ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Магерамов Александр Арнольдович
Прощание с оружием

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.69*25  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ о реальных людях - живых и мертвых. И еще немного про оружие.
  С оружием Виктор впервые столкнулся практически сразу после своего рождения. Самыми первыми предметами подобного рода стали игрушки, имитирующие пистолеты, ножи, сабли, реже автоматы и винтовки. Ему всегда было странно, почему все его друзья с таким удовольствием возятся с предметами, похожими на настоящее оружие - неважно, что они из себя извергают - камни, "шпонки", стрелы или пули. Виктору же всегда хотелось иметь только свой собственный боевой пистолет, такой же, который его отец однажды дал ему подержать в руках, придя не надолго домой из наряда. Но когда Виктор стал уже достаточно "большим", он впервые получил в руки настоящее оружие - это было охотничье ружье его деда. Провозившись с ним целый день и испытав трепет от обладания орудием убийства, он понял, что с этого дня оно стало его страстью, и он терял покой, видя в руках солдат и офицеров - подчиненных отца пистолеты или автоматы.
  Наконец, в один знаменательный день, когда Виктору исполнилось двенадцать лет, его отца направили для прохождения дальнейшей службы в ГДР, в Группу советских войск в Германии. Такого обилия орудий для отъема чужих жизней, как в Германии, ему не приходилось видеть до этого нигде. Как только Виктор впервые вышел из дома и познакомился с первым же мальчишкой, попавшимся ему во дворе, тот практически сразу повел знакомить нового приятеля со всеми своими друзьями, и в процессе похода по интересным местам, рассказывая о достопримечательностях, включавших бункера, ДОТы, оставшиеся с фашистских времен, как бы между прочим, сообщил: "У меня дома есть две винтовки". Конечно, неизбежно возникло определенное недоверие к его словам, поэтому практически немедленно между подростками было заключено пари. Спорили на резинового индейца с амулетом и трубкой, продающегося в ближайшем военторге за две марки, Виктор уже разок облизывался, глядя на него, и ждал благовидного предлога, чтобы заставить мать его купить. Но парень вышел победителем из этого спора - приведя Виктора к себе домой и, покопавшись в шкафу, он достал видавшие виды предметы мальчишеского вожделения - немецкую винтовку "Маузер" обр. 1898 года, и греческий "Манлихер - Шенауэр" образца 1903/14 года.
  Пари было безнадежно проиграно. Для Вити это было самым настоящим шоком, ведь такого богатства он не держал в руках никогда. Надо ли говорить, что вскоре все винтовки перекочевали во вновь созданный домашний арсенал Виктора? Там уже к тому времени находились многочисленные металлические коробки от немецких противогазов, алюминиевые фляги в войлочных чехлах и другие предметы, оставшиеся с войны, которыми были в те времена буквально завалены немецкие "дикие" свалки. Он долго возился, разбирая свои новые приобретения по винтику, особое впечатление на него произвел магазин "Манлихера" барабанного типа - видеть подобные ему ни до, ни после не приходилось никогда!
  Вскоре арсенал Виктора пополнился совершенно новой моделью автомата для демонстрации работы частей и механизмов АКМ, а в 1976 году, забравшись по пояс в озерко под названием "Аппендицит", Виктор нащупал босой ногой и вытащил из воды довольно ржавый немецкий автомат MP-43 (Stg 44). Когда он извлек его на берег, подросток подумал, что это какое-то американское или английское оружие, но чем-то оно отдаленно напоминало советский автомат Калашникова. В общем, национальная принадлежность нового приобретения для него стала на какое-то время большой загадкой, и лишь измерив диаметр автоматного ствола, он начал смутно догадываться, что восемь миллиметров - это все же немецкий калибр. Окончательно разрешилась загадка в музее Потсдамской Конференции стран - победителей во 2-й Мировой войне в Цицилиенхофе, где мальчик увидел точно такое же оружие с подписанными на стенде названием и характеристиками.
  Впоследствии, став уже взрослым, Виктор Иванович несколько раз видел и слышал в литературе и телепередачах обвинения Михаилу Калашникову, что он "срисовал" конструкцию АК-47 именно с этого немецкого автомата.
  
   []
  
   Но он уже в подростковом возрасте совершенно твердо знал, что подобное могут утверждать только очень невежественные или лукавые люди. Конструкция MP-43 (Stg 44), по его глубокому убеждению, кардинально отличалась от "калашниковской". Во-первых, затворная рама с затвором и возвратным механизмом находилась внутри неразборной ствольной коробки, аналогичной известному в нашей стране под названием "Шмайссер" пистолету-пулемету MP-38 (40). Единственной возможностью получить доступ к ним было, повернув и вытащив защелку деревянного приклада, отсоединить его от автомата вместе с возвратной пружиной. После этого можно было извлечь автоматную затворную раму и затвор. Ударно-спусковой механизм (УСМ) MP-43 (Stg 44) находился в одном блоке с откидываемой на шарнире пистолетной рукояти, при этом сам механизм не имел, практически, ничего общего с конструкцией ударно-спускового механизма АК. Единственное, чем два этих автомата были похожи, были патроны к ним. Советский, калибром 7,62х39 был заключен в коротенькую стальную гильзу, и немецкий патрон калибра 7,92х33 был также в стальной гильзе, правда, несколько большего диаметра
  
   .
  
