Д. 93; ГАТО. Ф. 3. Оп. 4. Д. 6. Л. 39.

(Мулина С.А., Крих А.А. Поляки в последней трети 18 - первой трети 19 вв.: Биографический словарь. - Омск: Полиграфический центр КАН, 2013)

Единственное, что можно сказать с уверенностью, что в СЛКВ его записали под той фамилией, которую он назвал сам и она похожа на имя его отца. Обращу внимание читателя, что в формулярных списках в то время вначале писалось имя человека, затем чей он сын или дочь и лишь затем - фамилия, причем часто она похожа на имя отца. Я же, для приведения списка в соответствие с современным российским порядком, поставил фамилию в начало графы имен. Также был изменен и порядок написания дат, например, вместо 'октября, 12 дня', а именно так написано в подавляющем большинстве документов, в сведениях о пленных вы увидете '12 октября'.

В архиве также имеется большое количество других документов: арматурные списки военнопленных, списки на выплату денег, приказы о назначениях, переводах, рапорта офицеров ЛСКВ, Омского гарнизонного полка и гарнизонных батальонов, другие документы. Часть из них находится в хорошем состоянии, часть уже практически утрачены, так как по архивным делам видно, что когда-то они контактировали с водой. Имеется некоторое количество документов или их фрагментов, уже практически нечитаемых. Приходилось составлять карточки на каждую персоналию, и из многих вариантов написания фамилии выбирать наиболее вероятный, отдавая предпочтение либо собственноручному написанию имени, либо формулярному списку. Здесь пришлось воспользоваться также 'Списком шляхты'. (Herbarz Polski Adama Bonieckiego - Indeks nazwisk - Ornatowski_com.htm). А при написании имен - Польским каноническим календарем. (Польский канонический календарь, католические имена. Polska wersja;).

Дело в том, что за время службы не только фамилии военнопленных, но и их имена были частично изменены на русские - так, Яны стали Иванами, Юзефы - Иосифами и Осипами, Гржегоржи - Григориями, Мацеи и Матеуши - Матвеями и т.д. В одних списках пленные названы своими настоящими именами, в других - уже измененными. К 1827 году имена у бывших военнопленных остались, практически, только русифицированные. Это, конечно, связано не со 'злокозненностью' российской власти, навязывавшей пленным русские имена и фамилии, а с привычками представителей любой национальности к удобопроизносимым названиям. Кроме того, при написании имен в документах было допущено много ошибок, причем больше всего не повезло в этом чисто польскому имени Вавжинец.

Каков же был путь, по которому солдаты Наполеона оказались в Сибири? Что за люди, из каких городов и деревень они происходили, какого социального происхождения они были, как попали на службу в ЛСКВ? Для того чтобы понять это, необходимо обратиться к истории.

Первый и второй разделы Речи Посполитой Австрией, Пруссией и Россией

'В 1771 году произошел первый раздел Речи Посполитой. Австрия (или, как в то время ее еще называли 'Цесария', в перечисляемых документах архива также встречается название 'Цыцария' - прим. автора) получила южные польские земли между Вислой и Збручем - 83 тыс. кв. км, с населением в 2,6 млн. чел. Пруссия заняла устье Вислы (Гданьское Поморье с Вармией) и часть Великой Польши и Куявии без Торуни и Гданьска- 36 тыс. кв. км и 580 тыс. жителей. Россия захватила самую большую территорию к востоку от Двины и Днестра- 92 тыс. кв. км и 1,3 млн. жителей...Государство потеряло 1/3 своей площади и 30 процентов населения'. Конечно, польский народ не хотел мириться с такими действиями так называемых центральных держав, и в 1792 году началась польско-русская война, проигранная поляками. В 1793 году произошел второй раздел Речи Посполитой. 'Зимой 1793 года прусские войска заняли Гданьск, Торунь, Великую Польшу, Куявию, часть Мазовии с Плоцком, Лович, Петркув и Ченстохову - всего 58 тыс. кв. км. Россия захватила земли к востоку от Друи (на Двине) и Збруча - свыше 250 тыс. кв. км'.

За этим последовало восстание, возглавляемое героем войны за независимость Североамериканских Соединенных Штатов Тадеушем Костюшко в 1794 году, и начались боевые действия, которые довольно удачно начали повстанцы. Руководство русской армией на этом этапе многие историки характеризуют, как бездарное. Первый, высланный против Костюшко русский отряд, под начальством генерала Александра Петровича Тормасова, был разбит при деревне Рацлавицы, причем этой победой поляки были главным образом обязаны так называемым 'косиньерам', то есть крестьянам, вооруженным косами и пиками. Это событие запечатлено в картине польских художников Стыка и Коссака, где крестьяне, вооруженные выпрямленными косами атакуют под Раславицами русские войска, вооруженные ружьями и пушками... 'В начале июля русские и прусские войска направились к Варшаве. Костюшко поспешил сюда же и успел занять город раньше союзников. Предпринятая затем осада Варшавы пруссаками, под начальством самого короля, и русскими, под предводительством Ферзена, потерявшего в боях с войсками Костюшко весь парк осадной Прусской артиллерии, была неудачна; в сентябре пруссаки, получив известие о восстании в Великой Польше, отступили, а затем отошли от Варшавы и русские. Но в это время с юга уже шел к Варшаве фельдмаршал Александр Васильевич Суворов, при назначениеи которого главнокомандующим императрица Екатерина - II сказала: 'Я посылаю в Польшу две армии - одну армию, а другую - Суворова'. Ферзен, перейдя Вислу, двинулся на соединение с ним. Костюшко решился предупредить это соединение и, тайно выехав из Варшавы в корпус Сераковского, преградил Ферзену дорогу у местечка Мацеевичи. '...Благоразумными распоряжениями его, Польские войска были обезоружены на разных пунктах, между тем, как наши сосредоточивались в один, около Варковичь. Суворовъ, во время похода, ехал верхом, чтобы подать собою пример офицерам: сделав в три недели 500 верст, овладел в Кобрине магазином; разбил при Крупчице (6 Сентября) семнадцатитысячный корпус Сераковского; положил на месте до трех тысяч человек; обратил его в бегство; сразился во второй раз с ним и Косинским (8 Сентября) при Бржеце; овладел всею их артиллерией, состоявшею из 28 орудий; донес Задунайскому: 'Корпусъ Сераковскаго кончил!' - награжден брилиантовою петлицею на шляпу и тремя пушками. Между тем Ферзен... присоединился, 14 Октября, въ Станиславове к Суворову с десятитысячным корпусом'.

В сентябре, точнее 28 (10 октября по новому стилю) под Мацеевицами между Ферзеном и Костюшко произошла битва, в которой польское войско было наголову разбито русской армией. Сам Костюшко, спасаясь от погони, разбился, упав со споткнувшегося коня. Пытался застрелиться, но пистолет дал осечку. Казаки, не зная, кто перед ними, первым делом принялись грабить раненого, а подъехавший корнет харьковского драгунского полка Лысенко ударил безоружного палашом по голове, после чего Костюшко потерял сознание. Пленные поляки, которых вел полковник граф Петр Толстой, узнали в полураздетом, истекающем кровью человеке, который получил еще два удара пиками, своего главнокомандующего. Жизнь его была спасена. Когда через три дня Костюшко и других высших офицеров повстанческой армии провозили мимо двухтысячной колонны оборванных, изнуренных польских пленников, из их рядов послышался горький вопрос: 'Ну и где же та земля, те дома, та счастливая жизнь, которую вы нам обещали?!'. Ферзен 14 октября присоединился в Станиславове к Суворову с десятитысячным корпусом. Войска Суворова увеличились до 17000, с которыми он пошел к Варшаве и 15 октября рассеял при Кобылке пятитысячный отряд поляков, взял 9 пушек, 400 пленных, в том числе одного генерала и 30 Штаб и Обер- офицеров; овладел обозом.

Войска фельдмаршала А.В. Суворова подошли к Варшаве и 24 октября (4 ноября) штурмом взяли Прагу - правобережную часть польской столицы. Солдаты российской армии учинили беспощадную расправу над ее защитниками и мирным населением, которая вошла в польскую историю под названием 'резня на Праге'. Хотя, справедливости ради, нельзя не сказать о том, что А.В.Суворов в ходе штурма приказал сжечь мосты, чтобы подчиненные ему войска, несомненно, разъяренные известием о происшедшем накануне в Варшаве массовым уничтожением российских пленных, не прорвались в саму Варшаву, и истребление поляков, таким образом, ограничил Прагой.

Во всяком случае, Бантыш-Каменский те же события описывает так: 'Вскоре Суворов подступил к Праге, защищаемой 30000 лучших польских войск и 104 пушками. [Суворов] осмотрел укрепления, начертил план атаки, разделил войска свои на семь колонн и назначил день приступа 24 октября. В пять часов утра была пущена ракета: колонны двинулись несмотря на сильный крестообразный огонь с разных батарей; по сбитии передних ретраншментов, Польские войска, построясь в боевой порядок перед вторым третьим окопами, защищались отчаянно; но мужество их и сильный взрыв магазина с порохом и бомбами, не остановили бесстрашных воинов Суворова: в три часа Прага взята ввиду столицы Польши, полагавшей на нее всю надежду. Четыре генерала: Ясинский, Корсак, Квашневский и Грабовский с 13540 воинами погреблись под развалинами крепости; в числе пленных были : три генерала, 29 Штаб-офицеров, 413 офицеров и 14000 рядовых; до двух тысяч потонуло в Висле и не более тысячи человек спаслись в Варшаву; 104 пушки, множество знамен и орудий разного рода достались победителям... На приступе было 22000 человек, в том числе 7000 человек конницы... На другой день явились депутаты из Варшавы...Депутаты проходили в Ставку...по грудам тел...[После капитуляции] 1376 Русских пленных, 500 Пруссаков и 80 Австрийцев, обреченных на смерть, томившихся в оковах, получили свободу.

Кстати, именно в те дни появилось знаменитое суворовское выражение: 'Что русскому хорошо, то немцу смерть!'. Тогда, во время сражения, в разрушенной аптеке был найден спирт, и солдаты его тут же выпили. Состоящий в русской службе немец употребил вовнутрь по примеру своих русских товарищей ядовитую жидкость, и тут же упал на землю и умер. Когда об этом стало известно А.В.Суворову, он произнес приведенную выше фразу, ставшую с того времени крылатым выражением. О штурме Праги А.С.Пушкин впоследствии написал стихотворение 'Графу Олизару', обращенное к польскому поэту Густаву Олизару:

Певец! Издревле меж собою

Враждуют наши племена:

То стонет наша сторона,

То гибнет ваша под грозою.

И вы, бывало, пировали

Кремля [позор и] плен

И мы о камни падших стен

Младенцев Праги избивали,

Когда в кровавый прах топтали

Красу Костюшкиных знамен...

7 ноября (по новому стилю) 1794 года Варшава капитулировала. Делегацию, посланную королем Станиславом Понятовским, возглавлял граф Потоцкий. Он хотел вступить с Суворовым в переговоры о мире; но Александр Васильевич отвечал: 'с Польшей у нас ныне нет войны; я не министр, а военачальник: сокрушаю толпы мятежников и желаю мира и покоя благонамеренным'. На берегу Вислы российскому полководцу городским Магистратом были вручены ключи от Варшавы и хлеб-соль. А.В. Суворов за подавление восстания получил фельдмаршальский жезл, и целый год после этих событий проживал в Варшаве. Вслед за разгромом восстания в 1795 году последовал третий раздел Речи Посполитой, а 25 декабря 1795 года Екатерина II подписала указ о присоединении к России литовских областей. Польско-литовское государство более чем на 120 лет исчезло с карт Европы. Участники восстания 1794 года были либо сосланы в Сибирь, либо вынуждены эмигрировать, как Михаил Огинский, Карл Прозор, Ромуальд Гедройц. Мало того, императрица Екатерина II приказала сделать из трона польских королей, на котором еще недавно восседал Станислав Август Понятовский, стульчак в своих покоях. Что это было: местью монарха или местью женщины, мы, наверное, уже не узнаем. Так или иначе, но все эти события оказали решающее значение в формировании оппозиции и сопротивления польского населения бывшего независимого государства своим новым владыкам...

Повлияло все это, несомненно, и на дальнейшую судьбу наших героев. Ведь к России по итогам трех разделов отошли земли в 462 тысячи квадратных километров территорией и 5,5 миллионов человек населения, к Австрии - 129 тысяч квадратных километров и 4 миллиона человек, к Пруссии - территория, превышавшая 131 тысяча квадратных километров, и население в 2,6 миллиона человек. В соответствии с трактатом 1795 года название 'польское королевство' было 'раз и навсегда упразднено'. Гарантом этого стала Пруссия, которой, как уже говорилось, досталась столица Польши - Варшава. Шляхта во всех трех странах лишилась своих гражданских, политических привилегий и немыслимых для дворянства других стран вольностей. Во вновь присоединенных землях была назначена перерегистрация знати и большое количество безземельной, в Польше ее называли 'околичной', шляхты исключили из дворянского сословия. Они были записаны мещанами и однодворцами. Все это было связано с тем, что Речь Посполитая в те времена была, наверное, единственной страной в мире, где число шляхты, например в Мазовии, доходило до 20 % от общей численности населения. В других европейских странах в тот же период численность дворянства не превышала 3 - 5 % и там было немыслимо, чтобы дворянин, так же, как крестьянин, сам пахал свою землю, обозначив свое дворянское достоинство муляжом сабли, вырезанной из жести. На настоящую саблю у него просто не было денег, так же, как их не было на получение документа о дворянстве в Департаменте Герольдии Королевства Польши. Католическое духовенство также потеряло очень много привилегий, так как в России господствующим вероисповеданием было православие, а в Пруссии - лютеранство. В Австрии, единственном католическом государстве, контролировались даже проповеди ксендзов. Таким образом, возможность воздействовать на умы прихожан в той степени, которую считало необходимой, духовенство при разделах потеряло. Монархи всех стран, участвовавших в третьем разделе Польши, потребовали общения с Папой Римским через их посредничество. Крестьяне в качестве дополнительных 'свобод' приобрели обязательную рекрутчину с продолжительностью военной службы, равной 12-14 годам в австрийской армии, и 25 годам в российской. Поэтому, когда Ян Генрик Домбровский начал формирование польских легионов для помощи революционной Франции в ее войне с монархической Европой, то это получило горячий отклик в польском народе. Повлияло на это и выпущенная в 1800 году Костюшко и польским якобинцем Юзефом Павликовским брошюра 'Могут ли поляки стать независимыми?' Ответ был позитивным. Авторы призывали к организации народного партизанского движения, а также к распространению просвещения в среде крестьян, к прогрессу культуры. Первые же слова созданной на итальянской земле в 1797 году Юзефом Выбицким, писателем и деятелем Просвещения, песни Легиона Яна Домбровского 'Еще Польша не умерла, пока мы живем' были выражением той же надежды.

Формирование польских вооруженных сил под французским протекторатом.

Основная национальная идея, которую провозгласил Домбровский для привлечения поляков в свои легионы, было оказание населением аннексированных центральными державами земель всесторонней помощи армии революционной Франции в ее войне с Австрией, Пруссией и Россией. Польша в результате войны должна была обрести независимость и возвратить отнятые у нее при разделах земли ('Великая Польша от моря до моря'). Однако никаких гарантий восстановления польской независимости Домбровский от французских властей так и не получил. Были лишь туманные намеки на реализацию многолетних чаяний поляков. Французские власти направили его к главнокомандующему французской армией в Италии генералу Бонапарту, и тот дал согласие на формирование легионов в образованной им недавно Ломбардской республике. В мае 1897 года у Домбровского в легионах было, по разным источникам, от 7 до 9 тысяч солдат, которые воевали в Италии, в том числе и против армии А.В.Суворова во время его победного Итальянского и героического Швейцарского походов. Польскими легионами командовали Домбровский и Княжевич. В каждом из них было по три батальона и по одному артиллерийскому дивизиону. Легионы формировались из эмигрантов и польских пленных, находившихся в Австро-Венгрии. Польские легионы участвовали в ликвидации Церковного государства (Папской области), в действиях против Неаполя и других военных акциях. Во время второй антифранцузской коалиции (1798 - 1802 годы) легионы принимали участие в боевых действиях против австро-русских войск (1-й легион - при Треббии и других сражениях, 2-й - при обороне Мантуи.

Боевые действия на аннексированных территориях. Образование Великого герцогства Варшавского.

Несмотря на довольно успешные действия французских войск, к 1800 году Польша независимости так и не получила и это вызвало отток волонтеров из легионов. 'После побед Наполеона под Йеной и маршала Даву в Ауэрштадте (14 октября 1806 года) прусская армия практически перестала существовать. В ноябре французские полки вступили в Польшу. Поляки, много лет находившиеся под иноземным гнетом, ликовали, видя во французских солдатах носителей революционных идей и вестника свободы. Но Наполеон относился к идее самостоятельности Польши довольно прохладно. Поляки были ему нужны в его громадной игре только как некоторый аванпост или буфер при столкновении с Россией и Австрией на востоке Европы. В стране тем временем поднималось освободительное движение против Пруссии. Наполеон поначалу собирался выписать из Парижа национального героя Польши знаменитого Тадеуша Костюшко. Но тот поставил условием возвращения невмешательство Франции в дела самой Польши. "Скажите ему, что он дурак!" - ответил Император ведшему переговоры с Костюшко Фуше. Но знаменитый герой понимал, что восставшие в Пруссии, Литве и Белоруссии поляки могли ценой собственной крови помочь Наполеону в борьбе с Россией, Австрией и Пруссией, но никак не заработать себе независимость. Польские земли явились отличным плацдармом для французских войск и источником их пополнения. Тильзитским миром Польша была вновь поделена: почти вся северная территория была отдана союзнику Франции, саксонскому королю в виде так называемого Великого герцогства Варшавского, созданного 22 июля 1807 года. Параграф первый обнародованной конституции Великого герцогства Варшавского гласил: "Рабство отменяется. Все граждане равны перед законом". И хотя освобождение крестьян было лишь формальным, в сердца поляков вселились надежды на скорое объединение. Французская партия среди польских дворян набирала силу. Князь Понятовский заявил себя сторонником Наполеона не сразу. Но Франция оставалась единственным шансом для ею же разоренной и разобщенной Польши'.

