ArtOfWar. Пономарёв Александр Анатольевич. Рядовая поездка

Рядовая поездка.

Рано утром дневальный разбудил Василия. " Командир зовёт, товарищ капитан" - коротко сообщил он. Василий, наскоро умывшись, зашёл в штаб.

- Как спалось? - спросил командир, и, не выслушав ответа, продолжал, - продукты заканчиваются, да и бензин на исходе. Собирайся в Ханкалу.

- Понятно, - вздохнул Василий, - по старой схеме?

- Да, работаем как обычно. С собой возьмёшь двух автоматчиков, пулемётчика и гранатомётчика. Личный состав выберешь сам, - и командир затушил сигарету.

Водитель "Урала" Володя Збруев разогревал движок. Он сосредоточенно стучал по каждому колесу, обходя машину.

Василий зашёл в дежурку. Над радиостанцией склонился прапорщик Валера Рябухин.

- Как обстановка? Выезд разрешаешь? - улыбнулся Василий.

- С утра два подрыва: один у нас в Промыслах, другой в центре на проспекте Победы, - Валера поднял на него глаза, красные от бессонной ночи, - наши инженерку уже провели. На три километра от нашего болкпоста до поворота. Дальше уж как повезёт вам, Вася.

- На три километра? Нормально.

Третий месяц сводный отряд Липецкого ОМОНа выполнял служебно-боевые задачи в городе Грозный. Пункт временной дислокации располагался в Старопромысловском районе, на самой окраине города.

Осень выдалась тёплой и солнечной.

Самым опасным в то время были передвижения по дорогам. Каждый день подрывы, подрывы, подрывы. Фугасы устанавливали ночью, а иногда и средь бела дня. И хотя проводились ежедневные инженерные разведки, но бандиты настолько поднаторели во взрывном деле, что ухитрялись минировать дороги в считанные минуты, после прохождения сапёров. Ставили мины-сюрпризы и мины-ловушки. Радиоуправляемые заряды и фугасы нажимного действия. Проедет машина, нажмёт на лежащий в пыли обыкновенный электрический звонок от входной двери, контакт замкнёт цепь и аля-улю. На "Урале" был ещё метр жизни - длинная морда, а в "КАМАЗах" рвались сразу же. А вот от радиоуправляемых мин рецепт спасения был один - скорость. Подрывники нажимали на гашетку, внимательно следя за дорогой. Ориентиром служили фонарные столбы, выстроившиеся вдоль шоссе. Доехал автомобиль до этого вот, нажимай на клавишу, на следующем столбе висит замаскированный фугас, как раз доехав до него, машина попадает под молотки. Но это при средней скорости в 80 километров в час. Поэтому, выход какой? Правильно! Ехать быстрее.

Володю Збруева этому учить не надо, не первый год замужем. С ним Василий не боялся ездить. Да он вообще ничего не боялся. Привык.

- Товарищ капитан, а товарищ капитан, - к Василию подбежал молоденький Николка Лаюшкин, - возьмите меня на выезд. А то уж третий месяц в командировке, а кроме дежурств на блокпосту нигде не был.

- Успеешь ещё.

- Некоторые уже по два раза съездили, а меня не берёте.

- Так! Это что за сцены ревности?

- Ну, товарищ капитан. Возьмите, не подведу.

- Перестань канючить, - Василий строго посмотрел на бойца, - если не подведёшь, на сборы десять минут. Взводному скажи, да бронник не забудь.

- Ага, - просиял Лаюшкин, - я мигом. Спасибо, товарищ капитан, - крикнул он убегая.

- За что благодаришь? - спросил Василий сам себя.

Машина стояла под парами. Отъезжающие выстроились рядом. Василий подошёл к каждому и внимательно оглядел. Все бойцы находились в средствах бронезащиты: на груди бронежилет, на голове "Сфера" - утяжелённая каска со стальными пластинами.

