ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Мещеряков Юрий Альбертович
Баграмская байка

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    фрагмент повести
  

Баграмская байка

  
  
   В модуле, в сборно-щитовом строении, где на третий день разместили офицеров, обстановка была по-спартански аскетичной. По углам комнаты стояли три койки, в четвертом углу - платяной шкаф для армейской амуниции, у окна - слегка обшарпанный однотумбовый стол с настольной лампой и графином для воды. Особой приметой были гвозди-сотки, они торчали над всеми койками, несколько нарушая обычное убранство комнаты, и предназначались для автоматов и разгрузок с магазинами и гранатами.
   На одной из коек, не раздеваясь, в берцах, в форме нового образца лежал старший лейтенант из местного разведбата. Он безучастно курил, выпуская в потолок струю дыма, и на прибытие Платова отреагировал меланхолично:
   -Салам, бача.
   -Здорово.
   -Похоже, мы соседи, - старший лейтенант оказался нетороплив и немногословен, - Аркадий... Курнаев, для своих - Стрелец.
   -Иван, Платов. Для своих Иван и есть.
   -Из Союза? - Он лениво скосил взгляд на нового постояльца, - видно что из Союза. Хм, как новый пятиалтынный. Как там?
   -Никак. Ветер-афганец, песок на зубах, пустыня до горизонта. Наш батальон держали на полигоне под Термезом. Для адаптации. А дома жена носом хлюпала. Единственная мысль мозг пилила: быстрей бы сюда, за речку, типа, раньше сядешь - раньше выйдешь. Вот она и сбылась.
   -Ты с юмором, - сосед наконец-то заинтересовался прибывшим, - Термез, Новбахор, узбеки травкой торгуют. Благодатные места. Не ценишь ты мирную жизнь, дружище. Вспомнишь еще.
   -Может и вспомню, - Платов как-то неуместно вздохнул.
   -Выпить есть что?
   -Сообразим. Как без этого? Сейчас один приятель подтянется.
   -Ладно, закуска за мной.
  
