Раньше блокировок не было. Колонны из Джабаля на Руху ходили под прикрытием обычных бронегрупп, ну и "крокодилы", конечно, сверху прикрывали. Потом духи вконец оборзели и начали устраивать засады где попало, да еще и дорогу минировали. В общем, вели себя вызывающе, по-хамски. Поэтому наши верховные и внедрили для проводки колонн этот квадратно-гнездовой метод бригадного подряда, названный "блокировкой". Суть его заключалась в следующем: по разные стороны от дороги, метров через 200-300, а где надо и чаще, расставлялись бронемашины, которые могли моментально открыть огонь по любому подозрительному месту. Делалось это перед проходом колонны заблаговременно, так что духи, во-первых, не могли подойти незаметно, а во-вторых, если и засели где заранее - то сразу получали по зубам.
От Рухи до Анавы блокировку выставлял 1-й батальон, поскольку он был на БТРах, бесспорно уступавшим по боевым характеристикам нашим БМП-2. А нам, 2-му мсб, достался участок от Анавы до Коравы. Это был более сложный участок, к тому же еще и КНД (край непуганых духов). Панджшер здесь извивался между высокими скалами. В некоторых местах у дороги теснились небольшие кишлаки, поджатые с трех сторон горами. Населения в них, конечно, не было, а вот духи водились, причем минировать дорогу они любили именно здесь. Поэтому в каждом таком кишлаке образовалась изрядная свалка металлома из подорванных машин, в основном афганских же, поскольку они ездили в основном без инженерного обеспечения, на "авось", ну и собирали все сюрпризы.
На блокировку ходили по очереди 5-я и 6-я роты. Наша минбатарея выделяла арткорректировщика. Первый раз я попал на блок с ротным 5-й роты Муратом Кунуспаевым. Стартовали мы рано утром. До Анавы добрались быстро, и приостановились, пока ушло на смену, или может на дозаправку, звено прикрывавших нас с воздуха "крокодилов". В Анаве жили мирные и даже работали несколько дуканов, которые прилепились буквально в метре от дороги. Когда мимо шли колонны, эти дуканы просто тонули в густой пыли. Как-то, уже позже, я наблюдал интересную картину. Мы возвращались после проводки колонны домой, в Руху, а впереди шел БТС. Это такой здоровенный гусеничный тягач, на базе танка. Когда его водила давал газу, то из выхлопной трубы, находящейся сбоку, под хорошим напором вырывалось огромное облако серо-черного, густого, вонючего дыма. Видимо, что-то барахлило в двигателе. Так вот в Анаве этот шутник начал газовать поравнявшись с каждым дуканом, вдувая свою выхлопную струю прямехонько в широкий проем окна, совмещенного с дверью. Бачи оттуда вылетали в слезах, как из газовой камеры. Так что брать какие-то шмотки в подобном бутике не хотелось, да и выбор был невелик. Мы обычно покупали лишь огромные, похожие на гандбольные мячи, дыни, или что-нибудь из овощей. Бачи охотно брали наши чеки. Однажды вышло так, что мы выходили на блок два раза подряд, примерно через два дня. За эти пару дней дыни вдруг подешевели вдвое. Мы сначала не поняли в чем тут дело, думали, может новый урожай подрос. Причина выяснилась в километре за Анавой. Под откосом валялся подорвавшийся на мине бачовский ГАЗ-69, раскрашенный в бело-оранжевый цвет. В кузове у него было месиво из дынь, шкурки от которых валялись в радиусе метров ста, вместе с железками от "газончика". Вот оно что! Не удалось, значит, бачам свой урожай вывезти на продажу.
В тот раз, подойдя к дукану, я увидел горку свежих ярко-красных помидоров, и сразу начала выделяться слюна.
- О, бача, давай вот этого!
- Кило?
- Кило!
Бача взял весы, сделанные из палки, к концам которой на веревках подвешены две алюминиевые чашки. Положив на одну из чашек камень-булыжник вместо гири, на другую он стал накладывать помидоры.
