ArtOfWar. Пономарёв Александр Анатольевич. Эпоха Водолея

Александр Пономарёв.

Светлой памяти:

Михаила Богословского

Эдика Белана

Андрея Теперика

Володи Заева

Павла Галуцких

Сергея Казьмина

Владимира Алексеенко

посвящается...

"ЭПОХА ВОДОЛЕЯ"

Обычная история чеченских событий

в 2-х действиях.

Действующие лица:

Русские:

Володя Костромин (Кострома)- лейтенант ОМОН лет 35.

Андрей Павлович Смыков (Палыч)- майор милиции, командир ОМОН лет за 40.

Саня Сергеев (Молодой)- сержант ОМОН лет 23.

Юрий Иванович Репин (Иваныч)- прапорщик ОМОН лет за 40.

Костя Иевлев (Йоки-Йоки)- прапорщик ОМОН лет 25.

Зинаида Ивановна Костромина- мама Володи лет 55.

Лена - бывшая жена Володи лет 30.

Чеченцы:

Али Исмагилов лет 35

Лейла Исмагилова - его сестра лет 23.

Асият - их мать лет 53.

Место действия: Северный Кавказ, Россия

Время действия: наши дни.

Действие 1.

Сцена 1.

Ночь. На заднем плане конструкция блокпост с Российским флагом наверху, завешена маскировочной сеткой. На ней силуэт- человека. На переднем плане отблески костра, вокруг сидят Кострома, Иваныч, Молодой - курят. Одеты в камуфляжную форму, в руках автоматы. Воздух наполнен звуками цикад. Порой кажется, что кроме их стрекотания и звездного горного неба ничего на свете нет.

Володя Костромин читает письмо, периодически отрываясь от чтения и пытаясь скомкать его.

Молодой: И чего наш командир заставляет нас по ночам дежурить? Из Мобильного команда была стоять только днём.

Иваныч: А ты чё дежуришь что ли? Сидит, бамбук курит, а всё туда же "дежурить" шиши! (ставит чайник)

Молодой: Ну, всё-таки: я бы лучше спал как пожарная лошадь, а тут сиди - карауль, а кого непонятно. (занимает место у рации)

Кострома: (кладет письмо в нагрудный карман)Непонятно? Эх, ты - карась, дома выспишься, а здесь жизнь свою можно проспать, ты фильм про Чапаева смотрел?

Молодой: Ну, это когда было то...

Кострома: У тебя эта командировка, какая по счёту?

Молодой: Первая...пока.

Кострома: То-то!

Молодой: Да ладно вам, у вас тоже первая когда-то была, вы, если знаете чего, скажите, чего ж тут форсить?

Кострома: Да нет, Саня, никакого форса тут нет. Слышал, что 3 дня назад на 14-ом контроле было?

Молодой: Слышал - подрыв был.

Кострома: Да, нет, не подрыв, а раздолбайство. Такие же, как и мы, братья по разуму оставили на ночь блок - пост и ушли, как ты говоришь, спать - на утро припёрлись службу нести, а на посту уже начинка. Как шарахнуло, и четверо пацанов поехали домой раньше срока в цинках.

Иваныч: Вот тебе и весь форс, шиши, командир наш дело говорит, он нас с тобой бережёт.

Молодой: Так на 14-ом контроле ППС стоит, а мы ОМОН.

Кострома: Поэтому, Саня, мы должны быть умнее, не потому, что мы псы войны, а потому что мы опытнее. А насчёт минирования: чехи в этом деле спецы большие.

Иваныч: Да, в этом деле они шиши - поднаторели. Хорошие они воины...Но русские лучше.

Молодой: И чего с ними церемониться, перекрыть им газ, электричество, обмотать вокруг Чечни колючую проволоку, а всех чехов в резервации.

Иваныч: Дык, было уже в 44-ом шиши и чего?

Кострома: Ну, насчёт колючей проволоки - это слишком примитивно, а насчёт 44-ого, то дед зрит в корень. Много лет назад Иосиф Виссарионович не решил эту проблему, а просто переложил её на наши плечи, а мы расхлёбываем, понял Саня?

Молодой: Да я что-то слышал, что всех, от мала до велика, посадили в спецвагоны и отправили на поселение, а вот за что не помню.

Иваныч: А я вот не знаю и оно мне не надо ни разу.

Кострома: А я интересовался. За что? Да за то же за что мы сейчас воюем. Вначале Великой Отечественной Гитлер пообещал Чечне автономию, за что они его активно поддержали. Уходили в горы, создавали банды, нападали на военные гарнизоны, колонны, а возглавляли эти банды, знаете кто?

Молодой: Немцы?

Кострома: Не-а, секретари райкомов, прокуроры, комсомольские работники... а Сталин за это на них сильно осерчал.

Иваныч: Хорош, командир, не умничай шиши! (наливает себе чай)

Человек с блок - поста:

Костя: Мужчины, а вы случайно не затренделись? Меня уже менять пора!

Иваныч встаёт, молча, уходит на блок - пост, вместо него к костру присаживается омоновец лет 25 Костя Иевлев (Йоки-Йоки), хватает чайник не зная, что тот вскипел...

Костя: Господа, я не помешал вашей светской беседе?

Кострома уходит внутрь блок поста.

В это время оживает рация, в ней далёкий голос спрашивает: Пацаны, есть кто из Новосиба? А то я на пост заступил, скучно - поговорить не с кем.

Молодой: Аллё, Нет, братан, тут из Новосиба нет. Как там у вас...

Костя (забирая рацию): Аллё, военный, на посту надо службу тащить, а не с земляками трещать.

Голос из рации: Значит, нет никого из Новосиба, жаль.

Костя: Зёма, этот канал для работы, если хочешь поболтать - иди на 13-й, на нём все бездельники общаются. Понял?

Голос из рации: (весело) Спасибо за заботу.

Костя: А ты молодой поменьше трещи в эфире. Понял.

Молодой: Чего ты заводишься?

Костя: Меньше базаришь, вовремя домой поедешь.

Молодой: Я просто хотел спросить у него, как он думает, зачем мы здесь, за кого?

Костя: За белых или за красных? Я вот что тебе скажу, Саня, я лично за себя, за кого ты не знаю. (достает ножик и периодически метает в деревянную мишень )

Кострома (выходя): Дружище, вот не знал, что ты такой меркантильный. Это тебе надо тогда или в бизнес или в Израиль. (достает губную гармошку и наигрывает мелодию из костромских напевов)

Костя: Пробовал. Но и там и там все места заняли специально обученные люди, а я, Вова, ничего больше не умею - только по горам лазить и искать там, какую - ни будь Сулико, или как там в песне?

Молодой: Кострома, скажи, а зачем к нашему командиру вчера приходили деды из сёл, между которыми наше ПВД? Зашли в штаб, о чём-то говорили, потом ушли - я у одного из них три ордена Славы видел.

Кострома: Это, Сань, давно такая практика сложилась. Приезжает, к примеру, новый отряд - люди ещё, как говорится, с рожи пот не успели вытереть, а в первую ночь им чехи такой кошачий концерт устраивают, мол, добро пожаловать в ад.

Молодой: На испуг берут.

Кострома: Во-во, да только им тоже надо дать понять, подходите - встретим достойно, и тогда, Саня, поедем мы с тобой домой в спальном вагоне. Но у них, не в пример нам, к старикам отношение очень уважительное. Вот и собирает их командир вновь прибывшего отряда. Так мол, и так, отцы, вам проблемы не нужны, а нам тем более - наше дело отстоять тут 90 суток и в полном составе домой уехать. Я за своих пацанов в ответе. Поэтому, если хоть один выстрел из вашего кишлака, я вам такую демонстрацию силы устрою, открываю огонь из всех видов оружия - пусть потом разбираются. Ну, а насчёт орденов - медалей, вместе же наши деды фашиста били, а чеченцы народ геройский. (опять наигрывает на гармошке )

(Пауза)

Иваныч (с блок - поста в темноту): Стой, кто идёт, эй стой, зараза, я шмальну!!

Все вскакивают и занимают оборону.

Голос из темноты (с кавказским акцентом):

Али: Не стреляйте, соседи, я к вам по делу.

Кострома: В гости днём ходят, а ночью, какие дела?

Али: Володя Костромин с вами?

Кострома и Костя переглядываются:

Молодой: У нас такого нет, это тебя кто-то обманул, сосед.

Али: Вы ведь Липецкий ОМОН, вас уже все здесь знают, скажите ему - Исмагилов Али его спрашивает, мы с ним вместе в армии служили в Иваново.

Кострома (вглядываясь удивлённо): Али? Ты откуда здесь взялся? Вот это номер! А я тебя на днях вспоминал, где ты теперь?

Костя (в сторону): Вспомни говно и вот оно.

Иваныч: Не шиши!

Кострома: Отставить.

Володя подходит к Али, обнимаются, смотрят друг на друга. Али одет в гражданскую одежду, на голове песта с кисточкой.

Кострома: Ты как узнал, что я здесь? Сколько лет не виделись и вдруг как снег на голову...

Али (улыбаясь): Сорока на хвосте принесла, Вова, ты же на Кавказе: здесь в одном ауле cкажешь салам алейкум, а из другого тебе уже кричат уалейкум салам. Скажи, как живёшь? Что смотришь, изменился?

Кострома (трогая кисточку на песте): Раньше ты другие головные уборы носил.

Али (отводя его руку): Много воды утекло с тех пор, раньше многое по-другому было. Так изменился?

Кострома: Да нет, всё такой же, только поседел чуть-чуть.

Али: Чуть-чуть? (Смотрит Володе прямо в глаза) Это после того погибли мои отец и младший брат.

Кострома: Я даже не буду спрашивать где.

