В костюме своего друга Путигин стоял в приёмной губернатора.
На исхудавшем теле Саши костюм висел. Покатые плечи придавали его фигуре смешной вид. Он был похож на худого и неуклюжего клоуна в цирке, специально так одетого, чтобы смешить публику. Рядом с ним стоял его друг Смагин и шептал ему на ухо: " будь спокоен, всё у тебя получится. Я секретарше дал хорошую взятку. Она из трусов выскочит, но к губернатору тебя заведёт".
Наконец дверь открылась, из кабинета губернатора вышла секретарша. Она окинула взглядом Путигина и улыбнулась, еле сдерживаясь от смеха. А Саша, не замечая её, волновался, как студент перед экзаменом.
- Губернатор вас ждёт, - сказала она - вы не волнуйтесь, я всё ему объяснила.
Она широко распахнула дверь, пропуская Путигина в кабинет, а сама, взглянув на Гену, который оставался в приёмной, широко улыбнулась и, закрыв за Сашей дверь, тут же не выдержав, рассмеялась.
- Кто его так одел?
- Я, - ответил, улыбаясь, - Смагин, - нет у парня ничего, одни джинсы и те худые. Не пойдет же он к губернатору в дырявых штанах.
Секретарша перестала смеяться. Для неё это был очередной неудачник-проситель. Но она не знала одного, что этого мешковатого неудачника ведёт рок, который крепко схватил его за воротник и тащит по лестнице карьеры вверх.
Путигин зашёл в кабинет. За огромным столом сидел бывший его учитель. Саша ещё не знал, что, перешагнув этот порог кабинета, он перешёл тот Рубикон, после которого, никому неизвестный Путигин, станет узнаваемым человеком и не только в своём городе.
- Ну, добрый день, герой, - сказал губернатор.
Он встал из-за стола и пошёл навстречу Саше. Подойдя ближе, взял его за плечи и посмотрел в исхудавшее лицо своего ученика.
- Не узнаю, верите, не узнаю, бывшего студента Путигина. Вот что значит военная жизнь. Садитесь, пожалуйста, - губернатор указал рукой на одно из кресел, стоявших у журнального столика. - Ну-с, рассказывайте как там на войне?
В это время секретарша занесла кофе
- На войне плохо, - ответил Саша, - грязь, кровь, вонь и трупы.
- Да, это ужасно, я никогда не мог подумать, что так быстро развалится Союз, и мы начнем друг с другом воевать. Ведь совсем недавно наши вожди кричали о дружбе народов и нерушимости Союза. А выходит это всё было бумажным корабликом, на котором мы собирались плыть в неведомые дали. Вот у меня лежат сводки - в прошлом году собрали мизерный урожай, и так из года в год - некогда Россия была лидером в Европе по производству сельхоз продукции. Невежество наших землепашцев никак не дает уйти от древних методов земледелия. А тут ещё одна беда с развалом Союза, порвались все экономические связи, заводы не работают. Люди взяли сумки и стали колесить челноками по всему миру. Не страна, а сплошной базар. А как у вас с работой, занимаетесь наукой, не забыли английский язык?? Помню, вы бегло читали иностранные журналы.
- Я и сейчас их читаю, - сказал Саша и стал в уме перебирать, когда в последний раз он держал в руках журнал. Да что там иностранные журналы, подумал он, книгу уже давно в руках не держал, газету и ту мельком три дня назад просматривал.
От своих мыслей Саша покраснел. В его голове вертелась одна мысль - вдруг профессор спросит, какую статью нынче он читал, но, отхлебнув кофе, переборол свой страх. Профессор не спросил, потому что и сам уже давно не держал в руках журналов и книг. Научные открытия в современном земледелии его сейчас не интересовали. В его голове крутилась одна мысль- зачем он вляпался в это дерьмо ?! Власть, которую он получил на волне демократических перемен, свалилась на него как многотонная глыба невесть откуда и теперь он не знал, что с ней делать. Раньше он думал, что достаточно сесть в губернаторское кресло, и можно запросто навести порядок, так как мыслишь сам, как это делается в передовых странах. Но когда профессор получил эту самую власть, понял, что кроме твоих знаний есть ещё и чиновник, который не может и не хочет выполнять твои указания. Он понял, что каждому обществу соответствует тот исторический уровень развития, на сколько образован и подготовлен его народ. Будучи не подготовленный к чиновничьей среде, честный и порядочный, в душе он сейчас себя ругал за те наивные рассуждения о власти.
- Какие у вас планы на будущее? - спросил губернатор.
- Хотел бы дальше учиться, думаю диссертацию защитить, - ответил Путигин, - но надо средства на существование, у меня одна мать, отца нет, помочь некому. Пришел Вас просить о трудоустройстве. Может на бывшей Вашей кафедре найдется место для Вашего ученика? - Саша улыбнулся.
- Учиться - это хорошая мысль, но сейчас перед нами стоит другая задача. Демократия выносит на гребень волны молодых талантливых людей. Мне в команду нужны именно такие как вы - с отличным знанием иностранного языка, образованные. Нам надо налаживать связи с бизнесменами других государств, Европы и США. Именно эту работу я и хочу вам предложить. Мне нужен вице-губернатор, который бы занимался внешнеэкономическими связями. Вы согласны?
От неожиданного предложения у Саши закружилась голова, потом какая-то волна вдруг прихлынула к его груди, чувство восторга заполнило всю грудь.
- Согласен, - чётко и громко произнёс он.
- Ну, вот и хорошо, - сказал губернатор.
Он поднялся, похлопал Сашу по плечу, затем подошёл к столу и стал говорить по телефону. Саша тоже поднялся и пришёл в себя только тогда, когда стоял уже напротив стола губернатора.
- Будем работать в одной команде. Документы у вас с собой? - спросил губернатор.
- Да с собой, - Саша машинально сунул руку в карман пиджака.
- Зайдите сейчас в отдел кадров и сдайте туда документы, я им уже позвонил. Завтра мы проведём все формальности через законодателей.
Саша поблагодарив, повернулся, чтобы уйти, но тут услышал сзади себя голос губернатора. Повернувшись, увидел улыбающееся лицо своего учителя.
- Александр Владимирович, - губернатор еле сдерживал себя от смеха, - костюмчик купите себе по размеру. Не гоже завтра перед депутатами так появляться. Вспомните поговорку: " Встречают по одёжке". Деньги хоть есть на костюм?
- Найду, - улыбаясь, ответил Саша, - у друга в долг возьму.
В жизни каждого мужчины есть вехи, когда он из ребёнка становится юношей, потом, взрослым мужем, которого все величают по имени и отчеству. Именно в эту минуту Путигин из парня Саши превратился в Александра Владимировича.
Выйдя из здания администрации, Путигин не помнил, как оказался на улице. Свежий морозный ветер пахнул в лицо, придавая Александру Владимировичу больше сил и бодрости. Рядом шёл и приставал с расспросами Смагин. Путигин что-то ему отвечал, а в его голове крутилась одна мысль, как он из простого деревенского мальчишки, потом агронома захудалого колхоза, вдруг выскочил на такой высокий уровень.
- Перед нами завтра могут оказаться большие возможности, - только и сказал он Геннадию, - мене Тучков предложил должность заместителя по внешнеэкономическим связям .
- Вот это да! - с восторгом произнёс Гена, - это не комбикормом торговать. С иностранцами дело будем иметь, можно будет хорошие бабки делать. Надо новую фирму открывать, будем соучредителями.
- Согласен, - сказал Александр Владимирович, - губернатор велел приодеться нормально, завтра заседание областной Думы.
- Нет вопросов, сейчас, шеф, оденем тебя с иголочки, - пошутил Гена.
