ArtOfWar. Олейник Станислав Александрович. Трагедия оккупации-1

Часть 2. Трагедия оккупации.

Создание довольно сложной структуры управления населением поверженного города было возложено на начальника полиции и СД генерального округа "Харьков" штурмбанфюрера СС Кранебиттера, который всю свою энергию и энергию своих подчиненных, направил на деморализацию этого населения. "Штаб" этот находился в доме N100 по улице Сумская. Уже с первых дней оккупации стали проводить публичные повешения настоящих или вымышленных участников советского движения сопротивления. Через военное командование города Кранебиттер собирал население на центральной площади города, после чего, по приказу коменданта города, немцы вешали обреченных на казнь на балконе дома областного комитета партии. Естественно, такая ужасная казнь вызывала панику среди присутствующих. Люди начинали убегать с места казни, начиналась давка, кричали женщины и дети. Но на этом она не останавливалась, а постоянно совершенствовала методы уничтожения людей. И уже в январе 1942 года на улицах Харькова появился специальный автомобиль с герметичным кузовом, предназначенный для уничтожения людей - газваген, прозванный в народе "душегубкой". В такой автомобиль загоняли до 50 человек, впоследствии погибавших в жутких мучениях из-за отравления угарным газом.

Но, как известно, оккупанты с особой жестокостью относились к евреям. В Харькове это вылилось в настоящую катастрофу. По данным обязательной регистрации населения, в специальные "желтые" списки было занесено 10271 человек еврейской национальности, среди которых более 75 % составляли женщины, старики и дети. Определенная часть харьковских евреев в предчувствии трагедии пыталась выдать себя за русских или украинцев, но все эти попытки оккупационная власть беспощадно разоблачала. 14 декабря 1941 года был издан приказ в соответствии с которым все еврейское население города в двухдневный срок должно переселиться на окраину города. В бараки станкостроительного завода. Неповиновение каралось расстрелом. На протяжении нескольких дней, в лютый мороз, люди шли навстречу своей смерти. В рассчитанные на 70-80 человек бараки, загоняли до 800 человек. В созданном гетто евреев морили голодом. Замеченные в малейшем нарушении режима немедленно расстреливались. 26 декабря немцы объявили запись для желающих уехать в Полтаву, Ромны и Кременчуг. При этом разрешалось брать с собой личные вещи. На следующий день к баракам подъехали закрытые автомашины. Люди, наконец-то поняв провокацию, отказывались в них садиться, но солдаты силой заталкивали их в кузова, и вывозили из лагеря...

На протяжении нескольких дней часть евреев на этих автомашинах, а часть пешком, доставили в Дробицкий яр, где все они были расстреляны.

Но, оказывается остались очевидцы этих казней. Тогда они были мальчишками, а сейчас седовласые старики, и каждому из них далеко за семьдесят. Так вот, один из них, Еремин Алексей Иванович, рассказал следующее:

"... мы с мальчишками прятались тогда в завалах заготовленных дров. Заключенных, стариков, женщин, детей, редко мужчин, загоняли в вырытый котлован, в кучу. Оставив их внизу, немцы вылазили наверх, и спрятавшись за земляные завалы, подрывали заложенные там, внизу бомбы. Всех, кто остался жив, а их были единицы, пристреливали из автоматов..."

С неменьшей жестокостью немецкое командование обращалось и с советскими военнопленными. Большая трагедия произошла в 1-м армейском сортировочном госпитале по улице Тринклера, где, после второго захвата Харькова солдаты дивизии СС "Адольф Гитлер" живьем сожгли 300 раненых красноармейцев, а чуть позднее, расстреляли еще 400 раненых красноармейцев. Все они были закопаны во дворе госпиталя.