   Причем последний был разработан в инициативном порядке немецкой фирмой Polte, и изготовлен на базе патрона К-98, укороченного до необходимой длины, получив обозначение 7.92mm Kurz. Сходством боеприпасов, впрочем, сходство оружия и ограничивалось. Кстати, ниже приведен один из вариантов АК образца 1946 года, который в серию не пошел
  
   []
  
   Ведь нельзя же было утверждать, что раз у автомата имеется в наличии газовая трубка, (неотъемная, кстати, у MP-43) над стволом с мушкой на конце, то с него "срисовали" АК-47. Это все равно, что говорить, что американскую AR-10 под патрон 7.62Х51 - предшественницу М-16 скопировали с MP-43, так как в ней присутствуют вышеперечисленные черты конструкции, кроме мушки, находящейся в средней части ствола, плюс к этому линия отдачи М-16 практически совпадает с линией сопротивления отдаче, а линия прицеливания вынесена сильно вверх, как и у немецкого автомата.
  Патроны ребята находили прямо на территории своей воинской части, за стадионом зенитно-ракетного полка. Правда, из земли в том месте выкапывали только холостые патроны к К-98 (Platzpatrone 33), которые не имели стальных пуль, а были заткнуты деревянными и войлочными пыжами. Внутри них находилось лишь небольшое количество зеленого пороха (Уже позже выяснил, что марки порохов для этих патронов были такими - Nz.Pl.Patr.R.P. (1,5.1,5.0,75). Платцпатрон 33 []
  
   Так они выглядели - Platzpatrone 33
  
  
  А боевые патроны и другие боеприпасы Виктор с товарищами тысячами добывали на так называемых "Черных дотах". Это было секретное среди всех мальчишек Вюнсдорфа и окрестных военных городков место, и они бы не выдали его даже под жестокими пытками. Вероятно, во время войны у немцев там находились какие-то склады с боеприпасами внутри мощнейших многоярусных железобетонных ДОТов. В ходе штурма советскими войсками ДОТы были разрушены, но предварительно их бомбили, так как прямо среди груд железобетона находились три огромные воронки от авиационных бомб, и еще одна в отдалении. После захвата сооружений трофейные боеприпасы были вывалены в воронки и уничтожены посредством сжигания, а ДОТы, вероятно, взорваны. В этих воронках, расположенных посреди леса невдалеке от Топхина, и пропадали практически все свое свободное время местные и приезжавшие с окрестных военных городков советские пацаны, помешанные на оружии и боеприпасах. Рано утром в выходные и праздничные дни они садились на велосипеды в своих деревнях, имея при себе вещмешки, запасы еды и питья, а также пехотные лопаты (ПЛ), называемые по сей день несведущими людьми "малыми саперными лопатками" (МСЛ). После преодоления всех кордонов в лице представителей советских комендатур, КПП, часовых полков Охраны и Правительственной связи - последние находились на ближайшей к "Черным дотам" лесной 'точке' они оказывались в нужном месте и с вожделением вгрызались с помощью ПЛ в свои любимые воронки.
  Такого обилия боеприпасов Виктор не видел до этого никогда. Вся земля внутри воронок представляла собою ржавый обугленный и разорванный внутренними взрывами металл, и ребятам можно было часами копаться в каше из ржавчины, магазинов и запасных частей к пулеметам "Дрейзе", останков "Фаустпатронов", разорванных взрывами миллионов боеприпасов к "пиле Гитлера" и винтовке "Маузер" К-98, и не встретить ни единого участка голой земли. Вот в этой каше и обнаруживались отдельные очень интересные боеприпасы, составлявшие цель их раскопок. Собирали в основном патроны к "Парабеллуму", 9-мм пистолету "Маузер" австрийского производства, который они принимали первоначально за патрон к MP-38 и другие весьма редкие винтовочные, пистолетные и револьверные боеприпасы. Огромное количество попадавшихся им патронов Виктор увидел впоследствии в справочнике Жука, но в момент раскопок никакой литературы по данной теме в их распоряжении не имелось. До всего приходилось доходить своим умом путем сопоставлений и сложных математических вычислений. Несмотря на их пытливые умы, ребятами почему-то совершенно не собирались патроны к старинным револьверам, а ведь мальчишкам в воронках часто попадались шпилечные патроны к револьверу Лефоше и невероятные по диаметру патроны к американским и английским револьверам XIX века, снаряженных дымным порохом и свинцовыми пулями. Там же, на "Черных дотах", однажды, сняв слой дерна между воронками, они обнаружили цинк, битком набитый патронами к "Парабеллуму", в бумажных пачках и смазке. Это была очень долгожданная находка.
  Дело в том, что первый в своей жизни MP-38 Виктор увидел однажды еще в Союзе в каком-то провинциальном музее, году примерно в 1970. Он лежал в витрине музея, такой скромный и одновременно изящный, что Виктор даже впоследствии принес лист ватмана и перерисовал его, чтобы позже вырезать из дерева точную копию. Но вскоре ему попалась в руки книжка "Спутник партизана", издания 1941 года. Этот справочник Виктору удалось выменять на какую-то особо мощную рогатку, представлявшую в то время для мальчишек большую ценность. Но он был очень рассудительным, и, взвесив все "за" и "против", скрепя сердце согласился на явно неравноценный в тот момент обмен. В издании "Молодой гвардии" был изображен немецкий пистолет-пулемет, в русском народе называемый "Шмайссером" под названием: "Пистолет-пулемет 38-40"
  
   Пистолет-пулемет 38-40 [Спутник партизана ]
  
   Так вот, изображенный на рисунке образец даже близко не был похож на MP-38, срисованный когда-то Витей. Он был лишь по конструкции похож на него. "Шмайссер" тоже был нарисован в этой книге, но он представлял собою оружие, отдаленно напоминающее советский ППШ с прямым магазином, вставляемым сбоку, наподобие английского "Стэна". Впоследствии книга помогла Виктору выиграть немало пари с другими мальчишками по различным видам оружия, и он хранил ее, как величайшую драгоценность. Тогда же Витя пришел к выводу, что перед войной советская разведка добыла неправильное изображение пистолета-пулемета MP-38 или MP-40, и оно по ошибке было изображено в книге издания 1941 года. Но впоследствии оказалось, что подросток заблуждался.
  Прошло несколько лет, и он вместе со своим другом, также 'повернутом' на оружии, попал в Музей немецкой истории в Берлине - том самом, что находится рядом с Памятником жертвам нацизма и милитаризма. Они долго бродили по его залам, рассматривая многочисленные экспонаты, в том числе никелированную гильотину, на которой, вероятно, была казнена "Красная капелла" и многие немецкие и русские антифашисты (татарин Муса Джалиль?), изделия гитлеровского ширпотреба из человеческой кожи, цельный советский истребитель И-16 и невероятное числом количество оружия. На одном из стендов находился знаменитый и уже хорошо знакомый друзьям "Шмайссер" MP-28, был и еще один - MP-41 - гибрид последнего с MP -40, и также производства заводов "Шмайссера", виднелись разновидности немецких автоматов MP-38 и MP-40, различающихся гофрированными деталями и тут... Приятели увидел ЕГО, уже много раз вызывавшего их споры. Это был именно тот самый пистолет-пулемет, изображенный в "Спутнике партизана". Бывая в последующем в Берлине и заходя в музей, они часто возвращались к тому стенду, чтобы вновь и вновь посмотреть на фото человека с ЭТИМ автоматом. Вернее, с весьма и весьма редким в 30-е годы экспериментальным пистолетом-пулеметом фирмы "Эрма"- предшественником MP-38.
  