Через час они уже ходили по вещевому рынку, покупая одежду.
На следующее утро Путигин стоял перед депутатами и отвечал на их вопросы. Председатель хорошо представил Путигина, немного приукрасив его биографию. Из его слов получилось так, что после института, который он закончил с отличием, полгода Путигин работал агрономом, а полгода председателем колхоза. Когда председатель рассказывал о службе в армии и участие Путигина в войне, Александру Владимировичу стало неудобно. Услышав о том, что он геройски сражался в Чечне с бандитами и был ранен, Александр Владимирович зарделся и опустил голову. Всех в зале покорила его биография тем, что он был из простой рабочей семьи, рос без отца и своим умом и трудолюбием всё добивался в жизни сам. Вопросов задавали ему немного, и при голосовании он получил сто процентов голосов.
Вечером с Геннадием они сидели в ресторане и строили планы будущего дела. Хотя, какое это будет дело, они оба не имели никакого понятия. Но они были молоды, а молодости всегда присуща и самоуверенность, и переоценка своих сил, и время, чтобы набить шишки, и на ошибках научиться. Рядом за соседним столиком сидели девушки. Саша несколько раз взглянул в сторону соседок. Этот взгляд заметил Гена.
- Понравились девушки? - спросил Смагин.
- Да вон та черненькая, классная, - ответил Путигин.
- Чего теряешься, вперёд. Пригласи на танец и познакомишься.
К ним подошла официантка, чтобы взять заказ. Вид у неё был какой-то пренебрежительный, она брала заказ, и казалось, что вот-вот начнёт зевать. Это ещё то старое наследие в общепите, оставшееся от развалившейся страны, продолжало жить в провинции. А в столице на смену ему уже шло новое, европейское обслуживание с улыбкой и обаянием, привлекающее в свои заведения клиентов. Приближался новый век и в нем уже не будет места старым привычкам. Но и тут уже через неделю эта официантка к Александру Владимировичу будет относиться совсем по-другому, потому что завтра он проснётся уже известным человеком. Его портрет будет напечатан в местной газете и под ним краткая биография молодого вице-губернатора.
Гена разлил по бокалам вино и предложил выпить за удачу в их начинающем деле.
Ребята выпили, и снова Гена стал размышлять о будущем предприятии. Он был по духу бизнесмен, и строить прожекты в бизнесе для него было огромным удовольствием. Путигин украдкой продолжал посматривать на соседний стол. Девушка это заметила и посмотрела на него. Их глаза встретились. Заиграла музыка, а он не мог побороть свою застенчивость и пригласить девушку танцевать. Но вот девушки встали из-за стола и сами пригласили ребят на танец. Путигин прижимал к себе молодое стройное тело, и в эту минуту ему казалось, что нет ничего прекрасней на свете. Одетый в шикарный костюм с этикеткой от Пьера Кардена, но привезенного продавцом из Китая, Александр Владимирович выглядел как "денди лондонский" и девушке он тоже понравился.
- Вас как звать? - спросила она.
- Меня Сашей зовут. А Вас как?
- Лена.
- А теперь я угадаю, кто Вы по специальности,- в шутку сказал Путигин.
- Попробуйте, - Лена улыбалась.
- Так, так, Вы учитель, преподаёте в школе литературу.
- А вот и не угадали. Я врач-лаборант работаю в областной больнице, а Вы, наверное, бизнесмен.
- Тоже не угадали. Я вице- губернатор.
- О! Тогда я английская королева, - засмеялась она.
- Я серьёзно, - Путигин продолжал улыбаться.
В это время закончилась музыка, и их беседа прервалась. На следующий танец Александр Владимирович решил пригласить Лену, но оркестр ушёл на перерыв и за это время к девушкам подошли два парня и сели к ним за столик. По всему было видно, что они все были старыми знакомыми.
С первых же дней Путигин включился в работу. Губернатор давал ему всё новые и новые поручения. Он за всё брался с энтузиазмом, старался выполнить, но не всё у него получалось. Старые чиновники в любом деле старались провозиться, потянуть время и извлекать из пустяка свою выгоду. Спустя неделю у него появилась серьёзная работа. Приехали иностранцы и надо было с ними встретиться. Узнав цель их приезда и проведя предварительное переговоры, Путигин с восторгом в душе, что началось серьёзное дело, направился к губернатору.
- Разрешите, Павел Иванович, - Путигин остановился у самого входа в кабинет.
- Заходите, Александр Владимирович, - губернатор поднял голову и отложил бумаги в сторону. - Присаживайтесь. Встретились с иностранцами?
- Да. Только что от них, - сказал Путигин, садясь за стол.
- И что же они от нас хотят?
- Желают купить наш нефтеперерабатывающий завод.
- Губа не дура, - губернатор задумался, - это единственная в городе курица, которая ещё несёт хоть какие-то яйца.
- Но вы же лучше меня знаете, Павел Иванович, завод на ладан дышит. Ему надо полностью заменить оборудование.
- Мы то с вами знаем, но Москва не даёт согласие. Видать кто-то там, на верху, глаз на него положил. Ждут, когда он полностью развалится, чтобы потом за бесценок его приватизировать. Наш электромеханический лежит на боку, никто не хочет покупать. На мебельной фабрике вместо мебели ящики да поддоны колотят. Вот бы их продать, да покупателя нет. На всех заводах области, куда не поедешь, оборудование старое, на музыкальной фабрике станки стоят ещё с царским орлом.
- Упустили время, - сказал Путигин, - некому работать, рабочие разбежались.
- У японцев и китайцев надо учиться. Войну Япония закончила с разрушенной экономикой. Пушки были на деревянных колёсах, как в телеге, а теперь в электронике шагнули чуть ли не впереди планеты всей. А начали из того, что обновили на девяносто процентов станочный парк. Если бы Горбачёв не занимался болтовнёй о "катастройке", а занялся экономикой и начал модернизацию, Союз бы не развалился. У нас ненасыщенный внутренний рынок, плюс соцстраны. Можно было успешно развиваться. А он всё болтал - "углубить" да "расширить", да консенсус с плюрализмом искал. Оборонке дал несвойственные для неё задания - выпускать мясорубки да кастрюли. Экономику разрушили, хотя с 85 до 90-го года можно было много сделать.
- Мне кажется, ничего не смог бы он сделать,- возразил Путигин, - цены тогда на нефть упали, и сразу всё развалилось. На нефтяной игле мы жили и продолжаем жить.
- Э, не скажите, можно было сделать. Вам, как специалисту землепашцу я могу привести сравнение экономики с полем. Представьте дождь - это финансы, а почва - экономика. Так вот, если поле не подготовлено, не вспахано, а утоптано, сколько бы обильно её дождь не поливал, вода будет ручьями уходить с поля. Растениям вода не попадёт, чуть копнёшь, а там почва сухая. А если почва вспахана, достаточно небольшого дождика и растениям влага придет. Точно так же и финансы: если их вбрасывать в неподготовленную экономику, их будут разворовывать, они убегут за рубеж, как убегает вода ручьями с поля. Раньше Россия жила от продажи хлеба, потом от продажи леса, а последние пятьдесят лет от нефти и газа, но о глубокой переработке ни тогда, ни сейчас никто не заботился. Доходы от продажи сырья всегда получали и получают избранные. Рост богатства от продажи сырья не приведет к уменьшению нищеты в стране. Только глубокая переработка леса, хлеба, нефти, газа даст людям работу. Производство товаров, а не продажа сырья дает доход всему населению. А этот алкаш экономикой вообще не занимается и добьёт Россию. По кускам её растаскивают, всё хапают, хапают, никак не насытятся. Войну затеяли, и этого им мало. Уже в самой столице скоро перестреляют друг друга. Слышали, вчера в подъезде Влада Листьева убили? Товарищи раньше убивали в лагерях, соблюдая видимость суда и закона, а нынешние господа стреляют на улицах без суда и следствия.
