ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Оспанов Кудайберды Зайкенович
Я убит в Афганистане (записки солдата)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.89*57  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта книга о наших сверстниках, солдатах великой страны, не отмеченной на современных политических картах, но существующей в наших сердцах. Эта книга о молодости, о счастье, о войне. Предназначена для широкого круга читателей.

Выражаю благодарность за помощь в издании этой книги корпорации "Казахмыс", а также ветеранам Афганистана Кожахметову Арману Тулешовичу и Хамзину Байкалу Ерсултановичу.

  

Кудайберды Оспанов

Я убит в Афганистане.

( записки солдата)

Моим однополчанам, погибшим и живым, посвящаю.

Предисловие

   Написал я эту книгу потому, что не мог не написать. Не претендуя на особую художественность и глубокомыслие, рассказываю о
   том, что пережил. В основном, про службу в армии.
   Оглядываясь назад, думаю, что армия, - это самое яркое, самое тяжёлое, самое значительное, что было у меня в жизни. Демобилизовавшись, в мирной жизни, временами ловлю себя на мысли, что до сих пор меня не покидает ощущение; - всё происходящее после службы - это не " по настоящему", это хороший сон, сказка или добрый мультфильм. Всё совершается легко и просто, по этому всё не настоящее. Это ощущение появилось, как только наш ТУ-154, рейсом Кабул - Ташкент, с "дембелями" на борту, в начале ноября 1982 года, приземлился на аэродроме в Ташкенте. Дома!!! Всё последующее можно выразить одним словом: - Эйфория! Она иногда сильнее, иногда слабее, но присутствует всегда, в каждом слове, в каждом поступке, в каждом шаге, в каждом вдохе и выдохе, в каждом ударе моего сердца ! В первые дни после "дембеля", на " гражданке". меня шатало от счастья! Замкнувшись в себе, я стал немногословен и тих.
   Я совершал легкомысленные поступки, впоследствии сожалея о них. Приходила мысль, что если бы поступил так, а не наоборот, то всё было бы гораздо лучше. Лучше... Хуже... Какова истинная цена наших поступков? Я не знаю ответа на эти вопросы...
   Мы часто ошибаемся, определяя цену чему-либо. Кто может ответить?: - сколько стоит глоток воды? Умирающий в пустыне от жажды, назовёт тебе верную цену! Окружённый врагами солдат знает цену пачки патронов и силы духа своего товарища.
   Тридцать лет не могу забыть вкуса глотка воды из фляжки, которую протянул мне Шкутник Лёня:
   - На Оспаныч, попей! -
   он отдал мне глоток своей жизни... Воды было, на донышке!. Целый день мы шли без воды...
   Это не повесть, не рассказ, не роман. Это мысли, отрывки моих воспоминаний, всё то, что я видел и пережил в Афганистане и в последствии на "гражданке" . Это вся моя беспорядочная жизнь. Несомненно, она имеет для меня ценность. Возможно, то, что я описываю, покажется кому-то несправедливым и однобоким. Не спорю! Ведь наша жизнь, - это то, что мы о ней думаем!
  
   У каждого свой взгляд на эту непонятную "афганскую" войну. Я не обладатель истины в последней инстанции, не описываю всю войну как документалист. Я рассказываю о своей войне . Простым солдатом, потом сержантом, за полтора года я прошёл с автоматом в руках и рюкзаком за спиной много километров афганских гор. И если мерить не километрами, а глотками воды из протухших луж, невесомыми шагами по заминированной тропе, ненаписанными мне, и поэтому неполученными мной письмами, - то это целая жизнь!
   И взглядом этого солдата я смотрю на это. И до сих пор, я так вижу жизнь!
  
   Я пишу, как было на самом деле. В этой книге много субъективного, и если осмелюсь назвать достоинство, это то, что всё здесь реальное. Изменил я лишь некоторые имена и факты.
  
   Что касается нецензурщины в моих записях, то может меня немного извинит то, что я хотел показать всё так реально, чтобы человек, читающий эти строки, окунулся в атмосферу времени и места, где это происходило и как происходило. Уверяю вас, что командир взвода десантников в бою произносит слова и действует как боевой механизм, чем и отличается от преподавателя словесности в учебном заведении.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

И судья говорит, что дело в законе

А священник - что дело в любви

Но в сверкании молний становится видно:

-У каждого руки в крови! ( Умецкий., Бутусов ))

  
  
   Наконец то они меня сюда загнали... Или поместили?.... то - есть, я сам поместился. Всепроникающий как дым, здесь витает страх.
   Я всматриваюсь в зеркало, в маленькое зеркало, пытаясь узнать своё лицо и... с трудом узнаю... Я ещё способен анализировать...
   Ещё способен.... Спосо...
   В зеркале, - красное лицо! - лицо человека в огромном напряжении, внимательный взгляд испуганных глаз постепенно становится бессмысленным. Во рту кляп - мяч для пинг-понга, плотный и твёрдый, как деревяшка. Я осознаю, что укол начал действовать. Мне становится хорошо- хорошо, исчезает страх, начинает нравиться всё. Здесь много таких, как я, и я среди них! С облегчением вижу несколько симпатичных женских лиц. Инстинктивно тянусь к ним. Я подхожу и присаживаюсь рядом. Одна заступаясь за меня, говорит врачам:
   - Не трогайте его! - Что вы хотите с ним сделать?
   Белый халат отвечает: - Ничего!
   Но от белых халатов исходит молчаливая угроза. Особенно коварно выглядит этот, стоящий впереди, полулысый. Я оглядываюсь и говорю:
   - Я знаю! - теперь они хотят удавить меня! Удавить!
   Девушка, защищавшая меня, говорит врачам: - Под суд пойдёте! - мы всё видели!...
  
   Тёмная - тёмная ночь... Группа всадников в чёрных длинных одеждах в ночи и я среди них. Быстро и странно - синхронно скачем на чёрных конях. Нас преследуют другие всадники. Плотной толпой мы очень быстро движемся по дороге... И нас своим безмолвным покрывалом поглощает чёрная ночь.
   Меня обволакивает блаженство. Я всех люблю. Я в толпе идиотов! Ещё осознаю это, но желание сопротивляться исчезает. Мне все и всё нравится. Появляется мысль: - Зачем бороться и сопротивляться? -Успокойся! Ведь в сущности, весь мир - это большой сумасшедший дом! Блаженствуй!
   Кто меня сюда поместил? Я сам! Я искал это место! Я его нашёл! Здесь хорошо.... Мне сделали укол, всё поплыло и мне хорошо. Но в глубине сознания, не умирая, теплится мысль: - "Это временно!" - "Я выберусь!"
  
  
   На гражданке я уже два месяца. Здесь всё по старому. Только вот... в начале ноября умер Брежнев.
   Вчера получил письмо от Сериккалиева Серикхана. Обратный адрес знакомый: Полевая почта, в/ч 93992, 1-ая ДШР. - Сообщаю тебе грустную весть - писал в конце письма мой земляк,- в прошлом месяце, в одном бою погибли Ваня Харчук, Голендухин Коля, и ротный Румянцев.
  
  
  

2-ое мая 1982 года. Афганистан

   Беру патрон 7.62мм., расшатав пулю, выдёргиваю её из гильзы, высыпаю порох. В пустую гильзу помещаю свёрнутый в трубочку клочок бумаги, на которой мои данные, записанные моей рукой; фамилия, имя, отчество, домашний адрес, группа крови. Сплющиваю гильзу с открытой стороны и медальон готов! Таких медальонов нужно два. Один вшивается в верхней части маскхалата, другой - в нижней части штанины. Медальоны эти нужны для опознания, в случае изуродования при ранении, например, при взрыве.
   Не по себе как-то... Будто яму копаешь себе для могилы.
   - Не бойся!- это так.... на всякий случай! - говорю себе...
   - .......не нужен мне такой медальон! - не буду вшивать...
   Перед серьёзными операциями заставляют нас готовить такие медальоны....
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   -Говорю вам; - война - сестра печали
   И многие из вас, не вернутся под сень кровли своей
   Но идите! Ибо кто кроме вас оградит землю эту?... Эпикур.
  
  
  
  
   Афганистан, 3 мая 1982 года. Ущелье Панджшер - (Пять Львов)
  
  
   Как смертельно раненный птеродактиль, Ми-8, метнулся в сторону и, заваливаясь на правый бок, полого пошёл к земле. Внутри вертолёта, всех бросило к стене, я ударился головой о большой жёлтый бак с горючим. По салону летали наши рюкзаки, ящики с "сухпаем", и незакреплённое оружие. Правый борт пробила очередь из ДШК. В грохоте двигателя, дырки от пуль появились почти беззвучно, по форме - как раскрывающиеся лепестки цветов. - Пи...ц !!! Собьют!!! - сверкнула мысль... и уже не уходила. Пацаны, кто плохо держался, валялись на полу.
   Вцепившись рукой в какую то железку возле иллюминатора, я глазами лихорадочно искал под собой землю. Пилот сумел выровнять машину и тут же бросил её в другую сторону. Секунду мой иллюминатор смотрел в небо, оттуда с неба, пятнистая пара "крокодилов", опустив носы, ринулась вниз, изрыгая ракеты. Радостью полыхнуло в сердце: - Они нас спасут!... Диким криком, не слыша своего голоса, заорал: -Дааа-а-в-а-й ... б..дь... давай!!! Открылась дверь пилотов, шатаясь, - правое плечо и бок залиты кровью, -вывалился один в бронежилете, оглядел нас безумным взглядом, открывал и закрывал рот в крике: -Пулемёты!... не сесть ...есь!...
   -дальше!... Он кричал ещё что-то, но ничего не было слышно, вертолёт рыскнул в сторону, лётчик упал, цепляясь рукой за воздух и заполз в кабину. От этих дьявольских качелей кишки поднимались к горлу, в животе тянула пустота, волосы под каской встали дыбом.
   -Кррр-ак!............ Кррр-ак! Это наш, "МИ-8" ударил ракетами; - внизу, на зелёной клетке поля, бесшумно вспучились две чёрные ямы.
   - Куда стреляет?!... Пулемёт не там!!!
   Замечаю за собой раздвоение сознания при сильной опасности; - вижу себя со стороны, как в кино. В этом состоянии, память фиксирует иногда малозначительные детали: Раненый пилот кричит беззвучно; - я смотрю на его бронежилет и думаю: - какой, классный у него "броник!",- как у древних рыцарей,- закрывает плечи по локоть... и всё равно не спас... .
  
   ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА, ИЗ ДОКЛАДА КОМАНДУЮЩЕГО 40-ой АРМИЕЙ
   министру обороны СССР: т.Устинову Д.Ф................. СРОЧНО... СЕКРЕТНО: "3-го мая 1982 года, в 5.часов 00минут, началась армейская операция по вытеснению боевых отрядов мятежников из Панджшерского ущелья, Демократическая Республика Афганистан., и установления контроля над ущельем, сил Народной Армии Афганистана. По предполагаемым базам противника были нанесены бомбовые и ракетные удары истребителями - бомбардировщиками СУ-17.... Для дальнейшего развития успеха высажены десантно-штурмовые группы на вертолётах, введены бронегруппы в составе....................."
  
   Сразу после бомбёжки, по ущелью пошла колонна бронегруппы, и, опережая "броню", ввинтились в ущелье вертолёты с десантом, вверх по реке Пяндж. Нас четырнадцать человек на двух Ми-8, по семь человек в вертолёте, мы первые должны высадиться здесь, в конце ущелья, в логове врага, потому что мы первая рота! Нас прикрывают два "крокодила".
   При подлёте к намеченной точке высадки, "духи" встретили нас огнём из крупнокалиберных пулемётов. Как железными плетьми, били они и, пытаясь уйти из-под огня, лётчик бросал машину в немыслимые пируэты....
  
  
  

1980 год. Декабрь. Литовская ССР. п. Гайжюнай. Учебное подразделение воздушно-десантных войск СССР

  
   В Гайжюнайскую "учебку" мы попали несколько поздно, в середине декабря, когда основная масса курсантов отслужила больше месяца.
   Но на этот вынужденный пропуск, скидку нам не дают. В первый же вечер нас предупредили об этом. Нас карагандинцев во взводе трое, - Змиевский Женя, Елдашов Жумабай, Оспанов Кудайберды. Остальные распределены по другим полкам. Из некоторых будут готовить командиров отделения. Это: Сергей Пирог, Игорь Нелюбин, Дима Тарарин... Другие будут учиться на механиков водителей, Дюсембаев Ерик, среди них.
   Прибыли сюда вчера голодные как звери. Сегодня первый раз с двадцать шестого ноября нормально поели в столовой.
   Вспоминаю эти две недели, как выехали из Караганды.
  
   В общежитии физкультурного техникума, на улице Гастелло 16, старшие ребята устроили мне небольшие проводы. Шум-гам, веселье, напутственные советы... Ваха и Сабыр, занесли меня на плечах на территорию военкомата и, .... всё! - мы уже люди не свободные. Мы уже почти солдаты!
   Двадцать пятого ноября нас, призывников, вечером закрыли в Ленинском военкомате и уже не выпускали за пределы территории.
  
  
  
   -------------------------------------------------------------------- 26 ноября 1980 год -------------------------------------------------------------------------------
  
   Мрачнее этого утра, нельзя себе вообразить. Свинцово-серое небо нависло над Карагандой. Порывистый холодный ветер. Снегопад. На какой - то второстепенной ветке железнодорожного вокзала, куда нас привели для посадки в вагоны, толпа призывников. Провожающих нет. Настроение - соответствующее. Наконец, посадка в вагоны. В вагоне нас человек сто. Даже все третьи полки заняли. Два сопровождающих офицера. На Ташкент! До свиданья Караганда! Встречай своих сынов через два года!
  
  
  
   ----------------------------------------------------------------- 27 ноября 1980 год-----------------------------------------------------------------------------------
  
   Сегодня прибыли в Ташкент. Я первый раз в этом городе и после карагандинской зимы, Ташкент поражает солнцем и теплом. На вокзале много людей в военной форме. Многие из "Афгана", лечатся здесь в госпиталях. Военный патруль; - старший лейтенант и двое рядовых, часто останавливают людей в форме, проверяют документы. Старшие нашей команды - сопровождающие офицеры, - стараются не распускать людей, но это не совсем удаётся, наши уже раздобыли вина и всё им теперь нипочём, море по колено и ..... прочие радости...
   Слоняемся по вокзалу и его окрестностям. Чего-то ждём...
   От нечего делать, наблюдаю за людьми. Выбираю объект наблюдения и фантазирую о том, что будет делать этот человек, сейчас находящийся на площади при вокзале;- через час, через два, сегодня вечером, завтра утром... Они свободны, эти люди, поэтому у них большой выбор. Не то, что у нас!
   Но первый же мой "объект" поразил меня своим поведением... Это был поджарый молодой парень среднего роста, в синих джинсах и серой, тонкой курточке; - почему я обратил на него внимание, не знаю, - но оказалось не зря! Вот он быстрыми шагами догоняет полноватого мужчину в ондатровой шапке, протягивает руку, срывает головной убор и как спринтер на стометровке, стремительно ускоряясь, исчезает среди людей. Вот это да! Высший класс! Пока оставшийся без шапки, дозвался милиционеров, спринтер был далеко.
   Первый раз вижу такое наглое преступление !
  
   Наших очередных ходоков за вином ловит патруль, забирает целый рюкзак вина, бутылок десять "огнетушителя". Жаждущие, алчно наблюдают, как старший патруля вытаскивает бутылки из рюкзака, и методично разбивая о массивную урну для мусора, сливает в этот мусор тёмно - красное, пахнущее порчеными яблоками, вино. Урна скоро переполняется, и вино стекает через край на грязный бетон перрона.
   Пьяные призывники то и дело норовят разбрестись по окрестностям вокзала. Впрочем, сопровождающие офицеры тоже пьяны. Красные лица, бессмысленный взгляд, красноречиво свидетельствуют об этом.
  
   На перроне ошиваются какие-то подозрительные старики с тележками. Барыги! У них бизнес такой; - скупать одежду у призывников. У многих из нас добротная, хорошая одежда. Была... Продали спекулянтам за копейки; - три, пять рублей - за хорошую куртку, за свитер и довольны обе стороны!
   Наконец, мы на электричке отправились в город Чирчик, находящийся недалеко от Ташкента, а старики с тележками, полными одежды, остаются на вокзале.
   В Чирчике, нас разместили в казармах воинской части, где мы провели несколько дней, затем отправили в Ашхабад, на пересыльный пункт. Пересыльный пункт находится на территории воинской части N ...... Какой то мотострелковый полк. Здесь скопление людей из многочисленных команд призывников. Кто откуда. Люди со всего Союза.
   Здесь я узнал, что такое настоящий голод. С двадцать шестого числа мы нормально не питаемся. За эти несколько дней, удалось поесть только то, что сами добыли. Да... Отношение к нам, прямо скажем, - скотское!
   Когда уезжали из Караганды, у меня оставалось три рубля, - сумма хоть ничтожная, - но и она закончилась ещё в поезде. На Ташкентском вокзале, с трудом удалось продать свою куртку зажравшемуся спекулянту за три рубля. Мерзкого вида дедок, никак не хотел платить больше!
   - Ну да ладно, всё равно пропадёт, когда получим солдатскую форму!
  
   Сегодня "добили" последний рубль Жумабая, в магазине при воинской части купили молока, батон, набросились как голодные псы; - теперь, выражение "голодный как собака", - мне часто приходит в голову. Мало того, что не хотят кормить нас, но и ночевать, как выясняется, негде! Короче, полный ма..ец!
  
   Вчера вечером, здесь на пересылке, мы учинили бунт. Давно надо было!
   Прибыли мы вчера утром, и до самого вечера были предоставлены самим себе. Офицеры наши исчезли, наверно, "бухают" где-то.
   В обеденное время, прошла информация, что накормят нас обедом в солдатской столовой, и мы всей толпой, радостно- возбуждённые, попёрлись туда - наконец то поедим нормально!
   Но, оказавшись в столовой, обнаружили, что нас сюда никто не звал. На столах - несколько кусочков чёрного хлеба и обглоданные рыбьи косточки - вот наш обед! Кто-то издевательски позаботился, чтоб мы не скучали! Дежурный по столовой, - гладкомордый прапор, сообщил, что на довольствие нас никто не ставил, и что наши претензии его не волнуют... Похоже, этот козёл, очень доволен этим...
   Поорали, повозмущались, - это не помогло, - ушли, матеря весь белый свет...
   К вечеру возмущение нарастает,- этот вселенский бардак всем надоел! Последней каплей становится то, что загнали нас на ночлег в какую-то переполненную палатку. А там народу! - как селёдки в бочке... Не только все двухъярусные кровати заняты, но проходы между ними забиты вповалку лежащими людьми. И полная темень! Электричество,- как таковое - отсутствует. В это время года, в Ашхабаде ночами холодно, декабрь всё-таки! Замёрзли сильно. Минут пять мы пытались разместится, и осознать всю эту безысходность, а потом чей то злобный крик;
   - "пацаны, мы кто? - скоты какие -то? - Караганда! - выходи на улицу!" - вымел всех из палатки. Это возмущение подхватили сразу десятки голосов, и в минуту отдельные крики, сливаясь, превратились в хор негодующих, голодных, озлобленных людей.
   - Давай офицеров! - дежурного по части давай!... Мать... мать... мать...
   - Всех козлов сюда давай!...
   - Переломаем всё!....
   - Где все эти бл..и?.....
   -ааааааа...ааа
   -ооооо...!
   .... электричества нет!...
   ....палатках.... холодно!...
   Толпа бурлила, грозясь выплеснуть свою злобу на всё окружающее. Забегали, то появляясь, то исчезая, как тараканы, какие-то офицеры. Дежурный по части, жирный как кабан, майор, появился словно ниоткуда, - до этого мы не могли найти его целый день.
   А здесь он "нарисовался" и решил сходу, нахрапом, потушить возмущение толпы.
   - Смирнэ-э-э!... Смирнэ я сказал!... Стр-р-а-тсэ сынки! Вы шта эта? - на "губу" захотели?
   Вообще то на "губу" нас нельзя посадить, мы ещё присягу не приняли, тут он погорячился...
   Но не тут-то было! Шахтёрский пофигистский дух закипел и грозил неприятностями.
   - Пашёл на ...й! - казёл!... - пид....с! - неслось со всех сторон
   - Гандон жирный! - орали из темноты...
   -Помещение тёплое давай...! Жрать давай!...
   Самые наглые кричали: -Дембель давай!
   На разрастающийся шум выскакивали из палаток призывники из других команд и поддерживали криками. Ночная тишина, за несколько минут превратилась в бурлящий криками табор.
   Бравый майор растерялся; - он ещё пытался что-то говорить, но, осознав опасность своего положения, мигом испарился. Ещё немного, и толпа начала бы всё ломать и крушить. Своё дело сыграла ночь. Никого в отдельности не видно - толпа как единое целое.
   Как взбесившееся животное, в сотни рук, в сотни ног, в сотни глоток, и в сотни горящих злобных глаз!
   Через некоторое время, прихрамывая, опираясь на тросточку, появился седой подполковник. Прибыл он в сопровождении дежурного по части и нескольких солдат.
   Подполковник повёл себя умнее. В дискуссии вступать не стал, а сказал только, попросив тишины: - " Сейчас всем ночлег в Доме культуры части! - Второе: - утром все будете обеспечены питанием!" И всё! Все постепенно затихли!
   - Ещё, - подполковник помолчал, - завтра всем будет выдано обмундирование! - Вопросы есть? - Разойдись! - Через пять минут построение, для следования к месту ночлега!
   Толпа поволновалась ещё немного, но накал спал, только осталось немного возбуждения. Даже жалко стало, что так мирно всё закончилось, мы жаждали мщения!
   Ночевали в доме культуры, на деревянном полу, но в тепле. На грязном, затоптанном полу, но какое блаженство! - спать в тепле.
   На счёт питания нас обманули. Утром, завтрака не было, обеда тоже не было, вечером в столовой накормили какой-то несъедобной бурдой.
   Но хоть что-то попало в желудок...
  
   ------------------------------------------------------------------- 6 декабря 1980 года Ашхабад -------------------------------------------------------------------
  
   Сегодня получили обмундирование. Шинель, гимнастёрка, сапоги, портянки, шапка, ремень... Пришили погоны, петлицы, шеврон мотострелковых войск. Стали похожи на настоящих солдат.
  
   ------------------------------------------------------------------- 7 декабря 1980 года Ашхабад -------------------------------------------------------------------
  
   В жизни бывают моменты, когда вся твоя дальнейшая судьба зависит от твоего решения в одну секунду. Или нет?... Может всё предопределено?
   Казахи говорят, что когда человек появляется на свет, всевышний пишет ему на лбу его судьбу! Если это так, то у меня на лбу в этот момент сияло: - "Афганистан"!
   Вчера произошло событие, можно сказать, судьбоносное! Получилось так, что я стану десантником. В самых невероятных мечтах я представлял себе, что попаду в эти войска. И получилось так стремительно, что я не полностью это осознал. Вчера получили форму. Пришив погоны и петлицы, облачившись во всё новенькое, слонялись по территории лагеря, как обычно, в поисках пищи. К обеду разнёсся слух: - прибыли "покупатели" из Прибалтики, будут набирать в Гайжюнайскую учебную дивизию воздушно-десантных войск! Как вспышкой озарило; - это для тебя! - вперёд!
   - Жума! Пойдёшь? - нас возьмут!
   Жума недолго думал: - Если ты пойдёшь, и я пойду!
   И действительно, - слух подтвердился, - прибыли несколько офицеров ВДВ. Голубые погоны манили и гипнотизировали меня...
   Нельзя сказать, что все из пересылки стремились попасть в воздушно-десантные войска. Кое-кто "откосил", побоявшись трудностей.
   Всего из Ашхабадской "пересылки" набрали человек сорок. Половина из сорока - карагандинцы. Набирали по желанию. Желание служить в ВДВ и исполнять интернациональный долг на территории Демократической Республики Афганистан, - на первом месте! Во вторых, физические данные и спортивные разряды. Физические данные у меня, так себе, не великан... Но я довольно силён и как мул, вынослив, и я очень быстрый. - "Сам себя не похвалишь, ходишь как оплеванный"!
   Встал я в строй кандидатов, напыжился, выпятил грудь, вытаращил глаза, подошедшему офицеру сказал: - Я боксёр и футболист! - есть разряды!... Он мельком посмотрел на меня: - Давай сынок! - и внёс меня в список. Жума сказал: - Первый разряд по классической борьбе! - и он тоже оказался в списке.
   И.... я стал другим человеком! Радость и гордость распирали меня! Мелькали мысли, одна красивее другой. Рисовались картины геройских подвигов.
  
   Подразделение десантников совершило прыжки с парашютами в тылу врага. Многокилометровый марш-бросок, рукопашный бой и враг уничтожен! Американская ракетная установка выведена из строя. Мы с боями, по территории противника возвращаемся "домой". Командир полка награждает нас орденами. - Служу Советскому Союзу!... Благодарственное письмо на родину.... Мама читает письмо в окружении братишек и сестёр. Соседи наши тоже пришли, потому что в газетах прочитали! Дядь Толя Золотарёв восхищённо рассматривает портрет в газете " Комсомольская правда". Дядь Гриша Коцаренко говорит: - В отца пошёл! - герой.
   Сашка Беляев, перебивая всех, кричит: - Это я его учил!- не бояться... на танцах мы против толпы дрались...
   Потом, как положено, я приезжаю в десятидневный отпуск, иду с пацанами на танцы в Дом культуры. А там... Там Лена с подругами из первой школы, она смотрит на меня, но взгляд у неё всё равно немного надменный. Но я уже не тот стеснительный мальчик! Я нахожу самые нужные слова.... На школьном вечере, на сцене она поёт песню;-
  
   ...то не зима в просторах наших
   То в небесах крылами машет
   Белая лебедь - подруга весны!...
  
   Школьный вальс... Я кружусь с ней в танце, (хотя я не умею), подразумевается, что я научился вальсировать... Потом я провожаю её домой...
  
   В моей школе, Иртышской средней школе N3, имени Николая Островского, проходит школьная линейка. Директор школы выступает перед притихшими учениками и говорит торжественным голосом: - Вот в этой школе когда-то учился.... Был верным товарищем... Проявил мужество и героизм во время службы в рядах Советской Армии... Предлагаю пионерскому отряду нашей школы присвоить имя...
   Учительница по алгебре, Елена Сергеевна, жмётся в углу; - ей неудобно, она думает: - я ему двойку за четверть поставила в восьмом классе!... ах! - если б я знала...
   - Надо было знать! - ну да ладно... я не в обиде, двойка та, заслуженная была....
   Стоп! Стоп! Стоп! Куда тебя понесло? - Пионерские отряды называют в честь погибших за родину героев! Тебя что, убили уже?
   - Нет, не убили... Точно! Ну ладно, пионерский отряд, - это я погорячился, конечно! - достаточно и того, что родные будут гордиться...
   Вот так, в мечтах, я уже воевал в Афганистане, а в действительности, в переполненном вагоне, под стук колёс, мы уносились далеко на запад...
  
