ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Максютов Тимур Ясавеевич
Бача

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.53*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дорогие друзья, в издательстве "Астрель" вышел мой сборник "Ограниченный контингент. Рождённые в СССР", в котором 37 рассказов. Вот - один из них.
  БАЧА.
  - А где ваша учетная карточка, товарищ капитан?
  - Э-э-э... Не понял, какая карточка?
  У рыжего майора, секретаря партийной организации 276-го мотострелкового полка, что в 32-м военном городке славного города Свердловска, вытянулось лицо.
  - Ну как же так! Партийная учетная карточка, так сказать!
  - Да вроде в чемодане валяется, в общаге. Я же только с поезда.
  Майор развел руками и осуждающе покачал головой.
  - Наша партийная организация очень рассчитывает на вас, так сказать! Вы, так сказать, воин-интернационалист, имеете боевой, так сказать, опыт. Я уже включил в месячный план внеочередное партийное собрание с вашим докладом о работе партийных организаций в составе ограниченного, так сказать, контингента советских войск в Демократической республике Афганистан! А вы говорите - "валяется"! Разве же так можно про партийный, так сказать, документ?!
  Буслаев наклонился вперед и поманил майора пальцем. Тот с готовностью подставил веснушчатое ухо.
  - Я тебе, парторг, сейчас как коммунист коммунисту... Пошел ты на хуй.
  Майор отшатнулся, разинул рот, но закрыть забыл.
  - Я тут у тебя уже час сижу, пургу твою слушаю. А мне в роту надо, куда командиром назначили, понял? Из-за тебя развод пропустил, меня личному составу не представили... В Афгане я твоего коллегу раз в месяц видел, когда он за чеками на партвзносы приезжал, так хорошо было! Он нам не мешал воевать, а мы ему - водку в одну харю пить, в персональном кубрике. Он с рядовыми коммунистами брезговал бухать, чтобы не уронить с невъебической высоты свой партийный авторитет. Никаких докладов не будет, сам прочтешь. Так сказать.
  Майор со стуком захлопнул челюсть.
  - Я же к тебе с конкретным вопросом пришел. Что там с квартирой, есть шанс получить? Мне жену надо привозить, она у тёщи уже третий год живёт, они там вшестером в однокомнатной. Мне как интернационалисту и орденоносцу положено квартиру или ни разу? Да - да, а нет - тогда нет. А ты мне втираешь тут про политзанятия да собрания.
  Майор вытер резко выступивший пот.
  - В свете, так сказать, беспрестанной заботы партии об офицерских кадрах я могу вам сообщить, что мы неуклонно движемся к улучшению... Так сказать. На последней партийной конференции Краснознаменного Уральского военного округа член, так сказать, военного совета в своем докладе отметил, что, так сказать, к сожалению, кое-где у нас на местах ещё недостаточно...
  - Блядь! ДА или НЕТ?
  - Нууу. Мы включим в повестку дня заседания жилищной комиссии, так сказать, провентилируем, так сказать, ваш вопрос. Вот...
  Майор начал листать замусоленный ежедневник.
  - Вот! В сентябре заседание, через два месяца всего, так сказать.
  - Понятно. Короче, не будет мне квартиры. Ты хоть по-человечески научись разговаривать, майор. Коротко и ясно. Если бы я так, как ты, команды отдавал, то нас бы духи всех вырезали, не дождавшись окончания вступительной части. Пошел я.
  ***
  Первая "придворно-показательная" рота располагалась на первом же этаже. Буслаев удивленно крякнул, увидев дневального, обутого совершенно не по форме - в тапочки. Вдоль стены аккуратными рядами стояли десятки солдатских кирзачей, обмотанных портянками в несвежих пятнах. Амбре могло свалить непривычного человека с ног, но капитан только поморщился слегка.
  Белобрысый дневальный заголосил:
  - Дежурный по роте, на выход!
  - Расслабься, воин. Я ваш новый командир роты. Офицеры в роте есть?
  - Товарищ капитан, там это... Лейтенант Шляпин в комнате псил... психической разгрузки!
  - Психологической разгрузки, Бача. Учишь вас, учишь.
  Невысокий лейтенант уже стоял перед Буслаевым с ладонью у козырька.
  - Товарищ капитан, заместитель командира роты по политической части лейтенант Шляпин.
  Буслаев пожал шершавую руку.
  - Что ещё за разгрузка?
  - Гы-гы. Это у нас постоянно трутся руководители из политуправления округа, они и учудили. Пойдемте, покажу.
