Светлой памяти Василия Алексеевича Леднева,
потомка старинного рода казаков,
первых переселенцев станицы Келермесской,
умершего 24 января 2019 года
посвящается
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
С моим дядей Василием Алексеевичем Ледневым я встречался достаточно редко.
Однажды, после того, как мы с ним обмыли подаренную ему казацкую шашку, я спросил его:
- Дядя Вася, скажи, как ты думаешь, а вот мы с тобой казаки?
Дядька очень долго и искренне смеялся.
- Да ты чтоооо, Санька, мы же с тобой просто дети супротив настоящих казаков.
Они же были сущими дьяволами в бою, такая выучка с самого детства, да что тыыыыы!
Предпоследний день января 2019 года у нас в Майкопе выдался просто чудесным, распогодилось до пятнадцати градусов тепла. Я не спеша делал работы в саду, ранее отложенные из - за дождей. Три больших, десятилетнего возраста, куста спиреи по давнему приказу жены были с большими потугами вынуты из почвы с громадными, под сорок килограмм нижними частями. Это не разрозненные корешки, а один цельный корневой массив, как массивная клубковая чаша вереска. Вы видели как цветет спирея? О, это чудо! Это сотни мелких, даже малюсеньких белых цветочков, картина цветения очень красивая. Завтра повезу эти большие и тяжелые чудные кусты на Родниковку, посажу около родительского дома. Разрыхлил граблями подсохшую землю для посадки в феврале белого клевера, именно тогда в наших южных краях он дружно всходит и опережает в росте сорняки. Потом до самой поздней темноты обрезал розы, до которых не дошли руки осенью. Похолодало, но в свитере и тонкой куртке был сильно вспотевшим. Зайдя в дом, приготовил ужин жене, покормил ее, затем покормил собаку и пошел принять душ. Горячая вода восстановила бодрость духа, есть не хотелось. Пил горячий отвар из плодов калины. Уууух какая прелесть, засадил подряд шесть чашек. Включил интернет, зашел на форум однополчан ПВО, затем в скайп, попутно строил планы на следующий день. К одиннадцати вечера все - таки почувствовал голод, поджарил колбасы с яичницей, чего мудрить на ночь глядя, кусочек твердого сыра, немного туршевой фасоли, а это я вам скажу, в наших южных краях отменная вещь. Полбутылки кьянти придали ужину некую изысканность и дополнительный привлекательный вкус продуктам.
Ночью мне снился очень красивый сон, я знакомил наш выпускной десятый -Б класс 13 школы станицы Ханской со своей будущей женой. Все уже шумно рассаживались по партам, а я все стоял в двери, ждал ее. Воздух был пропитан самыми полномасштабными интригами, но я был чуть повыше этих мелких чувств, и терпеливо ждал ее, свою избранницу. Так бывает иногда, и вы это знаете. Вокруг плескалась довольно бурная, полноценная жизнь, создавались новые и распадались прежние пары. В воздухе витало чересчур много знаков, намеков, обещаний и клятв и, конечно же, самых разнообразных интриг. О, боже мой, как в воздухе присуще зримо витало торжество откровенно фальшивых и даже лживых обязательств, намеков и прямых разговоров. Вы, конечно же, слышали такие разговоры много раз.
-Теперь мы с ним ( или с ней ) будем только вместе и навсегда.
