|
Ой-ся, ты ой-ся, ты меня не бойся, я тебя не трону - ты не беспокойся.
Из казачьей песни.
19 часов, время московское.
Нас загоняли, причем загоняли не очень умело, даже тупо, а не по всем правилам тактики, простой как дважды два, военной науки про то, как побеждать именно здесь и сейчас.
Вас загоняли хотя бы раз по серьезному, вертушками с тепловизорами?
Чего тогда болтать, лучше промолчать.
Атамана из хорошего казака никогда не получится.
Вы вот лично, когда нибудь сидели на гауптвахте?
А я сидел дважды, уже старшим лейтенантом, в Бакинской крепости, у самого товарища полковника Терехова.
И ничего, еще пока живой.
После маленькой степной Гончарки нам отсекли поворот на Белоречку, мы были вынуждены по полевой дороге через хутор Грушевый вынырнуть в районе станицы Ханской.
Два экипажа ДПС, возвращающиеся в Майкоп с дежурства на трассе, погнали нас к спящему городу.
Хорошо, что уже была темень, это было нам на руку.
Нас ловить по темени, я вас умоляю.
Основной въезд перекрывался рвущейся из центра города еще одной машиной.
И волей, неволей, нас перенаправили вправо, мимо армянского поселка Гавердовский, направлением на юг.
Думал, что уйдем на Апшеронск, но это направление также закрыли намертво.
Мы нырнули через Краснооктябрьский на Красный мост и потянулись к станице Курджипской.
Здесь было спокойно и тихо, уйдем, верилось, затем на станицу Безводную и затеряемся в лесах.
Но не тут- то было, уже на грунтовке, за пять километров до станицы, мы услышали большой эфирный шум.
В бывшей станице Прусской нас ждала машина ДПС.
Это сработал закон подлости.
Ну вот что могли делать дэпэсники в Безводной?
Вообще и именно в это время и в этот день?
Кто когда ни будь в жизни видел машину ДПС в Безводной?
Просто случайное совпадение, но нам оно сейчас против шерсти.
И все это про наши грешные души, про наши скромные персоны, про четверых отставников?
Ничего себе!
Прижали крепко, нечего сказать.
Но в голове и в сердце громко и складно звучали правильные и справедливые слова казачьей строевой песни, как слова матери в колыбели:
" Ойся ты ойся, ты меня не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся"
Кровь сильно играла, голова хмелела от азарта, шальные мысли крутились, ой, братки, держите меня, сорвусь очень даже скоро, держите крепче.
- Не троньте нас, и мы вас не тронем.
Не бойтесь, не тронем.
Не беспокойте нас.
Ойся ты ойся, ты меня не бойся.
Я тебя не трону. Ты не беспокойся.
Разворачиваемся назад, в сторону асфальта.
Куда теперь, может быть, вправо, на Дагестанскую?
Или не рисковать, было видно, нас очень не хотели выпустить в сторону Апшеронска и Хадыженска.
Значит, работают только местные, не подключают краснодарцев и федералов? Похоже, что именно так.
Значит, что то мутят, и мутят очень сильно, и это хорошо для нас.
Мы тоже очень не прочь половить крупную рыбу руками в шикарной мутной взвеси, особенно, если ты сам все взбаламутил.
Ладно, пока поиграем в вашу игру, нужно понять, куда вы нас хотите вывести? Поиграем, у нас еще есть силы, и разбежаться на четыре стороны мы всегда успеем.
Мы же не упертые идиоты, чтобы переть на стволы, жить еще хочется, мы только на середине расцвета сил, на четверых нам только под двести пятьдесят, не смешите нас так грубо.
Расстроиться можем до невозможности.
" А еще просил казак правды для народа, будет правда на земле - будет и свобода"
- Точно, это про нас, будет правда, будет и свобода!
По паленой, давно уже всеми забытой и малоезженой дороге, вдоль городской
водозаборной трубы из речки Серебрячка, далее через хутор Грозный, вылез на асфальт и потянулся в сторону поселка Цветочный.
Было тихо, но сзади, пока правда только в эфире, приближалась погоня.
Что - то очень шустро берут след!
Умеют же работать, когда захотят?
Двадцать часов вечера по Москве.
Еще в наличии целых полбака соляры, и время еще детское.
Справа, не доезжая Тульской, шикарные термальные источники, много яркого света. Громко играет веселая музыка и много отдыхающего народа.
- Мужики, давайте по одному, уходите в стороны, чтобы не заляпаться.
Зачем нам всем подставляться, уходите, самое время.
Если что, то будет кому меня вытаскивать из зиндана.
- Не звизди, Птаха, вместе пришли и вместе уйдем, нашей вины мы не видим.
- Так оно так, но вы же знаете, иногда лучше раствориться и стать призраками,
чем ломать кости своим бывшим собратьям в холодной грязи.
- Послушай, эти козлы тебя одного просто задавят, а сразу нас всех четверых обоссутся.
Мы этих местных товарищей в погонах в Гиагинской просто вежливо поставили на место.
Ну и что, что они в погонах, людская честь для всех прописана.
Ишь ты, какие они обидчивые, подумать только.
