Аннотация: Каждый воевал с каждым. И никто уже не помнил, за что.
Стандартный армейский монитор цвет передаёт плохо, поэтому ясное небо выглядело равномерно-серым, словно застиранная простыня. А поверхность - как неразборчивая бурая груда.
Лёгкое движение джойстиком, и горизонт наклонился. Земля понеслась навстречу, разбухая деталями: причудливый речной изгиб, похожий на греческую "омегу"; окраина городских развалин, грозящих небу рыбьими костями проржавевших конструкций... И резко - белый круг на уцелевшей крыше. На этом неожиданном фоне - когда-то красный, а теперь неясного цвета крест.
Ракета ушла прямо в это напрашивающееся, дразнящее перекрестье, таща за собой дымный след. Облегчившийся дрон качнулся, задрал нос. Уплыла вниз, исчезла поверхность - но быстро вернулась: аппарат выровняла автоматика.
Сергей крутанул увеличение; в монитор полезли пятна, потом - какие-то фигурки, размахивающие руками.
- Группа пехоты противника, - механически проскрипел саппортер. Ему, железяке, пофиг: всё, что движется на двух ногах, определяется как вражеская пехота.
Даже если это - стадо напуганных страусов. Но страусам тут взяться неоткуда, поэтому Серёге предлагалось немедленно открыть огонь.
Что-то внутри заныло, заскребло. Оператор мог поклясться, что не хотел этого, но палец утопил гашетку сам - монитор мелко задрожал от отдачи, к земле потянулась строчка трассеров, корёжа нелепые фигурки.
Изображение резко увеличилось, превосходя все мыслимые возможности оптики, и Серёга вдруг увидел на весь экран застывшие от ужаса глаза Танюшки, прижимающей к груди ребёнка.
Сергей кричал, крушил костяшками монитор, пульт, джойстик, перемалывая пластик в ошмётки, а собственные пальцы - в кровь. Но изображение продолжало дрожать, и пулемёт бил и бил прямо в лицо жены, опустошая бесконечную ленту...
- Цель уничтожена, - констатировал саппортер, - ты чего орёшь, Кот?
***
Дневальный тряс за плечо:
- Ты чего орёшь, Кот? Вставай, у тебя смена через пятнадцать минут.
Оператор боевого дрона "Счастливый журавль" капрал Сергей Котков вскочил, сбрасывая казённое одеяло. Так посмотрел на разбудившего, что тот отшатнулся:
- Ну ты чё, Серый? Сам же велел поднять в пять сорок.
Котков кивнул. Натянул берцы, поплёлся в туалет. Долго плескал воняющей железом водой в воспалённое лицо. Отломал фильтр, прикурил обломок.
Дневальный заглянул, помялся:
- Слушай, Кот, а ты вправду "Дракона" завалил?
- Правда.
- Это же невозможно!
Сергей ухмыльнулся. Ударный беспилотник китайского производства "Счастливый журавль" не предназначен для воздушного маневренного боя, его задача - уничтожение наземных целей. Французский "Дракон" вдвое легче и служит для завоевания господства в воздухе. Котков показал, изображая бой руками:
- Я вот так шёл, вижу сигнал - противник в задней полусфере, нагоняет. Ну, дрона на "кобру" поставил, французика пропустил вперёд, и вдогонку засадил.
Парнишка восхищённо покрутил головой:
- Мастер! А как в авиацию попал?
- До войны, школьником ещё, в игрушку рубился, во "Властелина небес", - пояснил Сергей, - ночи напролёт. Потом на уроках отсыпался. И на лекциях, но это уже в институте.
- Так и думал! - обрадовался дневальный, - я ведь тоже на "Властелине" зависал! В клане "Голубые крысы". А какой у тебя ник?
- "Кот".
- Да ты же легендой был! Я тебя помню. Один раз даже пересеклись, ровно четыре секунды против тебя продержался, - возбуждённо захихикал дневальный.
- В первой десятке рейтинга, - кивнул капрал, - когда заваруха началась - меня сразу в авиацию. Они отслеживали, оказывается. Многих соперников в реале встретил, когда в учебке нас гоняли.
- Значит, и у меня шансы есть в операторы пробиться? - с надеждой спросил парнишка.
Котков помрачнел:
- Дурак ты. Это не игрушка, врубаешься? Трупы настоящие.
Дневальный поёжился под взглядом. Сменил тему:
- А у тебя всё в порядке? Ночью кричал, как желтюк.
- Тьфу на тебя, - сплюнул Котков, - чтоб ты сам под "жёлтую" попал. Устал просто. Вот и снится всякая хрень.
- Ага, - кивнул боец, - по три вылета в сутки, конечно. Уважаю. И как ты выдерживаешь?
