ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Осипенко Владимир Васильевич
Уникум с позывным Бес 7

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.44*6  Ваша оценка:
   Капитану госбезопасности Тормунову Василию в управлении дали приставку -"куда пошлют". А посылали в главке иногда далеко и надолго. То на секретную батарею "Катюш" в действующую армию, то посадят в камеру к рецидивистам, один из которых подвергся вербовке, то в Большой театр обеспечивать безопасность какой-нибудь шишки. Он умел растворяться в любой среде и со своей простецкой внешностью быстро сходился с представителями любых сословий и социальных групп. Но ценили его не за это. Василий обладал великолепным чутьём и незаурядными аналитическими способностями.
  Новую задачу воспринял ровно. Изучил ориентировки, оценил угрозы. От Павла и Александры вначале не ждал подвоха, пока мужик ходил, держась за стенку. А дальше...
  ***
  Бессонов даже обрадовался, когда утром Александра поднесла кулак к своим губам изобразила горн и протрубили подъём. "На зарядку становись!!!" Подорвался, правда, не резко. Еле-еле, кряхтя и охая, но встал и послушно выполнил все упражнения, которые показывала Шура. За десять минут взмок, как после марафона и попросил пощады.
  - Всё-всё, сдаюсь...
  - Переходим к водным процедурам, чистим зубы, бреемся, протираем лысину, - Шурка голосом радиоведущего не прекращала террор. - Построение на утренний осмотр через пятнадцать минут. Не забываем чистить тапочки и наводить стрелки на пижаму!
  Как же пригодился сегодня Александре Андроновой опыт комсомольских строек, где она кипучей энергией, личным примером, добрым юмором, а иногда и крепким словом поднимала на трудовые подвиги домашних мальчиков и матёрых беспризорников. Ей верили, уважали, любили и побаивались. Теперь всё это было нацелено на несчастного Беса. Надо отдать должное, он не сильно сопротивлялся. Сцепив зубы, встал, пошёл на месте, наклонился и присел... Руки вверх, вниз... Голову вправо, влево... Поза аиста, поза петушка... Теперь шея аиста...
  - Александра, откуда такие познания в физкультуре?
  - Занятия ведёт обладатель золотого значка ГТО, чемпион области по гимнастике, кандидат в мастера спорта СССР Александра Андронова. Упор лёжа принять!
   Золотые руки врачей, многочисленные процедуры и шрамы на лбу и правой скуле зарубцовывались на глазах, на смуглых щеках едва заметно проступил румянец. Сказались прогулки и занятия в парке, удивительно красивому в эту осеннюю пору.
  На второй день Василий привёз незнакомого подполковника, который педантично выложил на стол чернильный прибор, ТТ в кобуре и комплект документов, предложил ознакомиться и подписать. Бессонов с удивлением обнаружил удостоверение с его фотографией и все аттестаты. Расписался в денежной ведомости и получил пухлый конверт. Пистолет не тронул:
  - Наган нельзя?
  - По штату - ТТ. В части возьмёте, что захотите, - подполковник подвинул оружие к Бессонову.
  На третий день врачи сняли швы, а мастера пошива одежды примерили форму. Они своё дело знали и форма села как влитая. Особенно Павлу понравились сапоги, удивительно мягкие и почти невесомые. Весь вечер по приказу Шурки он разнашивал и растаптывал, хотя по его собственному убеждению, всё и так сидело идеально. Была приготовлена форма и для сержанта Андроновой. Вот уж когда по-настоящему восхитился Бес, увидев любимую в такой обновке. Так в новенькой форме они вдвоём до позднего вечера бродили по парку, где их нашёл Василий-водитель.
  - Приказано завтра в 12.00. В девять привезу гримёра из Большого театра. В одиннадцать выезжаем.
  - Мы готовы, - ответила за двоих Александра и прижалась к руке Бессонова.
