ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Николенко Александр Павлович
Худое начало

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывок из книги
   Я заново вспоминаю те три дня из прежнего мира. И для себя, но это делаю довольно часто, и для вас, чтобы вы их увидели. Они видятся мне добрыми, веселыми и теплыми, как все дни на выдохе лета. Выцветшее голубое небо , с ослепительно белыми облаками, под ногами горячий песчаный ракушечник, жаркое дыхание пустыни, и близкое море, огромное и манящее. Дело было в августе, когда лето уже трижды состоялось, поскольку исчезла мошка, поспел и отошел инжир и начал плавиться асфальт.
  
   События происходили на кончике клюва Апшеронского полуострова, на границе заповедника Шахова коса, основной ориентир - громадный Апшеронский маяк у селения Дамба, в шести километрах восточнее от него - позиция нашей группы дивизионов дальнего действия С-200 из состава 128 зрбр.
  И дело было так.
   Да, сразу нужно признать, что ситуация, в которую мы тогда попали, мы тщательно и кропотливо сотворили своими собственными руками. Дело в том, что мы с моим другом Вадимом решили заняться рыбалкой. Рабочую идею предложил Вадим, ну а кто еще мог, он был постоянным генератором всяких идей, которые мы с ним подробно обсуждали, многие из них забраковывали, а некоторые воплощали в жизнь. Рыбалка на Каспии была, следует сказать, очень хорошей круглый год. В любую погоду иди к морю, и ты вернешься с рыбой обязательно. Можно было ловить удочкой, не спеша, клев хороший был в мае, но уловы считались скромными. Основной вид ловли был сетью путанкой 5-10 метров длиной, и высотой стенки до метра, это подходило всем, и энергичным и ленивым, с уловом были все. Техника ловли сетью очень простая, заходишь на десять метров в море и ставишь сеть параллельно берегу, привязав пару камней и поплавков. Не успеешь несколько раз искупаться, а в сети уже четыре-пять кефалей по килограмму каждая, очень даже неплохо при любом раскладе. Хорошая рыба, жирная, без мелких костей. Основным рыбаком на берегу по праву считался начальник отделения заправки технического дивизиона С-200 капитан Василий Максимович Перищ, белорус. Он наведывался к морю ежедневно, щедро делился своим уловом. Уходил он на берег очень рано, снимал, или, как он сам говорил, " сымал " улов, и через день, или два, заходил ко мне. Условный стук, хотя дверь всегда утром открыта, моя жена с детьми уже уезжала на работу и в садик первым рейсом, в шесть утра.
   - Саша, я вот тут споймав трохи, возьми для детишек! - Продрогший, он постоянно был в своем выцветшем от времени, стареньком брезентовом плаще.
  - Максимыч, пойдем на кухню, зайди хотя бы, не стой в дверях! -
  - Нии, как можно! - Быстро наливаю стопку спирта, даю бутерброд, который тут же решительно отодвигается рукой славного белоруса.
  - Дай бог здоровья твой семье, я побежал!-
   Чтобы больше поймать, некоторые, можно сказать уже матерые рыбаки, ставили сети на ночь. Тогда вместе с большим уловом часто приходилось освобождать из сетей маленьких по размеру, но кусающихся и орущих каспийских тюленей. Редко, чрезвычайно редко, все - таки попадался и кутум. Но преобладающая кефаль устраивала всех. Весь май, до начала июня, пацаны с камней у старого маяка удочками таскали бычков, и ведрами приносили домой креветок, выловленных сачками. В июне креветки разбегались по своим норам, бычки переставали брать наживку. Одним словом, грех было жаловаться, рыба была постоянно и ее было много, хватало всем. Но мы решили заняться настоящей рыбалкой. К берегу изредка приставали браконьерские лодки, хорошие такие здоровенные лодки с четырьмя-пятью "Вихрями" и серьезными мужиками. И мы видели, каких размеров бывает осетр, и особенно белуга. В 1975 году цена свежей осетрины, севрюги на берегу была два рубля, до нас было еще дешевле. Балык стоил четыре рубля в парикмахерской, пять рублей в аптеке и шесть рублей в хозяйственном магазине, в продовольственном магазине его никогда не было, так сказать, специфика товара и тогдашней обстановки. Но мы офицеры и наши жены покупали балык мало, только на первых порах, по - неопытности, это считалось переводом денег. Вокруг трех наших ДОСов было около десятка самодельных коптилен, на балконах висели замарленные сушилки. Технология изготовления балыка была проста, бралась осетрина, лучше даже белуга, резалась широкими пластами, помещалась в крутой соляной раствор, обычно прямо в ванне, на одни сутки, затем в проточной воде излишки соли смывали и помещали в сушилку на пять дней. Коптить самостоятельно мог любой офицер, не брезгливый к дыму. Несколько поленьев из инжира, мешок чуть влажных опилок - и ты можешь в ночное время заниматься копчением. Никакого напряжения или излишних усилий, нужна была только обычная внимательность, чтобы не допустить открытого горения и не сварить осетрину.