В 1806 году, с началом войны с Австрией, приток добровольцев в польскую армию вновь усилился, и вскоре численность ее возросла до 30 тысяч человек. 'К 10 января 1807 года в различных областях Польши под общим руководством Домбровского было закончено формирование польских полков. Новая польская армия имела в своём составе восемь пехотных полков, два полка конных егерей, одну артиллерийскую батарею и отдельные части добровольцев. Кроме того, имелся Северный легион, сформированный из австрийских и прусских пленных польского происхождения, впоследствии преобразованный в 5-й пехотный полк (в 1808 году). Вновь сформированные полки были включены в состав французских войск под командованием генерала Виктора'. В последующем польское войско в составе французской армии участвовало практически во всех войнах, которые вел Наполеон, хотя, часто, лишь в составе вспомогательных войск. Оно даже 'отметилось' в подавлении восстаний испанских крестьян против французской 'свободы, равенства и братства'. Это были сражения под Мадридом, Валенсией, Сарагосой в 1809 году и участие в них поляков отражено в формулярных списках казаков Погоржевского (Погоржельского) Яна Тимофеева-сына, Барановского Яна Янова-сына и других бывших военнопленных. В данном случае нельзя не заметить определенного парадокса истории и искривления сознания людей - поляки, воевавшие за свободу Польши, отказывали в таком же праве на свободу испанским крестьянам, огнем и мечом подавляя их восстания против французской оккупации. Литературное подтверждение участия польских войск в подобных деяниях и характеристику противостоящему им противнику удалось обнаружить у польского офицера Генриха Брандта в его записках 'Польские войска в Москве в 1812 году': 'Генерал Монтион... спросил, какие войска нам приходится встречать, и после моего ответа, что мы ничего не видели, кроме казаков и вооруженных мужиков, продолжал расспрашивать, какой вид у этих мужиков. Мне пришлось дать ответ,...что мужики эти, хотя и более дельные, чем испанские партизаны, однако... вооружены гораздо хуже'

В середине 1807 года польская армия Великого герцогства Варшавского состояла:

- из трёх дивизий, в каждой по четыре пехотных полка, и двух полков кавалерии

(один полк конных егерей и один полк улан);

- одного батальона артиллерии в составе трёх рот.

Пехотный полк имел в своём составе шесть рот, сведённых в три батальона. Численность роты около 130 человек. Кавалерийские полки имели по четыре эскадрона, приблизительно по 180 человек в каждом. В 1809 году польская армия под командованием князя Понятовского захватила Галицию. В Галиции (польская провинция Австро-Венгрии) Понятовский создаёт так называемую Франко-Галицкую армию, состоящую из 6 пехотных и 10 кавалерийских полков. В конце 1809 года полки были включены в состав армии герцогства Варшавского. Помимо войск герцогства на службе у Наполеона был Вислинский легион, который входил в состав французской армии и принимал участие в испанской компании.

Подготовка к войне с Россией. Части и соединения, входящие в состав польской армии. Руководители Польского войска.

Во время подготовки русского похода 1812 года большинство польских сил вошло в 5-й корпус Понятовского в составе: 16-я дивизия Заиончека, 17-я Домбровского и 18-я дивизия Каменского. Каждая дивизия состояла из 3 - 4-х полков пехоты (3 - 4-батальонного состава) и 1 - 2 полков кавалерии. Помимо польского корпуса во французской армии находились следующие польские подразделения:

- 4, 7 и 9-й пехотные полки в составе 28-й дивизии в 9-м корпусе;

- 15-я кавалерийская бригада Немоевского в составе 6-го и 8-го уланских полков, а также 2-го прусского гусарского полка в составе: 1-й легкоконной дивизии 1-го кавалерийского корпуса;

- 4-я легкоконная дивизия Рожнецкого в составе 2, 7, 11, 3, 15 и 16-го уланских полков (по три эскадрона в каждом полку);

- 14-й кирасирский полк (два эскадрона) вместе с 2 Вестфальскими кирасирскими полками составлял 2-ю бригаду 7-й дивизии тяжёлой кавалерии 4-го кавалерийского корпуса;

- 10-й гусарский полк в 16-й бригаде 2-й легкоконной дивизии 2-го кавалерийского корпуса;

- 5, 10, 11-й пехотные полки в бригаде князя Радзивилла в 10-м корпусе Макдональда. Эти полки были в Восточной Пруссии, шли через Лабиау, Тильзит к границе Российской империи, а в 1812- 1813 годах отступали в обратном направлении и принимали участие в обороне Данциг.

Необходимо подробнее рассказать о самых знаменитых руководителях польских войск, воевавших в составе французкой армии. Итак, Домбровский (Dabrowski) Ян Генрик (29.8.1755, Перзовице, близ Кракова- 6.6.1818), дивизионный генерал (1808). Из дворянского рода; сын полковника саксонской армии. В 1770 вступил в саксонскую кавалерию. С 1777 лейтенант гвардии электора, в 1784 произведен в капитаны. После начала восстания в Польше в 1791 вступил полковником в корпус князя Ю. Понятовского. В 1792 году получил чин бригадира, а 28.09.1794 года произведен в генерал-лейтенанты. Под Варшавой командовал правым крылом польской армии, а затем отличился при взятии Бромберга. Во время штурма Праги генералом А. В. Суворовым был взят в плен. Домбровскому предложили перейти на русскую службу, но он отказался и эмигрировал в Пруссию, а затем во Францию. В ноябре 1796 зачислен в Генеральный штаб Самбро-Маасской армии. 19.11.1796 сформировал польский легион, с которым участвовал в кампании 1796 года. 7.1.1796 года в чине дивизионного генерала переведен в армию Цезальпинской республики и возглавил 1-й и 2-й польские легионы Итальянской армии. Служил под знаменами генералов Дальмаса и Барагэ д'Илье. 'Марш Домбровского' стал гимном современной Польши. С января 1799 года командовал польскими легионами армии Неаполя. С мая командир дивизии в составе войск ген. Макдональда в Неаполе. Отличился в битве при Нови. 10.2.1800 года принят с чином дивизионного генерала во французскую армию и назначен командиром 1-го польского легиона ('Легион Италии'). С 23.9.1800 года командир дивизии армии Цезальпинской республики. С декабря 1801 года генерал-инспектор польских войск. С 1.2.1806 командовал дивизией центрального корпуса (с 21.2.1806 2-го) армии Неаполя. С 20.8.1806 командующий в провинции Пескара. В кампанию 1806 года выступил с воззванием к польским патриотам и в ноябре собрал до 30 тыс. добровольцев в Позене. Воевал в составе войск Виктора и Лефевра. Отличился в бою при Диршау 23.2.1807 года; принял участие в осаде Данцига. С апреля 1807 года командир 3-го польского легиона (позже 3-й дивизии), которая 31 мая вошла в 8-й корпус маршала Мортье. Отличился в сражении при Фридланде. В 1807-14 годах находился на службе в армии Великого герцогства Варшавского. В кампанию 1809 года командовал летучим отрядом. Отбросил австрийские войска от Бромберга (6 мая) и Ченстохова (23 мая), освободил Познань. С апреля 1809 года командир 1-й дивизии корпуса генерала Понятовского - с 23.11.1809 года командир 2-й дивизии, с 20.3.1810 года командующий 2-м военным округом в Познани. 1.3.1812 года возглавил 2-ю польскую пехотную дивизию (с 1.4.1812 года 17-я пехотная дивизия корпуса Понятовского Великой армии). В начале кампании после поражения саксонцев под Кобрином его дивизия была фактически выведена из состава корпуса Ю. Понятовского и ей поручено действовать на южном фланге. Руководил осадой Бобруйска. При отступлении Великой армии прикрывал сообщения с Минском и Вильной. 21 ноября Домбровский был выбит из Борисова войсками П.В. Чичагова, затем потерпел тяжелое поражение и был ранен. 14.3.1813 года сформировал польскую дивизию (с 11.8.1813 года - 27-я дивизия) в составе 7-го корпуса. Сражался при Грос-Беерене, Галле и Лейпциге. После гибели Понятовского 19.10.1813 года встал во главе остатков 8-го корпуса Великой армии. С 18.12.1813 года президент Центрального административного совета польского корпуса, в феврале 1814 года отвел войска в район Кампьена. Вернувшись в царство Польское, вошедшее в состав Российской империи, в 1814 году получил чин генерала от кавалерии и был назначен сенатором польского Сената. С 1815 году сенатор-палатин Сейма и генерал-аншеф польской кавалерии. В 1816 году вышел в отставку. Жил в имении.

Понятовский (Poniatowski) Юзеф (7. 5. 1763, Вена,- 19. 10. 1813, близ Лейпцига), польский генерал, маршал Франции (1813). Племянник польского короля Станислава Августа (Понятовского). С 1780 года служил драгунским полковником в австрийской армии, с 1788 года в звании полковника был адъютантом императора Иосифа II. В 1789 году по приглашению Станислава Августа приехал в Польшу, был произведён в генерал-майоры, участвовал в реорганизации польской армии в качестве ее начальника штаба, командовал дивизией. Во время войны против реакционной Тарговицкой конфедерации (союз польских магнатов) и русских царских войск в 1792 году командовал одной из армий. После капитуляции польского правительства в этой войне Понятовский в 1793 году уехал в Вену. Во время Польского восстания 1794 года вернулся в Польшу и, командуя дивизией, успешно действовал против прусских войск при обороне Варшавы. В 1795-1798 годах находился в Австрии, затем вернулся в Польшу. Понятовский был активным сторонником национального возрождения Польши под эгидой Франции. В 1806 году, во время русско-прусско-французской войны 1806-1807 годов, при приближении французских войск к Варшаве выступил на стороне Наполеона Бонапарта. С 1807 года военный министр герцогства Варшавского, временного правительства Польши, с 1808 году, - генералиссимус. Он привел в боевую готовность польскую армию, что очень обеспокоило Австрию и Пруссию. По приказу Императора, который отобрал часть лучших солдат для формирования конного полка шевалежеров-улан Императорской Гвардии, кстати, отбивших его у казаков в 1812 году, часть польской армии отправилась воевать в Галицию. В апреле 1809 года Понятовский отбил нападение австрийцев на Варшаву и завоевал еще одну часть бывшего Польского королевства, сражаясь с австрийцами под Горой и Гроховым. Наполеон наградил его орденом Почетного Легиона, почетной саблей и кивером улана. О возможности восстановлении независимой Польши он не упомянул. Понятовский, оставшись верным Наполеону, продолжал свою деятельность военного министра. Он открывал инженерные и артиллерийские школы и укреплял многочисленные крепости. В апреле 1810 года он отправился в Париж на встречу Наполеона с новой женой последнего, 18-летней австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой. В 1812 году во время похода Наполеона в Россию, командовал 5-м польским корпусом, входившим в состав французской 'Великой армии'. В середине октября русские войска отбросили Понятовского от Медыни, лишив тем самым Наполеона последней возможности прорваться в Калугу... После разгрома армии Наполеона в России отступил с остатками польских войск в Саксонию, где в 1813 году соединился с подошедшими из Франции войсками Наполеона. В конце июня 1813 года из польских частей был создан 8-й польский корпус во главе с Понятовским, участвовавший в Лейпцигском сражении 1813 года. Понятовский оказался единственным иностранцем, получившим маршальский жезл рук Наполеона. Это произошло вечером 16 октября 1813 года, в первый день "Битвы Народов" под Лейпцигом. Армия Наполеона потеряла в тот день 30000 человек, союзники - около 40000.. Следующий день, 17 октября, прошел в уборке раненых и подготовке к новому сражению. 18 октября сражение вспыхнуло с еще большей силой. Но силы были уже неравны: объединенные армии русских, австрийцев, пруссаков и шведов, подходившие подкрепления которых были больше числом, чем у французов, насчитывали уже более 400 000 человек и вдвое превосходили по численности армию Наполеона, в чьих рядах сражались также поляки, саксонцы, итальянцы, бельгийцы и немцы Рейнского союза. К тому же в разгар битвы саксонская армия внезапно перешла в лагерь союзников и, мгновенно повернув пушки, стала стрелять по французам, в чьих рядах только что сражалась.

В ночь с 18 на 19 октября Наполеон приказал отступать из Лейпцига. Отступление продолжалось и весь день 19 октября. Прикрывали отход маршалы Макдональд и Понятовский. Было велено взорвать за собой мост через реку Эльстер, но по ошибке саперы сделали это слишком рано. На уже занятом союзниками берегу осталось более 28000 солдат во главе с обоими маршалами. Макдональд едва избежал смерти, перебравшись через реку вплавь. Понятовский, пробывший маршалом всего два дня, был ранен. Он утонул, пытаясь верхом переплыть Эльстер. Так в расцвете лет, на чужой территории и защищая чужие интересы, погиб этот мужественный, бешено популярный среди своего народа человек. Наполеон сказал о нем на острове святой Елены: 'Это был настоящий дворянин, полный чувства чести и храбрости. Я намеревался сделать его польским королем, если бы мой поход в Россию был удачен'. Его прах был перенесён в 1814 в Варшаву, а в 1819 перезахоронен на Вавеле (Краков). В современной Варшаве Понятовскому установлен памятник в отличие от его не менее знаменитого дяди. Российская армия. Причины войны Франции с Россией. 'Великая армия' Наполеона и ее солдаты.

Сведения об организации русской армии на момент начала войны мы можем получить не откуда-нибудь, а из беседы Наполеона с пленным генералом Тучковым-3м, где император Франции огласил результаты работы разведки французской армии: 'Я не стану спрашивать [вас] о числе вашей армии, а скажу вам, что она состоит из восьми корпусов, каждый корпус - из двух дивизий, каждая дивизия - из шести пехотных полков, каждый полк - из двух батальонов; если угодно, то могу сказать даже число людей в каждой роте'.

Отношения России с Англией в это время резко испортились из-за территориальной блокады, установленной по просьбе Наполеона. К 1812 году русские, так же, как пруссаки и австрийцы на присоединенных землях не пользовались особыми симпатиями, поскольку для поляков и литовцев они оставались иностранцами, уничтожившими их Родину. Французское влияние на этих территориях также уменьшилось после того, как Наполеон стал после Тильзита другом и союзником русского царя. В том же, 1807 году Наполеону был пожалован орден св. Андрея Первозванного, высший орден Российской империи. По случаю ратификации Тильзитского мира этой награды были удостоены, кроме Наполеона, его брат Жером, маршалы Бертье и Мюрат, а также князь Талейран. Однако, несомненно, что в случае начала войны Франции с Россией, провозглашения Наполеоном декларации о воссоздании Польши и Литвы в прежних границах, России пришлось бы гораздо труднее, ибо тогда количество воинственных поляков и литовцев, вставших под ружье для борьбы за независимость своей Родины, было гораздо больше, чем 120 тысяч человек. (о численности польских войск в 1812 году см. ниже - примечание автора)

Во время приготовлений к войне в России в результате проведенного весной нового набора численность польских войск вновь возросла и стала превышать 100 тысяч человек. В составе наполеоновской армии поляки вошли в Россию, чтобы десятками тысяч остаться в ней навсегда. Сожжение в результате французского нашествия Москвы неизбежно вызывало в памяти русских и прошлое польское вторжение во время Смуты. Пушкин писал об этом, что Москва пострадала '...в 1612 году от поляков, а в 1812 году от всякого сброда'. После начала боевых действий в городах: Вильно, Слоним, Расейняй, Белосток, Несвиж, Минск и других населенных пунктах, до разделов Польши входивших в Речь Посполитую, были дополнительно сформированы еще несколько воинских частей. '24 июня 1812 года начался Московский поход Великой армии. В полдень 28 июня в Вильно - древнюю столицу Литвы - торжественно вступили части французов. Открывал движение 8й уланский полк герцогства Варшавского, которым командовал полковник князь Доминик Радзивилл, потомок литовских князей. 1 июля 1812 года Наполеон подписал декрет о восстановлении литовской государственности и создании временного правительства. ...Всего, к середине ноября 1812 года, не считая гвардейских частей (гвардейский легкоконный полк Конопки и татарский эскадрон Ахматовича, которые формировались в Варшаве), литовские войска насчитывали 18 батальонов. 15 эскадронов, 1 артиллерийскую роту общей численностью вместе с жандармами 19000 человек'

Думаю, что читателю очень интересно, как строились взаимоотношения между военнослужащими армии республиканской Франции и чем они отличались от армий других стран? Как осуществлялось выдвижение на вышестоящие должности, решались кадровые вопросы?

Систему комплектования армии Наполеон унаследовал от Великой Французской революции. Это была самая передовая для того времени система всеобщей воинской повинности. По закону 1798 года все французы в возрасте от 20 до 25 лет записывались на военную службу. Из них Наполеон каждый год призывал нужное ему число новобранцев. Срок действительной военной службы составлял 6 лет (в то время как в России - 25 лет). Революция обусловила и уровень материального снабжения французской армии, более высокий, чем у ее противников. В значительной мере за счет вассальных и союзнических поставок решена была и проблема снабжения войск продовольствием. Эту задачу Наполеон и его сподвижники всегда ставили вровень с чисто военными. Даву говорил: 'Храбрость зависит от желудка'. Французская армия превосходила любую из армий того времени не столько в материальном, сколько в социальном отношении. (Курсив мой и с этим утверждением я поспорю ниже - М.А.)Это была массовая армия буржуазного типа. Она не знала ни кастовых барьеров между солдатами и офицерами, ни бессмысленной муштры, ни палочной дисциплины, зато была сильна сознанием равенства гражданских прав и возможностей. Г.Гейне писал: 'Последний крестьянский сын совершенно так же, как и дворянин из древнейшего рода, мог достигнуть в ней высших чинов'.

Наполеон любил повторять, что каждый его солдат 'носит в своем ранце маршальский жезл'. Это не просто красивая фраза. Почти все лучшие маршалы Наполеона: Ж.Ланн, М.Ней, И.Мюрат, Ф.-Ж.Лефевр, Н.-Ш.Удино и другие вышли из простонародья: Ланн был сыном конюха, Ней - бочара, Лефевр - пахаря, Мюрат - трактирным слугой.

По боевым качествам Великая армия не была однородной. Выделялся в ней воинским духом, обученностью и выправкой 1-й корпус маршала Даву, который и численно (72 тыс. человек) в 1,5 - 2 раза превышал любой из других корпусов. Но главной ударной силой Наполеона была его императорская гвардия - Старая (с 1805 года) и Молодая (с 1809 года). Она комплектовалась только из ветеранов, за плечами которых было не менее 10 лет армейской службы и четырех походов, а главное, которые проявили себя как самые храбрые, стойкие, надежные воины. Наполеон чуть ли не каждого из них знал в лицо, многих - по именам. Когда одного старого солдата из наполеоновской гвардии, вернувшегося из России, спросили: 'Как в ваши годы решились вы идти так далеко?' - тот ответил: 'Мы не могли отпустить его одного'.

Мнение уважаемых историков, что среди ближайшего окружения Наполеона находилось много выходцев из народа, достаточно хорошо аргументировано. Однако на уровне унтер-офицерского состава Польского войска в составе французского все гораздо сложнее....При изучении дел казаков - бывших военнопленных выясняется, что во время их службы во французской армии явно прослеживается тенденция назначения унтер-офицерами все же в основном выходцев из дворян. Видимо, эта практика была характерна не только для армий европейских монархий, но и для армии республиканской Франции. Так, согласно формулярным спискам казачьего войска, в нем наличествует не более десяти человек, происходящих из мещан, которые выдвинулись в унтер-офицеры польского войска из рядовых, а происходящих из крестьян нет вообще. Это число даже некорректно сравнивать с почти сотней унтер-офицеров, также выдвинувшихся из рядовых, но происходящих из дворян. Среди вахмистров в кавалерии и сержантов в пехоте Польского войска уже одни только дворяне - 10 человек из 10 из тех, на кого сохранились сведения о происхождении. Возможно, это связано с деловыми и личными качествами кандидатов, а также уровнем образования, ведь не секрет, что дворяне были более приучены руководить и повелевать своими подчиненными, и командованию любой армии было бы странным не использовать это в своих целях.

