--
Не убивайте его! Он на самом деле по-русски не говорит! - это "спортсмен" впервые подал голос.
--
Ну, тогда ты говори. За себя и за него! - Калина несколько раз взмахнул ножом, как бы примериваясь, как половчее снять голову арабу. - А то, значит, вам можно нашим бойцам головы резать, а тут, получается, незнание языка освобождает от отрезания. Саша, я не прав? - это уже ко мне.
--
Мучайся, ищи переводчика. Потом переводчика в суд тащи, а этого за бюджет в тюрьме корми. Мне он не нужен. Если этот, - я кивнул на "прыгуна", - будет говорить - пусть живут. А если нет - то этому башку отпилим, - кивок на араба, - а этого кастрируем и яйца в глотку забьем. Как они с нашими. Око за око, зуб за зуб. Голова за голову. Тела в речку сбросим, течение быстрое - рыбам кормежка. Хрен найдут. Стрельбы не было. Никто не видел. Режь, Андрюха! - я подыграл ему.
--
Не-е-е-т!!! - "спортсмен" дернулся всем телом, пытаясь спасти товарища, но его крепко держали.
Андрей задержал руку на взмахе. Я посмотрел на араба. Тот закрыл глаза, побледнел и что-то шептал, видать молился.
Калина подскочил к чеченцу.
--
Ну, что, хомячина, говори.
--
Он - араб, - в голосе ужас.
--
Это мы уже поняли. А теперь посмотрим, все ли ты понял или нет. Жить хочешь? Ну!
--
Да! - боевик поддернул штаны и смотрел преданно в глаза разведчику.
--
Вот и хорошо! - Калина легко пошлепал его по щеке.
Мне вспомнился этот жест. Гитлер любил так детей по щеке похлопывать. Интересно, а откуда Андрей этому научился? Фюрерских замашек не замечал. Но, странно, именно от этого отеческого похлопывания чеченец перестал дрожать.
--
Как тебя, сынок, зовут? Куришь?
--
Да, - тот кивнул.
--
На. - Разведчик достал сигарету, вставил ее в зубы чеченцу, потом себе, прикурили. - Как зовут-то?
--
Кюра Вазарханов, - выдавил из себя задержанный.
--
Ну, Кюра так Кюра! Ну, давай, говори.
--
Что говорить-то?
--
А говори, Кюра, все. Как начал бандитствовать, как докатился до жизни такой. Где Садаева взять и этого ... "Шейха" - Хачукаева. И что это за бибизьяна валяется? За которого ты так ратуешь. Именно он тебе жизнью обязан. Ну, говори, сынок. Успокоился? - тот кивнул головой. - Вот так, спокойненько, и расскажи нам, как все было. Не бойся. Будешь честен - будешь жить. Говори.
--
Я буду жить? - Кюра сглотнул слюну.
--
Будешь.
--
Дайте слово офицера, что не убьете.
--
Слово офицера? - Калина усмехнулся и посмотрел на меня.
Я пожал плечами. Не я же подговорил бандита, чтобы он брал слово с разведчика. Ну вот, давай, продолжи наш разговор, и посмотрим, какой ты офицер. На чаше весов жизнь многих людей и твое слово. Замараешь ты себя этим словом, пообещав жизнь убийце русских солдат или нет. Шевели мозгами, Андрей, а то инициатива уйдет. Пока клиент "плывет" надо дожимать.
--
Слово офицера! - твердо сказал Андрей. - Давай.
--
Впервые я начал воевать в 2001. Я тогда учился в Ярославле, бросил институт, вот и приехал помочь...
--
Дальше, сынок, дальше.
--
В октябре 2001 года мы взорвали танк.
--
Где?
--
В поселке имени Мичурина.
--
Понятно. Кто из экипажа выжил? В плен попал?
--
Никто не выжил. Мы раненых добили.
--
Дальше. - Андрей тяжело сглотнул слюну, вытер пот со лба, руки спрятал за спину, они подрагивали, лицо покрылось красными пятнами, желваки гуляли под кожей.
--
Тогда же в октябре подорвали "УАЗ" - "таблетку".
--
Крест был на боку?
--
Был, он раненых вез.