  ***
  Ночь для двоих прошла беспокойно, а утро в сборах и раздумьях о неизвестности. Бессонов всё чаще вспоминал, о чём предупреждал Васильев. Он ему верил не от безысходности, просто непонятно какими фразами или действиями тот реально завоевал доверие очень щепетильного и всегда настороженного Беса. Александра работой гримёра осталась довольна. Тот и ей предложил свои услуги, но Шурка в ужасе отказалась.
   Дорога, малолюдная Москва, оклеенные крест-накрест окна, зенитные установки на площадях, противотанковые ежи на перекрёстках, Кремль, приёмная самого... Кроме них несколько генералов, два гражданский и сам нарком иностранных дел - Молотов. Словно вихрь мимо Поскрёбышева прямо в дверь кабинета проследовали генерал-армии Жуков и Василевский. Все, кроме гражданских, вскочили и приняли строевую стойку. Даже Шурка. За ними в кабинет нырнул секретарь. Вышел минуты через две, плотно закрыв за собой обе двери. Что-то шепнул Молотову. Подошёл к Бессонову:
  - Ваш приём не отменён, а просто откладывается.
  - Как на долго? - поинтересовался Павел.
  - Ждите...
   В это время к ним подошёл нарком иностранных дел:
  - Товарищ Бессонов?
  - Так точно...
  - Следуйте за мной.
  Небольшая делегация в составе наркома Молотова, двух гражданских, Бессонова и Шурки, начали своё пешее путешествие по коридорам и лестницам Кремля. Видя, как тяжело даётся Бессонову пешая прогулка, нарком находил повод остановиться, показать что-то "пиджакам" и рассказать им на английском языке. В конце концов они оказались в великолепном зале, богато украшенном позолотой и великолепными барельефами, где на стенах висели мраморные плиты с выбитыми именами героев. Небольшое возвышение в центре с маленькой трибуной и несколько рядов стульев напротив. Молотов показал именно на них. Присели все, и гражданские. Нарком прокашлялся и заговорил:
  - Товарищ Сталин обещал Президенту Соединённых Штатов господину Рузвельту и премьер-министру Великобритании господину Черчилю представить сегодня лётчика, героически защитившего их подданых в конвое PQ-18. Товарищ Сталин сожалеет, что обстоятельства не позволили ему сделать это лично, и поручил это сделать мне. Господа послы, перед вами старший лейтенант Бессонов Павел Григорьевич, тот самый ас. Прошу любить и жаловать. Позвольте представить слово господину Арчибальду Кларк Керр, послу Великобритании.
   Один из гражданских встал, поклонился присутствующим и с достоинством подошёл к микрофону. В руках у него была небольшая коробка и папка, раскрыв которую на довольно хорошем русском зачитал:
  - От имени её Величества Английской коровы имею честь вручить высший орден Королевских ВВС крест "За выдающиеся лётные заслуги" старшему лейтенанту Советских ВВС господину Бессонову Павлу Григорьевичу.
  Бес смутился, но подталкиваемый локтем Шурки встал и выслушал всё до конца. Подходить не пришлось, посол сам подошёл, на ходу достал орден и пристегнул на груди лётчика. Бес первый раз нарушил наказ Васильева:
  - Служу России!
  Керр ещё что-то добавил скороговоркой на английском. Бес понял, что тот искренне восхищён подвигом и гордится возможностью лично пожать руку.
  Американский посол мистер Стэндли сделал по сути тоже, но повёл себя совсем по-другому. Этот снобизм окружал Павла с детства, и он презирал его носителей всей душой. Боролся как мог, принося с улицы в дом слова и выражения, абсолютно неприемлемые для светских салонов. Американец, цедя слова через губу, подробно рассказал, какую огромную, прямо-таки решающую помощь оказывает правительство Соединённых Штатов России. Не менее подробно про Медаль Почёта, её историю и какая это выдающаяся честь быть награждённым ею. Ведь ею награждают за "исключительнейшие заслуги и героические подвиги." Бесу страшно захотелось послать его вместе с его медалью, но взгляд упал на наркома и тот лёгким жестом открытой ладони пригасил эмоции.
