ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Матюпатенко Игорь
Между прошлым и будущим

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:

Игорь Матюпатенко

  

Между прошлым и будущим

  
   Дорога
  
   Переправа через Пяндж стоит 10 долларов. Такие деньги за сомнительное счастье оказаться в Афганистане станет платить разве что большой оригинал, или тот, кому это действительно нужно. К первой категории вполне можно отнести нашу съемочную группу. Желание встретиться с бывшим соотечественником, который лет 20 назад исполнял в Афганистане интернациональный долг, попал в плен и, в конце концов, остался, приняв новый жизненный уклад, вызывало недоумение у некоторых наших военных. Логика простая: он-то теперь не наш. То, что призывался из Донецкой области, еще больше укрепляло их в этом мнении: не стоит, пусть Украина им интересуется.
   Человек 12 афганцев в кроссовках а ля "адидас" на босу ногу, судя по всему те самые заинтересованные лица, наверняка местная разновидность шоп-туристов - увесистые баулы явный признак того, что в Таджикистане они нашли свой интерес. Теперь домой торопятся. Впрочем, благодаря наметанному глазу пограничника Димы узнаем: бизнес тут хилый. В лучшем случае народ возвращается с заработков (это из Таджикистана, откуда люди едут за длинным рублем в Россию - вот уж поистине круговорот в природе): везти вещи на продажу в Афганистан нецелесообразно - покупательная способность населения низкая. А вот в обратную сторону все же курсируют коммерсанты. Один из них, правда, незадачливый, расположился в ожидании парома на земле, рядом аппаратура неизвестных марок. Приходится возвращаться без барышей - виза просрочена. Очевидно, афганская сторона проще смотрит на соблюдение подобных формальностей. Хотя на какие-то вещи даже тамошняя таможня не может не обратить внимание.
   Так называемый паром представляет собой баржу, которую буксирует небольшой, но мощный катерок. К таджикскому берегу они причаливают с многотонным грузом муки. Вот тебе и разоренный нищий Афганистан, еще и с другими готов поделиться. Наш переводчик душанбинец Кудрат поясняет: в Афганистане мука гораздо дешевле - гуманитарная помощь: может что-то кому-то и достается, но основная масса попадает в предприимчивые руки и выгодно экспортируется.
   Афганский берег для нас по-настоящему желанный. Уже 8 часов вечера, сумерки сгущаются, а нужно еще на чем-то добираться до пункта назначения - Кундуза. Самый поверхностный осмотр сумок русских туристов вызывает недоумение таможенника. Налицо контрабанда: пять совершенно вызывающих бутылок водки. Случай видимо особый, поскольку окончательное решение должен вынести генерал. Для этого нужно пройти к нему в кабинет. Нашим лампасным сановникам такие офисы могут присниться только в страшном сне. Кабинет - это одна из комнат глинобитной лачуги без окон и дверей - только проемы, стол, стул - вся обстановка. Объяснения, что водка в подарок, своего рода весточка с далекой Родины, не проходят. Вариант оставить сувенир и забрать на обратном пути - не устраивает нас. Однако паспорта уже проштампованы. Генерал явно в ожидании какой-то инициативы. Две бутылки в качестве бакшиша - оказались вполне разумным компромиссом.
   Наша цель - Кундуз - теперь не так уж и далека. Но 60 километров нужно еще преодолеть. На полтора десятка вновь прибывших всего одна японская легковушка. Водитель еще до прохождения таможни пообещал: на проезд в его авто иностранные гости имеют приоритетное право. Машина действительно стояла в ожидании, правда, уже с четырьмя пассажирами. Пришлось намекнуть, что сервис, оплаченный долларами, должен соответствовать хотя бы элементарным нормам удобства. Тут же были внесены коррективы: двоим пришлось покинуть салон. На присутствие еще двоих мы из вежливости согласились - время позднее, страна чужая, да и вообще, неизвестно, всегда ли у них прав клиент.
   Еще до поездки знающие люди говорили: дорога в Кундуз, если не самая, то одна из лучших в стране - строилась советскими специалистами во времена ограниченного контингента. Есть участки действительно очень приличные. Есть только для экстремальной езды - это последствия антитеррористической операции американских войск. Поездка по безлюдной, лишенной света пустыне заняла часа полтора - даже для нашего быстроходного и не очень старого Ниссана время не плохое. Вообще в Афганистане свои особые стандарты во всем. Будь то качество услуг или жизни в целом. Отчасти это связано с пресловутым восточным менталитетом, отчасти - результат многолетней разорительной войны.
   После кромешной тьмы по обеим сторонам шоссе Кундуз показался воплощением цивилизации. Все-таки великая вещь - электричество! Оно здесь присутствует в виде освещения многочисленных дуканов - магазинчиков. Вскоре выяснилось: идиллия временная - в строго определенный час незримая рука местного Чубайса выключает рубильник. Впрочем, костерить князя тьмы в условиях разрухи занятие неблагодарное. К неудобствам приноровились: каждая торговая точка оснащена автономным источником электроэнергии. А вот жилой сектор в большей своей массе погружен во мрак. Искать кого-либо в таких условиях было бы не осмотрительно. Поэтому мы решили позаботиться о насущном, о ночлеге. Слава богу, ехали не на пустое место. Были предварительные договоренности о содействии со стороны главы местной ООНовской миссии. Сергей Илларионов в этой должности полтора года, сам гражданин Украины. Он-то и стал основным каналом информации, по которому перепроверялись сведения о бывшем нашем солдате Геннадии Цевме. Сергей успокоил: наш герой на месте. На завтра была обещана машина и провожатый. Переночевать было предложено прямо в миссии.
  