--
Кто выжил?
--
Никто.
--
Где?
--
Возле 15-го молочного совхоза.
--
Дальше.
--
Ну, подорвали "УРАЛ". Возле Ассиновской. Станица такая. Убили троих, но их там много было, ушли мы.
--
Ну, ладно, это дела дней далеких, Кюра. - было видно, что Андрей с трудом себя сдерживает, делал глубокие затяжки, долго держал воздух в груди.
Я про себя думал: "Давай, давай, разведчик, это тебе не выбивать показания, а добывать их!"
Окружающие нас разведчики молчали, но было видно, что им тяжело это дается, костяшки пальцев, сжимающих оружие, побелели, глаза пылали ненавистью, они готовы были разорвать на мелкие кусочки этих духов. И стоит нам с Андреем отвернуться... "При попытке к бегству..." - стандартная формулировка. А лучше - концы в воду, благо, что вон она, рядом течет. Даже и стрелять не надо, просто связанных сбросить в эти быстрые мутные воды...
Не знаю почему, вроде вокруг все свои, но я сделал несколько шагов и перекрыл обзор бойцу, что больше всех потел. Встал на линии огня.
Этого ни в коем случае делать нельзя было, потому как дух мог дернуться и броситься на Андрея, но этот Кюра нужен мне живой. Нам всем он нужен живой... Очень нужен... И этот араб тоже знает много, жаль, что не знает Каргатов арабского.
- А сейчас, дорогой ты мне человек, - продолжил Андрей, "раскачивая" духа - расскажи мне о сегодняшних делах. Например, где сейчас Шейх?
--
Он ушел, - просто ответил Кюра.
--
Когда ушел, куда ушел, кто с ним ушел, почему вы здесь остались?
--
Шейх ушел вчера в обед. С ним основные силы ушли. Когда у него сеанс связи был по спутниковому телефону, ему сказали, что будет облава. Ну, и друзья из Чечен-Аула также сообщили про это. Мы хотели завтра Новые Атаги взять, но ваша зачистка нам помешала.
--
Куда ушли?
--
Не знаю. Нам сказали, чтобы мы здесь ждали. Я и он, - дух кивнул на лежащего араба.
--
Зачем вас здесь оставили? Ты не понимаешь, что вас просто подставили? Сдали как стеклотару.
--
Да нет, - голос неуверенный. - Скоро начнется митинг, как только туман рассеется, солнце взойдет, мы должны были сзади сделать несколько выстрелов по вашим, - он сглотнул слюну, бойцы еще больше напряглись.
--
А этот гусь на хрена? Он же по-русски ни бельбеса не понимает. Если его схватят, то сразу на кичу кинут. Под местного не канает. Не понял.
--
Если толпа назад хлынет, он должен был ударить по толпе. Мне не доверяют... Наверное. Я не знаю, смог бы по своим стрелять.
--
Западло, значит, самому по бабам стрелять чеченским? Араба держите для этого! А по русским - нормально? - Андрей взорвался.
Но тут же взял себя в руки.
--
Ладно, проехали, ты и сам должен понять, продолжай.
--
Как только начнется митинг, мы должны смешаться с толпой и сзади стрелять. Для этого даже специально привезли АКСУ, - он кивнул в сторону сваленного оружия, что изъяли. Там отдельно лежали два укороченных автомата.
Для нормального боя - это не оружие, а вот по бабам в спину стрелять, и из-за живого щита по солдатам - в самый раз.
--
Что же вы за люди такие? По своим же лупить? А? Шейх куда ушел? Он с концами ушел или вернется?
--
Вернется. Он не далеко сидит.
--
Где?
--
Не знаю, - я почему-то поверил, что он не знает.
--
Кто еще из ваших в деревне остался?
--
Человек пять-шесть, все раненные.
--
Где они сидят? Быстро говори!
--
Не знаю. Они все места лежки поменяли. Те временные стоянки, что были рядом со Старыми Атагами, они покинули.
--
Где могут новые быть?
--
Садаев с Хизиром сами искали. Никого не брали с собой, даже телохранителей.
--
А думаешь - где?
--
На высоте. Хизир любит, чтобы все было видно.