- Каком кверху, - буркнул Сергей и пошёл одеваться.
Про сон ничего не стал рассказывать. Стукнет дневальный популле - отстранят от боевой работы на раз.
***
- Опаздываете, товарищ капрал, - хохотнул напарник, - я уже всё пробил, включение через четыре минуты. Небо над целью чистое, ветер боковой двадцать два. Боекомплект полный.
- Что за цель? - спросил Котков, возясь с кофеваркой. Кофе - одна из привилегий лётного состава. Хоть и сделан из цикория пополам с китайской морской капустой. Но у технической обслуги и такого нет.
- Да так, - пожал плечами напарник, - какие-то дикие. Два часа назад разведчик тепловизором костёр поймал в спорном секторе. Похоже, диверсионная группа. А может, дезертиры.
Котков включил монитор, ввёл пароль, мазнул пальцем по тачпаду для идентификации. Автоматически вводя настройки, спросил:
- Почту не смотрел? Мне есть что-нибудь?
- Ха, я ждал этого вопроса. Давай, танцуй.
Сергей, чувствуя, как пульс заколотил в виски, прохрипел:
- Что там?! От жены?
- Сначала лезгинку, говорю.
Капрал вскочил, уронил кресло:
- Тля, я сейчас на твоих рёбрах станцую!
Подскочил, занёс кулак. Напарник втянул голову в плечи, прикрылся руками, забормотал:
- Серый, успокойся, хреновая шутка. Циркуляр от командира полка, тебе благодарность за сожжённый бронеобъект.
- Ты это... Извини. Нервы ни к чёрту. Всё никак этот странный крест из головы не идёт, что я вчера спалил. Может, там госпиталь был?
Напарник удивлённо покрутил головой:
- Ну и чё? Если даже госпиталь. А может, вообще маскировка, а внутри - казарма для пендосов.
Сергей натужно рассмеялся:
- Да, конечно. Так, психую потихоньку. Благодарность эта дурацкая. Ещё и от жены ничего уже месяц.
- Конечно, конечно, - закивал напарник, успокаиваясь, - я же понимаю. По три вылета. Лучше бы отпуск дали, да? У тебя этих благодарностей - солить можно. Да ещё с женой непонятки. Она у тебя в Воронеже?
- В Выборге.
- В Выборге?! Так его же того, накрыли. В новостях же...
Монитор включился, дал картинку. Капрал попробовал управление - дрон слушался отлично. Побежали столбики белых цифр, красных не было - значит, всё в норме.
Наклонил нос беспилотника, погнал вниз. Напарник скороговоркой помогал:
- Доворот вправо шесть, тангаж. Хорошо идёшь. Высота семьсот. Шестьсот. Цель!
Сергей разглядел белое пятно костра в предрассветной мути, бросил машину в пике. Включил инфракрасный канал. Пятно стало насыщеннее, больше, а вокруг - два десятка фигурок. Поймал квадратиком прицела, отдал вербальную команду:
- Пулемёт - длинная! - и нажал на гашетку. Картинка завибрировала, трассеры понеслись весёлым роем светлячков.
Вывел дрон из пикирования, откинулся в кресле, прикрыл глаза. Почувствовал, как холодная струйка сбежала между лопаток. Прохрипел:
- Ну чего там? Надо второй заход?
Напарник возился с контрольными кадрами непривычно долго. Наконец, прошептал:
- Хрень какая-то. Диверсанты, ага.
Котков выматерился. Включил автопилот. Поднялся, подошёл к контрольному экрану, встал за спиной напарника. Скомандовал:
- Увеличение дай.
- Может, ну его, Серёжа?
- Увеличение! - гаркнул Котков. Наклонился, застучал по клавиатуре. Выпрямился, вгляделся. Замер, чувствуя, как замедляется сердце.
Вокруг разворошенного костра валялись скрюченные фигурки. Кто-то ещё дёргался в агонии. Ни оружия, ни снаряжения. Почему они такие маленькие? Что с масштабом?
- Это... Это дети! Беспризорники, наверное, там же их, в брошенных городах, до фига.
Напарник, холодея, прошептал:
- Ты только не волнуйся, слышь. Ну, бывает. Ошибка.
Сергей выкрикивал что-то бессвязное, бил ногами и кулаками по монитору и пульту, перемалывая пластик в ошмётки, разбивая пальцы в кровь...
***
Казаки деловито пыхтели. Не жалели сияющих, начищенных хромачей - били, стараясь попасть в пах или по печени. Довольно гыкали, отдувались. Городовой подошёл, лениво заметил:
- Да хватит, правоверные. Убьёте ещё от усердия.
