ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Максютов Тимур Ясавеевич
Плоды воображения

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.73*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тот, кто нас выдумал, был сумасшедшим.
  Человек стряхнул хрупкий серый столбик мимо пепельницы и застучал по клавишам: "E Dflbvf ybrjulf"...
  - Дьявол! Вот незадача! А, язык не поменял.
  "У Вадима никогда не было папы".
  В дверь звонили. Долго и нетерпеливо. Человек чертыхнулся и пошел в прихожую.
  ***
  У Вадима никогда не было папы. Никакого. Ни улетевшего летчика-испытателя, ни утонувшего капитана дальнего плавания. Да хотя бы севшего на восемь лет за разбой, как у соседа Кольки - даже такого не было!
  
  Кого как, а Вадима это делало только упрямее. Недели не проходило без драки - что в провонявшем мочой и кашей детском садике, что в ободранной школе с продленкой. Мама, пришедшая с вечерней смены, устало ругалась по поводу оценок и замечаний. Терла сухими руками мятое серое лицо и капала в рюмку валокордин.
  
  Вадим угрюмо молчал. Он вообще редко говорил. Когда их компанию, впервые упившуюся пивом, поймали менты, всех отпустили через три часа. Кроме Вадима, который пытался отмахиваться от грузивших его в "козла" сержантов, а потом, с фонарем в полрожи и гудящей от удара "резинкой" спиной, отказался отвечать на вопросы дежурного. Вернее, не отказался, а просто тупо молчал. До утра.
  
  Мама ждала его до двух ночи. Не дождавшись, кутаясь в хлипкое пальтишко, до утра бродила по району, хлюпая мокрыми войлочными ботами "Прощай, молодость" по грязному снегу. Это стоило ей двустороннего воспаления лёгких.
  
  А больничный ей не оплатили. Потому что завод, давно уже валившийся набок, наконец рухнул. Даже трудовая книжка с единственной записью пропала. Пошла работать уборщицей и посудомойкой в чебуречной на углу. Хозяин два месяца тянул с зарплатой, а затем обвинил её в пропаже каких-то вилок и выгнал. Обычное дело в начале девяностых.
  
  Мама долго плакала на кухне, а потом вдруг всхлипнула и завалилась набок. Вадим пытался её поднять, затем догадался вызвать скорую. Пыхтящий перегаром врач определил инфаркт. Маму увезли.
  
  Вадим долго сидел на продавленной кушетке, не включая свет. Смотрел в стену, на которой сверкали сполохи рекламы казино на той стороне проспекта. Оделся, нашел бутылку с ацетоном в кладовке и пошел на угол.
  
  Ацетон сгорел быстро. А вот пластмассовая вагонка, которой воспользовался продвинутый хозяин чебуречной, гореть не хотела, лениво играя крохотными зелеными и синими язычками огня. Вадим замерз и пытался согреть руки, протягивая ладошки к умирающему пламени. Здесь его и взяли.
  
  Так что на маминых похоронах его не было. Может, и к лучшему.
  ***
  Хозяин чебуречной через две недели забрал заявление. Вряд ли от угрызений совести - просто своего времени пожалел.
  
  Потом были какие-то ушлые районные тетеньки в золотых перстнях (в результате в квартире поселилась племянница главы районо), интернат, путяга, Ижорский завод, армия.
  А затем - Чечня, три года сверхсрочной, снайперская винтовка Драгунова, погоняло "Молчун" и уважение товарищей.
  Контракт Вадим продлевать не стал. В Колпино в коммуналке у него была комната. Туда и вернулся.
  ***
  - Так, что ещё?
  - Митроха совсем охуел, Максим Иваныч. Две точки на Просвете под себя забрал. Контракта с "Шестерочкой" ему мало, пытается к "Мегамаю" подкатиться. Расценки на охрану снизил. Как его... Во, дымпингует, блядь.
  - Кончай материться. А что "Мегамай"?
  - Да мутные они какие-то. Про какой-то тындыр говорят.
  - Тендер. Конкурс, короче. Блин, надо что-то с Митрохой решать. Причём конкретно решать. Навсегда.
  - А я что говорю, Максим Иваныч! Может, у Кирпича спеца попросить?
  - Самим надо спецов готовить. Кирпича только один раз попроси - потом замаешься долги отдавать. Что ещё?
  - Конфликт у нас. Это. Трудовой, во! Новенький охранник Туловищу в репу дал. Ну этому, из борцов, здоровому. Чего-то в смене не поделили.
  - Ого! Он что, Рэмбо?
  - Да нет, обыкновенный, вроде. Вояка бывший, чеченец. Ребята базарят, снайпером был.
  - Интересно. Вези этого борзого ко мне.
  ***
  Новую работу Вадим воспринял, как и всё в своей жизни - спокойно. И без восторга, и без брезгливости. Главное, всё очень знакомо: занял позицию, исполнил, ушел. При этом не надо по горам с полной выкладкой таскаться. В аэропорту встретят, подвезут, заберут. Даже уходишь налегке, оставляя ствол. А уж платят!
  
  Вадим справил маме нормальный памятник, снял приличную квартиру в Питере. Фирма по дешевке подогнала "бэху". Только и надо было, что поменять дверь с аккуратными круглыми дырочками и заменить заляпанную бурыми пятнами обшивку салона.
  
  А потом Вадим встретил Катеньку. Бабы, конечно, в его жизни были. Но этот скоротечный, как правило платный, неряшливый перепихон не прибавил Молчуну умения красиво ухаживать. И если бы Катенька первая с ним не заговорила в кафе, в жизни бы Вадим с ней не познакомился.
  