Али: На войне, где же ещё. В первую войну все воевали и я...

Кострома (хмурясь): А сейчас чем занимаешься?

Али (улыбается): А сейчас мечети строю, дяде помогаю, младших сестрёнок-братишек кормить надо.

Кострома: Женился?

Али: Не успел, а ты?

Кострома: А я успел, да видно поторопился. Ладно, не хочу об этом.

Али: И давно ты воюешь?

Кострома: Пятая командировка, в этих местах впервые.

Али: Я почему-то так и думал, что ты здесь, сердцем чувствовал, ты же по натуре воин. Я первое время скучал по тебе, даже приехать хотел в гости.

Кострома: Чего ж не приехал?

Али: Сначала в институт поступил - нефтяной промышленности, а потом война грянула. Я сначала снайпером был, как тогда в армии, всё боялся тебя в прицеле увидеть.

Кострома: Выстрелил бы?

Али (отворачиваясь): Я по ногам бил.

Кострома (переводя тему): Ладно, колись, как узнал, что я здесь.

Али: Я тебя вычислил. Ты из Липецка, на 29- ом контроле стоит Липецкий ОМОН, Ваш блок - пост из нашего села видно, значит должен ты быть здесь.

Володя удивлённо поднимает брови.

Али (смеётся): Да ладно, Вова, не парься, просто увидел я тебя днём, и сразу узнал. Ну ладно, Кострома, повидались - мне теперь пора. Нужен буду, вон - видишь, село окнами светится? Первомайка, 3 - я улица налево, большие зелёные ворота. Пока. (уходит)

В мечети, начинается утренний намаз. Светает и село и горы наполняются голосом муллы. К одному голосу прибавляется еще и еще...

Володя идет на блок.

Костя: Ну что, Вова, все секреты выболтал?

Кострома: Нет, не все, не бойся, надо же и тебе оставить.

Иваныч сопит и молча, курит, ему явно не нравится Володино знакомство. Светает.

Иваныч оглядываясь по сторонам, достаёт фляжку, судя по его настрою, у него там не вода. Он, не торопясь, отвинчивает крышку и смачно пьёт. В это время опять оживает рация.

Рация: Гранит - Черёмухе, Гранит ответь Черёмухе.

Иваныч (недовольно, отрываясь от фляжки): На связи. ( Опять пьёт)

Рация: Под утро в сторону Побединского пойдут две коробочки. Пропустить беспрепятственно. Как принял.

Иваныч: (выдыхая в рацию) Хорошо принял (отщипывает хлеб - занюхивает, потом закусывает).

Молодой (с блокпоста): Чего это они открытым текстом?

Иваныч: Значит, не боятся, а может это замануха, для чехов шиши. (Костроме) Не ндравятся мне все эти похождения. Тут и до греха недалёко.

(в мечети, заканчивается молитва)

Костя: Ну, всё, мужчины, пора наверх. Скоро народ на работу пойдёт. Кто документы проверяет?

Кострома: Отгадай с двух раз!

Спускается вниз поста. Ребята с блокпоста внимательно наблюдают за ним, прикрывая его сверху. Слышно, как оживает село. Со стороны гор идёт молодая красивая чеченка. Володя останавливает её и очень долго, почему-то, проверяет её паспорт, спрашивает:

Кострома: Имя, фамилия, прописка.

Лейла: Исмагилова Лейла, Грозненский район, село Первомайское, улица Мира.

Кострома и Лейла пристально смотрят друг на друга. Звучат их мысли вслух:

Кострома: Вот это глазищи, как южная гонная ночь! Только смотрят как-то недоверчиво. С укоризной? - нет, скорее изучает, словно внутрь хочет заглянуть.

Лейла: Соседка Мика говорила, что все русские - свиньи. А этот ничего - красивый. Настоящий джигит!

Кострома: Интересно, раньше она здесь не проходила, иначе я бы ее запомнил.

Лейла: Что он так на меня внимательно смотрит?

Кострома: Адрес в паспорте Али, она наверно его сестра, или жена...Нет он сказал что не женат, хотя может и солгал, для них обмануть неверного ничего не стоит...Ух какие глазищи, так и сверлят будто насквозь.

Лейла: Лицо у него благородное, почему он сюда пришел с войной... Ему бы дома с женой и детишками возиться...

Кострома: Эх, кабы не война...Интересно, какая из нее мать будет...

Лейла: Что-то не так?

Кострома: Да нет, проходи...

Молодой: Эй, черноглазая, хочешь, конфеткой угощу?

Лейла: У нас с чужими мужчинами разговаривать не принято.

Костя: У вас не принято, а у нас принято. В комендатуру захотела? Ща организую!

Кострома: Отставить!

Молодой: Черноглазая, а замуж за меня пойдёшь?

Иваныч (Молодому): Эй, эй, здесь такими вещами не шутят, через минуту сваты здесь будут.

Лейла оглядывается по сторонам, не слышал ли кто, берёт паспорт, который ей протягивает Кострома и поспешно уходит.

Молодой (в вдогонку): Эй, слышишь, я не шучу!

В это время, на лбу Молодого, появляется луч - от оптического прицела. Он улыбается, не замечая, Кострома, заметив, стремительно поднимается наверх и сбивает его с ног, прикрывая своим телом. Сухо звучит выстрел, свистит пуля. Костя даёт очередь в сторону выстрела. Иваныч отвешивает Молодому подзатыльник.

Молодой: Мужики, чё это было?

Иваныч (глядя по сторонам): На соседнем контроле такой же балбес с девчонкой поговорил, а на следующий день сваты пришли с кынжалами. Обещал - женись! Так этого пацана пришлось на месяц, на дальний пост отправить, а новым сродственникам сказать - погиб парень смертью героя, а то бы не отстали, шиши!

Кострома: Предупреждаю всех - следите за базаром, и вообще - те, кто находится наверху, должен не хлебалом торговать, а службу нести бдительно, вращая головой на 360 градусов. Сергеев, сейчас выдвигаешься на базу, докладываешь командиру, с какой стороны стреляли, если создаётся группа немедленного реагирования - пойдёшь с ними. Надо внимательно присмотреться, кто это наш блок - пост под прицелом держит. Выполняй.

Молодой: Есть. ( Убегает).

Иваныч: Грамотно работает, шиши, с утра пораньше. Лейтенант, может, своими силами обойдёмся? Вы меня сверху прикройте, а я пошукаю этого шиши.

Кострома: Добро, иди дед, только повнимательнее, а мы уж за тобой посмотрим, ты не волнуйся.

Кострома и Костя поднимаются наверх и смотрят за Иванычем. Тот уходит в сторону выстрела, его нет какое-то время. Костя с недоверием посматривает на Кострому.

Костя: А, что это ты так внимательно рассматривал горянку?

Кострома: Какая тебе разница, работа у нас такая...

Костя: (напевая) Работа у нас такая... Знакомая она тебе что ли?

Кострома: Нет, просто понравилась.

Костя: А, синдром отсутствия женского пола?

Кострома: Слушай, Кость, ты в "что где когда" не пробовал участвовать?

Костя: Как войнушка кончится, непременно запишусь. Ты письмо от Ленки куда дел?

Кострома: Съел. Тебе, какая разница?

Костя: Дурак, ты Кострома. Ленка баба видная, для всех завидная...

Кострома: Соблюдай субординацию, ты не дома... и не лезь, куда тебя не просят, понял...

Костя: Понял, я понятливый. Не хочешь говорить так и не надо, через пол месяца дома будем, сами разберетесь. Жалко мне вас... Ленку больше всего.

Кострома: Рот закрой, да по сторонам поглядывай...

Костя: Разбушевался - дейн им торнадо... Отелло...

Кострома: Яго помолчи.

Возвращается Иваныч.

Кострома: Ну, чего там?

Иваныч: Нашёл лёжку, метрах в 50. Я ему там растяжечку поставил, шиши, на память.

Кострома: Дело хорошее, да только и он не дурак, наверное, теперь другое место выберет.

Иваныч: Видали, Сникерсы кушает, шиши. (показывает обертку)

Кострома: Значит, лежал не меньше двух часов.

Костя: Кострома, а это не твой давешний корешок?

Кострома: Не думаю.

Иваныч: Как знать, как знать, шиши!

Кострома: Работаем дальше.

Омоновцы расходятся по местам.

Сцена 2

Дом Исмагиловых. Али сидит за столом, Иваныч стоит у дверей, Костя сидит напротив Али и пристально смотрит на него. Из подвала входит молодой. На дворе шумит скот. В селе шум, явно по селу идет зачистка.

Молодой: Все чисто, ничего.

Костя: Надворные постройки, глянь. (Али) Может, сам скажешь.

Али: Мне нечего сказать.

Костя: Лучше сам все отдай, чем мы найдем.

Али: Мне нечего отдавать, оружия у меня нет.

Иваныч: Так ведь после твоего прихода по нам пошарили.

Али: Я нечего не знаю.

Костя: А может сестра твоя в курсе?

Али: Лейла иди сюда.

Иваныч (Лейле): Ты вчера под утро, откуда возвращалась?

Лейла: У нас недалеко в горах бараны пасутся.

Костя: Может, ты нас за баранов держишь?

Молодой (входя): Во дворе тоже чисто. О, привет красавица.

Иваныч: Шиши, ты опять за свое.

Молодой: На этот раз нет. Табу до дома. Это так к слову.

Кострома (входя): Так, что здесь? ( Увидев Али, говорит Иванычу) Почему меня не позвал?

Иваныч: Да я это, командир, шиши. Ты же сам в соседний дом с ребятами пошёл.

Кострома: Всё понятно. Ладно. Все на выход. Я сам здесь разберусь. Это мои базары.