   Бутылка союзной водки, пшеничной, мягкой, ушла быстро, с ней две банки тушенки с гречневой кашей, разогретые за модулем в трофейном котелке на двух кирпичах и одном сигнальном патроне. Закурили. Курнаев, оживившись, вводил молодых коллег в курс дела, лишнее наставление никому не помешает, имеющий уши да услышит.
   -Месяц назад на сторожевой заставе, здесь недалеко, случай был. Днем, в жару, когда все кроме дежурной смены отдыхали, боец с целым ящиком патронов рванул к духам. Думал, не засекут. А на заставе за командира молодой лейтенант оставался, из Союза недели две-три, как прибыл. Летёха сначала кричал беглецу, потом стрелял в воздух, потом не поражение, короче, убил нах... предателя. Метко стрелял, первой же очередью между лопаток.
   -А дальше?
   -Дальше, ясно что - прокуратура.
   -Так что он должен был делать-то? - Ковтун, их третий компаньон, замер в ожидании другой версии, хотя для политзанятий при таких делах никакая из них явно не годилась.
   -Как что? Стрелять. Стрелять предателей! - Рассказчик зло прищурился, сквозь табачный дым оглядел заинтригованных слушателей, - а вот убивать не надо бы... По-меньше большевизма. Делай, что приказывают, что в инструкции написано, а в остальное не лезь. В конце концов, этого козла-изменника можно было и на боевые списать. Обстрел, случайный выстрел, снайпер... А летёха слишком правильный оказался, начал докладывать командованию, рапорта писать, дописался. Сам на себя и написал, запустил маховик.
   -И что теперь?
   Байка или нет, но Платов, задавшись вопросом, что же здесь на самом деле происходит, теперь хотел дойти и до ответа. Разведчик с годовым стажем в Афгане, пожалуй, будет лучшим наставником, чем их добросовестный замполит.
   -Если предположить, что все так и было, как я рассказал, то парню хана, трибунал и срок за умышленное убийство.
   -Но ведь война же?
   -Какая нах... война? Кто тебе сказал? Интернациональная помощь братскому афганскому народу, газет что ли не читаешь, комиссарскую правду не слушаешь? А там, между прочим, объявлена официальная позиция. Усвоил, бача?
   Старлей растянулся на кушетке, глядя в низкий потолок комнаты, молча несколько раз затянулся вонючей "Примой" и, разговаривая, как будто сам собой, негромко добавил:
   -Понимаешь, при полном раскладе тут одно их двух; или этот боец был в конец оборзевший наркоман или хуже того - молодой, которого дембеля послали в дукан за водкой. А летеха убил его по незнанию. Да и откуда ему знать местные расклады... Вот такая байда получается. Если окажется второе, а по закону подлости окажется именно второе, ни красный диплом, ни партийный билет парня не спасут. Выйдет лет через десять с зоны, а на душе синяя заплатка величиной с два кулака.
   -Так это что - правда?
   Старлей приподнялся на локте, внимательно, изучающе посмотрел на взъерошенного Платова. Тот, несмотря на отяжелевшую голову, на выпитую водку, продолжал делать открытия, дорисовывая обстоятельства, в которых внезапно оказался, его серые клетки наполнялись всяким хламом, то есть информацией, и по мере наполнения в них выстраивалось что-то бессистемное, что-то близкое кошмарам Сальвадора Дали.
   -Иван, а ведь ты, как тот летеха... Но голова варит. Значит, поймешь, тут что ни байка, что ни анекдот, все из жизни, все в десятку, а то что юмор черный... Так откуда другому взяться. И ты привыкнешь, бача.
   -Аркадий, а как здесь с этим, с выпивкой? - Ковтун, заполняя паузу, характерно постучал пальцем по горлу.
   -Если еще найдется, - разведчик покосился на пустую бутылку и расплылся в саркастической улыбке, - то расскажу.
   Платов вопросительно оглянулся на Ковтуна, в ответ тот удовлетворенно приподнял бровь.
   -Мне тут землячки фляжку местного самогона подогнали, так что если...
   -Годится, неси.
   Самогон, который принес батальонный комсомолец, оказался подозрительно темного цвета, некрепким, на вкус - полная гадость, но в голову после него все-таки ударило.
   -Кишмишовка, - увидев вопросительные взгляды, заключил Курнаев, - местное пойло, гонят из... А черт его знает из чего гонят, может, из тутовника. Барыги в дуканах торгуют из-под полы, между прочим, пользуется спросом.
   -Часто выпиваешь?
   -Какой твой интерес?
   -Как бы в порядке изучения обстановки, - Платов хитро прищурил глаз, больше ожидая реакцию, чем сам ответ, потому что интереса у него не было ровным счетом никакого.
   Курнаев отреагировал низким горловым звуком, издалека напоминающем смех, посмотрел на него долгим изучающим взглядом, пытаясь понять, достоин ли собеседник ответа.
   -Выпиваю, не обращай внимания. Когда надо быть в форме, я в форме. Остальное - детали. Вот послужишь здесь полгода, а то и месяца хватит, и у тебя будет и причина и повод.
   Ковтун уснул, пьяно уткнувшись в подушку. Платов и Курнаев вышли из накуренной комнаты на свежий воздух, устроились на скамье в курилке и медленно, по колпачку, под долгий разговор добили полупустую фляжку. Сквозь невидимую в ночи масксеть проглядывали близкие афганские звезды, мириады звезд, из которых ярким поясом выкладывался холодный млечный путь. У каждого свой путь.
   -Знаешь, Иван, я рассказывал о летехе... Это не байка, совсем не байка, - захмелевший разведчик прокручивал в голове свою короткую армейскую жизнь, разминая в пальцах потухший окурок, - это я рассказал о себе, о другом, из прошлой жизни.
   -Аркадий?...
   -Почти как в песне, мой командир меня почти что спас, но кто-то на расстреле настоял... Полк уходил на операцию, на Бамиан. Меня каждый день тягали в прокуратуру. Командир дал добро, и меня включили в приказ офицером связи... А там прошло три недели, потери у нас, гибель местного населения, в общем, прокурорский следак сдался. На моем расстреле никто не настаивал, хохма... Короче, мой вопрос решился сам собой, потерял актуальность, не стали заострять... Вот только я сам не могу забыть того солдатика. И черт бы с ним, изменником, но позже я увидел его довоенные фотографии, а там отец, мать, невеста и сам он еще школьник, все улыбаются, там счастье мирной жизни, а здесь сплошное дерьмо и я со своим первым разрядом по стрельбе.
   -Поэтому ты - Стрелец?
   -Не-е... Мой знак, огненный, целеустремленный. И Стрелец, и стрелок, и очень много практической стрельбы. Все совпало.
   -Стрелец, зачем ты мне это рассказываешь?
   -Ты спросил, много ли я пью. Я дал тебе развернутый ответ - много, Ваня. В другую дивизию, в разведбат перевелся, думал забудусь, отпустит, здесь некогда рефлексировать, много горячей работы, да и мой нынешний командир наградами не обижает. Пью Ваня, поминаю своего первого, которому между лопаток... С тех пор я никому не выстрелил в спину, ни одному духу.
   Платов сосредоточенно слушал, он умел слушать, и уловив в последних словах разведчика и второй, и третий уровень смысла, приподнял голову, посмотрел вопросительно в глаза.
   -Ты хотел спросить, скольких я уже... - Курнаев неприятно оскалился. - Знаю, что хотел.
   -Почти угадал, дернулась мысль...
   -Хм, и не спросил. Хорошо, что не спросил - тебе это ни к чему, да и не важно. Важно, что за ними не спрячешься.
   -У меня другое в голове. Стрелец, как это - убить человека? - Платов почувствовал, что покраснел, но в ночной темноте эта неловкость была не видна, а спросить, так или иначе, было нужно. - Если что, без передачи, я - могила.
   -Да брось, никаких тайн, народ здесь простой, военный. Здесь своих не сдают. Ты - солдат, я - солдат. Стрелять и убивать придется, не отмажешься. Нравственная планка мешает? Перешагнешь. Запомни простую вещь, убить человека страшно, убить врага - высокая честь. Будет срок, ты это сделаешь. Не ради афганской революции и не ради бравады, а защищая себя и своих сопливых бойцов... Что-то я разболтался сегодня, ну что там у нас с флягой?
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023