   В детстве мы очень любили играть в войну. Тогда показывали много фильмов на военную тему, и с самого раннего возраста, наши детские игры были продолжением этой темы. Мы были непоколебимо уверены, что служба в армии,- это священный долг каждого мужчины. И это была правильная уверенность! На солдат, вернувшихся из армии, смотрели с нескрываемым обожанием, и когда взрослые спрашивали : - Кем будешь, когда вырастешь? - отвечали с гордостью: - солдатом! Строгали сами, просили взрослых смастерить нам из досочек оружие; - автоматы, пистолеты, сабли, кортики... и самозабвенно ползали в пыли, грязи, в развалинах старых домов, беря в плен противника, связывая руки, понарошку пытали, требуя выдать пароль. Конечно, обязательно был штаб!
   И вот в этих детских играх в войну, я проявлял такую самоотдачу, так вживался в игру, проявляя изобретательность, и даже, в некоторой степени,- фанатизм, что сейчас задумываюсь над этим, и понимаю, что всё это было неспроста. Судьба готовила мне тяжёлую дорогу под названием Афганистан, и чтобы эта дорога не оказалась в один конец, вложила в детские руки деревянный автомат, и толкнула шершавой и твёрдой, как доска, рукой: - Иди, тренируйся!
  
   Перед большими войнами рождаются больше мальчиков, чем девочек. Перед катастрофой на реке Тунгуске, отмечалась массовая миграция всего живого из этого района.
   Крысы заранее покидают обречённый корабль.
   В детстве с друзьями играя в войну, я неосознанно вырабатывал в себе качества необходимые для выживания в настоящей войне.
   Никто не убедит меня, что это не так!
   Сейчас я называю это смещением времени. Эффект присутствия будущего в прошлом.
  
   Это случалось в моей жизни ещё... но об этом позже.
  
  
  
   ----------------------------------------------------------- 15 декабря 1980 года -------------------------------------------------------------------------------------
  
  
   "Кто прошёл маленький Гайжюнай, тому не страшен
   большой Бухенвальд!" (из блокнота курсанта учебки ВДВ)
  
  
   Уезжали из Караганды зимой. В Ташкенте и Ашхабаде, по нашим понятиям, было лето. Теперь ехали назад, через Караганду, затем через всю Россию, через Москву на север, опять в зиму, в Литву.
   В Гайжюнае снегопад. Климат здесь влажный, сырой, гораздо теплее, чем в Караганде, нет сильных ветров.
  
   -Товарищи призывники, ваш поезд прибыл по назначению. Ваше сиятельство! - будьте добры пожаловать на выход!
   - Куда прёшь б..дь!
   - Вешайтесь сынки! Вешайтесь!....
   -В колонну по четыре становись! Шэго-о-о-мм .....арш! Рз, - рз - рз-два-три! Левай!...Левай!... Рз - два - три! Песню-ю-ю... запе-е-е.... вай! Молчание!... Только шарканье сапогов на заледенелой дороге...
   - Чё? - не знаем песен! - ну ничё, научитесь.... Ра-а-згаворчики в страю... а-атставить!
   Через некоторое время подходим к КПП, открывают шлагбаум. Нас разводят по казармам в подразделения.
  
   Я не люблю зиму. Мне непонятны люди, разглагольствующие о своей любви к зиме. Мне кажется, что они, или хотят выглядеть оригинальными, или не видели настоящей зимы. - "Мороз десятиградусный, и нам в аллеях парка, и весело и радостно, и на морозе жарко!" - это в школьном учебнике по литературе я вычитал. Это же надо! - Десятиградусный! Смешно! Это не мороз вовсе, а так, "детский лепет". У нас, в Казахстане, за исключением южных областей, зимы страшные! Нередки морозы под 40 - 45 градусов и сильный ветер! Проживание человека, в таких природных условиях, - становится экстремальным! Степной буран, заставший легкомысленного путника в бескрайних просторах, грозит неминуемой гибелью.
   Помню детство; - отделение совхоза, где мы жили тогда, бураны по несколько дней, сараи для скота занесены под крышу, приходилось копать норы для того, чтобы добраться до двери сарая и напоить, накормить скотину. Может поэтому, навсегда в сознании отпечаталось: - зима - это бедствие! Когда стал постарше, это впечатление немного сгладилось, отчасти потому, что переехали в районный центр и зимой, на школьной ледовой площадке всегда играли в хоккей, а хоккей - это великая игра! - поневоле забудешь обо всём. Всё же, районный центр - не аул, здесь люди живут более цивилизованно.
  
  
   ---------------1980 год. Декабрь. Литовская ССР. Учебное подразделение Воздушно- Десантных Войск СССР.---------------------------------
  
   Здесь, в "учебке", готовят командиров боевой машины десанта, наводчиков-операторов боевой машины десанта, механиков водителей боевой машины десанта. Меня, Жумабая Елдашова, Женю Змиевского, определили в наводчики-операторы.
   Первый вечер в казарме новобранцы чувствовали себя не очень весело, можно сказать, - хреново. На ужин не попали, так как не успели поставить нас на довольствие. Сухой паёк съели ещё в поезде и были очень голодны.
  
   После отбоя удалось пройти небольшой ликбез. На кровати, соседней с моей, сидел парень и пришивал подворотничок из белого материала. Он с любопытством смотрел на мои наглые поползновения, направленные на принятие горизонтального положения. Как бы я не хотел спать, но пришлось повременить.
   Форма, которую нам выдали в Ашхабаде, была в плачевном состоянии после многодневного путешествия по поездам. Но на следующее утро я должен выглядеть, как настоящий курсант "учебки" ВДВ. Это: - чистым, побритым, со свежим белым подворотничком, в выглаженном обмундировании.
   - Откуда вас пригнали? - спросил сосед по кровати, продолжая заниматься своим делом.
   - Мы из Караганды.
   -Это где?
   - В Казахстане.
   - А почему сержанты говорят, что из Ашхабада?
   - В Ашхабаде мы были,... на пересылке, там нас отобрали и сюда привезли... А здесь откуда ребята?
   - Да кто - откуда! - из Украины много, из Молдавии есть, ... твоих земляков нет!
   - Как тебя зовут?
   - Владимир. Я из Молдавии...
   - Меня, - Кудайберды!
   - А-а... Я думал, Саид. Улыбнулся.
   - Почему Саид? От того, что из Ашхабада прибыли?
   - Да нет! Не обижайся, пошутил я... Ты, фильм, "Белое солнце пустыни" - смотрел? Саид! - почему ты убил моих людей? - вот, ты на Саида похож...
   - Саид туркмен был, а я казах! А ты немец по нации?
   - Почему немец? - я русский!
   -Фамилия у тебя немецкая, - я слышал, сержант кричал: - Шпрайцер - ко мне...!
   - Предки какие - то немцами были, может быть...
   - У нас в Караганде немцев много...
   - Откуда они? Пленные что ли? - с войны?
   - Нет, это другие немцы. Немцы Поволжья, их во время войны переселили оттуда..
   - И как живёте, нормально?
   - Нормально! Они работящие все.... И мастеровитые. У нас совхозы есть, почти полностью немецкие. Если немец председатель - совхозы богатые! Где немец - там порядок!
   - А где русский, там бардак?
   - Где русские и казахи, там бардака хватает... Но вообще мы дружно живём, у нас украинцы, корейцы, чеченцы... всех много! Я могу говорить на немецком... В школе изучал, да и так, я люблю языки другие изучать... Хочешь поговорим? - Ишь хайзе Оспанов Кудайберды. Майне фамилие ист гросс...
   - Да не немец я!... Ты лучше обмундирование выстирай, потом подворотничок подшей, и побриться надо...
   -Подворотничок? Мы же первый день, и так сойдёт! - да и материала нет, иголки, нитки...
   - Это здесь никого не волнует! Утром будет проверка, весь взвод будет отжиматься, пока ты не найдёшь материал, иголку с ниткой, не пришьёшь и не побреешься!
   - Да ты чё? Как отжиматься?
   -От пола!... Для начала я тебе дам материала белого, иголку с ниткой, потом купишь себе в булдыре...
   - Где?...
   - Булдырь! - магазин у нас так называется...
   - Денег не осталось совсем...
   - Здесь выдают зарплату, три рубля семьдесят копеек в месяц, а когда с парашютом прыгать начнём, за каждый прыжок дополнительно платят три рубля с копейками. Так что на подшивку хватит, и на булдырь, там пироги очень вкусные и молоко в бутылках...
   - За прыжки платят? - нормально! А когда будут прыжки?
   - Через месяц где-то...
  
  
  
   И началась моя служба в воздушно- десантных войсках! - Я десантник!
  
   - Вот я и миллионер! - Сбылась мечта идиота!
  
   Так воскликнул небезызвестный Остап Бендер, путём изощрённых вымогательств изъяв у подпольного миллионера Корейко, ровно один миллион рублей.
   Но идиотом, я, конечно, себя не считал.
  
   Здесь, в Литве, зима мягкая, влажная. Снега, правда, много, но сильных морозов и ветров не бывает. Много лесов и болот, которые и зимой не замерзают.
   В казарме, батареи отопления еле тёплые, поэтому постиранную одежду сушим на себе. Так положено! Штаны под себя, гимнастёрку на грудь и отбой! До подъёма подсыхают, только немного влажные...
  
   Шпрайцер помог, подсказал, что и как. Иначе, сразу попали бы под "молотки". Позднее, я смог убедиться, что это был справедливый и доброжелательный парень. До службы в Армии, он имел более восьмидесяти прыжков с парашютом, физически сильный и умный, здесь в роте пользовался авторитетом. Сержанты его особо не трогали. Позднее, его забрали из нашей роты, в какое-то спецподразделение. По слухам, в медсанбат. Там, собирали со всех батальонов спортсменов, не ниже кандидата в мастера спорта.
  
   В нашей роте - сто пять курсантов. Подавляющее большинство - из Украины.
   -Антонюк!
   -Я!
   -Бродюк!
   Я!
   -Гуменюк!
   - Я!
   - Патлачук!
   -Я!
   - Ковальчук!
   -Я!
   -Маноха! - Маноха! Где Маноха ?
   -Я!
   - Головка ты!... Чё спишь?
   - Не сплю... задумался!
   - Задумался? О чём? О пи...де думаешь солдат?... чё за взгляд?... кэк смэтришь солдат? Почему сапоги плохо начищены? Сапоги должны блестеть как у кота яйца! От резкого пинка в голень, Маноха подскакивает на месте , но смотрит зло и весело, не отводя взгляда... В остальном, перекличка проходит без происшествий.
   Вот такие фамилии, всё на Чук и Юк. Есть и другие; - Игликов Аскар Тельманович,- как он любил себя называть, - тоже с Украины.
   Отец у него казах, мама украинка. Когда впервые его увидел, подумал, что он татарин. К концу учебки, мы подружились.
   Но лучший друг у меня Бабенко Виктор. Он из Киева. Говорит, что живёт на одной площадке с футболистом Владимиром Онищенко! Мы подружились с ним благодаря близости духа. У нас были общие интересы. Например, как не сдохнуть на марш-броске по зимнему лесу, по колено в снегу, когда, вдвоём, тащим на плечах ящик с ПТУРС-ами. Это очень сближает!
  
   Распорядок дня у курсантов расписан по минутам. Все команды выполняются бегом. Подъём в шесть, и до самого вечера лошадиные скачки какие-то, - стипль - чез! Утро начинается с зарядки, во время которой, пробегаем километров пять, затем, - гимнастические упражнения в спортивном городке. Прибегаем в казарму; - заправка постелей, утренний туалет, построение на завтрак. На завтрак идём строем и с песней;
   - "Вспомни десантник дома за столом
   - Гайжюнай далёкий сосны под крылом
   как нам было трудно, только зубы сжав
   находили силы на последний шаг"!
   Раз, раз... раз-дуа-три... Cержант Гарифуллин командует: - рраз... рраз... рраз - дуа - три! У него так и выходит: Дуа! Раз..- дуа...- три!
   Подходим к столовой и, здесь маршируем на месте. Подходит наша очередь и мы забегаем в столовую: Вот из столовой выбегает очередная рота, а у нас в это время, - бег на месте, затем звучит команда, и слева по одному "залетаем" и занимаем места у столов, - по десять человек у каждого стола. По команде садимся, и через некоторое время раздаётся:
   - Раздатчики пищи встать!
   При этой команде, строго одновременно у каждого стола, вскакивают по одному курсанту, из сидящих в середине.
   - Раздать пищу! -
   разливается по алюминиевым тарелкам суп, который проглатывается за одну минуту, в эту же посуду раздатчик быстро раскладывает кашу. В эмалированных кружках -чай. Сахар. Два куска хлеба с маслом. Масло, - два раза в день; - утром и вечером.
   После завтрака выбегаем на улицу, строимся и с песней маршируем в казарму. В казарме, опять построение и сержант зачитывает график плановых занятий для каждого взвода. Перед этим выслушиваем шедевры сержантского остроумия; - "Больные, хромые, контуженные, ёбнутые, - выйти из строя!" Некоторые пытаются "косить" под больных, но это редко удаётся, хромые - бывают, контуженных и ёбнутых, обычно не бывает. Каждое утро, хромых набирается человека два-три из взвода,- некоторых оставляют в расположении роты, - других больных направляют в санчасть. Хромые появляются от того, что каждая царапина на ноге начинает загнивать - даёт о себе знать влажный климат.
   У всех остальных начинаются занятия по плану.
  
   -------------------------------------------- 1981 год. Январь. Гайжюнай, Литовская ССР -----------------------------------------------------------------------------------------------------------
  
   Заместитель командира нашего взвода - старший сержант Капчеля. Фамилия, какая необычная! В переводе с молдавского, обозначает - капель. Мужик он нормальный. Родом из Молдавии. Улыбчивый, и жизнерадостный, но впечатление это обманчивое. По службе спрашивает строго, но справедлив. По сравнению с двумя сержантами второго взвода - ангел с крылышками! Не повезло второму взводу! У них есть два сержанта -изверга ; - Вомбраускас и Виткус, - настоящие фашисты! Особенно злобствует Виткус, - "замок" второго взвода, - всегда орущая красная харя! Сегодня в столовой схватил Ермошенкова за ухо и чуть не оторвал. Курсанты боятся его так, как нормальные люди боятся полоумного.
   Вомбраускас - сержант из молодых, он только окончил учебку, во всём копирует Виткуса, - хватает курсантов за уши и выкручивает, крича что-то нечленораздельное.... Ещё есть у них в арсенале изуверский метод воздействия на курсантов ; - удар ногой в голень! Пинок не очень сильный- чтоб не сломать ногу, бьют внешней стороной стопы, - но очень болезненный. Нога, в кирзовом сапоге - как железная! Вообще, как я понял, пинок в голень - фирменный знак Гайжюнайской "учебки". Наверно, эти сержанты мнят себя каратистами.
  
   Есть прибалтийский актёр, - фамилии не помню, - играет в советских фильмах типичных, самых ярых фашистов, обычно с каской на голове. Высокий, мощные длинные ноги, надменно кривится рот, холодный презрительный взгляд. Именно этого фашиста из фильма напоминает Виткус. Только орёт и матерится по русски. Глядя на него, я невольно ждал, что сейчас он закричит: - " Хайль Гитлер!", или "Хенде Хох!". Я бы не очень удивился - так они ненавидели курсантов! Казалось, каждого курсанта они воспринимали как личного врага, и с превеликим удовольствием, эти двое устроили бы здесь концлагерь, и были бы главными надзирателями...
  
   Ещё из литовцев у нас во взводе курсант Томкус. Это отличный парень! Я научился у него нескольким фразам на его языке.
   -"Аш тырнаую Гйжюнаса!" - это значит ; - я служу в Гайжюнае! Или: "-Аш важюаю ин Кауна!" - Я еду в Каунас! Есть хорошее слово - "Лабас!" Лабас , значит - Здравствуй!
  
   Люблю узнавать новые слова и незнакомые языки. Мне кажется, я смог бы выучить литовский язык. Он мне кажется красивым и напевным. - "Аш тырнаую Гайжюнаса!" - мне нравится повторять эту фразу снова и снова.
  
   Но на изучение языков времени нет. Здесь не готовят филологов. Здесь готовят десантников!
  
  
   В 2010 году, в интернете нашёл командира нашей учебной роты, полковника в отставке, Мякина Николая Григорьевича. Переписываемся с ним. Тогда он был капитаном. Он написал, что, общается по интернету с Вомбраускасом. Вомбраускас живёт в Красноярске. Я ответил бывшему ротному, что не хотел бы общаться с этим человеком, так - как он ненавидел нас!
   -" Ты немного не прав, он был требовательный и жёсткий сержант, он хорошо выполнял свои обязанности". - " Ведь он готовил вас к войне! - так поправил меня наш бывший командир.
   Кто здесь прав? А кто, - нет? Возможно, мы бы не выжили на войне, без этой закалки! Тогда,.... что же получается?....
   А получается, что я должен благодарить своих бывших командиров, а Виткуса и Вомбраускаса, - в первую очередь! А не обзывать их фашистами... Они были не с нашего взвода, но общий климат создавали! Не даром же; - "Кто прошёл маленький Гайжюнай, тому не страшен большой Бухенвальд!!!" Вот т а к вот! И никак иначе! Запомни товарищ солдат!
   Низкий поклон вам за науку, товарищи сержанты!
  
   Сейчас найду Вамбраускаса в Интернете и напишу ему; - Лабас!, товарищ сержант!
  
  
  
   Классный певец Юрий Антонов! - " Летящей походкой..... ты вышла из мая..... и скрылась из глаз ..... в пелене-е-е января"....Н а всю громкость орёт проигрыватель. Эту песню сержант Галуза ставит снова и снова. Под эту песню мы отжимаемся от пола. У нашего взвода самоподготовка. Отжимание от пола под счёт - тяжкое упражнение.
   -Раз...-..два.....раз -.два.... раз.... Раз - Маноха, твою мать....раз! Патлачук, чё выставил жопу? - раз....я сказал раз...
   -" летящей походкой"...
   -Два-а-а!
   -"ты вышла из мая".... скрылась из глаз"....
   - Курсант Кукуруза! - тактико-технические данные БМП "Мардер", вооруженных сил стран НАТО?
   Кукуруза уже "сдох". Он крупный и плотный в теле. Но он не может долго и много отжиматься...
   - Чё Кукуруза? - ты уже сдох? - это тебе не сало жрать!...
   - Курсант Бродюк! - тактико-технические данные танка "Чифтэн", армии НАТО?
   -" А я вспоминаю...
   тебя вспоминаю...
   и радость шальная пришла как заря- а-а"....
   Бродюк что-то мычит:
   - бмп мардер... миллиметровая пушка.... Пулемёт.....
   из-за кровоточащего шрама на нижней губе он невнятно произносит слова, - это ему сержант Кухаренко преподнёс позавчера...
  
   -" в пелене января".....
  
   - Хорошая песня! Никогда её не забуду! Сделаю себе на теле татуировку из этих слов! Буду петь на гражданке. И если кто скажет, что песня плохая, - врежу ему в глаз правый прямой!
   Нас мучают полчаса и, когда, нет уже сил отжиматься, команда: - Взвод встать! На улицу бегом марш!
   Бегаем до посинения. В конце уже не бежим, а плетёмся, падаем , встаём... "Чифтэны", "Мардеры"..... снегопад крупными хлопьями, ненавистные морды сержантов...
   Удивительная вещь - человеческая память! Даже сейчас, через тридцать лет, как услышу эту песню, испытываю удивительные чувства. Адреналин, будто большую дозу адреналина впрыскивают в кровь, и подскакиваю где сижу и, - хочется отжиматься, бить по "мешку" или выжимать гирю! И одновременно петь песни, декламировать стихи, или орать во всю глотку что ни будь нечленораздельное. Так и делаю иногда вообще то...
   Если память реагирует на различные вещи, в одном эти вещи сходны; - чувства, испытываемые в это время должны быть очень сильны!
  
   ------------------------------------------- 1974 год. Январь. Иртышск, Павлодарская область, Казахская ССР --------------------------------------
  
   С первой минуты раунда, серия из трёх ударов буквально оглушила меня. Ринг качнулся и встал вертикально. Прошла "тройка"; - в голову - в корпус - в голову. Будто кирпичом по лбу саданули! Я ничего не соображал. Ор зрителей, крики секунданта, команды рефери на ринге, - всё слилось в один плавный равномерный шум. Когда получаешь сильный удар в голову, то на краткий миг приходит такое состояние, в котором очень ярко представляешь, что этот миг когда-то был, что именно это, - когда-то, происходило с тобой. И силишься, силишься вспомнить; - когда? - когда?... и не можешь вспомнить! Кажется, это называется "дежавю".
   Поднялся, встал в стойку. Но рефери остановил бой и, пригласив боксёров на середину ринга, поднял руку моего соперника. Как через вату, доносилось: - в виду явного преимущества победу одержал Терещенко! Меня вывели из ринга, в голове шум, иду как глухой. Подбежал наш тренер Горобцов Александр Петрович; - Почему в этом весе бьёшься?
   - Не знаю, на взвешивании утром так сказали...
   - Не может быть! - как же так?... Пойдём на весы!
  
   В то утро, после взвешивания, когда определились пары, тренер Олега Терещенко оглядел меня и, попыхивая "беломориной", спросил: - Ну и сколько ты весишь?. Не сомневаясь, я выпалил; - сорок восемь!-
   он с сомнением покачал головой, и насмешливо изрёк: - Убьёт тебя Терещенко!
   Терещенко Олег - суперзвезда в своей команде и по району суперзвезда. Ему тринадцать лет, по физическому развитию он уже юноша; - жилистый, мускулистый, сильный и очень техничный боксёр. При тридцати проведённых боях, у него ни одного поражения. Но не это главное. В боксе, когда твой вес не превышает сорока килограммов, преимущество cоперника в десять килограмм, - убийственный аргумент!
   Ошибка, оговорка, или невнимательность при взвешивании и, мой вес тридцать восемь кило, записали как сорок восемь. Помню, утром удивился; - так быстро вес набрал?! Теперь же стоя на весах, я заплакал от жестокой обиды, казалось - весь мир обрушился на меня. Я выглядел как побитый взъерошенный петух.
   Горобцов ушёл, посовещался с тренерами других команд и, вернувшись, сообщил мне, что у меня будет другой соперник. От обиды, мне хотелось бросить всё это и уйти домой, но что я скажу дома? Что скажу в школе? Убежал?! Нет! - такого не будет! Я им покажу!
   Через полчаса я выиграл свой бой, и выиграл в "одни ворота"! Ответных ударов я не чувствовал. При этом был так уверен в своем преимуществе и горел такой злостью, что мой соперник проиграл заранее. Когда перед боем мы познакомились, он с опаской смотрел на меня. Или мне это казалось...
   Это было первенство района по боксу. Мне не было и двенадцати лет...
  
   Это были великие педагоги, - простые тренера по боксу.
   Сейчас я думаю, что они намеренно подставили мне слабого соперника, чтоб я обязательно победил во втором бою. Чтобы я не сломался психически...
  
   ------------------------------------------ 1981 год. Январь. Гайжюнай. Литовская ССР ------------------------------------------------------------------------
  
   При проведении учебных занятий по стрельбе из боевой машины десанта, для предотвращения попадания гражданских лиц в опасную зону, на подступах к полигону, на лесных дорогах, выставляются заградительные посты.
   Зима. Слякотная и влажная погода. Сегодня, рано утром привезли нас в эту глухомань. Здесь, среди лесов и болот находится наш пост. Нас с Жумабаем определили сюда, и мы должны провести целый день до ночи, охраняя дорогу, пролегающую в зимнем лесу. Это; - оцепление.
   Изрытая гусеницами бронетранспортёров и БМД-шек, в ошмётках грязи и снега, чернеет дорога. Сооружённый из еловых веток, неказистый шалаш, хоть и выглядит диковато, но должен укрыть нас от холода и снегопада. Сонная тишина зимнего леса давит на уши. Только иногда, здоровенные вороны своим карканьем нарушают спячку, в которой пребывает природа.
   Из еды, у нас булка чёрного хлеба и большая редька. Почему редька? Откуда? Сам не знаю, у Жумабая надо спросить... Это он проявил находчивость и солдатскую смекалку. Поэтому, - хлеб и редька! А то целый день без еды, - подумать страшно! Забрали нас часов в семь утра, до завтрака, поэтому ничего больше добыть не удалось. Иначе, Жумабай нашёл бы жратву.
   Жумабай, предприимчивый парень, недаром узбек. Но узбек он по крови, а по месту рожденья, - туркмен, - родился в Куня-Ургенче, - это где-то в Туркмении. В Караганду он приехал учится в физкультурный техникум, занимался борьбой, и я воспринимал его как казаха, потому, что по казахски он говорил лучше меня. Его забрали со второго курса, во время учёбы мы мало знали друг друга. Познакомились в военкомате.
  
   Ещё у нас в наличии две плащ - палатки и коробка спичек.
   - Ну, чё, - давай костёрчик организуем!...
   Но не тут-то было! Изводим все спички, но всё сырое, ни одной сухой веточки на этом болоте! - поэтому ничего из этого не получается. В общем, чуть не сдохли в это лесу! В буквальном смысле!
   ......Вскоре съедаем булку "черняги" и редьку.
   За весь день проходит один бронетранспортёр, раскидывая гусеницами комья снега, перемешанные с грязью. Из люка высунулся по пояс механик-водитель, что-то кричит нам...
   - Да пошёл ты!..... Мазута....
   Так как представители гражданского населения начисто отсутствовали, мы ведём наблюдение за воронами. Здесь, в лесах Литвы, какой-то особый вид этих птиц. По размерам, - со среднего гуся! Когда такой монстр совершает посадку на ветви деревьев, они долго раскачиваются, роняя с себя снег...
   С полигона доносится отдалённый дробный стук пулемётных очередей.
   Проходит день, наступает вечер. Становится заметно холодней. Когда придёт машина за нами; - неизвестно. Знаем, что сегодня. Здесь, в лесу много постов, пока их все снимут.... Что делать? Валенки набухли влагой, портянки отсырели, пустые желудки протестующее урчат; - что им хлеб и редька, съеденные до обеда?...
   Залезли в шалаш, завалили вход еловым лапником, завернулись в плащ-палатки, прижались друг к другу и пытаемся согреться. В этих мучениях проходит несколько часов. И я начал проваливаться в какой - то бредовый полусон - полуявь. Мы с Жумабаем начали замерзать...
   Видится мне лето в моём детстве, очень яркий солнечный день, село Кенес, я со своими друзьями, Сансызбаем, Третьяками; - Вовкой и Сашкой, - иду на речку, купаться. Там встречаем братьев Воликов, - Кольку и Витьку. У Кольки почему то штык-нож, как у нас.
   - Колька! - а твой папка на войне сколько фашистов убил?
   - Восемь!
   - А-а-а!... Восемь!
   - А почему ты Вовке говорил, что десять? - разоблачает его Сашка.
   Колька не теряется, его этим не пробить!... - в этих спорах мы не новички...
   - Это в рукопашную с финкой, - восемь, - а с автоматом, - десять!
   Вполне удовлетворённые этим ответом, раздеваемся и вскоре бултыхаемся в воде. Третьяки и Волики плавают хорошо, я - "по собачьи", - возле берега, Сансызбай, - ещё салага, не умеет плавать; - дальше, чем по пояс, - не заходит. Накупавшись и нанырявшись, греемся на горячем песке.
   Речка наша - метров сорок шириной, небольшое теченье... На другом берегу, среди густого разнотравья, прячутся ростки дикого лука. Если переплыть, - можно нарвать, он очень вкусный!.
   Мне надоело не уметь плавать, нужно, наконец, переплыть речку...
  