Я привалился к стене и понимающе отводил глаза от счастливых лиц, да, я вас вижу, все очень и очень хорошо, смотритесь красиво, уклончиво и сознательно невпопад, отвечал на вопросы и редкие предложения сесть вместе за одну парту. Никто еще не знал, что днем ранее я уже познакомился со своей будущей женой. Произошло это довольно просто, она ехала после полудня, мимо моего дома на велосипеде купаться, увидела меня, сидящего около дома в августовской тени яблони, пристыдила меня за бездеятельность и предложила составить ей компанию. Я знал ее с самого нашего раннего детства, потому что жили в трех домах друг от друга. Но это приглашение, моей будущей жены Антонины Соколовой, прозвучало на таком новом, качественно ином, можно даже прямо сказать, взрослом уровне, что оно сразу переросло в качественно иные, совершенно другие, взрослые отношения. Мы на велосипедах поехали на пруд, разделись, до купания дело правда так и не дошло, вода была до откровения подозрительно мутной и мы с ней в течение трех часов доверительно разговаривали, причем разговаривали откровенно обо всем. Что на нас нашло и что нас могло озарить, я до сих пор так и не понял. Завтра был первый день занятий, но это было так малозначительно в наших больших жизненных планах, что мы о нем не вспомнили ни разу. Затем поздним вечером мы вместе пошли в клуб, на танцы, потом я проводил ее до дома. В наших отношениях все сразу стало на свои места. И вот теперь, в моем утреннем сне, как и тогда ранее, я снова стоял у входной двери нашего класса и ждал свою избранницу, немного задержавшуюся по дороге. У меня и мысли никакой шальной не было, что она может внезапно просто передумать и сесть за другую парту, ведь мы с ней вчера уже обо всем договорились. Договорились по настоящему, по взрослому, на всю нашу оставшуюся, долгую и очень счастливую жизнь. Наконец, она она все же появилась, немного смутилась и даже покраснела от всеобщего внимания, вопросительно посмотрела на меня, что же нам с тобой теперь делать, я утвердительно кивнул ей головой и пошел к парте во втором ряду, которую заранее занял для нас с ней. Наступившая всеобщая минутная тишина красноречиво сказала о том, что весь класс заметил это неординарное событие. Я смутно помню события этого школьного дня, они, несомненно, были, конечно же, ведь шли уроки, менялись учителя и предметы. Мы что- то писали, что- то отвечали, даже выходили к доске, но не это было главным и определяющим. Но все это было на втором плане, было второстепенным. Главным было то, что мы с моей будущей женой уже определились, что будем вместе жить всю жизнь, хотя этого никто тогда еще не знал, кроме нас с ней. Когда она шла к входной двери класса, шла собственно, ко мне, и в этом я искренне был уверен, я заметил, что у нее очень маленькие туфельки, и они были ей явно тесны. Сразу после начала первого урока я уверенно наклонился, снял с ее ног эти туфельки и поставил их рядом с собой. Она покраснела, затем согласно кивнула головой и улыбнулась. Среди тридцати учеников десятого класса нам с ней было очень хорошо и все происходящее рядом с нами было сущей и милой ерундой, главное, что нам с ней никто не мешал. Кто - то очень метко и довольно сильно бросил мне в голову смятый комок бумаги. Я поднял его с пола, засунул в карман пиджака. Не оборачиваясь назад, и не выискивая конкретного ответчика, показал всем сидящим сзади средний палец. Сильный гул обитателей нашего класса был коротким, но с привкусом восхищения.
Я открыл свою тетрадь посередине и написал ей.
- Ты сегодня счастлива?
И подвинул тетрадь вправо, на ее половину, мы случайно соприкоснулись кистями рук, меня тряхануло так, как разрядом переменного тока слабого напряжения, я и она замерли, это было значимо и осязаемо факторно.
Не убирая кисти своей левой руки от соприкосновения с моей правой рукой, моя будущая жена красивыми буквами написала.
- А ты счастлив? Я да!
Она медленно и даже торжественно передвинула тетрадь ближе ко мне.
- Я счастлив и надолго!
- Это заметно, но ты меньше улыбайся. Мне кажется, что все смотрят сейчас только на нас с тобой. Посмотри назад!
- Хорошо.
Я потянулся всем телом поближе к ней и попытался поцеловать мочку ее уха, и, не дотянувшись буквально на пару миллиметров, повернул голову и посмотрел назад. Половина класса действительно смотрела именно на нас, все остальные или только что отвели глаза, или занимались своими делами. Двумя пальцами я закрыл свои глаза, давая понять нашей славной когорте, что хорошо бы прекратить нас пасти.