--
На высоте... - задумчиво протянул Андрей.
Вокруг Старых Атагов этих господствующих высот было до кое-какой матери и больше. Любой холм годился для этих целей.
--
Что слышал про архив? - я вступил в разговор.
--
Шейх очень гордится, что у него он есть. Но где прячет - не знаю. Есть у него в окрестностях села надежное место. Там он и прячет его. Он знает и его телохранители.
--
В какую сторону хоть уходили?
--
Вроде к реке. Но там много тропинок - могли и свернуть. Ну, не знаю. Честное слово не знаю.
--
А этот откуда? - Калина кивнул на араба.
--
Из Афганистана. Он за идею воюет. Паломничество в Мекку совершил. Хадж.
--
Божий человек, который наших убивал. Понятно. Тьфу! - Калина с ненавистью посмотрел на афганца.
--
Ладно, пошли. Жить будешь, если не побежишь. Понял?
--
Понял.
--
Поднимайте этого урода и поперли! Новости есть? - это уже к радисту.
--
Еще пятерых взяли. У нас без потерь. В селе митинг собирается.
--
Все по плану. - Я поднял голову, солнце вышло, и туман начал рассеиваться. - Только не будет этих провокаторов. Пошли, сейчас там жарко будет.
--
Где тут "сюрпризы" стоят?
--
Какие сюрпризы? - не понял задержанный чеченец.
Мы выдвинулись. Но пошли уже другим путем - поверху. Среди кустов мелькала еле заметная тропинка. Под ногами трещали ветки. Первым шел чеченец, затем два бойца, потом афганец, я был замыкающим. Вышли к нашему БТРу, загрузили пленных внутрь, сами на броню, и поехали к МТС.
Там уже собиралась небольшая толпа. Но для митинга маловато, человек десять, и то они просто слонялись, без воплей и проклятий в наш адрес.
Все тихо и пристойно, основной митинг, скорее всего, в центре села.
По двору МТС выхаживал Гаух. Увидел меня на броне, помахал здоровой рукой.
--
Здорово, пехота!
--
Сам такой. Кого взяли? - я спрыгнул с брони.
--
Одного моя группа. Молодцов тоже взял. Каргатов Серега стреножил одного козлопана. Военные двоих. А ты?
--
А мы - троих. Учись, салага.
--
Ну так наливай! Ты у нас сегодня изменником работаешь!
--
Дождетесь! Как же! Когда научитесь как старые волки работать, вот тогда и накрою поляну, а сейчас - за застеленным вашими общими усилиями столом дедушка вас будет учить уму разуму.
--
Здорово, Володя! - подошел Калина. - Видал, каких орлов захомутали! - кивнул в сторону задержанных, их как раз вынимали из БТРа.
--
Солидно. - Вова кивнул.
--
Один - афганец. Учись работать! - Калина был доволен.
--
Ну, и как разведка, вести допросы без пристрастия? - поинтересовался я.
--
Да, ну его на хрен! Проще в речке утопить! Тьфу!
--
А ты думал, что нам легко. Зато много полезной информации собрали, сейчас допросим их и еще много полезного узнаем. "Вовчика" тряхнем.
--
И что он тебе расскажет?
--
Ну, например, Андрей, откуда эта погань явилась, кто документы обеспечивал, канал переброски, состав, численность группы и много еще чего полезного для здоровья.
--
Ага, скажет он вам. Держите карман шире.
--
Знаешь анекдот про то, как нашли мумию и не могли определить, кто это.
--
Их много, напомни. - Калина пожал плесами.
--
Все просто. В Египте нашли мумию, но, вот досада, не могут определить ни возраст, ни чья эта мумия. Специалисты многих стран бились, не получается. Вызывают русских. Приехали спецы из ФСБ. Всех выгнали из помещения. Через полчаса выходят, раскатывают рукава рубашек, докладывают, мол, мумия эта - Рамзеса, ну, пусть шестого, возраст пять тысяч лет, был убит во время переворота. Женат, и все анкетные данные. Все в шоке. Откуда, мол, знаете? Да сам сказал. Вот так же и с этим зайцем беседовать будем. Шутка.