Урядник снял фуражку с голубым околышем. Вытер с жирного лба пот, кивнул:
- И то правда, служивый. Забирай своего интилихента. А нам пора, намаз скоро.
Казаки, довольно переговариваясь, пошли к автобусу, топча попутно сапогами самодельные плакаты "миру-мир" с наивными голубями.
Городовой покачал головой, сплюнул. Сказал десятнику:
- Им развлечение, а нам этих полудохлых таскать. Здоровые все бугаи, на фронте свою удаль показывали бы.
Десятник почесал в затылке.
- Ага, на фронте. Казаков и тут неплохо кормят. Да и нас с тобой тоже.
Ногой перевернул скрюченное тело, посмотрел в разбитое лицо.
- Дышит ещё, вроде.
Поднёс сканнер, пнул лежащего:
- Ну ты, пацифист херов, сетчатку покажи.
Парнишка застонал, открыл полные ужаса глаза. Прибор запиликал, выдал:
- Денис Волконский, студент третьего курса Академии Процветания, активист движения "Нет войне". Второе задержание! Внимание, второе задержание!
Городовой присвистнул:
- Всё, доигрался, придурок. В Трудармию, будешь радиоактивные трупы собирать, печень через месяц выблюешь.
- Не, - возразил десятник, - туда девок. У этого руки-ноги есть, в пехоту пойдёт.
- Как так? У него же это, принципы. "Не убий" и всё такое прочее.
- Да кто его спрашивать будет, перхоть подзалупную, - хохотнул десятник, - давай, за руки - за ноги, и потащили.
***
Загремели ключи, скрипнула зарешёченная дверь. Сергей Котков поднялся, сел на нарах.
- Покаялся бы ты, сын мой. Во имя Отца и Пророков его. Все под Богом ходим, у всех нервы. Ну, бывают и в нашем деле ошибки. Да и неизвестно, чьи эти чертенята были. Может, они того, на пендосов работали, а? Шпионили там, или мины ставили. Или, того хуже, из отрицалова? Никому сие не известно, окромя Всевышнего.
Котков сжал кулаки:
- Как вы можете, батюшка? Дети погибли. Я виновен, и нет мне прощения.
- Это не тебе решать, Сергей. Только на небесах наши грехи взвешиваются, и исключительно Господу прощать провинности наши. А ты казённое оборудование разбил, за него валютой плачено. Челюсть офицеру сломал, а несть бо власти, аще не от Бога! Теперь что? Отстранят от полётов, знамо дело, понизят до рядового. Походишь дневальным полгодика, а там - обратно в операторы. А, Котков?
Сергей передёрнул плечами:
- Нет. Я больше за пульт не сяду.
- Ну, как знаешь.
Отец Ибрагим, нахмурившись, пошёл к двери. Котков окликнул:
- А со мной что теперь? Трибунал? Расстрел?
- Не время нам своих расстреливать, война мировая злобствует. В пехоту пойдёшь, кровью отказничество искупать.
Хлопнула дверь, закрываясь.
Сергей очнулся, вскочил, забарабанил по железу:
- Не хочу! Что в авиации, что в пехоте. Убивать больше - не хочу!
***
Неофитов загоняли в бункер пинками. Сергей протянул конвоиру перетянутые наручниками из тонкого белого пластика кисти:
- Сними! Видишь, посинели уже. И в уборную выведи, а то обмочусь, вонять буду.
- Да хоть обосрись, - хмыкнул вертухай, - пока процедуру не пройдёшь - не положено. А то я вас, штрафных, знаю. Как руки свободные - так вы кидаться начинаете.
Здоровяк в белом халате ловко прижал никелированное устройство к горлу. Пшикнул воздух, Котков дёрнулся от боли.
- Но, башкой не мотай, как мерин от слепней. Тебе вставлен чип контроля, усёк? Управление - с офицерских браслетов. Минимальный уровень воздействия - болевой шок. Второй уровень - остановка дыхательного центра и смерть. Если командир включил режим "отара", то удаление от него на километр автоматически вызывает включение второго уровня. И не вздумай выковыривать: повредишь оболочку - смерть. Если раньше сам себе артерию не перережешь. Втыкаешь, салага?
- Да ни хрена ты не понял. Смотри, врубаю половину от минимального уровня.
Бугай нажал на кнопку браслета. Будто кувалдой по голове. Сергей катался по полу, чувствуя, что каждый нерв, даже самый крошечный, попал под бензопилу, плазменную горелку и концентрированную кислоту одновременно.
- Вот, теперь понял, - довольно кивнул живодёр, - добро пожаловать в пехоту, мясо. Следующий!
В зал набили плотно. Новички после процедуры тёрли освобождёнными руками лица, у многих текли слёзы.
