ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Николенко Александр Павлович
Худое начало

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.92*15  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывок из книги
   Я заново вспоминаю те три дня из прежнего мира. И для себя, но это делаю довольно часто, и для вас, чтобы вы их увидели. Они видятся мне добрыми, веселыми и теплыми, как все дни на выдохе лета. Выцветшее небо, с ослепительно белыми облаками, под ногами горячий песчаный ракушечник, жаркое дыхание пустыни, и близкое море, огромное и манящее. Дело было в августе 1978 года, когда лето уже трижды состоялось, поскольку исчезла мошка, поспел и отошел инжир и начал плавиться асфальт.
  
   События происходили на кончике клюва Апшеронского полуострова, на границе заповедника Шахова коса, основной ориентир - громадный Апшеронский маяк у селения Дамба, в шести километрах восточнее от него - позиция нашей группы дивизионов дальнего действия С-200 из состава 128 бригады. И дело было так. После ухода в 1977 году Виктора Билык в академию я стал тесно связан с Вадимом Савченко, сошлись во взглядах. Да, сразу нужно признать, что ситуация, в которую мы тогда попали, была не случайной. Мы тщательно и кропотливо сотворили ее своими собственными руками. Дело в том, что мы с Вадимом решили заняться рыбалкой. Рабочую идею предложил Вадим, ну а кто еще мог, он был постоянным генератором всяких идей, которые мы с ним подробно обсуждали, многие из них забраковывали, а некоторые воплощали в жизнь. Рыбалка на Каспии была, следует сказать, очень хорошей круглый год. В любую погоду иди к морю, и ты вернешься с рыбой обязательно. Можно было ловить удочкой, не спеша, клев хороший был в мае, но уловы считались скромными. Основной вид ловли был сетью путанкой до 10 метров длиной, и высотой стенки до метра, это подходило всем, и энергичным, и ленивым, уловом был. Техника ловли сетью очень простая, заходишь на десять метров в море и ставишь сеть параллельно берегу, привязав пару камней и поплавков. Не успеешь несколько раз искупаться, а в сети уже четыре-пять кефалей по килограмму каждая, очень даже неплохо при любом раскладе. Хорошая рыба, жирная, без мелких костей. Основным рыбаком на берегу по праву считался начальник отделения заправки технического дивизиона капитан Василий Максимович Перищ, белорус. Он наведывался к морю ежедневно, щедро делился своим уловом. Уходил он на берег очень рано, снимал, или, как он сам говорил, " сымал " улов, и через день-два заходил ко мне. Условный стук, хотя дверь всегда утром открыта, моя жена ехала на работу и везла сына в садик первым рейсом, в шесть утра.
   - Саша, я вот тут споймав трохи, возьми для детишек! - Продрогший, он всегда был в своем выцветшем от времени, стареньком брезентовом плаще.
  - Максимыч, пойдем на кухню, зайди хотя бы, не стой в дверях! -
   - Нии, как можно! - Быстро наливаю стопку спирта, даю бутерброд, который тут же решительно отодвигается рукой славного белоруса.
   - Дай бог здоровья твой семье, я побежал! -
   Чтобы больше поймать, некоторые, можно сказать уже матерые рыбаки, ставили сети на ночь. Тогда вместе с большим уловом часто приходилось освобождать из сетей маленьких по размеру, но кусающихся и орущих каспийских тюленей. Редко, чрезвычайно редко, попадался и кутум. Но преобладающая кефаль устраивала всех. Весь май, до начала июня, мальчишки с камней у старого маяка удочками таскали бычков, и ведрами приносили домой креветок, выловленных сачками. В июне креветки разбегались по своим норам, бычки переставали брать наживку. Одним словом, грех было жаловаться, рыба была постоянно, и ее было много, хватало всем. Но мы решили заняться настоящей рыбалкой. К берегу изредка приставали браконьерские лодки, большие, и мощные, с четырьмя-пятью "Вихрями" и серьезными мужиками. И мы видели, каких размеров бывает осетр, и особенно белуга. В 1975 году цена свежей осетрины, севрюги на берегу была два рубля, а до нас было еще дешевле. Балык стоил четыре рубля в парикмахерской, пять рублей в аптеке и шесть рублей в хозяйственном магазине, в продовольственном магазине его никогда не было, так сказать, специфика товара и тогдашней обстановки. Но мы, офицеры и наши жены, покупали балык мало, только на первых порах, по неопытности, это считалось переводом денег. Вокруг трех наших ДОСов было около десятка самодельных коптилен, на балконах висели замарленные сушилки. Технология изготовления балыка была проста, бралась осетрина, лучше даже белуга, резалась широкими пластами, помещалась в крутой соляной раствор, обычно прямо в ванне, на одни сутки, затем в проточной воде излишки соли смывали и помещали в сушилку на пять дней. Коптить самостоятельно мог любой офицер, не брезгливый к дыму. Несколько поленьев из инжира, мешок чуть влажных опилок, и ты можешь в ночное время заниматься копчением. Никакого напряжения или излишних усилий, нужна была только обычная внимательность, чтобы не допустить открытого горения и не сварить осетрину.