- Да слышал, - ответил Александр Владимирович. - Ельцин заявил, что расследование возьмёт на личный контроль.
- Смешно, если бы не было так грустно, - протяжно произнёс губернатор. - Как он возьмёт на контроль, когда он с убийцами каждый день водку пьет, они же рядом с ним сидят. Народ возмущается, а им наплевать. Так это знаковая фигура, видный журналист, а убийство обычных граждан уже никого не интересуют.
- За что журналиста убивать, не пойму, - сказал Путигин - он же "Поле чудес вёл" и никого не трогал - ни коммунистов, ни демократов.
- Да бросьте вы, Александр Владимирович, какие они демократы. Отколовшиеся от компартии те же самые коммунисты. Запомните, мой дорогой ученик, ножки трона пилят не те люди, что ходят по улицам, а те, что стоят с ним рядом. Элита на самом верху раскололась на два крыла. Там сидят те же коммунисты, только мечтающие разворовать страну: бывшие секретари обкомов, директора заводов, бывшие министры и работники КГБ, а во главе этой компании бывший первый секретарь московского горкома Ельцин Борис Николаевич. К ним подмазались кучка евреев, вмиг ставшие банкирами-олигархами. Ответьте, кто из них демократ: Березовский, Гусинский, Ходорковский, Авен, Фридман или Смоленский? А может быть Ельцин, Примаков, и Черномырдин демократы? Все они раньше были у власти, или их сыночки, жёны, родственники. Просто так завод или банк человеку с улицы никто не даст. Коммунисты в17-м грабили богатых и середняков, а Ельцин и Егорушка Гайдар провели денежную реформу и ограбили всё население страны. Так чем же нынешние от тех отличаются? Ваучером, за который Чубайс обещает две мифические "Волги"? Как говорил в своем монологе Аркадий Райкин: " в этом вернижасе дурят нашего брата". Я полагаю, что Влада убили не за политику, они там деньги не поделили. Идея приватизации ОРТ была у Листьева, но Березовский с Ельциным водку пьёт, и Борис Абрамович подхватив эту идею, приватизировал ОРТ сам. Вдобавок приватизировали незаконно - 51% акций оставили государству, чтобы из казны продолжали валить туда деньги. Мерзавцы основу политического просвещения страны отдали в частные руки. Влада они поставили генеральным директором. Из всех претендентов он единственный имел " пятый пункт" - нужную национальность.
- Говорят, Влад Листьев хотел контролировать деньги от рекламы, - сказал Путигин. - Это, наверное, и не понравилось Березовскому и главе "Реклама-холдинга" Лисовскому. Из-за денег, я думаю, его и порешили. Бесы начали отстреливать друг друга. В этом их и беда, чуть что, из-за денег дерутся между собой. В 17-м пришли к власти и тут же своего вождя подстрелили, а потом и сами друг на друга доносы писали. А их ученик и ставленник Сталин мудрее и хитрее их оказался. Всех этих бесов прикончил - это карма - как ты с народом, так и с тобой поступят. Этим Бог и спасает Россию, а то здесь был бы давно апокалипсис. Там на верху Господь всё продумал, - губернатор показал пальцем в потолок, - поэтому они и отстреливают друг друга. Вот только жаль, что невинные люди страдают.
- Но, наверное, и это надо, - сказал Путигин, - чтобы думали, а не поддавались на обещания крикунов.
- Пожалуй, вы правы. На протяжении всего исторического пути развития России наносилась травма, и сейчас потомки палачей и потомки жертв не могут найти согласие и раздирают её в противоречиях. Увы, наша страна больная, а духовно больных может спасти только вера и покаяние.
- Павел Иванович, вы всегда меня учили не бояться возражать, позвольте не согласиться с Вами. Сейчас правильно поступают, что пытаются забыть прошлые репрессии, уничтожения людей. Может быть, хватит сыпать соль на раны? Надо начать жить с чистого листа. Россия снова молодая!
- Нет, нет, вот тут вы как раз и не правы! Это похоже на вечно молодящуюся даму бальзаковского возраста, бесконечные подтяжки кожи лица не излечат старые болезни. Без понимания причины болезни не восстановить здоровье. Без осознания прошлого нет дороги в будущее. Наступит момент, когда этот грабёж страны приведёт к окончательной разрухе, и люди опять пожелают Сталина, Грозного, или кого там ещё.
- Павел Иванович, мир изменился. Люди стали везде ездить. Они смотрят, как живут в Западной Европе, в США. У современного человека другие ценности, к нам проникает другая культура, быт, техника, электроника. Появилась свобода, народ уже невозможно загнать в клетку.
- Ай, ай, молодой человек, - Павел Иванович покачал головой, - разве можно так заблуждаться. Вы полагаете, что у интеллигенции, живущей в начале века, не было свободы? Они свободно ездили на курорты Европы, многие из них жили в Цюрихе, Париже, Лондоне. Партийные съезды там собирались. Русская интеллигенция сама загнала себя в клетку, а Сталину осталось только на дверь замочек повесить. Современное, дикое расслоения общества неминуемо приводит к этому же. Неосталинизм будет востребован, и поверьте мне, найдутся такие люди - их просто вынесет наверх народная волна. Нельзя загонять человека в нищету, надо давать ему отдушину, иначе снова будут кричать: "мир хижинам, война дворцам", и польётся рекой кровь.
Губернатор замолчал и смотрел куда-то поверх головы Путигина, продолжая думать о чём-то своём.
- Так что же мне сказать иностранцам? - прервал молчание Путигин.
- Пусть едут в Москву, там на самом верху идёт распил страны на куски, а мы с вами такие вещи не решаем. Мебельную фабрику можем продать, и ещё с десяток подобных предприятий. В Москве они никого не интересует. Александр Владимирович, я распорядился вам выделить квартиру. Вы уже переехали или продолжаете у друга жить?
- Спасибо, вчера перебрался.
- Жениться не надумали?
- Пока нет невесты на примете.
- Работа у вас ответственная, одному тяжело жить, а народ наш ищет, как бы подловить чиновника на непристойных делах. Особенно журналисты этим страдают.
- Я понимаю, Павел Иванович, вашу озабоченность и стараюсь вести себя скромно. А в дом хозяйничать маму приглашу.
Весна вступила в свои права. Воздух был прозрачным и чистым. Небосвод поражал своей голубизной, которая бывает такой только ранней весной в ясную погоду. Снег уже сошел, и в парке копошились люди, убирая накопившийся за зиму мусор. Путигин шёл по аллее парка, втягивая ноздрями весенний воздух. Издали он приметил сидящего на скамейке Смагина. Тот, щурясь, подставлял лицо тёплым лучам весеннего ласкового солнца.
Увидав подошедшего к нему Путигина, он вскочил и, широко раскрыв руки, шагнул на встречу другу.
- Давно тебя не видел,- сказал Гена, - забывать стал старого друга.
- Работы много, губернатор на всю катушку загружает. Всякие дела на меня вешает. В начале говорил, что я буду заниматься только инвестициями, а сейчас все валит, даже с жалобами граждан приходится разбираться.
- Это же хорошо, - Геннадий похлопал Путигина по плечу, - стало быть, только тебе доверяет. Я, вот бумаги принёс, подпиши. Ты извини, что я к тебе в кабинет не пришёл - конспирацию надо соблюдать, а то каждая собака будет знать о нашем деле. Скоро фирму откроем. Ты, я и Наташкин дядя - совладельцы. Что иностранцам в Москве ответили по поводу завода?