Четверо бойцов, водитель. Все на месте. Ребята были серьёзны и сосредоточены, только Лаюшкин глупо улыбался. Ну, это ничего. Попривыкнет. Всё-таки первое боевое задание.

- Равняйсь, смирно, - скомандовал Василий, - равнение направо.

К группе подходил командир. Он махнул рукой.

- Все готовы?

- Так точно, товарищ майор, - докладывал Василий, - старший в кузове прапорщик Серёгин. Одна рация в кузове, одна носимая у меня, плюс в кабине стационарная. Расчётное время в пути: час туда, три там, час обратно.

- Не загадывай, - сказал майор и трижды сплюнул через левое плечо, - с Богом, Вася.

- Постараемся, Андрей, - и Василий крепко пожал руку командиру.

Перед выездными воротами Володя притормозил и остановился. Этот ритуал был незыблем. Василий снял берет с головы, отставил в сторону автомат, сложил руки на груди и принялся шепотом читать Живые в помощи. Эту молитву, написанную на клочке бумаги, ему в дорогу положила бабушка.

- Читай в трудную минутку, внучок, - сказала она, - Господь милостив. Не оставит.

Вначале Василий читал молитву с листа, но так часто ездил по дорогам и весям, и так часто выпадала ему эта самая трудная минутка, что текст выучился сам собой.

- Аминь, - Василий перекрестился.

- Можно, командир? - спросил Володя.

И когда Василий утвердительно махнул головой, тоже осенив себя крёстным знамением, нажал на педаль газа.

Блокпост остался сзади. Когда проезжали мимо, Василию приветливо помахал его дружище - взводный Сергей Семёнов и показал жестом - мол, счастливого пути, держим за вас кулаки. Вася помахал в ответ.

Впереди лежал нелёгкий путь через весь город на другую его окраину. В Ханкалу. Средоточение военной мощи и высокого начальства всех рангов в мятежной республике.

Старопромысловское шоссе тянулось почти до середины города. "Урал" мчался как угорелый, притормаживая только у блокпостов, которые встречались через каждые пять километров. Блокпосты были разными, которые были собраны из брёвен и обложены мешками с песком, которые сооружены из панельных блоков. Но над каждым из них развевался потрёпанный российский триколор.

Вдоль шоссе тянулись кресты, кресты. Несколько месяцев назад здесь шли жестокие бои. Дома вокруг были полуразрушены. В некоторых из них зияли дыры от снарядов. Народу на улицах было немного, от этого становилось страшновато, как-будто едешь по какой-то сталкерской зоне.

Через какое то время "Урал" притормозил у развилки. Налево в Ленинский район. Машина, чихнув движком, и, выпустив в воздух облако отработанной соляры, повернула направо.

Центр города - площадь Трёх дураков. Вообще-то до войны она называлась площадью Дружбы и на постаменте стояли, обнявшись, трое: чеченец, ингуш и русский и олицетворяли собой эту самую дружбу. Но во время боевых действий, а может и раньше, памятник взорвали и огромная гранитная тумба осиротело стояла, омываемая дождями и обдуваемая ветрами, утратив добрые символы.

Проехав через площадь, машина повернула налево и выехала на проспект Победы. Какой победы? Над фашистской Германией? А может над большой и сильной Россией? Кто теперь разберёт? Победы - и всё тут.

Здесь Володя сбросил скорость. Недалеко располагался центральный рынок. На улицах народу было побольше, чем на окраинах. Население потихоньку возвращалось в город. Кое-где уже были припаркованы легковые машины. В сквере стоял бронетранспортёр, на броне стоял военный и раздавал листовки всем желающим. " Граждане свободной Чечни, - неслось из репродуктора, - республика возрождается к мирной жизни..."

Люди подходили и брали листовки. Не так уж много, но подходили.

- Пропаганда! - кивнул в их сторону Збруев.