  Ротная казарма больше походила на музей. Щедро натертый мастикой пол сиял, как канонические котовьи яйца. Капитан сразу понял причину разутости дневального и сапожьих шпалер на входе - этакое блестящее зеркало не бойцам кирзачами топтать, а летать над ним херувимам. Стены обшиты лакированной вагонкой. В отдельном помещении стояли диваны, в аквариуме лупили безмозглые глаза рыбки. Канарейка в проволочной клетке чирикала о своём.
  - Вот это и есть комната психологической разгрузки. Результат неимоверных умственных усилий окружных политработников. Хотят прославиться на все Вооруженные Силы и распространить передовой опыт, ёпонский бох. Правда, бойцов мы в эту комнату не пускаем, чтобы не изгадили чего. Так пустая и стоит. Ещё хомяк был, но умер страшной смертью от наркотической ломки.
  - Во блин, это как?
  - Да мы с ротным, вашим предшественником, здесь курили часто, а хабарики в клетку к хомяку пихали, в песочке тушили. А он их выкапывал и жрал, придурок. Ну, как-то раз мы бдительность потеряли, и нас парторг полковой застукал. Господи, как он орал! "Вы, товарищи, так сказать, офицеры - империалистические провокаторы! Наши, так сказать, старшие товарищи такой почин придумали - психологическую разгрузку! Фонды на животное хомяка потратили! Чтобы вы тут от ратных будней отдыхали, могли в спокойной обстановке материалы последнего партийного пленума почитать. Осмыслить, так сказать, творчески применить в процессе военного строительства! А вы казенного, так сказать, хомяка травите бычками сигаретных окурков!". И распорядился дневального тут у клетки поставить, чтобы он контролировал, так сказать, процесс правильного питания животного хомяка. Ну, хомяк погрустил-погрустил на безникотиновой диете, да и гикнулся.
  - Весело живёте.
  - Не то слово. То к параду готовимся неделями на ночных тренировках, то бордюры красим, то рыбкам мотыля из-под земли достаем. Дождаться не могу, когда из этой показухи свалю. Жду перевода в Чебаркуль.
  - Ещё вопрос. А чего ты дневального бачёй назвал? Это же "пацан" у духов, а он белобрысый, русак вроде бы.
  - Да он из Пскова, Юрка Нестеров. Рапорт писал, в Афганистане хочет служить. Блаженный. Вот ему бойцы и выдали погоняло.
  ***
  - Кто заказывал Ленинград? Пройдите в четвертую кабину.
  Буслаев нетерпеливо рванул застекленную дверь, прижал потертый эбонит к щетине.
  - Котёнок, это я! Как там дела у тебя? Перевод получила?
  - Здравствуй, Буслаев. Получила. Нормально дела.
  - Ты что ли сердитая? Я так соскучился, маленькая.
  - Ну, начались слюни. Лучше скажи, что там с квартирой?
  - Да пока ничего. Обещают через два месяца рассмотреть вопрос, я думаю, что...
  - Слушай, Буслаев, хватит думать, а? Делать надо, а не думать. Сходи к начальству, потребуй. Ты же не летёха сопливый! Участник боевых действий, орден у тебя, ранение опять же. Нормальные люди в Германию, в Польшу едут служить, а ты опять в какие-то ебеня попал, да ещё и без жилья.
  Капитан будто наяву видел, как такие родные, такие желанные губы выплевывают обидные слова. Жене шло злиться, она становилась ещё красивее.
  Хотя красивее некуда.
  - Маленькая, я ходил уже. Нет пока свободных квартир. Да, я постараюсь в октябре вырваться на недельку...
  - Слушай, Буслаев, не надо ни на недельку, ни на денёчек. И не звони больше, достал.
  Гудки.
  Шатаясь, вышел на раскаленный солнцем асфальт. Достал из кармана растерзанную пачку "Примы", тупо заглянул в пустое нутро.
  Смял и бросил мимо урны.
  ***
  - ... В Таманскую дивизию по распределению попал. А там кипиш! Ждут приезда министра обороны. Ночей не спим, плац со стиральным порошком драим, деревьям листья, вырезанные из зеленой бумаги, к веткам нитками приматываем - октябрь же, всё облетает... Комполка заикаться уже начал. Начальник политотдела в ротной ленинской комнате обнаружил, что портреты членов Политбюро в каком-то не таком порядке висят - так я думал, что его прямо тут кондратий и хватит. Грохотал, как танковый дизель в закрытом боксе. А нашему батальону поручили всю дорогу от шоссе к дивизии подмести - пятнадцать километров как одна копеечка, блядь! И ещё траву вдоль кюветов зеленой краской покрасить. Так мы в химроте насосы реквизировали, которыми дезактивацию от радиоктивной пыли производят - бодренько так получилось! Ускорение и интенсификация в одном флаконе, блядь! И представляешь, что наш незабвенный Дмитрий Фёдорович Устинов учудил?