- Никто на нас уже не смотрит, у всех свои дела.
- Спасибо, а то меня так охватило волнение, что я ни о чем другом не могла думать.
- Забудь об этом! Все заняты своими делами!
- Спасибо тебе! Постараюсь теперь.
- Пойдем домой пешком?
- Пойдем, только я могу и не дойти, ты видел, что туфли очень жмут.
- Извини, я об этом забыл.
- Но знаешь, мы с тобой сегодня все равно пойдем пешком.
- Как это получится?
- Вспомнила, у меня в раздевалке тапочки для физкультуры, принеси мне их на перемене.
- Понял, ты у меня молодец.
- А ты как думал! Ты доволен?
- А то, очень!
На уроке литературы, а его вела всеми любимая Римма Айдамировна, адыгейка, очень красивая женщина, настоящий учитель с большой буквы, нас по очереди вызывали к доске, спрашивали - каких рекомендованных авторов, мы прочли, какие именно произведения запомнились. Урок был открытым, пришел директор школы Александр Павлович Антонов. Мы немного робели, его черного цвета протез руки с фронта лежал на столе как некое предостережение. Урок немного не клеился, Антонов хмурился. Нужно было спасать честь нашего класса, иногда и я мог это сделать. Я посмотрел учительнице прямо в глаза и слегка кинул головой. Назвали мою фамилию. Встаю, нарочно медленно снимаю пиджак, вешаю его на спинку стула и в белой рубашке с толстой тетрадью выхожу к доске.
- Вы хотите нам что ни - будь прочесть?
- Нет, это будет утомительно скучно и долго.
Дело в том, что я все лето внимательно штудировал только учебник физики для первого курса института.
Римма Айдамировна нахмурилась, я начал не спасать, а топить наш класс, но продолжала говорить тихо и спокойно.
- Значит, одного литератора мы уже потеряли. Грустно, у вас были неплохие способности, врожденная грамотность, умение быстро читать интересные вам книги. Из - за чего все пошло по - другому?
- Знаете, медленно дошло, что не мужское дело быть лицедеем и первописцем, это просто даже не получится, нужно или списывать у других, или нужно пройти большую часть своего жизненного пути. Кроме того, некоторых рекомендованных вами писателей я возненавидел после внимательного прочтения.
- Можно немного конкретики, приведите хотя бы один пример, за что можно возненавидеть писателя, кого конкретно?
- Например, Антон Павлович Чехов.
- И чем же он вам так сильно не понравился? За что его можно невзлюбить?
- Его просто даже нужно ненавидеть за неуважительное отношение к женщинам, будучи медиком, в своих произведениях он систематически язвительно расчленяет цельную женскую сущность, рассматривает ее по таким мелким составным частям, как будто аптекарь расчленяет и описывает подопытную лягушку.
- Но в рекомендованных мною произведениях этого же нет?
- Да, но коллектив учителей нашей школы всегда говорит о том, что его главная задача, это научить нас самостоятельно пользоваться всей доступной литературой. И это облегчит нам жизнь в дальнейшем.
Директор приподнял брови, развернулся всем телом и стал внимательно смотреть на меня. Это ведь были его слова, произнесенные год назад, в начале девятого класса. Нас пришло с восьмилетней школы поселка Родниковый тогда шесть человек, и эти слова были адресованы нам, новеньким, в этой устоявшейся средней школе.
- Безусловно, это одна из наших важнейших задач. И где же вы нашли книги Чехова, может быть в городской библиотеке, вы записались туда?
- Да, я большим трудом, и только назвав вашу фамилию, записался в городскую библиотеку, но по Чехову и там мало чего нашлось.
Римма довольно улыбнулась.
- Очень интригующе. Тогда где же сумели отыскать материал, а он, судя по вашей тетради, внушителен?
- Удалось случайно и с большим трудом, купить их в городе, в книжном магазине. Я так понимаю, это очень старое издание 1904 года было личной собственностью продавца.
- Вы купили все четыре книги?
- Почему четыре, их было пять!
