Я с трудом сдержался, чтобы не сорваться. Он не знает, что такое "порядок"! Давно на сборах не был! Надо будет порадеть.
- Где Светлана?
- Здесь.
- Задёрните шторы и прекратите материться в номере. Из гостиницы ни шагу! Еду к вам.
После этого повернулся к Губенкову.
- Скажите мне, Вадим Михайлович, Кабан вам интересен лично, или вы выше возни в ширинке начальника ГУВД? Вообще, ху из мистер Черкасов?
- Из старой гвардии мужик. Если честно, то он единственный, кто сдерживает распоясавшуюся от вседозволенности местную политшоблу.
- То добре. Всё равно у меня особого выбора нет. У вас в конторе не перевелись толковые топтуны?
- Думаю, что у Черкасова есть.
- Доложите ему о звонке. Надо вокруг журналистов почистить. Их кто-то ведёт, слушает и сливает Кабану. Думаю, дальнейшее понятно?
- Куда понятнее. Разрешите идти?
На меня навалилось ощущение жёсткого цейтнота. Зазвонил рабочий телефон. Оперативный доложил, что ко мне рвётся некто Бадаухин.
- Проводите ко мне.
Интересно, что моего вчерашнего сотрудника по отделу физической защиты одного из мощнейших охранных предприятий Питера привело в наш древний город. Тридцатилетний красавец-блондин, мастер на все руки и вообще - золото-парень, он иногда удивлял меня своими неадекватными поступками. Такими, например, как бросить на третьем курсе Военно-медицинскую академию и уехать воевать контрактником в Чечню.
Он так обращался ко мне и в сугубо гражданской обстановке - недоделанный лейтенант, блин, - а сейчас вообще был как иллюстрация из строевого устава. Под расстегнутой курткой костюм, белоснежная рубашка, в ботинки смотреться можно.
- Заходи, Миша, здорово, - я подошёл и пожал руку. - Что занесло тебя к нам?
- Работа, товарищ полковник.
- Новый клиент? Я его знаю?
- Так точно!
- Кто?
- Вы!!!
Ещё один шутник с утра? Но даже намёка на улыбку на лице Михаила не было.
- Не понял?
- Разрешите присесть, товарищ полковник? Что вы не поняли? То, что вам нужна профессиональная защита? Вы меня удивляете!
- Миш, я не понял, ты каким боком?
- Элементарным, сами в мозги вбивали главную задачу телохранителя - отслеживать обстановку, анализировать и предотвращать потенциальные угрозы. До Питера докатилось, чем вы тут занимаетесь. Мы и решили, что потенциальные вот-вот перейдут в реальные.
- Кто это "мы"? Тебя Засимыч прислал?
Не знаю, почему это имя первым всплыло в памяти. Засимыч, он же полковник Запольский, он же боевой товарищ и однокашник в последние годы в Питере работал этаким профессором Мориарти, только со знаком плюс. Нигде особо не светился, но знал и предвидел почти все значимые события в городе. Мне даже казалось, что незаметно на них влиял.
- Никто меня не присылал. Поговорили вчера с мужиками, взял за свой счёт и приехал...
- Миш, спасибо, конечно, но у меня вообще-то целая дивизия в подчинении...
- Во-первых, в этом деле один профессионал стоит роты, а, во-вторых, мы вас знаем...
- Что вы такое знаете?
- Знаем... любите на рожон, как тогда в Выборгском порту... Короче, откажетесь - я на пороге штаба сидеть буду, а потом за машиной побегу...
Он это сказал, как о давно решенном деле, набычившись, и глядя куда-то в пол. А ведь побежит, с него станется! Я встал и подошёл к своему бывшему сотруднику, обнял как младшего брата. Значит, чему-то я всё-таки их научил. Подавил комок в горле и сказал одно слово:
- Спасибо...
- О деньгах не думайте. Даже если бы были - всё равно бы не взял... Но договор с физическим лицом давайте подпишем, чтобы проблем с ментами потом не было. У меня "Оса", "Макарыч" и комплект малышек. На всё свежие разрешения. Вы на "Волге" или УАЗике? Живёте в гостинице? Как там пропускной режим? Маршруты меняете?
Я смотрел на Мишу и только диву давался. Он шпарил, как по писанному. Знал бы он, чудак, сколько раз за последние дни я пожалел, что рядом не было никого из десятков подготовленных мною "телков". Я лихорадочно прикидывал, как с бОльшим эффектом использовать такое нежданное усиление.