   Вдруг неожиданно для себя и для друзей объявляю, что сейчас переплыву... Пацаны подбадривают;
   - Давай! Мы рядом будем плыть!
   Ужасаясь своей наглости, лезу в воду. Раз сказал - назад ходу нет! Меряю глазами расстояние и как можно дальше иду, щупая ногами дно. Вот уже по грудь, до подбородка... Вперёд! Отчаянно колотя по воде ногами и руками, ринулся вперёд. ......уже почти середина реки, течение сносит сильно... как быстро убывают силы... середина... онемели руки и ноги... не доплыть! - оглядываюсь назад - такое же расстояние! - но там берег пологий, развернулся, Волики орут: - Давай вперёд! - нет сил... пошёл ко дну! Хлебнул воды порядочно. Достиг ногами дна, оттолкнулся, вынырнул, опять пошёл вниз. Старший Волик исчез под водой, поднырнул под меня и вытолкнул, младший с силой толкнул к берегу, оба что-то кричат. Так, по очереди толкая меня к берегу, вытащили меня из воды. Что-то кричат, плохо слышу, в ушах вода...
  
   ....замерзнуть не успели. В один из моментов, краем угасающего сознания я зацепился за голос. Голос то приближался, то удалялся и замерзающий мой организм, вцепившись в него, начал выдираться из этого оцепенения.
   - Жума! Слышишь?
   -Мм-мм...
   -Кричит кто-то... Давай выбираться!
   Но не хочется шевелиться. Может послышалось... Опять кричат..
   С трудом освободившись от плащ-палатки и еловых ветвей, выползли наружу.
   - Э- э-э-й... мы здесь!...
   Невдалеке, метров за сто от нас, с включёнными фарами стоял тентованный Газ-66. Кто-то лаял там беспрерывно и злобно, как цепной пёс. Возле нас, перебирая ногами в мокрых валенках, и чуть не плача от чего-то, торопил нас литовец Томкус, - оказалось он, полчаса безуспешно пытался найти нас, - кружил, бегал, кричал в темноте и не мог обнаружить засыпанный снегом шалаш.
   Всё это время возле машины бесновался офицер. Видно он замёрз, ему бы побыстрее снять все посты, но тут такая непруха... В общем, со стороны машины неслись крики, матерная брань, угрозы, но сам он в это болото не совался.
   - Мать!.... Мать!... Мать!..
   Пришло в голову; - Сейчас расстреляет!
   Он наверно, так бы и сделал, дай ему волю...
   От машины неслось: - Бегом!... Бегом уроды!...
   В "десантуре" - тёплой куртке с меховым воротником, в ватных штанах и валенках не очень набегаешься! Ещё толком не придя в себя, побежали в сторону машины. Бежим по кочковатой тропе,- слева и справа - незамерзающее болото, ничего толком не видно...
   Вдруг наш "спаситель", бежавший первым, спотыкается и падает, и я с разбегу через него рыбкой - в ледяную воду! Жумабай, как привязанный, нырнул за мной туда же... От неожиданного ледяного бассейна у меня вырывается крик, не крик даже, а какой-то вопль; А-а -х!...
   Через мгновенье я очнулся полностью. Загребаю руками, хватаюсь за что попало, вцепился за ветки кустов и выползаю на тропинку.
   Жумабай тоже выбирается из болота, с обоих - вода ручьём! "Старлей" возле машины совсем взбеленился. Что-то про "чурок" орал, которые лес первый раз видят... болота не видели!
   Подбегаем к машине.
   - Вы чё там вообще ох...ели?! Спали в оцеплении? Я вам устрою бля... бля... бля..
   И пошёл и поехал...
   Через несколько минут выезжаем на дорогу. Остаётся снять ещё два поста. Пока их сняли, одежда на нас начала леденеть.
   Прибыли к казарме. Всю дорогу думал, как генерал Карбышев мучился, когда его фашисты на морозе поливали водой. Нас хоть уже не поливают, но ощущения не из приятных.
   Возле казармы "старлей" "попил крови"...
   - К машине! - выпрыгиваем и строимся.
   - Отставить! - запрыгиваем в машину.
   - К машине! - выпрыгиваем.
   -Отставить! - назад. И так десять раз подряд!
   Наконец, эта злобная рожа отпускает нас в казарму. В расположении роты снимаем с себя заледеневшую одежду, насухо вытираемся, переодеваемся... На этом наша "эпопея" закончилась. И хоть бы чихнули разок..
  
   Местное население в Литве не любит военных. Случилось так, что меня и ещё одного курсанта из нашего взвода назначили в патруль. Старший патруля - молоденький лейтенант. Фамилия - Алексеев.
   Ходим ночью по улицам Каунаса, улицы пустые, скучно! Ни военных, ни гражданских! Единственный прохожий, догоняя нас, что-то бурчит недовольно... Толком не разобрать, что говорит. Поняли, что в наш адрес. "Буровит" в общем...
   - Эй мужик!... чё ты там базаришь? Говори громче!...
   Бормочет что-то... Прислушался; " - Что вы ночью ходите, подковами стучите как кони, людям спать не даёте?!"
   - Да пошёл ты! - дядя... Чё нам, на цыпочках ходить?...
   Лейтенант Алексеев не даёт нам ругаться с прохожим. Объясняет положение вещей, что мы должны быть вежливыми с гражданским населением, не обращая внимания на их недоброжелательность. Местные называют нас, военных, - оккупантами.
   Лейтенант, нормальный парень, без жлобства, мы говорили с ним о политике партии. Об истории присоединения Прибалтийских стран к Советскому Союзу. Я, конечно, показал ему свой кругозор во всём великолепии, так сказать...
   - Товарищ лейтенант! - а вот Солженицын, - я смотрел в программе "Время", ещё на гражданке, такой писатель, - написал какую-то книгу, его потом выслали из Союза!... Вы слышали?
   - Да, да... Есть такой антисоветчик. Написал... Архипелаг Гулаг называется... Клевещет на Советский Союз...
   - А как же ему разрешили издать?
   - За границей издали...
   - А почему его не посадили за клевету?
   - Гуманность!... Надо было расстрелять эту сволочь!...
   - Ну давайте ещё круг по соседней улице!...
   Ночь не кончалась... Падал снег, при свете фонарей похожий на пух из разорванной подушки...
  
   У нас во взводе два сержанта из Украины, - Кухаренко и Галуза. Кухаренко знаменит тем, что чуть не угодил в дисбат. Сломал челюсть курсанту Грибанову. Как сломал? Нечаянно. Не рассчитал силу удара... Или челюсть у Грибанова слабая... Причина, скорее, первая. Приехали родители Грибанова, дело запахло судом. Командир батальона, майор Маркитантов, лично приходил в Ленинскую комнату, где проходило комсомольское собрание, и просил курсантов простить Кухаренко. Говорил о том, что легко поломать человеку жизнь и так далее и тому подобное... Ещё сказал, что уберёт сержанта Кухаренко из нашего взвода и вообще из нашей роты. Обещание своё выполнил, убрал его... Вообще нормальный был сержант, только рука слишком тяжёлая.
   Перелом челюсти относится к тяжким телесным повреждениям почему-то...
   Комсомольское собрание взвода решило ходатайствовать, взять на поруки, занести в личное дело и прочая, прочая...
   Всем взводом расписались под каким то заявлением, спасли сержанта Кухаренко от дисбата. Его отстранили от командования отделением, и оставшееся время "тащил" он службу просто как старослужащий солдат. Я его встречал потом, в спорткомплексе учебного центра. Проводилось первенство "учебки" по боксу, я участвовал и занял первое место в весе до 67 килограммов. Наш карагандинец Дима Тарарин, победил всех в тяжёлом весе. Так что, мы немного прославили Караганду. В виде поощрения всех победителей в весовых категориях наградили поездкой в Вильнюс. Смотрели цирк на льду... Правда, в цирке как уселись на последние места, так и вырубились, разбудили нас, когда представление закончилось. Помню только, выкатились на лёд девушки балерины и... всё!- свет потух...
  
   После завершения боёв выхожу из спортзала, Кухаренко подходит, с какими то "дедами", весёлый такой, говорит своим друзьям: - Это мой парнишка! - с моего взвода! - Чемпион! И в дальнейшем, когда встречал его, каждый раз он называл меня не иначе, как чемпион!
   Младший сержант Галуза, краснощёкий здоровяк, из молодых сержантов, недавно окончивших "учебку". Он пока вместо Кухаренко. Орёт, старается...
   Мы бежим на стрельбище, километров восемь по заснеженному лесу. Взвод в противогазах, я и Витя Бабенко тащим на плечах ящик с ПТУРС-ами, пот заливает глаза, через запотевшие стёкла противогаза ничего не видно, ноги разъезжаются, гнутся в коленях от усталости. Взвод убежал вперёд метров на двадцать, надо догнать, но нет сил, ящик свинцово тяжел, ноги заплетаются, летим головами в сугроб, ящик утрамбовывает нас глубже... Галуза возвращает взвод бегом назад, и все бегают вокруг нас, пока не поднимемся. Ящик весит килограммов тридцать, не тяжёлый, но очень неудобен... Зелёный такой... Падла!
   Прибежали; продолговатое бетонное здание с высоким потолком, - напоминает гаражи для пожарных машин, но вместо машин - конструкции какие-то металлические, и башня с пушкой от БМД и спаренным пулемётом. Далеко впереди виднеются мишени, по ним будем стрелять...
   Целый день занимаемся здесь. Стреляем из ПКТ (Пулемёт Калашникова Танковый), из башенной пушки. В ходе тренировки разодрал указательный палец о крышку ствольной коробки пулемёта, сильно кровоточит...
   Передёргивая затвор, торопишься, всё надо делать быстро, - укладываться в норматив. Вставляешь ленту, переводишь положение затвора на себя, дёргая его с силой, после от себя и оставляешь в таком положении. Пулемёт готов к стрельбе! Всё это проделываешь на скорости, смотришь в прицел, выискивая цель... Огонь!
   Дёргал, дёргал, палец сорвался и .... Весь пулемёт кровью измазал. Галуза грозит нарядом вне очереди....
  
   Гайжюнай. Февраль 1981года.
  
   "Учебка" меня несколько разочаровывает. Я то думал, что, пройдя "учебку", я стану таким самбистом и каратистом, что дальше некуда... Но серьёзной подготовки в этом направлении здесь не ведётся. Всё бегаем, бегаем, как кони... Много времени проводим на стрельбище.
  
   Здесь в "учебке" есть такое подразделение - медсанбат. В медсанбат собирают серьёзных спортсменов, и они готовят показательные выступления во время приезда начальства. Наверно там готовят каратистов...
  
   На днях занимались на ВДК. Это - Воздушно - Десантный Комплекс. Сваренные из железных прутьев, каркасы-макеты самолётов. Внутри - скамейки, всё, как в настоящем самолёте.
   Здесь, одеваем на себя ранцы, имитирующие парашюты, цепляем карабин за тросик и по команде прыгаем в люк. Тросик, к которому цепляется карабин, прикреплён к железному колёсику, оно по монорельсу скользит по пологой траектории вниз, до ямы с песком. Так мы отрабатываем приземление.
   -Сгруппироваться!... Колени слегка согнуты!... Приземляться на всю ступню!.. Занимаемся часа два. Холодно...
   Довольно скучное мероприятие.
   Вечером смотрим программу "Время". Завтра политинформация. Нужно знать "назубок" фамилии, имена и отчества членов Политбюро ЦК КПСС...
  
  
  
  
   Афганистан. Май 1982 год.
   ..
   Каким-то чудом, удалось уйти из - под огня пулемётов, но, из-за этого, нас высадили в глубь ущелья, на четыре километра дальше чем нужно. Здесь мы одни! Попали в капкан!!! Высадка производилась под дикие маты вертолетчиков, они в страшной спешке выкидывали из вертолёта наш "сухпай" и боеприпасы. Второй вертолёт в это время прикрывал нас с воздуха, поливая все вокруг огнём бортовых пулеметов и ракет. Потом-
   они поменялись ролями, закончили высадку, и в два витка набрав высоту, ушли назад.
  
   Каменистая речушка среди гор, на берегу валяются ящики с сухим пайком и боеприпасами, среди них, как тараканы, ползаем мы. С другой стороны речки вплотную - дувал, окружающий рощицу тутовых деревьев, чуть дальше виднеется кишлак. От него исходит опасность. Она осязаема почти физически. Надо найти укрытие... Дувал! Нужно туда, под защиту этих глиняных стен и деревьев. В две минуты, перекинули боеприпасы и что-то из продуктов.
   Речку преодолевали прыжками и в эту минуту защёлкали по камням первые душманские пули...
  
  
  
  
   - Ну что, все целы? - Патроны... патроны все перетащили? - старший лейтенант Сергей Румянцев, командир нашей группы оглядел всех собравшихся под стеной.
  
   -Несколько ящиков осталось...
   -Что там?
   -Сухпай!
   - Ладно, посмотрим, позже вытащим...
   - Товарищ старший лейтенант! Куда нас закинули?
   Не знаю, .... свяжемся с батальоном, узнаем!
  
   Мы под защитой мини - крепости из глиняной стены, окружающей с десятка два деревьев тутовника, толстые стволы и густая крона которых, защищает нас от обстрела сверху. Четырнадцать десантников - штурмовая группа из двух вертушек.
   Откуда-то со стороны кишлака вяло постреливали,- пули сшибали ветки с деревьев и впивались в стволы.
   .
   - А если с миномета и...ут? -- Тогда п...ец! - сам себе ответил старший нашей группы. - Уходить надо... но днем не сможем... Уйдем ночью! Если не уйдём, ночью перережут всех... Сейчас занять позиции и держаться! Осмотрелись!... Занять позиции! Нет у них миномёта!..
  
   -Оспанов, возьми двоих, и залезьте на вот эту горку и оттуда держать под прицелом кишлак! Чтоб никто носа не высунул оттуда!...
   - Что там со связью? Связи не было, рация была бесполезна, толщи гор не пропускали радиоволн. Я взял с собой Андреева Виктора и Утегулова Курмана, и мы,
   прячась среди камней, короткими рывками начали взбираться на близлежащую горку.
   Взобрались, я оставил Виктора и Курмана на самом верху, сам спустился метров на десять ниже с другой стороны, и начал наблюдение за кишлаком. В кишлаке тишина, но через некоторое время, из крайнего дувала вышла женщина, закутанная в тряпки, и направилась к подножью горки, на которой мы сидели.
   - Куда ты собралась моя милая! Я стрельнул одиночным, прямо перед ней, она остановилась, постояла и опять двинулась в прежнем направлении, ещё
   выстрел, ... женщина остановилась, повернула назад, и через некоторое время скрылась в кишлаке.
   Вдруг, наверху, где я оставил своих, вспыхнула интенсивная стрельба. Глуховато татакали автоматы Виктора и Курмана, и я быстро полез наверх, узнать обстановку.
   .
   В горах трудно определить, откуда ведется стрельба,- эхо меняет восприятие, и если не заметишь дымка от выстрела, то тяжело засечь стрелка. Я лез наверх, и вертел головой, стараясь определить, с какой стороны стреляют. Толком ничего не поняв,
   начал подниматься на самую вершину. Здесь наступал полный п..дец! Виктор ранен в бедро, штанина на бедре разорвана и залита кровью, и он ползет в мою сторону, Курман отстреливается, прячась за насыпной кучкой камней....
  
   Курман мечется и что-то мне кричит, вдруг я понимаю что он кричит -Падай! И не успев сообразить,- машинально упал. Очередь прошла над головой и ударила в скалу. Прижался к камням и лихорадочно соображаю, - выстрелы трещат, будто стреляют метров с двадцати,- но это обманчиво, иначе Виктора с Курманом давно бы пощёлкали. Между мной и моими товарищами метров десять простреливаемой площади, им нужно преодолеть это расстояние, чтобы добраться до меня, под надёжное прикрытие. Виктор добирается до меня, и я ему кричу, чтобы он спускался потихоньку вниз, а мы пока будем прикрывать, но прежде мне надо вытащить Курмана. Виктор ползет вниз, оставляя кровавый след на камнях, я кричу Курману, чтобы он проскочил простреливаемый участок, он отрицательно машет головой и орет, что боится.
   Но выхода нет, и я наставляю на него автомат и кричу, что, считаю до трех, и буду стрелять, это срабатывает, и он, как стремительная ящерица, на четвереньках проскакивает до меня. Здесь он немного отдышался, но нам
   еще спускаться вниз под огнем. Виктор уже спустился метров на десять, и теперь будет прикрывать огнём наш спуск. Вдруг, ниоткуда выныривают две вертушки и .... крррак, крррак....
   -А-а-а-а - б..ди! Что они делают?!.... Суки!... Пи.....сы!!!...
   Вертушки по нам выпустили ракеты, долбанули из пулеметов, и ушли дальше. Вероятно, они приняли нас за "духов", но нам от этого не легче.
   - Оранжевый дым давай!.... Витя!... где рюкзак? Пиропатрон давай!... Сигнал надо дать!... щас вернутся!
   Вертолетчики знают, что здесь не должно быть наших, но те которые высаживали нас, неужели не сообщили на базу? Но, это в том случае, если их еще не сбили. Ладно, в нас не попали, и на этом спасибо, стрельба у них была бестолковая, вон, ва-
   ляются оперения от " нурс"-ов в пяти метрах от меня ...
   Вообще я был более высокого мнения о
   эффективности огневой мощи вертолетов, но, после этой скоротечной атаки, когда никого из нас даже не зацепило, мое мнение изменилось.
   - Херня эти "нурсы"!, то-то душманов развелось!...
   Спускаемся дальше, матеря и вертолетчиков и душманов, которые на время утихли, видно испугались-
   вертушек и попрятались. Но они скоро вылезут, надо торопиться! Наконец, добираемся до
   своих, в мини - крепость. Румянцев недоволен, что оставили выгодную позицию и высказывает мне недовольство моими действиями, я огрызаюсь...
   - Вы что, хотели, чтоб нас там перещелкали как воробьёв!... - и Андреева вон ранили!... в ногу!
   - Андреев, ходить можешь?- спрашивает старлей.
   - Да вроде могу ...
   - Здесь у нас Гордеев ранен в руку... - Итого, наше положение: из четырнадцати двое ранены, полностью окружены, связи нет, жратвы нет, вода на исходе, патроны... Патронов хватает. Вертолеты, правда, могут ху...ть. Ротный задумался...
   - Ночью уйдём, по другому не выйдет... Если вдоль реки пойдём, там наверно, нас уже ждут... По другому сделаем. Через кишлак !
  
   В течении дня, - вялая перестрелка. Наверно, мало их, подмогу ждут... Липкий и тяжёлый, гнетёт страх. - Как уйдём?..... ночью....как выбраться?....лишь бы не плен.....гранату одну для себя....мало пожил... лишь бы не плен... мучить будут... не выдержу...
  
   Темнота упала неожиданно быстро. Здесь так. Потому, что горы. Сапер нашей группы, Гога Магалдадзе устанавливает мины, которые сработают минут через тридцать, как мы уберемся из этой крепости,
   - это наш сюрприз духам! Они пойдут следом - это сто процентов. Рыжий сказал, что пойдем через
   кишлак и в горы, иначе не уйти. Это конечно неожиданно наглый ход с нашей стороны, но при определенном везении может
   получиться.
   - Не может, а получится! - Штык-ножи примкнуть! Гранаты приготовить!
   Ну, всё,... вперед!
  
   Бесшумными серыми тенями скользим во мраке кривых улиц кишлака, минутами замираем, команды передаются шепотом, еще немного и уйдем в горы, но нужен проводник !
   Рыжий, шел впереди с Хакимовым Рустамом, тот понимал и говорил на языке фарси, и в тишине услышал, как кто-то разговаривал. Притаились и через минуту захватили старика и женщину.......... старика взяли с собой, чтобы показывал дорогу, пообещав ему, что отпустим, если он нас выведет через горы.
   ..........................................................................................................................................................................................................................................................................................
  
   Что нужно человеку для счастья? Я знаю! Ему нужно пол - фляжки воды, когда он умирает от жажды! Ему нужно пять минут отдыха,
   когда от усталости не держат ноги и хриплое дыхание заглушает все звуки вокруг! Ему нужен запасной магазин с патронами и пара гранат! И еще ему нужна надежда!
   Старый душман правильно вывел нас из кишлака и провёл горными тропами, под утро мы его отпустили, ни у кого не было желания его убивать. Всю ночь шли, выбиваясь из сил, таща на себе дополнительно минометные мины. Кроме бойцов минометного расчета на каждого пришлось по две мины.
   Потом, закопали эти мины в разных местах, уже не было сил их тащить. Лишь бы не нашли "духи", но об этом не хочется думать, не до этого.
   Рыжий - это старший лейтенант Румянцев Сергей, командир первой десантно - штурмовой роты. У него, - огненно - красные волосы, белое, не поддающееся солнечному загару лицо в веснушках, поэтому кличка, - "Рыжий". Он пришел в Афган пол - года назад, но быстро освоился. Мы его уважаем... Ему двадцать пять лет. Он родом из Прибалтики, из Риги. Когда я, как-то упомянул в разговоре, что, после дембеля, хочу в загранплавание, он сказал, что, может помочь устроиться на торговый флот, и предлагал мне поехать в Ригу. Там у него родственники...
   "Эйрик Рыжий",- древний викинг, про себя, я его называю так...
   Был такой предводитель у викингов, классный вояка...
  
   Когда тебе очень тяжело и плохо, надо мыслями уйти туда, где хорошо. Это универсальное правило помогает выжить.
   Ночью, когда ползли по скалам, заставлял себя думать про техникум, про нашу группу, группу футболистов и гимнасток, как весело было на "картошке", как поцеловал девушку...
  
  
  
   Под утро мы вышли к своим. Получилось это так. Когда мы отпустили старика, было ещё темно. Я представил себе, что он успеет вернуться в кишлак, скажет своим, что вывел нас.... и что дальше? Не успеют... Побоятся пойти за нами. Или не побоятся? Надо было его не отпускать!... А что с ним делать? Разве кто смог бы его убить? Смог бы! Хакимов Рустам зарезал бы в шесть секунд! Женщину он ликвидировал по тихому, никто не заметил... она не смогла бы долго идти, а отпускать нельзя... Все молчат про неё, но все знают.
  
   Но как бы то ни было, деда отпустили уже, и он, наверное, благодарит Аллаха, что ему подарили жизнь! Какой бы старый не был, а жить хочется всегда!
   Дальше мы пошли сами, почти на ощупь. В одном месте спустились к реке, и попали под пулемётный огонь. Стреляли на звук, из-за реки, и поэтому ни кого не зацепило. Мы так и не поняли, кто это был душманы или наши. Пробовали кричать - добавили из автоматов! Затаились, дождались, когда стрельба затихла, и очень тихо и бесшумно опять ушли в горы. Когда поднялись с километр, встретили солдат первого мотострелкового батальона. Они спускались с этой горы. Им о нас ничего не было известно. Чуть не постреляли друг друга. Когда узнали, что это свои, радости нашей не было предела. Только тогда мы поверили, что вырвались из окружения. Спустились вниз, было уже совсем светло. Внизу нас ждал командир батальона, майор Ступак. Он каждого из группы обнял как родного, он был очень рад, что мы все вернулись. Командование думало, что нашей группе настал конец. И мысленно распрощались. Оказывается, закинули нас вообще далеко от нужного места. И никто не знал, где мы. Но мы вернулись. Комбат сказал: - Каждому,- орден Красной Звезды!
   А всё, что он сегодня мог сделать для нас, дал нам три часа отдыха, после отдыха мы должны были занять точку на одной из господствующих высот.
   Оказывается за эти сутки, много, что случилось.
   Рота десантников Витебской дивизии атаковала какую-то базу, очень сильно укреплённую. Здесь, где-то в ущелье. Понесла большие потери. Почти всю роту пожгли из огнемётов. Говорят, живыми факелами горели ребята.
   А здесь, рядом, наши СУ- 17-ые разбомбили французский госпиталь, там душманы раненые лечились. Почему французский? Толком никто не мог сказать. Вроде бы врачи и персонал были французы.
  
   Река Пяндж, в этом месте метров сорок ширины. Вроде небольшое расстояние, но течение стремительное. Находим кусок берега, наиболее удобный для переправы. Один с арканом, привязанным к поясу, переправляется на другой берег и закрепляет его там, обмотав за огромный валун. Держась за эту верёвку, ощупывая ногами подводные камни, идём по одному. Теченье давит так, что быстро устают руки. Но если отпустишь верёвку - верная смерть! Тяжёлый рюкзак не даст подняться. Утащит теченьем, разобьёт о подводные камни!
   Бойцы первого батальона глушат гранатами рыбу. Оглушённую рыбу быстро сносит теченьем вниз. Только малую часть её удавалось выловить.
   Недалеко от них громоздятся останки подбитого вертолёта. Почему-то кажется, что это один из тех двух, высадивших нас.
  
  
   Вертолётчики - самая опасная профессия на этой войне. У них год службы считается за три года. У нас два года. При определении стажа работы после службы это будет считаться.
   В то время у душманов не было такого оружия, как переносная ракета "Стингер", но и без " Стингеров" немало посбивали вертолётов. Особенно уязвима МИ-8, рабочая лошадка. Вооружение у неё слабое, так как этот вертолёт предназначен для транспортировки людей. Другое дело "крокодил". Так мы называем МИ-24. Это грозная стремительная машина, нашпигованная пулемётами, пушками и ракетами. Я не видел ни одного подбитого "крокодила".
  