--
Несколько видоизмененный анекдот, на эту тему рассказывали про ГРУ.
--
Каждый кулик свое болото хвалит.
Тут из здания МТС вылетел какой-то офицер и заорал:
--
Все срочно в центр деревни! Духи митинг собрали, рассекают наших на группы. Больше двух тысяч. Срочный сбор! Все туда, зачистку приостановить. Там уже какие-то корреспонденты подтянулись и правозащитники!
--
Блядь! По коням! - Калина побежал к БТР, на ходу кроя матом подчиненных, загоняя их на броню. - Саня, Вова, едете или остаетесь?
--
Ты что, очумел? Я очень даже хочу на корреспондентов, а особенно на корреспонденток посмотреть! - Вова бежал, придерживая раненую руку.
--
А мне надо позвонить, а у них спутниковые телефоны. Ну, и узнать, откуда они такой информацией обладают, - я тоже поспешил к машине.
Водитель уже перегазовывал, казалось, что машина, как конь, бьет копытом, в предчувствии хорошей гонки.
Все остальные машины тоже заводились, на них спешно грузились свободные солдаты и офицеры.
Буквально за воротами в нас полетели камни. Так, начало есть! Бойцы дали несколько очередей поверх голов, рассеивая толпу. Только вот бабы, что стояли в передних рядах, откатились, а вот молодые люди с волчьим блеском в глазах остались, но почему-то быстро ушли за спины женщин.
Механик несся как угорелый, мы вцепились в броню, казалось, что на поворотах нас сбросит в грязь. Нескольким заборам пришла хана. На узких деревенских улочках сложно вписаться в поворот под прямым углом. Но многотонная махина даже не заметила такого препятствия.
Высокая скорость - залог выживания. Если где и засада, то духи не успеют очухаться, плюс, есть шанс уцелеть, проскочив фугас или мину.
Не знаю почему, но я испытывал удовольствие от езды на броне БТРа! Сила, мощь стальной машины, придавала уверенность, заряжала энергией! Эх, прикупить его себе домой, да гонять по полям Красноярского края да бескрайним степям Хакасии! Если кратко сформулировать мой восторг, то это можно выразить одним словом, которое рифмуется со словом "холодец".
В принципе, ничего страшного не случилось, митинг, пресса, правозащитники, которые замарали даже само понятие этого слова. Пошумят, и все. Мало ли они уже звиздели?! Одним звиздунком больше, одним меньше - какая разница?
Разведчики по-прежнему всматривались в мелькающий пейзаж, когда вдруг Калина надел шлемофон, который ему протянул стрелок, что в башне сидел. Андрей прижал головные телефоны поплотнее. Потом заорал:
--
Блядь! Назад! Срочно! На МТС! - и уже закричал в гарнитуру: - Всем назад - на МТС! Принимаю командование на себя! Нападение. Пытаются освободить духов! - потом повернулся ко мне: - Отвлекающий маневр этот митинг!
Разворачиваться всей колонне из пяти БТРов долгое и бестолковое занятие.
Мы проехали еще квартал и повернули назад. Калина слушал эфир. Не доезжая пары поворотов до МТС внезапно выехала "Волга", встала поперек дороги, заморгала фарами. И никто не выходит, не убегает.
Засада? Смертник? А внизу живота что-то зашевелилось. Я подтянул ноги, готовый спрыгнуть с брони. А ну как рванет!
Механик начал сбрасывать скорость.
--
Убью на хрен! - зарычал командир разведчиков. - Вперед! Не успеет отпрыгнуть - да и хрен с ним. Сам виноват!
Водитель "Волги", видя, что головной БТР не сбрасывает скорость, попытался сдать назад.
Хрен! Хрясь! БТР наехал на капот "Волги", ту отбросило на каменный забор, мы помчались дальше.
При подъезде к МТС были слышны отчетливо автоматные очереди, глухие хлопки подствольных гранатометов и взрывы от ручных гранат.
Бой. Обана! А я со своим могучим оружием - "Макаровым"! Бля, Саня, надо было духовский автомат забрать! У них четыре было! Два АКС и два АКСУ. Придурок ты, Саша!