   Однако большие рыбины браконьеров не давали покоя моему другу, и с его подачи в июне 1978 года мы начали основную подготовку к большой рыбалке. Консультировались у одного из рыбаков с острова Артем, русского, его звали Адолик, хотя и он многое не договаривал. Познакомились с ним случайно, выйдя ранним утром 31 декабря к морю, выловить свежей рыбы к новогоднему столу. На берегу стояла браконьерская лодка. Трем мужикам нужно было хотя бы пять бутылок водки. Им предстояло встретить Новый год в море. Мы пошли им на встречу, и обменяли водку на большое ведро свежей черной икры. Обмен был честным, никто ничего не терял. Водку мы еще успевали заказать, а с икрой у них проблем не было от слова совсем. Икру мы поставили на балконе, было плюс 2 градуса, наспех пробили ее на сетке и посолили пару килограмм к столу, решив закончить все вечером. Но встреча Нового года вывела нас из строя, и икрой начали заниматься только утром 1 января. К нашему большому удивлению, продукт протух, пришлось все слить в унитаз.
  
   Для изготовления рабочей снасти, а она называлась калладой, набрали от маскировочных сетей много прочного крепежного капронового шнура. Армейская смывка, после суточного замачивания в ней, хорошо удаляла зеленую краску со шнура. Большие проблемы возникли с крючками, а их нужно была одна тысяча, это только на рабочую снасть, и хотя бы сотню для ремонтного комплекта. Но сами крючки были секретом из секретов, никто ничего не говорил. А те, кто что-то знал, молчали, уверенные в своей правоте. Мы извели задолго до основных событий килограммы различных видов проволоки и убив не менее месяца времени. Изучали справочники, опытным путем устанавливали оптимальный материал для крючка. Проверили магазины, опросили мастеровых людей, в продаже крупных крючков не было совсем, ни по какой цене. Никто ничего толком не знал, было много болтунов, которые часто давали совершенно невероятные, и надежно ложные, советы. Однажды, следуя этим добрым людям, и взяв очередной ложный след, мы отработали вариант с телеграфной проволокой, срезав два пролета с направления в сторону селения Туркяны. Не годится даже и близко, не тот углеродный состав стали. Снова были длительные и мучительно сладкие поиски, чего только не перепробовали, используя купленные справочники инженеров технологов, поиски нужной стали для крючков. Как всегда, все оказалось гораздо проще, чем мы ожидали, и даже валялось под ногами, в ожидании того, что мы когда-то о него споткнемся. Так, совершенно случайно, возвращаясь однажды со стрельбища, в районе дальних каптерок наткнулись на старую и не нужную солдатскую кровать, которая лежала в разобранном состоянии на песке. Профессионально, по устоявшейся привычке, сняли несколько пружин и элементов сетки для испытаний. И никакого чуда, мы все - таки были немного туповаты, именно эта сталь оказалась той, что нужно было нам, нашей сталью для рабочих заготовок! Старых кроватей было много и в нашем дивизионе, и в соседних дивизионах тоже были, но нужно было все сделать тихо, не привлекая внимания. Старшина дивизиона, наш славный лезгин прапорщик Гаджибулла Садыков, понимающе кивнул головой, очевидно, что догадался, но он был настоящим мужиком, ничего никому не сказал, снабдив нас материалом с большим излишком. Сходу, так было уже потеряно много времени, без длительных перерывов, было изготовлено более тысячи крючков. Самым трудным было формировка жала, одинаковой длины, под одним углом, чтобы все крючки были стандартными. Изготовили небольшой станочек, приварили победитовый резец, всего одно резкое движение подвижного рычага вниз до упора, и все, жало сформировано. Все очень и очень просто, следующий рывок рычага, и на новом крючке идеальное жало. Температуру для закаливания и для отпуска научились определять по цвету разогретого паяльной лампой металла, ну это мы вычитали из справочника, закаливали в воде, отпускали в минеральном гидравлическом масле МГЕ - 50. А уж этого добра в моем стартовом взводе было много. Крючки были то, что надо. Наши родные, такие ни за какие деньги не купишь. Представьте, что острое жало каждого крючка в обеденный перерыв мы еще доводили до идеала на наждаке. Точили на балконе Вадима, на втором этаже, во время обеденного перерыва. Сколько скандалов в течение месяца погасил Вадим, невозмутимо отвечая, что офицеры должны заниматься рационализаторской работой. На деньги Вадима (я с семьей успел сходить в отпуск и все просадить) купили мощный мотор "Москва", жаль, что надежных " Вихрей" в виду их специфичного применения, в продаже не было совершенно, у местных на острове Артёма купили самодельную лодку, фанерную, пропитанную эпоксидной смолой. Из двух старых колес от мотороллера, куска толстой брезентовой ленты от транспортера, взятой из складов нашего запасливого комбата старта, изготовили тележку для лодки. До этого, еще весной, построили длинный гараж с коптильней. Использовали блоки из ракушечника, его навезли много для строительства офицерского клуба. Замполит группы заметил наши труды и начал против нас дело. Обстановка была неприятной, но старший лейтенант Савченко быстро нашел выход. Он съездил в финансовую часть бригады и оплатил 21 рубль на материалы для строительства гаража. Когда замполит майор Москвитин Павел Иванович, вызвал нас к себе для разбора и начал разговор о чести коммунистов, Вадим невозмутимо вытащил из нагрудного кармана квитанцию. - У нас все законно, и я беспартийный, о чем идет речь? - Я добавил свои пять копеек, что с карьера было вывезено не десять, как было запланировано, а одиннадцать машин. Я ездил старшим, замполит ни разу не присутствовал при разгрузке и не мог знать точного количества материала. Успокоил его заверением, - если для клуба блоков не хватит, быстро их довезу. Отвязался. На гараж были нужны большие двери, искали листовую сталь. Обратили внимание на большую металлическую будку, стоявшую около домов. Ранее там хранились газовые баллоны, но затем провели сетевой газ, и она пустовала. Подошли к командиру группы, подполковник Давиденко обрадовался. Будка стояла на месте строительства офицерского клуба, одним словом, мешала. - Я все время забываю, ее давно нужно разобрать и вывезти. Вы сможете это сделать? - Скромно доложили, что сможем, и в тот же вечер ее быстро разобрали и вывезли ко мне на стартовую позицию. Вот тебе и ворота, больше разговоров. Подошли к замполиту и немного набрали очков, доложили, что площадка под стройку офицерского клуба готова.