- Не продали им завод, уехали господа ни с чем.
- Наш он будет, - улыбаясь, сказал Смагин,- Наташкин дядя, Аркадий Львович меня в Москву зовёт для консультации. Я думаю, по телефону не хочет говорить. Он уже с министром всё обговорил, они с ним друзья ещё со школьной скамьи.
- Министр тоже, наверное, свою долю потребует, - сказал Александр Владимирович.
- Ну и что, потребует и дадим. Садись, - Геннадий показал рукой на скамейку.
- Оно то так, - сказал, садясь, Путигин, - нам от этого что достанется?!
- Мы себя не обидим, - Смагин улыбаясь, посмотрел на друга, - ты бумаги подписывай. До нашей поездки в Москву все бумаги должны быть готовы, Аркадий Львович хочет в Москве фирму открыть. Надо, чтобы и ты там был.
- Я понимаю, но как придумать командировку в Москву. Шеф заподозрит. Он же бессребреник, и меня, поэтому взял к себе, думает, что я буду жить, как и он на одну зарплату.
- Надо что-то придумать.
- Постараюсь его уговорить.
- Жаль, что он такой, с ним мы бы дело быстрее сдвинули. Вот эту и эту бумаги подпиши, - сказал Гена, открывая папку. - Завтра со знакомым проводником поезда я их должен передать в Москву
- Гена, ты же понимаешь, что завод на ладан дышит. Ну, получим мы его, а дальше что? У меня ни копейки, ну у тебя пару тысяч долларов найдётся. Смешно, нищие инвесторы придут хозяйничать на завод.
- Ты об этом не беспокойся, Аркадий Львович уже всё продумал. Как только завод будет наш, сразу и деньги найдутся. Тут главное заполучить завод, а платят и думают пусть эти большие дяди.
- Обедать пора, - сказал Путигин, подписывая бумаги, - уже сосёт
- Давай в кафе зайдем, - предложил Смагин. - Там не плохая кухня, я в нём часто бываю.
- Уговорил, пойдём по бокальчику вина выпьем.
Они шли аллей парка. Ясный весенний день придавал бодрость духа и поднимал настроение. Гена рассказывал какую-то историю. Он смеялся, жестикулируя левой рукой, а правой поддерживая под мышкой папку. Но Путигин его не слушал. В его голове вертелись мысли - он в этот момент стоял на перепутье. С одной стороны его прельщало то, что он станет собственником огромного завода, а с другой стороны этот груз уже начал давить. Александр Владимирович вспомнил разрушенный колхоз, где он, исполняя обязанности председателя, каждый день шел на работу как на каторгу. Перед приездом иностранцев Путигин хорошо изучил положение дел на заводе и лучше своего друга Геннадия Борисовича знал, что завод, который так желаем Смагину и Аркадию Львовичу, по сути дела развалина. На заводе огромные долги и уже несколько месяцев рабочим не платят зарплату. Вся эта затея с его приватизацией ему казалась нелепой и смешной.
В кафе почти не было людей. У самого входа за столиком сидела молодая парочка, а чуть подальше бабушка кормила внука мороженым. Непослушный мальчишка вертелся, и бабушка всё приговаривала: "Тосик поставлю в угол".
Девушка официант встретила их у входа и проводила к столу. Геннадий открыл папку в коричневом переплёте, где лежал один лист меню и, как будто зная его наизусть, тут же отложил папку в сторону. Путигин продолжал ещё выбирать себе обед. В это время к их столу подошел лет пятидесяти лысоватый толстяк в малиновом пиджаке. Малиновые пиджаки были в моде. Откуда появилась эта клоунская одежда в России, не знаю. Наверное, от безвкусицы. Эта одежда была как метка, их носили люди в карманах, которых появились хоть какие-то деньги, а они почему-то появлялись у воров и всякого рода шулеров. Увы, но в это лихое время, культурные и образованные люди были не в спросе.
- Какие люди ко мне пожаловали, - затараторил скороговоркой толстяк- здравствуйте.
- Здравствуйте, Игорь Маркович, - Смагин приподнялся и подал руку толстяку, - знакомьтесь это мой друг.
- Не надо Геннадий Борисович. Знаю, знаю, такие люди, такие люди - Игорь Маркович посмотрел на Путигина, - мы власть знаем в лицо. Разрешите вам представиться, обратился он к Путигину, - Рядчик Игорь Маркович, хозяин этого заведения. Позвольте узнать, вы к нам пообедать или выпить кофе?
- По бокалу вина решили с Геннадием Борисовичем выпить и перекусить.
- Сейчас организуем, у меня для вас есть прекрасное вино, Бургонь Шардоне. Угощаю за счёт заведения.
- Шардоне из Молдавии, - в шутку сказал Смагин.
- Обижаешь, Геннадий Борисович, как можно так плохо думать о моём заведении. Настоящее, ребята из Франции привезли. Катюша, прими заказ,- обратился он к официантке. - Я сию минуту, - сказал Игорь Маркович, кланяясь, и тут же исчез, как и появился.
- Это твой знакомый? - спросил Путигин после ухода официантки.
- Я ему мясо поставляю.
- А, я то думаю, чего он так на пупе возле нас вертится.
- Нет, не из-за мяса, - Смагин засмеялся, - я тут часто бываю: такое расшаркивание впервые, иногда подходит, здороваемся, но чтобы так - никогда. Это он тебя увидел. После твоего интервью по местному телевиденью тебя уже весь город знает. Говорил ты, конечно, красиво, умеешь лапшу на уши вешать.
- Ай, - Путигин махнул рукой, - сам губернатор должен был быть на ТВ, а его срочно в Москву вызвали, сунул мне в руки бумажку и сказал: " пойдёшь ты". Вот я по бумажке и выступил.
- Тем не менее, на пользу пошло, - Смагин засмеялся, - народ стал узнавать, хоть Шардоне на халяву выпьем. Я думаю, что Маркович это не забудет, когда привезу мясо, скажет: "Геночка, цену сбрось, я же разорился".
Появился Игорь Маркович, держа в руках бутылку вина.
- Вы позволите вместе с вами? - обратился он к Путигину.
- Конечно, вы же здесь хозяин, а не мы.
- Что вы, что вы, хозяин в городе губернатор и его помощники.
Рядчик был когда-то чиновником в общепите, и обучен ещё той советской школой, как вести себя с начальством. Он прихватил себе это кафе и теперь боялся, чтобы у него его не забрали. Игорь Маркович кривил душой. Настоящие хозяева в городе были бандиты, которые ежемесячно приходили к нему и брали мзду. Это на их жаргоне называлась "крыша", а вторая "крыша" были менты, которые приводили в кафе своих девочек, пили, гуляли и никогда не рассчитывались. Но Игорь Маркович молчал, он крутился, как мог - заработка хватало и ему. Как бывший старый чиновник Рядчик понимал, что скоро городская власть окрепнет, наведёт порядок и всё возьмет в свои руки. И это действительно произойдёт, во власть просочатся воры в законе, власть будет сращиваться с криминалом. Мелкую шушеру, называемую себя рэкетирами, посадят или убьют. Как появились, так и исчезнут малиновые пиджаки, а с ними уйдет весь этот беспредел, как уходит с вешней водой и весенними ливнями накопившаяся за зиму грязь. А на местах начнёт править разодетый от кутюр крупный воровской мир.
В кафе зашли две молодые женщины.
- Смотри, - сказал Смагин, - какие кралечки пришли.
Путигин повернулся и увидел, что зашли их знакомые. Он узнал Лену и слегка кивнул ей головой.
