ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Поротков Виктор Николаевич
Г.Р.О.Н

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.20*10  Ваша оценка:
   Поротков В.Н.
  
   0x01 graphic
  
   "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"
  
   Первое Главное управление КГБ при Совете Министров СССР.
  
   Управление "С".
  
  
  
   Без права на славу - Во славу державы!
  
  
  
   0x01 graphic
  
  
   Старинов Илья Григорьевич - Дед.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Памяти Учителя и друзей... посвящаю!!!
  
  
  
  
  
  
   ... Заканчивался 1977 год...
   Советский Союз увязал в "строительстве коммунизма", не уставая обвинять весь капиталистический мир в невиданной агрессии и бессмысленных происках против страны Советов. И за всей этой искусственной завесой пропаганды абсолютно неосвящёнными остались те обстоятельства, что советские офицеры и солдаты, выполняли свои задачи во множестве стран мира. Причём число таких стран, куда простирались "интересы" нашей Партии и разведки исчислялись десятками, с обширнейшей географией и климатом.
   На земном шаре оставались только две точки, где, эти ребята не вели боевых действий - Северный и Южный полюс, - и всё потому, что, никто, до сих пор, не мог выманить туда ни одно силовое подразделение противника для проведения боевых операций.
   Партия и Правительство СССР "чистосердечно" умалчивало о существовании подобного феномена, а именно, в те дни, конца 77-го года, группа молодых ребят скорбно прощались с телом погибшего друга на прекрасной и проклятой ими земле Эфиопии.
   В первой в мире стране "рабочих и крестьян" о делах такого рода знали, лишь те, кто сам принимал непосредственное участие в подобных акциях, и те, кто разрабатывал их - а это, очень ограниченный круг лиц из руководства ПГУ КГБ при СМ СССР... но все они молчали - не имея права на разглашение государственной тайны...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   АН-5 экз.1
   "Сов. Секретно"
  
  
  
   0x01 graphic
  
   Комитет Государственной Безопасности при СМ СССР.
  
   Акт неразглашения государственной тайны СССР.
  
   Я, Гончаров Виктор Никифорович, обязуюсь, в течении 30 лет, не при каких обстоятельствах не упоминать, где-либо, о событиях; географических координатах; наименованиях городов и населённых пунктов; именах и фамилиях; прямо или косвенно, связанных, с выполнением акций ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ, предпринимаемых ПГУ КГБ при СМ СССР.
   А, так же, обязуюсь, на протяжении указанного срока никогда не упоминать о тактике, стратегии и специфике деятельности групп Особого назначения управления "С" ПГУ КГБ при СМ СССР.
   В случае нарушения мною данных обязательств - разглашении информации Особой Важности - ознакомлен с соответствующими мерами уголовного и ведомственного наказания предусмотренными законом.
  
   Личная подпись ... ... ... ... ... ... ... Дата 01.08.1977г.
  
   Начальник Управления "С": Кирпиченко В.А.
  
   Начальник ПГУ КГБ СССР: Крючков В.А.
  
  
  
   Служебная характеристика.
  
  
   Личный номер: Л-4649
   Национальность: русский
   Образование: среднее
   Псевдоним: "Топор" (операция "Сафари").
  
   Призван на службу в ноябре 1976 года из города Брянска, после двухлетнего, негласного, наблюдения в допризывной период по месту жительства Первым отделом УКГБ по Брянской области.
   Прошёл отбор в группу Особого Назначения управления "С" ПГУ.
   Обладает уникальными психологическими способностями в плане оперативного мышления и ситуативной ориентации. Безошибочно выделяет главное в любой ситуации, сосредотачиваясь на ключевых моментах тактических действий. Активно осваивает методологический и практический материал подготовки групп глубинного проникновения.
   Аналитический ум позволяет принимать ответственные, обоснованные решения. При решении оперативных задач действует не стандартно без грубых ошибок.
   Имеет все необходимые нормативы по боевым спец-дисциплинам базовой подготовки бойца ГРОН.
   Физически и психологически полностью соответствует норме "А", позволяющей задействовать его в боевых операциях на суше, воде и воздухе в любой точке планеты.
   В период обучения в спецшколе управления "С" характеризуется преподавателями и наблюдателями отдела "Н" - положительно. На основании многочисленных исследований сотрудниками Центральной Научно-Исследовательской лаборатории психологии и коррекции КГБ при СМ СССР в отношении данного бойца не выявлено отрицательных склонностей, проявления слабоволия и иных отклонений. Психика стабильна, дружелюбен, коммуникабелен, способен к самопожертвованию при выполнении боевых задач. В опасных ситуациях действует на уровне врождённых и приобретённых инстинктов, мгновенно ориентируется в сложившейся ситуации принимая верное решение.
   Рекомендуется: задействовать в боевых операциях любого уровня сложности, в любой климатической зоне, без ограничений физического и психологического плана.
  
   Начальник Управления "С" - Кирпиченко В.А.
  
   Начальник ПГУ КГБ СССР - Крючков В.А.
  
  

   Глава-1

  
   Среднего роста, плотного телосложения, 55-и летний мужчина, не спеша отошёл от окна, пересёк просторный кабинет и опустился в мягкое кресло пред рабочим столом. Прямо перед ним лежала папка с грифом "Совершенно секретно", которую, он открыл и углубился в текст...
  
  
   "ОСОБАЯ ПАПКА"
  
   Генеральному Секретарю "Совершенно Секретно"
   ЦК КПСС Лично!
   Председателю Президиума Срочно!
   Верховного Совета СССР т. Брежневу Л.И.
   т. Брежневу Л.И. от т. Черненко К.У.
   (письмо от Менгисту Хайле Мариама)
  
   Многоуважаемый господин, Брежнев!!!
   Достопочтимый и Мудрый сын Советского Народа!
   Ваше Высочество!
   От лица и имени многомиллионного народа Эфиопии, от каждого жителя страны, и себя лично, обращаюсь к вам, как к старшему брату, наделённому глубочайшей мудростью, и силой, с неотложной просьбой...
   Ваше Сиятельное Высочество!
   Леонид Ильич!!!
   Наш народ, наша зародившаяся марксистско-ленинская партия, оказавшаяся в одиночку перед лицом коварных и кровожадных хищников капитализма, настроенных агрессивно против любых проявлений Свобод и Независимостей государств "третьего мира", ведёт неустанную борьбу за Священное Право быть независимыми на пути развития...
   Эта изнурительная тяжба, с внешним врагом, пришедшим из Сомали, подрывается изнутри, так, называемыми "борцами Народного Фронта Освобождения - Тыграй", что требует от нас исполинских затрат сил физических и духовных, - которых у нас достаточно, - но, помимо этого, нам жизненно необходима и иная поддержка:
   - финансовые вложения,
   - технические средства,
   - специалисты различных категорий.
   Благодаря братской помощи, вашего Славного Народа - Да Хранит его Господь! - сегодня, мы в состоянии противостоять своим врагам, но, способны на большее. Только отсутствие денежных средств и износ используемых нами типов вооружения, доставшихся от прежних "друзей" наших правителей, снижают наш праведный Гнев, и достойный ответ моего народа, вдохнувшего чистый воздух революционной Свободы...
  
   Хозяин кабинета усмехнулся, снимая с переносицы очки в мощной оправе. Его не удивила позиция обеих руководителей государств, так как, он, как, никто другой, был в курсе событий: десятки лет проработав в странах северной Африки, ещё в качестве заместителя, а потом и резидента в Каире, резидента в Тунисе. Его ведомство с 1974 года работало на Эфиопском направлении, производя оперативную разведку, а с января этого года, вплотную, занялась поиском плацдармов на территории этой страны.
   Отодвинув копию, помассировав пальцами глазные яблоки, начальник управления "С" ПГУ КГБ, откинул голову на высокую спинку кресла и закрыл глаза...
   Всё было понятно... Всем нужны деньги и оружие! И ни того, не другого, вечно не хватает.
   - Значит, помощь нужна? - закончил вслух, свою мысль, генерал: - Ну, ну... Будет вам помощь.
   Он знал, что денег ждут не только полудикие африканцы, но и очень цивилизованные "янки", а, его агентуре, приходилось, брать на себя их доставку, превращаясь из разведчиков в... почтальонов.
   Перед руководителем самого секретного управления в ПГУ лежала целая стопка документов аналогичная только что прочитанному. Генерал взял очередную писульку из архива ЦК и прочёл:
  
   "ОСОБАЯ ПАПКА"
  
   Комитет Государственной "Совершенно секретно"
   Безопасности при СМ СССР Лично!
   Председателю: Срочно!
   т. Андропову Ю.В.
   от т.Черненко К.У.
   (личная переписка Генерального Секретаря ЦК КПСС)
  
   "Докладная Записка"
  
   Согласно решению Пленума ЦК КПСС и лично т. Брежнева Л.И.
   от 12.05.77 года, вам рекомендуется:
   Незамедлительно обеспечить безопасную доставку 1 000000
   (одного миллиона) долларов США, Генеральному Секретарю Компартии США по известному вам адресу штаб-квартиры ЦК в Вашингтоне.
   (Конфиденциальность - абсолютная!)
  
   - Умники... - разочарованно вздохнул генерал, понимая, что ничего поделать с этим не в силах и снова его офицеры будут рисковать шкурой.
   Он не любил "братьев меньших", зная их продажную сущность. Его не могли ввести в заблуждение пропагандистские трюки ЦК. Люди его положения, всегда, знали правду - а она была далека от политической мишуры: как звёзды от Земли Матушки.
   Военная диктатура Эфиопии, в последнее время, копирующая большевистскую систему ценностей, не могла приблизиться к "успехам" СССР: из-за множества местных факторов видоизменяющих её. Его шеф, Андропов, понимал это, что и позволяло ему, точно, расставлять акценты и выбирать приоритетные пути решения. Он опережал ЦК и давно был готов к "братской" помощи, организовав всё необходимое, используя мощь ПГУ и управления "С".
   Октябрь закончился... 31-е число. Менгисту побывал в Кремле, встретился с Ильичом и "членами" ЦК, выклянчил 385 миллионов долларов для военных поставок и с нетерпением ждал их.
   Вчера, глубоким вечером, Алексеич, лично, беседовал с Ю.В. (так по инициалам именовали Шефа и его замов, высокопоставленные приближённые, в личных беседах), который пригласил их с В.А. (Владимир Александрович Крючков - начальник ПГУ КГБ при СМ СССР), в роскошный особняк в Колпачном переулке (некогда принадлежавший Абакумову, а ныне используемый Ю.В. как, личную, конспиративную квартиру), где можно, без свидетелей, обсудить важнейшие вопросы ведомства в "домашних условиях".
   На втором этаже, бывшего домика шефа "СМЕРШа", в просторном кабинете из орехового дерева, определялись первостепенные задачи и важные аспекты планируемых мероприятий, как по Эфиопии, так и по другим направлениям деятельности его службы.
   Ю.В. сконцентрировал внимание гостей на интересах собственных.
   - Сцепились братья... - задумчиво констатировал Андропов, анализируя происходящее в Эфиопии, где, вчерашние друзъя СССР Сомалийцы напали на нынешних приверженцев Союза: - Ну, что, же, колотят друг - друга, их право... Им необходимо наше оружие, а нам карты в руки.
   - Согласен, - кивнул Крючков: -У них свои проблемы, у нас, свои задачи...
   - Кстати, что у нас там, как, обстоят, дела? - Ю.В. посмотрел на обоих генералов.
   - Чаплыгин на месте... - отозвался Крючков: - Организует встречу. Размещает военспецов и советников. Люди знакомятся с местными товарищами и колоритом страны, особенностью жизни, природой... В общем, адаптируются, Юрий Владимирович.
   - Хорошо, сколько они уже там? - шеф КГБ взял чашку с чаем и отхлебнул глоток, глядя над очками на Кирпиченко.
   - Чаплыгин (Пётр Васильевич - зам.командующего ВДВ, генерал-лейтенант - глава военных советников загрангруппы в Эфиопии) с начала августа, остальные отправились после распоряжения Совмина от 13 августа, - ответил Вадим Алексеевич: - Вообщем, два месяца...
   - А как твои? - прищурился глава КГБ: хотя читал докладные и оперативные сводки про ситуацию в стране.
   - Мои, нормально, трудятся... загорают!
   - Ай, да, "курортнички"! И не слышно их... молодцы! Ну, ни пуха им, ни пера! - искренне пожелал внедрённой групе Андропов.
   - К чёрту! - за ребят ответил Кирпиченко.
   -А, что, американцы, Володя, шумят? - Ю.В. сделал ещё глоток из фарфоровой чашки обращаясь к шефу ПГУ.
   - В конце августа их Госдеп сообщил, что в Эфиопии находятся более 100 советских военнослужащих.
   - Что, говорим, мы? Признаём? - смеялся одними глазами Ю.В.
   - Что они брешут! - отмахнулся Крючков: - Ложь и клевета!
   Слушая диалог начальства, потягивая ароматный чай, Алексеич, посматривал на противоположную стену, заставленную стеллажами книг от пола до потолка. В этой комнате, их было, не менее трёх тысяч, добрая половина которых, собрана самим Абакумовым: изъятая у "врагов народа".
   Следующие два часа верхушка КГБ обсуждала подробный план действий на севере Африки и другие оперативные мероприятия, проводимые внешней разведкой в мире, а, генерал-майор Кирпиченко, получил от Андропова, ту самую копию из "ОСОБОЙ ПАПКИ" ЦК КПСС и приказ - усилить проведение оперативных мероприятий. Это не застало генерала врасплох: его группа уже три месяца действовала на земле Эфиопии...
  
  
   ... Начало августа 1977 года. Шереметьево - 2... Международная воздушная гавань страны. Окно во внешний мир - неведомый и таинственный. "Чёрная дыра" - в социалистическом мироздании, через которую текут потоки людских масс имеющих не объяснимую природу для простых, смертных, граждан СССР.
   На взлётной полосе ускорялся Ту-154, устремляясь в голубую высь, на встречу неведомому... В салоне было уютно и оживлённо. Магия ускорения вызывала некую эйфорию - смесь тревоги и блаженства. Очаровательные стюардессы, скользили между рядами кресел, одаривая пассажиров ослепительными улыбками, зарядом спокойствия и шлейфом незнакомых, но волшебных, ароматов "чужой" парфюмерии.
   Рейс аэрофлота из Москвы в Берлин, внешне, ничем, не отличался от обычного. Разнообразие в салон вносила группа молодых ребят, оживляя атмосферу обыденной скуки. Не часто случалось такое. Но, в это августовское утро, на борту оказалась молодёжная сборная страны по "академической гребле".
   Молодые девушки в небесно-голубой униформе разносившие подносы с прохладительными напитками и лёгким завтраком, оказались в центре их внимания, непроизвольно выплеснув в салон всё своё обаяние. Не каждый день их пожирали взгляды такого количества молодых людей и их реакция была очевидной. Девушки заметили эту ватагу ещё при посадке и поняли, что, сегодня, будет не скучно. Обычно на борту их ожидала толпа разнополых и разновозрастных пассажиров: умудрённых жизнью, подуставших, не совсем здоровых, а, от того, постоянно брюзжащих, недовольных, не склонных к общению. Либо, это были напыщенные господа и дамочки из "высшего света", к которым, девчонки, не знали, как, и подойти (особенно, с учётом, инструкций "серьёзных дядечек в штатском", которые, всё, всегда, видят и знают).
   Только впервые минуты взлёта, когда лайнер ускорял свой бег по бетонке, ещё не оторвавшись от земли, парни отвлеклись, прильнув к иллюминаторам, вглядываясь в мелькающую под крылом землю, траву, кустарник, а, потом, и деревья, опускающиеся куда-то вниз, в разверзающуюся бездну. И в этот миг, салон вздрогнул, от рёва ликования десятка молодых глоток, потрясших, не на шутку, степенных граждан из числа иностранных туристов. Двадцать пять молодых, крепких ребят и шестеро взрослых мужчин, вместе с главным тренером, отправлялись в ГДР на сборы.
   Такая реакция молодёжи, потрясшая взрослых, была не долгой. Взглянув на неподдельную радость ребят, многие, вспомнили себя в их годы и улыбнулись. Перед ними сияла улыбками и красотой - Молодость!!! Неповторимая, прекрасная, но... скоротечная. Пожилые люди переглядывались, шептались, понимающе кивали головами и желали им одного - как можно дольше оставаться в этом чудесном времени. Они даже не подозревали, что, ждёт, этих пацанов уже завтра. Никто не смог бы заподозрить за их безобидной внешностью нечто такое, что могло бы вызвать опасения и страх. И только старший "тренер" и его помошники - "врачи и массажисты" не обманывались на этот счёт. Они прекрасно знали, что, у их воспитанников, уже нет, того самого, "чудесного времени" юности, в котором находятся сверстники на всей земле. "Сборная" только внешне, выглядела, как, молодёжная команда спортсменов любителей: бесшабашных и озорных в эти мгновения, на самом деле, в головах и душах ребят бурлили совершенно иные мысли и чувства.
   Самолёт завершил набор высоты и в салоне стал затихать ажиотаж, поднятый этими обормотами. Пассажиры стихли, кто-то, любовался пейзажами, проплывающими внизу, другие, заворожено следили за плавным движением облаков. Люди, обременённые грузом забот, углубились в поиск решений своих проблем, утопая в размеренном гуле турбин. Кто-то, уснул, мудро отделившись от суеты бытия, а молодёжь, полная сил и энергии, продолжала покорять сердца стюардесс.
   "Старший тренер" откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В его мозгу рождались такие мысли, которые, ни как, не вязались с "тренерской" работой.
   Сергей Иванович Измайлов - так значилось в загранпаспорте "тренера", - прокручивал в памяти события последних двух дней. Он тщательно анализировал проделанную работу, информацию, учитывал любые мелочи, понимая - ошибиться нельзя! От этого зависела жизнь трёх десятков молодых людей - его Сынков...
  
   ... За два дня до этого, начальник управления "С", генерал-майор Вадим Алексеевич Кирпиченко (Саныч - оперативный псевдоним из прошлого), принял его на конспиративной квартире. Это многое говорило полковнику Старикову (Старику). Григорьич, знал, если, Саныч, вызвал его сюда, значит вверху дали добро и можно приступать к операции.
   - Проходи старина, проходи... - приветливо пригласил гостя руководитель самого секретного подразделения главка, занятого планированием и осуществлением нелегальных операций за пределами СССР: - Как добрался?
   - Нормально... - Старик пожал руку генералу и пошёл в гостиную: - Вечер, нынче, хорошь...
   - А здоровье, как, хвори нет?
   - А, когда хворать, Вадик... - улыбнулся полковник. Он был не просто его подчинённым, он был учителем Вадима, в те годы, когда, генерал, только начинал познавать азы разведчика. Григорьич, никогда не напоминал ему об этом, а шеф был благодарен, помня те дни, когда, Старик посвящал его в тонкости ремесла: - Всё, как, предполагали?
   Генерал, хитровато улыбнулся, обнимая за плечи Старика и жестом пригласил к столу: - Что дома тяжко, прогуляться хочешь?
   - Надоело ждать и заниматься марксизмом-ленинизмом... - Старик присел за стол и взял солёную сушку.
   - Ю.В. дал добро, Григорьич, теперь, твой черёд. Твои... готовы?
   - Да -а- в-но, - Старик раздавил сушку и бросил кусочек себе в рот: - Группа готова, Вадим.
   - Выпьешь? - осведомился хозяин, хотя знал, учитель, практически не пьёт: только в исключительных случаях: - За успех!
   - Угощай! - махнул рукой полковник.
   - Вот и ладненько! - сердечно улыбаясь, генерал, подошёл к бару, расположенному в резной стенке красного дерева и распахнул дверцу. В зеркальной глубине высились десятки бутылок различной формы и цвета: в основном импортных. Вадим обернулся и взглядом спросил: что, мол, будешь пить?
   - Сам решай... - пожал плечами полковник: - Мне всё равно, пригублю чуток.
   - Бери виноград, - генерал указал на вазу на стеклянном столике, взял две рюмки и пошёл к Старику.
   - Ишь, какой фрукт! - протянул руку к вазе Старик, в которой, играли янтарным светом грозди винограда: - Где, вы, их берёте, начальнички? Научил бы, пенсионера, генерал...
   - Всё шутишь, - улыбнулся Саныч: - Я тебе после шепну, на ушко, где, мы, пасёмся.
   - Вот за это низкий поклон, то-ва-а-ри-ищ...
   - Ну, артист! - рассмеялся Вадим, наполняя рюмки: - Я не "товарищ", я "слуга! Знать надо... Что ж, ты, делаешь, в институте Марксизма-Ленинизма, если, такого не понимаешь?
   - Изучаю...
   - Ладно, выпьем, за твоих орлов.
   - За это, пригублю, - кивнул Старик: - А, что, пьём?
   - Арманьяк! - гордо сообщил генерал.
   - Самогонка... деревенская?
   - Ты с ума сошёл?! - опешил начальник: - Это же, "Меркуар Сент-Виват де Пти"! Тридцать лет выдержки...
   - И что, мне испугаться? Градус-то, есть?
   - Будет тебе градус, "алкоголик".
   - Вот, спасибо, порадовал старика! А то, уж, думал, никто, мне, не даст "божественной жидкости" на старости лет. - Григорьевич взял бокал и посмотрел сквоз него на свет. И пока шеф суетился, Старик, бросал в рот виноградины и рассматривал интерьер. Он, был, здесь, впервые... Квартира на Ленинградском шоссе была просторной, уютной и обставлена со вкусом. В "конторе" над дизайном работали искусно: тонко, обстоятельно, как, было заведено ещё первыми "чекистами" революционной республики. В гостиной, где, они расположились, помимо бара, с великолепным набором алкоголя со всего мира, имелся японский телевизор с видио-магнитофоном (огромная редкость в те годы), магнитофон касетный "Филипс"; роскошный, полукруглый диван - белой кожи; четыре кожаных кресла; резной, массивный, овальный стол; стеклянный-журнальный столик на колесиках и множества других экзотических и старинных вещей. На полу и на одной из стен были ковры, ручной работы: возможно из Индии. Слева от него, всю стену занимали книги. Зеркала, светильники, статуэтки и картины, разместились всюду, напоминая о прошедшем времени и непредсказуемости судьбы.
   - Ну, давай, Григорьич... вздрогнем, по маленькой! - генерал чокнулся со Стариком и отхлебнул ароматный напиток.
   - Неплох, "дурманьяк", - покряхтел полковник, после мелкого глотка, одобрительно, кивая: - Пить можно.
   - А я что говорил... вещь! А давно ль, ты ел, телячьи ножки с беконом, горошком и варёной картошечкой?
   Старик фыркнул от смеха при виде блаженной физиономии генерала в упор смотревшей на него, пытаясь отследить его реакцию. Это была плохая идея - на лице Старика невозможно было, что- либо, прочесть, если, того не желал он сам.
   Из 77-и лет жизни, Григорьич, более пятидесяти, провел в разведке и не в кабинетах Главка, а на передовой, в боевых операциях. Кстати, Саныч, тоже, много лет был на передовой, "за бугром" и смотрел на мир не только из кабинетного окна.
   - Телячьи ножки в беконе? - Старик покосился на хозяина и слащаво улыбнулся: - Это, мой дорогой, не моё. Мне бы паучков и личинок... На худой конец саранчу или крыску. А лучше змеюку и лягушечек...
   - Тьфу, чёрт! Умеешь всё опошлить... - сморщился генерал: - Когда, ты, жрал, эту гадость?
   - Ренулярно употребляю... - отреагировал полковник: - В собственном соку... Продукт натуральный, свежый. А ты, вспомни, Египет... Ты всегда, там жрал, бекон?
   - Тьфу-у! - сплюнул генерал и вздохнул.
   - Извини... - постарался сгладить свою шутку полковник, но, не сдержался и брякнул: - Всё забываю, что ты, генерал. А, мог бы, быть че-ло-ве-ком!
   - Иди к чёрту, Григорьич! Всё равно я накормлю тебя деликатесами по полной.
   - Жаль, что не могу ответить тем же... Ничего экзотического не прихватил с собой, таможня не пу-у-ща-ет!
   - Ладно, шутник, я сейчас...
   Через пару минут стол ломился от всякой-всячины, принесённой шефом с кухни, а полковник, присвистнул, вскинув руки:
   - Живут же, слуги! Ну, расскажи, что это за хрень и с чем её едять?
   - А-а, проняло-о! То-то... А, то, сидит и глумиться над начальством... Совсем страха нет!
   - Ну, напугал, признаю... - рассмеялся Старик, откинувшись на спинку дивана.
   - Старый лицемер! - отмахнулся Саныч и приступил к представлению блюд: - И так, что, у нас есть...
   - Да, что, есть?
   - А есть, у нас, следующее... Перед тобой спаржа с соусом по-бёрнски, видишь, красавицу? Слева, вот, огурчики русские, из дубового бочонка. Справа, шашлык грузинский, натуральный. Икра чёрная, наша. Нежнейшая сёмга. Сыр швейцарский. За спаржей клубника в кирше и овощи с фруктами.
   - Короче, Вадик... А что за бутылей ты наставил, мудрёных, просвети?
   Генерал взял в руку объёмную бутыль со стола и хвастанулся: - Настоящее шотландское виски... литруха. Пиво... шведцкое "Арктика". Пиво от "лягушатников" "Ля-Рю".
   Григорьич, добродушно улыбнулся: - И кто, всё это, пить и жрать будет? Гостей ждёшь?
   - Какие гости?
   - Тогда, не съедим... - горестно вздохнул полковник, покачивая головой.
   - Ничего, не пропадёт добро... Всё подметут, нахлебнички, ещё и спасибо скажут.
   В этом, Старик, не сомневался, будучи в курсе ведомственного расклада. В подобном случае срабатывал неписанный закон - остатки продуктов забирает "последний": а последними, на многочисленных конспиративных квартирах управления, как правило, были те, кто, обеспечивал охрану "объекта" - то есть, ребята "девятки". Перепадало и домработницам полакомиться заграничными деликатесами. Так что, все, кто был причастен к "конспиративкам", были довольны, имея навар, в то самое время, когда в стране во всю господствовал "развитой социализм" с его глобальным дефицитом и километровыми очередями. Кстати, то же самое, ежедневно, происходит и главке ПГУ, в Ясенево, где подчищали кухню "конторы" милые женщины из соседней деревеньки Бачурино, работающие на разных должностях пищеблока.
   Генерал, вновь, наполнил свою рюмку золотистой жидкостью и бодро произнёс, поднимая руку вверх: - Ну, Григорьич, за успех... Твой успех!
   - Я пас, Вадим. А за пацанов, чокнусь с тобой кулачком. Без них, генерал, мы оба ничто!
   - Да-а, - согласился Алексеевич, зная отношение Старика к своим парням: - Давай за них!
   Офицеры "чокнулись", Вадим выпил, закусили и полковник перешёл к делу:
   - Маршрут... - похрустывая огурчиком осведомился он: - Не меняли?
   - По плану. Всё, как, ты, рекомендовал.
   - Значит, "Сафари"... - кивнул Старик, откусив нежную мякоть молодой, телячьей ножки, впитавшей в себя аромат специй: - Ну, что ж, погуляем...
   - Погуляете, кто бы сомневался... Плохо, что, это, не ваша специфика, Григорьич.
   - Знаю... Но, Ю.В. прав, кто, лучше моих ребят, может проделать такую работу. Конечно, это не то, для чего их готовили, за то, бесценный, опыт. В общем, я их доставлю на базу, ознакомлю, а, через недельку, вернусь... Надо и в институт ходить пенсионеру, верно? Учить молодёжь марксизму - ленинизму!
  
   ... За две недели до этого дня, Иван Григорьевич Стариков (Старик), руководитель внеструктурных и нештатных диверсионных групп особого назначения управления "С", проконсультировал двух своих подчинённых и отправил в Центральный склад спецвооружения ПГУ...
  
   ... В железобетонном, подземном бункере, царила прахлада насыщенная специфическим запахом оружейной смазки. За огромной, бронированной, дверью секции "Специального стрелкового оружия" офицеров встретил майор - начальник секции и бригада его подчинённых откровенно скушавших в утренние часы.
   - О-о, гости дорогие! - при виде вошедших оскалился, кругленький, майор, оглядывая прибывших, глазёнками на выкат: - Что так рано?
   Но встретившись взглядом с вошедшими, лоснящаяся морда начсекции, мгновенно преобразилась: куда-то исчезла придурковатая улыбка, вместо самодовольной морды появилась нервная гримаса нагадившего прохвоста.
   - Что, признал? - пробасил майор Колпак (здесь, и далее, офицеры и бойцы группы предстают под оперативными псевдонимами, полученными на время проведения, конкретной, боевой операции, во избежании утечки информации об участниках), с такой интонацией в голосе, что, майор-кладовщик мгновенно взмок.
   - Извините... - просипел толстячок: - Можно взглянуть на заявку.
   - Гляди... - Колпак протянул ему документ, украшенный всеми необходимыми резолюциями и печатями: - Пойдёт?
   - Да-да... - кивал головой начсекции, вглядываясь в заявку. Будучи "тыловым", майор оставался офицером "конторы", которого, не могла обмануть "мужицкая" внешность гостей. Он понимал: за личиной таких "обывателей" - каких полно на любых стройках, в колхозах и на заводах страны, - скрываются, члены одной из команд, обеспечивающих поставку оружия "нелегалам", в далёкое зарубежье. Нервировать таких типов - себе во вред. И он был прав, потому что... реальность была и того хуже.
   Колпак и Гора были гораздо серьёзнее любых, курьеров "конторы". Он не мог, даже предпологать, кто, перед ним. Но, выводы, он, сделал верные:
   - Извините, товарищи, мы тут, потихоньку дуреем. Нервы ни к чёрту...
   - Хорошо, принято, - отозвался майор Гора: - А, теперь, по списку...
   - Это, мы, мигом, - засуетился майор и грозно рявкнул на своих подчинённых лениво развалившихся на пустом стеллаже, метрах в двадцати позади него: - Шапошников! Поднял всех и ко мне!
   - Во-о, как... - поразился Гора: - Они живые у тебя! А я, олух, подумал, что, это мумии...
   - Извените! - ещё раз поспешил сгладить оплошность тыловик, приложив свои пухленькие ладони к груди и кланяя головкой: - Мы, люди маленькие... Бывает ошибаемся по незнанию.
   - Понимаю, любезный, - сокрушённо покачал головой Колпак, всем видом изображая сочувствие: - Служба такая.
   - Да-а, служба... - тяжело вздохнул толстячок.
   - Тогда, проснись майор и дай нам "железо". - предложил Гора.
   - Да-да, это мы быстренько.
   В следующую секунду, он, уже зачитывал перечень наименований своим архаровцам:
   - Так, что тут у нас в заявочке... Гранаты Экс-1... 120 штук... - глаза толстячка выперли так, что, казалось, вот-вот, выпадут на пухлые щёчки.
   - Смелее, майор...
   - Хорошо... Хорошо, товарищи! Степанов, пятый ряд, 14-й особый стеллаж... Комплексы "ВАГ-73", тридцать пять единиц.
   На лице майора появилось выражение растерянности, он, впервые за долгую службу на спец-складе "конторы" выдавал на руки такое количество сверх секретных, безгильзовых, 48-и зарядных комплексов (созданных по спецзаказу ПГУ), способных стрелять как одиночными, так и очередями.
   Так, - продолжил толстячок: - Патроны к "ВАГ-73"... Калибр 7.62 - 1280 штук... И комплекс "ГРОЗА-4М", бесшумный, 25 едениц в укуторном ящике с кабурами и патроны "Змея-АМ" 7,62х63 по пять коробок к каждой еденице.
   Толстячок ещё больше озяб от такого набора, но продолжил.
   - Крылов, стеллаж 20-й... подготовь десяток "Стерлингов" L2A1 с комплектами бесшумной стрельбы... пять "Стерлингов" Mk7... И по сто восемьдесят патронов к каждой единице, калибр 9х19 парабеллум. Савин, 19-й стеллаж... пять "Ингрэмов" М-10А1, по двести патронов к каждому - 9х19 парабеллум, глушители...
   - Семёнов, 10-й стеллаж, австрийский МР-69, десять единиц, патронов по сто восемьдесят на каждый, 9х19 парабеллум...
   - Григорьев, 5-й стеллаж, "Узи", десять штук к ним двадцать магазинов на 40 патронов, боекомплект 200 патронов на единицу и ещё... по пять противотанковых гранат к ним М56.
   - Крылов! Как всё приготовишь иди к 21-у и займись немцами... Степанов поможешь ему... Подберите пять единиц МР-5А1, пять МР-5А2, к ним глушители... И по 200 патронов на каждый, 9х19 парабеллум. Ещё десяток МР-5А3, патронов по 200 каждому, калибр тот же, глушителей десять. О, боже, да куда, всё это? - нервно спросил майор, вытирая пот со лба, заглядывая в список.
   - Да на охоту, товарищ, на охоту... - пошутил Гора, хотя на его физиономии была полнейшая скука: - Ты, читай - читай, любезный.
   - Да-да, - закивал майор и продолжил: - Савин, пятый стеллаж, пять единиц Беретты-12, по два комплекта магазинов на тридцать и сорок патронов 9х19 парабеллум.
   Колпак и Гора присели на близлежащий стеллаж, слушая команды майора и наблюдая за работой его команды.
   - Двадцать пять автоматов "Галил"... Патроны к ним. Лазерные целеуказатели - 25штук. Теперь, "М-16" с гранатомётами "М-76" - пять единиц - патроны... гранаты к ним. "М-60" пять единиц... патроны 7,62х51... Снайперские "Ремингтоны", пять комплексов... Мини-рации "Уоки-Токи" двадцать девять... Радиоуправляемые фугасы, десять зарядов... Пулемёты - "FN MAG" бельгия - две еденицы... патроны 7,62х51 НАТО... "MG3" германия - два... патроны 7,62х51 НАТО...
   Пулемёт "SIG 710-3" швейцария - два... патроны 7,62х51 НАТО... "М52" - легкий, франция - два комплекта... патроны 7,62х51 НАТО.
   Гранатомёты - "Армбруст" бельгия - пять комплектов, гранаты... "Панцерфауст" 441А1, немцы - пять единиц, гранаты... "Панцерфауст Лянце" 442А1, гранаты...
   Пять единиц "штатовских" гранатомётов "М72А1", гранаты... Теперь швеция, "Карл Густав" М2-550, пять единиц, гранаты... И бронежилеты фирмы "Бристоль Армир" (лёгкий, со специальными, керамическими, прокладками, противостоящими пулям) тридцать пять штук. Остальное патроны указанных калибров - шесть тысяч штук...
   Оба офицера спокойно восседали на стеллаже и наблюдали за суетой вокруг. Помощники майора, то, убегали в глубь склада, скрываясь за разблокированной бронедверью, то, вновь, появлялись перед ними с очередной партией вооружения. Здесь, было, на что посмотреть...
   Справа и слева, от их стеллажа, паралельно, тянулись ряды "конвейера" храняшего в себе, смертоносное оружия всего мира, добываемое, советской разведкой. Всё это уникальное оружие предназначалось для проведения боевых операций зарубежом проводимых управлением "С" ПГУ.
   Резкий запах оружейного масла, воронёного металла, кожи ремней и кабур, сливался с запахом промасленного с годами дерева и напоминал, Колпаку и Горе, о войне, которая, вновь, звала их в далёкую даль. Но они сами выбрали этот путь для себя и не жалели об этом. Они любили оружие. Любили его разбирать - собирать, вдыхать его запах, разговаривать с ним, и передавать ему, вместе с теплом своих рук, частичку собственной души. Кто, как не они, знали системы и типы огнестрельного, и холодного оружия всего мира. Кто, так владел ими - из любого положения тела, в движении, в прыжке, полёте, - да не в теории, а на практике.
   Поглядывая на майора, офицеры сочувствовали ему, понимая, что тот, даже не подозревал о том, что, "безупречная заявка" поданная ими, через два часа, раствориться в воздухе - в буквальном смысле - не оставив от себя ни клочка бумаги. Майор не знал, что этот "высококачественный" документ уникальная липа и её задача - навсегда оборвать нить ведущую к группе Старика. Но, об этом офицеры не думали. Это мера безопасности, предпринятая на самом верху в связи с уникальностью ситуации. Их "заявка" была первичным звеном в цепи страховочных мероприятий позволяющих, раз и на всегда, скрыть факт существования и группы, и самой операции, разработанной в недрах управления "С". Вычислить его ребят не смог бы, никто...
   Их попросту не было в природе... А виной всему, была спешка. До этого, управление "С", проводило подобные обеспечения многоходовыми комбинациями, благодаря которым, невозможно было, предположить, что, где-то, в Союзе, готовится нечто, способное привести противника в шок. Сегодня, впервые, были, несколько, нарушены нормы конспирации, из-за особенности предстоящих действий и отсутствия времени.
   Через пару часов, опечатав спец-ящики с оружием и боеприпасами, Колпак и Гора, проследили за погрузкой "игрушек" в неприметный с виду зелёный фургон - реально передвижной бронесклад, - и только после его отправки, покинули территорию арсенала ПГУ, не думая о дальнейшем маршруте "посылки".
   Конечный пункт назначения, знал, только, Старик. Он ждал "посылку" в МИДЕ, после личной встречи Андропова с Министром Иностранных Дел СССР и получив добро.
  
  
  
   ... Школа...
   (подмосковная база "Тропики" управления "С")
  
  
   ... После полудня Старик встретился со своими офицерами и отправился на территорию "Обьекта-1", где проводила подготовку группа. Их уже ждали, капитаны Крюк и Силок, командиры двух из пяти "бед" (БЕДА- боевая единица атаки) группы. Все офицеры в группе Старика были элитой диверсионных сил управления "С", именуемых на профессиональном сленге, не иначе, как, "Призраки". Начинали все они лично под руководством Старика в спец- школе Обьекта Балашиха... в старом городке ДорНИИ и секретных базах управления "С" разбросанных по всей стране, вразличных климатических зонах.
   Именно на этом сверхсекретном подмосковном объекте с совершенно не понятным названием КУОС и готовели таких офицеров лучшие специалисты управления, для ведения боевых действий, в любой точке Земли. И более профессиональных людей в данной области в стране не было. Основой их профессионализма являлось то, обстоятельство, что "Призраки" не засиживались в казармах, а находились в постоянной боеготовности, так как, война, закончившаяся для всех наших людей в мае 45-го, не прекращалась не на день для разведки и диверсионных групп ПГУ КГБ и ГРУ Генштаба МО СССР.
   И сейчас, одной из групп управления "С", предстояло, отправиться за рубеж и осуществить оперативно тактические, диверсионные мероприятия. Шли последние дни пребывания группы на родной земле перед заброской на север Африки, хотя бойцы и не подозревали об этом. Они с самого утра были на закрытом полигоне, проводя ежедневную тренировку. Только Старик и "призраки", знали, о подлинном положении дел.
   - Здравия желаю... - начал приветствие, Силок, но, командир его перебил вопросом: - Как ребята?
   - Нормально командир, всех прогнали по полной программе, травм нет.
   - Нормативы у всех? - Григорьич, пожал руки встречавшим, пристально вглядываясь им в глаза. Он понимал, что прерывает подготовку на два месяца раньше необходимого, но изменить ничего не мог. Андропов, в личной беседе с ним, поинтересовался, можно ли, задействовать одну из его групп не совсем по профилю, так как, начавшийся конфликт между Эфиопией и Сомали, требовал незамедлительного вмешательства. Председатель КГБ предложил использовать его людей в особом качестве - с одной стороны по профилю, с другой, в качестве испытательного подразделения, нарабатывающего стратегию и тактику действий для войск специального назначения, которые Ю.В. собирался многократно преумножить. Он хотел их иметь не только в вооружённых силах Минобороны, но и в МВД, пограничных войсках КГБ, в атомной энергетике, в Минюсте, и других ведомствах, где можно использовать подобные подразделения. Что он, мог возразить шефу? Надо стране, значит надо! Хотя, лично ему, всё это, было не по душе. Использовать таких спецов в банальнейших боевых действиях, в полевых условиях, было не разумно, если, не сказать большего...
   - Да-а, командир, нормативы у всех. Волос с пацанами работает в "зоне". - доложил Крюк: - Мы, только оттуда.
   - Хорошо, пойдём посмотрим на ребят... - Старик направился в сторону одного из строений комплекса, а, офицеры, поспешили за ним. Они подошли к одноэтажному строению, внешне напоминающему творения зодчих Иосифа "Грозного", расположенному в ложбине, меж двух холмов, поросших густым ельником, и скрылись за дубовой дверью. Сразу за бронированной дверью, обшитой дубом, раскинулся просторный холл. Слева за пуленепробиваемым стеклом расположилась дежурная смена.
   Оказавшись в отстойнике, они прошли необходимую процедуру для прохождения в недра Особого Центра, о существовании которого, даже в ПГУ знали только те, кто имел допуск. Степень секретности "Объекта" была наивысшей, как и его безопасность.
   - Проходите. - кивнул дежурный, после процедур проверки и нажал на кнопку отпирания. Офицеры пересекли холл, оснащённый, скрытой от глаз, системой автоматического огня, для непрошенных гостей, и подошли к кабинке лифта. Полковник набрал цифровой код на панели слева и первым шагнул в раскрывшиеся двери. Спустя десяток секунд, быстрого падения, двери распахнулись и все вышли на нужном им уровне. Здесь, глубоко под землёй, располагался тренировочный комплекс огневой подготовки, в котором, одновременно, могли проводить занятия до пяти групп, оставаясь полностью изолированными друг от друга, без контакта между собой.
   С давних пор в ПГУ, и уж тем более, в управлении "С", господствовал нерушимый принцип - Невозможно рассказать о том, чего, Не Знаешь! В соответствии с ним группы никогда не контактировали с коллегами не во время подготовки, не в боевых операциях. Этого требовала специфика службы и безопасность операций, скрытых под грифом "Особой Важности". Попробуй, предать тех, кого, никогда не видел: даже не подозреваешь об их существовании. Тут, лучше перестраховаться, чем угробить элиту разведки, без которой невозможно существование самой службы.
   Опустившись в "зону", офицеры оказались в очередном отстойнике, откуда в разные стороны расходились несколько туннелей. Миновав "предбанник", мужчины подошли к одной из бронедверей, где, Старик, снова ввёл цифровую комбинацию на панели. Сработал мощный механизм, а полуторатонная "калитка", услужливо скользнула в сторону, открыв прибывшим доступ к Третьей Секции.
   В заглублённом бункере уже не чувствовалось дыхание лета, буйствующего на верху. Пройдя по тоннелю, в глубь комплекса, офицеры приблизились к очередной махине - именуемой дверью - и Старик нажал кнопку вызова. Мигнула зелёная лампочка и в железобетонном тоннеле раздался, усиленный динамиками, голос Волоса, скрытого от них толщей "калитки": - Наконец-то! - рявкнул динамик, подтверждая визуальный контроль по монитору расположенного по ту сторону двери. Через секунду включился механизм отпирания. В толще бронированного монстра пришли в движение электродвигатели, с приглушенным лязгом скользнули внутрь прочнейшие запоры, позволившие распахнуть могучую дверь.
   В тот же миг, резко, пахнуло, пороховыми газами и волна жаркого воздуха коснулась лиц вновь прибывших, засвидетельствовав, что группа работает в режиме тропиков с температурой внутри свыше тридцати градусов по Цельсию.
   Бойцы встретили командиров выстроившись в две шеренги. Перед Стариком стояла вся группа - пять "бед", двадцать пять человек, с залитыми потом, разрисовоными тактическим гримом лицами, во главе с капитаном, Волосом.
   - Товарищ полковник, - начал доклад офицер, но, по выражению на лице командира, всё понял, и, тут же, смолк.
   Полковник отвёл взгляд от капитана и осмотрел своих сынков: - Как самочувствие ребятки?
   - От-лич-но! - рявкнуло в ответ 25-ть молодых глоток.
   - Вот и хорошо... - Григорьич улыбнулся, хотя на душе, радости было мало. Он всматривался в ставшие родными для него лица и гнал прочь мрачную мысль, пульсирующую в мозгу: - "Кто? Кто из вас не вернётся?" Будучи профессионалом, он знал, наверняка, что, так и будет. Но человек живущий в нём, не желал, противился этому. Он смотрел на своих пацанов, в меру прокачанных, жилистых, гибко-стремительных и бесшумных при необходимости, и даже мысленно, старался не допускать этого.
   Каждый из них был мальчишкой. В недавнем, гражданском прошлом, все они, были спортсменами-разрядниками, ныне, прошедшими сложнейший комплекс диверсионной подготовки под руководством опытнейших наставников и способными, сегодня, справиться с любой задачей, поставленной перед ними. Но полковник знал, что, война, всегда, остаётся войной, и требует "жертвоприношений", от которых нельзя отмахнуться.
   - Ладно, - тихо произнёс Иван Григорьевич, отгоняя раздумья и уже в полный голос переспросил: - Значит, всё хорошо? Ну и слава Богу! На сегодня всё... Все на базу. Дружненько отдыхаем. А завтра...
   Полковник оглядел искусственный ландшафт плоскогорья: частично, скрытый сизой дымкой пороховых газов, имитацию скал и расщелины, валуны и тропки, и завершил начатую фразу:
   - Подъём в семь, водные процедуры, завтрак и прогулка в город...
   Ничего не подозревающие пацаны дружно заулюлюкали, завыли, выражая восторг и упустили из виду, нечто важное - выражения лиц своих командиров, переглянувшихся в эту секунду между собой.
  
  

   Глава - 2

  
   (ИНФИЛЬТРАЦИЯ - проникновение, переход, заброска в тыл противника... )
   Глава - Особые Операции
   Параграф -1
   "Тактика проведения диверсионных операций"
   (... учебник ПГУ КГБ СССР... )
  
   Сюрприз следовал за сюрпризом...
   Утро в Москве... Полдень в Берлине... Ночь застала группу в Потсдаме...
   Само по себе подобное перемещение в пространстве содружества братских стран не могло удивить ребят, привычно воспринимавших всякого рода "тревоги", перелёты с базы на базу, с полигона на полигон, из страны в страну, но, сегодня, всё было иначе...
   Во-первых; что-то странное происходило с их "призраками" - больно стали заботливыми. Во-вторых; интуиция... Где-то на подсознательном уровне рождалось и крепло убеждение чего-то грядущего, важного... Как-то уж всё происходящее не вязалось с привычными действиями в обыкновенной командировке. Хотя ничего особого вроде бы и не происходило.
   Всё обозначилось в Потсдаме...
  
   ... Подземный аэродром... Великое творение рук военнопленных со всего мира при "интелектуальной" накачке СС и Гестапо, в годы Второй мировой войны, встретил группу ярким освещением, циклопичностью размеров и пустотой вокруг. Хотя жизнь в нём привычно шла своим чередом.
   Работали все службы. Мощно гудели насосы воздуховодов и двигатели подъёмных механизмов. Вдалеке, двигались машины и люди, бензовозы и тягачи, ревели турбины самолёта... Но всё это было в стороне от сектора, в котором находилась группа.
   На расстоянии ста метров вокруг растянулось кольцо оцепления роты немецких десантников, перекрывших подступы к "Ил-76" готовящегося к вылету. За десантом, второй линией, стояла военная полиция ГДР, что не могло не вызвать определённых мыслей в головах ребят.
   - Да, черезвычайщина... Нас опекают. - полковник жестом руки указал на оцепление.
   - В связи чем? - спросил кто-то из ребят.
   - В связи с нами... - усмехнулся Старик: - Ни одна душа в мире не должна знать, кто мы и откуда. Их задача обеспечить изоляцию группы от любопытных, остальное, наше дело.
   Никто из ребят не стал задавать лишних вопросов командиру понимая: он сказал всё, что мог. Всё стало ясно. Кто-то негромко выдохнул в ухо соседу: - Инфильтрация...
   И этот выдох каким-то чудом, казалось, услышали все.
   Бойцы молча переглянулись и посмотрели на притихших "комов". Они странно молчали. Значит сбылось...
  
   ... Почти год ребят гоняли до умопомрачения. Таких нагрузок, таких комплексных тренировок по научно-обоснованным методикам, ни, кто, из них, прежде, не преодолевал, имея лишь, опыт подготовки по спортивным дисциплинам. То, с чем, они, столкнулись в "школе" превзошло мыслимые и немыслимые представления. И это касалось не только физической подготовки. Психологическую подготовку ребят осуществляли спецы Центральной Научно-Исследовательской лаборатории психологии и коррекции КГБ СССР.
   Разработанные в лаборатории комплексные методы позволяли выявлять сильные и слабые стороны бойцов с последующей корекцией личности для её оптимизации и адаптации к любым нештатным ситуациям во время проведения боевых операций.
   Никто из них, год назад, даже не слышал ни о ПГУ, и тем более об управлении "С". А уж о ГРОНе... Упаси и помилуй! Где, это? Что, это? Для чего? Хреновина какая-то! Но реальность, оказалась, куда как, интереснее...
   В момент их призыва в армию шёл 1976 год, но до сих пор тайною за семью печатями оставалось существование в недрах ПГУ, элитных диверсионных подразделений, решающих очень специфические задачи по всему миру, обеспечивая благосостояние наших "нелегалов", защищая их бесценные жизни, оберегая и спасая секреты, добытые ими, переправляя их в СССР, в случае смертельной опасности для них, и членов их семей. О существовании таких групп компетентные органы умалчивали и до сих пор помалкивают, не признавая реальность.
   Группы Особого Назначения были тайным оружием ПГУ КГБ СССР. Только высшие чины этого закрытого, ведомства, знали о существовании в недрах управления "С" мобильных групп глубокого проникновения, осуществляющих силовое прикрытие "нелегалов". Именно бойцы такой группы стояли на бетонке подземного, военного, аэродрома и обмозговывали ситуацию.
   - Не ломайте головы, - пришёл на помощь бойцам Старик: - Да, это то, о чём, вы думаете. Реальное, а не учебное, глубокое проникновение. Расслабьтесь и отдыхайте, пока... Думалки, вам пригодятся позже.
   - Утешил, спасибо... - проворчал на ухо Греху, Топор (псевдонимы бойцов), почёсывая через чёрную ткань льняной "балаклавы" свою макушку. Но не смотря на интонации в голосе и Топор, и все ребята, чувствовали в душе подъём. Наконец-то реальное дело! Все они давно мечтали о подобном, пока их гоняли до изнеможения не только на секретных "базах" и полигонах по всей стране, но, и в горах Таджикистана, пустынях Туркмении, (особенно в последнее время), и чёрт знает где ещё...
  
   ... Через двадцать минут с подземного аэродрома в Потсдаме взлетел военно-транспортный самолёт и лёг курсом на юго-восток...
   На борту "Ильюхи" расположилось тридцать человек, в комуфляже, с чёрными масками на коленях и в руках, и только, тридцать первый, Иван Григорьевич, был в штатском. Только шестеро из них знали, куда, несёт их Судьба.
   Через четверть часа полёта все бойцы мирно задремали, порадовав офицеров полной психологической готовностью, позволяющей пацанам использовать для отдыха любую возможность. Старик откинулся назад, сидя на лавке, вдоль борта самолёта и прикрыл глаза, делая вид, что тоже решил поспать. На самом деле полковник внимательно всматривался сквозь полумрак салона в расслабленные фигуры сынков. Он волновался за них, оберегал своих обормотов, хотя со стороны могло показаться, что такая забота-излишняя. Так мог думать только обыватель. Именно чувство отцовской заботы позволяло полковнику не только оберегать их, но и без поблажек гонять в процессе подготовки. Полувековой опыт диверсионной деятельности требовал именно такого подхода. Истина, однажды сформулированная Суворовым, до сих пор была актуальна - тяжело в учении - легко в бою! Григорьич, всегда, тщательно следил за тем, чтобы исключить любые поблажки, недоработки, в подготовке своих бойцов, неминуемо ведущих к гибели в настоящем бою. Позволить себе подобное он не мог, помня о том, скольких ребят он потерял за годы Отечественной войны, когда, подчиняясь беспощадным требованиям времени, забрасывал, в глубокий тыл врага, десятки диверсионных групп из мальчишек, которые, по времени не могли подготовиться к столь сложной и опасной деятельности. Сегодня, он, был спокоен, глядя на спящих ребят, ощущая психологическую устойчивость группы.
   ... Утром вылетая из Шереметьево определить это было невозможно. Ребята просто не догадывались о причинах перелёта. Для них это был очередной тренировочный этап - следуя логике событий последних трёх месяцев интенсивных занятий. Десятый за последний месяц учебный выброс в горах Туркмении завершён позавчера. Вчера работали в "тропиках" на "Обьекте-1", а утром расслабуха... сачкуют, двигают в Шереметьево, летят в Берлин, по гражданке... Благодать!
   Сам перелёт не мог послужить для них предупредительным сигналом. Ребята уже побывали во всех соцстранах, на всех полигонах содружества и не могли чем-то обеспокоиться.
   Днём, когда, "гребцы-академисты" покинули гостиницу столицы ГДР, сели в микроавтобусы, где сменили "гражданку" на камуфляж, тоже нельзя было судить о готовности молодёжи. Зато, сейчас, когда, каждый из них знал правду и спокойно спал, Иван Григорьевич, расслабленно улыбался, глядя на родные лица, мирно погрузившиеся в царство Морфея.
   "Ил" завершил набор высоты и мощно ревя двигателями, казалось, завис в непроглядной бездне небес. Это походило на падение в никуда, в бесконечность небытия, где нет ни неба, не пространства, не времени. Странное было чувство...
   Десяток минут назад они были в цивилизованном мире, полном чудес техники, а сейчас, падали в прошлое, в страшный кошмар войны, где Старик провёл горькие годы, когда, такими же ночами, их забрасывали через линию фронта, когда, такие же молодые, сильные ребята, сознательно отдавали свою молодость и жизнь на кровавый алтарь войны. Зависший меж небом и землёю "Ил" несмотря на иллюзию покоя, жадно глотал километры черноты, неумолимо сокращая время мирной жизни, обрывая невидимые, связующие нити каждого, растворяя их в кромешном мраке ночи, а, где-то, за невидимым горизонтом ждала Война... Боль и Страх... Страдания и Потери, а за ними наблюдала сама Смерть, кровожадно облизывающая свою кровавую пасть...
  
  
   ... Глубокую, августовскую, ночь разорвал назойливый звонок в дверь. Мужчина средних лет, потирая глаза и откровенно ругаясь, поспешил из спальни в прихожую и подойдя к двери с опаской спросил: - Кто там?
   - Из "Монастыря"...
   Мужчина распахнул дверь, его сонливость, как ветром, сдуло. Те, кто, стоял перед ним, внушали подсознательный страх, хотя и не могли причинить ему вреда. Он молча кивнул, незваным гостям, быстро оделся и поспешил вниз, под охраной двух молчунов, где, их ожидали ещё двое и, чёрная "Волга". Дальше всё как, всегда... Плавное, но мощное, движение сквозь ночь, шелест ветерка в приоткрытой щели окна, сигаретный дым заполнивший салон, и полное молчание всех присутствующих.
   Жутковато, хотя он давно не был новичком. Мужчина знал, что происходит. Понимал всю обоснованность таких вызовов и попытался расслабиться в пути, окончательно просыпаясь, и настраиваясь на работу.
   Спустя час "Волга" въехала в ворота подмосковного особняка, скрытого от посторонних глаз густым лесом и трёхметровым забором, плавно затормозив у центрального входа.
   Дальше всё, как обычно... Охрана "домика" проверила его документы - не делая никаких поблажек ни в чём, и, один из парней сопроводил ночного "гостя" на верхний этаж к двери, специальной комнаты, запираемой, как изнутри, так и снаружи, системой сложных замков.
   Теперь, он остался один, в небольшой, уютной комнатушке без окон, с искусственным освещением, абсолютно изолированной от внешнего мира экранированными стенами, и другой, технической аппаратурой, позволяющей исключить, любую, утечку звуковой и электронной информации.
   Мужчина закурил сигарету - из пачки, традиционно лежавшей на журнальном столике, - для него и положенной, - присел за массивный стол эбенового цвета и сделав затяжку, прищурясь, посмотрел на тёмный экран дисплей прямо перед собой. После нажатия на нужные клавиши экран ожил, замигал бегущими строками:
   ... Вводные данные по "объекту"?
   ... Страна - Эфиопия.
   ... Карта - прилагается...
   ... Объекты контроля - Информация закрыта.
   ... Маршруты внедрения - Информация закрыта.
   ... Исполнители - Информация закрыта.
   ... Объекты контроля и воздействия - Информация закрыта.
   ... Возможные объекты акции...
   ... Необходимость вмешательства агентуры направления "Н" - по ситуации.
   ... Возможность их контакта с руководителем - по ситуации.
   ... Силовая поддержка...
   ... Контроль за действием противника...
   ... Финансирование - расчёт бюджетных средств прилагается.
   ... Схема переводов финансовых средств - Информация закрыта.
   ... Контактные банки и валютные фонды третьих стран - Информация закрыта.
   Работа закипела. Замелькали карты и схемы. Жужжал, трудился, электронный мозг, а вместе с ним работал мозг человека, пропуская через себя огромные пласты информации, которую приходилось комбинировать, сортировать, объединять, и выдавать готовые решения, подключив свой опыт, и, что, более важно - интуицию...
   Мужчина не знал человека, которому предназначалась эта информация. Он мог только предполагать: что, где-то, некий человек смотрит на дисплей своего компьютера и знакомится с его отчётом:
   ... Аналитический центр "А" - "С" ...
   ... 777-56-0...
   ... Действие...
   По экрану весело бегут строчки анализа. Принтер зажужжав начал распечатку и один за одним стали падать беленькие листочки в лоток для бумаг. Незнакомец, берёт несколько экземпляров и читает. В каждом отчёте не больше десяти пунктов - рекомендаций.
   Каждый лист подписан собственным именем (псевдонимом):
   - "Рунни"...
   - "Гриф"...
   - "Зорро"...
   - "Вольф"...
   - "Арик"... и т.д.
   Человек внимательно просматривает каждый отчёт, кладёт в сторону тот, где подписался "Гриф" и подчёркивает его красным фломастером. На его лице появляется удовлетворительная улыбка и мужчина вызывает к себе заместителя, нажав на кнопку звонка. Получив инструкции, полковник удаляется к себе и спустя десять минут, вновь, стучит в дверь.
   - Разрешите?
   - Да-да, проходи...
   - Приказ готов...
   - Давай... - седоволосый мужчина взял документ и углубился в его ознакомление. Убедившись в том, что, содержание приказа соответствует выводу аналитической записки "Грифа", руководитель удовлетворённо качает головой и ставит подпись.
   - Спасибо, свободен... На сегодня всё, отдыхай. А я ещё посижу...
   За окном занимается заря. Чёрная "Волга" на огромной скорости несётся к Москве, приютив на заднем сидении спящего человека, средних лет: это был "Гриф", который позабыв о напряженни последних часов, о прерваном отдыхе, просто отключился в забытье...
  
   ... Ночь... Великолепная комната роскошного дворца в пригороде Адис - Абебы. Смуглый мужчина, в белоснежной арабской одежде, остановился возле стола. В его руке трубка телефона, прижатого к уху. Он слушает молча и беспристрастно. Выслушав собеседника до конца, мужчина, кладёт чёрную трубку на один из аппаратов и берёт в руку другую. Ожидая, пока его соединят, он закурил и дождавшись ответа произнёс в трубку всего несколько фраз. Когда разговор был завершён, его лицо, так и осталось сосредоточенно спокойным, несмотря на то, что, сообщение было очень и очень серьёзным...
  
   ... Ночь... Москва... Аналитический центр... Компьютер в кабинете седовласого мужчины продолжает работать. На экране карта Эфиопии, схемы, и прочие данные необходимые для руководителя с которыми он ознакомился и ждал главного... И дождался!
   На экране появилось лишь одно слово, но, очень важное и долгожданное...
  
   ... АКТИВИЗАЦИЯ ...
  
   ... Через пару часов, уже глубокой ночью, "Ил" совершил посадку на военном аэродроме юга Албании и скрылся в удалённом ангаре, оцепленным плотным кольцом солдат гарнизона охраны. Кто или что было на борту советского транспортника осталось загадкой для местных военных. Они получили лаконичный приказ: - "Обеспечить приём и охрану". И они его безукоризненно выполняли. Не успел унестись в небо могучий "Ил" ВВС СССР, как, в ангар, зарулил другой "Ил" с опознавательными знаками ВВС Польши. А то, что происходило за закрытыми воротами никто не мог знать. Через пять минут польский лайнер вырулил на взлётную полосу, прибавил обороты, резво побежал по её широкому полю и, поднатужившись, оторвался от земли уносясь в тёмную высь. Что привезли русские и что забрали поляки, появившиеся на аэродроме ещё в полдень, албанцы, так и не узнали, отправляясь спать - удовлетворённые оперативной работой "старших собратьев".
   Команда польских лётчиков принявшая "груз" была посвящена в ситуацию не больше албанцев. Утром командира польского "Ильюхи" пригласили в кабинет комполка, где, его ждал товарищ в штатском, явно, из очень серьёзного ведомства, который передал ему строгий приказ - никуда нос не совать, ничего не видеть, не слышать, забыть, где был, и куда летал, и вручил ему маршрутные карты полёта.
   Не комндир борта, не его команда, не имели права вступать в контакт с "грузом", который предстояло забрать в Албании ночью, и доставить строго по предписанию, в определённую точку, отмеченную на карте, вскрыв пакет после взлёта с аэродрома в Албании.
   Их не интересовало - как это "груз", сам собою загрузился в чрево лайнера и, подал сигнал об отправке. У них была собственная задача и как военные, они чётко выполняли её.
   Пересадка группы не внесла никаких перемен в сознании ребят и как только борт набрал высоту, равномерный гул турбин снова опрокинул их в целительный сон. Даже Старик не стал противится убаюкивающему воздействию полёта и заснул, погрузившись в прошлое...
  
   ... Горизонт подёрнулся сизой дымкой и дикая, взлохмоченная поверхность, вокруг ядерного полигона замелькала внизу. Зрелище поражало... Вблизи серая, с рыжими, чёрными и фиолетовыми залысинами поверхность пустыни, превращалась вдали в бесцветную гладь, причудливо отблескивающую зеркалами кварцита, чередующихся скоплениями пегматитовых скал - даек, штоков, и прочих горнообразований. И всё это мрачное великолепие гипнотизировало взгляд, пробуждая в душе отголоски чего-то забытого, но осознаваемого подсознательно. Густая, тягучая, тишина, в этом затерянном мире Хаоса, звучала, словно зловещая, песнь Смерти, отзывающаяся в нервных клетках людей вибрацией и ознобом. Даже у них повидавших на своём жизненном пути, много ужасного, это вызывало бессознательную тревогу, объяснение которой, нельзя было найти.
   Далеко у линии горизонта, что-то сверкнуло, замелькали световые блики, и Иван понял - впереди, сектор передвижных лабораторий, исследовательская техника, компьютерные комплексы, стоянки вездеходов и тягачей, радары и антенные поля радиостанций.
   Григорьич повернул голову влево и посмотрел на своих парней, облачённых в штатовские "Силзы"; в комплект которых входил комбинезон из огнеупорной, пуленепробиваемой ткани, защитные кевларовые перчатки, шлем, очки с поляризованным покрытием, кольчужная маска, под ней льняная маска, система обогрева и охлаждения, ранец НЗ, и десяток карманов для боезапаса и вспомогательного инструмента. У каждого бойца в плечевом зажиме был зафиксирован десантный тесак, на поясе крепился стилет, а на голени каждого, крепился "Бакмастер", на коленях же лежали "МП-15".
   В воздухе группа была уже десять минут, а в низу простирался самый секретный участок американской земли. Невада... Пустыня Невада... Центральный ядерный полигон одной из могущественных держав планеты.
   Из Лас-Вегаса он с ребятами добирался самолётом местной авиалинии, который приземлился в Тонону. Конечная точка для любого гражданского лица. Но не для гроновцев... здесь их уже ждали. Мужчина лет тридцати в потёртых джинсах и белой футболке встретил Ивана, как старшего брата, или, как дядю, хотя видел его впервые, ещё вчера не подозревая о его существовании. На чём, и когда, "зацепили" парня нелегалы управы, Старик не знал, зато, он знал другое - американец его единственная надежда на возможность проникновения в оперативную зону полигона, где группе предстояло осуществить дьявольский план руководства управления "С".
   Американца звали Эд. Он был лётчиком "на службе" - гражданские лица могут работать в Армии США по найму, - и работал в отряде ВВС обслуживающем ядерный полигон в Неваде: фотометрия, киносъёмка, радиационный контроль.
   Самолёт стоял в ангаре под охраной капрала ВВС и на мгновение всем показалось, что безоблачное проникновение накрылось. Но, тот, кто планировал операцию был отличным психологом и знатоком американской реальности.
   Пилота, Эда, здесь, знали все и давно, что позволило обойтись без проблем. Никто даже не поинтересовался, кто с ним летит, и куда. Полковник с бойцами с интересом оглядели моноплан фирмы "Локхид" - с выпирающим брюхом и "индючьим" наростом локатора в обтекателе на носу, а так, же, с рядами подвесок под обеими крыльями.
   Ребята едва втиснулись в салон, разместившись позади пилота и через пару минут их "лайнер" резво пробежался по взлётке, и вспархнул в сторону низко опустившегося солнца.
   Чарующий закат! Прекрасный вечер! И это великолепие на какое-то мгновение заставило русских забыть о том, где они и что, тут делают. Ребятам показалось, что вокруг бескрайнии просторы Родины, что их полёт очередная тренировка, где-то над территорией Астраханских полупустынь, в районе Капустина Яра. И только оклики радиопостов радиолокационной охраны разрушал создающуюся иллюзию. Правда не сильно. Их речь непроизвольно отступала на второй план, при осознании самого факта - диверсионная группа Советского Союза находится над Невадой, и летит к ядерному полигону. Знали бы об этом в Пентагоне или ЦРУ - охренели бы... А ребята любовались панорамой внизу, не на секунду, не забывая о цели своего вояжа. Все молчали... Им было о чём подумать.
   Полковник сидел в шлеме с лорингофоном на голове и вслушивался в переговоры пилота с землёю, а, когда, Солнце зашло, и внизу перестали встречаться огоньки цивилизации, Иван окликнул Эда:
   - Мы не заблудились, дружище?
   - Ни в коем случае... Я здесь знаю каждую кочку, каждую расщелину, даже в темноте посажу своего "орла" не провредив шасси и не угробив своих пассажиров!
   - О-о верю! - отозвался Старик, глядя в затылок Эда: - Слава Богу, а то мне, показалось, что, подлетаем к краю земли...
   - Минут через десять мы будем на месте. - заверил Эд и указал пальцем куда-то в непроглядный мрак ночи.
   - А как приземляться, темновато?
   - Как птицы, - уверенно ответил американец: - Я давно опробовал площадку, сяду с закрытыми глазами.
   - Ночью это не просто...
   - Ночь, это хорошо! Всё будет о,кей!
   - Ну, с Богом! - кивнул полковник и перевёл взгляд на небо, где стали проявляться остроконечные, крупные звёзды южных широт, и подумал: - Этой ночью нам понадобится не просто удача, а помощь самого Творца. Да-да... Творца! Потому что, мы лезем в раскрытую пасть Дьявола и собираемся подёргать его за язык...
   Вскоре, Эд, предупредил: - Теперь, держитесь покрепче...
   Иван моментально дал знак своим бойцам глазевшим, в это время, через иллюминаторы на звёзды.
   Самолёт резко завалился вправо, нырнул вниз, и пока Старик с ориентировался, моноплан уже катил по твёрдому грунту, подпрыгивая на неровностях почвы, и вонзая перед собой во тьму ночи столбы прожекторного света. Метров через двести они остановились. Мотор заглох и в самолёте повисла пульсирующая тишина.
   Группа сноровисто высадилась на землю вместе со своей амуницией и разбила временный лагерь невдалеке от места посадки. Моноплан Эда не задерживаясь развернулся и набрав скорость вспорхнул в ночь. И прежде, чем двигаться дальше, Иван в одиночку взобрался на ближайший холм и вслушался в ночное безмолвие.
   Он лежал с закрытыми глазами, привычно процеживая окружающий мир сквозь охранный и сигнальный нервные центры. Но на многие метры вокруг, опасность не обнаруживалась - пустыня жила своей жизнью, природа была беспрестрастно - нейтральной. Ей было не понять человека и, тем более, угодить его странным прихотям, поэтому, она дарила абсолютно всем, всю себя, не взирая на рассовость, цвет кожи, и, прочую чушь, придуманную человеком. Вскоре он подал своим бойцам условный сигнал и группа выдвинулась вперёд, сориентировавшись и определив маршрут.
   Звук в горах при разряженном воздухе разносится очень далеко, а пустыня, укрывшая ядерный полигон в Неваде, расположена на высоте 1500 метров над уровнем моря, потому-то, воздух, здесь, был прозрачен и чист. Это несколько помогало группе. Первые двадцать километров отпахали на одном дыхании. Солнце ещё не встало, но, было почти светло; рассвет в горах занимался рано и всем приходилось выкладываться по полной, чтобы успеть достичь заданной точки, ещё, до того, как, аппаратура противника позволит отследить их визуально.
   Григорьич шёл вторым и видел только горы, и гофрированные подошвы Амона (псевдоним), а все, кто, следовал за ним, видели, то же самое зрелище. Но не это волновало бойцов, обливающихся потом, несмотря на системы терморегуляции "Силзов". Больше всего мешали движению россыпи крупных и мелких валунов, собранные в длинные гряды, оставленные здесь, мощным ледником, около двадцати тысяч лет назад.
   Старик гнал группу всё дальше и дальше, и радовался за "теней", (рядовые бойцы диверсионных групп управления "С", на жаргоне подразделения, именуются "тенями", а офицеры - "призраки"), которые великолепно держались в условиях пустыни и высокогорья.
   Поднявшись на очередной гребень ребята, по команде Старика, прижались к земле и внимательно изучили открывшуюся панораму. Склон горы перед ними уступами спускался в долину, образованную мощью, древнего потока и походил на окаменевший водопад. На нём не было ни единого деревца или кустика, сюрреалистический вид поражал, но долго любоваться им было некогда. Старик позволил всем отдохнуть пять минут и подал рукой сигнал - "Вперёд". И его команда тенями заскользила вниз, растворяясь среди уступов и валунов, трещин и ям.
   Спускались быстро, прыгая с камня на камень. Пот заливал глаза, температура окружающего воздуха держалась на отметке плюс 25 градусов по Цельсию, а ведь, ешё, не настало утро и день с безжалостным диском Солнца на небосводе. Им надо было спешить, время поджимало. Преодолев лощину, они вскарабкались на небольшую скалу и снова оглядели окрестности. Каждый из них досконально знал карту местности и потому всё облегчённо вздохнули...
   - Добрались... - прошептал кто-то из парней вглядываясь в даль.
   Расцветало... Серо-бурую твердь каменной пустыни расчертили длинные тени, от удивительных, геологических структур, напоминающих огромные, будто рукотворные, тёмно-коричневые стены, ориентированные, как спицы гигантских колёс. Дайки - всплыло в памяти полковника научное название этих останков лавовых потоков, излившихся через расщелины в эпоху интенсивного вулканизма и горно-образования.
   Конусовидные, зубовидные скалы - штоки, застыли сторожами древних вулканов, конусы которых были разрушены эрозией и временем. Сплюснутый овал солнечного диска появлялся на горизонте в пелене пыли. И вдруг, все ощутили - нет, не услышали, нет, - именно ощутили, нутром, странную тишину пустыни. Чудовищное пространство вздыбленного камня замерло в ожидании чего-то ужасного.
   -Чёрт! - тихо выругался Старик и движением руки отдал приказ отхода с позиции. Бойцы мгновенно выполнили команду. Их тела заскользили вниз, и он поспешил вслед за ними. Он понимал, что в силу каких-то причин, янки, перенесли время очередного испытания, тем самым поставив его группу в скверное положение.
   Именно сейчас будет произведён ядерный взрыв и не смотря на разделяющую их дистанцию все они оказались в реальной опасности. Утешение было одно - взрыв подземный, маломощный, 20 килотонн, а, до "нулевой точки" десять миль, но, это не обмануло интуицию и нервную систему. Группа бросилась под защиту серо-коричневых стен. Ребята залегли под монолитным выступом дайки, втиснувшись в естественные углубления. И вовремя...
   Где-то глубоко в недрах земли словно разбили стакан - таким был первый звук, коснувшийся слуха. За ним донёсся долгий, рыдающий стон - будто, под неимоверной тяжестью, рвались мышцы и сухожилия, ломались кости у неведомого гиганта, пытавшегося справиться с весом самой Матушки Земли. А потом началось: удар, гул, треск, визг! Их подкинуло вверх, резко бросило вниз, закачало, как на гигантских волнах, а в конце, придавило так, что показалось, будто бы, откололся кусок скалы и вжал людей в монолит породы всей своей чудовищной массой. К счастью, это были только ощущения... Трясло секунд десять... Гул стих, земля успокоилась, эхо взрыва улетело умирать в пустыню и небо. И в наступившей тишине раздался резкий звонок...
   - Чёрт! - проснулся Старик и окинул полумрак огромного салона "Ильюхи", где разместились его сынки, а над дверью в кабину пилотов назойливо мигала с противным рёвом красная лампочка предварительной готовности.
   Сон исчез... Реальность цепко захватила разум и чувства ребят, которые готовились к десантированию в ночь, проверяя амуницию и парашюты "УТ-15" - летающее крыло.
   "Вот и Африка, прилетели... - констатировал мысленно полковник, взбадриваясь перед высадкой ребят. Группа приготовилась к десантированию поглядывая на лампочку над дверью пилотов. И когда, вспыхнула зелёная лампа, и, взревела сирена, бойцы, уверенно шагнули в тёмно-фиолетовую бездну ночи, оставляя полковника одного.
   Земля тёмной, неподвижной кляксой, раскинулась, где-то, внизу, хотя и приближалась стремительно на встречу людям, а над головами сверкали огромные звёзды южного полушария, так не похожие на те, что, сияют в родном небе.
   Колпак прыгал последним, возглавив командование группой до прибытия на базу и, теперь, держась за стропы параплана, наблюдал сверху за прямоугольниками "крыльев", скользящих внизу. Поляна, к которой устремилась группа, ведомая Колпаком, из тёмного пятна стала серой, затем серо-зелёной, с серебристым блеском росы, переливающейся на верхушках деревьев в звёздном свете. Над вершинами джунглей парили рваные клочья утреннего тумана. И несмотря на то, что у всех ребят были "летающие крылья", позволяющие парить в воздухе подобно птицам, момент был ответственный. Но, его, никто не подвёл...
   Чётко, как на тренировке, все, благополучно приземлились в густую, высокую траву на поляне, отстегнули лямки парашютов, собрали купола и исчезли в гуще леса, где было место сбора, укладки "крыльев", и перелицовки группы. "Призраки" и "тени" всё делали безмолвно и чётко, ни единым движением не нарушая тишину ночи. Зато майор Колпак, удивил всех, неожиданно спокойным голосом обратившись к группе, наплевав на все меры предосторожности: - Ну, вы, прямо "рейнджеры", орёлики... Видок, что надо!
   Пацаны обалдело смотрели на "кома" ни черта не понимая. С первых дней пребывания в группе, он лично, неустанно внушал одну из основных заповедей ГРОНа - НА ЗЕМЛЕ, В ТЫЛУ ПРОТИВНИКА, НИ КАКИХ РАЗГОВОРОВ - ВЫ - НЕМЫЕ!!!
   И в первые же минуты после приземления, сам, выкинул такое... Они ни черта не понимали. Что происходит? Что за бредятина?
   А Колпак, налюбовавшись растерянностью "теней", спокойно расставил всё по своим местам: - Спокойно, бойцы... Я не сошёл с ума и ничего не нарушил. Более того, открою вам одну тайну... Мы на территории, в принципе, дружественного нам государства... Но... Здесь, нам будет противостоять реальный и безжалостный враг. Враг, для которого, мы, проклятые наёмники. Мы на их законной земле. Мы пришли в их дом и готовы убивать.
   - Так это, точно, не учения? - спросил Вагнер (псевдонимы для данной операции бойца группы,) пулемётчик первой "беды".
   - Нет, не учения. - подтвердил майор: - Инфильтрация завершена, поздравляю! Мы на благодатной земле Эфиопии. Это, север Африки... Да-да, Африки!
   - Ну, вот, здравствуй, жопа - Новый год! - откровенно выдохнул Грех, (рядовой, четвёртой "беды") и посмотрел на Топора, (рядового, второй "беды", сапёра), притихшего рядом: - Африки нам не хватало... Вот, почему, нас гоняли по пустыням и горам Туркмении, и Таджикистана. Сергей кивнул, а в его голове мелькнула мыслишка: "а, чё тут, думать, всё ясно... попали, блин!"
  
   Ещё вчера ликовали все. Как же - приодели в гражданку... Выдали загранпаспорта (синенькие, непривычные). С ветерком промчали по Москве... Высадили в Шереметьево-2... Ребята понимали - летят за бугор к "братьям"... Гадали только к кому? К немцам или чехам? А может к венграм, чем чёрт не шутит. Всем надоели Туркмения и Таджикистан, - жара, пустыни, горы, - где их гоняли три последних месяца. С мая десяток прыжков в пески. Карабканье по горам и каждая такая "экспедиция" на три-пять дней. Только вернулись из очередного рейда, только почистили "крылышки", "клювики" пополоскали, размечтались о спокойной жизни на базе; о простом, но, таком дорогом, быте солдатушки - бестолкушки, а тут на тебе... Не долго музыка играла! Всего-то день поработали дома и тю-тю... Летим! Красиво летим, мирно! Ни "игрушек" с собой, ни других безделушек, простые советские граждане; спортсмены... гребцы. Внешне, пацаны, не чем, не отличались от реальных гребцов "академиков", силёнки у каждого - дай Бог. Вообщем, благодать! Начало великолепно... Салон международного класса, комфорт, ароматы, стюардессы! Разве можно сравнить это изысканное великолепие тончайших ароматов, лучших парфюмерных салонов, с "душком" просаленной потом армейской робы и мужских тел? А тут, тебе, все блага... Кондиционер! Кинушка! Кофе! Виски! Водочка! Пиво! И девочки... Какие девочки! Богини! Сама красота и свет!
   Стройные, доброжелательные, весёлые... Из глаз каждой "небесной феи" лучились любезность и обаяние. Смотрит на тебя глазищами и кажется, этот лучезарный взгляд предназначен только тебе. Тебя заметили - выделили. В этом взгляде столько личного, интимно-желанного, что невольно дуреешь, превращаясь в улыбчивого болванчика - раба любви! Короче, размечтались! Губки раскатали... Даже "бегство" из Берлина не вызвало подозрения - ведь и не такое бывало. Что только не выдумывали отцы командиры, ещё вчера, чтобы, изощрённее, обмануть недремлющую бдительность "теней". Любят они "сюрпризы", вот и, теперь, - не обошлось... Сила "дурных привычек", товарищи!
   Пацаны подумывали об очередном "приколе" офицеров: но, кто мог предполагать такое? Кругом мир, дружба народов! Ну, какая, к чёрту, "войнушка"?..
  
   Но и здесь их облапошили! Остудили мозги, ох остудили! Они-то думали о братьях из соцлагеря, о цивилизации! А им - фигушки, - кукишь. Чисто по- русски! Зато осознав случившееся, бойцы взбодрились; не зря столько месяцев гоняли, как, олимпийцев перед Олимпиадой в Аду! Ещё не представляя, что их ждёт, впереди, они рассудили здраво - да, это война. Но разве это остановит русского? Каждый советский пацанёнок, с раннего детства мечтал о ней, о героической доле партизана или сапёра, танкиста или пехотинца, лётчика или моряка... А, уж, кто, не мечтал быть разведчиком? Таких было большинство! Кто не сожалел в глубине детской души о том, что все войны прошли без него? Кто не переживал от того, что так и не довелось испытать на себе эту сладостную дрожь от Победы? Детство это? Конечно! Война - не кино. Здесь, всё реально: страшно, грязно, больно, холодно или жарко и люди гибнуть по правде; страдают по настоящему; рвут волосы на головах, и орут нечеловеческим голосом над трупом друга, или молчат - страшно молчат, так страшно, что к ним жутко приближаться. А ещё беззвучно воют... дико раскрыв рот с гримасой беспощадного горя, со слезами на щеках и без единого звука... Всё это - Война!!!
   Правда знают всё это, только те, кто пережил её на своей шкуре. Молодым пацанам не ведомо знание ветеранов. Их наставления ценны, но, это не личный опыт, это история.
   А куда молодым спрятаться от собственного Духа? Ему тесно... Он не востребован... Вот и хочется юнцам окунуться во что-то страшненькое: испытать себя на прочность, проверить на "вшивость", справиться со страхом и болью. А где? Ну, где, это сделать? Мир вокруг да благодать!
  
   Похоже парни домечтались... Вот вам ребятишки - "проверочка духа." Жа-ла-ли? Извольте! Хотели войнушку, сожалели - вам не досталось? Пожалуйста! Будьте любезны! Лично для вас ребятки! Войн у нас для всех хватит. До вас были и после будет, не счесть... А эта - Ваша! Личная! Воюйте...
   - Врубился, Грех, чё ползали по пустыне? - прошептал на ухо Витьку, Топор.
   - Еп - стес - твен - но, - кивнул Грех, приобняв Серёгу за плечи: - Адаптационный период.
   - Слышь, Грех, одного, не пойму, чё, Колпак, говорит во весь голос? По факту, мы в тылу. А, это, точно, не прикол?
   - Не прикол! - хмыкнул Грех: - Если мы и в Сибири, то, кто-то сильно поработал над тайгой, выкорчевал весь кедр и ёлку, и насажал на их место пальмы и папоротники. А, вон, смотри... И обезьянок, нам на зло, выпустили... Гляди, вон... вон, они! Гля, как настоящие! Для правдивости наверно. Ты вокруг погляди, Топорище... Где мы, а?
   - Смотрю и хренею... - откликнулся Серый, во все глаза таращившийся на джунгли, всполошившихся мартышек и попугаев, всё отчётливее проступающих сквозь тающий на глазах предрассветный туман.
   - А ты, не хреней, а балдей! Хотел "войнушку", воюй!
  
   ... Грех с первых дней подружился с Топором. Серёга напоминал ему младшего брата - соседа сверху - и друга детства, который, был безобиден для своих, добродушен, смышлёный, но, несколько, флегматичен, что частенько являлось поводом подшучивать над ним. Топор, чем-то, походил на Юрца. Такой же добрый увалень, скромняга, а в остальном кремень, мужик, ни в чём не уступавший никому в группе: выносливый и резкий, бесшумный и отважный, меткий и зоркий, но... Была у него, некая, особенность. Аналитический аппарат его мышления отличался от других парней и временами вызывал смех у окружающих. Ясно, что, Топор, комплексовал и смущался. Он знал о своём "недостатке", - как он считал, - и ничего не мог с этим поделать. А самое любопытное было в том, что эта "затормозка" Серого, была, как ни удивительно - Ка-жу-щей-ся! Во-первых; заторможенных не берут в такие "конторы". А Топор в группе! Во-вторых; он бы никогда не смог пройти психо-логов. Но, он, в группе! Были и в-третьих, четвёртых... А, он, всё равно в группе! Грех помнил, как, Топора, гоняли в своё время, психологи и психиатры управы, насторожившиеся его "феноменом". Сколько эти "бедолаги" пытались подловить Серёгу и "забраковать". И что, вышло? Фигушки! Этот "увалень" щёлкал их хитроумные тесты, как семечки, хотя профессорам и кандидатам казалось; вот, сейчас... ну, вот же... давай милок, колись! Им всё казалось. А мало ли, кому, что, кажется. Зато Топор - он и есть, Топор! Единственный и неповторимый... С виду тугодум, но его оперативное мышление экстракласа. Он не на миг не теряется в самых нестандартных, неожиданных ситуациях. Казалось, он вообще не думает о них, а просто прёт на пролом, очертя голову... Но, вот ведь, гад, всегда "прёт" верно! Постоянно выбирает - Единственно Верное Направление и Действие. Его будто сам Господь выволакивал из бед и хитросплетений. Вот, только, как он, умудрился заполучить себе в "дружбаны" - Всевышнего? Чертовщина какая-то! Ну не Святой он, ох, не Святой! И не праведник, ни, отшельник, а вот любит его Творец, и всё тут!
  
   - Внимание, бойцы! - обратился к группе Колпак: - Чтобы снять лишние вопросы и с экономить время, расставлю все точки над "И".
   Ребята быстро стихли и в этой тишине всё больше нарастала какофония звуков пробуждающихся джунглей.
   - Мы находимся на территории, братского нам народа, ведущего борьбу с мятежниками повстанческого фронта и соседями, напавшими на их страну, воспользовавшись трудностями внутри Эфиопии. Здесь, мы в глубоком тылу, потому я, и говорю с вами обычным голосом, а не языком жестов. Но, это не значит, что, так будет всегда. У вас не получится забыть всё то, чему вас учили в "школе". Вы боевая группа в режиме полной автономии. А это, значит, только одно... Нас нет не только в этой стране, но, и в природе. Нет... и быть не может! Отсюда выводы?
   - Только один, - усмехнулся Силок (капитан), командир пятой "беды": - Печальный. И некто не узнает, где могилка твоя...
   Колпак нахмурился, (что было несвойственно весельчаку майору) посмотрев на капитана:
   - Отставить шутки. Сейчас пацанам не до шуток, для них это первое, боевое крещение. Не смотрите на африканскую, экзотику. Вы в деле, в серьёзном деле, парни. И всё чему вас учили поможет вам выжить, не ударить мордой в дерьмо и показать противнику, кто, здесь, "хозяин".
   - Правда, никто и никогда, этого не узнает. Ваши победы присвоят другие. Они будут "героями", получат награды и почести... А, вы, кто? Тени... Мы, Призраки... Голимое мракобесие! - не смог не съязвить Гора (майор, командир второй "беды").
   - Ты прав, умник... - беззлобно прореагировал на реплику Колпак: - Всё будет, именно, так, в официальной версии будущих событий. Так было всегда... И такова специфика службы в нашей "конторе". Все знали это: приняли условия "игры", понимая, что только мы, можем сработать так, чтобы сохранить всё в тайне. Уверен, ни, кого из вас это не шокирует и не лишит сна.
   - Точно, - подтвердил Кулак (рядовой), боец третьей "беды": - Командир! Спать будем как удавы, только, где?
   - Жить будем недалеко от сюда. И уверен вам понравится "общага".
   - Не далеко это сколько? - полюбопытствовал кто-то из "теней".
   - До "берлоги", рукой подать... Два десятка кэ-мэ по пересечёнке. Устраивает? - хохотнул Колпак: - Хотите, взглянуть, на ту самую "пересечёнку"? Во-о-он там, слева...
   Три десятка голов повернулись туда, куда, указал майор, и тут же, послышался тихий свист удивления. За ним чертыхание, матюки, чей-то ехидный смех, и понять ребят было не сложно. Слева начинался подъём на горку высотой метров в шестьсот, поросшую африканскими джунглями... Блеск! Красотище! Каков колорит цвета, разнообразие форм фауны и флоры. Вакханалия звуков и запахов. Настоящее земное чудо! Всё это восхищало, но... ломиться на шестьсот метровую горку, сквозь нехоженые джунгли - это уже не "чудо", а пахота, сколько бы вас не готовили к этому.
   - Ещё минутку внимания, - Копак поднял руку над головой: - Несколько слов о том, что следует знать и учитывать прямо с этой минуты. И так... Эфиопия, страна плоскогорий. Учтите, что сейчас, мы находимся на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря. Отсюда нехватка кислорода, пусть и не большая. Так что, подъём будет не лёгким, но, подгонять вас, сегодня, никто не будет.
   - Это, радует! - пробурчал себе под нос Грех и подморгнул Топору.
   - Инфильтрация в нашем случае, не совсем обычна: - продолжил майор, выполняя функцию Старика: - Сейчас, мы, несомненно, в тылу противника. Хотя, враг далеко от нас. Но, мы на войне и для нас, нет линии фронта. И это накладывает на наш статус некую особенность.
   Тут же вмешался майор Гора с не привычными для него шуточками: - Запомните! Мы не будем их "валить"... А, то, где ж, нам хоронить "обезъянок"? Миль-оны трупиков!
   - Слава Богу нам выпала более упрощённая задача... - усмехнулся Колпак: - Хотя, кое - кому, неймётся... Давайте отложим разговор на более позднее время. Поговорим в более благоприятной обстановке, а сейчас... Всем переодеться в "гражданку". Устранить любое напоминание о принадлежности к той, или, иной стране. Прихорошитесь... Помогите друг-другу... Забудьте о том, кто вы, на самом деле. С этой минуты, вы, спортсмены - альпинисты. У нас "сборы" перед ответственным подъёмом на одну из вершин "восьмитысячников" в Гималаях. Пока достаточно о легенде... Перейдём к основной задаче. Выдвигаемся к "берлоге" и залегаем в "спячку".
   - До весны? - съязвил Грех.
   - До приказа... - ответил добродушно Колпак и указал пальцем в небо: - Приказа свыше, Сынок!
   - Не уж то от Самого? - изобразил удивление на физиономии Грех, намекая на Старика и тараща глаза на майора. И вся группа дружно засмеялась, вместе с командиром при виде этой рожи.
   - Бери выше, Грех! - сквозь смех выдавил из себя Колпак, указательным пальцем руки очертив над головой полный круг. Объяснять, никому, ничего, не требовалось. Язык жестов, разработанный "призраками", конкретно, для своих "теней", был в совершенстве освоен каждым и все спешно выполняли команду.
   Переодевание и прочая мелочёвка заняла минут пять - теперь, перед "комом", стояли, обыкновенные молодые люди, ни, чем, не отличающиеся от сверстников и группа двинулась к "берлоге".
   Спустя пару часов, проклиная всё на свете, потные и взъерошенные, ребята продрались сквозь заросли папоротника и лиан, сквозь прочую ростущую экзотику, и, оказались на плоской, как стол, вершине горы, своим дальним краем упирающуюся в ещё более высокий хребет.
   - Знакомьтесь, молодёжь, - с искоркой юношеского задора в глазах произнёс Колпак, вместе со всеми отпахавший по этой "целине": - Это Абиссинское нагорье... Прошу любить и жаловать! В ближайшем будущем это наш дом, кров, крепость. Мы проведём здесь, какое-то время и думаю, запомним на всю жизнь.
   Он окинул взглядом потные лица бойцов и офицеров, смахнул повязкой со лба капли солёной влаги, скомкал в руке мокрую ткань и удивил всех:
   - Есть хорошие строки Николая Гумилёва на эту тему, послушайте... Старик читал, лично.
   Майор перевёл дух и вдумчиво прочёл:
   - Между берегом буйного Красного моря,
   И Суданским таинственным лесом видна,
   Разметавшись среди четырёх плоскогорий,
   С отдыхающей львицею, схожа страна...
   - Ух, ты... - удивлённо выдохнул хор голосов.
   -Что-то новенькое, - шепнул на ухо Греху, Топор: - Колпака на лирику потянуло... Не к добру это, а, Витёк?
   - Сто пудов! - согласился с Серым, Грех: - Что-то будет "весёленькое".
   Тем временем Колпак продолжил: - Это об Эфиопии написано, молодёжь. Гумилёв бывал здесь не раз, правда в прошлом веке. Он полюбил этот мир, чего и вам желаю. Хотя, не могу заверить, в том, что у вас родится то же чувство. Конечно, мы, здесь, не на увеселительной прогулке, но, сам по себе этот мир красив и незабываем!
   А кто спорил? Да, необычный! Многое ребятам пришлось повидать за последнее время... Но, Эфиопия! Кто бы мог подумать, что им, молодым, гражданам Советского Союза, закрытого от мира "железным занавесом", выпадет такая честь. Неожиданно, да, но, вот она, реальность!
   - Понимаю, думаете, всё... свихнулся Колпак, попёрло в поэзию. Ну, похихикайте... нынче, можно. Сегодня, мы, туристы - альпинисты из страны Советов. У нас небольшой отдых перед заключительным рывком прямо в мааскере...
   - Куда, куда? - не поняли бойцы.
   - В переводе с арабского, это - военный лагерь. Ну, не на турбазу же мне вас селить. - Колпак подморгнул офицерам, которые, загадочно улыбались, явно, зная, что-то такое, чего не могли знать бойцы. В поведении "комов" всё было не так? Ещё вчера "призраки" были серьёзными и требовательными, когда, шёл, обычный, тренировочный процесс. Вчера ребята боялись подумать какими станут командиры при выполнении боевой задачи? Но, вот, уже, позади инфильтрация! Группа в чужой стране, а "призраки", с первых минут, плюнули на всё то, чему сами учили, что вдалбливали им до уровня рефлексов и инстинктов. Теперь, они ехидно лыбятся...
   - Ком, - соблюдая правила оперативной конспирации в боевых условиях, обратился к Колпаку Мот (рядовой,) сапёр "единицы": - А где, этот, злополучный ма-а-с-кер?
   - Во-он, ту-да, посмотри, - майор указал направление: - Видишь эти горы?
   - Вижу...
   - Теперь, всмотрись, во-он туда. - майор подошёл к Моту, встал рядом и указал рукой направление на объект. Вместе с Алексеем (Мотом) бойцы группы пристально всмотрелись в горную гряду.
   Огромные серо-коричневые глыбы тянулись к небу закрывая собой равнину плоскогорья от лучей восходящего солнца. При виде этих прохладных "клякс" густой тени, ребятам захотелось поскорее оказаться именно там, где царила прохлада, спасающая от ядрёного солнцепёка, хотя на часах было около шести утра. Что же будет в полдень?
   "Тени" внимательно всматривались в окрестности. Привычка - дело гиблое! Хочешь не хочешь, а делаешь то, что диктует она - после всё остальное. В них не зря вырабатывались стойкие рефлексы - секторного контроля - для того, чтобы, человек не думая делал то, что, единственно допустимо в боевых условиях.
   Их взорам предстала едва различимая дорога ведущая через плато в горы. Вдоль неё высились рощи пальм и какой-то густой кустарник, а вокруг, колыхалась гигантская травища. Вот, где, сенокос организовать... Суботник! Вперёд, товарищи, вперёд! Трава сочная, ароматная, вровень с человеком будет. Вот только пыли, здесь, было, не меньше, чем растительности. Бурая пылюга была всюду... Хотя на чистоту воздуха, слава Богу, никак, не сказывалась.
   - Теперь, марш на горку, бойцы! - скомандовал майор, махнув рукой в сторону цели.
   Группа резво рванула по тропинке вверх полными лёгким вдыхая горный "коктейль". Только майора Гору придержал Колпак на десяток секунд. Прямо напротив, за плато, начались голые скалы в извилистых расщелинах. Среди этих остроконечных вершин тянувщихся в поднебесье, виднелось ещё одно плато, чем-то неуловимо схожее с поляной посреди русских вековых дубов. Именно туда и указывал командир: - Залысину видишь?
   - Да... - кивнул Гора, командир второй боевой еденицы-"двойки".
   - А в центре, домик, крохотный такой...
   - Вижу, - подтвердил майор, внимательно присмотревшись к плато.
   - Туда и идём, братик!
   В центре, действительно, можно было разглядеть едва различимое творение рук человеческих. Хотя крохотным дом только казался. Он был приличных размеров, но, в соотношении с горным массивом выглядел игрушечным.
   Как только группа стала приближаться к "берлоге" это подтвердилось. Чем ближе они подходили к объекту, тем грандиознее он становился. А когда, бойцы вышли на плато, оказалось, что "залысина", как назвал её Колпак, размером в три-четыре футбольных поля. "Берлога" удивила не меньше, чем, само плато...
   А больше всего ребят удивил Старик, который, улыбкой встречал группу у ворот "домика". Пока его сынки десантировались в джунгли, Григорьич, на польском борту долетел до столицы, пересел в ожидавщий его вертолёт и благополучно прибыл на базу для встречи своих бедолаг, гуляющих по горкам и лесочкам.
   - И снова здравствуйте! И подходите смелее, беду знакомить с нашим жильём. - задорно улыбался полковник: - Это поместье, некогда, принадлежало Поало Хайле Селассие, первому... Императору Эфиопии. - пояснил Старик, прочитав удивление на лицах бойцов: - Один из загородных "домиков", его Величества, не так давно, перешедших по наследству Временному военно-революционному совету. В семдесят четвёртом... А в феврале этого года к власти пришёл полковник Менгисту Мариам (после кровавого побоища на улицах Адис-Абеба, где были убиты восемь членов правящего Военного совета во главе с бригадным генералом Тафари Банти, о чём, Старик, конечно же, не сказал молодёжи,) ставший прямым наследником всех богатств вельможи и главой страны.
   - Лихо! - восхитился кто-то из "теней" присвистнув: - Во работают, черти...
   - Работают, работают...
   - А каким боком, здесь, мы? За что такой подарок в виде замка?
   - Тут, всё просто... - кивнул полковник: - Скажем, так... Кто-то... кому-то, о чём-то, сказал. Некто... кому-то, оказал услугу... Тот, в свою очередь, стал кому-то многим обязан... И в один из дней, последовала, совершено Невинная просьба, а в ответ, поистине, Царская щедрость! Так, бывший Императорский домик, оказался в руках доверенного нам человека, который, в свою очередь, "любезно согласился" предоставить апартаменты группе "безобидных" русских спортсменов. То ли, "альпинистов", то ли, "скалолазов"...
   Изначально в "конторе" не планировали поселять нас в роскошном дворце, но дело в том, что объект подходит для тайной базы, как, не какой другой. Скрыт от любопытных глаз... Удален от столицы, что радует, в то же время, до неё, всего-то, полторы сотни километров. Объект превосходно защищён. В общем - абсолютная изоляция! А вместе с тем, прекрасная площадка для приёма не только вертолётов, но, и лёгких самолетов. Всё это убедило начальство, решение было принято, а, группа получила добро для расселения во дворце.
   Притихшие "тени" внимательно слушали Старика вникая в суть предшествовавших событий, а тот продолжал:
   - Говоря по-русски, это Правительственная дача, со всеми вытекающими... Строили её для Императора военные спецы из Англии, последующее тех.оснащение предоставели янки. Так "всем миром" и строили нам "базу", сами того не предпологая.
   Дальше последовало знакомство обьектом от которого все были в восторге.
   Выглядела "берлога" впечатляюще: территория была обнесена высоким, мощным забором, внешне похожим на оборонительную стену древней крепости с бойницами. Занимала она несколько гектаров земли, на которых разместились строения комплекса Его Величества. Центральное место занимал "домик" в три этажа, площадью под 2000 квадратных метров, состоящий из 26 "скромных" помещений.
   Ну разве можно удивить советских граждан такой "дачкой"? Не в жисть! Подумаешь, невидаль! Дом, как, дом - человек-то большой в нём жил. Нам то, что? Нам главное забота и внимание. Мы готовы жить и в замке, лишь бы не обидеть "хозяина". "Дарённому коню в зубы не смотрят!" - гласит народная мудрость, вот мы и приняли смиренно "дар", как и подобает грешным. Ко всеобщему удовольствию в "домике" оказалось достаточно спален ля каждой из "бед", офицерский "люкс" на втором этаже и апартаменты для Ивана Григорьевича на третьем этаже с кабинетом. И всюду - О, Чудо! - ко-н-ди-ци-о-не-ры неведомые нам!
   "Призраки" присмотрели для себя на первом этаже "комнату совещаний" - как они её обозвали, а пацаны разошлись по дворцу с целью ознакомления. К их удовольствию в "берлоге" было всё, что необходимо скромным "спортсменам" для полноценного отдыха после трудов праведных, в суровых условиях восхождений на заоблачные пики.
   К услугам "спортсменов" была, богатейшая библиотека, имеющая на своих полках даже книги на русском языке. Два роскошных бара с пойлом со всего мира! Музыкальный салон с отменной аппаратурой, западного образца, и аудиотекой на тысячи касет и пластинок, видео салон (диво-дивное! Для советских юнцов), бильярдная на четыре стола, тренажёрный зал, огромная гостиная, и, о да... гигантский холл с панорамными, тонированными броне-стёклами. А в подвалах разместились отменные погреба с продуктами и напитками, позволяющими обитателям "дачки" нормальное существование в течении нескольких месяцев полной изоляции или блокады.
   Увидев всё это, "тени" были в шоке. Потому что - Этого, не могло быть - Никогда!!! Они прекрасно знали, как живут диверсанты в боевых условиях. У ребят был вид проголодавшихся птенцов с раскрытыми "клювиками", закрыть которые они забыли. Зловредные "комы" ржали при виде растерянности ребят. Только, теперь, молодёжь осознала, почему, час назад, отцы командиры были такими ехидно-таинственными. Они знали про "берлогу" всё! Знали и помалкивали, предвкушали их реакцию и, тащились... садюги, хреновы!
   "Ну, ничего, мать вашу! Переживём... " - утешали себя пацаны, грозно стреляя взглядами в старших товарищей, от чего, те, ещё больше, впадали в весёлую истерию.
   - Что... не ждали, такого? - кое как, выдавил из себя сквозь смех, капитан Крюк (ком. "четвёрки"): - Как, "берлога"?
   А что можно было ответить ему? Ни-чер-та-а! Никто из бойцов, даже во сне, не видел таких Царских хором. Что можно увидеть в Союзе? Хрущёвки, да... Комуналки, да... Общаги, да... и ещё бараки. А тут такое! Да ещё в условиях глубокого проникновения - это фантастика, а точнее - Бред! Но сюрпризы на этом не кончились...
   В подвалах дворца кроме продовольственных погребков, затерялись, тремя метрами ниже, великолепный, 100 метровый тир на шесть рубежей (позиций), оружейная комната, склад вооружений со спец-боксами. Даже мини-тюрьма нашлась в пять камер. Наверно перебор... Но, кто, поймёт этих царедворцев? Им виднее! А вот, что потрясло ребят окончательно, это - лифт... Да-да, роскошный, позолоченный, с зеркалом, во всю заднюю стенку кабинки, лифт. Он пришёлся по душе каждому. Очень и очень удобно... Чё, ноги-то бить зря и скакать козлом по ступенькам! Короче, парням, тут понравилось. Скром-нень-ко и со вкусом! Ещё больше воодушевила ребят речь полковника после ознакомления с "домишкой":
   - Как вижу "берлога" вам приглянулась, сынки. Могу ещё порадовать... У нас два дня отдыха, а потом, работа, работа и ещё раз работа!
   "Ура!" - беззвучно отсалютовали бойцы, только взметнув вверх свои руки в предвкушении полноценного отдыха в райском уголке Земли. Но "призраки" не дали им долго ликовать, приказав, своим "бедам", построиться и бегом отправиться в "нумера".
   - Значит так, обормоты... - начал беседу со своими бойцами Крюк, (тридцати летний капитан, самый молодой офицер в группе): - Могу поздравить вас, мы, в деле! Но, без иллюзий. Отдых... всегда хорошо, кто спорит, но за ним последует не просто работа - адская работёнка! Попомните, юноши... Навыки так "безжалостно" прививаемые вам в процессе подготовки, ничто, по сравнению с тем, что вас ожидает, здесь, на "натуре". Это... война!
   Командир закончил мысль и в его глазах, и голосе, ребята, впервые, уловили отголоски тоски и ещё чего-то, ускользающего от сознания. Серые глаза этого умного, смелого, сильного офицера подёрнулись дымкой. Он не отводил взгляда от глаз ребят, поочерёдно, заглядывая в самую глубь. А ребята (если честно) тащились от работы сплитов: от свежести воздуха.
   - Сейчас, ваши мозги, ещё, не осознают происходящего, но, уже, очень скоро, вы, всё переосмыслите... И, поверьте, это будет шок! - капитан повернулся к окну и его лицо словно окаменело: - А насчёт отдыха, сегодня, разлагайтесь. Кстати, ночью доставят нашу "сбрую" и "игрушки".
   - А что за марки, чьи? - спросил Сол, рядовой (снайпер четвёртой "беды").
   - Разные, - капитан глазами указал на стены и потолок, и прикоснулся указательным пальцем правой руки к своему уху, что означало только одно - нас могут слушать даже здесь. Никаких проверок на прослушку и видео запись "призраки" ещё не проводили, отсюда осторожность.
   - В основном, - продолжил Крюк: - Вся амуниция импортная. Будем работать на тех комплексах, которые получим сегодня. С ними имеют дело спецы высокого класса во всём мире. Думаю, вам понятны требования и подход "тренерского" корпуса на период "сборов"?
   - Конечно! - хором отозвались "тени", помня: они "альпенисты".
   - В таком случае, могу пожелать вам, того же, чего желал "старший тренер"... Отдыхайте! Осмотритесь, а там, поглядим... - капитан замолчал и снова задумчиво выглянул в окно приблизившись к нему вплотную.
   Парни обеспокоились при виде этого каменного профиля. Им знакома была эта "маска", не сулившая ничего хорошего противнику. Упаси Бог, кому бы, то, ни было, оказаться в роли его врага, в такие минуты, когда, Крюк, впадал в "боевой транс".
   Этот, вобщем-то, добродушный мужик был настоящей "машиной убийств" и оказаться у него на пути, в минуту подобного бессознательного состояния, означало, только одно - Смерть! "Беда пришла к вам черножопые!" - единодушно пришли к выводу "тени", понимая, с кем, предстоит иметь дело "товарищам" этой прекрасной земли в роли противника: - "Ох, беда! Беда "товарищи", когда, вы, встретитесь с "призраками"!
   Никто в этом чудесном краю не подозревал с кем им предстоит иметь дело. Они не подозревают ни о каких "призраках". Да что там "призраков" - никто в этой стране не видел работы "теней" и её последствий. Только бойцы группы знали своих командиров, уважали их и готовы идти за ними до конца.
   - Кстати, - вынырнул из транса "ком": - Искупаться нет желания? Поплавать... понырять?
   - Ко-о-ом! - возмущённо взвыли ребята, а на их рожах отпечаталось "оскорблённое достоинство", при виде которого, Крюк, не выдержал и засмеялся.
   - Что-о, Ко-ом? Что не так, парни?
   - Как, что не так? - возмутился Грех от лица сотоварищей: - С этого надо было начинать! Мы все в мыле после горки. Здесь же, Африка "ком", жарковато тут.
   - А, где, купаться-то? - не выдержал Маг, рядовой (пулемётчик "четвёрки): - В речке?
   - Нет, во внутреннем дворе. Там два бассейна и они в нашем распоряжении. Как, впрочем, и всё остальное, что тут найдёте. Мы единственные жильцы дворца на неопределённый срок.
   - Во-о житуха! - сладострастно потянулся Ай, рядовой (сапёр "четвёрки), подморгнув Греху: - Век бы так жить!
   - Век, это долго, Ай... - усмехнулся командир направляясь к двери: - Скучно станет.
   - Ну, да... Я уж постараюсь не скучать.
   - Да, Григорьич, позаботится об этом! - заверил Крюк: - Немного понежитесь, а потом, пойдёт веселье.
   - Ага, - хмыкнул Гун, рядовой (пулемётчик "четвёрки"): - Вы, сердешные, позаботитесь, как же... Знаем мы вашу заботу.
   - Ладно, располагайтесь... Гуляйте! День, вечер, ночь, ваши... Везунчики!
   Помахав напоследок рукой, Крюк, скрылся за дверью спальни, а бойцы, мгновенно, взмыли в воздух, словно подброшенные невидимой пружиной и приземлились каждый в заранее выбранную кровать.
   Гун, Ай, Сол, Грех и Маг долго не задержались в своей спальне, как не уютно, здесь, было. Новизна ощущений влекла молодёжь на воздух, туда, где плескалась спасительная вода. "Ком" не обманул. Позади "берлоги", в ухоженных дебрях, нашлось не только два бассейна с шезлонгами и зонтами от солнца, но, и волейбольная площадка, красавец теннисный корт, четыре стола настольного тениса, а за ними, целое поле для гольфа.
   В прозрачной, голубой, глади бассейнов уже плескались и орали дурными голосами, десяток парней из других "бед". Невидно было только отцов командиров. У них забот хватало без всей этой бузы. Зато пацаны использовали шанс по полной...
   Кто-то прыгал с вышек: трёх, пяти метров высотой. Кто-то, рассекал голубую гладь, соскучившись по ощущению упругого потока, обтекающего горячее тело, ласкающего его и одновременно массирующего. Человек шесть играли в волейбол, остальные, примитивно загорали выбравшись из басейна.
   Четвёртая "беда" с воплями ломанулась к воде и не останавливаясь бросилась в её спасительную прохладу. Поплавав на скорости минут десять, Грех, выбрался из бассейна и присоединился к загорающим, развалившись в шезлонге, подставив тело под обжигающие лучи африканского солнца.
   Слава Богу ребята имели отличный загар - конечно по русским меркам - после туркменских походов, иначе, пришлось бы менять шкурки, как змеям в период линьки. Но не долго ему удалось побыть в "нирване".
   - Чё, спишь? - зашипел Топор, бесшумно подошедший и занявший соседний шезлонг.
   - Не-е, медитирую... - лениво отозвался Грех, не открывая глаз.
   - Бля, во нас закинуло! Ты мог о таком подумать?
   - А что тебя напрягло? - Грех открыл глаза и посмотрел на Сергея: - По-моему, всё естественно.
   - Но, причём тут Африка, Витёк?
   - А почему нет? Не Антарктида же... С кем там воевать, с пингвинами?
   - Не-е, это понятно... - Топор повернулся набок, положил руку под голову и уставился на друга: - Но, каким боком, мы, причастны к их разборкам? Ну, вояки-да. Пехота там, артилерия, танкисты, ну, "летуны", понятно... А мы чё, сюда впёрлись?
   - Да чёрт его знает! - честно признался, Грех, у которого мысли не отличались от думок друга. Они ждали чего-то, но, точно не такого... Всё произошло слишком неожиданно - Берлин, Потсдам, Албания и затем север Африки, Эфиопия... Прикрытие под "спортсменов"... Роскошь природы и Императорского дворца, халявный отдых... Как-то, не вязались с методами проникновения и пребывания групп в глубоком тылу противника.
   - Вот и я ничего не пойму, - Топор снова упал на спину: - Бред какой-то!
   - Кино какое-то, - Грех усмехнулся: - Только вот сценарист либо идиот, либо гений. Думаю, скоро нам всё объяснят, в чём суть, дела. А теперь, Топорыч, давай, дрыханём... Ну, чё, думки думать?
   - Ладно, дрыхни, "лемурчик"! Пойду окунусь...
   Грех услышал удаляющийся топот босых ног Топора, его вопль "самца гарилы" в брачный сезон, мощный всплеск воды в бассейне и постарался в мыслях перенестись в родные места, где остались близкие ему люди, друзья и родители.
   Никто из его семьи, родственников и друзей даже не подозревал о подлинной службе и роде войск в которых оказался он. Для всех, кто его знал, он - Гончаров Виктор, 1958-го рождения, русский, беспартийный, уроженец Тиходонска, проходил действительную службу в одной из обычных воинских частей Советской Армии, и не имел, не какого отношения, ни к чему более серьёзному, чем - наряды вне очереди, отбой-подъём, уборка казармы и плаца, и строевая в любое время года.
   Но всё это для непосвящённых. Обыкновенная легенда... Официальное прикрытие для групп Управления "С" ПГУ. Формально, данный молодой человек фигурировал в "документах" кадровиков одной из частей ВВС и по всем документам "успешно" служил и обучался профессии, получал поощрения и выговоры, имел благодарность и даже бывал на "губе" (гаубвахте), а, так же, получал письма и переводы из дома, сам вёл переписку с родителями и сестрой, с друзьями и любимой. В общем всё, как, положено в армии... Но всё это было ерундой от начала до конца. Виктор Гончаров, ни-ког-да не служил в этой части... Он даже не посещал её казарм, не маршировал на плацу, не кушал в её столовой, не бывал в солдатском клубе и не смотрел кинофильмов, не бегал по стадиону и не ходил в туалет за 100 метров от роты - всё это, Гончаров, знал, по фотографиям, имеющимся в "легенде". Там же, он познакомился "в лицо" с офицерами роты, батальона и полка необходимыми ему для обеспечения достоверного прикрытия. Всё остальное была продуманная игра...
   Родители получали от своего чада письма и поздравительные открытки, в свою очередь отправляли ему посылочки и деньжата. Сын всё получал, значит был жив - здоров, цел и невредим. Служба шла вперёд, приближая их встречу в родном доме. Мама уже привыкла к этой мысли и перестала плакать по ночам. Отец держится молодцом, успокаивает Мамку. Он спокоен за сына. Парень вырос не "маменьким сынком", а настоящим мужиком. Папа видел, как он рос, как, порою, хулиганил и влюблялся, как заступался за слабых и дрался с теми, кто их обижал. За драки, конечно, ругал сына за остальное хвалил, но в общем гордился им. Хотя хлопот с милицией было достаточно, что скрывать. Но сын не стал вором или наркоманом, никогда не трогал слабых и невинных, а защищая их попадал в поле деятельности правоохранительных органов. Такое бывает в их стране. В общем они с Матерью воспитали нормального сына... сильного, честного, верного, смелого и доброго. Ну, а ошибки... Так у кого их не было в молодости?
   Перед внутренним взором Витька проплывали знакомые места и дорогие сердцу лица...
   ... Мама на кухне, что-то готовит у плиты...
   ... Отец в кресле перед телевизором...
   ... Сестрёнка с подружками во дворе на детской площадке...
   ... Родной двор и балка...
   ... Пацаны в беседке и мужики за столом режутся в "козла"...
   ... Снова Батя - играет в бильярд с Юркой "таксистом"...
   ... Старушки сидят на лавочках у подъездов и привычно "рожают" сплетни...
   ... Школьный двор... Школа...
   ... Подвал в родном доме, где при свечах и фонарях отдыхает вся молодёжь - пацаны и девчонки, где пьют вино и пиво, курят "дурь" и занимаются спортом, где занимаются любовью (секса в те годы в стране не было) и слушают музыку, играют на гитарах и в карты... А, главное - здесь, все чувствуют себя взрослыми, независимыми и открытыми друг перед другом.
   ... А, вот, залитая солнцем, родная улица... Теперь, она же, но, укрытая саваном ночи, высвеченная огнями окон и уцелевших уличных фонарей...
   ... А, вот, тополя и каштаны, акация и тютина, абрикосы и жердёлы, сливы и черешня, сирень и тюльпаны, розы и ещё какие-то цветы, высаженные на клумбах, вдоль всего проспекта...
   Картинки мелькали в его мозгу одна за другой и Грех едва поспевал их фиксировать: соседи и знакомые, учителя и одноклассники, тренера и врачи, соперники и спорт залы, друзья и любимые.
   "Интересно, где, сейчас, Любаха, чё делает?" - подумал он и вслед за мыслью пришли воспоминания...
   ... Деревня в Воронежской области, где он, провёл пол жизни приезжая на каникулы к родным бабушкам, дядям и тётям, братьям и сёстрам. Вспомнились друзья и подруги, а с ними пришло светлое чувство, озарившее душу изнутри. Он вспомнил детство и юность, летние дни на озере, и на Битюге, ночёвки в лесу и сенокосы. Вспомнил звёздное небо над головой - Млечный Путь и Медведицы - Большая и Малая, Кассиопея, и Вега с Копелой, Сириус и Юпитер, Марс и Венера - они пацанами пасли лошадей в "ночном", и всё это - Пчелиновка, родина предков. Деревенька с её избами и садами, прудами и зеркальными карпами по пять кило, с её ландшафтом, и чистейшим воздухом, и особенно, с её людьми, стала для него второй родиной и семьёю. Но самое дорогое его сердцу из всего, того, что подарила ему Пчелиновка, были - Его Бабушки! Грех любил их всем сердцем и той, светлой, частью своего естества, которая, и родилась в нём, окрепла, и осталась на всегда, именно благодаря им, его - Бабулькам!
  
   - Грех, слышь? - вернулся Серый из бассейна с новыми вопросами: - Не пойму, а с кем, всё-таки воюем?
   - С неграми... - проворчал недовольно Витёк.
   - Это, понятно... А, конкретно?
   - Конкретно? Думаю, с неграми!
   - Тьфу-у, ты, заладил - с неграми, да с неграми! Бред!
   - Не "бред" нам сообщит Григорьич, поверь. А я, Топорыч, не хочу себе башку забивать всякой гадостью. Какая разница, кто, будет стрелять мне в жбан? Здесь, все негры!
   - Ну, ты, даёшь... - обалдело пожал плечами Топор: - Что значит, какая разница?
   - Всё, Серёга, отвали... Забудь про негров и скажи мне ... Жрать-то, мы, будем нынче?
   - А, точно, гля - бля! Я и забыл... Во-о, блин! - Топор резко сел на шезлонге, осмотрелся кругом и рявкнул во всю глотку, перекрывая шум, и гам, царящий в бассейне и, вокруг него:
   - Слышь, мужики, кто знает, обедать мы будем, а?
   Тем временем, пока молодёжь осваивалась, полковник с заместителями познакомились с обслугой и до обеда уединились в кабинете на третьем этаже.
   - Так, мужики, - потягивая апельсиновый сок из высокого фужера начал разговор Старик, предварительно проверив кабинет на наличие прослушки и скрытых видеокамер, не забыв включить генератор шумов: - Базу мы осмотрели. Жить будем здесь, но, роскошь не должна расслаблять ребят. Это под вашим личным контролем.
   - Это, ясно. - подтвердил Колпак: - Что с амуницией?
   - Необходимые нам средства, имеются в достаточном количестве, внизу, на складе, а скоро, прибудет дополнительный груз.
   - Наши задачи известны? - поинтересовался Гора.
   - Общие, - задумчиво отозвался Григорьич: - Вы помните в какие рамки нас "втиснули". Но это не меняет методов наших действий. Задачи будут поступать поэтапно, дальнейшее наши заботы. Здесь у нас руки развязаны... Чётко отработали и... исчезли без следа. Контактов не может быть ни каких, это понятно! Тем более с нашими соотечественниками в случае непредвиденных обстоятельств.
   - А, здесь, утечки, быть не может? - резонно спросил Силок, подразумевая всю обслуживающую и управляющую братию.
   - Нет. - твёрдо заверил полковник: - Никто из них не говорит по-русски, проверено. Это обязательное условие и требование для того, кто искал нам базу. И он головой отвечает за нашу безопасность и информационную в том числе. Тем более каждый из нас так же головой отвечает за любую утечку.
   - А ребята? - осторожно спросил Волос.
   - Ребята хоть и молоды, но не дураки и не самоубийцы... - усмехнулся Крюк: - Они как раз сдохнут, но не проболтаются, поверь, Волос.
   - Верно, - согласился с Крюком Старик: - У сынков всё закреплено на уровне рефлексов, они сейчас, как, никогда предельно осторожны.
   - Это точно. - Гора взял со стола незнакомую статуэтку и пристально разглядывая её спросил: - А как будем выходить с базы?
   - Обсудим, - полковник откинулся на спинку кресла: - Схема выдвижения в принципе есть, но, мы её уточним. Забирать нас с площадки дворца никто не будет её используем в качестве грузового терминала: разгрузка - погрузка средств необходимых нам. А в горах есть две-три площадки с которых, думаю, мы и будем стартовать. Конечно, ночью и только к контрольным точкам.
   - А "форс-мажор"? - встрял Крюк.
   - Тогда используем и её предварительно угостив обслугу "химией". - заверил Старик, окинув взглядом своих замов. Им не надо было объяснять, что такое "химия" - уже завтра в их распоряжении будет медико-биологический арсенал - 12-ой секретной лаборатории КГБ, специализирующейся на изготовлении всевозможных препаратов широкого спектра действия: от наркотиков и ядов, до психотропных и других тайных средств воздействия на противника. Обсудив первостепенные задачи "комы" пошли за ребятами. Пришла пора обедать, а дальше до 22-х, можно присоединиться к бойцам и отдаться блаженству и отдыху.
  