  
   И вот, когда по технической части у нас было все готово, по крайней мере, мы так считали, в предпоследнюю субботу августа 1978 года, когда наша до слез родная 128-я зенитная ракетная бригада шумно праздновала очередной День части, мы собрались выйти в море. Пробные выходы уже ранее были, но мы быстро установили, что вблизи берега, в теплой воде крупного осетра нет и не будет. Нужно было идти к прохладной воде, на фарватер. Были и серьезные ограничения нашей вседозволенности, на острове Артёма находился пост рыбнадзора, в селении Мардакяны был отряд пограничников, поэтому идти нужно было только ночью. И нужно было пройти мимо буровых платформ, рядом с ними было понатыкано ржавых останков труб, чтобы на них не напороться. Помогло, что неделей ранее командир дивизиона поручил отработать заново карту огневых возможностей на малых высотах. По ней и проложили курс лодки. Все просто, как щелчок погасшим бычком. Нужно было пройти мимо острова Змеиный (на карте о. Лебяжий) справа и последней буровой платформой слева. И двигаться нужно было до появления на траверзе правого борта лодки маяка острова Жилой.
   И, так как мы были людьми военными, нужно было получить разрешение на выходной с выездом за пределы группы дивизионов. Пришлось вынужденно, хорошо зная суровый характер нашего командира дивизиона, учесть его амбиции. А как же, второй дивизион должен быть самым лучшим в бригаде, и никак иначе, пришлось принять участие в соревнованиях на первенство части в кроссе на три километра. Где, так сказать, немного умели, и могло получиться. Опуская детали, все получилось примерно так, как мы и задумали, только гораздо труднее и потливее, чем обычно. В сорокаградусную жару этого делать было не нужно, но мы были молоды, победа нам была нужна не просто, а для важного дела, и победителей не судят. После победного забега нас, сделав невероятное одолжение, отпустили на одни сутки. Без права выезда за пределы гарнизона. Так точно, акватория Каспийского моря была не в счет.
   Мы с Вадимом, прямо с соревнований, на моем мотоцикле, поехали в порт селения Говсаны, за двадцать километров от штаба бригады. С разгружающегося баркаса за бутылку спирта взяли большой ящик свежей кильки. Рыбаки над нами хорошо посмеялись,
   - Летехи, берите лучше жирную селедку, зачем вам тощая килька? -
   А осетра хорошо ловить именно на свежую, не соленую кильку. Еще раз короткие и быстрые сборы, хотя все уже давно готово к выходу. И вот оно, долгожданное время выхода! Поздним вечером, под заходящее низкое солнце, когда только начали появляться злобные зиринские комары, мой командир стартовой батареи майор Кибальный Дмитрий Матвеевич, на своем тяжелом мотоцикле К-750, дотащил лодку до моря и словами - Далеко не ходите - проводил нас. Осторожно, на малом газу, мы пошли на север. Огни острова Артёма постепенно остались слева и начали смещаться назад, вышли в открытое море. Шикарное южное небо, кто видел, тот запомнил навсегда его красоту, очень четко видны звезды. Сзади огромный Апшеронский маяк, уменьшающийся в размерах по мере нашего движения. Впереди справа, где-то очень далеко, еле виден еще один маяк, острова Жилой. Что еще нужно для движения в нужном направлении? Дул обычный встречный северный ветер.