По послужным спискам бывших пленных, а после 1813 года - казаков Линейного Сибирского казачьего войска можно изучать историю наполеоновских войн. Польские войска в составе французской армии, или, как написано в формулярном списке Ковальского Андрея Матвеева-сына 'Польское войско в ведении Французского войска', участвовали в сражениях под Смоленском, Можайском, Москвой, Малоярославцем, Красным. О том же свидетельствуют и послужные списки следующих военнопленных: Кравчина Лукаша, Левандовского Войцеха Янова-сына, Стрелецкого Антония Якубова-сына, других военнослужащих. Послужной список Нилевского (Данилевского) Николая Александрова- сына украшен участием в следующих сражениях: '1809- против Гишпании, Сарагоса; в 1812-против России, Смоленск'. Барановский Ян Янов-сын воевал в 'в 1809 году - против Гишпании, Мадрид, Валенция; в 1812 году - против России, Можайск'. Вот как выглядят все собранные воедино данные на рядового Липинского: 'Липинский Шимон Янов-сын, 40 лет, рост 2 аршина, 5 (по другим данным: 5,25) вершков, глаза серые, волос русый, нос прямой, правая нога выше колена ранена, уроженец Тарнопольской губернии, деревни Ступино. Холост. Из дворян. Неграмотен. В войнах участвовал в 1792 и 1799 годах против Ишпании; в 1812 году против России. Служба: - в Цесарском войске: 6-й конно-егерский полк, 1792; - в Гишпанском войске: 1-й пехотный полк, 1799; - в Польском Войске: 9-й уланский полк; ЛСКВ 9-й казачий полк с сентября 1814 (ГАОО Ф67 оп.1 д.44 л9а; Ф67 оп.1 д.44 л90-93; Ф67 оп 1 д44 л239- 240; Ф67 оп.1 д.44 т.2 л243; )

Вторжение французской армии в Россию. Приграничные сражения.

10 (22) июня 1812 года в Выльковышках Наполеон издает прокламацию к своим войскам. Она начиналась словами: 'Солдаты! Вторая польская война началась. Первая окончилась во Фридланде и Тильзите...' А заканчивалась: '...Вторая польская война будет для французского оружия столь же славна, как и первая; но мир, который мы заключили, принесет с собою и ручательство за себя и положит конец гибельному влиянию России, которое она в течение 50 лет оказывала на дела Европы...'. Неудивительно, что все, служившие в Польском войске, с воодушевлением приняли участие в этом грандиозном походе за чужие интересы. '23 июня Великая армия тремя отдельными частями приближалась к Неману.... Первыми переправились несколько саперов. Скоро явился ...казацкий офицер, командующий патрулем. Он спрашивает иностранцев, кто они. 'Французы', - было ответом. 'Что нужно вам и зачем пришли вы в Россию?' - продолжал он. 'Воевать с вами! Взять Вильну! Освободить Польшу!' - резко ответил один из саперов. Казак ускакал....Вдогонку ему выстрелили три разгоряченных солдата', свидетельствует Сегюр. Уже 26-28 июня (8-10 июля), во время марша казаков Платова через Новогрудок, Столовичи, Снов в город Несвиж произошли первые крупные бои с польской кавалерией у Карелич, где 26 июня 'остервенело дравшиеся поляки, на равных бились с донцами в течение двух часов. Когда к полю боя... подошла кавалерийская бригада генерала Иловайского и полк Карпова 2го, поляки отступили'. 27го июня польскую кавалерию удалось заманить в засаду (вентарь). В этом бою поляки убитыми и ранеными потеряли 8 офицеров и свыше 300 рядовых, 6 офицеров, в том числе 2 полковых командира и около 250 рядовых попали в плен. П.Н. Краснов написал об этом бое: 'Поляки, бывшие в рядах французов, не сдавались, но храбро рубились. Сеча была страшная. Но нашим 'досталось'...мало, потому что [мы] очень стремительно атаковали французов, не дав поддержаться их огнем. Это была первая наша победа...'. Утром 28го июня поляки вновь атаковали, и бой разгорелся с новой силой. К вечеру к полю боя подошла бригада генерала Дмитрия Кутейникова. Атака свежих казачьих полков. Поляки побежали. Разбитую польскую кавалерию преследовали до Мира, где им на помощь со свежей бригадой подошел генерал Тышкевич. Платов докладывал князю Багратиону: 'Сражение продолжалось четыре часа, грудь в грудь,...из шести полков неприятеля едва ли останется...несколько [человек] спавшихся. У нас урон невелик'. Так началась эта знаменитая и кровавая война, хотя и не лишенная поначалу некоторых признаков джентльменства, в отличие от последвавших за нею. Так, после боя при Романове всех раненых поляков казаки собрали, перевязали и накормили. Затем их поместили в часовне недалеко от города Романова. С раненых польских офицеров Платов, кроме того, взял слово, что они никогда больше не поднимут оружие против русских. Один из офицеров польских войск, участвовавших в этом бою, восхищенный великодушием Платова, писал: 'Мы нашли тяжело раненых в часовне и кругом ее недалеко от Романова хорошо перевязанными. Атаман Платов, герой дня, отнесся к ним с человеколюбием, приказал их перевязать и снабдить всем необходимым'. Затем этим последовали тяжелые бои в районе Могилева. Они отличались крайним упорством противоборствующих сторон и всеобщим ожесточением солдат и офицеров. Несколько раз город переходил из рук в руки и, наконец, остался за французами. Потом были бои между противоборствующими армиями под Витебском, между генералом Раевским и маршалом Даву 11 (23) июля, а 13-14 июля произошли три сражения при Островно между авангардом Мюрата вместе с дивизией вице короля Евгения Богарнэ, и генералом графом Остерманом - Толстым и графом Паленом. Второго августа состоялась битва под Красным, а 4 августа началось знаменитое сражение под стенами Смоленска, начавшееся с бомбардировки города французами. 6го августа Барклай-де-Толли, видя стремление Наполеона навязать русским генеральное сражение, приказал отступать, и город был оставлен русскими войсками. Вот что об этом пишет непосредственный участник сражения, генерал-лейтенант Павел Алексеевич Тучков-3й: '5го августа во весь день мы были свидетелями весьма жаркого сражения....В городе никого не оставалось, кроме защищавших оный войск: все жители...удалились из города,...неприятель был совершенно отбит на всех пунктах с большою для него потерею. Да и с нашей стороны оная была значительна; мы потеряли более шести тысяч человек, в том числе достойных генералов: Скалона и Баллу,...неприятель [потерял]...более 20 тысяч человек. От пленных узнали мы...[что] в тот день убит был генерал Грабовский и ранены генерал Зайончек и многие другие'. 7 августа состоялось сражение при Валутиной горе. 17го августа в армию прибыл Кутузов. До Москвы оставалось 150 километров, и Михаил Илларионович понимал, что сдать древнюю столицу без боя - значило не оправдать надежды армии и народа на успешную миссию нового главнокомандующего. Приближалась дата генерального сражения. Французы назвали его впоследствии 'Битвой за Москву', а русские - 'Бородинской битвой'.

Бородинская битва. Военнопленные 'Великой армии'.

Под Бородино 26 августа 1812 года было сосредоточено редкое в истории того времени число войск, составивших в общей сложности свыше 300000 человек. Практически, все они участвовали в сражении. Битва началась с атаки дивизии генерала Дельзона на деревню Бородино. Для описания последовавших за этим событий, предоставим слово очевидцу, ведь лучше него о битве не расскажет никто: '[На Бородинском поле] не было места ни для любопытных, ни для историков, ни для живописцев. Мы скажем только, что 180000 человек, приобвыкших к войне, выросших в оной, целых двадцать лет военным ремеслом...существовавших, покоривших четырнадцать государств, распрастранивших страх во всех концах Европы, под предводительством счастливейшего и дерзностнейшего из полководцев, должны были оспаривать победу у 120000 истинных христиан. В продолжение одиннадцати с половиной часов огонь и меч, дейстуя попеременно, истребили 75000 человек и более 35000 лошадей. Ядра, картечи, пули, ружья, копья, сабли, штыки - все в сей день стремилось к истреблению и сокрушению человечества....Раскаленные пушки не могли уже выдерживать действия пороха и, с ужасным треском лопаясь, предавали смерти заряжавших их артиллеристов. Смерть летала по всем рядам. Целые батареи переходили по несколько раз из одних рук в другие. Земля исчезла: она вся была покрыта окровавленными трупами. Чрезмерный жар отнимал последние силы. Казалось, что сия полоса России превращена волшебным образом в адскую обитель. Пальба, звуки, радостные восклицания победителей, часто повторяемое 'ура', вопли умирающих, ржание коней, крики командования и отчаяния, на девяти разных европейских языках произносимые, - все сие смешивалось, придавало ужасной сей картине действие, которого никакое перо изобразить не в силах. Дым огнестрельных орудий, смешиваясь с парами крови человеческой, составил вместе облако, помрачившее самое солнце, и благодатная токмо ночь, ускорив в сей день свою темноту, положила ужасной сей сече конец'. С. Селивановский. По другим данным, 50000 французов (43 процента армии Наполеона) и 44000 русских солдат (36 процентов состава армии) пали в этом сражении. Перепитии судьбы таковы, что большее число будущих казаков участвовало в этом сражении на стороне французов. Однако утверждать о непосредственном участии в Бородинской битве можно лишь в отношении пяти человек, проходивших в 1813-1814 годах службу в 9м казачьем полку СЛКВ, в формулярных списках которых была отражена информация об их участии в сражении 'под Москвою'. Это Шмигельский Казимир Войцех?- сын, Василевский Антони Васильев-сын, Квятковский Станислав Войцеха-сын, Кравчин Лукаш Игната-сын и С.....инский? Ян Себастьяна? - сын. Такая запись в их делах была сделана в связи с тем, что в армии Наполеона в то время, а во французской историографии до сих пор название этой, последней победы Наполеона связывается именно с Москвою. Дело в том, что по правилам ведения войны того времени побежденной армией считалась та, что первая начинает бегство или отход с поля битвы. Как свидетельствует Ц.Ложье, 27 августа 'Утро готовило нам сюрприз: русская армия исчезла. Никакое бедствие, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем, на котором мы остались победителями'. . После Бородинской битвы польские войска участвовали в нескольких боях с русскими войсками: в сражении под Можайском, и 13-16 сентября - в нескольких стычках в предместиях Москвы, польскими авторами упоминаются населенные пункты Чириков, Окулов, Цилов. Хотя, как об этом пишет Генрих Брандт, названия он приводит так, как их писали в дивизии, в которой он служил. Поэтому 'никто не станет удивляться, встречая здесь названия скорее апокрифического, чем русского происхождения', пишет он.

Произошедшая вскоре после этих боев катастрофа 'Великой армии', несомненно, связана с деморализацией войск Наполеона, бросившихся грабить Москву и неумением или нежеланием организовать снабжение армии продовольствием и фуражом со стороны командования французов, читай, Наполеона. Ведь разные русские свидетели и французские источники свидетельствуют, что в Москве и ее окрестностях провианта находилось такое количество, что его с избытком хватило бы, чтобы прокормить все войска в течение зимы. О том же говорит Дедем про период пребывания французов в Москве: 'Для того чтобы получить куль овса, надобно было иметь разрешение генерал-итенданта,... а когда мы ушли из Москвы, то в магазинах осталось столько овса, что его хватило бы для прокорма 20 тысяч лошадей в течение шести месяцев' Французский император в это время находился в Кремле, охраняемый гвардией, не пускавшей в крепость никого, даже свои войска. Хоть Наполеон и говорил впоследствии, что 'в мое отсутствие творятся одни только глупости', но в данном случае вина за разложение армии и последовавшая вслед за уходом французов из Москвы гибель от голода и холода сотен тысяч людей, находящихся под его командованием, лежит непосредственно на нем, как военачальнике. Конечно, враги, пришедшие с оружием в руках порабощать чужую землю, не заслуживали иной участи, и отношение к их гибели лучше всех высказал М.И. Кутузов: 'Я часто плакал из-за [гибели] турок [в 1812 году], но признаюсь, из-за французов не проливал ни одной слезы'.

Контрнаступление русских войск началось с разгрома войск Мюрата 6 октября у Тарутино, и в этот же день Наполеон вышел из Москвы. Что же происходило с польскими войсками после ухода из Москвы? Вначале, они двигались мимо Бородинского поля, на котором 'истлевали более пятидесяти тысяч человеческих и более тридцати тысяч конских тел. За ними на это страшное поле пришли крестьяне окрестных деревень, чтобы уничтожить останки людей и лошадей и не позволить им стать источником заражения целого края'. Запылали костры, на которых жгли трупы. Этот трупный запах сопровождал армию Бонапарта до самой границы России. 12го октября польские войска участвовали в сражении под Малоярославцем, о чем свидетельствуют послужные списки казаков 9го казачьго полка СЛКВ. Там, в рубке сошлись, кроме поляков, войска вице-короля Евгения Богарнэ с одной стороны и русского 6го корпуса генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова, знаменитого впоследствии своей фразой на предложение отступить, так как позади у него остаются жена и дети: 'Здесь жена моя - честь, войска же, вверенные мне, - мои дети'. То русские, то французы выбивали друг друга из Малоярославца. Восемь раз город переходил из рук в руки. Дохтуров уже еле держался, когда к нему на помощь пришла дивизия генерала Раевского. Кутузов тем временем обошел город и занял позиции на Калужской дороге. Наполеон не принял сражения в направлении Калуги и повернул армию на Смоленскую дорогу.

19 октября состоялось сражение у Колоцкого монастыря, где в беспрерывном грохоте пушек маршал Даву атаковал высоты у монастыря и пытался дать возможность своим обозам оторваться от преследования русских. 22 октября авангард Милорадовича и казаки Платова нанесли по войскам маршала Даву первый удар. Даву вошел в Вязьму, решив дать бой, который произошел на окраине города, в районе кладбища. Вскоре Наполеону пришлось заменить войска Даву пока еще боеспособным корпусом Нея.

Под Красным с 3 по 6 ноября 1812 года проходили ожесточенные бои. В плен донцам едва не угодил маршал Ней, захвачена часть обоза маршала Даву. Кутузов против Наполеона. Наполеон вступает в бой во главе своей старой гвардии. В атаку идет молодая гвардия. За бой под Красным Кутузову пожалован титул князя Смоленского, а Наполеон жалует Нея князем Московским за героическое отступление. Сержант французской армии Бургонь написал впоследствии об этом сражении: 'Я увидел остатки молодой гвардии, стрелков, фланкеров и несколько вольтижеров, спасшихся в Красном, когда полк, командуемый полковником Люроном, был на наших глазах смят и изрублен русскими кирасирами'. И, опять таки, в 1814 году в 9м казачьем полку значится казак, участвовавший в этом сражении - Погоржевский (Погоржельский) Ян Тимофеев-сын, 38 лет, воевавший 'в 1809- против Гишпании в сражении под Сарагосой..., а в 1812 году - против России, под Красным попал в плен'. Служил он в момент попадания в плен в 1м пехотном полку польского войска.

Затем польский 5-й корпус участвовал в сражении под Борисовом, о чем пишет И.И. Сухецкий в своем дневнике: '9-го ноября, утром, около 6-ти часов, слышно было пальбу из пушек и разных огнестрельных орудий. Это была стычка русского войска, состоявшего под командою адмирала Чичагова, с польским войском, состоявшим под командою генерала Домбровского. Битва эта продолжалась до 5ти часов пополудни и кончилась тем, что польский генерал, потеряв 7 пушек и более 2х тысяч человек убитыми, принужден был отступить по Московскому тракту, чрез Борисов в Лошницу, за которым тотчас следовало русское войско, которое и во время пути истребило много неприятельского войска. После битвы только казаками Платова в плен было взято около 5000 солдат и офицеров Наполеона. И в списке 9го казачьего полка мы встречаем Маркевича Александра, 30ти лет, проходившего службу в 15м уланском полку польской армии. Он воевавал в '1812 году - против России, под Борисовом взят в плен'. Там же, под Борисовом сражалась и литовская пехота. Она показала низкие боевые качества. Молодые, наспех обученные литовские полки не могли один на один противостоять русской армии. 18 ноября полковник Лаффит в своем рапорте докладывал о двух литовских батальонах, уровень дисциплины в которых во многом оставлял желать лучшего. Еще одно свидетельство об этом сражении оставил В. Левенштейн: 'Борисов горел; французы грелись, и даже буквально поджаривались у его пылающих развалин, и умирали со всеми признаками умственного расстройства, богохульствуя и проклиная Наполеона перед смертью' И как им было не проклинать императора Франции, если они со времени ухода с Москвы не ели практически ничего, кроме собственных строевых лошадей, а на каждой русской версте оставалось от 50 до 300 их погибших товарищей, трупы которых местами буквально громоздились друг на друга. 'Тысячи были замерзших и умерших людей, - писал о тех днях А.П.Ермолов. - Нигде не было пристанища; местечки и селения обращены в пепел и, умножавшиеся пленные, все больше больные и раненые, большое число чиновников, должны были ожидать неизбежной смерти. Ежеминутное зрелище страждущего человечества истощало страдание, и само чувство сожаления притупляло' Польские войска, по свидетельствам многих очевидцев, составляли значительную часть во французской армии, сражавшейся в России, во всяком случае, по числу попаших в российский плен. Так, М.А. Волкова в письмах к В.И. Ланской пишет: 'В числе других приятностей мы имеем жить под одним небом с 3000 французских пленных. Все солдаты - поляки, немцы, итальянцы и испанцы. Больше всего поляков: они дерзки, многих побили за шалости...' В Тамбове наблюдается та же самая картина: 'Тамбов наполнен пленными. Французы считают понесенный ими разгром за поправимую неудачу. Поляки, зная, как их ненавидят у нас, выдают себя за голландцев или немцев. Жалки испанцы и португальцы: они на свободе и ежедневно приходят просить милостыни' Основная масса пленных, как следует из их послужных списков, попала в плен в 1812 году, но имеются отдельные военнослужащие, плененные в 1813 году, в частности, Василевский Александр Янов-сын, Кондрец Павел Якубов-сын и еще несколько человек, попавшие служить в 4-й и 9-й полки войска. Василевский, который служил все в том же 9м полку ЛСКВ, и был пленен российскими войсками под городом Шверином (в нынешней земле Мекленбург - Передняя Померания в Германии - прим. автора), где были взяты в плен остальные - не сообщается. И вновь, уже в который раз, я мысленно поблагодарил давно уже покойного командира 9го казачьего полка в 1814 году поручика Бедрина, а также есаула Пахомова, командовавшего им же в 1813 году, за столь подробные сведения о подчиненных, которые командование войска даже не предписывало ему собирать.