  - Ну?
  - Не в "Чайке" по шоссе приехал, а на вертолёте прилетел, гад. Не смог оценить наших трудов.
  Зал для совещаний загрохотал. Начштаба батальона аж повизгивал от удовольствия, утирая выступившие слёзы.
  В коридоре зацокали подковками сапоги, дверь распахнулась.
  - Товарищи офицеры!
  Заскрипели отодвигаемыми стульями, вскакивая. За спиной ввалившегося краснорожего комбата серой мышкой прошмыгнул парторг полка.
  - Товарищи офицеры. Садитесь, гаврики. Так, миномётная батарея, людей выделили?
  - Так точно, товарищ подполковник, тридцать человек на разгрузку угля, десять - на Химмаш, машина ушла.
  - Вторая рота?
  - Так мы же в наряд, товарищ подполковник. Караул и столовая. Личный состав готовится.
  - А да, точно. Буслаев! Роту принял, акты подписал?
  - Никак нет! Ещё занимаюсь.
  - Давай не затягивай. К стрельбам готовы?
  - Так точно! Разрешите вопрос, товарищ подполковник?
  - Валяй.
  - У меня некомплект командного состава. Числится командиром взвода лейтенант Чекушкин, а его не наблюдается.
  - Гхм. Я за полтора года в батальоне его один раз видел. Он в окружном доме офицеров конферансье трудится.
  - А прапорщик Алиев?
  - А это кто ещё?
  Подполковник удивленно выпучил глаза в красных прожилках. Парторг кашлянул, поднял руку как школьник-отличник.
  - Разрешите, товарищ подполковник? Я напомню - он наглядную агитацию рисует. На полигоне.
  - Видал, Буслаев? У тебя не рота, а киностудия, мать его, Довженко. И артисты, и художники имеются. Ещё есть вопросы?
  - Никак нет.
  Комбат быстро разобрался с подготовкой к парково-хозяйственному дню. Потом замкомандира по тылу долго и нудно что-то бормотал про пропавший бидон с краской и просроченные огнетушители. Наконец комбат грохнул кулаком по столу.
  - Всё, потом сказки свои закончишь. Если больше вопросов нет - по подразделениям, товарищи офицеры.
  Парторг подскочил, подбежал к комбату и что-то горячо зашептал, брызгая слюнями в багровую щеку. Комбат поморщился, брезгливо утерся.
  - Буслаев! Завтра выделишь в распоряжение парторга полка двадцать человек, плакаты у клуба устанавливать. Все свободны.
  - Товарищ подполковник, я не могу выполнить ваш приказ.
  - Чего? Ты чего там лепечешь, капитан?
  - Согласно плану боевой подготовки, завтра у моей роты занятие по стрелковой подготовке на стрельбище. План утвержден командиром полка. Если я получу письменное распоряжение за его подписью об отмене занятия, то с удовольствием выделю в распоряжение товарища секретаря парткома хоть всю роту с вооружением, боевой техникой, бидонами, огнетушителями и канарейкой. Но без хомяка - негоже тревожить прах павших.
  Комбат хмыкнул, развернулся шестипудовым корпусом к рыжему майору.
  - Ну чего, парторг, крыть нечем? Все свободны.
  В коридоре парторг, пыхтя, вцепился в рукав буслаевской шинели.
  - Вы как-то неправильно, так сказать, понимаете роль политработников в армии. Так недалеко и до персонального, так сказать, партийного дела. По краю ходите, капитан.
  - Товарищ майор, ты плакат видел у казармы - "Учиться военному делу настоящим образом"? Там ещё подпись есть - Владимир Ильич Ленин.
  - Ну, так сказать, я же сам его изготовление и установку организовал.