  
   ... Ночь внесла изменения в распорядок группы. Григорьевич понимал: охрана объекта должна осуществляться его людьми именно ночью. Владения "Императора" хорошо охранялось: периметр был под техконтролем - ёмкостные датчики, системы электронной и электрической защиты, но доверять он мог, только людям - своим людям. Вот почему с приходом тьмы, спустившейся на плоскогорье мгновенно; как это происходит в горах тропиков, Старик вызвал к себе капитана Силка ("кома" Пятёрки,) и поставил задачу: - Бери, по-тихому, своих орлов и страхуй периметр. Бережёного - Бог бережёт, Вань! (капитан был тёзкой Старика). С первой же ночи охрана объекта обрела дубль-систему из "теней": живую и надёжную.
   А в Москву из Адис-Абебы полетела шифровка, которая легла на стол генерала Кирпиченко начальника управления "С".
   Допив чашку кофе и потягивая сигарету, Вадим Алексеевич, взглянул на папку с текучими материалами. За окном просыпалось ясное августовское утро. Воробьи дрались и орали на ветвях, а в небе плавно проплывали белоснежные облака. Вздохнув, генерал, распахнул папку, лежавшую перед ним с индексом "В" (внешние) и взял шифровку, лежавшую в самом верху. Он очень её ждал... Это привет из Эфиопии от Григорьича.
  
   "Входящая шифртеллеграмма"
   N-600286/м
   Аддис-Абеба, Эфиопия.
   Подана - 06.08.77года -00.ч.29мин.
   Принята - 06.08.77года -00.ч.30мин.
   Поступила - управление "С" ПГУ КГБ СССР
   Из 16-го управления КГБ СССР - 06.08.77года -00.ч.35мин.
   (Подлежит спец.хранению в 7-ом секторе управления"С")
   Сл.N 2406/мс-2/17
   Начальнику управления "С" - т. Кирпеченко В.А
  
   ГГП-12 успешно прибыла к месту назначения.
   Необходимо разрешение на штатный вариант акции.
  
  
   N8-135 Исп. 20/55
   К-68837 т.Сальников от 06.08.77года.
  
   Расшифровка - 06.08.77года.
   т.Кузьмин - 06.08.77года - 00.ч.32мин.
   Начальник смены отдела дешифровки 16-го управления КГБ СССР
   П-к Лисачов Н.М.
  
   Копии N 1 т.Крючкову В.А.
   N 2 в архив упр. "С"
  

   Глава - 3

  
   ... Он был в небольшой комнатке. Военный билет, удостоверение сложены аккуратно на столе. Грех проверил карманы и вышел за дверь. Бронированное чудовище, вроде тех, что в противоядерных убежищах, с лёгким жужжанием (на удивление) бесшумно скользнуло за его спиной и замуровало комнату...
   Через другую дверь в комнату вошла девушка... Остановилась рядом с ящичком "стеллажа-сейфа" и секунду подержала в своей руке коробочку с орденом... его орденом! Удивлённо пожав плечиками, она убрала её в ячейку с номером вместе с другими документами и закрыла дверцу. Щёлкает автоматический замок, загорается сигнальная лампочка и всё... Грех обалдело таращится на стену, которая, каким - то чудом, обрела "прозрачность" стекла, и он всё видит: девушку, орден, ящичек. Простой внешне ящичек без всяких обозначений, только кодовый номер, как на других...
  
   ... Проснулся Грех от того, что на него кто-то смотрел. Дыхание его попрежнему было ровным и спокойным словно, Витёк, сладко спал и продолжал видеть мирные сны. Но его мозг работал в режиме атаки, а мышцы готовы были к любой нагрузке. Мгновенный кувырок с постели на пол: плоский, тяжёлый метательный нож скользнул в ладонь и полетел в сторону сидящего под окном силуэта... Тот чудом успел убрать свою шею с того места, куда вонзилось тяжёлое лезвие, глубоко войдя в деревянную панель. Промах... Грех готов был в прыжке, ударом ноги, достать "гостя", но, вместо этого замер и резко выдохнул воздух: - Ну, ты мудак, Топор! Когда-то убью...
   - Проверка, - оскалился Серый, выдёргивая нож из панели: - Молодец, ты в форме!
   - Козёл! - беззлобно ругнулся Витёк, посмотрев на часы: - Чё не спишь, чертила, шести ещё нет?
   - Всё бы ты, спал, "отпускник" хренов... А кто, будет, оберегать твой драгоценный сон, а, грешная душонка?
   - Болван!
   - Ладно, болван, так болван. Просыпайся, утро на дворе.
   - Вижу... - Грех поднялся с полу, присел на кровать и потянулся за шортами (вот она экзотика африки).
   - Ты, чё, такой недовольный, Грех? Приснилась гадость?
   - Да-а, ты приснился... Иуда!
   -Да, ладно! Правда?
   - Нет... Просто бред... Какая-то девчёнка, орден, сейф, комната со стеной из бетона, сквозь который всё видно, как сквозь стекло.
   - Какой орден-то, Грех? - серьёзно спросил Серый.
   - По-моему, Красной Звезды... - пожал плечами Витёк.
   Попросыпались пацаны. Молча косились на них сквозь щёлки глаз, рефлекторно щурившихся от солнечных лучей, пробивающихся в спальню сквозь шторы.
   - За что дали? - потягиваясь всем телом спросил Ай.
   - Я-а откуда знаю? - опешил Грех: - Сон это, Ай, со-о-он!
   - Значит получишь, - заверил друга Маг, с видом Оракула Древнего Рима: - Посмотришь дружбан, сон-то вещий!
   - Хорошь, прикалываться...
   - А вот, посмотришь, помянёшь моё слово.
   -Точно, Грех, Маг говорит в цвет!
   - Достали придурки, получешь-получешь... По-о-дьём! - рявкнул Грех: - Хорош разлагаться...
   - Кто сказал? - лениво приоткрыл глаз Гун.
   - Топор сказал, - Грех указал на Серого: - Ему не спится, вот, он и решил, что нам тоже пора жопу поднимать.
   - Я-а? - обалдел Серёга: - Да я сидел тихонечко, никого не трогал... Просто смотрел...
   - Так что у меня шкура дымилась! - засмеялся Грех и пошёл в ванную.
   Полоскаясь под душем ему вспомнился вчерашний день. Обед группа провела в гостевом баре, где их обслуживали сочные "шоколадки". Таких девочек никто из ребят даже не мечтал увидеть в условиях боевой операции. Хотя объективность ситуации, в которой они оказались, ничего другого не могла предположить. Всё, верно, престиж страны! Отсюда и девочки - стройные, экзотически семпатишные, шоколадненькие... Класс! Вообщем аппетит у молодых разгорелся. И не только желудка, а, тот, что достался от древнейших инстинктов сильных самцов! Усилился он в видеосалоне. Смотрели такие фильмы, что хоть тут же... уединяйся (желательно с дамой сердца, а, если нет таковой - то сам на сам: мастурбируй... ). Сплошная "порнуха", если учесть политику партии. Если же оценить их с позиции мужика, это эротика. Трогательная, безобидная - Эротика! Но возбуждающая, чёрт возьми! Не обошлось без игр: волейбол, футбол. После ужина на закате снова дурачились в бассейне: визжали, орали, даже плавали. А когда, неожиданно, свет погас (наступила ночь... оказалось, она всегда, здесь, наступает таким образом - словно кто-то, неведомый, взял, да и щёлкнул выключателем), ребята угомонились. Кто-то приволок гитару (хрен знает откуда?) и Грех запел.
   Он пел родные, русские, песни. Пацаны затихли, углубились в воспоминания, вспомнили родных, любимых, друзей и казалось забыли - где они, и что происходит. Но, так, только казалось. Ночь... Тропики... Звёзды над головой и над пиками гор словно огромные бриллианты! Незнакомые запахи, от которых голова идёт кругом, перебор гитарных струн вместе с песней льющиеся в ночи, удивительным образом соединились в головах бойцов, чётко представлящих реальность. Сказка! Мечта! Фантастика! И вместе с тем, ожидание - Войны...
  
   - Грех, ты чё, дрочишь? - по-простому, по-русски, оборвал воспоминания мужик-лапотник Гун, не в состоянии понять "высоты полёта мысли" товарища.
   - Ага-а! - усмехнулся Витёк: - А ты то, чё, ломишься?
   - Умыться хочу. - проворчал Гун.
   Тут же в дверь вломились все бойцы группы. Пространство душевой съёжилось от галдёжа до первозданной Точки из которой, когда-то, возникла Вселенная и Грех фыркая под упругой струёй прокричал в ответ Гуну: - Вот и умывайся братан, умывальников и душевых всем хватит.
   - Как водичка, Грех? - поинтересовался Сол, сбрасывая с себя остаток одежды: - Я тоже под душ.
   Купание заняло минут десять, а дальше ребят ждал завтрак.
   Позавтракав все четыре "беды" провели облегчённый вариант ежедневной утренней "прогонки" - нечто в роде "зарядки", - а, на родине, это выглядело "несколько" иначе...
  
   ... Школа...
   (тренировочный полигон учебной базы управления "С")
  
   ... Сон прерывается "сигналом" тревоги: взрыв свето-шумовой гранаты, либо взрыв-пакета.
   ... Мгновенное пробуждение с пространственной ориентацией...
   Приходилось "нырять" с постели делая кульбиты в воздухе позволяющие уменьшить вероятность поражения вашего драгоценного тела огнём противника и осколков, и в кромешном мраке, в дыму от дымовых шашек, находить "разбросанное взрывом" - точнее, заботливыми инструкторами, оружие.
   ... Дальше через окна или двери (кому, как, удобнее) покидаешь помещение: при этом не забывая поражать холодным или огнестрельным оружием появляющиеся мишени предполагаемых противников - слабо подсвеченных имитационными огоньками "вспышек" от огня "вражины-супостата".
   Получив такой специфический "сигнал" к побудке - спать уже не тянет, хоть убей. Этим в полной мере и пользуются заботливые "отцы командиры" отправляя группу на пробежку.
   ... Следующий этап: марш-бросок - десять километров в полной боевой выкладке по пересечённой местности, на время - 40 минут. А на протяжении всего пути, что бы не уснули, то тут, то там, ребят ждут "сюрпризы": то неожиданно, перед вами возникает отвесная 10-ти метровая стена с верёвкой (лезь не хочу), а, вводная: ранение обеих ног (сволочи), остаются руки и время 20-25 секунд.
   ... Следом водный рубеж - 50 метров и 35-40 секунд, а, чтобы было веселее, сверху наливают, какую-то, горючую смесь, поджигают всё это и топай родимый, ноженьками по донышку, греби "ихтиандр", ты, наш, горемычный.
   ... А, вот и брёвнышко - иди гуляй, только, мы тебе дымочку подсуетим: да погуще, погуще. Нравится? Вот и славненько!
   ... А, теперь, собачки... Злющенькие такие, свирепенькие, повозись-ка с ними...
   ... Огневая подготовочка: пистолетик - 25 метров 96 очков, из автоматика - 200 метров 90-95 очков.
   ... Спец-вождение легковых и грузовых: авто - ралли.
   ... Газовые атаки... Всевозможные ловушки - засады... На финише - рукопашка против 5 - 6 инструкторов.
   Знаете, просыпаешься окончательно и необратимо...
  
   ... Но всё это там - на далёкой Родине!
   А, здесь, так, прогулочка... Мы ведь не черти какие-то - мы "спортсмены альпинисты".
   Роль утренней "атаки" успешно выполнил Топор и другие пацаны второй "беды", после чего отправились спать после ночного дежурства. Остальные вышли на марш-бросок.
   Парни ликовали: можно ли сравнить спортивные костюмы или полную выкладку бойца? Дураку ясно - нет! Да и что для ребят значили пять вёрст: пусть и горку кое-где, в это прекрасное африканское утро? Фигня-а!
   Финиш ожидал их на широком карнизе одного из естественных утёсов, где-то в горах на высоте четырёх сотен метров. Все, кроме полковника ожидавшего групу на месте, попадали на тёплые камни утёса, глубоко вдыхая горный "бриз" и любуясь панораммой раскинувшейся внизу. Только, теперь, скрывшись от ушей посторонних Старик, посвятил бойцов в сложившуюся ситуацию на столько на сколько это им было необходимо.
   - Отдыхайте скалолазы, - благодушно предложил полковник, устроившийся на метровом валуне, каким-то чудом державшийся на краю карниза: - И слушайте то, что я скажу. Начну с истории... Мы должны знать прошлое противника, с которым предстоит вести борьбу.
   Парням было любопытно видеть своего командира - легенду диверсий, - мирно восседавшего в спортивном костюме на фоне бездны: абсолютно безобидный мужчина преклонного возраста... Григорьевич задумался, а "тени" воспользовались его советом и оглядели округу.
   ... Далеко внизу раскинулись джунгли, плато приютившее группу и "берлога". Тонкой нитью змеилась единственная дорога ведущая невесть куда. А вокруг царил величественный покой и умиротворение гор, какая-то не земная благодать. Мысли людей невольно попадали под чары природы и обретали неспешную текучесть времени. Отдалённый гомон богатого животного и растительного мира тропиков долетал до слуха едва различимым эхом, сравнимым с шелестом ветра в степной траве. И что удивительно командир словно подслушал их мысли, и когда заговорил, его голос стал тихим, и глубоким соединяясь в гармонии с голосом природы:
   - История страны интересна и поучительна... Подумайте, с середины первого тысячелетия до новой эры, как свидетельствуют сохранившиеся документы, на данной территории существовало могущественное рабовладельческое государство Аксум... Серьёзные были воины. Но мы знаем, нет в мире ничего вечного. Вспомните великие Грецию и Рим, Египет и Вавилон, Монголию и Сирию... Где они? Их нет. Да, мир не постоянен. Так устроено мироздание и его "законы" незыблемы. А это значит одно - "закон" так же верен для нас и тех, кто живёт и развивается вместе с цивилизацией. Эти законы распространяются на любое творение в нашем мире, в том числе, на человеческое сообщество. Величие Аксума тоже имело свой конец. В 7-ом веке Новой эры на север и восток Аксум вторглись арабы, что привело к упадку страны и отходу от былых традиций. В последующие годы народам населявшим эти земли, больше не довелось пожинать лавры победителей.
   - Участь эта постигла многих великих! - с усмешкой прокоментировал, Колпак.
   - Не повтори их ошибок, майор... - посоветовал, Григорьич, офицеру: - Усмири гордыню!
   - Понял, понял...
   - Хорошо, слушайте дальше... Где-то в 13-ом веке Аксум переименовали в Эфиопию. С тех пор это федеральное государство, где в качестве уклада сохранилась работорговля и рабовладение. Вместе с тем, вечные междуусобици, войны с мусульманскими султанами - Зейла, Хадья, Ифат и другими, которые были вассалами Эфиопии стремящимися к независимости не способствовали процветанию страны. Подобное длилось до 16-го века. - Старик уложил ногу на ногу положил ладони на колени и продолжил: - Турция в это время прибрала к рукам Аравийский полуостров, побережье Красного моря и Египет положив глаз на этот уголок земли.
   - Наглости туркам не занимать. - согласился Волос.
   - Да, капитан... Но помимо наглости у них была сила! Они, не раздумывая, начали бойню и как бывает в жизни: "беда одна не ходит". Наступлением турок воспользовался глава галлаского военного союза и ударом с юга захватил центральную часть страны.
   - Во-о, попали. - вздохнул Ай, не отрывая глаз от красот горных вершин.
   - Попали... - Старик прикрыл глаза, но продолжил: - И поняли правители государства обратившись за помощью к Португалии для объединения сил.
   - Помогло?
   - Да... Это спасло страну, но, ненадолго. Турок и галлаские племена они выгнали, зато португальцы повели себя так нагло, что народ взбунтовался и обернул свой гнев против вчерашних союзников.
   - Что повлекло за собой силовое выдворение "победителей" из страны. - подытожил мысль Старика, Гора.
   - Ты прав, наглецов выставили... Но вновь сработал удивительный феномен человека. Только в момент наибольшей опасности он объединяет и сплачивает людей позволяя победить любого врага. Стоит исчезнуть фактору внешней агрессии, как начинаются внутренние разборки: кто сильнее, кто лучше, кто более достоин. Эфиопы ничем не отличаются от других народов. Поэтому весь 17 и 18 век её раздирали внутренние конфликты и результат не заставил себе ждать... В начале 19-го века государство распалось на ряд независимых княжеств.
   - Теперь, они ни от кого не зависели... - сочувствующим тоном заметил Гун, явно, подтрунивая над эфиопами.
   - В какой-то мере, - продолжил полковник, не обратив внимание на шутливый тон бойца: - Но, это, мы с вами умны: задним умом, зная историю. В то время господа так не думали, непрерывно воюя между собой. Что последовало дальше, кто скажет?
   - Этой "братской" резнёю воспользовались очередные головорезы, положившие глаз на чужое добро. - предположил Грех.
   - Ты прав... - кивнул Старик: - Междуусобицей воспользовались сразу несколько сильных стран. Это Англия, Франция и ряд других западно - европейских государств. Они заключили с правителями Негусами, по местному... договоры "О дружбе". Противостоять подобной стратегической экспансии могла лишь сплочённая страна. И такой человек нашёлся. В 1855-ом году выдающийся деятель страны по имени Косе, понял эту истину и поспешил вернуть Эфиопии былое величие, объеденив северную и южную часть страны: провозгласив себя Негус Негест! По-русски звучит просто - Император!
   - Лихо!
   - Силён мужик!
   - А правда, чё мелочиться! Мутить, так, мутить. - посыпались возгласы бойцов, но командир движением руки остановил реплики.
   - Спокойно... Знаете какое имя взял себе этот парень?
   - Кто ж его "убогого" знает?
   - Император "всея Эфиопии" взял себе имя - Фёдор второй...
   - Что-о! Фёодор, вто- о- рой? - обалдел кто-то из ребят: - Как это? Чё, за хрень?
   - Не знаю, какая муха его укусила, но, Фёдор, не посрамил своё имя, проведя ряд прогрессивных реформ.
   - А негр ли он вообще? - усомнился Колпак, хитро поглядывая на Старик: - Может он из Рязанской губернии был, а? Бывали ведь, прециденты...
   - Не знаю, - улыбаясь, пожал плечами Григорьич: - Российская миссия появилась в этой стране в 1895 году, если верить официальным документам и были это медики.
   - Во-во, если "верить нашим документам", - засмеялся капитан Крюк, вспомнив лицо Императора с обсалютно славянской внешностью: - И нас здесь нет, не было и не могло быть!
   - А "медики" только лечили, аль ещё чё делали? - простодушно спросил Грех.
   - Возможно вы правы мужики... - улыбнулся Старик: - Но я сообщаю задокументированные факты. А додумывать историю появления имени Фёдор у императора Эфиопии, это не моё дело.
   - Во детектив, бля! - подитожил Силок.
   - С продолжением, - напомнил полковник: - В 1867 году Англия предприняла попытку отхватить себе кусочек землицы и развязала войну против страны.
   - Удалось? - спросил кто-то из ребят.
   - Нет... Но у них были последователи. В конце 19-го века пришла Италия, в 1889 году подписавшая Уггиальский договор, но уже в 1895-ом году, без объявления войны начала атаковать северную часть государства. Но и наши сегодняшние союзники не спасовали и дали макаронникам хороший пинок под зад!
   - Красавцы!
   - Да, молодцы! - согласился полковник: - Но это не спасало эфиопов от последующих нападок. Уже 1906-ом Англия, Франция и Италия, снова решили объединиться. Договорились о разделе сфер влияния, а в 1935 году уже фашистская Италия, так же, без предупреждения двинула свои войска в страну, пренебрегая предыдущим опытом и плюнув на договорённости.
   - Во-о, козлы! Ничему не учатся... - шепнул на ухо Греху Маг.
   - В это время наша страна активно и официально поддержала народ Эфиопии в одиночку бьющемся с макаронниками, за которых к тому же были англичане, французы, с "янками" в придачу.
   - Во-о! - присвистнул Гора: - Сильны барбосы... Всемером на одного смело идут, ублюдки!
   - Да, именно так... Они напали сварой. У них было огромное преимущество и материальное, и военно-техническое, что позволило им в 1936 году захватить страну. Однако... - Старик поднял указательный палец вверх: - Это не только не сломило дух народа, но и подтолкнуло его к партизанской войне...
   - Что-о, здесь? - в один голос взвыло десяток глоток.
   - Удивились? Ну да, как же... Партизаны - это у нас. У нас и леса хороши и горы хороши, да? А здесь-то откуда? Посмотрите вокруг... И леса "чахленькие" и горки "мелковатые". Не повезло ребятам, да?
   Бойцы в растерянности переглянулись. По существу, командир был прав: почему нет? Но в сознании каждого стоял образ, советских партизан и он был связан с лесами и горами родной земли и её народом.
   - Не удивляйтесь, сынки... Войны были в этом мире и до Отечественной войны, есть сегодня, и будут в будущем: хотим мы того или нет. А партизанщина древнейший вид противодействия. Более древний чем мы думаем и родина её не в Брянских и не в Белорусских лесах. Это наши ассоции: слово партизан наше. Образ тоже наш, а вот, как вид борьбы, это интернациональная школа. И использовали её не только ваши дедушки.
   - Понятно... - отозвался кто-то из ребят. Хотя они до сих пор не могли поверить в это: - А вот фашисты... И здесь успели.
   - Успели... И было это ещё до начала Второй мировой войны. Именно, здесь, в 35-ом произошла стычка с фашизмом. А в 41-ом году уже Англия предприняла попытку захвата Эритреи, провинции на севере страны, которая, сегодня, является для нас объектом оперативного контроля. Это поле нашей "игры". Именно там, расположены центры мятежников поднявших восстание против действующего правительства.
   - Вновь междуусобица... - подитожил Волос.
   - Не только... Но это наш основной участок, хотя противников будет больше мужики. В январе этого года, ещё вчера, дружественные нам Сомалийцы, извечно враждующие с Эфиопий, начали боевые действия в провинции Огаден, которая считается спорной территорией для обеих стран.
   - Нихрена себе! - обалдели бойцы: - И всё это нам?
   - Спокойно... Понимаю, я сам не рад, но, сегодня, я хотел бы только предостеречь вас. Вы все, очень, хорошо готовы - это, факт! Хотя, это не значит, что задачи, возложенные на нас менее серьёзны. Война-всегда война. Во все времена она была и будет - Войной! Смерть сегодня, не менее страшна, чем в прошлом. И жить хочется, всем и всегда, одинаково сильно. Вы, только что, ознакомились с историей боевого опыта народа сотни лет противостоящего врагам, как внутренним, так и внешним. Для них это привычная ситуация. Поэтому мужики, мы, не политики, не нам решать, кто прав - наша задача иная. Помните главное, ни каких иллюзий! Мы не герои, мы воины. Воины, знать о которых, никому не положено! При нашей с вами жизни... точно!
   - А что, англичане победили? - поинтересовался Грех.
   - Нет. Партизаны и народ обломали англичан не дав отпраздновать победу.
   - Молодцы "эфы"! - похвалил местных Колпак: - Но, сегодня-то, зачем?
   - Майор, дай мне закончить, ладно... А, о том, кто, что, зачем и почему - поговорим позже.
   - Хорошо командир, хорошо!
   -И так к концу 41-го года страну освободили от англо-итальянцев, а в 43-ем установили дип отношения с СССР.
   - Поэтому мы здесь?
   - Нет, та страна, сороковых годов, не может быть причиной нашего, здесь, присутствия. Тогда, это была, ещё, Имперская вотчина. Сегодня, она другая...
   - Только повстанцы те же... - прокоментировал кто-то из "комов".
   - Не те, но, есть подобные. Эритрея давно претендут на независимость. С пятьдесят второго года она занимает особое положение. Решением ООН она на федеральных началах включена в состав Эфиопии под суверенитет монархии. А, вот, после прихода к власти в семдесят четвёртом году Временного военно-административного совета, отношение между центром и Эритреей осложнились до открытого конфликта. Народ провинции восстал.
   - Значит, будем воевать с народом? - изумился Грех.
   - Не с народом боец, а с боевыми соединениями подготовленными инструкторами англичан, точнее офицерами САС (парашютно-десантная служба - элита, гордость нации, прародители спецназа почти всех ведущих стран капиталистического мира, в том числе знаменитой американской "Дельты") для борьбы с законным правительством. И главное мужики... Мы боевая группа. Не простая, как вы знаете. Наша прямая задача необходимость обеспечения силовых решений нелегалов. И не нам решать, насколько они обоснованы и на кого, как, воздействовать. Тем более, как, вы уже поняли, задачи у нас несколько отличны от привычных. Вместо точечной операции нам предстоит работать в ином качестве.
   - Сегодня, мы, подопытные крысы... - любезно пояснил майор Колпак: - На которых, некие умники, решили опробовать свою методу.
   - Ну не крысы, точнее, "собаки". Ведь кто-то должен делать такую работу. Так почему не мы? Кто лучше нас справится с такой задачей?
   - Ну, да... - хищно оскалился Колпак: - Нам ведь делать нечего. Мы та-ак, прохлаждаемся в экзотических кущах, а за нас там "думают", "переживают", как бы, мы, не скисли от безделия.
   - Угомонись, - остепенил Колпака полковник: - Не нам решать, понял?
   - Да-а, понял я, понял!
   - Замечательно. Тогда проясню ситуацию тем, кто не в курсе... Это касается вас сынки. Офицеры ещё в Москве знали в какое дерьмо нас суют. На Колпака не обращайте внимание, он скоро угомониться. Я тоже не восхищён таким подходом и солидарен с "призраками". Но, это, реальность нынешнего дня. Мы вынуждены подчинятся руководству. Мы солдаты и приказ превыше амбиций.
   - Но, почему, сейчас? - спросил кто-то из пацанов.
   - Все просто... В верхах созрела идея создания масштабных соединений специального назначения, которые должны быть не только в ГРУ и у нас, но и в других силовых ведомствах. В Минобороны - задумали создать некий аналог "зелёных беретов" США. А базовых данных для подготовки подобного рода войск нет. Опыт военной разведки и наших "Каскадёров" использовать и раскрывать никто не будет. У спецназа ГРУ и "Каскадёров" несколько другая специфика. Нельзя их загонать в такие мероприятия без засветки: они у всех на виду. Если бы они появились здесь, нашим руководителям пришлось бы очень трудно объяснить цель такой "дружеской" миссии. Мы другое дело... НАС - НЕТ! НЕТ - и ВСЁ ТУТ! А раз нет, то кто, может что-то предъявить СССР? Тем более, быть невидимками это наша сущность, наша жизнь, наше естество! Этого не парни ГРУ, не "Каскадёры" ГБ. Правда нам это не играет на руку, но, что делать? Теперь, мы будем нарабатывать опыт нестандартных для нас ситуаций, опробывать их при длительном присутствии в оперативных зонах конфликта. Как вы понимаете эти "зоны" не ограничиваются только Эфиопией. Подобные задачи, сегодня, "наверняка" выполняются во многих странах и на многих континентах земли. География будет обширная. Будущие соединения должны уметь решать поставленные задачи в любой точке планеты. Это обязывает нас и других участников быть "первопроходцами" для блага будущих советских "рейнжеров". Думаю, они будут нам благодарны.
   - Ага, - хмыкнул, капитан, Крюк: - Будут "благодарны" нам... Да не один из них никогда не узнает, кто стоял за этими материалами. Сейчас в Москве какие-нибудь умники из научных отделов ждут не дождутся наших отчётов с тем лишь, чтобы "про-а-на-ли-зи-ро ва-ть", "выработать" тактику боевых операций, и именно "их труды" будут фигурировать в приказах: о премиях, благодарностях, наградах.
   - Ты прав... наших фамилий нигде не упомянут. Но разве их, где-то, хоть раз упоминали?
   - Нет. - согласился Крюк.
   - Нет! И каждый из нас это знал, с первых дней пребывания в управлении, сделав свой выбор - НА ВСЮ ОСТАВШЕЮСЯ ЖИЗНЬ! Все мы... без права на славу, во имя державы... Пусть учёные мужи готовят методологические учебники, тактические схемы и прочую умную литературу, пусть получают почёт и уважение. Они тоже достойны наград. Но у них своё поле деятельности, а у нас своё. Мы займёмся работой привычной нам. А моя задача, как и у "призраков" - постараться чётко выполнить её без ошибок и главное... без потерь! Задача офицеров оберегать ваши жизни.
   Ребята притихли, услышав такое откровение Григорьича. Они знали, как он к ним относится, но услышать такое о "призраках"...
   - Не ожидали? - грустно улыбнулся Старик: - Понимаю. Сам не думал, что скажу это, но, сейчас, не жалею! Даже легче стало... Вогнали меня в краску на старости лет. - и полковник явно не преувеличил. По его лицу это было видно.
   - Но, почему, такая суматоха, именно, сейчас? - спросил кто-то из бойцов: - Войну ждём, с янками, что ли?
   - Кто знает, где и когда, предстоит воевать? Никто, верно? А создание мощного спецназа мера не только своевременная, но и необходимая. Давно пора иметь в стране войска способные реально сражаться в условиях современной войны.
   - И не дай Бог окунуться в новую войну нашему народу, простым людям; детям и женщинам, старикам и старушкам, никому! - как не когда серьёзно произнёс Колпак (обычно балагур и иронический критик), чем поразил всех "теней".
   - Ты прав майор, но, как у нас говорят: "На Бога надейся - но сам не плошай!". Вы всегда должны это чётко помнить и вспоминать наш девиз.
   - Побеждает, разумная, сволочь! - в один голос рявкнули бойцы.
   - Именно - Разумная! Разум во главе действий.
   - Ну, а, как, быть со сволочью, мы, хорошо знаем. - с невинным видом уточнил Гун.
   - А со сволочью... - командир, так взглянул в глаза бойца, что тому показалось, этот взгляд, вывернул его на изнанку: - Со сволочью советую быть очень осторожными и не увлекаться данной сущностью.
   - Понятно... - воскликнул Грех, толкнув Мага в бок - мол слушай и делай выводы.
   Солнце стало припекать не на шутку напоминая о том, что это Африка, но ребята держались бодрячком.
   - Понятно, поверю на слово и в ваш рассудок. - улыбнулся Старик: - Думаю на сегодня с историей закончим. Скажу несколько слов о климате...
   - Что тут говорить... Жа-а-ра! - обрисовал ситуацию Малёк, рядовой пятой "беды".
   - Да-а, жара, мы ведь в Африке. Но наш случай несколько уникален. Почему? Да потому, что, большая её часть находится на Аббиссинском плоскогорье с которым вы немного познакомились за эти сутки. Конечно, это, только часть его. Кстати, плоскогорье, к вашему сведению, сильно изрезано долинами рек.
   - Рек? - удивлённо воскликнул Росс, сапёр пятой "беды": - Что-то не видно вокруг.
   - Всему своё время. - уточнил капитан Силок, "ком" Пятерки, похлопав по плечу своего бойца.
   - Твой командир прав нам ещё не раз предстоит встретиться с ними. И уверяю - вы не раз окунётесь с головой в эти водоёмы и поплаваете вместе с крокодилами, змеями и прочей гадостью, которой в изобилии в здешних краях. Но это позже. Сейчас о самом плоскогорье. Высота его 1800 -2000 метров. Самая высокая горка имеет высоту 4620 метров и расположена она не далеко от сюда.
   - Как зовут эту "длиннобудылую"? - почёсывая переносицу спросил Гора.
   - "Зовут её" Рас-Дошан... Но она не самое экзотическое местечко в стране.
   - Что ж ещё нас ждёт в этом чудесном краю? - осведомился Силок.
   - Есть на севере: в Эритреи, такое местечко, как, впадина Афар. Это, вообще, уникальное место, расположенное на глубине от 70 до 150 метров ниже моря. Сахара по сравнению с нею просто "райские кущи". А тут земная, маленькая - Преисподня! Ворота в Ад! Она отделена от Красного моря малым хребтом Данахиль (в честь него и названа), температура, здесь, одна из самых жарких на планете.
   - Да что ж нам прёт, как утопленникам, а? - присвистнул кто-то из пацанов: - Час от часу не легче!
   - Товарищ по... - начал было своё обращение Топор, но Старик прервал его взмахом руки: - Проще, Серёжа, проще... Мы гражданские, верно?
   - Да, извините! Я хотел спросить, а вы здесь были? - такой чистой наивностью Серёга просто ошарашил всю группу. Но полковник всего лишь улыбнулся и ответил Топору, всем на удивление: - Нет, дорогой, я здесь не бывал, но читал-знакомился, готовился к "сдаче зачёта".
   Конечно, никто не поверил словам Старика, который более чем за 50 лет службы исколесил весь мир и конечно же не раз бывал в этой части света. Но говорить о таких вещах он не мог никому - даже нам!
   - Ладно, не будем больше о моей биографии, вернёмся к местной географии. - шутливо продекламировал полковник: - Значит так, к югу от нас глубокая равнина пролегающая через весь восток страны и отделяющая Абиссинское нагорье от плато соседней Сомали.
   Вмешался майор Колпак: - Нас туда, случаем, не занесёт?
   - Пути Господни не исповедимы! - отшутился Старик и аккуратно спустился с валуна, на котором "восседал" над бездной: - Кто знает, куда, занесёт Судьба? Нам и без Сомали экзотики хватит, уверяю вас. И не зря вас гоняли по нашим пустыням и горам. Здесь климат тропический, но, мягкий, муссонный. А это значит, что помимо жары нас будет окружать море влаги, и характерная для нагорья высотная поясность. - Полковник подошёл к краю карниза и какое-то время смотрел вниз - в бездну.
   - Что это значит? - заговорил он и повернувшись к группе ответил: - А значит, что до высоты в 1900 метров здесь жарко и влажно. Именуется этот пояс не иначе, как - Колла!
   - Не понял? - почесал нос Самсон (3-я "беда", пулемётчик, рядовой): - Кока-Кола что ли?
   - Да, Николай... - усмехнулся Старик: - И температура этой "колы" не опускается ниже +20, а в основном + 40-45 градусов.
   - Ка-йф! - мечтательно пропел, потягиваясь Ком (5-я "беда", пулемётчик, рядовой).
   - Кайф, именно, здесь - развёл руки в стороны Старик: - В умеренной зоне... "Берлога" расположена в Война-Дега - это, по-местному...
   - Во блин и тут "война"!
   - Здесь благодать! - заверил полковник: - На высотах до 2100-2300 метров, средняя температура сентября - октября не выше +18+20 градусов. Сегодня: +20 + 23 градуса.
   - А чё, ништяк... - присел на корточки Ай и обнял за плечи Мага и Греха: - Работай и наслаждайся!
   - Ещё более подходит для активности пояс Дега. По - русски: прохладный пояс, где даже в декабре, а это лето по нашим меркам, температура не превышает +15 градусов, это высоты свыше 2300 метров.
   - Остаёмся, - пошутил Крюк: - Уговорил "ком"!
   - К сожалению, здесь, мы будем только базироваться, а работать нам предстоит та-ам... - Старик указал головой куда-то себе за спину: - На севере в пустыне и на северо-востоке в районе границы с Сомали.
   Все ребята непроизвольно вгляделись в туманную даль, где за остроконечными вершинами хребта скрывалась неведомая Эритрея.
   - А может их сюда выманим? - нарушил молчание Колпак, потирая ладошки.
   - Подумаем, - улыбнулся полковник: - А пока...
   Старик задумчиво потёр подбородок и окинул взглядом ребят.
   - Мне потребуется на сегодня услуга одной "беды". Желающие?
   В его взгляде появилось знакомое всем выражение и все "тени" подняли свои руки вверх в знак желания. "Вот малолетки! - усмехнулся Старик над юношеским максимализмом: - Знакомо... Так всегда, какая бы опасность не грозила, им хоть бы что, чертенята! И восхищение, и горесть... Совсем ещё дети!" Иван Григорьевич отлично знал своих Сынков, гордился каждым и берёг по мере сил: понимая, что "ангелочков" среди них нет - несмотря на всю их открытость и чистоту, преданность и готовность к самопожертвованию... Он знал о них всё и более... Такими их не знал и не мог знать никто в этом мире - даже родители... любимые... друзья!
  
   ... Бытующее среди обывателей мнение о том, что в секретные, элитные подразделения вооружённых сил СССР выбирают, непременно - "активистов-комсомольцев". Верно! Только это касается только - Вооружённых Сил СССР. Там действительно нужны такие, проверенные "комсомолом", молодые люди. Там в самом деле требуются "активисты-агитаторы". Остальное продуманный - искусственно насаждаемый в податливые умы - Ложный Образ. В отличии от ВС МО СССР в ГРОН Управления "С" ПГУ КГБ - таких точно не брали. А кто может быть секретнее и элитнее в нашей стране, чем Особое - диверсионное подразделение Управления "С"? Кто может сравниться с группами глубинного проникновения Внешней разведки СССР? Конечно: "сильно мнение" политзнатаков - каким должен быть советский солдат и офицер в рядах Вооружённых Сил - в своих убеждениях, послушаемости, вере в Партию и её представителей на местах (в ротах, батальонах, полках, дивизиях, армиях... ), но не для ПГУ. Руководители и подчинённые ПГУ: понимали и принимали "руководящую роль партии и правительства", но в силу специфики рода деятельности они не могли в точности, буквально, выполнять требования партии, которые повлекли бы за собой неминуемую цепь провалов. Именно такое, обособленное, положение ПГУ и тем более Управления "С", позволяло руководителям ведомств пренебрегать незначительными прегрешениями своих кандидатов в Особые группы - Абсолютно Скрытые от ВСЕХ!!! Их не оформляли приказами, не проводили через кадры. О них знали только высшие руководители КГБ и ПГУ в количестве пальцев на одной руке. Поэтому никого не волновали приводы в милицию (кроме грабежа, разбоя, убийства) за драку без тяжких последствий; всем было наплевать на "Неуды" в школе и других учебных заведениях. Критерий отбора в ГРОН был не прост, но вполне понятен. Это совокупность у кандидата таких составляющих, как - отменное здоровье, разносторонние способности в спортивных дисциплинах широкого спектра: то есть, допустим - бокс, борьба, тяжёлая атлетика, лёгкая атлетика, стрельба (любая-пулевая, стендовая, пистолет, винтовка, скоростная, из лука, арбалета), пятиборье и т.д., вместе с тем способность молодого человека противостоять любой форме агрессии. Попросту - это мужчины, а не "маменькины" сынки. Участие молодого человека в уличной драке ещё не показатель склонности к насилию. В большинстве своём это проявление сильного характера, силы воли, смелости и порядочности мальчишки в далеко не лёгкой реальности жизни.
   За каждым потенциальным кандидатом в ГРОН начинали наблюдать за два года до призыва в армию. Существующая в управлении методика отбора десятилетиями совершенствуется и абсолютно подтверждает свою эффективность.
   Молодых ребят с ярко выраженной склонностью к спортивным дисциплинам: не к одному виду, а имеющих несколько разрядов по разным дисциплинам, немедленно брали под чуткий - но негласный - контроль:
   Только у командира группы Иван Григорьича в особом сейфе хранились
   материалы проверок, каждого из Сынков, по оперативным учётам и местам жительства. Там же находились отчёты из соответствующих подразделений КГБ по судимостям, приводам в МВД, постановкам на учёт в милицию, так же, прохождение по агентурным делам и оперативным разработкам, да много ещё чего. Всё это время за каждым из них велось негласное наружное наблюдение по месту жительства и на работе. Перлюстрировалась вся кореспонденция почты и телеграфа, прослушивались телефоны, если таковы имелись.Так же тщательно проверяли предков от начала века, близких родственников: мать, отца, братьев и сестёр, живущих сегодня, весь круг знакомых, друзей и подруг. Такая спецпроверка проходит систематически во время атестаций, а так же, в экстримальных случаях по распоряжению руководства ведомства. "Интересовались" у проверенных "товарищей" по месту работы, учёбы, давали информацию офицеры 1-х отделов на военных заводах, сообщали всю правду офицеры отделов "Л" из областных управлений КГБ. Тщательно проверяли общее состояние здоровья: особенно тщательно - психику. А, так же, отслеживали в естественных условиях повседневной жизни кандидата его волевые и духовные качества. И многое другое, что позволяло руководству убедиться в правильности выбора и всё лишь по тому, что в ГРОНе служат Личности! Способность к сопереживанию являлось одним из главенствующих принципов. Это не значило, что ребята похожи на буддистов, которые даже насекомых не могли вспугнуть и тем более убить. Нет в группу принимали настоящих мужчин - сильных, здоровых, умных и честных. А остальное... Остальному обучат!
  
   Вот почему Старик улыбался, глядя на ребят, единогласно вызвавшихся выполнить ешё не отданный им приказ: никто из них не откажется от серьёзной работы (по собственной инициативе) - не те это Люди!
   - Так, начнём с "четвёрки". - продолжил Старик.
   Все пятеро бойцов "беды" радостно переглянулись: торжествуя от такого решения.
   - Всё что мне будет надо от вас "альпинисты" узнаете на базе... Теперь, всем подъём и лёгкой трусцой, вниз, с горочки домой...
   Группа мгновенно оказалась на ногах (била "копытом"), а Старик остановил: - Напоминаю, мы спортсмены, простые спортсмены. Думаю, никто не забыл, что это значит?
   Все помнят, что такое "сборы" и как они проходят? Вот и живите согласно этим нормам. Сложного ничего нет: просто помните об этом и не выходите за рамки - не в поступках, не в разговорах. Поболтать по профилю, мы, всегда, найдём местечко, верно? Теперь, домой...
   Полковник подал знак рукой "кому" Пятёрки и Силок тут же скомандовал своим "теням": - Внимание! Скоростной спуск, на время. Финиш на плато... По-о-шли!
  
  
  

   Глава - 4

  
  
   ... Тека, неспеша, подошёл к двери ванной и застыл, прижавшись ухом к тёплому дереву, вслушиваясь в доносящиеся оттуда шумы. На его губах заиграла улыбка при одной мысли от ожидаемых утех. Его волновал смех и визг доносившийся из-за двери, а губы всё шире расплывались по лицу, открывая два ряда белоснежных зубов. Он не стал больше ждать и распахнул дверь...
   Просторная комната - его гордость, мечта-воплощённая в реальность, - выложенный розовым мрамором пол, голубая мозаика бассейна, делающая воду такой желанной, белоснежная капля - джакузи, и, матовый свет: всё это не могло не всколыхнуть его сердце. Но куда более волнующая картина открылась при взгляде на пять юных тел, беззаботно резвившихся в голубой глади бассейна.
   Два мальчика - в возрасте 13 лет и три девочки лет 15 - забавлялись от всей души не замечая ничего вокруг. Более смелые девочки: настойчиво пытались лишить одного из кавалеров его невинности и вызвать эрекцию - не подпуская к "эксперименту" второго юнца. Тека беззвучно рассмеялся, любуясь пластикой обнажённых тел: позами борьбы... наслаждения, откровенных желаний и исследований. Его взгляд был настолько откровенным - что это почувствовали, даже в разгар такой "занятости", все присутствующие.
   - Те-е-ка! - тихо воскликнула одна из малышек, повернув голову к двери и, тут же, возня прекратилась. Девочки завороженно смотрели на него, как на живое Божество, не в силах отвести глаз от его тела: в особенности от вздыбленной плоти - гордым монументом, торчавшим в низу живота.
   Как мило порозовели их щёчки! Как волнующе задышали их упругие грудки! А с каким восторженным упоением смотрели на него их огромные глаза...
   Тека любовался всеми! Изумительные - беленькие, пухленькие мальчики. Стройные, загорелые девочки-блондинки и все они - принадлежат Ему! Любят - Его! Боготворят! А он любил их всех! Любил и баловал, ласкал и желал - Желал! Тека прикрыл дверь, вздохнул полной грудью и поблагодарил Создателя за дарованное "Счастье"!
   Часом позже: в белоснежных одеждах он принимал в своих роскошных аппартаментах "международника" из Политбюро Бахрану Байе.
   - Можно надеяться на русских? - осторожно спросил гость хозяина, переходя непосредственно к теме, ради которой, он здесь и находился. Бахрану делал вид, что непринуждённо ведёт светскую беседу, а сам, осторожно, следил за выражением лица хозяина: надеясь усмотреть отражение мыслей, прячущихся в голове ответственного руководителя, контролирующего спецслужбы страны. Но его усилия были тщетны. Лоснящаяся от пота, самодовольная маска - тёмного с синевой отлива, - Теки оставалась непроницаемой.
   - А у нас есть выбор? - слащаво улыбнулся гостю чиновник: - Сегодня, когда, американцы разорвали с нами все отношения; перестали поставлять оружие и запасные части, а поганые сомалийцы прут с востока; гнилые эритрейцы с севера, только русские могут дать нам то, что так необходимо для праведной борьбы с врагами.
   - Но как можно полагаться на Москву, которая все последние годы помогала именно Сомали: оружием, инструкторами. Обучала их лётчиков и танкистов, пехоту и артиллерию, сапёров и связистов. А теперь, вдруг, решила помогать нам их врагам.
   - Во-первых, не вдруг... Во-вторых, мы им тоже нужны.
   - Мы? - удивился "международник".
   - Ну, не буквально, - сверкнул зубами Тека, а в его угольно-чёрных глазах заплясали искорки лукавства: - Конечно, не мы с вами... Нет. Но они нуждаются в том, что скрывают наши недра; в том, что даёт наша земля и главное... Москве необходим плацдарм в данном регионе и мы его даём.
   Бахрану отпил маленький глоток джина из роскошного бокала и опустил взгляд себе под ноги. Через минуту обмозговав, что-то, он взглянул в глаза собеседника: - Ладно, а что будет завтра? Ты мне не скажешь?
   - Я не Бог! - хищно оскалился генерал: - Всех его планов не знаю, а вот то, что планируют некоторые люди знаю.
   Тека развёл руки в стороны - жестом показав, что его возможности ограничены, но показная "скромность" генерала его не обманула. Байе сам был не новичком во власти и не спроста отвечал в Политбюро за международный сектор. Он был превосходно информирован о той мощи, какой обладал Тека Тулу - исключительно благодаря собственному агентурному аппарату.
   - И что нас ожидает?
   - Нас ожидает помощь братского народа. Москва даёт добро, а вместе с нею и Куба готова поддержать нас... и поддержет! Русские начинают активную помощь...
   - Когда?
   - Вчера! Так говорят сами русские...
   - Я не совсем о том... Просто хотелось бы знать: когда они будут здесь и когда мы активно ударим по "народникам"?
   - Осенью. - заверил генерал, устав от болтовни с хитрой бестией, сидящей напротив. Он хорошо знал этого тщедушного человека с маленькими бегающими глазками, с широким носом на скуластом лице, с большим ртом, обрамлённым вывернутыми, пухлыми губами. Неприятный тип. Изворотливый, хитрый, прекрасно чувствующий ситуацию и практически всегда делающий безошибочный выбор.
   "Практически! - мысленно усмехнулся Тека, в упор глядя на собеседника: - Но и ты ошибаешься "мудрец". А в слух генерал произнёс другую фразу: - На днях в столицу прибывает их Главный Военный Советник и почти весь его аппарат из Москвы.
   - Хорошо! - наконец-то улыбнулся Бахрану: - И сколько их будет этих "специалистов"?
   - Достаточно, - односложно ответил Тека: - Во всяком случае для сумасшедших сомалийцев и идиотов эритрейцев.
   - Быстрее бы...
   - Послушай, Бахрану, главное не столько их спецы, а их оружие! Вот чего нам не достаёт. Мелесу помогает Запад. У него и деньги и оружие. Саид Барре почти в открытую подбил огаденских бандитов к востанию. Он не послушал даже советского посла. Вскоре с ним говорил Фидель Кастро и предложил встретиться в Адене с нашим Менгисту. И что из всего этого вышло, помнишь?
   - Да, Фидель предложил им создать федерацию между нами и Эритреей, а также конфедерацию Сомали, Джибути, Северного и Южного Йемена вместе с нашей страной.
   - Именно! И что ответил Саид? Он плюнул на это! Хотя и пообещал Кастро - никогда не вторгаться к нам. Что он никогда не применит свои войска для нападения на нашу исконную территорию. А Барре взял и попёр на Огаден. Что мы можем противопоставить им в одиночку? Революционный дух? Веру в марксистско-ленинские идеалы? Это сила, но... Нам необходимо их оружие!
   Тека всем телом подался вперёд, привстав с кресла и нависнув над собеседником. Байе содрогнулся всем телом. Ему стало не уютно рядом с огромной тушей генерала и под взглядом угольков его глаз.
   - И оно скоро будет! Вот, тогда, мы будем давить этих гадов повсюду. Мы сотрём их в порошок! И в Эритрее, и в Огадене! Мы уничтожим это мерзкое племя раз и на всегда! Веришь мне?
   И Бахрану верил, верил и ждал своего часа...
  
   *** *** ***
  
   ... Материалистическое мировоззрение рассыпается в пух и прах наталкиваясь на жизненную категорию: "Необходимых - Случайностей"...
   Кто-то испытал это на себе... Другим это ещё предстоит. Они ещё не знают, что всякая цепь "случайностей" - Закономерность! К сожалению, рано или поздно, понять это предстоит всем. И тогда человек отчётливо понимает: ни его собственная, ни чья-то другая жизнь, вовсе не зависят - ни от финансового благополучия, ни от образа жизни, ни от здоровья, в конце концов... Если бегущему от инфаркта, некурящему и не пьющему человеку, преуспевающему бизнесмену: вдруг, под ноги летит детский мяч и он, играючи преодолев препятствие, случайно, опрокидывает детскую коляску, с грудным ребёнком, в глубокое водохранилище: куда, Естественно - Незамедлительно, следует сам - в Благородном порыве, то поверьте, ему будет Наплевать, на то, что, согласно материалистической диалектике - высоковольтные провода, рухнувшие именно в этот момент, в акваторию водоёма и пронзившие его тело тысячами вольт - всего лишь "невинное звено" в цепочке какой-то там "закономерности"...
  
   ... Человек ведущий роскошное авто по центральным улицам Адис-Абебы ещё не задумывался всерьёз над категорией "необходимых случайностей".
   Он был в расцвете сил, полон здоровья, занимал высокий пост в системе власти и был абсолютно далёк от диалектики материализма. Его голову занимали другие мысли - еда и вино, женщины и продвижение по службе, достаток и власть. Он внимательно следил за несущейся под колёса асфальтовой лентой дороги и слушал выпуск новостей.
   Хорошо поставленный, грудной, голос женщины, льющийся из динамиков радиоприёмника, заполнял салон "Альфа-Ромео", смешиваясь с ароматом кожи и туалетной воды и входил в его сущность волной возбуждения. Мужчина, уже хотел её, вслушиваясь в сообщение.
   - За последние сутки подразделения Министерства Обороны страны вели ожесточённые бои сразу на двух направлениях. На востоке в провинции Огаден в близи базы Джиджига против бойцов Освободительного фронта западного Сомали. А на севере с незаконными вооружёнными формированиями фронта Тыграй, которые продолжают дерзкие нападения на военнослужащих выполняющих задачи по разоружению мятежников. Наши войска нанесли сокрушительные удары по врагу и уничтожили несколько баз мятежников, склады с боеприпасами, десятки боевиков...
   Мужчина усмехнулся, услышав гневные интонации дикторши и решил: сегодня же послушать этот томный голосок у себя в постели, уж очень будоражит.
   Но он упустил один маленький нюанс... "необходимую случайность". Он имел всё для воплощения в реальность любой собственной прихоти (похоти): власть, деньги, смутное время, доверие партии, и многое другое, но не имел главного - Времени Жизни...
  
   *** *** ***
  
   На столе перед полковником лежал лист с текстом, расшифрованной им телеграммы.
   - Установлено: Берхан Гебре Тиган, задействован в операциях по устранению неугодных МЗ (лидер Народного фронта освобождения Тыграй - Мелес Зенауа) лиц. Тиган находится в контакте с торгпредом фирмы "ХХ1": являющимся резидентом службы "Х1" Великобритании. Задача - получение компромата на деятеля ЦК и Партийной верхушки с последующей передачей материалов в Центр...
   Иван Григорьевич пропустил часть прочитанного дважды текста и перечитал лишь последний пункт.
   - В ближайшее время необходимо проведение "Колапса" (одна из оперативных комбинаций управления "С") с привлечением подчинённых вам "резервов". Уровень мероприятия СОС.
   Именно для осуществления "Колапса" Старик задействовал силы четвёртой "беды" из своей группы.
   Это было первое - боевое - крещение пацанов в Эфиопии.
   Вернувшись на базу после утреннего марш-броска, Григорьич, вызвал к себе в кабинет капитана Крюка и поставил перед ним боевую задачу. После чего уже Крюк собрал "теней" в подземных лабиринтах: в специальном гардеробном зале, где ребятам следовало "как-то преобразиться" посредствам грима и костюмирования в местных граждан (что требовало определённого навыка и времени - учитывая нац-особенность бледнолицых ребят), где их и встретил полковник и проводил через скрытый тоннель к выходу за пределы периметра дворца Императора, завершая инструктаж "беды".
   Спустя час шестеро мужчин, арабской внешности, достигли небольшого плато километрах в трёх от базы, где их подобрал вертолёт взявший курс на юго-восток к столице государства.
  
   ... Берхан Гебре Тиган ответственный секретарь Министерства финансов Эфиопии, попавший в поле деятельности советской разведки, даже не подозревал, что вокруг него сгущаются тучи.
   Обычный день... Привычная суета в Министерстве... Ежедневные желания и мечты. Ему и в голову не приходило, что с самого обеда его машину, небесно - голубого цвета умело "ведут".
   Отсидев, как обычно, первую половину рабочего дня в прохладе кабинета, Берхан посвятил остаток дня "деловым", как он сам называл, поездкам. На самом деле - визит к любовнице.
   Уже два месяца длился его роман с любвиобильной сомалийкой, проживающей на окраине города и до сих пор эта красотка, поражала Берхана своей ненасытной фантазией, и темпераментом. Два часа проведённые у неё, как правило, не походили не на что, раннее пережитое.
   В очередной раз эта самка повергла его в шок, затем очаровала и на конец: довела до безумия - своим телом, своей лаской и безудержной страстью хищницы.
   Сладострастная улыбка появилась на чувственных губах чиновника при одном воспоминании того, что они проделывали в постели. Но в следующую секунду от радушия не осталось и следа... Машину повело. Он остановился и вышел. Оба передних колеса его машины оказались спущеными.
   - Чёрт! Надо же, именно, сейчас! - в сердцах выругался Берхан и со злостью пнул одно из них ногой. Тиган стал нервно озираться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь средства транспортировки: даже не подозревая, что за каждым его движением наблюдают...
   ... Люди, осуществляющие наблюдение, были неприметны (как и полагалось) и не могли вызвать у него подозрения. Впрочем, и сами они не знали реального положения дел: не знали кого ведут (объектов было несколько), кто заказчик, один ли он, или их несколько.
   Это был дорогой, высокопрофессиональный метод, который не по зубам "кустарям" любого ранга. В его основе лежит исключительно точная информация: о маршрутах, привычках, местах пребывания разрабатываемого, о его женщинах, друзьях, врагах, сослуживцах, начальниках и многом другом, что могли собрать профи высочайшего уровня: за большие деньги или под серьёзным давлением на близких из окружения интересуемого объекта.
   Такими возможностями и классом обладали, как правило, "нелегалы" на которых работало целое государство, с его деньгами, специалистами, техникой. Они по долгу службы чаще всего были заинтересованы в том или ином развитии грядущих событий от которых зависит успех некоего "хода-комбинации" и никакая сила остановить это не могла. Вот тут-то и происходили некие "случайности", вроде двойного "прокола" шин...
   Следующая "случайность" не заставила себя ждать. На глаза Берхану попался грузовик "чудом", оказавшийся во дворе дома, расположенного неподалёку от дома его любовницы. Совершенно "случайно" водитель грузовика "никуда не спешил" и согласился за умеренную плату (три эфиопских доллара - чуть больше доллара США) отбуксировать автомобиль Берхана в соседнюю мастерскую...
  
   ... Сол и Грех вошли в автомастерскую, не вызвав ни у кого подозрения. Тональный крем - разработанный в одной из лабораторий ПГУ специально для подобных перевоплощений - изменил в должной мере внешность бойцов. Теперь они выглядели привлекательными мулатами с прикольными "кудряшками" (париками) густых волос.
   Плотно прикрыв за собой входную дверь молодые люди уверенно направились в глубь помещения на ходу разделившись: избрав себе конечную точку. Грех с широкой улыбкой распахнул дверь в конторку и сунув руки в карманы широких, рабочих, штанов ввалился внутрь. Начальник мастерской и двое его помощников даже не успели ничего спросить. Грех раздавил в своём кармане стеклянную ампулку: предварительно набрав в лёгкие порцию воздуха и мгновенно закрыл собственный рот и глаза. Невидимый, сжатый в ампуле газовый состав за секунду полностью заполнив собой всё помещение и достигнув дыхательных путей ничего не подозревающих хозяев сделал своё дело и испарился без следа и запаха.
   Для небольшого помещения концентрация газа была более чем достаточной. Отсчитав десять секунд и выждав ещё пять контрольных Грех открыл глаза, сделал выдох и уже после этого свободно вдохнул абсолютно безвредный воздух. К этому моменту газ полностью аннигилировал (распался), став безопасным: только не для трёх мужчин, лежащих у ног бойца в полной отключке, которые, так и не поняли, что это, за улыбчивый болван, посетивший их мастерскую.
   То же самое произошло и в самой мастерской, где в эту минуту на ногах стоял только Сол, а пятеро автомеханников лежали пластом на рабочих метах застигнутые врасплох невидимым газом без запаха.
   Грех, выскочивший из конторки: мгновенно оценив работу друга, тут же направился к двери в воротах ведущей на улицу, где их страховали остальные бойцы "беды".
   - О'кей! - улыбнулся он капитану и подморгнув пацанам любезно распахнул перед ними двери. А три минуты спустя бесчувственные тела эфов покоились в подсобке на стеллажах: в одних трусах. Зато, все ребята, облачённые в униформу слесарей, заняли места прежней команды предоставив "кому" кабинет начальника...
  
   ... Берхан вошёл в мастерскую в тот самый момент, когда, её "начальник" собирался покинуть помещение давая распоряжения своим рабочим.
   - Здравствуйте! - нервно поздоровался чиновник, столкнувшись с хозяином мастерской: мужчиной лет 35 в неплохом костюме, чисто выбритым и использующим дорогой парфюм.
   - Добрый день! - учтиво приветствовал посетителя Крюк, великолепно справляясь с ролью предпринимателя средней руки, способной в данной ситуации оказать человеку (даже его уровня) необходимую услугу: - Поломка?
   - Да, нет, - отмахнулся Берхан: - Машина, как, часы. Передние баллоны где-то проколол... Сразу два...
   - О, это бывает. - понимающе и сочувственно кивнул капитан: - На дорогах, чёрт знает, что валяется! Особенно в районах новостроек. Полное безобразие!
   - Да-да, всюду бардак, - поддержал хозяина мастерской Берхан и тут же перебил словоохотливого товарища: - Я знаю... По работе. - поскромничал чиновник не посмев сказать собеседнику кем и где он трудится: - Спешил в управление и вот...
   - Понимаю, - засуетился хозяин: - Я помогу вам... Мои рабочие в пять минут устранят вашу неприятность.
   - Я буду вам признателен!
   - Ну, что вы... - добродушно улыбнулся капитан и помахал Греху: - Арахат, подойди!
   Грех-Арахат тут же материализовался перед начальником, вытирая ветошью промасленные руки: угодливо склонил голову.
   - Возьми людей и быстро восстанови передние баллоны на машине господина... - голосом строгого начальника приказал Крюк подчинённому.
   Витёк кивнул и безмолвно исчез: ни черта не поняв из сказанного "комом".
  
   Бойцов групп глубокого проникновения - Никто и Никогда - не пытался научить говорить на многих языках мира: естественно общие наиболее востребуемые фразы были знакомы каждому. В управлении "С" ПГУ давно убедились в нецелесообразности таких норм для рядовых бойцов диверсионных групп: в каждой "беде" был офицер (в группе их шестеро вместе с командиром) который владел тремя - четырьмя иностранными языками и ещё несколькими диалектами каждого из них. В итоге: шестеро полиглотов вместе взятых обладали возможностью общения с подавляющим большинством цивилизованного населения планеты. В англоговорящей Эфиопии языковых проблем в группе быть не могло. Все "призраки" владели этим языком так, что их не отличат сами англичане (при желании).
   Грех и без знания языка точно знал, что от него требуется, в ту или иную минуту операции, как и остальные бойцы. Пока "гостеприимный хозяин" отложив свою важную поездку угощал чиновника великолепным Аббиссинским кофе: идущим в основном на экспорт, ребята дружно взялись за дело.
   Гун с Айем поддомкратели роскошную машину, которую загнал в гараж Сол: сняли с неё колёса. Маг разбортировал их. А Грех-Арахат, с подошедшим Солом, выдёргивали гвозди и возмущённо цокая языками, качая головами, бормотали что-то невразумительное себе под нос, зачищая поверхности наждачкой. Через минуту рядом с Солом появился Маг: час назад самолично вогнавший эти гвозди в баллоны авто и под видом оказания помощи полностью заслонил собой своих напарников от Бехрана.
   Закончив зачистку резины, Грех, смазал её клеем и аккуратно наложил на отверстия жёлтые латки: вдвое толще и тяжелее обычных, и незаметно глянул через плечо.
   "Ком" что-то увлечённо рассказывал гостю, активно жестикулируя руками, но чиновник слушал его в пол уха, то и дело поглядывая на часы. Он спешил, нервничал и следил за работой механиков. Но что он мог увидеть? Работа кипела... Люди трудились. Латки ставились. А то, что, из-под этих самых "латок" торчали 10 сантиметровые проволочные хвосты гость видеть не мог из окна конторы. Грех работал так аккуратно, как будто "эф" был рядом. Сила привычки - Страшная Сила! А готовили ребят на совесть, вот почему, Витёк, спрятал сжатую антенну в кулак, (как учили инструктора в "автошколе" управления) и так же незаметно прикрепил её вдоль борта покрышки. Через минуту "безкамерник" плотно прижат к диску и всё... Осталось главное.
   "Тени" украдкой осмотрелись, убеждаясь, что вокруг нет источников открытого огня, после чего, Грех, надел на ниппель резиновый шланг соединённый (в силу ситуаций) не с компрессором, а с толстостенным баллоном чёрного цвета и открыл вентиль-кран.
   Сжатый водород зашипел так же, как воздух из компрессора, и фирменный "Мишелин" на глазах у ребят стал обретать привычную упругость. Аккуратно перекрыв подачу водорода, Грех, снял шланг, быстро завинтил ниппель: понимая, что, не смотря, на то, что водород не имеет запаха - процедура остаётся очень опасной, так как порция газа непременно попадёт в воздух помещения, создавая прямую угрозу всем. Достаточно искры и... Лучше не думать о последствиях в такую минуту. Надо делать дело - чётко и спокойно без суеты!
   И Грех это делал: так же сноровисто проделав работу со вторым протектором "Мишелина", хотя так и не полюбил "безкамерок" - с ними возни было больше. Но кого интересовало его мнение? Отличие в баллонах было в одном - первый с "сюрпризом", второй обычный.
   Через три минуты Тигун уже прощался и благодарил словоохотливого начальника мастерской, оплатив срочный ремонт умчался проч...
  
   ... Человек ведущий роскошное авто по улицам Адис-Абебы: Берхан Тигун, вслушивающийся в голос дикторши передающий новости и представляющий себе то, как он будет ласкать молодое, упругое тело женщины, восторгаясь её томными стонами. Тигун не учёл лишь одно обстоятельство - "необходимую случайность"... А эта "случайность" мчалась позади "Альфо-Ромео" метрах в ста. "Форд" вишнёвого цвета сел ему на хвост сразу после отъезда из мастерской. За рулём находился капитан, а рядом с ним сидел сосредоточенный Грех. Остальные бойцы будут ждать их в определённом месте столицы, заранее оговорённом при планировании операции. В распоряжении "теней" был мощный "Ягуар", позволяющий прибыть на место встречи опередив "охотников" и подождать.
   - Спокойно, - успокаивал бойца Юрий, хотя внешне Виктор был в норме: - Жди.
   - Жду. - отозвался Грех, не отрывая глаз от обьекта. В его руке был портативный передатчик, а глаза вели авто подобно радару.
   Крюк мельком поглядывал на пацана и представлял, что происходит в его голове. Мозг бойца работал в режиме головки наведения баллистической ракеты: обрабатывая параметры скорости, траектории движения встречного транспорта и объекта, особенности вождения, силу и направление взрывной волны, траекторию движения неконтролируемого объекта, и другие факторы риска, и капитан не мешал ему.
   В какой-то миг все факторы соединились и...
   - Тормоза! - предупредил Грех, нажимая маленькую кнопочку.
   Впереди хлестко ухнул хлопок "лопнувшей шины". Правое колесо разлетелось в клубах пыли и небольшой огненной вспышке (никем, впрочем, не замеченной - вокруг было безлюдно), машину резко кинуло на бордюр, подбросило в верх - скорость была порядка 80 километров - перевернуло в воздухе и бросило в кювет, глубиной в пять метров, где возвышалось бетонное строение, которое разнесло машину почти в дребезги.
   "Форд" резко развернулся на 180 градусов и рванул прочь, унося мужчин в безопасность...
  
   ... Прослушав новости из столицы Старик устало вздохнул и посмотрел на своих офицеров. "Призраки" были серьёзно-задумчивыми.
   - Поздравляю с успешным началом! - безрадостно поздравил замов полковник и перевёл взгляд на Крюка: - Как парни?
   - Нормально...
   - Как отработал Грех?
   - Грамотно, спокойно, чётко... Как вы и предполагали.
   - Хорошо, - кивнул Старик: - Ночью принимаем "груз", а завтра передислоцируемся на Север.
   - Все? - спросил Колпак.
   - Все! Пусть ребята отдыхают. Сегодня всем надо расслабиться. Дальше времени будет не много. И климат будет не столь щадящий. Пусть больше плавают, бегают-дышат, пока воздух чист без песка и пыли. Вперёд отдыхать, отдыхать!
  

   Глава - 5

  
   "Вступая на Путь - помолись за врагов своих, ибо они ещё не знают, что мертвы... "
  
   "Четвёрка" вернулась из Адис-Абебы тем же вечером, когда над горной резиденцией бывшего Императора спустилась ночь. Но их с нетерпением ждали...
   Высадившись в двух километрах от базы, ребята бесшумно растаяли во тьме и спустя десять минут оказались среди друзей от нетерпения готовых их задушить в объятиях. Их обнимали и толкали, им улыбались и пожимали руки, каждый задавал один и тот же вопрос: - Ну, как?
   А пацаны "четвёрки" беззлобно посылали их к чёрту, умоляя дать возможность умыться и привести себя в божий вид.
   Они до сих пор выглядели "мулатами", а хотелось стать самими собой. Но, прежде чем, они добрались до воды и мыла, им предстояла короткая встреча с Иваном Григорьевичем, который искренне поздравил всех с боевым крещением, а главное с тем, что все - Живы.
   - Забудьте обо всём, что пережили, и чем занимались... Хотя, это невозможно, но, нужно! Вы меня поняли? Отдыхайте, сынки, заслужили! - Старик подошёл к каждому из бойцов, пожал руку и по-отечески, обнял за плечи: - Молодцы!
   И только спустя полчаса "четвёрку" взяли в оборот их друзья и уволокли во внутренний двор к бассейнам. Девочек из обслуги сейчас не было. Их "отпустили" домой пораньше: ожидались два события о которых знать, никто из местных, не должен. Первое - возврат "четвёртой беды". Второе - приём оружия, которое они ждали последние дни. Настроение всех бойцов было приподнятым. Когда тебя долго и профессионально готовят к чему-то: невозможно не испытать эйфории после первого - успешного, реального дела. Что и случилось этим вечером. Благодарность полковника "четверка" получила. Теперь настало время отдыха для тела: но, не для мозгов. Ребята ждали безудержного пресса на их мозг от друзей-товарищей с их расспросами и поздравления. Галдёж стоял ещё тот... Только через час, уставшие от постоянных расспросов и собственных отмазок, бойцы четвёртой "беды" окунулись в прохладу своей спальни, и смогли спокойно обсудить всё произошедшее с ними в этот день.
   - Прикиньте пацаны, как, там, негры? Проснулись придурки и нихрена не поймут: что это было? Какого чёрта все они, вдруг, "улеглись спать"? - улыбаясь спросил Ай, поглядывая на друзей.
   - Да, ситуация! - съехидничал Гун: - Они даже не помнят, как их раздели до трусов, спрятали в подсобку, а потом, снова одели и разложили на прежние места.
   - Попали, черти черножопые! - поддакнул Маг: - Полное неврубалово!
   - Влипли, - кивнул Сол: - Хотя жалко... Простые работяги, а прессовать их будут не по-детски, точьняк!
   - Сто пудов... После "парочка" (так бойцы прозвали газ, используемый ими) память вышибает напрочь. - признал Маг: - Забьют их местные костоломы.
   - И их начальника. - тихо напомнил Грех, который, на удивление был не разговорчив: - Ему перепадет похлеще.
   - Витёк, а ты, чё, такой хмурной? - обратил внимание на молчаливого Греха Ай.
   - Да, так... Балдею под сплитом. Домой бы такой...
   Ребята поняли его состояние. Молчаливо закивали и отстали от него: продолжив потихоньку обмениваться впечатлениями от первого "дела".
   Грех в самом деле сам не мог себе объяснить: что происходит? Совесть (как ни странно) не мучала. Он даже не разу не вспомнил "картинки" взрыва колеса, полета "Альфа-Ромео" в кювет, страшного удара о бетонную стену. Просто возникло ощущение: что надоело всё до чёртиков. Витёк впал в апатию. Пришло отупение... Эмоциональный спад... Он уподобился рыбе - тупо, безмолвно и бесцельно кружившей в глубине аквариума.
   В голове непроизвольно мелькали картинки из детства, юности... Он видел то родной город и двор, то был в деревне, в Воронеже, в Костроме. Мелькали лица родных людей, лица друзей, знакомых, а он "плыл, плыл и плыл - без усталости, - работал руками-плавниками, работал ногами-хвостом: кружил между подводными утёсами, обломками кораблей и парил над ракушками, поднимая песчаную пыль со дна".
   Время словно застыло. Ушло осознание реальности. Грех перестал замечать своих ребят, которые лежали на соседних кроватях: он не понимал, где он. Сознание не просто "двоилось", оно жило своей жизнью, где-то, в не его головы.
  
   - Как Грех? - спросил Крюка, майор Зорин (Колпак) отхлебнув глоток кофе и откидываясь на спинку кресла. Офицеры группы не спали и собрались в кабинете ожидая прибытия груза.
   - Нормально был...
   - Сходи к нему... поговори. Сейчас он один... Уже не в деле. Тебя рядом нет, а мысли не куда не денешь.
   - Хорошо... Ты прав. Там, он работал, хорошо работал, а сейчас, расслабился.
   - Иди-иди... Пока время есть и память не сожрала его.
   Крюк поднялся наверх, где, была спальня его парней, неся в руках две чашки с кофе и ногой постучал в дверь.
   - Не спите, юноши?
   - Не-е! - послышалось в ответ: - Входите!
   Крюк приоткрыл дверь, кивнул ребятам и поманил Виктора: - Пойдём, кофейку попьём...
   Грех встал, помахал ребятам рукой и вышел в коридор.
   - На... - капитан протянул Виктору чашку с кофе и пошёл по коридору в дальний край: - Как самочувствие?
   - Не пойму, - честно признался Грех: - Тело в норме, а голова - дура!
   - Честно, хвалю.
   - Кого, я, тут могу, развести?
   - Правильно, Витёк, правильно. Всегда говори правду, чтобы не случилось с тобой. И тем более, когда в голове творится чёрте что. У тебя был не простой денёк. В столице была работа - голова занята ею, а сейчас отдых. Мозг начинает самокопание, наступает что-то вроде раздвоения личности, апатия.
   - Это, что, у всех так? У вас тоже было?
   - И у меня, и у любого, нормального человека. Просто небольшое нервное перенапряжение и всё. Тем более - первое!
   Грех улыбнулся, вздохнул и отпил глоток кофе. После столицы между ним и командиром возник некий мостик: сблизивший мужчин и позволивший понимать друг-друга интуитивно, на бессознательном уровне.
   - Как, кофе? Аббисинский! Элитный!
   - Ни-чё...
   - Ночью прибудут вертушки с остатком амуниции, - тихо сообщил капитан: - Выбери себе и скажи ребятам пусть подбирают шмотки не только удобные, но с учётом климата.
   - Чьи тряпки? - лукаво покосился Грех.
   - Разные, умник! Как положено. Даже ниток наших нет, резинок на трусах, пуговиц - ничего!
   - Когда "восхождение"?
   - Денёк отдохнём...
   - Ночью?
   - Иди, поспи часок, любопытный, ты, наш.
   - Иду-у! - пропел Грех, провожая капитана взглядом. А сам прошёл на балкон, поднял голову к небу и вдохнув всей грудью прошептал: - Бла-а-го-дать то, какая!
   Даже сквозь фон электрического освещения: заливающего весь внутренний двор "берлоги" в небе ярко сверкали колючие россыпи огромных (в сравнении со звёздочками северных широт) звёзд и созвездий, многие из которых были не привычны человеку, родившемуся за тысячи километров от сюда, где были совершенно другие "росписи" таинственных бриллиантов Творца. Виктор залюбовался зрелищем. Он с раннего детства любил ночной небосвод: знакомые созвездия, Млечный путь, мог часами любоваться разверзшейся над головой колыбелью Жизни. Звёзды имели над ним какую-то необъяснимую власть. Они влекли его: очаровывали и успокаивали, пробуждали бесконечный поток мыслей и фантазий.
   Сколько таких ночей было в его жизни Грех не считал, но твёрдо был убеждён: каждая из таких ночей наполняла его силой. Таинство бездны не могло наскучить ему и он старался не упускать очередной встречи с этими молчаливыми красавицами.
   С далёкого детства тянулась в эту эфиопскую ночь любовь юноши к искоркам небесного огня. Они дарили ему жажду жизни и любви, пронзали весь жизненный путь вселяя веру в благоприятный исход любых бедственных положений, и уверенность в том, что поговорка права: всё, что не делается - к Лучшему!
   Грех знал: звёзды, всегда встретят его своим трепетным светом и подарят умиротворение, вместе с которым к нему придут знания, исходящие от Вселенского молчания - хранителя кладези Мудрости!
   Виктор на секунду зажмурился, вслушиваясь в шелест ветерка, в песнь цикад и отдалённый галдёж: лай, улюлюканье и рёв множества обезьяньих стай.
  
  
   *** *** ***
  
   Вертолёт приземлился около полуночи...
   Ещё вечером весь обслуживающий персонал "берлоги", кроме дежурной смены технического контроля объекта, был отправлен в ближайший посёлок, расположенный в двух десятках километрах от дворца.
   Полчаса группе потребовалось на разгрузку и переноску "амуниции" с борта "вертушки" в кузов грузовика и доставки её к тайному, подземному ходу, ведущему в оружейный склад подвала дворца. Ещё минут двадцать ушло на перенос груза в склад, а уж потом ребятам разрешили обмыться (кто в бассейн, кто в душ), и лечь спать.
   Проверив с офицерами комплектацию полученного арсенала: убедившись в сохранности груза, Григорьич, сообщил о поступлении в Советское посольство Аддис-Абебы.
   Доставкой оружия занимался 8-ой отдел, поставляющий в любой уголок планеты необходимое количество "техсредств" для проведения операций с грифом "О" (особой важности) под видом "дипломатической почты".
   Мужики из "восьмёрки" работали более чем надёжно и как правило жалоб и претензий к обеспечению не имелось. Мысленно поблагодарив офицеров 8-го отдела, Старик отправил "комов" спать, а сам остался со своими мыслями, чтобы ещё раз взвесить предстоящее дело.
   В одних шортах, Григорьич вышел на балкон и присел в плетёное кресло-качалку. Размеренный ритм покачиваний его тела вторил ходу мыслей, а взгляд был устремлён к звёздам, весело мерцавшим в вышине.
   Ночь была безлунной, но яркой, как и полагалось для этих широт. Полковник с удовольствием вдыхал запахи горных лугов и анализировал всю информацию, имеющуюся у него перед завтрашней операцией.
   Впервые группу задействовали в ненормативной акции. Долговременная - многоплановая деятельность группы в таких условиях - это неизбежно увеличение риска потери личного состава. Одно дело точечная операция... Здесь всё на твоей стороне: неожиданность, оснащение, подготовка и другие факторы. А вот в "сети" (операции состоящие из ряда разноплановых действий), неизбежно срабатывает теория вероятности. И чем обширнее "сеть", тем больше вероятность того, что, кто-то, из ребят попадёт в её неуловимую закономерность. И тогда... Смерть!
   Григорьевичу не хотелось думать об этом - но, как, не думать, когда, ты, лучше других знаешь, что, так и будет. Хочешь не хочешь, но, кто-то из твоих сынков может оказаться у черты за которой начинается Небытие. И чтобы не зацикливаться на этом полковник продумывал разные варианты предстоящих акций. Задачи перед группой были разнообразные: ликвидации баз эритрейских повстанцев, уничтожение схронов (тайников), которые, боевики вынуждены создавать на территории противника, где базируются вооружённые силы Эфиопии, для последующих боевых действий в тылу.
   Война не кино. Без таких предварительных мер никто в мире не сможет успешно атаковать военные гарнизоны и объекты правительственных служб под контрольные спецслужбам государства. А, это значит, повстанцы, будут неделями доставлять, по "козьим тропкам", огромное количество боеприпасов и оружия, скрытно от глаз военных.
   Вся информация о выявленных базах повстанцев, их схронах, поступала к Старику от нашего "нелегала", имеющего свои источники в лагере мятежников, а все дальнейшие действия группы были компетенцией командира: то есть, его компетенцией. Он, лично, выбирал стратегическую линию оперативного воздействия и тактические особенности: время проведения, количественный состав участников, методы нейтрализации, количество одновременных акций - одна или несколько. Это было его поле деятельности, а то, как достигнут результат не интересовало никого из руководства в Москве. Одна из "главных" целей, что требовали из Центра (не посвящённые чинуши) - обеспечение безопасной дислокации прибывающей военной техники СССР в зону конфликта. Но эта прерогатива была отдана ГРУ ГШ МО СССР, но, ни как, не управлению "С". Только Генштаб Министерства Обороны СССР отвечал за переброску и расквартирование на территории Эфиопии мотострелковых, бронетанковых, авиационных групп, предназначенных для братского народа в борьбе с агрессором из Сомали и мятежниками Эритреи.
   В силу подобного "разделения труда", полковник думал только о своих ребятах, которые, сейчас, мирно спали. Общий анализ предстоящих мероприятий был уже проведён совместно с майорами Колпаком и Горой - его штатные аналитики, но это не давало успокоения. Не смотря на возраст (который Иван не замечал, не хотел) он был готов сам пойти с пацанами, а был вынужден отсиживаться в безопасности, в мирном, шикарном дворце, когда, его сынки полезут под пули и взрывы.
   Легко умникам в Москве: отчитался, отрапортовал, оправдал доверие Партии и спит, как новорождённый. В Москве не понять тебя. У этих полоумных одно на уме - разжалую, в отставку сошлю, под трибунал отдам! Глупцы! Одного понять не могут - плевать мы хотели на ваши страшилки.
   Страшно другое... Любая твоя ошибка - смерть твоих подчинённых. Страшно безутешное горе матерей и отцов, братьев и сестёр, любимых и друзей, которые даже не узнают правды про своих самых близких людей. Пришлют стандартную липу, мол: "Ваш сын погиб в результате несчастного случая во время проведения плановых учений... " И всё. Даже тело, собственного ребёнка, родители никогда не получат и не смогут похоронить. Он будет далеко... в чужой земле... А, в наглухо запаянном, цинковом, гробу, доставленном на родину, будет всё, что угодно, только не бренные останки их кровинушки.
   Такие вот дела. Просто - но... Гадко! Вот та боль, тревога и горечь, которую не унять, не заглушить. Она всегда остаётся в сердце и памяти. И даже годы спустя, живые глаза молодых, полных сил ребят смотрят на него с искрящейся радостью в благодарность за то, что он им дал... А, ему, выть хотелось - выть в голос! Волосы рвать на седой голове: ведь именно он - Иван, дал им всё, для скорейшей встречи со смертью. Вот это "товарищи" - страшнее любых ваших угроз и наказаний. Вот источник бессонных ночей профессионалов, с которым приходиться жить и делать свою безжалостную работу - вопреки всему.
  
   *** *** ***
  
   Третьи сутки пребывания в стране группа провела в подготовке к операции...
   С подъёма вышли в горы: обязательный маршбросок (предварительно укомплектовав альпийские рюкзаки "спортсменов" необходимым арсеналом оружия, кроме гранатомётов). Удалились на добрых двадцать километров от дворца и расположились в уединённом глубоком ущелье, где ребята основательно пристреляли личное оружие: изучая особенности и достоинства выбранных стволов. Марки оружия ребятам были хорошо знакомы (их изначально обучали навыкам применения и использования, именно, иностранных образцов, наиболее распространённых в мире), поэтому, каждый, подобрал себе "инструмент" по собственному усмотрению и военной специализации.
   День провели в режиме "спортивных сборов": с отдыхом и купанием, попутно запустив "легенду" в среду обслуги, о предстоящем "восхождении" на одну из горных вершин - для мотивации отсутствия...
   Вечером, сразу после ужина и отбытия обслуги, вся группа уединилась в одном из вспомогательных помещений подземелья: наголо побрила головы, омылась тёплой водой с мылом, обезжирила кожу лиц и тщательно загримировалась "тональным кремом" под местных аборигенов, чтобы внести "элемент растерянности" в ряды врага - с кем?.. кто воюет?.. поди разбери. И уже после этого врубив "глушилки" провели окончательный инструктаж.
   Прошлись по заученным до рефлекса нормам и возможным - невозможным ситуациям - взаимодействие "бед", троек, пар, прикрытие друг друга; действие "бед" в различных направлениях - круговая оборона, фланги, и т.д.; засады полного профиля, штурмовые действия; отходы с прикрытием и без него. А после полуночи все тридцать человек выстроились в одну шеренгу перед Стариком в стрелковом тире. Полковник молча обошёл строй и выдал каждому по упаковке "колы" (таблетки "Безедрина" по 0,5 миллиграмма - стимулятор, позволяющий чувствовать себя новорожденным, даже после двухсуточной бессонницы и сверхнагрузок. Обостряет все органы чувств, обостряет ночное видение, усиливает выносливость и реакцию, понижает порог болевой чувствительности, обостряет слух).
   Вслед за Стариком к бойцам подошли командиры пятёрок и выдали новинки.
   - Новейшие разработки головастиков (учёных закрытых НИИ КГБ) - пояснил капитан Крюк обращаясь к своим подопечным: - Эти штучки, внедрённые в наши тела, будут испускать сигналы, которые, помогут при необходимости определить местоположение любого из нас. Улавливаете?
   Ребята "улавливали", внимательно рассматривая на ладонях крохотные иголочки с микроскопическими головками: не зная, что с этим чудом делать дальше. На помощь пришёл Крюк прочитав их немые вопросы: - Дальше поступаем, вот, так... Берём "ежа" за головку, аккуратно вводим под кожу, в любое, удобное для вас место, - капитан, ехидно заулыбался, взглядом указав на не потребные места тела, - для надёжности. Хотя можно и в складки одежды. Но шмотки могут снять супостаты. Их можно скинуть самому - по ситуации, да и мало ли что ещё. Это всё не столь надёжно, как тело.
   - При жизни, - уточнил Грех, и капитан понял: парень в норме после столицы.
   - Конечно при жизни. - улыбнулся Юрий: - Мёртвому на всё нассать... Поэтому, рекомендую; прятать "ежа" на груди, подмышкой или в любое другое место тела с наибольшей степенью защищённости от случайной потери.
   - А можно? - начал было спрашивать, о чём-то, стоящий рядом с Грехом, боец первой "беды" Грум, у своего "кома", но майор Колпак, тут же ответил ему в своей открытой манере.
   - Можно! Можно хоть в жопу засунуть, Грум, лишь бы не потерять и что бы не отшмонали! Шу-у-тю! А серьёзно... - он миролюбиво обнял бойца за плечи: - Вы знаете в какие ситуации можно попасть. Эти "ёжички" могут оказаться единственной надеждой на спасение. Это наш исключительный шанс! Кстати, ещё вчера, его не у кого не было... Цените труд головастиков из лаборатории! Низкий им поклон!
   - Послушайте "комов" парни, они не шутят. - обратился к бойцам полковник: - Осознайте не разумом, а сердцем, что учёба кончена. Вспомните - вы не действующая армия, вам никто, никогда, не поможет, ни при каких обстоятельствах. У нас нет тяжело раненых и серьёзно покалеченных... Скорая помощь - это вы! Ваша осторожность, внимание, решительность, разум - это Скорая помощь! Ваши знания, рефлексы, интуиция - это Скорая помощь! Всё остальное не для вас. Всё остальное, потенциально, несёт - смерть!
   Последняя фраза повисла в абсолютной тишине и не потому, что они не знали об этом раннее. Ребята знали наизусть параграф 13, главы "Правила проведения диверсионных операций" из закрытого-секретного учебника управления "С" ПГУ КГБ СССР, гласящий:
   ... Во избежании срыва операций Особой Важности, провала и гибели автономных групп, любой боец подразделения в случае тяжёлого увечья, тяжёлого ранения, должен по собственной инициативе: добровольно, уйти из жизни. Не подвергая риску своих товарищей и выполнение операции.
   В случае безсознательного состояния пострадавшего члена группы от тяжёлых увечий, тяжёлых ранений, а так, же, в случае его неспособности, - отказа, - выполнить предыдущее правило, эта обязанность возлагается на ближайшего члена группы...
   Вот так! Простенько и доступно! Если друга изувечило взрывом или пулями - быстренько "пристукни" его. Покалечился бедолага - сделай то же самое, "помоги" ближнему.
   И все понимали это Чёртово наставление! Понимали и принимали: несмотря на жёсткость, внешнюю циничность этого параграфа, он содержал в себе единственно разумное, оправданное решение. Эта информация жила в мозгу ребят почти с первой встречи со Стариком, но... отстранённо, притуплённо как-то. Просто: как слова, как голос, как выражение лица полковника. Но, не как Смерть твоего друга! Или ещё хуже - убийство друга собственноручно...
   А сейчас... То ли звук голоса командира в этом огромном, пустом помещении изменили тональную расцветку, то ли ребята, впервые, ощутили в себе близкое дыхание смерти. Чёрт его знает? Все молчаливо уставились на Старика, а он на их открытые, вопросительные взгляды кивнул в ответ и тихо произнёс:
   - С первого дня пребывания в команде вы слышали неустанно повторяемую мной фразу... Мы - действующая, диверсионная, группа, предназначенная выполнять задачи Особой важности и сложности в Любом уголке Земли. Отсюда неутешительное правило поведения возложенное на любого из нас... Нелёгкая дилемма выбора - любо провал операции и гибель твоих друзей, либо... твоя смерть - добровольная. И никак иначе. Это норма исключительна, потому что, возложенные на нас задачи несравнимы ни с чем, даже с жизнью человека. В такой ситуации недопустимо, чтобы чья-та, пусть даже непроизвольная неспособность к активным действиям, связывала группу и обрекала её на провал и смерть. Как не дорога каждому из нас собственная жизнь, но любой честный и мужественный человек понимает - она не может идти не в какое сравнение с жизнью группы людей, так же дорогих тебе и близких, как братья. Жизнь друзей для каждого из вас, знаю - неоценима! Никто не посмеет поставить это под вопрос. В нашей ситуации не может быть обид. Мы сами выбрали себе Судьбу! И если, так уж случилось, что ты попал в подобную ситуацию - не заставляй Друга брать на душу лишний Грех! Убей Себя Сам!
   Минуту Старик молча смотрел в глаза ребят, а после, так же тихо, с нескрываемой печалью в голосе продолжил: - Вам, мужики, предстоит сдать заключительный экзамен. Самый главный! Забрать чью-то - Жизнь. Это страшно, поверьте... Но, обязательно для любого из вас. И мне и всем вашим командирам очень жаль, что его нельзя избежать. Он может очень сильно изменить человека. Кто-то, быть может, будет кричать по ночам... Кошмары! Другие спиваются или уходят в мир наркотических грёз, ища забвения. А третьи, наоборот, попадают под власть безумия: жажды убийств. Им становится безразлично: кого убивать и за что. Они испытали ни с чем не сравнимый экстаз и безграничную власть, превосходящую любые другие эмоции. Это чувство, вновь и вновь, напоминает им о себе, провоцируя к действию, заставляя в очередной раз оказаться в шкуре "великого вершителя судеб", которому было плевать на этих "людишек", ему, уже не было места среди людей. Я молю Бога, сынки, о том, чтобы никого из вас не коснулась эта страшная порча! Потому-то, вас, так тщательно проверяли психологи и психиатры в Центре во время прохождения комиссии. Все вы прошли испытания с честью, все допущены к службе. Но... Прошу вас, - Старик прижал ладонь к своему сердцу: - Помните, везде и всегда - вы, Люди! Вы - Воины! А не психи... Убийство себе подобного - Большой Грех! Очень большой! Его нельзя замолить ни
   чем и никогда! Потому даже в наших специфических условиях это - Исключительная мера! Исключительная!
   Старик замолчал, подал знак офицерам и те приступили к завершению подготовки группы.
   - Одеваемся! - скомандовали "комы" и ребята сноровисто приступили к снаряжению. На загримированные: "эбенового" цвета тела одели тонкое, льняное, нижнее бельё (кальсоны, рубахи). Поверх "ночнушек" бойцы одели "сети": сплетённые из верёвок толщиной в сантиметр, которые защищали от укусов насекомых "тропического рая", а так, же, способствовали прекрасной вентиляции под комбинезоном, где мог циркулировать воздух, быстро просушивая ткань после длительного возлежания в болоте или реке. "Комбезы" были английские и американские "Джангл-Фетигз", как и обувь, носки и прочие мелочи... Вместо советского оружия ребята вооружились "забугрёнными" образцами: "Галилов" израильтян, "Хеклер энд Кох" немецких; "Браунинги" автоматы и снайперские винтовки 50 и 30 калибра. В общем весь "джентельменский набор" из Москвы, был в распоряжении бойцов, которым они и укомплектовывались по "вкусу". В комплекты входили ПББС (приборы бесшумной беспламенной стрельбы), лазерные целеуказатели, ножи "НРБ" с баллистическими лезвиями, "Узи", снайперские "Ремингтоны-М40А1", мини-рации "Ходилки-говорилки", легкие бронежилеты 2-го класса. Было ещё много необходимого добра - лицевые маски (балаклавы) защищающие от пыли и песка; иголки и нитки, лески и крючки (рыболовный набор), носки и носовые платки, многофункциональные ножи, гибкие пилки, компасы, спички, фляги с водой (другие ёмкости), наборы медикаментов, запас НЗ, отрезки прочных верёвок: 5-6 метров, 5-8 мм. проволок. Учитывая местную температуру, у каждого бойца, были средства защиты от солнца и теплового излучения. Продуктовый запас был небольшим, но высоко калорийным, компактным (необходимость разместить в карманах). Калорийность позволяла ребятам поддерживать работоспособность в течении 3-х суток: шоколад, сахар, галеты, конфеты, сухофрукты и кое-что иное... Каждый из парней, лично, укомплектовал индивидуальную аптечку, учитывая состояние здоровья, особенности организма и вид "деятельности": туда входили - пакет перевязочный, жгут резиновый, обезболивающие средства, пакетик с марганцем, антибиотик широкого спектра действий, флакон с йодом, несколько пакетов бактерицидного лейкопластыря, поливитамины, аскорбиновая кислота и глюкоза (запас витамина С очень важен при высокой физнагрузке), и таблетки для обеззараживания воды и портативные фильтры. Особое место в аптечках занимал "неодексокаин" - превращающий самого мужественного бойца в жалкое подобие человека, готового продать всех и каждого: самого себя и родную мать. И ещё одна штуковина из лаборатории НИИ - "Содиумоматол" превосходно работающая при допросах, как и первый спецпрепарат.
   Ребята облачённые в лёгкие комуфляжы для джунглей с тигровыми полосами упаковывали в разгрузочные жилеты (да-да, они были в те дни, как и многое из того, что до сих пор никто не афиширует) и рюкзаки "спортивные", весь арсенал, оставив напоследок гражданские - спортивные костюмы.
   Когда после полуночи над обусловленной площадкой появилась "вертушка" и приземлилась, тридцать "спортсменов" с рюкзаками, прямоугольными прочными и лёгкими, тубами с "ледорубами и т.д." загрузились на борт "Ми-8" и растворились в ночи вместе с отголосками рева турбин...
  
   *** *** ***
  
   ... Часы полёта с промежуточной дозаправкой пролетели быстро, хотя без особого удовольствия: что хорошего можно испытать в брюхе железной "стрекозы" наполненной вибрацией и рёвом. Но молодость, азарт и действие "колы" сводили на нет отрицательные факторы воздействия на психику.
   За час до высадки все довооружились - титановые шлемы с переговорными устройствами и тонированным бронестеклом, приборы ночного видения; на поясном ремне "мачете" и штатовские "Пионеры". Противогазы на бёдра, под мышки "НРБ", на предплечьях стилеты. В кармашках жилетов мазь от укусов насекомых, ампулы сывороток от укуса змей, крема для рук и ног; метательные звёзды, кошки и лапы "тигров" - всё из арсенала Ниндзя и простые метательные ножи. Проверили комплекты всех карманов и рюкзаков - магазины с патронами, гранаты "Визувий" (экспериментальные образцы выбрасывают шесть элементов на расстояние в 20 метров), обычные гранаты, детонаторные шнуры и детонаторы, взрыватели всех типов и ПВВ (пластиковое взрывчатое вещество).
   Ребята надели на плечи ранцы: утяжелённые аптечками, взрывчатками, сухими пайками, влагонепроницаемые фонари, комплекты комбинезонов "Ночь". Осталось одеть тальпоновые (аналог кевлара) перчатки, намотать на шею платки (спасают морду-лица от песчаных бурь), и взять в руки оружие. У всех имелись карманные рации НТ-1 (зелёных беретов), а у Вагнера и Росса были ПРЦ-10, то же из арсенала "зелёберетчиков" - походные рации более мощного образца. Так что, группа была во всеоружии и ждала своего часа. И он настал...
  
   - Запомните, сынки... - были первые слова Колпака, как только, "стрекоза" высадив группу умчалась прочь: - Самый лучший приём в бою и верный друг... автомат! Никакого ухарства, типа бросков ножей, демонстрации своих растяжек... Ваша задача "некрасиво", но, верно, устранить врага. Тренировки кончены!
   - Там... - дополнил Гора: - Двести, а то и триста, головорезов! Они не первый день воюют, убивают своих братьев и жопу не чешут! А мы для них кто - бледнолицые захватчики! Что ждёт любого из нас при встрече с такими "братьями"? С-о-ж-ру-у-т! Да-да... Сожрут, но не сразу...
   - Во-о... - усмехнулся диковато Колпак: - Будут у живого отрезать кусочек, жарить на костерке и... жрать, жрать, жрать. Поэтому, мужики, один случайный звук, одна оплошность, глупый героизм и мы... тру - пы! Ни что не поможет! Мы, конечно, будем геройски драться, рвать их будем зубами, но, мы... подохнем все!
   Майор смолк, обвёл взглядом рассевшихся вокруг него во мраке ночи ребят и закончил:
   - Работаем тихо, тихо... Наверняка! Ножь - горло! Ножь - горло! Пуля - мозг! Пуля - глаз! Словом, готовимся к ре-е-з-не-е! Нет мыслей... Нет жалости... Вы - движение! Вы - скорость! Вы - рефлекс! Вы - слух и нюх, мышца и нерв! Вы живая машина! Или это будет так... Или... Никто из нас не вернётся...
   - Вспомните одно из наших правил, - тихо добавил Крюк: - Начал действие, не размышляй, не останавливайся! Иначе Смерть!..
  
   ... Первые солнечные лучи уже коснулись небосвода золотисто-розовой палитрой. Восход в этих широтах, как и закат, был почти мгновенным.
   Удалившись от точки высадки на пять километров, группа скрытно приблизилась к объекту и остановилась для оборудования базового лагеря и закладки средств третьего эшелона в тайники.
   Пока шла эта работа офицеры, приглядывая за бойцами, ещё раз анализировали ситуацию.
   - Так, прививки у всех нас... - прижавшись к стволу, вслух развивал свою мысль Колпак: - Дополнительные "колёса" и шприцы есть у всех. Акклиматизация для ребят не нужна: Туркмения и Таджикистан дали своё...
   - Партизан и повстанцев валом, но все они не наши друзья. - дополнил Силок: - От них помощи не видать, прибьют.
   - Радует одно, - вздохнул капитан Волос: - Отсутствие противодиверсионных групп. Нас не ждут. Нет тут никого, кроме этих бармолеев.
   - Это радует, - кивнул Колпак: - А в минусах... В минусах отрыв от снабжения. Вражины кругом! Тыл, одним словом. Природа дикая кругом...
   Вскоре "призракам", знаками, сообщили о готовности группы. Офицеры встали и пошли к своим бойцам для инструктажа.
   - Проверить второй "эшелон". - приказал Крюк ребятам: - И десять минут "перекур".
   Теперь группа готовилась к выдвижению непосредственно к логову врага и силы были нужны каждому: учитывая неопределённость по времени выполнения операции. Группа разделилась, следуя плану Старика. В этот день им предстояло закинуть первую "сеть", а для обеспечения всех элементов акции требовалась работа "бед" в разных местах и в разное время.
  
   ... Было раннее утро, залитое ослепительным солнцем, и никто в пригороде Мэкэле, удалённом от Аддис-Абебы на сотни километров, не мог ожидать событий в одночасье поубавивших пыл воинов фронта освобождения Тыграй.
  
   ... Автомобили с Махратом (ближайший помощник и друг Мелесе Зенауа: лидера НФО Тыграй) и его охраной, неслись в то утро по пустынному шоссе на огромной скорости, направляясь из Мэкэле в Адди-Град.
   На расстоянии в полкилометра позади двигалась машина: неприметная с виду и не привлекающая внимание охраны чиновника.
   Махрат был внешне спокоен, хотя, в глубине души прятался неприятный холодок страха: Берхана достали... Не посмотрели на то, что он из госаппарата, что у него огромные связи по всюду. Назревало что-то необычное... Грозное. Он, как дикая кошка, чуял беду. Но, откуда? Где источник угрозы? Кто противостоит им? Не правительство же? Нет, не их методы. Не халуям Мариама - гребущим всё под себя, пока их шеф у власти - вычислить и убрать такого хитреца, как Берхан. Тут кто-то ещё? Кто? Кто открыл охоту?
   Махрат Пенауа пытался разгадать важный для себя ребус, а те, кого он искал, были не столь уж далеко... Они тоже думали... Думали о нём. И говорили о нём.
   - Первый, я Пятый... Приём.
   - Пятый, я, Первый... Слушаю.
   - Объект приближается к точке контакта. Разрешите работать штатный вариант?
   - Разрешаю.
   - Есть.
   - Дубль пять, я, Пятый, приём.
   - Дубль пять, слушаю...
   - Работаем штатный вариант "ноль" в точке контакта.
   - Есть вариант "ноль"...
  
   ... У обочины дороги двое парней что-то копаются под капотом в моторе старенького Форда-фургона. Утро, нарастающая жара. Люди заняты ремонтом. Движения неторопливы, задумчевые... Проезжающий мимо решил бы - с ремонтом не клеится, бедолаги. Но никто их не видел на пустом шоссе, кроме одного человека, тоже молодого, но, в камуфляже. Он сидел в кроне ветвей на взгорье, в 500 метрах от шоссе и наблюдал за "бездельниками" в окуляры мощного армейского бинокля со светофильтром. Вот рука с биноклем опустилась и на загримированном лице сверкнули холодные глаза "хищника" готового к атаке...
  
   ... Две машины появляются на повороте дороги, в низине и их хорошо видно из далека. Ребята у "Форда" не спеша подходят к багажнику, открывают его, достают два гранатомёта, два длинных халата, вешают за спину по пулемёту "МП-5К" - Хеклер энд Кох. После чего они облачились в местные халаты и заняли позиции. Один с гранатомётом замер за машиной, второй "работяга" перебежал вперёд, к самому спуску и залёг в кювете за валуном. Осталось подождать момента, когда ожидаемый "Крайслер" покажется из-за холма на встречу смерти.
   "Крайслер" вылетел на холм на огромной скорости. Рядом с водителем сидел телохранитель, а на заднем сидении человек в белоснежных одеждах. Он успел увидеть впереди, у обочины, старенький "Форд" и даже испытал ледяной укол предчувствия в сердце. Но изменить судьбу Махрату было не посилам.
   Резко ухает гранатомёт... Взрыв поджигает машину, превращая в летящий факел. Вторая машина пошла юзом от резкого торможения, - благодаря реакции водителя, - но и она не могла уберечь людей.
   Срабатывает гранатомёт из кювета и тёмно - синий "Ягуар" подбрасывает в верх, переворачивает и бьёт об асфальт, разбрасывая вокруг куски дымящегося металла.
   Казалось, всё-все погибли... Но двоим охранникам чудом удалось выжить. И контуженные взрывом, оглохшие и обезумевшие, они открыли огонь из своих пистолетов наугад: не понимая происходящего.
   Юноша из кювета тут же ввязался в перестрелку, а его друг, быстро перебегает шоссе: благо его не видят охранники за пылающим факелом первой машины. Он приближается к обречённым и хладнокровно нажимает на спусковой крючок "МП". Пулемёт превращает "эфов" в изуродованные куски мяса. Их тела и головы - кровавое месиво.
   В глазах юноши - внешне схожим с представителем народности Тигре, - отражались языки пламени горящей машины, а на лице застыл дикий оскал.
   Из кювета вышел второй "туземец" и подойдя к компаньону, обнял его, с усталой гримасой улыбки на лице. В следующую минуту ребята сняли халаты, бросили их в огонь горящей машины и бегом удалились в сторону третьего; наблюдателя - корректировщика.
   - Отличная работа, мужики! - искренне поздравил друзей наблюдатель: - Со стороны смотрелось впечатляюще, ей Богу!
   - Главное, мы не сдохли... Охрана не успела врубиться, что к чему.
   - Да, живы и кайф! Старик будет рад! - обменялись мнениями участники "шоу" полностью переоблачаясь, меняя облик...
  
   ... "Бентли" появилась неожиданно, резко тормознула и стала боком. Из окна выглянуло знакомое лицо. Троица "черножопых" вышла из укрытия и забралась в машину.
   - Ну, что? - нетерпеливо спросил Силок.
   - Чисто...
   - Живые есть?
   - Обижаешь, "ком"! - шутливо возмутился Тёмный, усевшийся на заднее сиденье, рядом с Мальком: - Одни мы живые!
   - Точно... - заверил Люци, расположившийся рядом с офицером: - Я контролировал.
   - Хорошо! Делаем ноги, мальки...
   - Е-е-сть! - засмеялись бойцы, а машина резко сорвалась с места и помчалась к "условке".
   - Первый, я Пятый, Приём...
   - Пятый, я Первый, слушаю...
   - Вариант "ноль" выполнен.
   - Понял вас... Осложнения?
   - Без осложнений. Дубли со мноё...
   - Принял, Пятый, отбой...
   - Есть, отбой!
  
   *** *** ***
  
   Жутковатые фигуры, словно призраки, материализовались в ночи, среди скрывающих звёзды вершин. Горное селение, погрузившееся во мрак ночи с кривыми улочками, абсолютно безмолвное, раскинулось перед взглядами бойцов и от него повеяло первобытной дикостью. Дикой была чужая земля, дикие звери обживали её, дикие обычаи царили среди людей глубокими корнями крепко цепляющихся за тысячелетние родоплеменные Законы: амхиров, тиграи, тыгре, гурага и других племён, так и не заметивших той мелочи, что изменилось время. Они не хотели ничего менять. Их обычаи не мешали им жить и плодиться, но с ними не хотели считаться другие. И тогда в их воинственных сердцах разгорался костёр дикой ярости, затушить который могла только кровь врага.
   Но этой ночью их поджидал необычный враг: не уступающий древним воинам не в хитрости, не в коварстве и вероломстве, не в способности убивать врагов.
   Тени заскользили вниз, бесшумно и плавно, словно бестелесные сущности и растворились в тени улочек, и домиков. Ни один звук не выдал их присутствие, не одно движение не выдало чужаков. Тени мало походили на цивилизованных людей. Достигнув цели, они ощетинились стволами своего грозного оружия, готовые, в любую секунду, пустить его в ход. Скрывающие лица устрашающие маски грима, бесформенные капюшоны на головах и жуткие наросты на глазницах (окуляры приборов ночного видения), не могли не вызвать ужаса у тех, кто мог бы их видеть. Это не могли быть люди... Эти "существа" могли быть, только, пришельцами из чужого - враждебного мира.
   Разделившись на "беды", группа рассредоточилась по улочкам селения, не подающего признаков жизни. В домах было темно и тихо. Ощущение рождалось само: люди покинули дома и только ветер, вольно, гулял по узким улочкам и тупикам.
   Шли тихо, не потревожив природного шумового фона. В заранее определённом месте, то из одного проулка, то из другого, стали материализовываться тёмные фигуры и потянулись к одному из домов, охватывая его кольцом. Ребята двигались бесшумно, отчётливо понимая их сила... внезапность. Офицеры, имеющие огромный опыт, были ещё более осторожны (если, это вообще возможно), зная, что в операциях подобного рода сохранить скрытность до момента атаки удаётся - крайне редко. Какая-нибудь случайность - взрывает тишину: выстрелом, криком, хрустом, восклицанием, кашлем или чиханием, начиная смертельную карусель, восстновить последовательность и детали событий не мог, после, никто из участников событий.
   Этой ночью задачей группы было уничтожение лидера одной из воинствующих группировок народности тыгре, Омар Ахмед Халли, которая выступала на стороне Мелеса Зенауа и являлась одной из непримиримых, открыто выступавшей против Главы государства - Менгисту Хайле Мариам.
   Ночная акция была, вторым, элементом "сети", раскидываемой Стариком над провинцией, где проживали и базировались основные силы фронта освобождения.
   Группа аккуратно стягивала смертельное кольцо вокруг дома приютившего Омар Ахмеда, но, как и предполагали "призраки" - господин случай решил вмешаться в планы людей и ускорить события.
   Кого-то из охраны, видимо, приспичило, по нужде... В тишине ночи скрипнула деревянная калитка и высунувшийся из-за неё эфиоп (твою-мать), лицом к "лицу" столкнулся с Топором. Не могу представить, что испытал этот бедолага, увидев перед собой, с просонья, жуткую рожу с вылезшими их орбит, мёртвыми, глазищами. Эфиопа отшатнуло... Лицо его обезобразил ужас, а руки, инстинктивно, попытались отодвинуть от себя чудовище: забыв про "калаш" на плече. В тот же миг на его чёрно-синей коже, меж глаз, забликовала красная точка. Негромкий звук хруста костей, дыра на месте переносицы, дёрнувшаяся голова эфиопа, падение тела... Всё, что успел увидеть Серёга, в эту секунду, подхватывая мертвого охранника, чтобы не вызвать случайно звука. Но судьба уже раскрутила "юлу" случайностей...
   ... Лязг отброшенного газами затвора перекрыл звук выстрела... Недостаток оружия, снабжённого обычным глушителем, в этом и состоит: на близком расстоянии, в тишине (особенно ночью), металлический лязг затвора сводит на нет поглощение звука от выстрела. Специальные бесшумные пистолеты снабжены механизмом отключения автоматики, благодаря чему полностью исключают шум от трущихся частей. Но это разовый выстрел. После, необходимо, перезаряжать оружие вручную, когда возможность демаскировки минует. Здесь, был не тот случай.
   Кнут (а это, именно он, уложил "эфа") сработал чётко, страхуя Топора, но звук метнулся в темноту ночи и закрутилась карусель смерти. Не успел Серый уложить тело на землю, как недалеко от него, сработал Леший, увидев нового участника ночных прогулок "до ветру", который услышал лязг металла. И завертелось... Залязгал слева "Галил". Тук, тук... поддержал его М-16 справа. И в течении секунд десяти лазерные лучи метили всё новые, появляющиеся, цели и следом брызгали фонтанчиками крови. Бесшумная смерть с "дьявольской" красной меткой посеяла панику. Живые мишени беспорядочно заметались перед группой, как в стрелковом тире - упражнение номер пять. И как в тире, пули безошибочно находили цели и несли смерть.
   Зрелище было мистическое! Обычные для боя человеческие крики, стоны, ругательства шли без должного, в таких случаях, звукового сопровождениях выстрелов и очередей, вызывая бессознательный ужас у "эфов". Они, славно, оказались в кошмарном сне, где бесшумная смерть играла с ними в "догонялки". Но, ничто не вечно под луною!
   Кто-то из защитников обезумев от подобного видения нажал на спусковой крючок "АК" и длинная трескучая очередь разорвала ночь. Время маскировки прошло...
   Ярко полыхнули - грохнули разрывами свето-шумовые гранаты, за ними боевые и в залитый ослепительным светом двор ворвались жуткие тени, казавшиеся в пляске огня исчадиями Ада. Только снайперы и пулемётчики занявшие соседние крыши и господствующие высотки вокруг, контролировали подходы, улочки и крыши: остальные были в бою.
   Бой стих так же мгновенно, как и загрохотал... Ночь зазвенела тишиной и только уносящееся эхо прошелестело вдали. Десятки трупов лежали тут и там: кто-то словно мирно уснул, кто-то в немыслимой позе, разбросанные по двору, в доме, по всюду. И что особо "радовало" - среди них был опознан трупп Омар Ахмед Халли - верный соратник Мелесе.
   Отход группы был таким же, как и прибытие - бесшумные тени-призраки растворились в ночи, не произнеся ни слова, не возгласа, не окрика. Остался завершающий этап операции...
  
   *** *** ***
  
   ... Они шли по узеньким горным тропинкам, то петляющим среди каменных склонов, то прижимающимся к отвесным обрывам метров в 50-100. Тропинки то круто забирали в верх, то, резко, ныряли вниз.
   Вызывать камнепад: срываться в пропасть, не рекомендовалось... А, уж, если, такое (не дай Бог) произойдёт - не следует хвататься за друга и взывать Дурным голосом о помощи. Закон прост - Абсолютное Молчание! К счастью для всех - Бог Милостив! Помогали опыт, тренировки, рефлексы и "кола". Хотя по усмотрению участников: дорога могла быть и по лучше. Группа преодолела оставшиеся восемь километров и передохнув десяток минут, занялись сооружением схронов для разгрузки "второго" эшелона своих комплектов. Взмыленные и несколько "злые", ребята радовались одному обстоятельству - наконец-то вышли на злополучную базу Али Махди.
   -Так, пацаны, отдыхаем... Пьём, мало-мало, водичку... Кушаем сладенькое, витаминки, шоколадки... Чистим пёрышки, оружие... А, мы с Горой, пройдёмся, осмотримся на месте. Старших слушаем, как Богов, ясно? - провел короткую установку Колпак.
   Майоры повернулись и пошли по тропинке, ведущей в расщелину, а их место занял Крюк, "ком" четвёрки: - Пацаны, отдохните, чуток, а потом, к ручейку и моем "лапти" (обувь), высушиваем - без солнышка, если забыли.
   - Свами забудешь... откликнулся кто-то из "теней". А капитан продолжил прикалываться: - Знаю... А напомнить надо. Итак, сушим и смазываем. Хорошо смазываем. Запасаемся водицей, омываемся... Нам вонять незачем, правильно, орлы? Короче, всё по полной программе...
   Ребята разделились... Капитан Силок провёл инструктаж, своей "беды" и бойцы разошлись по округе занимая позиции для дозора. Остальные занялись "бытовухой".
   Робота кипела - одни натягивали солнцезащитные тенты, совмещая плащ палатки защитных расцветок; другие занялись запасами воды - обеззараживая предварительно таблетками, - наполняя ею "дивные" полиэтиленовые, плоские фляги (на 3 литра: великое чудо капиталистических технологий), третьи занялись обувью, кто-то, доводил (точил) ножи, мачете, сапёрные лопаты (шансовый инструмент бойца), проверяли свои гибкие пилы, метательные ножи, сюрикены (звёздочки - нинзя). У кого-то разошлись швы на обуви, вот они и штопали "лапти", пока время позволяло. И все бойцы, тщательно проверяли и подгоняли свои рюкзаки и прочные, удобные жилеты с десятком карманов (производство умельцев испытательных лабораторий КГБ, без всяких опознавательных признаков производства нашей страны), а, так же, дополнительные поясные ремни. "Тени" проверяли каждый магазин (усиленные комплекты - 180 патронов в магазинах и 90 патронов НЗ в обоймах), к пулемётам и пистолетам-пулемётам, проверяли пистолеты и обоймы с патронами к ним (по 48 шт.), гранаты наступательные и оборонительные по 4 единицы каждого вида. Радисты проверяли КВ рации и источники питания к ним, зарядные устройства. Все бойцы проверили наличие рыболовных наборов, спичек, сухого горючего, свечей парафиновых, капроновых шнуров, электрических фонарей (малогабаритных и мощных); фильтры для очистки воды и таблетки, наборы медикаментов, продуктовые НЗ, ремонтные комплекты; детонаторы, пластит, скотч, изоленту, противогазы, компасы, сигнальные ракеты, сигнальные зеркала. Проверили сохранности спец комбинезонов "ночь", - использованных прошлой ночью, - просмотрели гражданские шмотки (запасной вариант), военные брюки, рубашки, головные уборы сомалийской армии (воюющей в эти дни на востоке страны против Эфиопии), которые были солидарны с мятежниками Эритреи.
   Снайперы готовились обособленно... Их задачи усложнялись из-за климата высокогорья, перепадов высот и давления. Никто не завидовал пацанам, но молились за них: от их точной подгонки своих "игрушек" зависели жизни каждого из ребят. Пристрелку они провели несколько часов назад: на тех же высотах на которых предстоит работать на объекте, при температурах и влажности аналогичных здешним. "Ворошиловские Стрелки" (так их в шутку прозвали ребята) проверяли прицелы и дневной, и ночной: проверяли подсветки, питание, чистили и смазывали стволы, обматывали хебешными ленточками поверхности стволов (оберегая от солнечных лучей, разогревающих металл и вносящих изменения в баллистику - а не как, элемент "киношной" маскировки).
   Колпак с Горой удобно устроились на краю склона в тени от возвышающегося позади них утёса и стали изучать место предстоящей операции.
   - Нихрена, местечко... - тихо произнёс Колпак, увидев перед собой открывшуюся панораму.
   - Да, неплохо устроились... - согласился Гора, всматриваясь в плато, лежащее метров на 300 ниже.
   За скромным наименованием "база" скрывалась горловина, древнего, потухшего вулкана, диаметром метров в пятьсот, обнесённого по кромке колючей проволокой с единственным въездом-выездом охраняемом двумя вышками с пулемётами и прожекторами.
   - Ничего не боятся демоны... - констатировал такую беспечность "эфов" Гора: - Хозяева...
   - А кого им, здесь, бояться? Они у себя дома, почти Боги. Герои своего народа. Воины освободители!
   - Это понятно... - кивнул Гора: - Менгисту не до них сейчас. Сомалийцы рвут им жопу под Джиджигой и Харэрой, сил против этих орёликов у него нет. Они и расслабляются, черти.
   -Так, - Колпак достал из кармана план-схему "базы" и стал сравнивать её с тем, что видели они: - Стрельбише видим...
   - Полоса препятствий справа...
   - Та-ак, казармы, вижу... Хозблок и столовая, есть...
   - Рядом с казармой клуб офицерский...
   - Он же публичный дом.
   - Туалеты... Два... На месте. А вот и склад с боеприпасами. - Гора показал в дальний угол территории, а Колпак подтвердил.
   - А под складом огромный винный погреб.
   - Заглянем? - усмехнулся Гора.
   - Поглядим-поживём! - положил руку на спину друга Колпак.
   Всё это офицеры знали благодаря "нелегалу", который передал информацию Старику с подробными схемами и количеством боевиков на тот момент. Дело в том, что "база" была ещё и тренировочным лагерем: количественный состав постоянно менялся. Это и имел ввиду Колпак, рано утром, на месте высадки группы, предупреждая бойцов, что противостоять им будут две, а может и три, сотни головорезов, которые с удовольствием разорвут нас на части, если мы позволим это.
   - Конечно, мужики, это не командный пункт армии США. Вас серьёзно готовили к таким операциям на случай войны. Вы способны самостоятельно захватывать штабы армий, командные пункты управления войсками, ядерные объекты. Вы знакомы и отработали тактические приёмы, позволяющие проникать в запретные зоны и что не менее важно - выходить оттуда. Напомните их?
   - Выбор самого слабого звена в системе охраны...
   - Ещё? - кивнул майор.
   - Выбор наиболее благоприятного момента по времени, исходя из погодных условий, из особенности местности.
   - Хорошо, ещё?
   - Отвлечение внимания охраны как внешней, так и внутренней...
   - Молодцы! И это всё, важно, особенно в цивилизованном мире, когда люди непроизвольно, а чаще, осознано, перенимают друг у друга опыт, знания и применяют в повседневности. Хорошо ли это? Вроде бы да! Но, только, до тех пор, пока мы имеем дело с такими же нормами жизни, как у нас - цивилизованными. А если это "другие нормы"? Если это не "наша" цивилизация? Будет ли помогать нам опыт, полученный в нашем мире? Вряд ли! То, что предсказуемо нами - вовсе не обязательно для тех, кто живёт по другим нормам. Они не обязаны поступать так, как удобно нам. А значит, мы - Не Можем Предположить, Что Произойдёт Да-ле-е!
   - То есть, не обольщайтесь... Не дай Боже, недооценить противника! Перед нами не "туземцы", а воины другого мира, кстати, знакомого им лучше, чем нам. Это их мир! А мы здесь, как раз, и есть... Туземцы! - доступно пояснил капитан Волос.
   - Правильно! - поднял палец вверх Колпак, обозначая важность сказанного: - А раз мы туземцы, так и вести себя будем, как Туземцы! Уяснили, сынки?!
   Майор засмеялся при виде удивления на лицах пацанов.
   - Да, логика железная. - тихо произнёс Рыбак (рядовой 2 "беды"), но его комментарий услышал майор Гора.
   - Логика железная, Рыбак, полное отсутствие нашей логики.
   - Во-во, отсутствие нашей логики. - подтвердил Колпак: - И мы будем работать без неё.
  
