Времена


Кончается век, разрушается мир, такие теперь времена.
Две тысячи лет - это меркнущий след, и даль у истоков темна.

Среди суеты лик добра и любви все ищет по миру мудрец,
Блаженны слова, непреклонны дела, монаху не страшен конец.

Сквозь зло инквизиции, горе чумы, страдания подлой войны
Прошли, как в бреду, мы познали беду - вкус крови и привкус вины.  

Виновны на всех восходящих ступенях - таков непредвзятый рассказ.
Мы встали на тлене других поколений, которые создали нас.

Достигли высот, что не ведали прежде Платон, Архимед, Пифагор,
В античных сединах есть пыль Хиросимы, как наш не отмытый позор.

Обманчив престиж, мимолетен успех, здесь истины горький момент.
Гордыня и слава! - Как манит отрава за кромку отпущенных лет!

Сжигаем и ныне спешащее время, не ведая бренный предел
Надежд и желаний, что каждый землянин в себе возвеличить посмел.

Но все оборвется, и время, и мысли... И как бы потом ни тянись,
Уйдут в сновиденья, в полночные тени 
                                   и жизнь и ее ускользающий смысл. 


Виновны... Весь мир погружается в прах, он снова в начале пути.
Воинственный жест, указующий перст услышат ли голос любви?

Тревога - призыв для заблудшей души, чья сущность устала в борьбе,
Сквозь тысячи истин, сквозь тысячи жизней мы рвемся навстречу к себе.

Как больно... Нам сердце сжигают обиды - дадим же им полный расчет.
Оставим в наследство счастливое детство для тех, кто за нами придет.
						
В минуты волнений, в века потрясений, когда недоступен покой,
Открой своим ближним и душу и мысли: не бойся, я буду с тобой. 

Спаси, защити, если веришь и можешь, в глаза, что напротив, вглядись,
В бесценности жизни всех дальних и ближних 
                                   есть жизнь  и ее ускользающий смысл...



Осень 1999 г. - январь 2000 г.