- Все, кило! - сказал бача, когда чашки сровнялись, и стал перекладывать мою покупку в пластиковый пакет.
Ну, кило так кило, проверить не чем. Поверим на слово. Тем временем подошло свежее звено вертушек. Поехали.
Проверили связь, тронулись. За Анавой Мурат начал расставлять по одной БМПшки, вправо-влево от дороги. Перед нами шел БТР саперов, и они сначала проверяли места, предназначенные для машин, поэтому скорость у нас была невелика. Горы здесь поросли каким-то кустарником, издали похожим на можжевельник.
- Мурат, не знаешь, что за растения? - спросил я.
- Это индийская конопля! - ответил Мурат. Он вообще был великим хохмачом, без шуток жить не мог. Расставляя машины, он инструктировал бойцов:
- Внимательно наблюдать, от машины не отходить! А то знаю я вас - чуть отвернись - один в Анаву в дукан за спичками побежал, другой - в Бангладеш за укропом! Ищи вас потом в Пешаваре!
В следующий раз на блок я попал с 6-й ротой, где ротным был Сергей Хохлов. Расставив все машины, мы добрались, наконец, до своей позиции. Она была самой дальней. Дальше горы расступались, образуя долину, и местность хорошо просматривалась. Саперы ушли в Джабаль, встречать колонну, а мы встали на берегу Панджшера. Напротив нас, на другой стороне, тоже довольно пологой, находился пустой, полуразбитый кишлак Корава.
- Ну, что, давай для начала постреляем из БМП, - сказал мне Серега. - Умеешь?
Я помотал головой:
- Из всего стрелял, а вот из БМП пока не пробовал.
- Ну, я тебя мигом научу! Тут все просто: дальность, высота, направление, темп... Правая кнопка - пушка, левая - пулемет. Лучше всего одиночными. Целься по окнам!
- Ну а теперь давай порыбачим, - сказал Серега, когда стрелять надоело. - У меня есть немного тротила. Не знаю, будет ли сегодня клев, но попробовать можно!
Мы приладили детонатор к тротиловой шашке и подожгли шнур.
- Ложись! - крикнул Серега, и, раскрутив шашку в воздухе, зашвырнул ее прямо на ивовый куст, торчавший из воды недалеко от берега.
Действительно, блин, ложись, а то сейчас сдует! Где-то я уже все это видел!
Но к счастью шашка, провалившись сквозь ветки, упала таки в воду. Столб грязи окатил все вокруг. Мелковато, видимо, для рыбалки.
- Уф, пронесло! А рыба где? - спросил я, отряхиваясь.
- Где, где, в Караганде... Главное - процесс!
Как-то мне выпало в очередной раз идти на блок с 6-й ротой. Параллельно нам предстояло проводить до выхода из Панджшера разгрузившуюся в Рухе колонну автобата (ОБМО). До Анавы дошли нормально. Вертушки, как всегда, исчезли, и как оказалось в этот раз - надолго. Ждем их час, другой, третий, четвертый - нет и нет. (Как потом выяснилось, где-то внезапно начались боевые действия, вот все "крокодилы" туда и перекинулись, а про нас, как всегда, забыли.) Мы лежали под натянутой между двух машин плащ-палаткой, спасаясь от солнца. Серега достал купленный в Баграмском дукане плеер. Они тогда только входили в обиход.
- Хочешь послушать? - спросил он меня.
- Ну давай! - Я надел наушники и закрыл глаза. В наушниках запел Стиви Уандер. Однако! Звук был чистый, и стереофония хорошая, несмотря на то, что кассета была "Сулейман энд компани", или, как мы говорили, "Кабул-подвал".
Ближе к вечеру приехал из Рухи старшина и привез нам сухпай - эталон Љ 1. Тушенка и гречка с рисом в нем были чьей-то заботливой рукой заменены на перловку. И сахара внутри железнодорожных упаковок не было. То есть упаковки были, причем совершенно целые, только, видимо, подмоченные, а сахара в них не было. Лишь кое-где остались небольшие сахарные обмылочки.
- Весело! Что бы это значило?