- Наша не хуже ихней, - ответил Василий, - за дорогой следи. Скоро поворот на мобильник.

Мобильником здесь называли - Мобильный отряд. А попросту штаб всех милицейских подразделений, находящихся в республике. Чтобы попасть в Ханкалу, надо было заехать в мобильник и взять боевое распоряжение. Что это такое? Бумага, простая бумага. А, впрочем не простая, а документ, в котором чёрным по белому написано, что сотрудникам такого-то отряда, в количестве стольких-то человек, разрешён въезд на машине номер такой-то в Ханкалу. Подпись командира Мобильного отряда и печать. Без этой бумаги въезд в Ханкалу, а равно и передвижения между населёнными пунктами - заказаны. На первом же блокпосту могут проверить наличие боевого распоряжения и далее не пустить. Но такого практически не случалось. Подудишь, проезжая, помашешь рукой парням, а они тебе в ответ. Вот и всё. Что? Своих не признаешь? Если едет обшарпанный грузовик, обложенный мешками с песком, бронежилетами, дырявый от пуль и сидят в нём грязные бородатые парни, одетые кто во что, значит точно свои.

Но в Ханкалу так просто не попадёшь. Будь любезен предъявить боевое распоряжение.

Мобильный отряд располагался в бывшей гостинице госцирка. И действительно, кое - где стояли прислонённые к стене железобетонные плиты с выбитыми на них тигриными и львиными мордами.

Невдалеке был виден обрушенный купол цирка. Вокруг стояли проволочные заграждения и минные поля. На территорию мобильника въехала машина с бочкой для воды. На синей ёмкости было написано: " ВОДА", кто-то вырезал из изоленты букву К и прилепил. Получилось: " ВОДкА".

- Говорят, чеченский цирк был одним из лучших в Союзе, - Збруев повернулся к Василию и остановил машину.

- Говорят, - ответил Василий, - машину не глуши, я быстро: только печать поставлю и подпишу. У меня распоряжение готово.

- Угу, - Володя кивнул головой.

Через пятнадцать минут Василий вышел из здания. Заглянул в кузов.

- Живы, славяне?

Лаюшкин с улыбкой прокричал что-то в ответ. Слышно не было. Василий сделал жест, мол не слышно. Серёгин показал ему большой палец поднятый вверх. Василий кивнул и запрыгнул в кабину.

От мобильника проехали через сунженский мост по проспекту Ленина. Вдоль улицы стояли уцелевшие чудом многоэтажки. Из них частенько постреливали по проезжающим мимо военным машинам. Но в этот раз обошлось.

Проехав под романовским мостом, машина въехала на площадь Минутка. Романовским мост называли потому, что именно под ним был подорван УАЗ генерала Романова. До того как Василий впервые увидел площадь Минутка, он представлял её себе огромной, ведь на ней шли самые жестокие бои, и окрестности её впитали в себя огромное количество крови. Во время второй кампании она десятки раз переходила из рук в руки и казалась стратегическим объектом. Но на самом деле она оказалась настолько маленькой и серенькой, что не скажи Василию, что вот же она - эта самая Минутка - он проехал бы мимо и не обратил на неё никакого внимания. И только груды кирпичей вокруг напоминали об атаках и сражениях.

Пропылив мимо частного сектора, "Урал" выскочил на трассу. Позади остался указатель - Грозный, возле него стоял военный грузовик, и группа бойцов фотографировалась на его фоне, выставив вверх оружие. Через несколько километров, слева от дороги показался вкопанный в землю танк Т-62. Над бруствером возвышалась только башня со стволом. Рядом с ним стояла деревянная будка и шлагбаум.

Солдат в зелёной каске, увидев номера с сорок восьмым регионом, крикнул.

- Сало, земляки твои прибыли, встречай!

Сержант срочной службы Савченко - "сало", улыбаясь, подбежал к "Уралу".