- Дамы понравились?- спросил Игорь Маркович. - Это мои старые знакомые. Танечка, Леночка идите к нам, я вас познакомлю с очень деловыми людьми. Садитесь - сказал Игорь Маркович, подставляя ещё один стул. - Знакомьтесь, это Таня, журналист нашей местной газеты, а это Лена - врач. Александр Владимирович зам губернатора, Геннадий Борисович бизнесмен.
- А мы уже знакомы, - сказала Таня, - правда тогда в ресторане Лена подумала, что Александр Владимирович шутит, и мы немного посмеялись, а потом поняли, что зря.
Девушки сели, и Рядчик стал наливать в бокалы вино
- Вот так с журналистами всегда бывает, - пошутил Смагин, - вначале не разберутся, а потом опровержение пишут. Говорят честный журналист - это такое же словосочетание, как и непорочная роженица
- Прямо, уж так без разбора всякую чепуху и пишем, - ответила, улыбаясь, Таня
- Мой шеф всегда говорит: "избегай журналистов, они способны на всё", - сказал, Путигин.
- Это он, наверное, после того, как я на него статью накатала?
- Не знаю, статью не читал - ответил Александр Владимирович.
- Ну как же, это была громкая статья, - вмешалась Лена, - тогда наделала много шума.
- По совету булгаковского профессора Преображенского, я никаких газет не читаю, - улыбаясь, ответил Путигин.
- Как же так, вы же власть и должны знать, чем народ живёт! - воскликнула Таня.
- Он шутит, - ответил за Путигина Смагин, - его здесь не было, он в это время Родине служил, а солдатам только окопную правду дают читать.
- И что же вы плохого о губернатора в статье написали? - спросил Путигин.
- Он ещё тогда кандидатом был, - ответила Таня, отхлебнув вино из бокала, - привели ко мне двух ребят студентов и они мне рассказали, что у профессора есть любимчики и не любимчики, и всё зависит от того, сколько платит ему студент. А когда он стал губернатором, я подумала что мне теперь кранты, - Татьяна хихикнула, - думала уж точно меня уволят из газеты. Слава Богу, все обошлось, но я теперь у него враг номер один. Послал как-то меня редактор интервью у него взять, так он даже разговаривать со мной не стал. Все чиновники взяточники и мерзкие твари.
- Это всё ложь, - возразил Геннадий Борисович, - профессор никогда не брал взяток, мы оба были его учениками. Я был не любимчик и с третьего захода зачёт сдавал, а Александр Владимирович был любимчик и получал пятёрки. Только ему платить было нечем - у него одна мать, рабочая глинозёмного завода. Скорее я мог бы заплатить, чем он. Губернатор ценит людей по трудолюбию и уму.
Путигин сидел молча. Ему казалось, что он с ног до головы облит грязью, и все за этим столом улыбаются ему лишь только потому, что он власть, а в то же время судят о нём, как о взяточнике и мерзком чиновнике. Ему стало неприятно сидеть в компании этой дамы, которая ради славы и денег готова облить грязью любого.
Путигин достал из кошелька деньги и положил на стол.
- Простите, но я вынужден покинуть вас, - сказал он, - у меня важная встреча. А вам, Татьяна, дам один совет - никогда не говорите о людях гадости, если вы не знаете человека. Павел Иванович - честнейший человек.
Татьяна фыркнула, хотела что-то возразить, но Путигин уже вышел из-за стола и направился к выходу.
Выйдя на улицу, он вдохнул свежий весенний воздух . Тот гнев, что нахлынул у него в кафе прошёл. Он направился в администрацию.
В приемной его ждали люди. Прием посетителей Путигин проводил медленно, выслушивая внимательно просьбы, и всем обещал помочь. А просители все намёками пытались его отблагодарить.
" Да, - думал Александр Владимирович, - такой у нас народ, по каждому пустяку готовы давать взятку. Кем и когда это было заведено неизвестно, но это будет все время развращать русского чиновника, и не исчезнет никогда. Кто-то платит вином, кто-то деньгами, а такие как Татьяна - совестью".
У Путигина было неприятно на душе. Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, он включил телевизор. Диктор говорила о том, что 20 марта в токийском метро была предпринята зариновая атака сектой "Аум Сенрикё". Двенадцать человек погибли, и пять тысяч получили химическое отравление.
"Что творится в мире,- подумал Путигин, - за что отравили этих ни в чём не повинных людей? Тот, кто бросал газовую бомбу в метро никогда с ними не встречался и почему-то взял на себя право травить детей, женщин, стариков лишь только потому, что они имеют другое религиозное убеждение, нежели он. Прав был старик чеченец - это люди дьявола, они охотятся за человеческими душами. А те, кто посылает их на убийство, извлекают для себя выгоду".
Уже смеркалось. На столе лежала папка, которая ждала хозяина ещё с обеда. Александру Владимировичу не хотелось её открывать, но он понимал, что в ней лежат и важные бумаги, которые срочно требуют исполнения. Наконец он переборол себя, открыл её и стал перечитывать документы. На некоторых стояла резолюция губернатора с пометкой: "срочно к исполнению". Путигин вчитывался в эти строчки и перед ним лежала жизнь области с её бедами и невзгодами. Иногда он делал пометки на календаре. На завтра он запланировал поездку в один из районных городишек, где рабочие и новые хозяева не поделили небольшой завод, и на нём появилось два директора. Со стороны это казалось нелепым, и не понятным как такое было возможно. Но вскоре все к этому привыкнут. Страну взяли в руки воры, мошенники и бандиты и рейдерские захваты предприятий будут обыденным явлением. О мелких заводиках, таких как в этом районном центре, никто не будет и говорить. Вести о захватах больших заводов будут иногда просачиваться в СМИ. А власть на это не будет обращать внимание. В стране пойдет дикий захват собственности и накопление капитала. Россия будет жить по понятиям, а не по закону. Так же по понятиям будут судить суды. Страна была похожа на огромную тушу, которую разрывали на клочья звери. Более мелкие отхватив свой кусок, убегали в сторону, дабы не попасть под удар свирепой лапы более крупного хищника. Многие из них, награбив, уедут за границу, но вскоре поймут, что там организовать свой бизнес не получится. Оказывается, в этих процветающих европейских странах люди живут по закону. А, живя по закону и не воруя, зарабатывать деньги очень трудно. Многие попытаются вернуться назад, чтобы опять заняться старым, знакомым им ремеслом - поудить рыбку в мутной воде - но, увы, место у корыта уже займут другие.
Александр Владимирович поработал с документами допоздна. Он был ещё неискушенной чиновник, поэтому машину вызывать не стал, а решил ехать домой общественным транспортом. Это потом чиновничье чванство приходит с годами, а пока он был молод и многого ещё стеснялся, как и стеснялся когда-то везти домой к бабе Вере украденные мешки отрубей. Мать к сыну в город так и не переехала, и Александр Владимирович жил один. Вначале она дала согласие на переезд, а потом всё решила иначе. Рядом в соседнем селе еще была жива её мать, и за ней надо было доглядывать, а упертая старуха наотрез отказалась ехать в город.
На остановке народу не было, полупустой троллейбус подошёл сразу. Путигин вскочил в него, купил у кондуктора билет и уже хотел садиться, как вдруг увидел знакомое лицо. Это была Кира. Он подошёл и сел с ней рядом. Кира не обратила внимание на севшего рядом с ней пассажира и задумавшись смотрела в окно.
- Добрый вечер, Кира, - сказал он, улыбаясь.
Кира посмотрела безразличным взглядом на Путигина.
- Здравствуй, Саша, - только и ответила она.