   ... Через час командиры вернулись и что-то обсудили с другими "призраками", после чего разошлись по своим "бедам".
   Подготовка шла своим чередом. Все занимались делом: совмещая проверку, подгонку амуниции с отдыхом, разговорами, воспоминаниями. Грех подсел к сосредоточенном Топору, толкнул его плечом в плечо и оскалился в ехидной ухмылке: - Чё, Топорыч, на блядки собрался?
   Серый, в это время, аккуратно упаковывал детонаторы в презервативы (гандоны по-русски) и укладывал это "добро" в жёсткий футляр, вместе с зажигательной трубкой.
   - На блядки... - беззлобно пробурчал Топор, не прекращая своего занятия.
   - Меня возьмёшь? - Грех полуобнял друга, продолжая, глупенько, хихикать: - Давно, что-то, я не ходил по бабам.
   - Тебе чё, делать нехрен? - Серый покосился на Витька, сунул в правый набедренный карман футляр и потянулся за катушкой липкой ленты.
   - А чё, тут, делать? Жопу, помыл...
   - С мылом?
   - А, как же... С мылом, брат, с мылом! - Грех наклонился и взял с коленей Серого перочинный нож с набором лезвий: пилка, ножницы, отвёртки, шило: - Я когти постригу?
   - А своим, чё, нельзя?
   - Доставать лень, Топорыч... А твой под рукой.
   - А-га... Вон видишь катушку с нитками и иголку?
   - Ну-у и чё?
   - Ни, чё-о! Возьми и зашей себе рот...
   - Во-о, придурок! - хохотнул Грех: - Добрый, ты... добрый! Пристрелить бы тебя, да не могу... Лу-у-блю-у, идиота!
   - Я тебя тоже... - Серый засунул гибкую пилу в плотный пластиковый чехол и спрятал в левый карман брюк.
   - Ты, чё, возишься, а?
   - До ночи, есть время, успею...
   - Ну, ты, железный, брат! Ты, в натуре, То-о-по-о-р!
   - И, чё?
   - Ни-и, чё-о! - обречённо вздохнул Витёк, облокотившись на тёплую скалу, понимая: пронять невозмутимого дружбана не по силам - Никому. Он открыл ножницы и стал подравнивать несуществующие неровности ногтей.
   - Всё собрал, торопыга? - Сергей занялся медаптечкой: проверяя содержимое и взглянул на часы.
   - Вроде всё...
   - А без "вроде"?
   - Всё, Топорыч, всё... Вроде!
   - А, теперь, язык чешется?
   - Как, ты, догадался, брат? Ты, не ясновидец, а?
   - Я, "яснознаешь" тебя, Грех! - Топор взял компактную упаковку пластита, положил её в левый нагрудный карман и туда же спрятал аптечку: - Лучше, помоги, упаковать это... Топор кивнул на кучку мелочухи лежавшей на шейном платке между ног и на лице Витька, вновь появилась усмешка.
   - А-а, всё-таки, берёшь меня, к девочкам... - Грех вернул Топору перочинный нож, наклонился и взял в руки упаковку спичек, один из презервативов и стал аккуратно надевать изделие на "объект жизнеобеспечения".
   - Я знал, что ты не брезгливый. - теперь и Топор улыбался.
   - А, то! Для тебя, брат, я всё, что угодно, сделаю. - Грех взял пакет с сухим горючим и парафиновыми свечами, и повторил операцию с "кантонами": - Крючки и леску, куда? В эту баночку?
   - Да... - Сергей подал другу плоскую, пластиковую коробочку, а сам положил герметичный фонарик (тонкий такой: с палец толщеной и сантиметров 15 длинной) с запасной лампочкой во внутренний карман куртки.
  
   - Так, меняем парней в дозоре! - вставая во весь рост не громко, но, так, что услышали все, произнёс Колпак, снаряжая магазин патронами.
   - Встаём, бойцы! - приказал своим капитан Волос. И пятёрка его "теней" взяв оружие, выстроилась перед ним в ожидании инструктажа. На это ушла минута. Все и так знали - что, где и когда. Каждый знал своё место в любой ситуации и дослушав "кома", ребята разошлись по точкам, на смену пятой "беды".
   - Так, что мы имеем? - возвратившись к офицерам группы не переставая снаряжать магазин и присаживаясь, вслух рассуждал Колпак: - Задача поставлена Григорьичем... Мы её уяснили. Обстановку оценили. Осталось принять решение.
   - О, да-а... - почесал подбородок капитан Крюк: - Задачу получили... Уяснили... Оценили обстановку и поняли... Мы, в жопе!
   - Хорошь на мазоль давить. - Гора сел, поджав к себе согнутые ноги и обхватил колени руками: - Мы это знали ещё на "базе". Что изменилось?
   - Ну-у, в принципе, ничего... - пожал плечами капитан Волос.
   - Да... - успокоился Крюк, потирая лоб: - Характер действия этих африканских "самураев" по противодействию нам, пока, не изменился.
   - И не изменится, если мы, не проколемся сами! - Колпак взял магазин и уложил в подсумок подавателями патронов вниз.
   - Рельеф нам знаком, - продолжил капитан Силок: - Он не изменится. Растительность тоже, вряд ли высохнет или вырастет за одну ночь. Температура не помеха. Дождь не предвидится. Маскировка в порядке, дистанция установлена.
   - Наличие препятствий на маршруте их характер, условия движения, известны, учтены, выверены... - Крюк жонглировал между пальцами метательным ножом и свободной рукой поглаживал колено.
   - Пацаны здоровы и подготовлены к операции. - Гора "для здравости мысли" смотрел в бинокль на ребят занятых своими делами в десяти метров от него и рассуждал: - Состав двоек, троек, определён. Психика у всех в норме.
   - Пристрелка оружия проведена. - напомнил Крюк: - Связь проверена. Инструменты и оборудование ещё проверим. Горное снаряжение проверено. Всё в порядке.
   - Кризисные ситуации моделировали и проработали, - задумался Колпак: - Что ещё? Маршруты отхода разработаны... Осталось начать и кончить...
  
   ... Лучшее время для операции - безлунная, туманная и ветрено-дождливая ночь, ближе к рассвету (4-5 утра). Но не всегда погода дарит такие подарки...
   ... Внимание охраны отвлекает на себя, кто-либо из бойцов - поднимая различный шум, лёгкий или серьёзный взрыв, поджог в стороне от места атаки. Но и это не всегда было необходимо...
  

   Глава - 6

  
   Особых инструкций в эту ночь быть не могло. Бойцы не только знали, что делать и в какой последовательности, но и отработали это до инстинктов.
   Всё происходило, в какой-то мере, обыденно, если не считать того, что ребята шли убивать и возможно умирать. Не было произнесено ни одного слова не в эфире, не голосом. Был жест Колпака - вскинутые три пальца и твёрдое движение кисти руки в направлении ворот объекта...
   Третья "беда" беззвучно скользнула в ночь и у всех на глазах растворилась в тени расщелины. Майор посмотрел в сторону снайперов и указав пальцем на глаз поднял два пальца. Две тени скользнули в разные стороны и вскарабкались на соседние склоны занимая позиции для стрельбы. Это были Сом и Кнут (снайперы 1 и 2 "беды") подготовившие стрелковые лёжки часов пять назад, и, теперь, взявшие на мушку охранников. Их "Ремингтоны" М-40 с глушителями нацелились на сторожевые вышки и прожектора. Дав третьей "беде" две минуты, Колпак поднял левую руку и опустил...
  
   ... В эти минуты Старик подлетал к Москве на борту Ту-154, следующего из Аддис-Абебы и думал о пацанах, готовых ринуться в бой, против превосходящих сил повстанцев. Он, лично, планировал операцию, и точно знал, чем заняты его люди в эти часы. И, конечно, не мог не волноваться за бойцов. Если офицеры группы не вызывали у него тревоги, уже не раз доказавшие свой профессионализм в боевых операциях по всему миру, то с ребятами было сложнее. Для них, это был, первый, реальный бой и сразу в таких не простых условиях: высокогорье, ночь, большая база в сложном рельефе и почти три сотни головорезов против тридцати его сынков. Григорьича разъедали два противоречивых чувства... С одной стороны, радость: наконец-то они получили координаты базы, от нелегала, внедрённого в ряды руководства Фронта освобождения в начале 70-х, и теперь, давшего такой результат, которого не могли добиться все силовики Менгисту Мариам. С другой стороны, тревога: на кой хрен, его сынкам, такой подарок Судьбы, первый бой такой сложности? Но не он выбирал им такую участь: хотя и приложил все свои силы для того, чтобы её облегчить. И если, все пацаны вернуться живыми, этот урок даст им ни с чем не сравнимый боевой опыт. Вот все эти... если, а вдруг, даст Бог, такая участь... и не давали Григорьичу покоя. Он поглядывал на стрелку часов и мысленно находился с группой: ощущая острые камешки под локтями и коленями...
  
   Тук... Тук... - тихо выдохнули "Ремингтоны": послав смерть в глубокую тьму ночи, где она и нашла свои жертвы. В тот же момент оставшиеся "беды" тенями метнулись вперёд, к воротам, за которыми лежал лагерь врага.
   А за тридцать секунд до этого беззаботный эфиоп скучал на посту, у ворот, в ожидании скорейшей смены. Сегодня, в лагерь привезли проституток, и, он, отлично представлял, чем, занимались весь вечер его друзья. Сейчас все они спали, удовлетворённые и уставшие, но ему не терпелось попасть в казарму и поиграть с девочками. Он прикрыл глаза, мечтательно-сладострастно причмокнул губами, вздохнул... В его сердце застряла зависть к товарищам, обида на Судьбу за такую "несправедливость" и это были последние чувства в его жизни...
   ... Обоюдоострый клинок, направленный неведомой силой, не просто проткнул его горло, но и перерубил шейные позвонки... Группа действовала на интуиции и рефлексах, но по схеме и плану действий. Четвертая "беда" первой влетела в распахнутые ворота лагеря после того, как, стилет капитана Волоса, рассёк горло охранника и рассредоточилась веером по обе стороны от дороги, ведущей к казармам.
   Грех двигался слева от грунтовки и контролировал левый фланг атаки. Позади его подстраховывал Маг со своим пулемётом FN MAG, а их обоих и остальных ребят "беды", двигающихся справа, вместе с Крюком, страховал Сол - снайпер "беды".
   С дальнего склона, где не удосужились выставить никакой охраны - учитывая крутизну и собственную самоуверенность - спустилась первая "беда" во главе с Горой. С севера и юга штурмовали пятёрки Колпака и Силка, а ребята Волоса шли вторым эшелоном за бойцами Крюка, вместе с руководившим акцией Колпаком.
   Метров через 200 Грех заметил часового. Негр стоял в тени офицерского клуба, между туалетом и стеной, но отблески от фонаря стоящего почти на углу клуба, попадали на него и выдавали место расположения. Витёк поднял вверх правую руку сжав её в кулак и осторожно переместился влево: обходя туалет и выдвигаясь во фланг охника, где, мрак ночи был наибольшим. Дойдя до угла сартира, Грех выглянул, увидел спину эфиопа (отвернулся к счастью) и преодолев пять метров до стены, сделал три шага вперёд. Он уловил его запах пота, услышал дыхание, крепко зажал левой ладонью его рот и полосонул клинком по горлу. Охранник слегка дёрнулся. Из рассечённого горла с бульканьем хлынула кровь. Мгновением позже негр обмяк, ноги подогнулись и он обвис на руки Витьку, который опустил его на землю. "Один... " - мысленно повёл отсчёт Грех, вслушиваясь в тишину ночи. Ни один звук, нарушающий естественные фон, не выдавал присутствия "гостей" на территории базы. Грех ещё раз глянул на мёртвое тело и подумал: - "Нельзя так расслабляться... " Он ничего не испытал в эти секунды - была работа и всё. Не очень приятная, грязная, но необходимая для других жизней. Теперь, он осмотрелся, присев за углом клуба и слился с природой, став её неотъемлемой частью.
   Расслабившись, закрыв глаза, он вслушивался в ощущения, идущие от нервных окончаний - век, щёк, кожи лба, мочек ушей, затылка, шей и даже поясницы. Из опыта, приобретённого на службе, он знал: если поблизости посторонний, организм отреагирует выбросом адреналина, возникнет чувство тревоги, опасности - пока скрытой, но реальной. Он уже по себе знал: кроме зрения и слуха у человека масса возможностей общения с окружающей средой, с природой, но люди разучились использовать этот дар. Человек использует из невероятного числа рецепторов, лишь малую долю, да и то, от случая к случаю.
   Сейчас Грех задействовал весь свой потенциал, чутко прислушиваясь к его подсказкам. Но нервная система была спокойна и молчалива. Никакой скрытой опасности, поблизости, она не фиксировала и Витёк бесшумно двинулся к определённой им цели, вспомнив слова Старика, сказанные им месяца два назад в Туркмении: - "Запомните, хорошенько, сынки... Самые великие Учителя, это - день, когда, кто-то, захочет забрать твою жизнь, а, ты, выживешь... И день, когда, ты сам, возьмёшь, чью-то жизнь... То, что дадут тебе, два этих Учителя нельзя приобрести не у какого другого человека на земле." Теперь, Грех убедился в этом. Это было нечто иное, чем то, что случилось в Аддис-Абебе. Сейчас в нём жила не просто уверенность, а Знание того, что он готов к любой случайности и выйдет из неё достойно - живым. Конечно, он и до этого дня был готов к такого рода деятельности. Но, до этой ночи, его опыт был, лишь опытом тренировок - пусть и очень приближенным к реальности. Сейчас, пробил час практики, и он справился.
   Витёк подал знак остальным ребятам и уже через минуту они были возле казармы. К нему присоединились Маг и Гун, заняв позиции по бокам от входных дверей, а Сол и Ай, по обе стороны здания контролировали окна.
   Где-то, застрял капитан... Но шума, вокруг, не было и ребята ждали. Через десяток секунд, из-за угла столовой, метнулась тень и Крюк на ходу указал Греху на дверь. Витёк шагнул в проём двери одновременно с потухшим "вдруг" светом в казарме - это Гун обесточил помещение, не мудрствуя лукаво, перекусив провода.
   Часовой бодрствовал, но, ослеп от внезапного мрака. "Эф" растерянно крутил головой, не видя ничего вокруг, а Грех осторожно двигался к нему держа на мушке. Стрелять он не собирался. Тяжёлый удар падения тела мог пробудить спящих, а это - исключалось! Две-три сотни ребятишек, которые, с просонья, похватаются за автоматы наделают много шума и хлопот, а этого допустить нельзя.
   Интуиция у негра сработала и слегка удивила бойца: - "Надо же... ", но это не спало часового. "Эф" что-то почувствовал: повернулся в сторону надвигающегося Греха, его руки словно пытаясь отгородиться от "невидимого" потянулись вперёд. Ослепшие глаза уставились прямо в окуляры Витька, а губы, что-то беззвучно произнесли. Ответом на его немой вопрос был страшный удар стилета в сердце и одновременно, второй клинок рассёк его горло не дав произнести не одного звука. Подхватив тело Грех осторожно уложил его на пол и на миг включил и выключил переговорное устройство шлема. Короткого щелчка, слышимого только в динамиках бойцов, было достаточно, чтобы, в коридор следом за ним скользнули капитан Крюк, Маг и Гун. Не задерживаясь, четвёрка двинулась к леснице ведущей на второй этаж здания стараясь не нарушать тишину.
   С этого момента началась основная работа группы от чёткости и слаженности которой, зависела не только операция по ликвидации базы повстанцев, но и жизни самих бойцов.
   К четвёртой "беде" присоединились вторая и третья, а первая и пятая, занялись офицерским клубом. Исключением были четверо - Тёмный и Скол (пулемётчики), а, так же, снайперы Сом и Люци, страхующие группу на въезде и территории с преобладающих высот. Остальные 26 человек были задействованы в ликвидации (проще - в резне). И делалось это проверенным временем способом - шомполом. Страшное оружие... страшное.
   Оба этажа казармы были просты и однообразны. Просторные, прямоугольные помещения, заставленные длинными рядами кроватей, разделённых широкими центральными проходами. По обе стороны от них спали ничего не подозревающие, уставшие от пьянки и женских утех мужики: издающие разнообразные звуки, как ртом, так и другими частями тела. Острые запахи потных тел, ног, перегара и табака, густой пеленой наполняли помещения. Зловоние было такое, что невольно вызывало у ребят, вошедших сюда, приступ злости. Крюк, Маг, Грех и Гун вошли в распахнутый проём двери второго этажа, вдохнули амбре помещения и дико возненавидели спящих: считавших себя воинами, а живущих в условиях несвойственных даже бомжам в Союзе.
   Это и послужило дополнительным толчком к тому, что пацаны, без всякого самопринуждения, превратились в хладнокровных убийц.
   Тут же к ним присоединились двое бойцов второй "беды" - Леший и Топор. Остальные ребята второй и третьей "бед" блокировали само здание и зачищали первый этаж.
   Действовали, как автоматы... Двое перекрывали подходы к окнам - Леший и Топор, - двое контролировали центральный проход - Крюк и Маг, - а четверо - Гун с Грехом и подошедшие Ай с Солом, парами двинулись от койки к койке: один контролирует соседа, второй, осторожно направляет кончик шомпола в ушную раковину, в тот же миг, накрывает рот спящего свободной рукой и слегка встряхивает. Как только глаза жертвы раскрываются, тут же, вгоняет шомпол на всю глубину в мозг человека. Всё... Глаза жертвы расширяются... Тело на миг напрягается, но, тут же, опадает и конвульсивно дёрнувшись - разок, другой, затихает на веки.
   И так от постели к постели. Только, поменявшись местами... Тот, кто контролировал соседа, теперь, склонялся к нему, а тот, кто работал шомполом, контролируя очередного бойца. Так и двигались тихо-тихо, затаив дыхание, от одного мятежника к другому.
   Только, когда, пацаны прошли весь этаж и всё кончилось, силы покинули их. Опустошённые и мокрые от пота исполнители сели прямо на пол у стены, и подняв окуляры очков ночного видения, глубоко задышали откинув головы. Дрожащие словно налившиеся свинцом руки больше не слушались своих хозяев, плетьми упав на колени. Нервное перенапряжение было столь сильным, что тело, какое-то время, отказывалась служить человеку, превратив его в дряблую массу.
   Крюк подошёл к Гуну с Грехом и молча положил свои ладони на головы ребят. Он ничего не сказал: стоял перед ними и казалось забирал их слабость, в обмен наполняя ребят своей энергией и силой...
  
   *** *** ***
  
   Покончив с казармами и офицерским клубом, группа приступила к тщательной зачистке базы. Точного числа повстанцев группа не знала (200-300 человек) до штурма: оказалось 256 в наличии казарм и клуба офицеров (с охраной). Но, кто-то, мог быть ещё на территории и их требовалось найти и... "обезвредить". Свидетелей быть не должно!
   Четвёртая "беда" закончив работать в казарме переместилась к складу боеприпасов и винным погребам. По плану Старика завершающий штрих акции состоял в подрыве этого здания, которое должны были осуществить бойцы Крюка, а остальные "чистили" территорию.
   Маг и Гун занялись подготовкой боеприпасов к взрыву, а остальные проверяли все уголки: помещения - вдруг, кто уснул в закутке, а? Всё происходило по-прежнему, в полной тишине, не нарушая естественный шумовой фон во круг. Сол, Ай, Грех и Крюк разбрелись по огромному помещению, заглядывая во все мыслимые и немыслимые уголки, но не в складе забитом тоннами взрывчатых веществ, не в винном погребе, никого обнаружено не было.
   Парни только расслабились - всё на сегодня... пронесло! Не судьба, видно, нынче ночью, погибать, ещё кому-то, в этих краях, и хорошо... и ладненько. Но без сюрпризов не обошлось. И в качестве "перста Судьбы" был избран Грех.
   Чёрт его знает, что побудило Витька насторожиться и превратиться в живой радар. То ли, звук... Хотя ничего определённого в могильной тишине не было слышно. То ли, запах... После казармы и того, что там пережил Грех, он не мог надышаться даже спёртым воздухом погреба и взрывчатки с оружейным маслом. Сработал инстинкт... Или это было, что-то иное. Быть может от куда-то Свыше - если, вы, верите в того, кто на Небесах, - во что, Грех, на тот момент не верил. Он просто оцепенел... Было ощущение, что, где-то, допустил ошибку. Его органы чувств и всё тело чуть ли не звенели от предчувствия - Чего-то.
   Вокруг были полки с винными бутылками и ряды пузатых бочек разного объёма. Под потолком царствовала паутина и её хозяева, и ни что не нарушало покой их мира. А Грех метался: искал то, что беспокоило его. Он повернулся и медленно двинулся назад, в угол, внимательно всматриваясь сквозь зелёную гладь очков ночного видения в окружающий интерьер. Умели янки делать вещи! Видимость была превосходной (правда только в центре изображения, а ближе к краям фокус размазывался, но это, не могло испортить возможность видеть в ночи). Грех осторожно приблизился к тому месту, где две стены образовали угол и понял, что беспокоило его. Одна из стен с четырьмя полками бутылок была нормальной - левая. А вот правая... Так не могло быть! Не могло быть, согласно закону перспективы. Не могло быть строительной нормой. Стена и ряды с бутылками не могли сходиться под таким углом с другой стеной. Это могло быть одно из двух - либо строители были бухие в жопу, когда ложили камень, либо... А, вот это, "либо" могло содержать в себе сюрприз с выстрелами или взрывами. "Потайная дверь" - мелькнуло в голове бойца. Он осмотрелся в поиске механизма отпирания, прогоняя в мозгу известные ему конструкции, о которых, в своё время, поведали преподаватели "конторы" и через минуту нашёл скрытый рычаг.
   Пробуя на ощупь все хоть чем-то выделяющиеся булыжники кладки по левой от себя стороне, он уловил лёгкое колебание одного из них. Проверив ещё раз - не показалось ли, - Грех вдавил камень до упора и отскочил вправо, присев на корточки и взяв на мушку предполагаемый проём. В тишине родился едва слышный щелчок и часть стены негромко поскрипывая, потрескивая, отошла вглубь на десяток сантиметров. Слабый источник света находился в глубине таинственного помещения и не высвечивал ничего определённого для глаз человека. Но глаза Греха были усилены ПНВ и он видел скрытую комнату. И не только видел. Он её "нюхал"... Воздух выплеснувшийся в винный погреб шибанул в нос бойцу тончайшими ароматами дорогих духов. "Франция!"-поразился Грех, но тут же, всё понял: - "Девочки для развлечений... ". Конечно! Им поставляли девчонок. И вряд ли их находили в полях и на кофейных плантациях. Это должны были быть женщины "чистые", болячки никому не нужны. Но как бы не были отвлечённые мысли у бойца, рефлексы работали без сбоев. Левая нога концом мощного ботинка толкнула дверь вглубь, открывая обзор. Глаза выхватили открывшееся пространство. И тренированное тело метнулось вперёд - словно в воду - с переворотом через плечо и голову, со смещением влево. Всё-о... Он внутри...
   - О, Боже! - раздалось в тишине помещения на чистейшем русском, нежным женским голоском. И Грех подумал, что спятил окончательно...
  
   *** *** ***
  
   "Дело - Случая... "
  
   ... Оксана Кузьмина, недавняя выпускница института стран Азии и Африки при МГУ (ИСАА), прилетела в Эфиопию по распределению и была направлена, в качестве переводчицы в Центр Культурных связей Советского представительства в Аддис-Абебе.
   Девушка не могла и мечтать о такой удаче. Красивая, стройная, но удивительно застенчивая, Оксана, уроженка деревеньки в Брянской области, только благодаря своей светлой головке и великому трудолюбию достигла в этой жизни всего. На отлично закончила школу. Успешно поступила в ИСАА. Получила диплом и разрешение на выезд за рубеж. Для 23 летней деревенской девчонки, это, был настоящий успех. Невиданный! Без протеже, без денег и связей, без интимных отношений с "нужными мужчинами", дочь доярки и слесаря, самостоятельно преодолела все препятствия и добилась поразительного результата. Это ли, не начало карьеры?! Это ли, не успех?! Ксюша была на седьмом небе от счастья ступая стройными ножками на африканскую землю. Её восхищало всё... И горячее, ослепительное солнышко! И пальмы у здания аэропорта! И иностранные машины! И люди! Чёрные и белые, коричневые и жёлтые! В великолепных импортных костюмах и в белоснежных арабских накидках, в шортах и рабочих комбинезонах ярких цветов. Это, был "сон" - великолепный, нереальный сон, который, как ей казалось, никогда, не кончится от ныне. Она улыбалась этому миру, любовалась им. Её волновали взгляды мужчин и многоязычная иностранная речь. И всё это от ныне становилось её миром, её частичкой.
   Прямо из аэропорта Оксану привезли в Советское посольство, где, тщательно проинструктировали "серьёзные" товарищи и на машине советника по культуре отвезли в Цекус (Центр Культурных Связей). В отделе кадров девушку очаровал старичок, начальник отдела, где на минуту ей стало грустно: расставаясь с загран паспортом. Это синяя книжечка стала для девушки талисманом силы и символом гордости. Каждый раз раскрывая её Оксана с трепетом сердца читала текст на первой страничке...
  
   ... Предъявитель этого Паспорта является гражданином СССР, командированным за границу. Всем гражданским и военным властям СССР и дружественных государств, пропускать беспрепятственно и оказывать, содействие предъявителю...
  
   ... Впервые в жизни она обрела за своей спиной силу и поддержку Родины. А, теперь, эту силу пришлось отдавать. Старичок - боровичок аккуратно принял из её рук документ и запер в специальный сейф, желая успешной работы и любъви, не переставая излучать добродушную улыбку.
   Через три минуты Ксюша была в финчасти, где сдала авиабилет, денежный аттестат и прослушала скучное объяснение служащей, сухой мымры, о том, сколько денег и в какой валюте она будет получать. Только врождённая скромность и терпение не позволили ей нахамить тётке, и она, лишь, улыбалась в ответ на потуги "ликбеза": прекрасно зная сколько мифических Инвалютных рублей во Внешпосылторговском чеке или в долларах США.
   В заключении всех обязательных процедур девушке выдали карточку-удостоверение с видом на жительство в данной стране и отвезли в общагу-гостинницу.
   Так Кузьмину приняли в штат переводчиков Центра и с этого дня она стала одной из полутора десятков девушек и женщин, занятых на этой работе в Аддис-Абебе. Оксана стала прилежно приходить в контору к 6 часам утра и добросовестно трудиться до 13 ноль-ноль, когда заканчивался рабочий день (в Эфиопии, как, и других странах, с жарким тропическим климатом, так было заведено от сотворения мира). Рабочий день начинался рано по утру и длился до обеда, когда жара становилась не выносимой и от неё не спасали не фирменные кондиционеры, не что, иное. Мозги просто плавились и в них пульсировала лишь одна мысль - вода!
   Возвращаясь к себе в номер, Ксюха, как правило, полностью раздевалась и голенькой опускалась в ванную, где, сидела, до тех пор, пока её не выгоняла, шутливо крича, соседка по номеру и подруга - Светка Кольцова. Так девчонки и выживали до вечера, попеременно охлаждаясь в ванной, а потом... Вечера были в их полном распоряжении: кино, бассейн и осторожные прогулки по центру, (гулять больше было негде, и, запрещено) любование огнями иллюминаций, реклам и фонарей (не отходя далеко от общаги), а перед сном, смотрели видео-магнитофон с очень откровенными сценами в постели - порнуху.
   Город её поражал... Она не могла представить, что, эфиопы, могут так жить. Она представляла Аддис-Абебу, не иначе, как, "мегаполис". А увидела, нечто поразительно родное: ночная столица походила на обычный, периферийный, советский город, с кучей наших "жигулей" и алкашей местного разлива. Отличаем было одно - проститутки, много проституток. От этого, девушке, было не по себе, противно. Но, здесь, она "ускользала от социализма" и пыталась окунуться в иной мир. Вообщем, Ксюха, была почти счастлива. Но длилось оно... не долго.
   В конце первой трудовой недели Оксану вызвала к себе в кабинет Мария Ивановна Гурко (её непосредственная "мать-начальница"), как прозвали её между собой девчонки переводчицы, легко принявшие, Ксюху, в свою компанию. Ничего не подозревающая девушка, тихо открыла дверь в приёмную и встретилась взглядом с сияющими глазками секретарши начальницы Ирины.
   - Меня... вызывали? - несмело спросила Оксана, переступив порог и замерев на месте.
   - Да, да, Оксанушка! - засветилась радостью секретарша: - Проходи, проходи... И привстав со стула, нажав кнопку селектора, подобострастно, сообщила: - Мария Ивановна к вам Кузьмина...
   И всё. Одобрительный кивок головы. Улыбка небесного ангела и изящный жест холёной руки в сторону двери.
   Оксана прошла в обитую кожей дверь, миновала полутораметровый коридорчик и распахнула следующую.
   - Можно? - смущённо улыбнулась она Марии Ивановне, плотно закрывая за собой дверь.
   "Мать Начальница", женщина лет сорока с небольшим, стройная, привлекательная, смотрела на Оксану миндалевидными, карими глазами и улыбалась. Пока гостья, недоумевая, смотрела в ответ - перебирая в голове варианты внеурочного вызова. Мария незаметно нажала кнопку под крышкой стола: дистанционно и беззвучно запирая дверь. Девушка растерянно ждала, потупив глаза и теребя пуговицу на блузке, а Мария Ивановна разглядывала её с ног до головы продолжая загадочно улыбаться и вдруг тихо спросила: - Сколько лет?
   - Мне-е?
   - Те-бе, деточка...
   - Двадцать три... - ничего не могла понять девчонка.
   - Работа нравится?
   - Да, конечно!
   - Хочешь остаться у меня?
   - Что?- кровь ударила в голову. Оксана покраснела от волнения, ничего не понимая: в чём её можно упрекнуть? Что значит, хочешь, здесь остаться?
   - Работать хочешь?
   - Мария Ивановна... Я... Почему? Это ошибка!
   - Что ошибка, дурёха? - усмехнулась начальница: - Выбор профессии? Ответь просто... Хочешь или нет?
   - Да-а!
   - Сними одежду... - начальница подалась вперёд так, что её грудь легла на стол: крылья носа затрепетали и девушке показалось, что она готова броситься на неё через стол.
   - Что-о?
   - Раздевайся... Сов-се-ем!
   Оксана потеряла дар речи, покраснела до кончиков волос: пылал лоб, щёки, шея. Горели уши и грудь.
   - Зачем? - едва выдохнула она.
   - Я-а... Та-ак... Хо-о чу-у! - отчётливо прошипела Мария.
   - Но-о... Я-а... Вы-ы...
   Начальница откинулась на спинку кресла, закрыла глаза, а на её лице блуждала улыбка. Не хорошая улыбка. Девушка не видит, как её левая рука опускается под стол и открывает кнопкой дверь. Она смотрит на правую, которая тянется к селектору и нажимает одну из клавиш:
   - Ирина! - не отводя глаз от гостьи, зовёт, Мария, секретаршу.
   - Да, Мария Ивановна!
   - Одна?
   - Да-а...
   - Зайди!
   Через несколько секунд в дверях возникла секретарша с улыбкой похотливой кошки на смазливом лице. Дверь за её спиной закрылась и тут же последовал приказ начальницы:
   - Раздевайся! - тихо и устало приказала начальница, не забыв заблокировать дверь.
   И Ирина не задав ни единого вопроса, с улыбочкой, быстренько скинула с себя - прямо на ковёр - всю одежду. Правда, как оказалось, на ней и было - то: блузка небесно-голубого цвета и чёрная мини-юбка. Не трусиков, не лифчика - ни чего! Закончив стриптиз, не на секунду, не отрывая глаз от остолбеневшей новенькой, секретарша заискивающим тоном спросила хозяйку кабинета: - Что дальше, Мария Ивановна?
   - Видишь? - не открывая глаз спросила Мария: - Она хочет, здесь, работать... И будет! А ты?
   Её глаза широко распахнулись и встретились с затравленным взглядом Оксаны.
   - А ты, моя дорогая, хочешь работать? Ся-а-дь! - последний приказ предназначался Ирине.
   И секретарша вальяжно уселась в низкое кресло, у окна, с таким апломбом, словно она королева в торжественном наряде и в тронном зале.
   - Мария Ивановна, - сбитая с толку Оксана, пыталась, что-то сказать, но её, не стали слушать.
   - Хватит трепаться! Ты, взрослая девка! Совершеннолетняя... И пора тебе знать, что, ты, хочешь от жизни? Короче! Или, ты, делаешь то, что, говорю тебе я... Или в 24 часа выметаешься в Союз! На-а-все-ег-да-а, девонька! На-а-все-е-гда-а! Ясно? И поверь мне, после моей характеристики и отчёта, не один идиот, не то, что позволит тебе быть "выездной", тебя не возьмут ни в одну приличную контору. Решай, милочка... Решай!
   Мария положила на полированную поверхность стола запечатанный целлофановый пакет, не глядя на девушку: - Мне, вот, бельишко предлагают... Дорогое! Хочу посмотреть, как, сидит, прежде чем деньгами сорить. Примерь...
   Начальница произнесла это буднично, с мягкой улыбкой от которой у Оксаны отлегло от сердца и она облегчённо вздохнула.
   - Хорошо, - кивнула девушка, поднимая руки к груди и поспешно расстёгивая блузку.
   - Открой левую дверцу в шкафу... Там зеркало. - любезно подсказала Мария Ивановна, совсем подружески и незаметно подмигнула Ирине.
   В шкафу в самом деле оказалось зеркало. И какое! Огромное, подсвеченное матовым светом скрытых светильников, в котором отражался чуть ли не весь кабинет. Оксана быстро разделась перед ним до гола, мельком глянула на своё отражение и распечатала пакет. Её брови невольно поползли вверх. В пакете, кроме ажурного чёрно-красного бюсгалтера и чёрных капроновых чулок, с пояском подтяжек, ничего не было. Оксана вопросительно посмотрела на хозяйку.
   - Одевай, одевай! И туфельки... - попросила Мария, нажимая какую-то кнопку и в кабинете зазвучал лёгкий блюз: - Пройдись...
   Оксана хоть и смущалась, но просьбу выполнила.
   - Умница! - оценила её смирение хозяйка: - Отлично ходишь! И бельё на тебе сидит великолепно! Фигурка блеск!
   Мария ворковала и улыбалась, как подружка, но слегка пожурила: - Только дикая, немного... Недотрога, ты, наша! Ну не криви красивые губки... Ни к чему... Ты мне сразу приглянулась, девонька! Иди сюда...
   Начальница встала из-за стола и оказалась перед девушкой - глаза которой, широко распахнулись от удивления - на Марии Ивановне оказалась только блузка, а с низу... ничего! Только туфельки на шпильках.
   - Как я тебе? - Мария приближалась к девушке со сладострастной улыбкой, расстёгивая на груди крохотные пуговки. Девушка застыла на месте. Только пересохшие губы непослушно шептали бесполезные слова: - Нет... По-о-жа-луй-ста! Не-ет...
   - Да, глупенькая, да! Я-а... этого... хочу! - белозубо улыбалась Мария, наклонив голову к плечу. Она остановилась в трёх метрах, демонстративно и широко расставила свои ноги и тихо приказала: - Ирочка, покажи, девочке...
   В тот же миг, голая секретарша, оказалась у неё между ног, присев на колени. Её руки обхватили бёдра и ягодицы Марии, спина прогнулась, а запрокинутое вверх лицо потянулось к промежности...
   Оксана отвернулась и зажмурила глаза. Страх и стыд пробудившиеся в ней сковали волю и гипнотическим трансом затуманили мозг.
   - Смотри! Смотри, я сказала! Или вылетишь...
   И девушка подчинилась, сама, не понимая, почему? Она открыла глаза... И всё увидела... Ирина впилась губами в низ живота Марии с неподдельной страстью и стонами блаженства. Её коготки глубоко впились в упругоподатливые ягодицы хозяйки.
   - Хватит! - резко оборвала действие подчинённой начальница: - Я знаю, ты, любишь, это дело... Но, сегодня, не твой день.
   Мария отошла к столу и прислонилась ягодицами к столешнице: - Теперь, ты! - скомандовала она, широко разведя ноги и пальцами правой руки скользя по набухшему желанием, горячему и влажному холмику: - Ну-у, жи-и-во!
   Оксану парализовал ужас. Это был ступор! Но секретарша схватила её за безвольную руку и силой поволокла к столу. От неожиданности и ужаса девушка не удержалась на ногах и рухнула на ковёр, на четвереньки. И тут же левая рука Марии Ивановны вцепилась в её волосы и рванула голову вверх. Из глаз Оксаны хлынули потоки слёз, стыда и боли: но, кого они могли остановить?
   - Ну-у... - руки начальницы обняли её голову и стали притягивать к себе: - Смелее!
   - Я... Не могу... Я... этого... не делала... Ни-ког-да.
   - Дурёха! - замурлыкала Мария: - Все мы, что-то, когда-то, делаем впервые. И, я... И, она... Все! Тем более, что это, не повредит девственности. Это всего лишь любовные ласки! Смелее!
   Она ещё улыбалась в глаза девушки, но её руки, уже резко притянули непокорную голову за золотистые пряди волос.
   Мария чуть подалась бёдрами вперёд, прогибаясь в пояснице и застонала, закрывая глаза: - Целуй... - кусая губу подсказывала она: - Целуй же... Смелее... Да-а... так... Да-а! Да-а!
  
   ... А через два дня Оксану зазвала "попить кофейку" Ирина и показала небольшой, но, впечетляющий по откровенности фильм с участием Ксюши. Ей больше не угрожали - нет. Даже ненасытная Ирина не домогалась. Девушка и так знала, что после случившегося в кабинете начальницы, обратной дороги нет. Не могла она противостоять им. Не могла! Всё чего добилась девочка из провинции было слишком дорого её. И она не могла перечеркнуть это одним махом: как бы того не хотелось. Это была её мечта! Невероятная для неё, но осуществившаяся. Это её жизнь, будущее... Надежда родителей... Перспектива благополучия, успеха. Уничтожить всё это она не смогла... Её сломали...
   Мария Ивановна стала "вызывать" Оксану раз в неделю, в остальное время предоставляя самой себе. Зато у девочки сразу же прибавилось жалование. Ей стали доверять более выгодные контракты и вскоре пообещали "чистоган" в валюте. И действительно, как-то вечером, в гостиницу пришла Ирина и вызвав шесть девушек, вместе с Оксаной, сообщила: - Быстро собирайтесь! Сегодня, ваш, звёздный день! Только, умоляю, девочки - ни чего лишнего... Сами знаете, что к чему... И поменьше шмоток, - это, она добавила для Ксюхи, впервые принимающей участие в "шоу": - Лишнего не надо. Шевелитесь, девоньки! Время - деньги!
   - Сколько? - обыденно спросила Марина Попова.
   - За весь уик-энд по штуке каждой!
   - Долларов? - уточнила Светка Рыскина.
   - Конечно! Зелёных, девки, зелёных!
   Прямо у гостиницы их ждал микроавтобус, который доставил на "аэродром" в пригороде столицы, откуда их вертолётом перебросили к чёрту на кулички. Только приземлившись, где-то в горах, Оксана, почувствовала обволакивающий страх и поняла, что её ждёт, когда, увидела толпу мужиков, радостно галдевших перед вертолётом перекрикивая гул двигателя.
   Ей стало жутко среди обросших волосами и бородами вооружённых до зубов черномазых и арабов, которые беззастенчиво пожирали глазами стройные женские тела, причмокивая губами от предвкушения оргий и скаля зубы.
   Обратной дороги у неё не было. Зато девчонки попытались вдохнуть в неё чуточку уверенности в благоприятном исходе этого кошмара, совершенно бесстрашно и дерзко пресекая попытки того или иного дикаря дотянуться до её прелестей.
   - Не дрейф, Ксюха! - обняла девушку за плечи рослая, Лариса Потапова: - Эти козлы, безобидны... Мы, здесь в "почёте" Ксюха! Нам платят большие деньги и их главари голову оторвут тому, кто "повредит бесценный товар". А об остальном не думай, плюнь... Помоемся, подмоемся, зубки почистим и хоть сразу выходи замуж! Да не психуй... - Лариса ощутила нервную дрожь девушки и нежно поцеловала её в щёку: - Ничего, для нас баб, тут противоестественного нет. Мы рождены - женщинами. Что тут изменишь? Были бы как они... с яйцами, тогда уж, мы бы им платили "зеленью". Угомонись, никто тебя насиловать не будет. Мы "элита"! - девушка засмеялась так естественно, что Оксана почувствовала облегчение: - Наши клиенты не эти черти, а их командиры, а, мы им очень нужны. Так что не дрейфь, обслужим как надо, пусть денежки готовят.
   Такое было начало: вчера вечером. До трёх ночи они с другими девочками (их тут оказалось ещё три десятка) из Эфиопии, Сомали, Судана и Кении, "обслуживали" черномазых вояк. А после, всех загнали в винный погреб и заперли до следующего вечера в комнатке метров двадцать длинной и десять шириной: с разбросанными на полах матрасами. Слава Богу, здесь, был душ и туалет, а так, тюрьма, тюрьмою. Сил хватило только на душ и туалет, после чего, Ксюха, отключилась, крепко прижавшись к горячему телу Ларисы, уходя в забытье сна.
   Разбудил их какой-то звук... И открыв глаза, затуманенные сновидениями, девочки увидели что-то несусветное... Влевам углу от двери, в полумраке ночлежки, материализовался Чёрный призрак.
   - О-о, боже! - воскликнула Лариса, резко оторвав верхнюю часть тела от матраса, не подумав о наготе. И следом за ней ещё десяток голосов повторили примерно тоже, только на разных языках.
   Призрак был вооружён "земным" оружием, но, это единственное, что хоть как-то увязывало его с реальностью. Без него, это был персонаж, либо, фантастического фильма об инопланетянах, либо, какой то, "чистильщик Ада" из фильма ужасов...
   Безмолвная чёрная фигура без лица, какой-то миг, стояла и таращилась (если она могла видеть?) на голые женские тела, а потом... бесшумно исчезла в проёме двери, не забыв закрыть её за собой.
   - Что это было? - зябко повела плечами Оксана, взглянув на Ларису.
   - А чёрт его знает! - почесав ноготком затылок, задумчиво откликнулась соседка: - Приведенье, какое-то...
   - Нам не приснилось? - наклонилась к ним Галка Киреева.
   - Всем сразу, что ли? - фыркнула Лариска, потягиваясь (непрошибаемая баба!): - Нет... Что-то, тут назревает, чует моё трепетное сердечко!
   И рука её смачно сжала свою левую грудь, белевшую мрамором в полумраке норы, освещённом двумя керосиновыми лампами...
  
   *** *** ***
  
   ... Грех, тем временем, лихорадочно думал за дверью: как быть? Погребок вместе со складом готовился к взрыву. Такого "сюрприза" не ждал никто. Перед глазами Витька стояли десятки голых женских тел. Все молодые и ни в чём не виновные (разве что в том, что они были хорошо оплачиваемыми рабынями). Они не включены Стариком в план уничтожения, тем более: среди них оказались русские. Как минимум одна из них. Он не ослышался... Первый возглас был на русском. Больше Грех не медлил. Он рванул назад, через подвал в поисках капитана и через минуту нашёл. Безмолвно, знаками, Грех, показал "кому", что требуется его помощь и пошёл к заветной двери. Только удалившись от ребят он тихо сообщил: - Здесь, тайник...
   - Та-ак... и что в нём?
   - Ба-а-бы...
   -Что-о?
   - Женщины... Ба-а-бы!
   - Бред!
   - Да... Но это, похоже, те самые девочки по обслуге...
   - Проститутки?!
   - Ну, да... - пожал плечами Грех с виноватым видом.
   - Бляха-муха! Вот, пиздец... - капитан осмотрелся: - Где? Где тайник?
   Грех указал в направлении и прошёл вперёд. Через десяток шагов он остановился: - Вот... Здесь!
   - Сколько их?
   - Думаю, тридцать - сорок...
   - Ёперный бабай! Сорок?!
   - Среди них русские... - не хотел, но добил командира боец.
   - Что-о? - Крюк чуть не задохнулся от ярости: - Какие на хрен?! От куда?
   Рушилось всё! Так чудненько прошла акция: без шума и потерь... И вот тебе - жопа, новый год! Бабы... Здесь? Чёрт! Чёрт! Чёрт!
   - Откуда, не могу знать... Но одна, русская, точно. Бога помянула при виде меня чисто по-русски.
   - Блядь! Не ошибся? - не мог успокоиться Крюк.
   - Я и позвал вас, вдруг, сбрендил!
   - Пошёл к чёрту! Шутник, хренов... Показывай "исследователь".
   Грех повторил процедуру отпирания и кивнул "кому", поняв его жест правильно: заткнись, мол. Дверь отворилась и они, вместе, шагнули за порог... Виктор оказался прав - "кутузка" кишила голыми бабами.
   - Говорила же, что-то будет... - услышал капитан тихий русский говор и посмотрел туда, откуда он доносился.
   - Ну, что уставился... сгинь! - уже громче произнесла голая девица и осенила Крюка Крестом. "Бля! - в мыслях ругнулся командир: - Этого только не хватало". Он смотрел на троицу девиц сбившихся в кучку недалеко от них - явно европеек - и одна, точно, была русской. Голова шла кругом: - "Что, делать? Спасать баб надо! Наши ведь, сучки... - он не ругал их - жалел (посвоему) в сердцах - вашу Мать! Он не мог понять, как из сюда занесло? Не просто в Африку, а сюда, в лагерь повстанцев, на войну. В голове всё шло кругом в поисках выхода из тупика, а девчонки, в свою очередь, не знали, что ждать от этих "гуманоидов".
   - Глянь, нечисть... и креста не боится. - уже в полный голос провозгласила Лариска: - Не уж то, Ангелы? Да-а, только чумазые!
   - Инопланетяне! Точно, девки... - поумничала Галка.
   - А ты их, часто видела?- одёрнула её Лариска и нагло спросила гостей: - Вы кто?
   Капитан ответил по-английски - что не говорит по-русски, а, говорят ли, они по-английски? Но не это повергло "слушательниц" в шок. Он говорил через микрофон и динамик. Только Грех был спокоен и даже чуточку весел при виде реакции девчат на голос из преисподни. И хотя Крюк убрал мощность звука, "металлический" голос заполнивший подвал нельзя было признать человеческим. Идея "головастиков" НИИ ПГУ, как раз, в том и состояла, чтобы вызвать подобный пси-эффект. Человек слышавший "голос" не мог остаться хладнокровным, тем более в совокупности воздействия остальных факторов влияния. Женщины поняли его ответ и вопрос - все понимали английский - но, тембр "голоса" этого, то ли существа, то ли робота, остудил даже горячую голову Ларисы. Их языки прилипли к нёбу. В ответ на вопрос Крюка последовал лишь кивок головы одной из трёх "мадам", сидевших ближе всех и говоривших по-русски. Она попыталась прикрыть свою грудь ладошками, а остальных пришибло наглухо. Именно Оксану выдернула из шока врождённая стыдливость. И даже слабое освещение в их углу не удержало девчонку от рефлекса стыда: чёрт их знает этих "приведений", какое у них зрение? А зрение у "приведений" было отличное. Оно позволяло мужчинам видеть все тонкости красоты молодых женщин. Но времени не было для любования.
   - Ду ю андэстэнд ми? (Вы меня понимаете?) - спросил Крюк голосом "исчадия Ада" у золотоволосой красавицы, кивнувшей в ответ на его предыдущий вопрос и "русалка", вновь, кивнула ему. И пока капитан беседовал с красоткой, интересовался, есть ли у них часы, и который час (сверяя со своим хронометром), Грех во все глаза таращился на очухивающихся "гёрлз". "Гарем" с вытаращенными от ужаса глазами слушал "пришельца" и молча кивал. А как иначе... Когда Крюк сообщил им, что, если, через 15 минут, кто-то из них останется здесь - смерть неминуема для Всех. Ну, кто не поверит "нелюдям" из приисподни? Закончив, "пламенную" речь, командир знаком велел бойцу следовать за ним и они удалились по-английски - не прощаясь.
   И только добравшись до свежего воздуха, присоединившись всей "бедой" к остальной группе Грех понял в какую историю вляпался. Крюк чётко доложил Колпаку ситуацию и майор подозвал парня к себе.
   - Значит так... - не теряя время на распросы, поставил задачу Колпак: - Сейчас, быстро, снимаешь всю робу, избавляешься от любых признаков бойца, рядишся в "гражданку"... Идёшь в гараж, выгоняешь микро-автобус "тайоту", а дальше, действуешь так...
  
   *** *** ***
   "Ложь - во Спасение... "
  
   Грех выполнил всё быстро и точно... Через пять минут он стал... Русским! Молодым человеком, в неброской одёжке (джинсы, футболка, шейный платок), из гардероба кого-то ныне усопших. На ногах были белые ботасы, бросающиеся в глаза даже в полумраке. Но это не демаскировало бойца, у него другая цель - стать Видимым! И он осуществил её...
  
   ... Группа исчезла в предрассветном полумраке так, словно её не было в природе, а Грех остался один, активно играя роль "случайного" человека на этой проклятой базе с сотнями трупов на спальных местах.
   Уходя, Крюк, вернулся в винный погреб и открыл пленницам тайную дверь, дав возможность невинным девчонкам унести ноги и, напомнил: через 10 минут Конец Света!
   Уговаривать никого не пришлось. Не успел капитан, на прощание, хлопнуть бойца по плечу и свалить в тень склона кратера, как Виктор услышал "Их"... Женщины ещё не видели паренька, а он, уже приступил к своей роли...
  
   ... Первыми на свет Божий появились советские "гёрл" во главе с перепуганной не меньше других, но пытающейся духариться Лариской Поповой, которая вела за руку Оксану, а та Галину.
   - Господи, помоги ты нам, грешным! - обратилась она к звёздам, ещё ярко сияющим над головами в светлеющем небе. Девчонки невольно жались друг к другу совершенно сбитые с толку происходящим. "Какой-то нелюдь - а, кто ж, ещё? - человек не мог так "металлически хрипеть", вваливается к вам и сообщает, что вам крышка, если, вы не сбежите от сюда, к чёрту на кулички, за 15 минут. Что всё это значило? Никто понять не мог... При чём, здесь, они? Воюете? Да Бога ради - воюйте с черномазыми! А мы - бабы, при каких делах? Как драть во все дырки, так все рады... Все желают! А случись чего - хвосты поджали и дёрнули, суки! Дёрнули - дёрнули, козлы!!! Во-о, тишина-то, какая... Словно и нет тут никого... А их тут три сотни черножопых тварей! Что-то не видно и не слышно, чтобы тут бой прошёл. Не единого выстрела... Где ж, вы, теперь, "славные воины"? - думала Лариска, озираясь, вглядываясь в тени, в формы, в движения, вслушивалась в малейшие звуки и шорохи.
   - Где же, черножопые? - тихим шёпотом спросила она сама себя: - Суки, привезли сюда, а сами свалили... ублюдки!
   - Там, кто-то есть... - в самом ухе, услышала Лариса, голос Оксаны.
   - Где?
   - Та-ам... - Ксюха указала куда-то в темноту, где проходила дорога, разделяющая лагерь на двое.
   - Ничего не вижу...
   - Во-он, та-ам... Видешь? Тёмное пятно... А рядом, ниже, что-то светлое мелькнуло!
   Лариса ещё сильнее всмотрелась в темноту и в самом деле, что-то уловила. И что более важно, оттуда донёсся звук: скрип металла и ещё чего-то...
   - Пошли! Только тихо, девки... - предупредила Лариса, осторожно ступая босыми ногами по ковру из камней, травы, песка и пыли. Обувь несли в руках: на шпильках, в горах, ночью, только ноги обломаешь. Так, колко... больно, но надёжно и тихо. Шагов через сто группа крадущихся остановилась, прислушиваясь...
   Грех давно их видел, слышал и ждал момента для заключительной инсцинировки. Он вышел из-за машины, склонился к открытому капоту, изображая спешный ремонт и негромко выругался матом по-русски (но, так чтобы его, непременно, услышали зрительницы): - Твою, мать! Что ж ты, сука, выёбываешься!
   Родной! Русский мат... произвёл такое действие на девчат, что они ножками засучили от радости - чуть не взвыв от радости в голос и запрыгали на месте.
   - Наш! - полным обожания голоском прошептала Лариска по привычке и добавила от всего русского сердца: - Родненький, бля, родненький наш! Вперёд, девки!
   И резко рванув Оксану за собой, бросилась через небольшой пустырь к машине.
   Грех услышал легкий топот босых ног, тихие возгласы радости и в первые, в эту жуткую ночь, сердце юноши бурно затрепетало в груди.
   - Эй! - тихо окликнул его, взволнованный, женский голосок: - Мужчина!
   Грех резко обернулся на звук и очень убедительно юркнул за микро-автобус, приседая к земле. На минуту, вокруг, воцарилась тишина. Люди всматривались тревожно друг в друга, пытаясь оценить степень опасности для себя. Но, если, этот мужик "скрывался"... Женщины напротив медленно, но упорно, двигались к нему: к своей единственной надежде. В эту секунду, ни кто из них не задумывался над тем: откуда, здесь, взялся русский... что, он, тут делает? Сам факт его "божественного" пребывания - вселял веру в спасение. Дам очаровал его родной мат так, словно, это была божественная сюита некоего гения.
   - Эй!- снова позвала Витька одна из девчонок и помахала чем-то светлым: - Не бойся нас... Мы одни... Эй!
   - Тьфу, ты, чёрт! - мужик осторожно выглянул из-за машины: - Носит, тут, всяких!
   Теперь девчонки могли его чуточку рассмотреть. Мужчина похоже был не стар. Его светлая футболка и джинсы, белые ботасы, позволяли думать именно так, а подойдя почти в плотную поняли - молодой паренёк лет 20-22.
   - Кто, вы? - ошалело глядя на толпу спросил малой.
   - Мы, русские! - радостно застучала себе в грудь высокая, крепкая - но стройная, - девка, одаривая паренька улыбкой и жестикулируя руками так, словно перед ними был либо глухонемой, либо сто процентный дебил, которому мало её слов.
   - Мы из союза... Вот, вот и вот... - она выталкивала, по очереди своих подруг по несчастью, пред ясные очи парнишки, чтобы он мог убедиться, потрогать.
   - Стоп! - твёрдо, но одновременно, как-то не уверенно, осадил девчонку Грех, в душе угорая от смеха: "Вот, бля, ситуация!"
   - Понял... всё. А эти? - он кивнул на остальных мнущихся в растерянности женщин.
   - Эти? Эти разные... - виновато улыбнулась Лариска и пояснила: - Нас всех сюда привезли эти... черномазые! И русских, и эфиопок, и сомалиек... короче всяких.
   - Зачем? - закосил под дурня Грех.
   - Ты чё... идиот? - Лариска искренне охренела от глупости этого придурка: тем более она помнила, что "часики тикают", скоро рванёт, а тут осёл попался.
   -Извините! - паренёк хлопнул себя по лбу: - Ясно... ясно, девчёнки. Валить надо от сюда! И быстренько валить!
   Грех затравленно глянул на часы: - Блядь! Рванёт скоро...
   - Как?
   - Каком! Взорвётся на хрен!
   - А, чёрные, где? - до сих пор с тревогой спросила "болтущка".
   - На Небесах! - остервенелый оскал исказил лицо паренька, но лишь на секунду: - Я, похоже один выжил... чудом! Меня НЛО не заметили...
   - НЛО? Пришельцы?
   - Да, чёрт их знает... НЛО не НЛО, вот Пришельцы, точно! Пришли, вырезали всех... и исчезли.
   - Что-о! Вырезали?
   - То-о... - передразнил Виктор: - Всех черножопых грохнули и... адьё! Я подслушал что-то о взрыве. Взорвут, здесь всё, на хрен! Валить надо бабаньки!
   - А, мы? Нас тоже предупредили...
   - О чём?
   - Что надо через 15 минут исчезнуть от сюда подальше... Если жить хотим.
   -Твою мать! Всё, я валю! - прикидывался подонком и трусом Грех, войдя в роль окончательно.
   - А-а, мы-ы! - взвизгнула обалдевшая Лариска.
   - Чё-о, вы?
   - Как мы удерём? - она развела руки, прогнулась в пояснице чуть назад и вся её поза красноречиво говорила о степени возмущения женщины (лучше всякого мата - даже, русского): - Бери нас с собой... Всех, бери!
   - Всех?
   - Да-а, всех! А куда нам деваться?
   Грех закусил губу, почесал макушку, глянул на часы и чуть не рассмеялся при виде ярости на лице этой, говорливой, бестии: - О-ох... девки! Что ж, когда вы рядом, всюду беда с вами ходит?
   - Берёшь или нет! - наседала бестия.
   - Да, беру-беру, блин... куда я от вас денусь. В машину все живо! Время-время, дэ-ву-ш-кы! - выпендрился, чуточку Грех, но походу, никто не оценил его шутки в такие секунды. Скорее всего его не слышали. Лариса тут же, по-английски, скомандовала горемыкам и все бабоньки ломанулись в микроавтобус. Одна Оксана так и осталась стоять рядом с этим русским пареньком "волею Судьбы" оказавшимся в эту ночь на базе.
   Витёк сделал вид, что, что-то, ещё подкрутил в моторе и только после этого взглянул на девчонку: - А ты, чё стоишь? Ты, русская?
   - Да... - кивнула Оксана, очнувшись и глядя на него испуганными, оленьими, глазами.
   - Тогда в кабину, живо-о!
   Она встрепенулась и выполнила его команду. Только теперь, в глаза Виктору бросились её длинные волны золотистых волос и пушистые трепетные ресницы.
   - Ты в порядке? - оказавшись в кабине спросил Грех, любуясь девушкой и получил в ответ застенчивую улыбку, от которой сердце сжалось от сострадания к ней: - Тогда едем...
   Он поудобнее уселся на сиденье "тайоты" и завёл мотор. Случилось "чудо"! Мотор заработал ко всеобщему облегчению. А куда бы он делся? Машина была изначально на ходу... всё остальное - спектакль "случайной встречи и ремонта".
   - Ну-у, милая, выручай! - правдоподобно попросил юноша с таким видом, что соседка и тут поверила ему. Бедные девчонки даже не подозревали, что всё то время, пока они "уносили ноги" из погреба, им ничто абсолютно не угрожало (узнали бы - убили б, на хрен, Греха!).
   Смерть всех мужчин базы полностью обезопасила их. А предполагаемый взрыв через 15 минут не что иное, как уловка "комов", чтобы заставить дам делать то, что от них требуется. И делать это быстро, не поженски - без любования своим маникюром, педикюром и губной, а дёргать, что есть мочи, от страха - реально! Нет, конечно, взрыв будет. Только не по таймеру. Он был отключён от взрывчатки и заменён дистанционником - пульт от которого находился в кармане бойца, ведущего высокопроходимую машину по горному серпантину.
   - Не дрефь, вырвемся! - подморгнул девушке Грех и улыбнулся оскалом саблезубого тигра.
   - Спасибо! - тихо поблагодарила Ксюха, окунув юношу в озёра своих глаз, переполненных влагой.
   - Ты, чё? - смутился в свою очередь Грех и на какое-то время устремил взгляд на дорогу. Но долго не выдержал. Во-первых; очень хороша была соседка, а во-вторых; пришло время "фейерверка". Грех достал из бардачка пачку "Кэмэл" - заботливо положенную туда рукой "кома" и предложил соседке: - Закуришь?
   - Спасибо! - Оксана осторожно взяла пачку в свои руки и тут же, раздался стук в разгородительное стекло. Лариска знаками умоляла угостить их сигаретками. Грех отодвинул половинку окошечка, залез ещё раз в бардачёк и вытащив оттуда новую пачку, протянул её дамам: - Курите... теперь, вроде вырвались.
   - А что-то взрыва не слышали? Надурили что ли?
   - Да кто их знает этих НЛОшников? - не моргнул глазом Виктор.
   - Да почему НЛО? - спросила Оксана, покручивая сигаретой в пальцах, не зная, где, взять огоньку.
   - По аналогии, мадам! Н - неопознанные. Л - лютые. О - объекты.
   - Ну-у, ты-ы, заг-г-нул! - обалдела Лариска от его фантазии.
   - А чё-о... Неопознанные - факт! Лютые - ещё больший факт! А объекты? Ну-у, как-то, язык не поворачивается причислить их к субъектам имеющим душу...
   - Ну-у, не знаю, - Лариска пожала плечами: - Если не брешишь и они всех черножопых завалили, так у них души Ангелов. Я б их расцеловала... Кто же это был, а?
   - Черти не иначе. Но работу проделали во славу... - продолжал создавать "легенду" собственной группе Грех, прекрасно зная, как, это обрастёт домыслами и фантазией.
   - А спички есть? - Оксана в упор смотрела на "спасителя".
   - Спички? Не-а... Зажигалка, есть! - в правой руке Витька появилась симпатичная зажигалка, в которой и прятался пульт дистанционного подрыва радиоуправляемого детонатора.
   - Прикуривай... - угодливо предложил Грех, чуть сбавив скорость и щёлкнув кнопочкой. Вспыхнул язычёк голубого пламени, Оксана наклонилась и стала прикуривать. И только разгорелся огонёк сигареты, как до них, донёсся, глухой рокот чудовищного взрыва, преодолевшего километры расстояния, а спустя несколько мгновений машину подбросило так, что, если бы, Грех не ждал толчка, лететь бы им в кюветик метро на 50 ниже. Он резко дал по тормозам, и машина замерла в паре метров от пропасти.
   - Господи! - в один голос, с тихим ужасом, выдохнули наши девчата. А им вторили на своих наречиях остальные бедолаги, высыпав из машины и представив реально, что бы их ожидало там... на базе.
   - Да-а, - покрутил головой Грех: - Не обманули, бляди!
   - Что бы с нами было? - посмотрела на подруг по несчастью Лариска и тут же, бросилась, на шею Виктора, целуя на радостях в щёки, губы, носик: - Родненький! Спасибо тебе! Спасибо!
   - Ты, чё? - Виктору даже не пришлось играть удивление. Оно было подлинным. Но приятно было... чертовски.
   - Чё, чё! - рассмеялась девушка: - Спас ты нас, во чё! Как же я могу тебя ещё отблагодарить?
   В глазах этой бестии полыхнули огоньки лукавого смеха и наглого намёка-подсказки: проси мол, мальчик - всё дадим! Грех всё понимал, но ему было не до игривости. Во-первых; надо было делать ноги, особенно теперь, после взрыва. Во-вторых; он не считал себя половым гигантом способным принять любовь сорока молодых, здоровых красавиц.
   - Ладно, - отвернулся Грех: - Валим! После обсудим это... Ишь ты, придумали... Спаситель, а... надо же. Все в машину, быстро!
   И уже через минуту машина летела по горной дороге так, как гоняют на ралли. Ему было чуточку жаль - визжавших, орущих, охающих и матерящихся девчат, но, по - другому, было нельзя. Близился рассвет - быстрый в горах, как вспышка включённой лампочки. А им следовало встретить его, как можно дальше от уничтоженной базы. Грех понимал - скоро, здесь будет столько "обезьян", что не миновать беды, если не унести ноги сейчас. Тут уже не поможет ни что, не подготовка, не везение, не Господь Бог! Себя то, он мог вытянуть практически из любой ситуации - тем более, что, у него в теле, был скрыт "ёжик" и устойчиво подавал импульс-сигнал. Это единственное, что осталось при нём (точнее в нём) от всей амуниции диверсанта. "Ежа" эфиопы никогда не найдут (по причине невозможности его зафиксировать), а вот, самого Витька, через сутки уже будут подбирать свои. Его всегда постараются вытащить из любой "норы" врага, если, не дай Бог, судьбе будет угоден подобный поворот событий. Зная это Грех не дразнил Судьбу - бережённого Бог бережёт!
   Вот он и гнал "Тайоту" так, как только, позволяла горная дорога. Из оружия с собой у него не было ничего - ну не считать же оружием небольшой набор ампулок, - а воевать с оравой обезумевших дикарей руками и ногами было самоубийством. Этим не защитишь девчонок и себя.
   Рассвело мгновенно, как и ожидалось. Это было плохо, - с одной стороны, - зато теперь, они могли драпать ещё шустрее не опасаясь улететь в пропасть. Высоты сильно уменьшились, что радовало, близилась равнина, а там...
   - Что притихла? - Грех не отрывая глаз от дороги, улыбнулся Оксане, побелевшей от напряжения, вцепившейся пальцами в ручки кабинки и ножками упираясь в пол.
   - Я... боюсь. - честно призналась девушка.
   - Смелый ответ... А, я вот, не могу признаться, что боюсь... - Грех усмехнулся: - Страшно!
   - Шутишь?
   - Не-а... Не до шуток...
   - А куда, мы, так летим?
   - Куда? А, чёрт его знает, куда! Я чё, местный...
   - Нет... Я не это хотела спросить. - поправилась девушка: - Почему, так быстро?
   - Сбрехать? - состроил хитрую рожу юноша и увидев улыбку девушки подумал: "Шок, проходит, хорошо!"
   - Нет... серьёзно.
   - Да жизнь свою мы спасаем... Жизнь! - Грех снова глянул на девчонку и прибалдел: "Бог мой! Откуда такая застенчивость у такой красавицы? Да ещё при такой "работе"?
   - Как тебя зовут? - очнулся наконец паренёк, вспомнив, что до сих пор не знает её имя.
   - Оксана... - откликнулась девушка, чуть не пробив головой потолок на ухабине: - О-ой!
   - Держись, Ксюха! Скоро будет легче... А, меня, Матвей кличут.
   - Чуть голову не разбила... - Оксана потирала ушибленное место и чуточку морщилась, а Грех улыбался и успокаивал.
   - Эт, ни чё... пройдёт! Надо свалить... Там в горах три сотни резаных. Там всё взлетело на воздух, сама слышала. А мы дёргаем оттуда... Как думаешь, что будет с нами если... ну, если возьмут?
   Девушка молча глядела на дорогу, а Грех, нет - нет, да поглядывал на неё. Лицо, волосы, грудь, талия, ноги и остальное, были у соседки превосходны, и не смотреть ни них было просто "грех". Он бы только это и делал, но и дорога требовала внимания. Повернув в очередной раз вправо, выскочив из-за склы, Грех, радостно воскликнул, ударяя ладонями по рулю: - Пронесло! Похоже, выскочили, Ксюха?!
   Машина встала... Парень пристально всмотрелся в длинный, пологий спуск, открывшийся впереди, и, не увидел ни одной машины, спешившей в их сторону.
   - Ни ду-у-ши... Хорошо-о! Шанс есть... Теперь, надо шевелиться и бежать, бежать, бежать! Теперь от тебя, многое, будет зависеть, Ксюша.
   - От меня?
   - Да-а... не бойся. Мне нужен переводчик. Кто из наших шпарит по-английски?- вёл прежнюю игру боец притворяясь незнайкой.
   - Наши все... Я тоже... - опять смутилась Ксюха: - Мы же переводчидцы...
   - Да, ну... Хорошо! Очень хорошо! Тогда узнай у чёрных подруг, может, кто знает, что, тут и как? Где мы? Как выбраться и куда ближе? Вообщем, узнай, как можно больше и быстреё, Ксюшенька! Какие тут города есть или другое жильё?
   - Хорошо, Матвей. - назвала по имени и тут же смутилась (неисправима!). Но уже в следующую секунду затараторила понерусски, обернувшись к окошечку позади. Грех восхищённо покачал головешкой - надо же!
   - Есть три местных девочки...
   - Что говорят? И что значит местные? - обрадовался и тут же огорчился Грех, прикидывая варианты решения неожиданной задачи (местные, ну, не должны были жить - Не При Каких Обстоятельствах).
   - Не совсем, - облегчила положение Оксана: - Они,когда-то, бывали здесь...
   Девушка что-то ещё спросила у "местных" и пояснила: - Они были здесь, в разное время, но знают эти места.
   - Это хорошо... Значит так, зови их к окошку, пусть говорят куда рулить, а ты, переводи. Пора рвать когти...
   Три "шоколадки" протиснулись к окошку с перепуганными мордашками и защебетали на перегонки, таращась на юношу, как на Бога.
   - Они благодарят тебя. Очень сильно благодарят... Все говорят, что в долгу перед тобой.
   - Ещё в каком долгу! - влезла в разговор "бестия" Лариска: - Знал бы ты, юноша, как они, тебе благодарны и как хотят отблагодарить.
   - Опять ты? Может хватит, а? - злобно зыркнул на Лариску Грех: - Свали, а! Дёргать надо Мадамы, а не в любви признаваться. Люблю я ва-ас - всех люблю! Но, её Богу, девочки, не сейчас! Не время...
   - А оно будет?
   - Будет! - Грех тронулся с места так, что позади раздался - не сказать радостный, - визг: - Вот, только, шкуру спасём и всё будет!
   - Боже, девоньки, он будет наш! - язва Лариска ни как, не унималась.
   - Да пошла ты в жопу, птица говорун! - засмеялся Грех: - Ваш! Как же! Что мне с вами делать?
   - Любить, глупенький! Любить! - рука Лариски погладила его по плечу: - Любить нас!
   - Сдохну я от такого изобилия... - шутливо огрызался Грех, не забывая коситься на скромно молчавшую соседку.
   - Ну-у, что ты! - махнула ладошкой "бестия": - Мы не дадим тебе умереть...
   - А вот, пыток, я не заслужил! Забыли? Я вам жизни спас!
   - Какие пытки, хороший, ты, наш? Кто ж тебя пытать посмеет!?
   - Вас во-он сколько, а я один... Что это, по-твоему, - не пытка?
   - Глупыш! Какой несмышлёныш! Мы же не будем тебя насиловать, тем более скопом...
   - А-а, успокоила, по очереди, да?
   - Конечно, дура-ашка! -рассмеялась "бестия".
   - Всё... Отвали! Ксюха, что там с маршрутом? Куда рулить? Скоро развилка...
  
   ... Через полчаса Грех простился с иностранной частью "гарема", высадив девчат в городе: на разных улицах, напоследок напомнив через Оксану - чтобы на веки забыли то, что они были на этой базе в эти дни. Свидетелей - Нет! Хозяев - тоже! Опознать некому... А, это, значит - вы были, где угодно - только не там, в горах!
   После этого настал черёд советских девчат.
   - Ну, а свами, что делать? Вас, куда? - Грех в самом деле был в затруднении.
   - Вообще-то, нам надо в столицу. - на удивление озабоченно объяснила Лариска. Все сидели вокруг Витька, в салоне микроавтобуса, совещаясь... Они уже познакомились (конечно, для них он был Матвей) и решали следующую задачку.
   - Эко вас занесло! - изобразил изумление Грех: - И какого хрена, вы, сюда попёрли?
   - Какого, какого! - вспыхнула "бестия": - А тебя, какой хрен, туда занёс?
   - Меня? - Грех ухмыльнулся и покачал головой: - Меня, Лора, дело занесло!
   - А нас что? - вызывающе сверкнула глазищами эта пройдоха: - Только у тебя могут быть дела, да-а?
   - Ладно, - примирительно махнул рукой Грех: - Забыли. Нет среди нас судей. А, вот, как быть?
   - А ты, откуда? Тебе-то, куда? - не могла угомониться "бестия".
   - Мне ближе, девочки... Мне в Ассай.
   - Моряк, что ли?
   - Вроде того... Бывший.
   - Как это?
   - А так! - теперь вид оскорблённой добродетели изобразил Грех: - Не лезь в душу!
   - Ясно, начальник! Не буду... - подняла руки к груди в знак примирения Лариска: - Вот, вляпались, блядь!
   - Деньги, есть? - от нечего делать спросил Витёк, явно провоцируя женщин.
   - А-а, ка-ак же! - взорвалась, хлопнув себя по ляжкам Лариска: - Хош, покажу где-е?
   - Не-е, Боже упаси! - улыбнулся Грех: - Верю! Но без денег нам каюк. Я тоже на нуле.
   - Суки, заёбаные! Так вам блядям и надо, падлы черножопые!
   - Они же мёртвые... Грех это... Ларис.
   - Да нассать я хотела... Подумаешь... мё-о-рт-вы-е! А мы? Мы живые! Нам бы, их бабки, ох, как пригодились.
   - Хорош, душу рвать! - осадил Лариску Грех: - И так тошно... Думай давай, как, жопы спасать будем?
   - Не знаю! - остервенело брякнула Лариска и закинув ногу на ногу, закурила.
   - Значит, мы в Адди-Град, так? - уточнил Виктор.
   - Да. - тихо ответила Ксюха.
   - Сколько стоит билет до Адис - Абебы?
   - Точно, не знаю... - задумалась Марина, подружка Ксюхи и Лорика: - Что-то около ста долларов.
   - Местных... эфиопских?
   - Ну, да... - кивнула она и Светлана.
   - Вас шестеро... Удвоим сумму на всякий случай. Получается 1200, так?
   - Так... - закивали дамы с надеждой глядя в его глаза: - Но, где их взять?
   - Не где их взять, - уточнил Грех: - А, как? Деньги есть всюду. Надо только взять их.
   - Ну, ты, даёшь! - состроила ехидную гримасу Лариска: - Взять... Так просто?
   - Не просто, - усмехнулся Витёк: - А, просто - необходимо! Разницу усекаешь? Не-об-хо-ди-мо!
   - И как, ты, их возьмёшь?
   - Молча... - лихорадочно соображал Грех. Для него проблема состояла не - как взять, а как, после свалить: - Только мне нужна помощница.
   Он заглянул в глаза каждой девахе, подыскивая партнёршу, но его опередила сумасбродная Лариска.
   - А-а... - она махнула обречённо рукой: - Была не была! Одним грехом меньше - одним больше... Шкуры бы спасти!
   - Золотые слова, Лорик! - захлопал в ладошки Грех: - Тогда, вот что, девочки... Сейчас мы с Ларисой выйдем, - он заметил испуг в их глазах и поспешил успокоить: - Но очень скоро, да, очень скоро, вернёмся. Не бойтесь и запоминайте... Минут через десять... Ну, может меньше... Вон, там... у киоска... остановится автомобиль. Марку пока не знаю... Но, нас вы узнаете, по этой красоте, именуемой Лориком. Сразу выпуливайтесь и гребите к нам... Ясно? Только без спешки, спокойно, подходите и садитесь в машину.
   - А почему не в этой? - спросила Галка.
   - Нельзя нам в ней светиться. Её если ещё не ищут, то скоро будут искать. Найдут её, а, тут, мы... Кто такие? Где взяли, как попали в эту машину? Как она оказалась здесь? Надо пояснять, что с нами будет? Так что, тачку меняем, а потом, домой!
   - А, деньги?
   - Да, будут деньги... - отмахнулся Грех: - Вот сменим себе машину и сразу за деньгами.
   - Секунду! - загадочно улыбнулась Лариска и на глазах у Виктора извлекла из своей сумочки голубой комочек, и... В следующий миг эта "бестия" подняла юбчонку и неторопливо просунула в трусики одну ножку, другую и медленно подтянула их вверх. Она бесзастеньчиво оправила юбочку и посмотрела на паренька так, словно извинялась, а её глаза сияли и смеялись: - Извиняюсь!
   "Бестия" сделала Виктору реверанс и взяла его под руку: - Идём же, любовь моя!
   - Идём! - хладнокровно ответил Грех, делая вид, что, только тем и занимался в жизни, что любовался видом голых девчонок.
   - Ну, как? - игриво поинтересовалась она, как только, парочка вышла из микроавтобуса и пошла по тротуару.
   - Что как?
   - Ах ты, мой стойкий матросик! - заворковала, дурачась Лариска и чмокнула его в щёку: - Не придуряйся! Я ведь для тебя стриптиз делала.
   - Зачем?
   - Хочу приворожить. Хочу быть твоей, мой спаситель! Сработало?
   - На все сто. Делаем так... Пусть девочки сидят в машине, а мы валим в ближайшую подворотню.
   - Зачем? - купилась девушка.
   Грех крепко сжал её локоть и горячо зашептал в самое ухо, специально едва касаясь губами мочки уха: - А чего ты хотела? У меня сейчас голова не работает. Кровь в голову ударила. Пойдём быстренько разрядимся, а потом...
   Лариса попыталась остановиться, но Грех, легко вёл её вперёд, словно не замечая попытки и хмурого взгляда.
   - Ты, чё... Охуел, что ли?
   - Нет, - скривил рожу Грех: - Опизденел, от красоты меж твоих ног!
   Глаза её полыхнули ярость, но Виктор, остудил этот гнев, тихо зашипев в её ухо: - Слушай меня, дура! Мне плевать на тебя и твои прелести... Я хочу жить, поняла? Ещё раз попробуешь выкинуть что - нибудь подобное, я вас, сучек, брошу к чёртовой матери!
   - Прости, Матвеюшка... Прости! Я дура!
   Теперь она была искренне - серьёзна. Грех поспешил со своей спутницей вперёд, проскочил парочку небольших кварталов, где остановился и объяснил Ларисе, что и как делать. И она успешно осуществила его план. По другому и быть не могло, Грех это знал на сто процентов. И через восемь минут они подъехали и остановились недалеко от "тайоты" боевиков - в роскошном тёмно-синем "Форде".
  

   Глава - 7

  
   С водителем "Форда" Грех справился играючи: на родине их готовили серьёзно, досконально изучали анатомию человека, болевые и парализующие точки. Лариска, даже, не заметила, когда и что, он сделал - настолько ювелирно всё было исполнено, - с грозным на вид негром.
   Как и планировал Грех, она остановила эту иномарку (побольше и просторней) и попросила водителя подъехать к "её дому и парадному" поближе, чтобы погрузить тяжёлые чемоданы.
   За какую-то минуту эта бестия обрушила на его голову столько информации - о себе, идиоте муже, от которого она наконец-то уходит, о подруге и планах на будущее, - что водитель не мог заподозрить подвох. Скорострельная речь в сочетании с обаянием и красотой не могли не сломать мужика. Толстяк клюнул...
   Он свернул в указанный двор, подъехал к "её" парадному и последовал за этой роскошной, белой, женщиной, не сводя глаз с её упругих овалов попки ритмично движущихся в такт перестука каблучков.
   Что произошло дальше, он вряд ли сможет себе объяснить, даже, когда очухается. Кроме волнующей задницы бабёнки, он никого не видел, войдя в подъезд и... потерял сознание с мыслью о совокуплении, так и не поняв, что всё это, Мираж - уносящий его во тьму беспамятства.
   - Лариска! - тихо тормознул девчонку Грех: - Куда прёшь? В машину... живо!
   Она обернулась готовая возразить, но только прикрыла ладошкой рот и испуганно зыркала то, на лежащего в углу здоровяка, то, на Виктора. Она Ничего не слышала... Не удара, не выстрела, не вскрика или стона, даже падения тела не было. Такого... Тела! И тем не менее, водитель, безжизненной кучей, лежал на бетоне лестничной площадки в своём не дешёвом костюме.
   - Ты... его-о, убил? - прошептала она во все глаза таращась на Греха.
   - Конечно... - с ложной злостью рыкнул парень, но тут же, одумался и успокоил напарницу:
   - Не гони! Шучу я... Живая сука! Так, без сознания. Я его по балде саданул и всё...
   - А я, не слышала...
   - Надо меньше думать, чёрт, знает о чём! Беги в машину, только пешочком... А я этого гаврика в подвал спрячу.
   Лариса ещё не успела, как следует, расположиться в просторном салоне, как из подъезда в развалочку вышел её новый знакомый: руки в карманах джинс, невозмутимось на морде - лица. Всё это, невольно, породило в её мозгу мыслишку - "а тот ли он, за кого себя выдаёт?"
   - Вопрос на засыпку, можно? - непривычно скромно спросила девушка, как только Грех сел за руль и включил зажигание.
   - Валяй... - покосился на неё Витёк, плавно тронув машину.
   - Ты, кто? Только честно...
   - В смысле? Имя, фамилию, родословную, уточни, что?
   - Послушай, - Лариска не на секунду не отрывала глаз от его профиля: - Я вот посмотрела, как ты преспокойно вышел из подъезда, вспомнила ночь, утро, гонки по горам и то, как ты, вырубил черножопого... И знаешь, что поняла?
   - Что? - придурялся Грех, понимая, куда клонит девчонка.
   - А то... никакой ты, не бывший моряк, Матвеюшка!
   - Ну-у, ты ясновидящая, Лорка. Да, я не бывший моряк... я... настоящий! - Грех рассмеялся.
   - Да пошёл ты! Косишь под идиота, а сам... - тормоз был настолько резок, что "птица-говорун" лбом влетела в стекло, охнула и заткнулась от неожиданности.
   - Что-о, са-ам!? - злобно сверкал глазами Грех и рычал: - Что-о? Я, гад!? На кой хер вы мне нужны! Вали отсюда! Выметайся! Иди к своим... ищите деньги и мотайте в свою столицу. Я сам вернусь к себе. Смотри-ка, живность обьебеневшая! Вот и спасай вас, сучек!
   Витёк сам с себя охреневал: так понесло, что верил себе, возмущался, как невинно обвинённый... Тем более, это зацепило Лорика. Она ладошками закрыла лицо. Она безмолвно мотала головой, не соглашаясь с парнем. Потом осознав свою ошибку, кинулась со слезами на шею Витька: - Прости, родненький! Прости, ради Бога! Дура, я... дура!
   - Отвали, сказал... - уже спокойнее ответил Грех.
   - Ну, прости! - умаляла Лариса.
   - Я прощу... Знаешь, что думаю я, о вас?
   - О нас? - изумилась девчонка.
   - О вас, дамы, о вас... Итак, слушай, внематочно! Ты... и все вы - сорок(!) мадам, владеете их и другими иностранными языками, как русским. Это раз!
   - Это причём?
   - Ты, слушай! Та-ак... Два - кто-то, ночью, вырезает Три Сотни негров. Один человек сделать это не мог... а вот сорок... легко! На тех, чёртовых, НЛО были такие "наряды", что не поймёшь - бабы это или мужики? Голос вы для чего изменили, а?
   - Мы-ы, го-оло-ос!?
   - Молчать! - рявкнул Грех: - А изменили именно для того, чтобы никто и не понял, что это - девочки-ангелочки. Так? Так! Теперь, Три - ваш английский. НЛО почему-то по-английски шпрэхали, а? Хватит?
   - Ты, серьёзно?
   - А ты? Так кто из нас будет более интересен Чёрным? Мы - Все! Все, глупая... И рвать они нас будут всех, и рвать жестоко! Они это умеют и любят!
   - Господи, за что нам всё это!?
   - Плата за удовольствия! Всё, хорош брехать, подъезжаем...
   Они припарковались там, где их ждали оставшиеся пять красавиц, а на мордашке Лорика нарисовалась обида и задумчивость. Грех чтобы отвлечь её от глупых мыслишек пошёл на решительную меру: обнял девчонку за тёплые плечи, притянул к себе и нежно поцеловал в щёчку, уловив почти неуловимый - после такой ночки - аромат её парфюмерии.
   - Прости за разочарование, человечик! Ну не герой я, не супермен...
   - А зря... - Лариса вздохнула, сбросив оцепенение и улыбнулась ему: - Я уже так размечталась.
   - Потерпи... Нам с тобой ещё главное дело надо провернуть - деньги...
   В эту минуту в двери "Форда" со всех сторон полезли испуганные девчёнки. И Грех, как единственный джентльмен, от всего сердца приветствовал их: помахав ручкой и подмигнув Оксане "всё мол отлично".
   - Где вы её взяли? - полюбопытствовала Галка Киреева зачем-то озираясь по сторонам.
   - Экспроприировали, как учил нас, дедушка Ленин. Не гоже, когда буржуи, разъезжают на таких лимузинах, а честные труженицы страны Советов, сбивают свои бесценные ноженьки в кровь по раскалённому асфальту чужой страны.
   - Ой, ой, ой! - иронично воскликнула Лариска, вернувшись на грешную землю из своих грёз: - Кто бы это говорил... Девки, вы вспомните, как, он нас вёз по горам! Ты, тогда, не думал о наших ножках и других более нежных местах.
   - Грешен! - шутливо покаялся Грех и сорвал машину с места: - Каюсь, родные, каюсь! Простите, Христа ради!
   - Мы тебе всё простим, только... - Лариска состроила ехидную гримасу: - После того, как ты, сдержишь своё обещание.
   - Какое?
   - Забыл? Напоминаю... Ты обещал, ты клялся, нам в любви! И заверял, что подаришь её нам, чуть позже. Не кривись... все мы слышали. Было девки?
   - Было! Было...
   - Что же... обещал, отвечу! Только, главное, вы забыли... Я говорил, о том времени, когда, мы шкуры спасём, так? Так!
   - А мы что, не спаслись?
   - Нет... Вот, когда вы будете в столице, а я у себя... Вот, тогда, я ваш!
   - А как же, ты, нас любить будешь, - опешила Лариска: - В письмах?
   - Нет, - улыбнулся Грех, свернув влево, направляя машину к окраинам: - Я к вам приеду... Пустите?
   - Конечно! Ты только приезжай, миленький! - Лариска снова сгребла голову Витька в охапку и расцеловала щёку: - Мы тебя и пустим, и согреем, и приласкаем!
   - Ох, горе мне, горе! Погибель, вы, моя! - засмеялся Грех и с ходу сменил тему: - Ладно, дамы, пошутили, а, теперь, за дело. Вы мне, должны помочь, выбрать, на окраине магазинчик. Не большой, желательно с общим залом, но такой, чтобы в кассе денег было тысяч несколько. Подумайте, поглазейте по сторонам - что нам больше подходит. Может, гастроном? Или парфюмерия? Или какой другой? Во-общем, вы женщины, вам и карты в руки. Лорик, дай своё ушко и послушай, что требуется от тебя...
  
   ... Лариска справилась и на этот раз. Прирождённая актриса! Умница! Как и просил её Виктор - Матвей, она первой зашла в магазин, выбранный для "дела", и убедившись, что, здесь, единственный зал, беззаботно стала глазеть на товар (ну, очень нужный, конечно). Через минуту лениво ввалился Грех. Они условились - если помещение не единственное, коридоры там, подсобки, Лариска должна немедленно выйти. Она не вышла... Его очередь. Витёк нащупал в кармане приготовленную стеклянную ампулку, окинув взглядом зал и присутствующих. Помимо двух продавцов и шестерых покупателей, он, никого лишних не заметил (кроме Лорки, но она тут же дёрнула из магазина, как и предупреждал её "Матвей"). Теперь её задача - остановить всякого, кто пытается войти. Для покупателей хватит вывески "Закрыто" и её великолепного английского. А если, "господин Случай", приготовит подарок, вроде, случайного полицейского, тогда, она должна, немедленно, предупредить его, о том, что в магазине произошло преступление. Внутри работают специалисты "химики" из лаборатории, собирая пробы воздуха и возможные порошкообразные частицы, остальные офицеры находятся в фургоне, ожидая результата экспресс-анализа (она же - руководитель химслужбы главка). К счастью, ничего этого делать не пришлось. "Дело" провернули чисто...
   ... Оставшись в магазине один Грех присоединился к покупателям, закрыл глаза, задержал дыхание и отломил в кармане кончик ампулки... Через 15 секунд, он стал полноправным хозяином заведения. Люди, застигнутые врасплох действием невидимого: без вкуса и запаха газа, лежали вокруг без признаков жизни, но Грех знал - это, глубокий обморок. Он быстро переместился к открытым кассовым аппаратам, выгреб все деньги и набил ими карманы.
   Времени на пересчёт не было, одного взгляда хватило, чтобы понять: бабла с лихвой!
   - Пошли... - тихо сказал он, беря Лариску за локоть и увлекая к машине.
   - Ты, чё-о? - часто-часто цокая каблучками и удивлённо глядя на юношу, спросила она: - Что-то не так? Передумал?
   - В машину... по дороге всё объясню.
   - В чём дело? - испуганно спросили в один голос Ксюха и Светка.
   - Чёрт его знает! - нервно взвизгнула Лорка, разведя руки в стороны и кивая на Виктора, уже тронувшего машину: - Что-то, морячку, не приглянулось. Ноги делаем...
   - Да заткнись ты! - изобразил гнев Грех: - Дай подумать...
   - Да, думай, думай, Чапай! Только я с тобой больше не куда, понял? Ни ногой!
   Грех кивал, соглашался, а сам мысленно лыбился: "а больше, нам, никуда и не надо. Высажу вас в Центре и гуд бай... " Автомобиль аккуратно миновал улочки и улицы города приближая минуты расставания с "боевыми подругами": которых, Виктору, было, почестному жаль, вот так, потерять. Девочки были Класс! Ближе к центральному парку он остановил тачку и обернулся к своим спутницам: - Ну, что, красавицы... будем прощаться? - оглядев притихших землячек, то ли спросил, то ли предложил юноша. И по его голосу, грусти в глазах и улыбке, девчонки поняли - не шутит.
   - Как прощаться? - заголосила Лариска, вцепившись ногтями ему в руку: - А нам что делать? Ты же, обещал, деньги достать?
   Грех пристально посмотрел в её глаза, всё так же печально улыбаясь и легко отцепил её руку: - Мы почти не знакомы, так?
   - Ну-у... - тёрла своё запястье Лорик, там, где её "коснулся" Грех.
   - Но, я хоть раз, обманул вас? Я бросил вас.
   - А деньги? - не унималась Лариска, испепеляя его взглядом.
   - Ларис, ну, хватит, а... - неожиданно вступилась за Виктора, скромняга Ксюшка, и он благодарно улыбнулся ей.
   - Вот... - он стал доставать из карманов смятые купюры и бросать их в крохотный подол юбки Лорика: - Пересчитайте... Мне было некогда. Если хватит - расход.
   У девчат челюсти отвисли от такого номера. Фокусник хренов, все нервы вытрепал - гад!
  
   *** *** ***
  
   "Возвращение в Эдем."
  
   - И что, ты, даже не узнал, где они живут? - вытаращил глаза Топор, потрясённый рассказом.
   - Узнал... - лениво откликнулся Грех, не отрываясь от игры на гитаре.
   Под усыпанным яркими звёздами небом, в тишине тропической ночи, волшебной мелодией лилась "Лестница в Небо", которую исполнял Грех, чарующей гармонией объединяя великолепие природы; глубину человеческих чувств и великую силу разума, дарованного Творцом!
   Эта ночь... Эти звёздные россыпи... Этот аромат непривычных запахов, объединялись в нечто непередаваемое и неописуемое, с тонкими флюидами зарождаемых в людях чувств и желаний, воспоминаний и фантазий, очищающих души, и наделяя их чем-то возвышенным. Действие этих чар было подобно наркотику: с неизмеримой степенью "опьянения" и просветления одновременно. И когда человеческий дух уносился в мир сказочных грёз, его разум, был открыт и доступен.
  
   - Везёт же... - беззлобно позавидовал Серёга и тяжело вздохнул: - Хоть есть, что вспомнить. А тут одни покойники в глазах, Мать их так!
   Серый смолк, слушая перебор гитары, мелодию и шелест ночного ветерка в соседних кустах, а Грех, отдыхал от думок - душой и телом.
   ... Как и планировал Колпак, Витька, подобрали через сутки в пригороде Адди-Града. "Ёжик" исправно посылал сигнал в эфир и "беде" капитана Крюка, не составило труда обнаружить "потеряшку", в пару километров от шоссе, на небольшой полянке, в тенёчке от кустов папоротника и ещё какой-то зелени.
   Вернувшись в "берлогу" и доложив обо всём Старику, Грех искупался, поел, выспался и, теперь, отдыхал, наслаждаясь относительной прохладой ночного, горного, воздуха и тишиной. Он не мог не взять в руки гитару: но и Серого, не мог послать к чёрту.
   - А мы завтра в рейд. - доверительно сообщил Топор, заглянув в мечтательный взгляд друга.
   - Да? - Грех посмотрел на него в упор, встревоженно, но играть не перестал: - На долго?
   - Не знаю... - обнаружили ТК (точку контакта), вот нас и кидают в зону, а на сколько, один Бог знает.
   - Ты осторожно, Серый... Это уже не игры. - постарался предупредить друга Грех. Но Топор, да и все остальные ребята уже прочувствовали на себе силу Крещения Смертью. Витьку в чём-то было полегче: он был занят спасением девчат и ему некогда было вспоминать ночь "длинных ножей". На остальных она обрушилась сразу же...
   Вернувшись на базу, ребята стали Другими... Глаза выдавали: в жизни образовалась разграничительная черта: до - радость, веселье, задор, любовь; после - Бездна! Куда-то исчезли искры веселья. Исчезла чистота и лёгкость молодости. Глаза наполнила свинцовая тяжесть и бездонная глубина, выливающиеся в мир замогильным холодом. И хотя на лицах ребят, попрежнему, появлялись улыбки, но встретившись с их глазами человек понимал - за ними, Нечто, не сопоставимое с жизнью. А ведь это, только начало... Начало - бесконечного противостояния - Жизни и Смерти!
   Топор смолк, вспомнив первые дни пребывания на службе...
  
   ... В "школе" был строгий жизненный график, берущий свои истоки из 20-х годов начала века. Части Особого Назначения были сформированы в СССР, как подразделения для борьбы с басмачами в годы Гражданской войны. С тех пор опыт подобных подразделений, (не только в нашей стране и в этот период, но и других стран мира за всю историю человечества), тщательно изучался, усовершенствовался и закреплялся в действующих "школах", и подразделениях, выпускаемых ими. Всё было учтено и взвешенно. И Сергей до сих пор не мог поверить тому, что, с ним произошло.
   Всю свою жизнь, он боролся с собственным весом: на тренировках сгонял семь потов, старался поменьше жрать (диета - по науке), но, данную Богом конституцию (словечко медиков) сломить не мог. А попав в "школу" управления "С" ПГУ - преобразился. На теле не осталось лишнего жира - одни мышцы и жилы. Он стал спокойнее и расчётливее. К нему пришла уверенность - нет, он и раньше знал свою силу, никогда не уходил от другой силы и тем более, агрессии. Но, сейчас было другое...
   В нём появилась особенная грация и тягучесть, которая преобретается постоянными усилиями, которая говорит о мощной пружинистости мышц, о скрытой взрывной силе. Вместе с хладнокровием и уверенностью к нему пришла - осмотрительность. Не зря Старик, "комы", инструктора и преподаватели, неустанно, повторяли девиз: "Побеждает Разумная - Сволочь!
   Они доказывали это в повседневной, многочасовой практике: на стрельбище, в рукопашном бою, на ринге и татами, в ночи и слякоти, без оружия и с ним, в классах и в лесах - всюду. Серёгу, как и всех пацанов, учили владеть всеми видами оружия противников. Учили водить их гражданские машины и военные образцы. Они стреляли из луков и духовых трубок (конечно, не отравленными иглами и стрелами на тренировках). Они работали с ножами, мачете, топорами, косами и серпами. Они работали с удавками и пращами, рогатками и камнями, стеклом и деревом... Они изучали и прыгали с парашютными системами противника: затяжные прыжки ночью и днём, на леса и в пустыни, в реки, болота и моря. Пацаны погружались под воду и сидели на пиках гор. И всегда, и везде, роботал их девиз: "Побеждает Разумная - Сволочь!"
   Сегодня, Серый и все ребята в группе, умели многое...
   Похищать людей... Устраивать засады... Проводить допросы... Снимать часовых... Убивать... И спасать... Взрывать мосты... Проводить эффективные налёты... И многое, многое другое...
   Его, как и других, очень тщательно проверяли: интеллект и психоустойчивость, тестировали на коммуникабельность и оперативное мышление. Они прошли всё. Они всё выдержали... И теперь, закономерный результат.
   Он, Грех, и вся группа, в Африке! В Эфиопии! И на их плечах страшный груз - более 250 человек за одну-то, ноченьку... Мамочка, моя родная! Во-о, дела!
  
   Вспомнилась первая встреча со Стариком... Их - двадцать пять новобранцев привезли в гостиницу "Золотой Колос", проводили в какой-то номер, походивший на небольшой актовый зал, и оставили в полной растерянности. Как, оказалось позже - пройдя приблизительно одну и туже процедуру...
  
   ... Призывной пункт - каких тысячи по стране. Здесь, сортируют призывников по командам для дальнейшей дислокации к местам службы. Офицеры, прапорщики, сержанты всех родов войск и... лысые, разношёрстые пацаны, будущие воины - бухие, и ещё пьющие - вино, водяру, самагон, поющие песни под гитары и баяны, кто-то, уже рожи бьёт друг - другу (знакомятся), кто-то, скрывается в закутках и курит "план - дурь", вообщем, повседневщина.
   Но, в случае, с каждым из этих 25 ребят, происходило, что-то необычное...
   Вечерело... Уже всех пацанов разобрали "покупатели" и увезли в неизвестность, а их словно забыли. Пустырь... Тишина... Грязный плац весь в кучах человеческих отходов... Сумерки... И не грамма бухла... Жопа, вообщем!
   Тут голос в динамиках... Фамилия призывника... Просьба зайти к коменданту и... Волнительное объяснение офицера - мол, сегодня, вашего покупатели не было, езжайте домой, а вот, такого-то числа, чтобы, как "штык", был здесь, и ждал своего часа.
   Им с Грехом невероятно повезло: призыв был 3-го ноября, потом отмена, уход домой - пьянка в честь такого чуда до праздника Великой Октябрьской, пьянка 7-го ноября, похмелье 8-го и 9-го обратно призывной... У других пацанов примерно так же, только, количество "отгулов" было разное. А 9-го, всё, как 3-го - стой лишь разницей, что вечером, оставшись в одиночестве и уже "раскатав губёнки" (вдруг снова не возьмут), произошло следующее...
   В последний момент появлялся озабоченный "покупатель" - офицер части назначения, и человек в штатском - офицер 1-го отдела (Особист), кто ж ещё. Конечно, мандраж "покупателя" был на лицо - кому хочется иметь дело с представителем КГБ? То-то... Каждый, рад стараться, угодить "гебистам", лишь бы, не дай Бог, не вызвать гнев праведный. А дальше призывника передавали под белы рученьки двум серьёзным дядькам в штатском и ребят увозили в неизвестность на чёрных "Волгах" - Серого до "Жэ-Дэ" вокзала. Греха, вообще в аэропорт... У каждого были сопровождающие в штатском (слава Богу, без наручников) и куда-то препровождали без единого слова объяснения. Мысли лезли в башку гадкие: кто вспомнит, что натворил, по пъяне в предпризывной период? Ни-и-к-то! Вот и думай - кого съел без соли. А как же... что тут думать, если тебя, дяди из ЧеКа, куда-то увозит из родного дома. Ещё большее изумление, у каждого, вызвал конечный пункт назначения - столица нашей Родины, город - Герой, Москва!
   Закончилось всё ещё непонятнее. Поездка по Москве - разумно. А, вот, дальше - не тюрьма, не Лубянка с её застенками (жуть!), а гостиничный комплекс. За что-о?
   Прояснилось всё, лишь, после того, как в просторные апартаменты, где оказались призывники из разных городов страны, вошёл пожилой мужчина в костюме тёмно-зелёного цвета, в белой рубашке (без галстука, что уже радовало, знать не Член какой-то), с седым ёжиком волос на голове. Он быстро оглядел растерянных ребят, улыбнулся тёплой улыбкой и тихим, уверенным голосом произнёс:
   - Закончились ваши мытарства, сынки. Я приношу каждому, свои извинения за пережитое волнение и могу заверить... вас не арестовали, как видите. Вам ни что не грозит в этом плане. Вы призваны для прохождения срочной службы в закрытый, это значит - секретный, Медико - Биологический центр института Космонавтики. Здесь проходят испытания комплексные разработки долгосрочных программ пребывания человека в космосе. На вашу долю, выпала честь и груз ответственности, испытывать на Земле, и в море, то, что после вас, предстоит выполнять нашим доблестным лётчикам - космонавтам в долгих перелётах к другим планетам...
   Серый улыбнулся, вспомнив, трёп Старика. Конечно же, они, ни в какой "Медико-Биологический" институт не призывались... Первая в их жизни - Легенда. Каждому ещё предстояло пройти серьёзнейшие испытания, потому-то, на случай "отсева" кандидата и рассказывалась сказочка про "белого бычка". Только после месяца изнурительнейших медицинских и психологических проверок и тестов, ребят, прошедших через сито отбора, посвятили в подлинную суть их дальнейшей службы. Им сообщили, куда они попали и что ждать в дальнейшем...
  
   - Ты, чё, уснул? - перестал играть Витёк, поглядывая на Серёгу.
   - Да, нет... Вот, думаю, как, меня угораздило, попасть к Старику. Подумать о таком не мог.
   - Не ты, один, Топорище. Кто, мог знать, что такое, вообще может быть? Никто из нас ничего подобного, никогда не слышал. И не только мы... Как можно строить планы в отношении того, чего, нет в природе?
   - Ну-у... А я, вот, вспомнил, как Старый, в первый раз открылся нам. Помнишь?
   - Забудешь, такое... - усмехнулся Витёк, вспомнив эту сцену...
  
   - Как же ты, сынок, им в руки дался? - лукаво посмотрел на Алексея (Мот - псевдоним по Эфиопии, сапёр 1-ой "беды") Григорьич.
   - А что оставалось делать? - смутился Лёха. Фёдорыч затронул его за живое, напомнив эпизод годичной давности, когда он, был ещё гражданским лицом. Лицом пьяным и буйным... Хотя "буйным" его сделали блюстители правопорядка, пытавшиеся задержать.
   Вообщем, Лёха не буйный, по пьяному делу, зря, кулаками не машет. А тут, достали... Он никого не трогал. Шёл себе пошатываясь и... пел песню! Честно, просто пел песню... Хорошую песню. Душевную! Даже слеза набегала... И тут, как на грех, менты. Откуда их чёрт принёс, Лёха, так и не понял: как не понял и того, чего они к нему прицепились. Идёт себе человек, тихо, мирно идёт... Поёт трогательную песню. А эти... давай ему руки крутить, в ПМГ запихивать. За что? Почему? Никаких ответов. Только руки крутят и пытаются с места сдвинуть - втроём. А он, горемыка, стоит себе и поёт. А что ему? Силёнкой Бог не обидел! Ещё спорт помог - первый взрослый по штанге, кандидат в мастера спорта по классике (классическая борьба), кандидат в мастера по боксу и ещё тройка первых "взрослых" разрядов.
   Пыхтели менты... тужились, да не выдюжели: не сдержались, так сказать. Нет, чтобы отпустить человека, пока, он безобидно стоит... Так нет... В рыло ему - бац! Ах, мать вашу! Не утерпел Лёха, разошёлся... Да так, что громе этой троицы, зашиб ещё троих придурков (другого экипажа), подоспевших на свою голову не вовремя к месту событий. А там ещё машина... Много их съехалось. Устал Лёха и они его скрутили, ироды!
   - Да, выпимши я был... - опустил глаза к коленям, где покоились пудовые кулаки, Лёха, а все пацаны дружно заржали.
   - Молодец, что правду сказал... - похлопал его по плечу Григорич: - Пьяный, понимаю. А, трезвый бы, побил?
   - Нет, - изумился Лёха, не понимая, куда клонит полковник.
   - Почему? - удивился Старик.
   - А за что? - простодушно улыбнулся Лёха и все снова попадали со с меху. Анекдот, да и только!
   - Постой, сынок, - вместе со всеми хохотал Старик: - Я не то хотел спросить... Конечно, будь ты трезвый, кто б тебя вязал. Ну, а, в принципе? Ну, вот пришлось бы, а?
   - Трезвый?
   - Ну, да...
   - Не знаю... - пожал плечами Алексей: - Досталось бы, им, точно... И не связали бы меня.
   - Ушёл бы? - уточнил Иван Григорьевич.
   - Конечно! - заверил Лёха, улыбаясь полковнику...
  
   - Да, тогда, командир нас поразил. - согласился Витёк, вспоминая ту беседу.
   - Точняк, я всё не мог поверить, что всё это правда. Уж очень открыто он проявлял нелюбовь, мягко выражаясь, к легавым.
   - Я сам ждал подвоха... Хотя, с первых минут, Старик, мне очень приглянулся, но как-то не логично выглядело его отношение к органам правопорядка.
   - Глупые мы были. Откуда нам было знать о войне наших с ментами?
   - На этом все и попались. Мы то, грешные, думали, что ГБ и ментовка - одна "компашка", а, оказалось - враги. Пусть не явные, не офицыальные, но противники.
   - Тем более, наша "контора", - усмехнулся Топор: - Наши на Двойку (Второе Главное управление КГБ) косятся, на Пятёрку тем более, а уж про ментов и речи нет.
   - Ну-у, да-ак, нынче, мы, вум-ны-е! - улыбнулся Грех и стал что-то наигрывать перебором: - А тогда, придурки несмышлённые. И в самом деле, никто не мог и мечтать о таком. Такие вот дела, брат.
   - Любаха пишет? - неожиданно брякнул Серый, в упор глядя ему в глаза.
   - Наверно пишет, - заулыбался Грех: - Только, когда, теперь, я получу от неё письмецо?
   - А чё?
   - Ни чё! Прикинь, сколько оно будет сюда идти? Сначала в "легендарную часть" (часть за которой "числится" любой из ребят группы: кто-то в пехотной, кто-то в танковой, кто-то в авиации, кто в стройбате, кто в химических, пантонных, инженерных и других частях), оттуда, через 1-й отдел в Контору, а уж оттуда - если будет добро с верху, письмо доставят мне. Не выходит, как-то, чтобы быстро пришло.
   - Но, ведь "комы" заверяли нас, что задержек с почтой не будет. - бесхитростно напомнил Серёга.
   - Заверяли... И говорили правду. Почта будет, но через сколько дней?
   - Наверно... - согласился Серый: - А ты, что, будешь ей писать?
   Грех покосился на друга и постарался не заржать в ответ: - Сказку! Напишу ей, что сижу со своим кентишкой под пальмами, в окружении "шоколадок" и наслаждаюсь знойным воздухом тропиков и горячей любовью туземок, о "восьми грудях".
   - Придурок! - безобидно фыркнул Топор и отвернулся: - Я серьёзно, Грех. Я вот, не могу представить, чтобы, я писал, на твоём месте.
   - А на своём месте, ты, что пишешь домой, умник?
   - Так, это домой... А, ты, же, любимой пишешь!
   - И чё? В чём разница? Что, ты, всё брешешь, что я! Никто из наших правду писать не может, а, как, ты, опишешь "легенду", ну какая разница. Всё равно пиздёж! Вот и пишу и Мамке, и Любашке, про погоду в Могилёв-Подольске, про Днестр, протекающий метров в ста от казарм нашего батальона. Брешу и пишу... пишу и брешу. Как-то, так, братик. Как-то, так.
   - А где это? - простодушно спросил Топор.
   - Приднестровье, Серенький. Днестр отделяет в тех местах Украину от Молдавии.
   - Во тебя "занесло", братан. - улыбнулся, ехидненько, Топорыч, почесав затылок: - Но ты, хоть на юге. А я, вот, служу Родине на "севере Красноярского края, под Норильском".
   - Это меня занесло? Это тебя запёрло! - охренел Грех: - За что, Топорыч?
   - О-ох, не знаю, Витёк. - грустно вздохнул Серый: - Край света! Как пишу домой, башка наизнанку, хрен знаю, о чём писать.
   - Понимаю...
   - Вряд ли... Тундра, прикинь. Полгода ночь - неописуемая, как не пиши. Потом день, ничем не лучше - солнце, солнце, солнце! Холод, простор бесконечный! И снова - холод.
   - Тяжко, брат. Мне попроще. Описываю красоты сопок и Днестра, хохлушек и молдаванок: короче, сочиняю на ходу.
   На какое-то время ребята умолкли. Пошли воспоминания... хорошие и плохие, разные. Грех, вспомнил речь Старика после того, как они, сдали своеобразный "госэкзамен" на профпригодность...
  
   ... Стоявшую перед группой задачу ребята выполнили блестяще. Ночная высадка на тайгу, 500 километровый маршбросок, по пересечёнке, тайге, за пять дней. После, совсем просто - найти и уничтожить аэродром "противника". Мелочуха... Что, проще-то? Конечно, сделали.
   Вернувшись в Москву и приняв поздравление Григорьича, они сидели в учебном классе и внимательно слушали то, что он говорил:
   - Дни вашей настоящей учёбы только начинаются, ребятки. Этот важный для вас экзамен не должен обольщать. Это, всего лишь, очередной, этап становления. Вы удостоились чести служить в воинском контингенте, который, слишком НЕОБЫЧЕН... И, сегодня, сынки, мы вышли на новый виток эволюции войны. Хотим мы того, или нет, война уже другая. Это война с абсолютно новой интенсивностью и совершенно иным происхождением. Это воина повстанцев, террористов, просто убийц, собравшихся в банды, которые, действуют из засад, устраиваемых, где угодно: в домах и машинах, в сараях и силосных ямах. Они начинают использовать смертников. Не брезгуют химией и радиацией, биологической заразой и ядами. У них нет "поля боя" в обычном понимании. Их поле боя - всё, что окружает людей. Это война Просачивания, а не Нападения. Война, в которой, победа достигается путём изматывания, истощения сил противника, его психологическое подавление, а не открытый бой, как прежде. Именно поэтому, сынки, мы вкладываем в вас, самые проверенные, изощрённые и разумные приёмы проведения силовых акций, позволяющих выходить победителем в современной войне и не только. Но одних, этих, знаний мало. Без вас, ваших усилий, ни что не будет эффективно. Только, когда, ваш разум, проникнется сущностью этой задачи, когда, ваш ум, воля и энергия переключатся на решение её, всё переданное нами приобретёт мощь и сокрушительное начало, которые будут служить во благо нашей Родины. - Старик на минуту смолк, оглядел ребят и продолжил: - Да, сынки, Родины, а, это, ваши любимые и близкие! Это ваши друзья и подруги, одноклассники и учителя. Это ваши дома и соседи, ваши дворы. Дворовые собаки и кошки, голуби и воробьи, любимые площадки, лавочки у подъездов и беседки. Это, те самые, "склочные" старухи, которые, всегда знают всё и про всех. Это, сынки, любимые вами или неприметные, казалось бы, кусты и деревья, песочницы и спортплощадки, речки и озёра, рощи и парки, леса и ягоды в них. Это степи и полесья, холмы и горы. Всё ЭТО, и есть, Родина... то есть - ВЫ! Всё, что я перечислил и многое, чего не сказал, и есть то, бесценное из чего состоите - ВЫ - в чистом виде! Без этого и вы, и я - ПУСТЫШКИ! НОЛЬ! НИЧТО! Но, мы же, не "пустышки"? Нет! Мы - мужики! Мы - солдаты, сынки, и не имеем Права быть слабыми, неготовыми к отпору врага. Я не хочу засорять ваши головы "высокими" идеями пустобрёхов, они, этим успешно занимаются. Политики. Это их задача и работа. Пропагандой зовётся... Вы её слышали. Но это не для нас. Нормальному мужику надо помнить ОДНО... Никто пацаны, за нас, не сможет защитить, ни матерей и сестёр, ни жён и невест, ни старушек и стариков, ни детей и внуков. Никто за нас не бросится в пасть войны за самое дорогое что у нас есть - те самые дворики, улочки, бабушки болтушки... Никому нет до этого дела кроме нас - мужей и сыновей. Кого волнует, увидят ли они рассвет и звёзды над головой? Услышат ли голос кукушки и соловья? Вдохнут ли аромат трав и лугов, сирени и роз? Нас! Нас, это, волнует! И живём мы только для того, чтобы всё это было у них... просто, БЫ-ЛО-О!
  
   "Прав Старик. - подумал Грех: - Ох, как, прав!" И хлопнул Топора по колену: - Идём спать. - он встал, закинул гитару на плечо: - Тебе пахать, выспись, Топорыч!
  
  

   Глава - 8

  
   Первая Охота.
  
   "Вертушка" опустилась на небольшую поляну, едва не задев пышные шапки пальм первого яруса на высоте метров 30-и, но, удача и мастерство лётчика, позволили избежать крушение борта и высадку второй "беды".
   - Неплохое начало, а! - усмехнулся майор Гора, подмигнув своим бойцам: - Жить будем, мужики!
   - Это ещё бабка надвое сказала. - поумничал Кнут, проверяя крепёж прицела на своём Ремингтоне и лазерного целеуказателя, не забывая крутить башкой вокруг. Рёв винтокрылой машины постепенно стихал на юге и окружающий ребят мир заполнился мощным "голосом" джунглей. Удивительно богата была эта земля разнообразием звуков. Даже ночь не могла утихомирить её обитателей, тщательно скрытых тьмой, но нагло орущих, визжавших, трещавших и ухающих - мерзким смехом в непролазных зарослях ветвей и лиан, папоротника и акаций.
   - Не каркай, Кнут. - беззлобно осадил бойца Гора, но косо заглянув ему в глаза: - Не веришь в приметы? Дурак! А, вот, "бабушку" зря не тревожь, не любит она этого. Понял?
   - Так, точно! - шутливо вытянулся в струнку боец, но честь не отдал. Это было одним из первых приятных сюрпризов их службы в Конторе. У них существовало официальное предписание: ни где и никогда, не обозначать друг друга по званию. Никто в группе не носил знаков отличия и не отдавал честь. Запрещалось называть друг друга по именам.
   - То-то... Так, облапались (проверили себя - всё ль, висит на месте, правильно ль висит), поскакали зайчиками, (проверка крепежа на наличие звона, бряцанья, треска и т.д.), потянулись, поклонились, присели, упали на пузо, перекат и подъём в прыжке... Вот, умницы! - добродушно приветствовал ребят командир, которые, быстро и чётко повторили все его команды.
   Топор поднял голову вверх и посмотрел в небо. Звёзды были холодными и колючими, в противоположность, душной влаге, господствующей на земле. В Союзе таких звёзд не было. Во всяком случае в средней полосе.
   - Внимание! - призвал "беду" к контролю за своей речью Гора: - Напоминаю задачу... В квадрате 34 - 68 по имеющимся данным, черножопые черти, имеют тайник, увеличивают количество оружия и боеприпасов. Готовятся, гандоны. Вопрос к чему? А готовятся, паразиты, к "войнушке". В их планах, на ближайшие дни, предстоит силовая разборка с военным гарнизоном правительственных войск. А нам это надо? Правильно, не надо... А, значит? Надо помочь "братьям" военным, слабы ещё, бедолаги.
   Пацаны беззвучно хихикали, слушая речь командира и им было по душе такое его отношение к ним и к делу. Гора доверял им полностью! А ему, было необходимо, перед опасной встречей с врагом успокоить их, вложить уверенность в успехе предстоящих событий. Вот он и преобразовывал задачу в простую и доступную форму: - Наша цель, мужики, обнаружение и ликвидация супостатов вместе с объектом. Они хотели "войнушку", устроим "войнушку". Вы, готовы, орёлики? Ладно, знаю - знаю! Только прошу, забудьте про шухер в горах. Ни к чему... Уже ни к чему! Всё в прошлом... А нынче настоящее, сечёте?
   - Ну-у... - с умничал Леший.
   - Чё, ну, чудище лесное! Всё поновому... Всё будет, впервые! И так всю жизнь! Сколько отведёт Господь, нам жизни, столько и будем Учиться. Так что первоклашки - включаем Разум! Слушаем - Интуицию! Верим - Шестому Чувству! Работаем с полной осторожностью и... полной отдачей. Помните, пацаны? Побеждает...
   - Разумная... Сволочь! - всем хором завершили девиз бойцы.
   - Так, чудовища, да снимите вы, ради бога, свои маски. - улыбнулся во весь рот Гора: - Никто нас, здесь, не видит и не знает. Погуляем с открытыми мордами, пока можно. Замажем их землицей уже ближе к месту схрона чёрных бестий. И с этой минуты больше не слова. Схему определили, так что работаем...
   С этого момента "беда" растянулась на дистанцию визуального контакта и двинулась сквозь заросли на северо-восток. Старались двигаться пошустрее, насколько это было возможно.
   Вот и познакомились бойцы с Коллой... Старик на второй день пребывания в стране знакомил ребят с особенностями этого климатического пояса. Тем более в августе - сезон больших дождей - хотя этой ночью им пока везло. С неба не капало, но влажность и температура делали своё - баню. Душновастенько, было, блин! Группа работала на высотах в 1600 - 1700 метров, как раз в той самой Колле, где даже в эту минуту было под тридцать градусов, а ещё не утро. Что ждать днём, никто не хотел представлять, занятые работой: сосредоточившись на преодолении природных припятствий, которыми, природа, щёдро одарила эту землю.
   Лес, окружающий группу, был неудобен (мягко выражаясь) для прогулок. Деревья и пальмы росли густо, лианы путали стволы и путались под ногами. Кругом множество кустарника, папоротника и гигантских фикусов, которые, совсем не упрощали продвижение, особенно, когда, в твою задачу входит - не проявлять себя. Даже передвижение по привычному лесу требует от группы недюжинной выносливости и сноровки - это не кино, где "герои" прут по чаще, как лоси, а орут так, что вся живность в радиусе трёх километров в ужасе уносит ноги от "стихии". Преодоление этих "райских кущ" вообще неописуемо. Про жуткий гомон зверюшек, история умалчивает: они не могли раскрыть присутствие группы, так как, орали все... постоянно... и отвратительно безвкусно. Никакой гармонии! Хаос Вселенский! А вот с кустиками, лианками и другой прелестью, приходилось считаться. Каждое движение человек контролировал. Особенно движение ног: от отрыва до соприкосновения с землёю - плавное, сверхосторожное, чтобы, не дай Бог, ни одна веточка не хрустнула, не зацепилась за обувь, ремни крепежей, не хлестанула по соседним кустам или стволам деревьев, по растяжкам (взрывоопасные ловушки). То же самое, касалось рук, плечей и всего тела. Но, ребята, сейчас, радовались. Благодаря этим "хоровым извращенцам" им не приходилось напрягаться и осторожничать со звуками. Боролись только с трудностями физического плана. Лиана - мачета! Одна рука - щупает, зажимает, держит... Другая - поднимает тяжёленький клинок замахиваясь, рубит, сильно рубит. Но это ни в коей мере не давало повода расслабляться. Всё тело превращалось в чувствительный датчик, одновременно фиксирующий звуки, запахи, давление, натяжение, движение собственное и постороннее. Со стороны, для обывателя, зрелище подобной фигуры покажется кому-то смешным, кому-то бредом, галлюцинацией. Но это же обыватель... человек, знающий Всё! - из фильмов с любимыми киногероями. А ребята просачивались во мраке сквозь заросли, обливались потом и скользя меж стволов, "протекая" сквозь кустарник, и мох, отслеживали всю доступную перспективу.
   Вместо рассвета - яркого и оглушительного - ребят накрыл ливень. Да, какой! Теперь, каждый вспомнил и познакомился с образом - дождь, как из ведра! Эта древняя мудрость русского народа, оказалась, как, раз о том, что происходило с ними. Только "ведро" оказалось размером с приличное озеро, потому что, на землю обрушилась сплошная стена воды, мгновенно превратившая всех парней в водоплавающих с насквозь промокшей одёжкой: оглохших и ослепших одновременно.
   На время этого микро-потопа, пришлось прекратить движение и только спустя час группа двинулась дальше. Так с естественными привалами (обед, отдых) и стихийными (ещё три ливневых разряда) бойцы преодолели за день порядка 25 километров и к ночи, вплотную, приблизилась к интересуемому квадрату, где располагалась точка контакта.
   С наступлением тьмы ребята полностью вооружились, предварительно соорудив "тайничок" для средств 2-го эшелона, (в принципе, как, считали они, и, на хрен не нужный, в таком раскладе, но, Старик... закрыл тему,) проверили оружие, одели на головы приборы ночного видения - не включая инфракрасную подсветку - и растворились в горячей мгле.
  