   []
  
   []
  
  
  А MP-38 в то время друзья знали уже в совершенстве. История знакомства с ним началось для Вити сразу после приезда в ГСВГ. В его руки этот пистолет-пулемет попал случайно - в 1976 году в одном небольшом озерке в Вюнсдорфе производилось разминирование. Вероятно, немцы, покидая штаб своих Сухопутных войск в Цоссене, который после войны занял советский штаб Группы советских оккупационных войск, войдя в мировую историю под названием "Вюнсдорф", надеялись вскоре вернуться. И для этого загрузили в свежеотрытый котлован диаметром метров десять оружие и боеприпасы, залили все это сверху мазутом, а потом еще и водой. Вот это озерко, располагавшееся невдалеке от Полка охраны, мозолило три десятка лет глаза советским военнослужащим. Но однажды им заинтересовались. Впоследствии друзьям попалась книга издания Политуправления ГСВГ - в разминировании принимали участие четверо солдат-саперов, ими было вытащено из озерка около 150 снарядов и мин и неисчислимое количество автоматов и винтовок.
  Виктор случайно увидел эту тяжелую многодневную операцию, солдат, ведущих поиск железа на дне котлована по пояс в воде, и установил практически круглосуточное наблюдение за ее результатами, облизываясь на извлеченное из мазута оружие. Однажды ночью, когда он сидел в засаде, ему удалось заметить, что, загружая извлеченные на свет орудия убийства в грузовик, солдаты выбросили обратно в озеро несколько единиц предметов его вожделения. На следующий день после отъезда саперов, подросток вооружился инженерной "кошкой" и начал забрасывать ее в озеро. Так с поверхности застывшего за три десятка лет до резиноподобного состояния мазута были вновь извлечены на берег четыре пистолета-пулемета MP-38 и MP-40. Автоматы были в ближайшие же дни на велосипеде доставлены в "родную" деревню Виктора под названием Рехаген, где он их отчистил от налета ржавчины, смазал, запаковал и спрятал в надежном месте. Впоследствии Виктор неоднократно разбирал один из пистолетов - пулеметов, и мог это делать, практически, с закрытыми глазами. Впрочем, он не раз пробовал это делать именно таким образом: операция один - нажав на кнопочную защелку, отсоединить магазин "по-пистолетному". Два - оттянув и провернув на 180 градусов пружинную защелку на УСМ, зафиксировать ее в оттянутом положении, после чего снять затыльник вместе с прикладом и пистолетной рукоятью. Три - вытащить телескопическую пружину из ствольной коробки. Четыре - вытащить массивный затвор с Т-образной рукояткой. Пять - расшплинтовать ствол и гаечным ключом на 36 открутить гайку, фиксирующую ствол на ствольной коробке. Разборка закончена, можно, конечно, разобрать все до последнего винтика, что Витя часто и с удовольствием делал.
  Недостатком этого оружия было то, что оно очень сильно ржавело. Впрочем, так же, как и другой пистолет-пулемет под малокалиберный патрон 5,6 мм, созданный на базе автомата Калашникова. Последний был производства ГДР, и четыре его образца хранились в оружейной комнате школы номер 1 ГСВГ, начальной военной подготовкой в которой руководил подполковник запаса Юрий Романович Зубовский, и в этой же школе учился Виктор. Если все эти пистолеты-пулеметы перед хранением не обмазывали целиком солидолом с забиванием им же всего нутра, то уже по-прошествии нескольких дней в германском сыром климате они покрывались густым слоем ржавчины. Интересно, что автоматы советского производства не были так капризны к сырости, из чего Витя сделал вывод, что такова, вероятно, особенность немецкой стали. Поэтому свои сокровища подросток хранил, густо промазав солидолом или смазкой ГОИ-54П и в провощенной бумаге.
  ...В тот знаменательный день из таинственного недра тайника был извлечен один пистолет-пулемет MP-38 и все четыре магазина, хранящихся в потайном месте. Все это хозяйство было предварительно разобрано, тщательно очищено от солидола и смазано жидкой советской ружейной смазкой. Содержимое цинка с патронами, открытого уже давно при помощи ключа, прямо в пачках перекочевало в сумку. Туда же отправились завернутые в тряпки автомат, магазины и зеленые советские мишени ?4 с кнопками для их крепления. Все эти бесценные сокровища были загружены на велосипеды, и друзья, сев на них, отправились в полковой тир, располагавшийся за пределами воинской части - сразу за парком полка связи, то есть на дороге, ведущей в Шперенберг. Предварительно ими было выяснено, не будет ли в тире в тот день стрельбы. Впрочем, это сооружение было весьма большим по площади, совершенно не охранялось и представляло собою две высокие песчаные насыпи длиной метров 300-400 и третью шириной около 70, расположенные буквой "П". Так что, спрятав за насыпью, составляющую верхнюю перекладину буквы "П" велосипеды, ими был создан достаточно надежный путь к внезапному отступлению.
   то самое стрельбище в/ч 10165 [Магерамов]
   Тот самы тир. Примерно 1978-1979 год
  Мальчишки снарядили магазины, в каждый из них входило по 32 патрона "Парабеллум". Поскольку у MP-38 не было переводчика вида огня на одиночные выстрелы, договорились стрелять короткими очередями, ведь воинская часть находилась буквально в километре, поставив возле насыпи несколько щитов с новыми мишенями. Первым по праву руководителя и главного организатора сегодняшнего мероприятия стрелять стал Виктор. Было страшно, несмотря на то, что он уже неоднократно до этого выпускал пули из АК, ПМ, револьвера, пистолетов Хайдурова и Марголина. Взведя левой рукой затвор и тщательно прицелившись в расположенную в десяти метрах от него мишень Виктор нажал на спуск. "Фашист" ожил, выплюнув очередь из пяти патронов, несмотря на то, что движение указательного пальца подростка было довольно коротким. Отдача была тоже очень сильная, и автомат при стрельбе заметно задрало вверх. Осмотрели мишень - в ней была только одна пробоина. Тогда откинули приклад и стали по-очереди стрелять с использованием этого металлического приспособления. Но ни Виктору, ни его другу не удалось добиться того, чтобы пистолет-пулемет выпускал из себя только по одной пуле. Минимальная очередь была два - три патрона, да и разброс пуль был довольно велик. Впрочем, увлеченные стрельбой, они вскоре перешли на самый неэффективный огонь - от бедра длинными очередями, впрочем, при этом оружие меньше задирало вверх, затем надели на MP автоматный ремень АК и, оттягивая руками пистолет-пулемет вниз, до упора ремня в свою шею, продолжали неприцельно стрелять из среднего положения. Поэтому патроны вскоре закончились и друзья, довольные результатами стрельбы, сели на велосипеды и отправились домой. Но предварительно они собрали и зарыли в землю все "парабеллумовские" гильзы, чтобы отец одного из них - начальник физической подготовки и спорта полка, не заметил необычных боеприпасов в своей вотчине. Ведь немцы в этот тир практически никогда не заходили, а иначе, откуда им было там взяться?!