- У тебя что-то стряслось? - осторожно спросил он.
- Петя в Чечне погиб,- с грустью сказала она, - вчера сообщили. Завтра гроб привезут.
- Прими моё соболезнование, - сказал Путигин, доставая из кармана визитку, - вот мой телефон, если нужна будет помощь, звони. Помогу, я же сейчас стал вице-губернатором.
- Спасибо, я знаю. Видела тебя, когда ты выступал по телевизору.
Кира взяла визитку и положила в сумочку.
- На следующей остановке я схожу.
- Тебя проводить?
- Не надо, возле дома могут люди увидеть, начнутся пересуды: сразу скажут, не успело тело мужа остыть, а она уже с любовниками ходит.
Кира вышла из троллейбуса. Путигин хотел, чтобы она помахала ему рукой, но она пошла, даже не оглянувшись назад.
Путигин всё думал, какую придумать причину, чтобы съездить с другом в Москву. Но дело разрешилось само собой. Его вызвал к себе губернатор.
Александр Владимирович не знал, зачем его вызывает губернатор, и на всякий случай прихватил папку со справочным материалом. Он зашёл в кабинет к губернатору. Павел Иванович встретил его приветливо и как всегда начал свою беседу на всякие бытовые темы.
- Присаживайтесь, Александр Владимирович, Мне сказали, что вы почти не пользуетесь служебной машиной? - спросил губернатор.
- Пользуюсь, когда надо ехать по служебным делам,- ответил, садясь, Путигин, - а на работу и с работы езжу общественным транспортом. Троллейбусом удобно, всего шесть остановок. Зачем же я буду беспокоить водителя.
- Это хорошо, - сказал Павел Иванович,- видать, у вас ещё нет чиновничьих амбиций, но, к сожалению, они быстро появляются, правда, не у всех. Есть отдельные личности, которым это удается избежать.
- Надеюсь, что мне удастся, - улыбаясь, сказал Путигин.
- Ну, дай Бог, дай Бог, - громко произнёс губернатор. - Я вот по какому поводу вас вызвал. Москва заинтересовалась нашим нефтеперерабатывающим заводом, видать хотят его к рукам прибрать. Подготовьте о нём подробную справку, и вам придётся с ней в Москву съездить.
Путигин в душе улыбался, но не подал виду. Он знал, чьи ниточки стали дергать губернатора, и кому понадобился завод.
- Сегодня же займусь этим делом, Павел Иванович. Как только буду готов, вам доложу.
Александр Владимирович зашёл в свой кабинет и тут же позвонил Смагину о планируемой поездке в Москву.
- Я уже знаю, - сказал, смеясь, Геннадий Борисович,- это я попросил Аркадия Львовича, чтобы он посодействовал.
" Интересная штука - власть, - подумал Путигин, - где-то в провинциальном городе сидит некий бизнесмен, о котором в этом городе почти никто не знает, жмёт на какую-то пипочку и сигнал поступает в столицу, а оттуда за ниточки дёргают все областное начальство. И это происходит лишь потому, что власть в столице коррумпирована и заинтересована в этой пипочке".
Москва выглядела словно расшевелившийся муравейник. Народ сновал в разные стороны. Возле вокзала и станции метро стояли ряды киосков, где продавалось всё: от пирожков и булочек , журналов с непристойными картинками, шаурмы, приготовленной из мяса неизвестного животного и неизвестно кем. Продавцы с азиатской внешностью и грязными руками нарезали её кусками, накладывая на лаваш и поливая обильно кетчупом, зазывали прохожих. Рядом с киосками на приставных столиках и ящиках разложили свой нехитрый товар продавцы, у них можно было купить палёную водку , сало и копчености Бог знает какого года давности, баночки с огурцами и помидорами, вязаные носки и шапочки. Столица была похожа на азиатский базар, усеянный ещё не убранным с зимы мусором и грязными лужами, в которых иногда чистили перья городские пронырливые воробьи. На выходе из вокзала частники-таксисты на перебой предлагали свои услуги. Смагин договорился с таксистом и через пол часа они уже сидели в кабинете Аркадия Львовича. Разговор был недолгий. Путигин отдал ему справку-доклад о заводе. Аркадий Львович обещал показать её министру. Затем он кому-то позвонил.
- Документы для открытия фирмы уже готовы. Вам надо съездить на улицу Ташкентскую,- Аркадий Львович дал Смагину свернутый вдвое лист,- здесь адрес и телефон. Обратитесь к Максиму Валерьяновичу, скажете, что от меня. Да, чуть не забыл. Вот деньги за открытие фирмы пятьсот долларов.
Аркадий Львович достал пять стодолларовых бумажек, подал Смагину, - отдашь ему лично в руки и скажешь, что я ему позвоню в течении дня. Там подпишите все документы и приедете ко мне
Адрес нашли быстро. В трёхкомнатной квартире на втором этаже жилого дома размещалась эта непонятная организация. Максим Валерьянович был на месте. Его кабинет был в отдельной маленькой комнатке, две остальных занимали сотрудники, которые что-то печатали на компьютерах, вшивали в папки листы бумаги. Словом, фирма " Рога и копыта" работала в полную силу. Максим Валерьянович взял от Смагина деньги, затем позвал девушку, которая принесла уже готовые документы их фирмы. На папке было написано какое-то непонятное иностранное слово. Это было название фирмы. Даже владеющий английским языком Путигин не мог понять, что же оно означает.
- Это устав вашей фирмы, - сказала девушка, подавая первую партию сшитых листов, - кто из вас Смагин ?
- Я - ответил Геннадий Борисович
- Аркадий Львович нам сказал, что вы будете генеральным директором . А вы, Путигин, - соучредитель?
- Да, - ответил Александр Владимирович
- Там, где указаны ваши фамилии и стоят галочки, вы должны подписать бумаги, - сказала девушка.
- А что нельзя было по-русски фирму назвать, - подписывая одну из бумаг, спросил Путигин.
Девушка с пренебрежением посмотрела на провинциала, хотя сама недавно приехала в Москву и говорила с вологодским говорком.
- Да что вы понимаете - ответила она Путигину, - к фирмам с иностранным названием больше доверия. Нынче всё европейское в моде.
Наконец процедура с подписями была закончена.
- Всё, - сказал Максим Валерьянович, - фирма готова, осталось устав заверить у нотариуса и сдать документы в налоговую.
- Аркадий Львович вам позвонит в течении дня, - сказал Смагин, прощаясь.
Закончив своё дело, Путигин и Смагин вышли из квартиры, а за ними уже заходили следующие посетители. В этой квартире стучали клавишами и скрипели принтеры - здесь шлёпались фирмы, как блины в блинной - многие из них будут однодневками. В них чиновники закачают государственные деньги: потом эти фирмы лопнут как мыльные пузыри, а вместе с ними исчезнут и закачанные миллионы. Систему разворовывания России поставили на поток. Народ обезумел: одни нищенствовали и от нищеты совершали суициды, а другие, ошалев от лёгких денег, грабили, грабили, грабили и не могли остановиться. Демон овладел страной.
Законопослушание в обществе может быть основано на двух принципах : на вере, которая за много веков вырабатывает моральный кодекс поведения человека, или же на страхе, где каждый боясь за свою шкуру, старается жить по законам. Вера ушла в начале века и все семьдесят лет моральные устои поддерживались в основном наказаниями. За карман колосков и пол мешка картошки можно было схлопотать реальный срок. А в конце века убрали и страх, власти вдруг объявили: " Разрешено всё, что не запрещено" и морально опустившиеся элементы принялись грабить и убивать. Экономика рухнула, ещё вчера работающие станки резались и продавались как металлолом в Китай. Общество было похоже на табун лошадей, который бежал без вожака неизвестно куда, но вскоре этот бег прекратится, табун остановится у самой пропасти. Это произойдёт через три года. Разворованная страна окажется банкротом, но об этом потом.