  
  
   Взбираемся на горку, и сразу находим удобную и оборудованную позицию, брошенную душманами. Яма, глубиной около полутора метров, шириной три и в длину пять, выкопанная в каменистой почве, с одной стороны сужалась и превращалась в щель, шириной в метр и метров пять в длину. Щель перекрыта сверху небольшими брёвнами, поверх брёвен засыпана и замаскирована толстым слоем камней. Идеальная позиция! Одновременно можно наблюдать, что происходит внизу, возле речки и контролировать подходы сверху, там, где грозными громадами высятся скалы. Наша задача; не допустить с этого направления нападения душманов!
   На душе празднично. После прошлой ночи, всё сегодняшнее кажется отдыхом на курорте. По своему плану переоборудовали позицию, выставляем охранение и начинаем готовить еду. Вместо двух выбывших раненых у нас появились два новых бойца. Один из них, - рядовой Фёдоров из нашей роты.
   Фёдоров случайный человек в армии. Так он говорит. Нормальный парень, но службу тащить не любит и умника из себя строит. Этим он совершает ошибку. Здесь таких не любят. Здесь все равны. То есть всё, как положено по сроку службы.
   Сегодня Фёдоров опять успел проштрафится: - не оборудовал себе позицию. Ротный приказал мне, чтоб я с ним позанимался и провёл беседу на тему любви к родине. Как заместитель командира первого взвода, я должен отвечать за подчинённых мне солдат.
  
   - Рядовой Фёдоров!
   - Что?
   - Как отвечаешь, солдат? Забыл, как надо родину любить?
   - Не забыл... Товарищ сержант, можно обратиться?
   - Можно Машку за ляжку, и можно козу на возу, а в Советской армии по уставу надо говорить; - разрешите обратиться! Понял товарищ солдат?
   - Так точно!
   - Рядовой Фёдоров!
   - Я!
   - Ко мне!
   - Есть! - Товарищ сержант, рядовой Фёдоров по вашему приказанию прибыл!
   - Так, Фёдоров, сейчас с тобой будем изучать приёмы штыкового боя! Сначала показываю, как это делается, ты повторяешь за мной!
   Делай ррраз!... Понял как?
   - Так точно!
   - Давай, делай ррраз!
   Фёдоров пытается что-то изобразить, но выходит неуклюже и плохо. Откуда его взяли в нашу роту? Тоже мне десантник, бля...
   - Да не так! Смотри вот, делаешь шаг левой ногой вперёд и одновременно резкое движение туловищем вперёд, выпад, и штыком достаёшь противника! Понял?
   - Так точно!
   - Давай! Делай раз! Резче надо!
   - Смотри сюда Фёдоров, у тебя кончились патроны, и на тебя выскочил душман! У него тоже нет патронов! Понял!
   Так точно!
   - Крепче держи автомат, а то выбьют, плечи расслаблены, сделай зверскую морду, перед тобой враг, он хочет тебя убить,... делай раз! Не оставайся на месте, выпад и назад, выпад и назад! Понял!
   -Так точно!
   -Давай, сто повторений!
   После ста повторений, у Фёдорова начало получаться первое движение.
   - Так, теперь второе движение делаем! Второе движение идёт как продолжение первого. Колешь штыком, добавляешь сбоку прикладом!... Зверское лицо!... Делай р-з! Два! Р-з! Два! Давай, сто повторений! Отставить! Пристегни штык-нож. Вот я перед тобой, душман! Я убил твою маму и твоего папу! Понял? Колешь штыком и добавляешь прикладом! Понял?
   - Так точно!
   - Бей по настоящему! Понял?
   - Так точно!
   - Р-з! Два! Ты бл..дь, бей по настоящему, а не как по пи..е ладошкой! Понял? Давай, р-з! Два! Не ссы, я отобью! Р-з! Два! Во-о! Зверская морда!... Резче!... Давай, сто повторений!
  
   С полчаса мы позанимались с Фёдоровым, у него немного лучше стало получаться. Но, в общем-слабо. Какой-то не резкий он, не военный. Автомат в руках у него выглядит как недоразумение какое-то. Будто швабру держит...
  
   - Фёдоров, сейчас вот здесь роешь окоп для стрельбы стоя! Пятнадцать минут отдохни и приступай! Понял?
   - Так точно!
   Унылое выражение не сходит с его лица. В мыслях, он где-то далеко...
   -Фёдоров, ты чё такой печальный?
   - Какой?
   - Какой-то..... неправильный ты солдат. Чё, все москвичи такие?
   Фёдоров молчит, молчит и выдаёт: - "Математические формулы расчета траекторий полёта космических кораблей выводят тоже москвичи!"
   - Да что ты говоришь?!... Но ты то не выводишь формулы! Ты попал в Советскую армию и должен служить, как положено! Слушай, вот ты такой умник, как попал в армию?
   - Случайно.
   -Чем ты на гражданке занимался?
   - Работал...
   - Где?
   - В ресторане "Мир", экспедитором.
   - Мир? И что за ресторан?- что ты там делал?
   -Это знаменитый такой ресторан, там спортсмены известные многие частенько бывают. Пётр Заев, такой боксёр, знаете?
   - Конечно знаю... -Тяжеловес.
   - Вот он бывал часто. Горстков, тоже... ну вот.. Заев когда выпьет, опасным становится. Буянит...
   -А-а-.. . а ты его успокаивал?!
   - Никак нет!
   -А что ты там делал? В чём заключалась твоя работа?
   - Я продукты всякие привозил, на склад сдавал... Навар хороший имел...
   -Как это ты делал, воровал?
   - Да нет, не воровал, а проявлял находчивость.
   - Каким образом, расскажи!
   - По разному. Например, привожу я виноград, ящиков двадцать и заезжаем на весы. Взвесились, ящики выгружают, а у меня в кабине канистра с водой, после взвешивания, я воду выливаю куда ни будь, и теперь взвешиваем порожнюю машину. И получается у меня килограммов двадцать лишнего винограда. А виноград в ресторане, знаете, по какой цене идёт!
  
   - Понял.- А если тебя поймают?
   - Кто поймает? Я грузчикам литр ставлю, с водителем поделюсь, с заведующей как положено....
   - Воровал, значит?
   -Да нет, все так делают.
   - Ну а что делают с виноградом, если его нет фактически, как можно его продать?
   - Спишут, как будто испортился и всё.
   -Ясно с тобой всё...
   Фёдоров воодушевляется своим рассказом, видно, что гражданская жизнь у него была хорошая...
   - У меня дома уха была постоянно, классная!
   - Уха?
   - Да, из осетра.
   - А как ты осетра воровал?
   - Да нет,... это мне заведующая отдавала головы осетровые, они в дело не шли, не выкидывать - же их. Я и забирал, уху варил из них. На другой день оставалась, а жиру на бульоне - с палец толщиной!
   -Да-а... ушлый ты... А до этого чё, учился где?
   - В школе учился, потом на завод пошёл работать, учеником токаря.
   - Что за завод?
   - Там есть у нас машиностроительный. У меня отец там ведущим инженером работает.
   - Что значит ведущим, главным что-ли?
   - Нет, не главным, ведущим, это значит, ведёт какую-то программу или заказ.
   - Ну и как ты там работал?
   - Нормально.... Весело у нас там было... бригада у нас была дружная... Был у нас мужик один, Михалыч, токарь высшего разряда. Хохмы всякие устраивали с ним. У него геморрой хронический, страдал от этого сильно. Стоит он за станком, вытачивает что-то, а сзади незаметно кто-нибудь подберётся и пальцем ему в задницу... тык! Он, аж подскакивал, матерился, а мы ржём! Или надоест работать, станок испортишь немного, всё.... Сидим перекуриваем...
  
   - Ладно, всё, давай копай окоп.... Только вот что, Фёдоров, смотри, не говори при Бобокулове и Холмирзаеве, что ты случайно в армии оказался Они тебя за это, живьем в землю закопают...
   Бобокулов и Холмирзаев, - два здоровенных, мрачных узбека, из миномётного взвода. Всю службу, до ухода дембелей, они таскали миномёт. Один,- трубу, другой,- миномётную плиту. И это, кроме автомата и рюкзака с боеприпасами и сухим пайком.
   Им, приходилось очень тяжело. Наверно , тяжелей всех в роте.
   И поэтому, они злые на весь мир... Молодых шугают, по чёрному! У них сейчас смысл жизни состоит в том, чтобы молодых чмарить...
  
   Сидим на горе отдыхаем. Фёдоров копает окоп, пять человек ведут наблюдение на постах, остальные готовят что-то покушать. Ротного, по рации вызывает командир батальона, он собирается вниз. Никого с собой не берёт. Рискованно себя ведёт!... Но ничё... Он вояка что надо!..
   Я остаюсь за старшего. Разные мысли... Думаю о прошедших сутках, -много чего произошло за это время. Нам повезло, что с нами был Рыжий. Если не он, то вряд ли бы мы оттуда выбрались. У нас был только один шанс - пробраться через кишлак. И Румянцев его использовал. Гениальное по своей наглости решение, прямо через логово врага! Они не ожидали такого хода от нас, а мы ещё захватили деда в проводники. Думаю, что любой другой офицер из нашей роты не пошёл бы через кишлак, не рискнул. Мы бы пошли берегом вдоль реки и нас бы всех..... Смог бы я подорваться, чтобы в плен не попасть? Подорвался бы! Не из геройства, а из-за страха мучений плена.....
   Старший лейтенант Румянцев, выпускник Рязанского высшего воздушно - десантного командного училища. Настоящий офицер - десантник!
  
   -Французы....! Французы...! Где французы?
   Разбомбленный госпиталь, кишлак брошенный, больше ничего и никого!
   Поступил для нас приказ: преследовать и по возможности захватить весь персонал этого госпиталя и тех, кто лечился здесь. Они ушли вверх по ущелью, мы пошли следом как стая волков. Так же по- волчьи, ступаем след в след друг другу. Могут заминировать тропу...
   Следов много. Брошенная яркая одежда, вещи, окровавленные бинты. Как мы ни торопились, догнать не удалось. Слишком поздно вышли за ними. Надо было ещё вчера пустить за ними людей! Но видно, ситуация была другая, не нам судить. А так хотелось посмотреть на настоящего француза! Возвращались назад. Спускаться немного легче, чем подниматься. Идём не по дну ущелья, а по верху, не потому, что удобней, - так безопасней! В любом случае в бою в горах, преимущество у того, кто выше находится.
   Встретили бродячее стадо коз, наверно, из кишлака убежали! Решили подстрелить пару штук на мясо. Оказалось, АКС-74, - неподходящее оружие для охоты на коз. Стрельнул в козу одиночным, - упала, - подошёл, стреляю в сердце, - дышит! - ещё несколько выстрелов, - мелко-мелко дышит, пришлось штык ножом горло перепилить..... . Разделали кое-как, притащили мясо на место нашей стоянки, посуды нет варить!, - нужна вместительная кастрюля или казан. Пошли втроём вниз, по кишлаку пошарить, там найдём!
   Видимо, убегали из этого кишлака в спешке, продукты даже не успели забрать с собой.
   Находим в одном доме полмешка муки, какой - то жир, жир тоже забираем - решили попробовать оладьи приготовить. Дрова ещё нужны! Поломали ........ какой-то забор, дров хватит! Находим кастрюлю и сковородки. Уходя из этого дома, бросаем туда пару гранат. Грузу набралось порядочно, как тащить всё это наверх?
   Да, ещё! Не хотелось об этом говорить, но раз пошла такая пьянка....
   В общем, нашли мы в этом доме схрон во дворе. Яма, прикрытая сверху досками и заваленная всяким хламом. А там... всякое барахло импортное запрятано, душманское! Глаза у нас разгорелись, алчность охватила, давай пихать всё это по рюкзакам. Набили рюкзаки, сидим... Успокоились немного.
   Задумались, куда всё это? Всё равно "особисты" проверять будут, неприятностей не оберешься! Вот если машины были рядом.... Но вообще-то и машины проверяют... За мародёрство схлопотать можно!
  
   Журналы какие-то импортные... на обложке - медведь с головой Брежнева, лапы в крови и надпись типа того, что "русский медведь утопил в крови Афганистан". Ещё фото: Наш БТР подбитый, на нём душманы стоят в картинных позах, красуются...
   -Нам такие бля...ие журналы не нужны!... В огонь их!
   В общем, подожгли мы всё это. Только один фотоаппарат какой-то красивый забрали с собой и всё.
  
   В безлюдном кишлаке, среди домов бродили коровы, испуганно шарахались овцы.
   Так... Как дрова тащить на горку? Смотрим, - ишак! Здоровенный, такой, как конь, белый, бродит среди развалин домов. Может конь? Нет, хвост ишачий и уши длинные! Не конь! Наверно, мул!
   Поймали его, нагрузили дровами, мукой, кастрюлями и потащили с собой. Прошли, примерно, половину пути, до нашей стоянки, когда наш ишак заартачился, не хочет идти дальше!
   Встал как вкопанный. Один тянет его спереди, другой толкает сзади, третий колотит его прикладом автомата,- ноль эмоций со стороны ишака! Может, устал? Дали отдохнуть немного.
   - Ну давай вперёд!
   Никаких движений вперёд не происходит. Пинаем ишака, избиваем его прикладами, и всё равно, пришлось весь груз на себе тащить. Хотели его пристрелить, но пожалели. Несознательный ишак какой-то попался!
   Еле дотащили всё это наверх. Стали варить мясо.
  
   Афганистан. Май 1982 года. Панджшерское ущелье.
  
   Получили сегодня газеты. Читаем "Красную звезду". Читаем про нашу операцию в Панджерском ущелье...
   "Подразделения Народной армии Афганистана проводят войсковую операцию по вытеснению мятежников из Панджшерского ущелья. В ходе боёв с "душманами", уничтожено столько-то пулемётных точек... Подразделения Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, помогают правительственным войскам в разминировании дорог, в налаживании мирной жизни... Местное население с радостью встречают своих освободителей... В ходе операции обнаружены склады с боеприпасами и продовольствием....
   Захвачено в плен столько-то мятежников"...
   С удивлением читаем, всё это наглое враньё.
   И ещё... "Обстановка в Афганистане постепенно нормализуется!"
   - Ага,.. нормализуется!... Подразделения Народной армии Афганистана...
   Конечно!... А мы? Мы что тут делаем?
   Оказывается, мы здесь только дороги разминировать помогаем... афганским солдатам!
  
   Ночью был обстрел из миномёта... Стреляли по нашему лагерю, что внизу, где подразделения нашего батальона. Установили душманы миномёт на горе, что над нами. Наша группа оказалась в середине. Очень хорошо слышно, как с фырчанием летят мины вниз. Утром узнаём, что особого ущерба они не причинили, хотя одна мина попала прямо в костёр возле палатки.
  
   Из-за этого обстрела, после обеда первая рота пошла на эту гору. Взобрались на высоту выше трёх тысяч метров. Пока поднимались, стемнело. Встретили сопротивление. "Духи", установили пулемёт на господствующей вершине и не дают поднять головы. Ночь. Здесь, почти на самой вершине, довольно холодно и моросит дождик. Пулемёт бьёт на любой звук и шевеление. Пули рикошетят от камней и с визгом пропадают в ночи. Пытаемся продвигаться ползком, но тропа одна, других подходов на эту вершину ночью невозможно найти. Спасаясь от дождя и холода, завернулись в плащ-палатки лежим по двое, прижимаемся друг к другу, чтобы согреться.
   Пролежали так до рассвета. С первыми проблесками утра, разведали другие подходы к этой вершине, и попёрли, с двух сторон...
  
   Но, на верху, уже никого нет! Кое-где, большими белыми кучами, полурастаявший, лежит снег... Крупитчатый, как рис...
   Попробовал поесть снег. Не очень вкусно. Жажду не утоляет, во всяком случае.
   Стало совсем светло. С этой вершины видно: - далеко, далеко, полого спускалась долина, там, внизу начинался подъём на следующую гору, и на подъёме следующей горы, медленно-медленно, еле заметные, двигаются несколько фигурок...
  
   3 мая1981год. Афганистан. Кабульский аэродром.
  
   Выходишь из самолета и окунаешься в такую страшную жару, что думаешь, сейчас сваришься заживо! Стоит оглушительный грохот. Это взлетают "мигари" и включая форсаж , исчезают в безоблачном небе над Кабулом. Столица Афганистана, город Кабул и аэродром, расположены на дне огромного природного котла, в окружении гор.
  
   Тем же самолетом, что прилетели мы, улетают в Союз дембеля. Они загорелые до черноты, наша толпа белеет. Две толпы - поразительный контраст! Есть и третья категория людей, это розово - красные. Позже, я сделал вывод: - ярко рыжие люди от жары не чернеют, они становятся розово-красными!
   Здесь нас распределяют по разным частям, которые дислоцируются по провинциям Афганистана. Человек пятнадцать
   вместе со мной попали в десантно-штурмовой батальон, в составе шестьдесят шестой отдельной мотострелковой бригады, под городом Джалалабад, провинция Нангархар. От Кабула до Джалалабада, на большом вертолёте Ми-6 -"корова", долетели за час, погрузились на Газ-66, в сопровождение дали два БМП и до бригады, которая в километрах двадцати от Джалалабадского аэродрома, доехали довольно быстро.
  
   Место дислокации 66 - ой бригады представляет собой каменистую, ровную территорию, примерно один километр в длину и метров
   пятьсот в ширину, огражденную колючей проволокой, вдоль проволоки, по периметру посты боевого охранения,
   -вкопанные в землю танки, за постами, - минные поля. Въезжаешь через КПП на территорию, с левой стороны склады
   продовольствия и обмундирования, штаб бригады, чековый магазин, дальше стоят палатки расположения личного
   состава. За чековым магазином тянется насыпная дамба, за дамбой речушка, за речушкой, желтеет глинобитными домами довольно большой кишлак.
   С правой стороны от КПП - высокие деревья и густая растительность, там банно-прачечное хозяйство. Прямо и дальше - кухня, ещё дальше, - парк боевых машин, за парком - артиллерийские склады и склады ГСМ. Ещё дальше - долина упирается в горы, - там стрельбище.
  
  
  
   В бригаду прибыли под вечер. Покушать нам не дали. На ужин опоздали. Уже было темно, когда, нас, вновь прибывших в роту, пять человек, построил перед палатками расположения роты, поддатый прапор - старшина роты.
   -Так бойцы, вы попали в первую десантно - штурмовую роту десантно-штурмового батальона в составе 66-ой отдельной мотострелковой бригады!
   -Батальон сейчас на операции, на Кабульской дороге! В ротах никого нет. Поэтому выставляетесь в караул в расположении роты! Автоматы в руках держали?
   -Так точно!
   -Сейчас получить оружие и дежурный по роте назначит вам смены! - В карауле не спать! Душманы утащат. - Вопросы есть? - Вопросов нет!
   -Дежурный, первой смене выдать оружие!
   -Есть!
   В палатках темно, хотя керосиновые лампы дают немного света.
   На деревянных подставках - несколько АКС - ов. АКС-74 , такие у нас в "учебке" были. Получили оружие, провели инструктаж, как нести службу.
   Расположение роты - большие брезенто - резиновые палатки, стоящие один за другим. Их четыре. Последняя четвертая -офицерская. Там электрическое освещение. Мне досталось охранять третью и четвертую. Ночь очень тёмная и мне немного страшно. У офицерской палатки откинут полог, закрывающий вход и когда я прохожу мимо входа, то вижу огромный чёрный магнитофон с никелированными частями, стоящий на столе. Магнитофон называется " Трайдент". Выдаёт звучание удивительной чистоты. В Союзе, я таких не видел. Наверно, японский! Немного смущает название. "Трайдент". -Нифига себе! У американцев есть такие ядерные ракеты. Точно знаю. На политинформации в учебке говорили... Да и по телевизору показывали.
   Звучит музыка "Спэйс"... Невольно, стараюсь почаще оказываться возле входа. За ночь пришлось трижды сменяться. Ночь сухая и душная, лягушачий хоровой концерт продолжается с перерывами всю ночь, он доносится из близких камышовых зарослей. Прапор в палатке всё это время не спал, проверял посты...
   Музыка "Спэйс" уносила мою душу высоко-высоко, к самым звёздам.... Неожиданно отчего-то спазмами перехватило горло и душат слёзы. Может, кто-то из моих родных сейчас смотрит на вот эту вот звезду и думает обо мне?...
   Фу- ты, что, сопли распустил?! Это "Спейс" тебя расстроил! Соберись! Ты десантник! Ты же этого хотел!.... Об этом ты мечтал в самых смелых мечтах! Мечта твоя сбылась... Встряхнув себя таким образом, успокоился. - Мама, дорогая моя мама, знаешь ли ты, где я?
   Для домашних я служил в Монголии.....
  
   Мне кажется, ошибается тот, кто думает, что самое жаркое место на земле находится в Африке. Я не был в Африке, но не могу представить себе, что может быть на земле место, жарче чем
   Джалалабад в Афганистане. Вряд ли. Не может! Летом +50, здесь обычное дело, а иногда бывает и за 60. А больше человеку не выдержать. - Я так думаю! Я, в этом уверен!
  
   Когда мне было пятнадцать лет, на летних каникулах я работал на кирпичном заводе, на выноске кирпича.
   Заканчивается процесс обжига и медленно остывающий кирпич, вручную выносится из печей наружу, складывается в "столбики", по двести кирпичей.
   Заходишь в печь, и тебя окутывает плотный жар, исходящий от неостывших кирпичей и от стен печи. Кирпичи ещё жгут руки даже через брезентовые рукавицы...
   Примерно такое ощущение летом в Джалалабадской долине. Металлические предметы нагреваются так, что, нечаянно прикоснувшись, дёргаешься как от ожога. Когда стоишь на БТР-е, невозможно стоять на одном месте, ногам нестерпимо горячо через кирзовые ботинки. При ремонте машин, ключи оборачиваем тряпками, иначе нельзя притронуться к ним.
  
   Когда уходим на войну, иногда бывает так: Идёт бронегруппа, впереди танк с тралом. Трал, -это закреплёнными в передней части танка тяжёлые зубчатые колёса на стальных балках. Когда колёса трала наскакивают на мину - это хорошо, трал можно отремонтировать. Иногда впереди трала идут сапёры с миноискателями и с собаками. Собаки, скуля, убегают с дороги, им жжёт лапы.
   Щёлкают выстрелы. Сапёры "ломятся" под машины.... Трудно засечь, откуда бьют! Два человека с винтовками могут держать батальон. Вызываем вертолёты......Они утюжат склоны гор. Колонна идёт дальше....
  
   Всё пышет жаром. Здесь, солнце словно задалось целью, испечь всё живое. После Союза, жизнь здесь дика и нереальна. Дрова продают, взвешивая на таких весах, на каких у нас картошку взвешивают.
   Это потому, что дрова ценятся дорого.
   В то же время в "дуканах", - японские магнитофоны, канадские дублёнки. В то время в Союзе, большой японский двухкассетник "Шарп", можно было купить за две тысячи рублей - это годовая средняя зарплата советского человека, даже больше.
  
   Канадская дублёнка - полугодовая зарплата.
   Солдатская тушёнка и сгущёнка, - в постоянном ассортименте афганских дуканов! - а у нас в столовой, - неизменная перловка! -
   только иногда она пахнет тушёнкой. На наши возмущения ответы заготовлены: - Колонну с продуктами где-то разбомбили душманы, или продукты испортились от жары!
   Вообще, в бригаде бардак страшный! Воровство сплошное. Продают всё, что можно украсть. Горюче-смазочные материалы, обмундирование, мыло. Всё что угодно. Случалось, и боеприпасы продавали.... Двадцатилитровая канистра с соляркой стоит здесь фирменные джинсы "Леви Штраус", "Монтана", или любые другие джинсы. Гильзу от танкового снаряда тоже можно обменять на джинсы. Самый богатый человек - начальник склада ГСМ. Ходили слухи, что он увёз двадцать пять тысяч рублей. За такие деньги, в Союзе можно купить пять новых автомобилей...
   За два куска хозяйственного мыла можно обменять у афганского солдата "чарс", - наркотик, которого хватит на десять человек обкуриться до одурения. Некоторые обкуривались по пять-шесть раз на день. Были и такие, которых уже не "цеплял" "чарс", они перешли на кокаин.
   В роте у нас пять взводов. Первый взвод, второй взвод, третий взвод, пулемётный взвод, миномётный взвод. В роте по списочному составу 112 человек. В наличии, обычно человек восемьдесят. Остальные в госпиталях, кто с желтухой, кто с брюшным тифом, кто с малярией. Немало таких, кто по ранению отсутствуют.
   От постоянной жары, недоедания и недосыпания, тупеешь и слабеешь. Питание скудное и однообразное. Так как, офицерский состав питается отдельно и хорошо, за питанием солдат особого контроля нет. А чем и как питается молодой солдат - "душара", то это вообще отдельный рассказ.
   Читая эти строки, кто - то может сказать, что я сгущаю краски, но кому выпало быть молодым солдатом в первой десантно - штурмовой роте в восемьдесят первом году, тот со мной согласиться. За каждое своё слово здесь я могу расписаться!
  
  
  
   В " учебке" было очень тяжело. Но тяжело было чисто физически. После двух месяцев службы в Афганистане, я был уверен, что до этого жил в раю! А здесь, не ад, - преддверие ада! Постоянная изнуряющая жара. От неё никуда не спрятаться. Эта жара на всю жизнь! И страх на всю жизнь! И плачущим голосом, через годы меня будит младший сержант Александров: - Пацаны, - вставайте! Аннаичу ногу оторвало! Надо вытащить...... Там мины.... Вставайте!...
  
   Я вжимаюсь лицом в плащ-палатку, возле катков БМД-шки, мне страшно, мне очень страшно ночью ползти на мины, я не хочу вставать..... не хочу!...
  
   66-я отдельная мотострелковая бригада насчитывает около трёх тысяч человек. Имеет в составе; - три мотострелковых батальона, танковый батальон, артдивизион, разведрота, авторота, подразделение " градов", отдельный десантно-штурмовой батальон, и вспомогательные службы.
   От "дедов" мы знали, что наш батальон формировался в Украине, в городе Хыров. В нашей первой роте - все "деды" были одного призыва, осени 1979 года. Почти все с Украины. Кроме них было несколько человек призыва весны 1980 года. Но они особой роли не играли, их было очень мало - три человека, потом осталось двое. Когда пришли мы, призыв осени 1980 года, - хотя полгода прослужили в "учебке", - здесь были ещё "молодыми". Негласно, отчёт срока службы начинался со времени службы в Афганистане. Ещё я здесь почувствовал зловонный дух нацизма. Казалось, кто-то злобный и мерзкий, затаившись, из-за угла нашёптывал что-то грязное и непотребное. Это, не делалось открыто, потому-что каралось законами государства и образом жизни военнослужащих и всем образом жизни советских людей.
   Дружба людей разных национальностей - это не надуманный фетиш. С самого детства вынес я это убеждение. Мой первый учитель в школе, Дмитрий Алексеевич Чикайло, преподаватели в училище, мастер группы Пётр Иванович Хлопотенко, мои тренера по боксу, Александр Петрович Горобцов, Амангали Дюсекеевич Идрисов, мои друзья детства, - они появлялись у меня перед глазами здесь, они давно сделали мне неодолимую прививку против нацизма и расизма.
  