   *** *** ***
  
   Тека сидел в мягком кресле, напротив генерал - лейтенанта Тесфайе Гебре - Кидон, с улыбочкой садиста, которому доставляет удовольствие лицезреть волнение и нервозность собеседника.
   - Что происходит? - покусывая кончик уса спросил генерал, не глядя в глаза "гремучей змее": - Ты можешь объяснить хоть что-то?
   - Успокойся, Тес! - широко улыбнулся Тулу, жестом указав на стол между ними: - Выпей, покушай... и объясни, что тревожит тебя? И угощайся, не обижай меня!
   - Да не до угощений, Тека... Наши источники подтвердили вопли Мелеса о резне в горах, о трёх убитых его друзьях и готовящихся им ответных действиях.
   - И что?
   - Как, что? Ты представляешь, что, теперь, будет? Господи, да кто, вообще, мог вырезать, такую, толпу этих выродков? Кто орудует у нас дома, под нашим боком?
   - Поистине, у тебя жар, мой друг. - скалился Тека, оторвав бокал с виски от своих губ: - Ты о чём переживаешь? Что волнует? Погибло три друга этого ублюдка и что? Прямая им дорога в Ад! Ты то, что расстроился? Сколько эти прихвостни Зенауа причиняли тебе головных болей? А, теперь, их... нет! Их перебили, как, мерзких, гиен! Я поставил свечу в церкви за спасение душ, тех героев, кто отважился и выполнил, этот, акт Возмездия! Так в чём же дело? Что тебя не устраивает?
   - Господи! - Тесфайе резко поставил бокал на стол и откинулся в глубину кресла: - Не умничай, Тека... Ты, знаешь, сколько радости мне принесли эти известия. Ты знаешь сколько сил, времени, нервов, я отдаю этой борьбе и сколько солдат на счету этих уродов. Но, я не о том... Кто? Кто, стоит за всем этим? Кто-о-о!? - перешёл на крик генерал, вставая из кресла и пронизывающе посмотрел на собеседника.
   - Кто бы не стоял за этим, - невозмутимо улыбнулся Тека: - Он не враг...
   И в этом он был прав. Хотя и сам не знал ответа на этот вопрос: но, у него имелись свои догадки и предположения. Зато врождённая хитрость и опыт, обретённый с годами, не позволяли ему открыто высказывать предположения. Он "играл" роль человека безусловно Посвящённого в тайну, но не имеющего права на доверительные беседы даже с генералом.
   - Почему, ты, так думаешь Тека, а, если, именно враг? Если это спланированная провокация?
   - Нет...
   - Где, гарантии? Зачем всё это сделали? Ну, ладно, вырезали этих псов, спасибо! А, теперь, что? Народники вообще озвереют, мстить начнут. Что делать будем? С востока сомалийцы прут на севере эти отщепенцы, а руских, всё нет.
   - Спокойно, генерал, русские будут очень скоро. А насчёт мести... Повстанцы ведут свою Освободительную борьбу...
   - Войну!
   - Ну-у, войну, хорошо, генерал... Так вот, их война длится не первый год и что? Они не очень-то боятся твоих солдат и тебя... Уж извини! А теперь, в них проснётся страх! Понимаешь, страх? Примитивный, животный страх. И поверь мне, любая активизация с их стороны повлечёт за собой незамедлительное возмездие!
   - Тека! Умоляю, скажи, что, ты знаешь?
   - Ты же не ребёнок, генерал... Есть вещи о которых не просто не говорят в слух... о них не думают! Ты же, военный, ты - Генерал! Пораскинь мозгами... и сделай вывод!
   Пока Тесфайе Гебре-Кидан "раскидывал мозгами", потягивая виски, Тека, ждал скорейшего ухода гостя и думал о своих "ангелочках". Его холёное тело жаждало ласки, а этот, болван в погонах, отдалял долгожданный миг, заставляя думать о тревожном. "Это русские! - занозой пронзала его мозг мысль об истинных участниках событий: - Конечно, они! Только вот, когда, и как, они проникли в страну, дьяволы? Могли бы предупредить. Всё таки они в гостях у нас. Но, сработали, безукоризненно! Нет такие не дадут сидеть без оглядок и страха головорезам Тыграй. У них наступают тяжёлые деньки!"
   - Зря психуешь, старина... - улыбнулся Тека.
   И оказался прав...
  
   Этой же ночью неуловимые "призраки" нанесли очередной удар по повстанцам. Ребят группы спасала мазь. Не обработай они ею тела (третий раз за сутки из-за дождя) их бы сожрал тропический гнус. Бля... сколько же, этой гадости, вокруг? От духоты и сырости зудело и чесалось всё тело. Влага насквозь пропитала одежду. Мокрым было всё - от нижнего льняного белья до камуфляжа. Мокрым и горячим. Пот разъедал кожу и вызывал столько неудобств, что казалось ещё миг и прийдёт конец терпению. Но ребята терпели. Матерились, рычали, выли от этой пытки, но, всё молча - мысленно, не произнеся ни единого звука - от чего выть хотелось ещё больше. Время близилось к утру, когда Рыбак их увидел...
   Тихий щелчок в наушниках возвестил о противнике. И без того бесшумные "тени", мгновенно оцепенели, превратились в густые "кляксы" причудливой мглы на общем фоне ночи. Шесть пар глаз цепко фиксировали пространство и, вскоре, каждый боец, отметил себе цели. С этого момента действие парней приобрели целенаправленное движение; неуловимо-бесшумное, скрытое и выверенное до автоматизма долгими месяцами тренировок.
   "Обезьян" было восемь и вели они себя абсолютно спокойно, уверенные в бездействии правительственных войск. Это, все поняли, ещё в ночь длинных ножей, когда, подходили к базе повстанцев в горах, где не обнаружили на подступах к их обиталищу не скрытых постов охраны за полкилометра до объекта, не на последних метрах пути. Не было, к счастью для ребят, не растяжек, не минного заграждения, не сигнальных ракет. Хотя работали все на пределе осторожности, не веря в такие "подарки судьбы". Даже подходы к расположению базы были чистыми - зарослей было до "обидного мало" (удобных для скрытного передвижения нападающих), есть небольшие пригорки, а, вот, каменных глыб (отличное место для обороны и засады) не было, ни оврагов тебе, не ям, - скукотища.
   Здесь, всё повторялось (если так можно сказать, разница была, но не актуальная, не несущая опасности и смерти, скорее "бытовая"). Но это никого не расслабило.
   Первым шёл Топор - являясь, штатным, сапёром-подрывником. Но с этой минуты, каждый превращался в сапёра, так как, "беда", рассеялась по фронту и двигалась вперёд, к целям, расчитывая на себя. Бойцы были сосредоточены, осторожны, но всех посещала одна мысль: "Зря вы расслабились... ох, зря! Не учили вас азам - ввязался в войну, жди врага ото всюду!" А они не ждали. Правда вели себя "эфы" скромно: видимо, какая-то школа у них была. Но не достаточная для данной ситуации. Они не знали ничего о русских, даже об их присутствии в стране. Люди жили привычной для себя жизнью и воевали привычно: ну, откуда тут взяться солдатам?
   Никем не замеченные бойцы прекратили движение почти у ног "хозяев" (полукольцо "беды" расположилось в 10-12 метрах) и выжидали появления новых членов отряда, но никого не появилось. Пятёрку бойцов страховал и контролировал округу Кнут, занявший позицию на высоте, в зарослях, тропического, широколиственного дерева оценивая обстановку сквозь оптику ночного прицела.
   Больше к тайнику никто не приближался... Топор и все остальные лицезрели в прицелы яркие фигуры "обезьянок" на зелёном фоне окружающего мира и пытались понять: что они думают? О чём мечтают?
   Ничто не предвещало беды. Охрана расположилась перед входом в пещеру, откуда лучился свет и тихо переговаривались. Майора и ребят насторожило лишь одно обстоятельство - все "черти" находились снаружи: это могло означать, что, они кого-то ждут. Гостей из Союза они не могли ждать... Значит своих. Либо смену ждут, либо - отряда. Возможно, именно сегодня, планируется атаковать соседнюю мотострелковую часть. В полутора километров от сюда, ребята видели, сквозь поредевшие джунгли, огоньки гарнизона к востоку от холма, на котором находились сами: это и послужило ориентиром для обнаружения схрона повстанцев. И сейчас, только Гора, мог принять решение - бой или отход. А майор не мог не выполнить приказ Старика: время позволяло ликвидировать охрану и склад. Оглушительную, пульсирующую тишину в наушниках разорвал тихий писк - сигнал "кома" и в ту же секунду, шесть "зрачков дьявола" глянуло в переносицы "обезьян"...
  
   ... Близился рассвет и весь караул отряда Бакр Огле собрался перед входом в пещеру - склад в ожидании подхода братьев по оружию. Через пол часа должны подойти их друзья с командиром и тогда, эфиопские сабаки, на себе испытают их силу и отвагу. От предвкушения мести у людей чесались руки и языки. Легкая эйфория, схожая с опьянением, расслабила охрану, которая перестала соблюдать даже элементарные нормы безопасности. Ну, кто их мог атаковать? Глупые шакалы правительственных войск, которые, преспокойно спят сейчас в своих постелях не подозревая, что близится - Час Расплаты!
   - Послушай, брат, а что, произошло, на базе Ахмеда? - спросил напарника один из охранников на английском, на великую радость, майора Горы, подумавшего: "Цевилизация, блин! Обезьянки - инглишь!"
   - Говорят, взорвались...
   - Взорвались или взорвали?
   - А-а, да кто их взорвёт в горах? Кто пойдёт на штурм такой базы?
   - А как же... сами, что ли?
   - Сами, брат, сами! Нажрались, как гиены паршивые, девок поимели и какой-то идиот, умудрился что-нибудь подпалить, а там... тонны взрывчатки были. Понимаешь?
   - Да-а... И нет виновных, выходит.
   - Виноват всегда и во всём - Менгисту! Это наш единственный враг! А, сегодня, его твари, заплатят с полна за смерть наших братьев.
   Ещё двое "обезьянок", сидевших рядом, молча вслушивались в беседу, а остальные, скучковавшись, говорили о чём-то своём в пол голоса. Все они ждали одного - Часа Мести! Но неожиданно для них мглу ночи пронзили красные световые точки. Они подобно кровавым светлячкам мгновения прыгали по телам, шеям, глазам охранников пока не заглянули в зрачки и не ослепили людей...
  
   ... Тук, тук, тук, тук, тук, тук... - почти одновременно сработали выхлопы глушаков и тихий льзг затворов и, шесть голов, отброшенных ударами пуль, впечатались, разможёнными затылками в скалистые уступы. Еще двое скувыркнулись поражённые неслышимыми выстрелами Кнута. И в полной тишине ребята увидели, как дёргались тела павших: Кнут, ставил "контрольки".
   Пару минут "беда" лежала неподвижно и беззвучно, а потом, быстро метнулась к пещере: собрали трупы и занесли их в едва освещённую керосинкой (русской) просторную брешь. Ящики с патронами, тротилом, гранатами, миномётными снарядами и миномётными станками стояли повсюду. Пару минут понадобилось Топору, чтобы установить свою мину с дистанционным взрывателем, после чего, майор, дал отмашку - уходим. Ребята двинулись в направлении позиции Кнута. Их догнали Орех и Рыбак (пулемётчики) прикрывавшие остальных пока они наводили порядок у пещеры и готовили её к фейерверку. Теперь, "беда" навострила лыжи во свояси растворяясь в ночи, как призраки.
   Уходили строго на юг. С начало стараясь не шуметь, осторожно, как и пришли сюда, так как, сохранилась опасность встречи с отрядом Огле. Хотя их маршрут должен был пролегать по северной стороне холма, прилегающего к схрону. Но, бережёного, - Бог Бережёт! И Гора уводил своих пацанов медленно и очень осторожно. И чем дальше они удалялись от пещеры, тем майор ускорял темп. А спустя десять минут, Гора, поднял руку и едва слышно скомандовал: - Стоп! Делаем, "бух"... и рвём когти во всю прыть. Усекли, мужики?
   Ребята не видели отчётливо лица майора, скрытого природной маскировкой из пыли и соков трав, только, его глаза, сверкающие сатанинским огоньком, смотрели на них из темноты.
   - Так, точно! - выдохнули бойцы, готовясь к рывку.
   - Работай, товарищ! - Гора боярским жестом дал добро Топору и Серый выполнил приказ.
   Через какие-то секунды рвануло так, что ребят, едва не опрокинуло на землю и ярчайшее зарево, огненный смерчь, рванулся в чёрное небо.
   - Царствия им Небесного! - помянул погибших Гора и скомандовал обалдевшим от его слов за упокой, пацанам: - А, мы, ноги в руки... и дёргаем.
  
   *** *** ***
  
   Григорьич не спал. Он знал, что возможно, в эти минуты, Гора и его сынки, вступили в контакт с повстанцами. Полковник старался не рвать себе сердце, но, это, плохо получалось. Он сидел в кабинете, на третьем этаже "берлоги", отделанном панелями чёрного дерева с позолотой, просматривая документы и анализировал доклады разведки.
   ПГУ не дремала на Эфиопской земле. К Старику стекалась информация как от резидента, так и от нелегала. Москва тоже присылала полковнику свои отчёты, Саныч, держал слово, данное ещё в столице. Аналитический отдел управления "С" пропускающий через себя гигантский объём информации, просеивал всю и отделял то, что хоть каким-то боком касалось Эфиопии. Вот эти биллютени и пересылали Григорьичу, а, он, решал и планировал развитие дальнейших событий.
   Полномочия полковника были не ограничены ничем и ни кем. Грон, всегда был над любыми "звёздными" чинами (генералами), а вытекал этот, никому не известный факт, из тех задач, которые решались подразделениями управления "С". Всё это - очень серьёзно! Эти группы осуществляли операции глубоко в тылу противника, абсолютно автономно, не подчиняясь никому, кроме шефа управления, генерал-лейтенанта Кирпиченко Вадима Алексеевича (Саныча) и Старика. Ещё двое высокопоставленных руководителя КГБ знали о существовании Грон, но даже они, никогда, не посвящались в их планы и места проведения акций. Полностью автономные, мобильные группы, обучены тайно проникать на территории любого противника и выполнять специфические задачи...
   Их обычно не задействуют в сборе оперативной информации о расположении, численности и техоснащении противника. Их не отправляют следить за линией фронта и на её прорыв. Им редко приходится идти на открытый контакт с местным населением (очень в редких случаях), они не поддерживают связь с войсковыми соединениями собственной страны и не оказывают им помощь в вопросах организации, подготовки и контроля действий. Хотя всё это они делают великолепно. Они заняты рейдами в глубокий тыл, устройством засад, похищений. Их задачи - проникновение в самое логово противника и диверсии. Ещё этим группам приходится обеспечивать плацдармы для наших воинских группировок и соединений на территориальном пространстве любой страны в мире при локальных конфликтах. И это, часть решаемых ГРОНом задач. От сюда и вытекают полномочия Старика - независимость и не подотчётность ни перед кем. Только он, знал, какую, тайную, роль играет его группа в данном конфликте. Его сынки не пушечное мясо в "играх" генералитета и только он может организовать, и направить их в туда, куда запланировал сам. Этих ребят специально отбирали ещё в допризывной период. Затем, строжайший отбор в самом управлении, после которого не оставалось ни одного "случайного" человека. И только после их готовили в "школах Грона". Базовый курс подготовки "теней" равен 12 месяцам...
  
   ... 17 недель - общая подготовка: стрельба из всех видов огнестрельного оружия с положений - стоя, сидя, лёжа, на бегу, в прыжках, в полёте, по движущемся мишеням, с движущихся платформ (машин, мотоциклов, поездов, катеров и т.д.).
   ... Рукопашный бой - все имеющиеся в его арсенале спецтехники, вместе с изучением анатомии и акупунктуры.
   ... Холодное оружие - ближний бой, метание (ножи, вилки, топоры, косы, пластины, сюрикены, и прочие штуки).
   ... Вождение автотранспортных средств всех типов: авторалли, автокроссы. Вождение в условиях пребывания в странах внедрения (стажировка в Югославия).
   ... География, топография, астрономия.
   ... 14 недель - выживание в экстремальных ситуациях: Спецмедицина, спецбиология, спецгеография и другие спец... ии. В боевых условиях степей и пустынь, лесов и джунглей, нагорий и горных вершин. Они пахали не горных реках и в равнинных поймах, боролись в морях и в океанских приливах-отливах, мёрзли и скользили во льдах, и обгорали в пожарах.
   Питались пацаны вообще изысканно: травы и грибы, ягоды и злаки, экзотические деликатесы из овощей и фруктов, жучки и тараканы, черви и кузнечики, саранча и пауки, змеи и черепахи, личинки и слизняки, мясо и кровь обитателей северных широт и тропиков - от медведя до крокодила. Плоды и корни, яйца птиц и головастики, улитки и ракушки...
   ... 10 недель - парашютная, альпийская, подводная подготовки...
   ... 7 недель - спецкурс диверсионной подготовки: допросы, (использование медицинских спецсредств для эффективного получения информации, как и для усиления, собственных сил), паталого-анатомическая подготовка (одно из самых неприятных обучений, но... страшно эффективное и страшно необходимое, каждому из них). Радиодело... Шифры... Коды...
   И весь 12 месячный курс: постоянная подготовка по личной специализации - снайпер, подрывник, пулемётчик, радист... И это не всё чем владели его бойцы...
   Базовый курс подготовки налагался на врождённое физическое и психическое состояние здоровья кандидатов и приобретённые в до армейский период спортивные навыки. У каждого из ребят имелось по 4-5 спортивных разряда от 1-го взрослого до мастера спорта. И не смотря на все их "способности-особенности", каждого, проверяли "с пристрастием" психологи и психиатры, прогоняя через тысячи мудрёных тестов - от адаптивных способностей организма к сверхперегрузкам, до психологической устойчивости и способности адекватно решать любые оперативные задачи в нестандартных ситуациях...
   ... Григорьич оторвался от шифровок и подошёл к распахнутому окну. Ночной, горный воздух, наполненный, ароматом высокогорных трав, освежил мозги и навеял воспоминания...
  
   ... Ядерный полигон на Муруроа охраняет батальон, заступающий на службу на год - с весны до весны. А весна в этой части Тихого океана начиналась в сентябре. Право-слово, такая вахта не беспокоила французов - подумаешь год, зато сама служба благодать! Ивана, это, не беспокоило. Он знал, что территория ядерного полигона не место увеселительных прогулок. С другой стороны Муруроа - затерянный в океане, изолированный от цивилизации остров, что, само по себе, являлось некоей "закрытой зоной", куда, просто так, не зайдёшь в гости. Конечно, всё, здесь, имелось - зловещая колючая проволока, провода под током, ряды "путанки". Но ещё, здесь, были французы!
   Полковник готовил группу для уничтожения инфраструктуры полигона исходя из этого фактора: французы! Задача была девственно ясной... Вывод из строя наземных комплексов, шахт с ядерными носителями и устройствами, бетонированных, заглублённых командных пунктов, систем связи и контроля. Задача не могла удивить Ивана Григорьевича, с двадцати лет окунувшегося в жерло войны и так с нею не сумевшего расстаться. Практически вся его военная (другой не было, если не считать "Легенду Жизни") биография была отражением становления ГРОНа. Его самого, как и ГРОН, использовали во всех военных конфликтах по всему миру. Иван начал свою войну в царской России - гражданская, дальше Испании, продолжил на востоке у Ханкел - Голла и Китая, побывал на севере в Финляндии на линии Манергейма, дальше Великая Отечественная, потом, снова в Китай для борьбы с Японией, дальше Корея, Вьетнам и все последующие, известные и неизвестные военные конфликты в мире, вплоть до наших дней. И не всегда, это делалось, с разрешения властей тех государств, где приходилось "работать", ох не всегда... ПГУ никогда не спрашивает разрешения на проведение своих акций у властей государств, где пересеклись их интересы с интересами противника. Правительство первого в мире рабоче-крестьянского государства, как и ПГУ, не признаёт наличие в стране подразделений способных выполнять такие специфические задачи. На случай утечки информации о "таком безобразии", есть чёткое постановление руководителей ЦК: открыто заявлять о провокациях врагов с порочными целями, запятнать Светлый Путь Коммунизма, идущего по всему миру, с чистейшими помыслами о всеобщей Свободе и Братстве. А, если, говорить честно: ни Политбюро, ни ЦК, не Генштаб Минобороны, не ГРУ, не знал, о проведении силовых акций боевыми группами управления "С" (не существующих в природе), потому-то и говорили, практически искренне - не признавая их за своих. В подобных ситуациях группы работали под видом наёмников из стран капиталистического лагеря, либо, под видом местных "борцов за свободу". А, если, таковых не было в природе, их просто - бессовестно выдумывали и от их лица делали заявления, и передавали требования для правительств своих "кровожадных" стран и режимов (ехидно похихикивая и наблюдая со стороны за поднятой ими суетой и шумихой).
   В этой командировке группа полковника Стрикова, действовала под "незнакомцев" без опознавательных знаков. Экипировка была интернациональная. С этим проблем не было. На базе управления "С" - в спецхранах, - имелись образцы обмундирований любой армии мира, которые, добывались и переправлялись туда службой внешней разведки нашей страны и дружественных нам государств; членов СЭВ и других сочувствующих, как, и необходимый технический, и оружейный материал. Это, позволяло группам глубинного проникновения, экипироваться под любое подразделение капстран и работать в любом уголке Земли. Они выполняли свои задачи повсюду - в Юго-Восточной Азии и Южной Америке, их пути пролегали в Индии и Пакистане, в Африке и Австралии, в Северной Америке и Новой Зеландии, на Мадагаскаре и Сицилии, и конечно, "гуляли", по всем государствам матушки Европы. И, всегда, когда, этого требовала оперативная необходимость, принимали облик тех товарищей, чьё присутствие в этих местах не вызовет подозрений.
   Григорьич, хорошо помнил Вьетнам, где, его сынки, проводили акции под видом американцев, австралийцев, новозеландцев. Он и его боевые группы бывали в Тайланде, и Аргентине, Анголе и Родезии, Кении и Танзании в Сомали и Судане, Израиле и Египте; короче, правда в том, что легче, перечислить те места и страны на планете, где, ОНИ не были. И кем только они не были: "САСовцами" и "Зелёными беретами", "Дельтой" и "GSG", они были "Командос-ами" других стран, как, и в центре США, на ядерном полигоне Невады, пролегал их маршрут.
   Теперь, настала очередь французов и Муруроа...
   Кольцевой риф аттола был разбит протоками на островки, большинство из которых поросли кокосовыми пальмами и хлебными деревьями. Очаровательное местечко! Одно дело космическая фотосьёмка, карты и схемы, и совершенно другое - реальность.
   Кое-где, пальмы выстраивались вдоль рифа сплошной стеной, но чаще, образовывали группы в 6-8 стволов, разделённых протоками, через которые, океанская вода проникала в лагуны. Высадка была произведена глубокой ночью с расстояния в 50 и 80 километров, с двух направлений. Советские транспортные суда специально изменили маршруты следования в Австралию и Антарктиду - не посвящая в этот факт команду, что позволило группе в 30 человек, десантироваться с них на дельтапланах специальной конструкции в южную ночь. Невидимые "птицы" успешно достигли аттола и навсегда растворились в океанской пучине, оставив диверсионную группу один на один с противником. Целые сутки бойцы не проявляли признаков активности, отлёживаясь в природных "тайниках" островков и любуясь красотами мира.
   Пятнадцатиметровые пальмы с пышными шапками вызывали восторг и восхищение у его бойцов. А вот внешне неприглядные, хлебные деревья, оказались более ценными для них из-за обилия густой тени укрывающей от глаз охраны. Целый день ребята "расслаблялись" на мельчайшем, белоснежном, коралловом песочке, покрывающем весь аттол, разглядывая, валяющиеся, тут и там, старые орехи.
   Григорьич, как и группа, провёл день в созерцании... Его взгляд притягивали подмытые волнами лагуны, склонившиеся к воде пальмы. Он поражался совершенству творений Природы, глядя на обнажённые корни этих "пизанских" красавиц. Их корневая система образовывала удивительную по сложности сеть, помогавшую пальмам улавливать пресную воду во время скудных дождей и придававшим им уникальную устойчивость.
   Полковник, как сейчас, перед внутренним взором, видел, коралловые островки в лагуне: утончённо красивые, но, в те минуты - недосягаемые. Вся лагуна являлась неотъемлемой частью территории полигона и естественно, что, её акватория, была усеяна десятками видиокамер, датчиков, и разного рода, приборов для обнаружения, и регистрации всевозможных излучений, полей, масс и движений.
   День группа разделённая на две части, провела в ожидании ночи не имея представления о том, где, в эти минуты, находятся их друзья, все ли благополучно добрались до атолла. Каждый, знал всё о себе, но, не знал ничего о других.
   Ребятам высаживавшимся вместе со Стариком с севера, этой ночью, повезло.
   Во-первых; все добрались живыми и без травм. Во-вторых; они выбрались на тот островок, который, самим Богом, был создан для сокрытия 15 бойцов. В-третьих; это был, не тот островок, который, непременно, должен быть под контролем охраны. Старик и сам не брал бы его в расчёт. И это сыграло им на руку. Не успели бойцы приблизиться к бережку, как, везунчик, Ермак, обнаружил прогалину в обрамлении пальм, выстланную ковром из стелющихся трав и беленьким песочком, спрятавшуюся за густой стеной папоротника, оплетённого буровато-жёлтыми нитями вьюнов, отгородившего чудный уголок от любых, "нехороших" глазок. Плотная сетка вьюнов практически полностью скрывала "лёжку". Только после тщательного осмотра вокруг, все поняли, как им, чертовски, повезло. Не зная прохода в этих зарослях войти в прогалину было невозможно. Только с одной стороны она приоткрывается в сторону лагуны выходя на берег. Но, именно, здесь, лагуна образует крутой изгиб, заводь за барьером внутреннего рифа. Поблагодарив Господа, ребята обустроились в этом "тайнике" и приступили к наблюдению и отдыху, не опасаясь, что "лягушатники" их обнаружат.
   Парни действовали согласно нормам проведения боевой операции. Наблюдение - отдых; отдых - наблюдение... но, чувствовали себя хорошо и безопасно. Островок и 15 бойцов с Григорьичем находился на северо-западе атолла, а вторая часть группы, расположилась на юге кольцевого рифа - зарывшись с головой в песок...
  
   ... Научно - исследовательский штат полигона насчитывал от 80 до 100 человек персонала, большинство из которых были инженерами энергетиками и инженерами по оборудованию. Но помимо технарей-практиков, здесь работали физики-атомщики, биофизики, геологи и сейсмологи. И даже представителей биологии нет-нет да и забрасывали сюда. Конечно, все они были людьми сугубо военными, состоящими в штате Минобороны. Но Ивану стало жаль этих одарённых людей, которые, невольно, стали на его пути. Они не стремились к жертвам невинных людей - хотя учёные атомщики в силу специфики своей службы, всю жизнь готовились к уничтожению больших масс людей. И этот день настал... В этом райском уголке пересеклись их Судьбы. Этой ночью, кто-то из них покинет этот мир, не дожив до спокойной старости, а другие, примут на души смертный грех - забрав, чьи-то жизни. Кому, что достанется, знал, только Господь Бог! А он не афишировал свои планы. Так, что, надежда Григорьича, была только на ту информацию, которую раздобыли мужики из ПГУ, ГРУ, Минатома и других разведок, и на готовность ребят к выполнению задания, которых, он лично готовил. Иван верил, что, гнев Господа, не падёт на его сынков.
   По сведениям поступившим в Контору, французы готовили очередной ядерный взрыв, являющийся частью экспериментальной программы "Чёрная Дыра". Скважину готовили давно и что особенно привлекало "головастиков" управления, это - малая глубина уровня заряда около 100 метров. Правда и взрыв изделия планировался минимальной мощности для данной серии. Вот тут и возникал момент "дьявольского искушения" для советских спецслужб. И они искусились...
   Иван знал, что взрыв готовится особенно тщательно. Он знаменовал собой окончание серии, а результатов с нетерпением ждали десятки ведущих ядерщиков Франции. Союзу такая перспектива было не по нутру. Они не могли допустить успешного завершения этой разработки французов. Так, возникло "мнение". "Мнение" передали в Контору... Ю.В. выслушал "мнение" и передал его в первый Главк. Там В.А. выслушал "мнение" и вызвал к себе генерала Кирпиченко, чтобы "посоветоваться", кому бы поручить осуществление в жизни "мнения". И "вспомнили" - ГРОН...
  
   ... Тёплая, весенняя ночь, сентября, выдалась, как и предыдущая, безлунной, но, звёздной. К счастью их света было достаточно чтобы визуально обнаружить перемещение охраны, да и умение растворяться в ночи было коньком каждого бойца. Само собой никто не забывал о техконтроле, о всевозможных приборах, датчиках, генераторах, но и группа прилетела не с пустыми руками. Старик находился в трёх метрах от Кельта (майора ПГУ, специалиста по электронике и других "штучек") и внимательно наблюдал за его действиями, и затем, что происходило вокруг. Кельт был одним из двух спецов приданных группе, в задачу которых, входило обеспечение "окна" в системе охраны полигона. Капитан Заяц (псевдоним) был дублёром Кельта на случай его недееспособности (гибели, увечья). В эту минуту майор успешно закрепил на расстоянии метра друг от друга две чёрные коробочки, аналогичные тем, что были установлены по периметру зоны контроля французов. Эти умные штучки, разработанные в НИЦ ПГУ, блокировали инфракрасные лучи сигнальной системы, образую не контролируемое окно - проход для бойцов группы. В это "окно" и нырнули один за одним пятнадцать человек Старика, работая на рефлексах. Отработанные движения тел позволяли им, в темноте, точно и бесшумно справиться с задачей. Ребята работали, как, цирковые акробаты, уверенно ныряя через проволочные заграждения: вытягивая тела так, чтобы не коснуться сигнальных проводов и успеть сгрупироваться в момент приземления для мягкого переката.
   Окружающий мир остался попрежнему беззвучен и девственно чист. Ребята неподвижно вжались в мелкозернистый, тёплый песок: выжидая, пока слух и нервная система не подтвердят первичной оценки. Так, поэтапно, рубеж за рубежом, бойцы ведомые "призраками" достигли конечной цели и соединившись с десятком других "теней" (остальные остались в дозорах, контролируя подходы), блокировали комплекс со стволом шахты и ликвидировали охрану периметра объекта. Дальше работали только "Призраки". Именно на плечи офицеров группы легла задача от которой зависела не только судьба уникальной операции, но и жизнь исполнителей. В каждом из них Иван был уверен не просто, как в себе, - даже чуточку больше, если, такое, вообще допустимо. Только им он мог доверить - загрузку! И дело было не в каком-то сверхсложном, техническом аспекте решения задачи, нет. Всё дело было в простой психологии...
   Мужикам предстояло проникнуть в ствол шахты, опуститься на "нулевой" уровень к ядерному устройству. А, это, охрана шахты. Готовая к эксплуатации атомная бомба с известной только физикам и генералам, в Париже, временной точкой начала цепной реакции. Для советской диверсионной группы час "Х" - момент взрыва, был не известен... Вот почему, только, "Призраки", шли к "сердцу Дьявола".
   Бесшумно приблизившись к стене вышки один из "Призраков" достал из кармана жилета разборную трубку из лёгкого спецсплава и в считанные секунды соединил её части. Длинная трубка соединялась с продолговатым сосудом, "бутылью", а в её отверстие вставлялась прочная стрела. Эта духовая трубка под действием сжатого воздуха выстреливала стрелу, которая, имеет свойство, намертво крепится к любой поверхности, а на другом конце "стрелки" смонтирован контактный блок с нитью.
   В следующую секунду майор нажал на спусковой рычаг пробойника. Едва слышный хлопок не нарушил шелест пальмовых листьев и скрипа стволов в ночи. А стрела исчезла где-то в вышине, увлекая за собой тончайшую тальпоновую нить. Когда движение нити прекратилось "Призрак" пару раз дёрнул конец нити, убеждаясь в надёжности крепления и освободив рычажок на блоке "бутыли" нажал на скобу... Тёмная и прочная, как трос, бичева, лежавшая у ног "Призраков", поползла вверх, тут же теряясь в темноте.
   Вскоре, движение, "лестницы", прекратилось и осталось, только, забраться в "небо". Пять минут занял подъём. Потом... Потом для Старика наступил "пи-сец"! Даже сейчас, вспоминая, он, ёжился, от перевозбуждения, пережитого на Муруроа. Чудовищно медленно текли минуты.
   Ни одна голова бойцов не повернулась в направлении действия "Призраков", как им того не хотелось, как не разбирало, обычное, человеческое, любопытство. Бойцы следили за своими секторами, а вот, Григорьич, был "свободен" в этом плане и переживал, как мальчишка.
   "Призраки" не замечали время. Вся их сущность была настроена на выполнение поставленной задачи. Когда замок запасного входа был открыт, послышалось тихое шипение, которое показалось им свистом "Соловья разбойника". И, в ту, самую, секунду, когда "Призраки", готовы были двинуться к двери, сигнал, поданный их коллегой, вскрывшим дверь, заставил всех окаменеть. Что-то пошло не так... Мужики превратились в скульптуры.
   С первых месяцев пребывания в "конторе", с первых шагов обучения профессии, каждый из них убедился на собственной шкуре, сколько неимоверных мук причиняет подобное испытание. Разве можно представить, как невыносимо это - Окаменеть... Когда, каждый мускул, дрожит от напряжения... Когда, лицо наливается кровью и судорожно кривится от невыносимого, но, сдерживаемого желания - чихнуть... Когда, кашель, реально душит, судороги сжимают горло, а открыть рот и издать звук в этом случае - смерть! Когда нестерпимый зуд по всему телу сводит с ума, а ты, должен быть - Монументом, Изваянием, Скульптурой, Чучелом наконец, но, только не человеком из плоти и крови. А, если, ты замер с ногой, рукой, поясницей в движении... всё... конец. Ты, камень! Скала! Ты - ни кто, а - Нечто!
   Но в эту ночь им повезло. Охранник вышел и зашёл, ничего вокруг не заметив (придурки, расслабившиеся на "курорте"). Дальше всё прошло без лишнего напряга. "Призраки" выполнили своё дело, опустившись в шахту к ядерному чудовищу. Один из офицеров прикрепил принесённый с собой РЯ-6 "СУСМ" - ранец ядерный, средство уничтожения средней мощности (переносное ядерное устройство весом 25 кг, эквивалентное чуть менее 1000 тонн ТНТ-тротила) и установил частотные параметры приёмного устройства на определённую частоту. Теперь, пришло время, делать ноги. И они ушли... Ушли так же не заметно, как и пришли на остров. Группа оставила французов один на один с их детищем, не потревожив покой этого сказочного уголка земли и не причинив вреда её законным хозяевам.
   "Сюрприз" не порадовал Париж. Взрыв "изделия" расчитаный учёными с точностью до килоджоуля, "неожиданно" получился на порядок мощней. По поступившим в "Контору" сведениям от собственной агентуры из Минобороны Франции со слов уцелевших очевидцев: показалось, что, взорвался, сам остров... Атолл содрогнулся до основания. Подпрыгнул, провалился и вновь подпрыгнул. Так его болтало - не один раз. Не до счёта было, как-то... Вода в центре лагуны вспыхнула нестерпимой голубизной, вскипела, вспучилась чудовищным горбом и стеной обрушилась на берег. А в центре лагуны, неожиданно, образовалась гигантская воронка, возникшая, из-за вырвавшейся на поверхность верхушки ядерной сферы, в провал которой, вновь устремился океанский поток. Когда эта фантасмагория ужаса кончилась, а вода в лагуне обрела прежнюю гладь и покой, взорам уцелевших предстала жуткая картина... Муруроа был неузнаваем. Голый риф! Почти, голый... Развалины представшие взорам, мало чем напоминали, тот комплекс, который мы привыкли лицезреть, всё, то время, которое, пребывали в "раю". Разве можно сравнить эти "щепки", с пальмами, ещё вчера красовавшимися повсюду? А что, можно сказать, после, взгляда на муть в гигантской воронке, образовавшей чудовищную дыру на месте, Богом дарованного, бархатного песка, укрывавшего весь остров? Жуткое зрелище! А в прессе - ни слова... Мир и покой!
   ... Полковник глубоко вздохнул и отошёл от окна. То, что было в прошлом это хорошо! Но, главное, чтобы, было хорошо - сегодня и в будущем!
  
  

   Глава - 9

  
   И в Раю бывает - Преисподня!
  
   Две недели, проведённые группой Старика в Эфиопии, были уникальной помесью бытия. Ребята растворились в двух мирах и поочерёдно материализовались то, в Раю - сотворённом Божественной любовью и его мудростью, то, в Аду - сотворённом самим человеком и его неуёмной жаждой к господству.
   За это время, Грон, ликвидировал десять баз повстанцев с огромным количеством боеприпасов и ВВ, а, так же, сотни человек личного состава Народного Фронта освобождения Тыграй. Но не смотря на успех группы и ужас посеянный её таинственной деятельностью в рядах повстанцев и их приспешников, плацдарм, для развёртки советской группировки в требуемом районе, всё ещё, не был максимально обеспечен.
   За годы противостояния Эритреи с Эфиопией на севере страны был создан мощный, эшелонированный рубеж с сетью тайных хранилищ, пригодных, как для складирования боеприпасов, так и для проживания, при необходимости, людей. Отсюда и обширный фронт работ для группы до прибытия наших военных советников и контингента технарей. Тем более, зачистив от повстанцев район в наиболее благоприятных, климатических зонах, группа оттесняла их к Данакильской пустыне, известной тем, что считалась одним из самых жарких мест на земле.
   Плохо было от того, что, в Москве, это, мало кого, интересовало. Там, принимали решения! А уж думать о том, кто и как будет их выполнять - не гоже под Кремлёвскими звёздами. Ильич сказал - Помочь! И механизм завертелся...
   Мгновенно подключились эксперты и аналитики ПГУ КГБ, мозговой центр ГРУ ГШ Минобороны. Мозг Генштаба, стремительно приступил к планированию войны в далёкой Африке, "подозревая", что ПГУ уже влезло туда, как и их Разведуправление. Кто раньше, кто позже, для них, не играло роли, главное "звёздным мальчикам" - им дали "игрушку в войнушку".
   Думаем и считаем, и, снова думаем... Сколько нужно офицеров "советников" и каких родов войск? Сколько требуется техников и каких специальностей? Какого должно быть количество реальных спецов для обучения местных вояк и какого профиля? Сколько нужно советских солдат для надёжной обороны наших объектов: штабов и их инфраструктур, береговых линий при оккупации островов, и складов, портов и собственно мест расквартировки нашего контингента? А сколько надо танков и самолётов, орудий и бомб, ракет и мин, колючей проволоки и "путанки"? На чём возить все это? Сколько потребуется тягачей и мощных автомашин, легких внедорожников, и мотоциклов (обычных об двух колёсах, так и с люлькой)? Каков будет износ техники? А бензин и керосин, дизельное и авиационное топливо? Отсюда рождаются следующие расчёты и задачи... Сколько же вырисовывается тысяч тонн боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия, обмундирования и других грузов необходимых для "войнушки"? Теперь, главный расчёт - какое количество транспорта потребуется задействовать при доставке "братской помощи"? Сколько кораблей ВМФ задействовать в этом, какого тоннажа? Сколько военных, а сколько, транспортных? Каких флотов - Балтийского, Северного, Тихоокеанского или Черноморского? Какие маршруты проложить для караванов и число их охраны? Воздушный мост? Обязательно! Это ВВС и снова цифирки. Количество воздушных судов? Маршруты? Зоны пролёта - над кем летать и что давать взамен? Аэродромы прибытия? Запчасти и техобслуга лётного транспорта? И многое другое...
  
   ... И пока Генштаб Минобороны СССР "думал", ПГУ подыгрывало: кивало и понимало их озабоченность... Они не лезли в дела "соседей", понимая: не "наше дело". Конечно, для ведения войны, Генштаб полагается на свою разведку. По их мнению, только ГРУ, особо, понимает проблемы войны, потому - только они, могут решать, что важно, для Генштаба, а, что, нет. И в ПГУ соглашаются, понимая, дальнейшее развитие "игры". Им жаль "звёздных мальчиков" Генштаба - им необходимо самоопределение, видимая самостоятельность. Они не учли один нюанс - опыт Внешней Разведки! Её вековой опыт! И пусть себе думают в ГШ, что получают информацию от "своих" офицеров, которым, лично, передали приказ о добыче нужных сведений. ПГУ скромно молчит, лишь таинственно улыбаясь: потому что, именно с их подачи, агенты ГРУ, так "удачно" и "вовремя" выходят на нужный источник, ювелирно подставленный им нелегалами ПГУ.
   Старик знал это, ещё с тех пор, когда, будучи сотрудником ИНО пришёл на службу в Разведупр РККА, вслед за Артуром Артузовым, где числился все эти годы, работал и рос по службе, подбирал кадры и учил их, никогда не переставая быть кадровым офицером Внешней разведки ИНО ОГПУ СССР.
   Вот и напряглась Москва. Вздыбился огромный военно - транспортный узел столицы. Этот тщательно оберегаемый, секретный, центр формирования, жил своей жизнью в самом центре города; в мире исскуственного света ночами, злобных псов ищущих непрошенных "гуляк"; телекамер фиксирующих все уголки гигантского пространства железнодорожного объекта, спрятанного высоким забором и колючей проволокой. Это мир преддверия войны...
   Отсюда и из десятка других, подобных этому, мест Союза Советских Социалистических Республик отправляются эшелоны... плывут корабли... летят самолёты и все они разносят по миру смертоносный вирус с женским именем Война.
  
   ... Все знали любовь Григорьича к рыбалке, но, мало кто, знал, подлинную подоплёку "такой любви". Именно в такие минуты "отдыха", Иван, занимался ответственной частью своей работы: связью! Так совмещалась работа и отдых для командира диверсионной группы обосновавшейся на севере Африки. Григорьич мирно восседал на поваленном стволе дерева и лениво смотрел на покачивающийся на волне поплавок. Огромное озеро, распростёртое перед ним, отражало в зеркале вод горы, и джунгли, изящные перистые облака. А ветерок, лёгкой рябью, нет-нет, да размывал отражение в воде, ни сколько, не меняя настроение рыбака, ушедшего в своеобразную медитацию. В руках Старика удилище: великолепное, гибкое и прочное. Но ценность его была в другом, в скрытом от глаз посторонних, хитром устройстве. Прямо из основания рукоятки удилища на белый свет выходил тончайший проводок телесного цвета и прятался в основании корпуса ручных часов Григорьича. А сам фирменный "Роллекс" полковника был в свою очередь соединён тонким кабелем с небольшой коробкой, хранимой во внутреннем кармане длинной куртки цвета хаки. Кабель от часов через рукав проникал в карман и скрывался в недрах хитроумной штуковины. Уже с двух метров любой наблюдатель со стороны в фигурке рыбака, ничего настораживающего не обнаружит. А что тут рассматривать? Берег озера. Костерок. Человек с удочкой, рыбка в ведёрке, мир и покой. Григорьич мельком поглядывает на часы и ждёт. Вскоре циферблат засветился салатным светом, но тут же, погас. Всё! Передача принята и записана на тончайшую проволоку специального магнитофона (скрытого в коробочке внутреннего кармана куртки способного вести запись до 5 часов). Именно ради этой секунды полковник и выбирается на рыбалку к воде. И ни одна живая душа вокруг, ничего не заподозрит, а тем более, не перехватит шифровку. Волны, несущие сообщение Старику, не распространяются в эфире. Их невозможно перехватить. Такие импульсные сигналы распространяются только в акватории данного, горного озера, не выходя за его берега. Мужики из НТО ПГУ обошли всех конкурентов по простоте и гениальности технологии, созданной ими. Они любили воду, а, она "отвечала им взаимностью" - будучи великолепным проводником волн любых типов и характеристик. Дальше - просто. Каждый контактёр предварительно записывает свою информацию на магнитофон и в нужный момент, нажимая кнопку, производит мгновенный сброс её на сверх высокой скорости. Перехватить подобные сообщения не реально, даже, заранее зная время и место передачи, частоту волн. А без подобной информации перехват и вовсе Невозможен! Вот и любил Старик рыбалочку. А потом, в определённый час, в полутора сотне километров от Москвы по Минскому шоссе, есть поворот, ведущий в глухой лес, где заинтересованные люди получат сигнал из далёкой Африки. Именно, здесь, к западу от столицы расположен самый секретный объект разведки - центр Разведки Источников Электронных Сигналов (РИЭС). Это владение 16-го управления осуществляющего перехват радио сигналов над всей восточной и западной Европой, Азией, севером Африки и при необходимости, "любимой нами" Америки. Мужики "брехали", что слушают, как, тараканы ползают по компьютерам в вашингтонском Капитолии. Вот отсюда шифровки Старика, попадали в "Контору" и ложились на стол генерала Кирпиченко, который ждал вестей от учителя о ходе операции.
  
   *** *** ***
  
   "Правы инструктора... - подумал Грех, пристально глядя в раскрытую пасть ползучей гадости, которую, пригвоздил к стволу дерева боевым стиллетом: - Такие штучки, нужны не только для охоты на людей. В джунглях, они незаменимы и ты, падла зубастая, убедилась в этом."
   Тихий свист отвлёк Витька от беззвучной беседы с подыхающей тварью и он, мгновенно, оказался на ногах. Вот уже две недели они прочёсывали джунгли и горы. Две недели их тела и мозг работают на износ при сверхперегрузках. Смерть и кровь, всюду, где пролегал их маршрут. Но, больше всего, ребят донимал климат: жара, дожди, холод. Да-да, холод - ночной холод, после дневного пекла в песках и в горах. Несмотря на прививки, сецмази, воду и воздух, кожа невыносимо зудела и чесалась. Эти ощущения сбивались медициной вполне успешно, а вот в памяти, хранился, именно зуд и почесуха). Но нет худа - без добра! Этот "чёс" отвлекал от анализа собственных действий. Человек становился - роботом.
   Маг сидящий над землёй метрах в тридцати в пышной кроне пальмовых ветвей, делает рукой указывающий направление жест и четырежды раскрывает всю пятерню.
   ... Двадцать человек... Северо - запад...
   Ещё через секунду один указательный палец вверх и сразу три "нуля" сложенные из среднего и большого пальца.
   ... Дистанция около километра...
   Ну, что ж, все готовы. Работаем. Ещё минуту Маг дожидался подъёма Сола (снайпера "беды") и как только Никита занял место рядом с ним, скользнул вниз, догонять своих. Пулемёт Мага скоро пригодится там, где произойдёт встреча "эфов", а с пальмы будет работать и корректировать ребят Сол. Четвёртая "беда" устремилась в заданном направлении в затылок друг другу: один ствол в право, другой в лево, обзор по секторам, контроль воздуха и земли.
   Через минуты три эфир ожил:
   - Первый, я четвёртый, приём...
   - Слушаю, четвёрка, я первый...
   - Справа, два часа, триста, позиция Х-2. Штатный вариант...
   - Понял, четвёртый, понял! - откликнулся капитан, указав ребятам направление маршрута, хотя, каждый из бойцов слышал Никиту и всё понимал. Ещё в процессе подготовки группы на полигонах и в учебных центрах, отрабатывались десятки всевозможных комбинаций, наиболее распространённых во время боевых операций. Каждый такой вариант имел своё код, понятный только бойцам данной группы, как, и "язык глухонемых", на котором они общались в работе, не имея возможности говорить в слух. Именно таким кодом и пользовался, в данной ситуации, Никита, оповещая друзей. Он "говорил им", что в 300-ах метрах от группы, имеется удобный участок рельефа для отработки штатного варианта - засады. Направление: вправо на 2 часа...
   В последнее время "беды" работали днём и ночью. И не было суток, чтобы хоть одна из них не участвовала в зачистке определённого квадрата. А количество огневых контактов возрастало...
   Снова ожил эфир:
   - Первый, я четвёртый, приём...
   - Слушаю, четвёрка...
   - Ситуация, Ноль!
   - Степень сложности? - напрягся Крюк, мгновенно замерев на месте и все ребята оцепенели на своих местах.
   - Сложность, еденица! Как понял, первый, приём? - голос Никиты был напряжён и не зря.
   - Понял, четвёрка, понял... - и все поняли: что-то назревает. Первая степень означала неизвестность. Никита, что-то обнаружил, что могло помешать наработанной комбинации, но, всю степень сложившегося он, не мог пока определить. Требовалось время и уточнения. Только, дай Бог, чтобы было, это самое время. Ужасно тянулись минуты. Донимала проклятая жара, нервное напряжение мышц, чёс по телу... и неизвестность.
   - Первый, я, четвёртый, приём...
   - Четвёртый, я, первый, слушаю...
   - "Зеро", первый, "Зеро"! - облегчённо выдохнул в эфир Сол, хотя "Зеро" не самый лучший вариант, это - засада для группы. Их ловили. Кто-то очень хотел заманить бойцов в западню. И это свидетельствовало о том, что, местные ребятки, начали чему-то учиться. Но, какая же это "засада", если, мы, уже вычислили её. Ну, не утки мы - не кряквы! Не приманка мы для вас, черножопики!
   - Понял тебя, четвёртый, понял... Есть варианты снять степень сложности?
   - Нужно время, первый, время...
   Никита оставшийся позади в 300 метрах от ребят, напряжённо вглядывался в скалу справа, расположенную в полукилометре от него и в 150 - 180 метрах от группы. Именно там он обнаружил движение. У него на глазах, приближенные мощной оптикой, в отверстии в скале пробрались двое вооруженных "обезьянок". А через полминуты или один из прибывших, или, кто-то, кто уже там был, (черт его знает, сколько их, там, могло быть) выбрался из расщелины и занял позицию с пулемётом Калашникова, готовый встречать "гостей". Это вскрывало ситуацию - засада в тёмную... Выбрали удобную позицию, расположили людей, а в качестве приманки выставили свою группу. Ему осталось подождать и проверить свои умозаключения: если, это, всё так, как думал Сол, то, толпа "обезьян", сделает "привал" у подножия. Спина их прикрыта - скалы. С левого фланга огромный утёс. Атаковать можно только справа с низины, а это, чревато для наступающих... У "партизан" господствуюшая высота. Пулемётчик и как минимум ещё один боец, возможно снайпер, в пещере на высоте 50 метров над нашими. А может их там и три, четыре рыла? Кто, знает? Поэтому, Никите, требовалось время для наблюдения.
   "Беда" медленно и очень осторожно двигалась вперёд, осознавая, что хруст сучьев и веток под их телами, руками и ногами, слышно на расстоянии до семидесяти метров. Шорох трав и веточек при переползании, слышно на 15-20 метрах вокруг. А вот удары о камни, падение их, это уже 500 метров -недопустимая роскошь для бойца, идущего на численно превосходящего противника. Пацаны ползли Животом - чему их научили во Въетнаме местные инструктора в недавнем прошлом. И такая техника была отработана группой в совершенстве. Успокаивало, что у мятежников не было нормальной разведки и вообще, что это не те, кто может, сегодня, тягаться с серьёзным противником. Но всё это, не сильно успокаивало ползущих вперёд пацанов, растворившихся в местной природе. Даже Сол, потерял их из виду, что уж говорить о "воинах тегре", которые, вообще не подозревали о них. Они просто ждали "кого-то" из расчёта - вдруг, повезёт? "Ох и повезёт вам "мартышки"! Кровью умоетесь!" - улыбнулся Сол пристально вглядываясь через окуляр прицела на своих "оппонентов".
   Пулемётчик мятежников был, как на ладони Никиты. Ему было 30-35 лет не больше. Иссиня чёрная кожа лоснилась от пота и он, что-то, бормотал, переговариваясь с напарником (или напарниками) укрытым тенью пещеры.
   Медленно и вальяжно двадцать вооружённых боевиков пробирались сквозь высокую траву к месту устроенной ими засаде. А Сол внимательно осматривал всю окрестность в поисках скрытых огневых точек, но их нет. Во всяком случае, он их не обнаружил.
   - Первый, я, четвёртый, приём... - наконец-то ожил эфир.
   - Четвёрка, я, первый, слушаю...
   - Первый, "Зеро" - "А". - передал Сол и все поняли: засада примитивна: если Никита, сумел всё учесть, если ему позволили это.
   - Понял тебя, четвёрка... Решение?
   - Внимание, первый, право час... Сто - сто двадцать, "терминатор"... Пятьдесят...
   Ребята повернули головы в направлении скал и стали исследовать их поверхность на высоте в пятьдесят метров.
   - Цель? - уточнил Крюк.
   - Излом лево, десять от расщелины...
   Пять пар глаз нашли глубокую трещину в скале и переместили взгляды в лево, на десять метров, где пролегал излом и нагромождение камней.
   - Вижу, четвёрка... - капитан отлично видел вход в пещеру и пулемётный ствол, а самого стрелка с его места видно не было - угол большой.
   - Вариант, четвёрка?
   - Работает двойка, "РО"...
   - Понял, тебя, понял...
   Двойка - это, Гун, пулемётчик и огнемётчик "беды", хотя "шмели" были у каждого. Операция принимала всё более открытый характер, а это увеличивало степень опасности на что Старик реагировал жёстко: - Боекомплект каждого должен быть таким, чтобы при встрече с повстанцами, даже чертям в Аду стало жарко. Вот и вооружались ребятки так, что в шестером, могли снести с лица Земли средневековую крепость. Полковник даже плюнул на инструкцию Центра и разрешил, сынкам, работать секретными комплексами, разработанными в Союзе, но ещё не ставшими на вооружение, не утверждёнными, но, уж очень эффективными для уничтожения подобных укрытий.
   Капитан повернул голову к Гуну. А Иван, не терял времени. Он осторожно освободил трубу "шмеля" (именно их испытывали бойцы в Эфиопии, как и НРС-2) и приготовился к стрельбе, поудобнее располагая тело. Все ждали команды снайпера, который, был корректировщиком в эти минуты. Он видел расположение врагов и своих: ему было виднее, что делать, и, когда начинать.
   Вскоре группа повстанцев приблизилась к скалам и как, предполагал Крюк, устроила привал.
   - Внимание! - отозвался Сол не отвлекая ребят от приготовлений к бою, когда, каждый, выбирал себе первую цель, оценивал варианты дальнейших действий, а, Никита, опытным взглядом осмотрел все приемлемые места для дополнительных огневых позиций. Вокруг царствовала буйная растительность, но скрытых угроз боец не видел.
   - Первый, я, четвёртый, приём...
   - Четвёртый, я, первый, слушаю...
   - Загон! Минута, Загон...
   - Понял, Загон... Минута...
   Это означало, что Сол, начнёт штатный вариант одновременно с Грехом, через минуту, одновременно с двух сторон ликвидируя цели. Сол слева, Грех справа - от края к центру. При подобном варианте атаки, учитывая момент неожиданности, каждый, успевает поразить от 3 до 5 человек, тем более, работая с ПББСами, с расстояния в сто и более метров. В таком случае, противник вообще не в состоянии определить огневые точки. Бесшумная смерть косит одного за другим их товарищей и животным ужасом сковывает разум, и волю. Начинается неконтролируемая паника, а это, именно то, что необходимо малочисленной "беде".
   Минутная готовность требовалась для выверки прицелов и Никита уже был почти готов. С того момента, как занял позицию на пальме и вычислил позицию врага, он провел первичные поправки: дальность - 500м, температура +25, высота над морем - 2000м, угол, верх +30, та-ак, ветер справа, угол 90, скорость - 5м/с. Вертикаль: маховичок уже давно на "5"; считаем, угол - минус 8см; пристреливал при +25; высота + 14см, равно + 6см. Это выставлено... теперь, горизонталь: что тут у нас... поправка на ветер - 72см влево, деривация -7см вправо, получилось - 65см влево. Вот, теперь, крутим маховичок... На 500 метрах, одна тысячная, равна, 50см... Значит берём вправо на одну целую и одну четвёртую тысячной... Никита учёл поправки и прицелился по первой "цели": прямо под нос, в верхнюю губу.
   Грех ласково погладил свой "Галил" и беззвучно прошептал потрескавшимися губами: - Ну, жидёнок, не подведи меня... Ему не пришлось вносить поправки на таком расстоянии, выставленные ещё утром, Витёк был готов к атаке и подтвердил это в эфир:
   - Четвёртый, я, пятый...
   - Слышую, пятый...
   - Работаем, четвёрочка, отсчёт...
   - Понял тебя... Поехали!
   Лишь на секунду эфир стих, а следом, голос Сола, вновь, возник в динамиках бойцов.
   - Пять... Четыре... Три... Два... Один... Ноль...
   И в ту же секунду, два пальца, одновременно, послали бесшумных вестников смерти на встречу жертвам. Двое крайних бойцов повстанцев дёрнулись и объмякли с дырками в головах. И не успел ещё стихнуть металлический лязг затвора "Галила" в руках Греха, как, его палец, вновь, вдавил спусковой крючок. Сол тоже не отставал.
   Ещё двое "мартышек" послушно "сломались" под страшной силой удара пуль в их плоть. И не успели бойцы повстанческого фронта понять, что происходит, как смерть скосила ещё двоих "товарищей" и ещё двоих... Только теперь, проснулась реакция мозга, а вслед за ней и мышц.
   Первозданный покой разорвали злые, бесконечные очереди и крики мужчин. Боевики открыли беспорядочный огонь во все стороны, не видя врага и вспомнив слухи о "ночных Дьяволах", и "Дьяволах джунглей", которые, несли с собой бесшумную смерть, оставив после себя только трупы.
   Переполох поднявшийся на стоянке боевиков совершенно обескуражил тех, кто сидел в пещере и не понимали, что происходит, так как, противника, нигде не было. А с кем, воюют, "товарищи"? Их взорам предстали взбесившиеся собратья, которые, обезумев палили, куда глаза глядят. Но им не суждено было понять что-либо и помочь своим.
   - Двойка, я, четвёртый, приём...
   - Четвёртый, я, двойка, слушаю...
   - Двойка, ноль! - с усмешкой произнёс Сол и Гун тоже улыбнулся.
   - Понял тебя... Ноль!
   В эту секунду в дело вступил "шмель" Гуна. Термобарический заряд нашего "испытуемого" огнемёта - страшное оружие. При попадании в цель - это и произошло, - внутри помещения, пещеры, подвала, дота и любого другого замкнутого объёма, - полностью выжигается весь кислород образуя зону высокого давления, взрывная волна перемещается со скоростью 300 м/сек., сминает всё вокруг превращая материю в пыль. Чудовищный эффект! От тех, кто был в пещере, будь их два или двадцать два, осталось то, что никак нельзя назвать человеком или его плотью.
   Не успел стихнуть раскат взрыва, взметнувшего огненный вихрь над головами мечущихся боевиков, как лавина бесшумных пуль обрушилась на их напряжённые мышцы и кости, разрывая плоть и обрывая жизни. И ни какая сила уже не могла их уберечь от того, что они сами уготовили неведомым гостям в эту ночь.
   Через минуту всё стихло, даже птицы и обезьяны заткнулись, прекратив извечный базар. Только ветерок шелестел в листве, едва слышимым шёпотом, развевая по джунглям пороховую гарь.
   - Первый, я, четвёртый, приём...
   - Слушаю, четвёрка...
   - Зона чиста, первый, чиста...
   Ребята вздохнули облегчённо, но, ни один из них не пошевелился. Просто, закрыв глаза и облизав потрескавшиеся губы, каждый, уткнулся лицом в густую траву, пахнувшую землёй, постаравщись угомонить биение сердца и выключив сознание. Эта минута "медитации" для ребят, требовалась Солу... Бой завершён, но, среди трупов, мог оказаться живой противник. А "подранок", да ещё полусумашедший, после пережитого, может причинить ненужные хлопоты. Вот и смотрел Никита, через свою оптику, на тела убиенных, фиксируя всё - положение тел, характер ранений, пульсацию крови из ран и её количество, отсутствие дыхания, реакция на свет, звук и другие признаки. Если что-то вызывало подозрение - контрольный выстрел в голову. Так что шансов выжить не было ни у кого, если, это не входило в планы "беды". И все мстители "дьяволам джунглей" были обречены.
   Вокруг, вновь, царил мир и благодать, и как бы внимательно человек не всматривался в окружающий пейзаж, увидеть он не мог никого. В такие мгновения и приходит вера в нечистую силу: неведомую и неуловимую, которая, скользнула над людьми и спеленала всех саваном смерти.
   - Первый, я, четвёртый, приём...
   - Четвёртый, я, первый, слушаю...
   - Контрольки две, приём...
   - Четвёрка, тебя понял... Всем отвал!
   - Понял, отвал...
   Вот, теперь, пятёрка бойцов снялась со своих позиций и страхуя друг друга, стала отходить туда, где, их ждал Сол.
  
   *** *** ***
   ... Школа...
   (тренировочная база "Лесная", управления "С")
  
   - Итак, дорогие товарищи... - скромная улыбка на секунду появилась на лице преподавателя, который имел внешность доброго дедушки, скромного и мудрого:
   - Я понимаю, что все вы, курившие ещё вчера, на сегодняшний день, практически, избавились от этой привычки и это похвально, и полезно в вашей специфической деятельности. И сегодня, мы, продолжаем говорить о деятельности человека во время проведения боевых операций. Почему я заговорил о сигаретах и курении? Да, всё просто. Именно на такой, вроде бы, мелочи попадаются тысячи мужиков на войне: зажёг спичку, прикурил... поймал пулю. Хотя и сидел не на поляне, и врага рядом, как бы нет, а пуля-есть.
   Ребята слушали внимательно, понимая и доверяя этому голосу, этому взгляду, этим лучистым морщинкам, что мелочями, Степаныч, не будет забивать их головы. И он продолжал.
   - Объяснение простое и страшное... Огонёк сигаретки виден врагом на расстояния в пять сотен метров. А огонёк спичечки... Виден уже на расстоянии до тысячи пятисот метров, ребятки. Курите на здоровье! - Степаныч снял простенькие очки в немыслимо старомодной оправе и стал протирать стёкла мягкой тряпочкой.
   - А костёр? - спросил кто-то из ребят.
   - Костёр, ребятки, видно до восьми километров в ясную погоду и в отсутствии естественных помех. Но с этим вам легче свыкнуться, всё таки костёр, зрелище яркое. Не всегда его жгут, понимая, что, не туристы. А, вот, фонари вам предстоит использовать очень часто и надо понимать, чего опасаться... Опасаться надо их света, который видно тоже до полутора километров. А вспышка из стрелкового оружия, мужики, видна уже до двух километров.
   - А шаги?
   - Шаги человека, предположим часового, слышно до тридцати метров, если обычный грунт, а если он вышагивает по сучьям, звук разносится до семидесяти и более метров. Тут играет роль и погода, и направление ветра, и даже высота над уровнем моря. Но об этом мы поговорим позже и подробнее. Сейчас, мы знакомимся с общими представлениями о деятельности человека и его обнаружении. А вот личный состав подразделения, обычного, допустим мотострелкового полка, обнаруживает себя на расстоянии от полутора до двух километров и это без технических средств, а, вот, при помощи таких средств, полк обнаруживается с расстояния от восьми до десяти километров. Тепловая разведка подтвердит ваше присутствие не зависимо от времени суток с расстояния в пятьсот метров. А радиолокационная разведка ваших недругов вычислит вас на расстоянии в четыре - пять километров. Помните ребятки, всегда помните - вас будут всегда и везде пытаться услышать и увидеть, а ваша задача - не дать им такого шанса.
   - Мы постараемся! - дружно гаркнули пацаны.
   - Уж постарайтесь, ребятушки. - мягко улыбнулся преподаватель, одевая очки: - И запомните следующее, когда будете производить земляные работы. Вас будут слышать за километр, если вы будите самоуверенными землекопами. А звук ваших выстрелов, недруги, услышат за два километра, воины...
  
   *** *** ***
  
   А тем временем Москву и Ленинград, Нижний Новгород и Свердловск, как и другие города страны, покидали литерные эшелоны под размеренный стук колёс уносившие технику и специалистов к морям и океанам, на Север и Запад, на Юг и Дальний восток. Тысячи единиц стрелкового оружия, десятки танков и БТРов, самолётов и вертолётов, тысячи тонн боеприпасов и запчастей. Сотни радостных и одновременно взволнованных офицеров и техников, инженеров и врачей, пересекали границу Родины более разнообразными маршрутами, в которые, входили - аэропорты и ЖД вокзалы, морские порты и автомобильные магистрали, устремляясь туда, где их ждала война. А по безбрежным просторам морей и океанов с разных сторон света к таинственным берегам Африки двинулись первые корабли с "братской помощью".
   Вот берите братья - пользуйтесь! Берите в трудовые руки оружие, идущее к вам из Советского Союза. Пользуйтесь опытом наших специалистов. Бейте врага внешнего и того, кто окопался на вашей земле. И знайте, мы, всегда с Вами!
  
   "Войс оф Этиопия"
   (правительственная газета Эфиопии)
  
   "... На совещании Правительства принято ответственное решение активизировать усилия Вооружённых сил страны по ликвидации и разоружению мятежных формирований и их пособников... "
  
   "Этиопиен геральд"
  
   "... Лидеры мятежников в ответ на активизацию Вооруженных сил законного Правительства в северных и северо-восточных провинциях страны, заявили, что будут мстить нашему народу. Мстить поколениями. Они угрожают всем жителям Свободной Эфиопии только за то, что мы выбрали Путь Независимости. Они грозят нам беспощадной жестокостью и смертью, тысячами смертей тех, кого мы, любим, и кем дорожим... "
  
   *** *** ***
  
   До прибытия советских кораблей в Массауа (крупный порт в Эритрее, Красное море, север Эфиопии) осталось четыре дня, когда из Центра пришла шифровка, в которой, генерал, просил Ивана "взять под контроль порт и сам город".
   - Та-ак, начались сюрпризы... - в сердцах бросил Григорьич и положил шифровку на стол: - Кто-то, вверху, из ума выжил.
   - Это, кто ж, там, из ума выжил? - лениво спросил Колпак, мотнув головой в верх, не меняя позы "отдыхающего янки". В принципе похож: калифорнийский сленг, загорелое тело, шорты, цвета олив, белозубая улыбка. Чем не Джон?
   - Члены!
   - Оба на! - Колпак резко вернулся в нормальную позу: - Что за "анатомическое" отступление Шеф?
   - На мат нет сил... - Иван опустился в кресло и протянул майору текст телеграммы: - Читай!
   - Как всегда кратко и глубокомысленно! - загребая пятернёй документ заметил Колпак с ехидной усмешкой на губах. Через пять секунд улыбку сдуло.
   - Они что объебенели? Это же бред?
   - Пробрало? - спросил Старик.
   - В игрушки играются, бляди! - по-русски, матом, оценил просьбу Москвы Колпак: - А нам пацанов положить! Всех!
   - Да в чём дело? - удивлённо спросил Волос: - Что нового можно услышать от Москвы такого, что, это, так напрягло вас?
   - Наш Саныч, просит взять под контроль Массауа и порт.
   - Что-о? - теперь, в голос гаркнули все офицеры.
   - Нет, мужики, Саныч, тут не причём, он не идиот. Такую глупость никогда не потребует. Это в ЦК умники сидят.
   - А эти что-то понимают?
   - Нет, конечно. И не хотят понимать. - полковник наклонил голову и обнял её ладонями: - Им на всё наплевать: "Делайте, как "МЫ ГОВОРИМ". А, то, что там работают наши "соседи" (ГРУ), которые нихрена не знают о нас. И как мы с ними будем расходиться миром, не уничтожая друг друга, всем, плевать!
   - И не только мы и они... - нервно потирал головушку Гора: - Сколько ещё мужиков могут "отдыхать" здесь, как мы и грушники? И все разрознены, автономны. Что тут может произойти они понимают, козлы?
   Все сидели с каменными лицами, опустив глаза вниз и только их руки, пальцы, нервно перебирали, мяли, ломали, гнули, всё то, что им попалось в эту минуту. Умели в Москве делать нервы, "приказать" - а как быть им? Как работать в городе, в порту, устраивать бойню, понимая, что перед тобой может быть не враг, а земеля, русский мужик, такой же как ты, пусть даже с "конкурирующей" конторы?
   Григорьич встал, подошёл к окну и стал не спеша прохаживаться перед ним: - Так... Мы не полезем в лоб - рассудил полковник: - Свяжусь с "экспертом" (разведчик-нелегал) пусть подготовит всё, что есть, по лидеру Массауатской группировки, его родным, близким, друзьям, охране. Посмотрим, что и как. Будет зацепка, сработаем.
   - Вот, паскуды, загнали нас в жопу и хотят ещё чтобы мы, там, покопались! - Колпак почесал переносицу: - Огаден, просрали... Всю провинцию, мать твою! Теперь, когда, наши в Массауа приплыли с вооружением, базу готовят, умники очнулись. Бзнули и заголосили - "хотим резню", "бойню желаем"...
   - Ладно, мужики, разберёмся... Пусть "соседи" делают свою "игру", как им заблогорассудится, а, мы, не пойдём "подставками". Если кто и будет готовить "сюрприз" дорогим гостям из СССР, так это местный лидер - "хозяин" местечка. Город, порт, песок и вода, всё здесь, его личное богатство. Если они решат усилить группировку, то только с его согласия и под его руководство. Других "командующих" не будет на его земле. Так что, наш козырь, он - Хозяин! Пока наши не прибыли "сюрпризов" не будет. Будем исходить из того, что они обладают информацией о времени прибытия, а значит, уже планируют операцию... так? Так. Бог в помощь "партизанам"! А мы, "убогие", появимся в последний момент, за несколько часов до "пьесы" и аккуратно исключим "режисёра - сценариста" и ведущую часть труппы. Времени для новой постановки у них не будет, а если решатся на самодеятельность, что вряд ли это возможно с учётом клановой иерархии, тогда ею займутся местные вооружённые силы. Да и "соседи", думаю, вмешаются в ситуацию.
   - Согласен, - кивнул Колпак: - Главное зацепиться за "батьку" злодея.
   - Это один из главных шансов. - Старик вернулся в кресло: - Без него будет сложнее...
   - Вот, козлы, намутили! - откровенно поблагодарил Гора Москву и откинулся на спинку резного стула самого Императора Селассие: - Значит "Город"?
   - Да, мужики, готовимся к "городу". Нужно сообщить сынкам. С утра готовимся по полной на горке. Вечером, "вертушкой", спустимся в "колу", на те высоты, которые, аналогичны месту провидения операции и прогоняем варианты. Сейчас к парням, мужики, а я поразмышляю...
   Григорьич подумал о "четвёрке", посмотрев на часы. Этой ночью, часов в 5, "беду" доставят в "берлогу" и Дай Бог чтобы все вернулись живыми!
  
  

   Глава - 10

  
   За сутки до прибытия советских судов группа Старика обосновалась в пригороде Массауа и приступила к реализации своего плана.
   Лидером местных повстанческих сил был Окач Кандо: в простонародье, просто "Шейх". Именно он стоял во главе всех вооружённых формирований на этой земле, И конечно, только он, мог сформировать и руководить отрядом, который готовился "встретить гостей". Нелегал не подвёл и добыл всю необходимую информацию по Кандо, что позволяло Ивану тщательно разработать операцию.
   Решением проблемы, вставшей перед группой, был подбор подходящей "отмычки". И они её нашли. На эту роль, как нельзя, подходил друг и соратник Шейха, Исайяс. Утром на охоту за ним Иван отправил вторую "беду" во главе с Горой и уже в час по полудню они вернулись назад, аккуратно въехав в ворота пригородного дома, временно переданного группе человеком "эксперта".
   - Все в порядке... - абсолютно буднично сообщил встречавшим его "призракам" и полковнику, Гора, неузнаваемо преобразившийся благодаря тональному гриму: - Отмычка в багажнике...
   - Проблем не было? - Старик с прищуром смотрел на Лешего и Топора, которые открыли крышку багажника и выдернули из его глубин скрюченную фигуру мужчины лет сорока.
   - Нет, всё прошло гладко... - откликнулся Леший.
   - А у него? У него проблем не было? Поднимите... - Старик, наклонив голову смотрел на пленника с интересом вглядываясь в его черты: вот, ты, как выглядишь, дружок Шейха.
   - Обижаешь, командир, мы ж не звери... - пожал плечами Гора с видом полного недоумения: - Погляди на него.
   Гора ухватил пленника за шиворот и рывком оторвав от асфальта, поставил на колени. Пленник оказался не на столько маленьким, как показалось на первый взгляд. Рослый громила с наголо стриженной головой и маленькими, блекло желтыми белками, вокруг угольных зрачков, был серым от страха, ни хрена, не понимая: что с ним произошло на его территории, и, кто посмел, это совершить? На его перекошенном судорогой лице блестели капли пота, а могучее тело, бил озноб. Стоя на коленях у ног Лешего и Топора, лютый в повседневной жизни Исайяс, выглядел скорее жалким проходимцем, чем головорезом, который, никогда не оставлял пленных солдат правительственных войск живыми, не изуродовав их, предварительно, пытками. Его ошалелые глазки - буравчики лихорадочно бегали с одной жуткой рожи (маски устрашения - самоделки) на другую, окружавших его, и, усиленно, искали ответы на страшные вопросы, рождённые его мозгом.
   Занимаясь многие годы борьбой за независимость, принимая участие в боевых действиях против армии и полиции, ежедневно рискуя оказаться в плену врага, Исайяс, был постоянно готов к захвату и имел при себе пистолеты за поясом и в кармане куртки, ножи на бедре и голени, граната в самодельном кармане пиджака, и собственная железная воля, беспощадность, всегда, казались ему, надёжной защитой от захвата и похищения. Но... ОН ОШИБАЛСЯ! Снизу вверх, затравленно глядя на тех, кто его захватил, он не понимал: как им это удалось? Почему не справилась его охрана? Куда делся его опыт? Почему исчезла его воля и сила не позволившие применить (достать, точнее) оружие? Да, кто же они? Откуда? А взяли его так аккуратно, что он, ничего не успел понять...
  
   ... Один из юнцов, тот, что сейчас, стоял над ним без маски, час назад, подошёл к нему на улице, когда он, выходил из дома своей любовницы, с идиотской улыбкой и что-то стал болтать на неизвестном ему языке (красавчик Леший, нёс в тот момент, полнейшую чушь, абракадабру звуков). Исайяс опешил и не успел даже рассмотреть его, как следует... Машина взвизгнув тормозами резко остановилась рядом. Передняя дверца распахнулась так резко, что Исайяс, отшатнулся и... страшный удар огнём и дикой болью разорвал промежность. Очнувшись в багажнике, накрепко, профессионально связанный мятежник, вспомнил собственный захват и похолодел от ужаса. Он понял, что его брали профессионалы такого класса, которого никогда не было в его стране. Холодный пот, сам собою, покрыл тело липкой плёнкой, от животного ужаса, который жил в нём, как оказалось, не зависимо от его воли. В эти секунды у него не было воли, не было разума, был, УЖАС, который душил, не давал дышать...
  
   - Встать! - оглушительная команда на английском и мощный удар шнурованного полуботинка подбросил его тело, а железные пальцы сковали его руки словно тисками. Исайяс застонал, боль в паху, вновь, проникла в тело, а беспощадные руки неизвестных легко и безжалостно заломали его руки за спину и согнули главаря пополам.
   - Вперёд! - лёгкий нажим на плечевые суставы и боль указала негру направление движения. Так испуганный и униженный, беспомощный и страдающий от всего этого, друг Шейха, его "брат", ведомый Лешим и Топором, проследовал в дом, видя перед собой только собственные ноги и ржавую пыль. Его припроводили в одну из комнат, усадили на стул и только теперь, Исайая, смог присмотреться к тем, кто его окружал. Многоопытному боевику, повидавшему, за годы войны многое - пытки, казни, избиения и унижения, насилие и надругательства, видевшего ужас в глазах своих жертв, сейчас, стало жутко самому. Жутко до такой степени, что ни какими словами этого не передать НИКОГДА!
   Он так ясно осознал, что испытывали на себе его жертвы, что, не удивился даже, не найдя в себе сил для мужества, никогда не покидавшего его сердце, ни при каких, "страшных" событиях. Там, в прошлом, Исайяс, был спокоен и горд, улыбчив и стоек, презрителен и несокрушим, а, сегодня, стало страшно. Так страшно, что он, не мог поверить и понять - как, это, возможно? Что с ним? Почему? В комнате, его окружало всего четверо - трое, что его захватили и привезли сюда ,и четвёртый в маске, - остальные, с жуткими рожами, остались во дворе и сколько их там было, он не сказал бы, никому, даже под пытками. Трое из тех, кто остался с ним были моложе него, особенно двое по бокам, а вот четвёртый, в маске, был неопределённого возраста. Зато в глазах, Исайяс, увидел нечто, от чего сердце и душу сковал ледяной панцирь неподконтрольного ужаса. Эти глаза не знали сомнения и жалости. А степень подготовки этих незнакомцев говорила за то, что он не ошибался в выводах.
   - Как самочувствие? - наконец-то заговорил с ним незнакомец в маске, но голос его ничего не сказал пленнику о возрасте и национальности. А вот трое других, были, либо арабами, либо мулатами, но явно, не местными, что прибавляло "гостю" страха.
   - Не сильно помяли твоё драгоценное тело, Исайяс? - тихим, спокойным голосом говорил с ним мужчина, явно, занимающий, здесь, главенствующее положение. И от такого обращения к себе, пленному стало ещё хуже. Уж он то, по себе знал, что следует за подобной мягкостью.
   - Не бойся, тебя не убьют... Сейчас. Даже пытать не будут. Просто, тебя снарядят соответствующем образом и отвезут к Шейху. - доверительно сообщил Старик, с интонациями школьного учителя. Он говорил так, словно обращался к лучшему другу.
   - За-а-чем... к Ше-ейху? - видимо, мозг боевика с трудом, но осмыслил услышанное: - Зачем? Кто вы?
   Голос его дрожал, былого величия след простыл. А эти психи даже не слушали его. Быстрые пальцы расстегнули жилет, рубашку, оголив его заплывший жирком живот. Проворные лапы, ловко, закрепили вокруг талии широкий пояс и защёлкнули замысловатый замок. Исайяс ошалело уставился на тяжёлые полусферы, выпирающие по всей длине пояса и тут же получил ответ на мелькнувший в голове вопрос.
   - Пластид, - подружески пояснил Старик: - Да-да, пластиковые взрывчаточки. Маленькие, видишь? Совсем не страшные, верно? Если их не беспокоить, конечно. Ну, я думаю, ты не мальчишка, Исайяс... не станешь играть в такие игры. Хотя... можешь попробовать. Это не больно! Бах... и ты в Раю! Только не героем, нет, а паром и атомами... Маленькими такими, крохами.
   Один из его похитителей поставил на стол перед ним небольшой коробочек, чем-то щёлкнул, а на пряжке замка замигала, крохотная, лампочка - индикатор.
   - Готово... - коротко доложил Топор, посмотрев на Старика, а полковник подошёл к пленному, полуобнял за плечи и заискивающи предложил.
   - Попробуй! Может вместе с нами в Рай рванёшь, а? - негр дёрнулся, как от укуса змеи, посерел ещё больше и замотал отчаянно головой.
   - Вот и правильно, воин, правильно. Попробуешь, как-то, снять пояс... ба-ах, ты, атом! Не будешь дерить, жить тебе долго и счастливо. Можешь заменить самого Шейха!
   Негр таращил свои глазки-буравчики, часто-часто моргал мохнатыми ресницами, явно думал, что свихнулся, что, его глюки одолели - ну не могло быть этого на яву!
   - Не повезло тебе, сегодня, Исайяс, а завтра, всё в руках Господа, верно? Только надо выжить и подождать. Подожди... прошу, подожди! А мы за тобой последим, подстрахуем, от греха! Ты не переживай, мы будем тебя всегда слышать и видеть, чтобы твои "братья-злейшие" не решили прервать бесценную жизнь избранного.
   Топор аккуратно прикрепил к брючному ремню пленного неприметную "шайбочку" и подморгнул негру: - Готово...
   - Отлично! Теперь, ты, готов, воин! Близок твой час, твоя полная независимость от Шейха!
   - Что-о про-ис-ходит? - одеревенелыми губами едва слышно произнёс пленник.
   - Что происходит? - Гора наклонился над боевиком: - А ничего! Всё уже произошло. Сейчас, ты, вернёшься к Шейху, обнимешь брата, поговоришь с ним и с другими... Мы добрые, ты ж видишь? Поговори, покушай, выпей с друзьями... мы подождём, мы терпеливые. Только вернуться не забудь. Мы встретим тебя, всё снимем. Дорогие, понимаешь, эти штучки, ох, дорогие. Их беречь надо! Мы не столь богаты, как твой Шейх, мы бережливы.
   И пока этот громила говорил, Исайяс, лихорадочно думал: "Похоже разведка... Только, чья? Впрочем, ему плевать... Главное, не убьют, не их методы. Поймали его просто, но, качественно! Эти не садисты и зря не прольют его кровь. А, Шейх? А, что, Шейх, надоел... сколько я на него пашу. Они правы, хватит ему быть всемогущим. Пора самому быть "шейхом". Жалко Шейха, конечно! Но своя жизнь дороже!"
   Мозг Исайяса понемногу стал обретать способность мыслить, он понял - жизнь продолжается без унижений, пыток и позора. Это он переживёт, лишь бы не убили "эти".
   Гроновцы всё это фиксировали, наблюдая, как меняется выражение его глаз; гуд, лба, щёк, разглаживаясь, обретая свободу от нервной скованности. Даже асфальтовая серость сошла с его рожи, а кожа, привычно залоснилась иссиня-чёрным блеском. В мозгу негра стали шевелиться мысли о мести, о том, как он расправится с обидчиками. Одна эта мысль вдохнула в него волну жизненых сил, и он уже видел, как будут визжать, обссыкаться, эти псы после того, как, снимут с него заряд и вернут свободу.
   Глупенький, лишившийся от пережитого ужаса, рассудительности, человек. Он верил всему этому "спектаклю" с поясом смертника (трудно было не поверить их искренности оказавшись на его месте) и мечтал...
   Резкая боль обожгла шею Исайяса, он дёрнулся и увидел в руке одного молокососа шприц.
   - Зачем? - изумился "гость".
   - Не волнуйся, - заверил его мужчина в маске: - Обычное успокоительное. Нервы у тебя взвинчены, а зачем, Шейху, это видеть? Подозревать начнёт... Думать... Вредно всё это, точно, говорю? Согласен?
   - Да. - закивал негр, ощутив мягкую волну, обволакивающую сознание.
   - Умница! А, теперь, внимательно, слушай меня...
   Глаза пленника заблестели. По телу прошла вторая волна и он окунулся в непередаваемую негу и блаженство. Если, он, что-то слышал, до этого, о психотропных препаратах, то не пробовал на себе, точно. Именно, сейчас, он испытал на себе его "волшебную" силу.
   Голова его наполнилась пустотой и лёгкостью, исчезло напряжение и страх, он забыл о поясе со взрывчаткой, о микрофоне, боль прошла, а эти люди, стали ему роднее братьев.
   - Слушай, брат и запоминай... - донёсся откуда-то голос: необыкновенной доброты и силы, и он слушал, слушал, и запоминал. Каждое слово, произнесённое "богом", отпечатались в его сознании, как священные скрижали и никакая сила в мире не могла их стереть из его мозга, сердца и души. О, как мудр был говорящий! Как верны и справедливы его слова! Мог ли он, Исайяс, ослушаться его? Нет, конечно, нет!
   Благодарно улыбаясь невидимому "божеству", пленный кивал и чуть не плакал от глубины чувств, рождённых в его сердце этим "сверхсуществом".
   - Развяжите нашего брата! - приказал полный заботы и любви "ГЛАСС НЕБЕС". Это окончательно пленило боевика, убедило, что он, среди братьев, и сам Господь снизошёл на Землю, дабы поддержать их борьбу. Он "помнил", что, какие-то шакалы захватили его, а братья пришли и освободили! Братья! Истинные братья! Так будет всегда... отныне и до скончания мира!
  
   Особняк Окача Кандо-Шейха, расположен в юго-западном пригороде Массауа, в красивом местечке утопающем в зелени (оазис, да и только!).
   Около часа ушло на дорогу и приготовления группы, а ровно в три часа по полудню, Исайяс, на своём "Плимуте" пересёк небольшой лесок отделяющий дом от трассы и поднявшись на взгорок, въехал в ворота.
   А за час до этого события на высотах в 20-30 метров над землёю, в пышных кронах пальм, никем не замеченные, появились странные для этих мест "существа". И цель их появления на господствующих высотах была очевидна - "домик" Шейха. Если бы, кто-то посторонний, мог разглядеть среди пальмовых листьев непрошенных гостей, то он бы обратил внимание на тот факт, что лица этих "существ" повёрнуты в одном направлении: туда, где за высоким забором расположилась резиденция свирепого Кандо. Но ни одна живая душа не видела этого и не подозревала, что пять пар тренированных глаз неотрывно наблюдают, через оптику своих прицелов и биноклей, за территорией. За любым человеком или животным, за любой тенью или кочкой, за любым проёмом окон и дверей. Пятёрка снайперов группы - Сом, Кнут, Лорд, Сол и Люци ещё утром побывали на позициях: изучили и оценили оборону поместья, особенности местности, прикинули, где могут сидеть снайперы этого вурдалака, где его бойцы могут укрыться от наблюдателей и обстрела. Каждый выбрал себе сектор стрельбы, а теперь, вернувшись на места, первым делом, осмотрелись в поисках демаскирующих признаков скрытых объектов неучтённых ими утром. На их счастье ничего настораживающего не наблюдалось: не было вновь появившихся пятен, не появились новые кусты и кочки, ни одного нового дерева или пня. Как высилась одна антенна, так и осталась одна. Никто из парней не заметил в складках местности ни одной огневой точки, как не обнаружили их не на крышах, не в полуподвалах нижних этажей. Теперь, снайперская группа, сосредоточилась на подробной сверке секторов стрельбы. Начали с ближних зон: конечно, относительно, так как, сама дистанция для стрельбы была от 300 до 400 метров, наиболее доступных при таком раскладе, выделив для себя ориентиры среди интерьера усадьбы и привычно приступили к осмотру с право на лево, все дальше в глубину зон. Вообщем - детский сад, если бы не реальная война, где смерть, реальна, вот и работали парни очень аккуратно.
   Через минут сорок подтянулись другие пацаны, аккуратно взяв в невидимое кольцо территорию логова Шейха. Как только, Исайяс, покинул машину и вошёл в дом в эфире появился Сом:
   - Первый, я "факт-один, даю "запись".
   - Понял тебя, "факт-один", слушаю. ("Запись" на сленге группы означала - словесная передача происходящего в зоне контроля, для полноценного представления всех действий членами группы.) И Сом стал озвучивать происходящее:
   - Эф в холле... Встречают трое... Что-то говорят... Гость проходит дальше...
   Старик слушал бойца, а сам, глядя в глаза майору Колпаку отрицательно качал головой на немой вопрос: "Включить прослушку?" Ещё не время считал полковник, дожидаясь встречи "отмычки" с Шейхом.
   - Поднимается на второй этаж... Контакта нет...
   -Я, "факт-три"... - включился Лорд: - Контроль... Поднимается... Вокруг тихо... Передаю "факту-первому" его сектор...
   - Принял, "факт-один", - подтвердил Сом: - Объект подходит к двери в зал... Охрана двое... Прошёл... Встреча... первый, они встретились. Ваш контроль!
   И Старик опустил голову, давая знать Колпаку: включайся.
   - Здравствуй, Исайяс! Здравствуй! - в динамике раздался хрипловатый, низкий, голос хозяина дома: - Здравствуй, брат! - друзья обнялись и Шейх жестом пригласил друга к столу.
   - Проходи, проходи... Что-то, плохо выглядишь, дорогой, болен?
   - Нет, Окач, здоров я... Просто, что-то тревожно.
   - Почему? - Шейх засмеялся, звякнули рюмки, забулькала жыдкость: - Что тревожит сердце моего брата? Что тревожит дух воина?
   - Не знаю... - искренне отозвался Эф, в самом деле, не понимая, откуда пришла тревога: в сознании не осталось и следа о захвате, пленении и беседе. Откуда-то из глубин подсознания в мозг поступал сигнал опасности, а, сознание не могло его расшифровать, одурманенное психотропным веществом: - Ей Богу не знаю, брат! Может нервы? Сложно всё... Эти русские.
   - Русские! - захохотал Шейх: - Ты боишься русских?
   - Нет, - твёрдо заверил Исайяс, своего шефа, а на губах Старика, заиграла грустная улыбка: - Не боюсь! Но, это, не ишаки, Менгисту. У этих, шакалов, есть сила!
   - Сила? У них? - вновь забулькала невидимая бутыль и Шейх продолжил: -Выпей и перестань говорить ерунду. Какая сила у них? Оружие... Да! А что их оружие само побеждает? Что собакам правительственных войск оно дало? Как били их Сомалийцы, так и бьют. Бегут шакалы... с января бегут! Мариам уже две недели назад признал Огаден - просрали! Контроль у WSLF. Сомалийцы прут на Джиджигу, Харару и Дыре-Дауа и скоро возьмут эти города. А что русские? Они лезут? Нет, конечно! Зачем им это? Они ещё вчера вооружали сомалийцев. Они готовили их специалистов, обучали офицеров в Москве: летчиков, танкистов. артиллеристов, пехоту и моряков, а сегодня, они своё оружие направили против тех "братьев", кого сами вдохновили на борьбу. Так что могут эти проститутки, русские? Использовать этих глупцов, как, это делали американцы, как англичане, французы и итальяшки. Они все - трусливые шакалы, брат! Так что, сила, только у нас, Исайяс, только у нас! Сила, это, Дух! Это - Вера в правое дело! Это вера народа в нас и его любовь! Вот - Сила! А оружие, это железо, брат! Просто мёртвое железо, если оно в руках жалких ублюдков!
   - Ох и допиздился, стратег! - откровенно прокаментировал Колпак, не стесняясь в выражениях: - Скоро, ты нюхнёшь нашу "шакалью дрисню". Ох и насерем мы тебе гандон!
   - Тишина в эфире! - вовремя встрял Григорьич, потому что, за Колпаком, уже в очередь выстроились все бойцы группы, чтобы высказать Шейху всю правду о нём. Но Колпак не смолк, "обезьяна" задела его за живое. Отключив микрофон, он прошептал на ухо Григорьичу: - Не видать этому "воину" победы над нашим мёртвым железом.
   - Зато ему очень повезло в другом. - включился в беседу Крюк, лежавший рядом с ними.
   - В чём? - удивился майор.
   - Он, счастливчик! Уже сегодня, испытает на себе "бессилие" русских, а, кому-то, ещё в очереди стоять.
   - Первый, я, "факт-пять", приём... - вышел в эфир Люци.
   - Слушаю, первый... Слушаю!
   - Дорога открыта, первый... Открыта...
   Григорьич всё понял: к ним жаловали гости. И он, повернув голову, посмотрел в ту сторону от куда приближались гости. Скалился один Колпак: - Милости просим! Начинается, Крюк!
   В течении следующих 30 минут к Шейху съехалось десяток друзей-командиров и соратников, которых "бездарные" русские слушали ещё минут 20, записывали, а, Старик, глубоко вздохнув, посмотрел на часы, и глядя в глаза обоим "призракам" тихо скомандовал в эфир: - С Богом!
   Палец Колпака уверенно утопил кнопку дистанционного радиовзрывателя и в тот же миг, на глазах Сома и Кнута, Исайяс, исчез в ослепительной вспышке взрыва и грохота. Тысячи стальных шариков, выброшенных энергией взрыва, превратили Хозяина и его братьев в бесформенные массы кровавого месива, а довершал действие - огонь.
   Огромный стол из чёрного дерева подхватило в воздух, как былинку, выбросив через панорамное окно в ухоженный двор (сейчас изуродованный осколками стен и камней, черным дымом и серой пылью), где "лезвия" летящих осколков стёкол достали наружную охрану и срезали их не хуже метательных ножей. И даже двое бугаёв оставшихся за толстой дверью, ведущей в зал, не уберегли своё здоровье, а скорее всего и жизни, под тяжестью обрушившихся на их головы и шеи створок двойных дверей, словно механическим прессом пригвоздивших их к каменному полу. И пока свирепое пламя пожирало останки роскоши Шейха, невидимая смерть достала всех обитателей логова, не оставив шанса никому из охранников гостей и Хозяина. Пятёрка снайперов не упустила никого, поставив жирную точку в заочном "споре" с покойным Шейхом - могут ли русские, что-то? Похоже - Могут!
   Больше в этом городе группу ничто не удерживало и получив приказ Старика - сворачиваться - бойцы быстро и чётко выполнила его.
   Дальнейший ход событий в Массауа, больше не интересовал Старика. Его группа свою работу выполнила, и теперь, могла, исчезнуть. А лавры, найдётся кому сорвать. Сам Иван Григорьевич Стариков не мог быть в это время в далёкой Африке, так как, давно и официально, числился пенсионером и не имел никакого отношения к вооруженным силам СССР и уж тем более, к спецслужбам страны.
  
   *** *** ***
  
   Школа
   (тренировочная база "Бор", управления "С")
  
   - Сегодня, мы продолжаем изучать методы и средства маскировки. - преподаватель был лет пятидесятипяти: высокий, загорелый мужик, чем-то похожий на лесника или дровосека, если, кто-то их видел в жизни. В общем, мужик с земли, с простоватым лицом, но во взгляде этого простачка горели искорки непонятного задора.
   - В общих чертах, мы, затронули эту тему на предыдущем занятии, теперь, поговорим подробнее. - он отодвинул от себя какую-то тетрадь и облокотился на столешницу подавшись грудью вперёд: - Вам, как специалистам универсального профиля, это особо важно знать и уметь пользоваться. Итак... Главный упор в вашей специфике, ребятки, это, умение использовать подручные средства. При действиях в автономном режиме, в глубоком тылу, в боевой обстановке, не всегда, есть возможность, иметь под рукой необходимые материалы и инструменты. Что делать? Маскироваться...
   Он простодушно улыбнулся и продолжил: - Вы уже ознакомились с демаскирующими признаками на вчерашнем занятии, сегодня, пойдём дальше. Помните главные? Силуэт человека... Цвет и покрой обмундирования на ваших плечах... Наличие и форма оружия и снаряжения... Тепло ваших тел и отражение вами и одеждой радиоволн... Следы вашей жизнедеятельности, как-то: остатки пищи, костра, сигарет и углей, бумаг и тряпок, целлофана и металла, древесных стружек и сломанных веток, насечек на стволах и влажных пятен на земле от слитых остатков из котелков и мочи... Да-да, тут, ещё и запах. Или же простое и естественное дело сходить посрать... тоже проблемка, пацаны, серьёзная! Ну, это вы, уже знаете, сегодня, мы перейдём к следующему шагу, маскировочное окрашивание. Коротко, о главном... Виды окрасок - боевая и покровительствующая. Боевая раскраска, это устрашающая маска психологического воздействия на врага: запугать, лишить воли к сопротивлению, выиграть драгоценное время для выполнения задачи или спасения своей жизни. Раскраски размывающая и искажающая другого плана. Размывающая: хороша в условиях ограниченной видимости скрывающая истинные формы и контуры. Искажающая: придаёт вам или предметам сокрытия, формы, не соответствующие подлинным очертаниям.
   Пропустим, кое - что, и перейдём к более важному, ныне, аспекту. Будем учиться готовить защитные краски самостоятельно. Многие века люди занимаются этим и наработали простые способы, не требующие затрат и особенных материалов. И первое, что вам будет необходимо: связующие компоненты. Они требуются для удерживания красителей на вашей коже или на одежде. Рассмотрим наиболее лёгкий способ изготовления связующих компонентов из сока молочаевых растений.
   - Это млечный сок, что ли?
   - Да, вундеркинд, млечный сок... - преподаватель встал из-за стола и стал ходить вдоль школьной доски: - Только помните, что есть и ядовитые виды сока молочая. Не смертельных, но, аллергенных, не предназначенных для вашей кожи, особенно для лица.
   "Лесник" остановился и оглядел класс, немного улыбаясь, чему-то своему.
   - Яичный желток, пацаны, а? Куда его не тулили только... И в кладки стен монастырских и в картины Великих живописцев. Вот и мы с вами используем яичный желток. Только для начала берём воды 40-50 процентов для создания смеси, 30-40 процентов желтка и 20 процентов красящего состава.
   - А белок не пойдёт?
   - Пойдёт, пойдёт... Только в том случае, парни, если вам нужна маскировка на 2-3 часа. Белок мешаем в тех же пропорциях. И очень хорошим связующим компонентом для красок является смола на деревьях. Да, та самая, смола. Её готовим из расчёта 70-75 процентов воды, 10-12 процентов смолы, остальное пигмент окраски.
   - Интересно!
   - Интересно. - улыбнулся инструктор: - Будем дальше удивляться самым простым и знакомым вам вещам. Возьмём, к примеру злаковые. Все знаете, что это такое?
   - Ну, да!
   - Не сомневался... Тогда, посмотрим, что можно использовать для приготовления связывающих компонентов. Берём известную нам пшеницу, ребятки, ставим на огонь воду, засыпаем зёрна пшенички и кипятим до неполного разваривания. Затем, отцеживаем и можно использовать для приготовления красок. Прапорции следующие... Воды процентов 70 и 20-25 процентов зерна. Теперь, возьмём лён и повторим уже известную вам процедуру, только с другими процентами: воды наливаем 60-65 процентов, зёрен льна берём 15-20 процентов и делаем всё что и с пшеном. То же самое и с ячменём: воды 60-65 процентов и зёрен 15-20. Продолжать не буду, сами понимаете, таким способом можно приготовить связку и из других видов зерновых. Дальше мы рассмотрим, как, можно изготовить связующий компонент из продуктов животного происхождения.
   - Свинок будем варить?
   - Сегодня, нет, умники... - "лесник" воспринял шутку ребят спокойно, понимая их энергию молодости и не пытаясь подавить авторитетом: - Варить мы никого не будем, тем более поросят, а просто, рассмотрим варианты: из чего, с чем и как. Возьмём рыбу, простую речную и приготовим из неё рыбный клей. Для этого снова наливаем воду в имеющуюся ёмкость: 60-70 процентов от общего объёма, ставим на огонь и добавляем в неё нашу рыбку, где-то процентов 30-35, и варим "уху" часика три.
   - Точно, уха! Класс!
   - Класс, только всю не слопайте... Чем морды красить будем? В общем сварили, отцедили, добавили краситель и рисуйте себя, туземцы.
   - А морскую, можно?
   - Можно, любую! Поймаешь кита, вари, ешь и готовь клей. А мы рассмотрим возможность приготовления животного клея. Убивать никого не будем, да? Отлично! Тогда, снова берём любимую нами воду: процентов 70, берём "припасённые вами" кости, сухожилия, животных процентов 30 и кипятим 3-6 часов, как на холодец, если есть время. Отцеживаем и соединяем с красителем.
   - Ловко! Просто и гениально!
   - Простота и есть гениальность... Здесь, вас и учат приобретению опыта в простоте мышления и его эффективности. Сегодня ваш мозг приобретает новый взгляд на окружающий нас мир, под другим углом зрения, от простого к надёжному и спасительному. Вот и пойдём таким путём. А, теперь, перейдём от живого к не живому. Рассмотрим связующий компонент на основе гашёной извести. Тут, так же, всё просто. Берём воду, без неё никуда... процентов 70, добавляем 20-30 процентов гашёной извести, взбиваем до состояния эмульсии. Дальше можно использовать как связующий компонент, а можно и как, белый краситель. Ну, а, теперь, перейдём к наполнителям для создания защитных окрасов.
   - Перейдём, ох, перейдём! - гавкнул кто-то из пацанов, но "Лесник" не отреагировал на шутника. Он вернулся к своему столу и присел, оглядев класс отречённым взглядом.
   - Начнём с самых крайних цветов. И не радуги, а жизни: белый и чёрный. Мыначнём с чёрного, любимого вами цвета ночи, мглы, невидимости. Добиться этого можно разными способами, к примеру чернозём. Очень удобный наполнитель, ребятки, как и нефтепродукты, древесный уголь, жжёная, обезжиренная предварительно, кость. А белый цвет легко создаётся гашёной известью, мелом; молотой, жжёной, яичной скорлупой, соком молочаевых растений, белым мхом, и любимой нами картошкой.
   - Во-о, дела! А жёлтый?
   - Жёлтый, создаётся из мелкого речного песка, только не белого, это понятно. Жёлтой глины, а не белой и голубой. Понятно, да? Можно использовать сок чистотела, это жёлтый молочай. Можно использовать йод, слабый раствор. Он же подойдёт и для других тонов в зависимости от концентрации. А коричневый, легко достигается с использованием отвара из коры дуба, отвара из опавших листьев и сучьев, коричневой земли и знакомого вам раствора йода, только теперь, насыщенного.
   - А, зелёный, из ёлки?
   - Зелёный, совсем просто, отвар трав, листьев, зелёнка или по науке - зелень бриллиантовая, а, так же, зелёная земля.
   - Что-о? - тут уже раздался хор удивлённых голосов.
   - Что, что! - засмеялся "Лесник": - Не бывает, думаете? А скажите, люди, откуда берут свою краску художники, а? Её что с Луны привозят? Её и делают точно так же, как и мы, из зелёной земли Матушки. А вот синий, мы делаем из отвара шляпок желудей, обработанных уксусом, из чернил фиолетовых и синих, из насыщенного раствора марганцовки - марганцовокислого калия и соцветий пробкового дуба, если, будет расти рядом. В общем, мои дорогие, отступите в своих конспектах четыре клетки вниз, возьмите линейки и карандаши и чертите таблицу...
   Ребята переглянулись, взяли карандаши и линейки и приготовились "творить" таблицу. Они сидели за обычными школьными партами, по двое. Обычная школа. Класс, как, класс - три ряда парт, по пять штук в ряду, окна - только не прозрачные, но свет проходил в достаточном количестве. Только ученики были не обычные, как и предметы, которые они изучали в подобных классах и учителя были совсем не простые. А в остальном - Школа.
   - Все готовы? Итак... Тактический грим... Чертите верхнюю графу таблицы. Высота в четыре клетки - длинна во всю страничку. Расчертите графу так... Первая колонка - две клетки. Следующие четыре одинаковые, а последняя, чуть поуже. В низ колонки не ограничивайте размером, закончим заполнять дорисуете. Теперь, пишем в первой знак "номера", в низ пойдут циферки 1,2,3, и т.д. Вторая колонка, пишем: используемый материала. Третья колонка: способы применения. Так, теперь, четвёртая: приготовление маскир. материала. Пятая: ожидаемый эффект. И шестая колонка: время действия. А теперь, если нарисовали, в колонке номеров ставим циферьку 1, дальше всё прописью. Колонка 2...
  
   N 1 ... Ветви деревьев, кустарника...
   Вдеваются в петли, швы, костюма или подшивают к нему нитками, закрепляются сетчатым эластичным бинтом.
   Необходимая конфигурация формируется из ветвей.
   Объект подгоняют под окружающий фон местности и предметов.
   Действие 2-3 часа.
   N 2 ... Пучки травы, листвы, опавшей хвои, сучьев...
   Укладывается россыпью на человека или предмет маскировки.
   Объект сливается с фоном местности.
   Летом до трёх часов, осенью на всё время необходимой маскировки.
   N 3 ... Медицинский бинт из мед.аптечки...
   Обматываются части тела: голова, плечи, плечевой пояс, руки. Любые части тела, выдающие контур.
   Бинт участками, неплотными узлами, окунается в краску: растворы грунтов - водные: чернозём, отвар трав, листьев, зелёнки, раствор йода - жёлтый, коричневый.
   В зависимости от преобладающего фона подбирается цветовая гамма для окраса одежды.
   Летом, растительная основа держится до шести часов. Окрас из нерастительных материалов действует всё время операции.
   N 4 ... Бинт эластичный сетчатый...
   Применяется, как фиксатор подручных материалов: растительности, лоскутов цветной материи, целлофановых цветных плёнок, пакетов и др.
   Бинт красится так же, как и медицинский...
   При сокращении расстояния между нитями образуется цветовое пятно, изменяющее контуры.
   Время действия соответствует предыдущему материалу.
   N 5 ... Косметический набор для макияжа...
   Цветовые гаммы наносятся на открытые участки тела.
   Наносятся на лицо согласно схеме биостимулирующих точек и зон, о которых, мы, уже говорили и изучали.
   Создаются маски: устрашающие, размывающие и искажающие.
   Используются во времени без ограничений...
   Бойцы усердно записывали премудрости науки маскировки еще долго; походу дела, кивая головами, бросали реплики и восклицали. А в завершении урока, потеряли дар речи, когда "Лесник", выдал на "дессерт":
   - И последний пункт нашей таблицы, самый экзотический. - преподаватель улыбнулся с какой-то хитринкой в глазах: - Пишите... Экскременты животных и человека.
   - Что-о? Говно?
   - Тихо, тихо, бойцы! Не надо прикидываться, что вы, впервые, слышите подобное в стенах школы и на других лекциях вас не учили применять отходы жизнедеятельности живых существ. Так что, продолжим... Наносятся они на поверхность тела и одежды. Способа приготовления данного материала, слава Богу, не требуется изобретать. Природа всё сделала за нас. Берите и творите! У травоядных, это, зеленовато - серый цвет. Хищники, обычно, дарят нам желтовато - коричневый окрас. Пернатые -чёрный...
  
  
   *** *** ***
  
   Братская помощь.
  
   Всего три года прошло с тех пор, как движимые, энтузиазмом "розового" идеализма, зачинатели антиимперской революции 1974 года, окрасили знамя "победы" и души собственного народа кровью собратьев. Марксистско - ленинская идеология, пришедшая в страну в ослепительных накидках Свободы и Равенства, сбросила свой "наряд" и продемонстрировала всем беспощадную жестокость и свирепый оскал военно - африканского тоталитаризма, рвущего в клочья всякого, кто не служит ему верой и правдой. А помогала ему великая и могучая партия Ильича - деньгами и оружием.
  
   ... Именем Союза Советских Социалистических Республик.
   Министерство Иностранных дел СССР просит, правительства суверенных государств и подчинённые им военные, и гражданские администрации, пропускать, беспрепятственно, Дипломатическую почту СССР, не подвергая её техническому контролю и таможенному досмотру в соответствии с Венской конвенцией 1815 года.
   Министр Иностранных Дел СССР - А. А. Громыко.
  
   Рослый полицейский в белоснежной форме с блестящей от пота физиономией - эбонитового отлива, - читает депешу, отпечатанную на хрустящей бумаге с водяными знаками, с узорами вязи и золотым гербом СССР, и опасливо косится на молодцов, стоящих перед ним.
   Тест документа понятен и лаконичен, отпечатан в четырех вариантах, на четырёх языках - Английском, Немецком, Французском и Русском. И как бы этому офицеру не хотелось заглянуть внутрь контейнера, он обречён на фиаско. НЕ ЛАПАТЬ! Гласит в просторечии подобная Просьба. И чтобы искушение не взяло верх над здравым смыслом, рядом находятся спокойные и рослые мужики, способных, в мгновение ока, охладить пыл любого любознательного человека...
  
   ... Аддис - Абеба (Новый цветок в переводе) узловой центр в Африке для СССР. Через неё Диппочта следует на юг и запод континента. И как минимум, раз в неделю, группа вооружённых курьеров из Москвы, делает остановку в столице Эфиопии, где оставляют один из контейнеров.
   За каждый контейнер прибывший в страну отвечает головой советский Посол. Он обязан организовать безопасную встречу, транспортировку в посольство СССР и дальнейшую отправку Диппочты по маршруту следования. А за "утерю" любого из контейнеров курьерам грозит трибунал по возвращению на родину и Высшая мера. Вот почему, в подобных мероприятиях, задействована, вся советская резидентура, встречающая и провожающая Диппочту. Пока она пересекает страну, рядом с нею, помимо курьеров, постоянно находится наш дипломат, на тот случай, если, возникнут проблемы. Тогда приходит его время и его игра. Он, должен, убедить всякого, не пытаться прибегать к насильственному захвату контейнеров, который повлечёт за собой применение жёстких Санкций, вплоть до военных. Ну, а если, его не услышат и рискнут силой захватить груз, их встретят, всей своей огневой мощью эти крепкие ребята - курьеры. Они имеют такое право. Право - вооружённой защиты Диппочты предусмотрено Венской конвенцией, поэтому, курьеры не только отличные рукопашники, но и стрелки отменные, а вооружение у них самое перспективное из того, что есть в мире на этот день. Так и течёт по миру этот ручеёк, так и тянется. Из страны в страну. Из рук в руки. Аэропорт... Посольство. Посольство... Вокзал. Вокзал... Посольство. И снова аэропорт.
   Из Москвы группы курьеров берут в среднем по 10-15, пятидесятикилограммовых контейнеров и движутся с ними, каждый, в соответствии со своим маршрутом. На обратном пути их "багаж" значительно увеличивается и хорошо, когда их число, удваивается. А бывает и побо-оле... Почему? Да потому, чёрт возьми! Потому, что всё, что добывается советской разведкой - а это, не только ПГУ КГБ, не только ГРУ ГШ МО, но, и МИД, и Минатом. И все эти секреты, собранные по миру, тщательно упаковываются в специальную бумагу, затем, запаиваются в специальный пластик, закладываются в сам контейнер, тоже совсем не простой, а уж потом отправляются в Москву. Это тома документаций, тысячи листов отчётов и копий - от атомных разработок, до спецлекций в силовых ведомствах капиталистического стана. Это всё имеет интерес для советских учёных и военных, для инженеров и конструкторов, а значит, для каждого советского человека. Это дипломатические тайны и космические проекты. Это их патроны и бомбы, их оптика и электроника, лекарства и яды. В этих тщательно оберегаемых ящиках есть - всё! Переписки и запись телефонных разговоров, разговоров в постели и в машинах Первых лиц государств со своими любовницами или любовниками, со своими помошниками и начальниками разведок, с генералами и адмиралами. Тут есть всё: схемы баз и ядерных хранилищ, списки банковских клерков и руководителей преступных сообществ, схемы охран Президентов, и ядерных ракетоносцев и подземных коммуникаций столиц...
  
   ... И чувствует "эбеновый" мальчик в белоснежном форменном костюме, что там, внутри, "великие тайны", но, познать их, ему не суждено, как и лицезреть Господа Бога. Но, если, Бог, снизошёл на землю лишь однажды, согласно Библейской заповеди, то, советские курьеры, что-то зачастили в Эфиопию. И минимум, раз в месяц, весь "груз", сбрасывали в Адис-Абебе, отправляя контейнеры пустыми на юг континента.
   Сегодня был аналогичный случай. Вес контейнера, доставленного в столицу - полтонны и собрал он, вокруг себя, значительную толпу разномастных чиновников с горящими любопытством глазами. Вопрос читался в их взглядах открыто: "Что ж вы там прячете?" Но их спесь ледяным порывом сбивала сухая фраза:
   ... Именем Союза Советских Социалистических Республик!..
   И самое любопытное состояло в том, что не только хозяева страны, но и советские представители, даже ГРУ, терялись в догадках: что внутри и кому? Только руководитель резидентуры ПГУ стоял спокойно в сторонке, поправляя солнцезащитные очки и из подлобия посматривал на суету вокруг. Советский Посол и резидентура разведки просто тяжело вздыхали, не имея права давать выход гремучей энергии, кипевшей в груди. А, как матерились - в сердцах офицеры - прекрасно знал их руководитель, потому что, когда-то, сам был в их шкуре. Его люди ещё точно не знали, кому пришёл "груз", но чувствовали нутром: это всё, ляжет, на их плечи! А значит всех бросят на массовое обеспечение. И тут не будет исключений. Уклониться не удастся никому: не дипломатам высокого ранга, не офицерам разведки, не зависимо от званий и должностей. Вся, элитная, "стая" пойдёт на прикрытие чьей-то мудрёной операции: смысл и цель которой, для всех, останется тайной. Они только будут догадываться, предполагать: Нелегалы... управление "С".
   Конечно - почётно! Конечно - важно! А, как, обидно-то... чёртовски! Знать бы, хоть самую малость... да, ясно, что нельзя. Понятно - но... хочется, блин, чуток, а?! Тут вам ответ...
   ОСОБЫЕ ОПЕРАЦИИ!!!
   ОСОБЫЙ РЕЖИМ... ОСОБАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ... ОСОБЫЙ ДОПУСК...
  
   ... Старик усмехнулся, мотнул головой и протянул Колпаку какую-то бумагу: - Прочти вслух, занятно...
   Майор взял в руки лист вопросительно глянув на старшего.
   - Читай, читай...
   Колпак мельком пробежал взглядом по первым строчкам и поднял руку: - Внимание! В моих руках важный приказ. Слушайте, товарищи, офицеры... Приказ! О нормах и правилах проживания советских военных советников, специалистов и переводчиках на территории временного пребывания в Эфиопии...
   - Аппарат? - лениво спросил Гора (имея в виду штаб Главного Военного Советника).
   - А кого ещё? - оскалился Колпак, продолжая зачитывать выдержки из приказа:
   - Запрещается: выходить в города, посёлки, другие населённые пункты или иные места общего проживания... Запрещается: покидать места проживания после 23 часов... Запрещается: любое одиночное передвижение по территориям дислокации соединений, гарнизонов, частей, баз и складов... Запрещается купаться и загорать за пределами специально отведённых мест...
   - Им там, самим-то, не смешно, а? - пробарабанил пальцами по столу Силок: - Ведь не мальчики?
   - Совсем не мальчики... генералы! Академии позаканчивали... Люди умные! - съязвил Крюк.
   - Дальше, веселее, мужики. Слушайте. Запрещается: брать деньги в займы и давать в долг... Запрещается: заводить несанкционированные знакомства, вступать в контакты с местными жителями, Обеих полов... И самое благоразумное на войне... - майор оглядел всех выпученными глазами, подняв указательный палец над головой: - Запрещается: НОШЕНИЕ и ПРИМЕНЕНИЕ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ! Вот так, товарищи, офицеры... прошу всех сдать оружие и отчитаться за расход патронов. Давайте-давайте, чё, сидим, а? Не ясен приказ Васильича?
   - Идиотизм! - поставил диагноз Волос: - Ком, они в самом деле такие или прикидываются?
   - Служба у них такая, ребята. Я знаю Петра, он боевой офицер, человек опытный и порядочный... А дураков из Москвы слушать вынужден и выполнять приказы обязан.
   - Вот, жизнь, а! Как тут не материться, Григорич? - Гора почесал небольшой "начес" у себя на груди, с тоской заглядывая преданными глазами в глаза командира.
   - Да, матерись, ты, ради Бога, кто тебе не даёт... - Иван усмехнулся: - А разве вас чем-то удивляет этот приказ? Сколько их было на вашей памяти, а? То-то... Кому надо, тот и пусть напрягается, вас каким боком вся это галиматья трогает? Аппаратчикам надо работать? Надо... Вот они и работают: по мере сил и разумения Своего! Не мне вам обьяснять, что, выполняя их приказы, невозможно будет просто жить, а не то, что воевать.
   - Козлы!
   - Паскуды!
   - Суки, блудливые!
   Почти в один голос выдохнули "призраки" не представляя, как же мужикам работать на передовой.
   - Жалко пехоту. - понял офицеров Старик и налил себе экзотического сока: - А вас ещё жальче, мужики.
   - На-ас? Да у нас руки развязаны, нам-то что? - улыбнулся Волос.
   - Вот, вот, руки развязаны... Значит и пахать вам.
   - Нам забвение, им почёт и слав!
   - Точно...
   - А что с нашим грузом? - спросил Гора.
   - Прибыл вчера, ночью доставят. Дальше по плану...
  
   ... Присутствовавшие в аэропорту и встречавшие Диппочту не знали, что после доставки в Посольство, содержимое контейнера пробудет там, лишь, до позднего вечера. После чего "исчезнет" из миссии глубокой ночью, в направлении неизвестном никому. Даже Посол знал только то, что ему положено было знать, ну, а резидент ПГУ, знал чуть больше, так как, обеспечивал доставку "груза" своими силами в точку "Х". Дальнейшую судьбу не знал даже он. Так было запланировано на всех отрезках пути, для обеспечения недопустимости утечки информации о конечной точке доставки.
   Посол встретил и доставил "груз" в советскую миссию... Резидент ПГУ вывез его и доставил в известную, только ему, точку... Уже другие "товарищи" встретили "груз" сохранили и передали следующим... Те, в свою очередь выполнили свою задачу: площадка для вертолёта, загрузка... У командира "вертушки" маршрутная карта с точкой подбора и точкой выгрузки.
   А что было дальше: кто встретил и разгрузил; куда, и, на чём транспортировал; и, были ли, эти люди, заключительным звеном в цепи перевозок, этого, не мог знать НИКТО.
  