БТР стальной грудью снес ворота станции, наши сидели в основном здании и вели бой с группой, что сидела в каком-то сарае, также расположенным рядом. Метров тридцать. Не больше. Калина заорал:
--
Все с брони! Наводчик! Давай!
Дважды нас не надо было просить. Как только БТР резко затормозил, подавшись многотонной тушей вперед, нас по инерции, а также из-за тяги к жизни сдуло с брони. Бойцы с ходу вступили в бой. Кто спрятался за колесом БТР, кто откатился.
Следом ворвался еще один БТР, потом еще один, и так все пять. Наводчики начали молотить из своих крупнокалиберных пулеметов по этому сараю.
Пули проделывали аккуратные круглы дырки в кирпичной кладке. Во дворе стоял дым, смешанный с пылью, мало что было видно.
Калина и с ним трое бойцов подползли к сараю. В двери и окна они побросали несколько гранат. Ухнуло так, что крыша на сарае подпрыгнула и села назад. Ответные выстрелы затихли.
Калина поднял руку вверх! "Внимание!" Потом замахал рукой. Нестройно, не сразу, но стрельба с нашей стороны затихла. Андрей и его ребята вошли в сарай, подтянулись и остальные, готовые в любую секунду прийти на помощь товарищам.
Их не было минуты три. Они тянулись. Казалось, что прошло не меньше часа. Во рту пересохло, с головы катился пот крупным градом. Рядом Гаух менял рожок. Я и не заметил, что он тоже стрелял. Я со своей "пукалкой" был лишь зрителем. Бля, ну, где Калина!
Вот появился в проеме Андрей!
--
Все, спеклись! Один живой, вроде не сильно зацепило. Скулит падла, жить хочет. - Андрей кивнул назад. - Менты местные, решили отбить духов. Контрразведка, принимай пополнение! Но допрашивать будешь сам. - Андрей вытер грязное закопченное лицо не менее грязным рукавом бушлата и улыбнулся.
Зубы были белыми. Улыбка грязного негра - шахтера, пахаря войны. Калина подвинулся, и двое бойцов за ворот милицейского бушлата выволокли раненого чеченца в милицейской форме.
Ранен он был в бедро. Что-то кричал про перевязку, но кто его слушал, бойцы полубегом протащили его через двор и затащили в основное здание, там их ждал на пороге конвой, что охранял задержанных.
Радист заорал, чтобы Калина подошел к станции. Андрей пошел, что-то радостно доложил, потом как-то насторожился, начал оправдываться.
Потом швырнул со злостью шлемофон вглубь БТРа.
--
Поехали, Саша, Володя, в центр!
--
Нахрена? -Незнакомый мне офицер, что спрыгнул из подоспевшего на помощь БТРа, был в недоумении, впрочем, как и я.
--
Знаете, кого мы задавили на "Волге"?
--
Хачукаева? - с надеждой в голосе спросил я
--
Хуль по всей морде! Прокурора, что нам нервы трепал. Как его? Старлей!
--
О! Ётать! Тот самый?
--
Тот.
--
На глушняк?
--
Хрен! Только ногу поломал!
--
Блядь! Андрюха, твоего водилу надо перевести в конюхи! Не мог сразу давануть его, и пару раз развернуться! Теперь будем мучаться.
--
Если бы я знал, что там это дерьмо сидит - сам бы сел за руль. Тьфу. Поехали! - он обречено махнул рукой.
--
Меня подождите! - Гаух вышел из сарая, который только что расстреляли. - Новости есть.
Руки у него были испачканы кровью, он вытирал их какой-то ветошью, при этом он обтирая какие-то удостоверения, видимо, милиционеров.
--
Саня, помнишь, мы Алима упустили? Когда ментов шерстили? - Володя махал одним из удостоверений, чтобы скорее просохло от крови.
--
И что? Один из мужественно погибших чеченских ментов - тот самый преступник, которого мы объявили в федеральный розыск?
--
В точку. Вот он! - Вова махал красной книжечкой
--
Крупная рыба попалась. - Калина расплылся в улыбке.
