ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Осипенко Владимир Васильевич
Героический ореол

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.08*7  Ваша оценка:

Экзотика []

  
  

Героический ореол

Будь у героев время подумать,
героизма вовсе бы не было.

Питер Устинов

   Уткнувшись головой в иллюминатор ИЛ-18, я старался рассмотреть и понять, что там внизу. Догадывался по времени, что точно не Союз, а загадочный, дикий, неизвестный и манящий Афганистан, но ничего более конкретного. Неужели свершилось, и я перестал быть ущербным. Неужели со всеми, вернувшимися оттуда, я теперь смогу разговаривать на равных и не заглядывать в глаза снизу вверх. О том, смогу ли я, как-то не думалось. Что значит не смогу? Чего там есть такого, чего я не смогу? А вдруг... сейчас развернётся и опять Тузель.
   С такими мыслями я сидел в довольно удобном кресле и желал только одного -- побыстрее приземлиться в Кабуле. Я даже не представить себе не мог, сколько людей сейчас там внизу имеют желание диаметрально противоположное моему! Словно подслушав мои мысли, этот сугубо гражданский самолёт заложил совсем не гражданский крен и стал стремительно снижаться. Я ещё тогда не знал специфику кабульского аэродрома и не подозревал о повадках "гостеприимных афганцев" со "Стрелами", а потом и со "Стингерами", но сразу понял -- это не Союз.
   Все аэродромы имеют свой специфичный запах, но этот, кроме привычного аэродромного, накрывал ещё Бог знает какими ароматами. Знакомым был только один -- запах полыни, но не чистый, а в сочетании ещё чего-то непонятного, острого, дразнящего. Солнце светило так, что свободной от чемодана рукой я инстинктивно прикрыл глаза. Внизу бойцы бесцеремонно автоматами указали нам место и в ожидании какого-то начальства велели подождать. Сквозь них, как нож сквозь масло, проник какой-то прапор и подошёл ко мне:
   --  Капитан Осипенко?
   --  Да.
   --  Я за вами.
   Он схватил чемодан и попёр буром на бойцов. К моему изумлению, они расступились и пропустили нас. Через десяток шагов прапорщик остановился, посмотрел уважительно на меня, потом на небольшой с виду чемодан, поменял руку и тронулся дальше.
   --  Мы куда? Тут говорили, какую-то отметку в документах должны сделать по прилёту.
   Я всё ещё опасался, что без отметки меня могут куда-то не взять, а что ещё страшнее -- отправить назад.
   --  На хера вам эта пересылка. Вон, через сто метров мы уже в дивизии, отдадите документы и всё, что нужно вам проставят. Уф... Вы, что гири с собой возите?
   Вопрос был не праздный, потому как чувство юмора офицеров иногда повергало в шок таможенников, огорчало сослуживцев и сильно разочаровывало домочадцев. Возили через границу туда и обратно гири, гантели, траки, гранаты, мины без взрывателей, полные собрания сочинений и другие не менее необходимые в хозяйстве вещи. Так сказать, привет от провожающих, чтобы помнил. Приходилось соглашаться: да, любимые гири, всегда с собой... Но у меня провожающих офицеров не было. Ни одного. Одни женщины. Полк улетал на учения, и я еле успел перед отходом эшелона передать "дипломат" с водкой, чтобы мужики выпили за мою удачу...
