ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Максютов Тимур Ясавеевич
Рыбалка по-монгольски.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.63*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё один рассказ из моего сборника "Ограниченный контингент. Рождённые в СССР", вышедшего в издательстве АСТ.
  РЫБАЛКА ПО-МОНГОЛЬСКИ.
  
  У этой площадки в ста пятидесяти километрах от железки "Улан-Батор - Пекин" было, конечно, и монгольское название. Но все называли её просто "Вертолёткой".
  Полдюжины пятиэтажек, аэродром да два десятка "крокодилов" - вертолётов огневой поддержки Ми-24.
  А вот вертолётчики - совершенно обалденные парни! Поголовно прошедшие Афганистан, многие не по одному разу. Управлялись со своими машинами, как ковбои на родео - лихо и весело...
  А так жизнь в монгольском гарнизоне, конечно, скучная. Повседневная рутина, редкие учебные полёты, технический спирт да футбол...
  Одно из немногих развлечений - февральская рыбалка. Вот с ней-то и произошел вошедший в золотой фонд легенд 39-й армии казус...
  ***
  А рыбалка в Монголии богатая! Местные сами не ловят, якобы рыба у исповедующих ламаизм аборигенов - зверь священный. А советским оккупантам для рыбалки надо было получать разрешение аж в самом Улан-Баторе, в Министерстве охраны природы. Такое только высоким начальникам доступно. Поэтому рыбы в редких речках и озерах много, и рыбы непуганой.
  Не знаю, как там с ламаизмом, но во время совместных с монгольскими товарищами официальных пьянок не ели они ни селедочку под шубой, ни красную рыбу из запасов нашего начпрода (всё из Союза привозилось, богато нас Родина обеспечивала, чего уж там...). На с неимоверным трудом добытую в нашем посольстве чёрную икру вообще пялились с недоумением. Так что явно функционеры Революционного Союза молодежи Монголии и Монгольской же народно-революционной партии к рыбе в любом виде не имели интереса. А может, желудок скотоводов, тысячелетиями воспитанный на кобыльем молоке и полусырой баранине, переваривать рыбные блюда не был приспособлен... Если честно, точно не знаю. Зато за совместной пьянкой в советском гарнизоне следовало ответное приглашение с монгольской стороны, а вот это была особая история...
  Обед в какой-нибудь монгольской юрте в компании арата - передовика социалистического труда был для нас настоящим испытанием нервов и силы воли, и только единицы доживали до конца мероприятия, не облевав китель, юрту и монгольских друзей...
  Вот представьте себе - стоит посреди степи роскошное круглое сооружение, крытое войлочной белой (весьма дефицитной!) кошмой. Оставляешь оружие и вещи снаружи, входишь, нагибаясь под низким дверным косяком и помня о невозможности наступить на порог юрты (ужасно оскорбишь хозяина в таком случае и продемонстрируешь злобные намерения!). Внутри вонища, богатые, но неимоверно замусоленные ковры. В почетном северном углу, напротив входа - маленький буддистский алтарь. Рядом хозяин без капли сомнения развесил портреты Сухэ-Батора и Чойболсана, которые буддистские храмы-дацаны жгли сотнями, а несчастных лам-монахов пускали в расход десятками тысяч... Тут же вымпел "Победителю социалистического соревнования" и криво вырезанная из журнала физиономия национального героя, первого и последнего монгольского космонавта Жугдэрдэмидийна Гуррагчи. Сразу вспоминается бородатый анекдот:
  Отправили в космос совместный советско-монгольский экипаж. Выходит на связь Центр управления полётов:
  - Белка!
  - Гав!
  - Произведи коррекцию орбиты. Стрелка!
  - Гав!
  - Приступай к астрономическим исследованиям. Монгол!
  - Гав!
  - Чего "гав", придурок?! Покорми собак и ничего не трогай!
  На расписанном яркими красками шкафчике стоит роскошный двухкассетный японский магнитофон (мечта советского офицера, выполняющего интернациональный долг по всей планете - от Никарагуа до Вьетнама), совершенно неуместный в не имеющей электричества юрте...
  А сам хозяин тоже выглядит замечательно, хоть сейчас на первую страницу центральной газеты "Унэн" фотографию лепи. На шелковом грязном халате там и сям разбросаны награды, от горла до пояса - сам Леонид Ильич обзавидуется! Правда, при ближнем рассмотрении выясняется, что это в основном значки. Есть и знак "Готов к труду и обороне", и пионерский значок, и ангелоподобный юный Володя Ульянов на символе принадлежности к советским октябрятам... И даже Чебурашка с крокодилом Геной имеются!