Военнопленные армии Наполеона в Сибири и других регионах Российской империи.

По данным, собранным в Государственном архиве Омской области из числа более чем 1250 военнопленных, проходивших службу в ЛСКВ, упоминаний о лицах 'французской нации' я обнаружил не более десятка. При этом только четверо - Алберт Луи, Вейгон Александр Петров-сын, Канбур (Камбе) Петр Камберов-сын и Франкевич (Франкиев) Юзеф наверняка происходят 'из французов', так как они проходят отдельным списком, озаглавленным 'О военнопленных французах, желающих вернуться в свое Отечество'. Пятый человек, о котором имеются даже еще более подробные данные, за исключением национальности - Вит (Витт) Андрей Витов-сын, в этом списке не значится. Возможно, он вернулся на родину в 1814 году, но, скорее всего, он вообще не обращался в 1826 году с просьбой о возвращении в свое Отечество и входит в число 127 человек, добровольно оставшихся в войске. Во всяком случае, имеется упоминание о лицах по фамилии Витт, проживающих в настоящее время в 'польской' деревне Белосток, Томской области. В пользу его французского происхождения говорят следующие факты: название его места жительства разобрать практически невозможно, но оно не похоже на названия мест жительства других польских пленных. Ведь 'польские губернии' повторяются в разных списках и если они неразборчиво написаны в одном месте, то по другим можно понять, что писари имели в виду. Он не 'польской нации', хотя его национальность в формулярном списке написана очень неразборчиво. Фамилия его не похожа на фамилии польких шляхтичей, хотя А. Вит(т) происходит из дворян. Служил он только во Французской армии, нет упоминаний о его службе в Польском войске. Воевал, наряду с другими странами, еще и против Англии, и это единственное упоминание подобного рода среди всех так называемых 'польских пленных', что говорит о том, что другие поляки в войнах с Англией не участвовали.

Об остальных имеющихся в списках 'французах' сведений очень мало, только по их фамилиям можно высказать предположение об их национальности, например Вознет, Дувигон, Жандр, Колинк и т.д. Еще пятеро в списках значатся 'цесарцами', но, по написанию фамилий, двое из них, вероятно, поляки из отошедших к Австрии земель: Ганчерский (Гончарский) Адам Зиновий-сын и Яблонский Ян, а казак Шрейдер Ян Янов-сын наверняка немец. Есть еще двое: Грузинец Август и Наваро (Наберт) Ян. Это 'цесарцы', чью национальную принадлежность установить достаточно сложно. В данном случае наименование 'цесарец' указывает не национальность, а подданство Австрии, что подтверждают данные на Ганчерского (Гончарского) Адама Зиновия-сына, в графе национальности которого значится следующее: 'польской нации (из цесарцев)'. Два человека, как написано, 'венгерской нации' - Войцехов (Войцеховский) Мартин Войцехов-сын и Вербинский Ян. Видимо, они сами назвали свою национальность, и Войцехов действительно происходит из губернии, название которой не встречается среди других пленных, а на Вербинского, практически, никаких данных нет. И еще двое, как написано, 'немской нации': Ботштейн? Аменей Михайлов-сын и Шплинкс? (Шплинкель?) Ян. Правда, в списке есть еще Баумайстер Фридрих, написавший свою фамилию в присяжном листе чисто по-немецки - Baumeister Friedrich, а также Нойман Фридрих и Зегмот Фридрих, но без сведений о национальности. Вообще, лиц с немецкими фамилиями среди пленных достаточно много, но об их национальности на основании обнаруженных документов судить пока трудно. Об них вообще не сохранились никакие данные, кроме сведений о службе в казачьем войске. Остальные лица в списке, а их около 1200 человек, несомненно, судя по записям о национальности или месту жительства, в подавляющем числе поляки.

'В августе 1812 года военнопленные перешли из ведения армейского руководства в ведение Министерства полиции, которым управлял главнокомандующий в Петербурге С. К. Вязмитинов... К концу первой декады сентября [1812 года] было получено из Петербурга циркулярное предписание Особенной канцелярии министра полиции от 29 августа 1812 года Оно и стало основополагающим документом, определявшим положение пленных в России вплоть до окончания наполеоновских войн. Пленных было предписано отправлять в Астраханскую, Вятскую, Пермскую, Оренбургскую и Саратовскую губернии в сопровождении военного конвоя. Во внутренних губерниях он мог заменяться внутренней стражей. В документе предписывалось не притеснять пленных, внушать им, чтобы они вели себя спокойно под страхом коллективной ответственности за нарушение дисциплины. Заболевших [лиц] следовало отправлять в госпитали, а после выздоровления - дальше в пункт назначения под конвоем полиции. При отправке пленных снабжали одеждой и обувью в соответствии со временем года и выплачивали им на содержание в сутки: генералам 3 рубля, полковникам и подполковникам 1 рубль 50 копеек, майорам 1 рубль, обер-офицерам 50 копеек. Нижним чинам 5 копеек (по другим данным 10 копеек - прим. автора) и провиант "противу солдатских дач". Деньги выдавались на 7 дней вперед. Под экипаж и провиант, как пленным, так и конвойным командам полагалось по одной подводе на 12 человек, а для больных и офицеров - по одной подводе на двух человек'. А '22 октября 1812 года последовало циркулярное предписание Вязмитинова, в котором, по высочайшему повелению, всех военнопленных поляков положено было отделять от других пленных, и отправлять в город Георгиевск для распределения по полкам, находившимся на Кавказской линии и в Грузии. Связано это было с тем, что в этот период, еще до официального начала Кавказской войны (с 1817 по 1864 гг.), начиная с 1810 года '...войска России проводили карательные экспедиции с целью подавления выступлений кавказцев. Одной из наиболее крупных экспедиций явилось взятие войсками генерала Котляревского в 1813 году Ленкорани и подавление в 1812 году в Кахетии восстания беглого грузинского царевича Александра. В восстании активное участие принимали хеврусы и кистины (горные чеченцы)'. [Промежуток времени] с февраля 1813 по июнь 1814 года характеризуется увеличением количества отправляемых по назначению правительства военнопленных, при значительном сокращении их поступления. Период, длившийся с июня по август 1814 года, был связан с репатриацией всех остававшихся военнопленных...'

Омск на рубеже XVIII-XIX веков.

В 1803 году Омск представлял собою небольшой город без уезда. В 1804 году он стал уездным городом Тобольской губернии. Все жилые районы - форштадты, в количестве восьми, были сосредоточены вокруг второй Омской крепости, строительство которой началось в 1765 году. Новая крепость находилась на правом берегу Оми, в отличие от старой крепости, находившейся на ее левой стороне, вокруг нынешнего Музыкального театра. В 1803 и 1811 годах соответственно, были составлены карты Омска и Омской крепости, которые можно увидеть в книге 'Старый Омск. Самым крупным форштадтом Омска в 1811 году был Ильинский, находившийся южнее первой крепости до нынешнего Речного вокзала. Кроме Ильинского форштадта существовали еще семь - Казачий, Мокринский, Выползки, Бутырский, Кадышевский, Подгорный и Слободской. На нынешнем левом берегу Иртыша, напротив устья Оми, находился недавно построенный Елизаветинский маяк, под защитой укреплений которого, на картах Омска названных 'Елизаветинской защитой', осуществлялась торговля с 'киргизцами'.

В Путеводителе по Сибири... в конце XIX века уже нет упоминания о Выползках. В книге сообщается, что в конце ХIХ - начале ХХ веков Омск состоял из упраздненной крепости, 7 форштадтов (Казачьего, Ильинского, Новослободского, Луговского на южном берегу реки Оми и Мокринского, Бутырского, Кадышевского на северном). И нескольких поселков: (Загородного, Новой слободы, Ржевской слободы, пригорода Волчий хвост). По мнению современников, Омск в это время представлял собой 'вполне тип сибирских городов' и отличался 'громадностью своих площадей и шириною улиц'. Во второй половине XIX века под влиянием процессов урбанизации оживилось строительство казенных и частных зданий, начинается постепенное и все более широкое строительства жилья из кирпича. Первый частный каменный дом в Омске строится в 1862 году. В 1860-е годы город состоял из 17 улиц, 26 переулков, 6 площадей, 2 общественных садов, которые раскинулись вдоль Иртыша на 5 верст. Все вышеописанное говорит о том, что в интересующий нас период казаки проживали иключительно в деревянных домах, так как каменных зданий в городе было немного.

К моменту создания казачьего войска в 1808 году, самым восточным форштадтом Омска был Казачий, и в нем, в основном, и проживали казаки расквартированных в Омске частей и подразделений войска. В районе нынешней улицы Короленко находилась Казачья площадь, на которой проводились построения полков войска, а также двух конно-артиллерийских рот, расквартированных в Омске. В крепости, кроме того, находились другие части и подразделения 30й дивизии. В ней в 1805 году проходили службу 3463 нижних чинов и 92 обер-офицера, в том числе казаков служило: урядников - 29, рядовых - 133.

Линейное Сибирское казачье войско и другие части 30-й дивизии. Командир дивизии генерал-лейтенант Г.И. Глазенапп.

Прежде, чем рассказывать о жизни и службе военнопленных в Сибири, необходимо составить представление читателя об организационно - штатной структуре казачьего войска. Алексеенко Александр в 'Новом казачестве' пишет: 'Образование Сибирского казачьего войска связано c присоединением Верхнего Прииртышья к России. Строительство Омской, Ямышевской, Железинской, Семипалатинской и Усть-Каменогорской крепостей, ряда форпостов и редутов положило начало Иртышской линии. В середине ХVIII в. образовалась Колывано-Кузнецкая линия (от Усть-Каменогорска до Кузнецка) и Новая Ишимская или Пресногорьковская (Горькая) линия'

В Сибирской энциклопедии 1929 года говорится, что 'в 1773 году иртышские казаки входили в особый корпус, сформированный для охраны от вторжения отряда Е.И. Пугачева, участвовали в сражении с восставшими мятежниками. Потребность в охране растущих границ вызвала увеличение числа казаков по линиям укреплений. К 1795 году здесь числилось 2884 казака, из них на Ишимской или Пресно - Горьковской - 812, Иртышской- 1385 и Колывано - Кузнецкой - 687 казаков. Поселения на линиях составили в 1808 году Сибирское линейное казачье войско, земли которого располагались в Акмолинской и Семипалатинской областях и на Алтае. В 1808 гду было утверждено положение о ЛСКВ. Согласно штату войска от 19 октября 1808 года в казачьих полках состояли: войсковой атаман (штаб-офицер) - 1, ротмистров - 9, сотников - 10, хорунжих -11, атаманов сотенных - 24, пятидесятников - 104, младших - 104, казаков - 5400. И, кроме того, надзирателей больных (унтер-офицеры)- 10, войсковой писарь - 1, полковой писарь - 10, седельников - 2, слесарей - 2. В каждой конно-артиллерийской роте состояло по штату: командир роты (майор) - 1, обер-офицеров - 5, орудий - 12, канониров из казаков - 144. В состав войска вошли находящихся уже на службе 6117 строевых казаков с семьями. Во главе войска был поставлен войсковой атаман, подчиненный командиру 24-й Сибирской пехотной дивизии. В военное время войско обязывалось выставлять 10 пятисотенных полков (5950 казаков) с собственным вооружением, обмундированием и лошадьми. За это казаки получали от казны жалование, провиант и фуражное довольствие. В мирное же время казаки жили по крепостям и редутам.... Для удобства управления линия разделялась [в мирное время] на 10 отделов, а отдел - на 5 дистанций. Все казаки, начиная с 17- летнего возраста, обязаны были служить 'пока в силах' и увольнялись в отставку по старости и совершенной непригодности к службе. Отставные казаки оставались в войске, т.к. запрещался выход из казачьего сословия. Состав офицеров пополнялся только отличившимися выходцами войска, запрещался доступ в войско посторонних офицеров. В разряд же казаков могли поступать все желающие. Кроме конных полков, войско содержало две конно-артиллерийские роты по 12 орудий в каждой, квартировавшие в Омске. Для заведывания хозяйственными и адмистративными делами войска в 1808 году была учреждена войсковая канцелярия.... В 1810 году во всех 10-ти отделах войска по распоряжению генерал-лейтенанта Г.И. Глазенапа были учреждены школы для начального обучения казаков, а в 1813 году - казачье училище'.

О довольствии казаков сообщалось, что в 1808 году они имели право получать земельный надел по 6 десятин на душу, пользоваться жалованием по 6 рублей 16.5 копейки, муки - 3 четверти и овса 7 четвертей каждому в год. Также казаки имели право заготовлять сено по цене 2 копейки с пуда и производить рыбную ловлю в Иртыше, выше Бухтармы. Кроме того, казачьи дети с двухлетнего возраста и до поступления на службу получали провиант: муки по 1,5 четверти в год.

Утверждению о том, что атаман Казачьего войска после 1808 года был подчинен командиру 24й пехотной дивизии, о чем прямо говорится в Сибирской энциклопедии и других источниках, противоречат данные Омского архива о перемещении личного состава между подразделениями и частями. Из них следует, что в этот период казачье войско входило в состав 30й дивизии. Так было в 1813-1814 годах и в более поздние сроки, приблизительно до 1816 года, когда приказы стал подписывать командующий Отдельным Сибирским корпусом. Что же касается 24й пехотной дивизии, то имеются сведения, что в том же, 1808 году, ввиду угрозы начала боевых действий, она была переведена на запад империи, и в 1812 году участвовала в Бородинской битве. Упомянутый выше Александр Алексеенко об этом сообщает следующее: 'В том же [1808] году из Сибири были выведены регулярные войска. Охрана крепостей в основном была возложена на казаков'.

Об остальных полках и батальонах, расквартированных в Сибири, на основании выявленных документов можно утверждать, что к моменту прибытия военнопленных в Сибирь они также организационно входили в 30ю дивизию, которой командовал генерал-лейтенант Г. И. Глазенапп. Именно он подписывал большую часть приказов о назначении военнослужащих, а также подавляющее число документов, касающихся перемещения личного состава всех десяти полков и двух конно-артиллерийских рот ЛСКВ, а также других сибирских частей. Почему-то в приказах совершенно не встречаются четыре резервные сотни войска, упоминаемые в 'Краткой хронике...' книги 'Казачьи войска', ...за 1808 год. Видимо, они уже были на тот момент расформированы. В должности атамана казачьего войска в это время состоит С.Б. Броневский, адьютант Г.И. Глазенаппа во время его службы на Кавказе. В одном из документов Броневский упоминается, как 'штабс-капитан Лейб-гвардии драгунского полка', а позднее упоминается, что он имеет звание капитана. В интересующий нас период, он практически не встречается в документах в качестве должностного лица, отдающего приказы о перемещении личного состава войска. Лишь в двух 'списках' за 1813 год за подписью Глазенаппа, имеются сведения о назначении к Броневскому 'в услужение' двух военнопленных - Степана Невецкого и Михала Скуровского (Скурупского). Несомненно, что все вопросы, связанные с повседневной жизнью и деятельность ЛСКВ, в этот период решал командир 30й дивизии. С 02.06. 1815 года С.Б. Броневский, уже в должности 'командующего войсками' отдает приказы по личному составу о повышении в чине за боевые заслуги, о наказании шпицрутенами, о присвоении унтер-офицерских званий и т.д., о чем в архиве имеется соответствующее дело на 76 листах. В январе 1816 года появляются приказы Семена Богдановича уже в должности 'командующего СКВ', правда, всего лишь, в папке на 65 листах. И чаще всего они начинаются так: 'по повелению ...командира Сибирской линии и войск 30й дивизии... Глазенаппа...'. С 4.08.1823 года, 'казачьи полки [были] разделены на 4-ре бригады в составе 27й пехотной дивизии'. В этот период в Омске были также расквартированы две конно-артиллерийские роты, которым в 1818 году были присвоены номера 7й и 8й. Конно-артиллерийская бригада на их базе была создана позднее, ближе к 1830 году, во всяком случае, казак Ю.Ф.Бумбинский в 1832 году служил в 11й роте конно-артиллерийской бригады. В том же документе от 12 мая 1816 года прослеживается следующая штатная структура Омских частей - 'лейб-атаманский, [...?] казачьи полки, а также две конно-артиллерийские роты', которые организационно входят в состав двух бригад - 1-й и 2-й. У этого новообразования имеется и свой командир - генерал-майор Дехтярев, в приказах его должность именуется, как 'командующий войсками 1-й и 2-й бригады'. Хотелось бы также обратить внимание читателя на то, что в документах Омского архива фамилия командира дивизии Глазенаппа, происходившего из обрусевшего дворянского немецкого рода, пишется на кириллице с двумя буквами 'п', так же выглядит и собственноручная подпись Григория Ивановича в приказах. Хотя практически во всех других источниках его фамилия пишется, как Глазенап. Что же это был за человек, основатель Войскового казачьего училища, на базе которого был создан Омский (Сибирский) имени Александра I кадетский корпус, эвакуированный после революции и Гражданской войны через Китай в Югославию (Королевство СХС), затем Омское общевойсковое командное училище и вновь Омский кадетский корпус? Все эти военные учебные заведения в разное время располагались в здании, построенном для Войсковой канцелярии ЛСКВ в 1824 году, и вот уже скоро как 200 лет готовят командный состав армии нашей страны.

Итак, 'Глазенап (Glasenapp) Григорий Иванович (1750 или 1751 - 10 марта 1819, Омск), генерал-лейтенант (1800). Из рода Глазенапов. В 1764 году [был] записан на военную службу рядовым 3-го гренадерского полка. В 1770 прапорщик Симбирского мушкетерского полка. Во время русско-турецкой войны 1768-74 участвовал в сражениях у Рябой Могилы (17 июня 1770), при Ларге (7 июля), под Кагулом (21 июля того же года), [был] произведен в подпоручики, затем в поручики. В 1773 переведен в Лейб-кирасирский полк, с 1776 ротмистр. В русско-турецкую войну 1787-91 успешно командовал кавалерийским отрядом, с 1792 подполковник. В царствование императора Павла I [был] произведен в полковники, затем в генерал-майоры (1798), в 1800 уволен в отставку с чином генерал-лейтенанта. После восшествия на престол императора Александра I в 1801 вновь принят на службу, назначен шефом Нижегородского драгунского полка. С 1803 командующий войсками Кавказской линии, инспектор кавалерии на Кавказе. В 1804-05 организовал ряд успешных экспедиций в Кабарду. В 1806, после гибели главнокомандующего на Кавказе генерала П. Д. Цицианова, вступил в управление краем; провел ряд энергичных мероприятий по ликвидации волнений среди горцев и обеспечению флангов русской армии от возможного вторжения персидских войск, вел активные действия в Дагестане и Азербайджане, не прибегая к боевым действиям, занял Дербент. От Дербента двинул войска к Баку, но из-за интриг генерала И. В. Гудовича был отстрвнен от командования.