- ... а водитель ваш и наряд у штаба - лохи непуганые. Под левым крылом вашей машины и в правой урне по закладке. До обидного просто. Подошёл, опустил пакет, прилепил мину - и никому никакого дела! Дожидайся удобного момента и нажимай на кнопку...
- Они, Миш, другому бою обучены.
- Поэтому я и говорю... Вот ещё.
С этими словами Миша вынул из кармана сложенную в несколько раз газету и положил на стол. Я развернул вчерашние "Известия", но ничего интересного в них не обнаружил.
- Ну и?
- Поезд рано приходит, я сразу к вам в гостиницу рванул. Там сказали, что вы не ночевали... Снял номер, походил, посмотрел, что вокруг. Полный абзац, с точки зрения безопасности - конь не валялся. С этими словами Бадаухин развернул на столе ещё одну бумагу, на которой оказалась схема гостиницы. - Эта газета с крыши рядом расположенного здания. Три кирпичика и сверху газетка. Это просто идеальное место для наблюдения за тыловыми окнами гостиницы. А для снайпера - вообще позиция просто чумовая. Работай хоть коротким стволом! Ничего не запирается, проходной двор! Стреляй и уходи через любой из трёх подъездов.
- Ну почему же сразу "стреляй"?
- Не забывайте, Владимир Васильевич, что я сын сибирского охотника-промысловика. Там на снегу след остался, и явно не от граблей. Изготавливался человек, прикладывался, чтобы поудобней было. Возможно, через оптику и наблюдал. Только...
- Что только?
- Это не про вас. Ваши же окна на памятник Ольги выходят. Если только на лестничной клетке ловить, но это вряд ли, там же два лифта рабочих.
- Мои-то да...
Неприятная догадка холодным ужом вползла в голову и попыталась разместиться среди нагромождения мыслей, предположений и опасений. Вообще-то из номера Даны, действительно, до крыши противоположного здания метров пятьдесят-шестьдесят. Сам обратил внимание. И я в её номере, пожалуй, больше бываю, чем в своём. Собственно, только там и бываю, у себя лишь сплю. И вчера должен был быть... Оп-па!!! Что-то мне стало немного неуютно от такого пасьянса. Как тогда, на минном поле...
Но всё равно - чего-то не хватало. Вероятно, одной небольшой, но многое определяющей детали - зачем? Месть Кабана? Возможно. Акция запугивания? Тоже вариант. Но это слишком. Не по-деловому. Это всё-таки на уровне эмоций. К тому же, как это сочетается с его звонком? Кабану определённо что-то от меня нужно. Причём - срочно. Если по звонку я должен что-то сделать, а по позиции наблюдателя и, возможно, снайпера наоборот, не должен делать. Стоп! Сидел некто вчера днём, может, вечером или даже ночью. Меня не высидел. Остальные все были там, но их не тронули. Чем именно ты так интересен или опасен? Думай, блин... Ёёёёпрст!!! Да он же меня своим звонком пригласил в тот номер! Точно! По нормальной логике я должен был всё бросить и лететь туда. Но к чему такая спешка?
Михаил старательно делал вид, что изучает свою же схему. Я был ему благодарен, потому что чувствовал, что разгадка где-то рядом и я вот-вот ухвачу её. Не ухватил. Зазвонил телефон . Поднял трубку:
- Полковник Григоренко, слушаю вас.
- Командир, это я...
Голос звучал так, словно говоривший опасался, чтобы его не услышали.
- Таджимон?!
- Ничего не говорите, просто слушайте. Меня предупредили из Москвы. К нам летит комиссия следственного комитета. Отборные волкодавы во главе с Бастрокиным с исключительными полномочиями. За меня не переживайте, я через час буду в воздухе на пути в солнечный Бадахшан. Подчистите вокруг себя. И ещё - Кабан...
- Знаю... Спасибо...
Я брякнул это, чтобы избавить своего бывшего подчинённого от необходимости говорить лишнее. Тонкости его отношений с Кабановым я не знал, но и исключать ничего не мог. Образовалась пауза. Казалось, с облегчением Шарипов выдохнул.
- Узнаю своего командира, храни вас Аллах!
- И тебе не хворать!
Положил трубку. Двоякое чувство: облегчение, что мой боец, несмотря ни на что, всё-таки в моём окопе. С другой стороны, бояться вроде нечего, но и ничего хорошего от москвичей ждать не приходилось. Что я должен подчистить?