  Второй раз отделаться "службой России" не получилось и пришлось выйти к трибуне.
  - Передайте, пожалуйста, искреннюю благодарность руководителям ваших стран за высокую оценку моего скромного ратного труда и за ту помощь, которую вы оказываете нашей стране в такое тяжёлое время. И ещё передайте, что для защиты ваших сограждан сегодня миллионы советских людей ежедневно, ежечасно и ежеминутно на фронте и тылу совершают великий подвиг, жертвуя всем, что у них есть ради нашей общей победы.
  По лицу наркома и по его взгляду на послов, было видно, какое удовлетворение он получил от этих слов.
  - Павел Григорьевич, спасибо. Коротко и самую суть, - Молотов взял Бессонова за руку и отвёл чуть в сторону. - Послы просят о небольшом фуршете и интервью для их журналистов.
  - Буду безмерно благодарен, если поможете мне этого избежать, товарищ Молотов.
  - Вас что-то смущает?
  - Что хотел, я сказал. Если честно, не верю ни единому их слову. Не терплю фальши, боюсь, сорвусь. Вам оно надо? Да и голова, с непривычки разболелась. Простите.
  Вячеслав Михайлович был Дипломатом, с большой буквы, два раза ему объяснять не требовалось.
  - С вами жена?
  - Да. И по-совместительству - мой ангел-хранитель, моя трижды спасительница. Александра Васильевна...
  Молотов подошёл к Шуре, взял за руку и голосом, который услышали все присутствующие, обратился к ней:
  - Дорогая Александра Васильевна, благодарю за то, что вы доставили из госпиталя, - на последнем слове он сделал ударение и взглядом убедился, что дошло, - нашего героя и дали возможность пообщаться с ним. Прошу, верните его врачам и проследите за полным выздоровлением.
  После чего галантно поцеловал даме ручку... Послам ничего не осталось как повторить процедуру за ним и распрощаться с Бесом.
  - Шура, они же представляют свои страны! Считай, Англия и Америка тебе руку целовали!
  - Вот, еду и думаю, где бы помыть...
  - Василий, скажи дорогой, а нет ли по нашему пути приличного ресторана?
  - Не положено, - буркнул мало разговорчивый водила.
  - Вась, не будь занудой... Ты же слышал, мы только руки помыть... Нам что через забор в самоволку лазить?
  - Есть один, коммерческий. Дорогой - жуть.
  - На чай, думаю, хватит, - Бессонов достал из кармана тот самый пухлый конверт.
   Василий притормозил у здания с неприметной вывеской "У кота". Спустились в полуподвал. Сумрак, прямо барная стойка, слева гардероб и туалеты, справа небольшой, но довольно уютный зал. Пахнет вкусно. Людей немного, точнее кроме них всего трое. Вертлявый официант появился из неоткуда, с блокнотиком в руке и полотенцем на предплечье. Товарищ старший лейтенант в тот вечер изволил всё вкусное, что было в меню и бутылку "Столичной". Правда, предварительно попросил отнести в машину, что у входа, большой бутерброд с ветчиной и бутылку лимонада.
   Не "Максим", конечно, но готовят прилично. Бессонов молча налил в стакан водки и опустил туда полученные сегодня награды.
  - Саш, вставать не буду, без помпы и официоза. Тебе и только тебе представляюсь по случаю получения этих наград.
   Выпил, достал и положил в карман.
  - Надень, Паша.
  - В другой раз. После победы.
  Долго Павел с Александрой уговаривали эту бутылку, смакуя блюда и ведя бесконечные разговоры. Совсем как в мирное время. Не знали они, да что они, даже Поскрёбышев не знал, что в этот самый момент в кабинете Сталина рождался замысел самой грандиозной операции за всю историю второй мировой войны под названием "Уран". Им ещё предстоит принять в ней самое непосредственное участие. А пока они наслаждались миром, тишиной и обществом друг друга.