Война принесла боль и слезы в каждый дом, каждую семью. Об этом нам и сегодня напоминают более десяти мест массового уничтожения людей. Среди них - Дробицкий яр, Лесопарк, лагеря военнопленных в Холодногорской тюрьме и районе ХТЗ, Салтовский поселок, клинический городок областной больницы по улице Тринклера, места публичных повешений вдоль улицы Сумская и на Благовещенском рынке, двор гостиницы "Интернационал", ныне гостиница "Харьков", "душегубки"...

Но вернемся немного назад, в предоккупационные дни. Тогда, согласно директиве 4 - го отдела Харьковского управления НКВД, сотрудники этого отдела совместно с обкомом ВКП (б) развернули активную работу по формированию партизанских отрядов, диверсионнно разведывательных групп и подполья. Эта работа проводилась в июле - августе 1941 года.

Были проведены беседы с 10 тысячами кандидатов в эти формирования. После проведенного отсева ненадежных и колеблющихся, было создано 85 партизанских отрядов и 66 диверсионных групп. Был создан областной обком партии, несколько районных комитетов партии и комсомола. Все они прошли ускоренную специальную подготовку в специальных школах.

Но все началось не так, как планировалось. В связи с изменой и нарушением конспирации, почти с первых дней оккупации, начались провалы и аресты.

Подпольные обкомы партии и комсомола, возглавляемые И.И.Бакулиным и А.Г. Зубаревым, так и не успели развернуть активную деятельность. В основном они только распространяли листовки. По доносу предателя январе 1942 года Зубарев и его связная Галина Никитина были арестованы, а позднее казнены. В июне был арестован и Бакулин. В связи с его арестом подпольный обком партии прекратил свою деятельность. Попытки восстановить деятельность обкомов партии и комсомола, успеха не имели.

Из-за большой неразберихи в ведении документации лицами, отвечающими за подготовку партизанских отрядов, до сих пор неизвестно, какое количество отрядов было создано до октября 1941 года. Чаще всего в статистических данных фигурирует цифра - 94 партизанских отряда и 66 диверсионных групп. Однако на связь с командованием вышли только 34.

Большие ошибки были допущены по формированию партизанских отрядов. Так, чугуевский отряд В.И. Ламанова целый месяц готовился к будущим боевым операциям, но именно перед выходом на базу почти весь разбежался. Этому способствовал и тот факт, что личный состав четырех чугуевских отрядов стал известен немцам благодаря измене одного из руководителей партизанского движения района, бывшего сотрудника милиции. Всех бывших партизан немцы заставили дать подписку, что каждый из них добровольно отказывается вести какие бы-то ни было враждебные действия против оккупационных властей. Нарушить эту подписку означало одно, - гибель не только партизан, но и членов их семей.

Созданные в зоне предстоящей дислокации партизан базы оружия и продовольствия, быстро выявили немцы и полицаи, а некоторые из них были разграблены местным населением.

До середины декабря 1941 года продолжались ссоры и недоразумения в партизанском отряде Змеевского района, особенно среди командного состава. Пришлось его выводить к частям Красной Армии.

Проблемы с продовольствием, тяжелые потери личного состава, пассивность, запуганной немцами значительной части населения, нередко толкало партизан на грабежи и злоупотребления командного состава по отношению именно к этому, мирному населению.

Двуречанский отряд, в котором насчитывалось 60 человек, прекратил свое существование только лишь потому, что его командир - бывший председатель райисполкома Ткачев, - добровольно сдался немцам, и стал работать в местной администрации секретарем земельного управления.

Однако были разведывательно - диверсионные группы, которые активно вели боевые действия против захватчиков. Зимой 1942 года, именно двуречанцы, сняли 150 метров кабеля телефонно-телеграфной связи, и взорвали мост между станциями Тополя и Двухлетняя. Но летом, среди них нашелся предатель, который выдал группу немцам. Большая часть партизанской группы была расстреляна.

К лету 1942 года можно было говорить о деятельности в области только шести отрядов, которые выполняли в основном агитационные и диверсионно-разведывательные действия.