   Встреча
  
   Организация, в которой Гена работает водителем, занимается распределением гуманитарной помощи. Этим утром ему предстояло везти стройматериалы в один из кишлаков. Однако начальство отнеслось с пониманием к появлению российских журналистов: ценного сотрудника отпустили домой - пообщаться с соотечественниками. Шоферская братия истолковала ситуацию по-своему: стали обниматься, прощаться, видимо решили, что Гена с оказией опять хочет ехать на родину. Он уже не на раз пробовал.
   В конце 90-х украинское посольство в Пакистане устроило Гене встречу с отцом на границе. Вроде было решено, что вместе и поедут обратно. Однако в нужное время и в нужное место Гена не явился. Сейчас рассказывает какую-то путаную сагу про то, как его обокрали. "Не мог же я без денег ехать!"
   По словам Сергея Илларионова, находить причины Гена мастер. В качестве главы ООНовской миссии Сергей появился в Кундузе года полтора назад. Уже после первой встречи с Геной, как говорится, проникся. В меру сил стал помогать: деньгами, работой, устроил сеанс связи с братом, мать и отец к тому времени умерли. Именно после этого драматического разговора, когда в разных концах земли люди плакали навзрыд только потому, что слышали незнакомый, но родной голос, Сергей решил вмешаться в ситуацию. "Я ему говорю: ты посмотри, как тебя ждут, почему бы тебе ни вернуться. А он: "Да, да... Надо ехать..." Решимость Сергея убедила даже посла в Пакистане, однажды уже обманутого в своих ожиданиях. Очередная попытка стоила сложных дипломатических манипуляций. Придумали особую схему проезда через территории трех стран, поскольку паспорта у возвращенца не было ни тогда, ни сейчас. В родной Амвросиевке уже ждала трехкомнатная квартира - подарок донецкого губернатора. Геннадия Цевму готовились встречать как героя. Герой в последний момент опять сплоховал. Уже в Кабуле, куда приехал всем семейством, чтобы через день-два вылететь по маршруту Исламабад-Дубаи-Киев, он заявил: не поеду. Причина: жена передумала.
   Теперь Гена кивает в сторону слабой половины: "Здесь я чужой. Потому что своих у меня никого нет. Как она скажет, так я и буду делать".
   Подкаблучник - нетипичное для востока положение мужчины. В остальном семья Гены ничем не отличается от других. Мало достатка - много детей. В данном случае трое. Вообще, европеец, попадающий в афганский дом, может легко запутаться в потомстве. Мальчики и девочки каждую минуту прибавляются. Как выяснилось, в основном, соседские. Местная традиция не ограничивает их любопытство условностями. Да и хозяева в данном случае относятся с пониманием: диковинные гости, диковинные подарки - есть на что посмотреть. На открытой веранде стелится покрывало, кладутся тюфяки, ставится термос с чаем и тарелки с конфетами - стол готов. Застольная беседа начинается со знакомства.
   Жене на момент свадьбы было всего 12. Сегодня столько же старшему сыну Фазулло, в этом году мальчик впервые пошел в школу. Чуть помладше дочери 7 и 5 лет. Еще двое младенцев умерли, не дожив до года. Условия не способствуют долголетию: медицины как таковой нет, даже зеленка страшный дефицит, канализация и водопровод на уровне средневековья... По нашей просьбе разговор переходит в более последовательное русло. В Афганистане Гена без малого 20 лет. Здесь прошел путь от воина-интернационалиста до моджахеда. Впрочем, воевать за веру, да еще против своих, никто не заставлял. Даже по другую сторону баррикад он работал по специальности - водителем. Новых командиров вполне устраивали внешние проявления лояльности: вера, одежда, ну и, конечно, подходящее мусульманское имя. В результате от Геннадия Цевмы, как и от далекой родины Украины, остались только воспоминания. Он теперь - Некмухаммад: на нем широкие афганские штаны, жилетка и свитер - так одевается большинство жителей провинции Кундуз. Дальнейшие события в интерпретации Гены выглядят как сплошная череда недоразумений. "Полтора года под надзором я был. Потом отпустили. Потом женили. Я хотел поехать на Родину, но сейчас здесь застрял".