--
Ни хрена не попалась она. Мы ее на "глушняк". Да и не "крупняк" он. Был координатором в Чечен Ауле, а здесь просто ментом. Вот и кинулся спасать свою шкуру. Знал, что про него тоже расскажут. Был бандитской "шестеркой", и сдох оным. Поехали! - я вскарабкался на броню.
--
Ладно, поперли, - разведчик дал команду механику, и мы тронулись в центр села.
Ух ты, казалось, что собралось около пяти тысяч человек. И откуда взялись. Тут же мелькали включенные на видеокамерах портативные прожекторы. Значит, и пресса здесь. Возле командирского БТРа крутились граждане в синих кителях - прокуратура. Снайпера вражеские могли бы их расстрелять в первую очередь, на фоне грязно-серо-коричневой массы военных они выделялись, как синий топаз в грязи. И не надо высматривать, кто там командир, лупи по синим - не ошибешься.
Но не будет бить снайпер по синим мундирам, они сейчас приехали разбираться, и будут на стороне духов и их пособников. Не все, конечно, прокурорские работники такие сволочи, но те, которые мелькают в толпе, относятся к категории местного населения, а мы - федералы, для них - враги своего народа.
Не любят нас. Да и хрен с ними! Они лишь бандитов своих любят! Злость поднялась откуда-то снизу, прилила к голове. Задавил бы гадов! Обернулся на Гауха. Вовка тоже сидел пунцовый как рак, при этом помахивал красным удостоверением покойного бандита. Сушил корки.
Мы медленно подъехали к командирской машине. Местные нехотя расступались. И мы, и разведчики следили, не появится ли у кого ствол, нож, граната. Чую, не будет нам сегодня удачи. Повернулась данная тетя к нам большой, объемистой задницей.
Командир вступил в перепалку с кем-то в штатском. Судя по упитанной ряшке - из правозащитников. Телевизионщики крутятся рядом, снимают командира с разных ракурсов. Потом сделают "нарезку" и покажут по всем каналам "лицо российской военщины". Самые зверские кадры пойдут в эфир.
Мячиков стоял на броне соседнего БТРа. Мы встретились глазами, Петрович лишь качнул головой, показывая, куда мне надо пробраться.
Я дернул за рукав за рукав Калину, тот был на взводе. Резко обернулся.
--
Туда, Андрей, поехали, командирскую машину с тыла прикроем, заодно "защитников" духовских пододвинем. - Я указал туда, куда кивнул мой шеф.
--
Давай туда! - ошалевший Андрей заорал не менее очумевшему от происходящего механику, тот кивнул и направил БТР в центр толпы.
Медленно мы приблизились к командирской машине, и почти вплотную к той, на которой стоял Мячиков. Я перешел к нему, Гаух следом за мной.
--
Видишь, что творится! - Мячиков был хмур, во рту торчал погасший окурок, который он перекидывал из одного угла рта в другой.
--
Откуда они здесь взялись?
--
Хачукаев, оказывается, ночью обзвонил со своего телефона ряд правозащитных организаций, сказал, что здесь федералы изнасиловали половину женщин детородного возраста, мужчин вывозят пачками и расстреливают, ну и все в таком роде.
--
Здесь насиловать некого! - Гаух с видом знатока окинул толпу.
--
Тебе, Гаушкин, все шуточки. - Мячиков вздохнул.
--
Что дальше?
--
Военные нас сдают как стеклотару по три копейки, оптом, и сразу. Говорят, что всю операцию спланировало ФСБ, они, мол, здесь старшие. У них и спрашивайте. Но пока пальцем не показали.
--
Только потом не говори, Петрович, что я не требовал "глушилки", тогда бы и звонок перехватили бы. И заглушили. И не было бы этого цирка.
--
Вы зачем прокурора задавили?
--
Сам стоял на пути, не выходил, "ксиву" и погоны свои не показывал. Думали, что духи. Да жив же он! Медаль дадут.
--
Знаешь, какая вонь сейчас поднимется! Уже поднялась.
--
Алима-налима, что ушел от нас, на МТС грохнули. - Гаух передал удостоверение.
--
А остальные задержанные?
--
Не знаю, как все остальные, но троих, что мы взяли - красавцы. В цвет, в масть. Потрошить надо их.