Значительно увеличилось количество партизанских групп в феврале 1943 года, когда впоследствии неудачного наступления Советской Армии часть красноармейцев оказалась на оккупированной территории.

Вот как характеризовало командование 1-й танковой армии вермахта в своих докладах фельдмаршалу Манштейну 28 февраля 1943 года, оперативную обстановку области:

"...окруженные красноармейцы упрямо воюют, пока у них остаются боеприпасы. Но даже после этого они не сдаются в плен, как это случалось в начале войны, а уходят в лесные массивы, чтобы сражаться против нас..."

Тот факт, что линия фронта проходила по территории области, обусловил и специфику партизанской борьбы. Они действовали вместе с частями Красной Армии, выполняя задачи разведки расположения вражеских войск, добывали "языков", переходили линию фронта. Главной тактикой действий партизан стали боевые вылазки, во время которых уничтожали оккупантов, захватывали трофеи и проводили диверсионные акции.

После освобождения области от оккупации, сотрудники "СМЕРШа" совместно с работниками НКВД и партийными функционерами, вели активный поиск предателей, которые, перейдя на службу к немцам, практически разрушили все подполье города и области. Только в изюмском районе было выявлено десять коммунистов, которые, оставшись на оккупированной территории в партизанском отряде и диверсионных группах, добровольно пошли на службу к немцам. Например, командир Изюмского партизанского отряда Л.Ю.Тесленко не только сдался врагам летом 1942 года, но и выдал им состав партизанского отряда дислоцировавшегося в Краснопольском лесу, после чего отряд был уничтожен.

Активную работу против подполья проводил контрразведывательный немецкий карательный орган под руководством начальника полиции и СД генерального округа "Харьков", штурмбанфюрера СС Кранебиттера. Уже к июню 1942 года штурмбанфюрер СС Кранебиттер имел в своем распоряжении все необходимые данные о тактике, вооружении партизан, особенностей каждого отряда. Именно зимой 1941/1942 годов большинство партизанских отрядов не выдержало испытаний сильными морозами, недостатком продовольствия и дефицита оружия. Этому способствовали и постоянные карательные экспедиции в леса с участием охранных отрядов вермахта, подразделений румынской армии и местной полиции. И уже к весне 1942 года многие партизаны были вынуждены прятаться у своих родственников и знакомых, а в лесных землянках остались преимущественно коммунисты, которым угрожал расстрел.

Но не все так плохо было в партизанском движении. Эффективно действовали партизанские отряды под руководством Салова, Камышана, Лыбы, Шепелева. Они громили немецкие обозы, подрывали мосты, нападали на полицейские участки, добывали разведывательные данные и переправляли их через линию фронта.

Летом 1942 года командир партизанского отряда, агроном Булацелевской МТС, Пидлипняк в составе партизанской группы из девяти человек, во главе с секретарем Двуречанского райкома партии В.Я.Юрченком через линию фронта был направлен в Москву для специальной подготовки. После окончания курсов эта группа, 29 октября на парашютах по ошибке была сброшена совсем в другом месте, на территории Липецкого района возле села Веселое. Ночью, пробравшись к домику стоявшему почти у самого леса, Пидлипняк узнал у старухи, которая открыла дверь, что всех его товарищей, захватили немцы, и днем расстреляли. Пидлипняк решил действовать самостоятельно. 15 ноября он прибыл в свой, Шевченковский район, и организовал партизанский отряд в составе 50 человек.

За время своей деятельности с 5 января по 1 февраля 1943 года отряд Пидлипняка уничтожил немало фашистов и их пособников. Особой храбростью в отряде всегда отличался 17 - летний комсомолец Д.И.Козлов, который лишь в одном бою уничтожил 8 гитлеровцев. Кроме того, одна из групп отряда Пидлипняка близ станции Щенячье подорвала немецкий поезд, в результате чего погибло более 200 оккупантов, на платформах подожжено и сгорело до десятка танков.