- О, это большая и дорогая редкость, в какую сумму они вам обошлись?
- В двадцать пять рублей, и почему дорого, вы нам часто говорите, что некоторые книги бесценны.
- Да, вы правы, так вот значит, в чьи руки они попали. А мне говорили, что их купил какой - то студент, мой бывший выпускник.
- Римма Айдамировна, я же ведь тоже ваш выпускник?
- Да, в принципе. А деньги на книги вам дали родители?
- Почему родители, я их сам заработал.
- И где же вы смогли их заработать?
- По школьной программе, летом, после девятого класса мы проходили производственную практику. Вместе с Володей Лебедевым в нашем совхозе номер пятьдесят девять в поселке Родниковый, мы месяц на тракторах культивировали молодую кукурузу. Нам выплатили по пятьдесят два рубля.
Я мельком посмотрел на Антонова, Александр Павлович был очень довольным.
- И вам было очень трудно?
- Да нет, мы бы и дальше работали, но кукуруза быстро закончилась.
Весь класс довольно рассмеялся, директор тоже улыбнулся.
- Просто зерновых было мало в этом году и поэтому на комбайны нас не пустили.
- Так вы и на комбайнах можете работать?
- А то. В прошлом году я отработал два месяца помощником комбайнера, но тогда у меня не было прав на вождение, а сейчас они уже есть, у меня третий класс тракториста машиниста широкого профиля. Так что, запросто можно было и на комбайнах, но видно побоялись конкуренции с нашей стороны.
Директор поднял указательный палец и что - то записал в свой блокнот.
- Хорошо, мы немного отвлеклись от творчества Чехова. Может быть, я все таки допускаю, вы его не так поняли, а на самом деле, он думал совершенно о другом?
- Я написал о Чехове довольно подробно в этой тетради, почитайте ее. Это двуличный человек, откровенный лицедей, написавший очень много откровенных гадостей о женщинах. Подозреваю, что в его голове смешались мысли врача и литератора. Готов написать выпускное сочинение на эту тему.
- Хорошо, я почитаю внимательно вашу тетрадь, и потом мы все еще раз побеседуем на эту тему. Договорились?
- Так точно!
Римма Айдамировна наконец облегченно и довольно улыбнулась.
- Значит, летом у вас все - таки была не только физика! А в какой институт будете пробовать поступать?
- В энгельсское зенитное ракетное военное училище, среднее, срок обучения три года.
Антонов внимательно и поощряюще смотрел на меня.
Римма продолжала утюжить меня.
- Это очень неожиданный выбор с таким резким разворотом судьбы, вы знаете, что это довольно надолго?
- Так точно, на всю мою жизнь!
- Четкий ответ, ваши близкие уже знают о ваших жизненных планах?
Я посмотрел в глаза моей будущей жены.
- Так точно!
- Хорошо, а пытались ли родители вас отговорить, что сказал ваш отец?
- Он сказал всего лишь одно слово.
- Какое слово, вы можете нам вслух сказать, если это не секрет?
- Он сказал - давай!
- А кем ранее он вас хотел в будущем видеть?
- Трактористом.
- А мама?
- Мама хотела, чтобы я поступил в техникум мясомолочной промышленности.
- А вы приняли такое решение из- за чего?
- Из - за радиотехники.
- Вы радиолюбитель?
- Да!
- У вас есть позывной?
- Да, Диверсант.
- И как вы думаете, вы сможете поступить в военное училище?
- Так точно, запросто смогу, призывную комиссию прошел хорошо, я годен к военной службе. Осталось только уговорить военкома.
- Военком разве против вашего поступления?
- Он очень хочет, чтобы я поступал в Ставропольское военное училище противопожарной охраны, но мне это не подходит.
Антонов произнес свои первые слова на этом уроке.
- Николенко, не волнуйтесь, тульский районный военный комиссар мой боевой товарищ и друг, более он препятствовать вам не будет.
- Спасибо, товарищ директор.
Римма продолжала ласково наседать.