Омоновцы идут к дверям. Вбегает пожилая женщина.

Асият: Будьте вы прокляты, зачем в мой дом пришли? Нечего здесь искать! И так мужа и сына моего убили! Что, за остальными пришли? Хоть здесь меня убей, уходите!

Костя: Тише, женщина, тише...

Иваныч: Мать мы уже уходим.

Молодой (Лейле): Пока красавица...

Кострома: Мужики, я задержусь. Ждать меня у соседнего дома. На улице выставить боевое охранение.

Иваныч: Как знаешь, шиши.

Асият: Нечего русским в моём доме делать!

Али: Нана, это ко мне. Это мой армейский друг, Володя Костромин, он ничего нам плохого не сделает.

Асият: Аллах тебе судья, русский в доме это горе. (уходит плюясь)

Али: Ты не обижайся, это она после смерти отца и брата никак отойти не может.

Лейла накрой на стол.

Лейла, неслышно накрывает на стол, торопливо ставит посуду, приносит закуски, не поднимая глаз. Володя, разговаривая с Али, одним глазом следит за ней.

Али достаёт из шкафа бутылку водки, ставит на стол.

Кострома: Алик, если тебе нельзя, убери - я тоже не буду.

Али: Ты - гость, ты - мой друг, тебе можно, ну и мне немного не повредит.

(наливает)

Кострома (наблюдая за Лейлой): А сестра у тебя красивая, Глазищи - как ночь. Только, если что, то с тёщей дюже не повезёт. Ну, за встречу!

Али: Хорошо, когда так! (выпивают)

Кострома: Алик, ты про отца сказал, а сам-то ты как?

Алик: Ты про что?

Кострома: Ранен был?

Али: Да, один раз в Грозном в 96-м зацепило. Я тебе уже говорил, Кострома, в первую компанию все воевали. Свобода, независимость, суверенитет, Чеченская Республика Ичкерия, шариатское государство, людям мозги промывали, обещали райскую жизнь. Хорошо, что такой человек как Ахмат - Хаджи есть, за ним люди пошли, они ему верят.

Кострома: Почему есть? Он и был. Это ведь он был в первую чеченскую муфтием Чечни, который звал всех правоверных на "газават" - священную войну с неверными.

Али: Кострома, можно тебе один вопрос, только отвечай честно.

Кострома: Попробую.

Али: Если бы в твой город пришли чеченцы или там буряты, татары, да не важно. Убили бы твоих братьев, разрушили дом, понаставили блокпостов, натянули колючую проволоку и заставляли бы ходить по струнке, ты бы что сделал?

Володя не поднимает глаз, молчит.

Ты взял бы в руки оружие и пошёл защищать свой кров, как любой нормальный мужчина. Так сделал и я, и многие другие. А Ахмат - Хаджи тогда говорил правильно, правильно говорит и сейчас. Просто мы все своими глазами увидели всё это горе. Грозный - какой красивый город был, другого такого на всей земле больше нет, а люди - весёлые, гостеприимные, а какие, Вова, у нас свадьбы были - вся улица гуляет. И дверей у нас никогда не запирали, не принято было.

Кострома: Да я разве спорю, Алик. Каждый вправе защищать свой дом. Ну, зачем здесь все эти бандиты: арабы, иорданцы, негры даже.

Али: Это наши мусульманские братья.

Кострома: Братья, Алик, бесплатно помогают, а не за деньги.

Али: А ты сюда тоже бесплатно приехал?

Кострома: Мне государство деньги платит, а не международные террористические организации. Братья...

(Али молчит. Входит Асият)

Асият: Лейла, иди во дворе прибери. (Лейла уходит)

Али, надо чего?

Али: Нана, все нормально.

Асият (русскому): Аллах тебя покарает.

Али: Нана, идите дочери помогите. (Асият уходит)

(Кострома подходит к окну смотрит во двор, возвращается к столу)

Кострома: Али, давай выпьем за любовь...

Али: Почему бы нет (смотрит пристально на Кострому) Её так мало в нашу эпоху.

Кострома (у окна наблюдая за Лейлой): Не понимаю, что вам при Масхадове то спокойно не жилось?

Али: При Масхадове? Работы нет, пенсии и пособия не платили. Людей заставляли организовывать бандгруппы - приходишь в совет, вот моя группа - пять человек - я полевой командир. Тебе дают форму, оружие, уазик - деньги платят. Многие так делали. Равнинные чеченцы - это те, что в Надтеречном и Наурском районах живут, давно всё поняли, они были в оппозиции к Масхадову, русских поддерживали. Там поэтому и войны почти не было.

Кострома: Знаю, знаю. В Надтеречном, даже ночью можно останавливаться и спать, там русских не тронут.

Али: А когда Басаев с Хаттабом на Дагестан двинули, их уже и Масхадов не контролировал, они сами по себе были. Думали, их там местное население поддержит - набрали молодёжь за деньги, а получилось всё наоборот. После всего этого бардака общество в Чечне надвое раскололось: одни продолжали верить в независимость, другие русских ждали.

Кострома: Слушай, Алик, а у тебя проблем не будет, если русский к тебе в гости ходить будет.

Али (улыбаясь): Не волнуйся, у меня тэйп сильный - за меня есть, кому заступиться. И вообще Кострома я тебе вот что скажу - это не кончиться до тех пор, пока не получиться так. Либо нас чеченцев надо будет очень сильно любить и уважать, либо уничтожить всех до одного, третьего не дано.

Кострома: Нет, тут есть, что-то третье. Только знать бы, где оно. Давай, выпьем за то, что бы за нас третий не пили как можно дольше.

Али: За сказанное. (пьют)

Асият (входя): Лейла убери со стола. (идет в подвал)

Входит Лейла, убирает блюда, приносит другие, всё не поднимая глаз.

Кострома: Знаешь, Алик, если бы я не знал тебя, мне могли бы про твоих земляков много плохого рассказать, и я бы поверил. Но я приехал сюда, поверь мне, не за деньгами и не за романтикой. Я приехал на помощь, тебе - если хочешь. Я хочу, чтобы я смог приехать к тебе в гости и остаться живым.

Али: Подожди, давай поговорим об этом лет через 5. Всё наладится - я в этом убежден, отстроим заново Грозный, лишь бы работа была, а то молодёжь кроме войны ничего не видела. И вообще я хочу, чтобы дети, увидев человека с оружием, не плакали, чтобы можно было сходить с ними в парк или в кино, чтобы не стреляли по ночам, и моя мать не вздрагивала, когда стучат в нашу дверь. Я хочу мира, я устал от войны.

Кострома: Слушай, вот ты всё время мечтаешь о мире. А ты бы отдал за меня свою сестру замуж?

Али (недоумённо): Какую сестру?

Кострома: А у тебя их, что много что ли?

Али: Лейлу?!!

Кострома: Лейлу. Что, дружище, не ожидал?

Али: Ты серьёзно или шутишь?

Кострома: А если серьёзно, то что?

Али (задумчиво): Да сватался здесь к ней один джигит... Но, мы сказали рано - теперь он калым собирает.

Кострома: Калым большой?

Али: Калым? У тебя таких денег нет!

Кострома: Не в калыме дело...

Али: Вот это ты меня огорошил, всё не пойму никак, ты серьёзно задумал жениться?

Кострома: Серьёзно.

(пауза)

Али: Я не против, только если всё по закону - без баловства, если увезёшь её отсюда в мирную жизнь, вот только мать против будет. Ничего не обещаю, но я с ней поговорю, я тебя давно знаю.

Кострома: А как же тот джигит, не осерчает?

Али: Он бандит, сегодня он есть, завтра его нет. Не хочу, чтобы сестра вдовой осталась.

Кострома: Ладно мне пора на базу... А на счет сестры, я серьезно... Ты подумай, увидимся. Ну, мне пора, ребята заждались.

Они прощаются. Кострома выходит. Али зовёт в комнату свою мать и Лейлу.

Али: Нана! Нана, этот русский просит отдать за него замуж Лейлу.

Асият: Замуж? Да как у него язык повернулся! Я буду отдавать свою дочь замуж за убийцу её отца! Люди, вы только послушайте!

Али: Не шуми. Он их не убивал. Нана, я знаю его давно - он хороший человек.

Асият: Он - русский и этого достаточно.

Али: Русские бывают разные, а плохих людей и среди чеченцев много. Там в армии был такой случай - меня били "старики" 6 человек, и все молчали, потому что боялись, он один не испугался и встал рядом со мной. И хотя нас сильно побили, мы очень сдружились - как братья. Он будет хорошим мужем сестре. Верь ему, Нана.

Асият: Ты мать не слушаешь. Хочешь смерти нашему роду...

Али: Мама, время другое и нравы другие. Я понимаю, если бы был жив отец...

Асият: Вот, вот! Он бы...

Али: Я думаю, он сделал бы так же.

Асият: После смерти отца, ты остался старшим мужчиной в нашей семье, тебе и принимать решение, но ты хотя бы спроси сестру.

Али: Лейла!

(Входит Лейла)

Лейла, этот русский, что приходил - мой армейский друг, он хочет взять тебя в жёны...

Лейла: Ты смеешься?

Али: Я серьезно. И он тоже, я его хорошо знаю.

Лейла: Я не знаю... Брат, ты мужчина, старший тебе видней.

Али: Я хочу, что бы ты сама решила.

Асият: Не слушай его, вы на этой войне все с ума сошли. А как же Мовлади? Он убьёт тебя, если узнает про это.

Лейла: Мовлади - злой, Кострома - добрый, он будет хорошим мужем и хорошим отцом. О чём ещё может мечтать женщина...

(пауза)

Я согласна.

Али: (Матери) Может, хоть так мы остановим эту войну.