В октябре 1941 года Змиевской райком КП (У) создал партизанский отряд во главе с Я.Ф.Брехунцем. В состав отряда вошли жители Тарановки и окружающих сел. Условия боевых действий партизан были чрезвычайно сложные. Неподалеку от баз отряда проходила линия фронта. Район был насыщен фашистскими войсками. И не смотря на это, партизанский отряд развернул свою деятельность по организации на железной дороге диверсионных актов. Были заминированы дороги между Змиевом и Тарановкой, и между Тарановкой и Алексеевской. И уже в ноябре 1941 года на партизанских минах подорвалось 12 вражеских автомашин с грузом. Было повреждено 45 км телефонных линий, было взорвано железнодорожное полотно, в результате чего на продолжительное время было остановлено движение на железной дороге.

В мае 1942 года в совместных с регулярными частями Советской Армии боях против фашистов, отряд понес большие потери. Погиб и командир отряда Я.Ф.Брехунец. После этого партизанский отряд прекратил свое существование, его бойцы влились в ряды Советской Армии.

Еще в сентябре 1941 гола в Изюмском районе был организован партизанский отряд в количестве 42 бойцов. Командиром был назначен О.М. Салов, председатель колхоза "Путь социализма", комиссаром В.А.Рогоза, заведующий изюмским райземотделом.

Этот отряд имел свою базу в лесу, вблизи села Красный Шахтер. Партизанский отряд подрывал немецкие автомашины, уничтожал фашистские блиндажи, захватывал "языков", портил телефонную связь.

Вот что писал в отрядном дневнике в те дни комиссар отряда:

"23 декабря 1941 года отряд напал на штаб военной части. В ходе завязавшегося боя было убито 7 фашистов. Особо отличился партизан Шевченко, он уничтожил пулеметную точку и продолжал бой даже после того, когда был ранен в обе ноги...

6 июня 1942 года группа партизан под командованием О.Ю.Резника, ночью встретилась с румынским подразделением. Смелое нападение парализовало румынских солдат, которые убежали с поля боя, оставив 10 убитых и 10 раненных ...

6 июня 1942 года, группа партизан под командованием И.Г.Попова напала в ночное время на гитлеровскую автоколонну. Уничтожено 4 автомашины вместе с солдатами..."

В отряд вливались новые люди. Слава о боевых делах отряда ширилась уже по всей области. С июня 1942 года по февраль 1943 г. Отряд уничтожил 264 немецких солдата и офицера. 10 автомашин, 10 подвод с военным имуществом, два тягача, подорвал железнодорожный путь и пустил под откос вражеский эшелон с боеприпасами и танками.

Все эти ежедневные сводки нападения партизан, ложились на стол начальника полиции и СД генерального округа "Харьков" штурмбанфюрера СС Кранебиттера. Заслушав доклад командира местной зондеркоманды унтершрумфюрера СС Штюбе, о том, что в партизанском отряде, были выявлены и расстреляны двое работавших на зондеркоманду предателей, а в настоящее время нет ни одного человека, штурмбанфюрер был взбешен.

Штюбе, услышав, что если в ближайшее время в отряде не будет своего источника, он будет отстранен от занимаемой должности и будет направлен рядовым в танковую дивизию СС, заверил штурмбанфюрера, - в ближайшие один-два дня, этот человек в отряде будет.