   --  Не боись, там всё, что надо. Давай помогу.
   Впереди какой-то шлагбаум с часовым. Тот без слов посторонился -- и мы в дивизии!
   --  Давайте документы, я сейчас.
   Оглядываюсь. Все кругом в "песчанке", а я один, как дрыщ, в ПШ и шинели. Прапор был как намыленный, вьюном крутанулся, пару минут -- и сует бумаги уже обратно.
   --  Готово! Поехали, у меня машина.
   --  Куда?
   --  Как куда? В полк!
   Во все глаза смотрю по сторонам. Всё необычное, галдящее, смотрящее настороженно и требующее постоянно какой-то "бакшиш". Я улыбался, как интурист, но практически ни от кого не получал ответных улыбок. Мужик бандитского вида толкает телегу, на которой горой свалены внутренности, пропитанный кровью кожаный передник, на ремне два ножа... Ковры просто на асфальте, водила так и проехал по ним... Прямо на дороге полно всякой экзотической скотины... Всё мычит, иакает, блеет, орёт, а разукрашенные машины постоянно сигналят и кое-где буквально бамперами расчищают себе дорогу. Хоть уши затыкай.
   В крепости Бала Хисар, где размещался наш полк, стоял тот же запах, но было гораздо тише. Чисто, часовые в броне и касках, наряд по КПП -- тоже. Народу мало. Командира полка нет, представиться некому...
   --  Ваши на заставах, должны прислать БТР, но сегодня не ждите -- в связи с праздником комдив все перемещения техники запретил. К кому вас отвести?
   --  Давай к разведчикам, кого-нибудь обязательно узнаю.
   Через десять минут в офицерском модуле я уже разговаривал со старшим лейтенантом Алексеенко из братской разведроты нашей 7 дивизии. Пока перечислил свои новости, а он поделился местными, уже ужин. Разведчики мнутся:
   --  Пойдём в столовую или как?
   --  Много, мужики, не ждите, но бутылку поставлю!
   Ротный хлопнул в ладоши.
   --  Дело. Так, старшина, в столовую за закуской, а ты, Володя, -- это к Алексеенко, -- завари-ка чаю.
   Вечер, пятеро мужиков сидят за столом, на нем дымится жареная картошка, нарезан хлеб, "красная рыба" -- килька в томатном соусе прямо в банках, пару разрезанных и пересыпанных солью луковиц, чай. Все отвернулись от стола и смотрят на меня, а я, открыв на кровати чемодан, отрезаю от здоровых кусков литовских копчёностей по небольшому кусочку. Кладу на тарелку и вместе с бутылкой шампанского ставлю на стол. Пошёл закрывать чемодан. Все как сидели лицом ко мне, так и сидят. Я говорю:
   --  Всё, мужики, остальное в батальон.
   --  О-о-о... Стоило из-за этого город городить.
   --  Не наглейте, вам 750 грамм спирта мало?
   --  Где спирт?
   --  Бутылку-то откройте...
   --  Ё-моё!!! Док, давай сюда глюкозу!
   Через полчаса, приговорив картошечку, но только уполовинив бутылку, мужики отвалились от стола и под гитару запели. Душевно, мелодично... Хорошо... На пару любителей халявы, заглянувших в камеру, цыкнули, и они растворились в тумане. Сославшись на усталость, я прилёг, и ещё долго сквозь сон слушал песни офицеров разведроты 357 полка.