  Кроме "Черных дотов" у ребят, учившихся в Вюнсдорфе, было еще много точек по реализации их безудержных фантазий - пространства вокруг Вюнсдорфа буквально кишели полигонами. Самыми посещаемыми среди них были так называемая "Пороховушка", находящаяся невдалеке от "Черных дотов", а также полигон недалеко от Первой школы. Последний был целой цепью стрельбищ, крайним из которых на северо - запад был стрелково-охотничьий стенд, где двое рехагенских ребят занимались стендовой стрельбой. На этом, ближнем к школе полигоне ученики средней школы номер 1 ГСВГ часто прогуливали занятия - в том месте в лесу, в направлении которого велся огонь, находилась еще одна группа разрушенных немецких ДОТов. Однажды большая часть учеников "А" - класса выпуска 1982 года сидела в развалинах и ждала, когда прекратится стрельба, так как было уже пора идти на следующий за "прогулянным" урок. Наконец, поняв, что конца стрельбе не предвидится, все дружно поползли в тыл рощи, и все их выдвижение в направлении школы сопровождал интенсивный свист пуль, срезающих ветки над головами, и втыкающихся в стволы деревьев. Конечно, ребятам ползти за девчонками, одетыми в коротенькие школьные платья, было чертовски приятно! Остался тогда без "сладенького" в плане зрелищ только ползший впереди подросток, который указывал дорогу остальным!
  "Пороховушка" была еще одной легендой Вюнсдорфа. Этот полигон представлял собою открытый с одной стороны карьер площадью 2-3 квадратных километра, в который приезжали танки и БМП расстреливать неизрасходованные снаряды и патроны, а также выверять вооружение. Танки, кроме того, там отрабатывали прочистку стволов после преодоления водных преград, для чего танкисты заряжали пушку холостым выстрелом, заливали в ствол воду и производили выстрел. После таких мероприятий ребята собирали просто невероятное количество пороха - они его называли "макаронами" из-за длины и формы - коричневого цвета, с одноканальным отверстием внутри. Этот порох шел на изготовление ракет и маленьких "ракеток" - шутих, а также для производства различных хулиганских действий - целлулоидные линейки, завернутые в фольгу, были уже никому неинтересны.
  Там же, на "Пороховушке", собирали особо ценные пороха -"семидырчатые" от БМП и артиллерийских систем, а также находили 75 - граммовые тротиловые немецкие буровые шашки в проржавевших стальных корпусах, патроны обр. 1908/30 года и просто невероятное количество запчастей к оружию. А однажды они вдвоем нашли в песке взрыватель от советского танкового снаряда.
  Дальше происходило следующее. Взрыватель попытались разобрать на месте, но безуспешно - нужен был специальный ключ. Тогда его отвезли в Рехаген и Витя отпилил алюминиевый конус в верхней части. При этом обнажился пластмассовый внутренний корпус - цилиндр с металлическим грузиком и подпружиненной "трещеткой" наверху. Нажав на груз, Виктор стал ждать, пока он прощелкает по 'трещетке'. Через несколько секунд в руках ребят раздался слабый взрыв, пальцы стали черными, и во взрывателе стало что-то поворачиваться. Виктор быстро сказал - "Держи!", так как у напарника в руках была отвертка и он, воткнув ее в щель, не дал до конца повернуться движку. Это нас с Витей и спасло от смерти (думаю, читатель уже догадался, кто был вторым в этом 'священнодействии'), но понял я все гораздо позже, уже изучая в военном училище взрыватели к выстрелам ПГ-7 и ПГ-15. Вся разница их с танковым взрывателем, кроме размеров, была в том, что у первых движок не проворачивался после сгорания пороха, инициированного наколом капсюля - воспламенителя от груза, включающего дистанционный взрыватель и самоликвидатор, а перемещался в поперечном направлении. Когда во время занятия я понял, что моя отвертка не позволила тогда взрывателю встать в боевое положение и струя огня, не инициировав горящим пиротехническим составом капсюль-детонатор, соответственно, не произвела взрыва промежуточного детонатора. А последний состоял из примерно пятидесяти граммов розового гексогена, заключенного к тому же в легированный сантиметровой толщины стальной корпус. Вот тогда я действительно испугался. Почти до животного ужаса.
  А тогда мы, в общем-то, ничего не поняли, моя семья вскоре уехала в отпуск, а Витя тем временем в ходе своих вечных экспериментов вклеил капсюль - детонатор от танкового взрывателя вместо воспламенителя учебного запала УЗРГМ, ввернул его в гранату РГ-42, к счастью учебную, и бросил ее. Не помогла, почему-то даже его врожденная сообразительность. Вероятно, он не предполагал, что взрыв крошечного капсюля будет иметь такие разрушительные последствия. Когда я вернулся из отпуска, то обнаружил Виктора с перевязанной рукой и развороченную сверху и снизу гранату, осколки которой в количестве около двадцати штук поразили его конечность. И лицо.
  Ну а извлекать из снарядов тротил и делать взрывчатку самостоятельно, зачастую из совершенно безопасных в повседневной жизни подручных материалов мы научились, практически, в совершенстве. В этом нам помогала уже накопленная литература времен Великой Отечественной войны и книги из нашей полковой библиотеки. Чего там только не было по взрывчатым веществам и самодельным приспособлениям для производства взрывов! Мы даже изготавливали стопин, огнепроводный шнур и электродетонаторы. Но бризантные взрывчатые вещества нас интересовали не очень сильно, совсем другое дело было в их другой разновидности - черном порохе.
  