  Однако большие рыбины браконьеров не давали покоя моему другу, и с его подачи в июне 1978 года мы начали подготовку к большой рыбалке. Консультировались у одного из артемовских рыбаков, из русских, его звали Адолик, хотя и он многое не договаривал. Познакомились с ним случайно, выйдя ранним утром 31 декабря к морю, выловить свежей рыбы к новогоднему столу. На берегу стояла браконьерская лодка, троим мужикам срочно нужно было хотя бы пять бутылок водки, им предстояло встретить Новый год в море. Мы пошли им на встречу, обменяли водку на большое ведро свежей черной икры. Обмен был честным, никто ничего не терял, водку мы еще успевали заказать, а с икрой у них проблем не было от слова совсем. Икру мы поставили на балконе, было + 2 градуса, наспех пробили на сетке и посолили пару килограмм к столу, решив закончить все вечером. Но встреча Нового года вывела нас из строя, и ей начали заниматься только утром 1 января. К нашему большому удивлению продукт протух, пришлось все слить в унитаз.
  
   Для изготовления рабочей снасти, а она называлась калладой, набрали от маскировочных сетей прочного крепежного капронового шнура. Армейская смывка, после суточного замачивания в ней, хорошо удаляла зеленую краску со шнура. Большие проблемы возникли с крючками, а их нужно была одна тысяча, это только на рабочую снасть, и хотя бы сотню для ремонтного комплекта, а крючки это был секрет из секретов, никто ничего не мог вразумительно сказать, а тот кто знал, достойно молчал, уверенный в своей правоте. Изведя килограммы различных видов проволоки и убив не менее месяца времени, изучив справочники, опытным путем устанавливали оптимальный материал для крючка. Проверили магазины, опросили мастеровых людей, в продаже крупных крючков не было совсем, ни по какой цене. Никто ничего толком не знал, было много болтунов, которые часто давали совершенно невероятные, и надежно ложные, советы. Однажды, следуя этим добрым людям, и взяв очередной ложный след, мы отработали вариант с телеграфной проволокой, срезав два пролета с какого-то направления в сторону селения Туркяны. Не годится даже и близко, не тот углеродный состав стали. Снова были длительные и мучительно сладкие поиски, чего только не перепробовали, используя купленные справочники инженеров технологов, поиски нужной стали для крючков. Как всегда, все оказалось гораздо проще, чем мы ожидали, и даже валялось под ногами, в ожидании того, что мы когда - нибудь о него споткнемся. Так , совершенно случайно, возвращаясь однажды со стрельбища, в районе дальних каптерок наткнулись на старую и не нужную солдатскую кровать, которая лежала в разобранном состоянии на песке. Профессионально, по установившей привычке, сняли несколько пружины и элементов сетки для испытаний. И никакого чуда, мы все - таки были немного туповаты, именно эта сталь оказалась той, что нужно было нам, нашей сталью для рабочих заготовок! Старых кроватей было много и в нашем дивизионе, и в соседних, нужно было все сделать тихо, не привлекая внимания. Старшина дивизиона, наш славный лезгин прапорщик Гаджибулла Садыков, понимающе кивнул головой, очевидно догадался, но он был настоящим мужиком, ничего никому не сказал, снабдив нас материалом с большим излишком. Сходу, так было уже потеряно очень много времени, без длительных перерывов, было изготовлено более тысячи крючков. Самым трудным