Асият: Аллах, если бы был жив муж... Решайте, как хотите, я не дам своего согласия.

Сцена 3.

Блокпост. Ночь. У костра Володя Костромин. Остальные наверху.

Костя: Кострома, к тебе твоя Джульетта чапает. Каждый раз как часы.

Володя встаёт, всматривается в темноту. Из темноты подходит Лейла, улыбается, ей очень приятно видеть Володю и она очень соскучилась. В руках у неё узелок.

Кострома: Опять еду принесла, девочка, я же тебе говорил - не носи, мы же трескаем отменно. ( Но ему приятно, что о нём так заботятся).

Лейла: Я тебе каурму принесла и немного лаваша. Сама приготовила.

Кострома: Ну, раз сама, то давай. Баркалла.

Костя на блок - посту довольно потирает руки.

Костя: Кострома, если не хочешь - давай сюда. Я тебя выручу, чего не сделаешь для друга.

Лейла (Володе): Не отдавай ему, я тебе готовила.

Кострома смотрит на неё с нежностью, гладит по голове, она успокаивается. Они вместе садятся к костру, Володя берёт Лейлу за руку, она смотрит на него влюблёнными глазами.

Лейла: Володя, а правда ты говорил, что у вас там дома, где мы будем жить, можно ночью по городу гулять и никто не стреляет.

Кострома: Правда. Ещё у нас есть городской парк, где есть карусели и играет музыка. Можно купить мороженое, ты знаешь, что такое мороженое?

Лейла: Знаю. Мне брат много раз из Моздока привозил.

Костя: А, у нас прямо у дома полно мороженного, пирожного, бананов...

Кострома: А ещё мы пойдём с тобой в кино, гулять на реку и в театр. Ты была когда - ни будь в театре?

Лейла: Нет, я только по телевизору видела.

Костя: Эх, сейчас бы в ККЗ "Октябрь", да на последний ряд...

Кострома: И мы всё время будем вместе, и никогда не будем расставаться. И я буду держать тебя за руку, как сейчас.

Лейла: Разве так бывает?

Костя: Еще не так бывает...

Кострома: Рот закрой.

(Кострома делит еду на всех, Лейла наблюдает за ним, как он ест)

Лейла: Володя, к нам недавно приходил Мовлади, мать ему все рассказала о нас...

Кострома: Ну, и что?..

Лейла: Он сказал, что убьет и тебя и меня...

Кострома: А, ты?

Лейла: Мне без тебя ничего не надо...

Кострома: Ты моё солнце, разве я дам тебя или кого ни будь из вас в обиду? Знаешь, как говорят у вас, я приеду ночью на коне и украду тебя, а потом мы тайно обвенчаемся...

Лейла: Володя, только я в твою веру не буду креститься, ведь нет Бога кроме Аллаха и Магомед его пророк.

Кострома: Это твой выбор, девочка, я ни на чём настаивать не буду.

Костя: Эй, голубки, пора расходиться, скоро проверка постов.

Лейла целует Володю в руку и убегает в темноту.

Кострома: Кость, какой сегодня пароль.

Костя: Семёрка.

Володя какое-то время сидит и смотрит на огонь.

Кострома: Три стихии.

Костя: Что?

Кострома: Я говорю: есть только три стихии, на которые человек может смотреть бесконечно - вода, огонь...

Костя: И как работают другие. ( оба смеются)

Кострома: Какое здесь небо чистое, а звёзд целый океан.

И ещё у меня на Кавказе никогда голова не болит, ни в каком состоянии - парадокс!

Костя: Здесь воздух чистый - горный, как слеза.

Из темноты слышатся шаги, Кострома встаёт, все занимают оборону.

Кострома: Стой - три.

Палыч: Четыре.

Подходит командир отряда - Андрей Павлович, одет в камуфляжную

форму, за спиной автомат на голове берет.

Кострома: Товарищ майор, на посту без происшествий.

Палыч: Вижу (показывая рукой на костёр). Костёр - подарок для снайпера.

Кострома: Палыч, мы его в таком месте разводим, что его с трёх сторон не видно, видно только со стороны нашего ПВД.

Палыч: Ладно, проехали. Только я вас прошу и приказываю - уважайте своего врага. Не думайте, что он глупее вас. Научитесь уважать - научитесь побеждать. Как обстановка?

Костя (сверху): Пока тихо, но враг не дремлет.

Палыч: Иевлев, ты не особо там веселись, смотри на дорогу. Кстати, (смеётся) сегодня ездил в Мобильный отряд на совещание, так там их охраняет Биробиджанский ОМОН, живут на 2 этаже. И при входе на стене нарисована звезда Давида, а под ней написано: Шалом. Вас рады видеть в еврейском ОМОНе, а дальше крупно: У нас ничего нет. Ты не из этих, Костя?

смеются.

Костя: Я на прошлой неделе в Ханкалу ездил за продуктами, так там по дороге на блок - посту Волго-Вятский СОБР стоит. У них на блоках знаете, что написано?

Палыч: Что?

Костя: Мама, забери меня отсюда, я уже исправился.

Опять все смеются.

Иваныч: Это, что. Вот мне Володька Виноградов из Мобильного рассказывал: приехала корреспондентка из Москвы и к командиру, хочу мол, шиши, снять мирную жизнь в Грозном. Можете трамвай по городу пустить? а рельсов-то нет. Они ей говорят: Сколько платишь? Триста баксов. Они ей: говно-вопрос. Нашли трамвай без колёс, прицепили тросом к БТРу и потащили. Она и сняла только верх, где люди ходят, шиши. Дотащили до моста через Сунжу и говорят ей: Давай ещё триста - назад потащим. Она говорит: У меня больше денег нет. Так они его бултых в Сунжу. И шиши.

Опять все смеются.

Иваныч поднимается на блокпост, у костра остаются Кострома и Палыч.

Кострома: Палыч, у меня к тебе вопрос личного характера.

Палыч: Жениться надумал? Да знаю уже!

Кострома (удивлённо): Откуда?

Палыч: Я ваш командир, должен знать обо всём, что происходит у меня в отряде. Не знал бы - грош мне цена. Говори, чего надо.

Кострома: Да хотел просить твоего разрешения взять с собой свою горянку.

Палыч: А её родные как?

Кострома: Не против. Я с её братом в армии вместе служил. А, в общем, говорят - бери и увози подальше отсюда, за ради Бога.

Палыч: Я не против, только сам знаешь, до Моздока колонной пойдём - опасно это, только потом по железке.

Кострома: Да знаю, только двум смертям не бывать.

Палыч: Костромин, возьмите ночник, понаблюдайте за дорогой на Побединское, завтра наша машина на Моздок пойдёт, как бы чехи фугас не поставили. А поутру инженерную разведку проведём. Пойду другие посты проверять. Если что случится...

Кострома: Три зелёных свистка.

Палыч: Молодец, солдат! Так служить!

( Неожиданно, со стороны села бежит человек, все занимают оборону. Кострома всматривается в темноту).

Али (издалека): Кострома, Кострома! ( подбегает, стоит тяжело дыша, пока ничего не может сказать)

Палыч смотрит на Кострому.

Кострома ( Палычу): Это моей невесты брат (обращаясь к Али) Да, что случилось то, говори толком.

Али: Володя, помоги дружище. Матери плохо. Надо в больницу везти. Сам же знаешь ночью, как я поеду? Комендантский час.

Палыч: Сергеев ко мне. ( к нему подбегает Молодой) мухой в отряд. Поднимай доктора. Пусть берёт все свои причиндалы и готовится к срочному выезду. (подходит к телефону, крутит ручку) Чего долго не поднимаешь? Спишь? Срочно водителя поднимай. Да водителя, говорю, поднимай экстренный выезд. Доктора в село повезёт - человеку плохо. Нет на "Ригу" не докладывать. (Костроме) Разберётесь - доложите. Понятно?

Кострома: Есть, командир. Спасибо.

Али: Спасибо, товарищ командир.

Палыч: Ничего. Хлопочите. Мать есть мать.

Али (Костроме): Спасибо, Володя. Я пойду машину ждать, дорогу покажу. Ты не волнуйся, я потом ваших ребят до места провожу.

Кострома: Да я в тебе не сомневаюсь. Ты мне сообщи потом, что там.

Али уходит. Звучит звук двигающейся, затем остановившейся машины. Хлопает дверь, машина уезжает. Начинает светать: у костра Володя, Иваныч. Костя крутит радиоприёмник.

Костя: Кострома, слышь? Неужели где-то есть мирная жизнь? (Ищет шкалой приёмника музыку, в эфире звучит треск, звуки.) О, гляди-ка про тебя песню нашёл.

Находит волну. Звучит песня группы "Ивана Купалы" "Кострома". Все зачарованно слушают. Костя приплясывает сидя на месте.

Костя: Эх, под такую музыку, да бутылку, но во время службы пить нельзя....

Неожиданно резко звучит треск автоматных очередей. Летят куски кирпичей, свистят пули. Омоновцы занимают круговую оборону, стреляют в ответ. Стрельба стихает. Оживает рация.

Рация: Гранит - Черёмухе.

Кострома (в рацию): Внимательно.

Рация: Что у вас?

Кострома (в рацию): Гости приходили. Потерь не имеем. Трёхсотых тоже нет.

Рация: С какой стороны?

Кострома (в рацию): Со стороны брошенной промзоны. А ну поработайте туда с АГСа.

Слышны хлопки выстрелов, чуть дальше - разрывы мин.

Костя (подняв вверх палец): Дигдуй.

Голос по рации: (с сильным кавказским акцентом): Русский, чего прячешься? Выхады драцца.

Кострома (в рацию): А ты кто?

Голос: Адынокый волк.