--
Смотри, как бы сейчас нас не заставили их отдать. - Мячиков был хмур.
--
Где Каргатов, Молодцов, Разин?
--
В больницу поехали. Сейчас не хватало, чтобы прокурорский сдох. Тогда на нас таких собак повесят, что по этапу к тебе на родину пойдем. От снега Сибири чистить.
--
Ничего, у меня там все схвачено. Отмажемся, - я попытался успокоить начальника.
--
Слабое утешение, - за спиной послышался шум - на деревенскую площадь втаскивалась колонна БТРов.
--
Ханкала пожаловала. - Гаух сплюнул.
Все обратили свое внимание на колонну. Свежие лица, чистый камуфляж, впереди два генерала. Чуть сбоку - наши начальники. У последних лица чересчур сосредоточены. Думают, сразу нас расстреливать или немного подождать.
--
Ну. Пошли. - Мячиков спрыгнул с брони.
--
Бог не выдаст - свинья не съест! - Гаух тоже спустился с брони.
--
Свинья везде грязь найдет. - Я последовал за своими.
--
Здравствуйте! - наши начальники пожали нам руки, что, впрочем, ни о чем не говорит, абсолютно не о чем. - Докладывайте, как вы допустили, что здесь нарушаются права человека! - голос строг и требователен, почти как у Господа Бога.
--
Ну что, предводитель? Концессия терпит крах... - не удержался я.
--
А вы, Ступников, зря веселитесь! Ваши с Каргатовым фамилии в прокуратуре и правозащитных организациях. Так что вы тоже будете объяснять то, что здесь произошло. Администрация Президента в курсе происходящего. По линии МИДа звонили из ПАСЕ. Требуют объяснений, что за беззаконие творит ФСБ.
--
Оперативная группа под моим руководством никакого беззакония не творит. Это первое, - вступил в разговор Мячиков, голос его дрожал от злости. - Второе. В ходе оперативно-поисковых мероприятий задержано девять боевиков. Шестеро раненных, бандгруппа их не взяла с собой, чтобы не обременять себя. Двое, в том числе один афганец, были оставлены здесь, чтобы во время митинга, который сейчас проходит, - шеф махнул рукой по направлению митинга, - устроить кровавую баню. Задание отработано конкретное - устроить стрельбу из-за голов митингующих. Спровоцировать военных на ответный огонь по толпе, а после того, как толпа хлынет назад, стрелять в спины отступающих. После того, как все восемь задержанных были доставлены на сборный пункт, группа местных милиционеров попыталась отбить их. В ходе боестолкновения семь из нападавших уничтожено, один раненным попал к нам. Среди убитых, - Мячиков передал удостоверение, что подобрал Гаух, - опознан милиционер, объявленный нами в федеральный розыск, при зачистке ушел от нас. Был координатором. Если бы не наши оперативные действия, то сейчас бы здесь, на сельской площади, шел бы бой, в присутствии корреспондентов, прокуратуры. Спецоперацию по выявлению в селе бандитов и их пособников считаю верной, и настаиваю не прекращать, а продолжить, для этого привлечь силы и средства из расположенных поблизости гарнизонов.
--
Понятно, - протянул один из приезжих. - Значит, вас надо к правительственным наградам представлять, а не возбуждать в отношении вас уголовное дело? Так?
--
Наград не надо, обойдемся тем, что нас не накажут, -не выдержал и влез Гаух.
--
Кстати, насчет прокуратуры, что там получилось? Кого задавили?
Я вышел вперед и четко доложил, как оно было.
--
И что теперь делать?
--
Деревню переворачивать! - вырвалось у меня.
--
Не получится. Не дадут. Команда сверху, - проверяющий высоко поднял руку вверх с вытянутым указательным пальцем, была б рука подлиннее, поднял бы еще выше, мол, почти от самого Президента, - зачистку немедленно прекратить! Все на исходные позиции.
--
Гребнуться можно! Все как в первую войну. - Вова схватился от ужаса за голову. - Я думал, наивный, что что-нибудь изменится! Хуль! Ничего не изменилось!
--
Задержанных, надеюсь, не отпускать? - осторожно поинтересовался Петрович.