   Помню далёкое детство. В Иртышске, в развалинах старого магазина, наигравшись, сидим и рассказываем про вчерашнее кино. Нам по девять - десять лет. Увлеклись и не заметили, как подобрались к нам два великовозрастных балбеса, Фома и Жила - местные хулиганы и отпетые двоечники в школе. Почти в каждом классе просидев по два года, к семнадцати годам они дошли только до седьмого класса. Сейчас эти подонки залезли на одну из стен развалин и оттуда, вытащив свои "шланги", облили нас своей вонючей мочёй. Мы вскочили, - они ржали как кони, ощерив свои жёлтые обкуренные зубы.
   -Эй, вы чё? - дураки совсем?
   - Молчите чуреки! - а то щас вообще обосрём отсюда...
   Нас было четверо, но мы ещё дети, конечно, боялись этих придурков. Забросав их камнями, и пока они ругаясь, слезали со стены, мы убежали. Было очень обидно. Но я нашёл на них "метод". Я пошёл к Сашке Беляеву. Беляевы наши соседи. Сашка, младший шестнадцатилетний из четырёх братьев. Он весёлый и драчливый парень. Братья его, Миша, Серёжа, Валера, - авторитетные парни, отсидевшие свои срока. Когда мы подошли к Сашкиному дому, он выходил из ворот.
   - Ну чё, салабоны, как дела? - встретил он нас весело. Чё такие мокрые? Следом вышел Серёжа.
   - Фома и Жила... там нас обоссали.... и чуреками обзывают... наперебой начали рассказывать мы.
   - Как это обоссали?... Специально? Почему обзывают! - нахмурился Серёжа. Где они?
   -А вон они!.. идут за нами...
   Фома и Жила, надев на лица приветливые выражения, подбежав, угодливо здоровались с Сашей и Серёжей...
  
   - Эй, Что за херня?... Это вы сделали? Вы чё пацанят обижаете?
   - Ну-ка, зайдём, - пригласил он всех во двор.
   - Серёга!... Серёга... заныли Фома и Жила в два голоса... Мы нечаянно...
   -Как нечаянно? - давай садитесь сюда... я на вас буду мочится, кто вы будете после этого? - знаете?
   -Мы больше не будем! - извини, Серёга! - заорали два дружка, отползая на задницах к стене сарая.
   - А чё за чуреки? - ты знаешь, что такое чурек? Чурек - это хлеб по азербайджански, понял? Так что, нацизмом не занимайтесь! Не дай бог, ещё услышу ваши фашистские движения...
   - Поняли, поняли, Серёга!
   -Так, Фома, Жила! - с каждого - по пузырю! Через пол-часа здесь! Вперёд! Отправив этих недоумков, Серёга сказал нам: - Пацаны! - если ещё обидят вас, скажете вон Сашке. Ну давайте, идите! Мы довольные, побежали по домам, переодеваться..
  
  
   По соседству с нами стояли палатки третьей роты мотострелкового батальона. Там все азиаты. Почти все, - казахи из южных регионов. На вечерней поверке однажды с трудом удалось избежать массовой драки. Получилось это так.
  
   Старшина роты, прапорщик Горелов пьяный в жопу, стал проводить вечернюю поверку. Рядом проводилась вечерняя поверка и у мотострелков. Вдруг, наш старшина, понёс какую то ахинею. Что-то насчёт доблести десантников и нашего превосходства над другими войсками. Потом перешёл на нации. Сказал, что казахи и узбеки нашей роты наголову превосходят азиатов из других батальонов.
   . Потом начал кричать что-то оскорбительное в адрес мотострелков. Обстановка накалялась. Две роты стали друг против друга и, достаточно было, какого ни будь резкого движения с любой стороны, и началось бы массовое побоище, " куликовская битва". Но, видно, прапор вмиг отрезвел от такой перспективы, и с трудом ему удалось избежать беды. Трудно представить, что могло случиться. Некоторые, уже повытаскивали из палаток оружие. Вообще этот прапор не был нацистом, нормальный был вояка и человек, но в этот вечер, херню гнал такую, что было очень неприятно. Перегрелся, видно от жары и водки.
  
   В первом взводе, нас молодых, прибывших из Гайжюная, - четверо. Дюсембаев Ерик, Ёлдашов Жумабай, Горбунов Сергей, Оспанов Кудайберды.
   Дюсембаев Ерик родом из Акмолинской области, Ёлдашов Жумабай призвался из Караганды, мы учились в одном техникуме, у него специализация была - классическая борьба, у меня - спортивные игры. Горбунов Сергей родом из Красноярска, он каратист. У него фигура медведя, и двигается он как цирковой медведь - стремительно и бесшумно.
  
   В боевой обстановке, молодых не ставят сразу наводчиками-операторами, механиками-водителями, командирами отделения. Неизвестно, как ты себя в бою поведёшь. Под вражеским обстрелом, ты можешь угробить и машину, и отделение. В общем, назначили всех нас стрелками и сказали: - Пока деды не уйдут, будете пахать.... И мы пахали.
   Если вы "зелёным" пацаном, попали на войну, и если на вас с неба, завывая, падали снаряды, то ужас, который вы испытали, останется с вами на всю жизнь. Он может на время задремать, но он никогда не уходит навсегда!
  
   Примерно через неделю после нашего прибытия в бригаду, батальон снова вышел на дорогу, встречать колонну с боеприпасами и с продуктами из Кабула. Для нас, молодых, это был первый выход.
  
   В роте - пять взводов.
   В каждом взводе по три БМД, у пулемётного и миномётного взвода - бронетранспортёры. Перед выходом - парковый день, - готовим машины. Получаем боеприпасы, "сухпай", и рано утром, ревя моторами, поднимая тучи дыма и пыли, батальон уходит на операцию.
   Едем по "походному", пока нет опасности обстрелов, - до Джалалабада будет так,- говорят "деды".
   Минут через пятнадцать доехали до асфальтированной дороги, повернули направо и вперёд! Через некоторое время с правой стороны дороги - оазис. Это Самархель, здесь медсанбат нашей бригады. Сюда приезжают отдыхать блатные офицеры. Здесь служат всякие военные советники. Здесь проходят службу дети высокопоставленных военачальников, и получают за это боевые ордена. Маленький рай в отдельно взятом месте. Есть женщины из медперсонала, чтоб они не скучали.
   Проезжаем Самархель, и через некоторое время, вдоль правой стороны дороги виднелись апельсиновые деревья. Они на протяжении нескольких километров. Вскоре подъезжаем к аэродрому, он остаётся с левой стороны, и начинается город Джалалабад.
   Колонна по городу идёт медленно, нас окружают дети, бегут за машинами, просят сигарет, показывая жестами, что хотят курить. Даже самые маленькие, голые, коричневые от загара, двух - трёхлетние, пытаются бежать за машинами.
   Нам не жалко, кидаем им горстями сигареты "Охотничьи". Нам выдают их по семнадцать пачек в месяц. Я тогда не курил, и все раскидал афганским детям. Дальше, заезжаем на одну из центральных улиц, и начинаются дуканные ряды. Дуканы,- это магазины с различным товаром. Стоят вплотную друг к другу или отдельно. Типа контейнеров, открытые с передней стороны. Чего там только нет! Глаза разбегаются от пёстрого изобилия товаров. Что удивительно, висят даже женские дублёнки расшитые узорами удивительной красоты. "Деды" просветили, что это канадские дублёнки. Думаю, зачем дублёнки в такую жару? Кто купит? Потом понял,- наши офицеры потенциальные покупатели! И те, кто кайфует в Самархеле!
   Вдоль улицы - арыки. Продавцы время от времени, поливают водой перед дуканами.
   Здесь я впервые попробовал такой напиток, как Фанта. Фанта стоит в ящиках со льдом. Таких напитков как Фанта и Кока-Кола в Союзе не было в свободной продаже.
   Тогда меня очень удивило, как продают дрова. Их продают по весу. Весы представляют собой две большие тарелки, висящие на верёвочках, которые прикреплены к поперечной планке. Поперечная планка соединена с вертикально стоящим стержнем и получаются весы. Тарелки, правда, большие, диаметром сантиметров семьдесят. На эти тарелки складывают дрова, - на другую тарелку,- гирю. Дрова - что-то похожее на саксаул. Здесь же жарят лепёшки. Готовят ещё что-то мясное. Запахи и ароматы восточного базара! Это непередаваемо словами. Это как музыка, которую не расскажешь...
  
   В городе остановок нет, но раз тормознулись перед дуканом. Офицерам необходимо было что-то купить. Воспользовавшись этой остановкой, купили пару бутылок ледяной Фанты у уличного торговца.
  
   Денежная единица, местная - "афгани". У нас в бригаде - чеки. Чеки "Внешпосылторга". Стрелок- гранатомётчик получает семь чеков в месяц, механик - водитель бронетранспортёра ( БТРД) и механик - водитель БМД - девять чеков, наводчик - оператор боевой машины десанта - двенадцать, командир отделения четырнадцать, и заместитель командира взвода - восемнадцать чеков. Офицеры получают двести двадцать чеков в месяц. На территории бригады есть чековый магазин. Там импортные качественные товары.
   Афганцы охотно меняют свои деньги на чеки. Курс один чек - десять " афгани".
   Едем дальше... На выезде из города - мост через речку. Переезжаем мост и направляемся в сторону Кабула. Здесь уже опасней. Вероятность нападения больше. Через некоторое время, по бокам дороги - груды сожженного металла. Кладбище машин.... Бензовозы - "наливняки", бронетранспортёры, танки. Это останки наших колонн, сожженных "духами". Такие кладбища встречаются вдоль дороги ещё несколько раз. Сколько-же солдат здесь угробили?...
   Дорога уходит в ущелье и здесь надо быть особенно внимательным. Особенно важно слышать выстрелы. Когда ревут моторы это нелегко. Но после первого обстрела этому быстро учишься.
   Проезжаем тоннель. Дорога... С одной стороны скалы, с другой, - пропасть. Внизу шумит река. Вдруг, в один момент всё изменилось! Наверху, на броне машин, никого не оказалось в одну секунду!
   - Ныряй! Из глубины люка высунулась рука и дёрнула меня за штанину. Мгновенно я оказался внутри машины. - Не слышишь? - Поменьше еб..м щёлкай! Обстрел! Из-за гула моторов мало что слышно, но, напрягая слух, услышал. Будто по штакетнику, пробегая, проводишь палкой. Но звук глуше. Это обстрел! Этот звук теперь я чую нутром.
   Проскочили этот участок. Доехали до места благополучно.
  
   Из сегодняшнего опыта: - надо постоянно держать уши востро! И всё равно нет гарантии твоей жизни. Если ты на броне, можешь поймать пулю. Если ты внутри, и люки закрыты, то при подрыве на мине, или при гранатомётном выстреле, - шансов нет! И ещё. Воды, при жаре, пить поменьше. Сколько не глотай, через минуту она крупными каплями пота выступает наружу, и пить хочется ещё больше. Лучше дождаться, когда солнце сядет, тогда пей, сколько хочешь! - организм усваивает!
   Ещё. Из сегодняшней языковой подготовки по украински ... "Зара" - это укороченное, - "зараз". Зараз - это, - "сейчас". Так друг к другу отвечали ребята украинцы.
   Ещё. Механик - водитель, по значимости не уступает командиру отделения. На марше это проявляется особенно.
  
  
   В начале июня 1981 года наш батальон перекинули на охрану Джалалабадского аэродрома. Самое жуткое время в моей жизни! Невыносимое пекло под 60 С..., дедовщина и связанные с нею моральные и физические унижения, хроническое недоедание, хроническое недосыпание и прочие "прелести" солдатской службы молодого бойца. Ещё немного и я бы не выдержал... Благо оружие у нас всегда под рукой. Даже во время сна.
  
   Сегодня привезли молодых в пополнение нашей роты. Двое, оказались земляками из Караганды. Андрейкин Юра и Гореев Виктор. Познакомились. К этому времени я всерьёз планировал самоубийство. Но перед этим хотел застрелить несколько "дедов". Или взорвать гранатой Ф-1. Но до этого не дошло. Всё переменилось в один день, вернее в одну ночь. Из нашего взвода, из молодых, остался я один. Остальные убиты или тяжелоранены.
   "Деды" стали относится ко мне по другому. Получше. Называли меня счастливчиком... До этого у меня была кличка "артист"... У всех молодых были клички...
   Вот как это случилось.
   Ночью объявили тревогу. Первая рота идет на войну....
  
   Выдвинулись на БМД-шках, ехали "по-походному", потом долго шли пешком, по каким-то арыкам, маковым полям, рисовым чекам. Тьма такая, что вытяни руку и не увидишь её. Шли без привалов быстро и бесшумно. Вёл нас проводник - афганец. Часа через три, выбрались на дорогу возле какого-то кишлака. Легли передохнуть. Кишлачные собаки учуяли нас, подняли лай. Лежим по краям дороги, попили воды из фляжек, через несколько минут негромкая команда: - Строиться на дороге в колонну по два! Очень тихо и осторожно, стараясь не производить шума, выходим на дорогу...
   В первой паре я и Дантицкий, остальные - попарно за нами. Лукошко, наш взводный - шепотом отдает последние наставления Дантицкому.
   Отходит назад вдоль колонны, проверяя готовность и .......пропадает в столбе огня и грохота. Тишина несколько секунд, и всё взорвалось беспорядочной стрельбой, дико закричали раненые.
   Дантицкий лежал возле меня скрючившись, живой и, кажется, невредимый.
   - Оспанов, ты живой?
  
   -Живой!...
   Я вжался лицом в землю и боялся дышать и шевельнуться. Со страхом прислушивался к своим ощущениям. Руки - ноги вроде целы и когда я это понял, радость охватила меня.
   - Живой !... Живой! - толчками билось в голове.
   -А вы товарищ сержант?
   -Вроде цел! Вставать надо... Фонарик есть?...
   -Разбился!...
   -Давай, ищи бумагу какую ни будь,... газету!
   Слышны крики командиров:
   -Прекратить огонь!- Прекратить огонь!
   Кто-то нашел что поджечь, у кого-то нашелся фонарик, начали искать раненых.
   При свете фонарей и зажжённой бумаги открывалась страшная картина. Дымящаяся яма... Разбросанные взрывом убитые и раненые.... Рядом лежали Гореев и Дюсембаев. Обожжённые взрывом волосы, изодранная в клочья одежда...
   У Гореева Виктора неестественно вывернуты руки и ноги, как у изломанной куклы. У Дюсембаева Ерика вместо затылка,- здоровенный булыжник,- силой взрыва вбитый в голову...
   Шатаясь, бродит среди тел Горбунов, бессмысленно бормоча что-то, прижимая рукой изуродованное левое плечо. Его сильно контузило, он ничего не слышит, когда я ему что-то говорю, он мычит и трясёт головой.
   -Серёга!... Жума где?... с тобой стоял! - ты слышишь?... не видел?...
  
   Командир взвода, старший лейтенант Лукошко тяжело ранен в руку и спину, также осколками зацепило ноги. Но он на ногах, отдает команды по перевязке раненых.
   В темноте трудно сразу всех раненых найти. Вдруг слышу слабый голос, кто-то всё время зовет меня по имени. Пошёл на зов и вижу, Жума! Лежит на спине, маскхалат разорван, весь в крови. Лицо залито кровью вперемешку с грязью и сажей.
   Кудайберды не уходи! ....не уходи...
   -Я не ухожу, я здесь!
   -Чё, засада?
   -Нет, мина самодельная, камнями набитая!...
   -Я сильно ранен, посмотри? Он тихо плачет...
   _-Нет не сильно, всё цело!
   -Правда?...
   -Правда! Лежи тихо, не шевелись, я тебе промедол вколю!
   -Кудайберды!
   -Да?
   -Я ничего не вижу...
   -Это просто грязь, сейчас промою, потерпи..... брат!
   Из фляжки с водой я осторожно промываю ему лицо, пальцы проваливаются в дырку от глаза. Мне становится совсем плохо, но я не показываю этого. Вместе с водой я смыл его глаза или то, что от них осталось. Что-то скользкое стряхнул я со своей ладони. Ещё у него перебита правая нога ниже колена. Со страха я вколол ему два тюбика промедола, против болевого шока.
   Я ощущаю себя как во сне. Вижу всё, как будто со стороны. Жума держал меня за руку и не отпускал, пока не отключился от действия наркотика. Он всё время говорил, что ничего не видит. Рядом перевязывали радиста. Большая квадратная рация, вся изуродованная взрывом, валялась рядом. Видно, ему вкололи промедол, потому что он уже не орал дико, а рыдающим голосом просил: - Привяжите мне руку.... хоть поболтаю ею напоследок! Его рука, оторванная по плечо, держалась на лоскутке кожи. Сигарета.... Кто-то дал ему сигарету.
  
   Иногда я запоминаю всякие вещи или слова, кем-то когда-то сказанные, запоминаю без всякого смысла, неосознанно. Я вспомнил слова этого радиста, сказанные им, перед сегодняшним ночным рейдом. Ночью, на аэродроме, за пять минут до выхода, он стоял в строю впереди меня и говорил, ни к кому конкретно не обращаясь: - Сейчас бы сигарету для полного счастья! Я подумал в тот момент: - Не покурил ещё, теперь не успеешь.....
  
   Теперь он мог курить сколько угодно.....
  
   Собрали остальных раненых и убитых. Вызвали по рации вертолеты. Стало рассветать...
   Хотели устроить самосуд над проводником- афганцем, но он был тоже ранен. Потом он куда-то исчез. Наши грозились его расстрелять там же, может, кончили его в тихушку...
   Прилетели вертолеты. Я поднял с кем-то носилки с Жумабаем, они показались мне очень тяжелыми, метров тридцать до вертолета я еле дотащил. Жуму, я больше никогда не видел. Вставало из-за гор солнце. Впереди, ещё один день полный жары и ужаса... И каждый день длится как год....
  
   Мне бы заплакать, но нет слёз. Оцепенение, какое - то... Двигаюсь как во сне. Равнодушно замечаю, как плачет старший сержант Петрученко, санинструктор роты, из "дедов", грузивший в вертолёт Дюсембаева и Гореева. Не думал, что он такой впечатлительный...
  
   Как рассвело, прошли ещё километра три. Какой-то разрушенный кишлак... До обеда лежали в развалинах домов, прячась от солнца. Никаких душманов, конечно не нашли.
   Бесславно возвратились на аэродром...
   На аэродроме опять та же канитель; чистка оружия, караул, жара, всё время хочется спать. Досыта поесть - такая же неосуществимая мечта...
  
   Дантицкиий говорит: - Сходи в сторону вертолётной площадки, там должен быть магазин, купи печенья и сгущёнки!
   - А деньги, товарищ сержант! - сам думаю; - сейчас зажмёт свои чеки, скажет, чтоб я на свои покупал!
   -А у тебя что, нет денег?...
   Пошёл в сторону палаток подразделения охраны вертолётов.
   "-Козёл жадный! - придётся свои последние пять чеков истратить".
   Навстречу - четверо - видно смена караула с сержантом - разводящим во главе. Сближаемся, один из бойцов напоминает Лукашова Сашку - в СПТУ, в одной группе учились. Надо же, как похож! Только худой, тот был посправней...
   Сблизились вплотную: - Саня ты-ы?!
   Он недоверчиво смотрел на меня, узнавая и не узнавая, - от загара я был чёрный как негр, и худой как палка, - через секунду мы обнимались как братья!
   - Как?,... откуда?... как служба?... как сюда попал?... кто ещё есть из Казахстана?
   Сашка говорит, что здесь уже полгода, после карантина в Туркмении, служба нормальная - вертолёты охраняет вот! Из Павлодара есть пару пацанов...
   - А у меня, не очень... ты видишь какой у меня вид... деды зае...ли...
   - А ты, как к ним попал?
   - Я же после "механки" в Караганду уехал, хотел в физкультурный институт поступить, а оказывается, после училища не берут в институт, надо армию отслужить, пришлось в техникум физкультурный... Три месяца был в техникуме, потом забрали. В Гайжюнай попал, в воздушно-десантную учебку,- слышал про такую? - в Литве это... В начале мая уже здесь были... Думали, после учебки, здесь уже "черпаками" будем, куда там... У нас деды одного
   призыва все, молодых мало... пашем за всю роту, спать не дают, часа четыре если спим, то хорошо,... хавать не хватает... Сейчас, вот, в магазин, за сгущёнкой... послали...
  
   Подорваться хочу... Саня... эфкой... и побольше этих козлов с собой забрать!
   -Да ну, кончай ты так... потерпи... Может, к нам, как нибудь перейдёшь? У нас нормально... дедовщины нет!
   Я смотрю на Сашку, как на родного брата, на его веснушчатое лицо, нос картошкой, и нет мне роднее человека, я прямо, задохнулся внутренне от того, что встретил человека из моей прежней жизни, мне кажется, что прибыл он с другой планеты... с моей планеты... Я бы не отходил от него, если можно было, сидели бы, пили чай... разговаривали про Иртышск . Слова, что он мне говорит, это первые доброжелательные слова, которые я слышал за последние два с половиной месяца.
   -Да нет, Саня, я воздушно-десантную учебку прошёл... и что теперь, в мотострелки? Не хочу я так...
   -Мы ночью на выходе были... поубивало там молодых всех из нашего взвода... кого не убило, тех ранило, я один теперь во взводе душара... на мину попали... фугас самодельный... кому руку оторвало, кому голову...
   -Да, я слышал, вертолётчики говорили, они забирали раненых и убитых, а сколько, не знаю...
   -Двенадцать человек потери...
   Помолчали... - сгущёнку будешь? - у меня есть пару банок, подожди, я сейчас принесу!
   Принёс мне две банки.
   -Две не надо! - сожрут всё равно эти уроды - хватит одной! Спасибо!... Ладно, пойду я, Саня, я найду тебя ещё... жив буду... Мы, здесь, на аэродроме, недолго будем стоять, в бригаду скоро уедем. Когда деды уйдут, я найду тебя... Давай, пока!
  
   Это была наша последняя встреча с Саней Лукашовым. Он повесился через месяц, после увольнения из Афганистана.
   Причина неизвестна.
   Весной, на его могиле выросли маленькие, нежные, белые цветы. Влажный, тёплый ветерок шевелит пожухлую прошлогоднюю траву...
   Я стою здесь и думаю: - Когда-то давным-давно, ещё на войне, за тысячи километров отсюда, на чужой планете, на выжженной зноем земле аэродрома стояли двое, и один из них собирался умереть в тот день...
   А теперь... - как же так, Саня?... помнишь, банка сгущёнки? - вот, я принёс...
  
  

Караганда

.

   Сегодня 12 апреля 2008 года. Не очень хотелось, но сел и начал печатать. Не хотелось потому, что, начиная каждый раз вхожу в состояние, похожее на то, что на юридическом языке называют аффект или сильное душевное волнение. Это мешает объективно оценивать написанное. Но это же помогает.
   Несмотря ни на что, хотелось бы считать себя человеком
   вменяемым, то есть способным понятно излагать свои мысли.
  
  

Афганистан

   ...... и я увидел себя в первой роте. Душное пекло летнего дня. Сонно-голодная одурь. Рота идёт в столовую. Дует "афганец". Он всегда начинается, когда мы идём на обед. Мелкая пыль забивает глаза, скрипит на зубах. Обед с песком...
   Место, где мы едим, трудно назвать столовой. Это довольно условно. А реально, возле автомашин походной кухни, - сколоченные из досок столы. Над ними и на них - рой мух различных калибров.
   Здесь мы питаемся, когда находимся в бригаде. На первое - суп из кильки в томатном соусе, на второе - перловая каша на воде. Вместо компота - отвар из верблюжьей колючки - это против инфекции. Противное питьё!
  
  
   Сегодня, с двумя огромными солдатскими термосами для пищи, был на водокачке. Рядом - чековый магазин. Чеков хватило только на пачку печенья. Выхожу из магазина, а возле моих термосов - какой то чёрт! Другого слова не пришло на ум при виде этого создания. Грязный, худой, в какой - то засаленной форме, измождённое лицо, ввалившиеся глаза, и два огромных термоса в руках. Приблизившись, я узнал его. Это наш, из Гайжюная, - он попал во вторую роту. Клёпа или Кляпа - такая у него была кличка. Был такой весь приблатнённый, ходил как на шарнирах, когда ехали поездом из Ашхабада в Прибалтику... А здесь, видно, деды его "зачмарили".
   Он не мог отвести взгляда от печенья; -Дай!...... дашь печенья? Поделился с ним... Запили водой из трубы. Поговорили. Заторопившись, вскоре он ушёл, шатаясь от тяжести своих термосов . Может, он шатался от тяжести своих мыслей........
  
   Дембель неизбежен как крах империализма! - сказал "душара", вытирая слёзы половой тряпкой. Но дембель был так далёк!
  
   Неужели и я так выгляжу? Ну, нет! Лучше сдохну, а таким, - не буду!
  
   Во второй роте тоже все деды западные украинцы, и в третьей, весь батальон, в общем...
   У нас, в первой роте, большинство - достойные люди и хорошие солдаты. Но немало и тупого жлобья. И среди этого жлобья, трое - особенно ненавистные мне скоты. Из этих троих, - один, которого даже сейчас, я с удовольствием предал бы мучительной смерти! Это рядовой Какун! Это, такая мразь, что при воспоминании о нём, меня до сих пор душит злоба! Представьте себе коричневую свинью, вставшую на задние лапы. Удлинённая, жирная морда, маленькие глазки, прямой, длинный, похожий на свиное рыло нос, - это Какун! Роста - выше среднего, длинное туловище, переходящее в широкую бабскую задницу, короткие жирные ноги - это Какун! Не наедаясь, он отнимал у "молодых" еду... Он забирал те скудные деньги, которые выдавались в виде зарплаты. И самое грязное, он был ярым нацистом. Интересно, где сейчас, эта жопа с ушами?... Сдох, наверное, от ожирения, у себя во Львове...
  