  ***
  Каждый день Александра открывала в своём возлюбленном что-то новое. Он оказался великолепным рассказчиком. Шура смеялась и плакала. Казалось, она знала каждый день его жизни и всех его близких. При чём он не только рассказывал, он изображал их в таких подробностях, что встреть их завтра Александра без труда узнала и нашла бы общие темы для разговора.
  Однажды Павел прочёл стихи сестры и свой ответ ей тоже в стихотворной форме. Саша, любительница и знаток творчества Блока и Есенина была поражена.
  - И твоя сестра нигде не печатается!?
  - Что ты! Записывает в свои девичьи дневники и только.
  - А у тебя, случайно, нет псевдонима?
   Но в тот вечер Бессонов поразил её больше всего. В госпиталь приехали пионеры и давали в палатах раненных импровизированный концерт. К ним зашли трое. Аккордеонист, пионерка и совсем маленький мальчик без пионерского галстука. Девочка звонким голосом поблагодарила раненных воинов за храбрость и мужество, пожелала им скорейшего выздоровления и прочла стихотворение.
  Шура следила за реакцией мужа и поразилась, с каким вниманием он слушал.
  Потом слово взял маленький Иван Безымянный. Он не читал. Он запел "Вставай, страна огромная..." тонким, ясным и удивительно сильным голосом. Немного картавил, но это нисколько не портило песню. Павел смотрел на него, как заворожённый, закрыл рот рукой, а когда дошло до третьего куплета, встал и отвернулся к окну. Его плечи сотрясали беззвучные рыдания.
   Шура быстро вручили артистам по шоколадке и выпроводила из палаты - не должны дети видеть, как плачут герои.
  - Всё, всё... Успокойся, - она гладила бесстрашного Беса по спине. - Они ушли...
  - Ты слышала? Нет, ты слышала? Разве можно что-то добавить или отнять? Какой гений заглянул мне в душу и выразил всё в этой песне.
   - Александров и Лебедев-Кумач...
  - Поразительно... И эта фашистская мразь мечтает победить такой народ!?
   Неужели это тот несгибаемый и твёрдый как скала Бессонов, которого она знала и полюбила, думала Александра. Однако это открытие лишь укрепило её чувство.
  ***
  Неудачный день для Сиплого
  Нет более благоприятного времени для зарождения и расцвета криминала, чем время смуты, общественных катаклизмов и угрозы оккупации. Когда в ноябре 41 года передовые отряды фашистов в бинокль рассматривали центр Москвы и из города полным ходом шла эвакуация, бандитизм расцвёл пышным цветом. Сиплый, он же Михайлов Петр Антонович, недавно вышедший из колонии, посчитал, что его час настал. Имел на то и свой опыт, три ходки чего-то стоили, и опытных воров в колонии внимательно слушал.
  - К нашим ногам ложится Москва, - втолковывал он своим подручным.- Пока новая власть разберётся что к чему, мы должны свою долю получить. Только не зевай...
  И они старались. Грабили магазины, склады, машины с эвакуируемыми, просто богато одетых, по их мнению, прохожих. Стреляли, не задумываясь, не только в охрану, но и в тех, кто не хотел отдавать честно заработанного, и в случайных свидетелей. Сыщики МУРа валились с ног, но изворотливый и хитрый Сиплый всегда в последний момент успевал замести следы.
  - Я заговорённый, в меня фарт влюблённый, - любил он говаривать подельникам.
  И действительно, всё, казалось, обложили и бежать некуда, но буквально звериное чутьё раз за разом выручало. Сам уходил и бандитов своих спасал.
   - Сегодня зайдём к "Коту", надо ему жирок спустить..., - потом повернулся к недавно примкнувшего к банде дезертиру, - Борзый, ещё раз предупреждаю, пока хрусты и рыжьё не собрал, шмалять не начинай.
  - Я что, я ничего...
  - Я предупредил. Пальцы поотрубаю...