  

   Глава - 11

  
   Оксана стояла посреди комнаты в одних трусиках: лицом к окну. Картина была бы прекрасна, если бы, не два негра солидных размеров. Сценка была ещё та... Один негр стоял у дальней стены, второй спиной к окну, между ними Ксюха. Неприятно...
   Хотя с первой встречи в горах, Витёк знал, кем были девчонки и как "зарабатывали". Но одно дело - знать, другое - видеть...
   Грех уже собрался так же незаметно исчезнуть, как и появился, но, тон, с которым заговорил с девушкой негр остановил его. Интонации этого ублюдка, явно не соответствовали мирной "прилюдии", перед тем, что предполагали "такие" приходы мужиков к женщине. Он не понимал языка, зато, видел две рожи "гостей" и её лицо. От сказанного Оксана попятилась и неуклюже упала в подставленное, вторым псом, кресло. Витёк видел, как, побелели её пальцы, вцепившиеся в подлокотники. Он услышал её дрожащий голос и похолодел от гнева.
   - Я не знаю, ничего не знаю... - ответила она по-русски, чем не удивила пришлых.
   - Карашо, - белозубый оскал засиял на его харе: - Я гаваришь сяд, нога вверх. На кресла... Туда-туда! - негр толстым пальцем ткнул в подлокотники: - Туда...
   Девчёнка затравленно смотрела на чёрных, дрожала всем телом и послушно подняла ноги, положив их, как, в кабинете гинеколога. Напарник вяжет её верёвкой, фиксируя в таком положении и сладострастно улыбаясь.
   - Вот, тэпэрь, поговорым... да? Ты, умный дэвочка. Зачэм, тэбэ, больна, а?
   Только теперь, Грех, стал понимать, что ошибся в первоначальной оценке ситуации. Тут не пахло "любовью". Так с женщиной не поступают в сексуальных играх. Снова он, вовремя, оказался рядом, хотя и не желал этого. Взгляд девчонки говорил сам за себя: это не извращенсы, эти хуже. В глазах Ксюхи застыл не страх, а ледяной ужас.
   "Блядь! - ругнулся Грех: - Опять вляпался! Что за непруха?" Они с Топором сдёрнули от своих не ради таких приключений. Какое-то предчувствие беды, толкнуло их с Серым, заглянуть к землячкам, узнать, как они, что с ними. И вот, узнали...
   Пацанам в группе они прочухали "легенду", попросили прикрыть от "призраков", а сами, дёрнули побыстрому в гости. Вот и "приехали"... Выматеревшись, Грех, достал из-за пояса "Грозу"(С-4М бесшумный пистолет -двух зарядгый - разработанный для спецов КГБ и Минобороны) и осторожно заглянул в спальню ещё раз. Негр, стоявший к Витьку спиной, сделал шаг вперёд и засветил свой профиль. Прикид у них был солидный, только вот, вели они себя не поджентельменски. Он, паскудник, встаёт на колени между ног Оксанки, щёлкает зажигалкой и медленно протягивает свою руку к её промежности. Грех окаменел от такой "картинки". У него, вдруг, всё раздвоилось: где-то там, внутри, где у нормальных людей была душа или сердце, проснулась другая, обожжённая войной, которая рвалась вперёд, чтобы рвать и метать этих сук на кусочки.
   - Тэпэр, жэнщына, ты, врат нэ будэш... Ты, мнэ, скажэш! Да, скажэш? - поумничал второй.
   Грех поднимая "Грозу" на уровень виска негра, плавно прошёл холостой ход спусковой скобы и нажал её... Чернявая голова дёрнулась, в виске засияла "чёрная дыра" от пули, а тело обмякнув просело на пол, открыв доступ для глаз на "картинку" импрессионизма написанному капельками крови.
   В ту же секунду он материализовалсяв комнате.
   - На пол! - прошептал Грех, указывая стволом ошеломлённому негру туда, куда он его "приглашал": - На пол су-ука!
   Эф видит лицо "привидения", видит тело своего дружбана и понимает: дёргаться - самоубийство. На его лбу появились капли пота, губы стали синеть и подрагивать. А Витёк отвернулся и посмотрел на Ксюху, на её обнажённую грудь (непроизвольно... но с удовольствием). И негр клюнул - бестолочь! Шелест костюма, Грех, уловил мгновенно и ушёл корпусом вниз, на ходу крутанувшись на 180, выбивая почву изпод ног гадёныша. "Гость" нихрена не понял, что с ним произошло, оказавшись на полу с изумлением глядя снизу в верх, на ногу, прижавшую его горло к полу.
   - Чё, козёл... подохнуть хочешь? Не коси, я слышал, как ты говоришь по -русски, падаль! - и Грех резко надавил ступнёю на гортань эфиопа: - Поспи, псина!
   Витёк быстро повернулся к девушке достал из рукава стилет и поспешил её освободить,
   - Не-ет! - Ксюха дёрнулась всем телом не своди глаз со стилета в руке парня: - Нет! Нет! Не надо!
   Только сейчас, Грех понял, что она в шоке и не понимает, что происходит в реальности, кто перед нею. Он тут же влепил ей звонкую пощёчину... Ещё одну... Ксюха охнула, судорожно вздохнула и обмякла, заливаясь слезами. Она стала похожа на маленькую девочку, съёжившеюся и беззащитную. Грех перерезал путы на руках и ногах девушки, и погладил её по щеке. Несмотря на шок женский рефлекс сработал безупречно. Ксюха, тут же поджала ноги к груди и обняла их руками, прикрываясь: - Не смотри... Не смотри на меня... Пожалуйста!
   Грех отвернулся, увидел платье и бросил её: - Одевайся... уходим.
   - Куда?
   - Одевайся, Ксюш, некогда болтать.
   - Но, я...
   - Быстрее! - умоляюще попросил Витёк, не дав ей сказать и погладив по голове: - Потом всё...
   Грех вернулся к негру и накрепко связал его, усаживая к стене. И тут пришла в себя женщина: тяжёлая, гранёная пепельница из стекла грохнулась на лоб "гостя", тут же подкрасив его ручейком крови, а тишину комнаты, нарушил гневный, но, справедливый голос: - Сука! Сдохни! Убью, тварь!
   Грех обхватил Ксюху поперёк талии и силой оттащил от негра: хотя был солидарен с нею.
   - Пусти! Пусти, говорю! Ты, знаешь, что они хотели со мной сделать? Ты, знаешь, кто они?
   - Разберёмся... - Грех поднял упавшую из рук девчёнки пепельницу, обнял её за плечи и прижал к груди: - Тихо, человечик... Всё позади! Надо уходить, маленькая!
   Её тело дрожит и крепче прижимается к юноше. Она всхлипывает, подвывая, как бездомный щенок: испуганный и одинокий.
   - На выпей... - Грех поднёс к её губам флюжку с виски и заставил сделать глоток: - Пей, пожалуйста. Надо, Ксюша, надо.
   Девушка глотнула, скривилась и плюнула на пол.
   - Тьфу, га-до-ость!
   - Да? А, Топор, говорил, классное пойло. - Грех сам глотнул три-четыре глотка и спрятал плоскую, серебряную, фляжку в карман лёгкой куртки.
   - Топор? - удивлённо переспросила Оксана, несколько успокаиваясь.
   - Да, мой друг, он у твоих подруг, этажом выше.
   - У Светки?
   - Да... Я ведь от них полез к тебе. Хотел сюрприз сделать, а тут... Ладно, идём, а, здесь, приберутся...
  
   ... Топор сделал быструю "уборку", а живого черномазого препроводил в номер Светки. С ним надо было, поговорить. А пока Серый занимался этим, девчонки, рассказали Витьку про "мать Марию" и её делишки. Услышанное взбесило бойца.
   - Убью, суку!
   - Я с тобой! - сверкая глазищами, решительно, заявила Светка: - Я её сама задушу!
   - Кого, вы ещё, хотите замочить? - неожиданно возник в комнате Серый: - Не хватит ли жмуриков?
   Грех заметил едва заметный кивок Топора и понял: всё чисто.
   - Где второй? - сдерживая ярость спросил Виктор.
   - В прихожей.
   - Волоки, суку, поговорим...
   Девчёнки мгновенно сбились в тесную кучку на диване, вокруг Оксаны, одна только Светка не сдвинулась с места, оставаясь в центре гостиной. Она была в ярости.
   Увесистый пинок, подзад, произведённый Топором буквально выбросил негра из прихожей в зал. Опрокинув на своём пути пустое кресло и собрав коленями, и рожей, ковёр, негр затормозил возле хозяйки, и тут же, получил удар по харе её ножкой.
   - Ко-о-зёл! - зашипела она, схватив мучителя за жёсткие кудри: - Значит, ты, хотел знать, как мы выбрались? Я те, ща-ас в рот нас-су, пидарюга!
   - Стоп, стоп, фурия! - Грех улыбался, глядя на озверевшую бестию и не сомневался, что она выполнит свою угрозу: даже не постесняется их с Топором. Но он, всё равно, крепко, сжал её руку и оторвал от волос негра, не заботясь о клочках шевелюры.
   - Минутку... дайка, мы поговорим с ним, а у потом, он ваш.
   - Я нэ вы-но-вна... - заскулил негр, затравленно глядя на Греха и успевая косится на остальных: - Мнэ пры-каз... да-а...
   - Кто приказал? И откуда, падла, знаешь русский?
   - Я Мос-с-кв-а... Патр-иса Лу-мумба-а...
   - А, теперь, козёл, нас пытаешь? В благодарность, да, пидор? - Светка хотела выколоть ему глаза, но Грех её опередил, взяв его за шиворот и поволок в спальню.
   - А вы, сидите здесь. Только тихо-тихо! Смотрите и слушайте всё вокруг. Вы, на атасе, ясно? Топор, старший... - Витёк подмигнул другу и скрылся за дверью. Он не хотел, чтобы девчонки видели саму "беседу" и не из-за "кровавых пыток". Их не будет попросту, а, то, как, он заставит негра говорить на самом деле, никто из них не должен знать. Для них и он и Топор простые смертные охламоны - "морячки", оказавшиеся волею судеб в "свободном полёте". Оказавшись в спальне и заперев дверь, Грех, не слушая скулящего "собеседника", достал из потайного кармашка одноразовый шприц и тут же, вколол его в бедро болтуна.
   - Что-о это-о? За-а-чэ-эм?
   - Заткнись! Ща-ас сам всё увидишь... И расскажешь!
   Грех не шутил. Содержимое шприца: скополамин - "сываротка правды". Дружить с разумом черномазому осталось минут шесть, а дальше необратимое изменение психики и превращение человека в полного идиота. А сейчас, пленный, откровенно ответил Греху на все вопросы и стал превращаться в жалкое подобие человека. Один вид его, даже у Витька, повидавшего уже многое на войне, вызвал брезгливую гримасу. Благо девчата не видели отвратительного зрелища.
   - Ну всё девочки, - широко улыбнулся Грех возвращаясь в гостиную: - Всё ясно с этими.
   - Что? - подорвалась с кресла Светлана, выпуская из ноздрей сигаретный дым: - Кто он? Чё хотели? Оксанку за что пытали?
   - Сядь... - рыкнул на Светку Грех и подал Серому знак подойти: - Это, девочки, люди Фронта освобождения. Они пришли к вам с той самой базы, где, я, познакомился с вами. Их очень интересовали вопросы: что там произошло и как вам удалось выжить?
   - А кто им сказал, что мы, выжили? - спросила Лариса.
   - Тут всё просто... - Витёк присел на стул: - Их мучал вопрос: кто убил их главарей и бойцов?
   По своим источникам они вышли на вашу начальницу Гурко, а дальше, думаю, вы сами понимаете, что произошло... Она сдала вас!
   - Вот, блидина, позорная! - Светка взорвалась: - Сама нас взяла на кукан! Кинула, под этих, скотов. Бабки гребла, паскуда, разъёбаная! Лесбиянка, проклятая!
   - Угомонись, Светик! - Грех встал, подошёл к Топору и повёл его к двери спальни, прошептав на ухо: - Уведи, девчёнок, куда хочешь, часа на три... Но, не далеко. Посиди с ними, покушайте что-нибудь. Пусть бухнут, стресс снимут... Только не до усрачки, Серый, хорошо? Поболтайте, а часа в три, назад возвращайтесь. В номере найдёте странного гостя, ты понял...
   - Скоп?
   - Да. В подготовь их к сюрпризу... Видок у него, будет сам знаешь. Вдолби им простую версию, Серенький. Пришли... Вошли в номер... А, тут, тип, какой-то... Явно, сумашедший! Сам не светись, но будь рядом, подстрахуй. Я буду у Ксюхи, найдёшь.
   - А, если, нет? - лениво спросил Топор.
   - Что нет?
   - Тебя не будет... - пояснил спокойно свою мысль Серый.
   - До четырёх не будет, вали отсюда! Объяснишь всё Старику, он поймёт... "Ёжик" на мне.
   - Ладно, найдём, если что...
   - Надеюсь, Серый.
   - Может хватит шептаться? - не выдержала Марина Попова: - Что нам делать, Матвеё?
   - Идём к этой сучке, Гурко! - решительно заявила Светка, горя справедливой яростью мести: - Я ей матку выверну!
   - Ну-ну, Светик, что за выражения? - покачал головой Грех.
   - Нормальные выражения... Её не лаять надо, паскуду, а рвать!
   - Поздно... - печально улыбнулся Грех, разведя руки в стороны: - Тебя опередили.
   - Кто-о?
   - Ксюшины гости...
   На мгновение в комнате повисла нервная тишина. Девчёнки недоверчиво переглянулись, а потом, все разом, уставились на Греха.
   - Убили? - тихо спросила Оксана, приходящая в себя после пережитого.
   - Это, профессионалы, девушки. Марию и секретаршу найдут в квартире Гурко. Всё, будет выглядеть, как Самоубийство!
   - Слава Богу! - облегчённо вздохнула Светка и обняла Ксюху, ласково заглядывая в её глаза: - Бог есть, Ксюшка! Туда им, стервам, и дорога.
   - Не стоит так о мёртвых, - попытался унять праведный гнев девчонки Витёк, но не тут-то было.
   - Стоит, Матвей! Жалко я до неё не добралась... У-ух, жа-ал-ко!
   - А ты зверь, Светка. - улыбнулся Топор, любуясь яростью и грацией этой бестии. Она ему явно приглянулась. Было в ней что-то такое, от чего мужика тянуло к ней, как, магнитом. А Топор был мужик. Молодой и полный сил. К тому же изголодавшийся без женской ласки.
   - Ладно, - попытался снять напряжение Грех: - Что, теперь, изменишь? Ну-у, померла, так померла! Вам-то жить, девахи, жить!
   - Сука! - неутерпела Светка: - Мразина!
   - В общем, так... - Грех улыбнулся Ксюхе: - Сейчас расходимся. Вы с Топором, я с Ксюхой.
   Подробности, Серый, расскажет, позже. Слушайте его и делайте так как он скажет. Так, надо! Я вас подводил? Вот и сейчас не подведу. Но и вы меня с Серёгой не подводите, ладно?
   - Ко-не-ечно! - хором заверили девчонки.
   - А у меня дельце, одно, есть... Ксюша будет переводить.
   - Ну-ну... - капризно надула губки Светка: - Дело? Ну-ну...
   - Не дуркуй, Светик!
   - Я не дуркую... - Светка с завистью покосилась на подружку, которая нервно теребила край блузки и поняла: не конкурентка: - Идите... Ты опять нас спас, гадёныш, такой! Как на тебя обижаться? Но, друга твоего, просто так, не отпущу, знай, Ирод, бездушный!
   - Ладно, разбегаемся... За Серого, головой отвечаете, дамы...
  
   *** *** ***
  
   Была почти полночь, когда, Грех с Оксаной пришли в её номер. Первые минуты наедине оба были скованы. Оксана всё ещё не могла поверить, что беда миновала. Да и откровения про историю с Гурко, про насилие и шантаж, про торговлю собой, лежало грязным пятном между нею и Матвеем. Хотя он ей приглянулся ещё в ту, памятную, ночь в горах. Но врождённая стеснительность не позволяла ей быть более откровенной с юношей. Она помнила, как распушив хвост, ходила вокруг него подружка, но он, всё, таки, заметил её. Ведь не зря же он полез к ней по балкону: дурачёк!
   Грех в свою очередь, не знал, как, себя вести с Оксанкой, по другим причинам. Во-первых; он стал свидетелем очень интимных подробностей из жизни женщины, которые, всегда остаются тайной для всех окружающих. Здесь же, ситуация вынесла их на суд постороннего, да ещё и мужчины. Во-вторых; он сам не сильно отличался от девчонки в плане стеснительности. Грех, всегда, знал цену собственной внешности, не считая себя Алан Делоном и красавцем. Он не был уродом, но на фоне Оксанки, Витёк, терялся, сдерживал себя, понимая разницу. Но, не он, не она, не знали мыслей друг друга и потому терялись, не зная, что и как, говорить. Немного помогло виски из плоской фляжечки, которая, была у Греха с собой. Оно сняло напряжение и молодёжь, спокойно, уселась на диван перед включённым Виктором телевизором.
   - Страшно... - зябко передёрнула плечами Оксана, вспомнив появление "гостей": - Я думала что после горного кошмара всё закончилось. Всё позади. А тут... Господи!
   - Ну-ну... - Грех обнял её и почувствовал, как тёплое тело доверчиво прижалось к нему: - Всё позади, человечик.
   - А чем, ты, занимаешься, здесь, Матвей? - тревожно спросила девушка, так и не сумевшая до сих пор понять, кем же был этот парень: - Если, это, не тайна?
   - Да какая, тайна, Ксюш... - улыбнулся Грех: - Маленький бизнес. Так получилось, что я вынужден был покинуть своё судно. Был грех, признаю... А, потом, путь домой стал проблематичен. Я остался за бугром. Жить на что-то надо было, вот и стал делать то, что умел. Чему-то научился... Встретил людей, земляков бывших. В общем покупаем, продаём, делаем деньги. Не большие, но деньги. На жизнь хватает.
   - Господи! - Оксанка с нежностью прижалась к нему: - За что нам такое?
   - Какое? - Грех загадочно улыбнулся: - Я лично рад, что судьба свела меня с тобой. А ты, что, против?
   - Нет, что ты... я тоже рада! Но мне жалко тебя, Матвеюшка! Домой-то, хочется?
   Глубоко и искренне вздохнув, Грех, печально отозвался: - Да... домой охота. Хоть на денёк, Мамку с Папкой успокоить, обнять.
   - А они не знают, где ты?
   - Нет, - честно признался Виктор: - Они ничего не знают...
   - Бедненький! - её руки крепко обвили его шею и горячее дыхание обожгло левое ухо: - Хороший, мой! М-ат-веюш-ка!
  
   *** *** ***
  
   В два часа ночи Грех вывел из номера девчат невменяемого "гостя" и по запасной лестнице вместе с ним спустился во двор к машине. Это и было "дело", ради которого, он и остался с Ксюхой.
   Именно поэтому, он отправил, Серого, с дамами, "погулять" до трёх утра, чтобы без помех почистить номер землячек и отвести возможных последователей в сторону от этого места. Ему потребуется время на всё про всё, чтобы не убивать больше никого этой ночью. Шутить с теми, кто прислал "гостей", он не собирался, тем более, ставить под удар землячек. Вот и пришлось вешать лапшу на уши дамам, а Топора, спровадить с ними в кабак. Грех знал, что Серый всё понял и сделает, как надо, подыграв ему. В этом и был весь Топор: он всегда с лёгкостью решал такие головоломки, оставаясь внешне - деревенщиной. Так что, увозя отсюда впавшего в беспамятство негра, подальше от гостиницы, он молил об одном - удаче!
   И Бог услышал его. Уже через, минут сорок, он въехал на парковку недалеко от гостиницы: "потеряв гостя" на одной из глухих улочек окраин столицы и поспешил в номер к Оксанке.
   - Слава Богу! - обрадовалась она, роняя на диван, оставленный ей Виктором боевой стилет и тут же, бросилась ему на плечи, целуя губы, щёки, глаза: - Я думала сойду с ума... Так долго.
   - Сорок три минуты, Ксюша... Я спешил, поверь. Пойдём к подругам, Топор, сейчас их приведёт.
   - А как же этот?
   - Его уже нет. Не думай, ты, о них. Больше никто вас не тронет. Гурко и её шлюшка мертвы... Гости твои, больше, никогда и никому, ничего плохого не сделают.
   - Ты, что, и... его-о, того...
   - Не сходи с ума, он жив, но безвреден. И никому про тебя не сможет рассказать. Это точно!
   - Прости, я, просто, трусишка, да? - она так трогательно произнесла это и так доверчиво потёрлась носиком о его щёку, что у Греха защемило сердце.
   - Нет! - Грех сгрёб её в охапку и поднял на руки: - Идём на верх...
  
   ... Топор выполнил всё, что просил Грех и именно так, как того требовала ситуация. Их компания посидела в одном из ночных клубов (правда по просьбе Топора, он "отдыхал" отдельно от девчонок, хотя сидел рядом с ними, контролируя происходящее вокруг, оставаясь в не подозрения для любого стороннего наблюдателя), выпили, потанцевали, души отвели, а, по пути обратно, проконсультировал о поведении в своей гостинице: если, вдруг... если, что... если, как... Он заверил их, что приключения закончились, а мелочи, вроде прихода полиции с вопросами о Марии и секретарше, их никак не компроментируют. Знали их по работе-шапошно, как все остальные, не более... Нашим "особистам" плетите тоже самое: честно, открыто, без страха. Это всё ерунда. Гостей больше не будет, никогда, вот, что главное. Истории с Марией и горами - Не было! А кошмарные сны - они и есть сны! До полуночи сидели в номере... общались: выпили, стало скучно... Пошли в ночной клуб потанцевали, снова выпили, поболтали... и вернулись к себе. Никаких историй. Всё мирно и пристойно...
  
   ... Дверь в номер открыл сам Топор. Он был убеждён, что сюрпризов не будет, но бережённого Бог бережёт. Как он и полагал, Грех хату вычистил и никаких "сумашедших" в номере не оказалось. Серый улыбнулся и позвал девчат:
   - Заходите, милостивые барышни, мы одни без гостей...
   - А где негр? - спросила Маринка, нечего не понимая: - Он что ушёл?
   - А то... - усмехнулся Топор: - Что ему, здесь, делать? Кого ждать? Разъярённых тигриц? Это безумие, девоньки!
   - Так он, сейчас, сюда, такую бригаду пригонит, что нам, всем, кранты! - вытаращила глазищи Светка: - Вы, что, мужики, охренели! Не могли его грохнуть, а?
   Топор от души заржал и в этот момент в дверях появился Грех с Ксюхой.
   - Тебе ещё кого-то грохнуть хочется, бестия? Кто этот счастливчик? - спросил Витёк.
   - Хиханьки, вам... - закипала Рыськина от глупости землячков: - Вернутся чёрные, тогда и похикикаете, идиоты! Вот, где, он? Где, негр?
   - Свет, поверь, - Грех приложил руку к сердцу: - Он далеко, так далеко, что больше никому вреда не причинит в этой жизни.
   Двойной смысл, вложенный Виктором, Светка, истолковала, как всегда, посвоему. И посвоему зараза отблагодарила: взвизгнув, прыгнув ему на шею и пытаясь поцеловать в губы.
   - Ты его грохнул, Матвей? Да? - она демонстративно показала Ксюхе язык и готова была ещё раз сорвать поцелуй, но Грех аккуратно её остановил.
   - Тебе какая разница, что с ним? Ну, съел я его, что дальше, тебе легче? Забудь о нём! Нет его в природе... Остальное без комментариев, как говорят менты и дипломаты.
   - А ты не прост, Матвеюшка... Говорила вам, он, не тот тип, за кого себя выдаёт, бабоньки!
   - А то! Я Император Эфиопии! Маскируюсь так...
   - Ага, шути, шути, умник... Уж не знаю, кто ты и твой дружок, но, вы, не простые парнишки.
   - Так мы и есть не простые пацаны, мы морячки, Светик, забыла? А вот ты лишнего хватанула... Что пили?
   - Чё хотели то и пили! Сам велел...
   - Да отвали, ты, от парня! - вступилась Лариска и ей поддакнула Маринка: - Да, Свет, он нас спас!
   - А то я не помню... - Светка плюхнулась на диван: - Помню, поэтому и не верю, что они простачки...
   - Да какая тебе, бляха муха, разница, дура ты, рыжая... - ошарашил всех Топор, даже Витька: - Живи спокойно, радуйся жизни и забудь всё плохое и непонятное. Ты чё, первый раз столкнулась с непоняткой? Сколько звёзд на небе, а? Не знаешь? И чё, спать не можешь? Вот и балдей, девочка.
   - Ладно, мадамы, нам пора... - Грех с грустью посмотрел на Оксану, которая, вроде как, меньше ростом стала, поникла, скукожилась: - Вы тут погадайте, обсудите всё... Ксюху оставте, сегодня, с вами на ночь. А нам, к сожалению, пора...
   И Грех не врал: их ждала группа и очередная операция.
  
   *** *** ***
   ... Приёмы ведения войны основаны на Обмане...
   (Сунь Цзы)
  
   Инкогнито обеспечивается тем, что количество личных встреч между контактёрами сводится к минимуму, ещё лучше к нулю. За все годы службы Григорьич, лично, видел нелегала два раза и то, в далёком прошлом, когда Служба, только зарождалась и набиралась опыта и мудрости. Больше не он не видел никого из них в лицо, не они его. Хотя большую часть жизни только и делал, что обеспечивал их работу, безопасность, спасал их головы и жизни. Но это не меняло специфики деятельности управления "С" - только Безличные Встречи. Отсутствие личных встреч надёжно защищало агентуру ПГУ от ошибок собственных коллег, а "нелегалов" от провалов и "сенсационных" разоблачений. При безличках Иван и "нелегал" располагались, как минимум, в сотнях метров друг от друга, а то и в километрах. Не один из них не знал, где находился собеседник. Для передачи сообщений они не использовали телефон или радиопередачи обычных диапазонов. Всё это несколько устарело... Сегодняшняя реальность диктовала другие методы и подходы к осуществлению контактов: вода, металл и кое-что иное... Сегодня, они использовали водопровод и канализацию. Смешно? Да не очень! Вдумайтесь: подключение спецпередатчиков к железной ограде вокруг парка или поместья, к газовой магистрали или водоводу, к колючей проволоке, если угодно, а она, "колючка", где, только не тянется - пойди проверь, проконтролируй, отследи. Ага, смешно, да... Участки для безлички заранее подбирались и проверялись офицерами обеспечения ПГУ местных резидентур. Но очень часто сами контактёры выбирали воду. Вода прекрасный проводник сигналов и неподконтрольна техслужбам в такой степени, как эфир. Так было и очередной раз. Всё прошло чётко и отлаженно. Прямое обеспечение - резидентура ПГУ. Общее обеспечение выпало на плечи Посла: Генконсул приболел (бывает). Мужики из "конторы" работали в слепую, не зная, что происходит (не их уровень), даже Посол был не в курсе происходящего. Старик, в свою очередь, знал только силовую составную операции, получив информацию от "нелегала" - остальные не знали ничего.
   Посол получил шифртеллеграмму из Центра - прикрыть любой ценой!
   И механизм включился... Чаплыгин Петр Васильевич (глава советских военных советников загрангруппы) получивший такой же приказ от своего ведомства проводил комплекс мероприятий дезинформации военного аспекта операции. А Посольство СССР приступило к дипломатическому прикрытию акции в целях введения противника в заблуждение относительно реальных замыслов Вооружённых Сил СССР. В задачу и тех и других входила задача вынудить противника действовать вопреки собственным интересам, в невыгодных для себя условиях. И здесь, задействовались, не только обычные способы "дезы": принципы ведения боевых действий на физическом уровне проявлений природы. Но, главное, и нетрадиционных, которые, как раз и использовали ребятки Старика: в основе которых лежат методики осуществления "паранормальных" явлений в природе. И, если, традиционные методы, в принципе, доступны каждому (учение свет, а не учение - чуть свет и на работу), то нетрадиционные: формируются на базе глубоких резервов организма, психологических возможностей и других скрытых особенностях человека, которые доступны не каждому. Эти резервы открываются под руководством опытных наставников "школы" управления "С" в самих ребятах, отобранных по специальной методике медицинских светил. Хотя, кое-какие способы не требуют, даже, каких-то особенностей и доступны, каждому здоровому человеку.
   Работа закипела... Стратегическую "дезу" двигали дипломаты. Они, как обычно, тщательно блокировали доступ к своим документам, перекрывали возможные каналы утечки, а дополнительно гнали брехню противнику, периодически её подтверждая через собственную агентуру. Мужики решали свои задачи целенаправленно засыпая "дезой" всех высоких чиновников в первую очередь в Сомали - это президент страны Саид Барре, всё его армейское руководство, от генералитета родов войск до командиров частей, полков, батальонов, рот. То же самое касалось и других более серьёзных игроков - НАТОвцев и американцев. Но всё это Стратегия...
   Григорьичу с пацанами приходилось работать с оперативным и тактическим аспектом. И он отлично справлялся с обеспечением скрытности боевых действий группы, их внезапностью и созданием "паранормалности" вокруг ребят - "Дьяволы Джунглей". Он пользовался полной свободой действий в реализации своих задач: введения противника в заблуждение для того, чтобы, убедить его действовать так, как, нужно его бойцам. Всё это позволяло полковнику избегать потерь своих ребят и до минимума сводить расходы ресурсов и времени. Обходясь минимумом, группа выдавала - такой максимум, от которого противник приходил в ступор, не понимая, что происходит, а, отсюда - как, с этим бороться и противостоять?
  
   *** *** ***
  
   - Первый, я, тройка... приём...
   - Тройка, я, первый, слушаю... - Григорьич сидел в салоне потрёпанного, "Ленд Ровера" и коррдинировал работу группы.
   - Первый, ситуация штатная...
   - Реакция объекта?
   - Объект введён в "маятник". Контроль наш...
   - Завершайте, Альфу...
   - Есть, первый!
   Старик вздохнул и обратился ко всем:
   - Внимание всем, я, первый... Доложить готовность по Альфе...
   Бойцы четко доложили готовность командиру и ушли в режим тишины, оставив передатчики на приёме.
   Грех ласково погладил ствольную коробку своего "Галила" и приготовился к бою, плотно сжимая пистолетную рукоять автомата. Ему очень нравился этот образец израильской фирмы "IМI", калибра 5,56 своей надежностью, которую, он продемонстрировал Витьку, ещё в пустыне Кара-Кум, где другие боевые комплексы не выносили жару и плевались пулями на десяток метров, уже через 30 минут активного огневого контакта. Дружище "Галил" стойко переносил 50 градусную жару и не давал сбоев. Удобная и надёжная машина. В общем-то, это, тот же "Калашников", только модель "Галил - SAR" снабжена диоптрическим целивиком, размещённом в задней части ствольной коробки, да мушку израильтяне перенесли на газоотводную трубку, переводчик огня двусторонний. А так, внешне, очень похож на "АКМ". Но их конструкция, была, ловко доработана, рукояткой заряжающего устройства позволяющего перезаряжать оружие, как правой, так и левой рукой. Мелочь? Да, нет! Такие мелочи, порою, стоят вашей жизни!
   Тихий щелчок в наушниках... Сигнал "кома"... Пошли, пошли ребятки!
   Четвёртая "беда" перемещалась вперёд подобно гусенице: двинулась "голова" (переместился капитан Крюк), остановилась; пришло в движение "туловище" (четвёрка бойцов), а за ним и "хвост" снайпер. И снова движение "головы"... "туловища"... "хвоста"... Двигались осторожно, отслеживая пространство под ногами, вдоль стен и потолка. В какой-то момент "гусеница" замерла - Крюк поднял руку, - и достал из нагрудного кармана цилиндрический баллончик с распылителем аэрозоля и направил плотную струю в коридор. Все пацаны отсчитали 20 секунд и вслед за "комом" опустились на корточки. Распылитель содержит аэрозоль, которая, поднимается вверх, постепенно обволакивая камеры слежения, выводя из строя линзы объективов. А пока "беда" выжидала.
   У Крюка имелся с собой компактный приборчик, позволяющий на расстоянии обнаружить скрытые взрывные устройства, именно этим, он, сейчас, и занимался. К счастью их не обнаружили, времени не потеряли на возню с охраной, и бойцы двинулись дальше вслед за "комом".
   Старик наблюдал за объектом с холма. С виду, он, был похож на пожилого человека у обочины дороги, стоявшего рядом со старенькой колымагой. Поношенная рабочая одежда, не бритое лицо с мешками под глазами, в которых, читалась усталость и недовольство от жизни. Он делал вид, что копается в двигателе, а сам не спускал глаз с того, что происходит внизу, вокруг, одинокого поместья. Он смотрел туда, где, невидимые для посторонних глаз, двигались его бойцы, выходившие на объект и, точно знал, это, лишь потому, что сам, планировал каждый шаг ребят, и долгие месяцы готовил их к подобным действиям.
   В настоящее время в подготовку таких бойцов, были включены, не только опытные инструкторы управления "С", прошедшие многолетнюю практику в реальных боях; использовался многовековой опыт древнейших тайных школ со всего мира, а так же, использовались новейшие разработки советских учёных из Академии Наук СССР, разработанные, именно, для наиболее эффективного обучения бойцов подобных групп с наибольшим КПД, и наименьшей затратой времени, и человеческих ресурсов. Вместе с ними уникальные методики готовили исследовательские службы и лаборатории ПГУ, постоянно совершенствующие арсенал спецсредств для диверсионных групп предназначенных для бесконтактного, бесшумного, подавления и нейтрализации военной техники и живой силы противника.
   С минуты на минуту должна была сработать одна из подобных установок, доставленная из Москвы - генератор инфразвука, поэтому, Старик, внимательно следил за секундной стрелкой часов, которая, проделывала последний круг по циферблату...
   ... Из недр акустического раструба вырвались волны с частотой колебания в несколько герц и устремились вперёд по заданному вектору. В мире ничего не изменилось. Бойцы охранявшие особняк несли службу не подозревая о грядущем. А невидимые волны уже проникли, бесшумно, в их тела и приступили к деятельности. Частота их колебания соответствовала частоте колебаний собственных клеток человеческого организма и вызывала частотный резонанс, при котором усиливалась внутриклеточная вибрация, результат которой обухом по голове возвестил о себе.
   Внезапно все боевики вокруг особняка и внутри него, ощутили головокружение, тошноту, мгновенно перешедших в неудержимую рвоту, спазмы дыхания и всего функционирования организма. Через несколько секунд люди были полностью нейтрализованы, а "беда" прекратила "обработку" объекта.
   Так без единого выстрела Корфу попал в руки четвёртой "беды", а само событие захвата, в последующем, превратилось в очередную мифическую легенду о "дьявольской" силе и могуществе Неведомого противника, в последнее время, буквально, не дающего продохнуть Народному фронту освобождения Эритреи (Тыграй).
  
   "Заказ" нелегала был частично выполнен. Полковнику осталось "спеленать" этого авторитетного и шустрого лидера повстанцев и передать в "руки" нелегала для последующей многолетней работы с ним. Конечно, Корфу, никогда не узнает, кто стоит за всем этим и никогда не встретится с советским нелегалом. Но работать он будет именно на него и на благо СССР. В этом, Григорьич, был убеждён. Опыт показывал: при желании или необходимости (это зависело от перспективности объекта вербовки) любого человека не просто могли, но и вербовали... Методики были разнообразны и эффективны, так как, за ними была многовековая история разведок всего мира. За этим скрывался огромнейший материал мотивировок и психологических типажей человечества. Так что, Старик, был удовлетворён началом многоходовой операции советской разведки и отозвал своих сынков:
   - Внимание! Я, первый... Внимание, всем сбор...
  
  

   Глава - 12

  
   ... Объект против которого проводится операция Особой Важности не может оставаться носителем этой информации и подлежит ликвидации...
  
   (ТАКТИКА ОСОБЫХ ОПЕРАЦИЙ - учебник для внутреннего пользования закрытых курсов управления "С" ПГУ КГБ СССР).
  
  
   Сергей моментально оглох... С обеих сторон ударили гранатомёты. В ушах поплыл тягучий звон, сквозь который, внешние звуки проникали в мозг, как сквозь вату. Затрещали автоматы и пулемёты. Взметнулись фонтанчики от пуль и осколков. Бой завязался не шуточный...
   И место было гиблое. Данакильская пустыня - одно из самых жарких мест на земле. Гигантская впадина, ниже уровня моря до 150 метров в отдельных местах, с раскалённой каменной гладью, испещрённой соляными озёрами, фантастических по внешнему виду и дьявольской красоте сернокислотных озёр и луж, покрытых соляной коркой коралловых наростов в виде грибов, действующих вулканчиков и иной нереальной, сюрриалистической красотищи. Но вести в ней поиск вооружённой группы местных воинов, это уже не вызывало щенячего восхищения, первых минут, пребывания среди "инопланетного мира".
   Всего три дня назад группа была в столице. Топор и Грех побывали в гостях у землячек, быстро провели свою операцию и ушли на базу. Всё было пристойно и комфортно...
   Здесь всё иначе: песчаная пыль, забивающаяся во все дыхательные, смешалась с запахом пороховой гари, какофония звуков вовсе не поддавалась описанию. Ребята двое суток пахали раскалённую пустыню, - где на своих двоих, где на пузе, где ракообразно, - проклиная солнце камни и острые скалы, но шли и шли вперёд. Все потихоньку зверели от дневной жары и нестерпимого зуда кожи, разъедаемой потом. Проклинали этот клочок земли ночами, когда, температура резко падала до нуля градусов, сковывая мышцы, обжигая холодом пальцы и уши, щёки и нос. Взвывали от песчинок, проникающих всюду - под маску и бельё, перчатки и в обувь. Спасали мази, разработанные советскими фармацевтами, которые, снимали клинику облегчая работоспособность. Ночами спасали легчайшие спальники из гаажьего пуха, спасавшие их даже в ледяных торосах Заполярья. Но, психологически, легче не становилось: хотелось рвать и метать. Парни мечтали о встрече с этими "козлами"... Мечтали о бое... Об окончании этого рейда. И вот - встретились...
  
   ... На головы мятежников обрушилась преисподня. Огонь группы был столь плотным, что казалось, работает рота... а их было тридцать. Тридцать озверевших русаков, которые, всю свою ярость обрушили на ничего не ожидавших врагов. Ребята задействовали весь арсенал: от гранатомётов до ножей и зубов. Били из штатовских "Вайнеров" (ручной гранатомёт) осколочно-фугасными зарядами, жгли адским пламенем "Шмелей", заливали лавиной пуль из автоматов и пулемётов, а дальше пошли в рукопашку...
   Как, только, группа подавила шквалом огня лагерь противника, пацаны бросились в низину, образованную глыбами скал словно зубами, окружавшими убежище эритрейцев. И тут началась резьня... беспощадная и страшная! Несоизмеримая с кадрами фильмов - боевиков.
   Такое не снимешь... Не донесёшь до зрителя этот Ад. Как, описать, нечеловеческий крик, вырвавшийся из рассечённой плоти: когда, лезвие клинка, вынимаемого из раны, цепляет зубьями пилы нервные пучки и безжалостно тянет их за собой... Нет, это, крик не человека... Это крик плоти - божьего творения, которую уничтожают вопреки её воле! А какими словами можно описать запах горячей крови; парящих паром кишок, вывалившихся на руки погибающего или на пыльную землю, от которых исходило амбре не переварившейся пищи, сформировавшегося кала и мочи. Как это описать? А как, передать ощущение тех, кто, всё это слышит и видит: чувствует своей шкурой и нюхает носом, вдыхает в лёгкие и принимает мозгом? Им какого - они ведь остаются жить... Жить с ЭТИМ! И они выживали в этой борьбе рассудка и безумия.
   Раскалённый воздух душивший их пропитался запахом гари: пороха и тротила, резины и тряпок, дерева и пластика. Но, самый ужасный запах, поражающий мозг - запах горелого человеческого мяса. Приторно сладкий от которого невозможно было избавиться не каким доступным способом. Этот клочок земли стал похож на бойню, где сумасшедшие "мясники", вместо скота, резали себе подобных. Этот бой был столь ужасен, что те, кто выжил, запрещали памяти возвращаться сюда, даже годы спустя, помогая себе лекарствами и сеансами психологической терапии.
   Трупы были повсюду - на каждом шагу. А чаще всего то, что оказывалось под ногами или перед глазами - трупом назвать язык не поворачивался. Куски мяса... Кости с клочьями мышц... Органы и кишки... Осколки черепов с мозгами или выпавшими глазами... Кисти рук, сжимавших рукоятки бывших АКМов, части ног с промежностями... Вены пульсирующие кровью прямо в песок. А отвернутся нельзя: вокруг могла притаиться смерть от подранка или сюрприза с тротилом. Тщательно обыскав то, что осталось от лагеря и людей, "комы" отвели пацанов за бархан и "утешили":
   - Не вините себя, мужики... - горько улыбнулся Колпак, посмотрев на сынков, тупо уставившихся, кто себе под ноги, кто на пошарпанные, запылённые ствольные коробки, кто на сбитые в кровь костяшки пальцев и кулаков: - Вы победили, спасли свои жизни и жизни своих друзей. Вы выполнили приказ... Это не ваша прихоть, убивать людей... Не вы затеяли их войну. Эти люди, пацаны, убийцы и палачи. На их руках кровь не только солдат правительственных войск и страшные пытки этих несчастных, но и кровь мирных женщин и детей, стариков и инвалидов. Это - война! Сентиментами никто не обременён. Все участники убеждены в своей правоте, а значит - невинности. Благодарить вас за такое... язык не поворачивается. Но, бой, был честный! Вашей вины тут нет. Это, просто - Война! Наши отцы и ваши деды, тоже прошли сквозь это. Все предки нашего народа воевали. Воевали с саблями и побеждали. Представьте, что переживали они после горячки боя взглянув на сотни и тысячи расчленённых трупов: без рук и ног, без голов и туловищ, которых, лениво клевали миллионы падальщиков, благодарных людям за нарубленные "деликатесы". Там, где, война, там всегда, будет ужас! Там ненависть и боль... Там сумасшествие боя и горькое прозрение, между схватками. Иначе, не бы-ва-ет, му-ужи-ки! И ещё... постарайтесь забыть этот день, чтобы не сойти с ума. Правда вы устойчивы в этом плане. Не зря вас "психи" отбирали в конторе по всем правилам своих наук, но всё равно - забудьте. Чтобы не вскакивать ночью в холодном поту, убегая от кошмара...
  
   ... "Берлога" их приняла, как отчий дом: освежила и укрыла не только от осточертевшей жары, но и от воспоминаний, позволив отдохнуть мышцам и нервам, сердцу и мозгу. Сама природа способствовала залечиванию ссадин и ушибов, порезов и вывихов, а главное, давала психике возможность восстановления. Горные массивы своим величаем и завершённостью притягивали взгляд и наполняли мозг очевидной мудростью - суета быстротечна. Глядя на пики хребтов, вдыхая сочный аромат высокогорных лугов, человек недоумевая сравнивал себя и свою скоротечную жизнь с гармонией природы и не мог понять - почему "человек Разумный" не прислушивается к Истине Бытия, открытой и доступной всякому.
   Скинув камуфляжи и БСНы (бронежилет скрытого ношения - 3 степени защиты), смыв маскирующую грязь и пыль, тщательно почистив оружие, бойцы заняли все душевые кабинки и отдались тугим струям прохладной воды: смывающих соль от пота, остатки мазей усмиряющих зуд кожи и, еле доволокли ноги до своих постелей, где, и проспали почти 20 часов. И только после этого смогли отдохнуть и расслабиться в своё удовольствие, использую весь арсенал гостеприимного жилья.
   - И что ты ей ответишь? - с интересом спросил Витька Топор, узнав, что тот, получил письмо от своей девушки.
   - Что отвечу? - задумчиво отозвался Грех, вспоминая содержание Любашиного письма: - Не знаю...
   - Конечно... Теперь, у тебя шуры-муры с Оксанкой. - не унимался Серый.
   Грех внимательно посмотрел в глаза друга: - Слышь, умник, а не ты ль, мне, все уши прожужжал... пошли да пошли. Чует, моё сердце, беду!
   - Грех! - возмутился Сергей: - Да предчувствие у тебя, первого, возникло. Ты, чё?
   - Да... Я думал, "звоночек" по мою душу.
   - Я тоже... я тоже чувствовал беду. Думал, что нам конец. Тут ещё операция на носу была.
   - А нам, дуракам, хоть бы что... - недобро усмехнулся Грех: - Ладно... Девчат выручили и то ладушки! А с Ксюхой, у меня ничего такого не было, о чём, думаешь, ты... Понял?
   - Ну-у... - согласился Топор и откинулся спиной на горячий кафель бортика бассейна: - А девчонки, всё таки, кайф!
   Грех умиротворённо улыбнулся, понимая реакцию друга: - Сто пудов! Девочки хороши!
   - Тебе хорошо, - вздохнул Топор: - Ты, побыл с Оксанкой, а я...
   - А ты, вообще, был "султаном" в ту ночь, Топорыч!
   - Ага. - радостно засмеялся Серый: - Султан из угла... Черножопые, конечно, все глазёнки повыкатывали при виде "моих" красавиц. Я балдел!
   - Приятно?
   - А то! - признался Топор: - Ещё бы с кем-то ночку провести, Витёк.
   - Будет тебе ночка... Ты хоть выбрал с кем?
   - Я да... а вот как она, не знаю?
   - И кто, это? Светка, да?
   - Всё ты знаешь, придурь... Не интересно, даже. - Топор сделал вид, что, обиделся, отвернувшись от кентишки.
   - Во-о, я ещё и придурь! - Грех толкнул Серёгу в плечо, улыбаясь во весь рот: - Да у тебя всё на харе написано было. А я, придурь, да?
   - Мог бы прикинуться глупым...
   - Я им и прикинулся. Я же спросил у тебя - кто, это?
   - Ага, спросил и сам же ответил...
   - Ну, прости, "Ромео"! Прости!
   - Простил, братик... А как думаешь, она, не пошлёт меня?
   - Нет, не пошлёт, не она, ни одна другая, девочка.
   - Думаешь?
   - Уверен... Пойми, Топорище, все они обязаны нам жизнью.
   - Тебе, а не мне.
   - Мне за горную "прогулку", а тебе за столичные события. Не забывай, не окажись, мы с тобой, рядом с ними в ту ночь, какой бы, прок, был с моего спасения их, там, в горах. Так что, тебе, они жизнью обязаны не меньше, чем мне. Так что, любая из них, сочтёт за честь, быть твоей любимой!
   - Хорошо бы... - мечтательно отозвался Топор, скалясь в ухмылке во всю харю.
   Витёк глядя на его счастливый профиль не смог сдержать улыбки и хлопнув друга по плечу, заверил:
   - Посмотришь! Нам бы дожить до этих дней...
   - Вот-вот... Дожить. А это вилами по воде писано.
   - Ладно, отдыхай... Вечером еще в "пещеру Аладина" идти, трудиться. Медитируем, Топорыч, отключаем мыслительный аппарат, брат и в нирвану, това-ри-счь, в нирвану!
   Грех закрыл глаза и перед его внутренним взором поплыли картины из прошлого. Память вернула его в те дни, когда, он, с Лёхой Кисляйским, мчался на мотоцикле, сквозь ночь, из Пчелиновки в Бобров, на встречу с Любой...
   ... До армии оставались считанные недели и Витёк не мог не попрощаться с родственниками и друзьями в деревне, где родились его Мама и Папа, бабушки и дедушки, тёти и дяди, братья и сёстры. Что-то неудержимое влекло его сюда и этот зов, всегда брал верх над любыми доводами и соблазнами: пионерских лагерей и санаторий, морей и их пляжей. "Зов Предков" - как шутливо, для себя, определил, эту силу Виктор, ещё с детства, оказалась истиной, которой, он подчинялся с радостью всю свою жизнь.
   Воспоминания осенней прохлады, свежести воздуха черноземья, лиц друзей приносили облегчение и приятную ностальгию. Всё было родным и дорогим сердцу: непролазная грязь бездорожья, лес в золотом одеянии листьев, холодное небо в зеркале озёра. И лица - бабушки, родненькие! Батишки и сестрёнки! Дяди и тёти... друзья и соседи. Даже запах навоза со свинофермы стал бесконечно дорог. Всё было волнующе, но так далеко, что Грех с изумлением думал о этих днях, как о событиях глубокой старины. Будто бы память воскрешала ему затерянное в веках родовое начало.
   "А прощёл, то, всего год!" - подумал Виктор и тут же, мысленно очутился в Москве...
  
   *** *** ***
  
   ... Ярославская. Одна из тысяч улиц столицы. Но именно с нею связала судьба всех ребят его группы, год назад, независимо от их побуждений и мест рождения.
   Гостиничный комплекс "Золотой Колос" раскинулся по соседству с метро "ВДНХ" и внешне не вызывал подозрений в глазах москвичей и тем более гостей столицы. Пять корпусов серого цвета были так обыденны, что никому в голову не могло прийти, о том, что функциональная особенность комплекса значительно отличается от общедоступной вывески.
   В "Золотом Колосе" и в гостинице "Ярославская", помимо общедоступных - общеизвестных жилищных структур, тайно сосуществовали учебные классы центра подготовки ПГУ, в которых, "слушателям" открывали азы диверсионного дела. Они изучали подрывное дело, спецмедицину, топографию, принципиальные основы маскировки, стратегию и тактику партизанской войны, стратегию и тактику городского, горного, равнинного, лесного боя. Их обучали воевать на суше и на воде, под водой, и в болотах. Их учила проникать и уничтожать укрепленные бункеры и командные штабы, ракетные позиции и базы, атомные станции и подлодки, аэродромы и шахты стратегических межконтинентальных ракет. И многому другому, о чём, простой советский человек даже не подозревал в повседневности своей трудовой жизни. Этих "слушателей" учили выживать там, где выжить невозможно; их приучали кушать то, от чего простого человека тут же вырвет наизнанку. Их посвящали в концепцию современной войны и мастерства оставаться невидимыми, как в лесах и пустынях, так, и в городах, посёлках и сёлах. Чему их только не учили...
   Потому то, кареты "Скорой помощи" постоянно дежурили перед корпусами, правда они имели такое же отношение к Минздраву, как гостиницы к жилкомунхозу. Все эти машины принадлежали другому ведомству, которое, негласно, являлось подлинным хозяином гостиниц - Учебный Центр Подготовки ПГУ КГБ. Именно на таком спецтранспорте, не взывая подозрений, доставляют к подъездам корпусов небольшие группы молодых людей - слушателей - от точек "подбора", и развозят от сюда по загородным объектам, где происходит практический процесс подготовки: следуя, строгой системе маршрутов, разработанной в аналитическом отделе "конторы".
   Здесь, как и в других учебных заведениях (школах), слушатели зачислялись под псевдонимами - их подлинные фамилии, знали, только, непосредственные командиры групп в управлении "С". Даже в отделе кадров ПГУ, бойцы групп особого назначения (ГРОН) были занесены в личные карточки под легендированными ФИО. А сами "личные карточки" бойцов были ЛИПОЙ скрывающей истиное положение дел в управлении "С". В реальности Грон был внеструктурным подразделением ПГУ и нештатным подразделением управления "С". Всего этого требола специфика Групп Глубинного Проникновения (ГГП) во избежании какой либо утечки информации, ведущей к рассекречиванию личного состава, относящегося к категории "Н" (нелегалам), да и самого существования групп. Даже сами ребята группы знали только настоящие имена друг друга, но подленных фамилий и отчеств не знал никто из них.
   Первые шаги профессиональной подготовки в группе Григорьича, ребята начинали проводить в учебных классах гостиницы "Пекин" с давних пор являющейся на половину подведомственной ПГУ. Конечно, после были и другие "классы", и "школы", расположенные как в Москве, так и за её пределами. Их было немало этих загородных объектов имеющих кодовые названия: "Солнечная", "Сосна", "Пуща", "Монастырь", "Озёра", "Сосновый бор", "Лебяжье"... и другие. И до сих пор не Грех, да и никто из пацанов не могли точно определить для себя, хотя бы приблизительные координаты этих "дачь" и "пионерских лагерей".
   Конспирация в "конторе" была на высшем уровне. Боевые единицы (беды) групп доставлялись на объекты от условных мест, разбросанных не только по Москве, но и по пригородам. Их привозили и на "РАФиках", на "ПАЗиках", на "Скорых", преподавателей на "Волгах", инструктора, если не проживали при "школах", приезжали на "Икарусах", "Жигулях" и электричках. А бывало группу вывозили на аэродромы и забрасывали куда-то на "вертушках"", транспортниках, и "кукурузниках". В общем, как только, и, куда только, не забрасывали. И что только с ними не проделывали...
  
   ... Как зовут Толстого? Расстояние до Солнца? Почему ты не хочешь служить? - вспомнил Виктор череду вопросов, заданных ему психиатрами в первые дни комплексной проверки в кандидаты Грон: - Кто такой Лемешев? Где находится Онтарио? Кто живёт в Мозамбик? Как зовут первую учительницу? Ты имел близость с женщиной?
   Вопросы сыпались без перерыва. Времени на обдумывание нет. Вопрос-ответ. Задумался... вопрос следующий. И так без конца. Грех еле сдерживал ярость, не понимая логики и смысла подобной чуши, в которую втянули его эти "психи". Бред какой-то!
   - Какое сегодня число? Какой это цвет? Кто на фотографии? Ты убивал людей? Почему не комсомолец? Ты занимался мастурбацией? Ананизмом? - идиотские вопросы. День за днём. Днём и ночью. Сутками на пролёт. Боже - вопросам не было конца... Их бывало повторяли... Но зачем, Господи? Хотя, какие, тут к чёрту - зачем? Здесь, всё, было бредятиной!
   - Расслабься... Не нервничай! Отвечай честно и быстро! Не лги... никогда нам не лги! Ты имел половую связь с мужчиной? Твои партнёрши делали тебе минет? А хотелось? Сколько тебе лет? Как зовут соседку? Ты, её хотел, как мужчина? Отвеча-ай! Че-естно! Ты не чистюля и не монах... Сколько водки выпил на проводах в армию? Сколько можешь выпить за вечер? Убить человека можешь? А кошку? Смотри сюда! - донимались профессиональные "психи" в белых халатах: - Вот фотки женщин... Какая тебе больше нравится? Ты любишь подглядывать за голыми женщинами? Что ощущаешь при виде голого мужского тела? Ты был в интимных отношениях с одноклассницами? Ты извращенец? Зачем изнасиловал мальчика? Любишь воровать в магазинах? А у друзей воровал? Прибавь 420 плюс 645? Скорее! Не думай! Отними от этого 162 и умножь на 2... Скорее! Получал удовольствие избивая людей? Тебе нравилось алкогольное опьянение? Кто такой Ульянов? Как звали героиню 1001 ночи? Президент США? Как звали Энгельса? Главное божество древнегреческого Олимпа? Где расположена статуя Зевса? Сады Семирамиды, страна? Сколько пирамид в Египте? Генсек ООН? Сколько планет в Солнечной системе? Ближайшая галактика? Пустыня северной Африки? Самая крупная река в мире? Какой сейчас месяц? День твоего призыва в армию? Сколько лет нашей революции? Кто такой Мао?
   Сейчас Витёк улыбался, вспоминая наезд "психов", а в те дни, тупел и стервенел. Экзаменаторы менялись. То был один, то сразу пятеро. Их мозги отдыхали - его закипали!
   - Вот фото незнакомых тебе людей... внимание! Опознай тех, кто, сейчас, в комнате? Теперь, покажи, кто, был здесь, вчера? Кто бывал здесь раньше? Покажи, кто, был здесь, всего раз? Быстрее! А дважды? Не думай! Смотри и показывай! Возьми в руки текст... внимание! Зачеркни все буквы "Е"... Подчеркни буквы "М"... Обведи кружком пары "ХУ"... Работай! Не обращай на нас внимания. Нас нет! Ясно? Услышишь хлопок в ладоши... падай! Начали!
   Грех опять улыбнулся, вспоминая дурдом, который устроили "психи". Что они только не делали... Врубали музыку на всю мощь! Какой-то мудак, орал в ухо, "арию грешника в аду", а другой, строил рожи и пускал слюни... Третий, козёл, наровил вырвать авторучку из рук... Какой-то пёс, постарался, выбить из под Витька стул... Хлопок в ладоши и Грех нырнул на пол...
   - Смотри на экран! Находи знакомые лица. Пиши! Смотри! Фиксируй!
   И Грех писал, смотрел, фиксировал, держал и уклонялся, не обращал внимание и падал, приседал и катался по полу и... смотрел, смотрел на экран, где мелькали лица людей: одиночки и толпы...
  
   -Чё, ржошь?- выдернул Витька из воспоминаний Топор, заметив улыбку на лице друга: - Ксюху или Любу вспомнил?
   - Нет, - мотнул головой Грех: - "Психов" вспомнил... Приёмку!
   - А-а, - понимающе кивнул Серый, то же улыбнувшись: - Было времечко!
   - Дурдом был, Серджио, дурдом! Я, думал, ебанусь с ними! Не мог понять, зачем всё это?
   - Я, то же... Да никто из пацанов, ни хрена, не понимал. Это ж, правда, дурдом был! Методика Леонгарда-Шмишека, тест Рейвена.
   - Тест Векслера -Super-интелект... помнишь Серый: - улыбнулся Витёк.
   - А то... - кивнул Топор: - Забудеш тут. А матрицы Равена, помнишь?
   - Да-а... И 16-и факторный личностный опросник ММPI.
   ... Конечно никто из ребят не мог догадаться об истинной цели тестов. Они шли день - ночь всю неделю. Кормили их отлично, а вот, расслабится им не давали "психи". Доставали серьёзно! В туалет приспичит, а они, словно, глухие. А бывает наоборот: не успел рот открыть, а они уже выполняют твою просьбу. То стакан воды не выпросишь, то любую прихоть выполнят. Дурдом, короче! Каждый день ребят подводили к критическому рубежу психологических и физических возможностей. И они это чувствовали!
   Полночь... Сил нет раздеться. Грех падает в шмотках на кровать, мордой в подушку и мгновенно проваливается в темноту... Уносится в спасительное забытьё. А эти, козлы, только и ждут этого. Мерзкий вой сирены! Ослепительная вспышка света в глаза!
   - Почему, ты, не убил, того придурка, на реке? Расстояние до Солнца? Ты любишь сестру? Как зовут Маркевича? Умножь в уме 40 на 420? Возьми себя за левое ухо правой рукой и за кончик мизинца на правой ноге... Встань! Сядь! Кто у тебя был первой женщиной?
   Только после того, как всё осталось позади, когда все 25 бойцов были отобраны и зачислены в группу Старика, Григорьевич, объяснил им смысл данного тест-экзамена.
   Они сидели в учебном классе ПГУ, на Ленинградском проспекте и впервые, услышали, куда их занесло...
   - Те, кто, умудрился, дать правильные ответы на 90 процентов вопросов, - пояснял Старик: - Не прошли тестовый отбор в нашу организацию.
   - Почему? - искренне удивились сразу несколько пацанов.
   - Такие "вундеркинды" в наше дело, не вписываются. - усмехнулся Иван Григорьевич, своей открытой улыбкой: - Главное в тестах не определение уровня ваших знаний, а способность усваивать и разделять огромное количество информации, в короткие промежутки времени, при наличии помех искусственных и естественных. Ещё нам нужна была проверка способностей вашего мозга и психики по преодолению сверх возбуждения, ослепляющего память и сознание, нарушая логический аппарат мышления в мозгу. И вы, его выдержали, поздравляю!
   Полковник обвёл взглядом всю группу и дополнил: - И ещё, сынки... Кроме всего прочего этот тест определяет наличие или отсутствие у вас чувства юмора, здорового оптимизма, уравновешенности нервной системы, способностей интеллектуальной деятельности в экстремальных условиях. Всё это в вас есть и с этой минуты вы приступаете к службе в очень необычной войсковой части под номером 54282. Это Первое Главное управление КГБ нашей страны. Самое закрытое ведомство, ответственное за внешнюю разведку КГБ. Вам же выпала честь служить в самом закрытом управлении "С" нашего главка ответственного за обеспечение Нелегальной разведки СССР.
   Но всё основное вы узнаете в процессе службы и обучения, а для первого знакомства достаточно. Приветствую вас от лица руководства и всей "Конторы"!
   Грех вздохнул, вспомнив слова Старика и подумал, что было бы с ними после вчерашней бойни, не обладай они подобной адаптивной системой организма, которую, помимо врождённых возможностей, усиливали и подготавливали к будущим потрясениям. Её тренировали, как, мышцы у человека, готовящегося к сильным физическим нагрузкам...
  
   ... Они вошли в прохладу морга в сопровождении медработника. Проследовав по коридору метров 20, они повернули в боковой проход слева и медбрат, распахнув металлическую дверь, галантно пригласил их внутрь:
   - Проходите, товарищи! Распологайтесь... Сергей Иванович, будет через минуту. Особая просьба... руками ничего не трогать. Вы будущие врачи и должны помнить о дисциплине.
   Ребята прошли внутрь, довольно просторного зала, обложенного белой кафельной плиткой, по центру, которого, стоял металлический стеллаж из нержавеющей стали, на котором, укрытое зеленой накидкой, лежало мёртвое человеческое тело, а рядом, стоял маленький столик с инструментами "садиста". Справа, вдоль стены, располагались две скамьи в виде ступенек, одна над одной, куда и расселись двадцать пять новоявленных "студентов медиков", с интересом разглядывая помещение. Хотя смотреть тут, как раз, и, не на что, было, разве, что, на слегка сутулую фигуру медбрата с небольшой щетиной на лице. Не успели ребята поговорить, поделиться новыми впечатлениями (никто раньше не бывал в морге), как в двери, появился не высокий мужичок, лет 60 и прямо с порога, скороговоркой заговорил с ними, хрипловатым голосом, потирая руку об руку:
   - Ну, что, охламоны, не сидится вам дома, неймётся, сунуть нос в жопу Смерти? Хорошо ссыкуны! Щас, посмотрите, что такое человек... из нутри.
   Паталогоанатом шустро подошёл к стеллажу с телом погибшего, первым делом снял скатёрку с инструмента, взял в правую руку скальпель (насколько мы понимали) и повернулся к нам, согнув правую руку в локте и подняв предплечие в верх:
   - Что, соколики, готовы приступить к просмотру захватывающего зрелища? Слабонервных прошу удалиться! - он скривил свою физиономию в подобие улыбки, но не произвёл впечатления на пацанов. Они промолчали. А что могли они ответить ему, ни черта не понимая сами, что и зачем, здесь, происходит? Как было заведено в "конторе" - никто ребят не предупредил о цели посещения столь "скромного" местечка, - они ещё не знали о такой закономерности. Поэтому терпеливо ждали последующих событий. Не узрев на лицах гостей ни каких эмоций, доктор, повернулся к ним боком, чуть наклонился вперёд и не спеша, словно фокусник, интригующий зрителя, потянул ткань покрывающую тело, с той же идиотской усмешкой поглядывал на ребят. Первое, что увидели пацаны - длинные, чёрные волосы, упавшие со стола и колыхнувшиеся в свободном движении.
   Ребятам открылось молоденькое, симпотичное, личико - белое, как мел... Грудь... Живот... Лобок с чёрными кучеряшками... Бёдра... Колени... Икры... Стопы.
   Зрелище поразило пацанов. Не видом молодой, голенькой девчонки. Не её профилем. Не видом мертвого тела. Нет! Увиденное поразило ребят необъяснимой, захватывающей гармонией слияния - чистоты и молодости жизни, с покоем, и умиротворением смерти! Да именно так... Немыслимое? Несоединимое? Невозможное? Но, случившееся!
   А пока в душах пацанов бурлили, наслаивались, смешивались не сопоставимые чувства, доктор, хладнокровно и профессионально, продолжил свою работу. Что-то говорил, объяснял, но, всё это, выпало из сознания ребят. Они бессознательно смотрели за его руками и не понимали, что видят. Хотя, видели... Видели, как скальпель, вспарывает её живот... Видели, как его руки вынимают содержимое в эмалированный таз... Видели кишечник и желудок, селезёнку и печень, почки и мочевой пузырь с яичниками. Видели, как они оказались в грудной клетке и положили в таз лёгкие... потом они достали её сердце... После, его рука медленно, словно огромная змея или червяк, забралась в горло и поползла внутри него к языку, отчётливо выделяясь сквозь кожу на шее... Голова девчонки, запрокинутая вниз и свисающая ниже края стеллажа, безжизненно покачивалась, губы приоткрылись, а рука, доктора уже возвращалась назад, зажимая что-то в кулаке... Это был язык. Многих шокировал именно он, оказавшись таким огромным, в сравнении с тем, что они привыкли видеть в повседневности; у себя во рту и у других.
   Зрелище задело ребят за живое. Они не готовы были к такому, но их никто не спрашивал. Их готовили по тем методикам, которые, были разработаны для бойцов, именно, диверсионных групп, которым приходилось в реальности сталкиваться с жестокостью войны и быть изначально готовым к любым неожиданностям. Нельзя было посылать ребят в бой и не быть уверенным в их адекватной реакции на увиденное. Нельзя было подвергать психику человека, такому удару, не будучи уверенным в том, что, она, однозначно, выдержит. Вот и приходилось устраивать для пацанов подобные "ликбезы". И с каждым разом "уроки" становились всё более жестоки. И самым жёстким из них был именно тот, когда, ребят вывезли на ДТП. Это была не простая авария, где разбились две или больше машин (такого они уже нагляделись в достатке), здесь был пожар. В результате столкновения бензовоза и рейсового "Икаруса", автобус опрокинулся в кювет и загорелся, как факел, залитый огненым озером, вместе с 48 пассажирами, среди которых, были и дети. Вот тут, пацаны, впервые, познакомились со страшным запахом горящей человеческой плоти. Многое им пришлось повидать в последующем, но, эти два урока: молодая девушка на столе в морге и сгоревшие люди в "Икарусе", врезались в память навсегда...
  
   *** *** ***
  
   ... Тело зудело и чесалось до сих пор, и, не понятно было, от чего больше - от жары и пота обрушившихся на них в пустыне, или от нервного перевозбуждения, пережитого там же, во время свободной "охоты", когда им, приходилось, прочёсывать, предполагаемые квадраты, рассположения базы в пустыне, "зигзагом", в течении трёх дней и ночей. Если бы не мази, переданные учёными родной страны, вряд ли бы, они пережили разнообразие местной "экзотики". А так, все живы и работоспособны, Слава Богу!
   - Как вы успели заметить, сынки, - вспомнил слова Старика из той самой беседы Грех, когда их приняли в Грон: - "Контора" у нас серьёзная. Правила предельно ясны, даже идиоту!
   Старик с сочувствующей улыбкой окинул взглядом новобранцев и почесал подбородок: - Закон прост... Попасть сюда очень и очень сложно. Выйти... нельзя! Практически для любого из нас существует только один выход... и вы его уже просчитали. Да, это, так, Сынки. Теперь, вам ясна специфика. И эффективной она может быть лишь в одном случае - если, все мы, братья! Все! Мы, единомышленники. Мы, семья! В сущности, сынки, так и есть. В повседневной жизни, люди, почему-то, стесняются этого. А война убедительно срывает с человека маску обособленности и отчуждения, и помогает выжить. Так, что... прошу вас в семью, сынки! - Старик встал и широко развёл руки в стороны, как бы обнимая их: - И в связи с этим, хочу представить вам старших братьев, ваших командиров...
   Он подошёл к стене позади себя и постучал в неё. Через минуту в дверь вошли пятеро мужиков в гражданке (трое в джинсах и футболках, один в строгих, чёрных, брюках и белой рубашке, а ещё один, в серых брюках и синей рубашке). Двое были лет 40-45, трое лет 30.
   - Знакомьтесь, сынки, - Старик повернулся к вошедшим и показал рукой на мужчину лет 45 в белой рубахе: - Сергей Зорин... майор.
   Мужик сделал шаг вперёд - как солдат, шагнувший из шеренги, - но, на этом, всё сходство закончилось, потому что, он подошёл к Старику и встал по правую руку.
   - Следующий, товарищ... майор, Сокольников Владимир.
   Это и был мужик в серых брюках и синей рубашке.
   - Третий ваш командир, Станислав Кузнецов, капитан.
   - Ещё капитан Волин Юрий. И Федоров Иван, командир и капитан одной из пятёрок на которые, вы, будете разбиты в составе единой группы под моим началом.
   Так, впервые, ребята познакомились со своими командирами боевых единиц, понимая уже, что, все их фамилии, имена - фикция, такая же, как, и их собственные, вымышленные ФИО. Но в последующем, все согласились со словами Старика о семье, единстве и братстве.
   С первых часов умудрённые боевым опытом офицеры, приняли пацанов, как, младших братишек. Это никак не вписывалось в привычную армейскую субординацию. Ребята ощутили к себе отношение старших братьев к младшим- последователям рода, - где, забота и внимание, были наряду с откровенностью и доверием. И пацаны платили тем же - отдавая свою силу, способности, всех себя, для достижения тех задач, которые стояли перед группой. А задачи были серьёзные. Чисто, мужские! Было трудно и больно, но никто не скулил, понимая, что, то же самое, испытывают и другие. Будет ещё труднее, страшнее и опаснее - но, это работа, их жизнь! И от их жизней зависят тысячи жизней простых людей - их родителей, близких, друзей и знакомых.
   Самое поразительное для Витька, оказалось то, что он, так мечтавший о завершении этого психологического безумия, не смог даже уснуть, в первую ночь после приёма в группу. Мысли роились в мозгу, будоража нервную систему, словно накручивая её на сверло в дрели. Теперь, он знал, кем станет, что будет делать и где предстоит побывать (конечно, без конкретных адресных данных о стране пребывания, но и без этого было понятно об обширнейшей географии командировок), а, так же, осознал - что всё это значит. Григорьич не скрывал от них того факта, что каждому офицеру и бойцу Грон, в случае выхода его изпод контроля (безумия или психического расстройства), представляющих потенциальную опасность для МВД, КГБ, армии и любого другого ведомства или человека, присваивается один из шести индексов Классификации Опасности:
   "А" - незамедлительная ликвидация.
   "Б" - допускается попытка контакта с последующим контролем. При невозможности контроля - незамедлительная ликвидация.
   "В" - пожизненная изоляция с применением любых методов удержания, вплоть до психотропных.
   "Г" - пожизненный контроль без применения психотропных средств.
   "Д" - системный контроль - тестирование в течении 20 лет.
   "Е" - системный контроль - тестирование в течении 10 лет с последующей избирательной схемой надзора.
   Любой из офицеров группы был носителем индекса "А" и подлежал ликвидации в случае несанкционированного отказа подчинения, и попыток самостоятельного принятия решений, несущих в себе возможность насилия и смерти. А у ребят - бойцов групп, был индекс "Б" - позволяющий на определённом этапе "срыва" ничтожный шанс для сохранения жизни. За ним следовала - ликвидация, прописанная классификацией индекса.
   Перевозбуждение первых суток было естественным, но в последующем всё отошло на задний план и затерялось в глубинах памяти. Повседневность полностью захватила всю сущность новизной ощущений и знаний, бесконечной борьбой за преодоление барьеров порождённых сознанием пределов и ожиданием настоящего дела - хотя учебные занятия и нормативы "теней" были совсем не шуточным игрищем.
  
  
   *** *** ***
  
  
   Школа
   (тренировочная база "Лесничество" управления "С")
  
   - Помните ребята, всё в ваших руках! - убедительно звучал голос инструктора: невысокого мужичка, с лицом, которое, никогда, не вызовет и тени подозрения, в том, что за этой неэффективной фигурой скрывается мастер рукопашного боя и психологии диверсанта:
   - Человек способен творить чудеса, если, он, этого, хочет, понастоящему. Ещё в древности мастера боевых искусств твердили своим ученикам истину -"Кто хочет, Тот может!" Главное ребята, сильно захотеть! Поверить в себя! А дальше, всё зависит от подготовки... методики, которую, я дам вам, и вашей самоотдачи. Но и это не всё. Интенсивность тренировок и целеустремлённость, хорошо, но, есть нюансы.
   Серый - так звали инструктора группы (псевдоним), не спеша прохаживался перед двумя шеренгами бойцов и доводил до их сознания основу:
   - Если просто тренировать свои мышцы и сухожилия или психику с памятью, из этого мало что получится. Регулярность тренировок, естественно важна, но сама по себе, она не даёт тех результатов, к которым надо стремиться вам. Чтобы добиться истинного мастерства, - в чём, бы то, ни было, - необходимо каждую тренировку доводить себя до грани возможного и... чуточку, преодолеть эту Грань! Это, сложно парни... - Серый замер на месте и улыбнулся, глядя на учеников: - Но-о, нужно-о! Пусть конец тренировки кажется вам невыносимой пыткой. Пусть каждая мышца звенит болью от перегрузок. Пусть, льются слёзы... вырываются стоны и проклятия в адрес учителя, себя любимого, всего мира. Пусть льётся пот и разъедает вам глаза, пусть рядом кто-то кричит от боли и безысходности... это не важно, мужики! Это все переживут и не осудят, поймут и поддержат. Главное, преодолеть Себя, остаться мужчиной, на которого, всегда, возлагалась ответственность за жизни близких и беззащитных. Главное, быть готовому к тому мгновению, когда вам потребуются все силы, вся воля, именно, запредельного плана. Та самая, которая, скрыта под пластом сознания, с его сильнейшей защитой: болью и усталостью, бессмысленностью таких "жертв", ради чего-то иллюзорного для твоих мышц и костей, психики и гнилого сознания. Вот такие тренировки способны творить чудо и добиваться, казалось, невозможного. Только, тогда, мы добьёмся требуемого качества, когда подведём вас к этой грани Предела и преодолеем Его. Преодолеем осознано! Преодолеем целенаправленно, а не случайно. А повторение тренировок эффективно лишь тогда, когда вы сами будете нацелены побить свой вчерашний рекорд. Побить, через колебания и мандраж.
   - А это вообще реально? - спросил Сом, боец первой "беды".
   - Реально, ребятки и очень. Ещё в 40-х существовала школа для подготовки "волкодавов" в управлении "СМЕРШ" НКВД-МГБ, да и в военной разведке, тоже. Официального названия данной методики, как-то не придумали, и слава Богу, а неофициально она именуется у нас системой выживания в экстремальных условиях. Просто и без пафосно, но эффективно...
   ... Так начиналась подготовка группы к реальности войны. И гоняли их, как и обещал инструктор Серый, так, как могли бы, гонять Олимпийскую сборную, в преддверии Игр в Аду! Перед молодыми людьми были акулы разведки и диверсий, а перед инструкторами, очередная партия пацанов. Их глаза повидавшие в своей жизни всё, внимательно следили за лицами ребятишек в ожидании того мгновения, когда, безоблачно-беспечные выражения их сменит, та самая, злая решимость (холодная ярость), которая, заставит победить боль и усталость, страх и отупение. Они видят всё: напряжение и муку, безысходность и слёзы, но их не смущает картина этих чувств. Им важно, чтобы каждый паренёк, открыл для себя путь к Победе, а значит, путь к Жизни в условиях их профессии. Поэтому важно одно - работа! Работа и ещё раз работа - на пределе возможностей на грани срыва. Профессионалы знали, что побеждают в жизни лишь те, кто победил, в первую очередь, самого Себя! Свой стереотип мышления... Свой страх... Свою боль и себялюбие... Свою лень и неуверенность... Так было по всем дисциплинам. На всех зачётах, независимо от того, что от тебя требуют на этот раз:
   - Способы добычи документов в глубоком тылу противника их обработку и анализ...
   - Способы связи и работа на новейшей ультро-коротковолновой микроаппаратуре...
   - Подрывное дело с практической демонстрацией работы, различными типами мин - нажимного действия, разгрузочными, часовыми, химическими, электрическими, радио или расчёты применения взрывчатки.
   - Приготовление мин ловушек - из товаров народного потребления - находящихся в свободной продаже и доступе.
   Учителям важен был результат, важно было одно - ты готов, ты, знаешь!
   - Знаешь и умеешь находить слабые места мостов и плотин, командных бункеров и атомных станций, ядерных реакторов и химических заводов, стратегических хранилищ и арсеналов, ГЭС и шахт, узлов и коммуникаций, метрополитенов и водозаборов.
   - Знаешь наиболее уязвимые и важные места столиц, и крупных городов, государств членов НАТО, их важнейшие и секретные объекты, и методы их уничтожения.
   Главное, что ты, сдал зачёт по:
   - подводному плаванию...
   - огнестрельным системам стран НАТО и мира...
   - практической стрельбе из образцов вооружений стран НАТО и мира...
   Зачёт:
   - газы и яды, средства ведения химической, газовой, бактериальной войны. Их носители и хранилища, средства и схемы охраны...
   Зачёт:
   - анатомия человека с акупунктурой болевых и парализующих точек...
   - спец.медицина...
   - методы допроса...
   Ты доказал, что владеешь любым стрелковым оружием противника, ты овладел их транспортными средствами доставки, ты подтвердил, что не только в теории знаешь методики выживания в различных климатических зонах планеты, но и на практике...
   - муха Це-Це кусает только днём...
   - печень Белого медведя ядовита...
   - нельзя позволять крокодилу открыть пасть - необходимо зажать челюсти рукой, (руками) достаточно усилий взрослого мужчины...
   Ты знаешь, как противостоять медведю и волку, лосю и зубру, льву и тигру, слону и гепарду, гиппопотаму и леопарду, ягуару и пуме, барсу и рыси, горилле и удаву...
   Ты сдал зачёт... А, за ним, следует учёба...
   В Грон набирали ребят не тяжелее 70-75 килограм при росте 170-175 сантиметров. И это было оправдано. Такому бойцу легче выживать. Он может обходиться меньшим количеством пищи, что немаловажно при проведении боевых операций в глубоком тылу противника, когда каждый, лишний килограмм веса недопустим. В таких условиях вес всей экипировки бойца доходит до 50 процентов его собственного веса! И главное - в него трудно попасть учитывая его подготовку: скорость движения, акробатическую и гимнастическую составляющую амплитуд движения позволяющих использовать по максимуму физические ресурсы организма. А, так же, при таких габаритах, бойцу гораздо легче проникать в небольшие отверстия, дыры, окна автотранспорта, люки самолётов и вертолётов, люки погребов и подвалов, канализационные люки и другие малогаборотные проходы.
  
   *** *** ***
  
   (тренировочная база "Озёра" управления "С")
  
   ... Сказочное озеро в гуще девственного леса. По противоположному берегу стена невысокого камыша и осоки. А над ними, над песчаным обрывом, стройные стволы смешанной пущи, первозданной и манящей. Здесь за высоким забором запретной зоны приютила группу Старика одна из "дачь" конторы.
   На одном берегу лесного озера - уютные домики, ухоженные лужайки с песчаными дорожками меж ними и небольшая пристань с баркасами и замечательный пляж. На другом - три беседки и лес, задумчивый и густой.
   С виду, дача как дача... Конечно, не для работяг и колхозников, хотя и не самая роскошная среди прочего "общественного" имущества представителей "слуг народа". Но это на первый взгляд... На самом деле "дача", приютившая ребят, особая, как и вся зона вокруг. В эту "дачную" зону не попасть грибнику и охотнику, не говоря уже о заблудившихся или гуляющих пролетариях. Добраться сюда можно только по единственной дороге. Других попросту нет вокруг. Как не вольготно в этих дубовых и берёзовых рощах, как не пъянителен воздух сосновых боров, как не горите вы желанием пробраться сквозь вековечный бурелом, а ничего не выйдет. Всё равно упрётесь в колючую проволоку запретной зоны. Всё равно ваш путь прервёт высокий забор. И встретят вооружённые люди в армейской форме. Это - зона! Большая Зона! И на её просторах укрылось десяток "дач", но, кто там, у нас в соседях, мы не знали. Не положено. Впрочем, им то же... не положено знать, кто "отдыхает" по соседству. Да и Бог с ними с соседями! Главное, нам, было хорошо. Дача была большая, а нас двадцать пять пацанов. Так что, половина коттеджей свободна. Жили роскошно, как, никогда в жизни своей не жили. Даже не мечтали. Коммунизм, бляха муха! У каждого по комнате. Бревенчатые домики имели спальни с ванной и санузлом; общую комнату отдыха с телевизором, магнитофоном, библиотекой, бильярдную и столовую. Волшебство! Запах смолы от стен одурманивающий. Кровати огромные, чисто русские, мягкие и душистые, как в деревне у бабушек. А на стенке большая карта мира и полки с книгами: блеск! Всё продуманно и учтено. На полу мягкий ковёр. В углу мини-бар холодильник! На журнальном столике ночник и электронные часы. Чудеса, да и только! Уж не думали, что их контора сможет ещё чем-то удивить, и вот тебе раз... удивила, да ещё как!
   Режим существования, как в яслях... Спим, жрём, смотрим... видик! Да, да, видиомагнитофон! Проклятые капиталисты совращают русскую душу, а мы боремся, как и положено: стойко, неукоснительно, днём и ночью. Смотрим их "исчадие" во все глаза, как требует устав партии. Смотрим "Панасоник" - с виду обычный телек, а берёшь кассету, вставляешь в приёмник магнитофона и уже смотришь то, что тебя "просит партия"... А уж видиотека у них подобрана богатая, сразу виден подход старших товарищей, которые, изымали подобную ересь прямо из-за "бугра". А серьёзно - не могло быть иначе - разведка!
   Смотрели всё, запретов не было и быть не могло. Теперь, это наша реальность, наша жизнь! Кому рассказать - не поверят. И будут правы, сам бы не поверил. Телевизор цветной у нас в доме, на родине, был один на 3 подъезда (60 квартир), в других домах, могло быть и того меньше. А о видиках и знать не знали. А мы сидим и смотрим "ужасную" гадость мелитаристов - боевики... фантастику... мистику... эротику, блин! Чёртов Голливуд! Вот съёмочки!
   В общем пока дают отдыхать, кто ж откажется. Натерпелись от "психов", вот теперь, извиняются: кормят на убой, купаемся в чудном озере, плаваем на баркасах и загораем. Вечерами костры разжигаем, травим анекдоты, на гитаре бренькаем, поём песенки, вспоминаем такую близкую (и такую далёкую) гражданку, друзей, любимых, школу и родителей. И конечно же не могли налюбоваться звёздами! Это было великолепно - разве в городе увидишь такое? Такие россыпи небесных бриллиантов Витёк видел, только в деревне и полюбил их таинственную, притягательную красоту.
   Ребята были из разных уголков страны: городов и посёлков, райцентров и деревень. В общем достаточно разнообразная команда. Но было одно общее объединяющее и сближающее нас - спорт!
   До призыва все занимались спортом и имели разряды, а теперь, вот, всех прибрала к себе под крышу, такая серьёзная "Контора", одно предназначение, которой, порождало в молодых сердцах, нечто, схожее со священным трепетом. Ещё вчера мы были стаей разношёрстных подростков, а сегодня, группа! Пока что группа обнаглевших лентяев, которые, разлагаются физически и нравственно за чужой счёт. Конечно, это не продлится долго и прийдётся за всё платить, но, что греха таить, спалось нам в эти ночи сладко, как никогда. Сказались перегрузка при отборе и лесной бальзам, заполнивший лёгкие и постели, притягивающие своей прохладой и мякотью. Так и жили... С утра ныряли в родниковую чистоту озера и до изнеможения плавали и плескались. Выдохнувшись, выбирались на белоснежный песок и плавились под солнцем, очистив мозг от всяческих мыслей и предчувствий. Благо погода благоволит! Вода в меру свежа, но и достаточно тепла. Лес и травы благоухают, как элексиры. Все погружены в эйфорию, но, где-то в глубине подсознания постоянно живёт, пульсирует, то ли мыслишка, то ли предубеждение - лафа скоро кончится и наступит время расплаты за этот "рай". Даже мы, неопытные, в те дни юнцы, понимали, что после роскошного отдыха последует...
  
   *** *** ***
   ... Незабываемы России вечера...
  
   ... До заброски в Эфиопию оставался год... Год в который инструктора и профессора разведшколы, впрессовали, как минимум, десятилетие обычной, активной жизни, если перевести всю затраченную ребятами нервно-психическую и физическую нагрузку к среднестатистическим возможностям молодых, здоровых мужчин.
   По утрам в гостиницу "Золотой Колос", к корпусу номер 2, где временами, проживала "четвёрка" (четвёртая "беда"), подъезжал "Рафик" с мутными стёклами и забирал пятерых молодых людей. Поколесив по улицам столицы ребят высаживали у Калужской заставы, где происходила очередная пересадка в поджидавший их микроавтобус техслужбы "Метростроя", который уже доставлял ребят к станции метро "Комсамольская", куда, они опускались под видом техников-эксплуатационников. Спускаясь вниз, в толпе граждан, ребята терялись среди москвичей, спешивших по своим делам, не обращая никакого внимания на "работяг подземки", которые спокойно проходили через "Служебный вход" в туннель подземного путепровода, где, их поджидала скоростная тачка (мини-вагон) доставляющий бойцов в определённую точку подземного мира Москвы из которой они поднимались на поверхность.
   До сих пор никто из них не мог определить, где расположен "бункер" принимавший их на протяжении трёх месяцев. Всё, что они могли, уверенно, знать об этом сооружении, так это то, что это железобетонный ангар метров 30 в ширину и 60 в длину при высоте метров 10-и. Что, часть его, "отстойник" 5 на 5 метров, и он пуст, пока они находятся в его недрах. Долго их здесь не задерживали, но, в эти минуты, они не разу не видели представителей рода человеческого. Под потолком видели вездесущих воробьёв и раза два кошару, мощного такого, бродягу.
   Те, кто планировал функциональную систему конспиративного обучения на этом объекте, продумали всё до мелочей. Бункер был многосекторный и система сообщения между секторами была схожа с шлюзованием: пока мы в отстойнике - он пуст. А в столовой, в это время, невидимая нами обслуга накрывает столы и выполняет работу, которая, входит в их профессиональные обязанности.
   Как только "столовая" готова, обслуга удалилась: в "отстойнике" загорается сигнальная лампочка и двери с автоматическими запорами, доброжелательно распахиваются - добро пожаловать, товарищи! И всё повторяется - пока мы расправляемся с завтраком, в "столовую" никто не сможет войти. Дальше всё повторяется в каждом "секторе". Всё учтено! Всё выверено! Автоматизировано.
   Поели и на "кафедру" - после сигнала. Проходим в просторное помещение, занимаем свои места за вполне обычными, школьными столами. Сама "кафедра" с профессором - та же мембрана, - отгорожена от нас тонированным стеклом так, что своих "учителей" мы не видим, как и они нас. Вдоль стен расположены стеллажи-сейфы, где у каждого из нас, своя ячейка с комплектом общих тетрадей, линеек, циркуля, карандашей и шариковых ручек. Так что, с первых минут нахождения в классе, нам порекомендовали писать убористо и больше полагаться на собственную память. Нам сообщили, что новых тетрадей не будет, вплоть, до завершения всего курса занятий.
   Ещё сюрприз... Не успели мы расположиться на своих местах, как, что-то зажужжало и нас накрыли стеклянные кабинки туманно-молочного цвета, изолировав друг от друга. Назначение? Всё обоснованно, во - первых; не позволяла подсказывать и подглядывать (свето-звукоизоляция). Во - вторых; не позволяла прослушать то, о чём, это, здесь, говорят эти странные личности? Сразу после того, как ребята оказывались внутри "кубов", кто-то невидимый включал систему глушения. Стёкла кабин начинали вибрировать, издавая едва различимый слухом звук, который не мешал общаться с преподавателем. Связь осуществлялась по средствам передатчиков. Преподаватель через наушники проникал в сознание оппонента, а, его ответ, имел свойство, доходить только до его слуха. Всё просто и эффективно! Курс лекции слышали все слушатели в наушниках, а когда, учитель хотел узнать чей-либо ответ на свой вопрос, в кабинке избранного им слушателя, вспыхивала небольшая лампочка, вмонтированная в угол столешницы.
   Так и происходило всё обучение. Лекция - опрос... Лекция - опрос... От азов к базовым основам. От основ к конкретике. От конкретики к совершенству импровизации! День за днём! Неделю за неделей! И основная нагрузка ложилась на память ребят. Вот тут-то и открывались те самые, скрытые, даже от них самих, возможности памяти, которая на лету хватала всё, что представляло жизненно-важный интерес. Почти по каждому предмету - тетрадь и память. Из учебников, прилагаемых к уроку - выписки Запрещены! Читай, штудируй, осмысливай и запоминай! Кончен урок - тетрадь, ручку в сейф-ячейку, код в голове, учебник в стол (его уберут). Сигнал на выход, пустой "отстойник", спуск под землю и домой в "Золотой Колос" или на одну из тренировочных баз в подмосковье: Балашиху, Серпухов, Мытищи, Калинин и другие. Могли перейти в третий (соседний) корпус "Золотого Колоса" и прослушать очередную лекцию, а могли мотнуть на "Объект - 1" или в морг. Обучались всюду и всему: спецкурс медицины и акупунктуры, общефизическая подготовка и система выживания в экстремальных условиях - которая, включала в себя, всё то, что жизненно важно для людей, занимающихся тем, что должны выживать и побеждать.
   Систему выживании преподавал в основном, сам Старик, или "призраки", когда, не были заняты, чем-то иным...
  
  

   Глава - 13

  
   Школа
   (тренировочная база "Лебяжье" управления "С")
  
   - Уже в мою молодость, - Григорьич погладил голову и усмехнулся: - Да, сынки, было и такое, молодость. Готовили таких, орёликов, как вы, драться не только по одиночке, как вас в спорте, что в боксе, что в самбо или вольной борьбе. Нас учили ведению группового боя. Бросковая техника не позволяет эффективного ведения боя в группе, отсюда и иные требования. Конечно, вас обучат всему и руками бить, и попой, если требует ситуация, ну и бросать, конечно. Но это будет совершенно другой вид боя... реальный. Забудьте, сынки, всё чему вас учили на гражданке ваши уважаемые тренеры и усвойте главное... Никто в наших школах не будет учить вас красиво драться. Вас будут учить... убивать. Это страшно, сынки, очень страшно, что с молодых лет приходиться учиться такому, но жизненно необходимо. Во всяком случае для вас, ребятки. Для вас! И первое требование ваших инструкторов к вам будет такое... максимальная концентрация усилий в каждом движении. То есть, если бьёшь, значит наверняка... либо калека, либо труп. Времени на игры не будет. Необходима атак, значит - без предупреждения, внезапно; максимально быстро и точно!
   - А если не получится с первого?
   - Вас этому научат. Но, если не получится с первого, следующие удары должны выполняться с нарастающим ускорением. Ясно? Понимаю, что пока, нет, но, это, поправимо!
   - А какая тут экономия, в чём?
   - Молодец, имя? - Григорьич, душевно улыбался Семёну Сафину (ФИО изменины - в Эфиопии, позывной "Леший").
   - Семён...
   - Так вот, Сёма... В этом и спрятана экономия сил. Подумай, сынок, сколько сил надо для хорошего удара? Прилично. А, как, строится удар в боксе, поправите боксёры, если ошибусь. Первое действие вход в контакт. Дальше работа на блоках, уходах от ударов, обманах, разбалтывании, выводе из равновесия и... наконец удар. Так, примерно, боксёры?
   - Ну, так в общем... - согласились те, кто занимался, до этого, боксом.
   - Берём финальную стадия процесса, сам удар... Это концентрированный удар. А сколько времени и сил потрачено на все те действия, которые, я, описал, а главное... зачем? В вашей нынешней жизни, сынки, время - это жизнь! Нет его у вас в отличии, тех, кто, работает на ринге или борцовом ковре. Отсюда и методы ваших действий будут другими. Вы обьеденины в боевые пятёрки. Эта схема оправдала себя не только во время войны с фашистами, но и сотни лет назад, во времена татарских набегов. Пятёрка ребята, хорошо подготовленная пятёрка, может вести рукопашную схватку против любого, по численности противника, вооружённого всем, кроме огнестрелов. Такую пятёрочку, можно уничтожить, только расстреляв всех.
   - Что-то уж больно невероятно... - искренне заметил Николай Злотин (ФИО у всех изменены - в Эфиопии, позывной "Кулак").
   - Навевероятно. Только немцам это "невероятно", стало смертельно! В нашей методике упростили многое из существующего в мире арсенала противоборств. Сократили медленную, изнурительную работу. Убрали глупую чушь с изменённым сознанием, во всяком случае, в том виде, как, это, проповедывали "учителя" подобных школ востока и юго-востока.
   - А что у вас знают каратэ?! - ошалел Никита Потапов (в Эфиопии, позывной "Сол").
   - У нас, сынки, знают всё и обо всём... А, вот ты, откуда, про карате слышал?
   Сол обалдел в то мгновение, поняв, что, ляпнул то, чего он, не мог, не имел права, знать в стране развитого социализма. Но Старик только засмеялся, глядя на испуг мальца:
   - Ладно, на переживай. Я всё понимаю и даже хвалю за такие познания. Но, в будущем, помни, о чём и с кем говоришь, ладно, Никитушка? Конечно же, мы, знакомы с карате и со многими другими восточными искусствами, и не только восточными ребята. Нашими аналитиками по боевым искуствам учитывался опыт со всего мира и тысячелетий человеческих войн, смут, восстаний и драк. Собирались материали из крупнейших библиотек мира. Проникали в спецхраны самых старых из них, даже в Ватикан, где площадь закрытой библиотеки Папы Римского составлят 86 квадратных километров и доступ в подземное хранилище строго ограничен, даже для его ближайшик помошников. Не спрашивайте, КТО и КАК сумел проникнуть в этот "сейф", сам не знаю. Знаю, что они досконально изучили карате и у-шу, тайквандо и айкидо, познакомелись с самыми жестокими из всех: бакатор и баком, дамбе и силат, хапкидо и другие прикладные виды, разных стран и культур. Так что, открою, вам маленькую "тайну", - Старик, иронично улыбнулся: - Вас будут готовить, как легендарных Нинзя, одних из первых, профессиональных диверсантов планеты. Но о них и других сильнейших воинах прошлых веков, вы узнаете, в другой раз, а сегодня, вернёмся в наши дни.
   Иван Григорьевич, подошёл к толстому стволу упавшего ясеня и присел на него, уперев ладони в свои колени: - Ничего таинственного, сынки, я вам не открою, потому что, ничего таинственного в этом нет. Нет "секретных" ударов и точек на теле человека. Нет "секретных" приёмов, а, "секретные" школы... шарлатанство. Заработки предприимчивых людей, не более. В реальности всё просто. Но одновременно очень и очень тяжело, что вам и предстоит прочувствовать на себе. Вот, когда, вы поймёте, гения русской полководческой школы Александра Владимировича Суворова и его знаменитый постулат: тяжело в Учении - легко в Бою! Он, тысячу раз прав, ребятушки, ох, как, прав! Садитесь поудобнее и слушайте старика, пока не перешли к практике. Вот, тогда, уже, вам полежать, так просто не придётся. Загоняют ироды!
   - Нас будут готовить, как, штатовских "Зелёных беретов"? - спросил Митрофан Иванов (в Эфиопии, псевдоним "Малёк").
   - Нет, сынки, они это войска специального назначения, спецназ, так сказать. Это другая категория. Они действуют, совершенно, по-другому, в отличии от нас. Если пояснить это общими принципами. У нас некое преимущество перед остальными! Конечно, спецназ - это, серьёзно! Очень серьёзно и опасно! Но, они, не - мы, не диверсанты! Они - это массовка. Вы - солисты: штучный контингент. Они пушечное мясо - вы нет!!! Вас будут вести от простого к сложному. Не будет долгих лет подготовки. В рукопашном бою, например, инструктора проведут вас от первичной, медленной демонстрации удара к молниеносному. От мягкого исполнения приёма, захвата, к предельно жёсткому. И так во всём. На занятиях вас будут выводить на действия максимально приближённые к боевым. У вас, никогда, не будет спаррингов и соревнований, к которым вы привыкли, занимаясь спортивными единоборствами. Практически все тренировки, каждого из вас, а также, пятёрками и группой, будут происходить не в залах и не на рингах, а, на натуре... То есть, на траве и камнях, песке и досках, на льду и в воде, на покатой крыше и в низком подвале, в зале ресторана или в лифте. Перечислять всё остальное нет времени и необходимости. Додумаете сами или учителя подскажут. Главное, усвоить уже сейчас, никакой мистики и чертовщины! Опытные инструктора будут подводить вас к той черте, когда, любая экстремальная ситуация становится для вас обычно - повседневной, переставая быть экстремальной. И всё! Вот, вам, самая великая тайна! Разочарованы? - Григорьич понимающе усмехнулся: - Понимаю... Скучно, как-то... Могу заверить, скоро будет не до скуки. Проклинать будете и меня, и своих командиров, и инструкторов, и, себя любимых. Да, так и будет! Вас будут подводить к такому состоянию двумя путями, сынки... Первый, это максимальное приближение тренировки к подлинным условиям реального боя. Это - взрывы, яркий свет вспышек, крики "раненых", боль от мелких и, не очень, осколков, которые секут тело; запах гари, как обычной, так и пороховой; тротила и пластика, резины и мяса, тухлятины и нефтепродуктов. В общем, много чего ещё... Познакомитесь. А чтобы вам было ещё "веселее", есть второй метод... вот, тут-то, ребятки, вам будет тяжко. Гонять вас будут так, что выть захочется, поверьте. Уровень нагрузок и решаемых вами задач, будет запредельным! Они будут превосходить всё то, с чем вы сталкивались в жизни и даже тех, что ждут вас в бою. Как раз, это то, чему, учил Суворов - тяжело в учении легко в бою! Вас подготовят так, чтобы в бою, вас ничто не с могло напугать, и тем более удивить. Ваше психологическое состояние, во время боя, будет находиться в состоянии опаснейшей - Игры! Только, это, не игра в лотерею, а игра профессионала, на той самой площадке, где он, как, рыба в воде! Здесь, ему знакомо всё... А, главное, все правила игры работают на него! Потому что НИКАКИХ ПРАВИЛ НЕТ! И вы будите играть Без Правил! А потому, вы должны быть в состоянии такой игры? Это для ваших благ! Вы, не должны стать биороботами, действующим по программе, как все другие спецы. Это позволит вам в критической ситуации, при возникновении нестандартной ситуации, включать свой потенциал, данный от рождения, для решения любых возникших проблем. Так что, сынки, стрелять вы будете больше любого спецназовца в мире. Потому что стрельба у вас на первом месте. А к ней прибавится- ножи и топоры, сапёрные лопатки, камни и стёкла, палки и гвозди, ножницы и вязальные спицы и многое - многое другое, весь подручный материал. Всё, в ваших руках, будет оружием - брючные ремни и верёвки, праща и лассо, полотенца и мылницы, кусок мыла и тюбик зубной пасты, как и сама паста и не только зубная, шампунь и одеколон, да вообще всё, что, есть, на этом свете способно убить врага, при знании и навыках: как и любая часть вашего тела.
   Пацаны притихли. Они понимали, что полковник не шутит, но поверить в услышанное было сложно. Тем более поверить, что это возможно проделать с ними. Каждый знал себя и свои возможности, но, чтобы овладеть тем, о чём говорил Старик, они явно не тянули. Командир группы понял их сомнения и тут же продемонстрировал кое, что...
   Никто не заметил начала атаки... Григорьич, как сидел, положив кисти рук на колени, так и оставался сидеть. Как вдруг, его руки взметнулись вверх, до уровня груди: описав в воздухе, перед собой, две полу-дуги. Он, громко кашлянул и руки вновь опустились на колени. Лицо Старика из добродушного дедушки преобразилось в окаменевшую маску и он, тихо, спросил: - Ну, что, видели?
   Все опешили, ни черта, не поняв в этом жесте! Что тут можно понять? Ну, взмахнул руками... Ничего особенного. А лицо Старик стало медленно оттаивать и принимать прежнее выражение: добродушного дедульки, сидящего на завалинке, и травящего байки своим внукам.
   - Нет? - переспросил он, уже, почти насмехаясь над ними: - Вот видите... спо-орт-сме-ены! Где ваша реакция, где предчувствие? Где зоркость глаз и слух? А ведь всё это у вас есть, сынки, только оно спит.
   - А что видеть-то? - осмелев и решил выяснить Грех: - Взмах рук? Ну, видели...
   - Умница! - уже открыто улыбался Старик: - Хоть один, что-то, видел... Кто ещё?
   Тут уже многие, что-то, заворчали себе под нос и заелозили на задницах по травке, тем самым приобщаясь к беседе.
   - Во-о, как... все видели, да? Дела-а! И что же вы видели, ещё раз спрошу?
   - Как... что-о? Ну, это-о, вот... - что-то подобное донеслось в ответ. И Старик встал, засунул руки в карманы и лениво приказал:
   - Всем, не вставая с земли, повернуться на 360 градусов... Позади вас, слева и справа, растут два клёна, видите? - и пацаны уже увидели то, на что хотел указать Старик: - Вижу, что видите. А, откуда, эти штуковины, здесь, появились, а?
   На высоте сантиметров 60-70, по центру каждого кленового ствола, торчали и нагло поблёскивали два великолепных ножа. Дар речи пропал, как-то, сам по себе. Желания поспорить насчёт своей исключительности, тоже испарилось. Все взгляды устремились на эти клинки, особенно преуспели в этом двое из нас: Герман и Игорь (в Эфиопии, псевдонимы - Росс и Грум), которые, полулежали, под теми самыми клёнами, десятью сантиметрами ниже.
   - Вот и все чудеса, сынки... - командир подошёл к правому дереву и с раскачкой вынул лезвие из ствола: - Просто и со вкусом. Но это даже не тянет на фокус, не то, чтобы на чудо. Вас же научат работать на уровне чудес! Теперь, верите? Скоро каждый из вас, овладеет ножом похлеще моего, сынки. Вам предстоит довести свои навыки в метании ножа и любых других острых предметов до таких высот, что куда посмотрят ваши глаза, туда и воткнётся клинок, даже с закрытыми глазами или в темноте, без разницы. Ваш слух и объёмное видение пространства вокруг, заменят вам, ваши глазоньки...
  
   *** *** ***
  
   ... Основная подготовка группы проходила в закрытых комплексах, на закрытых "дачах". На полигонах нашей страны и стран Варшавского Договора, во всех климатических зонах от арктических льдов, до песков Кара-Кумов. А с "призраками" они гуляли и по непролазным джунглям юго-восточных стран, и южной - америки. Дома в закрытых классах "школ" им твердили одно...
   - Помните, вы, диверсанты! - звучал спокойный, без интонаций, голос в наушниках: - И это значительно отличающаяся от всех других профессия. Забудьте всё, что вы вычитали в книжках и видели на экранах. От ныне, вы, твёрдо, должны усвоить, то, что вам - Категорически Запрещено! Вам запрещено - Проявлять Ухарство и Глупую Браваду! Это не целесообразно и плачевно, как любая опрометчивость. В нашем деле побеждает тот, кто продумал каждый свой шаг, каждое своё действие, каждую цепочку последовательностей. Запомните на всю свою жизнь, ребята, важнейшую для вас формулу: ПОБЕЖДАЕТ, РАЗУМНАЯ, СВОЛОЧ!!! Это ваш девиз! Это ваш образ жизни! Это ваша жизнь!
   Так из вчерашних школьников делали настоящих бойцов-диверсантов: буднично, но упорно, закладывая в сознание информацию, равную по своей сокрушительной мощи - энергии урагана, который, в один "прекрасный" момент, пройдётся по затерянному на просторах земли населённому пункту и унесёт с собой множество жизней...
   - Ваше мышление и реакции, навыки и инстинкты, взгляд и дыхание, слух и осязание, рефлексы и даже сон, походка и бег, будут подвергнуты выверенными тренировками определённой коррекции, просчитанной для нас Академией Наук. Из вчерашних подростков навсегда выветривается дух бесшабашного разгильдяя и зарождается дух воина! Поэтому, забудьте, до армейские привычки и впитывайте каплю за каплей то, что дадут вам, здесь, учителя и наставники, инструктора и командиры.
   И мы впитывали... Урок за уроком. От звонка до звонка. И даже, вне классов школы, когда оставались один на один с собственными мыслями.
   - Помните, бойцы... - назойливо звучал в мозгу голос очередного, невидимого, преподавателя: - У разведчика - диверсанта надежда только на себя! На свою голову и собственный разум, на смекалку и интуицию, на скорость оперативного мышления. Ошибётесь... вас уничтожат! И знаете, от чего будет досадно больше всего? От чего слёзы набегут на глаза? От того, что вас победили не мастерством, такие же профи, как вы сами, нет! Вам, выть захочется, от того, что вас примитивно взяли числом! Тупо - превосходством в живой силе и оружии. Если вы ошибётесь, они, как стервятники, набросятся и растерзают вас. Их будет много и в такой ситуации не спасёт ни - Бог, ни Дьявол! Только смерть - спасение! Парадоксально - но, необходимо... для вас. Это лучший исход, чем плен, пытки, позор и в конце, всего, этого ужаса, та же - Костлявая с косой! Не бойтесь этого слова... смерть, как бы ни страшило его звучание. Бывают ситуации, когда, именно она, родимая, воспринимается человеком, как дар Божий!
   Так обыденно, мы, открывали для себя, новые горизонты бытия, новую глубину "натурфилософии" и эти знания захватывали наши сердца и рассудок. А преподаватель продолжал: - Не надо бояться противника, бойцы. Вы должны постоянно нести в себе активное чувство готовности к любому повороту событий. И для этого, вам, необходимо помнить, во сне и на яву, ваш второй, боевой девиз ребятки... Ваш Ангел Хранитель, воины, это - Постоянное Чувство Контролируемой Тревоги! Да-да, мои юные, товарищи, именно так. Вы должны, каждое мгновение своей жизни, быть готовы к любой опасности, исходящей от каждого предмета, каждого человека, каждого зверя. Вы должны возвести это в инстинкт, довести до состояния паранойи... Но, паранойи, контролируемой вашим разумом, вашими органами чувств! Это состояние станет для вас "барометром", позволяющем отслеживать чёткую грань, между реальным превосходством, либо самоуверенностью. Позволит видеть трезво, без иллюзий, положение в любой ситуации Своё и Противника! Вы не имеете права недооценивать противника, как и сои силы, нельзя переоценивать. Сложная диллема, понимаю... Но, скоро, всё, само собой рассосётся в процессе подготовки, когда, разум и тело достигнут полной гармонии и будут работать синхронно, не зависимо от вас. Вот тут и вступает в силу ваш первый девиз... Первичен анализ ситуации, расклад сил, и всё это под маской "недотёпы", дающим время - это, работа Разума! Если, не удаётся выправить ситуацию в нужное русло, тут, в дело, вступает - Сволочь! Следует... атака! Мгновенная и непредсказуемая! Коварная и беспощадная! Это жизнь, ваша! И если избежать боя нельзя, если, ваш разум не нашёл вариантов мирного урегулирования конфликта, вперёд, выдвигается то, что является антиподом разумного существа... Сволочь! Вот тут, вам и карты в руки. Используйте всё запретное и недопустимое! Смертельное и гнусное! Теперь, важен, лишь один результат - ПОБЕДА! И она должна быть на Вашей стороне!
   И нас этому учат...
   - Не оставляет на теле человека никаких следов физического воздействия - электрический ток, если жертва находится в водной среде: бассейна, ванной, небольшого озерка...
  
   *** *** ***
  
   12-я спецлаборатория, 3-го Главного управления Минздрава СССР, только формально закреплена за этим уважаемым гражданским ведомством. На самом деле, она, детище ПГУ, точнее, управления "С" и вся её деятельность связана со снабжением "не существующих в природе" подразделений, в арсенал которых, помимо, огнестрельного оружия, химического арсенала, входили и более древние методы воздействия на противника - Яды!
   Именно, здесь, готовили и разрабатывали, активные яды, используемые при проведении диверсионных акций за рубежом. И естественно исполнителей подобных операций, готовили специалисты "двенадцатой"...
   - Яды, - миролюбиво увещевал через наушники специалист: - Древнейшее из орудий убийства известное человеку. Они удобны в применении и эффективны. Их можно использовать с едой и напитками, можно сделать инъекцию, легко проникает через кожу - достаточно лёгкой царапины. Есть и такие, которым и царапин не надо, достаточно лёгкого прикосновения или простого вдоха воздуха, капли внос, или, в глаза... и жизнь уходит. Современные составы (яды) позволяют заранее спланировать вид смерти противника, день и час её. При необходимости, подобные средства, позволяют продлевать агонию и мучения до требуемого предела. Но, прежде чем, углубляться в тонкости, данного предмета, я познакомлю вас с наиболее распространёнными и известными типами ядов и признаками отравления ими. Итак, начнём с тех, которые вызывают мгновенную смерть... - на какое-то время голос в наушниках смолк, и, звенящая тишина проникла в мозг:
   - К данному типу ядов относятся: мышьяк, кротоктин, экстракт гремучей змеи, кротинин...
   И следующие сорок минут "специалист" 12 лаборатории посвящал группу в возможности применения этих ядов на практике. После десятиминутного перерыва (перемены) лекция перешла к другим разновидностям этой смертоносной субстанции...
   - Стрихнин и бруцин вызывают сильные судороги. А цианиды приводят к параличу мышц и смерти. Известный всем вам по литературе и кинофильмам цианистый калий, вызывает у человека, почти мгновенную, потерю сознания, паралич дыхательных путей и остановку сердца. Признаки отравления антрохина и скополомина выражаются общим возбуждением, лихорадкой и горячкой. А вот, обильная рвота и посинение конечностей, это симптомы воздействия на организм ядов Курару и Цикуты. - с каждой минутой ребята открывали для себя много нового, как, о физиологии человека, так, и, о тайнах растительного мира окружающего их. И знания эти не могли не поразить юношеские умы.
   - Целенаправленное воздействие на сердце оказывают глюкозиды, и иные отравители, которые, отличаются большой ядовитостью. А, так же, некоторые виды растительных ядов, оказывающих, избирательное, воздействие на сердечную деятельность. К ним относятся наперстянки, дагитоксии, строфантин. Правда при их использовании вам потребуется большое количество токсичного вещества, вводимого в организм жертвы. Подобные отравления сопровождаются ярко выраженными симптомами. У человека возникает сильная головная боль, жар, рвота. Проникновение их в организм происходит только при еде, а действие имеет длительный период...
   Мы слушали и писали, запоминали и осознавали, а мудрые, учителя, используя уникальные методики, разработанные Академией Наук, впрессовывали эти знания в наши мозги с поразительной эффективностью...
  
   *** *** ***
   "АГНЕЦ"
  
   - Наука, молодые люди, давно обратила внимание на некоторую особенность отдельных людей к так называемой, экстрасенсорике. И вопреки мнению обывателей, кстати, искусственно созданному и закреплённому в их сознании, она, долгие, годы, занималась теорией и практикой развития, и, применения этого явления в жизни. Специальные лаборатории основательно изучают биоэнергетику человека и всего живого на земле, и естественно, пришли к однозначному мнению. Если её волновое воздействие способно приносить помощь здоровью людей, значит... она способна оказывать и обратное действие, пагубное, для организма человека...
   ... Это уже был другой "спец" из другой, тайной, лаборатории имеющей прямое отношение к разведке в целом и к ПГУ в частности. Специалисты 18-ой лаборатории Госбезопасности были задействованы, в новейших разработках, обширнейшего спектра электронного и биоэлектронного вооружения являющегося наиболее перспективным в наши дни. Основным заказчиком лаборатории было Первое главное управление КГБ и частично, Второе главное управление, той же конторы. А главным потребителем их разработок являлось не известное широкому кругу лиц, управление "С" ПГУ с его нелегалами разбросанными по всему миру. Официальное прикрытие лаборатории было возложено на Главное управление Министерства энергетики СССР. А группа Старикова Ивана Григорьевича встречалась с её специалистами регулярно, меняя "адреса" классов, где получала требуемые знания из уст "профессуры".
   Сегодня, урок проходил на улице Пельше...
   - Природа, ребята, не содержит пустот и не допускают нарушения равновесия. Если возможен положительный биоэнергетический заряд, значит имеется и отрицательный. А раз это так, кто, может запретить нам, проводить разработку методов целенаправленной выработки энергий обоих полюсов? Запретить нельзя. Тем более, что наши противники, никогда не упустят такого шанса, чтобы обойти нас в этом направлении, а значит, станут хозяевами положения, диктующего любые требования проигравшему. Мы не только вынуждены, мы обязаны, ребята, разрабатывать возможности управления отрицательными энергиями, приносящими человеку вред и даже смерть. Вы не обыватели и мне нет необходимости объяснять вам прописные истины. Вам знаком особый удар в печень, не оставляющий следов, но влекущий за собой смерть. А ведь можно, бойцы, убивать живые существа, вообще, не прибегая к воздействию физической силы, используя, в качестве оружия, обычную, живую, человеческую речь! Точнее - СЛОВО! Ещё точнее... комбинацию звуков! - подобное заверение из уст преподавателя такого заведения, почему-то не вызвало ни у кого и намёка на улыбку, хотя поверить в услышанное было трудновастенько. Но и этот "класс", и этот "спец", принадлежали к тому ведомству, где, никто не шутит над подобными вещами. Но, согласитесь, трудно поверить в чудо: белым днём, без капли водяры в глотке, без "косячка", оставаясь в здравом рассудке. Но и преподаватель был не сумасшедшим и наркоманом. Он знал о чём говорил и имел возможность доказать это.
   - Я понимаю, что вы подумали, ребятки, понимаю... Да, в головах переворот, сумятица и подобная реакция объяснима. Человечество на протяжении всей своей истории живёт в ожидании "чудес". Наш разум настроен на это. Но повседневность жизни убедительно доказывает - чудес на свете не бывает. Так уж устроен мир, ребятки, что единственное чудо, которое, реально существует в этом мире и в которое, все мы, погружены с первых секунд прихода в этот мир, и до последнего мгновения, когда, навсегда покидаем его... это сама ЖИЗНЬ!!! Чудо, величественнее которого, ничего быть не может, ни где, и не когда! Но вернёмся к нашей теме... Кроме естественного чуда... жизни, мы, понемногу, приоткрываем тайнства скрываемые ею, существующие рядом с нами, но до сих пор, мало изученные или вовсе не изучаемые наукой в силу того, что они ещё не обозначились для нашего сознания, как, в своё время: электричество и многое другое, что, сегодня, окружает нас в повседневной жизни. Есть такие области знаний, которые, открывают перед нами новые горизонты, соприкосновение с которыми граничат в нашем сознании, именно, с категорией чуда. И современная наука всё глубже проникает в сущности доселе незнакомые, невидимые нами, но, реально существующие. - учитель заинтриговал всех нас и профессионально повёл за собой в мир, совершенно невозможных открытий. Но, мы, уже познакомелись с парадоксом жизни и убедились: что, ещё вчера, казалось нам Невозможным, оказалось Реальным в стенах конторы.
   - Наверняка, каждый из вас, слышал в своей жизни о явлении, которое, не поддаётся логическому осмыслению и, лежит, за гранью реальности. Я имею ввиду Колдовство. Да, да, ребятки, колдовство, традиционно живущее в фольклоре народа, но, как вы знаете, полностью отрицаемое официальной наукой. Могу вам открыть, маленькую, истину. - в эту секунду, пацаны, казалось, реально увидели улыбку на его лице, которого, никогда не видели.
   - Колдовство, знахарство, шаманизм и кое - что другое, имеют под собой Реальную Основу. Можно именовать это, парапсихологией. Можно экстрасенсорикой, можно колдовством, чертовщиной, да, как, угодно. Всё это не важно. Не в названии дело. Важна суть! А вот, суть, такова. Переведите дыхание, вдохните глубже и приготовьтесь услышать нечто, что вас, потрясёт...
   "Профессор" на секунду смолк, оглядел ребят застывших в ожидании чего-то невероятного и продолжил:
   - Итак, молодые люди, во все времена и среди любого народа на земле Матушке, были люди, чьи имена, никогда, не поднимаются над толпою. Они не кричат о своём существовании. Они не являются "великими сынами народов". Хотя то, на что, эти люди способны, могло бы, поднять их до реальных вершин власти. Но, они остаются в тени, не навязываясь не кому. И официальная наука не замечает их, а если, и замечет, то, ехидненько, надсмехается. Зато серьёзные исследователи, в серьёзных ведомствах, изучали, изучают их кропотливо, целенаправленно и скрытно ото всех. Вот результат этих глубоких исследований, открыл им, тот, скрытый горизонт знаний; ту силу, обладание которой, гарантирует выход человечества на новый уровень. Мы с вами, ребята, не философы. И контора, к которой, все мы, принадлежим не философский факультет МГУ, потому-то, нам важен практический результат, применимый для специфической службы. Нам важен лишь узконаправленный аспект данных открытий. И с некоторыми из них я, ознакомлю вас... Но, сначала, товарищи, бойцы, ребятки, небольшой экскурс в историю. Ещё в древности на Руси, имела место быть, очень скрытая от посторонних глаз группа, Волховников-душителей, сохранившая тайные знания и практики своих Учителей из Индии, доставшихся им, в свою очередь, от Ариев, северных "богов" пришедших в Гималаи с территорий, расположенных в районе нашего Урала. Не спрашивайте, откуда, нам известны, такие подробности и достоверны ли они. Они нам известны! И они достоверны! Но, сегодня, мы, не занимаемся историей. Да и не мне рассказывать её вам, я по другому профилю. Одно могу сказать наверняка. Они были найдены нашими предками... Изучены и сохранены благодаря тому, что, их скрыли ото всех и берегли, пуще, чем Зеницу Ока. Потому их не могли изъять из истории, не наши, германские профессора, занявшие все ветви академической школы и вычистившие всё, самое великое и достойное в развитии Древней Руси - Матушки! Ни даже, наши партийные функционеры. Это очень кратко и обсолютно секретно. Но, вернёмся к Волховникам и приготовемся к невозможному...
   Парни и без того заитригованные лекцией нетерпеливо ожидали продолжения.
   - Так вот, ребята, эти граждане, вводили себя в состояние особенного транса и мысленно, внушали своей беззаботной жертве, что её душит, к примеру: верёвочная или кожаная петля, либо, что-то иное... полотенце, допустим, или же, любой другой кусок ткани. И жертва погибала от удушья! Так же силой своей мысли, эти товарищи, заставляли жертву откусить свой собственный язык и захлебнуться кровью, мучительно погибая. Как вы думаете, как, воспринимали такую чертовщину простые люди? Правильно! Окружающие недоумевали и крыли себя Крестным Знамением, отгораживаясь от "нечистой силы". И это не все их возможности... Поверьте, что, всё сказанное не небылицы. Вот, почему, волховникам, легко удавалось скрывать свои знания и способности от невежественных современников. Подобные возможности даже у наших современников вызывают ту же реакцию: перекреститься со словами - Чур меня, Чур! Но, благодаря Петру-1, нашему Великому государю, который, каким-то образом оказался чуточку... поверхностно, посвящён в существование данного феномена в отдельной, тайной группе своих подданных, решил серьёзно заняться поиском материальных свидетельств деятельности данной компании. Так, по его приказу, была создана известная вам кунсткамера с её выдающимися экземплярами уродливых человеческих существ. Сегодня, как, и в то время, только, малый круг посвящённых, преданных ему людей, знали, подлинную причину такого интереса государя к несчастным существам, мало походившим на людей. Именно, с тех пор, начался длительный поиск, закрытыми научными группами, особенных, возможностей человека в секретных центрах. Они трудились в стороне от гражданского общества и учёных собратьев, зациклившихся на собственной близорукости и величии. Так "неизвестные миру" исследователи подтвердили реальность данного феномена. И что более важно... познали Природу этого явления в такой степени, что, теперь, стали способны путём воздействия СЛОВОМ, заставить генетический аппарат любого человека подчиняться его требованию и видоизменятся так, как, пожелал того, Посвящённый!
   Наверно у нас отвисли челюсти после его слов: не знаю... Одно, помню, точно: мы забыли обо всём на свете и кусая губы, вертя в пальцах авторучки, выстукивали нервно по полу или столу, ловили каждое слово преподавателя.
   - Как вам перспективка? Только представьте себе: вы произносите некое Слово-код и прибавляете к нему некое "пожелание" своему врагу, допустим... "Быть тебе козлищем!" И спустя время происходит-то, чего вы хотели. Какого?
   "Вот придурок... " - подумали мы, снова шуточки психологов, проверка на вшивость, когда, мы не ждём. Голимый розыгрыш! Но слушали специалиста внимательно, ожидая раскрытия "злого умысла".
   - Нет, конечно, настоящим козлом человек не станет... А, вот, кое-какая трансформация в его организме произойдёт: не понятная и не радующая его совсем. Как это возможно? Попробую объяснить на понятном для нас, простом, примере. Мы знаем, что такое телефон. Привычная для нас вещь, правда? Как, мы, им пользуемся? Снимаем трубку, набираем номер и говорим своему собеседнику то, что хотели сказать: что-то хорошее или плохое. Нечто подобное происходит и в случае с нашей практикой. Только вместо "телефона" некое поле, энергоинформационное, если быть точным. Вместо цифрового "номера" вашего оппонента, информационный Код, открывающий вам, прямой доступ к информационному носителю генетической памяти жертвы. И вы спокойно, сообщаете ему своё "пожелание": меняя, тем самым, имеющуюся формулу матрицы гена, данную от рождения. ВСЁ! Дальше в игру вступает природа: выполняя поставленную задачу. Ей нет дела, как и благодаря чему, появилась эта информация. Её обязанность... строго соблюдать имеющуюся программу действия. И это, ребята, реальность! Это не моя шутка. И не проверка психологов... Не удивляйтесь. Я не читал ваших мыслей... Просто, вы, не первые и подобную реакцию, мы, не просто знаем, а даже, понимаем, потому что, во-первых; сами люди, как и вы, а отсюда, понятна реакция человека, впервые, соприкасающегося с подобным знанием. Каждый из нас пережил это состояние и ощущения. Потому, спешу вас успокоить и воспринять все услышанное, как истину. Кстати, подтверждением данного феномена, является, вся истории Руси изобилующая подобными фактами. Как вы думаете, откуда, у княжны Долгорукой, взялась зелёная кожа в мелких пупырушках? А как, объяснить рождение у одного мельника, сына с изящными копытцами, вместо ступней ног, после одного, безобидного случая, когда он, отказал в куске хлеба "бродячему старцу". А помните, сказочку, про сестрицу Алёнушку и её братца Иванушку, и её слова: "Не пей братец водицы, козлёночком станешь!" Умницы, ребятки, помните! Вот этот отработанный метод и применил "старец" к зажиточному, но, скупому мельнику. И таких наработок у Волховников-душителей было достаточно. Хотя они, не являлись маньяками убийцами и не причиняли вреда простым, честным людям. Они представляли собой, некий, "отряд Робин Гудов", несущих справедливое, как им казалось, возмездие тем, кто потерял совесть, стыд, сострадание. Кто, во главу Бытия поставил наживу, лицемерие, гордыню. Они отдавали должное тем, кто пошёл против Бога, для кого, на первое место, вышли чревоугодие, зависть, алчность, похоть, вседозволенность и лень. Старей не мог простить мельнику все эти качества, пропущенные, зажравшимся, грешником, через призму гнева к незнакомому человеку, лишь за то, что он, был беден и хотел кушать. Так что, ребята, всему чему вас учат в стенах наших школ, не просто опыт боевых дисциплин, а, опыт духовного становления Человека, без которого, нельзя брать на себя такую ответственность, что возлагается на ваши плечи и души. - завершил свой длинный монолог "профессор" и замолчал.
   Мы же, откровенно, охренели. Услышанное, кувалдой садануло по башке, в одно мгновение, перевернув всё мировозрение ребят, начисто убрав прочь марксистский материализм, атеизм и прочую чушь, прививаемую с детства школой и окружающими "умными" дядями и тётями из аппарата, действующего повсеместно. Конечно, первыми, откровениями были слова и мысли Старика, и командиров, которые, аккуратно вводили их в новый мир, где всё было не так, как учили с детства. Но это откровение просто оглушало.
   - Воздействие "колдунов", - продолжил инструктор, дав ребятам прийти в себя от услышанного: - Могло проявляться, как угодно, на внешности его жертвы: волосатыми, звериными ушками, свиным пятачком, заросшим волосами лицом, могли прорости рожки, хвостик. Человек мог начать превращаться в древоподобное существо, поросшее корой. Его лицо принимало формы животных и зверей. И многое ещё чего... Но, главное, - всё это Фа-ак-ты-ы! И самое большое достижение современной науки в том, что наши исследователи, создали аппараты способные преобразовывать человеческую речь в волновой алгоритм колебаний способный влиять на структуру ДНК. Дело в том, воины, что определённые слова человека, то есть, волновые колебания, способны вызывать мутагенный эффект Чудовищной Силы, при котором, деформируются и рвутся хромосомы, меняются связи между генами, в результате чего, ДНК, начинает вырабатывать абсолютно не свойственные им программы, последствия которых для человека печальны и трагичны. А самое важное в этом аспекте, то, что они, передаются потомкам. Помните... До Седьмого Колена! Так вот, ребятушки, эти "слова" - волновые колебания - по расчётам наших учёных вызывают мутагенный эффект подобный тому, что даёт радиоактивное облучение мощностью в 30 тысяч рентген. Страшновато, не правда ли? Страшно подумать, что произойдёт с человеком после такой "словесной обработки", если 50-и рентген достаточно для его смерти. Тысячи опытов, проведённых на ДНК сначала растений, потом животных, дали однозначный ответ, подтверждающий реальность данного феномена. Почти все виды растений и подопытных животных погибли, а выжившие, стали генетическими уродами, неспособными к развитию здоровых организмов. Но, сколь бы значителен не был сам факт подобного открытия, поразило учёных кое-что иное... Оказалось, что воздействие данного Информационного-Кода, не зависит от эмоционального состояния человека, использующего его. Понимаете? Нет никакой разницы, КАК, произносить эти "слова" - тихо или громко, шёпотом или истерическим визгом, гневно или абсолютно бесчувственно, - результат получался один. Так пришло осознание того, что "колдовские слова" воздействуют не эмоционально энергетической насыщенностью, а информационной мощью воздействия на ДНК. И сила воздействия зависит главным образом от Содержания текста, то, есть, от информации. И действует механизм приблизительно так... Если информационная составная фразы содержит в себе формулу Проклятья и отправляется к жертве, наследственные программы принимающих ДНК, словно, подвергаются безумию и начинают незамедлительное разрушение, влекущее за собой мутации, ведущие либо к уродству, либо к смерти. В случае, если, в информационной составляющей формулы лежит Благословение, даже облучённые 10-ю тысячами рентген погибшие клетки, своим поведением полностью парализовали мозги учёных, наблюдавших за тем, как, "попутавшиеся" гены, разорванные хромосомы, спирали ДНК, вставали на свои места и... СРОСТАЛИСЬ! Погибшие семена, ребята, вдумайтесь, ожили и взошли... Если же Благословением воздействовать на здоровые клетки организма они начинают бурно развиваться и расти, напрочь отодвигая все отрицательные механизмы блокирования жизнидеятельности. Так, в руках наших учёных, оказался аппарат позволяющий воспроизвести и усилить то, что скрывалось, до сих пор, в тайниках человеческих знаний и возможностей. И этот аппарат на службе у нас! В последующем, вас ознакомят, ребята, с самим механизмом "Слова", но, уже, другие преподаватели. Они дадут вам необходимые знания для объективно-обоснованного применения, в экстримальных ситуациях, касающихся вашей непосредственной работы и жизни. Ваши инструкторы дадут вам методику использования "слова", так как, эти особые силовые акции, предполагают применение уникальных, полностью закрытых разработок, позволяющих вам стать их обладателями и хранителями. Сами понимаете, что никто из вас не будет посвящён полностью в уровни воздействия, их силовые параметры, это очевидно. Но то, что попадёт в ваши руки, является, само по себе сильнейшим оружием, которого, на сегодняшний день, нет не у кого в мире. Так что, дорогие друзья, подведём итог ознакомительного курса по истории развития "Агнеца": названного создателями по мотивам Библейских пророчеств. Полное наименование аппарата и самих информационных форм носителей звучит так... Активизирующий Генератор Нейроинформационных Центров. Вам важно помнить, отныне, только одно, что, ДНК слышат человеческую речь. Что они великолепно приспособлены к восприятию, не только волновых акустических колебаний, а так же, малекулярные звенья цепочек ДНК наследственности, легко считывали весь спектр световой информации, что и позволяет, человеку посвящённому, даже мысленно воспроизводить кодированную формулу "Агнеца", после чего, она поступает в генетический аппарат противника, по волновым каналам, после чево жертва обречена. В скором времени вы будете иметь возможность своей мыслеформой "диктовать" для ДНК любого живого существа те приказы, которые целесообразны вам. Их ДНК будут не в силах противиться подобной информации... она либо, усилит их, либо... изуродует и убьёт...
  