Апрель выдался теплый. Губернатор решил объехать сельские хозяйства области и посмотреть, как идёт посевная. Специалист по земледелию он не мог в это время отсиживаться в своем кабинете, для него сейчас был фронт там, где закладывался будущий урожай. С собой он взял в поездку и Путигина. Какова роль отводилась ему в этой поездке, молодой вице-губернатор не понимал, но тот факт, что Тучков старался вовлечь его во все дела, говорил только об одном - Павел Иванович готовил себе смену.
Во время поездки перед губернатором развернулась удручающая картина. Раньше он заведовал кафедрой и учил студентов, как надо правильно хозяйничать на земле. А сейчас он увидел, что наука, которой он занимался всю жизнь, полностью расходилась с делом. Союз развалился, а вместе с ним разрушилось и без того хилое и доведённое до крайности сельское хозяйство. Путигину это всё было знакомо. За год работы агрономом он привык к этому, но и его некоторые моменты привели в ужас. Теперь он увидел проблемы не одного колхоза " Путь к коммунизму", а всей области. Многие поля уже несколько лет не пахались, заросли бурьяном и мелким кустарником.
Они ехали молча, губернатор смотрел на это безобразия из окна автомобиля и только крутил головой.
- Обезумел народ, - вдруг произнёс Павел Иванович,- чернозём и поросший бурьяном.
- А когда-то за эту землю люди убивали друг друга, - сказал Путигин. - Европейцы собирают по шестьдесят центнеров с гектара, а мы в пять раз меньше.
- Совсем недавно Россия была аграрная страна, сельского населения было восемьдесят процентов, - продолжил губернатор, - и кормила пол мира хлебом, а сейчас некому на селе работать. Вот к чему привела бездумная политика. Никита стал хлеб завозить, а эти уже и всё продовольствие завозят. Преступники! Они думают, что американцы их будут кормить курятиной, Европа - свининой и говядиной, а они будут продавать нефть, газ и воровать.
- Когда я был агрономом, жил у одной старушки, - сказал Путигин, - так она мне рассказывала, что раньше люди очень сильно хотели иметь землю.
- Тех, кто хотел работать на земле, убили или заморили голодом. А затем вернули крепостное право. За время этого крепостного права полностью отбили охоту у русских людей хозяйничать на земле.
- Павел Иванович, вот вы ученый - много ездили, много читали, можете мне ответить на один вопрос. Зачем большевикам понадобилось уничтожать крестьянство?
- Вы знаете, очень трудно ответить, но давайте поговорим на эту тему, - сказал Павел Иванович и посмотрел в лицо Путигину, - может и придем к истине, тем более, что дорога у нас длинная.
Он сам уже давно понял, но ему хотелось поговорить с молодым человеком. Чтобы понять для себя, как это воспринимает нынешняя молодежь, одержимая идеями либерализма.
Посудите сами, - сказал Павел Иванович, - Россия была крестьянская страна, и отсутствие земельных наделов у основной массы населения, вызывало недовольство, из-за этого всегда начинались бунты. Русские цари понимали это, но сделать крестьянскую реформу было сложно. Как вы думаете, почему?
- Вот именно. Вы только что в пример поставили европейцев. Да, культура земледелия там выше. Свободный труд гораздо производительнее, чем рабский. У европейца земля была собственностью. В результате складывались совсем другие отношения между собственниками земли и правительством, между промышленником и крестьянином. У них установился некий эквивалент труда, затраченного на производство промышленных товаров и продуктов питания. Крестьянин мог развиваться, покупать технику, удобрения и относился к земле как к своей собственности. Они могли диктовать правительству свои условия, а правительство вынуждено было прислушиваться к их требованиям.
-Стало быть, правильно, что современная политика государства ведёт к свободе людей, а значит к развитию страны?! - воскликнул Путигин
- Погодите, - сказал губернатор, - разговоры о свободе могут быть только приманкой.
Большевики тоже кричали о свободе, а потом им стали не нужны люди, которые диктовали бы свои условия. В России коммунисты пообещали крестьянам землю, но обещание своё не выполнили, а устроили продразверстку. Бунты пошли, страшновато стало, можно и власть потерять. Вот они и решили с ними покончить. В 1928 году крестьяне, почувствовав, что они хозяева на земле, перестали сдавать за бесценок государству хлеб. Это окончательно напугало Сталина, и он принял решение вернуть крепостное право, только в жуткой форме: у крестьян не было паспортов и уехать в город они не могли. Он правил как истинный азиатский хан. Вот вам и обещанная свобода.
- Хорошо, тогда скажите, почему в нынешних прибалтийских республиках культура земледелия выше, чем в центральной России, - спросил Путигин. - Они же тоже были в составе Российской Империи.
- Это объясняется очень просто. Историю надо знать, молодой человек. Крепостное право там было отменено ещё в 1816 году, почти на пол века раньше, чем во всей России. И второе, после революции до сорокового года крестьяне в этих республиках имели землю. За это время они не утратили поколение, умеющее работать на земле. Самый большой удар по русскому крестьянству нанесло раскулачивание, которое уничтожило миллионы крестьян, а за ним и коллективизация. Кстати раскулачивание - это мина, которую коммунисты заложили под государство российское и она вот-вот взорвется. Россия потеряла целый пласт землепашцев, накопивших за века опыт выращивания сельхозпродукции в условиях неустойчивого земледелия. Раньше это передавалось из поколения в поколение, а большевики прервали эту цепь.
- Так из благих же намерений! Хотели из аграрной страны быстро сделать Россию индустриальную - сказал Путигин
-Хотели, а не получилось ни того, ни другого.
- А вам не кажется, Павел Иванович, что они не могли по-другому. Быстро развивающаяся Германия диктовала такие условия.
- Нет, не кажется. По-вашему, чтобы у человека быстрее росли кулаки, надо отрубить ему ноги? Ради этой цели продавали хлеб за границу, а в это время своё крестьянство умирало с голоду. Погоня за индустриализацией - это выдумки. В 1913-м году Россия уже становилась индустриальной державой, со стапелей сходили крупнотоннажные корабли, строились железные дороги, развивалось паровозостроение. Скажите, зачем аграрной стране вдруг понадобилась железная дорога на Восток? В России развивалась металлургия, делали прекрасное оружие и даже появились первые самолёты. Дело в том, что большевики ради своей власти всё это разрушили, как и нынешние демократы, идущие тем же путём. Вот мы ездим с вами по области и вы, наверное, заметили вкрапления из красного кирпича в сельской местности. Эти фабрики и заводы строили смекалистые русские мужики еще в начале века, и если бы социал-демократы с бредовыми идеями не уничтожили этих мужиков, Россия стала бы индустриальной державой с мощным сельским хозяйством. Но больше всего я склоняюсь к тому, что они просто хотели уничтожить русский народ. Иначе как объяснить миллионы погибших от голода в Поволжье и в Украине. Похоже, что расчищалась территория под заселение другой нацией.
- Парадокс,- сказал Путигин, - Александр второй людям давал свободу, народ его назвал Освободителем, а его за это убили господа - борцы за освобождение народа. Если бы он успел полностью провести реформы, Россия не потеряла бы, сколько народу.