Поскольку в последнее время в отряд прибывало достаточно большое пополнение, его изучением и проверкой занимался лично командир О.С.Салов. Он знал, что фашисты обязательно постараются внедрить в отряд своего человека. Из шести прибывших новобранцев, его насторожил только один человек. Это был веселый разбитной человек, который представил справку, выданную немецкой комендатурой, что был освобожден из плена в октябре 1941 года, как родственник местной жительницы Изюма. Проверили. Женщина рассказала, что Павлов Иван Иннокентьевич был действительно освобожден по ее просьбе из колонны военнопленных. Но он не ее родственник, просто напомнил ей покойного, погибшего в октябре 1941 года, брата. Вот так они и жили вместе все это время. Павлов каждую неделю ходил отмечаться в комендатуру. В полиции не служил, ни в чем непредосудительном замечен не был. В боях с захватчиками проявил себя смелым бойцом. Но Салова насторожило то, с какой легкостью немцы разрешили свободную жизнь бывшему военнопленному, освободив того от службы в полиции. И каждую неделю посещать комендатуру, якобы "отмечаться". А не была ли эта "отметка" обыкновенным отчетом немецкого агента о проделанной им работе? Вот и решил Салов проверить этого Павлова.

В один из вечеров тот стоял на посту около штабной землянки, где проводилось оперативное совещание командиров. После обсуждения общих вопросов, Салов довел о необходимости выхода на железную дорогу и ее минировании и поручил это сделать группе минеров во главе с бывшим завхозом МТС, Петровым. Была назначена дата и время. Утром Павлов узнал, что назначен в группу минеров.

После завтрака неожиданно с болями в желудках к медбрату обратились три бойца, в том числе и Павлов. Их пришлось изолировать в отдельную землянку.

Ночью все встало на свое место. Командир разведгруппы Бужко, дежуривший в кустах жимолости около землянки, где находились больные, неожиданно замер. Из землянки выползла фигура человека, доползла до кустарника, и, пригнувшись, побежала в глубь леса. За ним быстро последовал Бужко...

Группа минеров действительно пошла на железную дорогу, но, не дойдя, резко повернула в другую сторону. И уже рано утром, весь отряд Салова появился в Нововодолажских лесах и развернул боевые действия. Среди дня партизаны зашли в Новую Водолагу, захватили коменданта с его охраной, которая состояла из немецких солдат и полицаев, уничтожили противотанковую пушку и средства связи. Когда партизаны вышли из райцентра, вернувшиеся в райцентр фашисты, чтобы взять на испуг население, повесили 13 ни в чем не виновных жителей Новой Водолаги. В ходе этой операции, из отряда исчез Павлов. Только после освобождения Изюма в 1943 году, стало известно, что Павлов был расстрелян немцами. После этой операции партизанский отряд пополнился новыми бойцами из числа населения города.

30 мая 1942 года партизаны отряда Салова совершили нападение на лагерь советских военнопленных в селе Литвиновка, Валковского района. Уничтожив охрану, освободили из плена 200 военнопленных. Отряд вновь пополнился новыми бойцами. Но большинство освобожденных бойцов, было переправлено через линию фронта, где они продолжили воевать с захватчиками уже в действующей армии.

В июне отряд перебазировался в Краснокутские леса. Засада карателей, во главе с унтерштурмфюрером Штюбе, которые преследовали партизан, была разгромлена. Но Штюбе решил план по разгрому партизан, довести до конца. Были собраны большие силы, которыми был окружен Краснокутский лес. Бой длился несколько часов. Умело маневрируя, партизаны прорвали кольцо врага и вышли из окружения. Каратели понесли большие потери. Но понесли потери и партизаны. Погибло двадцать бойцов. Среди тяжело раненных были командиры отрядов И.И. Копенкин, С.О.Лыба. В связи с тяжелой обстановкой объединенный отряд было решено поделить на небольшие группы, и прорываться каждый к своему району...

Москва. 23.01.43г. "Директива Ставки ВГК N 30022. Представителю Ставки и командующему войсками Воронежского фронта об утверждении плана операции по освобождению Харькова от 23.01. 43 г." пришла к маршалу Жукову и генералу Ватутину в тот же день.

Хотя операция проведена была удачно, и Харьков был освобожден, но уже в марте этого года его снова пришлось оставить. И это было трагедией...