  ***
   А у Павла с Александрой бесконечные дни ожидания всё тянулись. Процедуры, лечебная физкультура, прогулки само собой по полной программе. Но чем крепче становился Бессонов физически, тем больше он тосковал нравственно. Его деятельная натура изнывала и требовала действий. Внешне никто не ограничивал их в свободе. Хотите спите, хотите гуляйте, но только до КПП. Если дальше - на машине. Что-нибудь надо, сейчас привезём. В ресторан? Закажите, что хотите, сейчас доставим... Этот ласковый арест давил на психику и требовал выхода. Шурка спасалась тем, что обновила гардероб себе и мужу.
  - А не посетить ли нам "Кота", - предложил как-то Бес Александре.
  - А почему бы и нет, - легко согласилась дама.
   Всё остальное в жанре детектива. Отказ от ужина, уход на прогулку, пальто с поднятыми воротниками, незаметная дыра в дальнем углу парка и вот они уже в заветном полу подвальчике. Такой же практически пустой зал. Пока официант сервировал стол и разливал вино по бокалам, Бес привычно сканировал вход и зачем-то рылся в кармане. Неожиданно, как факир, достал коробочку и положил перед Александрой.
  - Милая Саша. Три месяца я тебя зову и считаю своей женой, а у тебя даже колечка нет. Прими, пожалуйста и носи просто как знак моей любви.
   Бес одел колечко зардевшейся Шуре, потянулся к руке губами, но неожиданно отпрянул, схватил салфетку с колен и прикрыл ею что-то на столе.
  - Всем сидеть!!! Руки на стол!!! - дурным голосом заорал какой-то тип с наганом в руке, ворвавшись в зал. - Деньги, драгоценности на стол!
  - Деньги, икру, коньяк в сумку, быстро, - орал другой, направив пистолет на барменшу.
   Третий с надвинутой на самые глаза кепке ничего не орал. Он плотно закрыл входную дверь и с пистолетом наперевес контролировал гардеробщика и выход с кухни.
   Бес показал первому налётчику чистые ладони и полез в карман. Достал двумя пальцами кошелёк и бросил на стол.
  - Я сказал - "драгоценности"!!! Скажи своей сучке, пусть снимет серьги и кольцо, - бандит направил наган в лицо Шуре, другой рукой взял кошелёк и сунул в карман.
  - Зря вы так сказали, - всё тем же почти равнодушным голосом проговорил Бессонов.
  "Такой вечер, сволочи испортили", - подумал он и мгновенно из галантного кавалера превратился в беса. В миг, когда рука бандита потянулась к Александре, скомкал салфетку и бросил ему в лицо. Тот инстинктивно отшатнулся, грянул выстрел и в лоб прилетела пуля. Даже Шура не заметила, когда и как пистолет оказался в руке Павла. Вслед за первым практически без паузы прозвучали ещё два выстрела и два других налётчика осели кулями там, где стояли. Стоявший истуканом у стены официант сделал движение, но Павел предостерёг:
  - Стоять! - Показал стволом на первого налётчика и попросил, - в левом кармане пальто мой кошелёк. Достаньте и возьмите себе, сколько мы должны.
  Официант дрожащими руками вынул и, ничего не тронув, отдал кошелёк.
  - И ещё, дорогой. Если наши приметы появятся у полицейских, я вернусь. Вы можете это доходчиво объяснить остальным сотрудникам?
  - Да. Обязательно. Не беспокойтесь.
  - Хорошо. Пойдём, дорогая, здесь не прибрано.
   Первый вышел на улицу. Огляделся. Только после этого позволил выйти Александре. К ней вернулся дар речи:
  - Меня трясёт... Что теперь будет, Паша?
  - Сейчас пролезем в дырку и пойдём спать. Нас здесь не было. - Потом взял Александру за руку повернул к себе и убеждённо сказал, - это - не люди и они получили, что заслужили.
  - Может, стоило остаться и рассказать.