   *** *** ***
   (Тренировачная база "Радужный кряж" управления "С")
   ... Время летит неумолим. Но нашим ушлым наставникам, каким-то чудом, удавалось впрессовать в его ткань столько, что казалось, оно обрело бесконечную тягучесть. Информацией и практикой нас загружали до такой степени, что даже в свободное время мы жили в постоянной и напряжённой работе мысли и тела.
   Лекции сменялись зачётами... Зачёты - экзаменами... Мы мужали и превращались в настоящих профессионалов, разведывательно - диверсионных сил, удаляясь всё дальше и дальше от мирской жизни. Мы стали похожими, в какой-то мере, на "монахов-затворников", по внутреннему состоянию духа, но, в отличии от них, вели более чем активный образ жизни и перемещений в пространстве.
   Группа успешно преодолела осеннии и зимнии зачёты. Здала первый серьёзный экзамен. Но впереди ещё была весна и лето с основным "госэкзаменом". Нам нельзя засыпаться на нём. Нельзя! И мы пахали... пахали как проклятые: до радужных зайчиков в глазах, до чёрных пятен. Перегрузки возрастают. Кажется, они давно перевалили допустимую норму, но они растут. А мы пашем! Пашем в сверхрежиме, на краю обмороков и срывов...
   Зачёт по тактике и стратегии...
   Зачёт по разведке и контрразведке...
   Зачёт по структурам НАТО и их спецподразделениям...
   Зачёт по функциональным особенностям полиции европейских стран...
   Зачёт по истории мировой разведки...
   ЦРУ, АНБ, Военная разведка США (РУМО) и другие специальные службы, разведки...
   Стратегия и тактика вооружённых сил США. Их техника, электроника, оружие и быт...
   Спецобъекты и штабы, подземные коммуникации, заглублённые бункеры, шахты, космическая разведка, группировки спутников...
   Нас учат запоминать... Запоминать всё и вся. И методика обучения уникальна - активность мозга базируется не на аналитических свойствах, а на рефлекторных. Попросту в нас развивают - инстинкты...
   ... Перед глазами на телеэкране мелькают лица: сотни, тысячи лиц. Одиночки и группы. В потоках движения толпы и застывшие в очередях; на остановках и в магазинах; сидящие и бегающие трусцой; катающиеся на велосипедах и гоняющие на мотоциклах.
   Нескончаемая череда... А мы должны сканировать и в нужный момент "опознавать" нажатием сигнальной кнопки. Не успел... не узнал... ошибся... лёгкий электроимпульс в мозг. Не смертельный, но не приятный. К голове ведут проводки, крепятся клеммами на определённые участки черепной коробки. Они, то, и осуществляют "наказание". Первые дни "укол" преследовал постоянно. Мы ошибались - он карал... Мы опаздывали - он подгонял... Мы не узнавали - он, гад ползучий, узнавал всегда и мерзко-мерзко пронзал мозг, подстёгивая нашу активность и точность. И только мы начинали приспосабливаться к данному ритму, успевать, тут же ускорялась скорость проекции: задачу усложняли, изображений становилось всё больше и больше, менялся ракурс съёмок. Людей показывали с большего удаления; сбоку, сзади, в меняющихся нарядах, в гриме. Меняли походки и пластику движений, манеры и колорит, а, мы, должны узнавать. Мы должны успевать. Мы не должны ошибаться! То же самое происходит не только во время тренировки зрительной памяти, инстинкт прививали во всём. Весь потенциал памяти совершенствовали до бесконечности... слуховую, осязательную, обаяние и всё вместе.
   И так день за днём... Нас учат безошибочно выявлять наблюдение. Обнаруживать любой контроль и слежку. Мы мотались по Москве и области, уходили от "хвостов" и обрубали их. Это происходило, как в столичном метро, так и в лесах под Балашихой. Нас бросали на Урал и под Серпухов, "гуляли" по Свердловску и Новосибирску, по Капустину яру, Байконуру и Норильску, не пропускали Мурманск и Архангелск. Где, только, не приходилось делать закладки тайников-схронов: в степях и горах, лесах и пустынях, во дворах и подъездах посёлков и областных центров, в автомобилях и поездах, на яхтах и автобусах, во фруктовых садах и дачах.
   Наши эксперты неуёмны. Они заранее планируют наши маршруты в лесах и буреломах, болотах и камышах, а мы, гребём на пузе или своих двоих; карабкаемся или плывём, прыгаем или превращаемся в "камень", "пенёк", "кляксу" на общем фоне. И всё это время вслушиваемся в себя, в шестое чувство, в интуицию... в свою нервную систему, в реакцию кожи и нервных окончаний на "чужой" взгляд; на движение и тепло, запах и ещё, чёрт знает, что: неуловимое, но, реальное...
   Мы, постепенно, начинали безошибочно определять момент впрыскивания адреналина в кровь и понимать - это, сигнал организма на бессознательном уровне, полученный от одного из разумных центров - Центра Энергоинформационного Обмена, о том, что рядом "Чужой".
   Днём и ночью. В жару и холод. Мы ходим и бегаем, сидим и ездим на машинах, ползаем и стреляем, отдыхаем, прыгаем с парашютом и ныряем под воду, и, неустанно, фиксируем всё и вся, центрами энергоинформационного обмена, которые, проецируются в наших органах чувств, в виде "шестого чувства" или чего-то иного, необъяснимого и волнующего нервную систему. Нас делают профессионалами. Теперь, мы знали... Почувствовал слежку - не подавай виду... Теперь, обнаружив "хвост", мы спокойны и сами "ведём" противника, бесцельно (на первый взгляд) болтаясь по улицам, ныряя в магазины и салоны, прибиваясь к очередям и прохожим. А потом... Потом - руби "хвост"! Атакуй, когда он, у тебя на контроле! Когда, ты, создал нужную тебе ситуацию! Или сыграй в "дурочка", ничего не замечающего вокруг себя, не понимающего, ни хрена, в слежке.
   Мы познавали специфическую деятельность тайного общества и познавали себя. А познавая себя - познавали друг друга. Мы сплотились так, как никогда бы не сплотились в других ситуациях. Это было истинное родство душ! Это была настоящая дружба! Это было подлинное братство, где не было и не могло быть - мелочности и подлости, обмана и предательства!
   Нас учат многому. И учат специалисты высочайшего класса...
   - Вам, чертовски повезло, пацаны... - буднично сообщил, прохаживаясь перед нами, очередной инструктор: - Именно, чертовски... а не сказочно. Сказочно, бывает в сказках, а у нас не сказка, далеко не сказка. По - этому, вам, чертовски повезло!
   Мужичёк, лениво, ходивший перед группой на первый взгляд выглядел так себе: не Илья Муромец. Невзрачный и неприметный, пустышка для "серьёзных" людей, вызывающий в дураках чувство собственного превосходства. Но, мы, знали, как обманчива эта внешность. Мы третьи сутки на объекте "Радужный кряж" и неплохо познакомились с инструктором. По началу, он и нам не приглянулся - что греха таить. Но стоило ему заговорить о деле, как он, неузнаваемо преобразился. Даже интонации голоса стали такими, что невольно вызвали уважение. Этот обыкновенный, с виду мужичёк, прекрасно владел предметом, в который посвящал ребят. С высочайшей компетентностью и мастерством при решении задач, он знакомил бойцов группы, имея за плечами собственный богатый опыт, и осведомлённостью в том, что касалось выживания. Инструктор был просто кладезь знаний о всевозможных способах сохранения жизни своих бойцов и лишения жизней противника.
   - Отныне, пацаны, ваша жизнь не будет безоблачна и чиста. Хотя вы уже и забыли, когда, такое было, да? Ну, ладно, порадую в очередной раз. Вас готовят к войне. Вы солдаты. Моя задача, как и других инструкторов, сделать из вас хороших солдат. Знаете, отличие простого солдата от хорошего? Хороший солдат... Живой солдат! Ваша задача не сдохнуть в бою, а победить любой ценою! Ваш долг... защита Родины! И делать это можно по-разному. Бездарно умирать, не имея возможности спасти жизни тех, кто, в этом, больше всего нуждается и расчитывает на тебя. А можно выживать и побеждать, чему вас и учат в наших школах. Вот почему, вам повезло, чертовски. Вы попали в категорию тех, кто способен, будет, защитить не только себя, но и других людей, нуждающихся в защите. Вас этому учат серьёзные учителя, которые, обладают знанием и опытом. И прежде, чем бросать вас в бой, вас, необходимо, научить экстремальному... Выживать! Это наука, мужики, сложная и болезненная, как на физическом плане, так, и на психологическом, что, пожалуй, ещё более важный аспект. Вот и поговорим об этом... - Гном (так представился инструктор) улыбнулся нам, кивнул головой в небо и присел на траву перед нами: - Падайте на травку, благо, погодка великолепная, место тихое, а разговор пойдёт о жизни. О сохранении её любимой!
   Мы поудобнее расселись на травку, наслаждаясь свежестью лесного воздуха и теплом солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву и стали вникать в тонкости очередных познаний.
   - Хорошо, здесь, да, парни? Природа... Лес... Солнышко... Я думаю, каждый из вас, немало бывал на природе, в лесу, в степи, верно? И много раз пытались с ориентироваться на их просторах... Слышали методы ориентации, да? Север... Юг... Восток... Запад. Всё просто, верно? А как на практике? Какие ориентиры вы знаете? Смелее...
   - Солнце... - высказал мудрейшее наблюдение Семёнов Юрка (Рыбак по Эфиопии).
   - Отлично, юноша! Продолжай, каким образом?
   - Ну, как... Встаёт на Востоке, садится на Западе. В полдень на Юге, значит Север противоположен...
   - Отлично... Ещё?
   - Мох... Мох на деревьях. - подключился Иван Пчельский (Граф по Эфиопии): - Растёт с северной стороны.
   - Отлично! Ещё, кто и что знает?
   Все как-то не очень спешили отвечать, явно, не имея более глубоких знаний. И не спешили показывать свою некомпетентность.
   - Хорошо, - улыбнулся Гном: - Не буду вас напрягать... Это, кстати, обычный пакет знаний человека о расположении четырёх сторон света. Так, что оглядимся вокруг и познакомимся с дополнительными признаками, позволяющим нам сориентироваться в сложной ситуации потери ориентира. И начнём, пожалуй, с деревьев, раз заговорили о них... Про мох мы знаем, а вот, большинство людей не подозревает даже, что тоже самое, можно выяснить, присмотревшись к коре. Дело в том, что кора большинства деревьев грубее на Северной стороне и тоньше, эластичнее на Южной. У берёзы она ещё и светлее с юга. А у сосны вторичная кора, такая, бурая, потрескавшаяся, на Северной стороне поднимается выше по стволу. Многие из вас жили в деревнях или имели возможность бывать там, у бабушек, но, уверен... никто не обратил внимание на тот факт, что, именно, с Северной стороны деревянные покрытия, как и черепичные, шиферные кровли, раньше, и обильнее покрываются лишайниками, и грибками. Это относится к деревьям, крупным камням и глыбам, в природе. Удивительно, да? Все видели это, но, не "замечали". Не обращали внимание. А на хвойных деревьях смола более обильно накапливается с Южной стороны. - улавливаете въюноши: - Муравьишки, трудяги, строят муравейники с южной стороны деревьев, пней, кустарников. И южный склон их жилищ пологий в отличии от крутых Северных склонов. А если, вы, весной, вышли на поляну, её травянистый покров будет более развит на Северной окраине, прогреваемый солнечными лучами. Зато в жаркий период, это будет, Южная часть её, затенённая от обжигающих лучей нашего светила. Деревенские! А замечали ли вы, что фрукты и ягоды ваших садов краснеют и желтеют раньше, именно, с южной стороны? А это так! Летом, пацаны, почва около больших камней, строений, деревьев и кустов более сухая с Юга, определить легко прикасаясь рукою. Если дело происходит в период наличия снежного покрова на поверхности, ориентиром служит подтаявший снег на Южной стороне сугроба, образуя зазубрины-шипы, направленные на Юг. В горах дуб-великан чаще произрастает на Южных склонах. Притихли, знатоки? Хорошо... Пойдём, дальше. То, что вы, атеисты, я в курсе. Но, все вы, видели строения верующих, верно? Присмотримся внимательнее и запомним то, что, приподнятый конец нижней перекладины Креста наших церквей обращён на Север. А главный вход в Православные церкви и часовни, как и в Лютеранские кирки, находится на Западной стороне. Их Алтари, напротив, обращены на Восток. Зато алтари Католических церквей (костёлов) обращены на Запад. Кумирни, это, языческие молельни с Идолами, обращены своими фасадами на Юг. И так, как, вам, часто приходится "гулять" по лесам нашей необъятной страны, надо помнить, что просеки в большинстве лесных массивов ориентированы, как правило, в направлении Север-Юг и Запад-Восток. А нумерация кварталов лесных массивов в СССР идёт с Запада на Восток и далее на Юг...
   На минуту Гном замолчал, потянулся, зевнул и потирая ладони, смеясь одними глазами, продолжил урок...
   - Всё о лесе, да о лесе... Значит, коснёмся и его, батюшки... Познакомимся ближе. Что, называется, лесом, ребятки? Какие категории леса существуют? Самые простые. Молодой лес, бойцы, тот, толщина которого, от пяти до пятнадцати сантиметров, а высота в четыре - шесть метров. Вот такая, молодая поросль... Средним лесом является тот, что вырос до шести - десяти метров в высоту и двадцать сантиметров в толщину. Оставшиеся деревья, разумеется, относятся к взрослому лесу. А посмотрите... позади меня, левее, через речушку, впадающую в это озеро, вы видите мосточек... а рядом с ним столбик с табличкой.
   Циферки на нём видите? Что там пишут? Прочтите, пожалуйста!
   - Буква "Д", большая... Дальше линия дроби, а сверху цифры... четыре, запятая, пробел, три, тире, пятьнадцать... А, внизу, под дробью, цифра два. - прочитал Ванька Ломов (Гун по Эфиопии).
   - Хорошо, боец... А, кто, мне скажет, на кой, хрен, их там написали?
   - Для чего-то... - поумничал Славик Лазарев (Люци по Эфиопии).
   - То же, хорошо... А, вам, это, необходимо знать, как азбуку, мужики. Их читать надо! И вы будете их читать, это не сложно... Буква "Д" означает материал из которого построен мост, то есть... дерево. Первая цифра над линией дроби у нас Четыре, это... высота его над уровнем воды. Следующая цифра Три, это... ширина, мостика в метрах, после тире, циферка Пятьнадцать, а это... длинна мостика, тоже в метрах, тут всё в метрах, кроми нижней цифры, что под дробью... Там у нас Двоечка, верно? Это грузоподъёмность мостка. Всё! Видите, как просто, мост выдержит две тонны груза. Всё вместе говорит нам... Перед нами деревянный мост: высота его над водой четыре метра, ширина три метра, длинна пятнадцать метров, а грузоподъёмность две тонны. А справа от меня, метрах в пятидесяти, на два часа, видите горку, а в ней дыру... по-русски. Это тоннель, рядом тоже столбик и тоже табличка... Что пишут на ней?
   - Там цифры... Четыре-запятая, шесть тире... двадцать, сверху... снизу два, знак умножения и тройка. Два умножено на три.
   - Хорошо, ребятки... Так что же нам говорят эти цыфры?
   - Что-то подобное... Ну, там: ширина, высота и прочее... - отозвался Гончаров Виктор (Грех по Эфиопии).
   - Правильно, товарисч! - усмехнулся Гном: - Правильно! Это и есть параметры тоннеля. Четвёрка... высота в метрах, то-есть, четыре метра. Дальше цифра шесть... ширина его. Ну а двадцать, это его длинна, ребятушки...
   - А, два умножить на три?
   - Ах, это... - отмахнулся Гном с улыбкой: - Старею, пацаны, старею... Это просто, два на три, это ширина дорожных полос и их количество. Две полосы по три метра шириной, каждая. Пойдёмте побродим по парку. Погода чудо для наших широт осенью.
   Гном встал легко - словно ему двадцать лет, - и непренуждённо отряхнул брюки спортивного костюма, в котором, был с утра. Ребята тоже моментально вскочили на ноги и окружили инструктора, перешёптываясь между собой.
   - Пошли, ребятки, погуляем по нашему "санаторию". Места здесь, красочные, лютики там, цветочки. Посмотрим, подышим.
   Гном направился в сторону моста через речку к зарослям кустарника на берегу. Он шёл ленивой походочкой, засунув руки в карманы брюк и задрав голову к небу и вершинам деревьев: - Хорошо, мужики, воздух чудо! Санаторий!
   И они не спорили. Местечко для базы, выбирали, как повелось, не просто красивым, но и функциональным. И через минуту они убедились в этом, когда, Гном, остановился возле кустарника с оранжево красными ягодами, сорвал одну из них, аккуратно протёр пальцами и повернулся к пацанам: - Красивая, правда? Уже зрелая... Так и светится изнутри. Сожрать хочется, но... Не буду. Это, парни... яд! Это одна из наших ядовитых красавиц... Волчье лыко зовётся. Растёт во влажных лесах европейской части страны и в западной сибири, так что, нарваться легко. Значит, знать надо в лицо заразу. Запоминайте! Созревает осенью обильно усеивает куст, видите? Полюбуйтесь и пройдёмся, вон, к тому болотцу...
   Инструктор повернулся влево и направился к небольшому поросшему лопухами, травкой и ещё чем-то водоёмчику. Гном, остановился рядом с ним и показал на основания дерева, где прорастал невысокий кустарник.
   - Видите, эти вьющиеся стебли? И красные ягоды с чёрными дырками? И цветочек похожий на корону из пяти листьев... светло-фиолетовый, видите? Эта "не земная" красота, именуется, Пасленом сладко-горьким, только, не советую, его жрать, если не хотите, беды... Эта "вкусняшка" созревает в июне и плодоносит до октября, в средней полосе страны, а, так же, в Сибири, и на Дальнем востоке. В начальном периоде ягоды растут, как, с зелёными, так, и, красными шкурками. Как яблоки, знаете... Зеленые, жёлтые, с красными боками. А вон, тот куст, Волчья ягода... или Бирючина! Видите, грозди чёрных ягодок? Весьма ядовиты, созревают в сентябре и долго остаются на кустах. Это они и есть! И ядовиты у них не только плоды, но и листья. Растёт она на юго-западе страны.
   Следующие полчаса нас ознакомили и с другими ядовитыми ягодками нашей страны. Теперь, мы, познакомились с Жимолостью лесной, Беладонной (красавкой), с Вороньим глазом и Снежноягодником белым. Мы полюбовались Бересклетом бородавчетым, Белокрыльником болотным, Воронцом красноплодным и Воронцом колосовидным, с Ароником пятнистым... Узнали про ядовитые ягоды Плюща обыкновенного, Майника двулистого, Ландыша майского. И всё это "великолепие" не просто способно отравить, но и убить человека...
   После обеда Гном перешёл к другому разделу: специальной военной медицины. Хотя, мы так и не поняли в то время, а что в ней такого "секретно-специального". Мы слушали и вникали, впитывали в себя каждое слово инструктора.
   - В отличии от нашей родной и могучей армии, мы готовим своих солдат более тщательно, как вы убедились. Пот, слёзы, боль, пройдут... Пройдут и забудутся, а вот, то, что мы закладываем в вас, останется на всегда, на всю жизнь. Потому что, это, не столько опыт сознания, а, подсознания... инстинкта! Для успешного использования его, вам потребуется лишь одно... жизнь. Вам нужна жизнь! И пока она теплится в вас... вы, воины! В действующих армиях мира и в нашей, дела обстоят похуже, мужики... Ребятам, практически, ничего не объясняют об элементарных вещах, с которыми они соприкасаются или будут соприкасаться, как в повседневной службе, так и на гражданке. Примеры? Больше, чем достаточно... Строевая к примеру. Бедные пацаны, из года в год, проклинают своих командиров: от сержантов, до командиров частей, которые, по их мнению, бесцельно гоняют их по плацу... в жару и холод, в дождь и снег. И не один из "садистов" командиров не объясняет им истинную цель такой муштры. Знаете, почему? А потому что, сами нихрена не знают зачем.
   - А правда, зачем? - ошалели пацаны от простейшего вопроса.
   - А за тем, что, главная задача строевой подготовки, вовсе не в том, чтобы подготовить, строевые части к параду на Красной площади. Глупость, согласитесь? Для этого есть специальные подразделения. А простых салдатиков, несчадно, гоняют для того, чтобы в повседневной жизни подготовить... вдумайтесь, каждого салдата к длительным переходам, марш-броскам до 70 километров в день. Вот почему, ребята, так усиленно тянут носочки и высоко задирают ножки, по несколько часов ежедневно, не зависимо от погоды. Выносливость пацанов многократно повышается и в случае подобного марш-броска, все они, будут способны преодолеть такие пространства. Но, 99,9% офицеров даже не знают об этой первородной практике, подготовки солдат к сложным условиям длительных переходов. О сержантах, говорить, вовсе, бессмысленно... И таких примеров масса.
   Гном достал из рюкзака, который лежал рядом с ним на травке, обыкновенную армейскую аптечку и улыбнулся, заметил недоумение в глазах пацанов.
   - Что удивляет? Да обычная аптечка. Обычный комплект, но, скажите - ка, мне, знатоки, а что, здесь, делает простая английская булавка? - в руке Гнома, в самом деле, была обыкновенная булавка, которую, все видели с детства у себя дома, среди Мамкиных иголок и ниток. Пацаны пожали плечами, не имея ответа на его вопрос.
   - Вот так же и все остальные солдатики в стране... Никто им, ни хрена, не объяснял: зачем. Конечно, в мирное время она может пригодиться только для поддержки трусов, если, резинка ослабла или лопнула. Но, на войне, в бою, она, парни, может спасти чью-то жизнь. И это не шутка. Вы знаете, мы не шутим никогда... А ценность этой булавочки в том, что при тяжёлом ранении вас или вашего товарища, именно она, родимая, может спасти жизнь человека, так как, при болевом шоке от серьёзного, ранения, человек заглатывает свой язык и легко задыхается. Чтобы этого не произошло, боец, находящийся ближе к раненому, прокалывает булавкой язык человека и прикрепляет его к воротничку рубашки или кителя гимнастёрки, не позволяя его заглотить и умереть от удушья. Вот так-то, ребятки. Усвойте это, на всю жизнь. Уж вам-то, булавка, обязательно пригодится в отличии от простых солдатиков. Для диверсантов, нет и не может быть мелочей. При транспортировке такого раненого, его голова безвольно запрокидывается, если, не держать её специально. А держать, её у вас не будет ни времени не возможности, когда, вокруг, идёт бой. И это, не садизм, это, спасение жизни! А кто мне скажет, товарищи, как вывести человека из шока?
   Мы пожали плечами и закачали головами не имея ответа.
   - То-то, бойцы. Только, хочу удержать вас от смеха. Всё, что, я вам сообщу... не шутки. Не хиханьки-хаханьки, а, порою, единственный шанс выжить или облегчить другу мучения. Понятно?
   - Так, точно!
   - Итак, при неглубоком болевом шоке, надо по-настоящему укусить, бедолагу, за кончик мизинца. Не хикайте! Просто, но, эффективно! Этот укус помог тысячам мужиков.
   То, что, мы узнали в этот день полезного, могло бы успешно помочь и на гражданке не одному человеку, но, почему-то, являлось частью секретного раздела спецмедецины.
   - Ещё один вид ранения, очень распространённый на войне, касательное ранение живота осколком. При таком ранении ваши кишки вываливаются на землю-матушку... Вид, впечатляющий, конечно. Человеку, не подготовленному - картинка жуткая. Но не для вас, охламоны! В принципе, народ, это не тот случай, чтобы умирать, но, зачастую, мы гибнем. Почему? Потому что, в девяносто случаях из ста смерть приходит от болевого шока и совершенно "недопустимой помощи". Поэтому, первым делом, надо снять боль, сделав укол противошокового действия. И не в коем случае, ребята, не пытайтесь сунуть кишки обратно в брюшную полость. Этого категорически нельзя делать! Это, практически, смерть потерпевшего от сепсиса. Потому что, после подобных действий, неминуемо, начинается заражение крови и наступает смерть.
   - Как же быть?
   - Единственное, что вы можете и должны сделать: аккуратно собрать внутренности раненого. Только, упаси вас Бог, от какого бы, то, ни было промывания их! Просто соберите их, уложите завернув в материю, матерлю, обмотайте бинтом, рубашкой, всем, что есть под рукой, а сам этот "узел" привяжите раненому к груди. Понимаете, в чём дело? Наши кишки, ребята, сами по себе, достаточно прочная вещь и пока они не разорваны, никакая инфекция в них не попадёт. Поэтому, смело крепите узелок на грудь бедолаги и в госпиталь его, живенько! Хотя в вашем случае, это, как раз, проблема посерьёзнее других... Но всяко бывает. Готовыми надо быть ко всему. Может, это, коснётся не кого-то из вас - Бог милует! - а человека со стороны, кому вы, сможете спасти жизнь, если его смогут доставить до хирурга, который, всё сделает, как надо: всё промоет, уложит, заштопает и человек будет жить.
  
  

   Глава - 14

  
  
   ... Они лежали опустошённые и удовлетворённые ласками. Это продолжалось бесконечно долго и виною тому было нервное перевозбуждение, предыдущего вечера. Страсть накатывала волна за волной не позволяя оторваться друг от друга.
   - Господи, как здорово... - горячее дыхание девчонки коснулось его уха и её тёплые губы, нежно поцеловали его. Он лежал на спине вытянувшись и вслушиваясь в отголоски пронесшегося урагана чувственности и ласково гладит упругие кучеряшки на её голове, прильнувшей к его плечу. Он ошеломлён! Впервые, ему, было, так хорошо с женщиной! И, впервые, он был в такой близости с очаровательной мулаткой! Он понял, в эти секунды, что женщина, одно из совершеннейших творений природы на этой грешной земле...
   ... Грех проснулся, так и не досмотрев свой чудесный сон. Не вкусив всю полноту волшебного кайфа! А пробудил его шорох... Это Ай, что-то разглядывал у себя на плече, стоя перед зеркалом и коленкой цеплял какую-то, хрень, на тумбочке.
   - Сколько, время? - потянулся Витёк, с блаженством и грустью одновременно, из-за недосмотренного сна.
   - Пора, товарищ, пора! - не отвлекаясь от своего занятия откликнулся Илья, глянув на Греха из зеркала.
   - Любуешься? - Грех опустил ноги на пол и встал.
   - Любуюсь синячком на плече.
   - У всех синяки... - Витёк подошёл к Илье и на минуту встал рядом, перед большим, зеркальным, панно: - Воюем много, братик...
   Ай кивнул. Действительно, у каждого пацана, уже посинели плечи от отдачи приклада при стрельбе. И даже африканский загар не скрывал отметин войны.
   - Говорят домой скоро? - Ай покосился на друга: - Не слышал, Грех?
   - Нет. Но, пора бы... Мне уже сниться дом.
   - Мне тоже... - Илья остался массировать плечо, а Грех пошёл в туалет. А позади, заворочались и стали вставать остальные ребята "четвёрки".
   - Привет, мужики! - поздоровался с Айем и Грехом, Сол бодро спрыгивая с постели.
   - Привет! - отозвалась вся "беда", приступая к утреннему туалету.
   После завтрака все спустились в подвалы "берлоги", где располагался склад вооружений. Группа готовилась к очередному рейду. К осточертевшему, повседневному, бытию войны.
   Заканчивался октябрь 77-го года. Позади почти три месяца пребывания в Эфиопии, а, впереди: вроде бы, долгожданный отдых в Союзе! Родина! Дом родной! Родители и друзья, учителя и тренеры, родные улицы и дворы. Там всё было дорого сердцу и душе, а, здесь, им приходилось ползать по лесам и горам чужой страны. Охреневать под солнцепёком пустыни и коченеть в ней ночами, мечтая об одном - вернуться домой! Вернуться и вдохнуть запахи своего мира. Увидеть родные звёзды над головой. Вдохнуть запахи жареной картошечки и капустки... блинчиков и аладушек, пирожков и семечек... Покушать холодненькой окрошечки и зелёного борьща. Покушать вяленого сазанчика и леща с пивасиком. Посидеть с друзьями и подругами на скамеечках, побрынчать на гитарах и поорать песни... Хлебнуть портвейна "777" примо из горла. Хотелось самую малост! А она была очень и очень далеко... На далёком севере.
   Оказавшись в своём убежище, группа занялась делом. Ребята привычно и тщательно проверяли комбенезоны, перчатки, маски; плащ-палатки, ремни и верёвки; свою обувь и носки к ним (что очень важно в их профессии - о чём год назад никто не догадывался и посмеялся бы - но, не сейчас). И хотя не один из "комов" до сих пор не заикнулся об отпуске, ребята знали, что, это реально, если удастся выжить.
   Легендирование диверсионной группы требовало от руководителей высокого ранга тщательного обеспечения этого мифа. Отсюда и вытекали приятные закономерности (если не наличие Черезвычайных Обстоятельств), вроде обязательного отпуска на родину, после года службы. Все должны быть уверенны в том, что ребята проходят службу именно в тех родах войск и частях, где они "числятся". Так что, до возвращения в Союз оставалось немного времени, возможно дни, но, пока что, они были в Африке и готовились к серьёзной работе.
   Грех держал в руках обсолютно секретный боевой нож "ГЮРЗА" (разработан ЦНИИ КГБ для ПГУ-управления "С") в рукоятку которого вставлялся баллон сжатого газа CO-2, который при проникновении в плоть, через мощное лезвие, впрыскивался по каналу в клинке - при нажатии спусковой кнопки - под давлением: разрывая внутренности и принося страшные разрушения организму. Красавец! Стилетообразное обоюдоострое лезвие, легко проникающее сквозь плотную ткань. Мощная гарда с загибом и цилиндрическая рукоятка со стальным набалдашником на конце. Очень удобная ручка - важная в их деле. Подобным затыльником удобно умертвлять противника и разбивать толстые стёкла, кирпичи, доски и камни. Очень удобно! Конструктора НИИ знали, что делали, создавая "ГЮРЗУ" по всем правилам оружия ближнего боя. Лезвие с характерной заточкой: можно сечь и рубить, а можно резать и колоть!
   - Молодец, - заметил интерес бойца к "ГЮРЗЕ" Крюк: - Возьми ещё НРС... Старик дал добро. Пора опробовать их в деле по полной.
   Командир повернулся к остальным бойцам своей "беды": - Это касается всех, мальки! Все затариваемся НРСами и радуемся... Не каждый день работаем новым оружием.
   "Дела!" - удивились ребята переглянувшись. НРС-2 был родным, секретным оружием, только готовившимся к серийному выпуску, находящемся на стадии испытаний: обычно запрещённым для подразделений управления "С", действующих на территориях противника, до выпуска серии. "ГЮРЗА" же год как прошла испытания и прочно вошла в укомплектовку групп. Потому-то ребята и покосились на "кома": не шутит ли?
   - Да не коситесь, - усмехнулся Крюк: - Я не шучу. Есть приказ испытать их в деле. Вот и испытаем, усекли?
   - А, то... - ребята усекли и с удовольствием расхватали "ножички", тут же пробуя их баланс, вес, эргономику рукояти. Штык-нож был хорош: удобен и практичен, а, если, взять его "особенность", вообще, несравним ни с чем.
   НРС-2 не что иное, как, нож разведчика специальный... На вид он несколько отличался от предыдущего образца НРСа. Его модернизировали под стрельбу новым бесшумным патроном "СП-4", в отличии от НРСа, стреляющего патроном "СП-3" на 25 метров с выстрелом, приглушённым до звука пневматической винтовки. НРС-2 стреляет бесшумно! Он представляет собой нож "НР-2" старого образца, но, в полую рукоятку которого, вместо НАЗ (носимый аварийный запас), встроено однозарядное устройство в виде 60-мм ствола, состоящего из патронника и короткой нарезной части, вместе, с ударно-спусковым механизмом, предохранителем и спусковым рычагом. Ещё одно отличие от НРСа, это изменённая форма клинка. Он выполнен копьеобразным с улучшеной проникающей способностью, пробивающей плотную ватную стёганную одежду и легкие "броники". На обухе сделана пилообразная нарезка с мелкими зубьями, а клинок покрыт антибликовым покрытием, что, очень, нам по душе. На стальной крестовине, на одном из упоров её сделан целик, а на навершии рукоятки мушка. Металлические ножны имеют приспособление для резки проволоки и электрических кабелей. Длинна клинка 16 сантиметров, ширина 28 мм, толщина 3,4 мм. А калибр 7,62... Великолепное оружие. С виду обыкновенный штык-нож к "АК", но с секретом, умело скрытом в рукоятке. Единственное недоумение у человека, не посвящённого, вызовет, длинная стальная полоса, в углублении, пролегающая вдоль ручки. Да ещё, быть может, удивит рычажок, разворачивающийся на 180 градусов, открывающий при этом красную точку. Но для ребят секретов не было... Они были знакомы с НРС-2 и тут же приступили к его подготовке к бою.
   Первым делом они взяли ветошь и тщательно протёрли обильную смазку с ножен и ножей. Грех уверено повернул головку рукоятки, потянул её и извлёк блестящий полый цилиндр, диаметром в сантиметр, а длинной в 6 сантиметров. Это и было зарядное устройство...
   - А патроны? - повернулся он к капитану.
   - У меня... - отозвался Крюк: - После операции, каждый, сдаст их мне или пустые гильзы под роспись. Усекли, бойцы?
   Ребята брезгливо поморщились, выражая, тем самым, презрение к тем идиотам, кто пишет инструкции подобные этой. Попробуйте понять логику тех, кто, обязал боевую группу, действующую вдали от родины, в абсолютной автономии, в глубоком тылу противника - сохранить пустые гильзы и сдать их по ведомости? Полный бред! Понимаете? Эти гильзы ребята не имели права не только выбрасывать: что, ещё, можно, было бы, объяснить объективно - мол, нельзя демаскировать группу, - это разумно! Но, их нельзя даже закопать, утопить, или уничтожить другим способом. Это и вызывало у пацанов те нехорошие гримасы, но, и Крюк, был не в восторге от таких инструкций.
   Грех получил спецпатрон и вернулся на своё место. Патрон СП-4 внешне не отличался от автоматного, но только внешне. Различие скрывалось внутри: вместо обычного пороха, здесь, присутствовал химзаряд воспламеняющийся без доступа воздуха. При его воспламенении образовавшиеся газы расширяясь, выталкивают специальный поршень, герметично пригнаный к гильзе, который, придавал пуле начальную скорость, а сам не улетал вслед за нею, а наглухо запирал собой горловину гильзы не позволяя, тем самым, вырваться наружу не единой газа. Такой же принцып как у "Грозы". Просто и смертельно! Не звука выстрела, не запаха гари... Тихая, мгновенная смерть.
   Витёк аккуратно вставил спецпатрон в цилиндр патроника-ствола и вернул стреляющее устройство в рукоять, посмотрев на чёрный, резиновый, кружочек диафрагмы в торце рукоятки, где, с этой минуты притаилась смерть. Непроизвольная улыбка появилась на его лице, а руки, привычно, взводили боевую пружину. До щелчка оттянув в сторону стальную полосу (до сих пор прятавшуюся в углублении) и отпустил её. Она, тот час, вернулась на своё место, ни в малой степени, не мешая руке удерживать нож и пользоваться им. Следующим движением пальцев, Грех, вывел гашетку в боевое положение, развернув её на оси. И до сих пор "бесполезная" деталька из стали, отошла от рукоятки удобно подставив свой изгиб под большой палец руки. В принципе, оружие было готово к действию. Осталась самая малость и Грех её выполнил: повернув, крохотный, рычажок (отключив предохранитель), проверив его готовность и посмотрел на красную точку под ним. Всё было в норме. НРС можно применять в любую секунду, он не подведёт.
  
   *** *** ***
  
   Генерал Кирпиченко, начальник управления "С", уже две недели приходил на работу раньше своих подчинённых и первым делом вызывал к себе заместителя начальника 16-го отдела, (радиоэлектронный перехват и т.д.), который, мог входить к шефу в любое время.
   Как всегда, у дверей, Саныча, встречал дежурный и коротко докладывал о наиболее важных для службы событиях, произошедших этой ночью в мире. Потом, полковник приносил в его кабинет прессу и кофейник, с ароматным напитком и рабочий день генерала начинал набирать свой ритм.
   Шла внешне не приметная работа одного из главных начальников разведки страны, где, не было места огневым контактам и безумным погоням. Но от этого немолодого мужчины зависело очень и очень многое. Именно от его работоспособности при обработке стекающейся в кабинет информации зависел успех тех невидимых, но, серьёзных схваток с агентами и контрразведками противника.
   Конечно, весь штат 1-й службы (информационно- аналитическое управление) и офицеров управления "Р" (оперативного планирования и анализа деятельности операций ПГУ за рубежом) работали не покладая рук, но, конечное решение, всегда, было за ним, как и ответственность. Только в текущем периоде 1977-го года объём сводок от постов радио-электронной разведки по Вашингтону - "Почин-1" и "Почин-2" - превысил уже 10 тысяч страниц с сов.секретной информацией военного характера по атомным межконтиненталкам "Трайден", "МХ", "Першингов-2". О крылатых и зенитных ракетах, самолётах "F-15" и "F-16", "F-18", "В-52" и "В-1", о ДРЛО. Его люди добыли десятки шифров Правительственных органов, позволивших получить секретную информацию. Работа службы "А" (активные мероприятия по проведению операций по дезинформации) порадовала Вадима Алексеевича активным продвижением в правительства ряда стран подлинных и Изготовленных ею документов, наносящих ущерб интересам США в Аргентине, Венесуэле, Филиппинах, Турции и Эфиопии. Разумеется, даже в отчётах ЦК КПСС, никогда не фигурировали страны, чью секретную переписку регулярно читали в ПГУ, хотя его управление "С" уже подготовило и отправило к октябрю чуть более семи тысяч информаций в ЦК КПСС и около 4500 в Совет Министров СССР. В отделы ЦК КПСС почти 2000, в МИД почти семьсот, в Министерство обороны СССР и ГРУ Генерального штаба около тысячи. Он регулярно отправлял двухнедельные сводки по Китаю и США. Его управление "К" (внешняя контрразведка) при участии ГРОН сорвали десятки подрывных замыслов американцев, англичан и других желающих, против наших "граждан" и учреждений. Его бойцы провели почти сотню акций против спецслужб Штатов. Провели целый ряд мероприятий по агентурному проникновению в спецслужбы США, Великобритании, ФРГ и Китая, добыв при этом огромное количество ценных оперативных материалов о деятельности их разведслужб. Но на первом месте, для него, стояло разведобеспечение встреч и переговоров Леонида Ильича Брежнева с лидерами капиталистических, и других стран мира.
   И если, среди нелегалов, работающих по США и Китаю, а, так же, в районах кризисных ситуаций (Африканский Рог: Эфиопия-Сомали) этот бесконечный китч был, как правило, бескровным, то силовые структуры его управления играли в другие игры - жестокие и кровавые. Он хорошо знал, что происходит у Старика и его ребят, но не мог избавиться от тревоги, которая, никак не уходила из головы, потому что, его люди занимались не своим делом. Группа Григорьича работала уже более двух месяцев на территории Эфиопии, проводила десятки акций по своему профилю, наводила хаос и непонимание ситуации, ни у Сомалийцев, ни у Эритрейцев. Да и вообще ни у кого: даже у наших советников, находящихся в этой стране. В этом и был замысел Ю.В. и В.А. посылавших группу Старика в страну. Всем было понятно, что, существует, некая сила, способная, выполнять операции любой сложности. Но, кто они, кому принадлежат, и чего добиваются, просчитать и вычислить было невозможно. Удары следовали там, где их не ждут, ни те, не другие. Не было ни, какой, системы, никаких следов по которым можно было найти ту нить, которая, привела бы к неизвестному противнику. Слава Богу этого не происходит!
   Вот и сегодняшнее утро генерала начиналось с папки шифро-телеграмм. Там, в недрах совершенно секретного уровня, хранились документы, без которых, невозможно приступать к какой либо, работе спецслужбы огромной страны. Первыми шифровками, которые, он рассматривал, были те, которые, имели пометку "Лично!" Генерал, надев очки, взял чашечку кофе и приступил к просмотру сообщений, текст которых, не содержал имён, названий мест и объектов, где происходили события. Первым делом, Саныч, знакомился с оперативной информацией из горячих точек планеты, где, тайно действовали его люди. И одно из таких мест была Эфиопия, где находился Старик. Он отыскал послание Григорьича, где, в скупых строчках, таилась информация, позволяющая ему оценивать результаты напряжённой борьбы между его управлением и деятельностью зарубежных "коллег" по тайному ремеслу: планирование ситуаций, которые, представлялись обывателю не иначе, как, Закономерность. Запущенный в действие, тысячелетия назад, скрытый механизм Планирования Управляемой Закономерности - без правил и норм общечеловеческой культуры - некому было остановить. Противоборствующие стороны продолжали тайно строить "путь человечества" на своё усмотрение: так, как, подсказывал им собственный принцип "целесообразности и сохранения равновесия".
   Генерал-майор Кирпиченко был одним из тех, кто лично, принимал участие в подобном "планировании". На экране его компьютера, в эту минуту, открылся файл с ранним сообщением...
  
   ... "Согласно приказа начальника Первого Главного управления КГБ при СМ СССР N 0-16-483/01 от 31.07.1977 года в сектор - "W-8" направляется ГГП с особыми полномочиями"...
  
   Саныч вспомнил тот день, когда, получил этот приказ от В. А. и удивился, как быстро пролетело время. Группа Старика успешно справлялась с задачей: вопреки специфике, в которую их поставили. Мужики действовали, как, учили: появлялись неизвестно откуда и исчезали неизвестно куда... наводя ужас на противника. Скорость и эффективность их точечных ударов шокировала. Появившиеся в августе первые подразделения кубинцев, прибывшие из Анголы, согласно договору с Фиделем Кастро, который, в свою очередь, получил добро от Брежнева, вместе с нашими советниками - генералами операторами, не могли, ни хрена, понять: кто, колотит на право и на лево, всех подряд участников, противостоящих Менгисту?
   В общих чертах догадывался о присутствии группы Старика в этой стране, только, главный военный советник нашей загрангруппы в Эфиопии, Пётр Чаплыгин. Но и он, знал лишь Григорьича, выходившего с ним на контакт в "определённых" ситуациях. Он ничего не знал о его бойцах, их планах и базировании. И уж, конечно, ничего о них не знали прибывшие в страну, целой делегацией, от разных управлений Генштаба и видов Вооружённых сил. Их возглавлял Первый заместитель Главкома Сухопутных войск генерал-армии Петров Василий Иванович, а с ним прибыли: генерал-лейтенант Мазирка с полковником Соловьёвым. Генерал-лейтенант Дольников от ВВС, танкист, генерал-майор Лутовинов, Олещенко, генерал-лейтенант артилерии; полковник Пашковский представляющем ПВО.
   Конечно, коллеги из военной разведки, понимали, кто, это, наводит шухер на просторах Эфиопии, но, как полагается, скромно молчали. После подписанной, в мае, этого года, в Москве Декларацией между Менгисту Мариам и Брежневым, о сотрудничестве с выделением Союзом 400 миллионов долларов и поставок вооружений, к нам переходил морской порт в Массауа в качестве военно-морской базы, где уже поработали ребята Старика: "подчищая" неровности политических разборок местных "божков", тем самым, помогая им ещё с большим остервенением бросаться друг на друга, отвлекая их силы от совместного ведения боевых действий против правительственных войск. Принцип, "разделяй и властвуй", по-прежнему, действовал в мире, где происходили конфликты, чьих-то интересов. Задача, поставленная "в верхах", по наработке методик для будущих войсковых соединений сил специального назначения, аналогичных "Зелёным беретам" США, успешно выполнялась группами ПГУ КГБ и ГРУ ГШ МО по всему миру, в любых зонах боевых действий. Вот и выпало группе, возглавляемой Стариком "эксперементировать" на просторах Африканского Рога.
   В последнее время Григорьичу и его "сынкам" стало полегче. Их неожиданное и активное появление повергло в панику эритрейских мятежников и их "учителей". Источник из Великобритании сообщил генералу, а он Старику, что деятельность "неизвестных" подразделений, появившихся в северных провинциях Эфиопии, в Эритреи, всполошило руководство английских спецслужб и руководство SAS. Лондон, через своих "советников", активно поддерживал Народный фронт освобождения Тыграй, не только деньгами и оружием, но и инструкторами SAS, которые, сейчас, ушли в тень, посоветовав повстанцам на время поубавить активность сопротивления и раствориться среди мирного населения, пока они разберутся: что к чему? Это давало группе Старика небольшую передышку, как раз перед возвращением на родину на недельку "отпуска". После которого, начнётся, второй этап африканской эпопеи...
  
   *** *** ***
  
   Безжалостное солнце раскалённым диском висело высоко в выгоревшем бесцветном небе не по сезону разогревая всё вокруг. Для октября это было выше нормы, градусов на 20-25. Раскалённый ветер гнал по пустыне шапки сухих кустов, оторванных от каменистого настила, распростёртого до горизонта на северо-западе и на километры до горных кряжей справа и слева. Радовало одно: не видно воинственных толп Афаров: лишний шум ни к чему.
   ... Данакильская пустыня... Величественная и ужасная, ослепительная и беспощадная не очень жаловавшая людей, но влекущая, своим раскалённым царством. Люди не могли обойти её стороной и на протяжении тысячелетний нарушали этот первозданный, "дьявольской силой", покой вечности - суетой и бессмыслицей своего присутствия. Песчаный вихрь забивал пылью глаза и рот, ноздри и уши, несмотря на попытки людей защитить себя от её крупиц. Группа была готова к атакам пустыни, но она доставала их через защитные стёкла очков и банданы укрывающие лица. Каждый боец четвёртой "беды", находившейся в рейде, был обличён в отечественную эксперементальную "кольчугу" (конечно, без опознавательных признаков, способных привязать её к советскому производству). Но, всё, было родное...
   Спецкостюм из новейшего материала, не пробиваемого ножом и средними осколками, с необычным рисунком камуфляжных пятен, укреплённым бронепластинами из штатовского кевлара защищающими грудь и спину. Сверху дополнительно одеты бронежилеты фирмы "Бристоль-Армир".
   Ребята были удовлетворены родной "сбруей", хотя до эйфории было далеко в эти часы. Пустыня, кого хочешь повергнет, если, не в ужас, то, уж, в уныние точно. Особенно, когда, вы, находитесь в её сердце... Где помимо повстанческой группы, всегда можно встретить, гордых и воинствующих людей Афар, которые уважают силу и храбрость и очень не любят незваных гостей, которых, раньше, вообще не отпускали живьём, или отпускали, но, без некоторых частей тела, которые им показались лишними у чужестранцев.
   "Беда", возглавляемая Крюком, находилась в маршевом-рейде уже сутки и безжизненный пейзаж вокруг осточертел пацанам до тошноты. А ещё жара! Ядовитые пары из небольших гейзеров, соляные озёра и окаменелые, рифовые наросты. Тут уже не до удовольствий. Противогаз на морде, груз, распределённый на теле бойцов, тоже, не придавал вдохновения: хотя, ребята, уже освободились от припасов третьего эшелона.
   После заброски в "зону" и совершения скрытого рейда в предпологаемый район расположения объекта противника, имущество третьего эшелона использовали для оборудования базового лагеря в небольшой ращелине, рядом с которым заложили тайник, по всем нормам их специфики. Теперь, каждый боец, нёс на себе порядка 20 килограмм второго эшелона, самого необходимого запаса средств выживания. Экономили на боеприпасах прихватив с собой всего по 200 патронов к своим типам оружия, без дополнительных магазинов (наученные боевым опытом и понимая, что всегда могут использовать оружие и боекомплект противника, его ВВ). Прихватив с собой всего по пару кило взрывчатки, гранатомёты бельгийские "Армбрус" и шведский "Карл Густав" по одной штуке, по паре гранаток на брата. Оптику (как ночную, так и дневную), плащ-палатки, спальники, сапёрки, сухпайки и "НЗ", котелки комбинированные, аптечки. Не брали с собой УКВ, имея при себе "Ходилки-говорилки". Побольше прихватили водички, талеточек обеззараживающих её. Всё что необходимо для обеспечения выживания каждого из ребят было при них. Были "НРБ", НРСы и "ГЮРЗЫ" пистолеты и автоматы, пулимёт, а главное: были мозги и опыт диверсионной деятельности. Всё это добро равномерно распределялось: специальная плоская фляга-рюкзачок на 5литров, удобно расположенная на спине с устройством из клапана и трубки позволяющим пить воду даже на ходу не задействуя руки, и не снимая её со спины. Ребята имели в наличии отличные разгрузочные жилеты (тоже без советского "Знака Качества") позволяющие разместить все причиндалы боевого снаряжения. Но, груз есть груз, и давил гад, нешуточно, по прошествии суточного рейда. Он увеличивал вес, а ногам, несущим вас по каменной пустыне, было плевать от того, как, всё это "железо", болтается на теле. Ноги просто изнывали от перегрузок. Пацаны безмолвно материли весь свет, продолжая выполнить поиск.
   В последние дни всем "бедам" досталось выше крыши... Эритрейцы напуганные и дезориентированные мощью, и коварством неведомого врага, стали очень осторожны. Исчез былой боевой задор, раннее подогреваемый их безнаказанностью. Появился "некто" не только умеющий воевать и давать отпор, но, и сам активно атакующий их группировки повсюду: просчитать которого было невозможно. Теперь, повстанцы прятались. Прятались серьёзно, вынуждая группу осторожно вести их поиск, прочёсывая десятки километров. Мятежникам казалось, что они, почти в безопасности, потому что, не представляли себе, каким образом, их можно обнаружить, здесь, в смертоносной зоне. Вот и прочёсывали ребята пустыню в поисках своих противников в адскую жару: вспоминая ещё один парадокс этого мира - ночной холод, когда, температура падала до нуля градусов, после пятидесяти на солнышке днём. Спасали спальники лёгкие и тёплые "птичьи". Только, рано утром, они испытали кайф, когда, выглянуло солнышко и они вылезли изпод искусственных насыпей, где прятались от людей, и холода. Они стали приседать, разминать косточки и радовались солнышку, как дети. А, сейчас, они, его проклинали, трёхэтажным, матом!
   - Привал... - тихо скомандовал Крюк и взмыленные бойцы повалились в бесполезную, но, манящую тень от выглядевшего сюрриалистической фантасмагорией в нашем мире выступа, растущего, прямо из каменного плато. Раскалённый воздух, в этой тени, не был прохладнее не на градус, хотя солнечные лучи и не касались их тел. Ощущение было такое, словно, какой-то придурок, включил огромную паяльную лампу и направил её прямо на нас. Эта адская "сковородка", висевшая над головой, готова была своим светом испепелить вашу плоть, выпарить влагу, предварительно зажарив в собственном соку.
   - Сол, Маг в охранение... - капитан посмотрел в след пацанам и в душе порадовался за них. Мужики выполнили его приказ без единого слова, хотя, ох как, не горели желанием этого делать. Но, они не подали вида, понимая - игры кончены, идёт борьба за жизнь. Капитан упал на рюкзак, рядом с Гуном. Справа с ним лежали Ай и Грех с физианомиями садомазахистов, только что, снявших шкуры друг с друга. Ох и рожи были у его бойцов... жуть!
   - Как настроение, рейнджеры? - прикололся командир, вытерев пот с лица и заложив руки за голову.
   - Как у висельников... - прохрипел Ай, пытаясь облизать полопавшиеся губы.
   - Слава Богу! - улыбнулся Крюк: - Значит "обезьянкам" будет херовато...
   - Перегрызу, блядей! - устало, но, честно, заверил Гун, протирая потное лицо. Грех промолчал, пытаясь освежить полость рта глотком тёплой воды и чему-то улыбаясь. Капитан понимал, что настоящая усталость ещё не пришла. Она придёт позже, сейчас, главное, найти негров и быстрее убраться от сюда. Но, пока, всё ещё впереди. Никаких следов присутствия человека в этом квадрате они не обнаружили, отпахав по пустыне десятки километров. Радовало, что круг поиска сузился. А в том, что, приходилось столько времени тратить на поиск лагеря объяснялось просто - сами виноваты! Напугали мятежников, вот они и прячутся, как мышки-норушки, сохраняя свои шкурки. Тут никто не виноват не Григорьич, не агент, поставляющий ему информацию. Эти придурки, руководившие мятежным восстанием против правительства, до сих пор не могут разобраться меж собой: классически, тянут одеяло, каждый, на себя. С 1972 года и до сих пор они вели междусобойчики. Фронт освобождения Эритреи (ФОЭ) созданный для отделения её от Эфиопии, в скором времени, раскололся на два лагеря. Группа левой интеллигенции, приверженцев христианства, "разругавшись" с "недалёкими" мусульманскими фанатиками, решила создать своё собственное движение и назвала его Народным фронтом освобождения Эритреи - Тыграй (НФОЭ). И, теперь, эти два противоборствующих лагеря, противостояли Менгисту Мариам, вместо, того, чтобы объединиться и совместными силами добиться долгожданной победы. Капитана устраивало такое положение вещей. Его группе легче было вносить хаос в ряды повстанцев, сохраняя инкогнито и жизнь ребят. Вот и ползает "беда" по раскалённой пустыни со всех сил тараща глазищи сквозь щёлочки прикрытых ресниц. Ползают... высматривают... ждут... И то, как держатся его пацаны радовало Юрия. Его "мальки" были по-хорошему: злы и активны. Вон, лежат без сил, но, руки Греха, автоматически жонглируют ножами... Ай, что-то копается со взрывателями (вынимая их из презервативов и... снова, аккуратно, укладывая обратно), проверяет зажигательные трубки. Гун тщательно перематывает ствол бельгийского пулемёта "FN-MAG" полоской материи х\б, защищая металл от перегрева, серьёзно влияющего на баллистику оружия. Все при деле. Все готовы. И никакой тебе хандры, что приятно: сопли подтирать не приходиться. Мужики! И хрен вам в сраку, черножопики!
   - Что там слышно про отпуск, "ком"? - Грех лениво приподнял голову и повернулся к капитану.
   - Скоро, Грех, скоро...
   - Гарантрованно?
   - Гарантии даёт Бог, юноша! Но, что-то, я, его не видел, среди нашего руководства. - улыбнулся капитан, проверяя комплектацию патронов в магазинах: - Давай, нынче, выживем Грех, а там посмотрим.
   - Выживем, "ком", выживем!
   - Не зарекайся... Проверь-ка, лучше, свой комплект.
   - Есть, командир! - шутливо отчеканил Витёк, и тут же, стал проверять все причиндалы: гранаты, были в кармашках. Компас и шагомер на месте (без которого в пустыне, работая по азимуту, без точных ориентиров, смерть). НРС-2 на месте, минифонарик, здесь; булавки, иголки, нитки всё в целлофановом пакете; проволока 0,8мм, капроновый шнур - всё в полиэтиленовом пакете, в кармане поясного ремня, прикреплённого лямками к жилету. "Ходилка-говорилка" в кармане на плечевой лямке (слева, сзади). Магазины с патронами в нагрудных карманах. Короче, всё было на месте: проверено-перепроверено! Гун и Ай проделали то же самое... как и сам Крюк.
   - "Ком", а ты, так ползал по пустыньке, как сегодня? - Грех протёр ладони и посмотрел на капитана.
   - Что-то тебя потянуло на задушевный разговор, боец? - беззлобно отозвался Юрий: - Тебе, как, правду... или правду?
   Теперь, засмеялись все, вместе с Грехом.
   - Ладно... Отвечу, как смогу. Как, ты, думаешь, за каким хреном, мне, ползать на брюхе по пустыне, если, специфика службы вынуждала меня, ущербного, сидеть в ресторанах, среди благородной публики, вести светские беседы... Чё, мне делать, здесь? Да и где, мне их взять, к примеру, посреди Англии? Не наш профиль... Выберемся отсюда, вспомним и улыбнёмся, пацаны. Высшая школа для вас получается! Факт! Или, если хотите... Фарт! Спасибо умным головам, в верхах, решившим союзе создать свои "береты". Пришлось "соседям", и нашей "конторе", проработать практическую базу, подав её в белы рученьки к реализации. Вот и пришлось нашему "шефу" одну из боевых групп, так сказать... перепрофилировать. А скорее не одну... Так мы попали, в "нежанровый сценарий". Ведь Умникам не понять разницу между молниеносной, точечной операцией и фронтовым штурмом армейских частей.
   - Дурдом! - прокомментировал Ай и все стихли погрузившись в свои мысли, копаясь в памяти, и представляя будущее.
   - Морды закутали, орёлики и вперёд! - через полчаса поднял ребят Крюк, оборачивая вокруг лица бандану (размером метр на метр), спасающую от огненного океана вокруг. Они подошли к позициям Сола и Мага, и, выслушав доклад, выдвинулись на дальнейший поиск логова. Через десяток минут в мозгах ребят не осталось ничего, кроме гулкой пульсации крови, преобразующейся в "мудрейшую" мысль: "Ту-к... ту-ук! Ту-к... ту-ук!" Время, просто, остановилось... Было движение, был марш, солнце и камни, была остановка. И снова... марш... солнце... солончаки... остановка. Ориентировка в основном, по шагомеру и солнцу на местности и снова вперёд. Вперёд на встречу возможной смерти...
   ... Они нашли базу... Уже стемнело, когда "беда" наткнулась на затерянный "оазис", среди каменных глыб, где приютились повстанцы. Конечно, это, не залитый огнями город, но, это, было человеческое жилище. В кромешной темноте ночи их "засёк" Гун. Почуял, волчара! Он был крайним на правом фланге цепочки из ребят растянувшейся по фронту, а ветер дул в его сторону от костра в лагере, который принёс запах.
   - Стоп! - тихо прозвучал голос Гуна в наушниках у ребят: - Слева, за каменной стеной, ориентир, Ай... Ориентир, Ай...
   Все поняли, что делать дальше... Ай медленно двинулся вперёд. Остальные охватывали базу с обеих сторон. И вскоре они её увидели. В кромешной тьме, три костра, сразу же попали в поле зрения ребят, бросая огненные всполохи в расщелины выступов. Сердца, получившие приток адриналина, бурно застучали в груди, готовя шесть тел к смертельной схватке. Никто даже не заметил резкого похолодания воздуха. Мгновенно включились рефлексы. Каждый проглотил по ударной дозе "колы" и приступил к выполнению работы, как робот. Не каких команд в эфире не звучало. Каждый знал свой сектор атаки, зоны распределения друг друга и бесшумно двинулись к выбранным позициям. Они знали, что делать, в какой последовательности и с какой тщательностью. Выждав десять минут, не прекращая наблюдения за лагерем, где лениво расхаживали "обезьяны" (посвоему, выполняя роль бдительных дозорных), капитан щелкнул переключателем рации и в безмолвном эфире пацаны услышали тихий щелчок. В ту же секунду упало несколько человек так вальяжно чувствовавших себя в "оазисе жизни". К ним пришла Смерть! И пока повстанцы почувствовали её присутствие "дама с косой" слизнула ещё десяток жизней. Случилось то, что происходило не раз... Противник не видел и не слышал врага. У тех, кто ещё оставался жив, возникло ощущение, будто ледяной, ночной, ветер пустыни превратился в безпощадного убийцу, который с дьявольской изощрённостью стал валить одного за другим бойцов фронта освобождения. "Беда" поднаторевшая в ночных атаках избрала проверенную тактику. Дистанция позволяла парням работать прямым выстрелом: не внося поправки в прицелы. Даже не включили лазерные целеуказатели (нахрена беспокоить врага раньше времени), а ПББСы делали выстрелы бесшумными и невидимыми. Оптика и костры давали возможность ребятам вести стрельбу с расстояния в 100 метров на которой повстанцев не могли спасти не их мужество не Господь. Бойцы занимающие все стратегические высоты, как в тире, аккуратно, поражали мишень за мишенью, пока паника непривратила умиротворённый лагерь в хаос.
   Как только, кто-то из мятежников выпалил весь рожок в пугающую темноту ночи из "калаша", в ответ обрушился дружный залп "Вайнеров". Удар ручных гранатомётов, с осколочно фугасной начинкой, мгновенно, снёс центр лагеря с людьми и оружием, а вслед, обрушился шквал пуль из пулемётов и автоматических и штурмовых винтовок ребят. Это был ад... В небе вспыхнули две осветительные ракеты. Со всех сторон к лагерю потянулись беззвучные пунктиры трассирующих пуль. Оранжево-красные всполохи взрывов отсекали повстанцев от спасения окончательно, без шанцев. Те, кто разыскал их, здесь, не собирались оставлять в живых, а, вопрос жизни и смерти, имел, лишь, временную плоскость. И время таяло в чудовищной какофонии звуков, в грохоте выстрелов, в языках пламени, в криках и стонах раненых и изувеченных, пока не иссякло в ночи, принеся с собой зловещую тишину...
  
   *** *** ***
   ... Группа исчезла так же бесшумно, как и появилась, растворившись в ночи, оставив после себя десятки трупов, обожжённых и изувеченных, тут и там, бесформенными грудами, усыпавшими пространство вокруг.
   В отблесках языков пламени пожирающих останки жилищ и придающих картине случившегося нечто мистическое... Не было никакого движения, кроме яркой пляски огня, которую, наблюдали, шестеро слившихся со тьмою бойцов, в течении "контрольных" минут, прежде чем, на всегда покинуть это место. Расслабляться никто и не думал, хорошо усвоив одну из главных заповедей ГРОН - отдыхать будешь дома - а пока, ты, работаешь, каждый миг несёт опасность. Мы в глубоком тылу, а уничтоженный враг, ещё не значит, что, кто-то, в эту секунду, не держит нас на прицеле. Атака может последовать в любое мгновение и ты, всегда, должен её ждать: быть готовым к худшему. Вот почему ребята слились с камнями и превратились в неотъемлемую часть пустыни, не переставая фиксировать всё, что таилось в ночи всеми органами чувств, пока не вышло контрольное время. После этого последовал марш-бросок строго на юг, туда, где ненавистные пески встречались с растительным миром. И этот путь был гораздо короче и желаннее, чем, челночное, движение на северо-запад. Там их будет ждать "вертушка", а, затем, Императорский "домик": где много воды, постель, жратва и отдых. А пока они отмеряли километры, гудящими ногами и сорвав устрашающие маски с лиц, обдуваемых холодным ветерком ночи. Они были "биороботами", у которых, не было сил даже на ненависть к пустыне и войне. И только добравшись до границы с растительным миром, взобравшись по крутому склону на вершину нагорья. Крюк позволил пацанам отдохнуть, пока солнце не появилось на небосводе. До места подбора осталось чуть больше километра, и они могли побаловать тела. Вот, тут-то, "беду" и поджидала неприятность, чуть не обернувшаяся трагедией.
   В качестве жертвы судьба выбрала Мага... Хотя на его месте мог оказаться каждый. Естественное желание человека после такой прогулки по пустыне вызывает желание обмыться, дать телу подышать кислородом и поваляться на травке под небольшими (метра в три высотой) кустами. Что тут такого? Нормальное желание... И Маг, как и все, проделал эту процедуру.
   После того, как ребята добрались до речушки, бегущей по скалистому плато, среди густого кустарника и огромных фикусов, создающих некое подобие естественного жилища, пацаны незамедлительно приступили к водным процедурам: посменно - двое, прямо в робе, сняв только оружие и боезапас, пять минут сидят в целительном потоке воды, остальные четверо несут боевой дозор: войну никто не отменял. Вот, теперь, наступал балдёж! В октябре, в этом уголке земли - "Время цветов", весна по-нашенски. И несмотря на суровую сущность местечка, Бог наделил его приятными сюрпризами: изобилием множества небольших озёр и речушек, идущих с запада на восток, вдоль всей впадины Афар, до границы с Джибути. Здесь на соединении нагорья и савван можно нарваться на хищных львов. Шакалов и гиен пацаны слышали и даже наблюдали на выходе из пустыни. А пока Маг и Грех принимали водную купель, остальные выследили небольшое стадо антилоп и семейку кабанчиков. Чуть в отдалении, метрах в трёхстах, рядом с группой зонтиковидных акаций на фоне светлеющего небосклона, появились массивные силуэты семейки гиппопотамов, заходящих в воду.
   После того, как все ребята искупались, впитав телом прохладу и влагу, настало время перекусить... С водой парни не шутили. Прополоскав полости рта, нёба и растрескавшегося языка, освежив губы, ребята с сожалением выплюнули воду на землю, прекрасно понимая: сейчас пить запрещено. Что бы отвлечься от назойливого желания пить, бойцы занялись комплектовкой амуниции, возвращая по своим местам всё то, что выгрузили перед водными процедурами. Когда первая волна желания помаленьку затихла ребята выпили по два-три глотка водицы (конечно, не родничок на родине, но, здесь, она казалась, самой свежей и вкусной), и достали пластиковые пакеты с едой. Меню было не очень разнообразное, но, калорийное... Жирного и солёного с собой не брали (пустыня - жара), зато жрали витаминки и глюкозку: сухофрукты, шоколад, козий сыр (не солёный), таблеточки разные, хлебцы и прочую "вкусняшку". Вот, тут-то, Маг и попал под удар...
   Каждый был занят собой, когда послышался тихий вскрик и матюки Мага. Когда пацаны обернулись на неожиданный звук, то увидели, как, Юлиан, схватился за шею, сидя под кустом. Крюк, Сол и Грех бросились к другу, автоматически ощетинившись оружием, готовые отразить любую атаку. Но, во мраке, до сих пор царившем на плоскогорье, где они отдыхали в высоком кустарнике, никого не было, кроме изящных силуэтов фикусов гигантов, да тявкающих гиен в отдалении.
   - Что случилось, Маг? - спросил Крюк подбежав к бойцу. Но, Маг, только мотал головой и держался за ключицу: - Сол, проверь...
   Никита склонился к Юлиану, отдёрнул его руку и подсветив минифонариком неутешительно бросил в ответ: - Похоже змея, "ком"...
   - Антидот, быстро! - прошептал капитан, а, Грех, уже вынул, упакованную в пластик аптечку из кармашка и достал шприц. Ешё в "школе" пацанов основательно готовили к таким случаям, поэтому, они знали, что и как, делать, без лишних слов. Капитан достал плащнакидку, накрывая ею место: Сол и Грех нырнули под неё и Крюк зажёг свой фонарь, подсвечивая парням. Грех расстегнул Магу ворот куртки, освобождая шею и плечо, а Никита взял другой конец накидки помогая капитану.
   - Видно что-то? - спросил капитан, пытаясь через плечо Витька определить место укуса и ту тварь, которая кусанула Мага. Но в такой траве и кустах, даже при свете фонаря её увидеть было невозможно: ушла паскуда, не дура.
   - Вот, нашёл... - заметил две крохотные, красные, точки, ниже ключитцы Грех: - Думаю, Чёрная мамба, "ком". Здесь, других гадов не должно быть... Не в Туркмении. Я колю, да?
   - Коли! - Крюк двумя нажатиями кнопки рации вызвал дозорных и пока они подходили, Грех успел вколоть Магу укол антидота. Когда Ай и Гун материализовались, Крюк, распределил роли бойцов и скомандовал: - Теперь, только скорость, мужики... Его жизнь в наших мышцах и дыхалке. Вперёд!
   Сол и Грех взяли друга под руки, но, Юлиан, бузил: - Я чё, уже сдох, а? Сам пойду...
   - Молчи, уж, Маг... как самочувствие? - капитан покосился на бойца и перешёл на бег первым: - За мной!
   - Жжёт, сука, горит... И пухнет, паскуда! - Маг и остальные двинули за капитаном.
   - Ничего, всё обойдётся! Только быстрее, парни, быстрее. "Вертушка" будет через шесть минут... Тебе надо к врачам, Маг. Чёрт его знает, что за тварь тебя грызанула? Сам-то, не видел?
   - Нихрена я не видел... Лёг, руки раскинул, что-то мелькнуло перед рожей и всё. - ускорился Маг, больше не дёргаясь в руках друзей. "Беда" взяла привычный ритм по каменистой саванне удаляясь всё дальше на юг к точке подбора, куда прилетит их борт.
  
  
   *** *** ***
  
   "Э к с ф и л ь т р а ц и я"
  
   "Боевая психология"
  
   "Основные средства и методики подготовки психики в условиях реального боя находятся в зависимости от профессиональных задач контингента и делятся на три категории:
   1 - полное уничтожение противника (группы особого назначения).
   (учебное пособие разведывательно-диверсионной школы ПГУ КГБ при Совете Министров СССР)
  
   - Я не думаю, что требуется напоминать вам наш устав. - Старик сидел перед группой в напряжённой позе, хотя ситуация была, как нельзя, благоприятной. Они справились с поставленными перед ними, на первом этапе, задачами и вышли из них без серьёзных потерь. Всего один боец - "альпинист", находился сейчас на больничной койке в Аддис - Абебе, но состояние Мага не вызывало опасений.
   В ближайшие дни группе предстояла эксфильтрация - эвакуация из глубокого тыла, из-за границы - и Старик собрал группу в подвале "берлоги", в стрелковом тире.
   - Но, попрошу, лишь одно... Забудьте Африку! Отдыхайте дома, веселитесь, любите своих девчат и не вспоминайте этот уголок земли. А от себя хочу поздравить вас, сынки! Я вами горжусь! В сложнейшей ситуации, несвойственной нашему профилю, вы, убедительно доказали, что каждый из вас, стал профессионалом. Вы сидите предомной и это лучшее свидетельство, что, вы, стали хорошими солдатами - живыми! Понимаю, что вам пришлось пережить... понимаю. Но, вы, выдержали и выдержите, уверен. Вы не сломались! И я горжусь вами, каждым из вас! - на губах Григорьича появилась смущённая улыбка, а в наших душах родились такие чувства, которые и словами-то не передать.
   - Я боялся за вас... - потупил взгляд Старик: - За каждого. Ночами и днями был с вами, там, где вы пахали, где вдыхали вонь смерти. И не скальтесь... я не шучу. Бога молил, как мог, но искренне! Политрукам не слова о Боге, эти не поймут. Вообще, никому!
   - Конечно, "ком"! - сразу в несколько глоток гаркнули пацаны: - Мы тоже боялись вас подвести... ложануться!
   - Ну, Слава Богу, утешели... - примирительно махнул рукой полковник и улыбнулся: - Короче, обошлось. Мага заберём и подлечим уже в Москве. Выкарабкается, силён, чертяка! Только не расслабляться полностью. Впереди ещё не одна "прогулка" на природу и никто не может гарантировать столь же оптимальный финал, сынки. А пока, готовьтесь к отбытию на родину.
   На загорелых лицах пацанов появились улыбки, а горящие радостью взгляды, буравили усталые глаза Григорьича.
   - Не сожгите мне глаза. В нашем распоряжении два дня, а значит, пакуем, тщательно, всю нашу амуницию и отправляем её, куда следует. Потом едем домой, а по возвращению из отпусков, летим обратно, уже в ином статусе. Почти официальном... но с прежними задачами!
   Полковник встал с оружейного ящика, потёр ладони и добавил:
   - Но об этом поговорим подробнее дома. Я улетаю в столицу, вы в подчинении "комов" и занимаетесь сбором "инструмента". И отдыхайте, отдыхайте, сынки! Пользуйтесь чудом природы, потому что, дома уже слякоть и прохлада.
   Пацаны заулыбались и направились к стеллажам с оружием, а офицеры, окружили Старика, выслушивая его наставления.
   - Ну, вот и домой, Грех... - обнял друга за плечи Сол: - Похоже, выжили на сегодня.
   - На данном этапе, товарищ боец! - пошутил Витёк: - На данном...
   - Как там, Маг, интересно? Вот пристроился, хитрован, рязанский! - подошёл к ним Гун, а, следом Ай: - Везёт, блин. Отлёживается, а мы горбатимся, как грузчики. Зачем вообще перевозить "сбрую", если опять вернёмся, сюда?
   - Старик говорил тебе, что меняем личину. Значит, мы больше не будем спортсменами и не жить нам во дворцах императоров.
   - Да и чёрт с ним! - Сол взял снайперскую винтовку и стал её протирать, чистой ветошью от пыли пустыни: - Главное, мы выжили... остальное, херня!
   - О чём, шепчемся? - подкрался сзади Топор и сгрёб Гуна, Сола и Греха в охапку: - Отставить, хандру! Всем веселиться! Пёрышки чистить и домой! Домой, как приказал, Старик!
   Ребята улыбнулись Серому и похлопали его по спине.
   - Слушаемся, шеф! - пробасил Гун и имитировал удар по его печени: - Есть, веселиться!
   - Тогда, бери ящик побольше и с радостью грузи его, во-он, на тот стеллаж. Весело-весело! А я буду, всё это трогательное действие, запечетливать для потомков.
   - Еще одно слово Топорище и их не будет. - оскалился Сол.
   - Кого? - не понял его Серёга.
   - Потомства, брат! Я тебя прибью, Топорище! И никакого потомства не будет.
   Так воодушевлённые радостной вестью пацаны, без понуканий командиров, приступили к чистке и смазке оружия, подсчету и укладке патронов, взрывчатки и остального богатства группы. А вечером, завершив подготовку груза к транспортировке, искупались и собрались все вместе, на небольшую вечеринку (в узком кругу), во внутреннем дворе Императорского дворца. И не смотря на радостное событие, каждый испытывал лёгкую грусть, понимая - больше, никогда, им не доведётся, вот так, беззаботно, сидеть среди такой красоты и величия; не заглянуть в видио-салоны и тренажёрные залы; не сидеть в полумраке библиотеки или под созвездиями Южного полушария на тёплой кромке бассейна. За эти месяцы им стали дорогими каждый метр мраморных и ковровых покрытий, кондиционеров и шёлковых обоев, ночники и ванны. Каждый рисунок на ткани или фрагмент резьбы в оформлении залов и комнат. Всё слилось в непроизвольные ассоциации с памятью чувств, запахов, тела и альпийского воздуха. Разве такое забудешь?
   Никто не пытался, в этот вечер, изображать из себя холодных мужиков не знакомых с миром общечеловеческих чувств. Все были простыми пацанами, открытыми и возбуждёнными. Как-то не хотелось расставаться с этим "домиком" и его людьми всё это время облегчавшим им быт. Не хотелось расставаться с шоколадными красотками из обслуги, которые, делали всё для их комфорта, встречавшими ребят белозубыми улыбками и угольками горящих глаз. Лица эфиопов стали почти родными для русских ребят, к которым, местные, относились с особым вниманием. Особенно пацанов веселил их чудный выговор русских фраз. Это было нечто!
   Да и для местного персонала молодёжная команда из далёкой, но, отныне, братской, страны стала откровением... Молодые и сильные, весёлые и добродушные, советские "альпенисты" пришлись по душе эфиопам, которые, невольно сопоставляли их со всеми прежними постояльцами: чёпорно-надменными бонзами, самовлюблёнными и капризными "принцами крови", чванливо-брезгливыми госчиновниками и генералами. Простота и молодость, равенство и весёлость были ближе и понятнее всем.
   Вот почему, сердца пацанов, защемила сладостная грусть. Светлое и чистое, взяло верх над жестокостью их профессии, над расовыми различиями и прочей ерундой. Простившись с персоналом (их всех отправили из "берлоги"), офицеры и ребята, включили магнитофон с советской эстрадой, расселись за столики, вынесенные на площадку вокруг огромного бассейна с закусками и охлаждённой водой и обалдели, когда, Крюк и Силок вытащили из рюкзака шесть пузырей "Московской" и возвестили:
   - Разобрали по пузырю на стол водяру и поблагодарили Григорьича за такой подарок!
   Покинули страну на следующий день, получив на руки загранпаспорта и билеты на рейс "Аэрофлота", которые привёз Старик и выдал их после, того, как вертушка, доставила группу в Аддис-Абебу (Новый цветок! - Эфиопии), откуда и начался их путь домой...
  

   Глава - 15

  
   ... Москва встретила ребят промозглой слякотью, которая, после африканской сафари показалась чужой и немыслемой...
   Родина! Могучая, но, мрачная, с первых минут, подчеркнула своё холодное отношение к "блудным" сынам и вернула с небес на землю.
   Кончилась сказка! Исчез фантастический мир с джунглями и плоскогорьями,
   диковенными зверушками и красивыми берегами озера Тан, с глубочайшим каньёном Голубого нила, а, так же, с беспощадной, пустыней Данакиль. Нет рядом крокодилов и красавцев колобусов (чёрно-белых обезьян), леопардов. Не на одном из домов и камней родины невидно незабываемо ярких ящериц. Нет ничего из того, что ещё вчера проклинали, а сегодня, вспоминали с грустью. А, впереди, была целая жизнь в родном и суровом краю...
   Из Шереметьево-2 группу доставили в "Золотой колос", для кое-каких необходимых процедур с медиками и спецчастью, а, через сутки, пацаны разъехались по домам. Кто самолётом, кто поездом, а, кто-то, электричкой или автобусом, помаленьку свыкаясь с суетой и разнообразием городов, поездов и автобусов, набитых соотечественниками, занятыми, такими пусыми проблемами: как партсобрание, прогул или трудовой план бригады. Даже духота и запахи в вагонах поездов были родными. Пахло дорожной едой: варёными яйцами, салом, жаренными курями, огурчиками и яблоками, водочкой и вином, туалетом и табаком из тамбура, вызывая улыбки радости. Эти земляки и землячки перед их глазами, рассеивали страшные "картинки", всплывающие в мозгу... Нелегко было, пацанам, в первые дни. И дело тут было не в том, что в них разбужены и закреплены определённые рефлексы: на яркие вспышки и резкие звуки, не раз заставлявшие, в первые дни, выкидывать, "военные трюки", спасавшие жизнь в эфиопских рейдах, а, здесь, вызывающие смех у гражданских. Пример? Любой громкий звук, да ешё, яркая вспышка света (фейерверг к примеру) и любой из нас, вначале падал вниз, вжимаясь в асфальт (мостовую, просёлочную пыль) и привычно тянулся к оружию... с одновременным поиском цели, а уж потом, до сознания доходил весь ужас происходящего и комичность собственного поведения. С выхлопом старенького "Газончика-53" было проще: вместо падения, просто присест с уклоном и оборотом в сторону "выстрела". И снова поиск оружия и цели. И нихрена с этим поделать было нельзя. Просто, слишком быстрой была смена "образа жизни", без всяких переходов: вчера война - сегодня мир. Не было возвращения в "родную" часть. Не было ожидания демобилизации, приказа Главкома Вооружённых Сил, которые, всегда занимают немалое время. Были часы перелёта на родину; были сутки на инструктаж: подписание обязательных, в таких случаях бумаг, получения денежных средств, проездных документов, военной формы того рода войск к которому, они, якобы, "относились", и в последнюю очередь, получение подлинных военных билетов (с легендироваными данными о местах службы, но, настоящими ФИО и адресами проживания), лично из рук своего командира. Всё! После этого вас принимает, мирная гражданка, а рефлексы ваши, всё ещё на войне. Им не прикажешь - заглохни, паскуда, я уже дома! Зато они тебя мордой в асфальт с привеликим удовольствием! Неприятно? Да. Смешно? Ну, да. Но, не смертельно! Кстати, (в этом, мы, скоро убедились), они быстро адаптируются к повседневности. Несколько сложнее обстояло дело с другой стороной нашей психики. Вот с этим приходилось жить и бороться ежеминутно. Перевозбуждение нервной системы, произошедшее, в результате боевых действий, подкреплённых устойчивым пониманием формулы борьбы "за справедливость", как Истину, могли обернуться для каждого из нас трагедией. Всё это рождало в каждом желание "рвать и метать" гражданских типиков: ехидно ухмыляющихся, зажравшихся, распустившихся, здесь, пока, ты, с друзьями, был там... Пока, ты, рисковал своей шкурой... Пока, ты, бегал и ползал по адским просторам пустыни, по горным хребтам, поросшим джунглями, убивая и калеча других людей. А, "эти", прохлаждались в ночных барах со смазливыми девчонками, жрали примитивные коктейли, тащили их в постели. Тебя обжигал ледяной ветер ночной пустыни, а "этих", согревали горячие тела подруг. Ты не спал и почти не ел, нормальной еды. Приходилось пополнять желудки кузнечиками и змеями, жрали личинки всяких тварей, запивая теплой и часто вонючей водой: а "эти", валялись в пьяном угаре и изрыгали из своих чрев фонтаны блевотины с остатками салатов и десертов. И этот гнев требовалось сдержать, не дать вырваться на свет Божий, не превратить во всё сокрушающую стихию смерти. Конечно, это был юношеский максимализм, обожжённый войною, но, в первые дни возвращения домой, никто из ребят не мог правильно проанализировать свои чувства. Шла ежеминутная борьба с самим собой и становилось ясно, для чего, каждого из них так тщательно отбирали психологи и психиатры "конторы". Теперь, они осознали, насколько глубоко, были посвящены в тайну душ человеческих, "люди в белых халатах" мучившие их изнурительными тестами. Отсюда и появилась непривычная сдержанность у ребят в раннее привычной среде обитания. Несмотря на искреннюю радость, они не могли расслабиться, как прежде. Они стали другими за этот год. И кроме того, что увидели их родные и близкие - это несомненное возмужание - ребята несли в себе, что-то такое, что оставалось необъяснимым для всех. Привычные улыбки, родные голоса, светящиеся радостью глаза, но в глубине их, просматривалось нечто такое, чего нельзя описать и понять. И ещё удивил родителей и друзей пацанов, несвойственный для начала ноября загар на их лицах и телах. Тут уж, каждый, извращался, придумывая, правдоподбные истории, как мог... И только ребята, знали, что, раз и на всегда отделило их от обычных людей - Смерть! Они переступили черту, за которой, разверзлась бездна, отделившая их от остального мира. Каждый из них забрав чью-то жизнь, невосполнимо утратил в себе нечто такое, что, отличало их, от обычных людей. Не может Смерть прикоснуться к разумному существу так, чтобы не оставить на нём своей метки. Её прикосновение (тем более постоянное) неминуемо меняет сознание и тенью, навеки, ложится на человеческий лик: отпечатавшись в его мозгу и во взгляде.
   Конечно, они облегчённо вздыхали, весело смеялись и доверительно беседовали с родителями и друзьями, подругами и соседями, но, это, была искусственная маска, созданная профессионалами "конторы". Ты, вроде бы, был спокоен и открыт - но, садился, всякий раз так, чтобы позади тебя была глухая стена: без окон и дверей; ты смотрел прямо в глаза собеседнику, а переферийное зрение, привычно фиксировало всё вокруг; как, впрочем, и слух, и обониние, и другие рефлексоры тела, обострённо прочесывавших окружающий мир в поисках опасностей. Ты делился весёлыми историями из "армейской жизни", а память подсовывала картинки изуродованных тел, фрагменты боя... Ты пожимал руку друга или знакомого, а мышцы были готовы к мгновенной атаке и подавлению. Ты слушал записи Пугачёвой и "Песняров", "Цветов" и "Голубых гитар", а уносился прочь под "Лестницу в небо" (Цепеллина), в гущу джунглей, где, в кронах, звучала мелодия ветра с солирующими воплями обезьян. Ты ходил по улицам родного города и привычно отмечал наиболее приемлемые "огневые точки", места для тайников, фиксировал в памяти лица прохожих и номера автомашин, костюмы и причёски, запахи и направление ветра, его силу и вслушивался-вслушивался в свою обострённую интуицию, не в силах уже отключить этот механизм не на секунду. Так, ты, привыкал, срастался, с собою НОВЫМ, ненужным в этом родном тебе мире. Ты ходил по этажам и классам родной школы, беседовал с учителями и классным руководителем, а сам, вспоминал разведшколу, её классы и преподавателей: всю систему тайного мира разведки, надёжно вкраплённую в серую повседневность окружающего мира. Ты, спал в родной кровати, а, вспоминал ночи, проведённые в болотистых топях Сибири. Ты, укрывался тёплым одеялом со свежим пододеяльником, а задыхался от жары, утопал в стене ливня и путался в корнях и лианах джунглей. Ты, смотрел наш телевизор (с его 1-м и 2-м каналом), программу "Время", а сам вспоминал фильмы, просмотренные на видиомагнитофоне: сопоставлял их с отечественными. И чёрт побери! Не мог понять: а в чём преимущество Нашего над Ихним?
   Конечно, Мама и Папа, сестрёнки и братишки, родной дом и друзья, улица и школа, радовали сердце, но в эту радость просачивалась грусть и ярость, печаль и горечь, а закручивалось всё это в сложный калейдоскоп из двух реальностей вокруг тебя, двух личностей, живущих в тебе: простой и честной - холодной и расчётливой, разумной, но, беспощадной, доброй, но, обученной убивать...
   ... И пока мы учились объеденить всё это и справиться с самими собой - в столице, на юго-западе за МКАДом, в "Лесу", уже кипела работа. Возможно, в кабинете самого генерала Кирпиченко в 24-х этажном корпусе управления "С" или в небольшой деревеньке с очаровательным, русским именем Околица. А может быть, рядом с нею, у безымянного озерочка - западнее нашей высотки - на берегу которого, стоял, посреди леса, домик с усадьбочкой. Кто знает? Но, где-то, там, кипела работа по разработке последующего плана операции группы Старика в Эфиопии.
   Именно, здесь, в "Лесу", скрывалось самое могущественное ведомство советской разведки, входящего в состав КГБ. Это комплекс зданий, с главенствующим корпусом в семь этажей, сверху смахивающего на эмблему автомобильной фирмы ФРГ "Мерседесс", только, несколько вытянутую по вертикали, было не чем иным, как Первым Главным управлением КГБ, в чью функциональную структуру внешней разведки, входило управление "С", руководившее Нелегальной разведсетью по всему миру. Именно оно, раскинуло свой величественный, в 24 этажа, белоснежный корпус, как крылья ласточкиного хвоста, в торце центрального здания ПГУ, откуда и просачивалось во внешний мир своими невидимыми щупальцами. Вот сюда и поступали подробные отчёты профессиональных диверсантов из ГГП о целесообразности, тактике и стратегии для боевых соединений спецназа, которые, в ближайшем будущем, должны занять наиболее важную нишу в Вооружённых силах страны.
   Именно в недрах этой структуры, силами офицеров из управления "Р" (оперативное планирование и анализ) проводивших детальный анализ операций этих групп за рубежом, был разработан собственный план последующего применения ГГП в разных регионах планеты. В него, кроме, генерала Кирпиченко, шефа ПГУ Крючкова и самого Андропова, не был посвящён никто: ни Коллегия ПГУ и КГБ, не разумеется ЦК КПСС, куда регулярно отправлялись отчёты их ведомства. Среди тысяч информаций, подготовленных ими для ЦК, Совмина СССР, МИДа и ГРУ ГШ МО СССР не было ни слова о работе ГГП, где они действовали, что делали и в каком количестве.
   Где-то, здесь, был проведён окончательный - глубокий и всесторонний анализ материалов, - с привлечением "независимых" аналитиков и принято решение. И пока ребята группы Старика наслаждались отдыхом на родине, встречались с близкими, отсюда уходили доклады, лично Председателю КГБ, о результатах и перспективах; имеющихся и достижимых, по результатам всех диверсионных групп, задействованных в разработке. А уже из кабинета Андропова, вся "необходимая" информации, летели в ЦК КПСС, где, окончательно, решалась судьба будущих войск специального назначения, способных стать адекватным противовесом в противостоянии двух сверхдержав мира. Именно в первой декаде ноября 1977 года, негласно, шла упорная борьба, лично Андропова с консерваторами из ЦК партии. И результатом этого поединка стала победа Ю.В. которому, разрешили, составить в декабре 77-го года, рекомендацию для МО и силовых структур о формировании в стране войск Специального Назначения.
   Но в эти ноябрьские дни ещё никто не знал будущего. Ещё не пришло время "Каскадов" и "Зенитов", "Грома" и "Вымпела", как и многих других групп. Хотя КУОС (Курсы Усовершенствования Офицерского Состава) уже с 64 года готовил офицеров диверсантов для безымянных групп КГБ.
   В своё время Стариком был набран курс в состав которого вошли 60 самых подготовленных и достойных офицеров из всех родов войск, приглашённых со всего Союза. Из десятка тысяч притендентов были отобраны лучшие, которым предстояло пройти серьёзнейшую подготовку: горную, парашутно-десантную, водолазную. Они изучали взрывчатые вещества, взрывные устройства, минирование и разменирование, преодоление наземных и водных преград. Их учили организовывать засады, уходить от преследования, как в населённых пунктах, так и в лесах, и горах, пустынях и степях. Учили маскироваться и пользоваться гримом, использовать элементы актёрского мастерства. Естественно, курсантов учили управлять всеми видами автотранспорта, мотоциклов, летательных аппаратов, бронетехники, водного транспорта. Офицеров обучали ведению огня из любых видов стрелкового оружия, миномётов и арт-установок, переносных зенитно-ракетных комплексов и гранатомётов, огнемётов и других боевых систем. Отбор кандидатов осущесвлился прохождением особых тестов, созданных врачами, психологами и психиатрами. Но это было начало Грон.
   А сегодня, одна из разведывательно-диверсионных групп управления "С", мирно, праздновали Ноябрьские праздники, зализывая душевные язвы, выжженные адским солнцем Данакильской пустыни: ядовитыми парами её кислотных озёр, соляных долин и выбросами из жерл небольших вулканов, изрыгающих, на свет белый, дыхание недр, - огненные пузыри кипящей магмы. Не застывающей, красивой, и волнующей своею таинственностью, и силой. Молодые пацаны из группы Старика любили девчат и веселились побухивая с друзьями, а в глубине души, всё это время, шла подготовка к следующему броску в африканские земли - в мир красочный, но, жестокий. В мир, где дружба и братство формивались пулями и взрывами, кровью и насилием, коварством и дикой усталостью.
   Гораздо позже, они узнают, что в годы этой "гражданской" войны, помимо их вмешательства, с их арсеналом и опытом, местные власти применяли к собственному народу такие методы "любви", как голод и блокады, переселение особо упёртых в удалённые и, необжитые районы, целыми народностями, на поставленных им наших "ЗИЛках" и "УРАЛах", аресты неугодных и расстрелы-расстрелы... Но, это, мы, узнаем позже... гораздо позже.
  
   *** *** ***
  
   Витёк прибыл в родной город третьего ноября: день в день с днём призыва, только, год спустя. Получив на руки свои липовые документы и билет, Грех, вылетел из Москвы в Донецк, а уже оттуда в Ростов. Маршрут "контора" увязывала с легендированым местом службы бойца. А раз Виктор Гончаров "числился" в одно из частей Прикарпатского военного округа, дислацированной в городке Могилёв-Подольский, отсюда и "документы", подтверждающие его статус: билет на поезд до Киева, билет на самолёт от Киева до Донецка, а дальше, Грех, вливался естественным путём в конечную часть маршрута и на поезде, собственной персоной, прибывал домой, в великолепно подогнанной по фигуре "парадке" (парадная форма), с голубыми погонами и эмблемами ВВС СССР. Когда он позвонил в свою дверь, то предстал перед обомлевшей от сюрприза и счастья Мамкой, во всей красе доблестного защитника мирного неба.
   Но разве ей нужна была красота его парадки? Конечно, нет! Она и не видела её. Она видела, только, загорелое лицо сына, так возмужавшего за этот год. При виде слёз, хлынувших из её глаз, Витёк, бросился в её объятия и закусив губу, что есть сил зажмурился, сдерживая собственные слёзы.
   - Ма-а... Ну, ты, чё, а? Не плач... Живой ведь...
   - Сы-но-чек! Род-не-нький! Ви-тень-ка!
   Витёк крепко обнял её и спрятался в её волосах, надеясь, хоть как-то, утихомирить свои нервы и проглотить ком, застрявший в горле, при виде Мамкиного лица, и услышав её голос. Ему, почему-то, было стыдно... И радостно! Он понимал, что нет ничего предосудительного в его слезах, но, боролся с ними, глубоко вдыхая, родной с детства запах Мамкиных волос и желанный воздух родной квартиры.
   - Ви-ить-ка! - неожиданно разорвал тишину коридора возглас сестрёнки, а, в следующий миг, повзрослевшая Людочка, уже висела на его плечах, болтая ногами и радостно вереща: - Па-а! Витька приехал! Па-а, иди скоре-е!
   И началось... Появился Папа и с этой секунды, Грех, утонул в трёх лучезарных улыбках, в трёх парах горящих глаз, в горячих объятьях, слезах радости и смехе.
   - Ну, вот, Мать... А, ты, всё плакала. - батя, по-мужски, обнял его до хруста в костях, смущённо улыбаясь и приобнял Мамку: - Ну, хватит, Дусь, хватит...
   - Сы-но-чка, хороший, мой! - не унималась Мама, но, Людочка и Папа, уже потихоньку оттесняли её к залу.
   - Дусь, хватит уже... Ты, глянь, какой мужик приехал, а!
   - Вить... Вить-ка... Витечка! - пританцовывала Люда и он сгрёб её в охапку, нежно целуя в щёчку.
   - Какая невеста стала, а! - восхищенно оглядел сестрёнку Витёк: - Жених есть, красавица?
   - Сыночек, что ж не предупредил нас? - вытирая слёзы и не отпуская от себя спросила Мама.
   - А, сюрприз, Мам?
   - Молодец! - похлопал его по спине Папа, любуясь подтянувшимся сыном, предоставив его объятиям дам: - Вовремя прикатил. Завтра у Славика свадьба...
   - Да, да, Вить, у Славика завтра свадьба... - хохотала Люда умудряясь висеть на нём: - Вот они обалдеют!
   Папа закрыл дверь, чтобы все соседи не набежали. В такую минуту им хотелось получше рассмотреть сына, поговорить, накормить, обласкать, а уже потом, пусть приходят все. Будет праздник! Будет музыка и всё остальное, без чего не происходит в союзе ни одно застолье: тем более такое.
   - Я знаю про свадьбу. Славик мне приглашение прислал, вот я и уговорил командиров отпустить прямо к свадьбе. - врал, как по писаному Грех, благо, время для подготовки этих ответов было: - Дайте, я форму сниму? Надоела до чёртиков!
   Грех не врал: не привык он к такой роскоши, но, разве это причина для Мамки, которая взяла его руки в свои ладони и попросила: - Ой, не снимай, сыночик! Ты, такой, красивый в ней!
   - Да-а, не снимай! - поддержала Маму сестрёнка: - Тебе идёт...
   - Лю-юд! Мам! - взмолился Витёк искренне: - Мне она так надоела. Давайте потом, ладно? После насмотритесь, буду для вас, наряжаться! Надоест...
   Витёк подморгнул всё понимающему бате, улыбнулся Маме, которая не на миг не отходила от него и не сводила глаз, в которых до сих пор стояли озёра слёз.
   - Устал от неё... хоть дома отдохну.
   - Ладно... - сжалилась Люда и помогла ему снять с себя китель, и тут же, набросила на свои плечи: - Тогда, я, похожу... Как, а? Идёт? Вот, кайф!
   - Класс! - засмеялся Витька, а вместе с ним батя и Мама, глядя на Людочку, которая, кокетливо вертелась перед зеркалами "трюмо".
   - Красавица! - восхитилсялся Грех: - Во-от, вымахала!
   - Да-а... - хвасталась сестрёнка и форма действительно была ей к лицу.
   В общем, этот вечер, Грех, провёл в кругу семьи окунувшись в атмосферу домашнего уюта, воспоминаний и обжирательства Мамкиными вкусняшками. Выпивали с Папой водочку, закусывали хрустящими, солёными, огурчиками, пюрешичкой, котлетками, кушали донскую селёдочку. С Батей "курил" на балконе любимые папироски "Север" (которые, до армии курили вместе, сейчас только дышал), смотрели на звёзды, на проезжающие внизу машины и троллейбусы, после смотрели всей семьёю программу "Время"... Жизнь вернулась в свою привычную плоскость, где, всё было просто и понятно, обыденно, но, так хорошо, что голова шла кругом и не от выпитой водки. А потом, утонув в свежести постели, окунулся в забытьё сна, как, только голова коснулась подушки. "Дома... " - была последняя мысль.
   С утра родители готовились к предстоящей свадьбе двоюродного братишки, а Грех, открыв глаза и потянувшись, включил магнитофон и убавив звук продолжил "разлагаться" под неземную гармонию "Пинк Флоида" (Обратную сторону Луны), раскинувшись всем загорелым телом на белоснежных простынях. Рефлекс пробудил его в 6 утра. Вспомнился вчерашний вечер и естественный вопрос бати: - Где, загорел, то? Уже не жарко, вроде...
   Виктор был готов к нему, потому, ответил естественно: - Учения, Пап... Полк гоняли в Таджикистан, а там жарко.
   - Чё так далеко?
   - Да, чёрт его знает, Пап? Я не Главком... Наверно для опыта летчиков. Представь, целый полк перебазируют с Украины в Таджикистан, а бомбить летали на полигоны в Казахстане, где то, рядом с Байконуром.
   - Да, серьёзно... - батя курил, облокотившись на перила балкона, а, Грех, стоял рядом, в той же позе, что и отец, только без папироски и разглядывал редких пешеходов внизу.
   - Серьёзно, Пап, зато погрелись! Шкуры поджарили!
   - Поджарили хорошо, - кивнул отец: - Как с курорта приехал.
   - Ну, да... курорт.
   Сейчас слушая мелодию "Флойда", поглядывая на гитару, висевшую на стене, Витёк ловил кайф от полной свободы, в которую погрузился в родной квартире: "Хочу лежу-хочу брожу... Хозяин, бля!"
   Но вставать пришлось. Привычка! Он вышел в зал, где сидел на диване батя и обнял его: - Где Мама?
   - Готовит, на кухне...
   - Чую! - улыбнулся Витёк: - Пахнет вкусно... пирожки!
   -Да...
   Витёк заскочил на кухню, обнял и поцеловал Маму и спросил: - Успею умыться и сбегать на зарядку?
   - Успеешь, сыночек! Только не долго, бегай, там. Набегаешься ещё.
   - Хорошо, я быстро!
   Где-то час ушло на пробежку, потом, ванна, завтрак и просьба к родителям, чтобы пока ничего не говорили никому из родственников о том, что, он в городе. Хотелось сделать Славику особый сюрприз, появившись вечером в разгар торжества: к пиру-жару! А днём он хотел обежать друзей, которые, не были в армии, в эти дни. Хотелось посидеть - пообщаться. Из одноклассников и одногодок дома было мало ребят. Многие служили Родине. Но, кое-кто, был дома и их то, Грех, и хотел навестить.
   И первым, к кому он поспешил, был Заяц, живущий в среднем подъезде: друг детства, чуть младше Витька и пока не ушедшего в армию.
   Валерчик был дома и встретил его вместе со Светой с искренней радостью. Год разницы в возрасте не мог помешать их давней дружбе, а сегодня, эта разница и вовсе исчезла. Теперь перед ним был муж - настоящий муж, а рядом с ним стояла законная жена Светлана, улыбаясь с радостной хитринкой, всем своим видом говоря: Вот, так, Витёк... Я жена! Не ждал?
   И в самом деле Грех не ждал такого поворота событий. Хотя знал, всю историю их любви и верил, что, рано или поздно, они поженятся. Но, чтобы так быстро... Валерчик со Светиком встречались уже года три, так что, логически всё правильно. Неожиданность заключалась в другом - Валерке, только, предстояло пойти в армию. Вот это и делало их женитьбу, не стандартной.
   - Ви-тёк! - широко улыбаясь и не скрывая изумления воскликнул Валерчик: - Ты, чё, в отпуск?
   - Сечёшь! - кивнул головой Грех и радостно обнял друга: - В отпуске я, в отпу-ус-ке!
   - Какой ты стал! - радостно пропела Света, глядя, как пацаны обнялись: - Тебя не узнать... солдатик.
   - А ты, всё расцветаешь Свет! - не кривя душой откликнулся Витёк, помня её, ещё совсем молоденькой девчушкой: высокой, светловолосой, с ясными, искрящимися глазками и длинными, стройными ногами под мини-юбкой: - Настоящая, мадмуазель! Везёт тебе, Заяц!
   Светик торжественно-лукаво, чисто, поженски, глянула на ребят, крутнула великолепно сформировавшимися бёдрами и тоже обняла Витька за шею, поцеловав в щёку.
   - Ну, здравствуй! - озёра её глаз сверкали радостным огнём, прямо, перед его взором, а тонкий аромат фирменных духов, приятно щекотнул ноздри: - Здравствуй, солдатик! А что без формы? Вот, гад, такой! Чё, трудно было одеть, да?!
   - Свет, да надоела она до чёртиков!
   - Отвали, Светка! - смеялся Валерчик, полностью понимая друга: - На кой хрен, она ему, здесь, нужна? Вам бы только поглазеть, а пацанам её наряжать... Думаешь, в кайф?
   - Хорошь, собачиться! Вы то, как, решились на такой подвиг? Вот, молодцы! Я поздравляю вас! Молодцы, ребятки! Теперь, вы... Му-уж Же-на, а? Чуд-но всё, Господи!
   - Хорошь, трепаться в дверях, погнали в хату! - Заяц стал затаскивать его из коридора в зал и на ходу попросил Свету: - Давай на стол сообрази, ладно, Светик? У нас, водяра, есть, или сбегать?
   - Есть... Не надо бегать! Сейчас на стол накрою...
   Так втроём не разрывая объятий, они и ввалились в зал хохоча и дурачась. А потом, удобно расположились на кухне (излюбленное место всех советских людей) и пили водку, говорили, говорили, говорили... До семи вечера. Вспоминая детство и юнность, друзей и подруг. Пока какой-то мудак не нарушил их душевную беседу идиотской выходкой.
   Дело в том, что квартира Валерки, располагалась на первом этаже, а часть окон, в том числе и кухонное, выходили во двор дома. Ничего странного, да? Да... Только погода, в первых числах ноября, этого года, была не промозглой, как бывает. Вот и сидела весёлая компания с приоткрытым окном, освежающим, крохотную "хрущевскую" кухоньку. А всё что происходило во дворе, тем более под окном, было великолепно слышно за столом.
   В какой-то момент, когда ребята, ухохотавшись в очередной раз, переводили дух, опрокинув по стопочке и закусывая, странный звук донёсся под окном кухни. Журчала упругая струя...
   Все трое, мгновенно, поняли в чём дело и от наглости какого-то недоумка, лица парней нахмурились, а Светик, брезгливо скривила губы.
   - Блядь... охуели совсем! - взревел Заяц, срываясь с табуретки: - Ща-ас, ебала поразбиваю!
   - Ва-а-лер, да не трогай, ты, их! - попыталась остановить мужа молодая супруга, но шансов у неё не было.
   - Ага-а! - выбегая из кухни, ревел Валерчик, разогретый водярой: - Не трожь... Нашли туалет, пидары! Убью!
   В первую секунду Витёк не тронулся с места, лишь грустно улыбнулся: - началось. Он понимал, что ему надо сдерживать себя, играть роль простого солдатика, но, в глубинах хмельного рассудка уже вскипал "праведный гнев", преследующий его по не понятной причине уже второй день отпуска. По трезвянке, он, еще мог его сдерживать, а сейчас, будет посложнее. Простой вид гражданских физиономий, наглых и зажравшихся, повергал его в тихую ярость, благо сил хватало сдержать себя. А, сегодня, эти полоумные, явно, оборзели...
   Он со Светкой рванули в коридор, почти сразу за Валеркой, но, тот, уже вёл бой с неизвестными, сотрясая подъезд матом и глухими ударами по чьим-то телам.
   - О-ой, Ва-а-ле-ра! - только и успела вскрикнуть Светка, увидев, что её муж дерётся против троих. В следующую секунду, кто-то толкнул её и, если бы, не Витёк, её лёгкое тело улетело бы далеко в коридор.
   - Су-у-ки! Пидоры! - гудел и зверел Заяц, уворачиваясь и нанося ответные удары противникам.
   - Назад! - рыкнул Грех в ухо Светлане, прикрывая её собой: - И не лезь, никуда...
   - Они его убьют... - не унималась она, но, Витёк, уже не следил за нею. Он подпрыгнул и вся масса его тела, находящегося в полёте, обрушилась через кулак на челюсть ближайшего кретина, забросив последнего, через перила вниз, на следующий лестничный пролёт. Нокаут!
   И не успели оставшиеся что-то понять, как, удар его ноги, в грудь очередного "товарища", оставил на поле боя последнего героя, против двоих: явно, не добреньких, пацанов. Последний, оказавшись в такой ситуации, перед разъярённым Зайцем, обалдел на столько, что даже, не попытался бежать. Хотя такой шанс у него был (в какой-то момент), но, пропал, когда рука Витька, сгребла его за воротник и резко запрокинула назад, слегка припечатав своей коленкой его позвоночник.
   - Бей! - Грех одобрительно глянул на Валерку и коленом подсёк ноги "товарища": - Это твой... ко-озёл!
   И Заяц втёр ему в рыло не задумываясь. Удар был хорошь на столько, что обеспечил этому мудаку не только фингал под оба глаза, но и сломанную переносицу. Кровинушки пролилось много... Но, на это некому, да и некогда, было смотреть, потому что Грех закипал. Не только Сетка, но даже Заяц, никогда не видели его таким. Один из нападавших, к своему несчастью, подал голос - застонал - приходя в сознание и вызвал, тем самым, на свою беду, такую затрещину от Греха, что её звон заставил вибрировать даже стены подъезда. Хотя, кроме звука, оплеуха не могла причинить дебилу большого вреда. Зато эффект был потрясающим... Зашевелился ещё один додик и тоже зря. Из этого Грех стал делать отбивную: аккуратно, как и предыдущего. Но, теперь с учётом акустики, где "страшные", глухие удары по орущему телу, были слышны, так же хорошо, как и мат, и крик Сетика. И тут, конечно, не обошлось без зрителей и заступников. Если зрители были соседями выбежавшие на шум драки, то заступники появились сверху, оказавшись гостями Сэра, как, и те трое, что сейчас, лежали в подъезде. Оказывается, так совпало, что именно, сегодня, Сэр, торжественно отмечал своё бракосочетание, двумя этажами выше, а трое, его гостей, попутали стену под окном Зайца с унитазом в туалете молодожёна.
   Но, в эту минуту, "разъярённому солдатику", было плевать: чьи они гости и на торжественность события в верху. Оскорбили его друга, набили ему фингал, даже Светлану, чуть не зашибли. Теперь, Витьку уже было плевать на остальное. Грех, так вошёл в "образ" разъярённого головореза, что, спасать "защитничков", пришлось Зайцу и Светику, буквально повиснув на его руках и плечах, и во всю силу своих глоток пытаясь докричаться до его сознания:
   - Ви-тёк! Ос-тынь! Хорошь, слы-ышь?! Хорошь!
   - Ви-и-теч-ка! Не надо-о! Хватит, Вить!
   А помогали им все соседи по этажу перекрикивая друг-друга: - Да, уберите вы своих придурков!
   - Правильно им вломили! Молодцы ребята!
   - Конечно, правильно! Что удумали суки, ссут под окнами, сволочи! Совсем обнаглели!
   - Правильно, Витёк, долби козла! Валерчик, умница, не жалей уродов!
   - Всё... Витюха, всё! - удерживал друга Валерка в упор глядя в безумные, страшные глаза перед собой. И хотя от этого взгляда ему самому было жутко, но он надеялся, что Витька, узнает его, услышит и поймёт. Он боялся, что будет трупик...
   И вскоре, действительно, мышцы Витька расслабились. Он глубоко задышал и его взгляд приобрёл привычное выражение. Грех увидел перед собой бледное лицо друга, в поту, с припухшим глазом, рядом залитое слезами лицо испуганной Светки и попробовал улыбнуться.
   - Всё-о... - хрипло, низким голосом выдохнул он, обнимая ребят и оглядываясь вокруг: - Здрасьте...
   - Здравствуй, Витя, здравствуй! - почти хором отозвались соседи Валерки, кто, улыбаясь, а кто испуганно косясь. Но Грех уже пришёл в себя.
   - Всё... концерт окончен... Расход!
   - Э-эй! - кто-то нагло заорал сверху с пролёта между первым и вторым этажом. Грех глянул туда и заметил толпу, мужчин и женщин, в праздничных костюмах и платьях.
   - Ты, чё, думаешь это всё? А ну, постой, герой!
   На какой-то миг, глаза Витька, вновь, стали безжизненными, как у рыбы и рука Валерчика крепко сжала его кисть.
   - Не надо... - шепнул он другу и гаркнул в верх: - А вы, валите к себе! Только, заберите этих козлов и валите, пока вас отпускают...
   - Постой... - спокойно попросил Зайца, Грех и поднял голову к толпе: - Это не всё мужики, верно. Поднимайтесь наверх, а, через три минуты, я, поднимусь... Идёт?
   - И больше не спустишся! - прорезался голосок у кого-то из "защитничков", но, вопреки ярости, ожидаемой Зайцем, в ответ на такой пассаж гостей, Витёк, лишь усмехнулся и обняв его за плечи подтолкнул к двери.
   - Идём, бухнём, по соточке, братик... - и обернувшись напомнил "гулёнам" в верху: - Три минуты... и я у вас!
   - Вить, ну, зачем, они тебе нужны? Дали по рожам и хорошь! - с мольбою попросила Светик, пропуская ребят в квартиру. Её огромные глаза выражали упрёк и страх.
   - Я не буду их трогать. - пообещал Грех, добродушно улыбаясь Светлане и Валерчику, пройдя в кухню и присев на стул, рядом с другом, который, в это время, разливал водяру по стаканам. Заканчивалась третья бутылка... Получалось грамм по 750 на брата. Света выпила совсем немного водочки, она пила винцо. Конечно, водка способствовала небольшой агрессии, но, в основном, это провокация, тех дебилов, что решили нассать в чужом дворе прямо под окном первого этажа. Благо, никого из пацанов во дворе, в этот час, не было... Убили б нахрен! Это им повезло, что, так, слеганца, по баке настучали.
   - Ну ты и психом стал! - хохотнул Заяц, взяв в руку стакан: - Раньше дурак был, а теперь, вообще сумасшедший!
   На лицах всех троих появились улыбки и Витёк поднял свою дозу: - Не умный, точно!
   - Но, вырубил, ты, их лихо! Бля, я нихрена не успел понять... Но орал, пидор, как бикса!
   - Я так испугалась... - подсела к столу Света: - Куда, ты, полез, Валер?
   - Ну, да, я виноват! Эти суки ссут у меня под окном, а я смотреть буду?
   - Да правильно, Валерчик! Не хер распускать, уродов!
   - Да вам бы, только, морды бить! - обиженно пробурчала Света и глотнула из своего бокала вина.
   - Да кто их бил? - усмехнулся Заяц и налил ещё по стопке: - Давай, вмажем!
   - Давай... Да пойду я в гости схожу к Сэру. - Витёк опрокинул водку в рот, занюхал кусочком хлеба и встал.
   - Идём! - стал воинственно подниматься из-за стола Валерка: - Будем долбить пидоров!
   - Ку-уда?! - Светка вцепилась в руку мужа и с мольбою посмотрела на Витька, ища поддержку: - Не пущу! Вить, ну за чем вам туда?
   - Да просто в гости хочу зайти к молодожёну. - лукаво усмехнулся Грех: - Поздравлю... Свадьба, как ни как!
   - Боже!
   - Да, не хнычь, ты! - Заяц взял со стола нож и сунул его за пояс.
   - Ты, чё, Валерка, дурак, что ли? Оставь нож! Вить-ка, скажи ему! Вы, чё, ребята, охренели?
   - Внатуре, Заяц, брось его, зачем он?
   - Их там толпа, забъют... - упёрся он, нахмурив брови.
   - Да всё будет путём, Заяц! Не будет драки... Я просто, кое - что, им скажу и уйду... Сиди дома со Светкой! У тебя злость на них и жена волнуется...
   - Вот я, за Светку, им рога и поотбиваю, козлоте заёбаной! Пидары, даже её ебанули.
   - Да не ударили меня... толкнули и всё!
   - Успокойтесь, супруги! В чём проблема? Я же сказал, драки не будет...
   - Ну-ну... Они с тобой целоваться будут. - с издёвкой засмеялся Валерчик: - Ты, тех мудаков изуродовал, а они тебя не тронут.
   - Заяц! - Витёк спокойно посмотрел в глаза другу: - Короче, так... Или брось тесак на стол, или... Я пойду один.
   - Хорошо! - Валерчик, тут же, вытащил нож из-за пояса и бросил его на стол: - Во-от! Идём пустыми, но, вдвоём. Если что, ебало хоть кому-то разворочу...
   Так и пошли. На лестничной площадке между 2 и 3 этажом стояли и курили человек 7-8 парней и мужиков из гостей Сэра, хмельные, но, что-то не очень решительные.
   При появлении Зайца и Витька их пьяный базар тут же стих и только мелодия "Бони М" вырывалась из двери Сэра заполняя собой тесный лестничный пролёт. Грех повернулся к Валерке, подморгнул ему и напомнил: - Смотри без мордобоя пока. Сэр и так уже в ужасе, понимая, чё натворили его гости. Заходим, мирно поздравляем и уходим. А то тут, такое начнётся, если, Светка пацанов свиснет...
   - Да-а... - засмеялся Заяц, продолжая подниматься вслед за другом, не замедляющего хода и вклинившегося в узкий проход между двумя шеренгами гостей. Почему-то, им хватило одного взгляда на этого невысокого, но, крепкого парня, двигающегося плавно, как кошка, с выражением во взгляде, которое, молчаливо убеждало: не стоит, пусть пройдёт. И они прошли. И только, когда, друзья зашли в прихожую, курильщики попробовали последовать за ними: нерешительно. А Грех, словно ледокол, рассёк своим телом кучку хмельных гостей в коридоре и шагнул в зал, где гремела музыка.
   Здесь царил, свойственный любому советскому застолью хаос из звуков, движений и поз. Всё происходило одновременно - орал магнитофон и гости, возбуждённые спиртным и произошедшей потасовкой. Две пары, медленно двигались в танце, а группа молодых "дурбэцал", дёргалась в конвульсиях в такт музыке. Человек семь мужиков и тёток пили водочку и пожирали закусь, а кое-кто, уже приземлил свои хавальники в тарелки на столе, плюнув на торжество момента и суету. Остальные, вместе с молодожёнами, окружали избиенных, горячо обсуждая план лютой мести ворогам.
   Грех окинул всю эту картину взглядом и повернулся к Зайцу.
   - Нас бить собрались! - гаркнул Грех, перекрикивая музон и какафонию всеобщего галдежа, а на его губах появилась улыбка. В следующую секунду, Витёк, хлопнул в ладоши, да так, что даже Валерчик вздрогнул от неожиданности. Хлопок перекрыл все звуки и был похож на выстрел. Все обернулись на звук и только "Бони М" прилежно продолжали играть и петь свою заморскую песнь.
   - Выруби, маг, Сэр! - громко гаркнул Витёк и молодожён, ещё минуту назад выглядевший как Бог, на глазах у всех сник, и махнул, кому-то рукой, чтобы вырубили музон. В наступившей тишине полупьяные гости во все глаза таращились на пришедших, не понимая ещё, что к чему. Только Сэр, да ещё двое избитых, которые, сейчас, лежали на софе и с ужасом смотрели на пришедших, понимали: кто это и зачем пришли. Особенно понимал всю сложность ситуации сам Сэр, знавший Витька с детства и имевший неосторожность, ещё тогда, хорошо поиздеваться над ним, пользуясь разницей в возрасте и силе, скверным характером и трусливой, гнилой душонкой, позволявшей постоянно издеваться над сопляками 6-7 лет. Витька, он задел за живое, именно в те годы, когда, Грех, был малым толстячком, на шесть лет младше. Эту троицу он запомнил на всю жизнь... А, сейчас, перед Сэром, стоял уже не тот толстячок из далёкого детства. Витёк вырос и возмужал. А разница в силе, соизмеримая разнице в возрасте, испарилась. Теперь, перевес в силе, был явно не на стороне Сэра.
   - Ну, привет! - спокойно приветствовал хозяина гость: - Твои?
   Он улыбнулся и кивнул на пострадавших. Сэр икнул, скривился и проглотив ком застрявший в горле, испуганно закивал. Он, впервые в жизни, почувствовал ужас, лучившийся из смеющихся глаз собеседника.
   - Живые, придурки? - безразлично полюбопытствовал Грех, пряча руки в карманы брюк: - Повезло вам... пока! А ты, Серёжа, знаешь, зачем я пришёл?
   Молодожён молчал. Голос совсем не подчинялся ему. А голова кивала и кивала, как у китайского болванчика.
   - Успокойся... - улыбнулся Грех и стал плавно раскачиваться с пятки на носок: - Я с миром. Просто зашёл извиниться за этих... неваляшек. Хотя им повезло, что на доброго Зайца нарвались, а не на злых пацанов со двора... Ты всем объясни, не надо быковать у нас на районе. Горе может случиться! Тем более, что всем ещё домой идти прийдётся. Но это потом... Мы вот, решили тебя лично, поздравить с законным браком!
   Заяц очумело покосился на друга, не ожидая подобного, но в принципе, был доволен его речью. Похоже правда обойдётся без мордобоя.
   Слова Витька, не смотря на радушие его интонаций, звучали, как, оплеуха. А взгляд его, раскрепощённый вид, мерное покачивание, производили на присутствующих такое действие, что, вряд ли, кто-то, наберётся "безумства храбрых" и возмутиться. Грех превратился в "удава", перед взглядом которого, оказалась свора загипнотизированных обезьян.
   - Так что, горько, молодые! - Витёк взял со стола пузырь водяры, два стакана, наполнил их, протянул один Валерчику: - Горько, ребята! Го-орь-ко!
   Грех подморгнул Зайцу, чёкнулся с ним и они залпом опрокинули в себя по сотке. А Сэр, кое-как справляясь с нервами и подчиняясь воле гостей, трясущейся рукой попытался обнять суженную. Но, что-то, у него не вышло, и он просто склонился к любимой, поймал губами её губы и громко чмокнул их.
   - Вот и славненько! - искренне улыбался Грех, но, последующие его слова, мало радости сулили остальной честной компании: - А, теперь, слушайте все... и запоминайте! Ещё подобная выходка, вроде той, что выкинули эти дебилы... и мы вернёмся. Но уже не с извинениями... Не превращайтесь в животных, мужики! Пейте, гуляйте, танцуйте на здоровье! У вас праздкик! Но, не дай вам Бог, забыть, что вокруг живут люди. Забудите... Мы вернёмся! А, если, вернёмся, покалечим, поверьте!
   Сказано это было так, что ни у кого не родилось сомнения. Все, кто видел его глаза и слышал спокойный голос не на миг не усомнились в искренности этих слов.
  