Тем временем БТРы 1-го батальона свернулись и ушли домой. Мы остались в Анаве с колонной ОБМО отрезанными от "большой земли".
- Ну что ж, пойдем к "полосатым" устанавливать отношения, - сказал Серега. (В Анаве стояли батальон и артиллерийская батарея 345-го парашютно-десантного полка). - Похоже, мы тут надолго зависли.
Десантники встретили нас радушно, накормили, предложили переночевать. На завтрак мы тоже пришли к ним в офицерскую столовую. Кормили какой-то кашей и вареными пресноводными крабами. Они были довольно мелкими и водились почти в каждом ручье. Позавтракав, мы вышли наружу, и в этот момент появился их комбат. Это был молодой майор, видимо, считающий себя суперменом, эдаким супервоином.
- Кто такие? - процедил он сквозь зубы.
- Из колонны.
- Ну и что вы тут все ходите? Вы где на довольствии стоите? В Рухе? Вот и валите в свою Руху, а я вас без продаттестатов кормить не буду! И чтобы больше никого в столовой не видел! - и понес, и понес...
- Ну ладно, извините, коли объели мы вас. Была бы возможность - давно бы уж в свою Руху свалили!
А десантники нам объяснили, что, во-первых, лишний удар о землю вообще ума не прибавляет, а во-вторых, их комбат, еще до того как стал комбатом, как-то раз на прыжках приземлился не совсем удачно, головой вниз. И с тех пор у него начались умственные задвиги и бурный рост по служебной лестнице. Над его кроватью висел купол парашюта со свисающими стропами, по всей комнате валялись всклокоченные журналы "Советский воин". Время от времени комбат, одурев от чтения очередного журнала, отшвыривал его в угол, выходил на крыльцо и дважды стрелял из пистолета в воздух. Это означало "построение офицеров". Ну и остальное в том же духе.
- Так что вы этого дурака не слушайте! - сказали десантники. - Приходите, ешьте!
- Да нет уж ребята, спасибо. Неохота все это второй раз выслушивать.
К несчастью, застряли мы в Анаве действительно надолго. Стеснять "полосатых" своим пребыванием не хотелось, поэтому пришлось в дальнейшем спать, и вообще, можно сказать жить, в своих БМП. Проходил день за днем, а вертушек все не было. Безделье просто утомило. В один из дней мы с Серегой, гуляя, прошли насквозь расположение десантников и оказались на берегу Панджшера. Присели на камень в тени раскидистых столетних чинар и закурили, наслаждаясь прохладой и слушая шум воды. Вдруг откуда-то появился прапор - начальник столовой "полосатых". Он притащил с собой пустое ведро, длинный подсачек, сделанный из жердины и куска маскировочной сети и противогазную сумку, наполненную гранатами РГД-5. Не иначе как на рыбалку собрался.
- А что, у вас тут клев бывает? - спросил я. - А то мы как то пытались половить на тротил ниже по течению, но только пара дохлых лягух попалась.
- Дак то ж места надо знать рыбные, куда снасть забрасывать, - самодовольно улыбаясь в усы ответил прапор. - Вот смотрите, сейчас покажу!
Он залез на мокрый валун над самой водой, и, сняв чеку с гранаты, с силой швырнул ее буквально себе под ноги, прямо в небольшой омут с крутящейся водяной воронкой. Через четыре секунды из глубины вздыбился султан пены и брызг, и окатил прапора почти до пояса, но он не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Сачок свой он уже держал наготове, и успел подцепить им двух или трех рыбин, похожих на крупную селедку.
- Это маринка, - объяснил он, - неплохая рыба, но с сюрпризом. Брюшнина у ней ядовитая. Если не вырезать перед приготовлением - можно и ласты склеить.
Минут через двадцать - тридцать у него набралось с полведра рыбы.
- Ну, на сегодня хватит, - решил прапор и потащил свою добычу в столовую, оставив нас на берегу в состоянии тихой зависти.