Костя (сверху): Тоже мне, нохчи борз, Кострома, скажи ему, что он одинокий петух!

Кострома (в рацию): Одинокий волк, а ты смотрел сон про маленького розовово слоника?

Голос: Нэт.

Кострома: Обязательно посмотри - классный сон!!!

Голос: Нэ понял.

Кострома: И не поймёшь...

Слышится звук, приближающейся машины. Хлопает дверь. К блокпосту подбегает Сергеев.

Молодой: Слыхали? Где-то стреляли.

Костя: Где-то. Слышь, ты опять был в объятиях морфея?

Молодой: Я в Первомайке был.

Кострома: Ну и как там. Обошлось?

Молодой: Обошлось. Гипертонический криз. Доктор всё как надо сделал. Только всё равно завтра днём её в клинику придется отвезти. Сын её отвезёт. (весело смотрит на Кострому) Да не грусти, Володь, будет жить твоя тёща (и захохотав убегает в темноту)

Иваныч: Не люблю я это, шиши, всяких докторов. Особенно этих, какие зубы рвут. У меня от них дрожь по всему телу.

Костя: Ты, Иваныч, как Бармалей. Тот тоже докторов не любил.

Иваныч: Как кто?

Костя: Книжки надо было в детстве читать.

Кострома: Парни, кончай базар. Скоро народ на работу пойдёт. Кто документы проверяет?

Костя: Угадайте с двух раз... (достает письмо из кармана и бросает его в костер)

(мусульманская заутренняя)

Сцена 4.

Утро. Слышно как в селе идет жизнь. На блокпосту несут дежурство омоновцы. Подходят Али, Лейла, Асият.

Али: Салам, парни. Вот мать пришла спасибо сказать. Спасли вы её.

Асият: Сын правду говорит. Спасибо, сынки. Если бы не вы совсем худо мне пришлось. Володя, прости если что... Вот моя дочь, береги её... Ну, я пойду, пусть мои дети с вами посидят. Ваше дело молодое.

Иваныч: Да посидите с нами. Мы это тут, шиши. У меня тут во фляжке есть чуток. Вроде как невесту пропьём. (Все смеются)

Кострома: Мама, прошу к нашему шалашу, (обнимает Лейлу) спасибо (целует руку Асият). Что скажешь, невеста?

Лейла: Как скажешь, муж.

Кострома: Али, я говорил, что все серьезно... как сказал, так и будет.

Али: Я не сомневался в тебе...

Молодой (Лейле): Ты, Лейла, не держи на меня зла. Приставашки мои, в шутку это всё.

Лейла: Я не держу...

Кострома: Мужики, давай справим свадьбу здесь, на блоке? Солнце ты как?

Лейла: Как скажешь...

Костя: Ё- моё, а чем черт не шутит?

Иваныч: Не поминай всуе... а фляжку я распакую (достают кружки)

Молодой: Сейчас дискотеку сделаем (крутит рацию)

Кострома: Парни, по - чуть-чуть.

Костя: Да ладно, командир. Через 15 минут смена у нас. Можем себе позволить.

Иваныч: Дело такое, холостую жизнь друга надо пропить, что бы его семейная жизнь - была полная чаша...

Молодой находит музыку в рации

Молодой: А теперь дискотека, в честь новобрачных.

Костя: Танец для молодых прошу...

Кострома приглашает Лейлу, омоновцы вокруг тоже пританцовывают. Али и Асият стоят скромно неподалеку. Дискотека в разгаре.

В рацию врывается голос: Кострома ты здесь?

Кострома: Ты тоже одинокий волк?

Голос: Нет - это Мовлади. ( Все затихают. Кострома делает знак рукой. Все занимают свои места. Лейла, Али, Асият прячутся за блоками)

Кострома: Вот как? Вечер перестаёт быть томным. И чего хотел?

Голос: Ты увёл мою невесту, но запомни - я всегда буду у тебя за спиной, даже в твоём Липецке.

Костя (смотрит в оптический прицел СВД): Кострома, я этого перца в прицеле держу, чпокнуть его?

Кострома (Косте): Не надо, пусть уходит. ( В рацию) Уходи, Мовлади. Закопай свой автомат в землю и возвращайся к мирной жизни. Не держи на меня зла, жизнь идёт своим чередом.

Звучит одинокий выстрел, как хлопок. На блок - посту падает Молодой, его рука свешивается вниз, автомат выпадает из рук.

Иваныч (кричит): Саня, Саня! Ты меня слышишь, шиши!

Кострома (передергивая затвор): Вот тебе и вторая часть Маргезонского балета.

Гаснет свет. Звучит музыка Альбинони

Действие 2.

Сцена 1.

Обыкновенная хрущевская квартира, комната перегорожена шкафом на две части. Кухня. На кухне хлопочет мама Володи - Зинаида Ивановна,

Володя курит в подъезде, у своей двери. Его мысли вслух:

Если бы я тогда разрешил Костику замочить этого гада. И дёрнул меня чёрт отпустить его, а может быть ангел. Хватит рассусоливать, сопли разводить. Ты - командир, обязан парней привезти назад к матерям, жёнам и детям ровно столько, сколько увёз. И никакие оправдания здесь не катят. Подставь свою голову, но он должен был жить. Ты сейчас по улицам ходишь, а пацан в земле лежит. Весёлый, жизнерадостный, бестолковый немного. (поднимает глаза вверх) Саня, Саня ты как там?

И уже вслух громко кричит: ЧЕГО МОЛЧИШЬ?

Зинаида: Володь, с кем это ты?

Кострома: Это я так ... Совсем молодежь обнаглела, тусьню устроили в подъезде...

Зинаида: Ой, не говори, это не то, что в наше время... Володь, тебе бутерброд, с чем сделать?

Кострома: С чем сделаешь...

Мать приносит ужин

Зинаида: Все готово, сынок, устал, после дежурства... покушай. Садись.

Кострома: Почему одному приготовила, нас вроде бы теперь трое...

Зинаида: Володь, ты бы хоть с матерью посоветовался. Привёз девчонку - вот мать, моя жена, люби её. Добре бы русская была.

Кострома: Мам, сколько раз уже говорили. Люблю я её, русская - не русская, сама ведь знаешь.

Зинаида: Да разве я против твоего счастья, сынок? Только стой, первой, как было?

Кострома: Мам...

Зинаида: Врать не стану, мне Ленка сразу понравилась - видная девка, интересная. А эта что? Ни кожи, ни рожи.

Кострома: Мам, закрыли эту тему.

(пауза)

Зинаида: Дикая какая-то, глаз не поднимает. Боюсь я ее. Она хоть по-русски то понимает?

Кострома: (смеётся) Понимает, мам. А дикая - это от того, что горя в жизни много повидала.

Зинаида: Горя? Какого горя...

Кострома: Да, мам. В первую войну, ей 14 лет всего было: дом разрушили, отца и брата поубивало, средний брат на войну ушёл. Мать - старуха, меньшие братья, сёстры - одна за всеми смотрела. Жили в подвале - каждую ночь обстрелы. Вот так, мам.

Зинаида: Ты, Володь, поговори с ней. Я ведь ни Мегера, какая. Три месяца в доме живете. А она ни слова, ни пол слова... Пусть хоть иногда посоветуется со мной. А то ходит как тень, молчит.

Кострома: Это она пока не освоилась, а молчит - это у них принято так, старшим не перечить, она в тебе, мам, авторитет видит. Она как приехала, первым делом - знаешь, что спросила?

Зинаида: Чего?

Кострома: Где мужская половина дома, а где женская?

Зинаида: Сынок, ты бы её перекрестил в христианскую веру, а то зачем нехристь в доме?

Кострома: Да нет, мать. Уговор у нас с ней такой. Захочет - сама попросит. Эх, мать, скоро новый век - время - то, какое наступает! Эпоха Водолея.

Зинаида: Говорят - конец света будет.

Кострома: Ну, нет, мать, я другое слышал. Беспокойное, но очень интересное время наступает. Что оно нам принесёт? Я уверен, что будем мы, мать счастливы, будет у нас денег много, а у тебя внуков много.

Обнимает мать за плечи. Мать улыбается.

Зинаида: Счастливым, сынок, и без денег можно быть, а вот внуков много - это хорошо. Работа у тебя дюже беспокойная. Ты бы сменил работу, Вова. Ведь семья у тебя.

Кострома: Нет, мать, не могу - если не я, то кто? Не будем туда ездить, снова дома начнут на воздух взлетать. Бандитов там будем душить, знаешь, сколько их туда понаехало? Из таких стран, что я даже не знал, что такие есть.

Зинаида: Ты, Вова, помогай жене своей. Где надо, подскажи, где надо, пожури. Молодая она уж больно. Я тоже со своей стороны пособлю. Я ведь всё, сынок, понимаю. Да только не понаедут ли родственники к ней в гости, да у нас и останутся? Чёрные - они как тараканы. Один завёлся - жди, десяток будет.

Кострома (смеётся): Нет, мамуль, не понаедут. У них самих дом большой. А приедут, встретим хлебом - солью. А как же? Родственники.

Зинаида (в сторону): Хлебом и салом я их встречу!

Звучит звонок в дверь.

Зинаида: Ты кушай сынок, я открою...

Входит Лейла с сумками.

Зинаида: Доча, что же ты так много набрала то всего...

Лейла: Так семья у нас большая, а мужчине надо хорошо есть...

Зинаида: Вот, умница... Володь, какая у тебя заботливая жена, такую, просто, поискать надо... (берет сумки и идет на кухню)

Лейла: Ты уже дома? (обнимает его и целует) Я в магазине все для каурмы набрала. Знаешь, ни как не могу привыкнуть, что так поздно, а магазины работают...