И тут в башке чуть ли не щёлкнуло, так всё встало на свои места. Вот тебе и ответ, что надо Кабану от тебя. Не должен ты увидеться с москвичами и ради этого они готовы потратить на тебя пулю! И Света им для этого нужна была. Про уши это он по инерции ляпнул. Я схватил телефон и набрал своего оперативного:
- Дежурному подразделению боевая тревога!!! - после этого повернулся к слегка обалдевшему Бадаухину, - ну, что дождался!?
- Не понял?
- Сейчас повоюешь. Слушай меня сюда! Только ответь на вопрос: не показалось тебе, что газета была... тёплой?
- Во-во! А разве я не сказал? Я ещё ладошку положил...
- Значит он там. Меня ждёт.
- Что значит "там"?
- Значит, услышал тебя и спрятался где-то рядом...
Я увидел, как мой бравый бодигард стал густо наливаться кровью. Потом залепетал, что-то в оправдание:
- Я без фонаря полез... Споткнулся о какую-то железяку, чуть не упал. Вроде были шаги, но думал - показалось...
- Не парься, Миша, ты же не ловил кого-то, просто зачищал. Я, так и быть, подъеду к нему, а ты, друг мой ситный, на страховке. Погнали наши городских...
Мы вышли из кабинета и натолкнулись на Губенкова.
- Вадим Михайлович, я, кажется, знаю, где Кабан. Еду на свидание. Срочно организуйте оперативную группу в район "Рижской", только без пафоса, мигалок и прочей хрени, так что - тихо и на мягких лапах.
- Постойте, давайте обсудим...
- По дороге. Получите у дежурного ствол и быстро ко мне в машину. Хотя, давайте зайдём вместе.
В комнате оперативного я показал на карте города, куда выдвинуть дежурное подразделение, уточнил фамилию командира и через сколько они будут на месте. В машине коротко поставил задачу:
- Кабан или один из его орлов сейчас со стволом на крыше ждёт меня. Возможно, кто-то нас и сейчас ведёт. Не оглядывайтесь! Я вас высажу за квартал, у магазина. Зайдите туда, выйдите через подсобку. Выдвигаетесь к дежурному подразделению, и по моей команде вначале блокируете дом. На всё-про всё десять минут. Без суеты, но быстро! Докладываете SMSкой "501". Я поднимаюсь в номер к журналистам и провоцирую стрелка...
- Что значит "провоцирую"?!
- Миш, не задавай глупых вопросов. Заставляю показать намерения.
- То есть - выстрелить?
- Нет, только изготовиться и поймать в прицел. Я вовсе не собираюсь доставлять ему удовольствие и изображать памятник, буду носиться как наскипидаренный, а в двигающуюся цель он стрелять не будет.
- С пятидесяти-то метров?!
- Да хоть с десяти! Короче, по команде "502" сразу по трём лестницам поднимаетесь на крышу и берёте его за этим увлекательным занятием. Опера и Вадим Михайлович фиксируют улики, бойцы осуществляют силовое прикрытие.
- А я?.. - голос Михаила мне показался обиженным.
- Ты, Миша, показываешь дом, парадные и непосредственное место стрелка. Остальное тебя не касается, договорились?
- Договорились...
Судя по тому, как он буркнул это слово, я должен был догадаться, что ни хрена мы не договорились. Не догадался. Другим голова была забита. О себе любимом думал. Мол - еду поиграть в эдакие вышибалы. Когда-то в детстве неплохо получалось. Часто удавалось, открутившись десять положенных бросков, возвращать всех ранее выбитых в игру. Только там, у вышибал, мячик был, да и то иногда попадали. Если сегодня попадут, могут вывести не из игры, а вообще с белого света... Тьфу ты! Типун тебе на язык за идиотские предположения. Мысли отогнал, а организм всё равно уже перестраивался. Адреналин захлестнул кровь, сердечный ритм участился. Немного напрягало отсутствие оружия. Ну да ладно. Сегодня мне не стрелять, а наоборот. ...Опять?!