   - Что и кому? Впрочем, можем вернуться. Но есть хорошие люди, которых мы можем подвести.
  - Кого?
  - Василия, начальника местной охраны, особиста, начальника госпиталя да мало ли кого ещё, - чуть позже, когда они пролезли в дыру, добавил, - Мне самому это всё омерзительно, но жизнь иногда не оставляет выбора - либо ты, либо тебя. Хватит об этом...
  ***
   Утром на скамейку в дальнем углу парка к ним подсел Василий.
  - Есть хорошие новости, Вася? - спросила Александра.
  - Смотря для кого, - неопределённо ответил водитель.
  - Для нас, конечно, для кого же ещё?
  - Для бандитов Сиплого и его самого новости так себе...
  - Какого Сиплого?
  - Того, что у дверей стоял... Бандит в Москве знаменитый.
  - Каких дверей, - наконец вмешался Бессонов.
  - Ну - дети малые! В ресторан захотели, я б подстраховал, как прошлый раз. Так нет, сами попёрлись а, не дай бог, что-то случилось с вами!
  - Василий, как вы узнали?
  - Почитал сводку по городу. Сопоставил. На ужин не пришли. Надели цивильное и исчезли в парке в районе дыры, известной последней кухарке госпиталя. Ресторан знают только этот, сам познакомил. Пули и гильзы от ТТ. Да ещё нашу милицию, ментов и мусоров обозвал "полицией"!!! Проездом из Парижа будете? В лечебный корпус вернулись через двадцать минут после стрельбы... Продолжить?
  - Достаточно.
  - И я говорю - достаточно.
  - Простите, Василий. Больше не повторится.
  - Хотите знать, почему до сих пор вас следователи не допрашивают?
  - Конечно.
  - Неделю назад Сиплый их оперативника зарезал. Два других - рецидивисты с биографией. Ни на один вышак заработали. Поэтому они благодарны снайперу.
  - Какому снайперу?
  - Да вам Пал Григорьевич. Три выстрела - два в лоб, один в глаз. Вот они и нарекли стрелка снайпером.
  - Что они знают про снайперов! "В глаз" - для меня - промах.
  - Не понял?
  - С места по неподвижной цели вам и школяр попадёт. У вас монета есть?
  - Да. Вот гривенник...
  - Можете подбросить. Невысоко.
   Василий, оглядевшись вокруг, подбросил монету. Бес успел выхватить пистолет и выстрелил. Монета на землю не упала. Зато прибежала охрана.
  - Всё нормально. Случайно товарищ забыл поставить на предохранитель, - сказал Василий, продолжая с изумлением смотреть на больного. - Вы что, в монету попали?!
  - Хотите повторить?
  - Спасибо, достаточно. Нас учили скоротечным огневым контактам выдающиеся мастера. Но такого даже они не показывали. Вашу оперативку надо бы дополнить...
  - Если бы дали наган, как я просил, промаха бы не было.
  - Может поделитесь, в чём вы ещё уникум?
  - Рад бы, но пока это всё. Могу только летать и немного стрелять...
  - Не верьте ему, - вмешалась Александра. - Он уникален во всём, что делает. Можете мне поверить на слово.
  ***
  Вызов пришёл неожиданно. Сталин ждал на ближней даче. Несколько проверок по дороге и непосредственно на въезде. Вошли. Простая, если не сказать спартанская обстановка. Хозяин встал из-за стола и поздоровался за руку сначала с Александрой затем с Павлом. Очень внимательно осмотрел его сверху вниз. Задержался на лице и шраме.
  - Это у вас при защите конвоя?
  - Так точно, товарищ Сталин.
  - Как себя чувствуете?
  - Благодарю. Отлично.
  - Чаю хотите?
  - Давайте я схожу, - Шура подорвалась со стула.
   Сталин улыбнулся.
  - Думаю, товарищ Поскрёбышев справится.