--
По поводу задержанных никакой команды не было. Поэтому их надо срочно эвакуировать, пока прокуратура не очухалась. У вас есть, где их можно надежно и без пыли спрятать?
--
Есть. - Мячиков тряхнул головой.
--
Потому что если их к нам, на Ханкалу, или в Чернокозово, то прокурорские враз разнюхают и вытащат их. Но учтите, под вашу персональную ответственность, мы ничего не знаем!
--
Годится.
--
Ну все, давайте, грузите пленных и потихоньку сматывайтесь, а мы тут будем урегулировать ситуацию. Да и фото Ступникова с Каргатовым у правозащитников и, наверняка, у корреспондентов тоже имеется. Не хватало еще, чтобы вас в международные военные преступники записали. Тогда придется вас посмертно награждать. Шутка! Все, сваливайте! Есть на чем ехать?
--
Разберемся, - я мрачно кивнул головой и пошел в толпу, к Калине, Гаух за мной.
--
Слышь, Андрюха, - я тронул за рукав разведчика, тот нервно обернулся. В глазах затравленный блеск и желание дать очередь по толпе. Достало его все это. Меня тоже.
--
Валить надо отсюда, команда сверху все свернуть и валить к себе.
--
Они что, гребнулись? - недоумение полное.
--
И это ты у меня спрашиваешь? Валить надо в первую очередь нам и тебе, так как ты задавил прокурора. Пленных в брюхо БТРа покидаем и ходу. Сейчас здесь разборки начнутся - жарко будет. Прокурорские могут спокойно повязать, и наши не пикнут. Тем более под видеокамеры правозащитники овацию устроят. Тебе это надо? - я сознательно врал.
Разведчик сейчас был в таком состоянии, что мог поверить любой ахинее. Хотя, с другой стороны, все могло быть.
--
Я сейчас! - он перепрыгнул с брони своей машины на командирскую, подошел к начальнику штаба и, жестикулируя, показывая в мою сторону, что-то шептал ему на ухо.
Тот повернулся и посмотрел на меня. Я энергично покивал головой. Мол, именно так, а не иначе. Начштаба тоже покивал, потом показал мне кулак. Я развел руками, пожал плечами и показал наверх. Начштаба лишь огорченно махнул рукой.
--
Ходу! -скомандовал Андрей своему водителю.
--
Э, нас не забудь! - заорал я, на ходу запрыгивая на броню БТРа, протягивая руку Гауху, тот тоже на ходу заскочил.
--
- Вот теперь ходу. Знаешь позывные тех машин, на которых Молодоцв, Разин и Каргатов? - спросил я у Андрея.
--
Знаю.
--
Вызови их и скажи, чтобы немедленно бросили все, и двигали на окраину. Это приказ, Там их посадим к себе и поедем, а сейчас - на МТС!
--
Понял! - Андрей натянул шлемофон, переключился на внешнюю связь и, не стесняясь в выражениях, не соблюдая никаких правил радиообмена, связался с Каргатовым и передал ему все, потом передал мне шлемофон. - На, сам разговаривай, они мне не верят.
--
Здорово, Серый!
--
Здоровей видали, Саша! - последовал ответ.
--
Все, мужики - эвакуация, подробности при встрече. Промедление пахнет парашей. Вопросы есть?
--
Вопросы есть, но при встрече! Через пять минут будем на площадке, где останавливались перед входом в село.
--
"Коробочки" там отпустите и ждите нас, мы сейчас за "гостинцами" заедем. Все - эска!
--
Чего? - не понял Серега.
--
Связи конец!
--
А-а. А я думал, что это первые буквы наших фамилий! Понял! Конец связи!
--
Что он? - полюбопытствовал Гаух.
--
Все в порядке. Думал, что "СК" - Это "Ступников и Каргатов".
--
Ясно. А звучит неплохо, лучше, чем "сладкая парочка".
--
Сами вы "твиксы" с Молодцовым, - отмахнулся я от него, не до шуток.
--
Ну что, Андрей, тебя не хотели повязать?
--
Хотели! Прокуратура все пытала командование, где тот БТР, что задавил их сотрудника!