- Вы о чем ни - будь, теперь сожалеете, я имею в виду по крупному.
- Да. Очень сожалею, что вы не ведете уроки физики.
- Буду теперь знать. Вы знаете, что все три года учебы в военном училище пройдут в казарме, близкая девушка дождется вас?
- Дождется!
- Знайте, что это я ей вас рекомендовала как надежного и порядочного человека.
- Хорошо, я это запомню!
Долгожданный, громкий и веселый звонок возвестил об окончании урока.
Вот это дела!
Сон был таким явным, таким зрительно осязаемым и чувственным, что я проснулся. Три часа тридцать минут. Все было точно так, как и в реальной жизни, а ведь после этого первого дня прошло более сорока пяти долгих жизненных лет, это круто. Правда, учился я не три года, а четыре, в год моего поступления наше училище перевели на программу высшего обучения. После третьего курса нам сделали свободный выход в город, и мы поженились. Комбат майор Вячеслав Александрович Новиков в день свадьбы поставил нашу вторую группу дежурным взводом. Несмотря на это все из двадцати трех человек сумели по очереди прибежать и поздравить нас с женой. Выпил чашку холодной настойки калины и снова провалился в утренний сон.
06.00
Вместо будильника прозвенел телефон. Звонил атаман станицы Келермесской Затолокин.
- Здорово ночевали, городские!, - тихий голос атамана был настолько сладким и ласковым, что это совершенно не соответствовало действительности, я резко приподнялся и встал. Мы виделись с ним 25 января на похоронах моего дяди, Леднева Василия Алексеевича. После похорон и поминок мы зашли к нему в его дом и довольно долго беседовали о казачестве, нашей родне. Атаман был крепким, очень крутым и правильным мужиком.
- Здорово, и вам не хворать, станичники!
- Извини, что беспокою, очень сильно извиняюсь, знаю и хорошо помню твое тяжелое положение с болезнью твоей жены, но очень нужна твоя помощь. Если сможешь, подъезжай через два часа, возьми с собой еще хотя бы одного человека. Рассчитывай ровно на одни сутки, одежда для выхода в поле в зимних условиях, нужно край. И никому ни слова, никому, так нужно для дела.
- Понял, Василий Павлович, постараюсь быть.
- Жду тебя.
Позвонил Федору, двоюродному брату.
- Ты как, живой?
- Да живой, вроде бы, болел сильно, вторую внучку Киру долго обмывали.
- Знаю, ты край мне нужен сегодня, родня из Келермесской попросила помощи, ты сможешь?
- Смогу, если нужно.
- На работу тогда не пойдешь?
- Две недели не выходил, место на месяц вперед оплачено, никто и не вспомнит.
- Тогда собирайся, выход в поле на одни сутки, одежда, вода и продукты, не мне тебя учить. Через час заскочу, в восемь должны быть на месте. Только без разговоров дома, куда и почему.
- Задачу понял, собираюсь.
Позвонил жене покойного друга, Нине Юрьевне Тушкановой.
- Нина, побудь, пожалуйста, сегодня с моей женой, мне очень нужно отлучиться срочно на одни сутки, по делу.
- Саша, все поняла, не сомневайся, через час приду. Ты далеко поедешь, не в Краснодар случайно, а то мне там нужно кое - что прикупить, а наши молодые все туда не едут?
- Буду практически рядом с городом, но вернусь только через сутки, потом все подробно расскажу, сам толком ничего не знаю.
- Все, все, поняла тебя хорошо, уже собираюсь, езжай с богом и не волнуйся, все будет хорошо.
07.30
Мы резко выскочили из города и быстро поехали в северном направлении. До Келермесской было ровно двадцать пять километров. Яркое солнце предвещало еще один теплый день, так бывает у нас на юге и в январе и в феврале. Заехали в саму станицу по улице Советской, и не сворачивая, доехали почти до конца, увидели большую толпу народа, подъехали.
08.00
Атаман собрал всех собранных казаков во внутренней ограде церкви, со стороны входа в трапезные поминовения, стоял с серьезным и воинственным лицом на невысоких деревянных ступенях.