   Холодная чернота моря под нами и непривычная, плотная темнота вокруг. Наша фанерная лодка четырехметровой длины кажется уже маленькой, и все чаще мы стали непроизвольно держаться за ее борта. Когда за твоей спиной нет рядом спасительного берега, ощущения своей безопасности резко меняются. Оказывается, все теперь зависит от нашей невзрачной лодочки, почему-то начавшей предательски пропускать воду. И, когда ноги постоянно в воде, это уже не вызывает восторга, и начинает зарождаться предательское чувство беспокойства. Пройдя километров десять, получили на траверзе правого борта лодки маяк Жилого. Кругом гнетущая темнота. Стало качать на сильной волне. До нас дошло, что мы уже в открытом море. Появившееся слева, светлое пятно оказалось большим теплоходом, шустро идущим на нас. На полном газу мы еле ушли от него, дошло, что мы на фарватере, и мы не одни. Пройдя еще немного вперед, как бы уйдя, по нашему мнению, с фарватера, бросили якорь. Ранее казавшийся слабым, северный ветер, здесь ощущался сильнее, или усилился? Поставив лодку поперек ветра, начали сыпать снасть, насаживая на каждый крючок кильку. Четыреста поводков, для пробной ловли, каждый через метр, четыреста крючков размером с пол ладони. Итого четыреста метров капронового шнура. Это и есть наше средство ловли, каллада. Насадили только триста килек, ящик был пуст, надо было пересчитать раньше, будем знать.
  Незаметно пролетело два часа. Ветер, это уже заметно, точно усилился, мы развернули лодку носом к ветру, чтобы не заливало. Было холодно, к этому мы были точно не готовы, ведь еще август месяц и температура на берегу под тридцать пять градусов. Но тридцать пять градусов, это было днем и на суше, а мы ночью и в море. Решили ждать еще четыре часа и вытаскивать, для начала хватит, не нужно быть жадными. Но погода внесла свои коррективы и вытаскивать снасть начали уже через час, поскольку ветер еще больше усилился. Теперь один постоянно сидел на веслах. Уже немного штормило, а как еще назвать волны высотой до метра, накатывающие на нас? Рыбы пока не было, но шнур шел тяжело, с усилием.
  -Дай колотушку, - наконец крикнул Вадим.
  Бросил весла, кинулся на помощь. Точно, есть первый! Это была тяжелая белуга, дав ей по голове, и помогая большим крюком, еле вытащили вдвоем. Лодку тут же ветром развернуло, наклонило. Мы приняли воды, приняли прилично, качка усиливалась на глазах.
   - Уходим? -
   - Нет! -
   Я схватил ведро и стал вычерпывать воду, лодку еще раз сильно качнуло.
   -Разворачивай носом на ветер, перевернет! - заорал Вадим. Кинулся на весла, в лодке уже много воды, Вадим продолжает вытаскивать шнур, идет тяжело, не пустой. Да, рыба пошла, вытащили осетра, значительно большего размера. Только тут же Вадим поймал крючок. Увидев, как здоровенный крючок прошел насквозь через его ладонь, я остолбенел.
  - Отрежь поводок! - Вадим правой рукой держал капроновый шнур каллады, сильно упираясь ногами в борт лодки. - Отрежь быстрее, не могу удерживать! -
   - Нечем, где нож, не помнишь? -
  Нож лежал у меня в кармане. Я растерялся, не мог вспомнить, где он. Качало уже здорово. Ноги еще сильнее в воде. Нож все-таки нащупал, раскрыл, обрезал поводок крючка и без команды шнур снасти. Сделал интуитивно, шкурой чувствуя опасность.
   - Уходим, затонуть можно! - заорал я сквозь шум ветра. - Калладу отрезал! -
   С крючком в руке Вадим быстро завел мотор, сразу без прогрева дал полный газ. Сразу появилось чувство уверенности, ерунда, мы уже на ходу.
   - Держись, разворачиваю лодку! -
  С ревом лодка развернулась в сторону берега, маяк Дамбы едва виднелся, и начала медленно ускоряться.
   - Газу, еще газу, Вадим! -
   Я хорошо видел, как нас догоняла большая волна, и даже в темноте было хорошо видно, что вся ладонь и рука Вадима в темной крови.
   - Вадим, газу, догоняет волна, захлестнет! -
   - Вижу, газ полный, уже идем к берегу. -
   Мотор еще немного взревел, теперь точно полный газ. Лодка продолжала разгон. Но волна медленно, и даже как-то лениво и играючи, догнала и накрыла нас. Мотор тут же заглох, вот что значит эта " Москва ", и нас не зря предупреждали, не связывайтесь с ним, ветер захлестывает нашу лодку волнами.
   - Разворачивай! Носом на ветер! -
  Я кинулся к веслам, стало не по себе от тишины. Вадим шустро вывернул по очереди две свечи, полбутылки чистого авиационного бензина марки Б-70 магически вошли в два цилиндра. Дергает шнур, в ответ тишина, совсем нет отзыва! Еще один рывок, мотор робко и невнятно отозвался. Еще рывок, подхват есть, рев мотора песней ударил по ушам.
   - Прогрей, не спеши! -
   - Хорошо, понял тебя! -
  Минуты две томительного ожидания, качка усиливается на глазах. Резкие и сильные порывы ветра, брызги, спортивные костюмы промокли, но холода не чувствуется. Назад уже даже просто страшно оглянуться. Высоченные волны одна за другой поднимали нашу лодку все выше, и когда поднимало нос лодки, Вадим проваливался на метр ниже меня.