Однажды утром наш техник роты, тоже прапор по прозвищу "Дюндель", почесавшись и повздыхав, вдруг говорит:
- Мужики, блин, е мое, у меня же сегодня это самое, день рождения! Поехали в дукан, у меня две банки жира есть в затарке!
- О, святое дело!
В дукане бачи моментально вскрыли наш жир, типа проверить. Но тут и ежу понятно - цену сбивают - обратно-то вскрытую банку уже забирать не будешь! Короче, после длительной торговли и препирательств в восточном стиле, выдали они нам под это дело две поллитровых бутылки русской водки и немного свежих овощей. Мы тут же отправились на берег Панджшера - было там одно чудное местечко - лужайка такая, полностью протраленная, там десантники воду брали. Серега первым делом организовал охрану и оборону - рассадил бойцов вокруг БМП и назначил им сектора наблюдения и обстрела. А мы тем временем принялись готовить нехитрую закусь. И тут вдруг выясняется одна трагическая подробность - крышка на одной из бутылок - проколота. Собрался консилиум.
- Ну и что это значит? Отлили или наоборот чего-то добавили?
- Сейчас проверим. Надо покапать на лук. Если посинеет - отравлена.
Покапали. Не синеет.
- Надо покапать на сахар.
- А что будет?
- Ну, тоже, если посинеет или покраснеет...
Покапали. Не синеет и не краснеет.
- Что же делать? Может, выльем от греха?
- Жалко... А если поменять в дукане?
- Щас, поменять! Поздно Мариванна! Сразу надо было смотреть!
И тут в наше поле зрения попал какой-то одинокий бача. Черт его знает, что он там делал. Может, с огорода своего шел, может, просто гулял, а может, его и духи послали, дескать, сходи-ка, посмотри, что там шурави делают на берегу. Одним словом, как только мы его увидели, нас сразу и осенило, причем всех сразу:
- Эй, бача, буру! Буру сюда, тебе говорят!
Бача опасливо подошел, при этом он робко улыбался. Это был высокий молодой парень, лет двадцати, худой и загорелый до темно-коричневого оттенка, как и большинство афганцев. Одет он был в бледно зеленые шаровары и такой же балахон, почти до колен.
- Ассалом алейкум, бача! - сказал ему виновник торжества Дюндель. - Как дела, как здоровье? Хоп?
Бача испуганно кивнул.
- Ну, давай тогда, дерни за советско-афганскую дружбу. Афган - шурави фройншафт! Ферштейн? То есть хоп? - сказал ему Серега, протягивая стаканчик от фляги, в который Дюндель плеснул немного водки из проколотой бутылки.
Бача взял стаканчик, и даже попытался было произнести какой-то тост, но мы его заторопили:
- Давай, давай бача! Гаси! Ишь, разговорился!
Бача вылил водку в рот, сделал глотательное движение, и... Глаза у него вылезли из орбит сантиметров на пять, а водка почему-то полилась через нос. Мне показалась, что она сейчас польется и из его ушей...
- На, бача, занюхай, - протянул ему Дюндель кусочек луку.
Но бача медленно опустился на корточки, и, привалившись спиной к катку БМП, закрыл лицо руками.
- Готов! - решили мы. - Ну, блин, ни хрена себе, как быстро подействовало! Цианистый калий что ли? Сейчас ласты склеит!
Но бача действительно был "готов", а ласты склеивать явно не собирался. Он опустил руки, и расплылся в глупой улыбке, при этом глаза его смотрели в разные стороны. Судя по всему, это была первая доза алкоголя в его жизни. Он даже попытался что-то запеть, но получилось похоже на мычание.
- Ладно, хватит с тебя, алкаш, иди отсюда! Понял, нет? Домой иди, туда, туда!
Бача понял, и пошел в указанную сторону, вышагивая, как парализованный циркуль, размахивая руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
- Ну, мужчины, все о'кей. Пить можно!
Мы, не торопясь, уговорили первую бутылку, как вдруг на нашу лужайку влетел ОБМОвский КАМАЗ с ЗУшкой в кузове. В нем сидел почти весь офицерский состав автомобилистов.