было формировка жала, одинаковой длины, под одним углом, чтобы все крючки были стандартными. Изготовили небольшой станочек, приварили победитовый резец, одно резкое движение подвижного рычага вниз до упора, и все, жало сформировано. Все очень и очень просто, следующий рывок рычага, и на новом крючке идеальное жало. Температуру для закаливания и для отпуска научились определять по цвету разогретого паяльной лампой металла, ну это мы вычитали из справочника, закаливали в воде, отпускали в минеральном гидравлическом масле МГЕ - 50. А уж этого добра в моем стартовом взводе было очень много. Крючки были что надо, наши родные, именно то что нужно, таких ни за какие деньги не купишь. Представьте, что острое жало каждого крючка в обеденный перерыв мы еще доводили до идеала на наждаке. Точили на балконе, во время обеденного перерыва. Сколько скандалов в течение месяца гасил Вадим, невозмутимо отвечая, что офицеры должны заниматься рационализаторской работой. На деньги Вадима ( я с семьей успел сходить в отпуск и все просадить ) купили тридцати сильный мотор "Москва", жаль, что надежных " Вихрей" в виду их специфичного применения, в продаже не было совершенно, у местных на острове Артёма купили самодельную лодку, фанерную, пропитанную эпоксидной смолой. Из двух старых колес от мотороллера, куска толстой брезентовой ленты от транспортера, взятой из складов нашего запасливого комбата старта, изготовили быстросъемное водило. И вот, когда по технической части у нас было все готово, по крайней мере, мы так считали, в предпоследнюю субботу августа 1978 года, когда наша до слез родная 128-я зенитная ракетная бригада шумно праздновала очередной День части, мы собрались выскочить в море. Пробные выходы уже ранее были, но мы быстро установили, что вблизи берега, в теплой воде крупного осетра нет и не будет. Нужно было идти к прохладной воде, на фарватер. Были и серьезные ограничения нашей вседозволенности, на острове Артёма находился пост рыбнадзора, в Мардакянах был отряд погранцов, поэтому идти нужно было только ночью. И нужно было пройти мимо буровых платформ, рядом с ними было понатыкано ржавых останков труб, чтобы не напороться. Помогло, что неделей ранее командир дивизиона поручил отработать заново карту огневых возможностей на малых высотах. По ней и проложили курс лодки, все просто, как щелчок погасшим бычком, нужно было пройти мимо острова Змеиный ( на карте о. Лебяжий ) справа и последней буровой платформой слева. И двигаться нужно было до появления на траверзе правого борта лодки маяка острова Жилой.
   Ну, и так как мы были людьми военными, нужно было получить разрешение на выходной с выездом за пределы группы дивизионов. Пришлось вынужденно, хорошо зная суровый характер нашего командира дивизиона, и учитывая его амбиции, ну а как же, второй дивизион должен быть самым лучшим в бригаде, и никак иначе, принять участие в соревнованиях на первенство части в кроссе на три километра. Где, так сказать, немного умели, и могло получиться. Опуская детали, все получилось примерно так, как мы и задумали, только гораздо труднее и потливее, чем обычно. В тридцати пяти градусную жару этого делать было не нужно, но мы были молоды, победа нам была нужна не просто, а для важного дела, и победителей не судят. После хорошего забега нас, сделав невероятное одолжение, отпустили на одни сутки.