Вот как вспоминает эти дни ветеран партизанского движения Николай Корж:

...Первое освобождение Харькова, стало смертельным приговором для большей части подпольщиков: " Наше подполье, наши участники сопротивления верили, что это уже окончательное освобождение, радовались, на улицу вышли, вывешивали флаги, а немецкие шпионы и предатели их потом предавали и расстреливали".

15 марта 1943 года в Харькове опять были немцы. Николаю Коржу удалось спрятаться в Купянске. Он вернулся в Харьков вместе с окончательной победой, 23 августа 1943 года.

Операция на белгородско-харькоском направлении "Полководец Румянцев" началась 3 августа 1943 года. Ее замысел предусматривал нанесение рассекающего удара смежными крыльями Воронежского и Степного фронтов из района северо-западнее Белгорода в общем направлении на Богодухов, Валки, Новая Водолага. Войскам предстояло рассечь вражескую группировку на части и перерезать пути ее отхода из района Харькова от притока вражеских резервов. 57-я армия, уже в ходе операции переданная в состав Степного фронта из Юго-Западного фронта, наступала юго-восточнее Харькова, имея задачу отрезать противнику пути отхода на юг.

Решительность и масштабность действий советского командования дают основание думать, что кодовое название операции было выбрано не случайно. Выдающийся русский полководец Петр Александрович Румянцев не только много воевал за Украину, отражая турок, постоянно стремившихся прибрать к рукам причерноморские и поднепровские земли, но и в управлении этим краем внес крупный вклад. Он на протяжении целых 30 лет возглавлял Малороссийскую коллегию, которую Екатерина 11 учредила после упразднения гетманства.

Формула поведения русского солдата, которой придерживался П.А.Румянцев, на редкость вразумительна.: "Слава и достоинство наше не терпят, чтобы сносить присутствие неприятеля, стоящего на виду у нас, не наступая на него", оказалась очень созвучной той оперативно-стратегической линии, которая была избрана советской Ставкой в операции "Полководец Румянцев, по окончательному освобождению первой столицы Украины - Харькова.

Именно эти вопросы и докладывались Верховному. И надо было тогда случиться досадному случаю с начальником Оперативного Управления Генштаба генерал-лейтенантом С.М. Штеменко.

24 июля 1943 года, он и начальник Генштаба генерал Антонов, прибыли на доклад в Ставку. Доклад несколько затянулся, но проходил в спокойной обстановке. А так как тут же следовало решить ряд вопросов по использованию танков, Сталин пригласил генерала Я.Н.Федоренко. Тот вошел и, не дожидаясь конца доклада Штеменко и Антонова, стал раскладывать свои ведомости, справки, и другие документы по верх карт генерала Штеменко. Отвечая на вопросы Верховного Главнокомандующего, генерал Федоренко не всегда сразу находил нужные документы, перекладывал бумаги с места на место.

Когда с докладом все было закончено, генерал Штеменко сложил карты, и перед тем, как покинуть кабинет Верховного, еще раз, по выработавшейся привычке, внимательно осмотрел стол. Там оставались документы только Федоренко.

В Генштабе, как всегда, маршала дожидались начальники направлений и отделов. По приезде из Кремля, Штеменко немедленно возвращал им документы, но их при нем не оказалось...

Первой мыслью было, что карты случайно захватил Федоренко. Позвонил ему. Документов у него тоже не оказалось. Позвонил Поскребышеву, попросил его еще раз осмотреть стол. Но и там ничего не оказалось. Доложил Антонову. Тот посоветовал Верховному пока не докладывать, может быть, карты найдутся.

В тот же день Штеменко вторично поехал в Ставку, но при встрече с Верховным, тот вел себя спокойно.

Вернулся в Генштаб. Карт не было, они канули, словно в воду. Теперь у маршала никаких сомнений в том, что они у Сталина, не было.