  В наших кругах ходила упорно распространяемая кем-то байка о том, что среди степных друзей широко распространен некий "бытовой сифилис", заразиться которым - раз плюнуть. Достаточно потрогать стенку юрты или вообще понюхать что-нибудь монгольское... Поэтому мы испуганно озираемся, пытаясь разглядеть на предметах обстановки гроздья бледных спирохет, и осторожно рассаживаемся вокруг невысокого столика, с трудом скрючивая ноги. Первым делом по кругу идёт большая пиала с кумысом. Каждый должен отпить глоток и продемонстрировать тем самым духовное единство с сотрапезниками, а так же чистоту помыслов. В древние времена такой обычай имел сугубо практический смысл - ведь если пойло было отравлено, то злоумышленник рисковал загнуться вместе с намеченными жертвами...
  Хозяин принимает от обслуживающей торжественный обед монголки пиалу, обнажает редкие, расположенные строго через один коричневые гнилые зубы и, шумно сопя и булькая, отпивает большой глоток. Настолько большой, что часть кумыса не удерживается за украшенным кариесом частоколом и возвращается в пиалу пополам со слюнями. Потом он обмакивает в чашу грязные пальцы и машет ими, разбрызгивая кумыс на все стороны света - это жертва неким добрым духам. После чего с поклоном передаёт пиалу советскому гостю для продолжения тожественного действа...
  Надо ли объяснять, каких усилий над собой требует принять её и отпить глоточек? Чаша идёт дальше по кругу, а ты сидишь сам не свой, давя рвотные позывы и ощущая каменный комок в пищеводе...
  А потом подаётся чай. С чая вообще в Монголии любой приём пищи начинается, им же заканчивается. Изготавливается это зелье следующим образом: кипятится большущий, литров на двадцать, котёл с молоком. В юртах попроще сия посудина является универсальной - в ней и чай кипятят, и баранину варят, и чашки моют по большим праздникам (между праздниками подобной ерундой никто не заморачивается), и ещё для чего-то применяют единственную объёмистую посудину в доме. Может быть, и омывают усталые чресла. Между этими столь разными операциями котёл, естественно, не прополаскивают - вода-то в дефиците, да и баловство это - в чистых ёмкостях готовить.
  Когда молоко закипает, в него ломают об колено плиточный чай. Сам чай представляет огромные спрессованные куски, размером поменьше бетонной плиты, но покрупнее тома Большой Советской Энциклопедии. Потом в кипящую жидкость щедро сыплется соль и кидается добрый кусок бараньего жира. В некоторых аймаках (районах Монголии) принято и макарошек туда подсыпать...
  Варево размешивается до полного расплавления жира и подается в не таких больших, как первая, но тоже грязных пиалах. Вонь кипяченого молока пополам с бараньим жиром с успехом дополняется картиной захватанных нечистыми пальцами краев пиалы и блестящими желтыми пятнами жира на поверхности обжигающего пойла...
  Но пожалеем слабые нервы читателя и не будем продолжать! Не станем рассказывать о мясных блюдах (где кишки и голова - лучшее лакомство), о, прости Господи, пирожках и сладостях...
  Автор надеется, что теперь вы оценили крепость духа и моральную стойкость наших воинов, служивших в братской Монголии, которым приходилось не только героически защищать социалистическое содружество от грозного китайского агрессора, но и участвовать в дружеских монгольских обедах. И ещё не известно, что было страшнее...
  ***
  
  Вернемся к прогремевшей на всю группировку советских войск в МНР истории о зимней вертолётной рыбалке.
  Как уже говорилось, обычная рыбалка нам запрещалась. Уж не знаю, был ли действительно в Монголии такой закон или это замполиты придумали, чтобы пресечь в зародыше выезд из просматриваемого насквозь гарнизона на неконтролируемую пьянку... Однако лихие наши вертолётчики способ отовариться свежей речной рыбкой нашли!
  Каждый февраль у них, согласно плана боевой подготовки, было контрольное занятие по прицельному бомбометанию. Выполняли его звеньями. Так вот, три машины летели непосредственно на полигон и с первого захода поражали все мишени, что для наших снайперов - "афганцев" было просто, как два пальца. Уничтожали ребята воображаемого врага, демонстрируя высокую боевую выучку и умение, и за себя, и за того парня...
  А "тот парень", четвертый из звена, не долетая до полигона пятнадцать километров, сворачивал немного в сторону и ронял бомбу не в мишень, а несколько в другое место. Типа, случайно.
  Но! Совершенно не случайно в этом самом месте оказывался омут на небольшой монгольской речке. Зимы в МНР жестокие, мелкие степные речушки промерзают до самого дна. Рыба, спасаясь от вмораживания живьем в лёд, собирается зимовать в редких глубоких омутах, и набивается там её видимо-невидимо...
  В незапамятные времена был обнаружен этот заветный омут, и сведения о нём передавались жителями "вертолётки" из поколения в поколение...
  ***
  И тот морозный февральский день 1988-го начинался, как и год, и десять лет назад. Ранним утром, ещё до рассвета, капитан из технического состава эскадрильи загрузил в "зилок" трёх бойцов, три десятка пустых мешков под рыбу, огромные самодельные сачки на длинных ручках и поехал по известному маршруту к безымянной монгольской речушке.