***
"Где он, сука? Должен уже был прискакать?" - недоумевал Кабан, сидя на стопке кирпичей, на крыше пятиэтажки, расположенной аккурат с тыла гостиницы "Рижская". Даже под лыжной шапочкой непривычно мёрзла голова. Рядом с ним лежала расчехлённая с уже прикреплённым прицелом винтовка. Карабин "Тигр" - та же СВДешка, только нет пламегасителя. Вместо него прикручена обычная пластиковая бутылка. "Конечно, для данной работы больше подошёл бы "Винторез", но до такого эксклюзива они пока не доросли. Тем более что ствол после работы придётся бросить. Для этого придурка в полковничьих погонах и это сгодится".
Чего не думал господин Кабанов, так это того, что ему самому придётся вспоминать молодость и заниматься подчисткой. Уже лет десять даже бить никого не приходилось - быки на что? Одного взгляда хватало, чтобы любого крутого тут же вкатали в асфальт. Да и не дёргался уже никто. Одного появления или слова было достаточно, чтобы решить любой вопрос. Пару демонстративных экзекуций и публичных выволочек хватало на полгода для самых тормозов. Платили, как миленькие и ни про какие кризисы не заикались. То, что произошло в ресторане, а потом на дороге в Ковно могло теперь закончиться только одним - жестоким уроком для остальных. И преподать должен был его никто другой, а именно он. На это особо сделал упор Папа при последней встрече.
Сам за рулём среди ночи подскочил в "Эрмитаж Кабана". Лишь несколько человек в городе знали о его существовании. Невзрачный с виду гараж в полузаброшенном кооперативе внизу, действительно, был оборудован на совесть и со вкусом. Эдакая малогабаритная квартира со всеми удобствами. Только без окон. Их отсутствие компенсировали несколько изумительных репродукций Васнецова в богатых рамках, за что, по сути, схрон и получил такое романтическое название. А что, чем "не место уединения"? Правда, гость был настроен совсем не романтично. Скорее наоборот:
- Кабан, отпуск отменяется - у нас проблема.
- Догадываюсь...
- Практически уже упаковали, но вывернулся, сучара. Гвалт поднял, как баба базарная...
- А прокурор? Он же людей похитил!
- Прокурор сам и выпустил.
- Даже так?
- Вот именно. У него на все вопросы бумажки приготовлены, причём, сука, заранее подсуетился, сложил в папочку, всё с подписями и печатями. Вопрос встал ребром и решать необходимо кардинально. Будешь кончать. Лично. Тебя искать не будут - и так труп - а пока сыскные будут землю рыть (будут-будут, не сомневайся, я ещё и помощи у Москвы попрошу) отдохнёшь от дел праведных. Хочешь здесь, хочешь переедешь, ко мне - недалеко и надёжно. А там, когда пыль уляжется, и к морю тёплому в отпуск. Появишься, когда скажу. Только сделаешь пару звонков ключевым клиентам и назначишь, с кем дальше работать.
-А меня самого потом за ненадобностью не зачистят?
"У тебя, действительно от страха крыша поехала, разве об этом спрашивают," - подумал Никита Петрович, но в слух сказал другое.
- Я сначала так и хотел - уж очень ты меня разочаровал, но потом мозгой пораскинул и решил повернуть ситуацию в нашу пользу. Решил бы довериться другому, догадайся с одного раза, кто бы сгорел в твоём "мерине".
- Догадываюсь...
- Это хорошо, догадливый ты наш. Теперь подумай ещё. Многие наши клиенты только ждали повода, чтобы соскочить с твоей крыши. Страх потеряли. Сами себе авторитетами стали. Чуть ли не равных пытаются разговаривать! Сделаешь - поставишь всё на свои места, не только вернёшь, но и утроишь свой авторитет. А он на дороге не валяется. Значит и цена твоя утроится, но ...только живого. Зачем мне такого ценного кадра лишаться? Трупы только малолетние дети и кисельные барышни боятся. Понял?
- Как не понять?
- Стрелять не разучился?
- С пятидесяти метров? Обижаете...
- Ты уже и место предусмотрел? Хвалю, узнаю Кабана.
- Я тут на досуге прикидывал варианты. Он у этой московской сучки вертится, а её номер как раз на хату напротив выходит. Окна нараспашку. Там камнем до окна добросить можно.
- Сам лазил или кто подсказал?
- Вы меня совсем за убогого держите...
- Я его знаю?
Скорохватов и мысли не мог допустить, чтобы кто-то, помимо его, вёл свою партию. Однако Кабан удивил:
- Может, и знаете, но не от меня. Пусть останется моей маленькой страховкой.