   Мы с Вадимом тут же, на моем мотоцикле, поехали в порт селения Говсаны, за двадцать километров от штаба бригады. С разгружающегося баркаса за бутылку спирта взяли большой ящик свежей кильки. Рыбаки над нами хорошо посмеялись,
   - Летехи, берите лучше жирную селедку, зачем вам тощая килька? -
   А осетра хорошо ловить именно на свежую, не соленую кильку. Еще раз короткие и быстрые сборы, хотя все уже давно готово к выходу. И вот оно - долгожданное время выхода! Поздним вечером, под заходящее низкое солнце, когда только только начали появляться злобные зиринские комары, мой командир стартовой батареи майор Кибальный Дмитрий Матвеевич, на своем тяжелом мотоцикле К-750, дотащил нас до моря и словами - "Далеко не ходите"-, проводил нас . Осторожно, на малом газу, мы пошли на север, огни острова Артёма постепенно остались слева и начали смещаться назад, вышли в открытое море. Шикарное южное небо, кто видел, тот запомнит навсегда его красоту, очень четко видны звезды. Сзади огромный Апшеронский маяк, уменьшающийся в размерах по мере нашего движения. Впереди справа, где-то очень далеко, еле еле виден еще один маяк - маяк острова Жилой. Что еще нужно для движения в нужном направлении? Дул обычный встречный северный ветер.
   Холодная чернота моря под нами и непривычная, плотная темнота вокруг. Наша фанерная лодка четырехметровой длины кажется уже маленькой, и все чаще мы стали непроизвольно держаться за ее борта. Когда за твоей спиной нет рядом спасительного берега, ощущения своей безопасности резко меняются. Оказывается, все теперь зависит от нашей невзрачной лодочки, почему-то начавшей предательски пропускать воду. И, когда ноги постоянно в воде, это уже не вызывает восторга, и начинает зарождаться предательское чувство беспокойства. Пройдя километров десять, получили на траверзе правого борта лодки маяк Жилого, кругом гнетущая темнота, и стало качать на сильной волне. До нас дошло, что мы уже в открытом море. Появившееся слева, светлое пятно оказалось большим теплоходом, шустро идущим на нас. На полном газу мы еле ушли от него, дошло, что мы на фарватере, и мы не одни. Пройдя еще немного вперед, как бы уйдя, по нашему мнению, с фарватера, бросили якорь. Ранее казавшийся слабым, северный ветер, здесь ощущался сильнее, или усилился? Поставив лодку поперек ветра, начали сыпать калладу, насаживая на каждый крючок кильку. Семьсот поводков, укороченная нами каллада, каждый через метр, семьсот крючков размером с пол -ладони, итого семьсот метров капронового шнура. Это и есть наше средство ловли, каллада. Насадили триста килек, ящик пустой, надо было пересчитать раньше, будем знать.
  Незаметно пролетело два часа. Ветер, это уже заметно, точно усилился, мы развернули лодку носом к ветру, чтобы не заливало. Было холодно, к этому мы были точно не готовы, ведь еще август месяц и температура на берегу под тридцать пять градусов. Но тридцать пять градусов, это было днем и на суше, а мы ночью и в море. Решили ждать еще четыре часа и вытаскивать, для начала хватит, не нужно быть жадными. Но погода внесла свои коррективы и вытаскивать калладу начали уже через час, поскольку ветер еще больше усилился. Теперь один постоянно сидел на веслах, можно сказать, что уже немного штормило, а как еще назвать волны высотой до метра, накатывающие на нас? Рыбы пока не было, но шнур шел тяжело, с усилием.
  -Дай колотушку,- наконец крикнул Вадим.
  Бросил весла, кинулся на помощь. Точно- есть! Первым был тяжеленный осетр, дав ему по голове, помогая большим крюком, еле вытащили вдвоем. Лодку тут же ветром развернуло, наклонило, и мы приняли воды, приняли прилично, качка усиливалась на глазах.
  - Уходим? -
  - Нет! -
  Я схватил ведро и стал вычерпывать воду, много воды успели принять, лодку еще раз сильно качнуло.
  -Разворачивай носом на ветер, перевернет!- заорал Вадим. Кинулся на весла, в лодке уже много воды, Вадим продолжает вытаскивать шнур, идет тяжело, внатяг, не пустой. Да, рыба пошла, вытащили еще одного, еще больше, значительно больше. Только тут же Вадим поймал крючок. Увидев, как здоровенный крючок прошел насквозь через его ладонь, я остолбенел.