   Всякий раз возникали какие-то обстоятельства, которые либо рулили им, либо мешали осуществить намеченное. Жена на вопрос, почему она не хочет вместе с мужем поехать к нему на Родину, сначала смеется, потом, словно опомнившись, принимает серьезный вид: "Я не хочу, чтобы мои дети стали неверными. А без меня он и не поедет". Трудно понять, чего больше в этой фразе: действительно боязни правоверной мусульманки за будущее детей или бахвальства жены-тиранки. Восток сам по себе дело тонкое, а уж дела семейные и вовсе трудно понять.
   Зато в Гене явно проступают знакомые черты доброго украинского хозяина. Он устраивает экскурсию по дому и окрестностям. В типовом для здешних краев глиняном жилище - три комнаты. Одна служит и гостиной и общей для всех спальней. Кроме целой горы тюфяков в углу и нескольких на полу для сидения - никакой мебели и вещей. Указывая на пустующее соседнее помещение, хозяин поясняет: такое положение временное, после небольшой уборки спальня будет там. В этот дом семья только переехала, не все еще на своих местах.
   Пользуясь тем, что жена отвлеклась на какие-то свои хлопоты, мы вручаем Гене сорокаградусный сувенир. Первая реакция: ни-ни-ни, это же запрещено! После того, как поясняем, что сейчас распивать никто не собирается - подарок без срока годности, Гена теплеет душой, говорит "спасибо" и благоразумно прячет бутылку за тюфяками. Ремарка "чтобы жена не увидела" нам, по крайней мере, кажется излишней. Еще одна комната служит кладовой. Тут же в небольшом закутке жена купает девочку, вместо шампуней и мыла какой-то порошок.
   Окрестности оказались еще более скромные. В углу дворика небольшой загон - прежние хозяева держали скотину, нынешние вроде не собираются. Заброшенный очаг из камней Гена объясняет наличием более современного оборудования - керосинки. Есть даже свой колодец, правда, пока в нерабочем состоянии. Вода грязная. Надо ее выкачать и тогда наберется чистая.
   Вдохнуть новую жизнь в старый колодец может и получится. В том, что его собственная судьба способна совершить крутой поворот, Гена откровенно сомневается. Как заклинание повторяет: у меня жена, дети... И тут же, сам себе противореча и словно в укор: "На Украине моя Родина, а не здесь".
   Жена опять подключается к разговору. То ли хитрит, то ли действительно не понимает сложность ситуации, в которой оказался муж. "Он же оттуда убежал..." Мы как добросовестные адвокаты вступаемся: "Он не убежал, он в плен попал. Почему бы вам не поехать на Украину: там ваши дети будут ходить в школу, муж сможет вылечить ногу (у Гены еще со времен учебки травма ноги, которая периодически дает о себе знать)". Жена переходит в тихую оборону: "Я не могу без согласия родителей и братьев. А так вообще-то не против". Тут уж не выдерживает супруг: "Она днем говорит да, а ночью - нет".
   Чувствуется, что наш приезд разбередил давние чувства. На прощание Гена пообещал в ближайшее время оприходовать бутылку. У него для такого случая есть и товарищ подходящий и тост всегда актуальный: "За возвращение!"
  
   Домой
  
   Рубеж, который отделяет Геннадия Цевму от бывших соотечественников, кому-то покажется просто смешным. Всего ничего: 60 километров до границы, переправа, а за рекой уже территория Таджикистана и российские пограничники. Однако жизнь показала: водораздел между настоящим и будущим намного глубже приграничного Пянджа. Поэтому вопрос о возвращении на Родину по-прежнему остается открытым. Во всяком случае, точку в этой истории ставить не хочется...
  
   Кундуз-Душанбе-Москва, 2003
  
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023