  
  Дело в том, что кроме всяких "потешных" изделий мы делали в Рехагене стендовые модели ракет, для чего на уроках по труду выточили на токарных станках алюминиевые оправки для забивания дымного пороха в охотничьи патроны. Модели ракет делали вначале по образцам из журналов "Моделист-конструктор" и "Юной техник", но позже стали проводить свои собственные разработки. Запускали модели со стальных штырей на спортивном стадионе полка, расположенного в лесочке за домом немецкого "аса". Парашюты шили из старых шелковых пионерских галстуков. Вообще-то, это было очень увлекательное мероприятие, единственной бедою было то, что дымный ракетный порох для двигателей моделей мы делали сами из-за невозможности достать движки заводского изготовления. Для этого из Союза привозили калиевую и натриевую селитру, купленную в хозяйственных магазинах, но загустителя в наличии не было, и в случае длительного хранения готовых ракетных двигателей твердого топлива (РДТТ) в них происходило растрескивание пороха. Пробовали экспериментировать с аммиачной селитрой, но не получилось. Поэтому двигатели на старте частенько взрывались, разнося в клочья корпуса наших многострадальных ракет. Но когда этого не происходило - зрелище было поистине великолепным - одноступенчатые модели поднималась на высоту около пятисот метров, а двухступенчатые - еще выше и, раскрыв красный или красно-белый парашют (у Виктора был в запасе кусок белого парашютного капрона) спускались на нем на землю.
  
  
  Кроме ракет мы дополнительно изготавливали взрывпакеты. Дело в том, что у немцев на Новый год, как по всей стране, так и в Меллензее продавали пиротехнику. Это сейчас последней везде навалом, а тогда ее в Союзе не было совсем, а в ГДР она была страшнейшим дефицитом, продававшимся исключительно 29-го и 30-го декабря. Что немцы, что 'наши' занимали очередь в единственный магазин еще ночью, чтоб при открытии лавочки купить взрывспичек и ракет на деревянных палках и треугольниках, которые наряду с советскими осветительными и сигнальными патронами потом взрывались и взмывали в воздух до самого лета. Любимым занятием на Новый год было засунуть малую взрывспичку кому-нибудь в капюшон - урон для пострадавшего был небольшим, в то время, как большая взрывспичка, обычно, вырывала из одежды кусок материи. Но подобных пиротехнических предметов на всех катастрофически не хватало, и больших, и малых. Так мы и пришли к мысли к самостоятельному изготовлению сверхбольших взрывспичек - ведь существовали еще армейские взрывпакеты. Не буду писать, из чего мы делали "адскую смесь" для их начинки - это было "ноу-хау" того времени, а корпуса были изготовлены из охотничьих патронов с того самого стрелково-охотничьего стенда в Вюнсдорфе, как правило, мы использовали пластмассовые американские Winchester и западногерманские Rottweil и они в готовом виде были настоящими произведениями искусства. В отличие от немецких взрывспичек, наши взрывпакеты взрывались всегда. Причем, даже в воде, так как в качестве фитиля в них использовались советские охотничьи спички.
  
  
  Перечень полигонов, упомянутых выше, на самом деле далеко не полон - был еще один, на котором мы часто собирали немецкие 20-мм снаряды, начиненные розовым гексогеном, чтобы выковырять из них взрывчатку и там же нередко попадали под обстрелы, а также налеты авиации. Во время одного из них мне однажды даже прострелили велосипед. Впрочем, к свисту пуль и осколков мы привыкли настолько, что попасть под огонь, в общем-то, было для нас рядовым, ничем не примечательным событием. Мы знали к тому времени уже все пути отхода и "схроны", с помощью которых можно было незаметно покинуть район бомбежки или в относительной безопасности переждать стрельбу. Вой стали над головой, был для нас к тому времени уже совершенно не страшен. Вероятно, потому, что нам не довелось тогда еще увидеть последствий попаданий смертоносного металла в знакомых нам людей. А земля вокруг Вюнсдорфа была буквально напичкана железом и взрывчаткой, ведь полигоны там за малым исключением использовали еще с довоенных времен. И боевая подготовка шла в округе все последние семьдесят - сто лет весьма и весьма интенсивно....
  