   И действительно, буквально через минуту дверь распахнулась, и невысокая женщина в белоснежном фартуке внесла на блестящем подносе три стакана в массивных подстаканниках, сахар, несколько пиалок с сухариками и сухофруктами. Сталин положил трубку и помешал ложкой в стакане.
  - Не буду мучить вас расспросами, только уточню: ви - дворянин, к нам прибыли из Франции через Тегеран?
  - Так точно.
  - Мама с сестрой остались там?
  - Да.
  - В первый вылет сбили три аса из личной эскадрильи Геринга - это правда?
  - Так точно.
  - Три Юнкерса при защите переправы Родимцева через Волгу - это ви?
  - Так точно.
  - Четыре Юнкерса и отбитый налёт на Саратовский авиазавод - это ви?
  - Частично...
  - Но 12 торпедоносцев полностью ваши?
  - Не считал. Наверное...
  - Ви очень скромный человек, товарищ Бессонов. Каждый из подвигов, что я перечислил заслуживает героя. А последний позволил сохранить нам полярные конвои, хотя союзники уже были готовы их свернуть. Не представляете, что они сегодня значат для страны. - Сталин ещё раз посмотрел на гостя. - А почему у вас только медаль и орден. А где кстати американская и английская награды?
  - Иностранных не ношу. Только советские.
  - Ви же советскую власть не любите.
  - Власти нужна лояльность, а не любовь. Люблю же я Родину и вот эту женщину. Люблю маму с сестрой. За них и сражаюсь, товарищ Сталин. Награды, как и звания для меня не самоцель. Как, вижу, и для вас.
  - Ви смелый человек. Я это уважаю. Тогда расскажите, чего ви хотите?
  - Возможности бить фашистов.
  - Хорошо, товарищ Бессонов. Несправедливость ми поправим. Очень хорошо, что ви с женой. Будет с кем быстро посоветоваться. Готовы принять ваш родной истребительный полк.
  - У нас блестящий командир полка майор Павлов.
  - Сбит вчера... Живой, но лечиться будет долго.
   Сталин закурил. Чай остыл. Шура молчала, но на взгляд Беса ответила кивком головы, что не осталось незамеченным со стороны хозяина кабинета. Значит решение только за мужчиной. Так и должно быть в настоящей семье. Пауза затянулась. Бессонов встал и чётко ответил.
  - Я готов. Искренне благодарю за доверие. Две просьбы, если позволите.
  - Гаварыте...
  - У меня не завершены дела на заводе.
  -Харашё... Залетите в Саратов на один день.
  - И второе, я - пилот. Я с земли руководить не умею.
  - Научитесь. Летать будете в исключительных случаях. Не сомневаюсь, что ви справитесь, товарищ подполковник.
  - Простите... старший лейтенант.
  - Были... Приказы и предписания получите у Поскрёбышева. Задачи предстоят грандиозные. Ми на вас очень надеемся, товарищ Бессонов.
  - Клянусь честью не подведу.
  - И в заключение нашего разговора, ви неправы, когда сказали, что мама с сестрой во Франции. Вот уже неделя как они в Швейцарии. Воюйте спокойно, товарищ Бессонов. Или уже можно Оболенский?
  - После победы разберёмся, товарищ Сталин. Ещё раз благодарю за заботу и доверие.
  ***
   ...В машине почти всю дорогу никто не проронил ни слова. Перед самым госпиталем Бессонов спросил:
  - Почему у Ивана такая странная фамилия - Безымянный?
  Спрашивал он Александру, но ответил Василий, хотя привычки вмешиваться в разговоры пассажиров для него было табу. Но пауза затянулась, и он решил помочь.
  - Известная практика детдомов, Павел Григорьевич, когда привозят сирот, не знающих, как их зовут. Неизвестный, Непомнящий, Бесфамильный...
  - Вы, Василий, могли бы узнать, где находится этот детдом?
  - Завтра доложу.
  В это время Шура крепко сжала руку Бессонову, постаралась заглянуть в глаза мужу:
  - Ты думаешь о том же, что и я!?
Оценка: 9.44*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023