   Сейчас пишу это письмо, не знаю почему, нет, вру, - знаю! - надеюсь в глубине души, что когда ни будь, пусть даже, через много - много лет, кто-то, такой же молодой, случайно откроет архивную библиотечную книжку, и от туда выпадет пожелтевший от времени листок, - моё письмо тебе, и там будут строчки из песни, которую ты пела: -
  
   Вот и опять из странствий дальних
   К нам возвратилась вновь
   Словно девчонки в платьях бальных
   Яблони пышны вновь
   Вот и опять они нарядны
   Верят они что счастье рядом
   Снова надеждой сердца их полны
   То не зима в просторах наших
   То в небесах крылами машет
   Белая лебедь - подруга весны...
  
   Сижу при свете керосиновой лампы, в палатке, и пишу, давно хотел написать всё это, но не было возможности, служба молодого солдата не сахар... Я доверяю бумаге слова, как когда-то, шестнадцатилетним мальчишкой, когда впервые увидев тебя, сразу не осмелился подойти к тебе. Я не отправлю это письмо, потому, что не знаю, куда отправлять и не только по этому...
   Я увидел тебя, и тихий радостный праздник вошёл в моё сердце, и я понял в тот миг, что это Ты. Я ждал тебя во сне и наяву.... Сейчас трудно передать словами все ощущения, которыми я был наполнен в тот момент, но главное я помню; Тихий восторг! - что есть ты, - девушка из моих снов. Из всего сумбура, что у меня сейчас в голове, яркой звездой сияет моя любовь к тебе! Я вспоминаю праздник "Проводы русской зимы", проходящий на льду Иртыша, многолюдье ярмарки веселья, выступления участников художественной самодеятельности из разных школ, ты с Таней Соловьёвой, пела песню про весну. Как беден и убог мой язык, когда я пытаюсь словами рассказать про свою любовь к тебе!
   Мой одногруппник в училище и товарищ, Лёня Власов, жил на квартире, случайно, недалеко от твоего дома. Я узнал твой адрес и написал тебе письмо, преодолевая страх, будто прыгая в омут с головой. Обратный адрес я указал чужой; знакомого мне человека. Сейчас не помню ни слова из тех, что я написал тебе в том письме. Только общий смысл того, что я хотел выразить. Как робок я был...
   Получил я ответ от тебя через месяц! Там были строки: Кто ты? Как тебя зовут? В том же письме, ты приглашала меня на школьный вечер в свою школу. Я... не был на этом вечере...
  
   Я решил познакомится с тобой на улице, возле твоего дома...
  
   - Лёня! - ты мне друг или нет? Если друг, то подойдёшь вместе со мной...
   ... вот они идут. Ты не молчи тоже... Я начну знакомиться, ты продолжай разговор... хорошо? Ну давай, вперёд!
  
   - Девушки!... можно познакомится с вами?...
   У неё золотистый цвет лица, русые волосы и голубые... волшебные глаза.
   Первая же фраза девушки отправила меня, неопытного юнца в нокдаун:
   - Познакомится? Чего это ради?
   Последующих фраз не было. Как проглотившие язык, сгорая от стыда, молча, мы позорно ретировались...
  
   А чего ж ты хотел? Ты не капитан!... Нет у тебя корабля под алыми парусами!...
  
  
  

1969 год. Село Кенес, Павлодарская область, Иртышский район.

   Село Кенес ещё называют ферма N2. Наверно, потому, что здесь несколько ферм для коров на краю села. Возле них - горы навоза. Ещё к фермам привозят патоку и выливают в большие железные чаны. Патока, это такая коричневая, тягучая, сладкая масса. Ею подкармливают коров. Местные любители ставят из неё брагу, из браги гонят самогон. Зоркина Маша - подруга моей мамы, говорит, что Першины кормят патокой детей. Она так и говорит: - "Они на патоке выросли"! Возможно это так. Я пробовал эту патоку. Мне не понравилось. Она сладкая, но в то же время горьковатая какая-то. Летом коровьи фермы пусты. Коровы где-то на выпасах. Лазим по пустым базам, охотимся за воробьями. Но вскоре я перестал ходить на базы, после одного случая.
   Братья Першины, Васька и Вовка, их мы встретили на базе, ловили воробьёв. Вообще не воробьёв они ловили, а вытаскивали птенцов из воробьиных гнёзд. Васька и Вовка - это какие -то полудурки. Они гвоздями прибивали к деревянным дверям базы голых, розовых птенцов и распарывали им животы и веселились от этого. От увиденного я заболел и долго не мог придти в себя...
   Когда напьются мужики и дерутся на улице, это бесплатный концерт. Вообще-то чаще всего дерутся только двое. Жумкеш и Иван. Это весёлое представление! Жумкеш - долговязый, худой, и Иван, приземистый, смуглый с кудрявой головой, и широкой волосатой грудью, молдованин. Сначала они где-то пьют вино вместе, потом обязательно начинается драка. Стоят они, схватив друг друга за грудки, пьяные, что-то мычат, топчутся на месте, как два быка, пытаясь побороть друг друга. Одежда у обоих вся изодрана. Жумкеш, вытянув длинные руки, схватил Ивана за горло и давит, толкая его назад, пытаясь свалить. У Ивана короткая толстая шея, его нелегко придушить. Так, с перерывами, они могут драться целый день. Потом Иван уходит и через некоторое время появляется верхом на кобыле. Рядом прыгает совсем маленький жеребёнок. Все разбегаются врассыпную, потому что у Ивана в руке двухстволка. Так он и скачет галопом по селу, по пояс голый, в руке ружьё, орёт, ищет Жумкеша. Жумкеш где-то спрятался. Или спит. Дерутся они, примерно, два раза в месяц. Но подолгу.
   Но не видели мы, чтобы кто-то, оскорблял кого-то по национальному признаку.
   Через много лет, Иван, всю жизнь проживший в Кенесе, перед смертью завещал справить поминки по себе по казахскому обычаю; - зарезать коня и чтобы всё было по-казахски! Родные выполнили его просьбу и никто не воспринял это как причуду.
  
  
  
   Была у нас большая собака, чёрная, только на лбу и лапах жёлтые пятна - полосы. Кличка - Жук. Жук очень злой, его все собаки боятся. Когда он рвётся с цепи, очень страшно, захлёбываясь и хрипя, он грызёт цепь. Летом в жару, он роет себе в земле яму на подобие норы, и лежит, отдыхает.
   Жука убили, когда моего отца положили в военный госпиталь в Алматы.
   Кроме отца, никто не мог подойти к нему. Однажды, Жук, оборвав ошейник,
   чуть не загрыз Машу, - одинокую молодую женщину, жившую у нас, и помогающую маме по хозяйству. Бросившись на неё, он оторвал ей нижнюю губу.
   Позвали охотников с ружьями и они застрелили Жука. До последней секунды он бросался на мужиков с ружьями...
  
  

Афганистан. 1981 год.

Привет из Молдавии!

   Здравствуй Кудайберды! Написал письмо твоей маме и узнал твой адрес. Как у тебя дела? Как идёт служба на новом месте? Наверно, очень жарко у вас? У меня служба идёт нормально. Попал я служить в "пьяную" дивизию. Так называют нашу дивизию, потому что здесь много вина. Наша дивизия стоит в городе Болград, Одесская область, но считается территорией Молдавии. Здесь везде растёт виноград. Когда бегаем кросс, пока пробегаю, съедаю килограмм винограда. Вообще мне здесь нравится. Помнишь Кукурузу? Он передаёт тебе привет. Он со мной в одном взводе служит. Из нашего взвода, пацаны, попали в разные места. Кто - в Витебскую дивизию, кто - в Каунасскую. Ладно, пока. Напиши обязательно ответ.
  
   Такое я сегодня получил письмо. От Виктора Бабенко, мы с ним в "учебке", в одном взводе были. Мы с ним были друзьями. Здесь, в Афгане, "учебка" вспоминается как что-то очень хорошее, хотя, хорошего, там было мало. Но, как известно, всё познаётся в сравнении.
   Вспоминаю, как однажды нас с Витей оставили на плацу, охранять парашюты.....
   Перед прыжками - укладка парашютов. Это действие проходит на плацу. Каждый курсант расстилает перед собой брезентовую полосу, шириной метра полтора и длиной метров десять. На этой полосе разбирается и собирается парашют. Сборка происходит под очень жёстким контролем. Она делится на несколько этапов. После каждого этапа проверяют: сначала командир отделения, после него - командир взвода, после,- командир роты, после командира роты - заместитель командира батальона по парашютно -десантной подготовке, только после этого подаётся команда приступать к
   следующему этапу. Так-что, ошибки при сборке исключены.
   Рота занималась укладкой, когда наступило время обеда. Двоих оставили охранять, рота ушла на обед. Оставили меня и Витю Бабенко. На месте стоять холодно и мы начали ходить вокруг плаца. Одним краем плац упирался в какое то одноэтажное здание барачного типа, рядом валялись бетонные кольца для колодцев. Витя зашёл за эти кольца по нужде, и нашёл там пакет с продуктами. Видно какой - то курсант спрятал посылку из дому. В общем, нам очень повезло. Там был мёд, конфеты, печенье, пряники. Обожрались мы до отупения! Остатки спрятали, и на второй день доели. Правда, мёд я доедал сам, Витя отказался. Таким образом, за два дня я съел около килограмма мёда. И хоть бы что. В то время казалось, что мой желудок переварит всё что угодно.
  
   Иртышск. Павлодарская обл. Каз.ССР
  
   ........................ Я вернулся из армии. Третьего ноября 1982 года я сошёл с автобуса Павлодар - Иртышск, в начале улицы Герцена. Я хотел пройтись пешком. Морозный тихий вечер. Горят фонари на столбах. Я подошёл к дому......Такое ощущение, что не уезжал никуда. Тот же зелёный забор, тот же электротрансформатор тихо гудит возле забора. Гулко залаял Ганс, он не узнал меня. Постоял возле забора, скрипнула дверь, вышел мой братишка Куандык, узнал, бросился меня обнимать. Вошёл в дом. Мама меня как увидела, схватила за руку, давай плакать; - Ты что, из концлагеря пришёл?!
   - Болел я, мама, из госпиталя я...
   Только через полчаса разговоров я сказал, что был в Афганистане...
  
   Хотел отлежаться несколько дней, но наутро меня выдернул из постели Сашка Беляев... и прошло несколько дней, которые я вспоминал потом с трудом.
  
   Через несколько дней...
   С утра пришёл Вовка Костин. Вовка - хулиганистый пацан семнадцати лет, мой сосед. Приходит ко мне каждый день. Почти каждый день приходит Малик. Его тоже зовут Вова. Он одноклассник Костина и тоже мой сосед. Я люблю с ними разговаривать. Расспрашиваю о школе, и вообще о жизни в Иртышске. Вечером мы идём в ДК, на танцы. Дискотек тогда не было. Вокально - инструментальный ансамбль, вот что было. Играли они хорошо. Настоящие музыканты.
   Беспричинная тихая радость, так можно было описать моё внутреннее состояние в то время. Радость от того что, хорошая погода - любая погода, от того что, пью чистую воду, ем нормальную пищу, сплю в чистой прохладной постели. Не надо бояться ходить по дороге, нет изнуряющей жары, нет на спине свинцово - тяжёлого рюкзака и нет желто-бурых, пышущих зноем скал, среди которых поднимаешься день и ночь. Нет вынимающего душу плача голодных шакалов в ночи. Нет малярии, тифа и желтухи.
   А есть Советский Союз - моя любимая Родина, есть мой город Иртышск! Есть бесхитростные приветливые люди, радующиеся мне.
   А есть морозный ясный день, бездонное синее небо. Белый снег. И тишина.
  
   Наш городок стоит на Иртыше. Летом весь в зелени. С одной стороны - леса, с другой - степь. Красота неописуемая! Кроме Иртыша, здесь речка Письменка и речка Кирпичка. И хоть нет у нас многоэтажных домов, есть тихое обаяние провинциального городка. Я здесь родился 20 лет назад. Вскоре после моего рождения, наша семья переехала в село Кенес. Это 14 км. от Иртышска. В 1971 году умер мой отец. Это нанесло сокрушительный удар по нашему детству. От этого удара я так и не оправился никогда...
  

Кабул. Госпиталь. Сентябрь 1982 год.

  
   Я просыпаюсь от тяжёлого, кошмарного сна. Или я терял сознание? Мне очень плохо. С трудом двигаю руками и ногами. Тошнота, температура, сильное потоотделение, страшный понос - это брюшной тиф. Палата в госпитале для инфекционных больных в Кабуле. Я попал сюда вчера. Вспоминаю.... Нас, несколько человек больных, доставили из 66 - ой бригады. К моменту доставки, я, уже, еле поднимался с кровати. До этого, лежал в санчасти бригады три дня. . Получилось это так: В этот день, с утра, замполит роты, лейтенант Пикарайнен, вызвал меня через дневального в офицерское общежитие....
   Не вспомнив всё, я опять вырубился.
  
   В палате нас восемь человек. Некоторые - выздоравливающие. У всех тиф, желтуха или малярия. Или всё вместе. Когда всё вместе, называется "букет". Госпиталь - несколько одноэтажных зданий фанерно - блочного исполнения. В длину больше чем в ширину. Офицеры лежат отдельно, у них отдельные палаты. И питание у них отдельное. В рационе у них даже омлет из яичного порошка. Интересно, лекарства у них тоже отдельные? Их жизни, наверное, ценнее...
   Я лежу под системой. Медленные капли. Кап... Кап...Кап... . Это вливаются в меня жизненные силы. Так хочется думать....
   Вспоминаю...
  
   ....... Пикарайнен вызвал меня через дневального в офицерское общежитие. - Оспанов, возьми несколько хороших бойцов, поедем в одно место. Готовность через час. Людей возьми по два - три человека из каждого взвода, командиров взводов я предупредил!
  
   Через час мы уже выезжали на двух БМД - шках через КПП бригады. Проехали Самархель, где медсанбат, выехали на Джалалабадскую дорогу, повернули вправо в сторону Джалалабада. Не доезжая Джалалабада, завернули вправо и через некоторое время очутились у подножия горных склонов, заросших деревьями. Среди деревьев - большой дом из мрамора и стекла. Я никогда не видел виллу, но, увидев этот дом, сразу пришло это слово. Вилла!..... На этой вилле находились несколько человек в гражданской одежде, они встретили нас очень тепло и приветливо. Про себя я отметил: "Очень подозрительные типы!" По виду они были афганцы, но в европейских одеждах. Нам была дана команда отдыхать. Да, мы привезли с собой какого-то засекреченного человека, и он внутри этого дома проводил переговоры с кем-то. Мы же отдыхали. Отдыхать было где. Вилла стояла на берегу горного озера. Здесь даже была площадка из мрамора, она нависала над водой, на площадке на цепях висели большие белые лодки, при помощи лебёдок они могли опускаться прямо на воду. Нас, солдат десять человек, не считая замполита, запустили на площадку. Здесь, в Афгане, редко когда удаётся искупаться, но тут нам действительно повезло. Прыгали с площадки в воду, дурачились по всякому. Здесь я почувствовал первые признаки болезни. Сначала вода в озере показалась мне слишком холодной. Она и была холодной, но, даже вылезая из воды и лёжа на горячем мраморе, я не мог согреться, дрожал как цуцик. Купались мы долго, не меньше часа, потом ушли к своим машинам, чтобы там покушать. У нас с собой "сухпай", были ещё дыни, которые мы набрали по дороге с афганских машин, их тормозили по пути сюда. Поставишь БМД посреди дороги, направишь пушку на подъезжающую машину и орёшь: - Бакшиш давай! Отказов не было. Но мы не наглели. Больше нескольких дынь с одной машины не брали.
   Дыни были очень сладкие, но даже их я не смог поесть. Меня начало воротить от них. Появились какие - то болезненные ощущения.
   .По пути сюда, я сидел на башне, и под маскхалат залетела оса и ужалили меня. Случалось и раньше такое, но в этот раз боль была такой сильной, что я закричал и скорчился. Будто раскалённым шилом ткнули. Какая -то необычная боль.... Видимо, болезнь начала своё разрушительное действие.
  
   Наше начальство закончило вскоре свои дела, и мы возвратились в бригаду. Было уже темно. От ужина я отказался, не мог есть. Всю ночь мучился, не мог спать, было жарко и душно, накрывался мокрой простыней, но толку не было. Понял, что подхватил какую - то заразу. Утром пошёл в санчасть.
   .Недавно построили новую санчасть, вернее не построили, а собрали из модульных конструкций привезённых из Союза. Огромный ангар, скорее похожий на склад, приспособлен под санчасть, внутри рядами стоят кровати, на некоторых лежат больные. Возле входа жёлтый стол с тумбочкой, на стуле сидит врач. Осмотрел, дал какие-то таблетки. "Острое кишечное заболевание". Стало хуже. Тошнота, понос, высокая температура. Три дня провалялся там. Матрас, мокрый от пота насквозь, переворачиваю его и ложусь. Ночи проходят в полубредовом состоянии. Навещают пацаны с роты, Сериккалиев Сериккан, Утегулов Курман, приносят дыни, виноград, но не могу есть. Мучает безудержная рвота, чем - то жидким и горьким.
   На третий день, когда собралось достаточное количество больных, отвезли нас на Джалалабадский аэродром, загрузили на "корову" и через час мы были в Кабуле, на аэродроме. Рядом с аэродромом, вплотную располагался госпиталь для инфекционных больных. До того ослабел к этому времени, что ходить не мог без посторонней помощи.
  
   .Лежу под капельницей, одну, за одной, в меня вливают две бутылочки каких-то лекарств. Уже после первой, сильно хочется в туалет, прошу позвать медсестру, неудобно и стыдно, но не обс.....ся же.....
   Медсестра вытаскивает иглу из вены, перекрывает капельницу и я бреду на улицу в туалет. В метрах пятидесяти от здания госпиталя, деревянный туалет огромных размеров. Внутри всё залито карболкой, ступить негде.... Вонь невыносимая стоит стеной...
   С трудом возвращаюсь в палату.
   - Слышь, пацаны,... льётся из меня что-то чёрное, как чернила.....
   ничего не ел вроде.... Уже несколько дней не ел, а льётся жидкое как вода и чёрное....
   - Врач же обход будет делать, скажи ему.... с.казал один
   Другой меня успокаивает: _ Это кровь.... Кровь из кишков твоих.... При тифе, на кишках появляются язвы, из них кровь идёт....
   - Почему она чёрная?
   - А какая она должна быть? Температура.... От температуры чёрная.... Запекается...
   Ещё один,- даёт советы: - Ты, сейчас, иди к врачу сам, скажи ему.... А то были здесь тифозники, у которых прободение было, запустили.... Кишки вырезали у них, животы зашили и всё....
   - Что всё?... Что такое прободение?
   - Всё, отправляли .... Умирать. Прободение, это когда кишки дырявятся...
   - Куда отправляют?....
   - Не знаю, здесь где-то, какая разница куда?.....
  
   Кабул. Госпиталь. Сентябрь 1982 года.
  
   После интенсивного лечения, наступило улучшение. Лежу на кровати, смотрю на свои ноги, на свои худые грязные ноги. Похудел так, что ноги, стали толщиной, как руки. А руки стали как спички. Дети Бухенвальда.... Скелет на батарейках..... Улучшение, сказали.... Теперь можно будет в душ....
   Восемнадцать раз ставили капельницу. Таблетки горстями...
   Эти таблетки, говорят, одно лечит, другое калечит.... Говорят, что, потом "вставать" не будет.... Брехня! А может нет....
  
   В палате восемь человек. Почти все - выздоравливающее.
   По мере улучшения самочувствия, появился аппетит. Еда, правда, однообразная,- каши всё время. Хочется чего ни будь, повкусней, - жареной картошки, например...
  
   Скоро дембель... В первую партию я уже не попаду. Сколько здесь ещё лежать? - До полного выздоровления!
   Неужели кончилась служба? Боюсь даже думать об этом.
   Надо полностью поправиться. Как появлюсь дома в таком виде? Вид конечно плачевный... Сегодня взвесился;- пятьдесят один килограмм! Был шестьдесят семь, до болезни.
   Дома, думают, приедет десантник, с железными мускулами, а тут появляется привидение какое-то... Неудобно.
  
   Разговоры о том, что таблетки, принимаемые нами, одно лечат, другое калечат, сыграли со мной злую шутку. Наслушавшись умников, что рассказывали такие вещи, и, решив, что здоровье пошло на поправку, я перестал принимать таблетки. После ухода медсестёр, выплёвывал их в окно...
   Расплата, не заставила себя долго ждать... Рецидив! Это, когда болезнь возвращается, и долбит с новой силой.
  
   Главврач, совершая обход больных, был немало озадачен моим состоянием: - Ничего не пойму, вроде на поправку пошёл... Подумал, подумал, - Слушай, а ты таблетки все полностью принимаешь?
   - Э-э-э... М-м-м...
   - Ну что? Выкидываешь таблетки?...
   - В последнее время... не принимаю...
   - Почему?
   - Они, говорят, вредны... насчёт, муж...
   -Так, с тобой всё ясно,- перебил он меня,- теперь послушай, у тебя рецидив и, если будет прободение, ты умрёшь, таблетки тогда тебе ничем навредить не смогут! Никакого вреда, потому, что тебя самого больше не будет...
   Врач разозлился, и ещё несколько минут вправлял мне мозги. Затем ушёл.
   И всё заново,- курс лечения, капельница, таблетки...
   Состояние, - хуже не придумаешь! Врач меня так напугал...
   Как хрупка и беззащитна человеческая жизнь! Такая мелочь - выплёвывал таблетки, - и оказывается, мог очень просто и быстро сыграть в ящик! Проклятая страна! Как здесь живут?... Как не передохли все?...
   Ещё семнадцать раз ставили капельницу, все вены истыканы иглами, с перепугу, ел все таблетки подряд, спрашивал добавочные...
   Наконец, в начале октября, дело пошло на поправку. Понял это потому, что начал мечтать о медсёстрах, приходящих к нам с уколами. Испытывал вожделение. Тревоги о том, что "одно лечит, другое калечит",- прошли. Ну, думаю, всё! Реакция есть, дети будут,- как говорится... Медсестёр хотел, - всех!
  
   Всё время хочется кушать. Еда диетически - однообразная, и всей палатой думаем, как бы добыть чего ни будь...
  
   Окно нашей палаты выходит во двор, рядом с нашим окном - задняя дверь столовой, к этой двери привозят в нескольких солдатских термосах какую-то вкусную пищу для больных офицеров. Гадаем, что у них. Такие вкусные запахи...
  
   Разрабатываем операцию "Желудок".
   Начали засекать время: Ровно в час, плюс-минус пять минут, подъезжает УАЗ-ик, водитель выгружает термоса с едой, забирает выставленные пустые термоса и уезжает. Иногда сразу, иногда, минут через пять, дверь открывается, выходит санитар и забирает термоса. Ладно... Нужно достать пустой термос!
   Термос не нашли, как ни старались. Нет термосов. Дефицит!
   Сделали по другому... Как обычно подъехала машина, водитель выставил термоса с едой, забрал пустые и уехал.
   В это время, двое наших выскочили через раскрытое окно, схватили термос и подали , здесь мы его приняли, вытащили из термоса стакан, в стакане - омлет яичный - какая удача! - и начали этим омлетом набивать всю посуду, что у нас была в палате. Опустошили стакан,- это заняло не более двух минут,- стакан в термос! - термос на улицу, и сидим, обжираемся!
   Смотрим в окно. Из дверей столовой выходит солдатик, забирает термоса... "Повеселились", в общем, неплохо!
  

Афганистан. Кабул. Госпиталь. Октябрь. 1982год.

  
   Первая партия наших "дембелей" из Джалалабада уже пошла. Они здесь, в Кабуле, на аэродроме, ждут самолёта из Союза. Самолёт будет завтра.
   Сейчас пришёл санитар, сказал, что вечером, за сеткой заграждения аэродрома, меня будут ждать пацаны из нашей роты. Ещё сказал, что они завтра улетают первым рейсом.
  
   Инфекционный госпиталь находится, сразу за чертой аэродрома. Здоровых сюда не запускают.
  
   Стал замечать в себе, уж очень сентиментальным стал, лёгким на слёзы. Это последствия болезни...
   Сейчас, когда сказали, что, пацаны с нашей роты будут ждать меня, аж слёзы на глазах ... Тоскую я... Домой... Домой...
  
   Чем дольше нахожусь в госпитале, тем больше давит тоска; - хочу домой. Загранплавание "накрылось". Куда я в таком виде...
   Вчера вечером встретился с пацанами со своей роты. К ограждению из металлической сетки, на краю аэродрома, ребята подошли сразу, как начало темнеть. Когда я добрался туда, они меня уже ждали. Общались через сетку. Пришли, Назаров Музаффар, Жебко Игорь, Хакимов Рустам.
   Я чувствовал себя птицей с перебитым крылом; - моя стая улетала, лишь я, беспомощно ковыляя, оставался на земле...
   - Ну ты чё прохлаждаешься? - надо домой уже лететь!...
   - Здорово, пацаны! Как дела у вас? - как в бригаде там обстановка?...
   - Нормально всё! В первую партию вот, сержанты все попали... Награды пришли, за Панджшер... Все, кого представляли к "Красной Звезде", получили "За Отвагу"...
   - Почему?
   - Да хрен его знает! Удостоверения к медалям заполняли в штабе, писаря штабные, прямо при нас фамилии писали... Наши звёздочки, наверное, по ошибке себе оформили...
   - Вот гандоны... Да ладно, я готов в одних трусах отсюда... не надо никаких наград...
  
   Сегодня утром они улетели, на Ту-154, на Ташкент. Музаффар сказал, что будет ждать меня у себя дома, в Ташкенте, чтобы я обязательно заехал...
  
   Сегодня после завтрака, собрались мы, несколько "дембелей", из разных палат, из числа выздоравливающих, и пошли к главврачу, и попросили выписать нас. Немного посомневавшись, он согласился. Сказал, что дома всё равно лучше и быстрее выздоровеем.
   И вот мы, семеро "доходяг", ковыляем по аэрордрому в сторону вертолётов, стоящих на погрузке, на противоположной от госпиталя стороне аэродрома.
  
   Двое солдатиков таскают ящики со снарядами из грузовика в салон вертолёта, через открытую рампу. Выяснили, что идут на Джалалабад. Может, захватят нас?
   Выясняется; - для того чтобы улететь, нам предлагается загрузить на вертолёт снаряды из двух грузовиков, стоящих тут же. А мы сами еле ходим. Но никого это не волнует. Хочешь улететь - грузи!
  
   В нормальном состоянии, этот груз мы перекидали бы за двадцать минут, но сейчас мы еле-еле таскаем эти ящики, поднимая один ящик по четыре человека.
  