В 1807 назначен инспектором Сибирской инспекции и начальником Сибирской линии (от Тобольска до Камчатки); реорганизовал систему военно-административного управления, а также Сибирское казачье войско, в регулярных армейских частях с 1810 года ввел метод взаимного (ланкастерского) обучения грамотности нижних чинов, открыл в Омске войсковое казачье училище (1813, позднее преобразовано в Сибирский кадетский корпус). Способствовал оживлению торговых отношений с соседними азиатскими народами. С 1815 - командир Отдельного Сибирского корпуса.

Награжден [был] орденами: Святого Александра Невского, Святой Анны 1-й степени с бриллиантами, Святого Владимира 2-й ст., Святого Георгия 4-й ст. Похоронен [был] на Немецком кладбище. В память о своем командире подчиненные Г. установили ему мраморный памятник. В 1860-х гг. прах Г. перенесен на новое кладбище (могила не сохранилась.

В 'Сочинениях Козьмы Пруткова', А.К. Толстой с соавторами некоему 'военначальнику' Глазенапу посвятил целую поэму. По ней, написанной в шуточной манере можно судить о внешности, а также деловым и личным качествам упоминаемого лица, например, 'красив, как Глазенап'.

Первые военнопленные на службе в казачьем войске. Атаман казачьего войска капитан Броневский. Командиры казачьих полков и конно-артиллерийских рот.

С июля 1813 года до февраля 1814 года прибывают в Омск для распределения по частям 30й дивизии партии военнопленных, хотя первое упоминание о назначении в полки приходится на октябрь. Возможно, что время этапирования в Сибирь входило в срок службы в Казачьем войске, так как из документов видно, что в казачьем войске, например Жиба Томаш служит с июля 1813 года. Первое же упоминание об его назначении в 7й полк датировано 12 октября, а формулярный список 7го полка составлен 2 февраля 1814 года. О других военнопленных, перечисленных в списке от 12 октября можно сообщить то же самое, что и о Жибе. Поэтому можно считать установленным, что первая команда пленных для службы в казачьем войске, и она же самая крупная - 438 человек, прибыла в Омск около 20 октября 1813 года. Всего в нее входили шесть так называемых 'партий'. Во всяком случае, 20 октября был составлен 'Список военнопленных поляков, определенных в казачье войско', в котором перечислены прибывшие в каждой партии пленные с распределением их по казачьим полкам. В 1й партии прибыло 57 человек, во 2й - 39, в 3й - 21, в 4й - 198, в 5й - 48, в 6й - 75 человек. 'Пленных поляков' распределили по казачьим полкам и другим сибирским частям, но вскоре военнослужащие, принявшие присягу на верность российскому престолу, по их желанию были причислены к казачьему сословию и поставлены под знамена тех полков войска, в которых они пожелали в дальнейшем служить. Эти знамена (бунчуки), в количестве десяти, были пожалованы войску 14 августа 1809 года. Они были одинаковыми для всех полков, и состояли из двух горизонтальных полос тёмно-красного и зелёного цветов. В середине бунчука изображался Георгиевский крест с сиянием. Некоторые сохранившиеся до наших дней знамена и бунчуки полков хранятся в Омском краеведческом музее. По поводу наименования 'казак' я не оговорился: именно так стали именовать себя бывшие военнопленные после принятия присяги на верность российскому престолу и так они подписывались в дальнейшем. Документ очень интересный и я привожу его здесь полностью:

'Я, нижеподписавшийся, обещаюсь и клянусь всемогущим богом пред святым его Евангелием в том, что хочу и должен ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, своему истинному ВСЕМИЛОСТЛИВЕЙШЕМУ ВЕЛИКОМУ ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ ПАВЛОВИЧУ, САМОДЕРЖЦУ ВСЕРОССИЙСКОМУ И ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ВСЕРОССИЙСКОГО ПРЕСТОЛА наследнику, который назначен будет: Верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться не щадя живота своего до последней капли крови и все к высокой ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА САМОДЕРЖАВСТВУ силе и власти принадлежащей права [и] преимущества узаконенные [и] впредь узаконенные и по прежнему разумению, силе и возможности предостерегать [и] не ронять- притом по крайней мере стараться споспешествовать. Все, что к ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верной службе и пользе государственной во всякой службе касаться может. ОБ УЩЕРБЕ ЖЕ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА интереса, вреда и убытка как скоро о том уведаю, не токмо благовременно объявить, но всеми мерами отвращать. И не допустить тщатися всякую мне вверенную тайность крепко хранить буду, и поверенной и положенной на мне чин как по сей генеральной, так по особливой определенной нам времени до времени ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА именем от предоставленной надо мной начальников определяемым инструкциям, проглазментам и указам, надлежащим образом по совести своей исправлять не для своей корысти, свойства, дружбы и вражды противно должности своей и присяге не поступать и, таким образом, себя весть и поступать, как верному ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА подданному, благопристойно есть надлежит и как я - пред богом и судом его страшным в том всегда ответ дать могу, как сущее мне господь бог душевно и телесно да поможет. В заключение же сей моей клятвы целую слова и крест спасителя моего. Аминь. 1813 года, ноября 5 дня. Пожелавшим вступить в вечное российское подданство...из военнопленных поляков в казаки по сей присяге присягнуть и подписаться'. Далее стоят собственноручные подписи казаков 3-го казачьего полка и написано следующее: 'На сем присяжном листу определенные из военнопленных поляков казаки подписались на польском диалекте... Казак Филипп Таликовский, казак Станислав Домайский, казак Войцех Прутковский казак Блажей Гидевский. Вместо казаков Павла Жилковского, Францишека Серчак, Войцеха Худецкого, Юзефа Малиновского личною просьбою и неумением грамоты казак Климентий Павлович руку приложил, вместо казаков Якуба Баринского, Базылея Догана, Вавженца Кожицкого, Августа Пусяка, Францишека Водзинского просьбою за не умением грамоте и за себя казак Антоний Лигенза руку приложил. Казак Вавженец Войт, вместо казаков Войцеха Великановского просьбою его и за неумением грамоты и за себя казак Михал Островский руку приложил. Вместо казаков Якуба Херды, Леона Романовского, Михаила Дунайского, Августина Коссинского, Станислава Свидерского, Петра Грудницкого, Яна Петровского, Осипа Ляховича, Антония Савицкого, Павла Чернецкого, Вицентия Адамского, Юзефа Каминского и Николая Петраковского в засвидетельствовании грамоты руку приложить казака Антония Лигенза. Казак Рох Чишецкий. К присяге приводил иерей Павел Петухов, при приведении к присяге был поручик Кук...(далее неразборчиво)' Интересно то, что текст данной присяги практически не подвергался измененениям еще около 100 лет. Практически идентичное вышеприведенной присяге Клятвенное обещание дворянина Николая Чернявского от 1.01.1896 года можно увидеть в Архиве Беларуси. Хотя, уже другие военнопленные, а именно поляки, направленные на службу в СЛКВ после восстания 1830 года текст обещания при принятии православия и вступлении в казачью службу, имели уже другой.

Одновременно с казаками 3-го полка, с октября 1813 по апрель 1814 года принимали присягу и военнопленные остальных подразделений ЛСКВ. Об этом свидетельствуют сохранившиеся присяжные листы, под которыми подписались около 120 человек, а также документы, называемые в деле 'Реверсом'. Основное отличие Реверса от Присяжного листа и Клятвенного обещания состояло в следующем. Военнопленные прибывали в Войсковую канцелярию казачьего войска, и там, как написано в документе, по 'собственноручному желанию, предаются в вечное российское подданство с определением на службу в помянутое выше [войско и ], обязуются сим ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ служить подолгу, причем верно и нелицемерно'. Сохранились Реверсы всего лишь на пятнадцать человек, хотя, очевидно, что их должно быть больше. Конечно, можно долго и пространно рассуждать о том, что присяга, данная врагу, а именно таковым был еще недавно для пленных Российский император, да еще и в отсутствии католического священника не имела никакого значения для наших героев. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь, да и крест, который целовали новоиспеченные казаки, принимая присягу, все же был единым символом для всех христианских конфессий. Дальнейшая беспорочная служба новоиспеченных казаков показала, что присягу они в массе приняли искренне, и честно служили своему новому императору.

В 'Краткой хронике Сибирского казачьего войска' написано: '...1813 год. Многие из военнопленных поляков, пожелавшие навсегда остаться в Сибирском казачьем войске, зачислены в казачье звание Упоминаний о столь массовом принятии присяги нет в других разделах книги, касающихся Донского, Уральского, Оренбургского, Астраханского казачьих войск. Последнее из них в это время несло службу на Кавказе, и там же, на Кавказе, служило очень много военнопленных французской армии. В частноти, через одну только Слободско - Украинскую (Харьковскую) губернию транзитом в крепость Георгиевск (нынешний город Георгиевск в Ставропольском крае - прим. Авт.) проследовало - в мае 1813 года - 356 военнопленных, июне - 860, июле -254, августе -1525, сентябре - 1242, октябре -1163 человека. По количеству вступивших в СЛКВ можно сказать, что Западная Сибирь, Алтай и нынешний Казахстан весьма приглянулась бывшим пленным, чего нельзя сказать о Кавказе и находящихся к западу от Тобольска земель. Сходная информация о 'французских пленных' отражена только Ю. С. Зобовым в 'Истории Оренбуржья': 'Оренбургский край использовался правительством как место содержания военнопленных наполеоновской армии, которых направляли сюда большими партиями и размещали по гарнизонам пограничной линии. Во второй половине 1812 года прибыло 923 рядовых и 14 офицеров, затем еще 492 рядовых и 15 офицеров. Местным властям предписывалось 'присматривать за поступками... пленных французов'. Некоторые из них пытались бежать в казахскую степь и Бухару, другие впоследствии вернулись на родину, но определенная часть военнопленных была зачислена в Оренбургское казачье войско. К концу XIX века среди оренбургских казаков насчитывалось 48 французских фамилий - потомков пленных французов'. Упоминается о причислении в Оренбургское казачье войско 'двух сотен пленных поляков' лишь в 1832 году, и речь идет, несомненно, о высланных на Урал участниках польского восстания 1830 года.

Таким образом, из выявленных документов следует, что военнопленные СКВ принимали присягу на верность российскому престолу добровольно и массово, после принятия присяги, которая, как правило, проходила в торжественной обстановке в присутствии православного священника, чаще всего иерея Павла Петухова. Кроме того, на церемонии присутствовал обер - или унтер- офицер ЛСКВ, а также представители гражданской администрации войска. На двоих солдат сохранились сведения, что они в 1813 году присягу не приняли, это Федорович Грегор Антоньев-сын и Лоншкович Станислав Мацей-сын. После принятия присяги учитывалось желание военнопленных о месте их дальнейшей службы, о чем свидетельствует запись от 22 октября 1813 года: 'Повелением командира 30-й дивизии об определенных военнопленных поляках, переведенных из пехоты в казачье войско, поступивших в присягу о верности Российскому престолу причислить в те полки, [в] которые они пожелают'. Подобные записи в делах встречаются неоднократно. Служивые, негодные к строевой службе, переводились в число резервных казаков или в казачье училище 'дядьками' (Щепов Юзеф, Якубович Юзеф), Омский военный 'гошпиталь', в том числе и на лечение (упоминаются в документах 8 человек). Изредка они отправлялись обратно в гарнизонные полки и батальоны, а также назначались на нестроевые должности, например 'фурлейтами', т.е. негодными к строевой службе ездовыми подразделений обеспечения и тыла. На должность фурлейтов, например, были назначены казаки Андреевский Ян, уроженец Виленской губернии, уезда Трон, села Постраве и Червинский Мацей, происходивший из Варшавской губернии, деревня Починой. Конечно, командование дивизии и офицеры ЛСКВ стремилось как можно большее количество 'мятежников' склонить к присяге, о чем свидетельствует уже упоминавшийся приказ ? 3017: '....Каковые сведения и впредь, коль скоро поступят в подданство... доставить в канцелярию для представления его превосходительству господину генерал- лейтенанту Глазенаппу. За всем тем строжайше подтверждается приказание пленным, вступившим в присягу на верность российскому престолу оказывать ласковое обхождение и защиту от всех притеснений, как скоро поведение их будет добропорядочно и не обратит на себя справедливого подозрения' Кроме того, командование всячески поощряло военнопленных, убеждавших своих товарищей принять присягу. В приказе ?3434 от 13 декабря 1813 говорится: 'присягнувшего на верность Российского престола унтер-офицера Доминика Навродского за ревностное усердие в службе и склонение товарищей своих на верноподданство России произвести в пятидесятники'. Кроме Навродского пятидесятником приказом ?3174 от... декабря 1813 года был назначен еще один военнопленный - Чернецкий Гаврила. Пятидесятниками в казачьих войсках до 1825 года именовались приказные. О службе офицеров Донского казачьего войска в 1812-1815 гг. та же 'Памятка' сообщает следующее: 'Сотнями командовали подполковники и есаулы, в помощь им были сотники и хорунжие. Ближайшими помощниками офицеров были пятидесятники.... Тяжело было служить... урядникам....В нашем полку на сотню приходилось по четыре, пяти урядников'. Таким образом, отличие СЛКВ от Донского войска состояло в нехватке офицерского состава, о чем речь пойдет ниже. Полками в период с до 1815 года часто командовали корнеты, хорунжие и прапорщики, а звания выше есаула, капитана и ротмистра в этот период в Сибирском казачьем войске практически не встречается. Офицерские чины до 1827 года отличий не имели. Была разница только в штаб - офицерских и обер-офицерских эполетах. О производстве в офицеры чинов войска сохранился приказ от 9 августа 1817 года, в котором можно прочесть следующее: 'по отношению...от 2 числа июля ?2149,... что ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР... повелеть соизволил...произвести... из урядников в прапорщики...Жукова, Холуева, Либишеского, Потанина и Маркова'. Остановимся на Либишевском подробнее. Либишевский (Липишевский) Антоний Якова - сын, уроженец Бигдощской губернии, Шиловского округа, польской нации, католического закона, из мещан, неграмотный в 1813 году, стал офицером через четыре года службы в казачьем войске, сделав, в общем-то, головокружительную по тем временам карьеру, ведь воинское звание прапорщик было в русской армии первым обер-офицерским чином. Известно, что с 1798 года звание прапорщик (в казачьих войсках - хорунжий, в кавалерии - корнет) относилось к 14-му классу по 'Табели о рангах' Российской империи и давало в 1817 году право на наследственное дворянство. Невольно вспоминается приведенная выше в статье цитата о французской республиканской армии, и ее 'социальном превосходстве' в сравнении с армиями других европейских государств, о чем речь шла выше. В общем-то, как мы видим, все было не так однозначно. Кроме того, есть сведения, что упоминавшийся уже пятидесятник Гаврила Чернецкий дослужился вначале до должности сотенного атамана, затем стал офицером и участвовал в 1825-1826 году в боевых походах отряда Ивана Семеновича Карбышева.

Сохранились упоминания о службе в 'услужении', то есть в качестве денщиков офицеров, проходивших службу в ЛСКВ: 'Яржелинский Юзеф - в услужении подпоручика Бронха с 1 августа 1813,... Кремарский Ян - в услужении майора Минтрезора, Завацкий Юзеф - в услужении подпоручика Крулицкого'. Дроздовский Геронжи этим же приказом назначен в услужение поручика (подпоручика) Бронха, Федорович Грегор - к подпоручику Садовскому, Издепский Антон - к поручику Казимиру С...кому, Казачинский Ян - к подпоручику Окнинскому (Окинскому), Невецкий Стефан назначен в услужение капитана Броневского, вахмистр Скурупский Михал - к поручику Смеловскому'. Из вышеперечисленных офицеров, как уже писалось выше, только о капитане Броневском известно, что он не является военнопленным. Об остальных офицерах, упоминаемых в документе, с достаточно большой долей уверенности можно сказать, что они находятся в войске, так же, как и рядовые, по воле Российского императора. И дело не только в их фамилиях и именах. Косвенным подтверждением их иностранного происхождения является то, что фамилии офицеров не упоминаются среди командиров и исполняющих обязанности должностных лиц казачьих полков, хотя среди таковых есть офицеры, носящие более низкое звание, чем вышеперечисленные. Так, пятым, лейб - Атаманским полком командует корнет Вагин, а одновременно в нем находится майор Минтрезор. Изредка, непохожие на русские фамилии офицеров, без привязки к занимаемым ими должностям, упоминаются при перевозках солдат из одной части в другую. Видимо, этим и занимались в войске пленные французские офицеры. Других упоминаний о прохождении ими службы в ЛСКВ пока не обнаружено, имеются лишь данные, что денщиками к ним были назначены солдаты, проходящие службу в 5м, 6м, 7м и 8м казачьих полках, то есть частях, дислоцированных в Омске, Семипалатинске и Петропавловске, из чего можно сделать вывод об их расквартировании.

Теперь хотелось бы поподробнее рассказать об атамане казачьего войска 'и кавалере', капитане Броневском. Итак, Броневский Семен Богданович (24.12.1786 - 14.02.1858, Санкт-Петербург) - сын отставного гвардейского прапорщика Богдана Броневского, состоявшего советником тверского губернского правления. Окончил Тверское дворянское училище, а 23.10. 1803 года - Гродненский (Шкловский) кадетский корпус. Службу начал прапорщиком в Нижегородском драгунском полку на Кавказе. В 1804 году принял участие в Кабардинском походе за реку Баксан, 30.01.1804 года произведен в чин подпоручика. В 1805 году вновь сражается на Кабарде в Кинсбурунском ущелье. В 1806 году совершил поход в Персию. Участвовал во взятии Дербента, Кубы, Баку. В мае 1807 года в отряде генерал-майора Капцевича ходил за реку Кубань для отражения набегов закубанских народов. 20-го марта 1808 года переведен на службу в Сибирь на должность адьютанта инспектора Сибирских войск генерал-лейтенанта Глазенаппа, куда прибыл 10 июня и где пробыл 29 лет. С 6 декабря 1809 по 15 декабря 1813 года - управляющий пограничной канцелярией Сибирской линии. За труды по управлению делами канцелярии 7 июля 1810 года он был награжден орденом св. Владимира 4-й степени. 17 сентября 1811 года произведен в чин поручика, а 30 марта 1812 года - штабс-капитана. В мае 1812 года Броневскому было поручено осматривать казачьи полки, а с 6 ноября 1813 по 20 мая 1814 он, до избрания атамана Сибирского линейного казачьего войска исполнял его обязанности. Далее, в 1815 году, как следует из хранящихся в ГАОО приказов, он - 'командующий войсками', а в 1816 году Броневский вновь подписывается в приказах, как 'командующий казачьим войском'. Летом 1817 он был командирован в Киргизскую степь для возведения султана Киргиз-Кайсацкой Средней Орды султана Букея в ханское достоинство. По представлению генерал - губернатора Сибири М. М. Сперанского, 22 августа 1818 года произведен в чин полковника. С 23 июня 1822 года исполнял должность начальника штаба Отдельного Сибирского Корпуса. 23 сентября 1822 года Броневский был награжден орденом св. Анны 2-й степени. В ноябре 1822 года он был командирован из Семипалатинска в киргизскую степь для усмирения взбунтовавшейся Табуклинской волости. С 17 января 1824 по 18 февраля 1825 года С.Б. Броневский исполнял должность командира Отдельного Сибирского Корпуса. По особому распоряжению М.М. Сперанского в 1823 года он был назначен начальником образованной Омской области и командиром дивизии. С 1827 года генерал-майор. С 8 января 1835 года занимает должность генерал-губернатора и командующего войсками Восточной Сибири с производством в генерал-лейтенанты. Уволен по болезни от этой должности он был 29 июля 1837 года. С 1 декабря 1837 года С.Б. Броневский был назначен сенатором. 31 декабря 1837 года награжден орденом св. Владимира 2-й степени, а 29 декабря 1841 года - орденом Белого Орла. Занимался литературной деятельностью. Умер и похоронен он был в г. Санкт-Петербурге.