  - Отрежь поводок, !- Вадим правой рукой держал капроновый шнур каллады, сильно упираясь ногами в борт лодки.
  - Отрежь быстрее, не могу удерживать! -
  - Нечем пока, где нож, не помнишь? -
  Нож лежал у меня в кармане, а я не мог вспомнить, где он. Качало уже здорово. Ноги еще сильнее в воде. Нож все таки нащупал, нашел, обрезаю поводок крючка и без команды - шнур каллады.
  - Уходим, затонуть можно!- заорал я сквозь шум ветра .- Калладу отрезал! -
  С крючком в руке Вадим быстро завел мотор, сразу без прогрева дал полный газ. Сразу появилось чувство уверенности, ерунда, мы на уже на ходу.
  - Держись, разворачиваю лодку! -
  С ревом лодка развернулась в сторону берега, маяк Дамбы едва виднелся, и начала медленно ускоряться.
  - Газу, еще газу, Вадим!-
  Я хорошо видел, как нас догоняла большая волна, и даже в темноте было хорошо видно, что вся ладонь и рука Вадима в темной крови.
  - Вадим, газу, догоняет волна, захлестнет! -
  - Вижу, газ полный, уже идем к берегу. -
  Мотор еще немного взревел, теперь точно полный газ, лодка продолжала разгон.Но волна медленно, и даже как-то лениво и играючи, догнала и накрыла нас. Мотор тут же заглох, вот что значит эта " Москва ", и нас не зря предупреждали, не связывайтесь с ним, ветер захлестывает нашу лодку волнами.
   - Разворачивай! Носом на ветер! -
  Я кинулся к веслам, стало не по себе от тишины. Вадим шустро вывернул по очереди две свечи, полбутылки чистого авиационного бензина марки Б-70 магически вошли в два цилиндра. Заводит - тишина, совсем нет отзыва! Еще один рывок, мотор робко и невнятно отозвался. Еще рывок, подхват есть, рев мотора песней ударил по ушам.
  - Прогрей, не спеши! -
  - Хорошо, понял тебя! -
  Минуты две томительного ожидания, качка усиливается на глазах. Резкие и сильные порывы ветра, брызги, спортивные костюмы промокли, но холода не чувствуется, назад уже даже просто страшно оглянуться. Высоченные волны одна за другой поднимали нашу лодку все выше, и когда поднимало нос лодки, Вадим проваливался на метр ниже меня.
  - Держись, разворачиваю! -
  Снова поворачиваем и пробуем идти к берегу, и снова нас медленно догоняет волна. Вроде бы ушли, слава богу, повезло! Но нет, нас догнала и залила следующая, еще более сильная волна, да что ты будешь делать с этим мотором, он заглох, и уже теперь окончательно.
   - Носом к ветру! Держи нос на волну, я сам справлюсь! -
  Но бензин Б-70 уже не помог, этому мотору уже помочь не мог. В который раз я повторял про себя, был бы у нас сейчас мотор "Вихрь", была бы другая история! Облом, да тут еще и Вадим с крючком в ладони.
  - Саша, вытаскивай, любым способом вытаскивай, не могу уже! -
  Елки-палки, вот это гестапо, это настоящая Франция.
   -Режь!- орал Вадим.- Режь ножом ладонь, я уже больше не могу! Режь, не бойся, я вытерплю! -
  Увидел в воде под ногами на дне лодки плоскогубцы, это то, что надо, можно откусить часть крючка с жалом. Вадим сам начал пробовать, закаленный крючок не поддавался, был очень прочным. Еле еле, но мне удалось двумя руками перекусить и вытащить из его ладони крючок. У Вадима рука вся в крови до локтя, замотал его ладонь куском оторванной майки, вытащил из ведра бутылку с водкой и сильно залил рану. Остаток допили из горлышка, даже не поняли, что пьем. Волнение усиливалось, обстановка на глазах быстро менялась, было не по себе, в животе появилось чувство неуверенности и тревоги. Поглубже вздохнул, сильно напряг грудную клетку и живот, медленно выдохнул, отпустило. Огромные волны накатывали на нас, но наша лодка не тонула! Осетров по одному, еще скользкие, спустил через борт, отправил в море. Сел на весла, наши спортивные костюмы совсем промокли. Руки отказывались тащить весла, силы как будто ушли, сразу резко и совсем закончились.