Дальше молчать было нельзя. На следующий день во время очередного доклада у Верховного, Штеменко, выбрал удобный момент, и твердо сказал:

-Товарищ Сталин, сутки назад мною у вас оставлены две карты с обстановкой на Воронежском фронте. Прошу вернуть их мне.

Тот сделал удивленный вид:

-Почему вы думаете, что они у меня? Ничего у меня нет!

Но Жуков настаивал:

-Не может этого быть. Мы с Антоновым нигде кроме Ставки и Генштаба не бываем. Деться им некуда. Они у вас.

Сталин ничего на это не ответил. Он молча вышел из кабинета в комнату отдыха и возвратился с картами. Он нес их, держа за угол, в вытянутой руке и, встряхнув, бросил на стол.

-Нате, да впредь не оставляйте... Хорошо, что правду сказали.

Об этом случае никогда более, ни Сталин, никто из его окружения, никто не вспоминал. Да и надобности в этом не было. Он и без того послужил генералу Штеменко предметным уроком на долгие годы...

А сутки спустя, после этого случая, в другой ставке, - ставке Гитлера, 25 июля 1943 года, обсуждались результаты провала операции "Цитадель". Советская разведка тогда доставила только часть стенографических записей сделанных на этом совещании, в частности диалог Гитлера с заместителем начальника оперативного руководства вооруженными силами Германии генерал-лейтенантом Вальтером Варлимонтом.

"Гитлер. Кстати, вы читали доклад Сталина, этот вчерашний приказ, где он точно называет количество мотопехотных дивизий, танковых дивизий и пехотных дивизий? Я полагаю, что это дословно точно.

Варлимонт. В отношении "Цитадели"?

Гитлер. В отношении "Цитадели"...У меня такое ощущение, что это означает отбой своего собственного наступления, то есть он представляет дело таким образом, что наш план сорван. Но создается впечатление, что одновременно он обосновывает этим свое решение. Наверное, поступили сообщения, что здесь дело дальше не идет, здесь повсюду произошла задержка, так что он отказался от мысли, что все будет развиваться быстрым темпом дальше. Таково ощущение".

Конечно, трудно предположить, чего больше в этих гаданиях на кофейной гуще, - действительных заблуждений или привычного лицемерия, Можно допустить, что Гитлер просто-напросто подбадривал самого себя и своих генералов. Но как бы то ни было, "ощущения" его на деле оказались простой иллюзией. Дезинформация Сталина до Гитлера таки дошла...

Харьков. Октябрь 1941 год.

Декабрь 1941 год. Немецкие войска в Харькове.

Харьковские дети пережившие оккупацию.

Фото июль 1950 г.

25 октября 1941 года. Улица Сумская.

Первый день оккупации. +

Повешенные

Советские граждане.

Мальчишки Харькова. Октябрь 1941 год. Сожженные немецкие танки на привокзальной площади около здания Главпочтампа.

Мальчик. Улица Сумская, октябрь 1942 год.

Жители Харькова перед немецкими антисоветскими плакатами.

Харьков.Октябрь 1941 год. Улица Сумская.

Харьков.1941 год. Немецкие солдаты на крыше Госпрома.

Евреи на уборке оккупированного города. Октябрь 1941 г. Завтра они все будут казнены Дробицком яру.

Повешенные партизаны Харьковщины. Осень 1942 год.

Харьков. Октябрь 1941г. Улица Сумская. Портрет Гитлера в витрине магазина.

Харьков, ул.Сумская,октябрь1941 г. Местные жители казненные фашистами

Комментарии: 27, последний от 13/03/2013. © Copyright Олейник Станислав Александрович Размещен: 29/07/2012, изменен: 30/07/2012. 30k. Статистика. Глава: Вторая Мировая Иллюстрации: 13 штук. Скачать FB2	Оценка: *7.004** Ваша оценка:

Олейник Станислав Александрович Трагедия оккупации-1

Олейник Станислав Александрович
Трагедия оккупации-1