Сведений о командирах казачьих полков и отдельных рот пока обнаружено немного. 1м полком в 1813 году командовал ротмистр Набоков - 1й, 2м полком - ротмистр Пахомов - 2й, 3м полком командовал поручик Лукин. 4м полком руководили в разное время хорунжий Панков 2й и корнет Шкулов, но чаще упоминается все же Шкулов. 5м полком командовал корнет Вагин, 6м - ротмистр Леденев. 7м полком командовал ротмист Старков и исполнял обязанности хорунжий Сальников. 8м полком в разное время командовали ротмистр Вершинин и корнет Калугин, 9м - поручик Бедрин и есаул Пахомов, а 10м - корнет Лесков. 1й КАР руководили капитан Симанов и прапорщик Конанов, а 2й КАР - капитан Пахомов и поручик Бедрин. Цифры, следующие сразу после фамилии некоторых офицеров, говорят о том, что службу в армии проходили одновременно несколько родных братьев, из которых первый - это старший брат, второй - средний и третий - младший, если братьев трое. В качестве примера можно привести участников Отечественной войны генералов, братьев Тучковых. Старший, Николай, 1761 года рождения - Тучков -1й, второй в списке за 1812 год отсутствует, третий, Павел, 1776 года рождения- Тучков - 3й, а четвертый, Александр, 1789 года рождения- Тучков - 4й.

Вещевое и денежное довольствие нижних чинов российской армии.

Документы архива нам дают ответ и на вопрос, как обеспечивались казенным обмундированием рядовые военнопленные, отправленные на службу в Сибирь. Ведь добирались до Омска долго - по нескольку месяцев и в основном пешком. В списке от...ноября 1813 года упоминается, что в партии пленных на каждого приходилось: шапка (фуражка) - 1 шт., рубах- 1-2 шт., сапоги (но чаще лапти - прим. автора) - 1 пара, порты (так в тексте - прим. автора) - 1 пара, рукавицы - 1 пара. Предполагаю, что, так как кафтан и панталоны (имеются в виду шинель и брюки - прим. автора) наличествуют только у одного человека из всей партии в десять человек, то, вероятно, остальные пленные эти предметы верхней одежды имели свои личные, а не казенные.

В другом списке, от 30 ноября 1813 года, при передаче из Петровского гарнизонного батальона в ЛСКВ с военнопленными (30 человек) передавалось: шуб- 10 шт., шинелей- 7 шт., полушуб- 3 шт, рубашек- 22 шт., шароваров-22 шт., сапог- 15 пар, лаптей- 17 пар, онучей- 12 пар, рукавиц- 14 пар, фуражек- 20 шт., валенок- 3 пары. При внимательном рассмотрении последнего списка можно увидеть, что напротив фамилий некоторых солдат вообще нет никакого казенного имущества, из чего можно предположить, что пленные были одеты в обмундирование, приобретенное самостоятельно. Ведь не могли же, в конце концов, они находиться зимой в Сибири, и совершенно без одежды и обуви. Еще один список на 30 человек от 15 марта 1814 года свидетельствует, что у каждого из военнопленных имеется в наличии следующее казенное обмундирование: полумундир-1 шт., панталоны- 1 пара, рукавицы- 1 пара, шапка- 1 шт., сумка- 1 шт. В списке упоминается и другое передаваемое с солдатами имущество, но разобрать то, что написано, не представляется возможным по упомянутым выше причинам. В приказе ?906 от 24 марта 1814 - список пленным полякам на выделение денег - по 1 рублю на покупку теплой одежды, что были довольно приличной суммой в то время, когда годовое денежное содержание рядовых казаков составляло менее 7 рублей.

То, что командование не разделяло казаков по национальному признаку и не решало лишь каких-то своих, внутрирегиональных и внутриведомственных задач, говорит Приказ ?1473 '...об [оказании] помощи Яношу Ольшевскому для доставления родственников в Варшаву'. Весьма характерно, что очень большое количество бывших военнопленных попало служить в 5й полк казачьего войска. Во многих документах удалось собрать сведения на 176 человек бывших пленных при общей численности 5го полка в 500 рядовых унтер-офицеров и казаков, а это намного больше, чем попало служить в любой другой казачий полк. Дело в том, что в 5м казачьем полку или как его тогда называли, 'лейб - атаманском', была пятая, так называемая лейб - сотня, созданная для охраны и сопровождения Его Императорского Величества или членов его семьи на случай их приезда в Сибирь. Это свидетельствует о том, что лицам, принявшим присягу на верность России, действительно доверяли. Такие сотни и полусотни, ведь сохранились данные от 31.12. 1833 года, когда было установлено постоянное командирование [лейб] - полусотни СЛКВ из тридцати (по другим данным - десяти - примечание автора) человек для службы в Гвардии в г. Санкт-Петербурге. Такие сотни существовали в каждом из казачьих войск, и все вместе, в количестве пяти, составляли лейб-гвардии Сводно-казачий полк и Конвой Государя Императора, а казаки СЛКВ входили в столице в состав Уральской сотни.

Наказания, применявшиеся для личного состава казачьего войска

Не зафиксировано практически никаких инцидентов с участием казаков - бывших военнопленных. Исключение составляют приказы ?3437 от 23 декабря 1813 года и за ?3303. В первом говорится: 'определенного в крепость Петропавловскую из военнопленных поляков Казимира Яворского, обращающего на себя...отвращение...его пьянством - перевести в редут Новокаменный'. Далее в приказе следуют предупреждения Яворскому, что если он продолжит пьянствовать, то будет наказан А во втором: 'Канонир Якуб Волынец, переведенный из 1-й конно-артиллерийской роты во 2-ю... в уважение того, что он во всех дерзостях раскаялся в присутствии товарищей...указать ему, что если он и далее будет чинить подобные грубости и дерзания, отзывы по службе и неповиновение, тогда...предан...будет суду...и в каторжные работы' Интересно, что приказом ? 3408 за 1813 год казак Викул Гусянцев, который военнопленным не являлся 'за... оскорбления и побои...' нанесенные членам своей семьи и сослуживцам в нетрезвом состоянии был наказан гораздо более строго. Он был, '...по военно-судному делу...приговорен к шпицрутенам сквозь строй 500 человек один раз...' К аналогичному наказанию более чем через двадцать лет, в 1837 году, были приговорены двое военнопленных за участие в так называемом 'Заговоре польских пленных в Омске'. Тогда группа участников восстания 1830 года, служивших в Омске, собиралась поджечь суконную фабрику на территории Омской крепости, вывести из строя пушки конно-артиллерийской бригады войска путем заклепывания запальных отверстий и бежать с помощью 'киргизцев' в Среднюю Азию, а затем через Персию вернуться на Родину. В приказе ? 6 от 4 марта 1837 года говорится: 'Казаков Матвея Вербицкого и Августа Кранца, изобличенных в знании заговора без доказанного, впрочем, личного намерения в нем участвовать, наказать шпицрутенами через 500 человек по одному разу...'. Таким образом, пьянство и нарушение присяги, текст которой я уже приводил выше, были поставлены на одну ступень, и очень хотелось бы, чтобы об этом помнили в наше весьма 'трезвое' время.

В распоряжениях Командующего казачьим войском описывается порядок проведения экзекуции по наказанию шпицрутенами. В приказе от 1 апреля 1816 года С.Б. Броневский приказывает: 'Для учинения преступнику шпицрутенами наказания предписываю завтрашнего числа в 8 часов утра изготовить в полном обмундировании и пристойным числом господ офицеров и урядников: от обоих конно-артиллерийских рот - 150 и лейб-сотни - 50, а всего двести человек рядовых казаков. Экзекуцией командовать господину капитану Симанову. По исполнении оной с приложением экзекутарильного листа за подписанием всех обер-офицеров, при том бывших, ко мне донести'. Подобные приказы в делах встречаются неоднократно, и в дальнейшем капитан Симанов руководит подобными экзекуциями достаточно регулярно.

Наказание шпицрутенами, проводившееся в XIX веке во всех европейских армиях, и от которого из нижних чинов были освобождены только дворяне и ефрейторы (Gefreiter - от немецкого Frei, Gefreite - свободный, освобожденный [от телесного наказания] - прим. автора) проходило следующим образом: 'Выстраивается тысяча бравых русских солдат в две шпалеры, лицом к лицу; каждому дан в руку хлыст - шпицрутен (Spitzruthen - от немецкого Spitz - остроконечный, и Rute - прут - прим. автора)... Выводят преступника, обнаженного до пояса и привязанного за руки к двум ружейным прикладам... сзади вывозят на дровнях гроб...раздается зловещая трескотня барабанов... в несколько минут солдатское тело покрывается сзади и спереди широкими рубцами, краснеет, багровеет, летят кровавые брызги... скоро бока и спина представляют одну сплошную рану: местами кожа сваливается клочьями... вот он свалился... живой труп кладут на дровни и снова возят взад и вперед... и рубят кровавую кашу...' Тот, кто оставался в живых во время такого наказания, имел огромные шансы умереть через несколько дней; особенно если его отправляли этапом в ссылку, не дождавшись заживления полученных при экзекуции тяжких повреждений. Доктор А.И. Ильинский описывает экзекуцию, бывшую в 1849 году в Казани над разбойниками Быковым и Чайкиным, приговоренными первый к 12000, второй к 11000 шпицрутен. 'Уже после первой тысячи ударов спины преступников побагровели, покрылись лоскутьями изрубленного мяса и спекшеюся кровью и вспухли; крики их ослабели. Исполнители и здесь оказались очень жестокими. Полковник, распоряжавшийся экзекуцией, кричал во все горло, чтобы били крепче, не давали пощады; солдат, бивших слабо, заменяли тотчас другими и самих наказывали тесаком... После 5000 ударов Быкова положили на телегу, которую везли два солдата, и еще дали 1000 ударов; Чайкина пришлось поместить в телегу через 3000 ударов и прибавить оказалось возможным только 500. Тяжесть наказания увеличивалась еще тем, что был сильный ветер, покрывавший иссеченные спины наказанных пылью. Обоих их со слабыми признаками жизни отправили в госпиталь, где они умерли в тот же день'. С 1801 года при наказании шпицрутенами обязательно находился доктор. В 1833 году состоялся указ об облегчении наказания для лиц, одержимых некоторыми неизлечимыми болезнями: их ссылали на каторгу и поселение без телесного наказания; в некоторых случаях вместо плетей назначались, в виде снисхождения, розги. Сводом военных постановлений 1839 года предписывалось доктору: просить в нужных случаях старшего начальника о приостановлении экзекуции. В 1851 году предписано, чтобы при исполнении приговора находился всегда врач; если, по его мнению, преступник по внезапно приключившейся болезни или слабости не в состоянии вынести положенного числа ударов, наказание должно быть отложено до излечения или облегчения болезни; свидетельство врача подлежало контролю врачебной управы.

О наказаниях шпицрутенами, или как он их еще называет 'палками' пишет и Ф.М.Достоевский в 'Записках из мертвого дома', приводя сведения о четырех тысячах полученных ударах неким крещеным калмыком Александром, получившего их в ходе пяти экзекуций и оставшегося в живых. При этом Федор Михайлович утверждал, что при помощи розг человека можно было забить насмерть '...с пятисот, даже четырехсот розог...а свыше пятисот даже наверное.... Между тем, пятьсот палок можно перенести безо всякой опасности для жизни. Тысячу палок может вынести, без опасения за жизнь, даже и не сильного сложения человек. Даже с двух тысяч палок нельзя забить человека средней силы и здорового сложения'.

Очень интересен с точки зрения взаимоотношений обер - офицерского состава Российской армии и нижних чинов приказ от 26 марта 1816 года, где описывается, как двое казаков войска - унтер-офицер Свешников и казак Ченцов, а также два унтер-офицера Омского гарнизонного полка ночью на улице избили капитана Дементьева, старшего смотрителя военно-сиротского отделения. Это отделение размещалось на втором этаже здания гауптвахты второй Омской крепости (в настоящее время в нем располагается областной военкомат на улице Партизанской, поэтому читатель может даже увидеть место, где произошел инцидент - прим. автора). Офицер поинтересовался о причине пребывания группы военнослужащих, находящихся в нетрезвом состоянии, в районе вверенного ему заведения. В ответ его, 'одетого не по форме', подвергли вначале оскорблениям, а затем он был 'повален на землю и избит, мундир его, находившийся под плащем гражданского образца, был порван'. Далее цитирую приказ С.Б. Броневского в отношении провинившихся казаков: 'По Воинскому Уставу блаженной памяти...ИМПЕРАТОРА ПЕТРА I, артикулом ?22 подлежат они лишению живота своего либо жестокому шпицрутенами наказанию, смотря по обстоятельствам дела,...но в уважение к тому, что г[осподин] капитан Дементьев оставляет свою претензию без судопроизводства... [А также] усердной [их] прежде службы... и молодые их леты,... Свешникова разжаловать в рядовые,...наказать при собрании команд [из унтер-офицеров войска] примерно розгами, трубача же Ченцова [как зачинщика] наказать гораздо больше,...отослать потом их к своим местам [службы]'

По своему социальному составу военнопленные делились на три основные категории: дворяне (шляхтичи), крестьяне и мещане. Дворяне составляли весьма значительную часть пленных, в списках указано происхождение около 130 человек, относящихся к этой социальной группе. В записях о многих из них говорится, что они 'не представили доказательства своего благородства'. Самым богатыми из дворян можно считать Ложинского Юзефа Якова-сына, который имел 350 человек крестьян, Юташевского? Юзефа Петрова-сына, владевшего 50 семьями и Вицкого (Витского) Станислава Осипова-сына, отец которого - 'помещик, владеет 18 деревнями'. Основная масса так называемых дворян либо не владеет крестьянами вообще (околичная шляхта), либо имеет их незначительное количество, от 8-10 до 15 принадлежащих им крепостных крестьян мужского пола.

Крестьяне, происхождение которых установлено, составили более 50ти человек, причем один из них - Станчик Ян Антоний-сын - происходит 'из государственных крестьян', а Дубановский Антоний Казимира - сын - 'из барских людей'. В последнем случае, по всей видимости, упоминается крепостной крестьянин, находящийся в услужении в доме шляхтича. Особенностью польских фамилий в то время было то, что фамилии крестьян заканчивались в основном на согласную букву. Наш список в основном это подтверждает: Кубяк Францишек Андреев-сын, Кондрец Павел Якубов-сын, Станкевич Ян Тадеуш - сын, Беднарчик Станислав Бартоломеев-сын и многие другие. Но есть, хотя и реже, фамилии крестьян, схожие с фамилиями шляхты, заканчивающиеся на - ский или - цкий. Мещан в составе военнопленных больше всех - около 160 человек. Так как еще во времена Речи Посполитой многие небогатые шляхтичи с целью уклонения от уплаты налогов (видимо так было, так есть и так будет всегда - прим. автора) записывались мещанами, то можно предположить, что часть из них раньше относилась к категории дворян. Подтверждением этому является то, что в некоторых списках ЛСКВ один и тот же человек числится, как 'шляхтич, не представивший документов о ...достоинстве', а в других, как мещанин. Таким образом, из 330 человек, происхождение которых в целом можно считать установленным, ко всем категориям шляхты относилось 38 процентов наших фигурантов, к мещанам - 47, и к крестьянам - 15 процентов от числа военнопленных, о которых имеются интересующие нас данные. Можно предположить, что часть пленных записалась в формулярные списки шляхтичами, таковыми не являясь, но, думаю, процент таких людей незначителен и не превышает числа лиц, записанных из категории дворян в другие сословия. Кроме того, два человека в списке происходят, как написано, 'из солдатских детей' - Бигота Юзеф Андреев-сын и Михальский Андржей Павлов-сын, а еще один, неоднократно уже упомянутый Аменей Ботштейн происходит 'из купеческой семьи'.

Религиозная принадлежность основной массы пленных - римско-католическая. На 200 с лишним католиков, сведения о конфессиальной принадлежности которых сохранились, приходится только один лютеранин - все тот же Аменей Ботштейн, а единичные представители других конфессий: Ворожбетюк Ануфрий Нититин-сын, который был 'греческого исповедания' и Розенфельд Героним Брилона-сын, 'веры израильской', появятся в Омске только после восстания 1830 года. Здесь нельзя не сказать о том, что основная масса военнослужащих армии Наполеона на самом деле не верили ни в бога, ни в черта, о чем свидетельствуют их деятельность в Италии по ликвидации Папского государства и гонения во Франции на Римско-католическую церковь. Сохранилось множество свидетельств современников и об устройстве в православных соборах России конюшен, причем делалось это не из необходимости защиты животных от холода, а для глумления над святынями. Красноречивым свидетельством атеизма солдат и офицеров 'Великой армии' является следующее свидетельство: 'Священник католической церкви, в Москве находящейся, в письме к одному из своих знакомых...пишет, что 'Однажды только, по вступлении французов в Москву...при самом начале достопамятного их там пребывания, три офицера забрели в церковь, где он отправлял богослужение. Вместо благоговения к храму всевышнего, развалившись на скамейке в неблагопристойном виде, с лорнетом в руках, посвистывая, зевали они во все стороны и, не видя женщин,...ушли, оказав всевозможные знаки ругательства и пренебрежения ко всему священному. После сего, во все их пребывание, ни один солдат, ни офицер, ни генерал не заглянули в церковь. По изгнании их из Москвы... священник... решился посетить больницу, в которой оставалось множество больных и раненых...был он, к неожиданному удивлению, встречен насмешками и ругательствами, которые, наконец, превратились в угрозы, и он...принужден был удалиться' Конечно, религиозный нигилизм касался представителей всех национальностей, служивших в армии Наполеона, а не исключительно героев настоящей статьи.