   - Держись, разворачиваю! -
  Снова поворачиваем и пробуем идти к берегу, и снова нас медленно догоняет волна. Вроде ушли, слава богу, повезло! Но нет, нас догнала и залила следующая, еще более сильная волна. Да что ты будешь делать с этим мотором, он заглох, и уже теперь окончательно.
   - Носом к ветру! Держи нос на волну, я сам справлюсь! -
  Бензин Б-70 уже не помог, этому мотору уже помочь не мог. В который раз я повторял про себя, был бы у нас сейчас мотор "Вихрь", была бы другая история! Облом, да тут еще и Вадим с крючком в ладони.
   - Саша, вытаскивай, любым способом вытаскивай, не могу уже! -
  Ситуация. Елки-палки, вот это гестапо, это настоящая Франция.
   -Режь! - заорал Вадим.
  - Режь ножом ладонь, я уже больше не могу! Режь, не бойся, я вытерплю! -
  Увидел в воде под ногами на дне лодки плоскогубцы, это то, что надо, можно откусить часть крючка с жалом. Вадим сам начал пробовать. Закаленный нами крючок не поддавался, был очень прочным. Еле-еле, но мне удалось двумя руками перекусить и вытащить из его ладони крючок. У Вадима рука вся в крови до локтя. Замотал его ладонь куском от своей оторванной майки. Вытащил из ведра бутылку с водкой и сильно залил рану. Остаток допили из горлышка, даже не поняли, что пьем. Волнение усиливалось. Обстановка быстро менялась, было не по себе. В животе появилось чувство неуверенности и тревоги. Глубже вздохнул, сильно напряг грудную клетку и живот, медленно выдохнул, отпустило. Огромные волны накатывали на нас, но наша лодка не тонула! Скользких рыбин по одной, спустил через борт, отправил в море. Сел снова на весла. Наши спортивные костюмы совсем промокли. Руки отказывались тащить весла, силы как будто ушли, сразу резко и совсем закончились.
   - Работай только своей спиной, руки держи прямыми, тащи весла спиной, будет легче, - советовал Вадим. Он сам с больной рукой постоянно ведром отчерпывал воду, смотря на меня и большие набегавшие на нашу лодку волны. Дул сильный, шквалистый и холодный ветер. Страха сначала не было. Была усталость и отстраненность, как будто все происходит не с нами. Один раз, когда нашу лодку подняло, я быстро обернулся и посмотрел назад, и тут же пожалел об этом. Череда больших волн нагнала все-таки в душу мерзкого чувства страха. Больше назад я не смотрел, решил, что если мы до сих пор живы, то благодаря именно лодке. Нужно постоянно держать ее нос навстречу ветру, и ничего с нами не случится. Не может случиться! Отработал движения веслами. Все просто, в тот момент, когда набегала очередная волна, я своим сильным рывком, по крайней мере, мне так казалось, подтягивал лодку повыше к гребню волны. Легкие исправно работали, перекачивая свежий морской воздух, страх ушел окончательно, или только на время покинул мое тело. Не пропадем, билась мысль. Уж теперь точно не пропадем, лодка что надо и экипаж борется за ее живучесть. Сильным течением нас тащило на восток. Медленно, к нашей большой радости, светало. И, слава богу, стало понятно, нас тащило на большой остров, это и был остров Жилой. Первая хорошая новость за всю ночь. Приближались к острову, огибая его с северной стороны. Вблизи острова течение стало еще сильнее. Остров был обитаемым, жили нефтяники, стояли вышки и качалки нефти, большие цистерны для нефти и воды. Знали, что есть маленький порт с катерами, и вертолетная площадка. Стоял здесь и шестой дивизион С-75 из состава нашей бригады. До берега всего-то метров двести. Можно было запросто прыгнуть в воду и доплыть. Лодка, так хорошо ходившая под мотором, весел совершенно не слушалась, не шла к берегу. Мощным течением нас быстро сносило. " - Может, у меня просто закончились силы? - отметило сознание. Нужно попробовать пристать к берегу. Взялся за весла и резкими гребками начал гнать лодку к берегу. Пошла к берегу, медленно, но пошла. Но это был не наш день. Сильный хруст, ломается правая уключина, вырвана с куском дерева из корпуса лодки. Вот это невезение, настоящая жесть. Почему сегодня все против нас, сговорились, что ли?
  - Уже восемь часов на веслах! Нужно прыгать, доплывем в два счета, или все-таки опасно!"- билась в голове мысль, и шли расчеты. Плавал я хорошо, изредка участвовал в соревнованиях Бакинского округа ПВО по офицерскому многоборью. С Володей Силуяновым мы один раз, на спор, вдвоем плавали на остров Лебяжий (Змеиный). Чуть более одного километра до него, ничего трудного, просто заняло много времени. Не многие их офицеров нашей группы дивизионов там сумели побывать, считанные единицы. Прикидывал грубо, с запасом, на всякий случай. Везение закончилось, и какой у нас теперь будет план?
   - Пусть нас будет сносить течением, и вместо двухсот придется плыть четыреста метров. Должны доплыть, как нечего делать! - Спортивные тапочки давно сняли, и их смыло в море, носки можно было не снимать. Пластиковую канистру с питьевой водой тоже не было видно, очевидно, незаметно смыло.