"Дожил, вот тебе и Кабан угрожает", - подумал Петрович. Голос его изменился и лицо приняло землянистый цвет.
- Что ты сказал? Повтори!
Кабан понял, что ляпнул лишнего.
- Я так...
- Слушай меня внимательно, Жорик! Я шевельну бровью, и к утру твой Эрмитаж сровняют бульдозером с землёй вместе с тобой и заасфальтируют. Даже таблички не останется. Ты меня понял, падаль? Понял, я спрашиваю?
- Это Яковлев.
- Сыскарь из городского?
- Да...
- То-то! К делу никого своих! Пусть Яковлев тебя и подстрахует. Но и ему никаких деталей. Понял?
- Не маленький...
- Инструмент есть?
- "Тигр". Прошлой зимой у одного питерского лоха по пьяни Сова в карты взял. Как знал, что пригодится...
- Проверил?
- Десять пивных бутылок из десяти со ста метров на спор сделал, - не без гордости сказал Кабан.
- Сова не сольёт?
- Сова - нет. Старая закалка.
- Когда будешь готов?
- Мне собраться - только подпоясаться! В соседнем боксе копейка стоит. Вполне рабочая, доеду. Доведётся бросить, так она год уже в угоне.
- Уйдёшь, сожги. И ещё, Жора, - убери свои патлы.
- Чо?!
- Не чокай. Постригись, говорю. Тебя по ним любая собака в городе опознает. Отрастишь, время будет...
- У меня и машинки нет.
- Станок бритвенный есть? Вот и разберёшься...
Разговор состоялся восемь часов назад. Уже третий час лысый как колено Кабан мёрз на крыше. Он поёжился на холоде и с чувством чуть ли не горя засунул руку под шапочку и провёл рукой по голому черепу.
***
Последующие события описать с позиции одного наблюдателя невозможно. Поэтому сначала слово подполковнику Губенкову. Он ещё не остыл от недавней стрельбы, поэтому не замечал журналисток.
- Пока вылезал из машины и шёл к магазину, я всё-таки успел заметить, бля, тормознувшую грязнущую колымагу почти раритетного "Опеля". Его даже тонировать не надо из-за грязи, сука, всё равно ничего не видно. Выползло из него какое-то уёбище с гандоном на голове и потопало за нами в магазин...
- Вадим Михайлович, дамы...
- Пардон... Вот я и говорю - это чудовище зашло и стоит внагляк банки с тушняком рассматривает. Пришлось разыграть сцену с выбором водки, дискутируя на тему, какой сорт в Плескове не палёный. Это чадо, лет двадцати пяти, 185 сантиметров роста, плотное, но не рыхлое, славянской наружности, со светло-серыми глазами и родинкой на левой скуле, нос с небольшой горбинкой долго стояло рядом, пришлось привлечь в качестве эксперта. Поняв, что мы с него не слезем, выскочил из магазина и сел в машину. Та, немного постояв, уехала. Номера из-за грязи я не рассмотрел. По виду - "Кадет", хетчбэк конца семидесятых, красного цвета. После небольшой паузы преодолели символическое сопротивление продавщицы и вышли через подсобку во двор. К точке встречи прибыли одновременно с ГАЗ-66 с дежурной ротой. К сожалению, это были не разведчики, поэтому объяснять пришлось дотошно. Ваш Миша, кстати, здорово помог. Моментально с бойцами общий язык нашёл. Толковый пацан, жаль, что так получилось...
- Давайте по делу, Вадим Михайлович.
- В каждый подъезд по три тройки. Одна внизу, одна у лестницы на крышу, одна там же для подъёма наверх. Подобрались так, что с крыши было незаметно. Доложили сигналом о готовности и стали ждать.
***
Сигнал "501" настиг меня в коридоре перед дверью номера Даны. Выдохнул и постучал. Сразу несколько голосов сообщили, что "не заперто".
- Доброе утро.
- Наконец-то...
- Что у вас случилось?
- Вы не забыли, что у нас сегодня эфир?
Все заговорили дружно и смотрели на меня, а я смотрел в окно. Видимо, смолила не только Людмила, форточка распахнута, штора сдвинута, свет не выключен. Как специально. Темно им в 10.24, блин! Это в голове. Снаружи же радостная улыбка и:
- Здравствуйте. Простите, если не оправдал...