   По дороге сюда, к этим вертолётам, когда мы плелись по аэродрому, наскочил военный патруль на бронетранспортёре - прапорщик и несколько солдат.
   Мы были наслышаны о Кабульской комендатуре, - там творили ужас над заключёнными солдатами наши доблестные десантники. Кто попадал туда, нередко выходил инвалидом. Может это были преувеличенные слухи, но проверять достоверность этих фактов, не было ни малейшего желания.
   При нашем состоянии, когда, без отдыха мы не могли пройти и двадцать метров, - сильно начинало колоть в боку, - попасть в Кабульскую комендатуру, было смерти подобно. Так мы думали. И сильно труханули, когда налетел патруль. Прапор был настроен не очень агрессивно и отпустил нас, предварительно попугав всяческими карами, если мы за три минуты не исчезнем из поля зрения. В общем, еле "отмазались".
  
   Тяжело груженная "корова", казалось, летит очень медленно, но вот мы наконец, долетели до Джалалабадского аэродрома. Здесь нашлись машины, взяли нас до бригады.
  
   То, что я готовил на "дембель"; - шинель, шапку, новый кожаный ремень, сапоги, новую "хэбэшку", - всё разворовали, пока я "прохлаждался" в госпитале. Джинсы были, тоже стырили. Даже фотокарточки, - их было немало, - ничего нет...
   Земляки собрали немного чеков, купил у прапора индийский дипломат, с кодовым замком, джинсы "Ленис", и через три дня, тридцатого октября - Прощай Афганистан!
  
   Афганистан. Лето 1981 года.
  
   Роооспряхайтэ хлопцы конив
   Да ляхайтэ почивать!
   А я выйду в сад вишнэвый
   В сад крыныченьку копать!
   - Маруся раз - два - три калына,
   чооо-рнявая дывчина, в саду ягоду рвала...
  
   Это - наша ротная песня. Первая десантно-штурмовая рота выбрала себе эту песню. У нас в роте большинство украинцы и им она очень нравится. Мне сначала она показалась странноватой для строевой песни, но потом ничего.... Понравилась даже. Я даже представлял себе усатого и чубатого " хлопца", который распряг своего горячего коня и пошёл в "сад вишнэвый". Дальше всё смутно себе представлял. Только завидовал этому хлопцу. Конечно, в вишнёвом саду общаться с девушками хорошо.
   Мой личный опыт общения с девушками до этого не доходил.
  
   Вишня в Иртышске росла, но девушек я боялся. Точнее, робел. Так что опыта не было совсем, можно сказать.
   С детства я был очень влюбчивым. Наверное, повлияло то, что очень много читал и представлял себе жизнь по книгам, а там всё было красиво и овеяно романтикой. В общем, смотрел на всё через розовые очки. Возможно, многим это знакомо.
   В каждой симпатичной девушке я видел Ассоль, и про себя считал, что я должен быть капитаном Грэем, на корабле под алыми парусами. Не меньше!
  
   Есть у некоторых людей такая черта характера, которую трудно определить одним словом.
   Это смесь гордости и горячей безрассудности, возникающей при определённых трудных ситуациях, толкающая людей на выполнение почти неразрешимых задач. Это как вспышка в голове и вперёд!...
   .-.Ну-ка, ну-ка, успокойся! Чего распетушился? Ты это про себя конечно?!
   - Конечно про себя!
   _-Ты разве такой герой ?
  
   -А что?
   -А я думаю, ты другой, спокойный, рассудительный во многом и...извини, трусоватый иногда, и называешь эту трусость благоразумием.
   Да благоразумие! Если я не буду благоразумным, то я погибну или стану калекой, что ещё хуже. А мне надо выжить! И вернуться домой здоровым. Ты же знаешь, у меня отца нет, только мама и нас пятеро детей. Мои братишки и сёстры. Если я не вернусь, что будет с мамой? Что будет с братишками и сёстрами? И вообще... Ты же знаешь, что я думаю! Что если здесь со мной что-то случиться, оторвёт руку или ногу или что ни будь такое, я жить не буду! Думаю, что застрелиться у меня сил хватит! Я не хочу быть обузой для своих родных! Ты - же знаешь, что я пишу домой! Я пишу, что служу в Монголии, чтобы мама не переживала. Что бы меньше у неё было горя!
   - Ладно, это нормально. Считается! А что ты там хотел похвалиться, что -то насчёт безрассудства и гордости?
   - Да ничего особенного, я просто вспоминаю, как с девушкой хотел познакомиться, когда влюбился. Тогда мне было шестнадцать. Да и вообще, что я, не имею права так думать? Имею право! И, думаю, что хочу!
   - И что ты хочешь думать?
   - Думаю, что я хороший десантник, а до этого был хорошим футболистом, хорошим боксёром.
   - Ну, насчёт хорошего боксёра ты может, погорячился?
   - Нет, не погорячился! И ещё я хороший друг. И если надо, то за родину жизнь отдам!
   - Ну, это не ты один! Здесь таких много! На счёт футбола спорить не буду, но для хорошего десантника ты слабый.
   Это сейчас я ослаб, потому, что "душара". - Ты же видишь, как мы питаемся, сколько нам удаётся поспать за сутки. Четыре часа, не больше. И тем не менее, я не слабее многих! Скоро "деды" уйдут на дембель, тогда посмотрим кто слабый, кто сильный! Я всех построю!
   - Хорошо, посмотрим!
   Такой разговор состоялся у меня. Это не впервые, эти разговоры на разные темы. Они ведутся постоянно, и не всегда они приятны. Скорее наоборот! Дело в том, что собеседник непростой. Он очень информированный. Знает про меня всё, от него ничего не скрыть, он иногда очень ехидный, но всегда справедливый. Это моё второе я. Когда у меня хорошее настроение, называю его Судья! Судья есть у всех! Частенько мне удаётся его заткнуть...
  
  
   Афганистан. Осень 1982 год.
  
   Сегодня уйдёшь ты, завтра уйду я,
   А после,..... наступит очередь того, кто ещё не родился....
  
   Стрелок- гранатомётчик третьего взвода, Миша Ниязов третий раз за время службы заболел "желтухой". После лечения в Союзе вернулся в батальон. Ожидали, что его комиссуют. Трижды перенёсший эту болезнь не жилец, и тем более не боеспособный солдат, но что-то не торопились его комиссовать. Похоже, никому не было дела до него, или обычная армейская бюрократия пробуксовывала... На боевые он не ходил, маялся в расположении роты целыми днями.
   Миша нашего призыва, но в Афган попал раньше на два с половиной месяца, чем те, кто проходил "учебку". Проходил карантин три месяца под Ашхабадом, и сразу сюда. Он туркмен.
   Туркменов в роте четверо. Трое из аулов, плохо говорят по русски, а Миша из Ашхабада, городской парень, развитый и выносливый солдат. Очень хорошо играет на гитаре. Но служба для него закончилась. Из госпиталя он вернулся худой как скелет и какой-то истеричный... Наверно, понимал, что мало ему осталось, и не мог смириться.....
   Ночью, после отбоя, когда тишина, обнявшись с темью, обволакивает расположение роты, Миша тихо поёт грустные песни.... Тоскливо и жалобно звучит гитара, когда его смуглые тонкие пальцы перебирают струны.
   "-Вот ништяк я выйду на свободу ай мамаджан,
   Каждый, блядь, получит свою долю"...
   -Не грусти Миша, скоро "дембель", приедешь в Ашхабад, соберутся друзья, курнёшь "чарса" и вспомнишь что ни будь хорошее,- ведь было же у нас здесь что-то хорошее! Помнишь? - прошлой осенью, когда увольнялись "дембеля", как мы радовались, какой праздник устроили?! А болезнь твоя... может,... придумали уже какое - нибудь лекарство в Союзе, полечат тебя!
   Ещё неизвестно кому что выпадет... Завтра мы выходим на Кабульскую дорогу и, возможно, кому-то уже на небесах выписан приказ: - Вечный "дембель"!
  
   Афганистан. Декабрь. 1981 год.
  
   Общаясь с афганцами, я был готов увидеть в них верующих людей и в вопросах религии ставил их выше себя и наших солдат.
   Нас воспитывали атеистами и мы были ими. Советское государство отрицало существование бога. Но где-то в глубине сердца, было знание, что есть Создатель всего сущего на земле и есть смысл существования всего живого и неживого.
   И наблюдая за жителями этой страны, я видел, что они соблюдают требования законов своей веры. Во всяком случае, они всегда молились, когда положено. И я думал, они воюют с нами, потому что они правы по-своему. Ощущал какую-то неправоту со своей стороны. Но однажды я увидел то, что очень насторожило меня, и я стал смотреть на всё это более трезвыми глазами, без сентиментальных соплей. Я засомневался. Засомневался в их правде. Пришло другое осознание, - Прав тот, кто выживет! Это высшая философия войны!
  
   Этот случай произошёл вскоре после ухода "дембелей". Старшими по призыву остались мы, - призыв осени 1980 года. По этому случаю устроили большой праздник. В это время, три взвода нашей роты, перевели на охрану апельсиновых плантаций, возле Газиабада. Разместились в бывшей школе. Стены школы испещрены пулями и осколками гранат. Здесь когда -то шли бои, между враждующими отрядами афганцев, и поэтому здание школы, имеет такой плачевный вид. За один день, мы заделали камнями зияющие окна, привезли из бригады и установили в самом большом помещении двухъярусные железные кровати и начали обживать.
   Задымила во дворе походная кухня.
   Край этого апельсинового сада захватывает территорию школы, в тени этих деревьев хорошо было отдыхать душманам, теперь мы отдохнём!
   Да!... Ушли "дембеля".... Неужели прошли эти проклятые полгода?.... И что?.... И наступило счастье! Избавление от постоянного прессинга старослужащих! И в это время такой подарок судьбы!.... Месяц будем здесь, среди апельсинов! Как будто для того, чтобы мы в полной мере ощутили, как бывает хорошо жить на белом свете! И мы ощутили! Как долгожданный ливень после страшной засухи принимает человек с радостью и восторгом, так и наши души радовались и пели! В общем, первый вечер в этой школе - это вечер начала отчёта нового времени. Охватило дикое веселье!
   Половецкие пляски какие -то! Играли на гитаре, кто попало и как попало.... Танцевали какие-то сумасшедшие танцы:- полу - лезгинка - полуузбекские - полурусские, - кто на что горазд! Большинство орали, прыгали, барабанили палками по табуреткам.... Пели песни.... Наверное, со стороны это походило на дикие пляски в дурдоме! Это безудержное веселье продолжалось допоздна. Офицеры и старшина роты долго не могли успокоить нас. Они особенно и не старались, понимали, что к чему.
   Удивительно, но у нас не было ни грамму спиртного, никто не был обкуренным и такой фонтан эмоций!.....
   Как мало нужно человеку для того, чтобы он почувствовал себя счастливым! Нужно, чтобы человек оказался в невыносимо тяжёлых условиях и когда почти доходит до предела, резко улучшить его жизнь. Момент избавления от страданий - есть счастье! Это ответ на вопрос, что такое счастье. - Счастье, - это апельсиновый сад! Счастье съедобно, и его едят с апельсинами! Это я точно знаю!
  
   Так прошло несколько дней. Жизнь налаживалась. Здесь, на охране апельсинов, мы как на курорте. Утром подъём, лёгкая зарядка, примерно через час дежурный сообщает, что завтрак готов. После завтрака сменяем посты. Многие стали специалистами по апельсинам. Как дегустаторы вина определяют сорта и выдержку, так и мы по оттенкам цвета листьев вполне точно определяем, какого вкуса на дереве апельсины.
   - Вот на этом, - кисловатые, на этом,- очень сладкие.... Даже оттенки вкуса ощущаешь.
  
   Здесь произошла у меня стычка с замполитом.... Фамилия его Пиккарайнен. Так, как наш призыв остался старшим, мы начали "рулить". Все восприняли это как само собой разумеющееся явление, все, кроме Пиккарайнена. Он был против этого явления, по своей должности. Он хотел быть правильным. Например, чтобы сержант младший призывом, только прибывший из Союза, командовал над старослужащими, имевшими опыт в боевых действиях. Но этого не могло быть в действительности, потому, что такого сержанта никто бы не слушал. И поэтому, практиковалось назначение сержантов из старослужащих, имеющих к этому склонность и пользующихся авторитетом. Со мной же, получилась такая история....
   Раз, после приёма пищи, я подозвал молодого. - Грязнов! - Сюда иди! - Вот котелки, помой их, потом принесёшь, доложишь! - Понял?
   - Так точно!
   - Давай, вперёд!
   Вдруг "нарисовался" Пиккарайнен.
   - Оспанов! - это что такое? Ты что раскомандовался? Ну-ка, ну-ка, возьми свою посуду и помой сам! - Грязнов, верни котелки!
   Грязнов не знал, что делать. Вроде и офицера надо слушать, но знал он и о других законах....
   - Товарищ лейтенант, а почему он не будет мыть котелки?
   - Потому, что он такой же солдат, как и ты!
   - Нет, не такой, ему положено по сроку службы, и он по любому будет мыть!
   - А я сказал, не будет, ты кто?- чтобы ему приказывать... Или ты его непосредственный командир? Пока я здесь замполит, проявлений дедовщины не допущу!
   - Почему-то, когда мы были "духами", никто об этом не вспоминал....
   Пиккарайнен, на это моё замечание оскорбился - При мне такого не было! И не будет...
   - Конечно, трудно заметить то, чего не хочешь замечать....
   Наступила пауза, - я в это время делал страшные глаза Грязнову,
   - Оспанов, хочешь командиром отделения? - тогда уже по Уставу будешь командовать!
   - Так точно, хочу! .... - я и так командую....
   - Ладно, доложу командиру роты, думаю, назначим тебя командиром отделения в первый взвод.
   - Разрешите идти, товарищ лейтенант?
   - Идите!
   На этом инцидент был исчерпан. Так неожиданно это произошло... это назначение.
   - Почему неожиданно? Нормально всё... Так и должно быть... Я отличный солдат. На тренировочных марш-бросках я первый, футбол помогает... В стрельбе из спаренного пулемёта я Паганини!... Что ещё?... Да... общая морально - политическая подготовка... На высоком уровне! В общем, " самозванцев нам не надо, командиром буду я!".
   В таком настрое проведя беседу с самим собой, всячески расхваливая себя, залезаю в БМД-шку, на командирское место, включаю радиостанцию и пытаюсь поймать что ни будь, концерт какой из Союза... Такое редко удаётся, только при большом везении. Весь радиоэфир забит индийскими песнями. Но сегодня - день удивительный и вскоре я слушаю песню на казахском языке...
  
  
   Через несколько дней, произошёл случай, перевернувший с ног на голову, моё представление об афганцах....
   Прибегает наш агент из афганцев, (были такие среди них работавшие на нас), приносит информацию. "В соседнем кишлаке в данный момент проходит собрание представителей двух банд, можно всех их сейчас накрыть!"
   Нам потребовалось минут десять, чтобы приготовиться и погрузиться на машины. БМД-шки у нас всегда в боевой готовности. Как всегда перед опасностью, охватывает возбуждение, и чувствуешь какую-то внутреннюю отрешенность. Вероятно, человеческая психика так концентрируется в определённых ситуациях. Механики- водители нырнули в люки, наводчики- операторы в башню, натянули шлемы, взревели моторы и три машины, изрыгая дым и грохот, рванули на шоссе. Надо было успеть до наступления темноты.
   Отличная машина БМД ! Хоть и на гусеничном ходу, по шоссе способна развить скорость 70 км.\час. Добрались до кишлака буквально за пятнадцать минут и увидели: Немного опоздали!
   Из кишлака к подножью горы устремилась группа людей! Бегут так быстро, что ещё немного и пропадут в наступающих сумерках! Если добегут до скал, то их не достать!
   Боевая машина десанта имеет на вооружении 73милиметровую пушку спаренный пулемёт калибра 7.62милиметра и два курсовых пулемета. В "учебке" на БМД-шках ещё были ПТУРС( противотанковый реактивный управляемый снаряд), но в Афгане ПТУРСы поснимали с машин, "душманы" не воюют на танках.
   Девять пулемётов ударили почти одновременно. Это была просто бойня. Догоняли и стреляли. Человек не может убежать от машины на ровной местности. Перебили всех. Собирали убитых в одну кучу. Собрали оружие. Стало совсем темно. Некоторых не нашли и решили с утра вернуться, проверить местность.
  
   Рано утром мы были уже здесь. Только рассветало. После вчерашнего расстрела остались ненайденными несколько тел "душманов". Вот их и искали.
   С нами сегодня несколько военных афганской армии. Их варварское поведение, повергло нас в какое - то брезгливое недоумение...
  
   Стали натыкаться на трупы. За ночь они застыли во всяких неестественных позах. Ночью было холодно, застывшие тела убитых, сделались плоскими как доски, переворачиваешь их, и, падая на другую сторону, они издают глухой неприятный звук...
   Афганские солдаты срывают одежду с трупов, пинают тела, и пытаются поджигать бороды...
   Один из них, смеясь и кривляясь, срывает штаны с застывшего трупа, и спичками поджигает волосы в паху....
   Тошнотворно воняет горелым волосом и мясом...
   - Что они делают?...
   - Товарищ лейтенант! - смотрите! - они что, вообще идиоты?!
   Пиккарайнен кричит что-то афганским солдатам и подзывает старшего. Втолковывает что-то ему про безумное их поведение... Тот приказывает своим что-то и эти уроды перестают...
   После этого мы уезжаем.
   Да.....! И это верующие люди! Издевательство над трупами даже своих врагов, это мерзко и недостойно человека! Но сегодня у них какие-то свои правила.... То есть, никаких правил.
   Если со своими так поступают.... Страшно подумать, что сделают с тобой, попади им в руки...
   Этот случай долго не выходит у меня из головы.
  
   Предвзятый наблюдатель может назвать Афганистан дикой и невежественной страной. Здесь ощущаешь себя так, будто попал лет на пятьсот назад, в прошлое. При общении с афганскими солдатами, поражаешься их безграмотности. Народная армия Афганистана, так называемая,- в большинстве своём, - сброд всяких бандитов и убийц всех мастей! При первом удобном случае перережут горло...
   Когда ходим на совместные операции, днём ещё терпимо их присутствие, ночью же близко не подпускаем.
  
   При расположении на ночлег, подразделения афганских солдат разбивают отдельный лагерь, и ночью наши часовые всегда начеку;- чуть что подозрительное с их стороны, то сразу открывают огонь, поэтому они ночью не суются.
   Называя афганских солдат сбродом, имею на то, достаточные основания. Приходилось участвовать в мероприятиях, направленных на пополнение афганской армии солдатами.
  
   Две роты нашего батальона получают вечером команду. После недолгих сборов выезжаем и через три часа марша, глушим моторы и дальше пешком идём километра два, по руслу пересохшей реки. Окружаем какой-то кишлак и ждём рассвета, чтобы дать команду по рации бронегруппе, для движения вперёд. Обычная тактика.
   С рассветом, услышав звуки моторов, те, кто в кишлаке, все мужчины в возрасте от двенадцати лет и старше, стараются скрыться. Остаются только женщины, дети и дремучие старики.
   Мы же, залегли на тропах и поджидаем их.
   Место, где я лежу - неудачное. Сырая яма, наверно, сырая от близости арыка, холодные камни упираются в бока и ноги....
   Накрылись плащ-палатками и затаились - была команда притвориться мёртвыми....
   До рассвета мучаемся, не пошевелиться, ни п...ать....
  
   Утром узнаём, что участвуем в облаве. Всех кого задержали, отправляют на службу в афганскую народную армию. При таком наборе, в армию попадают враждебные режиму личности. Служит такой человечек, и ждёт удобного случая, чтобы с оружием, переметнуться в подходящую банду.
   Однажды, при выходе на Кабульскую дорогу, в Джалалабаде у нас сломался БТР. Решили оставить машину вместе с экипажем в афганской воинской части, дислоцированной на окраине города. Через два дня возвращались назад и забрали своих товарищей. Они нам рассказали, как проходит служба солдата народной армии Афганистана.....
   Весь день у них, то политинформация, то молитва, а вся техника, танки, БТР-ы, грузовики - стоят разбитые, неукомплектованные. И это очень характерно для афганского солдата - пофигистское отношение к службе. Догадываюсь, что многие из них не знают, за кого и против кого они воюют....
  
   Каждый житель этой страны, появляясь на свет, заболевает "желтухой". Если выживает, то больше не болеет обычно. Происходит естественный отбор. Средняя продолжительность жизни - около сорока лет. Так как климат очень жаркий - одежда соответствующая. Широкая и длинная рубаха до колен, из тоненького светлого материала, больше похожа на платье. Поверх рубахи - жилет безрукавка. Штаны из такого же светлого тонкого материала - такие же широкие. На голове, что-то похожее на чалму. У некоторых на голове шапочка из тоненького войлока, напоминает кастрюлю с завёрнутыми краями. На ногах сандалии. Ещё носят с собой кусок тонкого материала около двух метров длиной и метр шириной, носят в свёрнутом виде. Этот материал служит им и ковриком для молитвы и полотенцем и дорожной сумкой - мешком.
  
   Типичный афганец - невысокий, сухой, смуглый человек с чёрной бородой. Гашиш курит, как простые сигареты. И причём, с детства курит.
   Некоторые сотрудничают с нашими военными властями. Но полностью доверять им нельзя. Раз такой деятель завёл нашу роту на мины....
   Процветает торговля - товарообмен, между нашими солдатами и афганцами. У афганцев ценится любая железка. Ломы, лопаты, танковые траки, гильзы от снарядов - любой металл. Хозяйственное мыло, солдатские шерстяные одеяла, кирзовые солдатские ботинки, всё это, продаётся, обменивается....
   Весь гражданский транспорт - японского производства, фирмы "Тойота". Грузовики, легковые машины, трёхколёсные мотороллеры с закрытым верхом, как у кареты. И почти весь транспорт - дизельный. Поэтому наша солярка пользуется большим спросом. Канистра солярки - фирменные джинсы и довольны обе стороны. Джинсы здесь любых фирм. Не меньше десятка названий. "ЛЕВИС", "ЛЕНИС", "ГЛОБАЛ ДОЛЛАР", " МОНТАНА" и другие. Радиотехника вся японская. " САНЬО", "ПАНАСОНИК", "ШАРП". Музыка, звучащая из них, вся из индийских кинофильмов.
  
   Местная водка,- мы называем её "кишмишовка"- не очень привлекает наших военных. Продаётся она в целлофановых пакетах, низкого качества. Привозимая из Союза лётчиками русская водка, лучшая валюта среди наших военных. Бутылка, такой водки, здесь оценивается в сорок чеков. Это если в Союзе водка стоила бы сорок рублей - такое соотношение. Тогда водка в Союзе, стоила три рубля шестьдесят две копейки.
   Промышленных предприятий в Афганистане почти нет. Был один консервный завод, выпускал консервированную фасоль в томатном соусе - "сухпай" для афганской армии. Грузовые машины, автобусы и мотороллеры такси ( мы называем их "бурбухайками"), сверху донизу разукрашены всякими разноцветными яркими побрякушками, наклейками, цепочками. Похоже на транспорт бродячего цирка. Легковые пикабы тащат на себе обычно человек до двадцати гроздьями облепивших их пассажиров. Дорожных знаков в городе нет. На оживлённых пересечениях улиц, стоит на тумбе регулировщик, в белых перчатках, при белом ремне и белой фуражке, командует транспортом.
  
   Здесь, в Афганистане, девяносто процентов территории занимают горы. Горы, в основном, без растительности, голые суровые скалы, дышащие зноем. Но там, где есть земля и вода, произрастает всё. Даже бананы и сахарный тростник!
   Сахарный тростник очищают от толстой кожуры, внутри желтовато-белый сладкий стержень. Его рубят на мелкие, по два сантиметра, кусочки, упаковывают в целлофановые пакетики и продают на базаре как лакомство. Жуёшь, жуёшь такой кусочек, потом выплёвываешь, во рту остается вкус разжёванных спичинок.
   В сельском хозяйстве культивируют, в основном опийный мак.
   Обычная картина; на маковом поле несколько человек двигаются медленно и надрезают специальным ножичком маковые коробки. Сверху вниз два тоненьких надреза. Позже, когда выступившее молочко подсыхает, его так же долго и нудно собирают.
   Несколько раз проезжали прямо через поля, гусеницы машин выворачивают чёрную и жирную землю. Сборщики нас как будто не видят.... Не поворачивая голов, продолжают заниматься своим делом.
   Афганские дети поголовно курят сигареты. Создаётся впечатление, что курят они с самого рождения.
   Женщин толком не удаётся рассмотреть, видим их редко. Всё время, закутаны в какие то просторные тряпки. Лица закрыты тёмными накидками.
   По рассказам афганских солдат, у них очень развито мужеложство. По этому поводу вспоминается об одном нашем военнослужащем, попавшем в плен и находящемся в одной из банд. Через некоторое время, его какими-то путями, нашим спецслужбам удалось вернуть. Этого солдатика осудили, дали срок...
   Так вот, этот вояка, в этой банде был вместо женщины, удовлетворял потребности, так сказать...
   Он сдался в плен добровольно, не выдержав дедовщины, покинул пост.
   В банде он готовил пищу, убирал, стирал.....
  

Гайжюнай, Литовская ССР, аэродром Кеданяй.

   Ил -76 набрал заданную высоту над местом выброски и в это время уши резанул пульсирующий звуковой сигнал; - большой мигающий красный фонарь поднял десантников со скамей. В самолёте - человек двести! Звуковой сигнал бьёт по перепонкам так, что даже если не захочешь, - выпрыгнешь! Будто скребут огромной железной палкой по листу железа, и этот звук, увеличенный в тысячу раз!
   Открылись два боковых люка и посыпались люди как горох!
   Пятьсотодин - пятьсотдва - пятьсоттри, - рванул кольцо, - рывок и купол над головой наполнился ветром! От избытка чувств заорал благим матом: - Ура-а!
  
   - Мы в бой вступаем с высоты
   -А в небе мы похожи на цветы.....
  
   До этого мы прыгали с "кукурузников", Ан-2.....
  
  

Афганистан. Лето 1981год.

  
   Письмо из дома! Не выразить словами всех ощущений, какие испытываешь, когда слышишь: - Оспанов, тебе письмо....
   За пару минут, пока читаешь письмо, как будто дышишь и не можешь надышаться чистым воздухом родной земли....
   Потом, ходишь целый день, как глушённый. И опять очнёшься в душном зное действительности...
   Писарь роты, Назаров Музафар, кажется, рад каждому письму, приходящему в роту. Но, к сожалению, письма получаю я нечасто. Регулярно, но не часто, пишет мне только мама. Она как будто знает, как мне невыносимо тяжело. Я написал маме, что служу в Монголии. Она мне пишет: - Сынок, как хорошо, что ты попал в Монголию! Говорят, там много мяса и солдат кормят одним мясом....
  