   - Вадим, доплыть сможешь? Нужно прыгать, берег рядом! Вдвоем доплывем запросто! Я тебе помогу! Вадим молчал, громада острова быстро смещалась вправо.
   - Вадим! -
  Я посмотрел на него. Он здоровой рукой прижал больную ладонь к груди и трагично молчал, смотря на остров. Хорошо понимал, что Вадим не мог так легко и просто бросить лодку с мотором. Мои ладони горели, полностью содрал кожу. Смысла грести одним веслом не было. Было видно, что скоро остров закончится. Нас будет сносить в открытое море, ветер дул традиционно в сторону Ирана. Снова в открытое море очень не хотелось, силы были на исходе. На подходе была последняя буровая вышка, огромная, с платформой наверху. А дальше снова открытое море, очень холодное и штормовое Каспийское море.
   - Цепляемся? -
  Ответа не было. На берегу у меня осталась молодая, любимая жена с двухлетним сыном, у Вадима жена с трехлетней дочкой. Неужели может так сложиться, что мы пропадем и их не увидим? Такого я допустить не мог.
   - Вадим? -
  Вадим не мог принять решения, и я принял его самостоятельно.
   - Готовься, будем высаживаться на буровую! -
  Бросил конец с кошкой, первый раз мимо, не добросил более метра. Еще раз бросил, удачно зацепился. Ободранными ладонями, изо всех сил, подтянул лодку поближе.
   - Прыгаем, - Лодка поднялась на волне совсем близко к перекладине лестницы.
   - Вадим, давай ты первым, быстрее! -
   Вадим ухватился и, кособоко цепляясь одной рукой, тут же за ним я. Ухватился левой рукой за ржавую, всю в раковинах, скользкую перекладину, ноги были еще в лодке. Боли не было, но не было уже и сил. Медлить было нельзя, лодка уже начала опускаться. Успел захватить ведро с арбузом, под ним еще одна бутылка водки. Тихий сильный щелчок, и толстый швартовый конец лопнул как тонкая нитка. Лодка гордо и устало начала удаляться, покачиваясь на волнах и забирая правее, менялось течение. Ничего не сделаешь, команда оставила ее. Буровая номер семнадцать бис, медленно и осторожно поднялись на платформу, от воды метров десять. В дощатом домике на платформе, хотя и щели между досками в палец, было гораздо теплее. Под большим бойлером горел газ, была горячая вода, были сухари и чай. Грубый дощатый стол. По его бокам два больших топчана, человек на десять каждый, и большой телефонный аппарат. Как в телефонной будке. Телефон работал, слышимость отличная. Через коммутаторы острова Жилой "Апшерон " и коммутатор бригады " Птаха " я дозвонился к нам на 52 точку, позывной " Армяк ", в караульное помещение. Послал бойца из своего взвода, наш дивизион стоял в карауле, чтобы передать командиру стартовой батареи, что мы живы и находимся на острове Жилом. Здесь я сделал очень большую, грубейшую ошибку, нужно было сразу позвонить на квартиру командиру дивизиона. Я побоялся его сурового характера и гнева, а совершенно зря, залет уже по своей сути состоялся. Но в душе мы его еще не признали. Не хотели признать, уж если мы сумели выбраться из такой жестокой передряги, то остальное казалось второстепенным. И еще было только утро воскресенья, а мы были отпущены на весь выходной. Теплилась надежда, что к вечеру шторм закончится. И мы вполне могли вечером тихо вернуться на катере с нефтяниками. Однако наши надежды не сбылись. Шторм крепчал и держался все воскресенье и понедельник. Все происходило вопреки нашим желаниям и нашей воли. Было в этом зловещем шторме какое-то предостережение от самой природы, проявившей все свое могущество именно для нас двоих. Вечером в воскресенье до меня медленно дошло, что нужно все-таки позвонить командиру дивизиона. Связи с землей уже больше не было, телефонистка сказала, что оборвало линию. Все против нас! Затем перестал отвечать и коммутатор " Апшерон ". Ну а как же еще, мы этого сполна заслужили!
  
   В понедельник наш второй дивизион заступал на боевое дежурство. Было построение на плацу командного пункта группы дивизионов, дежурного дивизиона и сокращенного боевого расчета технического дивизиона. Дивизион в полном составе. Командир, командир первой батареи майор Вавринюк, опытные начальники отделений капитаны Родников и Высочин, начальники расчетов старшие лейтенанты Силуянов, Житомирский, Ярощук, командир второй батареи Кибальный, начальник отделения старта старший лейтенант Зборовский, начальник расчета Игнатенков, командир первого взвода Мишарин, сержанты, ефрейторы и рядовые. Отсутствовали лишь два офицера, залезшие от безысходности на буровую вышку вдали от берега, и потерявшие связь со своим командиром. Началась проверка готовности дивизиона во главе с начальником штаба бригады полковником Семакиным Алексеем Митрофановичем. Строгий и жесткий начальник разведки майор Алексей Чубов и офицеры оперативного отделения оценивали знания личным составом руководящих документов по организации боевого дежурства, доведение последних разведывательных данных по вероятному противнику - Ирану, Турции и США. Каждого офицера строго оценивали, без всяких поблажек, доложите, будьте любезны, без всяких записей в блокнотах. Должен был зачитан приказ командира бригады о постановке дивизиона на боевое дежурство. Фамилия начальника дежурной боевой смены - офицера пуска старшего лейтенанта Савченко Вадима Евгеньевича была передана на "Закат", на командный пункт корпуса. Уже при проверке наличия личного состава дежурного дивизиона быстро выяснилось, что в строю нет двух офицеров.