- Ваши прегрешения, товарищ полковник, уже перешли всякие границы терпения. Вы теперь просто обязаны, как порядочный человек, жениться на ком-то из нас...
Дана оседлала любимого конька и приготовилась загибать пальцы, сколько и кому я остался должен. Я не стал записывать всё это в свои анналы, а довольно бесцеремонно подошёл к Людмиле, вынул из пальцев сигарету и выбросил в форточку. Мне хватило этих пары секунд, чтобы заметить его. Пока только голова. Ни ствола, ни оптики. Ну, это дело пары секунд... Поэтому, не менее бесцеремонно я взял Людмилу за плечи, увёл от окна и усадил в свободное кресло. С того места, где находился стрелок, просматривалась, а значит и простреливалась только та часть, где стоял стол. Там сидел новый помощник оператора и Света. Всеми силами старался не встретиться с ней глазами. Она тоже что-то усиленно рассматривала на столе.
- ... если вы выбираете Людмилу, то придётся подождать пока она разведётся, - Дана продолжала ёрничать.
- Ей тоже придётся подождать... Вы, кстати, забыли добавить слово "гвардии".
Я говорил лишь бы заполнить паузу, при этом лихорадочно вспоминая, как на SMSке набираются цифры. Идиот, не мог заранее набрать...
- При чём здесь гвардия? - Велидова не улавливала логику и попыталась встать с диванчика, где сидела вместе с Сергеем. Я жестом остановил:
- Сидите здесь. Вы сказали товарищ полковник, а это неправильно - надо говорить: "Товарищ гвардии полковник".
Я лихорадочно набирал "502". Наконец отправил.
- Света, и вы, молодой человек, ко мне!
Парень как-то неуверенно поднялся и нехотя сделал несколько шагов. Света не сдвинулась с места, надула губки и всем своим видом демонстрировала, что она ни по чьим командам бегать не собирается.
- Ещё чего прикажете?
- Не вредничайте, делайте, что говорю!
- И не подумаю! Я собачьи команды не выполняю.
Я сделал шаг в просматриваемый сектор и боковым зрением даже не увидел, а кожей ощутил то, что меньше всего хотел, а именно - блик от оптики прицела. Я подошёл к Свете и протянул руку:
- Прошу, ну?!
Пара секунд прошла. Вдруг понял - если он всё-таки выстрелит, а я успею выскочить из зоны поражения, то пуля достанется ей.
- Нет!
Сидит на стуле, мне по пояс, а умудряется смотреть сверху вниз. В мозгах шёл отсчёт времени. Ещё две секунды. Всё!!!
- Тогда не обижайтесь!
У вольников и классиков есть такой бросок: "через грудь" называется. Красивый такой, амплитудный и заканчивается, как правило, туше. Нечто подобное я выполнил со Светланой, подхватив её под мышки, только припечатал не на ковёр, а на колени сидящих на диване Даны и Сергея. Сам свалился сверху. Удивленно-возмущённый крик женщин совпал со звуком разбиваемого стекла. Стекло мелкой крошкой разлетелось по столу и словно крупной солью сдобрило фрукты в вазе, застучало о фужеры. Выстрела никто не слышал.
- Нифигасе, девки пляшут! - Людмила первая нарушила молчание. - Что это было?
- Кажется, стреляли, - высказал догадку помощник оператора, - а я как раз...
Он уставился на перебитую пулей деревянную планку на спинке стула, с которого только что встал. При этом стал заметно бледнеть.
- Все целы? - я оглянулся через плечо, - не подходить к столу!
Из форточки донёсся звук выстрела. Вначале винтовочный. Потом два явно ПМовских. Не сдвоенный, а один за другим. Отдалённые голоса и... наступила тишина. Я подошёл к окну и выглянул из-за шторы. На крыше мелькали головы, но стрелка уже не было. В номере царила тишина, в которой вызов моего телефона прозвучал как сирена.
- Взяли Кабана собственной персоной! - голос Губенкова был не очень радостный, - только...
- Что "только"? Что за пальба у вас?
- Он Михаила...
- Что Михаила?!!
- В живот...
- Как?!
- Он сам на него рванул со своей пукалкой.
- Жив? Живой, спрашиваю?!
Я оглянулся по сторонам. Всеобщий ступор продолжался, только Света, поднявшись, пыталась поправить причёску.
- Срочно скорую! Реанимацию!! Ради бога, да очнитесь вы!!!
Схватил шапку и выскочил из номера.