- Привет, мужики! Что пьете?
- Водку.
- А в каком дукане брали?
Мы объяснили.
- Ну, мы сейчас сгоняем и к вам присоединимся. Вы не против?
Мы, конечно, были не против. КАМАЗ вскоре вернулся, и праздник получил новое ускорение. Как всегда не хватило. За добавкой поехали на нашей БМП. За рычагами почему-то оказался Серега. На узкой улочке Анавы какой-то баченок чуть не прыгнул нам прямо под гусеницы. Хорошо, что у БМП тормоза мертвые и пушка длинная. Серега как тормознул - мы с Дюнделем так на этой пушке животами и повисли, как матрацы, потому что сидели сверху на башне.
В общем, под вечер мы уже были хороши. И тут приваливает целая толпа бачей, человек 10-15. Встали кучей, как будто фотографироваться собрались. Передние сидят на земле, за ними стоят на коленях, а задние - во весь рост. И едят нас глазами. И наш пьяный бача с ними, но, правда, протрезвел уже и теперь за гида. Мы потихоньку разбросанные автоматы нашариваем и к себе подтягиваем на всякий случай поближе, черт его знает, что у них на уме... А Серега оглядел внимательно это кодло и говорит:
- Вот этот у них, кажется, начальник. Ему нальем пять капель, а остальным хрен. И так последние сто грамм остались.
Серега плеснул в стаканчик:
- Ну-ка ты! Да, да, ты, иди сюда! Пей!
Этот бача был, видать, опытный. Он умело опрокинул водку в рот, и опять подставил стаканчик, хитро улыбаясь.
- Ну да, разошелся! Хорошего помаленьку! Кончен бал, погасли свечи. Давай, мужики по последней и сваливаем. Темнеет уже. Скоро кино начнется.
У десантников было всего два фильма - "Мерседес уходит от погони" и "Верная рука друга индейцев". Их крутили по очереди прямо на улице. Экраном служила побеленная стена какого-то дувала. Табуретки зрители приносили с собой. На "Мерседес..." пускали и местных бачей, которые устраивались прямо на земле.
- А почему вы их только на "Мерседес..." пускаете? Про индейцев им интересней было бы, - спросил я у солдатика - киномеханика.
- Неправильно поймут! - отрезал он.
На утро у всех нас были помятые лица, мучила жажда и головная боль. Видимо, водка все же оказалась паленая... Днем пришло известие - на нашей вчерашней полянке подорвалась водовозка десантников. Вот суки бачи! Наливай им после этого! Хорошо хоть без жертв. Только вот десантура без воды осталась. Ведрами таскать будут.
Потом, наконец, пришли вертушки. Мы встали на блок, проводили колонну ОБМО, встретили другую колонну, которая давно ждала в Джабале. Даже не верилось, что к вечеру, наконец, мы будем дома, в Рухе. Помоемся в бане, поедим человеческой пищи и ляжем спать на чистых простынях, а не в воняющем соляркой десанте БМП.
Сколько всего у нас было блокировок? Десять? Двадцать? Больше? Сейчас уже не вспомнить... Но такая длительная, да еще и с пикником была лишь однажды! Остальные проходили как-то буднично, по-деловому однообразно. Даже случавшиеся временами обстрелы были ситуацией вполне штатной, к ним все давно привыкли. Духи нас регулярно обстреливали даже в самой Рухе, а уж за ее пределами... Так что мы относились к этому спокойно, как к чему-то неотвратимому, к дождю, например. Только вот от дождя не бывает потерь...
* * *
...Потом я попал в госпиталь с гепатитом, который подцепил во время командировки в Баграм. Я уже готовился к выписке, когда в наше желтушное отделение забрел знакомый прапор и сообщил:
- Тут рядом в медсанбат ротного вчера привезли из Рухи, без обеих ног. Подорвался на блокировке.
- Кого, какой роты ротный?!
- Шестой, кажется, а фамилия - Хохлов.
Ваш отзыв
Напишите на ArtOfWar
Предыдущий рассказ
Дальше