Из глубины трапезных вышел и рядом стал отец Николай, тронул два низко висящих колокола, малый и чуть более. Те звонко и дружно отозвались, почти явно сказали:
Первый нежно и тонким голосом - Бог есть?
Второй тоном пониже и громче - Бог с нами!
Атаман заговорил спокойно, тихо и уверенно.
- Казаки!
Рядом с нами, по нашей станичной земле в заброшенных хатах селятся новые люди. Хаты уже старые, но есть газ и водопровод, большие наделы черноземной земли, по пятьдесят соток. Мы принимаем их как хороших людей. И ходят по нашей земле эти люди, дышат нашим с вами воздухом, пьют нашу с вами воду и творят плохие дела. Их дети ходят в чистых костюмах вместе с нашими детьми в школу. Их жены в красивых платьях, нигде не работают и носят много золотых украшений. Мужья тоже нигде не работают и при этом все ездят на машинах. Мы не против этого, но мы не давали раньше и не даем нашего согласия на плохие дела и зло для станицы и сейчас. Я говорю о наркоте, которую пытаются затащить в нашу станицу и внедрить в нашу жизнь. Мы должны пресечь эту заразу и показать всем, что мы молчать не будем. В станице хозяева только мы и закон. Наш ответ должен быть внезапным и праведным.
Решил: сегодня накроем всю станицу большой сетью на крупную рыбу, поэтому и вызвал всех вас и даже, как вы видите, подмогу из города. По моим данным, сегодня ожидается поставка товара. Наша задача взять этих дельцов, взять живыми, вместе с товаром и показать этих тварей всей станице.
Приказываю работать сегодня тройками:
- Лагода старший, с ним Барковский и Ушаков, перекрываете Хохловку со стороны Ворончи.
- Фатеев старший, с ним Барзенко и Воронков, закрываете въезд у Кавиншина.
- Башкатов старший, с ним Филимонов и Татаренцев, на вас Борисовка.
Цепкие глаза келермесского атамана выхватывали того, кого было нужно именно сейчас и в эту минуту в необходимое место, без промаха.
- Шутки закончились, скоро прольются слезы, но мы и так очень долго терпели. Беляев старший, с ним Власов и Лаптев. На вас Филимоновка.
- Вожжов Сергей старший, с ним Болдуй и Сергей Черновский, берете Староверовку по Кисляковке, извиняюсь, по старому назвал, по улице Широкой.
- Чернов старший, с ним Шутов и Криволапов. Видишь, Василь, как ты удачно в отпуск приехал, под самую раздачу. На вас скотные дворы на Тарасовке.
- Писарев старший, с ним Плотников и Мирошкин. Пасете въезд у Рожковки.
- Данилов старший, с ним Абеленцев и Толокнов. Работаете на перекрестке улиц Советской и Дружбы.
- Казачков старший, с ним Волков и Молчанов. На вас улица Лесная.
- Лактионов старший, с ним Вьюнов и Башкатов. Работаете на Пионерской.
- Сотников, Гусаров и Панин выдвигаетесь на Мотню, держите перекресток улицы Ткачева, улицы Прямой, переулка Прямой и дорогу на Гончарку.
- Жуков, Забазнов и Мухин. На вас вся Друшляковка, держите тесную связь с Сотниковым.
- Судаков, Найденов и Дешевой работаете автономно в Молдавановке.
Две тройки в моем резерве. Это Коротоношка, Писарев , Овчаренко и Драганов, Киселев, Голев. Вопросы?
- Вопросов нет. А с энтими что будем делать?
Они имеют в виду, что они реестровые казаки, а мы с Федором энтии, все правильно, без обид.
- Выйдите оба вперед и представьтесь казакам!
Выходим.
- Николенко Александр Павлович. Отец с хутора Косинов, мама в девичестве Машкина, родом отсюда, жила на Хохловке, около школы.
- Машкин Федор Васильевич, отец с Хохловки.
|