   - Работай только своей спиной, руки держи прямыми, тащи весла спиной, будет легче,- советовал Вадим. Он сам с больной рукой постоянно ведром отчерпывал воду, смотря на меня и большие набегавшие на нашу лодку волны. Дул сильный, шквалистый и холодный ветер. Страха сначала не было, была усталость и отстраненность, как будто все происходит не с нами. Один раз, когда нашу лодку подняло, я быстро обернулся и посмотрел назад, и тут же пожалел об этом. Череда идущих одна за одной больших волн нагнала все-таки в душу мерзкого чувства страха. Больше назад я не смотрел, решил, что если мы до сих пор живы, то благодаря именно лодке, и нужно постоянно держать ее нос навстречу ветру, и ничего с нами не случится. Не может случиться! Отработал движения веслами, все просто, в тот момент, когда набегала очередная волна, я своим сильным рывком, по крайней мере, мне так казалось, подтягивал лодку повыше к гребню волны. Легкие исправно работали, перекачивая свежий морской воздух, страх ушел окончательно, или только на время покинул мое тело, не пропадем, билась одна мысль. Уж теперь точно не пропадем, лодка что надо и экипаж борется за ее живучесть. Сильным течением нас тащило на восток. Медленно, но все же, к нашей большой радости, светало. И, слава богу, нас тащило на большой остров, это и был остров Жилой. Первая хорошая новость за всю ночь. Огибали остров сверху, вблизи острова течение стало еще сильнее. Остров был обитаемым, жило много нефтяников, стояли вышки - качалки нефти, большие цистерны для нефти и воды, маленький порт с катерами, вертолетная площадка. Стоял здесь и шестой дивизион С-75 из состава нашей бригады. До берега всего-то метров двести, можно было запросто прыгнуть в воду и доплыть. Лодка, так хорошо ходившая под мотором, весел совершенно не слушалась, не шла к берегу, сильным течением нас быстро сносило. " - Может, у меня просто закончились силы?- отметило сознание. Нужно попробовать через силу пристать к берегу. Взялся за весла и резкими гребками начал гнать лодку к берегу. Пошла родная, пошла к берегу, медленно, но пошла. Но это был не наш день. Хрясь, ломается правая уключина, вырвана с куском дерева из корпуса лодки, вот это жесть, настоящая жесть. Почему сегодня все против нас, сговорились, что ли?
   - Уже восемь часов на веслах! Нужно прыгать, доплывем в два счета, или все таки опасно!"- билась в голове мысль, и шли расчеты. Плавал я хорошо, изредка участвовал в соревнованиях Бакинского округа ПВО по офицерскому многоборью. С Володей Силуяновым мы один раз, на спор, вдвоем плавали на остров Лебяжий ( Змеиный ), чуть более одного километра до него, ничего трудного, просто заняло много времени. Уверен, что немногие их офицеров нашей группы дивизионов там сумели побывать, считанные единицы. Прикидывал грубо, с запасом, на всякий случай. Везение закончилось, и какой у нас теперь будет план?
   "- Пусть нас будет сносить течением, и вместо двухсот придется плыть четыреста метров. Должны доплыть, как нечего делать!" - Спортивные тапочки давно сняли, и их смыло в море, носки можно не снимать. Пластиковую канистру с питьевой водой тоже не было видно, очевидно, незаметно смыло.
  - Вадим, доплыть сможешь? Нужно прыгать, берег рядом! Вдвоем доплывем запросто! Я тебе помогу! -, Вадим молчал, громада острова не спешно смещалась вправо.
  - Вадим! -
  Я посмотрел на него, он здоровой рукой прижал больную ладонь к груди и трагично молчал, смотря на остров. Хорошо понимал, что Вадим не мог так легко и просто бросить лодку с мотором. Мои ладони с непривычки горели, полностью содрал кожу. Смысла грести одним веслом не было. Было видно, что скоро остров закончится, и нас будет сносить в открытое море, ветер дул традиционно в сторону Ирана. Снова в открытое море очень не хотелось, силы были на исходе. На подходе была последняя буровая вышка, огромная, с платформой наверху. А дальше снова открытое море, очень холодное и штормовое Каспийское море.