  Жизнь обрела смысл. У этого смысла были гладкие каштановые волосы, собранные в пучок, острые эльфийские ушки и изящная точеная фигурка. Тинейджерское презрение к косметике и броским шмоткам умело маскировало неистовую ненасытность в постели.
  
  У угрюмого "конкретного пацана" капитально снесло башню. Возвращаясь из очередной "командировки" через Москву, Вадим купил тонкое колечко с бриллиантиком , упакованное в бархатную коробочку. Как в голливудских мелодрамах.
  ***
  Катенька сидела на своем любимом месте в кафе, у окна, подперев кулачком острый подбородок.
  Нахмуренные бровки и высунутый розовый язычок говорили о крайней степени увлеченности: перед ней на столе, между чашкой зеленого чая и дощечкой с "темпура рору", лежала раскрытая книжка карманного формата с черным обрезом.
  - Здравствуй, солнышко.
  Катенька подняла зелёные глаза и как будто осветилась изнутри. Потянулась облитым черным свитерком, таким желанным телом.
  - Вадимчик, родненький! Я так поскучала.
  Она всегда говорила "поскучала" вместо "соскучилась".
  - Что читаешь?
  - А, сериальчик. Про бандитского киллера по кличке "Молчун". Ничего, увлекательно.
  
  Вадим, холодея от странного чувства, взял в руки дешевую книжонку.
  
  "...Рыжий кот, явно скучающий на чердаке, незнакомому человеку обрадовался и принялся тереться круто выгнутой спиной о штанину. Молчун вздрогнул, но не оторвал взгляд от прицела. Наступала решающая стадия. Объект пожал руку лысому толстяку и повернулся к машине. Охранник пошел открывать дверь, освободив линию огня. Выстрел. Обиженный кот отпрыгнул и зашипел. Молчун аккуратно положил "винторез" на пол и пошел к чердачной двери. Красноярского авторитета по кличке "Металлург" больше не существовало..."
  - Вадим, ну ты чего? Книжки будем читать?
  - Прости, солнышко. Поехали ко мне.
  
  Вадим на автомате крутил руль, машинально отвечая на Катино щебетание. Описанное в книжке произошло в Красноярске двое суток назад. И если "винторез" менты, конечно, нашли, про рыжего кота не мог знать никто.
  
  Ночью Вадим поцеловал спящую Катю в ароматный затылок, вылез из кровати и на кухне раскрыл книжку на первой странице.
  "У Вадима никогда не было папы. Никакого...".
  Молчун наощупь достал сигарету, но прикурить забыл.
  В книге была описана вся его жизнь. И все "исполнения" - с деталями и подробностями, неизвестными ни ментам, ни Максиму Ивановичу. Перед рассветом Вадим перевернул последнюю страницу. "Продолжение следует".
  
  Вычислить адрес писателя было делом техники.
  
  ***
  В дверь звонили. Долго и нетерпеливо. Человек чертыхнулся и пошел в прихожую.
  Удар опрокинул его на пол. Незнакомец ловко стянул запястья скотчем и, взвалив на плечо, отнес в комнату.
  Человек ощупал языком обломок резца и прохрипел:
  - Вы кто? Что надо? Деньги дома не держу.
  Незнакомец вытащил из-за пазухи тонкую книжку.
  - Твоё творчество?
  - Допустим, моё. Оригинальный у вас способ литературной критики - в морду. Не нравится - не читайте.
  - Заткнись и отвечай на вопросы. Откуда эта информация?
  - Из головы, откуда ещё. Или придумали другой способ? Хотя... Кое-где литературные произведения сомнительного качества называют "высерами". Кто вы, всё-таки?
  - Я - Вадим. Молчун. Про которого книжка.
  Человек оторопело молчал. Помотал головой, закрыл и открыл глаза. Незнакомец не исчез.
  - Почему-то я вам верю. Вообще-то я ожидал подобного. Слишком явно я вас вообразил. Мысль материализовалась. Хо, всё-таки я гений!
  - Слушай, гений. Если ты через пять секунд не объяснишь, откуда тебе всё известно, я начну резать тебя на бекон. Это больно.
  - Не советую. Если я на вас обижусь, то напишу плохое продолжение. Например, посажу вас в тюрьму. И разведу с Катей.
  - Ты ничего не напишешь. Я просто сейчас тебя грохну, и всё.
  - Если я умру - вы исчезнете. Вы ведь плод моего воображения. Не очень симпатичный, кстати. Надо было написать про киллершу - биатлонистку. Про "белые колготки" слыхали? Во, точно! Главная героиня - эстонка. Скажем, по имени Марта. В детстве её изнасиловал советский солдат, и она...
  Хлопок глушителя и лязг затвора прекратили полет мысли. Человек задрыгал ногами, далеко сбросив тапочки, и затих.
  ***
  - ...А утром предложение сделал, представляешь! Вот, колечко подарил, гламурненькое такое.
  - Покажи. Ой! Катя, оно исчезает!
  - Что исчезает?
  - Ну. Колечко, которое тебе Вадим подарил.
  - Какой Вадим?
  ***
  Вадим подобрал ещё теплую гильзу и пошел к двери. Машинально взглянул в зеркало в прихожей.
  - Блядь!
  Отражение расплывалось, разрывалось на куски. Молчун поднял исчезающие пальцы к лицу, пытаясь нащупать пустоту...
  ***
  Человек стряхнул хрупкий серый столбик мимо пепельницы и застучал по клавишам: "E Vfhns ybrjulf"...
  - Дьявол! Вот незадача! А, язык не поменял.
  "У Марты никогда не было мамы."
  В дверь звонили. Долго и нетерпеливо. Человек чертыхнулся и пошел в прихожую.
Оценка: 4.73*13  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023