На расстрел выводили их поочерёдно,
Словно в старых, до дырок зачитанных книжках.
Стылой осенью смяло шеренги повзводно
И спросонья зевали солдаты-мальчишки.
На расстрел выводили под утро сырое.
Босы ноги в крови и измяты одежды.
Руки стянуты всинь, лица стиснуты болью...
Ну, а звали их - Вера, Любовь и Надежда.
-Верю я, - вдруг внезапно воскликнула Вера,
-Верю, завтра настанет, всё будет...
Рукою
Вдруг взмахнул лейтенант и лицо посерело.
Грохот выстрелов веру навек упокоил.
-Я надеюсь - шептала Надежда упрямо,
-Без надежды нет жизни, надеюсь и знаю...
Лейтенант разлохматил окурок об камень
И скомандовал хрипло:
- Готовьсь! Заряжаем!
Звуком залпа встревожило хвойные скаты,
Эхом вскинулось, бросилось веток промежду...
Заряжали винтовки мальчишки-солдаты
Стылым утром промозглым. Уже без надежды.
Занималась заря, красно-огненным диском
Выползала, туман прибагровив маленько.
Лейтенант усмехнулся:
-Ну, кто там по списку?
Кто там дальше? Любовь? Что-ж, пожалуйте к стенке!
Усмехнулась Любовь:
-Вы, конечно, простите,
Но меня расстрелять будет вам слишком сложно.
Я мертва. Да, мертва. Я давно умерла в вас.
Ну, а мёртвых, простите, убить невозможно...
Сапогами сминая тумана заплаты,
По пожухлой траве, осенью порыжевшей,
Возвращались в казармы мальчишки-солдаты.
Возвращались. Без Веры. Любви. И Надежды.

С хрустом смяв карандаш с тонким грифелем нежным,
Я кричу в небеса, всем чертям уповая:
-К чёрту веру! Плевать, отберите надежду!
Но оставьте любовь.
Я живу ею.
Знаю.

Я (С). 1.10.2014.