Из каких городов и деревень происходили бывшие пленные ЛСКВ? В ходе изучения материалов было установлено, что те военнослужащие, на которых имеются сведения об их месте жительства, в основном происходили из Великой Польши, Мазовии, а также земель, оккупированных Пруссией и Австрией. Многие происходят с Карпат. Упоминаются Варшавское, Познанское, Краковское, Люблинское, Сандомирское, Ломжинское, Львовское, Калишское и другие бышие воеводства (в документах казачьего войска они называются, на русский манер, губерниями - прим. автора) - в них родились или жили до службы в армии будущие казаки. Небольшое их количество происходило из бывшего Великого княжества Литовского - несколько раз упоминается Виленская губерния, изредка встречаются Белосток, Полоцк, Гродно.

Образование у пленных, как правило, отсутствует, даже дворяне большей частью неграмотны. Хотя попадаются лица, умеющие писать на 2-3 языках, в основном польском, немецком и французском. Есть и полиглоты: Вит(т) Андрей Витов - сын, Ботштейн Аменей Михайлов-сын, Милевский Адам Юзефов - сын, которые знали по пять языков, в числе которых английский, греческий и латынь. Все трое - дворяне. Первый из них француз, другой происходит с территории будущей Германии, а третий - из Польши. Крестьяне и мещане, хотя и говорили на 2-3 языках (в основном польском, французском, а также немецком или 'мало по российски'), но в массе были неграмотны.

Возраст пленных в 1813 году, из тех, накого сохранились сведения, варьируется от 19 лет у Крумеренч Грегора Янова-сына, до 56 лет у Бернацкого (Беднацкого) Марцина. При этом службу в армии раньше всех, в 1786 году начали в польской армии Мирковский Мацей Блажеев-сын и Хранстовский (Хронсчовский) Юзеф Петров-сын. В то время не было редкостью, когда под французские знамена становились в возрасте 14-15 лет и из послужных списков некоторых наших героев это видно, в частности, в докуметах войска упоминаются двое военнопленных - Григорий (Грегор) Улановский и Анофрий Буневский, 15.01.1814 определенных не в полки, а '...в списки малолетних казачьих детей'! Основная масса военнослужащих за время своей службы несколько раз принимала присягу. Упоминаются французская, прусская, австрийская (цесарская), рымская (так в тексте - прим. автора) армии. Имеются, конечно, данные о прохождении ими службы в испанской (имеются варианты написания - ишпанской, гишпанской), а с 1813 года - в российской армиях. Интересно то, что служба во всех этих армиях засчитывалась в выслугу лет при выходе в отставку в казачьем войске и первые казаки - бывшие военнопленные начали выходить в отставку, получать земельные наделы и селится в поселениях войска и в качестве мастеровых уже в 1815 году.

Имеются описания внешнего вида военнопленных, ранений и болезней, которые они имели. Эти сведения собирались на всех солдат и унтер-офицеров с целью рассылки описания внешнего вида на случай побега военнослужащего. Кроме следов ранений, шрамов и описания болезней типа 'сердечных припадков', упоминаютя следующие приметы: 'лицом бел', 'лицом смугл', 'волос рус', 'волос светло-рус', 'волос темно-рус', 'волос черен'. А также: 'рыжеват', 'кудреват', 'весноват', 'глаза серые', 'глаза карие', 'нос средний' 'нос курнос' и т.д. Усредненные приметы польского пленного можно вывести на основании этих данных следующим образом: лицом бел, глаза серые, нос средний, волос русый. Имеет сабельные, пулевые или штыковые ранения. Возраст - около 30 лет. Средний рост 2 аршина 4-5 вершков (1 метр 60-65 сантиметров). Начинал свою службу в Прусском (Австрийском) войске, затем продолжал в Польской (Французской) армии, и, наконец, в ЛСКВ. Причем, как правило, служил в кавалерийских полках - гусарских, конно-егерских, уланских, драгунских или конной гвардии, а также артиллерии. Не встречаются бывшие кирасиры, зато есть бывшие пехотинцы. Участвовал в 1-3 войнах против Пруссии, Австрии, России, Испании, Англии, а также в войне 'против рымского царя'. Польской нации. Католического закона. Как правило, из деревни, где и находятся в это время его родные, имеет 3-5 братьев и сестер. Холост.

Считаю необходимым привести также сведения о французских и русских солдатах, участвовавших в этот период в сражениях в Европе, так как это характеризует их внешний вид после двух лет кровопролитных сражений. 'Французская армия после Лейпцигского сражения отступила далеко в глубь страны. Ее положение было тяжелое. У многих солдат даже во время этой мягкой зимы [1814 года] отваливались от холода на ногах пальцы, и они, покрытые болячками, ранами и гнойными нарывами, без сапог, одетые в рубище, уходили с большими потерями'. Впрочем, казаки Платова мало, чем отличались от французов: 'Редко, на ком из казаков были сапоги. Большинство ехало, закутав ноги в обрывки белья и мундиров. От киверов остались лишь лоскутки бараньей кожи. Если бы не бравые лица, не молодецкая посадка, не веселый разговор, их можно было бы принять за шайку разбойников.

Бывшие военнопленные после определения в полки были размещены на той огромной территории, на которой несли службу казаки Линейного Сибирского казачьего войска. В основном, за исключением Омска, где стоял 5й полк и две конно-артиллерийские роты, все остальные полки располагались в гарнизонах: в Сибирских крепостях (в количестве 10-ти), редутах, форпостах (сотни наименований) и других фортификационных сооружениях на территориях, занимаемых полками и входящих в их зону ответственности. Укрепления находились в тех краях, где находятся нынешние Томская, Омская, Тюменская, Курганская, Новосибирская, Северо-Казахстанская, Акмолинская, Павлодарская и Семипалатинская области, Алтайский край. А также в городах: Железинка, Семипалатинск, Ишим, Петропавловск, Тобольск, Омск и других. Там же, в фортификационных сооружениях располагались как гарнизоны, так и жилые дома казаков, крестьян, мастеровых, служащих учреждений. Впоследствии, в 1867 году, из 9-го и 10-го казачьих полков, за 16 лет до этого события переименованных из 8-го и 9-го было сформировано Семиреченское казачье войско, из чего можно сделать вывод, что в интересующий нас период 8-й и 9-й казачьи полки находились в районе Семипалатинска. Однако сведения о военнопленных свидетельствуют, что в 1813-1814 годах в Семипалатинске находился только 7й казачий полк, о чем свидетельствуют формулярные списки девятнадцати казаков, служивших в 'крепости Семипалатной' в этот период. Например, послужной список Костринского Каспера Николая-сына за период с 1810 по 1813 годы был такой: Польское войско - 8й уланский полк (тот самый, входивший в Вильно 28 июня 1812 года под командой князя Д.Радзивилла - прим. авт.) 1810 год; СЛКВ 7й казачий полк - Крепость Семипалатная 1813 год. Шестой полк находился в Северном Казахстане на границе с нынешней Омской областью, так как в его состав входила крепость Железинка, а 10й полк войска в это время находился в Алтайском крае, в его составе упоминаются крепости - Бийская, Катунская. Вся деятельность Сибирских казаков проходила в охране государственной границы Империи, так называемой линии, для защиты которой и было создано казачье войско. Именно поэтому оно и было названо 'Линейным'. Служба казаков заключалась в охране границы, постоянных экспедициях, поиске беглых солдат и преступников, выполнении полицейских, пограничных и таможенных функций, конвоировании каторжников и арестованных, усмирении мятежей и мелких стычках с местным киргизским населением, о чем свидетельствуют документы так называемой пограничной комиссии. Казаки войска с 1824 года на протяжении 30-ти лет, вели 'борьбу с восстанием киргизов под начальством Канисары Касимова'. Под 'киргизами', конечно, следует понимать не нынешних киргиз, которых в то время называли каракиргизами, а казахов среднего и младшего жуза. Войско выполняло и чисто полицейские задачи, о чем свидетельствуют письма в войско из Воронежского губернского правления, напечатанные, кстати, типографским способом. Одно из них гласит: 'В Сибирское Линейное казачье войско, в войсковую канцелярию. По 2му отделению, отыск разного звания людей. Февраля 9го дня 1815 года ?2299. Просят Земские суды...[в] отыске и в тот же суд присылке... крестьянина Алексея Иванова-сына Фомичева, он же Черкашин, нужного по делу об убивстве им однодворца Семилуцкого. [А также] однодворцев Федора Беляева, Акима Буракова и... мещанина Федора Баранникова, нужных по делу о нападении ими разбойным образом на войскового жителя Карпа Погорелого... Городничий [просит] также о сыске и присылке к нему бежавших.... рядового Степана Володина и колодников Михайлу Балобанова и...Захара Сердюкова...' Кроме всего перечисленного, казаки войска занимались заготовкой сена, хлебопашеством, рыбной ловлей, охотой. Разводили скот. Коммуникации, по которым осуществлялись перемещения казаков из укрепления в укрепление, по А.В. Матвееву проходили по дорогам, ведшим из Тобольска в Ямышево вдоль Иртыша, из Тобольска в Иркутск, от Тары до Нарымского острога. После выхода в отставку всем казакам предосталялись земельные наделы, поэтому для многих пленных и стала перспективной их дальнейшая служба в Сибири, ведь в Польше и восточных от нее губерниях, земли крестьянам катастрофически не хватало. Многие из бывших военнопленных во время службы в войске обзавелись женами из тех же укреплений, где сами проживали, около ста человек приняли православие. Это было связано с тем, что католических общин в гарнизонах на тот момент просто не существовало, а упоминание о строительстве первого католического храма в Иркутске, приходится на 1825 год. Для вступления же в брак с православной казачкой военнопленный должен был изменить свое вероисповедание. Документы свидетельствуют, что подавляющее большинство героев статьи на момент попадания в плен были не женаты. Исключение составляет буквально десяток из двух с лишним сотен человек, в послужных списках которых сохранились сведения об их семейном положении. Это: Жезначен Юзеф Карпов-сын, жена которого - 'Францижена Янова-дочь, из мещан', Стриевский Андрей Ан?-сын, жена 'Фаратеска? Ивана-дочь детей нет'. А также Зубер Францишек Янов-сын, Касперский Андрей, Липинский Шимон, Полевчинский Грегор, Рубарчик (Кубарчик) Вавжинец Станислав-сын, Скобел(ь) Войцех, Роговский Ян и Ходаковский Марцин, сведения о женах и детях которых не сохранились. Остальные военнопленные женились уже в местах своей службы в казачьем войске. К таковым относятся: Алберт Луи, имевшего в 1826 году сына и дочь, Андреевский Ян, имя жены неизвестно, детей в 1826 году нет, Канбур (Камбе) Петр Камберов-сын, в 1826 году детей не имевший, имя жены не известно, Лесковский Михал Иванов-сын, имевший в 1826 жену Акулину, дочь мещанина г. Ишим, детей в 1826 году нет. Линтворов Михайло Павлов-сын, имевший жену Матрену Яковлева-дочь из редута Усть-Заостровский, Мазуркевич Юзеф, имевший в 1826 году жену и детей, Мата Юзеф, имевший в 1826 году жену и детей, Норыч Гаврило, о котором говорится, что он ' женат, есть дети', Павлик (Павлюк?) Ян Янжев? - сын, женат Марья Осипова-дочь сын-Вацлав, дочь ...? Червинский Мацей, жена - Устинья Михайлова-дочь; детей в 1826 году нет, Шрейдер Ян Иванов-сын, жена- Александра Тимофеева-дочь, детей в 1826 году нет. Юркевич Мацей, женат, в 1826 году жена умерла, детей нет и Алексей (Леон) Буянович, служивший в 1825 году в Лейб-атаманском полку, в 4м эскадроне, жена его - Аграфена Митрофанова - 'дочь казачья', детей в 1826 году нет. Но основная масса перечисленных выше казаков была отражена в документах в связи предоставлением ими в 1826 году прошения о возвращении в свое Отечество. А 127 человек в 1826 году остались не поименованными, так как решили навсегда остаться в войске. Большая часть из них также состояла в браке, или, как написано, они 'имеют жен и оседлость'. Думаю, читателю интересно будет узнать, что казаки должны были получать разрешение на женитьбу у командования войска. Таким же, примерно, образом, как должны были поступать офицеры Российской армии, которые имели право вступать в брак только с разрешения командира полка, который лично или через подчиненных изучал семейное положение и личные качества будущей невесты и разрешал или не разрешал брак. В казачьем же войске, да и в сибирских укреплениях, о невесте было, в общем-то, все известно, так как ее отец, как правило, состоял в войске, необходимо было лишь изучение семейного положения жениха. Это делалось так, как описано в приказе от 27 февраля 1837 года: 'Военачальник Краковского воеводства 19 (31) января 1837 года ?304 уведомляет: казак из польских пленных Николай Иванов [сын] Чеслицкий родом из Краковского воеводства, Пилицкого повета, деревни Неговонице, как доносит ему воеводская комиссия, что он...женатым никогда не был. Есаулу Потанину, командиру полка, позволить разрешить казаку Николаю Чеслицкому жениться...'. Образцовый порядок и продуманность связи руководства войска с должностными лицами других губерний в вопросах получения сведений о подчиненных впечатляет, не правда ли?

Польское войско в составе Российской армии после отречения от престола Наполеона. Репатриация пленных в свое Отечество.

В 1814 году многие пленные выехали на Родину. Объяснением этого события является следующее: 'В мае 1814 года, в связи с окончанием военных действий, начинается процесс репатриации пленных'.

Дело в том, что в 1814 году с польскими войсками в составе французской армии произошли интересные события. Для того чтобы читатель понял, что именно случилось, вновь обращусь к истории. '19 октября 1813 года [маршал Юзеф] Понятовский погиб в волнах Эльстера во время 'Битвы народов' (битва под Лейпцигом - прим. автора). Царь дозволил, по крайней мере, устроить герою пышные похороны в присутствии русских и польских войск. Польские войска в походе 1814 года упорно шли под знаменем Наполеона. Во время измены Мармона во всем его корпусе только поляки сохранили верность императору. Составляя акт своего первого отречения в Фонтенебло, Наполеон приказал включить следующую статью в пользу своих поляков: свободное возвращение на родину 'с оружием и обозами в качестве свидетельства об их достохвальных заслугах', а также сохранение знаков отличия и пенсий, присвоенных этим знакам отличия (11 апреля 1814 года). Александр I все чаще и чаще выказывал знаки уважения и симпатии польским войскам. Он разрешил им вернуться в герцогство Варшавское под своими знаменами и заставил французское правительство выдать полагающееся им за прежние годы жалованье. На одно из писем Костюшко Александр I ответил герою битвы при Мацеевицах: 'Я надеюсь осуществить возрождение вашего храброго и почтенного народа... Я взял на себя эту священную обязанность... Еще немного, и поляки посредством благоразумной политики вернут себе родину и имя. Костюшко жил в это время под Намюром, выехав из России после объявления ему амнистии Павлом I. С приходом русских войск Костюшко обратился к русским с просьбой о защите, которая была уважена, и ему выделили охрану. Платов, узнав о пребывании его в здешних местах, послал к Костюшко капитана Бехмана с просьбой начертить план Намюра и указать наиболее слабые места в обороне города. Костюшко выполнил просьбу атамана, способствовав тем самым взятию Намюра. Царь виделся и с Костюшко, проживавшим в период вступления союзных войск во Францию, вместе с семьей под Парижем, в небольшом домике, который 'казаки не тронули лишь потому, что на двери было написано его имя'. Александр обещал Костюшко в скором времени восстановить Польшу под русским скипетром и даже предложил ему звание вице-короля. Костюшко поблагодарил и ответил, что вернется в Польшу только тогда, когда она будет восстановлена в прежних границах и полностью независима. Генералу Домбровскому, главе и вдохновителю знаменитых 'легионов', просившему разрешения вернуться в Польшу с уцелевшим остатком этих удальцов, он ответил, что они вступят туда одновременно с русскими войсками. Их главнокомандующим он назначил своего брата Константина.

Восстановленные таким образом польские войска на своем пути к востоку через Нанси посетили в этом городе часовню Бон-Секур, где покоятся останки короля Станислава Лещинского, и оставили там надпись, прославлявшую великодушие Александра. Затем на равнине у предместья Воли был произведен большой смотр польским войскам, которые при криках 'Да здравствует наш король Александр!' также принесли присягу. В общем, поляки могли быть признательны царю: он даровал им автономию, конституцию, национальную армию под национальным знаменем, национальное просвещение в Варшавском, Виленском и Краковском университетах'. Вместе с поляками восторгом по отношению к русскому царю были охвачены и французы. Как пишет Н. Тургенев о вступлении российских войск в Париж в 1814 году: 'Этот город имел очень странный вид. С оружием в руках враги входили в столицу страны, и масса народа приветствовала их как освободителей, И это было время, когда слава французского имени наполняла весь мир'.

Таким образом, в связи с введением Польского войска в состав Российской армии, возникла необходимость вернуть бывших военнопленных на Родину, в том числе и для того, чтобы включить часть из них в состав Польской армии. Интересно то, что польским войскам даже было разрешено оставить для ношения форму, которую они носили в наполеоновской армии и в которой они сражались с русскими в Бородинской битве. Вот что записано в автобиографии Яна Лейцманского Янова сына в 1832 году: '...от роду мне 44 года, веры я римско-католической, Августовской губернии, деревни Девонички. В службе находился с 1810 по 1816 год в лейб- гвардии гренадерском полку в армии Наполеона по день взятия его в плен, а затем служил в том же полку в польской армии. В плен взят 19 февраля 1831 года...' Похоже, что непрерывная служба Лейцманского в период с 1810 года по 1831 год подтверждает приведенную выше информацию о том, что польские войска в 1814 году были выведены из состава французского войска и сразу же, всем наличным составом вошли в состав Российской армии. Кроме того, российский император восстановил на территории Польши наградную систему, до разделов существовавшую в независимой Речи Посполитой, и действовавшую в Варшавском герцогстве в период между 1807 годом и отречением Наполеона. В 1815 году Александр I в одной из статей Конституционного закона Царства Польского провозгласил: 'Польские воинские и гражданские ордена, то есть ордена Белого Орла, св. Станислава и Военного креста ('Виртути милитари'), сохраняются'. Последний, чисто военный орден, был учрежден Станиславом Августом в 1892 году для награждения польских офицеров, отличившихся в шедшей тогда войне с Россией.