Не дожидаясь лифта, в два прыжка преодолевая лестничные пролёты, я выскочил в холл, потом на улицу. О том, что могли подумать постояльцы и работники гостиницы, глядя на бегущего в мирное время полковника, мне было наплевать. "Только бы живой, только бы живой!.." как заклятье твердил я себе, пока оббегал здание гостиницы и мчался к соседнему дому.
***
Я не испугалась. Ни сразу, ни даже потом. Всё потому, что не до того было... Сначала мне было обидно, что он меня так демонстративно не замечал, а потом разозлилась... Со всеми "Здравствуйте", Людку за плечи, Данке "сю-сю", а на меня даже не глянул ни разу! А потом, как собачонке "Ко мне!" Хорошо не "К ноге!" Когда неожиданно подхватил, и мы куда-то полетели, хотела укусить от злости. Так беспардонно со мной ещё никто не обращался. Даже не извинился. Когда он так же неожиданно, как появился, снова исчез, все сразу заговорили:
- Ну, Чикаго, отдыхает, бля!!! Кто спёр мою зажигалку...
У Людмилы только одна проблема.
- Нет, вы посмотрите, куда пуля попала, - помощник подошёл к своему стулу, - хорошо у меня ещё армейский инстинкт на команды сохранился.
- Что вообще тут происходит? Мне может кто-то объяснить?
Сергей встал с диванчика и крутил головой в поисках того, кто в курсе. Вместо объяснений нарвался на вопрос Велидовой:
- Сергей, где твоя камера? Ничего не трогайте. Зафиксируем всё на камеру. Нет, Люда, где микрофон? Быстро готовим репортаж, пока нас следователи не выгнали...
Я попыталась напомнить:
- Он просил вызвать скорую...
- Ну, так звони, только нам, вроде, ни к чему.
- Кажется, там, - я показала в сторону окна, - какому-то Михаилу досталось.
- Точно! Давай, Светик, у тебя же местный, - выбегая из номера, очевидно, за камерой бросил Сергей.
Когда с третьей попытки мне удалось дозвониться, диспетчер сказала, что в курсе и бригада уже выехала. Было обидно, что не смогла выполнить просьбу, и почему-то очень захотелось помочь, хоть чем-то. Если честно, то просто физически ощутила, что хочу быть рядом. Сергей с камерой в руках уже выбирал ракурс, Людмила поправляла макияж у Даны, а я взяла куртку и попятилась к двери:
- Я пойду, узнаю, что там случилось...
Дана хотела вначале возразить, а потом, видимо, рассмотрев что-то в моём лице, сказала:
- Хорошо, мы сейчас быстро и тоже подойдём.
Когда вышла на улицу, сначала не поняла, куда идти, но по нервам больно ударил вой сирены и мигающая спецсигналами "Скорая". Она скрылась за поворотом, не доезжая гостиницы. Я последовала за ней. Подошла как раз, когда из дома выносили мужчину в куртке и строгом костюме и положили на каталку. Собралась уже приличная толпа. Владимир бледный, потерянный, с мукой в глазах шёл слева от тележки и придерживал белокурого парня в расстегнутой куртке и блестящих ботинках. Что-то говорил и, казалось, раненный слушает его. Когда каталка наскочила в выбоину в асфальте, от сотрясения левая рука, как я догадалась, Михаила соскользнула и безжизненно повисла. На белоснежной манжете особенно контрастно алела кровь. Меня мощной пружиной выбросило к этой руке, и я бережно положила её вдоль тела. Мужчина уже не смотрел на Владимира, взгляд его погас, и голова безвольно склонилась в сторону. Носилки въехали внутрь автомобиля и створки захлопнулись. Когда "Скорая", включив сирену, скрылась за поворотом, все собравшиеся проводили её взглядом, надеждой и молитвой, чтобы Господь и врачи сотворили чудо и спасли...
Я повернулась к Владимиру, но он отошёл в сторону и отвернулся спиной. Повинуясь неосознанному чувству, я подошла, хотела как-то поддержать, но замерла в шаге. Плечи у полковника вздрагивали в беззвучном плаче. Господи, как хотелось его в этот момент положить его голову на грудь и успокоить. Однако он сам кулаком смахнул влагу с глаз, повернулся в сторону подъезда, из которого солдаты вывели мужчину с перебинтованной ногой. По тому, как решительно Владимир разрезал толпу, возникли опасения, что у мужчины могут ещё появиться раны. Такое опасение возникло не только у меня, потому что наперерез бросился военный с погонами подполковника и крупный парень в гражданке. Они буквально в шаге остановили Владимира со словами:
- Не надо, Владимир Васильевич. Не сейчас!!!