- Да понимаю я вас, но мы же сразу уехали и уехали далеко от места событий. Кто теперь восстановит правду и очевидную реальность.
- Ну и пошли они к черту, доезжай до людного места и встретим там их как люди.
" Ойся ты ойся, ты меня не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся"
Привяжется же не к месту.
А может даже к месту.
Встретим, не бойтесь, мы вас не тронем.
Не беспокойтесь.
- Ладно, самое главное, нам не делать никогда так, как делают они.
8 часов утра этого же дня, время московское.
А так хорошо начался сегодняшний день, как вспомню, аж дрожь снова берет все тело.
Ранним утром, едва начало светать, гуртом поставили большой каменный крест далеко, далеко на отшибе, за границами нашего края, в богом забытом Кочубее.
Вместо сгоревшего деревянного.
Мероприятие было очень большое, слетелась такая куча казаков, мама не горюй.
Долго готовились, согласовывали дату и время.
Наконец собрались вместе, объединенные святым долгом и данным словом.
Построились по отделам, и так гаркнули в раннюю степь, что зазвенело кругом.
- Служим России!
Дружно, на веревках, подняли всем миром четырехметровый каменный крест.
Забутовали булыжником основание.
Автокран, который прибыл для подстраховки, так и остался стоять нерасчаленным.
Батюшка отслужил молебен.
Окропил святой водой.
Все окраина пестрела разноцветными верхами папах.
Казаков тьма, не сосчитать, машин более двух сотен.
Вышел молодой казачонок с барабаном, сильно ударил и звонко затянул.
Всем гуртом дружно и в лад, подхватили.
На горе стоял казак - он Богу молился.
За свободу, за народ низко поклонился.
Ой-ся, ты ой-ся, ты меня не бойся.
Я тебя не трону - ты не беспокойся.
А ещё просил казак правды для народа:
Будет правда на земле - будет и свобода.
За друзей казак просил - чтоб их на чужбине
Стороною обошли алчность и гордыня.
Чтобы жёны дождались, и отцы, и дети
Тех, кто ищет правду-мать да по белу свету.
Для людей просил казак да благословенья,
Чтобы были хлеб да соль во мирных селеньях.
Чтобы крови не лилось у отчего порога,
Чтоб да кривде не жилось - он молился Богу.
Так молился тот казак за землю родную,
Чтоб ни горе, ни слеза её не коснулись.
У Бога просил казак правды для народа.
Будет правда на земле - будет и свобода.
Ой-ся, ты ой-ся, ты меня не бойся.
Будет правда на земле - будет и свобода.
Мы были счастливы общим, и разделенным с тысячью казаками, счастьем.
Ставропольцы все организовали очень достойно.
Скромно и достойно.
По чарке домашней водки, не казенки, неееет, боже упаси, за память наших павших дедов и прадедов, по чашке горячей шурпы.
А теперь в дорогу, ведь многие торопились, так как сорвались с работы.
В холщевые мешки охлажденную вареную баранину, домашний хлеб.
Горячий калмыцкий чай, полные термоса.
С богом,казаки, по коням.
9 часов утра.
Выехали.
На окраине хутора увидел мужчину, выкорчевывающего красивый куст камыша.
- Доброе утро!
Можно спросить, что это за чудо у вас растет?
- Мискантус, китайский камыш.
Видишь, не хватает ему влаги, засыхает
- И что вы с ним будете делать?
- Да придется выкинуть, дай бог, чтобы хватило воды вот еще на эти три куста.
- А можно вас попросить отдать его мне?
- Да забирай с богом!
Только в Москве он может вымерзнуть, его нужно укрывать.
- Повезу его на Майкоп, там тепло.
- Тогда бери, в Майкопе он выживет, сажай на солнечную сторону и больше полива.
Вода то у вас есть?
- О, воды у нас еще много, чистейшая!
- Вам повезло, а у нас она соленая, растения не выдерживают.
Вытащил из кармана тысячерублевую бумажку.
- Нееее, это только в подарок, как можно!
Стащил с головы кубанку.
- Тогда прими и ты, чтобы все было честно!
- Спаси вас бог!
Есть жене подарок издалече.
Большой колонной пошли на славный город Буденновск, там разделились, много ушло на Волгоград и Москву.
Более двадцати машин пошли на Кубань и Ростов.
Шли плотным гуртом, горланили песни, все в папахах, по - праздничному.
Менты нас не трогали совсем, в упор не видели.
По сканеру было слышно:
- Согласовано, пропускаем, согласовано, пропускаем.
Черти, нас точно не следовало бы в этот момент трогать.
Точно, не стоило.
Две машины остановились на повороте на Минводы.
Вышли с шашками, отдавая честь нам, своим братьям.
Мы пошли далее на Невинномысск, заправили машины.
На совместных постах, стоявшие на службе казаки отдавали честь, менты буднично делали свою работу.
Далее пошли на Армавир.
Летели без остановок, запивая баранину с хлебом горячим калмыцким чаем.
- Санек, как этот куст камыша зовется, пискантус?
- Началось словоблудие, я же вам доложил, мискантус.
|