- Здравия желаю, товарищ капитан. Что-то давненько вас не было видно, - затараторил он, - и правильно. Не спокойно на дорогах.

- Много текста, военный, - Василий улыбнулся в ответ, - держи! - и он передал сержанту упаковку минеральной воды " Липецкая " и блок сигарет, - подарок из Липецка.

- Вот спасибочки, товарищ капитан. Вы распоряжение давайте, я отмечу, - и он, схватив листок, опрометью кинулся к будке.

- Как служба? - спросил Василий Савченко, когда тот вернулся.

- Нормалёк.

- А из дома пишут?

- Пишут. Товарищ капитан, вы о нашем договоре не забыли? Как приду на дембель, сразу же на службу в ОМОН!

- Не забыл. Составлю тебе протекцию. Отворяй калитку.

- Бывай, зёма, - крикнул солдату в окошко Збруев.

Савченко помахал рукой и улыбнулся, поднимая шлагбаум.

Через пару километров по бездорожью глазам открылся посёлок, состоящий из деревянных домиков, которые все называли финскими. Рядом на железнодорожных путях стояли несколько вагонов, в которых жили представители журналистской братии. Напротив - вход в военный городок.

Василий снял разгрузку и пошёл выписывать накладные на получение продуктов и ГСМ. Склад продуктов был довольно импровизированным. Опять же, на путях стоял эшелон. В одном вагоне - теплушке выдавали крупы, в другом тушёнку со сгущёнкой и так далее. Ездить по вагонам занятие нудное и неприятное. Кладовщики так и норовили объегорить. То вместо сахара дадут мешок соли. То яйца тухлые. Глаз да глаз. Люди то русские что те, что эти. Тут сам не плошай.

Когда машина была загружена, Василий посмотрел на часы.

- Четыре. Поспешай, Володька. Как бы в тёмнышко не попасть.

- Постараюсь, Вась.

"Урал" выскочил через КПП и помчался в обратный путь. Разрушенные дома мелькали по сторонам дороги и проносились мимо.

- Хорошо идём. Машина гружёная, - крикнул Збруев, вертя баранку.

Наступал серенький час. Солнце садилось за горы.

Вдруг Василий услышал треск автоматных очередей. Впереди прочертили дорожки трассирующие пули.

- Вова, гони что есть мочи.

Василий поднёс ко рту рацию: " Двойка, к бою. По нам бьют прицельно. Огонь".

Сам Василий высунул автомат в окно и тоже бил из него почём зря. Стёкла в кабине были уже пробиты в нескольких местах. Ветер свистел через них.

Машина свернула с шоссе и поехала по просёлочной дороге. Выстрелов слышно не было.

- Кажись, проскочили, - Збруев вытирал пот тыльной стороной ладони.

- Тормози, - Василий выскочил из кабины, и, встав на колесо, заглянул в кузов.

На опрокинутых коробках с продуктами лежали бойцы. Они вразнобой поднимались, отряхиваясь и передвигая мешки и банки.

- Живы, славяне?

- Отбились, товарищ капитан. Потерь не имеем, - улыбаясь, ответил ему Серёгин.

- Лаюшкин, а ты как?

- Но-нормально.

- Не пожалел, что поехал?

- То-товарищ капитан, а что вот так вот каждый раз бывает?

- Бывает и похуже. Рядовая поездка. Да ты не дрейфь, скоро на базу приедем! В следующий раз поедешь со мной, боец?

- Нет уж, товарищ капитан, я уж лучше на блокпосту, - и Николка залез подальше в кузов.

Оставить комментарий © Copyright Пономарёв Александр Анатольевич (alex_ponomarev@list.ru) Размещен: 28/04/2010, изменен: 28/04/2010. 15k. Статистика. Рассказ: Чечня	Оценка: *5.189** Ваша оценка:

Пономарёв Александр Анатольевич Рядовая поездка

Пономарёв Александр Анатольевич
Рядовая поездка