   *** *** ***
  
   Так подогретый почти литром водки и дракой Витёк пошёл на свадьбу братишки и само собой - наломал дров...
   ... Не смотря на радостное нетерпение перед встречей с братишками Славиком и Саньком, Витёк был на взводе из-за событий последнего часа. Неудачная шутка, кого - то, из гостей, могла привести его к маленькому взрыву.
   И он произошёл... К счастью бескровный. Но шок на гостей Грех произвёл достаточный. Его неожиданное появление в доме Крёстного вызвало ожидаемый им эффект. Радость многочисленной родни, братьев и сестёр, друзей и подруг, была искренней и бурной. Объятия и поцелуи скрыли его на добрые пять минут. После чего, он наконец высвободился и получше рассмотрел невесту брата. Выбор Славика ему понравился. Наташа, так звали молодую супругу, была невысокой, но стройной, не смотря на умеренную упитанность, со смазливым личиком. Девчонка была трогательно красива в белоснежном свадебном платье до пола в контрасте иссиня-чёрных волос, рассыпавшихся по плечам и с карими угольками глаз. Улыбка у неё была открытой и приветливой, которая сразу притягивала к себе.
   Как опоздавшего, Витька усадили за стол, не дав, как следует, поговорить с ребятами и наполнили штрафной, 200 граммовый, гранёный, стакан водкой. И не успел он его осушить, как тут же протянули второй... Грех чувствовал, что надо бы пропустить, но не смог обидеть брата и крёстного (отца Славика и Санька), которые знали, что такая доза для него пустяк. Правда они не знали, что он, уже влил в себя, почти литр водки. Да и зная не остановились бы на первом стакане. "Штрафной" - он и есть, штрафной! И это не приз, а испытание! Вот, как-то, так, устроена русская душа... ублажу тебя, до смерти.
   Пока Витёк закусывал, вся родня, сидевшая за столом в упор, разглядывала "солдатика" и засыпала вопросами. Витьку стало неудобно, ведь не он, был виновником торжества, а Славик и Наташа. Но остановить людей тебя любящих, было не удобно и неправильно. Вот и мучился в угрызениях совести Грех, стараясь почаще поддержать брата и его невесту улыбками и поздравлениями переводя разговор в их сторону. В общем всё шло великолепно. В зале шла своя пьянка, здесь собрались взрослые родственники, а в соседней комнате, собралась молодёжь: играла музыка, звучал смех, многоголосие разговоров и даже песен. Гулянка, как гулянка! Танцы в коридоре... Пьянка во всех комнатах, а перекур во дворе, благо дом крёстного был частный, с собственным участком, где ещё распологался небольшой домик - матерская Крёстного, а вокруг раскинулся сад и огород. Было где просвежиться, вдохнуть свежего воздуха. Всё было достойно, весело и не предвещало не каких сюрпризов. А жизнь не всегда согласна с нами и любит дарить нежданчики. Вот и в этот вечер всё случилось неожиданно...
   Витёк уже сбился со счёта сколько выпил. Сознание сузилось до ближайших пространственных координат с радиусом метра в три-пять. Всё что находилось дальше - едва фиксировалось органами чувств. И именно оттуда из "туманной дали" до слуха Виктора донеслась чья-то наглая реплика в адрес Крёстного и других стариков, которые радостно делились с ним своим опытом армейской службы во время войны с немчурой. Крёстный, услышав этот возглас мгновенно смолк, нахмурился, но промолчал. А в племяннике, слова какого-то падонка не нюхавшего пороха, но наглого и глупого, вызвали тихий гнев. На секунду за столом все стихли, словно протрезвев, а Грех медленно поднялся на ноги.
   - Кто, это сказал? - спокойно спросил он, не пытаясь даже перекричать музыку, доносившуюся из-за приоткрытой двери.
   - Не надо, Вить... - грустно улыбнулся Крёстный и махнул в сердцах рукой: - Молодые они...
   - Кто-о, это-о, ска-зал? - уже громче повторил Витёк и повернулся к двери в соседнюю комнату. Там стояло несколько друзей Санька и Славика, соседей по улице, по школе, и смотрели то, на Витька, то, куда-то, в глубь комнаты, где веселилась молодёжь. Этих пацанов Грех хорошо знал с детства, как и они его, и, точно знал: эти ребята не могут сказать такую гадость. Придурок, ляпнувший такое, был не из их числа. Ему не хотелось бы бить старых друзей и знакомых. Но, он, не мог позволить какому-то гадёнышу, так блатовать перед старшими.
   - Пацаны, кто тут гавкал, а? - приветливо спросил он ребят.
   - А чё? - донёсся всё тот же, нагло-весёлый голос из-за стены: - Кому там неймётся?
   - Витёчек, не надо! - попытался остановить брата Санёк, преградив ему путь: - Я сам успокою... Постой!
   Говоря это, Санёк держал свои руки перед грудью брата, как бы сдерживая, а сам пятился к двери. Но и Витька не стоял на месте, медленно шагал вперёд.
   - Витёк, да брось ты их... - это Славик повис на его правой руке: - Санёк сам разберётся... Мы тебя так ждали с Наташкой! Я ведь не верил, что тебя отпустят на свадьбу.
   - Слав! - Грех обнял брата, высвободил правую руку и обнял ею Наташу: - Ребят да всё нормально. Я просто хочу глянуть на этого умника. Кто такой?
   - Обещаешь не буянить? - Наташка заглянула ему в глаза, но, вряд ли, смогла, что-то, там прочитать.
   - Господи! - засмеялся Грех: - Ну, конечно, Наташ! Чё, вы, все, меня опекаете, как младенца? Крёсный, хоть ты, скажи им...
   На губах Крёстного появилась грустная улыбка, а в глазах его читалась боль.
   - Кто тут, такой умный, пацаны? - высвободившись из братских объятий, Витёк, переступил порог в соседнюю комнату улыбаясь и его вид не внушал опасения: - Зачем обижать стариков?
   - А ты, чё, впрягаешся? - подал голос, сидевший у окна худощавый, брюнет, с наглыми глазками, под сросшимися бровями: - Тебе то, какое дело? Больше всех надо?
   - Хорошь, хорошь, тебе Ветряк! - устремился к придурю Санёк: - Угомонись! Ты, чё, заводишь его? Угомонись! Это, мой, братишка...
   - Да пошёл, ты! - криво усмехнулся Ветряк и оттолкнул Санька: - Бра-ат! И чё? Плевать, я хотел на вас, бра-тья!
   - Ты чё, охуел? - Санек кинулся к нему и тут же все уличные, соседские, пацаны, окружили "говоруна".
   - В лобешник захотел?
   - Ебани его, Сань!
   В следующий миг его уже поволокли через комнаты в коридор. А Витька держали с двух сторон молодожёны, не давая ему влезать в происходящее. Но, оскорбление фронтовиков, упавшее на плодородную почву алкоголя, уже дало свои стремительные ростки. Как только, этого козла, заволокли за дверь в коридор, где, во всю гремела музыка, Грех, легко высвободился из рук, державших его, и шагнул к двери.
   Удар ноги в дверь был столь силён, что его энергии хватило, чтобы отбросить трёх человек и, их телами, опрокинуть ещё пятерых... Куча-мала образовавшаяся в тесной комнатушке и вид застывшего в проёме, с нехорошей ухмылкой парня подействовал на компанию, как освежающий душ.
   - Сто-ять! - перекричал музыку Грех и увидев Ветряка, в окружении трёх его кентов, воинственно сверкавших глазами, вытянул руку в его сторону: - Ты, хочешь, помахаться? Давай... Только, ты, зря, хрюкал на Санька!
   - Слушай, козёл... иди сюда! - набычился "говорун" и сделал вид, что хочет броситься в драку, но это был понт: - Иди сюда... я тебе, ебло, разворочу!
   Зря он сказал это... В следующую секунду, Грех, уже был перед ним, а, его каблук, всей мощью опустился на голень противника. Хруст кости, округлившиеся от боли глаза, распахнувшийся рот чернявого были синхронно-инстинктивными. А уже в след за этим раздался... нет не вопль. Конечно, он родился в организме Ветряка, но, Витёк, предвидел это и не хотел портить торжества брата, пугать гостей и соседей. Поэтому, левой рукой крепко зажал его пасть, а правой, сдавил горло уродца. Тело дёрнулось пару раз и затихло.
   - Не дёргайся... - прошипел он, в упор глянув в глаза дружку Ветряка и тут же, носок его туфли врезался в пах третьему, их непонятливому корешу. Тот охнул, сломался пополам и рухнув к ногам замершей молодёжи. Завыл, заскулил и заплакал, катаясь по полу под прекрасную музыку.
   - Забери этих мудаков и валите от сюда. - холодно бросил Грех, самому "умному" из троицы, бросив к его ногам бесчувственное тело Ветряка: - И по хорошему, прошу... Сегодня, сюда не ногой! Свадьба! А если, захочется увидеть меня, завтра вечером, жду вас у вашей школы. Но, не суйтесь с разборками сегодня! Усёк?
   Грех мгновенно провёл болевой захват его кисти и слегка "хрустнув" её, прошептал в самое ухо, сквозь музыкальный зановес, и поглядывая на перекошенный гримасой боли профил:
   - Вернётесь, убъю, понял? Перебью всех, кто сунется!
   Паренёк побелел от боли и энергично закивал головой.
   - Умница! Валите... И запомни, завтра, у 82 школы, с восьми вечера... жду.
  
   *** *** ***
  
   Грех не обманул ожидающих. И противоположная сторона не упустила шанс отомстить супостату. Бригада пришла впечатляющая. Но и Витёк был не один, как не пытался отговорить братишек с их друзьями не ходить с ним. А как сделать это, когда оскорбили не только его, лично, но и Санька, а значит и Славика, да ещё и Крёстного. Тем более, что этот район от "Старта" до Санатория их район. Дальше: они старшие братья Витька (Санёк и Слава родные друг другу, но Славка старший, Санёк младший), так что удержать их было невозможно. Единственное, что он мог сделать, это попросить в драку не лезть.
   - А если тебя убивать будут? - психанул Санёк: - Чё, нам смотреть?
   - Ну, если, будут убивать... спасайте. - Грех обнял братишек за плечи, и они вышли из калитки в переулок, где, их ждали пацаны с улицы, из ансамбля, в котором, Санёк играл в школе, и пацаны с соседних улиц. Поздоровавшись друг с другом, компашка двинула к 82-й школе, где, все они учились, акромя Витька.
   Ноябрьский вечер был довольно свеж. Небольшой ветерок шуршал листвою, перекатывая её по земле. Частный сектор Северного посёлка тонул во мраке: морщась от редких фонарей, тускло поблескивающих далеко друг от друга. Но это не сказывалось на боевом подъёме парней стремительно идущих по лабиринтам улиц, разделившись на тройки и пары, уже погружаясь предстоящую драку обсуждая наглость тех дебилов, кто решился на это.
   - А, что за фингал у Наташки под глазом? - продолжил прерванный разговор Витёк, глянув на Славика.
   - Да, так... - скривил губы братан и отмахнулся: - Выпросила... вчера.
   - Ни, чё, себе, брачная ночька? - удивился Грех, зная характер брата. Что-то не срасталось. Если бы, это был Санёк, с его взрывным характером, он бы понял. Но, Славка? Нет, Славик тоже не был паинькой, но, был, более сдержан: а тут - невеста, первая брачная ночь... Нет, что-то не так?
   - Стой! - он поймал брата за локоть: - Пацаны идите вперёд, мы за вами...
   - В чём дело, Слав? Что стряслось?
   - Да, ни чё... - попытался улыбнутся брат, но как-то не получилось. Помог понять Санёк вмешавшись в беседу.
   - Дурак, он... Приревновал.
   - К кому? - удивился Грех, не припоминая чтобы она к кому-то из гостей клеилась: - Она же, весь вечер, возле меня была.
   - Во-о-о! - заржал Санёк: - Правильно! Этот придурок ужрался и приревновал её к тебе, идиот!
   - Серь-ёзно? - Грех встал, как, вкопанный: - Славик, ты, что... правда?
   - Да, чё, вы доебались! Самому тошно! Да бухой был! В жопу! Вот и закипела в жопе сера. Обидно стало, как, она на тебя смотрит, улыбается...
   - Ты, что-о! Ты ведь сам её ко мне приставил, чтобы она меня успокаивала. Вы же бздели, что я, ещё, что-то отчебучу! Ты сам сидел со мной весь вечер, охранял, вместе с нею.
   - Вот, вот... Прикинь, Витёк. - скалился Санька: - Сам её просил не спускать с тебя глаз, а потом, бах... и в глаз!
   - Ну-у, ты, дурак! - покачал головой Грех глядя на Славку понурившего голову.
   - Витёк, ну, ты, хоть не режь... Ну, дурак! Виноват, пацаны, виноват! Но, чё, я, теперь, сделаю? Быхой был... Извеняюсь! Ещё эти, козлы, нервы сделали. Их, как, людей пригласил, а они... нажрались и ещё в рожу наровят дать. Всё к одному сложилось. Прости, Вить... пьянка.
   - Я, то, за что тебя буду прощать? Наташку будем вместе просить... Во-о дела!
   - Нет, именно, ты, прости! Я ведь к тебе её ревновал...
   - Да пошёл, ты. Это, пьянка, Слав!
   - Всё равно прости!
   - Лады! Нам сейчас надо о другом думать. - Витёк тихо свистнул пацанам ушедшим чуть вперёд и рукой попросил их тормознуть. Когда три брата подошли к друзьям и собрались в круг, он негромко предложил собравшимся.
   - Пацаны... На рожон не прём. Троих надо послать посмотреть сколько их, где стоят и нет ли, кого-то, поблизости. В кушарях, за углом школы, ещё где... Потом десять человек идут общей группой, открыто... остальные делятся на две группы и заходят с двух сторон, блокируя их отход на случай бойни. Если что, прижимаем к зданию школы. Возьмите по пути камни, палки... могут пригодиться. Но это, в крайнем случае, пацаны. Я постараюсь поговорить так, чтобы всем не впрягаться. Но, будьте на готове. Держитесь так, чтобы вас до последнего не выпасли. Думаю, что обойдёмся малой кровью.
   - А чё нам делать? - нетерпеливо спросил Санёчик и многие ребята закивали.
   - Слушайте и смотрите. Как только, меня, начнут убивать, - Витёк улыбнулся: - Все вперёд, а до этого, стойте в тени. Чтобы не происходило, парни! Прошу вас, не спешите. Надо будет добьём позже, хорошо?
   - Ладно, поняли, Витёк... Погнали.
   - Арсен, - Грех повернулся к соседу братишек по улице, которого знал с детства и попросил: - Возьми двух ребят и сходите посмотрите, что, как?
   - Иду... - обрадовался Арсеша и подошёл к двум парням с их улицы.
   И пока "разведка" делала своё дело, парни углубились подальше во мрак, сбились поплотнее и перекуривая, стали обсуждать предстоящую встречу, и глотать водяру, для бодрости. Через пять минут, Арсен и ребята вернулись, обрисовали ситуацию, и вся бригада разделилась на три части, две из которых, первыми пошли занимать свои тайные места в партере, а десятка оставшихся открыто пошла к школе.
   Спортивная площадка 82-й школы была едва освещена далёкими фонарями и скопление силуэтов на ней безошибочно говорило о том, что Арсеша с парнями, всё чётко посчитали. Их с нетерпением ждали двадцать дуболомов, готовых раздавить "гадов".
   - Пришли, - тихо сказал Грех и напомнил: - Пацаны не встревайте в базар и в драку. Общая свалка нам не нужна. Это накрайняк! А лучше вам стоять здесь, в темноте... И выходить в самом крайнем случае.
   - Если ты пойдёшь один, - заверил Арсен: - Кинутся всей толпой!
   - Конечно Витёк! - поддержал его Санёк и Валерка, гитарист ансамбля: - Они тебя забьют! У него старший брат дурак голимый! Он без пики не ходит. Да и остальные тоже...
   - Хорошо... учту. Не в прягайтесь, ладно!
   -Мы со Славкой с тобой! - не унимался Санёк.
   - Ладно, но, без нервов... - и братья втроём пошли к толпе, ждущей их. Остальные стояли в полумраке, но так, чтобы не видно было их присутствие. То, чего и не хотел Грех, произошло по закону подлости. Планируй не планируй, а реальность выкинет свой финтиль - это он знал уже точно. Так и вышло в этот вечер. В разговор влезли все...
   - Где, этот, козёл? - первым начал, высокий парень с довольно мощной фигурой и решительно, грозным голосом: - А вы, чё, припёрлись?
   - Не борзей, Гниль! - зло гаркнул Славик и вместе с Саньком выперлись вперёд: - Ветряк сам нарвался, понял! Чё, ты, хочешь?
   - Стоп, пацаны... - вроде бы проснулся в нём голос разума: - Славян, Санёк! Я не оправдываю брата... Дурак он и есть дурак! Но твой, брательник, ему ногу сломал!
   Гнилой вопросительно поглядел на Витька, прикидывая, что это за "чучело" с ними припёрлось.
   - Он, что, спецом? Не дурковал бы, твой придурь, вообще ничего бы не было.
   - Да нахуй мне, мой, козёл! - рыкнул Гнилой: - Получил и получил! Но, зачем, ногу ломать?
   - А что ему надо было делать... поцеловать? - злобно оскалился Санёк: - Извини, он не пидар!
   - Постой, Сань. - Грех протиснулся между братишками и встал перед Гнилым, уже давно оценив его. Масса на 10 кило больше Витька, рост на голову выше, нож в кармане, а в остальном - наглый, самоуверенный тип.
   - Так, это, ты? - презрительно оглядывал Витька Гнилой, явно успокоившись. В этом "недомерке", он, не видел соперника.
   - Я-я... - кивнул Грех, приветливо улыбаясь в ответ: - Я не хотел этого... Просто он был сильно пьян.
   - Ну и что? Пацаны мне сказали, что он ничего лишнего не сказал...
   - Во-о, как... Если, я, тебя сейчас, при твоих кентах, пошлю на хуй, как, ты, поступишь?
   - Ебло разворочу!
   - Вот, а я его, хотел просто успокоить и всё. - вновь невинно улыбнулся Грех, не упуская переферийные движения.
   - Да ты ему ногу сломал! - тупо гнул своё Гнилой.
   - Извинись за меня! - окончательно добил его Грех.
   - Ты, чё, заладил... извинись, да извенись? - Гнилой протянул правую руку к лацкану куртки Витька, но схватил пустоту: - Кто ты, такой?
   - Хорошь, Гнилой! - попробовал угомонить его Славик, но Гнилой уже завёлся.
   -Отвали! - сверепея прорычал он: - Чё вы, вообще впрягаетесь, я с ним говорю!
   - Слав, отойди. - попросил Грех: - В самом деле. Мы сами поговорим. Да, Гнилой?
   - Слы-ышь, какой я тебе Гнилой? Ты чё, охуел! - уже раздраконился братан Ветряка, пританцовывая на месте: - Убью, гандон!
   Грех ещё шире улыбнулся, приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился одной головой.
   - Иди сюда! - взорвался Гнилой и, как ему казалось, незаметно вложив в руку заточку, бросился в атаку. Но его удар ушёл в пустоту, потянув за собой тело. Что произошло дальше, он не понял. Просто небо рухнуло на его башку всей своей чудовищной тяжестью, забросив его в кромешную тьму беспамятства. Всё произошло столь стремительно, что никто из окружающих нечего не понял. Они услышали только глухой звук удара, когда тело Гнилого метнулось вперёд, и все увидели, как, силуэт его, мешком рухнул на землю. А сбоку от него спокойно стояла фигура Витька.
   - Заберите, - его спокойной голос нарушил тишину вечера: - Минут через двадцать очухается. Кто-то ещё, ко мне, что-то имеет? Или к Славику с Саньком? Я готов говорить...
   Но дружбаны Гнилого, что-то не решались на продолжение.
   - Ты, чё, убил его? - первым очнулся Сашка.
   - Да, нет... вырубил.
   - Чем?
   - Мозгами... - усмехнулся Витёк, успокаевая братишку: - Кстати, вот его пика.
   В его руке сверкнуло узкое лезвие и тут же исчезло, от греха подальше. Витёк обнял Санька, подморгнул обалдевшему Славику, который с опаской поглядывал на толпу недругов в трёх метрах от них и на быстро приближавшихся друзей.
   - Ну, что, пацаны, будем рыла бить друг другу или разойдёмся, а? - крикнул негромко Витёк, дружбанам Гнилого, переминавшимся в сторонке: - Только кумекайте быстрее... У нас ведь свадьба! Народ ждёт, мужики.
   Но дураков не оказалось. Все знали Гнилого и Ветряка, видели их в драках, а сейчас, встретились с совершенно другой ситуацией. Их главшпаны ещё вчера, грозные и наглые, бешенные и жестокие, оказались беспомощны перед этим пацаном, который без рисовки и напряжения переломал их, как детишек. Этого факта было достаточно, чтобы прекратить разборку. Тем более, брат Славика и Санька, извинился перед Гнилым за Ветряка, а тот, придурь, нарвался...
   Конфликт иссяк и перешёл в пьянку... как заведено по всей Руси. Кто-то, тут же, предложил выпить мировую: появились пузыри с водкой, стаканы гранёные, все страхи улеглись, пришло облегчение и мирный разговор завязался среди недавних "врагов". Появилась гитара и зазвучали песни: благо гитаристов было с десяток. Откуда-то, появились девчонки, смех и поцелуи, и мир преобразился. Даже Гнилой, после того, как очухался, присоединился к толпе, сначала хмурясь и кривя морду (конечно стыдно и голове больно), но потом, под действием водочки смягчился, стал улыбаться и подружился с Витьком, простив ему "эти недоразумения". В общем, Витёк, погрузился в подзабытую за прошедший год атмосферу гражданской жизни.
   Но и этот вечер, точнее ночь, не закончился для Витька без приключений.
   Посидев часа полтора на школьной спортплощадке с пацанами, братья вернулись в дом Крёстного, где их ждала молодая жена и Крёстный с роднёю, продолжавшие свадебный пир, и влились в общее торжество. А где-то, после часа ночи, попрощавшись с молодожёнами и близкими Витька побрёл к себе на Ленина. И как, всегда, в таких случаях, он избрал самый прямой путь - через Ашхабадский парк, мимо пив-бара.
   Он уже добрался до середины его, когда, до слуха донёсся приглушённый женский крик, перешедший в протяжный стон, заглушенный мужским смехом. Двигаясь быстро и бесшумно, как он мог, благодаря армии, Грех просочился сквозь кустарник и осторожно выглянул на открывшуюся поляну, едва освещённую холодным, лунным светом. Метрах в четырёх, впереди, двое парней разложили на жухлой траве девчонку в разорванной одежде, и ничего не замечая вокруг, упивались собственной властью. Один держал её голову и заломанные за неё руки, а второй, навалившись всей тушей на её тело, ритмично двигал мясистым задом и паскудно рычал: изображая из себя страстного любовника. Девчонка под ним вся извивалась, стонала, пыталась кричать, через руку, зажимавшую ей рот, но это, только распаляло парней.
   - Ах, солнышко! - приговаривал и идиотски скалился, тот, что был у её головы: - Как, ты, горяча... трепетна! Поторпи... потерпи чуток. Он скоро кончит, и я тебе дам любимую "сосочку", Малышка, ты, моя! Сосочка, ненаглядная!
   Но, как бы не отвлекали Витька действия на полянке, он уловил присутствие третьего. Грех сыграл роль "приманки" шагнув из укрытия вперёд. И в тот же миг из-за ствола акации, справа, появился третий, попытавшийся остановить его увесистым колом. Грех ушёл вниз и резко всадил свой кулак в пах придурка. Парниша сломался пополам, не успев взвыть от боли и рухнул в объятия Витька, подхватившего бедолагу и бесшумно уложил его на листву, лаского похлопав по щеке.
   Вертевший голой жопой "любовничек", получил страшный удар ребром ладони в основание черепа и вырубился на девчонке. Грех схватил его за шиворот куртки и скинул с "партнёрши", с оскалом на лице глянув на третьего. А тот оказался прытким не в меру.
   - Убью... - прошипел он, сунув руку в карман курточки, где раздался тихий щелчёк "выкидухи".
   - Да, что за не пруха... - вздохнул Грех обречённо: - Сколько же можно...
   Парень вскочил на ноги и получил удар ноги в основание кисти, от которого сажало улетело, куда-то, в кушари, а, "боец", взвыв, рухнул на колени, и стал качаться из стороны в сторону, как маятник, обнимая отбитое запястье. Только теперь, Грех, повернулся к тихо всхлипывающей девчонке. Бедняжка уже сидела на холодной траве и листьях, поджав к груди колени и охватив их руками. Её затравленные глаза с ужасом смотрели на Витька. В призрачном свете Луны её кожа казалась мраморной и, если, бы, не крупная дрожь, сотрясающая тело, фигурку девчонки, нельзя, было бы отличить от скульптуры.
   - Всё котёнок, - трогательно произнёс Грех: - Они тебя больше не тронут.
   Незнакомка вдруг, глубоко вздохнула и уронив голову на голые руки зарыдала в голос. Через полчаса они с Витьком переступили порог его квартиры, как добрые знакомые. Грех сам предложил ей свои услуги: на дворе ночь, пережитое насилие, разорванные шмотки и грязь на теле - куда тут пойдёшь? Он предложил Марине (так звали девушку) добраться до его дома, помыться, согреться, успокоиться и переночевать, а с утра уже, что-то придумать, насчёт одежды.
   - Может с Мамой, что-то зашьёте... - прикидывал он, по пути домой, накинув на её плечи свою куртку: - У нас есть машинка, старенькая, но шьёт. А может тебе, что-то из сестрёнкиного барахла подойдёт?
   - Спа-а-аси-бо! - слабым голоском откликнулась девушка всё ещё, дрожа всем телом, но её каблучки бодро цокали в тишине ночи, не отставая от размашистого шага её спасителя. Не в силах видеть эту дрожь Грех обнял её за плечи и тут же пояснил.
   - Это не ухаживание, - улыбнулся Витёк: - Не могу смотреть, как тебя колотит.
   - Это нервы... - жалобно отозвалась Марина, даже не пытаясь высвободиться. Она доверилась ему полностью, но снова заплакала.
   - Ты что? Ну, всё... всё, Марин.
   - Да это от нервов... Не обращай внимание.
   Грех понимал, что это, слёзы облегчения. Они несли успокоение и Витёк, остаток пути не давал ей впасть в уныние, и нёс всякую ерунду, лишь бы, не давать её памяти возвращаться в пережитый ею кошмар. Он болтал без умолку, что в принципе, было не свойственно ему и девушке показалось, что она знает его очень давно.
   Очутившись в родной квартире, Грех, тут же, включил колонку на кухне и проводив гостью в ванную, сам поспешил в спальню Людочки, чтобы найти Марине какую-нибудь одежду. А когда, девушка закончила водные процедуры и постучала в стену ванной, как он попросил её, Витёк просунул в преоткрытую дверь халатик сестры и встретил гостью в зале.
   - Ну, вот, другое дело! - Грех даже не улыбнулся от неожиданности. Коротенький халатик сестры преобразил девчонку до неузнаваемости. И лучшее, что мог сделать Витёк, это подойти к ней и взяв за руку, проводить за собою в спальную комнату, где её встретил волнующий аромат кофе, волшебная мелодия его любимой "Лестницы в небо" и удобное кресло у кровати, перед прикроватной тумбочкой, выполняющей роль стола.
   - Располагайся... Спать будешь здесь, на кровати, а пока перекуси, попей кофе с коньячком и послушай музыку.
   - А ты? - она смущённо заглянула в его глаза, не зная, ни что сказать, не как благодарить: - Ты, уходишь?
   - Нет, я посижу с тобой, коньячку выпью... Можно?
   - Шутишь? - аккуратно присаживаясь в кресло слегка улыбнулась Марина.
   - Шу-у-тю-у... - Витёк присел рядом, на край кровати и потянулся к бутылке коньяка на столе, подвинув тарелку с нарезанным лимоном ближе к гостье: - Хорошь смущать меня Марин. Что я тебе сделал? Считай, что, ты, дома, поэтому перестань скромничать. Бери кофеин с алкоголем, выпьем для храбрости и будем тащиться от музона. Согласна?
   - Да-а. - кивнула девчонка и взяв чашку отхлебнула глоток бодрящего напитка.
   Грех знал, что родители и Люда, остались ночевать у Крёсного, поэтому, им с гостьей, места хватало. Они могли спокойно спать каждый в отдельной комнате, не смущая друг друга. Грех понимал состояние девчонки пережившей такой шок и не собирался причинять ей новые волнения. Поэтому посидев с нею, немного выпив коньячку и поболтав, Грех предложил Марине ложиться, а сам пошёл спать в другую спальню. Утором, когда пришли родители с сестрёнкой, они с Мариной уже проснулись. Познакомив гостью с семьёю, Грех попросил Людочку подобрать ей, что-нибудь из одежды. Сразу после завтрака Витёк проводил её до остановки. Возвращаясь по дворам домой Грех не мог избавиться от гнетущих мыслей о безсмысленной жестокости людей. Он понимал: не ему быть Судьёй. Но мысли, не спрашиваясь, сами лезли в башку и как их оттуда вытравить, он не знал. Оставалось одно, чисто народное средство - пьянка. И он окунулся в неё. Встретив пацанов на "Алёнке", Витёк, присоединился к ним, взяли пойло, закусь и пошли в беседку жрать водяру и "убивать" время. Это были пацаны, знавшие его, кто с детства, кто со школы, в общем знакомая компашка и знакомые действия. Вино, водка появлялись, как по волшебству и наполнили сердца молодёжи с начало весельем, потом удалью, а позже "асфальтовой болезнью". Агрессивность нарастала. У кого-то зачесались кулаки и им потребовались жертвы, что не входило в планы отпускника. Поэтому, он отправился домой к родителям, благо его здоровье позволяло оставаться до сих пор в здравом уме. Дома они всем семейством вспоминали вчерашнюю свадьбу, вспоминали былые годы, говорили о его службе, о Марине, которая приглянулась Маме. В общем всё, как у всех людей: телевизор, обед в зале под французский коньячок (который он, якобы, прикупил по случаю проездом в Киеве, вместе с шикарной парфюмерией, для сестрёнки). Дома было спокойно и Грех отдыхал душою, в компании самых родных ему людей: на время забывая про "контору" и войну, из которой, они с ребятами вырвались всего несколько дней назад, и куда, им ещё предстояло вернуться.
   Но и этот вечер продемонстрировал ему, что расслабляться не стоит, что "закон подлости", как был, так и есть, в этом мире. Витёк вспомнил рассказ Зайца об открытии в городе "Варьете" и решил сходить в этот кабак, взглянуть на "цевилизацию". Деньги у него были в достатке (он не мог в открытую отдать их родителям, потому что, Советский солдат, не мог получать такие деньжищи), а родителям сын сказал, что пойдёт в гости к другу.
   Отойдя от дома подальше, в сторону "Рижта", Грех тормознул тачку и отправился в центр, к гостинице "Ростов", где открыли, единственное в городе шоу. Ему не терпелось посмотреть на этот элемент капитализма и понять: как удалось получить разрешение на открытие подобного "безобразия" у "отцов" города и других слуг народа, из Москвы? Ведь на дворе был 77-ой год, страна ударными темпами строила коммунизм и мчалась семимильными шагами в светлое будущее. А тут... такое!
   Мысленно поблагодарив неизвестных пробивных людей за такой подарок, Грех, расплатился с таксистом "червонцем", даже не взглянув на счётчик (чем порадовал мужика), и дав на лапу швейцару ещё десятку, благополучно прошел в рассадище порока - ка говорил классик!
   Витёк прошёл в зал, занял свободное место в углу и осмотрелся. В общем зал был стандартным: столы и стулья, как всюду по стране (без позолоты), скатерти чистенькие, но, не щёлк. Графин, солонка и баночка с перцем, тарелки, ножи и вилки, всё, как везде. Музыканты, разноцветие огней, алкоголь и закуска советские. Но в дополнение к привычному кабатскому набору, здесь, прямо, перед народом, пришедшим отдохнуть после трудовой смены, на небольшой сцене волнующе и грациозно, в ритмах зажигательных мелодий, двигались полуголые, молодые, стройные девушки. Правда и трудяг здесь, Витёк, как-то не приметил. Он понял только одно: за год его отсутствия в городе, появился таинственный кудесник, по воле которого, Чудо, стало не вожделённой мечтой обывателя, а реальностью. Только так, он мог объяснить роскошный вид заполнивших зал "товарищей" обоего пола. Конечно, он понимал, что трудовой люд, никогда не бывал в заведениях такого класса. А все эти расфуфыренные "дамы и господа" были представителями иного рода занятий и достатка. В принципе и ему самому стало доступно посещение "Варьете", лишь только, благодаря "заработанным" в Африке ин-рублям, так как, их зарплата в "конторе", превышала тарифную ставку многих профессоров. Тем более, что они могли свободно отовариваться на них в "Берёзках". Правда, тут возникали иные сложности (как объяснить такие возможности и такую зарплату), но это уже была их забота. Так что, финансовые возможности Витька, позволяли ему присутствие в этом кабаке. А интерес к новым ощущениям у него был от рождения. И он их получил...
   Сидя в уголке, таким образом, чтобы к нему не могли подойти сзади, Грех заказал себе хороший ужин, триста грамм водочки и стал наблюдать за танцовщицами. Было приятно видеть стройные тела девчонок и смотреть на присутствующих, отдыхающих в этот вечер в варьете
   В какой-то момент, его инстинкт заставил обратить внимание на группу парней, сидевших в противоположном углу зала, которые, явно, заинтересовались им. Их было четверо, во всяком случае за этим столом и Витёк в сердцах подумал: "Всё повторяется в этом мире... ".
   Он выпил пару глотков водочки, откусил солёного огурчика и "наивно" посмотрел в сторону компании. Встретившись взглядом с одним из них, он, открыто улыбнулся ему, подняв в салюте руку с рюмкой. Он нагло провоцировал их, играя под дурака, точно зная, что конфликта не избежать, хотя ничем их не затронул: видно рожей не вышел! А скорее всего, их привлекло содержимое карманов молодого сыкуна, который, припёрся на их территорию, явно имея "бабки", судя по убранстве его стола. Без денег сюда не ходят, тем более: такие додики, как этот.
   Витёк залпом допил рюмашку, вилкой наколол тонкий ломтик "Салями" и сыра, и стал их жрать, как бутерброд, не на кого не обращая внимание. Ну, деревня деревней, только при "бабках". Все происходило, как он и предполагал... Один из компашки, лет тридцати, поднялся со своего места и направился через зал прямиком к нему, и без приглашения уселся на против Витька.
   - Тащишся? - улыбнулся "гость".
   - Ага-а... - кивнул Грех, продолжая "таращиться" на танцовщиц: - Тащусь.
   - Хороши! - согласился "гость" и в наглую налил в фужер для сока, холодненькой водочки из графина Витька: - Но за всё надо платить, парниша... Верно?
   - Я уже заплатил. - будто бы, не понимая завуалированного намёка, ответил Грех, натянув удивление на лицо, глядя, как мужик, в наглую пьёт его водку. А потом словно опомнился: - Эй, это моя водка!
   - Да, ну... - усмехнулся "гость": - А это, мои девочки.
   - Не понял? При чём, здесь, девочки!
   - Я пью твою водку потому, что ты, смотришь на моих девочек, не заплатив... усёк?
   Грех выразил высшую степень недоумения на физиономии и "проглотил" язык.
   - Вот, так-то, юноша... - небрежно оторвав куриную ножку, галантно пояснил этот тип, с откровенной наглостью глядя на Витька: - За всё надо платить!
   Грех опустил глаза к столу, демонстрируя мужичку высшую степень растерянности и волнения, сам продолжая фиксировать всё, что происходило вокруг. Продолжался "маятник", о котором, не этот умник, не его дружки, ничего не слышали и естественно не понимали: что сами лезут туда, куда, человек разумный, никогда не полезет. Грех прекрасно видел, как, по команде его "гостя", снялись с мест трое его дружков и быстро направились к его столу. А вот "гость", не обратил внимания на то, что на столе кое-что, изменилось. И Грех перешёл к конечной фазе "маятника".
   - Пошёл на хуй! - тихо, но чётко произнёс Витёк, всё так же глядя в стол: - Понял?
   - Что-о? - "гость", явно не ждавший такой подачи чуть не грохнулся со стула: - Что-о, ты, ска...
   Закончить "гость" не успел. Рука Витька неуловимо метнулась от столешницы к его роже и вилка вошла "ганстеру" снизу в подбородок, прямо под язык. А вторая рука уже превращала графин с остатками водки в волнующую "розочку", готовую встретить ближнего из тройки подбегающих мужиков. И они не заставили себя ждать: ещё не видя, что произошло с их другом. С отборным матом к столу приблежались сразу двое из троих. Но один опережал друга и в его руке сверкнуло лезвие пиковины, у второго и третьего руки были пусты.
   С шелестом от резкого движения, рука с ножом ближнего нападающего пролетела у лица Витька, откинувшегося назад, уходя от лезвия, с одновременным перекатом вправо, и полосуя другого нападающего по промежности, кончиком "розы". Мужик взвизгнул и осел, а Грех уже был на ногах, перед типом с заточкой. Орхаровец, поспешно ткнул в него лезвием, пытаясь вторично испортить Витьку, что-то на физиономии, но зря он это делал...
   Грех поймал его кисть отверстием "розочки" и с силой провернул её, рассекая нападавшему вены и сухожилия, и мощно приложив каблуком в его колено. Сустав не выдержал и хрустнул, уложив горемыку на пол зала.
   Грех не обратил внимание на крик бедолаги, перекрывающего децебилы музыкантов, а полуобернулся к оставшемуся мужичку. Свирепый оскал на его роже не подействовал на Витька, а вот опасная бритва в руках последыша, заставила зрачки его сузится и тело, на инстинкте, стало "топтать землю"...
   ... Страшное это оружие - "опаска". И Грех не собирался с нею шутить, как и с её хозяином. Он был готов убивать...
   То, что этого недоумка не остановил трагический урок его корешков, и то, как сверкала в воздухе "опаска", не понравилось Витьку. Это был тёртый тип. Не рукопашник, но с явным опытом уличных боёв, где, повидимому применял эту "штучку" не один раз.
   Мужик вытянул правую руку с оружием вперёд и осторожно двинулся к пацану. Грех продолжая "топтаться", медленно выдвинул свою правую руку чуть в сторону и в верх, слегка раскачиваясь плечами и несводя глаз с со зрачка левого глаза противника. И когда расстояние сократилось для атаки, Грех атаковал...
   "Роза" полетела в шею мужика: заставив его отклоняться. Одновременно, левая кисть Витька, с крепко прижатыми к ладони, согнутыми пальцами, мгновенно нанесла удар костяшками пальцев по тыльной стороне запястья державшему бритву и выбило оружие метров на десять в сторону. А "роза", чиркнув по левой стороне шеи мужика вскрыла артерию и он, зажав её ладонью присел, потеряв интерес к Витьку.
   Грех не стал его утешать, как и остальных "корешей", а просто свалил по-английски, ни с кем не попращавшись.
   Правда уйти без приключений ему не удалось.
   - Стоять! - раздалась наглая команда из открытого окна "жигулёнка" припаркованного недалеко от выхода из гостиницы. Грех нехотя опустил "голосующую" руку и повернул голову в сторону машины. "Сыскари... " тут же определил он и спокойно спросил: - Это, вы, мне?
   - Иди сюда! - привычно приказал опер в гражданке и даже не удосужился выйти из машины.
   "Оперативно сработали, стукачки." - отметил работу органов Витёк, лениво приближаясь к "начальнику", а в душе ликуя, от подвернувшегося случая насолить "мусорам". В его "конторе" очень не любили эту категорию служащих.
   - Чё, надо? - с недовольной миной на физиономии, безразлично спросил он, приблизившись к передней дверце "жигулёнка" и неуловимым движением "перекрыл кислород" самоуверенному менту, высунувшему голову в проём окна. Придерживая голову переднего служивого, Витёк дождался, пока второй, сообразит в чём дело и поспешит на помощ колеге. В тот момент, когда, второй опер стал открывать заднюю дверь, Грех, мощно пнул её ногой, повредив ему колено и кисти рук. А в следующую секунду, он. в перекате, скользнул по крыше авто и встретил последнего сыскаря.
   - Не навреди... слышал такое? - опережая круглолицего спросил Грех, резко распахнув дверцу и прихватив, как клещами, плечо офицера, потянувшегося к оружию:
   - Не надо, глупостей! Выходи...
   Лицо "водилы" налилось кровью от подобной дерзости малолетки, и он хрипло прогудел: - Ты знаешь, кого тронул, щенок?
   - Знаю... Козлов! - улыбнулся Грех и пережал его сонную артерию: зажав одной рукой его бычью шею, другой фиксирую "сонники": - Поспи, мент!
   "Бычок уснул", а Витёк забрав его табельный "Макар", просунулся в салон и направив ствол на матерившегося на заднем сидении опера: - Убить меня хочешь? Молодец... Дайка сюда свой ствол, от греха подальше. Живо!
   - Сука! - скулил "товарищ", но, неушибленной рукой доставал пистолет из кабуры: - Ты, чё, блядь, делаешь? Тебе же конец!
   - Понимаю... Ствол, аккуратненько, ложи на спинку. Рукояточкой ко мне. Ме-едленно...
   - Послушай, парень, тебя же все менты искать будут. Зачем тебе это?
   - Чтоб у вас соблазна не было в меня пострелять. Жуть боясь вооружённых придурков! - Грех забрал второй ствол, обошол "жигуль" и достал третий пистолет у первого вырубленного офицера.
   - Зря... парень.
   - Зря, конечно, но, так спокойнее. Послушай, меня, и запомни... "Пушки", я заберу. - Грех рассовал пистолеты по карманам куртки: - Сидите, мирно. Не пытайтесь преследовать и следить. Засеку вас... положу всех, понял? Номер телефона говори...
   - Какого?
   - Того, на который я смогу позвонить вам и сообщить, где вы, сможете забрать своё оружие. Или вам оно не к чему? Я ухожу... а вы не дёргаетесь, тогда у вас чистая совесть и никаких взысканий за утерю табельных пушек. Или вам в зону хочется?
   - Пошёл, ты...
   - Пошёл! - усмехнулся Грех и пошёл. Пошёл в сторону Красноармейской, ощущая меж лопаток ненавидящий взгляд мужика. А дойдя до угла гостиницы, свернул вправо, в полумрак от деревьев. Как он и предпологал, никто не помчался его догонять и следить за ним. Правда и Витёк, на всякий случай, устроил "заячью дорожку": уход от слежки. В общем все завершилось, как нельзя лучше для доблестного "солдатика", но через пару дней произошло нечто более волнующее для Витька.
   Прошли октябрьские праздники: пьянки, девочки, музыка и снова пьянки... Отпуск удался! Приключения первых дней стали забываться. Обыкновенная жизнь на гражданке затягивала в своё русло, отдаляя от "конторы", Эфиопии и остальных тягот армейской службы. Но жизнь была более совершенным сценаристом, чем мы думаем. Она выводит свой сюжет таким образом, что сколько не готовься к его повороту, всё произойдет там и тогда, когда этого никто не ждёт...
   ... Грех стоял на "Школьной" остановке, напротив родного завода "Горизонт", от куда и ушол в армию год назад, а сейчас, возвращался от Санька и Славки. Было уже темно, хотя по времени часов восемь натикало. Он стоял чуть встороне от светового круга фонаря, в тени крупного тополя, когда его поразило до горечи знакомое ощущения: зудящее напряжение в затылке, которое наростая, перешло почти в физическую боль. Он узнал этот предельный миг... Ощутил за спиною смерть и где-то в глубине его пробудилось нечто не приглядное - Тёмное и Необьяснимое.
   - Вот и свиделись, умник... - голос позади него оказался знакомым: - Стой, спокойно и не двигайся... пристрелю!
   Грех повернул голову и узнал опера оставленного им у гостиници "Ростов". Ничего не предтринимая внешне, он поймал непонятную мысль: "Зря, ты, теряешь драгоценное время на болтовню, мент, зря не убил сразу". Откуда-то, он знал, что с каждым кварком времени, шанс этого мужика таял безвозвратно.
   - Молодец... Стоим смирно и ждём "ПМГ". - самодовольно приговаривал сыскарь, а из самых глубин подсознания Греха, выползало, то беспощадное, что безобидно именовалось экспертом 18-ой лаборатории - АГНЕЦОМ...
   Бойцов группы научили работать с Активизирующим Генератором Нейроинформационных Центров, дали информационныю Формулу. Правда сделано это было очень Продумано...
   Ребят закодировали! Человек существо непредсказуемое - сегодня он законопослушный, а завтра... Вот, чтобы у них не возникло соблазна по пустякам использоваь страшное оружие Слова, им ввели Формулу под гипнозом, туда, где она была надёжно изолирована от сознания человека. Но... в критической ситуации, при угрозе жизни, она могла быть затребовона и реализована их разумом. Как это работало ребята не знали, а умники из исследовательного Центра ПГУ всё просчитали и учли. Сознательно, каждый из них, мог воздействовать на противника на приметивном уровне - не в состоянии их изувечить мгновенно, но сломать жизнь и здоровье отсроченно: легко.
   А менту не повезло... Нервная система Витька за эти дни перевозбудилась: год не пил, а тут понесло: женщины, драки, сам окружающий мир (нервотрёпка!), вообщем одно на другое, всё в кучу и результат на лицо. Нервишки шалили, а тут ещё опера на хвосте, после "Варьете". А, теперь, вот, такое...
   - Медленно, медленно повернись... - продолжил тратить время жизни опер, в то время, когда непроглядно-чёрное образование заполняло сущность Витька и препрагромировало мозг, вихрем всепожирающей энергии.
   Грех повернулся, пристально заглянул в глаза приследователя и всё...
   ... Нашли старшего опер-уполнамоченного не остановке. Он сидел под тополем, не реагируя на окружающий мир. При приближении товарещей по службе обнаружевших его, после звонка в дежурную часть от неизвестного, он испуганно закрывал лицо ладонями и что-то нечленораздельно бормотал. Врачи, обследовавшие его в ЦГБ, сообщили его коллегам о том, что не могут поставить точного диагноза, но одно могут сказать с некоторой степенью достоверности:
   - Что-то испугало вашего товарища так, что произошли сложные изминения в психике. Большего, мы, сообщить, к сожалению, не можем, без более глубоких исследований и консультаций с ведущими специалистами из Москвы...
   ... Было это двумя часами позднее, после встретившихся глаз Витька и опера. Офицера словно пронзила молния. Его затрясло так, словно к телу подключили ток высокого напряжения. Полное, краснолицие лицо, мгновенно побелело, а жуткая гриммаса изуродовала его лик до неузнаваемости. Только, теперь, Грех очнулся... Произошедшее, сикунду назад, виделось Витьку словно со стороны, будто не сним вовсе. Сознание, хитро, отгородилось от события, оказалось наблюдателем "извне". Теперь, оно заняло привычную позицию и включило механизм анализа. Но Грех, всё ещё, был, как во сне... Как лунатик он молча шагнул к пострадавшему, усадил его под тополь и пошёл во дворы, чтобы затеряться в темноте знакомых улочках Северного посёлка.
  
   Проснулся он на следующее утро, как всегда, в 6 утра, вышел на пробежку (от своего дома на Ленина до Казачьего хутора на левом берегу Дона и назад) и разминку, потом вернулся домой и встретил в коридоре Маму, которая ходила за молоком на площадь.
   - Приветик, Мамуль! - он обнял её и поцеловал в щёчку, унюхав жаренную картошку.
   - Набегался? - Мама улыбнулась, любуясь сыном и погладила его по плечу: - Иди умойся и попей кофейку.
   - Где, Папка?
   - Поехал в "Кооператор Дона". Может достанеться колбаса?
   - Ма-ам, ну зачем, роднуля? Ну, что я, голодный? Вон, картошечка уже поджарилась.
   - Не голодный... но, для сыночка, надо покупать самое вкусное.
   - Господи! - засмеялся Витёк: - Я что, маленький, Мам? А, Люда, спит?
   - Спит ещё...
   - Вот, сонька!
   - Пусть, отдыхает, ещё наработается...
   - Ладно, Мамуль, пойду умоюсь и к тебе. - Витёк с любовью заглянул в родные глаза, полные теплоты и заботы, а в них уловил грусть: - Ну чё, ты, грустишь, Мам? Я ж дома...
   - Дома, дома, сыночек... Но, скоро, уедешь.
   - Ещё не уехал, а, ты, уже плачешь. - Грех прижал её к себе и нежно произнёс: - Да и всего -то, годик остался.
   - Целый год... - вздохнула Мама, целуя сына и поглаживая по спине: - Долго это, сыночек... Для мамы, долго.
   - Мамулечка, моя! Я обещаю тебе, что вернусь! Успокойся, моя, родненькая!
   - Ну, хватит, мать, сына расстраивать! - за разговором, за треском и скворчанием жарившейся кортошки Мама не услышала, как, вернулся Папа: - Нельзя одну оставить... Не обращай внимание, сынок, ты же знаешь нашу мамку. Давай, мать, угощай мужиков!
   - Ладно, я в ванну и к столу. - Витёк обнял батю и пошёл умываться, услышав слова родителей.
   - И водочку доставай мужикам... - смеясь напомнил Папа.
   - Тебе бы, только пить... Был бы повод.
   - Не ворчи... Доставай бутылку! Мы мужики у тебя или нет?
   - Ох, мужики, мужики!
  
   Завтрак прошёл в непренуждённой болтовне. Мужики выпили в честь революционного праздника, а проснувшаяся Людочка и Мама попили чайку с тортиком. Но несмотря на внешнюю раскрепощённость, внутренне, Витёк был напряжён. За своими улыбками и болтовней он скрывал озабоченность произошедшим вчера. Ему не давала покоя история и особенно финал встречи с опером. Уже теряясь по улочкам посёлка, возвращаясь домой, он понял, что произошло... АГНЕЦ. И это поразило его до глубины. И волновали его два момента.
   Первый - полное отключение собственного сознания, которое не могло вмешаться в это действие. АГНЕЦ сам принял решение - когда наносить удар и с какой силой. Это была самостоятельная аналитическая система, надёжно скрытая в глубинах подсознания человека, тем самым, полностью выводя его за пределы принятия решений.
   Второй момент - выживший... это случайность или выбор АГНЕЦа? А может его смерть дело часов или дней?
   Витьку не терпелось узнать, что сталось с опером и какие, в связи с этим ждать последствия? Только в обед он вышел на улицу и сразу же, зашёл в соседний дом, к Славику, у которого имелся домашний телефон и возможность поговорить без "ущей". Тема разговора была слишком щепетильна и говорить о таких вещах при свидетелях было самоубиство. А Славик, во-первых; близкий друг, во-вторых; у него три комнаты, в любой из которых он мог уедениться и поговорить.
   Грех позвонил знакомому из РОВД и уже через 10 минут знал всё необходимое. Главное, что офицер жив. И очень важное, что он услышал - медики констатировали невменяемость пострадавшего. По словам местных светил психологии у него произошли необратимые изменения функциональных возможностей мозга и теперь, он, не может вспомнить даже своё имя и фамилию, он впал в непонятное состояние незнакомое профессорам. И что вызвало подобное действие в мозгу, здорового мужчины, никто не мог обьяснить. Ни телесных повреждений, ни других, объективных, причин к этому не было обнаружено. Хотя, некоторые симптомы в его поведении: вазоматорные реакции и ещё что-то мудрёное, свидетельствали, что мужчина пережил чудовищный испуг, который, мог стать причиной такого состояния. В некоторых случаях, такое происходило с людьми: мозг спасая человека от смерти, в качестве защиты, полностью уничтожал сознание, человек терял рассудок, но, оставался жив.
   Теперь Грех понял, что произошло: АГНЕЦ сработал ювелирно, каким-то образом определив степень опасности и выдал ту, оптимальную мощ, которой хватило в данной ситуации. Он устранил опасность, но, оставил ему жизнь. И всё это без участия самого Витька - без его сознания, без его воли.
  
  

   Глава - 16

  
   "Атестация"
  
   ... Войска специального назначения неодходимы для СССР, как важнейший компонент вооружённых сил страны. Они должны обладать высокой боеготовностью и маневренносью при обеспечении защиты интересов страны посредством незамедлительной реакции на реальную или потенциальную угрозу в жизненно важных для СССР регионах мира. Оценивая возможные варианты и условия применения войск специального назначения, специалисты исходят из необходимости учёта сложившегося паритета в ядерном вооружении между СССР и США, считающимся по-прежнему, главным противником, вооружённые силы которого, имеют техническое превосходство над вооружёнными силами СССР...
   Шеф КГБ читал аналитическую записку своих подчинённых внимательно, понимая всю ценность документа от которого зависел его проект и одобрение в ЦК.
   ... Наши специалисты пологают, что противоборство сторон на ТВД (театр военных действий) будет характеризоваться при решении задач и выборе целей, активностью и стремительностью действий мобильных подразделений, способных наносить внезапные упреждающие удары, маневренностью и нестандаотностью, при выполнении поставленных задач и перехвату инициатив в тактических планированиях.
   В связи с этим, боевые действия приобретут более высокую, чем в настоящее время, динамичность и больший территориальный размах. Они будут вестись по отдельным, зачастую, изолированным направлениям при наличии разрывов в боевых порядках и промежутков в оперативном построении группировок.
   Приминение высокоэфективных средств поражения придаст боевым действиям не только оперативного, но и тактического уровня, очаговый характер, и наступательно-оборонительные черты, без чётко обозначенных линий фронта, флангов и тыловых районов.
   Сфера боевых действий станет объёмной: с параметрами измерения по ширине, глубине и высоте... - Ю.В. на минуту перестал читать, снял очки и прикрыв глаза задумался: - "Как быстро меняется мир... Даже война эволюционирует. А в "верхах", до сих пор вспоминают конницу Семён Михайловича. "Янки", как, всегда обходят нас. У них давно существуют "Зелёные береты", их обкатали по всему миру, по всем климатическим зонам, а мы, чешим зад... Думаем... думаем, а, пора, действовать!"
   Председатель КГБ встал и прошёлся по кабинету, глядя на золотистые блики пылинок, попавших в солнечный луч: - "Природа! Что с нею не делай, она проникает всюду, как эта пыль."
   Он протёр платочком очки и одев их на переносицу, присел за стол и продолжил изучать документ.
   ... В свете изложенного, важнейшей проблемой, на которую следует направить усилие военных исследователей МО СССР, считается разработка новых форм и способов боевого применения соединений, способных противодействовать глубоко эшелонированным, численно превосходящим группировкам противника.
   Рекомендуется тщательным образом изучить опыт войск специального назначения США, Великобритании, Франции, ФРГ... - шеф "конторы" отложил бумаги в сторону, налил себе стакан, "Нарзана" и сделав глоток, подумал: - "Янки - янками, а у нас свои мужики имеются, которые, уже дано всё наработали. На сегодняшний день собран опыт сотен боевых рейдов, ГГП, в различных регионах земли с успешным выполнением поставленных задач". Ю.В. отпил ещё глоток "Нарзана" продолжая свою мысль: "Так что, мы, используем его, вместе с наработками противников, которых, кстати, наши ребята не раз били, при боевых, контактах. Крючков докладывал, что их службы уже работают над составлением уставов и наставлений для новых войсковых подразделений и пособий, для командиров организующих подготовку, и ведение боевых действий. Их опыт, изложенный в новых учебных пособиях, будет особенно важен для рядовых бойцов, готовящихся к выполнению спицефических задач в глубоких рейдах в тыл противника. Такой род войск должен уметь превосходно маскироваться, выживать в сложнейших условиях автономии и быть изначально готовыми к самопожертвованию. Их деятельность не ограничивается общевойсковыми рамками, и подготовка потребует умения воевать в городах и песках, лесах и горных массивов. Конечно, спецы Кирпиченко, обобщат наиболее ценные положения наставлений и уставов наших противников, в остальном справимся сами".
   Председатель КГБ снова взял бумаги пропустив остаток доклада на этой странице и посмотрел следующую.
   ... Принцип Массирования - предпологает сосредоточение усилий и огневой мощи против центров оперативно-боевого управления противника, в первую очередь, за счёт высокомобильных подразделений с высокоточным оружием, по своим поражающим свойствам близкого к тактическому ядерному оружию. Опыт известных вам, силовых подразделений, использовавших новейшие средства повышенной разрушительной мощности, оснащённых высокоточными системами наведения, позволяет сделать вывод о эфективности реализации принципов - сохранение человеческих ресурсов, маневренность, внезапность. Использование армейских вертолётных групп позволяет в 8-10 раз сократить время на манёвр и использование их на различных направлениях боевых ударов мобильными группами войск специального назначения для достижения внезапности и психологического воздействия не личный состав противника. Использование нетрадиционных методов проведения оперативных мероприятий в условиях боевых действий современных войск.
   Наиболее важным аспектом подготовки войск специального назначения является повышенное внимание специалистов при подготовке боевого состава к воздействию на психологические аспекты всех факторов реального боя, изобилующих стрессами и экстримальными ситуациями...
   Ю.В. отложил документ и вызвал к себе Крючкова.
  
   *** *** ***
  
   Вадим Алексеевич нажал кнопку на клавиатуре компьютера, замыкающую кодовую цепь пароля...
   На дисплее появилось то, что ему требовалось в эту минуту.
  
   Начальнику управления "С" ПГУ КГБ при СМ СССР
   Приказ N 046/134 "Совершенно Секретно"
   От 18.11.1977г. (ед.экземпляр)
  
   Дислоцировать в сектор 24 группу "С-2" для завершающей стадии "Сафари".
  
   Саныч сверился с настольным календарём и понял, что необходимо связаться с Крючковым. Впервые, в истории Грон, в зону военного конфликта, была отправлена группа, не сдавшая "госэкзамен". В стандартной ситуации, эти подразделения, после годичной подготовки проводили операции под личным контролем Председателя КГБ и только после успешного выполнения данного норматива группа допускалась для выполнения реальных боевых задач. С группой Старика, работающей в Эфиопии, все вышло иначе... Правда, не по их вине. Причиной такого нарушения правил послужило решение высшего руководства КГБ: использовать подобные подразделения в несвойственной им ситуации. Ребята выполнели приказ и отработали по высшему классу. Но в силу этого, они не прошли главный экзамен. Хотя по своему личному убеждению, Саныч, был уверен, что, как раз наоборот, группа не просто сдала экзамен, а превзошла все ожидания своих преподавателей. Но закон, есть закон. И никто до сих пор не отменял экзамена, который, предстоит пройти группе Старика в ближайшие дни.
   Генерал-майор снял трубку телефона спецсвязи и связался со своим руководителем:
   - Добрый вечер, Владимир Александрович...
   - Добрый вечер, Вадим... Что-то срочное?
   - Вполне.
   - Излагай, генерал... слушаю.
   - Просмотрел, сейчас ваш приказ 134, касающийся "С-2" и думаю, как нам быть.
   - В чём проблема?
   - В атестации "С-2". В связи с сафари они не проходили её. Как быть?
   - Чёрт! Проблемка... - на секунду смолк В.А. обдумывая решение проблемы.
   - Могу подсказать решение... - Саныч нарушил размышления шефа.
   - Говори...
   - После завтра в четвёртом секторе проидёт "пленум", предлагаю, просить разрешения у Ю.В. на проведение атестации, именно в рамках данного мероприятия.
   - Ну, ты, молодец! Я предложу шефу такое решение. Думаю, он одобрит. Это оригинально...
   Дело в том, что в ближайшие дни, в ГДР, должны пройти войсковые учения стран Воршавского Договора, где соберётся всё руководство войсками блока и наблюдатели многих стран мира, идея Саныча состояла в том, что, именно здесь, на глазах у всех, группа должна провести акцию, да так, чтобы ни одна живая душа даже не заподозрила о работе подразделения. Такое действие, точно, придётся по вкусу Ю.В. и Крючков связался с Андроповым...
  
   *** *** ***
  
   В ночь с 14 на 15 ноября руководитель МГБ ГДР получил телеграмму из Москвы и призадумался...
  
   Входящая шифртеллеграмма
   г.Москва. N 348060/А
   Отправлена - 14.11.1977г. - 23ч.57мин.
   Председателю МГБ ГДР
   т. Вольфу Маркусу,
   от т.Андропова Ю.В.
   Принята - 15.11.1977г. - 00ч.02мин.
   Поступила в управление МГБ ГДР - 15.11.1977г.
   Время поступления - 00ч.05мин.
  
   Сегодня в 03 часа на территорию одного из близлезащих районов Берлина произойдёт высадка диверсионной группы с задачей максимально приближенной к боевой:
   - минирование ("уничтожение") стратегических объектов
   - захват ("уничтожение") Членов Правительства и руководителей Генерального штаба, КП МО ГДР. При захвате членов диверсионной группы разрешаются любые меры физического воздействия - кроме увечий и летальных исходов.
   Обеспечить задержание группы в течении 24 часов с момента высадки на территорию вашей страны.
  
   Маркусу Вольфу доложили о телеграмме из Москвы незамедлительно, не смотря на первый час ночи, исходя из важности сообщения. Такого подарка руководитель "Штази" не ждал от Андропова. У него и без того голова шла кругом, обеспечивая подготовку встречи гостей всего Содружества и наблюдателей, а тут... подарочек Москвы. С этой минуты шеф МГБ Германии включился в 24-х часовую гонку за "призраками", способными появиться: где угодно, когда угодно и создать ему, такую головную боль, которой не пожелаешь и врагу. А невидимые шестерёнки его службы завертелись в предельном режиме эксплуатационных возможностей. Маркус, был безмерно зол на коллегу с Лубянки, но, приступил к работе со свойственной для него тщательностью.
   Генералитет уже прибывал в Берлин, а, где-то, рядом, высадится диверсионная группа с такими обобщёнными задачами, что просчитать направления их ударов было практически невозможно. Слава Богу, Андропов предупредил его службу. Но, легче, от этого, его людям, точно, не стало. "Что ж, проверка, так проверка. Вы повзрослому и мои парни будут работать жёстко, как, вы и просили, товарищи. Запомните нас на долго... " - примерно так думал шеф "Штази" ранним утром 15 ноября приступая к поиском русских.
  
   *** *** ***
  
   А сигнал тревоги прозвучал в казарме группы Старика ровно в полночь с 14 на 15 число. То есть, за пять минут до получения сигнала шефом "Штази". Противник уже знал о высадке группы, а её участники, даже не понимали ещё, что ждёт их в следующие секунды, минуты и часы.
   Ребята привычно выпрыгнули из постелей, оделись, прихватили оружие и высыпали на слабо освещённую площадку во дворе, где, их, уже ожидали командиры и Старик.
   - Боевая тревога! - без предисловий объявил Григорич, без тени улыбки: - С этой минуты, вы, поступаете в подчинение своих непосредственных командиров, которые, разьяснят вам задачи, стоящие перед вами и время выполнения их. А, так же, скординируют вас на предпочтения в выборе оружия и обмундирования. Я от себя попрошу только об одном... Напрягитесь! Вспомните, всё, чему вас учили. Используйте всё, что вы преобрели на собственном опыте в последние месяцы, и не подведите меня, сынки! Я верю в каждого и всех вместе! Вперёд!
  
   И пока ребята укомплектовывались, грузились в "вертушку" и взлетали; доберались до аэродрома, перегружались на борт транспортника и летели к "чёрту на кулички". В Германии, уже были подняты по тревоге многие части различных родов войск и спецподразделений.
   Вольф поднял на уши армию и авиацию, ПВО и погранцов, резервистов и даже привлёк к розыску, ещё не высадившихся "гостей", лучших розыскников не только МГБ, но, и МВД страны. Такой облавы у них не было, пожалуй, со времён Гитлера. И как свойственно каждому немцу, делалось это с особой тщательностью: методично и расчётливо, аккуратно и неукоснительно.
   Тысячи людей прочёсывали леса и подлески, холмы и поля, фермы и лесничества. Они потрошили и напрягали всех своих информаторов, людей лояльных и по воле работы способных как-то заприметить "странных путешественников". Подключили ресурсы всех правохранительных органов, проституток и таксистов, торговцев в ночных магазинах и на автобусных станциях, водителей дальнобойщиков и дворников. Служба подняла на ноги всех, кого могла, в ожидании появления "пришельцев", только никто из них точно не знал - где, их, ждать? Сколько их будет? И какие объекты выберут для атаки?
   А те, кого они ждали, только взлетели с подмосковного аэродрома, зная не больше противника, уже готового их "взять"... Правда, через какое-то время, ребята узнали всё, что должны были знать, а командиры "бед", уточняли особенности и штрихи предстоящих разноплановых операций каждой боевой еденицей атаки.
   В Берлине и пригородах устроили тотальную проверку документов и свирепые облавы, усилили охрану правительственных обьектов и самих лидеров, войсковых арсеналов и командных пунктов, хранилищ и комуникаций, но русские, как сквозь землю канули...
  
   *** *** ***
   ... Группы Особого Назначения, находятся в оперативном подчинении офицеров управлени "С", подготовленных по программе ГГП, владеющих особыми методами ведения боевых действий...
  
   ... Нельзя воспитать человека мужественным, не проведя его через ситуации требующии мужества - это основной принцып подготовки групп. Стрессовые ситуации должны постоянно моделироваться аналитиками службы и усложняться. Подобная практика психологической подготовки бойцов позволяет переключить эмоциональный всплеск подобных ситуаций на выполнение поставленных задач, превращая бойцов в боевую еденицу нацеленную только на выполнение приказа.
   (учебное пособие управления "С" ПГУ КГБ СССР)
  
   ***
   - Степень, насилия? - безучастно спросил Никита (Сол) у капитана, когда "четвёрка" была уже далего от места высадки. "Ком" окинул взглядом своих пацанов и в мыслях покрыл трёхэтажным матом начальство в Москве:
   - Максимальная... Но, без трупиков. Не огорчите Старика!
   Ребята всё поняли. Уже не дети: любой боец их профиля знает - помеха на пути устраняется без раздумий над тем, каковой окажется эта самая "степень". Но тут, случай особый...
   Ребят готовели для выполнения стратегических задач, когда разговор не идёт об отдельной личности. Последствия их деятельности люжится на плечи генералов и правителей, принимавших такие решения и отдающих свои приказы, о применении подобного контингента. И это правильно! Бойцы ГРОН тут не в ответе. Их осознано готовили психологически к постоянной встрече со смертью, у них, как и у хирургов выработан иммунитет на подобное зрелище.
   Морг стал частью их повседневной учебной программы из раздела спецмедицины: вскрытия... расчленения... натуральная анатомия... анатомия органов... нервной системы... и кровеносной... Для них это стало такой же обыденностью, как и для паталогоанатомов. Поэтому вопрос, заданный Никитой и ответ капитана Волина (Крюка), были окончательной корректировкой ситуации.
   Группа после высадки разделилась на боевые единицы и растворившись в ночной мгле приступила к выполнению стоящих перед ними задач.
   Каждая "беда" имела свою, конкретную цель и действовала автономно, чётко понимая, учение-учением, а ошибаться нельзя, на кону результат всей их подготовки на глазах "Самого". А зная, что, вся немчура стоит на ушах в поисках русских, задача имела вообще провальный индекс: при такой степени скрытности, проколом будет считаться факт встречи местным жителем незнакомца на лесной тропинке, не говоря о более серьёзных ошибках.
   Атестации проводились раз в три месяца. Задачи и географические особенности менялись, но суть оставалась одной... Хоть в горах или тайге, на побережии Белого моря или в песках Туркмении, на просторах Байкала или в болотах, вокруг закрытых городов, обеспечивающих ядерную безопасность страны. И завершался этот цикл вот этим самым "госзачётом" - где на кону был их допуск к службе в системе ГРОН. Сутью было одно... Выполнение задачи -Любой Ценой! По мере приобретения бойцами опыта усложнялись и задачи стоящии перед ними. Группу из лесов и полей "выпускали" в обжитые районы: посёлки и городки, овластные центры и столицы республик, и, не только в пределах родной страны, но и в странах Варшавского Договора, и даже, в странах третьего мира. В таких случаях группу забрасывали в районы реальных боевых действий между конфликтующими сторонами, где-то на просторах земли с абсолютно "безобидной" задачей - Выжить! Всего-то делов, подумаешь? И если в странах Содружества ребятам выдвигалось обязательное к исполнению требование - избежать случаев физического уничтожения противника, то, где-то в джунглях чужого мира им разрешено - ВСЁ! Важен результат! А это - ТВОЯ ЖИЗНЬ!
   Но это там... где война. А здесь, в центре Европы, возле Берлина, в мирное время, ребятам сложнее. Здесь, по условиям "игры", им нельзатия пытать и увечить противника, им нельзя убивать, а задачу выполнить необходимо. Можно пугать, обманывать, захватывать... А успешное выполнение атестации считается в том случае, когда, после успешного завершения операции в "живых" остаётся не менее 45% личного состава "беды". Вот и считайте, если состав "беды" - шесть человек.
   Так что работали на полном серьёзе. Приказ предельно лаконичен: "В 14 часов, местного времени, необходимо прибыть в квадрат "Х" и осуществить "ликвидацию" военных представителей стран участников блока... "
   На часах бойцов время высадки, до точки контакта 120 километров и менее 11 часов чистого времени, зато в "плюсе", вся машина госбезопасности Германии стаящая на твоём пути с одной задачей - не допустить тебя к месту назначения. И старались "тени" не щадя сил своих и уж тем более, не щадя "противника"...
  
   *** *** ***
   МГБ ГДР "Сов.Секретно!"
   N 641/03-С
   от 15.11.1977года, г. Берлин.
  
   Ориентировка по розыску.
  
   Всем органам МГБ и МВД ГДР.
   Главное управления МГБ страны осуществляет активные розыскные мероприятия по обнаружению и задержанию Особо Опасной группы террористов проникших в страну с целью осуществления серии террористических актов направленных на уничтожение важных государственных объектов, стратегических арсеналов, а так же захват ведущих Партийных лидеров и членов Главного командного состава Минобороны ГДР и стран Варшавского Договора...
   Состав группы предположительно 30 человек. Славянского типа. Наиболее вероятно разделение группы на малочисленные звенья, имеющие свою локальную цель. Розыскные данные уточняются и будут сообщаться по мере поступления в оперативный Центр. Приказываем - принять активные меры к обнаружению членов террористической группы. В случае их обнаружения незамедлительно сообщать в Центр, без попыток самостоятельного задержания.
   Незамедлительно организовать тщательные оперативные мероприятия с проверкой документов и паспортов на железнодорожных станциях, в поездах; аэропортах и самолётах; в портах и на кораблях; на конторольно-пропускных пунктах государственной границы.
   Особое внимание обратить на подозрительные личности, путешествующие автостопом; на незарегистрированный транспорт в пригородах Берлина и в районах расположения стратегических объектов.
   Обеспечить особый режим контроля прописки в столице и пригородах, гостинницах и кемпингах, общежитиях и частном секторе.
   Провести тщательный досмотр вокзалов и станций метрополитена, подземных коммуникаций и колекторов, строительных площадок и новостроек...
   Всех подозрительных задерживать до полного выяснения личности.
   Начальникам региональных управлений МГБ и МВД незамедлительно разработать и в ближайшие 4 часа задействовать планы блокировки возможных путей продвижения разыскиваемых на территориях ваших субъектов.
   До сведения оперативного состава и привлечённых к розыску агентов довести: каждому, кто даст положительный результат при обнаружении, захвате, локализации членов, данной, террористической группы, будет выплачено денежное вознаграждение, а, так же, оформлены документы о предоставлении к правительственной награде и внеочередному воинскому званию...
   ... Для сведения всего личного состава, задействованного в операции "Заподня", довести категорический Приказ руководства:
   Осуществить задержание членов группы - Живыми!
  
   *** *** ***
   ... Какого было, бойцам группы, выполнять стоящие перед ними задачи, когда в стране такой "шмон"? Ведь, прежде чем, "захватить" какой-то объект: необходима разведка. А уж только потом возможен его "захват" или "уничтожение" и при этом, нельзя - Засветиться.
   Таковы единственно действующие законы боевых операций, а отсюда вводные... местное население - "враги"! Если, мы, в состоянии "военных действий" с данным государством, значит, каждый взрослый житель страны - стукач и доносчик - по Принцыпу!
   Вот и крутись, как хочешь: становисть "тенью" или "призраком", но выполни задание - Уничтож Объект!
   А группа выброшена в незнакомый район, о котором, бойцы узнали только в полёте, за часы до высадки, по карте, которую, тут же пришлось запомнить. И хоть до Объекта "уничтожения" - 50 километров, хоть 500, от точки высадки, ты должен уложиться по времени, в независимости от времени года, рельефа, плотности народонаселения в данном районе, расположения воинских частей противника или иных преград: природных, либо исскуственных. Как хочешь, но, задачу выполни... вовремя! С обязательным условием - тебя Никто Не Должен Видеть до выполнения задачи! А потом... О потом, лучше не думать...
  
   ... Ю.В. стоял справа от основной группы советских представителей Вооружённых Сил СССР: толпой окруживших Глакома ВС СССР Д.Ф. Устинова, маршала Куликова В.Г. - главкома Объединённых вооружённых сил стран участниц Варшавского Договора, и генерала-армии Грибкова А.И. начальника штаба всего этого Содружества, со товарищи...
   По выражению его лица невозможно было понять волнуется он хоть немного, в эти минуты, стоя рядом с шефом "Штази".
   Хотя за тяжёлыми взглядами, которые, он, изредка бросал на циферблат часов и за короткими вопросами, обращёнными к адьютанту можно было рассмотреть нетерпение. Но понять это, могли лишь те, кто был посвящён в надвигающиеся события. И они были...
   С расстояния от тридцати до пятидесяти метров за Председателем КГБ СССР и руководителем управления "А" МГБ ГДР, окружённых генеральской свитой из Польши, Венгрии, Болгарии, Чехословакии, русских и немецких полководцев, генералов из Монголии, Въетнама и Кубы (не входящих в Воршавский договор), следили шесть пар глаз "четвёрки". Именно их неуловимое внимание привлекал к себе этот статный мужчина, в великолепном гражданском костюме с тяжёлым взглядом под роговыми очками, с хищными крыльями носа, придающих его лицу ту грозную целеустремлённость, от которой, становилось, как-то, не по себе.
   Гун, Ай, Сол, Маг, Грех и конечно капитан Крюк, фиксировали ситуацию, контролирую всё происходящее вокруг: суету Личных телохранителей, охрану Периметра и вспоминали мужиков и дам, Дальней Линии, которые, пытались на подступах выявить и блокировать "врага". Но, Крюк, "моло-мало", занялся самодеятельностью, из "вредности" решив попить кровь Ю.В. и поставить эффективную точку в данной партии. Капитан тянул время, прекрасно понимая, что шеф КГБ, каждую секунду, ждёт от адьютанта докладов о группе: о провале её, либо о выполнении задач. Так же Ю.В. знал, что, как минимум, одна "беда" должна появиться здесь, на полигоне и попытаться "ликвидировать" высоких персон. Андропов не упускал случая чтобы не предоставить себе случая стать свидетелем работы Грон и, теперь, ревниво косился на молчаливого Маркуса, пытаясь понять: что известно ему?
   Но, шеф МГБ, был так же "не читаем", как и он сам для посторонего наблюдателя, а время неумолимо близилось к 14 часам. Никакого шума вокруг не происходило. Вольф, так же, как и он, нечего не знал о его людях, и не лучился счастьем: косился то, на него, то на циферблат часов: значит его немецкому другу похвастать нечем. А это тоже, кое - что...
   ... Именно в эти секунды со стороны группы германского генералитета выдвинулся невысокий, но подтянутый майор, что-то спросивший у начальства и получивший разрешение, приблизился к советскому и германскому шефам ГБ, строевым шагом, остановился и на отличном немецком обратился к Маркусу Вольфу с разрешением обратиться в самому Андропову. Немец кивнул, начиная понимать, что проиграл и опустив голову молчаливо выслушал доклад подчинённого.
   -Товарищ, председатель КГБ СССР... Тридцать секунд назад, все, находящиеся здесь, высокопоставленные представители стран участниц Воршавского Договора и наблюдатели других стран были ликведированы... - обыденно доложил майор "германских ВДВ" на чистом русском и опустил руку, приставленную к козырьку: - Поставленная перед группой задача выполнена!
   - Вольно! - Андропов вздохнул с облегчением, а, на его лице, осталась всё та же маска спокойствия: - Благодарю за службу...
   Шеф осёкся на секунду, не заная, как, продолжить своё обращение к офицеру, стоящему перед ним и, только его глаза, красноречиво, выражали восхищение проделанной подчинённым работы. Андропов, ещё секунду назад, чертыхавщий приближающегося к ним немца, теперь, позволил себе улыбнуться и отчего то, спрятать руки в карманы плаща. А перед ним спокойно и невозмутимо, чисто с "немецкой" выдержкой, стоял офицер его боевого подразделения, в форме майора ВДВ ГДР, руководивший охраной присутствующих высокопоставленных лиц.
   В течении следующих 10-15 минут Андропов и Вольф получали доклады, о том, что в Берлине и пригородах, в одном из минестерств и, в командном пункте одного из родов войск, не базе одного из арсеналов и АЭС, произошли ожидаемые "события", а это, означало одно - группа Старика прошла атестацию...
   Ю.В. был удовлетворён результатом. Действие группы ПГУ серьёзно поубавило спесь немецких товарищей, в последнее время, всё больше дистанцирующихся от Москвы. Маркус уважал нашу роль в происхоящих в мире событиях, но, как человек профессионально занимающийся таким тонким процессом, как разведка, не мог не оценивать вклад своего ведомства в общую копилку содружества, а отсюда, вытекали выводы и растущее уважение к своим соратникам по службе в разведке. Андропов понимал всё это и считал необходимым поубавить их пыл таким наглядным образом. И это ему удалось. Лучшая разведка среди социалистических стран, потерпела поражение в противостоянии всей своей мощи против небольшой группы советских диверсантов и это при том, что Андропов, лично, позволил Маркусу получить информацию о группе раньше Самого События присутствия ребят в его стране.
  
  
   Глава - 17
  
  
   ... Временный военный городок советских специалистов с камуфлированными полусферами жилых и технических модулей раскинулся в километре от подножия горного массива с плоскими, как столешницы, вершинами, которые, в мареве колеблющегося воздуха перетекали в расклённом африканском зное.
   - Ну, здравствуй, эфиоп, твою мать! - приветствовал новое место дислокации Грех, выпрыгивая из "вертушки" и оглядываясь.
   - Эх, благодать! - шутливо пропел Сол, расскинув руки, словно обнимая этот мир: - Давно, мы, косточки не грели!
   - Чтоб они все, усрались, быки! - более искренне констатировал Маг, отталкивая Сола со своего пути: - Поджаришся ещё...
   На память невольно приходил Союз, ноябрьская прохлада и дожди; а, где-то, снег с морозцем, замёрзшие лужи и водоёмы с прозрачной корочкой льда.
   Возвращение в Эфиопию на этот раз происходило поиному. Полёт "Аэрофлотом" до Белграда... Перелёт в Багдад... Дальше Аден в НДРЙ ... И Аддис-Абеба. Потом, пересадка в закрытом секторе на вертолёт, правда без Старика, он задержался в столице, и перелёт на действующую военную базу, где их встретила подзабытая жара.
   Конечно, это было совершенно отличное от Президентского дворца "логово", но они не выбирали себе жильё: принимали то, что есть.
   Пока виберались остальные ребята, Грех и все, кто, уже оказался на земле огляделись. Метрах в двухстах впереди от ребят, полукилометровым прямоугольником, стояли Т-34 и Т-54, коммуфлированные советские танки, американские М-41 и М-47; наши "Шилки", ЗСУ-2, ЗРК С-125, мобильные ЗРК 2К12 "Квадрат", и БТРы, непривычные глазу в своём наряде: охры с серовато-коричневыми продольно-наклонными кляксами. А позади, раскинулся аэродром: взлётка, рулёжки, знакомые советские МИГи 17 и 21, американские: F-5As, F-5Bs, F-5E, F-86, Cessna 310, французские "вертушки" Alouette -3, наши Ми-8. Рядом Ан-12, Ил-14, и штатовские С-47, а вокруг, капониры, одноэтажные строения и трёхэтажная диспетчерская вышка. Именовалось всё это - лагерь военных специалистов, к которым, ребята, теперь, "относились". Правда, только, для окружающего контингента. И если, в этом военном гарнизоне, затерянном на просторах Эфиопской земли, "население" делилось на две основные касты - военспецы и переводчики - то, пацаны Старика, оказались вне этих категорий.
   Был в гарнизоне ещё один невидимый "хребет", преодолеть склоны которого, было не безопасно. И разделял он людское сообщество двумя мощнейшими "утёсами" - ПГУ КГБ и ГРУ ГШ МО. Но, даже для резидентов этих служб (известных бойцам в лицо), группа была скрыта легендой: рота охраны станции РИЭС ПГУ, являющейся секретным объектом для всех.
   А ребята успешно играли свою роль: минимум общения с окружающим контингентом; четкий график "службных обязанностей"; подчинённость, только, непосредственному начальству: от сюда, естественное прозвище - "глухонемые".
   Заселились быстро: опыт был... Порадовали больше всего кондиционеры: не думали, что они могут быть, где-то ещё, кроме дворца Президента. Группе достался домик с десятью комнотами, шесть из которых, ребята быстро приспособели под спальни. Остальные в столовую, некий актовый зал с телеком; туалеты и душевые были созданы до них, так, что, проблем с бытом не было. Вечером группу "познакомели" с коллегами со станции РИЭС, условились, как будут совмещать работу друг с другом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания остальных обитателей легеря, для которых, они неприкосновенные. Уже позже, по темноте, "комы" провели бойцов через капонир, в котором разместились фургоны с аппаратурой РИЭС и офицеры электроной разведки, и показали скрытую дверь, ведущую, куда-то, вглубь.
   Там оказалось очень интересно... Аэродром был военный и строили его военные - англичане, а, окончательно, завершали американцы. За дверью находился бетонированый тонель, ведущий вниз ступеней на тридцать, завершившийся комнаткой 4 на 5 метров, в которой, находилась уже бронедверь.
   - Нам сюда, товарищи! - раскланялся перед нею майор Колпак, пребывая в хорошем настроении: - В пешеру Али-Бабы. Она давно ждёт тридцать разбойников! Только об этом... никому не слова!
   Открыв дверь "комы" пропустили ребят за Колпаком и всей командой направились в глубь, куда, поднаклоном, уходил тоннель: трёх метров в ширину и двух метров в высоту. Он шёл метров на 30-40, освещённый светильниками через каждые 5 метров и связками толстых проводов вдоль стен, свидетельствующих о серьёзности сооружения. И завершился спуск в "пещеру" выходом в просторный зал: где, почему-то, на одной из стен - выкрашенных до половины, в нежно изумрудный цвет, а ниже, обшитых деревянными панелями - висели карты Советского Союза и Мира.
   - Мы, чё, в Москве? - хохотнул кто-то из парней.
   - Разведка не спит... - улыбался Гора.
   - Нас ждали... - удовлетворённо кивнул Крюк.
   - А то... - заверил Волос, подходя к длинному столу, накрытому традиционно красным кумачом: - Стол роскошный... Наш! Стулья и те советские... Всё для душевного проведения заседаний "разбойников" в своей халупе.
   Ребята спокойно оглядывались (хотя не ждали, здесь, такого откровенного присутствия родного калорита,) и узнавали аскетическую обстаниовку военного объекта: большой сейф в углу, посредине длинный стол с десятками стульев, на стенах помимо карт портреты Ленина, Маркса и Энгельса. Напротив, висел сам - Брежнев Леонид, наш Ильюч, с доброй улыбкой, с роскошной шевелюрой бровей, и с россыпью Золотых Звёзд на могучей груди. Вдоль одной стены расположилась длинная вешалка для верхней одежды и головных уборов, а вдоль трёх остальных стояли простые скамейки для невместившихся за стол. В общем, всё, как у людей...
   Знакомство с объектом продолжалось часа два. Побывали в оружейном складе, складе медикоментов, в своём ГСМ, зашли в генераторную на два агрегата, заглянули в продуктовый склад с промышленным холодильником, осмотрели ёмкости с питьевой водой, большой туалет, обложеный красивым кафелем, проверяли душевые кабинки, хотели нырнуть в бассейн (да-да, 5 на 10 метров), но, "комы", велели выполнить команду - кругом... шагом марш, и бойцы её выполнели. Но, самое потрясающее для парней было то, что их предшественники, продумали и реализовали крестообразное расположение выходов на поверхность, на четыре стороны света - Север-Юг; Восток-Запад. Именно, благодаря этому, никто и никогда, не смог бы проследить за перемещением ребят, которые, "исчезали" в недрах капонира РИЭС и выходили оттуда по окончанию "дежурства". Это не могли видеть наблюдатели из вне и заподозрить, что происходит на самом деле.
   А Старик задержался в Аддис-Абебе. Встретившись с Чаплыгиным, полковник, узнал о результатах встречи наших военспецов с эфиопским руководством. С их стороны был член ВВАС майор Алисам Тедла, Министр Обороны бригадный генерал Тайе Телахун, начальник Генштаба полковник Хайле Георгие Мариам, Секретарь Миробороны капитан Хайле Вольде, командующий сухопутными войсками полковник Кэфелень Ибза, шеф ВВС полковник Фанта Беляйте, шеф ВМС капитан 1 ранга Тесфайе Берхану.
   Генерал рассказал Григорьичу про обстановку на фронте с Сомалийцами. Сообщил о благодарности Менгисту Мариам наших и кубинцев за помощь в борьбе. За поставки оружия из СССР и радости от пребывающей военной техники и снаряжения. В общем радость и горе... Горе - воевать не могут. Продают друг-друга. Не успевают что-то спланировать у себя в генштабе, как сомалийцы всё знают. Работы нашим разведкам и спецам будет выше крыши. Порадовал Старика новостью, что в Москве, определились с оплатой людей оказавшихся в зоне боевых действий и установили единую планку: оклад последней должности специалиста плюс 1000 (тысяча!) рублей. Так что, даже рядовой солдат, оказавшийся в Эфиопии, получал, теперь, на родине, как, не каждый, командир дивизии в СССР. А уж, о том, как местные власти заботились о снабжении русских и говорить не приходилось. Его группа уже ощутили это на себе. А ведь в стране, ведущей войну на два фронта, это было проблемматично, но, хозяева справлялись.
   Увидели Григорьича, ребята, только, утром следующего дня, когда, вернулись с пробежки вокруг аэродрома.
   - Ну, что, сынки, весело было ночевать? - приветствовал группу Григорьич.
   Все молча заулыбались, понимая, что командиры уже доложили о досуге местных "воинов", которые, с наступлением темноты, усилили свою музыкально-танцевальную программу, начатую с утра и продолжавшуюся весь день. Правда днём их пение не слышно - работают двигатели самолётов, рычат десятки перемещающихся танков, БТРов, "Зилов" и "Уралов", - а вечером, моторы стихли и наступило время музыкальной вакхоналии с танцами при свете костров. Любовались, пацаны долго - понимая почему этим воякам воевать бы, вечно, если бы, не присутствие наших и кубинцев.
   - Ладно, бойцы, умываемся, завтракоем и первая "беда" заступает... - Старик прижал указательный палец к губам, с видом заговорщика и закончил шопотом: - На охрану рубежей вверенного нам гособъекта. Служба, сынки, ничего не поделаешь. Кончился курорт во дворце... Теперь, вы, рота охраны, вот и охраняйте, как пологается, по уставу караульной службы. Остальные по графику командиров, отдыхают и готовятся к заступлению на пост.
   Все прекрасно понимали полковника и знали: за словами Старика, скрывается, нечто более серьёзное.
   - А, теперь, разошлись! Офицеры, ко мне...
   Так начинались наши первые дни пребывания на новом месте и освоение новой воинской специальности - часового. А у командиров продолжилась привычная работа: оценка сведений из Центра и от Чаплыгина, привезённых Стариком. Выбор направлений ударов, приоритетов в разработке операций. Оперативная маскировка группы на новой базе, таким способом, чтобы, даже, наши резидентуры не поняли, кто мы и чем заняты. Надо было основательно проработать схему "дежурств" для ребят: смены, часы дежурств, приёма пищи и других бытовых мелочей на которых можно высветить себя перед теми, кому этого знать совсем не обязательно. В общем, пока командиры пошли решать глобальные вопросы, ребята, пару минут, наслаждались природой окружающих их. Метрах в 50-ти рос огромный, ветвистый баобаб, вдали высились стройные эвкалипты, а, недалеко от них высокие кактусы, вобщем красотища. Но, служба, есть, служба и надо было готовиться к ней...
   ... Ребята быстро умылись и собрались в столовой. Открыли один из двух армейских бочков, - литров на сорок - которые, доставили с гарнизонной кухни солдаты обслуги и быстро, с привеликим удовольствием, слопали по тарелке макаронов по-флотски. Потом, перекусили бутербродиками с маслицем, запивая чайком, и взяв, кто, по яблочку, кто по банану, пошли на свежий воздух: куда, суетливо, выметались парни первой "беды", вооружившись советскими автоматами АК-74 и в форме "модернизированной" под условия пребывания в африканской савване.
   - Ну, чё, мужики, к наряду готовы? - сострил Кулак, (третья "беда") потягиваясь.
   - А, что, смотрятся, как заправские... - прикинул Леший из второй "беды": - Как настроение?
   - Пошли в жопу-у! - откликнулся Грум за всю пятёрку: - Посмотрим, как сами, служить будете?
   - Скалитесь, да? Вот, невидаль, а? - поддержал друга Мот, поправляя автомат на плече.
   - Сами такие же черти? - усмехнулся Скол, вальяжно ступая по порожкам крылечка.
   - Все заткнулись... Смирно! - на крыльцо вышел Колпак, расправляя складки комбеза: - Мои построились, остальные в сторону... Глазейте, вон, на танки и не ебите мозги бойцам! Идите полюбуйтесь баобабом, красавец какой, видели?
   Все уже видели этого испалина пока бежали вокруг периметра и минуту назад. Но спорить с майором не стали, послушно отваливая в сторонку, где стояла беседка метров 5 на 3 со скамейками вдоль стен, где и расположились. Дальнейшее всё было, как, у всех солдатиков: вспоминали дом, родителей, невест, друзей и истории на гражданке. А, кто-то, из пацанов "воевал" с огромными, наглыми, богомолами, прыгающими прямо на стол или на плечи; кто-то, поймав жирного жука - побольше нашего "майского" - беззлобно пробовал раздавить его жёсткий панцирь. Малёк (пятая "беда") пошёл к величественно "бегущей" черепахе, величиной с тазик для стирки белья и присел на неё, не в полный вес: - Гля, падла, прёт!
   Искренне удивился он, а, пацаны, повскакивали со своих мест посмотреть на этот живой "БТР". Прервал их игривость голос майора Горы.
   - Сели все на жёрдочки и слушаем! - майор подошёл к беседке и облокотился на перила: - Затихли, мальки! Начинаем изоброжать настоящих солдат. Поэтому, вторая "беда" идёт в расположение казармы, отдыхать. Остальные приступаем к "хозработам"...
   Вот тут, парни, охренели! Не знавшие по службе, что это такое, они недоумённо уставились на Гору. Но, вид майора, не о чём не говорил. А серьёзность в его голосе была искренней. И они растерялись окончательно.
   - Сейчас, тройка, четвёрка и пятёрка, разойдутся по рабочим площадкам, во главе своего начальства и бесприкословно выполнят все их требования. Ясно?
   - Так, точно! - непревычно по форме отозвались пацаны и загрустили. Всё это, как-то, не вдохновило их боевой дух. А майор молча развернулся и ушёл.
   - И что это было? - хором спросило человек пять и все с удивлением уставились друг на друга.
   Уже через пять минут всё разьяснилось. Появились командиры Волос, Крюк и Силок, выстроили своих бойцов и приказали пятёркам двигать за ними. Каждая "беда" пошла в свою сторону: не строевым, конечно, но, по-солдатски - строем. А встретились все в одном месте: побродив разными маршрутами, проиметировав, некую, хозяйственную деятельность, пацаны оказались в знакомых, железобетонных, тоннелях, ведущих в центральный зал под аэродромом.
   - С прибытием на хозработы бойцы! - приветствовал прибывших, ехидной ухмылочкой, Колпак, сидя в крутящемся на металлической ножке кресле: - Что напугали вас? Поверили? Вижу, по вашим мордам, что схавали наживку, солаги. Ничего, надо же держать вас в форме! Надо приучить думать, как, рядовых советской армии. Народ, вокруг, должен уверовать в то, что, все мы, рота охраны - не более. А нам, забывать, кто мы такие, никак нельзя. Поэтому, каждый день для нас будет проходить по определённому графику. Каждый день с подъёма бегаем, потом переходим на распорядок, так сказать, нынешней службы, а сами по графику, который мы разработаем с вашими отцами командирами, будете опускаться сюда и заниматься стрельбой, ножичками, всем что метаемо, втыкаемо, корявым боем, тактикой и оперативкой. Тоннели приспособим под стрелковые полигоны, благо расстояния позволяют варьировать дистанции от ста до трёхсот метров. Снайперам предоставим возможность стрелять на природе. Будете по аргументированным причинам отбывать в хозяйственные поездки, где, в дали от глаз, заниматься, военной специализацией: стрелять, пристреливать и снова стрелять. В общем мужики, что я вам объясняю... сами всё знаете. В нашем ремесле повторение не просто мать учения, а наша жизнь и жизнь друзей, которые рядом. Просто изменим маскировку нашей ежедневной подготовки в связи с легендой прикрытия, а в остальном, образ жизни прежний. Учимся и отрабатываем - отрабатываем и учимся! Спасибо америкосам за этот чудо-комплекс. Здесь, мы можем, не выходя на поверхность отрабатывать практически весь спектр своих методик. Ну, естественно, кое-что, будем работать на природе. И в реальном бою...
   Неделю пребывания в военном гарнизоне бойцы группы успешно играли свою роль. Днём их могли видеть в пределах РИЭС и возле своего жилого помещения, а вот то, что происходило ночью, было скрыто ото всех. Именно ночью наступало время, когда, одна из "бед" изчезала в капонире, спускалась под землю и при необходимости, незаметно, растворялась в ночи... чтобы, ужасающим призраком, появиться, где-то, у чёрта на куличках, и укусить врага.
   Личный состав РИЭС помогал ребятам сохранять легенду, поэтому, работалось нормально. Для всех советских лётчиков и танкистов, мотострелков и сапёров, усиленный взвод охраны, гебешных слухачей, занятых прослушкой чужих секретов, были тыловыми "крысами". И ребята прилежно демонстрировали окружающим свою "клановую" обособленность, от которой, лица войсковых офицеров кривили гримасы брезгливости. А зажравшиеся "глухонемые" суки, демонстративно приходили в капонир РИЭС, приветствовали их внутреннюю охрану и скрывались за бронированной дверью. Дальнейшее никого, здесь, не касалось. Всех инструктировали на этот счёт и после подобного инструктожа не у кого не было желания к излишнему любопытству. Они твёрдо запомнили главное - эти парни надёжны и в случае угрозы захвата РИЭС отвечают не только за её оборону, но и за её Уничтожение - если средств обороны окажется недостаточно. Кстати, в одну из ночей, вокруг РИЭС, по всему внутреннему периметру, обнесённому колючей проволкой, появилось, минное заграждение, созданное сапёрами группы по схеме самого Старика. А в последующии дни был минирован, весь, подземный, комплекс аэродрома. Но, слава Богу, подобного не потребовалось до сих пор.
  
   Жизнь в полевом военном лагере текла своим чередом и порою, забывалось, что, где-то, идёт война: не смотря на десятки танков и самолётов, БТРов и зенитных комплексов, постояно проходящих через их базу. Даже ребята Старика втянулись в непривычный для себя жизненный уклад. Это нельзя было сравнить с Императорской "берлогой", но и "Лунное поселение" (сферы модулей, капониров, очертание техники и пики гор, в ночи, невольно асоциировались у ребят с Луной) было несвойстввенное для них "общежитие". По специфике деятельности подобных групп, у них, вообще, не могло быть человеческих жилищ в оперативных зонах. Эти "странники" планеты, просто, воелею Случая, оказавшиеся в непривычных условиях осёдлой жизни, всеми силами приучали себя к её особенностям. Они исскустно сливались с "коренным" населением лагеря и в какой-то мере, стали частью его "аппаратного" клана.
   Это была ещё одна, внутренняя, грань, разделяющая население советских военспецов на два "непримеримых" лагеря - Бригадные и Аппаратные. Примерно, то же, что было в Отечественную войну между - Окопными и Штабными. Но... время иное, люди другие, другая война, а вот древнейшая иерархическая лестница - несокрушима. Вот и получалось, что, следуя легенде, ребята, были, как раз - Аппаратные, протирающие штаны в тылу. А по профилю - Бригадные, которые, постоянно на передовой. Вот и косились на них "бригадные" специалисты, отпахавшие 25 дней в поле, с действующими эфиопскими войсками - которых, как детей, приходилось учить с нуля. Хотя эфиопские "офицеры", некогда, учились в престижных американских военных заведениях, а американские инструктора, учили воевать рядовой и сержантский состав. Но то, с чем соприкаснулись наши спецы, привело их в шок... Вот и злились они на ребят Старика, которые, беззаботно расхаживали по базе, а они вынуждены мотаться по частям разбросанным по всему востоку Эфиопии и противостоять со своими "неумёхами" войскам сомалийцев: офицеров которых, готовили в военных училищах СССР, а инструкторами солдат и техсостава были те же, инструктора из Союза, которые, сегодня, оказались в лагере противника. Воевали наши мужики, сегодня, против того, кого, сами вчера учили. А значит и убивали вчерашних учеников - своих товарищей - которыми они стали за долгие месяцы общения и жизни у них на родине. Ребята могли себе представить чувства этих офицеров и естественно, не держали зла. Они, лично, наблюдали (издалека), как наши спецы прозябали в доисторических хижинах и пещерах, зарывались под землю в землянки, и ночевали в палатках; когда, с неба падала стена дождя или солнце поджаривало несщадно всё вокруг. Им был понятен праведный гнев мужиков, на тыловых "крыс": аппаратных, гебешных "слухачей" и их охранных псов, пользовавшихся прохладой помещений с кондиционерами, хорошим питанием, изобилием воды и чистотой постельного белья. Их обстреливали, пытались взорвать, разбомбить, вчерашние товарищи, а, Эти, высокомерные гуськи, разлагаются в покое и размеренности жизни на базе. Там, в бригадах, свирепствуют сомалиские войска и авиация. Под носом орудуют бандывстанцев с наёмниками, туда-сюда шастаят, совершенно дикие племена, не подчиняющиеся никому и агрессивные, как черти. Там - пекло и грязь, голод и вши, малярия и лихорадка, гнус, Чёрная мамба и обречённость. А, здесь, в гарнизоне - вышколенные, вычищенные, ухоженные "аппаратчики". Здесь лоск, элита! Здесь "блеск" армии: на уме у которых, только, Карьера и Деньги! И парадокс такого положения состоял в том, что, понимали, и тех, и других, только "глухонемые" - бойцы Грон. Являясь для бригадных - шавками аппаратными. А для аппаратных - неприкасаемыми гебешниками.
  
   *** *** ***
  
   - Разлагаемся? - прервал состояние полудрёмы в котором находился Грех, зычный баритон: с притензией на командирские нотки.
   Витёк лениво скосил глаза и увидел скалющуюся рожу Сергея: - Так точно, товарищ, Топор! Разлагаемся...
   - Почему приветствуете старшего по званию, лёжа? - продолжал корчить из себя "строгое начальство" Серый, подходя вплотную к другу и возвышаясь над ним грозной тенью.
   - А с каких пор, вы, товарищ, Топорище, зачислены в этот сан? - лениво спросил Грех и постучал по травке рядом с собой: - Падай, брат... Остуди в "холодке" головушку, а то, смотрю, крыша едет...
   - Привет! - Серый присел рядом с Витьком, пожимая его руку: - Сегодня идёте?
   Грех горестно вздохнул и кивнул в ответ, продолжая любоваться ежедневной картиной армейской действительности базы: - И как они выдерживают, бедолаги?
   - А они роботы. - съёрничал Топор, глядя за перемещением механизированных колон и их обслугой, которых, в самом деле, было жалко: часами на солнцепёке непросто, бля! Пахали мужики серьёзно, потому что, с ноября поставки из Союза и других стран увеличились. Только через Суэтцкий канал, в порт Асэб, на севере Эфиопии, шли десятки советских судов, доставляющих истребители, танки, буксируемые и самоходные артиллерийские орудия, реактивные системы залпового огня и зенитно-ракетные комплексы, и тысячи тонн боеприпасов. И всё это "богатство" приходилось принимать, сортировать и отправлять дальше, этим, никому не известным трудягам в технической форме без знаков различая и званий.
   - Это, ты, робот... Топорыч. А они люди.
   - Да-а... - Серёга умолк, прищурив глаза, вглядываясь в движение в полукилометре от них: - А ты, так бы, смог?
   - Я бы с ума сошёл, братик! - честно признался Витёк.
   - Я бы тоже... - Серёга придвинул голову к уху Греха и сменив резко тему, почему-то, шопотом, спросил: - Слышь, Витёк, говорят Старик, готовит работу с "Изделием"?
   - Говорят, Топоряще, что в Москве кур доят! А быки... яйца несут. Веришь?
   - Я серьёзно!
   - Я тоже... - Грех в упор посмотрел на дружбана полусонным взглядом и снова отвернулся: - Готовит... значит узнаем. Нам-то, какая разница, Серж? Будет приказ... сработаем. А на нет и суда нет! А будет это "Изделие" или нет, только Богу известно и Старику.
   На какое-то время пацаны смолкли. И судя по выражениям лиц задумались. Правда Грех - вообще не думал... Он отречённо созерцал окружающую действительность и был близок к "нирване" - если Будда, не перепутал чего? А загорелое лицо Топора, было напряженно-сосредоточенным. Он думал... Думал об "Изделии"... О том, дне и часе, когда (не дай Бог!) им прийдётся его применить. И понять его было не сложно. За безобидным термином "Изделие", скрывалась не много, не мало - Атомная бомба! Ну, не полновесная... И не совсем бомба... А, всего навсего заряд, но... ядерный!
   В этот раз группа Старика, прибывшая в Эфиопию почти легально, под видом техслужбы ПГУ, имела (вроде бы) в своём арсенале, эдакую, крохотную атомную бомбочку, равную по эквиваленту почти тысяче тонн ТНТ (тринитро-толуолла, тротила по-простому). По классификации СУСМ - средство уничтожения средней мощности - РЯ-6 (ранец ядерный)! Именно о её применении в одной из операций и пошли разговоры среди ребят группы. И Серый не мог, как Грех, прикинуться эдаким, "китайским болванчиком", и делать вид, что его, ничерта, не волнует. Волнует... Конечно, волнует! Если не сам факт применения её против кого-то (чужая смерть, как говорится, и, есть, чужая!). Но, вот, обеспечение применения "Изделия", ложилось на плечи группы, а это, уже волнительно - чёрт тебе в рот! Кто его знает, не напутали в её нутре, что-либо, "головастики"? Ведь не убежишь от "малышки", как бы не ломился - догонит, зараза! Догонит и испепелит, падлюка! Вот и лезут, в башку, всякие мыслишки... Тревожат, юнное, сердце. Кому повезёт? А ведь "повезёт", мать твою, кому-то!
   - Нет, Грех, не пойму я тебя... - вздохнул Серый, глядя на безмятежную позу Витька на траве: - Чудишь ты, братик...
   - А что делать, Серый? - безцветно отозвался Витёк: - Предлагаешь возрыдать? Или пойти к Старику, встать на колени и попросить... не надо, пожалуйста, этого делать! Умоляю, Григорьич, мы, с Топором, знаем, как, это, бесчеловечно. Ты же взрослый, мудрый, человек, Григорьич!
   - Да, пошёл, ты! - отмахнулся Серёга, но, улыбнулся, представив картинку, нарисованную речью друга: - Я серьёзно, Грех!
   - Я тоже... - Витёк обнял друга за плечи и заглянул в его глаза: - А, что, мы можем?
   - Ничего-о...
   - Вот и всё... - успокаювающе похлопал по плечу Серого, Витёк: - Забудь. Выключи думалку. Вредно это при нашем укладе трудовой повинности. С ума сойдёшь...
   Топор и без натаций друга понимал это. Но, что-то, как говорится, нашло.
  
   *** *** ***
  
   Вечером "четвёрка" вошла в капонир, привычно поприветствовав офицеров, охраняющих станцию РИЭС и пост РЭР, и проследовала к себе в "нору".
   Дежурная смена станции - скрытая в экранированной капсуле расположенной, где-то, под землёй, осуществляя перехват всех правительственных и военных радиограм, радио переговоров, и телефонных разговоров высшего эшелона власти: их жён и любовниц (ков), по всему Африканскому континенту, Аравийскому полуострову, и восточной части Индии, - не совала свой нос в дела "глухонемых" сидящих, где-то, под землёю, недалеко от них. Служба, есть, служба... И, если, их начальство позволило этим парням быть рядом: даже при неоходимости уничтожить их аппаратуру, значит, так надо.
   А недалеко от них, в огромном заглублённом комплексе, готовилась к оперативному рейду боевая еденица группы, благодарная резидентуре управления, подыскавшего столь удобное убежище. Только члены группы знали об инфроструктуре подземного комплекса позволяющей действовать скрытно, в любом направлении. Тут просматривался опыт тех, кто подготавливал для них плацдарм, учитывающих такой важный фактор, как, точки подбора. Пимерно на равных растояниях от аэродрома располагались четыре, приемлемые, площадки для посадки вертолёта, принимающего группу. И распологались они с четырёх сторон света.
   После лёгкого, косметического, преобразования в "норе", помимо стрельбищ в туннелях, появился спортзал, раздевалка с "костюмерной-гардеробом", гримёрная, душевая и санчасть. Благо, ею, пока, не пришлось пользоваться - все были здоровы.
   Оказавшись в раздевалке, ребята скинули повседневную тропическую форму - цвета пыльной охры - состоящей из рубашки с короткими рукавами и шорт, без воинских знаков отличая. Быстро приняли душ, тщательно вытерлись и нанесли на голые тела специальную медицинскую мазь. Капитан выдал каждому бойцу по таблеточке "Колы". Теперь, у ребят обострится нектолопия (ночное зрение), расширится слуховой диапазон, повысится порог физических и болевых нагрузок, после приёма аппарата на двое суток минимум. А пока они занялись снаряжением и оружием, расположившись в оружейке.
   Просторный бункер, используемый группой в качестве оружейного склада, был основательно заполнен боеприпасами и марками вооружения стран НАТО. На стеллажах, вдоль стен, распологались различные образцы стрелкового оружия и каждый боец, перед операцией, выбирал себе марку и тип его, которые, наиболее эффективны при выполнении поставленных задач с учётом личной специализации.
   Капитан, приценился к "Паркер-Хайлу", калибра -7,62. Быстро проверил оптику, щёлкнул ЛЦУ(лазерный целеуказатель), подёргал глушитель и сошки. И стал слаживать в холщёвую сумку уже заряженные магазины - по 10 патронов в каждом.
   - Все грузимся "Эмками", пацаны, по десятку. Ночь может быть жаркой. Значит, готовимся, как всегда, к худшему. Только второй эшелон с минимумом жратвы. Трасер (трассирующая пуля), через две "стальных" (стальной сердечник). Сол у тебя весь комплект бронебойный, понял?
   - Понял. - кивнул Никита, прихватив свой "Ремингтон", цинк с патронами и расположился за длинным столом в центре помещения.
   - Маг, тебе бронезажигалки. - капитан взял со стеллажа "ММ-1" (гранатомёт револьверного типа) и заряды к нему "М-430" - осколочно фугасные: - Остальным, как минимум, по "магазину" с тяжёлыми и зажигалками. Всем ЛЦУ, оптику и "ночники" (приборы ночного видения). Мужики, усиление во всём! Всем по "шмелю" в нагрузку.
   Ребята разобрав огнемёты и своё оружие, рассевшись за столом, стали набивать магазины патронами...
   На стол выставили уже вскрытые цынки с маркеровками боеприпасов и разложив магазины стали заряжать, положив рядом с собою ещё по пять снаряженных обойм.
   Сол (снайпер "беды") пододвинул к себе цинк с калибром 7,62х51 натовской класификации и стал быстро снаряжать магазины патронами с чёрным кончиком пуль (бронебойными). Маг заряжал пулемётные ленты, как и советовал Крюк, бронебойно-зажигательными патронами, того же калибра, с чёрными кончиками пуль и красным кантиком внизу. Остальные: Ай, Грех и Гун, заряжались калибром 5,56\45 с трассирующими пулями (зелёный кончик), чередуя их, через две, со стальным сердечником (серый наконечник). И зарядив по шесть магазинов, троица снарядила себе ещё по одному магазину с тяжёлыми (жёлтый кончик) и зажигательными (красный кончик) пулями. Ребята распихали магазины по кармнам жилетов, пристегнули по рожку к своим "пушкам" и облачились в ночные комплекты, разработанные для диверсионных групп ПГУ. Распределили на себе НРС-2 и "Гюрзу", по два метательных ножа. Прихватили комплекты НЗ с аптечками и остальным необходимым набором, закрепили всё на себе и попрыгали.
   - Гун, бери Карлушку ("Карл Густав", гранатомёт, Щведция), а Грех, зацепи Немца (Панцер-фауст 441А1), пригодятся... Проверте все крепления и соединения. Вобщем, всё проверить, - Крюк усмехнулся, махнул рукой и добавил: - Господи, чё, я вас учу?
   - Во-во... - засмеялись ребята, взяв со стеллажей гранатомёты: - Чё нас учить, мы тут, днюем и ночуем, подгоняя и пристреливая каждый ствол, играясь с ножичками и проверяя укладку.
   - "Ремка" пристреляна, Сол? - отмахнулся от "теней" Крюк, закрепляя на запястье клинок.
   - Так, точно! Кто ж шутит? Мне жисть охота...
   - Молодцы! Хвалю... И прошу помнить, пацаны... мы на войне.
   - Помним командир, не подведём... - уже на полном серьёзе ответели парни и даже, как-то подтянулись.
  

   Глава - 18

  
   ... Принцип Глубины: предполагает чёткую организацию и ведение активной разведки в расположении противника и одновременное воздействие на основные элементы его оперативного построения (боевого порядка) огневыми средствами, средствами радиоэлектронного контроля (РЭК), подразделениями психологического подавления...
   ... Принцып Быстроты: реализуется практической способностью руководства и контингента способного мыслить, планировать и действовать не стандартно. Быстрота создаёт базовые моменты позволящие поставить противника в невыгодное положение, вынудить его действовать вопреки намеченным планам, а самим владеть инициативой, наносить упреждающие удары средствами поражения мобильных групп...
   ... В современных условиях успех боевых действий во многом определяется чётким согласованием усилий комплексно применяемых средств поражения и действием штурмовых-тактических групп в сочетании с огневыми ударами высокоточного оружия...
  