  - Цепляемся? -
  Ответа не было. На берегу у меня осталась молодая и любимая жена с двухлетним сыном, у Вадима жена с трехлетней дочкой. Неужели может так сложиться, что мы пропадем и их не увидим? Такого я допустить не мог.
  - Вадим? -
  Вадим не мог принять решения, и я принял его самостоятельно.
  - Готовься, будем высаживаться на буровую! -
  Бросил конец с кошкой - первый раз мимо, не добросил более метра. Еще раз бросил, удачно зацепился и ободранными ладонями, изо всех сил, подтянул лодку поближе.
   - Прыгаем!,- лодка поднялась на волне совсем близко к перекладине лестницы.
  - Вадим, давай ты первым, быстрее! -
  Вадим ухватился и, кособоко цепляясь одной рукой, тут же за ним я. Ухватился левой рукой за ржавую, всю в раковинах, скользкую перекладину лестницы, ноги были еще в лодке. Боли не было, но не было уже и сил. Медлить было нельзя, лодка уже начала опускаться, успел захватить ведро с арбузом, под ним еще одна бутылка водки. Тихий сильный щелчок - и толстый швартовый конец лопнул как тонкая нитка. Лодка гордо и устало начала удаляться, покачиваясь на волнах и забирая правее, менялось течение. Ничего не сделаешь, команда оставила ее. Буровая номер семнадцать бис, медленно и осторожно поднялись на платформу, от воды - метров десять. В дощатом домике на платформе, хотя и щели между досками в палец, было гораздо теплее. Под большим бойлером горел газ, была горячая вода, были сухари и чай. Грубый дощатый стол, по его бокам два больших топчана, человек на десять каждый, и телефон. Телефон работал, слышимость отличная. Через коммутаторы острова Жилой "Апшерон " и коммутатор бригады " Птаха " я дозвонился с себе на 52 точку, позывной " Армяк ", в караульное помещение. Послал бойца из своего взвода, наш дивизион стоял в карауле, чтобы передать командиру стартовой батареи что мы живы и находимся на острове Жилом. Здесь я сделал очень большую, грубейшую ошибку, нужно было сразу позвонить на квартиру командиру дивизиона, но я побоялся его сурового характера и гнева, а совершенно зря, залет уже по своей сути состоялся. Но в душе мы его еще не признали, не хотели признать, уж если мы сумели выбраться из такой жестокой передряги, то остальное казалось второстепенным, и кроме того, было еще только утро воскресенья, а мы были отпущены на весь выходной, и теплилась надежда, что к вечеру шторм закончится. Мы вполне могли вечером тихо вернуться на катере с нефтяниками. Однако наши надежды не сбылись. Шторм крепчал и держался все воскресенье и понедельник. Все происходило вопреки нашим желаниям и нашей воли. Было в этом зловещем шторме какое-то предостережение от самой природы, проявившей все свое могущество именно для нас двоих. Вечером в воскресенье до меня медленно дошло, что нужно все-таки позвонить командиру дивизиона, но связи с Птахой уже больше не было, телефонистка сказала, что оборвало линию. Все вопреки! Затем перестал отвечать и коммутатор " Апшерон ". Ну а как же еще, давай по полной, мы этого сполна заслужили!