Кострома: Спасибо тебе за заботу... солнце ты мое... Садись чаю попьем. Мама принеси чашки!

Лейла: Я так люблю смотреть, как ты ешь...

Кострома: Смотри...

Лейла: Как дела на работе?

Кострома: Нормально.

Лейла: Грустный ты, какой-то последнее время. Может я тебя, чем обидела, ты скажи я пойму...

Кострома: (Володя встает из-за стола, закуривает) Скоро надо ехать к тебе на родину...

(пауза)

Лейла: Когда ты поедешь?

Кострома: Завтра все решится...

Лейла: (скрывая слезы): Ты... Если увидишь брата и родных, привет им передавай.

Кострома: (обнимает Лейлу): Ну, чего ты... Хочешь, я завтра пойду на работу и подам рапорт об увольнении... Ты, как никто должна понять меня...

Лейла: Я понимаю...

Кострома: Ты нужна мне больше всех на свете, все, что я делаю это для тебя, для нас, для будущего наших детей...

Лейла: Я понимаю...

Кострома: Эх, Шагане, ты моя Шагане...

Потому, что я с севера, что ли?

Я готов, рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне!

Шагане, ты моя, Шагане!

Зинаида: Вот и чашки... Володя, смотри, Лейла пирог купила... Сегодня у вас три месяца семейной жизни. Умница, дочка.

Кострома: Не до пирогов. Ну ладно, давайте спать, утро вечера мудренее. (идет за шкаф)

(пауза)

Мама: А как же пирог?

Лейла: Завтра, мама, все завтра...(уходит)

Зинаида Ивановна остается одна. В радио звучит музыка Ивана Купалы " Кострома".

Сцена 2.

Квартира Костроминых. У плиты Зинаида Ивановна. Из ванной выходит Лейла.

Зинаида: Сегодня я обед приготовлю. А то от твоей аджики у меня изжога. Ты лучше в комнате приберись, цветы полей, в магазин сходи... Хотя в магазин я сама схожу.

Лейла: Зинаида Ивановна, я уже полы помыла, в комнате подмела, цветы полила, постирала - сейчас гладить буду.

Зинаида: И Володькино тоже постирала?

Лейла: Да.

Зинаида (бросает ложку): А мать, значит и не нужна уже, у неё и спрашивать ничего не надо!

Лейла: Зинаида Ивановна, я сама могу и в магазин, и стирать, и убирать. Я с детства к труду приучена и никакой работы не боюсь.

Зинаида: Ах, вот ты как заговорила. Знаешь, что, милая, в этом доме я хозяйка. И как я скажу, так ты и будешь делать. Ишь, ты - оперилась. Правильно мне соседка говорила, вы чёрные только силу понимаете, а слабинку дашь, так вы заживо сожрёте.

Лейла: Зинаида Ивановна, да что вы такое говорите? Я Володю очень люблю и Вас уважаю. Мне от Вас ничего не надо, я только хочу с Володей рядом быть.

Зинаида: Погоди - погоди, я Володьке тоже глаза раскрою. Как ты с матерью разговариваешь. Не зря, не зря Ленка возле нашего двора крутится. Авось у них с Володькой всё наладится.

Выключает газ на плите. Начинает звонить телефон, но мать с гордым видом проходит мимо, и демонстративно уходит за шкаф. Лейла, после небольшой паузы подходит к телефону, поднимает трубку.

Лейла: Алло. (Трубка молчит). Я вас слушаю.

Голос: Лейла, это Мовлади.

Лейла бледнеет как полотно, еле-еле сдерживается, чтобы не уронить трубку. Не может выдавить ни слова.

Мовлади: Что молчишь? Даже слышать меня не рада. А я тебе привет от родных хотел передать.

Лейла берёт себя в руки. Зажимая трубку, прокашливается и говорит уже твёрдым

голосом.

Лейла: Передавай.

Мовлади: А может быть, приедешь, встретимся?

Лейла: Мовлади, нам незачем встречаться. Спасибо, что позвонил и передал привет.

Мовлади: И как ты живёшь с этим русским?

Лейла: Я счастлива. Только ты все портишь и свою жизнь, и жизнь невинных людей...

Мовлади: Тогда слушай, я убью тебя и твоих родных. Ты покрыла позором себя и свой род. Будь ты проклята! А, когда твой Русский появиться, я до него доберусь, в этот раз не промахнусь, обещаю. (Бросает трубку, в трубке гудки. Лейла, не торопясь кладёт трубку на рычаг, руки её не слушаются. Как в полусне, выходит из квартиры, и идёт вниз по лестнице. На лестнице сидит Лена и курит. Лейла пытается обойти её, но Лена не пускает её.)

Лена: Привет, подруга. Садись. (Лейла послушно садится) Куришь? (Лейла отрицательно качает головой) Я так и знала. И как тебе живётся с моим бывшим? ( Лейла внимательно смотрит на неё и только теперь понимает кто перед ней)

Лейла: Я счастлива.

Лена: Она счастлива! Конечно, думаешь, почему я от него ушла? Красавец - мужчина и такой и разсякой. Да потому, что вот здесь уже всё (показывает рукой по горло).

Лейла: Он добрый и он воин, с ним легко и спокойно.

Лена: Вот-вот, всё работёнка его и командировки эти поганые. Сил просто не хватило. Всё одна да одна. Подруги мне вон всё завидовали. Ах, какой муж у тебя золотой. А этот золотой хвостом вильнул и в свою Чечению укатил. А я одна месяцами у окна реву. Смотрю как мои подруги со своими "менее перспективными" мужьями коляски по двору катают.

Лейла: Он ездил туда защищать тебя и твоих подруг.

Лена: Ах, какие мы сознательные. А ты знаешь (срывается на визг) что я из-за этих поездок ребёнка потеряла!!! Да где уж тебе понять, девчонка.

Лейла пытается её обнять, но Лена отталкивает её руку, плачет.

Лейла: Я ничего этого не знала, да и причем тут я? Мне очень жаль...

Лена: (Успокаивается. Достаёт из кармана носовой платок и вытирает слёзы.)

Только не надо меня жалеть. Ладно, я на тебя зла не держу. Ты ни в чём не виновата. Сама я своё счастье упустила. Ты только это, Володе и Зинаиде Ивановне ничего не говори, что мы с тобой разговаривали, и если встретимся - виду не подавай, что знакомы.

Лейла: Хорошо, только всё это ни к чему. Я сюда больше никогда не вернусь. (Встаёт и уходит вниз по лестнице)

Лена (кричит вниз): Почему?!! ( Но ей никто не отвечает).

Сцена 3.

Квартира Костроминых. Звенит звонок в дверь. Зинаида Ивановна открывает, на пороге Лена.

Зинаида: Ой, Леночка, сколько лет сколько зим. Проходи дорогая.

Лена: Спасибо.

Зинаида: Что, же это ты Леночка к нам так долго не заходила?

Лена: Некогда было, дела.

Зинаида: А, под окнами нашими, время было крутиться?

Лена: Вы что-то путаете, Зинаида Ивановна...

Зинаида: Ничего я не путаю, думаешь, слепая ничего не вижу... Третий месяц, как часы, на лавочке, перед тем как Володя с работы возвращается. Садись, я нам по рюмочке налью... Поговорим о делах наших женских.

Лена: Спасибо. А, куда это новая жена помчалась.

Зинаида: А, бог её знает. Дикая она, мне не докладывает, вот и теперь поговорила по телефону и упорхнула, жар птицей... Да ну её к лешему. Ты о себе расскажи, как, что и прочее...

Лена: Да нечего мне особо рассказывать. Все как у всех...

Зинаида: Ты, дочка не стесняйся, я тебе зла никогда не желала и сейчас тоже...

Лена: Вы раньше меня дочкой мало называли.

Зинаида: Зла не держи, это я из-за Володи, материнская, ревность... Сама знаешь, дети для родителей всегда маленькие, и в шесть и в тридцать и ...

Лена: Давайте про детей не будем.

Зинаида: Прости, дочка. Это я... Господи, ну чего вам с Володей не жилось нормально, все друг другу претензии высказывали...

Лена: Видимо не слышали друг друга...

Зинаида: Я вот что думаю. Побесится он с этой горянкой, да и одумается. Вот только ты его не отпускай от себя, все-таки русские, понимаем друг друга лучше. Глядишь, наладятся у вас с Володей отношения, заживем, детишки пойдут...

Лена: Нет, Зинаида Ивановна, два раза в одну реку не войдешь, хотя если честно, очень хотелось бы, люблю я его.

Зинаида: Ну вот, видишь, сердце не обманешь. А у меня с приездом этой горянки, сердце не на месте. Нам русским надо, как им, вместе держаться, а то того гляди у себя дома пропадешь не за грош.

Лена: Не знаю я ничего, что надо, а что не надо. Только вот так одна, больше не могу. (плачет)

Зинаида: (поет) Полюблю я сокола,

Полюблю я сизова!

Пошлю дролечке письмо

Давай начнем все сызнова...

(плачет) А, ты не уступай. Вон когда он у вас там медкомиссию проходит, ты с ним пообходительней. Мол, так и так, тебе Володя работу надо сменить, если надо я тебе пенсию по выслуге и по ранению помогу сделать хорошую...

Лена: Какую пенсию... Они опять в Чечню едут, а он сама знаешь, никогда не откажется...

Зинаида: Как в Чечню?

Лена: Что, он не говорил?

Зинаида: Нет...

Лена: Вы ему про меня ничего не говорите...

В дверном замке поворачивается ключ. Входит Володя.

Зинаида: Володь, а у нас гости, это только к тебе. Я на кухню, что ни будь на стол соображу, вы потолкуйте. (Уходит.)