- Все эти борцы не что иное, как враги России, они жили за деньги русских помещиков и иностранных государств. Что в принципе делают и нынешние "борцы за свободу народа", осуществляя эту борьбу за чужие деньги. Вся эта болтовня не что иное, как цель ограбить Россию. Запомните, молодой человек, ни одно государство, ни один банкир просто так не даст денег. Этот обездоленный народ никого не интересует! Их интересуют недра и территория, на которой живут эти нищие люди. А когда эти бесы раздуют пожар и вокруг заполыхает, они хватают чемоданы и спешно убегают из страны. Ни один русский буржуа, убежавший от революции за границу, так и не стал крупным промышленником или банкиром в чужой стране. И никому это не удастся, зря они туда стремятся. Русский характер не может принять их правила игры. Боясь потерять свой капитал, он осторожничает и долго запрягает. Его обходят уже на старте. Иностранец воспринимает потерю капитала, как очередной урок, а русский, как трагедию, и, потеряв деньги, заканчивает жизнь самоубийством.
- А как вы думаете, Павел Иванович, Европа пытается объединиться - это окажет на Россию какое-то влияние?
- Я думаю, что не окажет. Эта затея ни к чему не приведёт. Вот когда наступит развал Евросоюза это другое дело, после него многие потянутся к России.
- Вы полагаете, что у Европейцев ничего не получится?
- Безусловно, Александр Владимирович, развалится. Это дело времени. И этому тайно будет помогать США.
- А зачем им это нужно?
- Зачем же государству, диктующему на планете свои правила игры, конкурент - сильное объединение государств. Дело в том, что в Европе набирает силу социал-демократия. Идеи этих фантастов становятся снова в моде, как в России в начале века. А европейцы не верят, что у них это закончится тем же. В этом объединении экономически развитые государства будут продавливать свою продукцию, "денежные мешки" будут и дальше богатеть, а мелкие страны перейдут в разряд нищих потребителей. У них начнётся стагнация, и им надо будет давать деньги, а свои деньги никому не хочется отдавать. Пойдет недовольство народа, забастовки и развал. Идею объединения Европы ещё пытался осуществить Наполеон, а большевики хватили выше, в планетарном масштабе: "Даешь мировую революцию". И всё это строительство вавилонской башни заканчивается крахом. Не зря же Бог разделил людей языками. А лозунги о политической свободе и толерантности оборачивается несвободой и кровью. Есть протокол сионистских мудрецов: одни настаивают, что это фальсификация, а другие что это правда. Не знаю, но там так написано: "Политическая свобода есть идея, а не факт. Эту идею надо уметь применять, когда является нужным идейной приманкой привлечь народные силы к своей партии, если таковая задумала сломить другую у власти находящуюся. Задача эта облегчается, если противник заразится идеей свободы, так называемым либерализмом и ради идеи поступится своей мощью". Не знаю, кем это придумано и какой национальности люди этот документ написали, но он существует. Его сочинили преступники - люди не имеющие национальности и веры. Их мысли претворяется в жизнь. Мы уже раз в семнадцатом году заразились их идеей, а теперь пошли по второму кругу.
Губернатор задумался и смотрел на пробегающий мимо окна пейзаж.
- Боже, красота-то, какая!- воскликнул он, - нет ничего прекрасней на свете, чем эти русские равнины с перелесками и речушками.
Павел Иванович был человеком любящим свою Родину. Он был из тех простых людей, которые родились на этой земле, бегали в детстве по ней босыми ногами и желающие обрести покой - на русском погосте, на холме, у старой церквушки.
- К стати, - вдруг произнёс Павел Иванович, - ещё до Александра второго его отец, Николай Павлович, понимал лучше нынешних господ, что без земельной реформы у России нет пути. Николай первый пытался провести Россию мимо этой пропасти. Уже при нём доля крепостного крестьянства была 35 процентов, а в пятидесяти губерниях почти не было крепостных, их доля там была мизерная - один-два процента. Две трети помещичьих хозяйств тогда взяли у государства ссуду под залог, и, если бы Николай Павлович проявил жесткость и изъял у помещиков отданных под залог крестьян, они бы стали государственными, и перестали быть крепостными. Россия избежала бы революции. У неё было бы большинство собственников, а они не заинтересованы в нестабильности в стране. Революции порождаются коррупцией, воровством, бесчинством и нищетой.
- Историки говорят, что он был одним из самых свирепых царей,- сказал Путигин.
- Александр Владимирович, не верьте историкам. Они врут в угоду власти так же, как и журналисты. В России при нём единственно казнёнными были декабристы. При Екатерине Великой и его отце Павле казни исчислялись тысячами. Николай первый был просветитель крестьян. При его бабушке крестьянских школ не было вообще, а при нём их стало больше двух тысяч. При нынешней власти их снова стали закрывать. Да и в городах молодежь приучают к водке и наркотикам. Видать кому-то нужно, чтобы русские были малограмотными и забитыми. А то, что Николай Павлович прекратил либерализм в стране и в армии навёл жесткий порядок, пошло только на благо России. Русского чиновника распускать нельзя. Он сразу обворовывает людей. Хамство, воровство и мздоимство, к сожалению, присущие ему. Кровь русского человека подпорчена азиатами-монголами. И принесённые ими гены крепко прижились на Руси. По лику мы европейцы, но в душе уже азиаты. СНГ, придуманное в Беловежской Пуще - это вторая бомба, подложенная ельцинскими политтехнологами под державу. Это похоже на супругов, которые развелись, а продолжают жить на общей территории и все пользуются общим холодильником - без контроля, кто туда кладёт продукты, и кто кушает. Границы открыты, лет через двадцать из обнищавших республик в Россию хлынут без документов мигранты. Потомки монголов будут без единого выстрела завоевывать её города. Они уже начинают исход из своих земель, как это делали их предки кочевники, покидая опустошённые ими земли. У них рождаемость выше, чем у русских - это будет второе Косово, только по масштабам гораздо больше и страшнее. А воровство и коррупция усугубят эту ситуацию. В России нет стабильности. Она только наступает тогда, когда у власти стоит жесткий правитель, замечу жесткий, а не жестокий. Он наводит порядок и на чиновников надевает узду. Они боятся воровать, страна начинает жить хоть по каким-то примитивным законам, и Россия возрождается. А как только появляется у власти либерал, всё разворовывается и рушится.
- Так что же выходит там, в Кремле, этого не понимают, - сказал Путигин, - безудержно разворовывая страну, доводят народ до нищеты?
- Что вы! Эти господа всё прекрасно понимают, поэтому и уводят свои капиталы за рубеж. Видать не хотят повторить судьбу элиты семнадцатого года. Если случится тут заварушка, они сразу туда убегут. И каждый из этих властных господ думает, что он убежит первый. Глупости всё это. Россия - ядерная держава, и жарко будет везде. Если здесь заполыхает, оно вызовет цепную реакцию и цивилизации придёт конец. История это показала, когда из-за одного австрийского принца мир утонул в крови.
Будучи ещё начальником кафедры, Павел Иванович верил в чистоту помыслов людей? идущих во власть. Но, теперь он, оказавшись среди них, понял их лживую сущность. Пафосные слова о любви к Родине и заботе о народе было нечто иное, их маской, под которой скрывается совсем другое лицо. И в девяносто шестом году он окончательно в этом убедится. Для него, человека чести и достоинства, власть станет невыносимой. Президент России Ельцин пойдет на новые выборы и в Кремле все поймут , что он их проиграет. На аэродроме будет стоять самолёт в готовности в любую минуту взлететь с кремлёвскими "демократами" и увезти их из разворованной ими страны в Западную Европу. Там у них уже будут куплены дома, а в банках миллионные счета. Но, покидать столь прибыльное дело им не хотелось, и они пойдут на мошенничество - голоса избирателей подправят. Верхушка элиты уже в который раз предает свою Родину.