  
  Была еще "Пятидневка", на которую мальчишек нашей школы ежегодно "призывали" сразу после девятого класса. При вюнсдорфском Полку охраны всех ребят переодевали в новую рабочую солдатскую форму ХБ без знаков различия с врезными карманами на груди, выдавали пилотку и ремень, единственное, что мы приносили с собою - сапоги, нательное белье и портянки. После столь таинственных мероприятий, передающихся в качестве легенд от старших классов школы к младшим, мы на пять дней погружались в армейскую муштру - занятия продолжались по 6-10 часов в день - стрельба, тактика, ЗОМП, физо, инженерная, строевая подготовка. Жили в 36-местных палатках, и такая же палатка использовалась в качестве столовой. Командир нашей 'учебно-стрелковой' роты и взводные, как мне помнится, все были выпускниками Киевского ВОКУ, а учились они в училище вместе с погибшим на тот момент в Афганистане лейтенантом Стовбой, рассказав про него много интересного. Сержанты - замкомвзвода (ЗКВ) и командиры отделений (КО) были все с того же полка охраны, что и офицеры. Запомнился наш заместитель командира взвода - командир 1-го отделения старший сержант Шура Ласалов - высокий, голубоглазый, мускулистый парень, очень активный и буквально заряженный различными идеями. Он был, как я теперь понимаю, исключительно хорошо подготовленным младшим командиром! Единственный, на кого он жаловался как-то в доверительной беседе об армейской службе - на командира батальона, про взаимоотношения с которым сержант сообщил довольно крамольные для того времени идеи: "Я вообще-то по национальности - еврей, а комбат - хохол, и недаром говорится: 'хохол родился - еврей заплакал'. Этим все сказано!" Практически все свое время он вместе с другими сержантами проводил вместе с нами - занимался физо, проводил занятия, слаживал отделения - каждые два класса мальчишек нашей школы составляли один взвод, а всего в роте их было два - оба по 30 человек. Офицеров мы, практически, не видели совсем - в-основном только на огневой подготовке, где мы выполняли как упражнения на выбивание максимального числа очков при дальности 100 метров из АК74, так во время выполнения упражнений для специалистов по появляющимся и движущимся целям.
   Тактика [Сидоров Александр]
  
   Это стрельбище я узнал впоследствии в любительском фильме небезызвестного 'доморощенного постперестроечного' "генерала" Дмитрия Якубовского, стрелявшего здесь вместе со своей беременной женой - канадкой (Марина Леонидовна Краснер?) из пулеметов ПК. А в то время, выжатые к концу дня, как лимоны, мы спрашивали сержантов - мол, вы и солдат так же "воспитываете"? Над этим вопросом сержанты хохотали: "Да что вы, мы, ребята, вас еще жалеем!" А через несколько месяцев случайно увидел с друзьями во время занятий мотострелковый взвод сержанта Ласалова. Подразделение тогда под его командованием совершило 10-ти километровый марш-бросок на полигон, на котором и нам тоже пришлось проливать свой пот. Затем взводом там были 'отработаны' два часа тактики, а по возвращению все солдаты в полном снаряжении были загнаны на полосу препятствий возле расположения полка, как объяснил сержант - "Еще время осталось до окончания занятий!" Это был первый в моей жизни сержант - готовый образец для подражания при воспитании младших командиров. Если бы таких сержантов - 'срочников' было больше в нашей армии.
  
  
  Как-то, еще во время пятидневки нас повезли показывать в Полк охраны технику и вооружение. Полк был оснащен БТР-60ПБ, на их башнях были закреплены АГСы, ни до, ни после я не видел подобного варианта крепления этих гранатометов, управляющимися изнутри машин. А на следующий день на тех же БТРах мы отрабатывали наступление и атаку переднего края обороны 'противника' на хорошо знакомом нам полигоне. Оружие на это занятие нам в полку выдали, как помнится, учебное. А после него был марш-бросок в расположение, где после подведения итогов "Пятидневка" была закончена. Несмотря на смертельную усталость, мы получили колоссальное удовольствие.
  Оружие было у нас и в школе, хранилось оно в подвале, в оружейной комнате. Это были винтовки ТОЗ-8, МЦ-12 и упомянутые выше немецкие пистолеты-пулеметы на базе АКМ. Вместо деревянных деталей у них все было из коричневой 'пупырчатой' пластмассы, отсутствовала газовая трубка, а в основном это была чуть уменьшенная копия АКМ, конечно, без газового поршня на 'игрушечной' затворной раме. Назывался он Пистолет=пулемет образца 1969 года и изготавливался на оружейной фабрике Эрнст Тельман в Зуле (Die Maschinenpistole Modell 69 (MPi 69) ist eine Kleinkaliber-Maschinenpistole, die in der DDR in erster Linie für Ausbildungszwecke entwickelt und gebaut wurde. Hersteller war das VEB Fahrzeug- und Jagdwaffenwerk 'Ernst Thälmann' in SuhL) Вот его фото
  
   []
  
   Второе название данного автомата было KK-MPI-69. Очень интересно, что емкость его магазина могла быть увеличена на 3 патрона (с 15 до 18)простым выдвижением нижней части
  
   Изменение объема магазина []
  
   [MPI-69 MDL Accessories. In: GunpartsCorp.com. Numrich Gun Parts, abgerufen am 28. August 2015 (englisch, Explosionszeichnung).] Пистолет-пулемет в разобранном виде
  
   Стреляли мы из них довольно часто - в открытом тире через дорогу за забором школы так же, как и из винтовок. Были еще у нас четыре единицы учебных автоматов АК-47, на которых мы до самозабвения под руководством военрука Зубовского отрабатывали нормативы. Автоматы были словно никелированными и буквально сияли от непрерывных разборок-сборок.
  
