Память стала перепрелой кашей,
А тогда казалось, не забыть
Маринад огурчиков хрустящих,
Кислым обжигающий зобы,
Штык-ножом две дырки, и сгущенку
По-телячьи сладостно тянуть,
Вспоминая сразу и девчонку,
И её нетронутую грудь. 
Забывая тягловые горы,
Пыльные дороги и стрельбу...
Хавчик - как улыбка Терпсихоры,
Покоренье альп через губу.
Так вот подрывается былое,
Мыслью-детонатором - ба-бах!
Цинк, освобожденный от патронов,-
И казан, и чайник. На зубах
Скрип и вкус той краски цвета хаки,-
Для сухпая в качестве приправ,
И "Sisi" оранжевые банки,-

И плевать на службу и Устав...

Мне бы ту картошечку в мундире,
Мне бы эти блинчики теперь...
Накрепко бы отсидеть в сортире,
Не стремясь прикрыть плотнее дверь...
К вороту прижать подшивой нитку,
Плотненько - стежок не разглядеть.
Выразить "признательность" напитку,
С рецептурой кемела в судьбе.
Зачерпнуть бы из котла "параши",
Маслица цилиндрик - на хлебец...
Разрядить бы в небушко калашник,
Крякнув для порядка про пиздец.
Ваксой натерев и "пастогоем"
Нужные блестящие места...
День побыть до дембеля в героях...
Красота, скажите ж, красота!

А потом домашними борщами
Вкус параши на зубах забить...

С кем-нибудь помериться мощами...
И до смерти Родину любить...



< Искаполь, январь 86, сухпай на привале.