   - Где они? -
  Все невозмутимо молчали, хотя уже понимали, что это все неспроста. Не зря же мы с Вадимом последние два месяца крутились вместе. Мой командир батареи тихо промолчал, смалодушничал. На всякий случай открестился от нас, что же, бывает иногда такое в нашей жизни, вы это хорошо знаете.
   - Немедленно вызвать! -
  Послали посыльных к нам домой, наши жены уже трое суток были в большом страхе и не знали, что им делать, и все сразу рассказали. Начальник штаба тут же доложил командиру бригады подполковнику Валентину Майорову, тот немедленно, командиру корпуса. Командир корпуса полковник Субботин поднял вертолет для поиска пропавших в море двух офицеров.
  
   На буровой мы сидели полных двое суток, штормило ужасно, ветер рвал доски у нас под ногами. И только во вторник утром, шторм постепенно закончился. До берега было всего ничего, можно было просто прыгнуть в воду и доплыть. Но прыгнуть с буровой вышки в холодную воду и преодолеть, всего-то двести метров до берега, было уже страшно. Без всякого преувеличения, страшно. С буровой вышки нас снял катер нефтяников, доставивший дежурную смену. Пошел в шестой дивизион С-75, стоящий на острове, чтобы у кого-нибудь из молодых лейтенантов одолжить две пары спортивных тапочек. Офицеры были на службе, знакомые по дню младшего офицера в отъезде, просить у женщин не стал, было стыдно. Катером с вахтой нефтяников добрались до острова Артёма.
  
  Я смотрел назад, на остров Жилой, и еще не знал, что через несколько лет я вернусь сюда, в дивизион с трепетным позывным " Посуда ". До материка два часа ходу на катере, далее автобусом. Без денег, в карманах ни копейки, доехали с Артёма до Дамбы. По исхоженной дороге пошли на свою родную пятьдесят вторую точку. Два офицера в спортивных костюмах, без тапочек, в носках. Вид, очевидно, был смешной. Так точно, но нам было не до смеха. Навстречу ехал ГАЗ-66 с командиром нашего дивизиона, он кинулся искренне нас обнимать, как своих сыновей. За самовольный выход в море от командира бригады мы получили по трое суток ареста. Во все войсковые части, и отдельные подразделения корпуса полетели шифрограммы с описанием наших подвигов. С требованиями запретить, под роспись, выходы офицеров в море. Все наши однокашники, находящиеся в других войсковых частях нашего 15-го Краснознаменного Алятского корпуса ПВО, в один день сразу узнали, что мы живы и здоровы и передаем им всем привет. Большой и очень громкий привет, надеюсь, что его услышали все. Садиться ездили в город Баку, в крепость, на гарнизонную гауптвахту, к коменданту Бакинского гарнизона товарищу полковнику Терехову. Но это уже другая история.
   Подполковник в отставке Вадим Евгеньевич Савченко сейчас в Находке, зовет на рыбалку.
   - Вадим! Большой привет тебе и твоей семье! Обязательно к тебе прилечу. Надеюсь. -
  
   Залет был громким, но забыли его быстро и больших последствий он не имел.
  В октябре 1978 года часть подверглась проверке командованием Бакинского округа ПВО. К ней были хорошо готовы, все проходило штатно. Дело осложнялось тем, что марксистско-ленинскую подготовку офицеров проверял начальник могущественного политуправления округа генерал-лейтенант Свиридов. Днем ранее он учинил строгий разнос в двух проверенных дивизионах. Одного из замполитов отстранил от должности. Ожидались неприятности и у нас, занятий в летнем периоде было мало. Начал опрос с меня, я зашел в класс в числе последних и сел за первый стол. Беседовали долго, моя толстая тетрадь осталась нераскрытой, спрашивал жестко. Рядом с генералом стоял пропагандист майор Геральд Аваков, в руках у него были наши служебные карточки. По всем правилам это могло закончиться разносом. Классика жанра, теорию знает, но имеет взыскание. Но результаты опроса понравились генералу, он отмахнулся от пропагандиста. - Знаю, сам был молодым, нарушал. Но ошибки признавал и исправлялся. Объявляю благодарность. Верю в тебя. -
  
   Через восемь лет, уже в июне 1986 года, иногда мы возвращаемся на круги свои, я снова побывал на острове Жилом, перед поступлением в академию. " Посудой " тогда командовал бывший начальник штаба этого дивизиона, ожидавший повышения, фамилию забыл. Задание было простым, как дважды два, очень простым и очень ответственным. Командир бригады подполковник Раиль Курбанович Рзаев мне ошибки бы не простил. Он приехал к нам на точку на послеобеденный развод на Волге, только недавно пересел с Уазика, поправил брюки, потянув их за мотню повыше. Успокоил вышедших для доклада командира группы полковника Губа и замполита подполковника Арзуманян, пальцем вызвал меня из строя. - Поехали, надеюсь без тебя справятся. - Молча поехали в сторону Дамбы, сижу тихо, в голове крутятся варианты, ничего не понять, больших грехов не чувствовал за собой. На Дамбе повернули не в сторону управления бригады, вообще нить рассуждений прервалась, приехали на пристань, катер уже стоял. Вышли из машины, водителя отогнал в сторону, начал ставить задачу. Тихо, глаза в глаза. Оказывается, из Москвы летела комиссия. Летела строго по душу комбрига, по письму, которое жена одного из офицеров шестого дивизиона написала в военный отдел ЦК. Что на позиции дивизиона находились длительное время две браконьерские лодки, и вовсю шел промысел, а командир дивизиона крышевал его. Нужно было уничтожить все следы, невзирая ни на какие былые заслуги, не смотря на возможное активное сопротивление этому. Замести следы, в этом была суть приказа.