Лена: Привет, Костромин.

Кострома: Какие люди и без охраны! Здравствуй, коль не шутишь. Каким ветром занесло?

Лена: Попутным. Так и будешь на пороге стоять?

Кострома: Ну почему же, я у себя дома. (садится в кресло)

Лена: Наверно выгнать хочешь?

Кострома: Ты из этого дома сама ушла, тебя никто не гнал.

Лена: Я слышала, ты себе жену новую привёз. Ну и как?

Кострома: Лучше чем старая. Я в порядке, Лен. Ты если честно, зачем пришла?

Лена: Да я и сама не знаю, что-то нет, нет, да сердце защемит. Как будто заноза, какая сидит. А у тебя так не бывает?

Кострома: Уже нет. Ты знаешь, давай оставим всё как есть. Мы с тобой сделали свой выбор.

Лена: А может быть, посвятишь мне этот вечер по старой памяти, сходим куда-нибудь.

Кострома: Нет, Лен, новая жизнь, новый век, новая эпоха...

Лена: Новая семья...

Входит Зинаида Ивановна с закуской

Зинаида: По рюмочке по маленькой, за встречу близких, не помешает...

Кострома: Мам, а где Лейла?

Зинаида: Я почем знаю, она мне не докладывает, она вообще меня последнее время не слушает, никого не слушает кроме тебя.

Кострома: В магазине? Или ты ей что-то сказала...

Зинаида: Знаешь, что сынок. Если тебе мать, хоть немного дорога, ты береги её. (открывает пузырёк пьёт таблетку) Не могу я с твоей чеченкой ладить! Всё она наперекосяк делает, специально, что ли надо мной измывается?

Кострома: И где она?

Зинаида: А я почём знаю, только глазами зыркнула и убежала.

Лена: Да вернется никуда не денется... Заодно познакомимся... За меня ты так не переживал...

Кострома: Что вы ей сказали? Где она? Ладно, не хотите отвечать, не надо, сам найду...

(идет к двери)

Лена: Володя! Она из подъезда выбежала в сторону парка.

Кострома: Эх, мама - мама. ( разворачивается и уходит)

Зинаида (ему вслед): Я тут причем? Разбирайтесь сами. (плачет).

Лена: (закрывает за Володей дверь и стоит, прислонившись к ней спиной). Нет, всё, всё!

Сцена 4.

Закат. В воздухе стрекочут кузнечики. Лейла стоит перед речкой, как будто молится. Позади нее красивый лесной парк. К ней тихо подходит Володя. Снимает с себя пиджак, накидывает ей на плечи. Лейла поднимает на него глаза, падает ему на грудь и начинает рыдать.

Кострома: Два часа тебя ищу. Придумала тоже, в чужом городе уйти, не зная куда. Я уж хотел в федеральный розыск подавать.

Лейла: (поднимает на него заплаканные глаза) Володя, мне здесь всё чужое, не только город. Только ты... (опять плачет) Я уехать хотела, спросила у мальчика, где вокзал, а потом вспомнила, что даже денег в кармане нет. Не могу я так больше, не могу...

Кострома: Ишь, чего удумала. Из дома уйти, умнее ничего не придумала?

Лейла: Это не мой дом. Никто меня здесь не понимает, чужая я...

Кострома: А я?

Лейла: Если бы не ты, я бы утопилась.

Кострома: Жизни себя лишить - дело не хитрое. Только это будет как на войне дезертирство. Убежать от проблем всегда легче, а вот решить их - это потруднее будет. А? Ты как думаешь?

Лейла: Думала тут в мирной жизни все хорошо, как у людей, а тут хуже, чем на войне. Володя, давай уедем, куда ни будь. Хоть к черту на кутан, только что бы мы вдвоем...

Кострома: Хорошо, хорошо, если хочешь я ради тебя все сделаю... только, ты пойми, куда бы мы не сбежали, кругом люди и нам придется с ними жить.

Лейла: Аллах, неужели нигде не может быть мира и спокойствия?

Кострома: Мир прежде всего у всех в душе должен быть. Тебя моя мать обидела?

Лейла: Зинаида Ивановна, хороший человек, она нам только добра желает, а если что и не так, то она не со зла, я это понимаю, тут другое...

Кострома: Может моя бывшая ...

Лейла: Ты про Лену, я ее видела в подъезде, знаешь, несчастная она... Она не виновата... никого у нее нет, даже детей, тяжело ей...

Кострома: Господи, что же тогда? /Может моя будущая командировка тебя беспокоит, если только это...

Лейла: Мне Мовлади звонил. Грозил убить и тебя и всех моих...

Кострома: Откуда звонил?

Лейла: От туда. Убежать нам надо.

(пауза)

Кострома: Жди меня и я вернусь...

Вот и дождались...

Убежать. От судьбы не убежишь. Вон я от тебя не убежал, прямо в сердце ранила. Ты думаешь, мне легко? Тяжело, девочка. Я всё себя за Санину смерть корю. Но как только вспомню, что ты у меня есть - легче дышать становится. Ведь нас теперь двое. Так, что прежде чем такие серьёзные решения принимать, ты со мной поговори. Может, вместе топиться пойдём.

Лейла смеётся. Володя вытирает ей слёды, целует в нос.

Кострома: Всё время думал, что у меня жена красивая, а она вон какая: глаза красные, нос опух.

Лейла: Это сейчас пройдёт, а плакать я больше не буду. Правда.

Кострома: Смотри-ка совсем темно. Слушай, говорят, вода все смывает. Я тебя умою, и ты снова станешь красивой. Айда купаться.

Лейла: Как скажешь, муж.

Володя раздевается, Лейла, глядя на него, тоже раздевается, и они заходят в воду. Они похожи на танцующую пару лебедей. Звучит музыка любви.

Сцена 5.

Тот же парк. Володя у дерева Лейла лежит на его плече, спит. Володя тоже начинает клевать носом. На воде появляется силуэт солдата.

Голос Сани: Володя, Володя...

Кострома: Саня... Это ты?

Саня: Я, командир, я.

Кострома: А, я тебя звал, давеча звал, а ты не отвечаешь.

Саня: Думал, я про вас забыл? Нет, я вас здесь часто вспоминаю.

Кострома: А я знаешь, что решил, Саня? Не поеду я больше в эти командировки.

Саня: Поедешь. Кто же нашу "Эпоху Водолея" защищать будет.

Кострома: Нет, Сань, правда. Устал я очень. Потом у меня, новая семья, да ты знаешь. Мать сильно переживает, старенькая она... Устал я от постоянной войны. Скоро новый век, думаю надо новую жизнь начинать. Говорят, Эпоха Водолея, для России замечательной будет. А мне хочется, что бы не только для страны, но хотя бы для моих, близких, все хорошо было. Что бы без войн и тому подобного...

Саня: Сам говорил, не мы начали эту войну, но мы должны постараться её остановить. Вот тогда и будет, только это всем вместе надо делать. А тебе, Володя, спасибо.

Кострома: За что?

Саня: Я в эту ночь заново родился.

Кострома: Как это?

Саня: Ты сейчас не поймёшь.

Кострома: Почему, ты скажи.

Саня: Поймёшь только позже. (исчезает)

Кострома: Саня, Саня...

Лейла (просыпается): А?

Кострома: Что?

Лейла: Ты с кем разговариваешь?

Кострома: Это я сам с собой, ты спи. Спи, моя радость, усни...

Затемнение. В воздухе стрекот кузнечиков.

Сцена 6.

Квартира Костроминых. Вечер. Володя пакует вещи.

Зинаида: Сынок, а может, в эту командировку не поедешь, ведь три месяца только как женился.

Кострома: А куда деваться, мать? Как же я без ребят, а они там как без меня?

Зинаида: Всё ребята, да ребята. О семье подумай. Только всё налаживаться стало.

Кострома: Надо, мам, надо. Кто же нашу Эпоху Водолея защищать станет!

Звенит звонок в дверь. Мать идёт открывать. В гости вваливаются Иваныч и Костя, с ними вместе Лена- первая жена Володи. Все изрядно подшофе.

Костя: Володь, тут к нам девушка прибилась, ты не против?

Кострома: Не против, если только кривляться не будет.

Лена: Когда это я кривлялась? Здрасьте, Зинаида Ивановна!

Зинаида: Здравствуй, Ленушка. Чего это такая весёлая.

Лена: Так ребята на войну уезжают. А У НАС РУССКИХ испокон веков принято с песнями и плясками их провожать, чтобы все домой вернулись.

(поет приплясывая) Эх, с песнями, да гиками, шашками, да пиками.

Едут, едут на побывку, наши казаки... (целует Костю)

А на Володю ВАШЕГО я давно внимания не обращаю. Я ему всегда правду говорю, а правду никто не любит.

Кострома: Проходите, где ж вас носило?

Костя: Где мы только не были с дедом. И в Фаусте, и в Метелице, даже по-моему на какой-то свадьбе успели побывать.

Иваныч: Эт точно, шиши.

Кострома: Мам, жена, мечи на стол боевые товарищи нагрянули.

(Лейла и Зинаида Ивановна готовят стол, ребята располагаются по местам)

Зинаида: Ох, ребятки, когда же вы навоюетесь?

Костя: Дед, расскажи как в 95 -ом в Грозном Степана потеряли. Помнишь?