  - ВОЕННОМУ, блядь, делу! Не бордюры красить, не канавы копать - а стрелять, окапываться, с полной выкладкой марш-броски... Знаешь, сколько пацанов в Афгане погибло от неумения? И своего, и нашего, командирского? Ты! Ты, майор, когда-нибудь "груз двести" сопровождал? Ты перед рыдающей матерью девятнадцатилетнего мальчишки пытался оправдаться когда-нибудь? Империалисты нападут - ты от них плакатиками своими идиотскими будешь отбиваться? Или протоколом партсобрания от пули прикроешься? Вот у меня замполит батальона был в Афгане, майор Стволов - мужик! И с бойцом по душам поговорить мог, и водки с ротными выпить, и на боевые с нами ходил. Там одному эмоциональному товарищу письмо от матери пришло - мол, жена ему изменяет. Так он с этим офицером две недели возился, от себя не отпускал, приглядывал. И ничего, нормально проскочило. Не скис старлей, не застрелился. Хотя жена и вправду сука оказалась...
  С последними словами Буслаев вдруг помрачнел, махнул рукой и ушел.
  ***
  Капитан грустно взирал на двухшереножный строй. Три четверти роты составляли товарищи из очень Средней Азии. Редкий воин превышал живым весом полцентнера, а ростом - метр шестьдесят пять. Плохо мытые худые шеи торчали из криво подшитых подворотничков, как лом из унитаза. Что же поделать - статных розовощеких славян еле хватает на воздушно-десантные войска, погранцов и морскую пехоту, а умных забирают ракетчики да связисты... Хуже пехоты комплектуются только военные строители.
  - Слушайте меня внимательно, воины. Когда мотострелковое подразделение выдвигается на боевые, на "броне" едет, пока дорога есть, а потом идёт в горы, неся всё на себе. А это значит: каску, бронежилет, сухпай, воду, боеприпасы - а это вам не три магазина! Цинками несут. И свои патроны, и винтпатроны для пулеметов. Миномётные стволы и миномётные плиты , и непосредственно сами мины. Автоматические гранатомёты и гранатомёты обыкновенные. Крупнокалиберные пулемёты "Утёс", если повезёт получить. Когда идём оборудовать блокпост - то к этому могут добавиться палатки, лопаты, кирки, солярка, железные печки... Теоретически что-то могут подкинуть "вертушки", ну так это теоретически! Тридцать кило на хобот, сынки! А иначе, если что-то не донесем или забудем - с боевых вернутся не все. А посему! Выделенный нам "зилок" пойдет на полигон пустым, ибо баловство, все боеприпасы понесем сами. Вещмешок, скатка, противогаз, ОЗК - всё, как положено. И перемещаться будем бегом! Девять километров - тьфу, фигня. Кто не уложится в шестьдесят минут - будет неделю каждый день бегать. Месяц! Год! До самого дембеля, блядь! Пока не научится укладываться. Лейтенант Шляпин!
  - Я!
  - Я - во главе колонны, вы - замыкающий на своем личном "Москвиче". Отстающих - бампером под коленки, упавших давите к чёртовой матери, как позорящих гордое звание бойца первой мотострелковой роты.
  - Гы-гы. У меня на второй передаче расход бензина большой будет, товарищ капитан.
  - Значит, будем бежать со скоростью, соответствующей третьей передаче. Десять минут на сборы. Отдельно проверить намотку портянок, чтобы ноги не стёрли до жопы. Заместители командиров взводов, командуйте.
  ***
  Все бойцы отстрелялись, а патронов оставалось ещё до чёрта. Потом развлекались офицеры, лупя на спор одиночными выстрелами по воткнутым вертикально карандашам. Потом и им надоело, ушли в машину, наказав сержантам расстрелять остаток боезапаса.
  Заместитель командира второго взвода Белов, пыхтя, расшатывал пассатижами пулю в горлышке патрона.
  - Ты чего задумал, Сеня?
  - Щас увидишь, Колян. Опа! Доставай свою "Яву".
  Отломанный сигаретный фильтр четко вошел в освобожденную от пули гильзу калибра семь шестьдесят два. Белов запихнул эксклюзивный боеприпас в пустой магазин, передернул затвор. Порыскал, обнаружил греющуюся на солнышке крупную, отливающую синевой муху, почти в упор навел ствол автомата...
  - Ба-бах!
  На месте пребывания несчастного насекомого образовалось круглое пятно сгоревшего пороха размером с тарелку.
  - Ба-бах! Ба-бах!
  Сержанты заливались счастливым смехом, как расшалившиеся первоклашки.
  - Ба-бах! А-а-а, убили!!!
  Белов выронил "калаш". Друган Колька рухнул на живот, завывая и обшаривая руками дымящиеся ягодицы.