  
  С советской и лицензионной чешской бронетанковой техникой мы в ГСВГ сталкивались довольно часто, немецкая же почему-то не попадалась ни разу. Дело в том, что буквально за забором Первого городка, возле здания, где мы занимались автоделом, находилась площадка сбора поврежденных машин так называемого Вюнсдорфского танкового завода. Официальное название его было таким: 193-й бронетанковый ремонтный завод (БТРЗ или БТиРЗ), вч пп 61468. Вообще-то этот завод ремонтировал не только БМП-БТР, но и САУ, Т-55, Т-62, но редко, потому танкоремонтным он назывался больше для громкого словца, причем, как впоследствии оказалось, на заводе делали свою работу халтурно, и не было большего наказания для командира мотострелкового подразделения любого ранга, чем получить в штат своего подразделения капитально отремонтированную БМП - "вюнсдорфский вариант". Там же, на заводе, где нас никто не 'гонял' из-за творящегося в нем повсеместно "бардака", где все подряд торговали всем подряд (каламбур?), мы облазили все редкие машины, стоящие на площадке. Это были как устаревшие, так и не очень танки - Т-34-85, Т-54, Т-55, Т-62, ПТ-76, были БТРы, БРДМки всех видов, БМП и очень многочисленная по разновидностям инженерная техника на базе весьма древних танков, а в основном - 'тридцатьчетверок'. Кроме того, очень много устаревших образцов бронетанковой техники стояло на полигонах - в основном это были также танки Т-34-85 и самоходные установки СУ-100. Но однажды, примерно в 1979 году мы все их увидели за забором школы - на танковом заводе, стоящими на трейлерах и вскоре поняли, что с полигонов была собрана вся подобная техника. Вскоре через доверенных лиц на заводе мы узнали, что все Т-34 и СУ-100 были капитально отремонтированы и отправлены в Афганистан и Вьетнам - с последним в то время как раз начал войну Китай. Неудивительно, впрочем, что в Афганистане танки Т-34-85 совершенно не обнаруживались в 1988 году даже в виде металлолома, ведь если их собрали в Вюнсдорфе, то ресурса эксплуатации у них было - максимум на год!
  Еще мы занимались сбором знаков различия, как наших, так и немецких. Было у нас несколько потайных мест как в Вюнсдорфе, так и в Рехагене, в жилых зонах и в окрестных лесах, где были буквально залежи этих предметов обмундирования. Все "месторождения", думаю, возникли тогда, когда в очищаемых в округе для советских войск зданиях собрали и вывезли в ближайшие леса все, напоминавшее о гитлеровских временах. Попадались нам в округе в основном немецкие "эсэсовские" четырехлучевые звездочки для младшего командного состава - шарфюреров, вермахтовские пуговицы, "птички" на петлицы люфтваффе, орлы с фуражек, поясные ремни, кроме того, находили советские латунные погонные звезды. Но больше всего, конечно, в округе было немецкого военного "добра", а как-то в Вюнсдорфе, при прокладке трубы на свинарнике выкопали труп убитого эсэсовца. Жаль, что в те времена у нас не было современных металлоискателей для поиска знаков различия. Поэтому частенько в подобных "месторождениях" приходилось перелопачивать буквально тонны земли, чтобы найти один-два предмета. Попадавшиеся предметы иногда носили знаки личной принадлежности, ведь немцы, как известно, очень трепетно относятся к своей личной собственности.
  
  
  Что касается оружия, то, как мне кажется, они отличаются от нас тем, что патологически любят его украшать. Либо они доводят его до совершенства по внешнему виду и устройству еще на этапе проектирования, либо придают ему очень богатый и пестрый декор уже в процессе отделки. Зайдите в Дрездене или Берлине в любой исторический музей и посмотрите на те россыпи мечей, рыцарских и конских доспехов, шлемов, щитов, кинжалов, секир, ножей, стилетов и всех других предметов, предназначенных для лишения жизни людей и животных, и вы будете вознаграждены за потраченное время. Однако при осмотре всех этих орудий неизбежно возникнут вопросы. Зачем в бою богато украшенный топор или сабля с огромным количеством позолоты, драгоценных и полудрагоценных камней? Не проще ли драться обычным - булатным или просто сделанного из хорошей стали оружием, всю стоимость которого составляет его бесценный металл. Нет ли в стремлении к максимальному украшательству своего вооружения какого-то особого "жлобизма", который, кстати, часто можно заметить у некоторых как наших, так и иностранных "охотников", ОБОЖАЮЩИХ хвастаться своими дорогими и богато украшенными ружьями. При этом я почему-то никогда не видел, чтобы они своими "американками" и "итальянками", стоящими баснословных денег показывали какие-то выдающиеся результаты в стрельбе. Неважно, по чему велся огонь - по мишеням или живой дичи. Как правило, удачливым стрелком оказывается в подобных ситуациях немногословный опытный дедок или бывший стендовик с каким-нибудь "Зауером" - "горизонталкой", ИЖ-54 или МЦ-6. Единственное толковое применение золота в оружии мне удалось увидеть лишь однажды - им были покрыты изнутри механизмы великолепного отечественного траншейного ружья МЦ-9, стоившего в советские времена около 1000 рублей - с этим ружьем я ездил на соревнования.
  
  
  Стремление к украшательству и доведению пропорций до совершенства, мне кажется, касается и военного стрелкового немецкого оружия - тот же MP-38 и MP-40 очень изящны и внешне даже красивы в сравнении с "неказистыми" советскими ППШ и ППС. Однако, заметьте, ни одна страна мира после окончания Второй мировой войны не взяла себе в качестве образца для подражания эти немецкие автоматы. Зато "незаметный" ППС, о котором мало что пишут положительного, особенно на Западе, производился по лицензиям, или был скопирован во многих странах. Например, в Финляндии под 9-мм патрон "Парабеллум" (а это, кстати, родина всемирно знаменитого и всячески превозносимого за рубежом пистолета-пулемета "Суоми") под названием М-44 (Konepistooli M-44 'Peltiheikki'). Затем в Польше (РМ WS 43/52). Далее в Китае ("образец 43"). Даже в ФРГ ППС-43, скопированный с финской копии, в 1953 году был принят на вооружение под индексом DUX - 53, позднее появилась модификация DUX - 59. Производился он и во Вьетнаме (К-50). А еще в Венгрии и других странах, где пытались копировать 'судаевский' образец, и данный список можно продолжать довольно долго. Ведь недаром именно ППС был признан лучшим пистолетом-пулеметом той, последней, войны.
  Думаю, на самом деле все лежит на поверхности, как и обрушение экономики Советского Союза в 1990-91 годах. Все как всегда, упирается в деньги. Слово конструктору Д.Н. Болотину, написавшему замечательную книгу об истории советского стрелкового оружия: "ППС был очень экономичен в производстве. Так, если на изготовление одного ППШ расходовалось 13,9 кг металла и 5,6 станко-часа, то на... ППС...- в два раза меньше металла и в три раза меньше станко-часов..." А по поводу советского ППШ и немецкого MP-40 - сильно упрощенной в сравнении с MP-38 по числу дорогостоящих фрезерованных деталей модификации, то даже этот немецкий пистолет-пулемет был настолько дорогим в производстве, что не мог быть принят на вооружение НИ ОДНОЙ СТРАНЫ МИРА, даже закончившей победой войну. Достаточно сказать, что в последние месяцы перед крахом немецкая промышленность приступила к производству упрощенной модели ППС, выпускавшейся под индексом MP.709.
  