Иваныч: Конечно помню, шиши. Всё маялся с утра на блоке - похмелите, да похмелите. А где ему взять? А тут каждую ночь обстрелы, война кругом. Проходит час, докладывают мне, а я значит старший там, так мол и так, Юрий Иванович, старшина Степанов - шиши, пропал. Автомат, вот он лежит, а бойца нет. Ну, я всех на ноги поднял, убили - зарезали видать парня. А сам, грешным делом, думаю, а не за опохмелкой - ли подался Степан? И вправду, начали его искать. И ровно в полдень мимо блокпоста свадьба чеченская идёт, музыка, танцы там ихние. А впереди всех наш Степан, пьяней вина и в бубен бьёт. А чехи сами говорят - ваш воин? Забирайте. Ничего ему делать мы не стали. Только наутро я его спрашиваю: Стёпа, чего же автомат с собой не взял, вдруг как война? А он мне: Ничего, говорит, дядя Юра в этом бою мы опять победим, а автомат не взял ясно зачем, чтоб не промахать. Вот ведь как бывает, шиши.

Все смеются. Лена демонстративно больше всех.

Кострома: Прошу к нашему шалашу...

Зинаида: Садитесь ребятки.

Костя распечатывает бутылку. Наливает.

Костя: А я вот анекдот новый слышал: Ползут, значит, двое по горам. Один спрашивает - Мы гоблины? Второй - Нет, первый опять - Мы хоббиты? А второй ему, сколько раз тебе говорить - мы ваххабиты, ваххабиты.

Кострома: Мужики давай по первой на будущую дорожку, и пусть живые нам будут в помощи. (пьют)

Лена: Иевлев, возьми меня в жёны, я - верная. (Смотрит на Кострому) А то, что уже была замужем, так это не недостаток, а скорее достоинство.

Костя: Не могу, Лена, у меня уже сложился свой идеал женщины.

Лена: Это кто же такая? Я её знаю?

Костя: Наверняка! Зовут её Кати Вильхельм.

Иваныч: Хто-хто?

Костя: Экие, вы дремучие, господа. Таких героев надо знать в лицо.

Кострома: Да это биатлонистка немецкая.

Костя: Совершенно в дырочку. И не просто биатлонистка сборной Германии, а ещё и оберфельдфебель Бундесвера. То есть - совсем родственная душа. А ещё, братцы, любит она горький шнапс - это я сам слышал, она корреспондентам говорила. И вот есть у меня такая мечта: приехать после командировки, купить турпутёвку в Германию, взять бабушкиного самогона и угостить фройляйн Кати. (все смеются)

Лена: Дамы приглашают кавалеров. (Включает музыку "Кострома" приглашает Костю)

Кострома: Эк, куда хватил. Жди, будет она с тобой самогон распивать. Она, бедная, небось, всё время на сборах да соревнованиях.

Костя: Жаль, ах как жаль. Это - голубая мечта моего детства.

Иваныч: Ну, ты и балабол, шиши. Наливай по второй. Руку, наливающего менять нельзя, а то на утро голова болеть будет.

Лена: Мужики, ну вы совсем уже. У одного немка, у другого чеченка. Вам, что русских баб мало? (пританцовывая, идет к Иванычу) Иваныч, ты там нигде под кроватью эфиопку не держишь?

Иваныч: Ага, шиши, мне ещё басурманки не хватало. Чтоб меня моя бабка со свету сжила?

Костя наливает по второй. Все чокаются, но не пьют - держат на весу.

Лена: Костромин, что же ты жену свою за стол не приглашаешь? Боишься, сглазим. Или она у тебя такая правильная? (деланно смеётся, призывая других, но больше никто не смеётся. Над столом повисает нехорошая тишина)

Иваныч: Ну, чё не пьёте - щас в рюмке черти заведутся.

Все молча, выпивают. Входит Лейла. Смотрит Лене прямо в глаза, Лена убирает взгляд.

Лейла: С моим мужем за столом за честь сидеть. Мы с Володей теперь никого не боимся. (Смотрит на Володю).

Володя освобождает место рядом с собой. Лейла садится и смотрит на всех по порядку.

Иваныч: Правильно, дочка, посиди с нами.

Лена фыркает.

Кострома: Ну, а теперь третий тост, братва. Давайте помянем тех, кого с нами нет, но могли бы они быть рядом.

Иваныч: Да, не уберегли Саню. Молодой, жить ему да жить.

Все, кроме Лейлы встают и молча выпивают. Омоновцы пьют после того, как выльют немного водки на пол. Повисает пауза , Костя и Иваныч закуривают. После этого Костя наливает снова, видно, что он уже сильно пьян.

Кострома: А теперь, парни, давайте четвертый, чтоб за нас третий не пили.

Костя ударяет кулаком по столу.

Костя: Я не буду пить с ней за одним столом. (Показывает пальцем на Лейлу) Это её зёма нашего Саню застрелил. И вообще, если бы ты меня не остановил тогда, Саня бы живой был.

Все вскакивают. Лена пытается успокоить Костю.

Кострома (заслоняет Лейлу собой): Она здесь, у себя дома. Не хочешь, не пей.

Иваныч: Старшина, не шуми. Ты со взводным разговариваешь.

Костя: Это он мне на службе взводный, а когда мы с ним стакан пьём, он мне Володя Кострома. Жениться, вишь, ему приспичило. Думаешь, женился на ней и всю вину искупил, так?

Встаёт и уходит.

Лена: Я его провожу. Володь главное возвращайтесь вовремя. Прости, не держи зла. (Уходит за Костей)

Иваныч тоже встаёт и хочет уйти вместе с ними.

Кострома (останавливает его, беря за рукав): Дед, ты тоже так думаешь?

Иваныч (в сердцах): Чего вы ко мне пристали? Я вам не Господь Бог, и не поп, чтобы грехи отпускать. Если чуешь за собой вину, лейтенант, сходи в церковь, поставь свечку за упокой убиенного воина Александра, а меня ни о чём не спрашивай, шиши!

Кострома (тихо): Это, может, моя последняя надежда войну остановить, я с себя начал.

Иваныч: Как ты можешь её остановить, если ты привёз войну в свой дом!

Кострома: Ладно, дед, ты его до дому проводи. И чтобы послезавтра как штыки были. Трезвые. Понял?

Иваныч (сухо): Есть. Уходит.

Володя закрывает дверь. На лестнице слышатся голоса. Костя барагозит. Иваныч и Лена успокаивают его. Голоса постепенно стихают. Володя закрывает замок, приходит на кухню. На столе бардак, всё опрокинуто. Володя молча убирает со стола. Заходят Зинаида Ивановна и Лейла.

Зинаида: Володюшка, иди спать - мы с Лейлой тут уберём.

Лейла улыбается Володе, Володя подмигивает ей.

Кострома: И вправду, девчата, уберите тут. Я спать пойду, у меня завтра день трудный. (Уходит).

Женщины убирают со стола. Потом садятся за стол. Какое-то время молчат.

Лейла: Зинаида Ивановна, у меня ребёночек будет.

Зинаида: Что?

Лейла: Володин ребеночек у меня будет.

Зинаида (всплеснув руками): Так что ж ты Володьке не сказала?

Лейла: Думала, переживать сильно будет. Вы только ему пока не говорите. Мы ему потом скажем, когда вернётся. Правда, Зинаида Ивановна?

Зинаида: Да что ты, дочка, всё Зинаида Ивановна да Зинаида Ивановна. Зови меня мамой, ладно?

Лейла: Хорошо, Зинаи..., то есть мама.

Зинаида: Ну, вот и ладно. Как же так. Надо Володе сказать.

Лейла: Пожалуйста, не надо. Только жалко, что Володя Новый Год в командировке встречать будет.

Зинаида: Да ты, дочка, не расстраивайся. Он ведь нашу Эпоху Водолея поедет защищать! Он там будет со своими друзьями, а тебе сейчас нельзя волноваться. Родишь мне внучку, самую красивую! Надо же дитя двух народов.

Лейла: Нет, я сына хочу. Чтоб такой же был как Володя.

Зинаида: Да какая разница, лишь бы здоровенький был! В интересное ему время выпало родиться. Володя говорил, трудное, но очень интересное время.

Лейла: Только, чтоб на моей Родине больше войны не было, никогда, никогда!

Зинаида: Чтоб нигде больше войны не было - никогда!!! Ты дочка не волнуйся. Все хорошо будет. Теперь обязательно все хорошо будет. Так надо коляску, кроватку, пеленки, ползунки...

Лейла: Мама, пока не родиться не спешите... А там все будет.

Кострома: (из-за шкафа) Что разголделись?

Зинаида: Спи барчук...

(затемнение)

(Кадры военных фотографий. Музыка "Не для тебя")

КОНЕЦ.

Краткий словарь:

ОМОН - отряд милиции особого назначения.

Мобильный отряд- штаб подразделений МВД, дислоцирующихся в Чеченской Республике.

Контроль - блокпост.

ПВД - пункт временной дислокации.

СВД - снайперская винтовка Драгунова.

АГС - автоматический гранатомёт станковый.

Салам алейкум, уалейкум салам (чечен.) - здравствуйте.

Шариат, ваххабизм - ортодоксальные течения в исламе.

Джихад - кровная месть.

Газават - священная война с неверными.

Тэйп - род.

БТР - бронетранспортёр.

СОБР - специальный отряд быстрого реагирования.

Баркалла (чечен.) - спасибо.

Дигдуй (чечен.) - хорошо.

Нохчи борз (чечен.) - чеченский волк.

Липецк 2007г.

Контакты: 398001 г. Липецк ул. Первомайская д.66 кв.45 т.(4742) 776084

Комментарии: 6, последний от 16/11/2012. © Copyright Пономарёв Александр Анатольевич (alex_ponomarev@list.ru) Размещен: 10/05/2010, изменен: 10/05/2010. 92k. Статистика. Пьеса; сценарий: Драматургия	Оценка: *7.004** Ваша оценка:

Пономарёв Александр Анатольевич Эпоха Водолея

Пономарёв Александр Анатольевич
Эпоха Водолея