  - Никто ничего не знал и не знает, только мы с тобой вдвоем. Полномочия полные, лодки сжечь самому лично, не перепоручая никому. Ты меня хорошо понял, майор? -
  Вот так, теперь уже рейсовым катером, я снова прибыл на остров Жилой. Унылый пейзаж, ничего не изменилось за восемь лет, по пути зашел в магазин, купил бутылку воды, два выскочивших бойца с бутылками водки, меня совершенно не взволновали. В менее чем ста метрах стояло не огороженное двухэтажное здание казармы. Бойцов мало, офицеров не было видно совсем, командир бригады был прав, меня никто не ждал. Начало темнеть, решил поступить честно, поручил дежурному по дивизиону вызвать командира, рассказал ему о конечной цели моего приказа, дал срок до утра. Если найду лодки, у меня не будет выбора, значит их может найти и другой. Майор вроде бы понял, или сделал вид, что понял и исчез. Я увидел хорошо узнаваемого дагестанца Асланова, бывшего водителя 52 точки, его сплавили на остров за неуправляемость, и предложил ему поехать на большую землю и дослужить оставшиеся полгода в моем дивизионе. Он быстро согласился, здешняя служба была никакой, и я отправил его за канистрой с бензином. Рано утром, еще до общего подъема, мы с ним вышли на поиски двух лодок. Ну что же, кто не спрятался, мы уже не виноваты и виноватыми быть не хотим, это я знал твердо. Долго искать не пришлось, большие и тяжелые лодки утащили тросами, видны следы от машин, волоком, за ложные окопы пусковых установок, следы не замели, лодки не замаскировали. Хорошо, что моторов не было, как правило, ставили очень мощные, дорогостоящие, импортные, не менее четырех на одну лодку. Да, дела давно минувших дней, вы видели, не доводилось случайно видеть, как горят большие просмоленные браконьерские лодки, облитые бензином? Тогда бензина было еще очень много. Аж гул стоял, и громадный факел пламени с копотью, за пятнадцать минут все сгорает до серого пепла. Вспомнил, шестым дивизионом тогда командовал майор Пурик, провожать нас он даже не вышел, обиделся. Мы с рядовым Аслановым возвращались на берег, дагестанец был весел, шутил, что готов отсидеть весь срок на гауптвахте, чем вернуться обратно на этот гнилой остров. Я его успокаивал, мне действительно нужны были люди, каждый призыв был меньше предыдущего, и каждый человек был на вес золота, каждый. Найдем тебе хорошую форму, а твою, изуродованную, ушитую до невозможности, пустим на ветошь, и дослужишь хорошо, земляки на точке есть, будет веселее, только будь уже умнее и не подставляйся. Асланов не унывал, говорил, все в бригаде все знают, что во втором дивизионе служить можно, хоть и трудно, но блатных и любимчиков нет, так что не пропаду. Дело сделано, на пристани нас встретил Уазик, посланный командиром бригады. Доложил комбригу, с ним был начальник тыла бригады подполковник Муха Александр Григорьевич. Комбриг внимательно выслушал, тихо спросил, нельзя ли было поступить по- другому. Ответить, что такие шансы командиру дивизиона предоставил, он их проигнорировал. - Понял тебя, этого хочешь забрать к себе? -, - Так точно, он нужен дивизиону по срочной необходимости. -, - Разрешаю, зайди в строевую, пусть оформят суточным приказом. Тебе через три дня выезжать в Тбилиси, к экзаменам готов? Сдавай дивизион, и рапортом мне доложи. - Мы ехали с Аслановым в дивизион, и до меня медленно доходил гениальный план нашего комбрига, который видно имел свои дела с командиром шестого дивизиона. Через два месяца меня уже не будет в части, и владельцы промысловых лодок смогут предъявить претензии только майору Пурик. Это издержки производства. Потери в этом деле неизбежны, и хорошо, если они касаются только материальной стороны дела, и не затрагивают человеческие жизни.
  
  
  
  
  
Оценка: 9.92*15  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025