   В понедельник наш второй дивизион заступал на боевое дежурство. Было построение на плацу командного пункта группы дивизионов, дежурного дивизиона и сокращенного боевого расчета технического дивизиона. Дивизион в полном составе: сам командир, комбат первой батареи майор Вавринюк, опытные начальники отделений капитаны Родников и Высочин, начальники расчетов старшие лейтенанты Силуянов, Житомирский, Ярощук, комбат второй батареи Кибальный, начальник отделения старта старший лейтенант Зборовский, начальник расчета Игнатенков, командир первого взвода Мишарин, сержанты, ефрейторы и рядовые. Отсутствовали лишь два старших лейтенанта, залезшие от безысходности на буровую вышку вдали от берега, и потерявшие связь со своим командиром. Началась проверка готовности дивизиона начальником штаба бригады полковником Семакиным Алексеем Митрофановичем, строгий и жесткий начальник разведки майор Алексей Чубов и офицеры оперативного отделения оценивали знания личным составом руководящих документов по организации боевого дежурства, доведение последних разведывательных данных по вероятному противнику - Ирану, Турции и США. Каждого офицера строго оценивали, без всяких поблажек, доложите, будьте любезны, без всяких записей в блокнотах. Был зачитан приказ командира бригады о заступлении дивизиона на боевое дежурство. Фамилия начальника дежурной боевой смены - офицера пуска старшего лейтенанта Савченко Вадима Евгеньевича была передана на "Закат", на командный пункт корпуса. Уже при проверке наличия личного состава дежурного дивизиона быстро выяснилось, что в строю нет двух старших лейтенантов.
  - Где они? -
  Все невозмутимо молчали, хотя уже понимали, что это все неспроста. Не зря же мы с Вадимом последние два месяца крутились вместе. Мой командир батареи тихо промолчал, смалодушничал. На всякий случай открестился от нас, что же, бывает иногда такое в нашей жизни, вы это хорошо знаете.
  - Немедленно вызвать! -
  Послали посыльных еще раз к нам домой, наши жены уже трое суток были в большом страхе и не знали, что им делать, и все сразу рассказали. Начальник штаба тут же доложил командиру бригады подполковнику Валентину Майорову, тот немедленно, командиру корпуса. Командир корпуса полковник Субботин поднял вертолет для поиска пропавших в море двух офицеров. На буровой мы сидели полных двое суток, штормило ужасно, ветер рвал доски у нас под ногами. И только во вторник, рано утром, шторм постепенно закончился. До берега было всего ничего, можно просто прыгнуть вводу и доплыть. Но прыгнуть с буровой вышки в холодную воду и доплыть, всего то двести метров до берега, было уже страшно, без всякого преувеличения, страшно. С буровой вышки нас снял катер нефтяников, доставивший дежурную смену. Пошел в шестой дивизион С-75, стоящий на острове, чтобы у кого-нибудь из молодых лейтенантов одолжить две пары спортивных тапочек. Все офицеры были на службе, просить у женщин не стал, было стыдно. Катером с вахтой нефтяников добрались до острова Артёма. Я смотрел назад, на остров Жилой, и еще не знал, что через несколько лет я вернусь сюда, в дивизион с трепетным позывным - " Посуда ". До материка два часа ходу на катере, далее автобусом, без денег, в карманах ни копейки, доехали с Артёма до Дамбы. По исхоженной дороге пошли на свою родную пятьдесят вторую точку. Два офицера в спортивных костюмах, без тапочек, в носках, вид, очевидно, был смешной. Так точно, смешной, но нам было не до смеха. Навстречу нам ехал тентованный ГАЗ-66 с командиром нашего дивизиона, он кинулся искренне нас обнимать, как своих сыновей. За самовольный выход в море от командира корпуса мы получили по трое суток ареста. Во все войсковые части и отдельные подразделения корпуса полетели шифрограммы с описанием наших подвигов и требованиями запретить, под роспись, выходы офицеров в море. Все наши однокашники, находящиеся в других войсковых частях нашего 15-го Краснознаменного Алятского корпуса ПВО, в один день сразу узнали, что мы живы и здоровы и передаем им всем привет. Большой и очень громкий привет, надеюсь, что его услышали все. Садиться ездили в город Баку, в крепость, на гарнизонную гауптвахту, к коменданту Бакинского гарнизона товарищу полковнику Терехову. Но это уже другая история.
  
  А подполковник в отставке Вадим Евгеньевич Савченко сейчас в Находке, зовет на рыбалку.
  - Вадим!, большой привет тебе и твоей семье!. Обязательно прилечу, надеюсь. -
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023