К августу 1814 года отправка из Линейного Сибирского казачьего войска бывших военнопленных в основном была закончена. Конечно, на Родину вернулись не все. Многие остались в Сибири. Об этом свидетельствует единственный пока обнаруженный 'Список оставшихся...добровольно из пленных поляков от 12 июля 1814', в котором упомянуты семь военнослужащих 1го казачьего полка. До возвращения их товарищей на Родину, в 1м полку ЛСКВ служило около 40 бывших военнопленных. О количестве всех военнопленных, оставшихся в войске (127 человек), из числа служивших в других частях и подразделениях войска и оставшихся навсегда в Сибири, сохранился лишь один документ за 1824 год, на нем я уже останавливался. Большая же часть казаков вернулась в свое Отечество и дальнейшую их судьбу необходимо прослеживать уже в Польше. Возможно, что кто-то из них потом участвовал в восстании 1830 года и погиб в боевых действиях, а кто-то снова оказался в плену и Сибири. Я пока обнаружил только одного человека с подобной судьбой. Военнопленный Людвиг Рошковский пишет в своей автобиографии в 1833 году в Омске: 'Зовут меня Лудвиком Рошковским (здесь и далее - так в тексте), от роду мне 42 года, веры католической, грамоту по-польски немного знаю, по-русски говорить умею, из крестьян Царства Польского, г. Варшавы. В службу поступил в Польскую армию в 8-й линейный полк в 1810 году. Во время французской войны [я был] взят в плен Российскими войсками и находился на Кавказской линии. По возвращении в 1815 году в Отечество поступил на службу в лейб- гвардии гренадерский полк и во время мятежа [польской армии] служил в том же полку. Взят в плен под Прагою (под Варшавой - примечание автора), 19 февраля 1831 года, и, по доставлению в Сибирь, определен на службу в 4й линейный батальон в ноябре 1831 года. (Собственноручная подпись- Jan Rosk?wski) '.

Еще о польских, да и не только польских, но и русских дворянах, вспоминает Ф.М. Достоевский в 'Записках из мертвого дома' в период его пребывания в Омске с 1850 по 1854 год. Это относилось ко времени, когда в массовом порядке они стали прибывать в Омскую каторжную тюрьму, располагавшуюся на территории последней Омской крепости и вообще в Омск. Об этом он сообщает следующее: '...давно, еще лет тридцать пять тому назад, в Сибирь явилась вдруг, разом, большая масса ссыльных дворян, и эти-то ссыльные в продолжение тридцати лет умели поставить и зарекомендовать себя по всей Сибири так, что начальство уже по старинной, преемственной привычке, поневоле глядело на моих дворян-преступников известного разряда иными глазами, чем на всех других ссыльных. Вслед за высшим начальством привыкли глядеть такими же глазами и низшие командиры...'

Федор Михайлович сообщает также о взаимоотношениях польских каторжан с другими осужденными в крепости: 'Каторжные страшно не любили поляков, даже больше, чем ссыльных из русских дворян. Поляки...были с ними как-то утонченно, обидно вежливы, крайне необщительны и никак не могли скрыть перед арестантами своего к ним отвращения, а те понимали это очень хорошо и платили той же монетою'

Как уже говорилось выше, приблизительно в 1822-1823 годах согласно проведенному опросу, семнадцать военнопленных обратились с просьбой о возвращении в свое Отечество. Переписка продолжалась несколько лет. В результате появился следующий документ: '29 июня 1824 года ?4857. Господину Командиру отдельного Сибирского корпуса. От дежурного генерала главного штаба Его Императорского Величества.

Рапорт. Ваше Высокопревосходительство при рапорте от 6 марта минувшего 1823 года за ?1562 представляет бывшему начальнику Главного штаба Его императорского Величества список о находящихся на службе во вверенном Вам корпусе 15 иностранцев. Уведомили, что сверх помещенных в список иностранцев, состоит в СЛКВ военнопленных поляков 127 человек, которые в 1814 году, по разрешении им возвращения [в свое Отечество], поступив добровольно на службу в оное войско, тогда же приняли присягу на вечное России подданство...[пожелали] остаться навсегда в Войске, из коих некоторые в службе, другие в отставке и большая часть из них имеют уже жен и оседлость'

Об этой группе казаков, подавших прошение австрийскому посланнику в России о возвращении в свое Отечество, было доложено императору Николаю I, и он принял следующее решение: 'Государь Император повелеть соизволил: из числа поименованных в тех списках нижних чинов четырех казаков, женившихся в России и имеющих детей, оставить по-прежнему на службе в казачьем войске. А из восьми человек, показанных женатыми, но не имеющими детей, позволил возвратиться в свое отечество, ...если их жены согласятся следовать с мужьями, в противном случае и их оставить. Прочим же затем пяти холостым казакам, таким, как Калиновский, Дубановский, Якубовский, Рогужский, Щепов позволить возвратиться в свое Отечество, ...отправить их в Варшаву к Его Императорскому Величеству Цесаревичу'. Еще один военнослужащий, Андреевский, к моменту отправки на Родину числился, как находящийся в бегах.

Аналогично проходила переписка по военнопленным французской национальности: '...Могут быть отпущены [на Родину] французы Александр Петров Вейгон и Петр Камберов Камбе, если у них нет детей, и жены их согласятся выехать с ними. Пленному же Луи Альберту, имеющего сына и дочь, нельзя дозволить оставить Россию. Что же касается Юзефа Франкиева, не желающего возвращаться, [то он] может оставаться на месте нынешнего своего пребывания'. Все военнопленные, кому было дозволено вернуться, были отправлены домой около 1826 года, для чего их предварительно собрали из мест дислокации казачьих полков в Омск, а оттуда отправили на Родину. Об этом сохранился соответствующий приказ.

И еще один, единственный пока найденный документ, правда, касающийся не казака, а военнослужащего Оренбургского гарнизонного полка, бывшего пленного Игнатия Вестфаля и его супруги. Этот документ каким-то чудом оказался в Омске, и из него мы можем узнать о более или менее подробной судьбе жены военнопленного. В приказе ?5842 от 6 июня 1822 года мы видим следующее: 'Господину командиру Отдельного Сибирского корпуса. Рапорт... о докладной...жены рядового Оренбургского гарнизонного полка Вестфаля. Командир ОСК генерал-лейтенант от инфантерии Эссен испрашивает разрешения на выдачу...Вестфаль Розалии письменного вида на беспрепятственный проезд до г. Берлина и проживания в оном. Присовокупим при этом, что она уроженка г. Берлина, дочь отставного майора Штанге. В 1801 году вышла в замужество за рядового Вестфаля, бывшего...во французской службе, прибыла на службу в Оренбургскую губернию вместе с...Вестфалем по собственному ее желанию. По формулярному... списку Вестфаля показано, что он из иностранцев'. И, судя по порядкам, существовавшим в те времена в Российской империи, можно не сомневаться, что Розалия Вестфаль вскоре оказалась в своем родном городе.

Таков был жизненный путь солдат 'Великой армии', прошедших под знаменами Наполеона практически всю Европу, участвовавших во многих сражениях, знавших радость побед и горечь поражений, после которых им пришлось проделать пешком даже еще более длинный путь, чем до этого, теперь уже до центра Азии. Многие из них вернулись обратно на Родину, а многим довелось остаться в сибирской земле навсегда. Прежде всего, это относится к Тарасевичу Теодору, который, как записано, 'помер 1 июля сего [1814] года'. Есть сведения о смерти еще двух человек - Юзефа Бучинского, погибшего 27 июня 1814 года и бывшего военнопленного по имени Марцын (возможно, Мереста? - прим. автора), время и катаклизмы фамилию его не сохранили, умершего 21 апреля 1814 года. Этот Марцын, возможно, и открыл счет военнопленных, похороненных в сибирской земле. Чтобы составить представление о жизненном пути тех поляков, французов, представителей других народов, которые стали родоначальниками казачьих династий в СЛКВ, думаю, придется просмотреть еще очень многие и многие документы. В частности, известно, что вахмистр Сибирского казачьего войска И. Березовский в 1916 году был на приеме у императора Николая II в Царскосельском дворце, о чем свидетельствует фото, на котором он запечатлен с есаулом СКВ Б. Шестаковым, тоже бывшем на этом приеме. Уверен, что таких людей в войске окажется немало, так же, как и в том, что, практически, все казаки СЛКВ среди своих предков, как по мужской, так и по женской линии имеют военнопленных армии Наполеона, читай, поляков. Уверенность эта основана на простой математике, с которой я начал эту статью. Когда и кто из казаков вышел в отставку в Линейном Сибирском казачьем войске, Польской армии, когда она уже входила в состав Российской, куда забросила их дальнейшая судьба и кто является их потомками в России, Польше, Франции, Австрии, Германии, других странах - тема для очень долгого и трудного исследования. Скорее всего, установить сведения обо всех лицах, упоминаемых в данной работе, не удастся никогда. Ведь путь казаков в XX столетии был очень труден. Казачье войско сражалось на фронтах 1й мировой войны, потом на территории Омска поддержало правительство Комуча, затем казаки сражались в составе армии Колчака. Сибирское казачье войско дралось с большевиками не только в гражданскую войну. Очень многие после разгрома белого движения ушли в эмиграцию. В Китае бились с армией тогда еще прокоммунистически настроенного генерала Чан Кай Ши в 1927 году. Многие из казаков осели в Хрбине. В годы 2й мировой войны полк Сибирского казачьего войска воевал в составе 1й Донской бригады 1й Казачьей кавалерийской дивизии германского вермахта. Отличительными особенностями обмундирования военнослужащих этого полка были белые папахи 'с желтым верхом и скрещенными полосами серебряной тесьмы, серо-голубыми шароварами и желто-голубым нарукавным знаком с буквами 'ПСВ' (Полк Сибирского Войска)'. Казаки, оставшиеся к концу войны в живых оказались в советских лагерях, выданные английским правительством и войсками. После прихода советских войск в Манчжурию около 20 тыс. человек русских эмигрантов, в том числе многие сибирские казаки, пополнили эмиграцию в Австралии. Но это все было гораздо позже и с потомками тех людей, о которых написана эта статья. А что касается пленных армии Наполеона, то пока в архиве обнаружен только один приказ, за ?190 от 19 января 1837 года, касающийся судьбы отставного казака: 'Гринцевича Иосифа,...из военнопленных поляков,... уволенного со службы из артиллерии конно-артиллерийской роты в 1814 году, с сыном Петром 1818 года рождения определить на жительство в редут Изылбашский в 5й полк'

Считаю важным привести мнения современников о периоде царствовании императора Александра I, наступившем сразу после нашествия Наполеона. Он очень хорошо характеризует период пребывания военнопленных в Сибири, и многое объясняет в государевом благоволении к ним. Итак, слово Н. Тургеневу, характеризующему промежуток времени между 1813 и 1817 годами: 'Люди, не бывшие несколько лет в Петербурге, по возвращении чрезвычайно удивлялись переменам, произошедшим в образе жизни, разговорах и действиях молодежи: казалось, она проснулась для того, чтобы зажить новой жизнью, воспринять в себя все благородное и чистое из нравственной и политической области; свободой и смелостью своих выражений привлекали внимание...гвардейские офицеры... О шпионстве, которое в то время было незначительно и почти незнакомо, никто не думал. Правительство не шло вразрез с общественным мнением, напротив, оно показывало, что ее симпатии на стороне здравомыслящей и просвещенной части населения, доказательством чему служит поведение Александра, который на открытии сейма в Варшаве в самых определенных выражениях высказал, что у него было намерение даровать представительные учреждения также и в России'.

По договору от 3 мая 1815 г., заключенному Россией, Пруссией и

Австрией, было зафиксировано согласие о том, что Австрия получает так называемою Восточную Галицию, утраченную ею в 1809 году, а также Западную.

Краков с его округом был объявлен Вольным городом под протекторатом трех империй с октроированной ими конституцией. Пруссия получила западную часть

Варшавского княжества, Названную Великим Познаньским княжеством. Из оставшихся земель Варшавского княжества было организовано Польское

Королевство (Царство). Оно должно было быть 'неразрывно связано с Россией по конституции' в форме унии, олицетворяемой особой императора России, получавшего титул короля Польши. Королевству надлежало быть государством с ограниченной суверенностью. По желанию Александра I трактат предусмотрел возможность присоединения к Королевству некоторых земель давнего Великого

Княжества Литовского. Для польского шляхетства по обе стороны границы обещание это имело первостепенное значение, и на этом строился расчет

'пропольской политики' Александра I.

Выше уже писалось, с каким воодушевлением встречали русского императора в побежденном Париже. Как же к нему относились его подданные? Здесь все было намного сложнее из-за преклонения царя перед всем иностранным, особенно немецким и какого-то подспудного пренебрежения ко всему русскому. Все та же муштра и парадомания, присущая его отцу Павлу I, продолжала набирать обороты в русской армии и при его сыне. Кстати, малоизвестно, что так называемый 'гатчинский' строевой шаг на церемониях и парадах, введенный по образцу прусской армии Павлом I для созданных им в противовес другим российским войскам, так называемых 'гатчинских войск', преданных лично ему, пережил и Павла I, и Александра I, всех Романовых и даже Советскую власть. В наше время он используется в российской армии, притом, что во времена Потемкина и Суворова этот 'шаг' был в русской армии почти неизвестен.

Но вернемся к Александру. О его русофобии сообщает нам И.Якунин: 'До слуха всех беспрерывно доходили изречения императора Александра, в которых выражалось явное презрение к русским. Так, например, при смотре при Вертю, во Франции, на похвалы Веллингтона (с 1815 года Веллингтон - кавалер высшего ордена Российской империи - св. А.Первозванного - прим. автора) устройству русских войск, император Александр во всеуслышание отвечал, что в этом случае он обязан иностранцам, которые у него служат...' Далее Якунин проводит анализ обстановки в тогдашней России: '[Нами] разбирались главные язвы нашего Отечества: закоснелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которым служба в течение 25 лет была каторгой, повсеместное лихоимство, грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще'. А. Бестужев пишет: 'Луч надежды, что государь император даст конституцию, как он упомянул при открытии сейма в Варшаве, и попытки некоторых генералов освободить рабов своих еще ласкали многих'. Закончились эти надежды в 1817 году. Тогда то и стали говорить военные: 'Для того ли мы освободили Европу, чтобы наложить цепи на себя? Для того ли дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенство между народами, чтобы нас унижали дома?'. Вторит всем остальным и М. Фон-Визин: 'Притом русских оскорбляло явное предпочтение, оказываемое императором всем вообще иностранцам перед его подданными, к которым он и не скрывал своего неуважения: присоединенной Польше он даровал конституционные установления, которых Россию почитал недостойной. А, кроме того, Александр 'простил' всем народам, участвовавшим в походе в Россию в составе армии Наполеона, контрибуцию, которую не простила бы ни одна другая европейская держава, если бы ее территория подверглась такому разорению. В угоду личной популярности перед Западом и словесному восхвалению он принес и свободу, и благосостояние своего народа, вынесшего на себе все тяготы войны, и возможность реформирования армии. В стране наступало время реакции, достигшее своего апогея уже после выступления декабристов и ноябрьского восстания 1830 года. Она медленно, но неуклонно становилась тем, что впоследствии было названо 'тюрьмой народов' и 'жандармом Европы'. А главным пострадавшим в результате войны и последовавшего за войною периода стал русский народ, одним из последних в мире сбросивших цепи рабства.

Малоизвестно, что польское восстание 1830 года проходило под лозунгом 'За нашу и вашу свободу' и пользовалось почти единодушной поддержкой так называемой 'прогрессивной части российского общества'. Более того, на стороне поляков воевало с российскими войсками около трехсот русских. Все предшествовавшие восстанию годы, угнетенные поляки пользовались неизменным сочувствием со стороны российского общественного мнения. В связи с польским восстанием Пушкин даже написал следующие строки:

Когда безмолвная Варшава поднялась,

И бунтом опьянела

И смертная борьба началась

При крике 'Польска не згинела' -

Ты руки потирал от наших неудач,

С лукавым смехом слушал вести,

Когда бежали вскачь,

И гибло знамя нашей чести.

Мы не знаем, кому адресованы эти стихи, чье 'бездушие' возмущало Пушкина. Но мы знаем, что они вполне могли быть адресованы Герцену, который писал об этих же днях: 'Мы радовались каждому поражению Дибича, не верили неуспехам поляков' 'Когда вспыхнула в Варшаве революция 1830 года, русский народ не обнаружил ни малейшей вражды против ослушников воли царской. Молодежь всем сердцем сочувствовала полякам. Я помню, с каким нетерпением ждали мы известия из Варшавы; мы плакали, как дети, при вести о поминках, справленных в столице Польши по нашим петербургским мученикам'

В отчете за 1831 год Бенкендорф был вынужден признать: 'Дух мятежа, распространившийся в Царстве Польском и в присоединенных от Польши губерниях, имел вообще вредное влияние и на расположение умов внутри государства. Вредные толки либерального класса людей, особливо молодежи, неоднократно обращали внимание высшего наблюдения. В Москве обнаружились даже и преступные замыслы... Нет сомнения, что при дальнейших неудачах в укрощении мятежа в Царстве Польском дух своевольства пустил бы в отечестве нашем сильные отрасли'. Восстание 1830-1831 годов оказало революционизирующее влияние даже на царскую армию. Известны случаи перехода русских солдат на сторону повстанцев.

А тем временем те самые солдаты, которых тот же Герцен впоследствии назовет 'гадкими' и призовет поляков их убивать, невзирая на свирепствовавшую в русской армии холеру и, естественно, полное отсутствие поддержки местного населения, разбила мятежные войска в целой серии сражений. На восток вновь потянулись очередные партии пленных. Часть из них прибыла для службы в Омск в 1832-33 годах. Интересно, что, несмотря на то, что в 1830 году польское войско входило в состав русской армии, и восстание в российских документах называют то мятежом, то бунтом, то революцией, военнослужащих, принимавших участие в сражениях с российскими войсками, продолжают называть польскими пленными, видимо, по аналогии с 1812 - 1813 годами. А следующая партия высланных и осужденных граждан Польши последовала в Сибирь после январского восстания 1863 года.

Далее в статье представлен алфавитный список военнопленных, проходивших службу в Сибири в 1813 - 1827 годах. Список составлен на основе собранного в Государственном архиве Омской области материала. Приводятся только фамилии и имена бывших военнопленных французского и польского войск, проходивших службу в наших краях. В случаях, когда одно и то же имя и фамилия повторяются по нескольку раз, то это говорит о том, что в списке значатся разные лица с такими же данными, но разнящиеся отчеством, возрастом, местом рождения и т.д., либо на них отсутствуют сведения, способные их идентифицировать с другими однофамильцами. Опубликовать их остальные биографические данные в журнальном номере из-за недостатка места пока не представляется возможным. Кроме того, работа по выявлению сведений о казаках Сибирского Линейного казачьего войска продолжается.

Комментарии: 25, последний от 10/12/2023.
Размещен: 24/07/2007, изменен: 10/05/2023. 169k. Статистика.
Статья: История
Война1812 года
Иллюстрации: 1 штук.

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023

Магерамов Александр Арнольдович Глава1. Военнопленные "Великой армии" на службе в Сибирском линейном казачьем войске

Магерамов Александр Арнольдович
Глава1. Военнопленные "Великой армии" на службе в Сибирском линейном казачьем войске