   Немецкий пистолет-пулемет МП-709 - копия ППС []
  
   МП-709 под патрон "Парабеллум"
  
   Поэтому лично мне непонятно, какой смысл наносить на оружие дополнительные дорогостоящие украшения, не улучшающие его боевых качеств, да еще после этого буквально молиться на него?! Может быть, правы были наши предки, никогда не делавшие из оружия культа? Ну, может быть, лишь очень давно. Это видно даже в рекламном издании 70-х годов (на русском и английском языке) 'Русское оружие' Государственного Исторического музея. В нем только многочисленное холодное оружие князя Скопина-Шуйского несет на себе невообразимое количество различных 'камушков'...
  Впрочем..., все последние рассуждения являются больше темой для дискуссии, поэтому вернусь к тому, что произошло в 1982 году в нашей школе? Ведь случилось-то страшное! Шоком стала для всех нас смерть Бубы из параллельного 'В' класса. Буба - это Кочнев Алексей из Одессы, получивший свою кличку именно за место жительства, по аналогии с Бубой Касторским из 'Неуловимых мстителей'. Он был таким же "шизой", как и все мы, и все свое свободное время проводил на полигонах. Его одноклассница Светлана Копылова написала мне недавно: 'Буба (Леша Кочнев) был наш, из "В"- класса. Погиб он, кажется, 11-го января 1982 года'. А произошло это следующим образом....
  Однажды он испытывал гранату Ф-1 собственного изготовления, то есть это была обычная учебная "эфка" с засыпанным им самим внутрь взрывчатым веществом, самодельный взрыватель был сделан по тому же принципу, что "сотворил" за пару лет до этого Виктор, только с дистанционной трубкой. Когда они с напарником - Игорем Корольковым на все том же полигоне бросили свою гранату, она первоначально не взорвалась! Буба, по прошествии нескольких минут ожидания принес ее в окоп, что-то поправил в ней и вновь хотел бросить, и в этот момент произошел взрыв. Телом своим он прикрыл своего друга, и лишь несколько осколков, убивших подростка и пробивших его тело насквозь, ранили его товарища в руку. Нас всех тогда повели прощаться с ним в морг, сразу всей школой. Зрелище это было не для слабонервных - мало кого может украсить разрыв "эфки" возле груди, особенно лицо погибшего. Так мы впервые столкнулись со смертью близко-близко. Самое главное, что каждый из наших ребят вполне мог находиться на месте покойного. А перед тем, как идти прощаться с убитым, подполковник Зубовский в актовом зале школы продемонстрировал ученикам школы арсенал, изъятый "особистами" из дивана нашего покойного товарища. Он мало отличался от тех, что хранились в квартирах всех остальных ребят. Недаром Виктор, как самый рассудительный среди нас перед заменой своего отца в Союз в 1980 году просто утопил свои пистолеты-пулеметы в озере, не доверив их никому из друзей. Мы бы, не имея все вместе и половины его мудрости, обязательно 'вляпались' с ними куда-нибудь - или попытались провезти их в Союз, или устроили в нашем городке грандиозное шоу. После смерти Бубы я сделал то же самое, что и Виктор с теми невероятными по количеству запасами взрывчатки, оружия и боеприпасов, которые хранились в моем в диване и за дверцей шахты коммуникаций в нашей ванной - арсенал тот был, я думаю, был никак не меньше ста килограммов в тротиловом эквиваленте. Туда же, в озеро, отправились и винтовки, а также все автоматы. Смерть Бобы излечила меня от этой напасти, с тех пор я смотрел на оружие и боеприпасы лишь как средство самообороны и защиты Родины, но не как предмет культа. Нельзя с обожанием относиться к тому, что убивает живых существ!
  
  1. Жук А.Б. Справочник по стрелковому оружию, М., Воениздат, 1993.
  2. Наставление по стрелковому делу, ВИ МО, М., 1973
  3. "Спутник партизана", М., Молодая гвардия, 1941;
  4. Д.Н. Болотин, История советского стрелкового оружия и патронов, "Полигон", СпБ., 1995;
  5. Г. Коломиец, 'Русское оружие' (XVIII-XX веков); Сокровища Государственного ордена Ленина Исторического музея, Внешторгиздат, Заказ ?100;
  6. Личный архив автора;
  7. MPI-69 MDL Accessories. In: GunpartsCorp.com. Numrich Gun Parts, abgerufen am 28. August 2015 (englisch, Explosionszeichnung).
  
   Воздушка ГДР [] Вот такую воздушку (N. SUHL Haenel - 310) я присмотрел в детстве в Культурпарке в Берлине. Купил только уже будучи офицером. А сегодня, т.е. 27.01.2014 содрал с нее порядком пострадавший за 25 лет лак и, пропитав по старинным рецептам приклад льняным маслом, покрыл его смесью воска, канифоли и скипидара, освоив попутно новую специальность - ремонт прикладов
  
   А сей "мултук" (ИЖ-К, 1960 года) извлек из сусек относительно недавно - посмотрите, что получилось после покраски цевья и ложа черный цвет
  
  Вот, привел в божий вид [МАА]
Оценка: 6.69*25  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023