   Когда тебе очень плохо, письмо из дома может спасти тебе жизнь! Не жалейте добрых слов для своих родных и близких! Ибо тёплое слово для человека находящегося в полном душевном мраке, подобно спасительному огоньку, который согреет его и удержит от непоправимых шагов!
  
   Афганистан. Лето. 1981 год.
  
   У некоторых людей наблюдается боязнь закрытых тесных помещений - клаустрофобия. Интересно, а как называется любовь к закрытым помещениям, тяга к тесным окопам, вырытым в виде нор, где может поместиться только один человек? Наверное, этому ещё не придумали названия... С некоторых пор стал замечать в себе это. Возможно, это было во мне всегда, только дремало, не проявляясь явно.
   Это начало проявляться после одного случая, на операции, когда мы попали под обстрел из артиллерийского орудия, одной единственной пушчонки, но эта пушка повергла нас в такой ужас, что трудно описать словами.
  
   Наш батальон вторые сутки околачивается среди гор в провинции Газни. Дороги, как таковой, нет, и двигаемся очень медленно по пересохшим руслам рек, где возможно проехать. В этих руслах, пересохших, когда то рек, нагромождения валунов иногда представляют непреодолимые препятствия для наших БМД и БМП. Но мы едем. Часто слетают гусеницы, но мы быстро их натягиваем и продолжаем движение. Наскочит машина брюхом на большой валун, гусеницы крутятся вхолостую, не задевая земли, и в этот момент это удивительно напоминает мучения перевернутой брюхом вверх черепахи, когда её лапки не достают земли, и она механически и безостановочно совершает бессмысленные монотонные движения лапами.
   Примерно, к середине дня выбираемся из русла, давно исчезнувшей реки, и продолжаем движение по невысоким сопкам вдоль её. Никто ничего не понял, когда в метрах пятидесяти от колонны ахнул первый взрыв, вздыбив землю и камни. Через секунд двадцать, - второй взрыв, уже возле машины взвода управления. Мы сидели по-походному, но после второго взрыва, людей как ветром сдуло с машин.
   Обычно у душманов тяжёлого вооружения нет и ручной противотанковый гранатомёт, их самый мощный аргумент, а тут пушка....
   Я сначала ныряю в люк, (сидел на башне), через секунду поражает мысль, что целятся в машины, вылетаю оттуда как пробка и оказываюсь на земле, с невероятной скоростью отползаю подальше от БМД. Сказать, что я что-то соображал, нельзя. Моими действиями, в эти мгновения руководит страх и инстинкт самосохранения. Впервые я понимаю, что такое животный ужас. Животный ужас, это никак не связано с животными. Это дичайший страх исходит из твоего живота и охватывает всё твоё существо. Ты деревенеешь, неодолимая сила не даёт тебе поднять голову. Эта сила бросает тебя на землю, заставляет зарыться головой в мелкие камешки, в любую заметную ямку, ложбинку или щель между камнями....
   Метнувшись туда - сюда, на карачках, я очутился в большой яме естественного происхождения. Несколько деревьев цепляясь за стены, создают небольшую тень. На дне ямы корчатся от страха несколько человек. На верху среди колонны, уже вовсю рвутся снаряды. Слышно, как издалека бьёт пушка. Сначала доносится глухой звук - Пумм!- секунды три тишины, нарастающий вой снаряда и оглушающий грохот....
   В яму скатились ещё несколько человек. Стаскивают сюда раненых. Неотступная, долбит мысль; - если в яму снаряд?..... Нет.. нет!.. Маловероятно!... Почему?... Яма большая!.. Может попасть!....Выскочить?!... Нет!... Наверху негде спрятаться...
  
   Восемь снарядов положил на колонну неизвестный пушкарь. После этого, почему то, перестал стрелять. Через некоторое время начинают вылезать из ям и щелей, забившиеся туда солдаты.
   Хорошо, что не остался в машине! Днище БМД-шки по бокам пробито в трёх - четырёх местах крупными осколками снаряда. Дырки, больше чем кулак, продолговатой, рваной формы.
   Титано-магниевый сплав, из которого изготавливаются корпуса наших машин, для больших осколков снаряда, всё равно, что картонка. Собираем раненых в одно место.
   Из нашей роты двое убиты и четверо ранены. Андрейкин Юра почти разрублен пополам большим осколком. От взрыва вылезли глаза из орбит. В стиснутых зубах - потухший окурок сигареты. Осколок вошёл сзади и немного с левого бока, под бронежилет. Впрочем, если бы и выше, всё равно "броник" от такого осколка не спасёт.
   Повезло Мише Зайцеву, третий раз ранен, и опять не очень тяжело. Везение в том, что попадёт в госпиталь в Союзе, а попасть в Союз, даже ценой ранения, - мечта любого из нас...
  

Афганистан. 66-ая бригада. Июнь 1982 года.

  
   Весной этого года, офицеров переселили из палаток в общежитие модульного типа. Ещё для них построили шикарную столовую. В общежитии живут по несколько человек в комнате. Но что поражает больше всего и вызывает зависть, - кондиционеры! В каждой комнате! Когда бываю там, наслаждаюсь прохладой и чистотой. Линолеум на полу, создаёт совсем домашний уют. После ротных палаток, где летом душно и жарко, а зимой холодно, здесь очень комфортно, - "Живи - не - хочу!"
   В столовой же, где теперь питаются офицеры, тоже чисто и комфортно. Но, главное не комфорт, а пища. Здесь есть всё, что душа пожелает. Не душа, вернее, а желудок. Кроме качественно приготовленных первых и вторых блюд, есть и сливочное масло, печенье и конфеты, сгущённое молоко, - всего в изобилии... Можно, оказывается и такие продукты сохранить при такой жаре.
   Так, в чём же дело? Почему, когда мы были молодыми солдатами, питались однообразно и впроголодь? - Да потому, что ворьё на каждом шагу!
   Человек, по своей сущности - вор! Если, у человека есть возможность обворовать своего ближнего, при условии своей безнаказанности, то он, обязательно этой возможностью воспользуется! Только редкие экземпляры человеческой породы могут бороться с этим соблазном!
   - "Чтоб у нас всё было, и нам за это ничего не было!", этот тост, как нельзя лучше характеризует мечту человека...
  
   Командир третьего взвода, старший лейтенант Дубовский, - редкостный болван! Этакий, бодрячок-дурачок! Когда сидим в горах на точке, воды всегда не хватает, но этот идиот, использует воду для того, чтобы умываться по пояс,- так он любит своё тело. Потом посылает солдат вниз к реке, и они, подвергая себя опасности, вынуждены выполнять его команду, тащить воду наверх. Дубовский, - здоровяк, как все дураки, обладает завидным здоровьем, рельефные мускулы перекатываются на его холёном теле, когда он ежедневно делает зарядку и обливается водой. Постоянный мелкий-мелкий идиотский смешок, неотделим от его образа. Как такие долб...ы, становятся офицерами Советской Армии, - уму непостижимо!
   В боевой обстановке он показал, что эффективность его командования взводом - равна нулю! Более того, от него неизмеримо больше вреда, чем пользы. На одной из операций, этот " наполеончик", оставил в незащищённом месте, троих солдат из своего взвода. Старослужащие пытались ему разъяснить, что нужно поменять позиции этим солдатам, но Дубовский заорал, что он офицер и сам знает, кого где поставить. Рассвело, из окружённого кишлака началась стрельба. Этих троих солдат убили за одну минуту.
   - И этот человек закончил, военное училище?! - Самый последний "душара", из нашего взвода, командовал бы лучше! Никакой ответственности за этих солдат, взводный не понёс. Наверно, он был из тех, кто имел высоких покровителей среди начальства...
  
   Афганистан. 66-ая бригада.
  
   Особое положение в бригаде занимают женщины. Так как их здесь очень мало, как правило, их благосклонностью пользуются в первую очередь, самые высокие по чину офицеры. Большинство женщин здесь являются вольнонаёмными работниками, получают зарплату в "чеках" на уровне офицерских окладов. Работают продавцами в чековых магазинах, официантами в офицерских столовых, некоторые, медсестрами в медсанбате, в оазисе Самархель, в госпиталях в Кабуле
   Редко какому солдату удаётся привлечь внимание таких женщин. Потому, что солдат, здесь нищий. Если, только водитель командира бригады... Но о такой категории вояк, разговор отдельный.
  
   Афганистан,1981 год, декабрь.
  
   "-Дриш, файр меконам!" - "Стой, стрелять буду!"
   "-Дриш, раст бору!" - "Стой, обходи справа!"
   "- Бакшиш давай!" - "Подарок давай!"
   "- Ташакур!" - "Спасибо!"
   "-Душман аст?" - "Душманы есть?"
   ау. - вода.
   чарс. - наркотик. Чарс дори,- так спрашиваем наркотики...
   афгани - деньги.
   " кам- кам" - немного, мало...
   "чи мигя" - что говоришь?
  
   С таким нехитрым запасом слов, вполне сносно объясняемся с афганцами.
  
   Сегодня ночью выход. Наша рота выдвигается в соседний район на операцию. Механики водители в парке. Готовят машины. Операция намечается, так себе, не очень важная, "сухпай" получили только на сутки. И теперь у нас всё приготовлено. Рюкзаки с "сухпаем", фляжки с водой, боеприпасы, сигнальные и осветительные ракеты, бинты и промедол.
  
   .......Вчера ходили в кино. У нас в бригаде частенько показывают фильмы. На улице, недалеко от водокачки и чекового магазина, оборудована сцена, натянут экран. Вечерами мерцает луч кинопроектора...
   Смотрели фильм "Мамлюки". В этом фильме, какие - то разбойники, в горах похищают грузинского мальчика и продают его в рабство, в Египет...
   -Опять эти прославления грузин! Недавно смотрели кино, называется, - "Сибирский дед". Там тоже, самый умный, самый гордый и смелый революционер - конечно грузин!
   -А что ты хочешь?- чтоб был казах?
   -Да неплохо было бы для разнообразия...
   -Вот возьми и сними после армии фильм про казахов! - и чтоб были самыми умными и смелыми...
   - А что и сниму... и я там главную роль буду играть.
   - Ха-ха-ха... а то сидишь тут и бочку катишь на грузинов... а самому же нравятся Мимино!
   - Ладно, Кикабидзе, Данелия, - это нормальные ребята!
   - Вот и всё, не комплексуй, твои фильмы ещё впереди!
   Так, пообижавшись немного на грузин, досмотрел фильм и ушёл в расположение роты. Комары ещё, не давали покоя, искусали всего, мазь противокомаринная не очень помогает.
  
   В час ночи рота выдвигалась через КПП бригады на операцию.
  
   Из-за крайнего дувала выскочили двое с винтовками и быстрым шагом пошли к подножью горы. Они услышали звуки моторов нашей бронегруппы, которая, по команде, переданной по рации, начала движение. На тропе, по пути следования этих двоих, сидит второй взвод. - Сейчас их остановят и захватят!
   Но, не доходя до засады, метров триста, они внезапно остановились, повернули назад и бросились бежать в кишлак.
   Бежали, как спринтеры на стометровке! Только ноги мелькали в развевающихся широких штанах.
   Второй взвод открыл огонь из автоматов. Сначала не могли попасть, потом один упал, второй, скрылся в кишлаке.
   Мы тоже, снявшись со своего места, пошли в кишлак.
  
   Это большой кишлак. По данным разведки, сегодня можно захватить здесь, главаря крупной банды. Наверняка, он будет не один...
   Ночью погрузились на машины, и ехали часа три. Остановились километров за пять до кишлака. Дальше пошли пешком. Окружили и затаились на тропах.
   Скоро рассветёт. Жалобным детским плачем заливаются шакалы. Их тут множество, наверное, они плачут от голода...
   - Смотри внимательно!... Сейчас пойдут...
  
   - Давай, распределились по домам!... Первый взвод, сюда!...
   Зашли в один дом. -Душман аст?
   - Нис... Нис!
   Переворачиваем всё, никого из мужчин нет. Женщины, дети, старики...
   Уходим. Во втором доме всё та же картина;- перепуганные женские и детские лица.
   -Душман аст?
   - Нис... нис,.. Кабул буру..... Кабул...
   На вопросы, где мужчины?- отвечают, что уехали в Кабул на заработки.
   - Врут они всё, давай их на улицу! Переводи им, что сейчас буду расстреливать... пусть говорят правду, где мужики ихние!
   - Нис... нис... Кабул...
   - Давай их сюда бл...ей, к стене!
   Поставили старика, двух женщин и несколько детей, к глиняной стене дувала, кричу им, чтоб пострашней было: - Душман аст?... Говори-и-и!...
  
   Заходим в третий дом. Начинаем рыться. Никого... Возле стены,- занавесочка задёрнутая. Подхожу туда, протягиваю руку отдёрнуть её, не успеваю - крик! Бабка орёт что-то жестикулируя, дети плачут...
   - Что они кричат?
   -Говорят, что туда нельзя, там женская половина!
   - Херня всё это! Можно!
   - Гордеев, держи под прицелом! - отдёргиваю занавесочку, там кровать деревянная, на ней есть кто-то, закутанный в тряпки...
   Дёргаю за одеяло - парнишка лежит, лет семнадцати, - на руке, тяжело набухла огромным комом, хлюпая кровью - тряпка!
   -Кто такой? - тащи его на улицу! Спроси его, куда винтовку дел? - Это тот, который убежал!
   - Говорит, не было у него оружия...
   - Почему тогда убегал? - спроси... Скажи ему, что расстреливать не будем, если скажет, где оружие спрятал...
   Ор... крики... причитанья женщин...
  
   - Назарыч,... не стреляй!
   - А куда его, он сам скоро умрёт...
   -Всё равно, не стреляй...
   - Товарищ лейтенант! - что с ним делать? - можно?...
   -Смотри, чтоб особистов не было, подальше отведи...
   Уводит метров за двадцать в сторону виноградника,... очередь из автомата, возвращается, возбуждённый... - В арык я его закинул!...
  
  
  
   .....Я, Горбунов Сергей.... у меня болит голова... надо договориться... никто не догадывается... а я знаю... за рекой они собираются... всех нас убьют если я не договорюсь... я должен один переплыть реку... какая ночь тёмная... договориться... чтоб нас не трогали... договориться... Нужно чтобы все наши уснули... сейчас проверю... Спички! - а вот они! Александров спит... Каличев... спит... Ермаков... спит Жебко... спит... Курганский... спит... на этих соседних - Бобокулов и Холмирзаев - надо посмотреть... Догорающая спичка освещает лицо Бобобкулова - он вскакивает: - Сэрьёга, што хочишь?
   - Тс-с-с! Спи!
   - А ти што нэ спишь? Просыпается Маруф Холмирзаев :- Сэрьёга чё?
   - Ничё... Слышь пацаны... молитву знаете?... а нет,... надо по русски.... свят круг... Спите!
   Оторвал от простыни кусок... это на голову повязка и как белый флаг... на всякий случай надо штыкнож взять...
   В кромешной тьме пересёк дамбу... дальше посты боевого охранения... тоже все спят обкуренные... то же ничего не знают... дальше мины... ничего пройду!... вот река... какя вода холодная... сжал штыкнож зубами... плыву... сильно сносит... камни...
  
   Старший сержант Горбунов сошёл с ума вскоре, после возвращения из госпиталя. После взрыва на мине, летом 1981 года, он лечился в Союзе. Через несколько месяцев, вернулся в роту, но что-то в голове у него изменилось. Мог переплыть за речку один ночью, с одним штык -ножом в зубах, погулять в кишлаке, вернуться. Ночью в палатке ставил стулья несколько в ряд, очерчивал мелом круг, и спал в на стульях в этом круге.
   Раз, я проснулся ночью, Серёга сидит рядом с моей кроватью на стуле, в руках догорающая спичинка, внимательно смотрит на меня! Не по себе как-то стало...
  
   .
  
   Недавно попался мне в руки журнал "Советский воин".
   А на обложке,- не верю своим глазам,- Маноха Лёня, собственной персоной. Маноха - курсант нашего взвода из "учебки". Причём, в такой знатной компании! На фотографии: - министр обороны маршал Устинов, начальник генерального штаба маршал Огарков, генерал армии Епишев, а между ними, наш Лёня Маноха, в берете и униформе, рядом ещё сержант какой-то с наглой мордой...
   Читаю про них в статье: - На учениях Запад-81, проходящих при участии войск государств Варшавского договора принимала участие Каунасская воздушно-десантная дивизия... При выброске десанта, военно- транспортными самолётами ИЛ-76, парашют ефрейтора Манохи, полностью не раскрылся и он столкнулся в воздухе с сержантом Ивановым, залетев к нему в стропы. От этого, купол сержанта погас, и они вдвоём камнем полетели вниз навстречу неминуемой гибели. В этой критической ситуации ефрейтор Маноха проявил хладнокровие и самообладание. Выхватив стропорез, он перерезал запутавшиеся стропы и раскрыл запасной парашют, на котором они вдвоём благополучно приземлились... За проявленное мужество и героизм, гвардии ефрейтор Маноха награждён высокой правительственной наградой; - орденом Красной Звезды...
   - Вот это да!...
   Этот Маноха был у нас во взводе "чёрный человек". От полного "зачмарения", его спасло только то, что времени у сержантов не хватило,- в конце апреля был выпуск...
   В начале это был обыкновенный курсант, один из многих...
  
   Каждый вечер мы смотрели программу "Время", усаживали нас перед телевизором в казарме рядами на табуретках, это были такие редкие и желанные минуты отдыха... Сидит рота, пялясь на экран и ничего не воспринимая от усталости, кто-то из сидящих в середине
   умудряется писать в это время письмо домой, или учить Устав караульной службы. Нужно сказать, уставали сильно, до отупения, и были всегда голодны так, что в любой час, и в любую минуту дали бы мне ровно одну минуту на сон, и я, не раздумывая, отключился бы в любой позе, чтоб использовать это ничтожный отрезок времени, и так же в любой день, на протяжении всего пребывания в "учебке", дали б мне кусок хлеба, и я, сожрал бы его с рычанием... Еды, что давали в столовой, не хватало, нагрузки были большие...
   Сидим, изображаем внимание, сержанты ходят вокруг, покрикивая, чтоб не спали... Некоторые, кто сидит в середине, клюют носом, потом начиная падать, дёргаются и опять утыкаются бессмысленным взглядом в телевизор... Сержанты не могут ни пинком, ни кулаком достать засыпающих в середине... Но у них есть действенное оружие. Шапка! Своя собственная сержантская шапка с кокардой. Выцелив того, кто засыпает, сержант с силой запускает в него шапку, стараясь попасть в лицо кокардой. Таким натренированным броском, бывает, сбивает с табуретки засыпающего курсанта...
   - Маноха!
   -Я!
   - Головка ты! Чё ты там пишешь?... Дай сюда...
   Галуза забирает письмо, смотрит... - Т-а-а-к... курсант Маноха, опупел ты вообще!... Ты чё тут понаписал?... А?...
   Галуза подзывает сержантов другого взвода и показывает письмо... Те толпясь, читают...
   - Т-а-а-к... Первый взвод, строится! Бег-о-о-м! Бег-о-о-м!
   Построились...
   -Товарищи курсанты,- старший сержант Капчеля, старший сержант Катышев, и сержант Галуза, ходят перед строем,- слушайте, что пишет Маноха: - Капчеля читает письмо:
  
   Привет из Литвы!
   Здравствуйте папа и мама! В первых строках своего письма, хочу сообщить, что жив - здоров, служба идёт нормально. Как у Вас дома дела? Не болеете? Как здоровье бабушки? Как брат Василий? Не пьёт? Мы с Ваней Ковальчуком в одном взводе служим. Служба у нас тяжёлая. Сержанты у нас алкаши. Ничего не делают, пьют водку и издеваются над нами. Недавно одному парню из нашего взвода челюсть сломали, и ничего им за это не было. Особенно издевается над нами сержант Кухаренко. Его убрали из нашего взво...
  
   - Маноха! - ты хочешь отправить это письмо домой? Кто тебя тут бьёт?... Ну всё, Маноха, п...ец! - будешь чёрным человеком теперь, понял?! Кто тут алкаши? Это мы алкаши?
   И стал Маноха "чёрным человеком"! На самые грязные и тяжёлые работы направляли обязательно Маноху. По Уставу гоняли до потери ощущения реальности. В наряде по кухне, в самое страшное место, - в посудомойку, отправляли проштрафившихся. Маноха оттуда не вылезал...
  
   Спас его "дембель". Наш "малый дембель". В конце апреля его, и несколько других ребят забрали в Каунас.
   А мы полетели специальным рейсом Вильнюс-Ташкент...,
  
  
  
  
   Не наученный плавать, проплыть не может
   Не наученный бегать, прибежит последним
   Потому то и нам не уйти с арены жизни без ран.........................................................................................................................................................................................................................
  
   .... Они приходят ко мне ночью, пацаны с нашей роты, убитые на войне. Сегодня пришёл Дима Целоусов. Он молчит, но я понимаю, что он хочет сказать.
   Его грустные глаза спрашивают меня, почему я не взял его в свой взвод? - Ты же обещал поговорить с ротным, чтобы перевели меня из миномётного взвода в первый. Ты же хотел! Может, я тогда остался бы среди живых?...
   -Мне нечего сказать себе в оправдание, Дима. Кроме того, что я просил ротного, чтобы тебя перевели в мой взвод. Ты же знаешь, я сам был инициатором этого перевода. Я видел, как в миномётном гнобят нормального пацана. Вспомнил себя молодым.
   Румянцев не разрешил сначала, сказал, что некому будет таскать миномётную плиту. Потом через месяц, спросил; - Ну что, Целоусова переводить в первый взвод? Я замялся, причину ты знаешь, потом было поздно...
   Ты был большим и сильным солдатом, но сердцем ты был ещё ребёнок, поэтому ты не смог бороться с нехваткой пищи и ослаб духом.
   В том последнем твоём бою, ты решил показать всем, что ты не слабак, ты выскочил из укрытия и под огнём противника начал бросать гранаты. Душманский снайпер убил тебя за секунду до того, как Холмирзаев Маруф, рванув тебя за ноги, повалил на землю. Упал ты уже мёртвый.
  
   Днём, я себя спрашиваю; - Виновен ли я? Моё трусливое я, - говорит: - Нет! Так получилось... А судья мой безжалостен; - Виновен! -Ты мог настоять на переводе!.. Мог придумать какие-то причины! Ротный считался с тобой!
  
   С этим очень тяжело жить. Прости меня Дима!
  
   Вот Юра Андрейкин подходит и ищет место, где можно посушить сигареты, вынутые из пачки "Охотничие".
   - Юра! Там, что?- можно курить? - спрашиваю.
   - Можно, - отвечает, - Здесь всё можно, никто не запрещает...
   - Юра, с этим куревом ты меня немного подвёл!
   - Знаю,.... ты встречался с моими родителями, братишку видел, и они все говорили тебе, что я не курящий, и они немного надеялись, что ты ошибаешься, говоря им, что я всегда сушил сигареты. У них проснулась на миг робкая надежда на то, что убили не меня, а кого ни будь другого, курящего. - Курить я начал в Афгане, - если ты не знаешь...- Ещё я знаю, что моим именем назвали улицу, на которой наш дом...
  
   Потом появляется Витя Гореев, в изодранном, окровавленном маскхалате.
   - Витя! - почему не приведёшь себя в порядок? - спрашиваю...
   - Я пытаюсь, - говорит,- умываюсь, зашиваю маскхалат, но как только заканчиваю, смотрю - опять всё в прежнем виде! Дело в том, что время тут не течёт, как у вас, здесь нет прошлого и будущего, здесь всё время - настоящее! А у меня рука и нога переломана, я одной рукой зашиваю...
   -Витя, я был у тебя дома! - тороплюсь ему сказать, познакомился с твоей мамой, с отцом. Отца зовут Салей, оказывается, а не Салай, а на памятной доске на мемориале написано; - Гореев Виктор Салаевич!
   -Да,- говорит - напутали с отчеством, но это ничего, вот только на новых плитах на мемориале теперь даже фамилию другую написали. Вместо Гореев, - Горев!-
   -Может, исправят ещё...
   -Мама твоя переехала в Башкирию, - сообщаю ему...
  
   Такой же обожженный и страшный сидит Дюсембаев Эрик. Я боюсь смотреть на его голову, смотрю ему только в лицо.
   -Эрик! Я не сохранил твои фотокарточки, что дал мне писарь роты. Пока я валялся в тифозном госпитале, мои личные вещи потерялись, а с ними и фотки оставшиеся от тебя. Я помню только одну фотокарточку, на ней маленький ребёнок сидит в игрушечном автомобиле, на обороте этой карточки написано: Коба Чудо - Юдо. Ты мне говорил, что это твоя племянница. Я не был у твоих родителей. Но я обязательно поеду в Кургальджино.
  
   - Крот! В штабе где то сидит крот! - говорит Румянцев появляясь с Ваней Харчуком. - Продаёт нас душманам! - Когда мы высаживались с вертолётов возле этого кишлака, нас встречали, встретили гостеприимно, меня и Харчука убили сразу, Голендухин получил две пули в живот, и умер через два дня... ещё четверо ранены...
   - Товарищ старший лейтенант, помните? - вы мечтали, что все стены своего дома будете украшать кошмой. И спрашивали меня, много ли кошмы в Казахстане?
   Ничего не ответил... Только улыбнулся грустно.
  
   ...ещё люди... много людей. Я их не узнаю. Это из старших призывов ребята, я знаю, они тоже здесь...
  
   ....я стою, возле палатки, где канцелярия роты, в руках у меня фотография маленькой девочки в игрушечной машине и небольшой серый лист бумаги. Я знаю, что в этой бумаге. Это - "похоронка".
   "Уважаемые ........................ ..........................................
   Ваш сын, Дюсембаев Ерик Сагинович, верный воинской присяге, выполняя интернациональный долг, проявив геройство и мужество, погиб в бою в окрестностях города Джалалабад, Демократическая Республика Афганистан".........
  
   Как мне показать эту бумагу родителям?... почему за тридцать лет никто не отвёз?... я не могу... не могу...
  
  
  
   У меня есть мечта. Увидеть всех, кто служил со мной в первой роте. Я объеду весь бывший Союз, побываю во всех Республиках и к каждому зайду в дом. Прошу у Создателя; - О, Всевышний! -Дай мне сил, осуществить эту мечту!
   И мы вместе посетим дома тех, кто не вернулся.
  
   До войны, я любил весь мир.... После войны, я люблю весь мир ещё больше. Я вернулся живым, но часть меня осталась с вами, мои однополчане, убитые в Афганистане!
   Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе.
   Джон Донн
Оценка: 7.89*57  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023