  Дорога получилась лёгкой и быстрой, приехали ещё затемно и решили немножко подремать. Капитан уже взбодрился спиртяшкой, у бойцов в закрытом кузове имелась печка-буржуйка, так что условия располагали к расслабленности. Задремавшему капитану послышалось, что недалеко пошумела двигателем машина, похлопали закрываемой автомобильной дверцей, но он только подивился такому странному сну...
  В назначенное время капитан открыл глаза, сладко потянулся, глотнул из заветной фляжечки, поморщился и выскочил наружу. Морозный воздух вцепился в лицо, ввинтился под меховой комбинезон, мгновенно прогнал остатки сна. Капитан шарахнул кулаком по кузову:
  - К машине! Вылазь, бойцы, шмотьё все выгружайте.
  И начал продираться через низкий колючий кустарник к речному берегу.
  Взобрался на косогор, глянул на черное зеркало льда - и остолбенел. Пот мгновенно залил лоб, стало жарко, не глядя на жуткий сорокаградусный мороз и пронзительный ветер...
  Посреди замерзшей речки.
  В дикой монгольской степи.
  В ста километрах от ближайшей юрты, тысяче километров от советской границы и шести тысячах - от среднерусских городов.
  Прямо над богатым рыбой заветным омутом...
  Сидел на раскладном стульчике рыбак в бараньем тулупе. На льду лежал складной бур, рядом располагался металлический ящик с рыбацкими причиндалами... Будто всё происходило не в сердце Центральной Азии, а где-нибудь на Клязьме или в Финском заливе.
  Капитан с размаху сел на каменную осыпь и снял шапку. В голове стучало "Всё, допился... Белочка.".
  Из ступора его вывели нагруженные, как верблюды, бойцы, выбравшиеся на берег.
  - Товарищ капитан, мишень брезентовую стелить уже? О, пацаны, гляньте! Кампан монгольский на нашем месте рыбку ловит! А треплют, что им нельзя.
  Капитан очнулся. Конечно! Никакой это не пьяный бред, просто какой-то монгол начитался журнала "Советский Союз" и теперь, по примеру старшего брата, решил провести время за зимней рыбалкой...
  В небе зазвенел далекой пчелкой вертолётный двигатель. Блин, сейчас же бомбить будут!
  Капитан кинулся на скользкий лёд, грохнулся и заорал:
  - Эй, кампан! Товарищ! Союзник! Вали отсюда бегом!
  Мужик, не торопясь, развернулся на крик. Подождал, пока постоянно падающий техник подберется ближе. И тихо уронил в морозную стынь:
  - Товарищ капитан, прекратите кричать. Представьтесь и обратитесь по форме.
  - Блядь! Ты охренел, сын Чингис-ханов?
  Капитан бросился на наглого монгола, в кучу-малу кинулись подбежавшие на помощь бойцы... В пылу драки с мужика содрали новенький бараний тулуп, и на белый свет явилась роскошная шинель, на ней - погоны...
  - Генерал, ёптыть! - прохрипел кто-то из бойцов.
  - Вот именно, товарищи! Генерал-майор медицинской службы Волков! Вы что себе позволяете? Под военный суд не терпится?
  Капитан помотал головой и просипел:
  - Да хоть Маршал Советского Союза - бомба разбирать не будет. Так, ласты ему завернули - и к берегу. В темпе, блядь!
  В жуткой суматохе рыгающего чудовищными проклятьями генерала вместе с его рыбачьим хозяйством выволокли на берег. Под нарастающим гудением подлетающего вертолета еле-еле успели уложить крест-накрест брезентовые полотнища - мишень над омутом...
  Жуткий грохот взрыва опрокинул участников действа на береговую каменную осыпь. Зло завизжали в морозном воздухе осколки. Вздыбившаяся река горбом выбросила и обратно всосала в образовавшуюся полынью кипящую чёрную воду. На льду лениво трепыхались, светя белыми скользкими брюхами, сотни оглушенных омулей, османов, сазанов, сигов...
  ***
  Прибежавший на гром взрыва водитель генеральского УАЗика получил свою порцию трендюлей - за то, что не спас начальника от нападения. Слегка контуженный генерал, заботливо укрытый тулупом, с вовремя поднесенным стаканом водки в руке, продолжал орать и грозить жуткими карами капитану, его бойцам и всем вертолётчикам Советского Союза, но всё тише и тише. В конце концов устал, допил водку и попросил ещё. Бойцы времени не теряли, вытаскивая тяжеленные сачки из полыньи и набивая добытой рыбой большие мешки из-под муки...
  Генерал получил в качестве компенсации за моральный ущерб и платы за молчание пять мешков рыбы - больше в УАЗик не влезло.
  Так что расстались с ним практически друзьями.
  ***
  Через два года вертолётную эскадрилью вывели в Союз, как и всю 39-ю армию.
  И никто теперь не тревожит зимний рыбий сон в глубоком омуте на безымянной монгольской речушке...
  
  Август 2013 г.
Оценка: 8.63*8  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023