ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Пинаева Мария
...не участвую в официальных приемах...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...детство...
  МАША, МАШЕНЬКА (1939-1994 гг.)
  
   ...В той ушедшей жизни поселок Елизавет был чем-то далеким, куда долго добираются на грузовой машине. Геологическая экспедиция стояла у самого леса. Не очень далеко был - опять же двухэтажный - барак, где нам выделили комнату.
  
   Мы быстро разложили вещички: на две подушки, сложенные горкой, легла кружевная накидушка, которую мать возила с собой. Это была семейная реликвия клочок, вырванный из революционных бурь. Где применяла такие кружева моя бабушка, я не знаю. И мать не помнила. Может быть, это был кусочек штор, может, - часть белья. Может быть, незаконченное рукоделье.
  
   Наш дом был разворован перестройщиками семнадцатого года подчистую, дед Дмитрий умер от тифа, когда уехал в Сибирь из Екатеринбурга вместе с отступающими частями белой армии. Эвакуировал на двух телегах всю свою семью. Один его сын гимназист тоже помер в Омске, там они и похоронены где-то, а моя двенадцатилетняя мать Елизавета, младший брат ее Леонид и бабушка Татьяна еле-еле вернулись домой в санитарном поезде, где служил знакомый врач. Мать долго ходила (лежала?) в гипсе - повредила позвоночник, потому что в товарном вагоне на нее обрушились верхние нары с людьми. Долго боролись со вшами и гнидами, которые тошнотворно плодились в вате и марле под гипсом. Это был 1920 год, шла гражданская война.
  
   Вернувшись, долго жили с дядей Сеней, пока не сломали дом. Нужна была земельная площадь для войск ГПУ. Тогда уже платили денежную компенсацию в размере две с половиной тысячи рублей на человека. Моя бабушка Таня к тому времени померла. Дядя Лёня, Лёнчик, купил тогда себе кожаную куртку и велосипед, а жил по общежитиям или у друзей... И Лиза, моя мать, стала бездомной.
  
   И вот после всех этих землетрясений остался реликтовый кружевной клочок.
  
   Мать оставила меня в бараке, приказав закончить уборку, а затем явиться в столовую, которая тут же, в центре. "К нам в экспедицию приехали гости из Москвы, - сказала она. - Займи столик".
   Мне было восемь лет. Я была очень ответственным ребенком и часто принимала самостоятельные решения. К готовым же заданиям относилась творчески.
  
   Мама ушла, а я осталась, оглушенная этим известием: гости из Москвы!! Что еше можно для них сделать, кроме занятого столика? Мой взгляд упал на бабушкины кружева. В предвкушении похвалы я напялила соломенную шляпку и накрылась накидушкой. Получилась настоящая вуаль. Московские гости не сразу поймут, кто перед ними - девочка Маша с битыми треугольными коленками или представительница знаменитого уральского рода.
  
   Окостенев спиною, вышагивая, как цапля, боясь дуновения ветерка, я двинулась по зеленой, устланной конотопом дорожке, - к столовой.
   Дальше все было, как во сне. Сидя за столиком в своем великосветском сооружении, я увидела ужас на мамином лице. Никак не связав его с моим видом, церемонно протянула руку гостям - двум миловидным женщинам и широколицему коренастому мужчине. Царственным жестом пригласила садиться.
  
   Хорошо помню горькое недоумение, когда почувствовала материн подтык в бок: "Сними сейчас же эту тряпку!" Я не понимала предательства. Почему единственная ценность нашего барачного быта названа вдруг тряпкой? Представительница знатного рода вышла из повиновения, забыв о прозаической судьбе Маши с битыми коленками. Не дожевав кусок, продолжая держать спину перпендикулярно, я встала и сообщила, что меня ждет экипаж.
  
   Как я выплыла из столовой, как рассталась со своим украшением не помню. Помню только, что нагоняй потом был очень сильный.
   С той поры не участвую в официальных приемах.
  
  +++
  
  Болезнь человеку дается для приращенья силы? Ты болен телом - значит постоянно сопротивляешься болезни, крепишь свой дух...
  
  Помню, на кардиологической койке доктор держит мою руку. У меня дикий приступ стенокардии. Доктор покачивает головой, мерцая бриллиантами: "Вы должны смириться с тем, что ваше сердце здоровым уже не будет, привыкайте к этой мысли". - "Ну уж нет!"- проносится где-то в сдавленной загрудине мгновенный протест. На все воля Божия. Разве может один человек знать, что суждено другому человеку через минуту? Через час? Через месяц?
  
   Тому прогнозу уже девять лет. Одряхлел, иссох. Вчера иду по снежку два, три... пять кварталов подряд. А ведь было время - за полчаса по стенке собственной комнаты проползала. Господь, слава Ему, не дает мне передыху. "Кого люблю, того обличаю и наказываю..." Рак теперь. Врач-онколог в обморок валится, глядючи на мою опухоль (шучу... какой уж там обморок). Два года назад резать велели, говорили, что меня "еще можно спасти". Что такое - спасти? Это значит сначала выпотрошить, как курицу, а потом реанимировать радиоактивной пушкой и химической терапией - до полного выпадения волос и сдвига сознания. Так не согласна. Я хочу по-Божески. Как Ему будет угодно - так и стану помирать. (Да и не вытянуть мне "химию" и операцию: стенокардия, гломерулонефрит, панкреатит, холе... холи... в общем, - и так далее.)
  
  Прощайте...
  
  +++
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023