- Ладно, - ответил он и через плечо подполковника задержанному, - молись, тварь, чтобы он выжил!!! Или прячься в тюрьму навсегда. Слышишь меня, урод?
Ответа не последовало, но взгляд!!! Я не видела затравленного волка, но в эту секунду в голову пришло именно это избитое сравнение.
Я смотрела на задержанного и никак не могла отделаться от чувства, что я его уже где-то видела. Вдруг, как удар молнии, озарение - это же господин Кабанов! Живёхонек, только без холёной гривы. День ото дня не легче. Вот, кого Сергею снимать надо, а Велидовой интервью брать! Во мне во весь рост проснулся инстинкт журналистки, и я с надеждой стала искать глазами коллег, ведь обещали "быстро"!
Я видела, как провели и посадили в "Волгу" Кабанова. Как и скорую, проводила глазами. Правда, совсем с другими пожеланиями. На "Волге" уехал и тот штатский, что с подполковником перекрыл дорогу Владимиру.
А вот и они, идут ко мне. Нет, остановились на полпути и стали наблюдать картину, как на выезде на дорогу "Волге" перекрыл дорогу милицейский УАЗик, как из него вышел майор, который приходил к нам в гостиницу и обыскивал номер Владимира, как на повышенных тонах разговаривал с гражданским. Что-то во всём этом было малоприятное, но удостоверение, протянутое прямо в лицо следователю, сделало своё дело. УАЗ освободил дорогу, и "Волга" скрылась за поворотом.
Владимир повернулся ко мне. Глаза ещё красные, но голос твёрдый.
- Спасибо вам, Света, и простите, если что не так.
- Это вы меня извините.
- Значит, без обид? Где ваши?
- В номере фиксировали последствия...
- Прошу вас, идите к ним, я сейчас подойду. Нам надо объясниться. Вас этот боец проводит.
Хоть я и сказала "не надо", меня, действительно, до двери номера проводил неулыбчивый солдатик с автоматом. Сразу не поймёшь провожатый или конвоир. Но странно, даже мысли не было возмущаться. Весь мой небогатый опыт общения с Владимиром не говорил, а просто вопил, что нужно делать, то, что он тебе говорит. Причём без раздумий.
В номере столкнулась с практически одетой и готовой к выходу командой. Ощутила непонятное удовлетворение от того, что могу скомандовать этими людьми, что с удовольствием и сделала:
- Отбой выходу! Остаёмся здесь и ждем Владимира Васильевича.
- А как же там? - Дана, кажется, действительно, надеялась успеть.
- Во-первых, уже увезли. Во-вторых, меня сюда под конвоем привели и всё равно никого не выпустят!
Я просто балдела, что так ловко приплела своего провожатого.
- Ну, дурдом, бля! Пора в Москву. Не по правилам тут девки пляшут.
Людмила была в своём репертуаре.
- Одну новость я могу вам и без Владимира сказать. Знаете, кто нам стекло разбил и фрукты испортил?
Вот оно, наслаждение! Столичные зубры журналистских расследований смотрят мне в рот, как первоклашки свой первой учительнице. Я демонстративно спокойно сняла куртку, повесила на плечики и закрыла в шкафу.
- Светка, получишь ниже талии, не тяни!!!
Это Сергей. Дана тоже сняла куртку, но бросила на спинку стула, повернулась ко мне:
- Ну, и?
- Господин Кабанов Юрий Тимофеевич собственной персоной.
Удивление, шок, недоумение... У каждого своё.
- Так вы говорили, что он убит, - помощник Сергея первый пришёл в себя, - или это другой?
- Тот самый, только постриженный и слегка подстреленный.
- Это ему "Скорую"?
- К сожалению, нет. Там парень один очень тяжёлый. Близкий знакомый Владимира.
Вопросы, кажется, застыли у присутствующих на глазах. Они не успели сорваться с уст, как к нам в дверь тихонько постучали.
- Кто там, такой тактичный, - спросил Сергей.
Я была ближе всех к двери, поэтому и открыла. Там мялся Тимоти, простите, мой коллега - Тимофей Злобин. За его спиной стоял Семерин.