* * *

   Утором на БТРе за мной прикатил сменщик. Какие приказы удержат на заставе офицера, у которого в Кабуле уже сидит замена! Понятно, что светиться в полку он не хотел и, забрав меня, сразу повёл к броннику. Правда, перед самым выходом, критично глянув на меня, изрёк:
   --  В таком виде я тебя не довезу, снимут...
   После этого он сунул мне какую-то затрапезную куртку, кажется, об неё все вытирали ноги, когда заходили в модуль. Я себя в зеркале не видел, но, глядя на прыснувших разведчиков, догадывался, что -- орёл. По закону подлости, в таком виде практически нос к носу столкнулся с командиром полка, которого полтора дня вообще в полку не было. Рванул было назад переодеться, но сменщик подтолкнул, типа, нормально, давай так. Хрен его знает, как у них тут на войне принято? И я дал! Только по вытаращенным от бешенства, налитым кровью глазам гвардии подполковника Етабаева сразу понял, что зря. Потом, когда глаза стали нормальными щелочками, командир полка в цветах и красках высказал своё мнение о моих умственных способностях, о заведениях, где меня учили, и моих перспективах в его полку. Плохо то, что я знал Етабаева и не сомневался, что обещанное он обязательно выполнит. Как-то романтический ореол у меня пригас.
   --  Да ты не ссы, всё будет нормально, -- бодрячком поддержал меня сменщик, высунувшись из модуля, когда след Етабаева простыл.
   --  Я это уже слышал, и совсем недавно.
   Во мне потихоньку стала закипать злость на остроумных сослуживцев, а главное, на себя. Давненько меня таким придурком не выставляли. Похоже, он заметил моё настроение и попытался разрядить обстановку:
   --  Да он через полгода заменяется.
   --  Спасибо, утешил.
   Цапаться не стал, но для себя отметил: хорошо, что мне с ним не служить. До заставы сидели по разным бортам и не разговаривали. Удивило, что, как только съехали с асфальта, через каждые сто метров грунтовой дороги стоял царандоевец. Оказалось, комбата прибыл поздравлять большой начальник из Кабула, а чтобы дорогу по пути назад не заминировали, выставили охрану. Летели быстро, не хоронясь мин. С гостями разминулись почти у Рустамкалая.
   С заставы к БТРу вывалило человек десять, все без знаков различия, гогочут, чему-то радуются. Я спрыгнул с брони, поймал на себе десять пар изучающих глаз, снял куртку, бросил на броню и громко спросил:
   --  Кто комбат?
   Подошёл и по уставу представился подполковнику Родичеву, подчёркивая раз и надолго, кто может скалить зубы, а кому не вредно для здоровья и руку к черепу приложить. Комбат то ли был уже осведомлён, то ли почувствовал моё настроение и объявил:
   --  Так, товарищи офицеры, по рабочим местам. Кина не будет...
   Однако кино было и опять в моём исполнении. Знакомство, место для отдыха, стол. На нем ещё остатки роскоши с приёма высоких гостей. Вываливаю с облегчением всю снедь и выставляю всё спиртное. Поскольку все слегка навеселе, без стеснения громко обсуждают увиденное. Всё нормально, даже очень, зачёт, молодец, довёз, только с шампанским, конечно, перебор... Комбат, когда узнал про содержимое бутылок, под общий одобрительный гул по хозяйски сразу распорядился, что спрятать, что оставить на столе. И вновь прозвучало уже знакомое:
   --  Док, давай глюкозу!
   И пошёл нормальный процесс влития в коллектив. Но наблюдался перекос, парни лили на старые дрожжи, а я на "стекло", да и перевозбудился с утра, что ли. Пью на равных, но ни в одном глазу. Уже стемнело, кто отвалился и спит на койке, кто за столом, но уже никакие. Говорят о каких-то духах, называют кишлаки, фамилии главарей, а я верчу головой, киваю и хлопаю глазами. Вдруг комбат после очередного тоста:
   --  Артиллериста ко мне!!!
   Заходит какой-то лейтенант. Комбат лично наливает ему полстакана. Пока он закусывает, ставит задачу на артналёт. Называет координаты, перевал, тропу. У меня волосы дыбом, а вдруг там люди!? Перехватываю лейтенанта в предбаннике, типа, вы же понимаете, что комбат пошутил. Тот, спокойно:
   --  Никак нет, комбат не шутит.
   И тут я отдал своё первое распоряжение в Афгане, выдающее меня с головой, как "боевого и опытного" офицера:
   --  Хорошо, -- говорю, -- но только холостыми!
   Представляю, как усыхали офицеры, обсуждая моё ЦУ! Как дитё малое в тазик с водой!

* * *

   Наутро оказалось, что я вчера согласился сходить разобраться с какими-то духами. Интересное дело -- они, готовые в сисю, помнят, что я обещал, а я -- хоть режь. Но слово не воробей, и вот через неделю я уже поднимаюсь на свою первую гору. Я не шёл на реализацию, я не собирался совершать ратный подвиг, я просто доказывал, что мне -- не слабо. Только по прошествии определённого времени понял, какую глупость делал и как здорово, что мне не удалось тогда штурмануть эту горку. Наверное, бойцы умышленно подвели меня к скале с отрицательным углом подъёма, и сколько я не пыжился, подняться мы не смогли. Перед самым рассветом они показали мне на фоне сереющего неба несколько духов, перебегающих от камня к камню. И только с первыми лучами солнца, когда они начали нас гвоздить сверху вниз, я поверил, что им не мерещится. Захлёстывая пятки за уши, мы скатились с той горы и бойцы, переводя дыхание, поведали мне, куда я сунулся, не разведав броду. Это же ворота в Пачехак! Мощный духовский укрепрайон!
   Я громко сказал себе: "Стоп!". Если ты не полный идиот, сначала думай. Потом ещё раз думай, а после этого говори. Потом ещё два раза подумай и после этого действуй. Вокруг нет ни авторитетов, ни сослуживцев, ни друзей. Ничьи благие желания не пришьёшь. Иначе сам заработаешь деревянный макинтош и пацанов сопливых положишь рядом.
   Героический ореол потух во мне окончательно...
  
   Царандой -- МВД ДРА, афганская милиция.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 5.08*7  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023