  - Коля, ты чего, брат? Я же пошутить хотел. Тебе больно, Коленька?
  К месту происшествия несся прыжками Буслаев, на бегу дожевывая кусок докторской колбасы.
  ***
  Вымотанный капитан добрался из госпиталя до казармы в третьем часу ночи. На тумбочке опять маялся Бача.
  - Товарищ капитан!...
  - Т-с-с, не ори. Перебудишь всех.
  - А как там Коля?
  - Жить будет. Сожженную кожу ему с половины жопы вырезали, но мышцы вроде целые.
  - А сержант Белов где?
  - Где-где... В Караганде, сидит на биде. На гауптвахте, военного прокурора ждёт.
  Буслаев, стараясь ступать тихо, пошел по темному центральному проходу в канцелярию между рядами двухъярусных коек.
  Спящая казарма воняла прокисшими портянками, немытыми телами, мастикой и гуталином... Ворочалась, скрипя пружинами кроватей, бормотала во сне и звала на десятке языков родных мам и далёких любимых, чмокала, пукала, храпела...
  Она походила на какое-то многоголовое животное - теплое, несчастное, смертельно уставшее... Нуждающееся в заботе. И вызывающее какую-то неуместную, но так необходимую ему жалость.
  ***
  В дверь канцелярии поскреблись.
  - Разрешите войти, товарищ капитан?
  - Ну чего тебе, Бача... Э-э-э, то есть Нестеров.
  - Можно вопрос?
  - Можно Машку через бумажку, воин. В армии говорят "разрешите". Давай, не тормози, мне бы до подъема хотя бы три часа поспать, с утра прокуроры с замполитами будут мозг выносить.
  - Вот вы же в военное училище добровольно пошли, чтобы стать офицером. А зачем? Трудно же.
  - Блядь, что за идиотские вопросы, боец!
  - Ну всё-таки.
  - Чтобы вас, баранов малолетних, жизни научить. А то страна нуждается в героях, а пизда рожает дураков. Вы же от мамочки приходите, ни хрена не умея - ни полы помыть, ни пуговицу пришить. Про то, как в первом же бою пулю хлебалом не поймать, я уж и не говорю.
  - А вот в Афганистане... Как там?
  - Как в сказке. Всё, конкурс идиотских вопросов закончен, с большим отрывом победил рядовой Нестеров. Свободен, боец.
  Юрий хлюпнул носом, поморгал белыми ресницами.
  - Виноват, товарищ капитан. Разрешите идти?
  - Погоди. Объясни вот мне, на хрена ты рапорт в Афган писал? Ты же срочник. Не попал туда - так радуйся. С виду, вроде, не идиот. Хотя я не доктор - диагнозы ставить.
  - Ну... У меня старший брат оттуда вернулся. Без правой кисти. И ожог на поллица, правый глаз не видит. А он такой гитарист был! Сам песни писал. На конкурсе побеждал, на районном... А теперь он пьет только да ругается. Как-то сказал мне "Служить пойдешь, шнурок - просись в Афган. Там духам от меня привет передашь, да ладошку мою поищешь. Может, и найдешь". И заплакал после этого... Я никогда его не видел плачущим. И девчонка от него ушла, конечно.
  - Девчонки - они да, такие. Как пароходы - всё время уходят куда-то. Вот послушай меня, Юра. Ну, понятно, офицеры. Меня Родина в Киевском общевойсковом училище четыре года кормила, одевала, учила... Всё давала, всё. А ей от меня всего одного надо - чтобы я, если война, пошел за неё. И сдох, если нужно. Но лучше чтобы не сдох, конечно, а чтобы победил. Весь смысл офицерской жизни - это быть готовым. По гарнизонам мотаемся, здоровье гробим, с семейной жизнью у многих - швах. Правда, тут уж как карта ляжет... Но главное - это в нужный момент встать между духом или там американцем и вами, гражданскими. И предназначенную вам пулю принять на себя. А ты дурью не майся, дослуживай свой год. Дембельнешься - и домой, в счастливую гражданскую жизнь.
  Юра упрямо мотнул головой. Опять шмыгнул носом.
  - А всё-таки я в офицеры пойду. Как вы.
  - Ну и дебилом будешь. Всё, вали отсюда.
  ***
  Участнику Первой чеченской войны командиру разведроты мотострелкового полка капитану Юрию Нестерову в 1995 году было присвоено звание Героя России.
  Посмертно.
  Август 2013
Оценка: 9.53*12  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018