   -Внимание! Я, четвёрка-контроль... - раздался в наушниках голос капитана, а в следущее мгновение, эфир откликнулся бодрыми голосами "теней".
   - Четвёртый, я дубль-первый, контроль, есть...
   - Я, дубль-два, контроль...
   - Дубль-три, контроль...
   - Дубль-четыре, контроль...
   - Дубль-пять, есть, контроль... - последним доложил Маг.
   И в тот же миг в эфир ушёл электронный импульс-сигнал, приказывающий экипажу МИ-8 запускать двигатели, посланный Крюком.
   Группа приближалась к точке подбора приодолев почти три километра джунглей на севере от аэродрома. Ночной воздух напоминал собой влажный, горячий компресс, облепивший все открытые части тела, хотя, более пришёлся бы по душе, где-то, на бескрайних просторах Союза в это время года.
   С тёмной поверхности речных вод до слуха бойцов доносились таинственные всплески то ли, крупных рыбин, то ли, крокодилов. Огромные африканские звёзды уже сияли на тёмно-фиолетовом небосклоне на севере и юге, а над головами ребят притаившихся в тени деревьев, висела, таинственно улыбаясь, яркая Луна.
   Несмотря на то, что поляна к которой они приближались распологалась далеко от мест боевых действий, бойцы не пренебрегали осторожностью. Они лучше других знали, что расслабляться на войне неследует, где бы не находился противник, по сведениям имеющимся в вашем расположении - тем более, здесь, в Эфиопии, где, враг, знал о замыслах местных вояк до того, как они получали приказы из своих штабов. В силу этих причин выбераясь за пределы гарнизона к точке подбора, ребята тшательно контролировали всю зону своего маршрута и, прежде чем производить погрузку в "вертушку", некоторое время внимательно изучали поляну, на которой ждал борт.
   Дальше всё происходило быстро... Шесть теней отделились от кромешного мрака джунглей и преодолев открытое пространство, чёрными "кляксами", буквально влетели в распахнутую дверь салона. Раздался звонок в кабине пилотов, возвестивший, что группа на борту и вертолёт взмыл в воздух, уносясь в лунную ночь.
   Через два часа 4-я "беда" высадилась в интересующем их квадрате и проводив "вертушку" скрылась в джунглях, замерев, вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь выделить среди них неестественные наслоения. Собравшись вокруг капитана - доставшего карту и укрывшись под плащ-накидкой, - в свете крохотного фонаря, ребята, ещё раз, сверились с ориентирами и маршрутом отложившимися у каждого в голове, и "выслушав" безсловесный приказ Крюка, кивнув ему, выбрались наружу, и минуту постояли с закрытыми глазами, давая возможность востановиться зрению после не значительного света фонарика.
   В течении получаса ребята двигались по джунглям не как диверсанты, а как "горе лесорубы", прорубая себе мачете узкий проход. Рубили по очереди, продираясь сквозь дикие заросли лиан. Наконец-то, впереди, появились просветы, позволяющие судить о том, что бойцы выходят на относительный простор. На фосфорицирующих циферблатах ручных часов большая и малая стрелки сошлись на 12 - полночь! А до рассвета "беде" надо успеть добраться до спасительного укрытия...
   ... Трое предыдущих суток, по очерёдно, "беды" проводили разведку в этом квадрате, проверяя сведения от нелегала. Вчера 3-я "беда" обнаружела след. Парни, во главе с капитаном Волосом, засекли, рано утром, сначала одну группу людей скрытно перемещающихся, невидимыми тропами, вдоль берега горного озера и скрывшуюся в одной из расщелин. Потом, вторую... А, потом, благодаря изворотливости Жилы, - сумевшего ужом проползти к расщелине и не обнаружить себя, поняли - вот она, база! Тщательно скрытая от любопытных глаз, долго разыскиваемая разведкой и наконец обнаруженная их группой.
   Получив подтверждение, Старик немедленно спланировал операцию и отправил 4-ку в данный квадрат с единственно приемлемой задачей - замуровать.
  
   ... Пришлось ребятам, быстренько, перепрофелироваться в "каменьщиков". Одно гложило сердца бойцов - запрет на десантирование без крайней необходимости. А как, было бы, здорово, оседлать летающее крыло и с ветерком добравшись до места, опуститься на головы "обезьянок". Но, увы... После возвращения из первой командировки в Эфиопию на обязательной для всех диспанцеризации у некоторых из ребят медики обнаружели гастриты и язвы желудка: доступным языком объяснив это результатом перенапряжения, стресса и нервного перевозбуждения. Свою роль в развитии этих "подарков" сыграло питание - непрошло даром поедание экзотических личинок и червячков, ползучих и скачущих тварей. Вот и сложилась патовая ситуация, так как, одним из основных требований к бойцам Грон была пригодность к горной и воздушно-десантной деятельности. А при язве и хроническом тонзелите, эти виды, как и силовые нагрузки - Запрещены! По инструкции необходимо было перевести ребят в другие подразделения ВС с более щадящим режимом службы: но, как и кто это разрешит? Ребята уже подготовлены, обкатаны, обстреляны в боевых операциях и главное, посвящены в такие секреты ремесла и самой службы, что, о переводах в обычные войска, речи быть не могло. С их допусками - это, Не Возможно! Никогда! Их создавали терпеливо и профессионально. Их посвящали в такие тонкости профессии, о которых, распространяться Никто Не Имел Права. Все методики их подготовки разрабатывались в секретных научно-исследовательских подразделениях ПГУ, совместно с Академией наук СССР и носили гриф "Совершенно Секретно!". Работа этих бойцов была связана с проведением операций Особой Важности управления "С" ПГУ КГБ, информация о которых, не могла стать достояние гласности, так как, проводилась за пределами Советского Союза на территориях иностранных государств, без всякого уведомления местного правительства. Их зона деятельности - весь мир! По этой причине лидеры СССР и руководство КГБ, Никогда Не Признавали, и Не Признают, сам факт существования подобных боевых групп. Поэтому, как можно вышвырнуть на улицу бойцов такого уровня квалификации? В связи с таким положением дел, никто даже и не думал искать ребятам замену, потому что, сами ребята - никогда бы, не простили, своим командирам, такого ПРЕДАТЕЛЬСТВА. Молодость - максималистка... Она бесстрашна! И ей нет дела до призрачного - Потом... А, будет ли, вообще, это самое Потом? Для каждого из них, есть, только - Здесь и Сейчас! И плевать они хотели на запреты врачей и на какие-то, там, болячки. Нельзя "летать", значит будем ползти, просачиваться, прогрызаться...
   ... "Беда" приступила к завершающей стадии операции, осторожно выдвигаясь к чёрному шраму расщелины, вертикальным изломом обезобразившим отвесные скалы.
   И только Сол и Маг, устроившись на господствующих высотах, могли себе позволить любоваться видом вокруг. Только, задачи, стоящие перед Солом, не особо позволяли ему заниматься этим. А, вот, Маг, как мог, удобнее устроевшийся справа от Никиты, метров на 50 ниже, среди валунов, растворившийся со своим пулемётом "FN MAG" в тёмном закутке, мог, присмотреться к раскинувшейся перед ним панорамой величия и покоя, залитых серебром лунного сияния скал и небольшого озера с зеркальной гладью вод.
   Он непроизвольно вспомнил детство, когда, его воображение, рисовало перед ним живые картинки из сказок и легенд - волнующе красивых и непередаваемо страшных. Реальность оказалась страшнее... Не было, здесь, деманов и леших. Не наблюдалось джинов и колдунов. Но тревога не отпускала сердце, сжимала его холодным обручем, затрудняя дыхание. Каждое тёмное пятнышко, клякса, в этой величественной картинке, могли ожить и превратиться в смерть. В такие минуты напряжённого бездействия страшно каждому. "Бесстрашие" приходит позже, когда наступает пора активных действий. Когда адреналин заполневший кровь и разнесённый по напряжённым мышцам взрывает их энергией и жаждой движения-силы. Вот, когда, страх прячется за инстинкты, которые не отвлекаются на анализ и переживания, а действуют. Действуют чётко, быстро и надёжно, позволяя человеку преодолеть себя, и творить маленькое чудо.
   А пока Маг снял балаклаву с головы и подставил лицо дуновению ветра. И ночь вплотную приблизилась к нему: лаского погладив вспотевшее лицо и ворвалась в лёгкие ароматом горных трав. Удивительная тишина, царствовавшая в мире, была пугающей.
   И чтобы поверить в присутствие, где-то на склонах, его друзей, Маг был вынужден посмотреть на экран "курантов", (секретная, в то время, разработка учёных из научных лабораторий ПГУ, которую, Крюк, раздал всем ребятам перед выходом к "вертушке"), где "светлячки" индикаторов обозначали местоположение всех шестерых бойцов "беды".
   Остальным парням было не до созерцания красот. Возбуждённые нервные системы и органы чувств, усиленные "коллой", функционировали в режиме биокомпьютеров, анализирующих лавину поступающей отовсюду информации. Щелчок в наушниках предупредил Мага и Сола, о том, что ребята достигли точки контакта и оба бойца превратились в пучки натянутых нервов. Пальцы ребят привычно легли на спусковые крючки, готовые послать в мир невидимую смерть...
   ... Гун матерился безбожно, вспоминая курс спецмедицины в разведшколе...
  
   - Употребление нецинзурных слов, дорогие мои, - добродушно обьяснял "доктор Айболит", по совместительству ведущий эксперт лаборатории: - Понижает кровяное давление и уменьшает содержание адреналина в крови. Так что, в экстримальных ситуациях, которых, в вашей практике будет больше, чем хотелось бы, настоятельно рекомендую, без стеснения, употреблять крепкие выражения. Помимо нормализатора давления и адреналина, мат, так же, нормализует мышечный тонус и улучшает работу надпочечников, что тоже немаловажно в вашей профессии.
  
   ... И Гун, точно, следовал наставлению эксперта, мысленно понося трёхэтажным матом всех и вся на белом свете. На его плечах, помимо прочего груза, был закреплён мощный фугас. Конечно, не авиационный. Естественно, компактный, но... Когда на тебе двацать пять килограмм боеприпасов, когда ты, отпахал с ними десяток километров, лишние 15 кило, ну, не как, не вызывают восторга: даже этот удобный портативный-ранцевый фугас, новейшей конструкции (к сожалению, о многих "новинках", используемых группой нельзя писать до сих пор в открытой печати из-за специфического назначения изделий - вооружения, обмундирования, маскировки, снаряжения и средств выживания, так как, большая часть подобной информации носит закрытый характер).
   Впереди бесшумно перемещались Крюк, Ай и Грех, фиксируя животом и телом каждый бугорок и впадинку, камень и щель. Кончики их палцев, как чувствительные щупальца пауков, ощупывали местность на предмет растяжек и других сюрпризов. Вскоре находившийся впереди капитан, замер, поднял правую руку, выбросил вверх два расстопыренных пальца и решительно махнул кистью в сторону противника - Пошли!
   В ту же минуту ребята сорвались с места и бросились вперёд: чётко и слаженно выполняя двойную "змейку" (быстрое перемещение к цели по зигзагообразной траектории).
   Красивое зрелище! Захватывающее! Особенно со стороны...
   Мир перед вами находившийся в состоянии покоя неуловимо менялся. Два тёмных сгустка, секунду назад бывшие частью густой тени, вдруг, отделились от неё и стремительно метнулись вперёд, зигзагообразно рассекая пространство с такой скоростью, что рябило в глазах того, кто мог это видеть. Казалось чудом, что они не сталкиваются при пересечённом движении. И не успевал ваш взгляд цепко зафиксировать это движение, как мир попрежнему был спокоен и величав, словно и не было в нём места подобному... Что, это было, Мираж? Чертовщина? Галюцинация? И пока мозг пытался провести оценку случившегося, словно, из под земли, вновь, появляются сгустки мрака и всё повторялось, подобно кошмару душевно больного.
   За четыре перехода (отрезки в 30-40 метров) Грех и Ай оказались по ту сторону расщелины скрывающей пещеру и заняли боевые позиции. Крюк многозначительно посмотрел на Гуна и кивком головы пригласил к "увеселительной" прогулке. Щелчок в эфире предупредил ребят о начале их движения и капитан первым двинулся ко входу: высоко и осторожно поднимая ногу, сгибая её в колене, и ещё осторожнее опуская к земле, стараясь не пропустить какой-нибудь гадости оставленной "хозяевами". Крюк прикрывал собой бойца с фугасом, а Грех, Ай, Маг и Сол страховали их со стороны.
   Через минуту-другую капитан и Гун исчезли в беззубой пасти прохода и для бойцов с наруже время остановилось...
   ... Капитан заметил дозорного первым. Часовой сидел на небольшом ящичке из под автоматического оружия. Рядом на трёх уложенных один на другой, таких же оружейных ящиках, стояла аллюминивая тарелка с гильзой от авиационной пушки с горящим фитилём (прямо Отечественная война, только без немцев) и лежали какие-то журналы. Рука Крюка взметнулась вверх, заставив Гуна замереть и медленно опустилась к бедру, где находился отличный клинок. Гун очень медленно, как тёмное облачко, сместился к стене и стал её частью. Наступал тот самый момент, когда, современный боец - диверсант, превращался в диверсанта древности - таинственного нинзя... С его умением проводить бой в темноте, в тесном пространстве, без применения огнестрельного оружия, с применением технических средств, усовершенствованных инжинерами и искусными мастерами наших дней, позволяющих творить "чудеса" в глазах несведующих людей. Вот в таких ситуациях, ребятам помогали, скрытые под верхней одеждой, простые и очень надёжные средства: выполняющие, как, защитные функции, так и смертоносные. Они превосходно защищали уязвимые участки тела бойцов в условиях ночи, когда, легко поскользнуться, упасть; попасть ногой или рукой в невидимые ямы и трещины; нарваться на камень или острый предмет; раздробить локти и колени; расшибить голову и повредить глаза. И, эти же средства, позволяют ребятам взбираться по отвесным стенам, "парить" над поверхностью, перемещаясь на огромной скорости, висеть на потолке и многое другое, что способствует созданию ареола колдовства и бесовщины. Имено в таких ситуациях им помогала техника боя эффективная в условиях слабой освещённости или полного мрака. В такой ситуации темнота работает на руку бойцу способному поражать врага своими руками и ногами, а не огнестрельным оружием, которое бесполезно в темноте. Умение лишать противника глаз, ломать трахею, душить и сворачивать шею, ничем не уступают в темноте боевому оружию.
   Такие приёмы легко применять без помощи зрения, а их эфективность не уступаяет любому оружию. А, если, в руках бойца, окажется боевой нож или стальная проволка (обязательно окажется!), тут уж и до обезглавливания миг. Вот, почему, так много времени им прививали навыки необходимые в таких ситуациях. А уж владение ножами и любыми иными колюще - режущими предметами, было развито в них, как, естественное дыхание.
   Правда, сейчас, капитану и Гуну помогали ПНВ (приборы ночного видения), но они уже непроизвольно вошли в изменённое состояние сознания, и были готовы работать в абсолютном мраке подчиняясь органам чувств и инстинктам.
   "Чудо-воин" был в полудрёме, когда, незваные гости появились в его владениях и даже не узнал, что смерть уже рядом. Крюк преодолел разделяющее их растояние оставаясь для охранника неприметным сгустком тьмы и мгновенно рассёк его горло. Боевик конвульсивно задёргал ногами, уронил голову на грудь и стал медленно завалиться набок. Капитан придержал безжизненное тело, осторожно уложив его под стену, за ящики, служившие охраннику столом. Гун заметил сигнал руки Крюка и подошёл к командиру. Знаками Крюк объяснил, что пройдёт вперёд, а бойцу, выдержать дистанцию в 10 метров и следовать за ним.
   Через метров шестьдесят тёмного, наклонного, прохода они обнаружели, по правой стороне, слабый свет, льющийся из отверстия в стене за которым распологался второй пост охраны: судя по голосам, доносящимся изнутри.
   Здесь уже присутствовала цивилизация. В этом проходе ведущем в глубь пещеры горела маломощная, но, електрическая лампочка, а, вдоль стены, крепились провода, уходящие в полумрак. Капитан отчётливо видел двух бойцов, метрах в десяти от входа, играющих в карты на таких же оружейных ящиках, как и у первого воина, отставивших автоматы к стене. Подав знак Гуну - подойти и остаться на месте, Крюк отправился дальше проверить не ведёт ли основной проход к другому выходу или помещению внутри пещеры. Но, им повезло, проход заканчивался метрах в пятнадцати естественной стеной, возле которой, волялись кучей, какие-то, брошенные шмотки. Других ответвлений Крюк не обнаружил и вернувшись к подчинённому обьяснил знаками суть своих дальнейших действий. Гун кивнул в ответ и остался у входа, страхуя командира от нежданных "гостей". Крюк аккуратно выдвинулся в проход, предварительно подняв ПНВ на лоб и мягко, по кошачьи, двинулся вперёд. В его руке появился бесшумный пистолет "Гроза-4М" и через несколько секунд оба воина рухнули на камни. "Ком" не задерживаясь двинулся дальше, оставив бойца на посту и вернулся к нему через две минуты.
   - Закладывай, здесь... - нарушил молчание капитан, но палец к губам приложил: - Место подходит. Там их основное лежбище и тонны взрывчатки. От сюда метров сто пятьдесят... На месте человек двести. Спят. Проход наклонный... Чуть поворачивает влево. Там еще два придурка сидят... охраняют.
   - А как же вы их видели?
   - Проход обрывается метров на пять за постом. Там винтовая лестница, внизу большой зал, всё как на ладони... Взрывчатки дуром! Бойцов тоже. Плюс минус двести. А рвать будем здесь. Недалеко свод уплотняется, образует мощный козырёк. При взрыве полностью блокирует не только выход, но и метров сто самого прохода. Завалит всё на хрен! Работаем и валим!
   Гун не заставил себя уговаривать и проворно закрепил фугас таким образом, что большая часть его мощи уйдёт именно туда, где, находился смертоносный козырёк.
   Через две минуты они вышли из пещеры и Крюк щёлкнул переключателем, отправившим ребятам сигнал отхода. Теперь, все быстро уносили ноги подальше от скал на спасительную дистанцию...
  
   ... Вздрогнули горы. Тропа под ногами вздыбилась, затем резко ушла изпод ног, увлекая за собой ребят, уходящих от пещеры.
   - Царствие небесное! - без тени улыбки произнёс капитан, поднимаясь с земли и оглядывая своих орлов: - Живы?
   - Ага, - отрехнулся Гун: - Чего не скажешь про них...
   Он кивком головы указал туда, где, в небо, взметнулось зарево и клубились столбы дыма, а округа барабанила обильным камнепадом.
   - Не трогай мёртвых, Иван. - упрекнул Крюк своего бойца в упор заглянув в его глаза: - Лучше молчи.
   - Почему, "ком"? - спросил Грех: - Давно соберался спросить, да всё минутки не было.
   - Почему? - капитан поправлял подсумки: - Долго объяснять... Пока поверь на слово! Не хорошо это. Мы воины, а не убийцы. А первая заповедь истинного воина -Уважай врага! Судьбе было угодно свести нас в бою непримеримыми врагами. Всякое бывает, это жизнь! Но никогда не забывайте, что вы... Люди! Враг для нас тот, кто хочет забрать наши жизни. А покойник - не враг! Он, вне игры. И воин, никогда не будет мстить и унижать, даже на словах, мёртвого. Нинзя и самураи даже молились за своих врагов, которые ещё не знали, что стоят перед смертью, вступив с ними в противостояние.
   Теперь, главной, задачей "беды" было унести ноги, как можно дальше, пока противник не блокировал район и не перекрыл пути отхода.
   Капитан сделал привал собрав ребят вокруг себя: - Не расслабляемся, пацаны. "Эфы" на родной земле, которую знают, как самих себя. Человек коварный и смертельно опасный зверь, это, вы, усвоили. Они знают эти горы и быдут искать нас несмотря на тот ужас, который, мы им и привили. Они боятся "дьяволов джунглей", то есть вас, а их командиры ещё больше. Поэтому, будут их гнать за нами, пока не уничтожат, либо, те не сдохнут от наших пуль.
   - Да, после такой хлопушки искать нас будут серьёзно. - поглаживая свой "Ремингтон", бросил Сол.
   - Не то слово... - кивнул Гун: - Ахнули знатно.
   - Ты нас сюда не приплетай... - пошутил Грех, легко ударив друга в плечо: - Мы не приделах. Ты их ухандохал, ты и выгребай, Гуныч!
   - Успокоились, орлы. Думаю, мы, пробудили всех чертей и очень скоро они сядут нам на хвост. Отсюда задача... работаем за пределом сил. Выписываем кренделя, ставим ловушки, делаем обманки и ножками - ножками. Не расслабляемся, мужики!
   - Есть! - синхронно отозвались парни и приступили к отходу. Но одно дело сказать, а другое сделать...
   Даже их тренированные ноги гудели от перегрузок на изломанном ланшафте метности. Их тренированные сердца, казалось, вот-вот лопнут не выдержав ритма. А Юрий всё убыстрял темп. Ему было жаль их лёгкие и сердца, их мышцы и нервы, но ещё больше, Крюку, была дорога их жизнь. На чаше весов, этой ночью, возлежали минуты и метры, пройденные пацанами на пределе сил и, их будущее... Каждая упущенная минута, каждый не пройденый метр, мог лишить их, того самого, будущего. Может не светлого, но - реального! Полного чувств и ощущений, желаний и их исполнений, движений и покоя, смеха и слёз, грустных воспоминаний и радостных встреч, подленных и волнующих. И что не говори - это, много! Очень много для человека.
   Крюк и все бойцы благодарили Старика за его мудрость в подходе подготовки группы к проведению операций. Капитан знал, что в конце 20-х, Григорьич, вместе с Эйтинктоном работал в Китае, где и познакомился с трудами великого, китайского, военного стратега древности Сунь-Цзы. С тех самых пор, всех своих командиров и бойцов, полковник, учил начинать подготовку, даже к самой простой операции с того, чтобы они самым тщательным образом готовились к изучению територии на которой, предстоит работать. Они были обязаны знать всё о местности, где распологался "объект". Должны изучить всё, от климата на земле, до звезд. Должны знать всё о ветрах и дождях, о реках и озёрах, о мостах и дорогах, деревнях и поселениях, о городах и карьерах, лесах и полях, садах и растительности. Они должны были знать карту звёздного неба, широту и долготу, часовой пояс, время восходов и закатов. Они должны были знать горы и ущелья, каждый перевал и водопад, пустыни и моря, приливы и отливы, съедобные плоды и культуры, съедобных животных и насекомых. Старик всегда напоминал им, что жизнь диверсанта состоит из способности не пропускать мелочей.
   Теперь, такая щепетильность, спасала их жизни. На маршруте отхода они выберали такие решения и пути движения, что ни один местный, никогда бы не догадался пройти ими. А они шли. Шли по рекам, где хозяйничали крокодилы; преодолевали горные хребты там, куда не один нормальный человек не попрёт; отдыхали в таких местах, где, нормальные люди не смогут не только отдохнуть, но, и вообще, приблизится к нему. И конечно же, великим подспорьем для ребят были разработки "головастиков" в сфере специальных разгрузочных поясов, которые, крепились, как, на груди и спине, на поясе и бёдрах, на предплечьях и лодыжках. Десятки карманов и кармашек, поясных сумочек и клипсов, расположенных по всему телу, плечам, рукам и ногам, облегчали не только ношение грузов, но и ускоряли способность его использования при неожиданном боевом контакте. Места хватало всему: магазинам с патронами, акамуляторам, аптечке и НЗ, леске и стальной проволке, капроновому жгуту и рыболовному набору, мазям от кровососов и сыворотке от змей, ножам и ручным гранатам, зажигательному шнуру и взрывателям, подствольным выстрелам и плоской, мягкой, фляге с вадой. И всё это имело вес... Хороший вес! Который тянул к земле, даже при таком распределении. Как хочется скинуть всё это и без сил рухнуть на землю, но... нельзя. Это "железо", в любую секунду, может стать бесценным металлом, от которого зависит твоя жизнь.
   И опыт капитана подтвердил правельность принятого решения - ноги в руки! Не зря он гнал ребят, ох, не зря! Опоздай они на минуту-другую, не проскочи, всего-то, сотню метров и не миновать большой беды...
  
   ... Звук в горах при разряженном воздухе разносится далеко и услышали они друг друга загодя, скрытые мраком ущелья. Приследуемые и приследователи торопились, пренебрегая соблюдением тишины, включая в актив скорость. Тут, пан или пропал... Тут диктует инстинкт сохранения. И Крюк выбрал более важное - скорость. А для охотников "за головами" другого не могло быть. Вот и спешили обе группы с единственной целью - встретить противника на преобладающей высоте. Нервой это удалось "беде".
   - Рассеялись и к бою! - приказал Юрий тяжело дыша, без радиосвязи. А ребята уже размещались на позициях, приводя оружие к бою. Их позиции были выгодными. "Язык" перегораживающий ущелье возвышался метров на семьдесят над тропой и имел множество природных укрытий из огромных валунов, уступов и щелей. А учитывая мощный боезапас ребят "язык" превращался в непреодолимый рубеж.
   Преследователи приближались с правого рукава раздваивающегося в этом месте ущелья. Растояние до поворота составляло 150-200 метров и все парни перевели маховички прицелов на "2" и приготовились к встрече, разлаживая около себя гранаты. Опоздай они немного, не проскочи развилку и не займи высоты, противник, превосходящий их числом, не оставил бы им шанса на спасение. Но, "беда", успела... Видно, не их день! Это уравнивало шансы противников. На стороне "беды", было, умение оставаться невидимыми, непредсказуемыми. На их стороне мастерство владения оружием, мобильность и возможность менять огневые точки, создавая у врага иллюзию множества бойцов. У мятежников было желание мести и численность.
   - Работаем через эфир, мужики. Всё, "тяжёлое", под руку. Боезапас бережём. Работаем по склонам усиливаем поражаемость. А пока присмотрите рубежи. Смена позиций, рваная... Пусть охренеют, суки! - капитан устоновил свой гранатомёт в метре от себя, сам укрылся в углублении и взвёл затвор своей "игрушки", посмотрев на ребят, распределившихся по "норкам": - С Богом, мужики!
   - Я помолчу? - Маг уточнил у "кома".
   - Да, пока не "возникай"...
   - Понял.
   - Готовте "дуболом"... - предутредил ребят Крюк и эфир ответил ему: - За "базар" ответим!
   Подобный сленг был привит парням ещё в школе управления. Его использовали в бою при радиообмене: никаких подленных имён, званий. Меняется смысловая нагрузка речи - слов, фраз. Понять её суть, могут, только члены группы. А в случае перехвата: разговор не позволит противнику оценить ситуациию, даже, если, у них окажется под рукой переводчик.
   - "Огоньки" беречь... - напомнил Юрий: - Устроим "карусель".
   - Внимание... Черти, пляшут! - Сол со своей высоты первый засёк их. У развилки прохода появились первые боевики. Через мощную оптику ночного прицела Сол видел их неплохо: - Вижу троих "борзых".
   - "Фото" на память! - приказал Крюк и нашёл через прицел проход и силуэты людей.
   Первым же выстрелом Сол снёс голову замыкающему. Выстрела боевики не слышали, но, звук расколовшегося "кокоса", в ночной тишине, остановил их. А то, что открылось их взглядам привело в ступор. Тело их товарища, с остотками головы, лежало на освещённой лунным светом тропе. Над его плечами они увидели только шею и нижнюю челюсть с носом погибшего... Что-то сообразить они не успели. Сол, как в тире, послал пулю за пулей в застывшие цели.
   - Замри! - остановил бойца Крюк: - Жди чертей...
   Через минуту появилось подрепление застывшие перед тремя погибшими соратниками: человек 25. И страх их перед "дъявалами джунглей", явно возрос, при виде материального подтверждения с развороченными черепами. Огонь открыли не они, а их пальцы, судорожно вцепившиеся в рукоятки оружия и нажавшие спусковые крючки. Палили на угад, в темноту, где могли притаится проклятые "дъяволы".
   - Работает Сол, остальные молчат... - распорядился Крюк наблюдая, как "эфы", "дырявели воздух" ущелья. И Никита приступил к делу. Но численность аборигенов, неуклонно росла, не смотря, на его "стахановский" труд. Крюк подождал ещё минуту и дал пацанам добро на уничтожение: - Шухер!
   Пули, вырвавшиеся из стволов ребят, прицельно и бесшумно настигали людей, бросали их под ноги наступающих и вызывали пенику, остановить которую не мог не один командир. В ответ на точечные выстрелы "беды", противник открыл шквальный огонь не видя целей. Их пули злобно впивались в скалы, вспахивали землю и уносились в ночь. Словно смертоносное дыхание преисподни коснулось ущелья и удесятирённым эхом, чудовищно загрохотало, завизжало, застистело в темноте, озаряемой вспышками огней вырывающихся из стволов автоматов мятежников. Всё смешалось в какофонии звуков: удары металла о скалы, рикошеты, крики раненых и вопли живых обезумевших от ужаса.
   Но Крюк с ребятами понимали, что это преимущество работает до тех пор, пока их скрывает мрак ночи. А рассвет был не загорами... В смысле, что до него, не более полутора часов. Теперь, в задачу "беды", входило заставить охотников идти на пролом и... умерать. Непросто это - подвигнуть людей на смерть. Инстинкт самосохранения штука серьёзная и даже у таких, озверевших, "героев", она есть. И бойцы использовали свой опыт и весь опыт Грона, в искустве ловить противника на "живца".
   Грохот вокруг стоял несусветный, но, это были цветочки. Группа до сих пор использовала "легкую" артиллерию, которую, враг не мог отследить, теперь, настало время "засветиться". И спровацировали Крюка на это сами мятежники. Очнулись, черти! Вспомнели про ракетницы и пальнули в небо. Осветительная ракета вспыхнула нежданно...
   - Вот суки! - выругался "ком".
   - Приходят в себя... - усмехнулся в эфире Маг.
   - Напрашиваются, падлы на пиздюлю! - просто, по-русски, констатировал Гун.
   - Получат! - хохотнул Сол, а ему вторили Ай и Грех: - Сто пудов!
   - "Светимся", мужики! Помаленьку...
   И ребята "засветились"...
   Дальнейшие события походили на иллюстрацию "будней в Аду". В небе вспыхнули ещё две осветительные ракеты. А, в ответ, ударил пулемёт Мага, полетели гранаты ребят и всё пространство среди гор рассекли дорожки трассирующих пуль. И в этом кровавом сюрреализме заметались с диким ором человеческие существа. Атака "беды" преломила ситуацию. Больше не одна "люстра" не светила над головами парней. Но мгла обрушевеяся на ущелье не остановила хаотичной пальбы охотников. Грохот автоматной стрельбы, языки пламени, "кресты" вспышек калашей "эфов", смешались с холодной яростью Грона: точной, методичной и беспощадной. За несколько минут "карусели" пацаны, поменявшие несколько раз свои "лёжки", положили с пять десятков мятежников, но, их ряды, всё ещё, продолжали пополняться свежими силами.
   - Гром! - прозвучал в эфире приказ "кома", перекрывая какафонию звуков: - Всем, Гром!
   И в следующие секунды всю развилку и часть правого рукова засыпали осколочно-фугасные заряды гранатомётов и ручных гранат, разметавших человеческую массу. "Беда" не давала приследователям возможности отступить назад или скрыться в другом проходе, засыпая осколками и останавливая точными выстрелами. Ребята видели всё: как уцелевшие, от взрывов мятежники пытались "зарыться" в каменую плоть под ногами, втиснуться в любую щель среди утёсов, залеч за завалами камнепада обрушевсегоси на их головы.
   - Ставим точку, - скомандовал Крюк: - "Прожарка"!
   И тут же, один за одним, громыхнули шесть выстрелов и огненные стрелы, реактивных гранатомётов, устремились к целям. А встретившись с припятствием выплеснули потоки адского огня во мрак ночи, разметав в разные стороны человеческую плоть, горные породы, камни и разорвав тьму ослепительным светом. Ущелье заволокло густым дымом, через который, бойцы "беды", пару минут, всматривались в низину, пытаясь рассмотреть в этой страшной картине, среди языков пламени, танцующих в дымовой пелене признаки активности преследователей. Но всё, что они видели, это разбросанные, тут и там, тела погибших, в рваной, горящей и дымящейся одежде.
   - Уходим... быстро! - нарушил оглушительную тишину командир и ребята выполнели его приказ с огромной радостью...
   ... Через час в десятке километров от места боя их подобрала "вертушка" и взмыла в небо. И с последними пятнами мрака, тающего внизу, таяло напряжение в мышцах и нервах бойцов. За иллюминаторами проявились склоны гор, залитых лучами восходящего солнца, а рёв турбин и полёт убаюкивал обессиливших парней, погружающихся в вязкую трясину блаженной неги. Спасительный сон окутал сознание и выключил его.
  
   *** *** ***
  
   С появлением в Эфиопии советского контингента военспецов и прибытием первых частей кубинцев активность правительственных войск возросла, а маштабы боевых действий обрели глобальный характер. Способствовало подобному течению событий и прибытие в страну огромного количества более современной военной техники, поступающей из стран Варшавского договора, Южного Йемена, и даже Китая с Въетнамом.
   Конечно, наших "друзей" американцев не устраивал такой оборот дел. Они обвиняли нас и кубинцев во вмешательство, в суверенное право народов, и т.д. и т.п. А наши официальные представители МИДа, в свою очередь, от души, клеймили американских "коллег" в злобном и беспочвенном объвинении. А МИД Кубы, со всей ответственностью, заявлял, что утверждение капиталистического лагеря, о том, что в Эфиопии находятся кубинские войска, являются, диким вымыслом. В Эфиопии нет и не было не только кубинских подразделений, но и ни одного солдата острова свободы. Красавцы! И те, и другие - красавцы!
   В Эфиопии, "просто отдыхали" некоторые товарищи из Советского Союза с друзьями кубинцами, а, так же, сюда заглянули ребята из Южного Йемена. А с этого дня наши ВВС организовали воздушный мост в Аддис-Абебу, на аэродром которого стали приземляться советские Ил-18, Ан-12, Ан-22 и транспортники Ил-76, каждые полчаса, которые, лично, наблюдал Григорьич, находясь в столице на встрече с генерал-лейтенантом Чаплыгиным. Началась активная фаза военной помощи "друзей" братскому народу Эфиопии, которая в одиночку, явно не справлялась с борьбой на два фронта.
   Свою маленькуй лепту в непримеримую борьбу правительства с безжалостными врагами вносила и группа Старика: никому не известная, малочисленная, но мобильная и руководимая профессионалами высшего класса. Именно независимое и умелое руководство полковника Старикова своею группой, использование её мобильности, способности разделяться на несколько частей, создавая при этом у противника иллюзию действия разных подразделений большой численности, способствовало дистабилизации, срывам снабжения, задержкам в выдвижении, изменении раннее запланированных действий и падению боевого духа. Особенно эффективны были ночные операции, оказывающие сильнейшее психологическое воздействие на личный состав мятежников. У противника создавалось впечатление, что против него действует численно превосходящие силы врага, обладающего техническим и огневым превосходством, опытом и дерзостью.
   И всё было истинной... за исключением численного превосходства. Такое положение дел удовлетворяло Григорьича в подобной ситуации, но, несколько, беспокоила активность Лондона, усиливающего подготовку мятежников в тренировочных лагерях. По имеющимся у него сведениям, поступающим из Центра, активизировалась деятельность старых знакомых из САС. 18 октября они засветились в сталице Сомали, Магадише, где провели совместно с немецкими ГСГ-9, силовую операцию по освобождению заложников, захваченных вместе с лайнером компании "Люфтвафе", террористами из организации "Фракция Красной Армии" выставивших требование освободить их "товарищей" из тюрьмы. Лидер Сомали, Мохамед Саид Барре, (вчерашний друг нашей страны), после нападения на Эфиопию разругался с СССР, разорвав все отношения. И в надежде получить поддержку у Западной Европы в поставках оружия, любезно придоставил немцам и англичанам возможность провести антитеррористическую операцию на территории своей страны. Но, если, немцы, там были официально, то САСовцы нет. Питер де ля Бильер руководивший подразделением САС, проделал всё без лишней огласки, направив своих парней из одного из тренировочных лагерей, находящихся на территории Кении, где, его люди, готовели мятежников эритрейцев, методам ведения борьбы с правительственными войсками Эфиопии.
   Оставаясь в тени, Бильер, был, как на ладони у ПГУ и Старика, которые достоверно знали, что в этот раз, Питер, организовал в качестве "крыши" для своих парней частную фирму "Дж. Донне Холдингс". Во главе её стоял бывший офицер разведки, майор Фредерик Мейс, а пост Исполнительного директора занял Берри Уинн, не забывший о своём друге и сослуживце в Харклероуде, которого он рекомендовал на пост директора по вопросам подготовки. Оба в недавнем прошлом были сотрудниками САС (Специальная авиадесантная служба) в задачу которой, как и в задачи МИ-6 (Внешняя разведка), входит - осуществление тайных операций за рубежом. МИ-6, аналог ПГУ КГБ и отвечает за сбор разведывательной информации, проведение секретных операций политического характера. А тайные операции военного характера, планируемые МИ-6, осуществляла САС. Как в ПГУ - ГРОН, имеющий допуск к уникальным программам политической направленности, выходящим за рамки других ведомств и вооружённых сил в целом.
   Одной из основных задач парней из САС было осуществление саботажей...
   А что, как не саботаж, происходил в Эритреи? Откуда у повстанцев деньги, западное вооружение? Кто в конце концов готовит и обучает их людей? Ребятки из САС! Давние противники учеников Григорьича и его самого.
   После Второй Мировой войны эскадроны (подразделения в 65 человек) 21-го и 22-го полков принимали участие более чем в 30 военных конфликтах по всему миру и десятки раз их пути дорожки пересекались с группами Старика. Правда об этом История умалчивает, но помнят шрамы на телах непосредственных участников и напоминают безымянные могильные холмики, разбросанные по всему миру.
   И, вот, Судьба, в очередной раз свела старых знакомых, теперь, на просторах Эфиопии. Правда по сообщениям источников управления "С", главный тренировочный лагерь, слуг ЕЁ Величества, находится в соседней стране, где, офицеры САС, плодотворно работают над созданием новых "повстанцев", со знанием дела передавая им свой немалый опыт. И это начинало приносить свои плоды, сказываясь на квалификации мятежных группировок, усложняющих решение задач, стоящих перед ребятами Старика.
   Вот почему вернувшись из Аддис-Абебы, где встретился с Чаплыгиным, в штабе ГВС (главного военного советника), Григорьич, сразу же, вызвал к себе офицеров группы.
   - Ну, как, в столице? - вместо приветствия спросил Колпак, командир первой "беды".
   - Жарко! - спокойным, чуть уставшим голосом ответил Старик: - Садитесь... Есть интересное дело, надо обмозговать.
   - Обмозгуем! Не впервой... - улыбнулся Старику Гора, поражаясь командиру, который, в свои 77 годков, не уступал им, молодым бычкам в условиях такой "прожарки".
   - Садись, Володя... Не бери пример с этого зубоскала. - Григорьич кивнул на Колпака: - И вы, присядьте, мужики. Наши снова нарвались на засаду...
   - Где? - уже без шуточек спросил Колпак.
   - Идите-ка сюда... - полковник подошёл к топографической карте, висевшей на стене и ткнул концом карандаша в определённый квадрат кардинатной сетки: - Вот, здесь...
   - Что-то часто это стало происходить? - удивился капитан Крюк: - Не к добру это... ох, не к добру.
   - Война вообще не к добру, - горестно заметил Старик: - Но, куда, от неё деться?
   Офицеры уловили настроение командира и вопросительно смотрели в его глаза. Что-то гложило душу Григорьича и он не скрывал этого от своих "призраков".
   - Вообщем, так... - Старик вздохнул, сел за стол и проницательно посмотрел на озабочено-напряжённые лица подчинённых: - Готовте группу к вылету. План я вам представлю через пару часов, а, доработаете схему в пути.
   Секунд десять он заглядывал им в их глаза, а после махнул рукой и тихо добавил: - Все возвращайтесь... живыми.
  
  

   Глава - 19

  
   Уже в "вертушке", уносящей группу к месту высадки, командиры, сбившись в кучку, пытались разобраться в перименах происходящих с Григорьичем.
   - Не важное у него настроение. - прокричал Силок, перекрывая рёв движков: - Давно его таким не видел.
   - Не ты один... - отозвался Гора, задумчиво глядя на свои кулачищи: - Давненько, он так не переживал. Что-то не то происходит?
   - Предчувствие у него... нюх! - предположил Колпак, неотрывно глядя в потолок вертолёта: - Нехорошее предчувствие.
   - Тут у любого будут предчувствия. - резонно заметил Волос, а, Крюк согласно кивнул: - Мы действуем, как, регулярная армия. Крутимся, как змеюки... А, на кой, хрен, нам это нада?
   - Да, влипли! - кивнул Силок: - У "эфов", ведь, не все дураки. Тут ещё САСовцы подключились: "дружбаны", мать их! Вот и начинают прозревать, падлы. Обучаются!
   - Ну, да... - Колпак опустил голову и стал рыться в кармашках жилета: - Старика понять можно. Он за нас бздит. Каждый наш вылет на измене. Тут какие нервы надо?
   - Не дай бог! - посочувствовал Крюк, бросив взгляд на расслабленные фигуры и лица ребят, полностью отключившихся от реальности. Казалось, они не с ними: не слышали рёва турбин, не ощущали вибрации корпуса, ни резких кренов и жары внутри салона. Но, так, только, казалось: - Нам мужики, легче, мы в деле. А Григорьич остаётся один. Это, писец!
   - Конечно! - согласился Колпак и толкнул локтем в бок Гору: - А, тут ещё, черти "САСовские" активизируются.
   - Задолбали, бляди! - психанул Волос: - Неймётся сукам! Мало, в том году, им по ушам дали.
   - Старик голову ломает, как, кусануть "САСунков". - обьяснил Колпак: - Так, чтобы не подставиться перед Заподом и угомонить придурков. В Родезии, прошлой весной, было попроще, а сегодня, Григорьичу, приходиться и наших ЦеКавиков дурить. Не пустят в Кению они нас открыто.
   - Да не пустят... - взгруснул Силок: - А, ведь, мы с ними, неплохо поиграли.
   - Ладно, мужики, с ними разберёмся позже. Сегодня, главное, сработать быстро и сбереч пацанов.
   Офицеры понимающе закивали. Конечно командиры знали, что англичане не дураки, что они профи в отличии от их "учеников" эритрейцев, но их мало - человек 10, остальные пушечное мясо, у которых, вместо боевых качеств, есть, только бровада и гордость. И ещё одно преимущество было на стороне группы Старика - их не ждут. САСовцы убаюканы самим фактом пребывания в соседней стране, где, нет, и не может быть русских. Они там уже не первый день и ничто не тревожело их нервную систему. А от "аборигенов" бдительности ждать вообще не приходилось. Так что, в случае необходимости проведения операции против САС в Кении, у группы советского ГРОНа было преимущество во многих показателях.
  
   *** *** ***
  
   Полковник Парин, майор Гроза и переводчик-военспец, лейтенант, Глеб Сазанов, с осунувшимися лицами сидели у выхода из пещеры и воспалёнными глазами смотрели сквозь окуляры беноклей на передвижение врагов в низу.
   - Ну-у, вляпались... - сокрушённо прохрипел майор, вытерев ладонью пот со лба: - Их, помоему, больше стало? Прут и прут, суки!
   - Не скули, Жорж... - устало опустил веки Парин: - Без тебя видим.
   - Хана нам, мужики... - не мог остановиться майор не переставая следить за боевиками и не видя шанса к спасению: - Задавят, суки, чёрные!
   Первая рота воздушно-десантного полка Эфиопских вооружённых сил, входила в состав оперативной бригады подчинённой самому Председателю Временного Военно Административного Совета (ВВАС) Менгисту Хайле Мариам и потому её формерованием и подготовкой занимались пятеро советских офицеров во главе с полковником Париным Сергеем Владимировичем.
   Это было элитное подразделение вооружённых сил Эфиопии, усиленное советскими специалистами, которые, добросовестно, пытались обучать своих подопечных боевому искусству по базовому курсу подготовки советских парашутно-десантных войск. В силу такой особенности представители местных народностей могли быть у наших офицеров на должностях только замов, не более. Это на первых порах помогало повысить эффективность и боеспособность подразделения. Опыт наших советникав был эфективен и полк стал успешно действовать в военном конфликте, сведя к минимуму "досадные" промахи, тут и там, преследующие представителей других родов войск, особенно мотострелковые части, полностью состаящих из местного населенияя: от командиров полков, до командиров взводов. Хотя высокие армейские чины Эфиопии и проходили обучение в американских военных академиях. Вот и приходилось нашим офицерам "ломать" подчинённых и прививать им элементарные нормы дисцыплины, профессии и пытаться их обучить, в короткие сроки, минимальным действиям в условиях войны. Вот и приходилось "стратегам" из Аддис-Абебе, бросать в пекло сражений полк Парина, с его десантниками, как наиболее подготовленную боевую еденицу.
   Это и произошло трое суток назад, когда, мотострелковый полк действующей армии, самоуверенно сунулся в расставленную для них ловушку, а вытаскивать этих "умников" из смертельного котла пришлось роте майора Грозы, возглавляемой, лично, Париным. Но, на этот раз, даже им не удалось вызволить пехоту из беды. Уже трое суток они отбивались от озверевших боевиков, уходя всё выше в горы, с остатками солдат, прекрасно сознавая, то, что будет с ними (русскими): если, взбешённые мятежники, даже эфиопов из правительственных войск, резали на части, предварительно подвергая дичайшим пыткам. Потери в роте катастрофически росли, каждую атаку, а надежды таяли... Силы врага в десятки раз превосходили своей численностью "триста спартанцев", а у зажатых в тупик, израненых и обессиленных солдат армии Менгисту, сил оставалось совсем немного.
   - Глеб, сколько у нас живых? - уточнил Парин.
   - Час назад было тридцать три. - тяжело выдохнул Сазанов: - Из них, восемь, раненых... трое, тяжело...
   - Они не жильцы. - сплюнул под ноги майор, снаряжая патронами магазины АКС: - А нам до утра не выстоять, Владимирович.
   - Не каркай, Жора... - удивительно спокойно ответил Парин: - Не пугай... К нам идут, майор, понял? Идут!
   - Где? - нехорошо ухмыльнулся Георгий, разведя руки в стороны: - Где, они, командир? Трое суток ждём и не один гад не появился.
   - Гадов вокруг достаточно, майор, разуй глаза. А свои прийдут, потерпи.
   - Ага, - криво усмехнулся Гроза: - Прийдут... как же! Откуда, Владимирович? Где они свои? Кто? Кто прорвётся к нам, если, даже мы в жопе?! Мы-ы... эли-та! Де-сан-тура-а!
   - Вот и будет десанту-ра! - сорвался на крик Парин: - Заткнись! Вот, рядом пацан и тот молчит. Ты, что, один жить хочешь, а? А, он? Он вообще переводчик. А, ты, офицер вэ-дэ-вэ!
   Парин быстро взял себя в руки и уже спокойно продолжил: - Поверь, Жора... Если нам суждено выжить, то, только, в одном случае... Если мы останемся, му-жи-ка-ми-и! Десантурой, как ты, сказал. Будем рвать черножопых зубами, когтями, откусывать носы и отбивать яйца. Будем стрелять и резать тесаками. Будем умирать, Жорик!
   Посли таких слов полковника наступила тишина. Вопросов и коментариев не последовало не от кого. Гроза с остервенением вгонял в магазин патроны и хмурил лоб, что-то беззвучно шевеля губами. Глеб смущённо повернулся туда, где расположился противник и делал вид, что нихрена не слышит. А Парин присел на корточки и приготовился к выходу из-за огромного валуна, прикрывающего их от глаз и пуль боевиков.
   - Так, я схожу вниз. Посмотрю, что там и как? Вы тут всё укрепите. Оружие и патроны, под руку, чтоб не искали при атаке. Всё под себя. Встретим, гандонов, по-русски, мужики, как, наши деды, фрицев! Встретим...
   ... И они встретили. И не раз. Четыре атаки боевиков захлебнулись на склонах высоты, оставив среди камней десятки убитых. Глеб успел переговорить с уцелевшими эфиопскими солдатами и сержантами, которых убедил, что скоро прибудет подкрепление. Им надо, во чтобы то не стало продержаться, и, не уступить врагу. И эфиопы бились с остервенением, отлично понимая, что, ждёт их в случае пленения. Только, вот, никто, из остатков Первой роты, не знал, что помощ идущая к ним, так и не смогла пробиться, и, в этот вечер, остановленна в десятке километре от них.
   Около полуночи бойцы Фронта освобождения Тыграй предприняли очередную атаку, но после 15 минутного боя, безуспешно отступили, не подозревая, что им противостоит всего двадцать обессиливших мужиков. А в 2 часа наступающего утра, случилось то, чего не ожидал никто: не эфиопы, не наши офицеры ВДВ.
   Парин, Гроза и Сазанов расположившиеся в небольшой пещерке у самой вершины горного хребта, находились в состоянии дикой усталости и ускользающего в сон сознания. Силы людей были на исходе, в результате беспрерывных, трёхсуточных боёв: голода и безысходности положения. Не спали они благодаря страху, который, не позволял мозгу отключиться в предчувстии опасности, поджидаюшей их при пленении. Откуда-то из глубин подсознания прорывался холодящий сердца нечеловеческий ужас, который, оказывается, всегда жил в человеке. И не смотря на обострённыю нервную систему людей, никто из них не уловил ни единого звука, не увидел не какого движения, в момент появления в их пещере ЧУЖИХ...
  
   ... Три чёрных "призрака", возникли перед их взорами, словно, материализовались из плотной тьмы. Но, о том, что, это не духи, свидетельствовало оружие в руках "нечести". Реакция офицеров была естественной - попытка взять оружие - но, запоздалой: пока мозг пытался понять, кто перед ними, тишину пещеры нарушил спокойный голос: - Всё, мужики... оружие не берём. Свои мы... русские.
   Только, теперь, Парин, Гроза и Сазанов, смогли разглядеть в слабом свете "керосинки", едва падающем на чёрно-коричнивый сгусток: человеческие, блестящие глаза.
   - Вы... Парин, Гроза и Сазанов? - то ли спрашивал, то ли утверждал "призрак", глядя на земляков и раненых лежащих позади них: - А, мы, от Вольного.
   После этих слов напряжение стало покидать Парина, так как, он знал, кто скрывался за псевдонимом "Вольный". За этим псевдонимом стоял не кто иной, а, генерал-лейтенант Чаплыгин - Главный военный советник СССР в Эфиопии.
   - Слав, Богу! - почти прошептал полковник и опустил голову на сгиб руки: -Это свои...
   - Прорвались... - еле поднялся на ноги Гроза: - Ре-ебя-та, молодцы!
   - Не прорвались, - уточнил "призрак": - Мы, тихонечко, пришли.
   - Да чёрт с ним! Пришли, прорвались, главное, вы, здесь! - улыбался майор, пытаясь приблизится к гостю, но, ему, не позволил второй "призрак" встав между ними.
   - Собераемся, мужики... Побыстрее.
   - Но, как, вам удалось это? - искренне удивился Глеб, во все глаза разглядывая вооружённых до зубов мужчин, в чёрных комбинезонах и с лицами в тёмных разводах: - Кругом боевики? Вы, что, с неба? На парашютах, да?
   - Нет, мы, из подземли... из преисподней. - отшутился главный из гостей: - Мужики, хорошь, трепаться, ноги пора уносить.
   - Глеб, хватит! - осадил лейненанта Парин: - Майор, поднимай всех...
   А в это время двое "призраков" подошли к ранеными эфиопскими солдатами, склонились над ними и что-то тихо обсуждили.
   - Не обращайте внимание на моих офицеров, - попытался оправдать поведение подчинённых полковник: - Мы уже не надеялись на спасение.
   - Вы, Парин? - уточнил "призрак".
   - Так, точно! Извените... - полковник протянул руку для рукопожатия и "призрак" пожал её.
   - А я, Крюк... - представился Юрий.
   - Крюк? - удивился Парин.
   - Да, командир группы. Извените, по другому представиться не могу. Не имею права.
   - Ну, да... Ну, да... - закивал понимающе Парин, хотя ничерта не понял: - Значит, Крюк?
   - Так, точно, Крюк... Без имени и звания.
   - Во-о, дела! - присвистнул майор, подошедший к ним: - Ночь чудес, да и только!
   - Ночь... да, - кивнул Крюк: - Но, "чудо" в ваших руках.
   - Как, это? - не понял Георгий.
   - В нашем распоряжении два часа. - пояснил Крюк: - И, если, мы, не успеем унести ноги отсюда, всем конец.
   - Как? - в один голос воскликнули все трое десантников: - Почему?
   - Всё просто... - Крюк показал на раненых и спросил: - Они понимают по-русски?
   - Нет... - заверил Глеб: - Один и то очень плохо.
   - Хорошо. Тогда, объясню откровенно. Выслушайте, а вопросы потом, ладно?
   Парин кивнул, а майор закусил губу не понимая, но промолчал.
   - Спасибо! А, теперь, по существу. Времени у нас мало. Два часа... Через два часа от тех, кто останется на высотке не останется нихрена. Объяснять не буду, что и как... Поверьте, на слово. У нас, есть "окно", для моей группы, чтобы вывести вас, троих, из кольца.
   - Что? - опешил полковник: - Троих? Нас троих?
   - Так, точно. - спокойно подтвердил Крюк.
   - А как же они? - полковник указал головой на раненых: - У меня, здесь, ещё пятнадцать здоровых и пять раненых солдат...
   - Понимаю, товарищ полковник, - постарался помягче отвечать Крюк, глядя прямо в глаза Парину: - Но, у меня приказ!
   - Какой к чёрту приказ! - возмутился Парин: - Тут люди остаются! Раненые, люди! Живые, несчастные, люди!
   - Сергей Владимирович, выслушайте меня минутку. - с чувством понимания и сочувствия попросил полковника Крюк: - Вы не хуже моего знаете, что приказы не всегда бывают, на наш взгляд, целесообразны и уж тем более... гуманны. Но, мы их обязаны выполнять. Не я и не вы их отдаём... Мы выполняем и несём за это ответственность.
   Крюк на секунду смолк, знаком, что-то указал своим подчинённым и продолжил:
   - Как вы думаете, стояли бы мы, сейчас, перед вами, в плотном окружении боевиков, если бы, стали пытаться обьяснять "Вольному", что отданный им приказ... проникнуть и спасти... лишён здравого смысла? Это, во-первых... А, если, во-вторых; такой, лихой, приказ - безжалостен по отношению ко всем моим людям... Нет?
   В пещере повисла гнетущая тишина, а головы советских офицеров смущённо наклонились к земле.
   - Извените! - тихо произнёс Парин и как-то, затравленно, посмотрел на Юрия: - Я понимаю... но, я... Они мои... солдаты.
   - Товарищ полковник, - перебил его Юрий, решив дать полковнику уловочку для совести: - Извените! Но, я, имею право, в случае вашего отказа подчиниться мне, применить силу. Мы просто выволокем вас на себе к своим, хотите вы того или нет. Вам не жалко моих парней?
   - Господи, командир! - взмолился Гроза: - Да, о чём, говорить? Здесь, нам, пиздец! Никакая помощ не пришла... А, мужики, пробрались, проползли... Рисковали собой, господи! И в место благодарности, вы ещё попрекаете их.
   -Мо-о-л-чать! - взорвался Парин, но, тут же, перешол на яростный шопот: - Молчать, мальчишка! Не тебе, гадёнышь, меня учить! Смотри-ка, ожил... герой, расхрабрился. Хорошо, мы с Глебом уходим... а, ты, остаёшься... Ты, уже сдох, су-ка-а! Вчера, сдох!
   Ствол "калаша" полковника поднялся на уровень глаз майора и он прошипел:
   - Сам останешся с солдатами... Или, я, тебя пристрелю, понял?
   - Това-арищ, по-л-ко-ов ник! - еле выдавил из себя Георгий, округлившимися глазами глядя на командира, похожего в эту минуту на сумашедшего: пальнёт ведь.
   - Что-о? - облизал губы Парин, увидев испуг подчинённого: - Жить хочется? А им? Они что не люди?
   И пока Парин произносил свою речь, один из "призраков" отделился от раненых и оказался рядом. Неуловимым движением он обезаружил офицера и так же, бесшумно, вернулся назад, заняв прежнее место.
   - Да не соберался я его убивать, - плюнул под ноги Владимирович и посмотрел на Крюка: - Я хотел ему напомнить, что все они, тоже люди. А мы... их бросаем, Господи!
   - Полковник, время... - напомнил Крюк с таким спокойствием, словно ничего не видел и не слышал: - Мы, не садисты. Вывести вас у нас есть шанс... а всех, нет. Все умрём!
  
   *** *** ***
  
   Через десяток минут уже шестеро "призраков" (присоеденились ещё трое) и три офицера ВДВ находились на довольно приличном расстоянии от пещеры, когда, тишину ночи разорвал оглушительный взрыв, встряхнувший горный массив, подобно землетресению.
   - Господи! - остолбенел Парин, понимая, что произошло.
   - Вперёд! Всем вперёд! - скомандовал Юрий и проследил чтобы их подопечные десантники пошли вслед за Грехом и Магом, прокладывающим путь из смертельного кольца, а они с Гуном, Солом и Айем страховали тыл. И не успела ещё затихнуть дрожь земли и эхо взрыва, как в тылу у боевиков, где-то, у входа в ущелье, началась ожесточённая перестрелка, заухали взрывы и начался ад, который устроили остальные 4-е "беды" группы Старика. Этот взрыв и бой были частью плана операции по спасению наших офицеров из котла, в который потали ВДВешники. К высоте, где находились наши офицеры, отправили 4-ю "беду", а у остальных ребят были другие задачи.
   Взрыв склада с боеприпасами обеспечивала 1-я "беда". А, вот, бой в расположении мятежников, обеспечивали 2-я, 3-я и 5-я "беды": пока к ним не присоеденилась 1-я. В принципе, можно, было бы, обойтись и без отвлекающих мер, но с бойцами Грона были трое обессиленных людей, расчитывать на прыть и сноровку которых не приходилось. Вот и устроили акцию прикрытия для успешного отхода спасаемых офицеров, совместив приятное с полезным: приятное - очередной урок обнаглевшим боевикам, а полезное - спасли жизнь людям.
  
   *** *** ***
  
   - Семёныч, я возвращаюсь! - звучал в наушниках смеющийся голос Колпака: - Надоело тут... Скукота! Какая-то, невезуха! Вместо сафари, гнилая охота... А, эти, козлы, обещали Слонов, как минимум, а, я хлопнул, лишь трёх попугаев. Вот скажи, стоило переться в такую даль, а?
   - Неужто, поймал? - облегчённо вздохнул Старик: - Только попугаев?
   - Ну, да... Бред какой-то! Охота, мать твою! Вообщем приеду, всё покажу. Привет, Вольному!
   - Передам... Давай, подъезжай, жду. - полковник снял наушники и откинулся на спинку стула, испытывая тихую радость. Только что, майор, руководивший операцией, сообщил ему, что поставленая задача выполнена: трое офицеров десантников спасены и группа возвращается. Григорьич сидел в аппаратной связи, расположенной в фургоне на базе "Урала", размещённого в капонире РИЭС, где, ему, "любезно" разрешили поговорить на едине со своими людьми от которых он ждал весточку.
   Старик встал со стула и потянулся, прежде чем, распахнуть дверь аппаратной. Выглянув наружу, он махнул рукой дежурному офицеру и спустился на бетон.
   - Спасибо! - Григорьич пожал руку подошедшему, улыбнулся и добавил: - Скучаю по своим...
   - Мы, тоже, скучаем... - оветил ему с понимающей улыбкой "советник": - Заходите, будем рады помоч!
   - Спасибо, сынок, пойду уж...
   Полковник направился к воротам капонира, где распологалась дверь и пост охраны объекта, припомнив разговор с Петром Чаплыгиным в Аддис-Абебе.
   - Выручай, Григорьич... - с осунувшимся лицом встретил его генерал, без предисловий переходя к главному: - Вляпались мои...
   - Здравствуй, Петя! - нарочито игриво поприветствовал генерала Старик: - Может сядем за стол... Поговорим.
   - Извени! Совсем замудохался... Проходи, садись.
   - Не узнаю тебя, Васильич... Стареешь, генерал...
   - Постареешь тут... - генерал сел за свой стол зачем-то "разгладил" несуществующую скатерть, опомнился, хлопнул ладонью по столу и прошептал: - Опять попали в ловушку мои ребята. Представь? Мои десантники! Охоту, что ли, открыли на них? Только мужики стали натаскивать местных десантников воевать по науке; только, те, окрепли и стали бить противника... и бац! Пошли проколы... Пошли смерти... Пошли засады! Именно там, Григорьич, куда прибывали подразделения обученные и руководимые моими орлами. Что, это?
   - Подстава, Петя, подстава, брат... А, как, ты, хотел? Ребята стали опасны. Они стали бить врага! А кому это понравится, а? Вчера, ещё, всё шло, как, по маслу и на те, вам, в рыло! Ненравится сволочам такое, ох, не нравится!
   - Суки! - генерал вскочил из-за стола и забегал вдоль него: - Вань, помоги?! Найди моих, спаси? Квадрат я знаю... Помощ посылали, но, она не смогла пробиться. Они уже трое суток одни... Их атакуют постоянно. Живых всё меньше. Куча раненых. Не выдюжат, Вань...
   - Хорошо, подробнее раскажи, дай вводные и... Ни-ко-му-у! Слышишь? Нет в природе меня!
   - Да-а, знаю, Григорьич! Помню! Я ещё, в своём уме, поверь!
   - Верю...
   Так сложная ситуация сложившеяся у генерала Чаплыгина, повлияла на решение, Григорьича, о применении своей группы в данной ситуации. Сегодня, он получил радостную весть от своего зама и, теперь, только ждал их возвращения и подробного доклада.
  
   *** *** ***
  
   Если на пути к пещере, где скрывались, русские специалисты, 4-й "беде" пришлось ликвидировать десяток боевиков, то обратный путь обошёлся меньшей кровью. И, это, не смотря, на то, что, с бойцами группы были освобождённые, уставшие люди, не имеющие никакого опыта в таких "прогулках". Просто очень точно просчитали ситуацию "комы", вместе со Стариком, зная психологию человека и приняв единственно верное решение.
   Мощнейший взрыв боеприпасов, среди ночи, в глубоком тылу противника с последовавшей, дерзкой атакой в самый центр их порядков, где распологались командиры, не мог не отвлеч от обречённой высоты, где спряталась горстка солдат правительственных войск и трое советских офицеров. С началом заварухи, всё внимание повстанцев, было обращено туда, где появился дерзкий враг, посмевший атаковать их в самое сердце, тем самым, напрочь отбив желание добивать полутрупы на высоте. Никто не мог понять: кто, вообще, посмел атаковать их ночью? Откуда они появились? Как удалось незамеченно проникнуть и уничтожить машины с боеприпасами, оружием, вместе с ГСМ? Сколько их? Почему разведка ничего не знала о такой пакости? Куда смотрели те, кто вторым эшелоном стоял позади и непредотвратил нападения? Воросов было много, но, не было времени искать ответы на них, потому что, вокруг разрывали каменную твердь взрывы и свистели пули с осколками.
   Благодаря работе основной группы на пути 4-й "беды" осталась редкая, испуганная цепочка дозорных, которая, всё своё внимание устремила туда, где происходило, чёрт, знает, что... Это и погубило жизни ещё четверых повстанцев, прежде чем "беда" выбралась из губительно периметра осаждающих. А через час, после их ухода, дивизионы советских систем залпового огня "Град", вспахали, этот, многострадальный клочок земли, с усердием добротного пахаря, окончательно похоронив в адском пламени термитных зарядов и следы прошедших боёв, и тела погибших, и всех живых, оставшихся, на своё несчастье, на поле боя, скрыв, тем самым, любые следы таинственной группы...
  
   ... Утром, прежде чем отпустить офицеров спать после операции, Старик, принял их в "ленинской комнате" под аэродромом уточнив только один момент.
   - Как офицеры? - спросил Григорьич, сидя за столом перед "призраками", сияющими глазами глядя на них.
   - Живы, но, не совсем здоровы... - ответил Копак.
   - Ранены?
   - Нет, - отозвался Крюк, непосредственный участник их спасения: - Много синяков и ссадин. Есть, лёгкие, порезы осколками... А, так, целы. Обессилели, конечно, но... прийдут в себя через денёк-другой.
   - Хорошо... Что знают про нас?
   - То же, что и про Бога... - пошутил Колпак.
   - Видели, каких-то, чёрных нелюдей, говоривших по-русски и всё. - заверил Крюк.
   - Распрашивали?
   - Пытались, но, быстро, всё поняли... Парин, правда, очень психанул, когда узнал, что мы забераем только их троих. Но, понял меня и глубокую суть заветного слова Приказ. Я пояснил ему, что не могу не выполнить приказ Вольного, а, если, он пойдёт в отказ, упрём их на себе.
   - Не можете без страшилок... - улыбнулся Старик: - Ну, ладно. Все живы, а, это, главное. Задачу выполнели. Остальное обсудим после отдыха. Идите к пацанам и всем спать...
  

   Глава - 20

  
   Инстинкт толкнул его раньше того, как мозг оценил ситуацию и передал сознанию. "Самая бестолковая штука в голове - сознание! - мелькнуло молнией в башке: - Вечно опаздывает!" Сердце сжало тисками, но, мышцы сработали на рефлексе переместив его за кусты. Перед ним, возникли два силуэта, которых, Серый, уложил ударами обеих рук с "лапами тигра", изуродовав их головы от висков до глотки. А через несколько секунд, перед Топором, возник третий силуэт неуспевший сообразить, что происходит. Страшный удар в горло, вогнал его кадык в пещевод, разрывая мышцы и вены. Следующий удар в висок, окончательно и мгновенно прекратил его жизнь, а сильные руки аккуратно уложили его на землю под кустами рядом с товарищами.
   Топор был благодарен инструкторам школы за привитые навыки. За корявый бой, которым пользовались ещё деды во время Отечественной войны, когда, вот, такими же, небольшими группами вырезали немцев по глубоким тылам матушки Европы.
   Серый внимательно осмотрелся вокруг, через "глаз совы" (ПНВ) и метрах в пятидесяти приметил удобное для наблюдательной позиции местечко.
   Вот уже четверо суток все "беды" группы осуществляли поиск полевого лагеря, в котором, по имеющимся сведениям, находился советский лётчик, попавший в руки повстанцев после катапультирования. Его Миг-21 потерял управление во время разведывательного полёта над районом занятым сомалийскими воисками и отрядами мятежников, и майор Семёнов был вынужден произвести катапультирование.
   Поисковая группа вертолётчиков обнаружила место падения машины, но, самого пилота обнаружить не удалось. Однако спустя неделю наша разведка получила информацию о том, что в пригораде Акордат, на северо-западе страны, создан полевой концентрационный лагерь для военнопленных высокого ранга, эфипских правительственных войск, советских, кубинских и йеменских офицеров, которых удалось захватить в плен.
   Решение по освобождению Семёнова возложил на плечи ребят, сам Григорьич, понимая, что никто, кроме них, не сможет освободить пленника. Его бойцов профессионально готовели к осуществлению побегов и освобождению пленных, и задача была поставлена - Найти и Доставить.
   И похоже второй "беде" повезло. Топор "набрёл" на секрет противника, а это, уже реальное подтверждение того, что рядом находится один из тайных объектов повстанцев. Теперь, Топору и его друзьям предстояло уточнить, что же это: обычный лагерь боевиков или тайная тюрьма для пленённых офицеров.
   Серый расположился на возвышенности и стал внимательно изучать местность, оценивая возможную оборону противника. Он достал блокнот и стал внимательно всматриваться в те места, где могут распологаться огневые точки. Серый изучал каждую складку местности, каждый излом, небольшие строения на открытых площадках и отмечал их расположение на карте огня (как, обычно, это делают снайперы, но, обучали этому-каждого бойца). Его глаза плавно скользили с права на лево, от предмета к предмету, от бугорка к бугорку, от ближней зоны к средней, а от неё к дальней: метр за метром, до предела видимости. Сергей тщательно изучал нижние этажи строений в поисках амбразур: обычно скрытых откидными щитами покрашенными, как правило, под цвет и фактуру здания (правда местные бонзы не часто используют военный опыт маскировки от более сведующих в этом деле советников других стран). Это облегчало задачу группы, но, не позволяло ребятам расслабляться, так как, им привили кровью необходимость - Всегда исходить из того, что противник умён, подготовлен и тоже хочет жить, а значит, будет себя защищать. Поэтому, Топор, так сосредоточено проводил оценку обороны лагеря. Отмечал у себя в блокноте, по номерам, всевозможные ориентиры на различных направлениях, где, наиболее вероятно, будет действовать противник и могут появиться "неожиданные" огневые точки. Он отметил 4-е пулемётные вышки по углам периметра, привычно осматривал окрытые участки почти не задерживая взгляд. На сложных, плохо видимых участках, его взгляд задерживался гараздо дольше, а, вот, в подозрительных местах, Топорыч, всматривался особо тщательно в каждую линию, каждую тёмную полосу, в каждый блик света. Единственное, что не совсем соответствовало норме, это то, что на дворе была ночь, а ночью, его позиция наблюдения с верху вниз, была наименее эффективна. Но выбирать не приходилось: да и лунное освещение помогало ему, как нельзя, вовремя. Зато Серый убедился, что у повстанцев нет инфракрасных прожекторов, так как, ни разу, в его окуляре, через который он обозревал местность, не высветилось светло-зелёное пятно с ярко-белой точкой по центру. И, естественно, Топорыч, использовал всё это время ещё один метод разведки, о котором, мало кто, знал, а, они, эффективно использовали: когда, невозможно, в полной мере, использовать зрение, они использовали - Слух... Естественный, человеческий слух, который, при определённом внимании и тренировке, помогал, порою, узнать даже то, что не смогли показать глаза.
   Серый продолжал вслушиваться в ночь, в шелест листвы и ветвей, в шорохи ползучих гадов, прячущихся в своём мирке, в падение плодов с деревьев и к естественному звуковому фону вокруг, который, был ненарушен присутствием человека. Не забывая выявлять на местности любые демаскирующие признаки: нахождение бугров и странных пней, которые попросту не могли находиться там, где находились; тропинки от жилых бараков ведущие, туда, где не могло быть нихрена, кроме наблюдательного пункта. Он заметил штыревые антенны на одном из зданий и обнаружил одиночных часовых движущихся по маршрутам охраняемых зон, в одной из которых могла распологаться "яма" с пленёнными офицерами. Топорыч незабыл и о тяжолом вооружении, которое, имелось на базе, в виде двух БТРов, открыто стоявших на территории. Никаких скрытых убежищь он не обнаружил. Нигде не видно увядших кустов. Не было бугров способных скрыть технику, пятен спецефических форм и ничего иного, мало мальски, способного скрыть тяжёлую технику. Окопов не было и в помине, никаких траншей на открытых площадках. В общем, повстанцы, как всегда, чувствовали себя в безопасности и это было губительно для них. Серый зафиксировал всё, что можно было рассмотреть в его ситуации. Ну, а дальше, поработает Кнут, и со своей колокольни снайпера, уточнит всё то, что не досмотрел он. Тем более, что, Иван, всё это будет делать при свете дня...
  
   ... Старик неспеша отошёл от карты, висевшей на стене и с задумчевым видом стал прохаживаться перед офицерами группы.
   - Григорьич... - нарушил тишину Гора: - Мы удачно провели разведку.
   - И оставили три трупа... - напомнил полковник, даже не глянув на подчинённых.
   - Но они не смокут заподозрить нападения человеком. Топор, зделал всё, чтобы, не одна падла, не усомнилась в убийстве часовых руками людей. - заверил Гора.
   - В этом я не сомневаюсь. Но они насторожаться. Во всяком случае, я буду исходить из подобной реакции.
   - Мы тоже, командир! - за всех отреагировал Колпак: - Мы, будем готовы к любым сюрпризам.
   - Григорьич, - стал пояснять Силок: - Идёт война... Животных тревожат. Кого-то, ранели. Они могут стать агресивными и нападать на людей. Разве нет?
   - Что вы меня уговариваете... Животные всё могут, конечно. Но, есть, маленькие нюансы, которые, дай Бог не бросятся в глаза людям в лагере.
   - Да какие к чертям нюанцы! - махнул рукой Гора: - Кто там будет проводить следствие, какие креминалисты? Война!
   - Где сидят эти повстанцы? Смотрели на карту? - спокойно спросил Старик: - Бои идут в сотнях километров от них. Кто-то, воюет рядом с их базой? Нет... Потому туда и свозят важных пленных, где, тишь да гладь, где, нет серьёзных боевых действий.
   - Да они там, сами, постоянно долбят друг-друга без правительственных войск. Что они не могут подранить, какую-нибудь "кошку"? А на охотах? Да они не только сами их отстреливают, но и деньги на этом зарабатывают, вывозя туристов на сафари. Нет? Это же бабки для закупок стволов и боеприпасов.
   - Вы все правы, мои дорогие, правы! Но я должен вас предупредить... держите ушки на макушке! Чтобы каждый волосок был приёмной антенной, чтобы пух на ушах и в ноздрях превратился в датчики дважения и опасности. Всё! Готовтесь мужики! Пацанам передайте мою просьбу... вернуться живыми.
   Григорьич тяжело вздохнул и добавил: - Эх, с вами бы...
   Улыбка на его лице и мечтательная окраска голоса понравились офицерам, и они, поспешили поддержать Старика.
   - А что, - засмеялся Крюк: - Мы за!
   - Конечно, ком! - подхватил Колпак: - Ты даш сто очков вперёд любому!
   - Ну-у, понесло тебя, майор... - улыбнулся полковник, исподлобия посмотрев на офицера: - Не надо мне лицемерных комплиментов. Я знаю свои силы. И буду руководить отсюда, головорезы. Переживать за вас, не спать ночами.
   - Извени, Григорьич, что не можешь с нами. - покаялся Колпак: - Но, мы, заверяем тебя, постараемся уберечь ребят.
   - Ладно, идите, посмотрите, чем они заняты.
   Командиры вышли из "Лениниской комнаты" заглублённого бункера и прошли по тоннелю в зону стрельбищ. Распахнув бронированную дверь, ведущую в один из проходов он зажали ладонями уши от сумашедшей пальбы, которую устроили "тени", занятые ежедневной подготовкой. На огневом рубеже находились вторая и третья "беды", отрабатывающие упражнение N7: подавление огневых точек веерным шквалом. И, конечно, в адском грохоте одновременной стрельбы десятка пистолетов-пулемётов и штурмовых винтовок, никто не заметил прихода "комов". Ещё вчера Старик поставил перед бойцами типовую боевую задачу, тщательно прогнать весь комплекс упражнений по уничтожению укреплённых КП противника. Хотя этот норматив был на порядок сложнее, чем того требовала ситуация сегодня. Сотню "эфов" нельзя сравнить с ротой морпехов США или аналогичных подразделений Бундестага, или Её Величества, а, обнаруженный лагерь-тюрьму не сравнить с бронебетонным бункером пункта управления стратегических ракет. Но по дивизу Суворова - тяжело в учении легко в бою - тренировки проходили по стандартам высших категорий, а как будет в реальности - жизнь покажет.
   Вот и работали десять пацанов, в поте лица, отрабатывая упражнения, а ещё полтора десятка бойцов, попадав вдоль стен, отдыхали и наблюдали за действием друзей не переставая снаряжать магазины патронами и не снимая наушников. Колпак щёлкнул рубильником, оповестив всех о приходе и мгновенно прекратившаяся стрельба резанула уши вошедших звоном тишины, а в нос шибанула пороховая гарь.
   - Ну, что, бойцы, как настроение? - похлопав в ладоши, обращая на себя внимание, спросил Колпак, направляясь в сторону пацанов: - Старик волнуется... ворчит.
   - Нормально... - устало выдохнули бойцы, завершившие ведение огня, а остальные, закивали головами, поднимаясь на ноги навстречу командирам.
   - Оружие-то, положите... - предложил Гора подходя к своей "беде" и вглядываясь в лица ребят. Вся петёрка аккуратно положила по оба "ствола" находившихся в руках на стеллаж, а за ними повторили действие ещё пятеро ребят третьей "беды" складывая ещё десять ПП.
   - Хорошо смотритесь, черти! - оценил видок ребят Колпак и улыбнулся: - С такими рожами, вы, всех повстанцев распугаете. Улыбайтесь! Будьте добродушнее! И враг сам потянется к вам!
   - Отработали всё? - перешёл к конкретике Волос подходя к своим "теням".
   - Так, точно! - ответил за всех Кулак: - Плановые упражнения прогнали полностью. Травм нет.
   - Хорошо...
   - А давайте-ка и мы пройдём "семёрку" - улыбаясь предложил Колпак офицерам и первый взял два ПП у своего бойца: - Одолжишь, Скол?
   Следом за ним, то же самое, проделали все офицеры, вооружившись "стволами" и бросились в тонель очертя головы.
   Два десятка ПП и "штурмовок" извергли шквал огня и грохота в тесном пространстве тоннеля, но "призраки" будто не замечали этого. Ребята смотрели за "комами" с профессиональной точки зрения и восхищались отточенностью их действий. Подобная практика применялась при необходимости подавления шквалом огня противника, деморализации его, и возможности для остальных бойцов выполнения более сложной задачи стоящей перед ними. Командиры работали слаженно и быстро, зажав в каждой руке по "стволу" и ведя отвлекающий огонь с левых рук в сторону противника, не сосредотачиваясь на прицеливании. И в то же самое время, поражали мишени с правых рук: в движении, на скорости, по такой траектории, которая, обеспечивала им наименьшую степень возможного собственного поражения врагом...
  
   ... Семёнов очнулся от тяжёлого забытья при звуках тяжёлых шагов на верху и шуршании волочимого тела. Отвратительный скрип подошв по камням проникал в мозг даже сквозь туманный полог болезненного сна, который порализовывал изстрадавшееся от боли, дневной жары и ночной прохлады тело. В следующее мгновение в ноздри шибанул тошнотворный запах человеческих испражнений и какой-то гнили, а яркий свет Луны, заглядывающей в одно из двух отверстий в потолке пещеры, заставил Андрея зажмуриться.
   Смех донёсшийся сверху заставил мышцы тела инстинктивно сжаться, и он оказался в позе человеческого эмбриона в утробе матери. Только в отличии от новоржденного жаждущего движения и тянущегося к свету, Семёнов, закрыл голову руками и от страха был готов провалиться сквозь каменную твердь, лиш бы не видеть этот мир, не попадать в руки его самых чудовещных существ, называющих себя - Человек Разумный! Этого "удовольствия" он не хотел желать даже врагу.
   Звук упавшего рядом тела и глухой стон, заставели майора приоткрыть глаза. В лунном свете лежал человек в изорванной военной одежде, с заросшим небольшой щетиной лицом, с синяками и кровопотёками на теле. Но уже в следующее мгновение новенький приподнял голову и неожиданно громко заорал: - Пи-идо-ры!
   В зловонном мраке пещеры, словно "лампочка Ильича", засиял родной, русский мат.
   - Эй, вы-ы! Коз-лы! Вы, куда? А, ну, сбросте лестницу! - стал в негодовании орать новый пленник, а Андрей, беззвучно заплакал. Его душу заполнело сложное чувство - с одной стороны была радость от того, что рядом оказался земляк, русский человек и вдвоём им будет легче существовать в этом Аду. С другой стороны, сердце оцепенело от страха. И битое, перебитое тело приго-
  
   0x01 graphic
  
   товилось к новым испытаниям, так как, поведение соседа, неминуемо, повлечёт за собой наказание. Но земляк ещё многого не понимал. Не знал, бедолага, будущего. А Андрей знал... Он прошёл этот этап. И, теперь, плакал от гордости за смелость этого безумца и от горького сожаления, что этот парень оказался рядом с ним.
   - Открой, падаль! - не унимался сосед: - Вы, охуели, мудаки!
   - Не надо... - тихо попросил Семёнов, когда новенький на секунду умолк в ожидании ответа: - Прошу вас... не злите их.
   Какое-то время в пещере царило безмолвие, заполненное чавкающими звуками под локтями и коленями новичка и жужжанием сотен мух, чувствующих себя на пиру. Сосед приходил в себя обдумывая услышанное, а потом очухался.
   - Вы, русский? - удивление отчётливо слышалось в его голосе. И Андрей почувствовал, как, новенький, осторожно, ползёт к нему.
   - Да... русский. - задыхаясь от слёз ответил Семёнов и не выдержав зарыдал в голос, приговаривая словно в бреду: - Я, рус-с-кий... Я-а, ру-ус-ский... рус-с-кий...
   - Эй, да что с вами? Э-Эй! Не надо, господи!
   Но Семёнов был не в силах сдержать нервное напряжение, копившееся в нём все эти бесконечные дни пребывания в плену. В этой яме глубиной в 3-4 метра и в диаметре 5 на 7 метров, заполненной человеческим дерьмом на несколько сантиметров, старым и свежим, которое сюда добавил он сам и разбавленное его мочёй, посыпанное сверху небольшим слоем сухой травы и веток, обильно здобренных объедками с кухни повстанцев. И в этой болезнетворной, зловонной клоаке, Андрею пришлось сидеть чёрт знает сколько времени: в одиночестве, в дневной жаре и ночном холоде, один на один с болью и безысходностью. Он потерял счёт времени подвергаясь избиению и унижению, привратившись в нечистоплотное животное, которое, гадит там же, где живёт само. Он пытался отказываться от еды и воды. Но его силой пичкали какой-то гадостью и поиле, чем-то, именуемым водою, хотя, это не могла быть вода. После таких "доброжелательных кормлений" его мучала диарея и он гадил и гадил кругом не в силах, что-либо, изменить. Он сходил с ума... и не мог умереть. В голове что-то сломалось и мозг перестал фиксировать реальность. Время исчезло... Хотя, реально, он был в лагере, две недели.
   - Как вас зовут? - наконец-то, сквозь нервный психоз, в сознание майора пробился голос новенького: - Эй, да что они с вами сделали?
   - Всё... хо-ро-шо... - судорожно выдохнул Андрей, подавляя взбесившиеся чувства: - Меня... Андрей...
   - Слава Богу, очнулся. Андрюха, значит... Да, бра-ат, хорошо тебя отделали...
   - Да-а... - попытался улыбнутся Семёнов, хотя его гримассу, вряд ли, мог видеть сосед, поднявший голову вверх, глядя на Лунный диск и звёзды.
   - А меня, Иван. - новенький повернулся к нему: - Ты, кто, брат? Пехота, танкист или сапёр?
   - Нет, - Андрей почувствовал на своём плече руку соседа и накрыв своею, благодарно пожал её: - Я пилот. Летун я, Вань...
   - Как же тебя сюда угораздило? - Иван опустился на вонючую подстилку рядом с ним.
   - Чёрт его знает? Что-то с двигателем... Самолёт терял высоту. Пришлось катапультироваться. А дальше...
   - Ну, дальше, понятно, брат. Приземлился не там, где следовало.
   - Да... прямо на головы этих скотов. - прошептал Андрей: - Только умоляю тебя, Вань, не дразни их. Это не люди! Поверь мне. Я по началу тоже хотел им что-то доказать, но...
   - Что?
   - Дураком был, вот что! Что можно доказать животным? Это не люди, Вань! Не повторяй моих ошибок. Это ужасно...
   - Ничего, - прошептал ему в ухо Иван: - Не долго их музыке скрипеть, поверь. Будет и на нашей улице праздник, Андрюха!
   Семёнов не придал значения его словам, отнеся их к броваде новичка: его свежего, не сломанного протеста, вырывающегося из самого сердца человека.
   А прислушаться было бы неплохо...
  
   ... Прислушаться так, как это делали другие: внимательно вслушивающиеся в их дыхание, речь, в любой звук имещий место быть в пещере. Правда, в отличии от майора, эти люди находились на приличном расстоянии от пещеры и не находились в руках плачей, но их "любовь" к этим нелюдям была от этого ничуть не меньшей, а возможности привлеч их к ответу были несравнимо больше.
   - Ничего, мужики, крипитесь... - скорее себя успокаивал Колпак, глянув на часы. До начала операции оставалось чуть более двух часов и "тени" уже выходили на рубежи: - Мы, скоро... Потерпите, ребятки.
   Рядом с Колпаком лежали майор Гора и капитан Волос, так же, слушавшие то, что происходило в эфире. Прослушку они организовали не ради самой прослушки, а всвязи с необходимостью внедрения в лагерь-тюрьму одного из "призраков". На роль которого больше всех подошол капитан Силок. Его худощавая фигура, тип лица, лучше других подходили на роль "куклы". Скуластый, с тонким носом и глубоко посаженными глазами, Иван, преображался в страдальца даже посредством обыкновенной суточной щетины (благо она у него росла со скоростью бамбука). А натянув на него рваную хебешку, поцарапав кое-где кожу рук и ног, смочив водой и присыпав, всё это, рыжей пылью преображение было полным. Теперь, перед "комами" стоял самый настоящий горе вояка, сумевший чудом выжить в одном из боёв, но, по собственной дурости, потерявшийся в джунглях. Конечно, пришлось его чуточку "подрихтовать", поставить волнующие синяки (как без них?), но аккуратно, без излишеств, и вот - товар готов в рабство.
   Вот такого "горе воина" и выловели по утру "обезьянки" в десятке километров от сюда и доставили в лагерь. И, естественно, ни у кого из надзирателей не родилось желание тщательно омыть пленника и повнимательнее осмотреть его тело. Кому это нужно? Он их раб, их вещь, которая не требует ухода, потому что, его жизнь еще не определина. Да и будет ли она у него - эта, жалкая, жизнь? А зря они этого не сделали. Его тело имело две важные особенности не присущие человеческой плоти. Так, попинав Ивана, скорее, для проформы, узнав, что, он русский, их главарь, приказал подчинённым бросить его в "русскую" камеру: так, ценично, они именовали зловонную яму-туалет и пошли отдыхать.
   Группа прибыла на место до рассвета. Первыми на разведку отправили снайперов. Сол, Люци и Лорд имеющие на руках карту огня, составленную Топором, заняли позиции с трёх сторон объекта и стали сверять всё отмеченное Сергеем с тем, что видели сейчас. Наблюдение продолжалось до рассвета. Ребята тщательно обозревали местность в поисках вновь появившихся пятен, которые, отличались по тону окраски от общего фона (светлее или темнее). Они сопоставили каждый нанесённый Топором на карту куст, дерево, пенёк, они исследовали каждую кочку, каждую щель и камень с тем, что видели сейчас, в поисках изменения их положения на местности. Они искали места, где, мятежники могли укрыться от наблюдения. С каких мест они могут просматривать и обстреливать ребят их группы, когда, те, при необходимости, пойдут на открытый штурм. Где могут быть расположены наиболее выгодные огневые точки снайперов повстанцев. К счастью, никто из пацанов не обнаружил не одного блика стёкол биноклей, или оптических прицелов, обязательно обнаружившихся бы при наблюдении с трёх сторон при взошедшем солнце, светившем противнику в лицо.
   День прошёл в томительном ожидании на солнцепёке и наблюдением за обьектом. За удивительно успешным "пленением" Силка и доставкой его к "тюремным казиматам". За подготовкой к ночной работе. А, вот, с наступлением долгожданной темноты, "тени", стали выдвигаться к зараннее намеченным "комами" точкам: метр за метром перемещаясь на местности, чтобы ни одна живая душа не смогла обнаружить движения и присутствия гостей...
   - Ну, с Богом, пацаны! - прозвучал в наушниках ребят голос Колпака: - Работаем...
   Стрелки часов подошли к трём часам после полуночи, а, лагерь-тюрьма, погружённый в тишину и покой ночи, жил мирной жизнью последние минутки, давая отдых всем тем, кто уже был мёртв, но, ещё не знал об этом...
  
   ... Двое советских офицеров, находившихся в этом Аду, молили Бога о спасении. Даже Иван в своих мольбах был искренним, хотя, в отличии от Андрея, знал: помощь близка. Но, даже зная это, Иван, едва находил в себе силы, чтобы сдерживаться и не пойти на прорыв сиюже секунду. А делать подобного было нельзя. В себе Силок был уверен. Для бойца его класса не составляло особого труда вырваться даже из этой ямы, но, рядом был майор... обессиленный и надломленый. А цель появления Ивана в легере не позволяла ему рисковать жизнью лётчика. Она обязывала его терпеливо ждать минуты, когда "тени" начнут свою работу. Иван знал, что его постоянно слушают друзья, так как, перед "маскарадом" по рекомендации Григорьича, в эго тело были введены два "ежа". Один был крохотным радиомаячком, а второй, был покрупнее и отлично маскировался на теле под "висячую родинку" не вызывающую подозрения у супостатов. Это, был радиомикрофон, внешне не отличимый от настоящей родинки. Так что, "спектакль", разработанный Стариком с офицерами группы, начался. Хотя вся масса "статистов" даже не подозревала о том, что занавес поднят и зритель зорко следит за разворачивающимся действием.
   ... Лунная ночь господствовала на земле, заливая серебрянным сиянием все причудливые формы в природе, усыпив людей, таинственной улыбкой небесной спутницы человечества. И только вечные зрители Вселенского амфитеатра, радостно мерцали над миром в предвкушении очередного зрелища, готового развернуться на этих просторах с участием неугомонных творений Божьих, именуемых себя людьми. И, если, пулемётчики на вышках не видели приближения смертельного врага, то от небесных наблюдателей не ускользнуло не одно движение на земле. И даже, крохотные кусочки металла, выброшенные из бесшумных стволов стрелкового оружия, навсегда были запечатлены в их бездонной памяти, зафиксировавших их траектории и вход в живую человеческую плоть. Снайперы не промахнулись, аккуратно выведя из последующих событий этой ночи четверых пулемётчиков, стоящих по углам периметра концлагеря.
   Через мгновение к каждой из четырёх вышек метнулись чёрные сгустки теней, отделившиеся от стволов деревьев и паукооброзаные кляксы, взобрались вверх и развернули грозные пулемёты внутрь периметра изготовясь к ведению огня на поражение. А ещё через секунду, мощный взрыв потряс серебристый воздух ночи и огненный шар взметнулся к небу. С этого взрыва, уничтожившего весь запас ГСМ, вместе со складом боеприпасов и ещё двух взрывов, подорвавших оба БТРа, всё и началось...
   - Началось, Андрюха, началось! - с восторгом и совершенно незнакомым голосом заявил Иван и крепко взял его за кисть руки: - Теперь, держись за меня. Не теряйся...
   - Что, что, началось? - испуганно воскликнул Семёнов, но, Силку, было не до его истерик. Одной рукой мёртво удерживая Андрея, другой рукой, Иван, вытащил небольшой шарик, до сих пор хранившийся в глубине его горла, и только, теперь, смог ответить на вопрос соседа.
   - Спокойно, Андрюха... Это за нами. Сейчас падаем в угол и закрываем бошки руками, а то рванёт, мало не покажется.
   -Что, рванёт, где?
   - Падай! - Силок подсёк ноги лётчика и резко бросив свой шарик в одно из отверстий в потолке пещеры, упал сверху на него для гарантии, что летун не встанет и не подставит башку под обломки камней: - Не дёргайся майор, сил нет... воздуха бы, свежего!
   Те, кто слушал Силка, ждали этого кодового слова, означавшего - взрыв! И Гора утопил кнопку передатчика, радиоволна, достигнув радиовзрывателя, спрятанного в "шарике", замкнула цепь, а заряд пластида сделал своё дело.
   В тот же миг над головами пленных полыхнула ослепительная вспышка и глушанул взрыв, а бойци группы точно зафиксировали место расположения камеры с пленными, и теперь, для "обезьянок" начался Ад.
   Такого развития событий повстанцы не могли ожидать. Почти одновременно с первыми мощными взрывами ГСМ и БТРов, что-то, рвануло в жилой казарме и оглушило - ослепило пробудившихся тюремщиков, потерявших всякие пространственные ориентиры. Так они познакомелись с "Везувеем", гранатами шокового типа с комбинированным свето-шумовым эфектом, дающим при взрыве вспышку света в 7000 вольт, совмещенного с силой звука накаутирующей любого человека. И в тот же миг на боевиков обрушился ураганный шквал из стрелкового оружия с бронебойными пулями, которые, легко прошивали стенки лёгких построек и разрывали человеческую плоть. Территория лагеря превратилась в подленный Ад, залитый огнём и звуками из Преисподней. И среди этой огненной стихии двигались несколько "теней", перебегая "змейками" в одном направлении. Двигались эти "исчадия Ада" осознано и целеустремлённо, пока не добрались до ямы, где содержали русских.
   - Силок, волчара, живой? - перекрывая грохот выстрелов и взрывов, раздался над отверстием в потолке пещеры, голос Крюка, обрадовавший Ивана, как никогда. Иван мгновенно вскочил на ноги и увлекая за собой майора, заорал во всю глотку: - Живой, живой, я... черти! Где вас носит, уродцы?
   - Всё по расписанию, товарищ... Поезд прибыл точно по графику. Для вас подогнали "литерный". - шутил Юрий, лёжа на брюхе, а Грех с Айем, уже сбросили пленным гибкую лестницу, к которой, бедолаги, бросились, без особых приглашений.
   - Товарищи, офицеры, ну, где же ваша дисцыплина? - ржал Крюк и его "тени", глядя на суету в низу: - Ну, что же вы, то-ва-рищи... галантнее...
   - Пошел в жопу, Крюк, вылезу, прибью! - орал Силок, стараясь помочь майору поймать ступеньку и ухватиться за неё.
   - Ты, ещё вылезь... горемыка.
   - Да держись ты, майор, крепче! Ногу ставь на трубку и лезь, брат, лезь!
  
   ... Черезь несколько часов, майора Семёнова, доставили в зараннее обговоренную точку в джунглях, где, его подобрал вертолёт, а, группа, ушла своим маршрутом, так и оставив Андрея в полном недоумении от произошедшего. Он так и не узнал, кто были эти люди, кто их прислал, откуда пришли и куда ушли. Одно он усвоил на всю жизнь - эти "черти" его Спасители! И кто бы они не были - для него они Ангелы! Земные - Ангелы Ночи!
  
  

   Глава - 21

  
   "Когда Чертям чернейший нужен грех...
   Они сперва...
   Нам шлют Небесный образ!"
   (У.Шекспир)
  
   ... Ключ операции - исполнитель или группа исполнителей, зараннее проникают в страну назначения. Курьеры доставляют неодходимый технический арсенал. Никто из них не знает - кому пренадлежит "груз" и для каких целей. Только точное место передачи "посылки" и пароль. У исполнителей, есть, запасной вариант контакта при невозможности осуществления основного. После исполнения своей части задания, исполнитель возвращается на Родину и подлежит изоляции. Руководитель группы офицеров - курьеров, диспетчер - отвечает за контроль, точность выполнения всей цепочки и передачи "груза"...
  
   За доставку секретных грузов через границы государств англоязычной Африки отвечает 9-ой отдел КГБ, прекрасные знатоки всего, что касается имиграционных процедур, таможен, а, главное, оснащения и структур занятых охраной границ государств в Африке. Именно на их плечи легла доставка "арсенала" в Кению, где, её заботливо приняли офицеры резидентуры ПГУ и переправили в заранне приготовленные тайники. И не курьеры не разведчики не знали получателя. Нить обрывалась...
   Старик доверял конторе, но, выработанная с годами привычка - перестраховываться, брала верх. Ему не нужны были рекомендации аналитиков 1-ой службы ПГУ, которые, он отверг и не послал группу в Кению до прибытия курьеров из 9-ки, которые передали "посылку" ребятам резидентуры доставивших всё в нужное место. А если, честно, Старик не соберался использовать доставленный "груз" из Москвы. Он ему был ни к чему. У его сынков, есть всё необходимое... А, значит, нет смысла "обогощатся". Лишний "схрон" не кому не помешает и может пригодиться кому угодно в будущем. Это была акция прикрытия, способная отвлеч на себя противника, если, каким-то образом, информация дойдёт до недругов, а группа отработает спокойно свой план...
  
   ... Базовый лагерь по подготовке командиров повстанческих сил Народного фронта освобождения Тыграй, в Кении, распологался в 130-и километрах к северу от её столицы Найроби, где боевиков готовели офицеры САС, с негласного согласия МИ-6.
   SIS (секретная разведывательная служба) или МИ-6, а проще - внешняя разведка, в подобных случаях, не гнушалась обращаться к частным организациям и фирмам, если, дело, было деликатно-щекотливое и касалось операций связанных с тайными операциями на территориях других государств. Такие фирмы "нанимались" через посредников, а, отчитывались, только перед руководством САС. Так с согласия правительства и под чутким руководством МИ-6, развела свою бурную деятельность фирма "Дж. Донне Хоулдинг" с филиалом в Кении, где планировались и откуда осуществлялись секретные операции на Севере Эфиопии.
   Как раз, именно сюда, был нацелен удар советской группы, полковника Старикова, которому надоели "бродяги" Её Величества, ставшие опасными со своей деятельностью для его группы, которая, всё чаще стала встречаться с грамотными командирами мятежников, умело организующих охрану своих баз и "научившихся" готовить засады противнику.
   Инфильтрация Грон осуществлялась в два этапа с разницей по времени. С аэродромов Аддис-Абебы и Дебре-Зейт ушли в небо два самолёта "Cessna - 401-441", с разницей в 6 часов, взявшие на борт по 15 любителей острых ощушений, решивших провести "сафари" в Кении, поднятся на вершину горы Кения и поохотиться на равнинах. Подобная практика охоты была распространена в этой стране, потому не могла вызвать лишнего любопытства у тех, кто осуществлял доставку "охотников" в страну. Оба пилота частных самолётов, вызванных из Найроби, были опытными лётчиками многие годы летавшими по этим маршрутам и прекрасно знавших, как много богатых господ, готовых платить деньги на свои причуды. Пилоты занимались комерческими рейсами обслуживая авиарынок страны, зарабатывая себе на хлеб насущий, естественно, имели доверительные отношения с высокими чиновниками, как в руководстве авиационных представителей, так и в среде Правительственных чиновников, не раз пользовавшихся их услугами. Так что проблем с доставкой группы не возникло. А в остальном, Григорьич, пологался на своих ребят...
  
   ... Подобного шока столица Кении не испытывала в последнии десятилетия. Во всяком случае, в имеющейся хронике переодической печати за эти годы, не было зафиксировано ни одного аналогичного события.
   Среди бела дня, в центре города, на глазах у многочисленных прохожих, группа вооружённых людей, совершила дерзкое ограбление одного из филиалов банка столицы. И сделано это, было, столь профессионально, что, ни полиция Найроби, ни армейские подразделения, принявшие участие в поимке злоумышленнеков, не смогли, не только задержать их, но, даже отследить, куда, они исчезли...
  
   ... На часах было половина двенадцатого, когда, в двери банка, вошли пятеро мужчин в смешных масках на лицах, закрыли за собой двери изнутри и достали из кейсов, короткие, пистолеты-пулемёты. Дальше всё происходило быстро и чётко. За секунды они обезоружили и уложили на пол всю полицейскую охрану, находившуюся в зале. В следущие секунды на полу лежили все посетители. Трое грабителей оставшихся в зале чистили наличность в кассах и карманы посетителей, - один страховал вход, а последний, подошел к девушке, служащей банка, лежавшей перед служебной стойкой, взял её за локоть и повёл к двери, ведущей в служебное помещение, где, распологался кабинет управляющего. Минут через пять, в зал вернулся грабитель, зашедший в служебное помешение, в руках которого, оказались две обьёмные сумки. Махнув рукой своим компаньонам, он, без единого слова направился к выходу и его люди последовали за ним. На всё ограбление у них ушло шесть минут. Но, не смотря, на то, что, служащий банка "умудрился" нажать сигнальную кнопку, а, полицейский участок, обеспечивающий охрану филиала, получил его, ни одна полицейская машина не примчалась на место преступления. Хотя, расстояние, отделяющее эти здания, машина преодолевает за полторы - две минуты. Но в этот день в Найроби творилось, что-то, невероятное...
  
   ... За десять минут до тревожного звонка, поступившего из захваченного банка на пульт дежурному полицейского участка, прямо перед дверьми полиции был арестован, какой-то юнец, устроивший драку с двумя полицейскими, которые, возвращались с патрулирования. И неизвестно чем бы закончилась эта потасовка не подоспей на помощь патрульным их коллеги. Этот сопляк, так ловко уложил на тротуар двух огромных мужчин в форме и при оружии, как будто, перед ним были не опытные офицеры, повидавшие на своей службе и принимавшие участие в десятках уличных драк и задержаний опасных преступников, а - неопытные дети. Не выскочи на дурные крики юнного буяна ещё пятеро полисменов и не навалившись всем скопом на обнаглевшего хулигана, быть бы их сослуживцам битыми. Естественно, такое ЧП выходило за все рамки и нормы полицейского участка и привлекло к себе внимание всех сослуживцев пострадавших: которые бросив дела спешили посмотреть на "героя" этих событий, и узнать из первых рук причину такого поступка юнца.
   Вот тут-то и произошло очередное необъяснимое событие.
   Дежурная комната была битком забита дюжими полицейскими, обсуждающими проишествие и наблюдавшими за допросом молодого человека, который, проводился тут же, лично Дежурным, как вдруг, реальность происходящего подёрнулась дымкой и мир растворился в беспросветном мраке...
  
   ... Только двадцать минут спустя, - когда произошло ограбление подопечного им банка и во всю шло расследование и поимка грабителей, - два десятка полицейских пришли в себя и ничерта не понимая - что происходит? - попытались коллективно восстановить в памяти всё то, что предшествовало отключке. И делалось это под жёстким давлением таких высоких чинов, что полицейские старались в поте лица. Двигал их к этому не только страх перед чиновниками комисариата полиции, а осознание того унизительного факта, что всех их - поимели! И как поимели, чёрт возьми!
   Сначало, какой-то придурок, юнных лет, не за что, не про что, избивает полицейских перед носом всего участка... Затем, тот же юнец, "выключает" всех присутствующих непонятно каким, способом. После чего, выводит из строя всю аппаратуру дежурки, и в завершении всего, видимо он же - а кто ещё? - обездвиживает весь автотранспорт, припаркованный на стоянке перед входом. А сам исчезает, как видение, как сон. Кошмарный сон!
   И в это самое время ставят на уши банк. Банк, который ждёт их помощи. И действия грабителей по своей наглости и завершённости схожи с действиями юнца. Во-первых: выбор грабителей стольже "удачен", как и "выбор" юнцом полицейского участка, и время "появления". Во-вторых: грабители сработали дерзко и чётко под носом полиции, так же отработал и юнец; играючи свалив двух бугаёв, а следом, весь участок. Дальше - юнца "взяли" и казалось, что он прочно попал в историю, но так только казалось. Вышло так, что это он их "взял" и играл с ними, как с котятами. Но, официальные представители следствия, не сопоставили этих особенностей приступив к стандартным мероприятиям.
   А перед банком события разворачивались своим чередом. Забрав деньги и покинув помещение, пятеро грабителей на глазах десятков прохожих забрались в ожидавщий их мощный "Крайслер" без номеров и с визгом стартовали на такой скорости, что уже через десять секунд должны были скрыться с глаз долой, но... На перекрёстке в ста метрах от банка их резвая колымага таранным ударом впечаталась в задницу микроавтобусу развернув его на 120 градусов. Движок грабителей заглох, но те не растерялись и шустро перебазировались в салон пострадавшего "Нисана", выбросив перепуганного водилу и на его тачке покинули проклятый переулок. И всё это на глазах зевак, ставших свидетелями настоящего ограбления, которые запечатлели в своей памяти подробности столичного детектива. Но несмотря на изобилие свидетелей и водителя "Нисана" активно помогавших следствию профессионалы сыска так и не смогли обнаружить нападавших. Им не помогли ни точный номер автомбиля угнанного на глазах толпы, ни его цвет. Грабители имели одно приимущество перед полицией - выгрыш во времени - которое использовали с завидным мастерством. В результате этого: пока информация о случившемся поступила в полицию, и они преступили к перехвату грабителей, последние бесприпятственно покинули город в очередной раз поменяв транспор на маршрутку (матату-по месному), который вывез их из города и высадил на пути к одному из национальных парков. После чего их невидела не одна живая душа из местных...
   - Так, акцию прикрытия, вы, провернули пацаны. - улыбнулся с ехидцей Колпак поглядывая на сидевших вокруг него бойцов и офицеров группы: - Выношу благодарность от лица конторы и лично от Старика. Особо благодарю Самсона... и пятёрку Волоса за кипишь в столице! Но, расслабляться рано. Здесь, у Килиманджаро искать нас никто не будет. Если они выйдут на водилу матату он покажет, что подвозил пятерых туристов с рюкзаками к парку Кения. Не довёз. Они вышли раньше. А куда отправились, одному Богу известно. Хвост обрублен. Искать будут на севере, а мы, вот, на юге. Смотрите красотища какая! Кто-то думал о том, что будет сидеть на травке и разглядывать таинственный вулкан Килиманджаро? Это же мультик, бойцы, а?
   Ребята и без его просьбы любовалась пейзажем, дышали тёплым, ароматным воздухом предзакатных минут и отдыхали душой и телом перед предстоящей работой. Колпак с группой ждали третью "беду" с Волосом в местечке Ромбо, у границы с Танзанией, откуда их маршрут уходил на север Кении к горе Кения, где, в предгорье, располагался лагерь САСунков. База распологалась именно там, а для заброски своих "курсантов" использовали озеро Рудольф, уходящее северной частью в южные области Эфиопии. Оттуда их переправляли в Келем из него в Фаша, а дальше, через, Аддис-Абебе в Асмэра.
   Вот уже трое суток они жили на природе юго-востока Кении, в 30 километрах от Килимонджаро возвышающегося на территории Танзании и прекрасно видимой членами группы. Такая житуха была для них более естественной, чем проживание в Императорском дворце и выбрано оно не случайно. Учитывалось несколько факторов и одним из главных: расположение этого места. После шума в столице, здесь в 250 километров от Найроби была тиш и благодать. Никто не мог заподозрить группу молодёжи не в чём противозаконном, кроме как в туризме и любови к путешествиям. Люди прибыли в страну за красотами, и никто им не мешал бродить по округе любуясь местными фауной и флорой.
   - Сегодня отдыхаем, товарищи экскурсанты, - продолжил беседу Колпак, привольно оперевшись спиной на ствол дерева и с улыбочкой, пожовывая травинку: - И с вечера собираем скудные пожитки. Утром, рано, прибудет машина, которая и понесёт нас в далёкие дали за поиском счастья.
   - Шутит, это хорошо. - усмехнулся Люци из пятой "беды", лежавший рядом с Топором и Грехом: - Значит ещё поживём денёк.
   - Поживём... - кивнул Грех: - Нам на север ещё мотылять, жопы отсиживать.
   - И придурков из себя корчить. - резонно заметил Топор, почесав подбородок...
  
   ... Сутки спустя бойцы Старика расположились в десятке километров от учебного лагеря САСовцев расположеного в предгорьи горы Кения, в живописном уголке, окружённом лесами. С самого утра пятая "беда" находилась в районе базы отслеживая каждый шаг эритрейских "курсантов" и их учителей, изучая особенности местности, рельефа, растительности. А остаток группы тем временем готовился к предстоящей операции.
   - Помните главное, мужики, - наставлял ребят Колпак: - Среди сброда, окопавшегося в лагере имеются с десяток профессионалов. Это не мало, ребятки... Я не пугаю. Просто хочу, чтобы каждый помнил об этом и был готов к самому худшему. Ждите "сюрпризы" всюду, даже там, где их быть не может. Бояться их не надо пацаны, но и недооценивать... ошибка. Поэтому, как всегда, думаем. Включаем разум на всю катушку! И отдаёмся инстинктам... Особое внимание на подходах. Максимум внимания! А теперь просмотрите, протрите, прочистите оружие. Оно в земле лежало не один день, поэтому на хозяйственные работы, прошу всех!
   Тайник, заложенный некогда резидентурой, вскрыли, как только добрались до места. Офицеры закладовавшие груз в землю учли всё и товар дождался хозяев в превосходном состаянии. Сейчас бойцы занялись подготовкой оружия к бою и подгонкой амуниции из схрона под себя, чтобы неслучилось неожиданностей во время атаки. Бойцы чистили, смазывали разобранные части "стволов", снаряжали магазины, кампоновали аптечки, распределяли всё, что может потребоваться в рейде. Проверяли швы на комбезах и обуви. Доводили лезвия боевых ножей и мачете, подбирали мази и брили головы. И завтракали, совмещая приятное с полезным. Перед уходом с данной позиии всё, что напоминало об их прибывании, здесь, было тщательно утилизированно, без следов и отходов.
   Каждый боец знал, что рейд начнётся за пару-тройку часов до заката, чтобы без проишествий добраться до границ лагеря, а сам штурм начнётся ближе к утру. Так и случилось. Группа находившаяси в двух километрах к северу от посёлка Эмбу в расщелине, которая извилисто тянулась на 20 километров, практически к самому лагерю подготовки, который распологался в глубине лесов на глубине 5-6 километров. Это была поляна 1,5 на 2 километра в том месте, где САСунки устроили тренировочный пункт. До него пролегала узкая прогалина с несколькими полянками с обеих сторон, предстовляя собой естественную, заградительную систему, скрывающую от любопытных глаз, как саму базу, так и посты охраны её.
   Через 1,5 часа четыре "беды" встретились с капитаном Силком, который, подробно доложил результаты наблюдения. Он на картах указал места, контролируемые его бойцами. Опасные зоны, где пролегали маршруты и посты охраны, минные заграждения и все остальное, что, необходимо для успешного преодоления охраняемой зоны.
   - Как пацаны? - осведомился майор Гора: - Держаться?
   - Держатся... - улыбнулся Силок: - Хотя руки чешутся. Охрану и разведку не трогают. Гуляют болезные. Несут службу.
   - Посты от базы на сколько метров? - уточнил Колпак изучая свою карту.
   - Триста метров... Минные заграждения начинаются с километра и ближе.
   - Точно не лувушка? - спросил Крюк.
   - Нет. Ведут себя тихо. Не шумят особо. Конечно учитывая место расплолжение. Музыку крутят... умеренно. Стрельбище не здесь. Оно у самого подножия горы. Там район пустынный, стреляй не хочу. Ни один, мудак, не услышит. А, здесь, как положено, мир и благодать.
   - Посмотри на горку, - Иван (Силок) повернулся в сторону Кении, в синей дымке величественно возвышающуюся на удалении: - Там в предгорье, много ущелий, где можно не просто стрелять из автоматов, там можно с гаубиц шарахать.
   - Всё мужики! - прервал инструктаж Колпак: - Координаты на картах. Сверелись... Обговорили. Выдвигаемся... заждались, нас там, сынки. Одним то, скучно, а?
   И группа начала выдвижение. Предгорее, блин! Гора на горизонте, а уже чувствовалась её близость. То тут, то там, стали попадаться каменные валуны на пересчёнке. Стали увеличиваться холмы и пригорки, овраги становились глубже и возростало количество неизвестных зарослей. Вскоре "беды" разделились, каждая направилась к своим флангам и позициям атаки, где их ждали ребята Силка, весь день наблюдавшие за подходами к базе и за её обитателями.
   Группа аккуратно брала в кольцо базовый лагерь САСовцев сжимая "удавку" медленно, но верно. Силок выводивший "беду" Крюка с фронта, отрезая лагерь от возможности отхода в цевилизованный мир. Здесь находилась наиболее мощная "оборонка" (оборонительная линия), которую он хорошо изучил за день и был осторожен, а вместе с ним напряжение росло в каждом бойце. Ощетинившись стволами, группа продвигалась к цели больше всего уделяя внимание земле, где можно было нарваться на неизвестный Силку "сюрпризик". Так и произошло. Первый "нежданчик" обнаружил Маг.
   В густой траве от заметил нить и поднял руку. Все замерли, оглядывая машинально заросли вогруг собственных ног. К Магу подошёл Ай, сапёр "беды" и проследив её на всём протяжении не тронув заряды показал остальным безопасный путь.
   - Натяжная... - в самое ухо прошептал он Крюку, который молча кивнул и дал отмашку рукой - вперёд. На подходах к лагерю им попались три известных Силку растяжки и пара, которых, он не знал (что естественно для одиночки), но они успешно обошли их. Тоже самое происходило на маршрутах, других "бед", которым попались многочисленные мины-ловушки, говорившие сами за себя: САСунки, время зря не тратили. Сегодня бойцы группы, впервые, столкнулись с настоящей системой минной обороны, состоящей из различных способов закладок и ловушек, по счастью уступающей тем методам, с которыми их знакомил и обучал Старик. Григорьич был непревзойдённым подрывником, которого, мечтали уничтожить Франко, Муссолини, Гитлер, Черчиль и Трумен, а, так же, многие руководители стран и разведок всего мира. Так что, ребята естественно замедлели ход, но приодолели "запретку" неповредив её и не обнаружив себя.
   Мир, окружающий их вокруг, мало чем отличался от Эфиопии. Та же экваториальная растительность, только вместо эфиопской "парилки", здесь было сухо: несмотря на то, что, ноябрь был дождливым периодом. На всём пути движения группы, в густых зарослях, опутанных лианами, их сопровождало множество птиц и обезьян. Бабочки чуть в рот не залетали. А ползучих тварей было не счесть и на земле, и на ветках. Но изобилие животного мира давно не вызывало восторга в сердцах ребят. В эти минуты им было не до зверюшек и райских птах. Вечерело и эти твари потихоньку затихали, давая возможность бойцам фиксировать какой-то частью сознания и переферийным зрением, то, что было гораздо опаснее - человека и следы его "шаловливой" деятельности в этих девственных местах. Их "штучки" могли мгновенно лишить вас жизни за просто так - чтоб не лазал тута - зараза! Попробуй тут зевнуть, ошибиться и приветик... что жил - всё зря! А кому охото расщепиться на атомы или стать фаршированной тушкой? Вот и крались "тени" сквозь заросли прилогая усилия чтобы не дать противнику никакого шанса.
   Весь этот день с раннего утра "тени" капитана Силка вели разведку местности, окружающей лагерь, и вели наблюдение за всем тем, что происходило в нём. Их подготовка позволила двоим ребятам просидеть без "приключений" в ветвях наиболее приемлемых для наблюдения деревьев, а оставшиеся вместе с Силком находясь на земле под самым носом у противника фиксировали всё, что невозможно увидеть с высоты и растояния. Именно с учётом их наблюдений и была спланирована операция по ликвидации опорной базы подготовки. В эти минуты каждый из пацанов готовился к схватке с достойным противником, и невольно глубинная память возвращала их на родину, где в диверсионной школе открывались азы профессии...
  
   - Усвойте раз и на всегда, мужики, - как к равным обратился к ребятам невысокого росточка инструктор, прохаживаясь перед шеренгой курсантов: - В реальном бою главное состаяние духа! Здесь не помогут не ваша сила или ловкость. Вам не помогут знание приёмов, если вы, психологически не готовы к бою не на жизнь, а на смерть. Только дух, ребятки, способен заставить ваши тела и мышцы творить маленькое чудо. Вы должны входить в знакомое вам состояние "холодной ярости", которое позволяет подсознанию действовать независимо от сознания, раскрепощая рефлексы и инстинкты. Эту психотехнику все вы освоили и понимаете её приимущество. Любое животное, хищник, лучший образчик тому. Кошка, собака, лев, крыса, любой другой представитель естественной среды обитания прекрасно пользуются заложенной природой способностью... Мгновенно переходить из состояния покоя к дикой, беспощадной ярости и обратно. Только что милое существо с добрейшими, разумными глазами лениво развалившееся в позе вселенской лени, вдруг, превращается в сущего дьявола уничтожающего своего врага. А уже после бойни абсолютная аппатия и спокойствие, словно бы ничего и не произошло...
  
   ... Солнце скрылось за горный массив горы Кении и мир погрузился в ночь, растворившую "теней" и "призраков", продолжавших фиксировать любой звук, движение, запахи, заполняющие мир вокруг. Сознание ждало сигнала Колпака, а инстинкты выполняли всю остальную работу. Время тянулось мучительно долго, но наконец-то в наушниках раздался долгожданный щелчок. Грех на секунду прикрыл глаза и под боевым устрашающим раскрасом на его лице появился хищный оскал, а в глазах полыхнул огонь неудержимой энергии. С этой секунды боец превратился в безжалостную машину уничтожения, настроенную на выполнение поставленной задачи. Каждый участник знал, что делать и последовательность своих манёвров и 30 бесформенных "клякс" без единого звука стали смещаться в пространстве сжимая кольцо смерти вокруг базы САСунков. Работали очень осторожно понимая, что противник не должен ничего узнать до тех пор, пока, не окажется перед лицом "дьяволов джунглей" слух о которых дошёл до них даже сюда с прибывающими на обучение мятежниками. Так метр за метром бойцы приближались к точкам контакта и уже за полночь: после того, как пошёл дождь, Грех приблизился к своим жертвам. Преодолев последние метры пространства, он занял удобную позицию за небольшим холмиком рядом с "караульным" помещением откуда, вот-вот, должен появиться разводящий. Малёк не зря весь день торчал в 30 метрах отсюда рискуя своей шкурой и нюхая их мочу (ссали падлы, прямо под кустами, где лежал Митроха), засекая смену и график развода и всё срослось. Англичане приучили "обезьянок" к пунктуальности и подчинению командира, благодаря которым смена появилась в дверях почти секунда в скунду с графиком и последовала по маршруту. "Ирония Судьбы! - подумал Грех наблюдая эту картину: - САСовцы вас подставили уроды! Если бы не они со своей пунктуальностью и дисцыплиной жить бы вам подольше. А так, извеняйте, болезные! Нам пора работать... ".
   Рослый негр в комуфляже поровнялся с Витьком и получил неуловимый удар клинка в гортань. Грех, придерживая раслабившееся тело разводящего, усадил его облокотив на холмик подумав: - "Отдохни труженик". В ту же секунду бесшумная смерть догнала остальных часовых, а горстка "клякс" скользнула в помещение караулки. Напряжённая тишина длилась пару минут, но ни Грех, не Гун с Магом, находившиеся рядом с помещением, в котором скрылись парни 2 "беды" не услышали ни единого звука способного вызвать беспокойство у человека. Как только в двери показалась первая "клякса", сделавшая красноречивый жест - палец по горлу - напряжение спало. Бойцы 4 "беды" невольно сдерживавшие всё это время своё дыхание, вздохнули полной грудью, вскинув к плечам сжатые в кулаки руки - тем самым поздравляя друзей с успехом. И в следующий миг все они растворились в ночи, так как операция вступала в критическую фазу. Лагерь спал...
  
   *** *** ***
  
   - Отлично, сынки! - по-отцовски улыбнулся Старик, встретивший группу в "бункере" под аэродромом гарнизона. В его обычно грустных глазах впервые за эти месяцы появились искорки радости и юношеского задора: - Вы их остановили!
   - А кто сомневался "ком"? - выторащил с деланным ужасом глаза Колпак и все грохнули хохотом, настолько неотразима была его физиономия. И продолжая ржать, как жеребцы, ребята побросали свои баулы на пол и попадали на них давая выход стрессу вместе с истерическим хохотом. После сеанса смехотерапии, когда все, успокоились и пришли в себя, Григорьич, вытерая слёзы выступишие на глазах тыльной стороной ладоней, севшим от смеха голосом продолжил.
   - Я рад за вас! Рад, что все живы! Операцию провели блестяще! По сведениям из Центра в Кении переполох. - на губах полковника опять заиграла улыбка: - Как мы и планировали власти страны отреагировали жёстко. Ограбление банка "сотрудниками" фирмы "Хоулдингс" не освещаются в прессе, но, никакие доводы англичан не принимаются во внимание правительством страны. Конечно, существует озабоченность в спецслужбах обеих стран. Есть непонимание событий. Но, это не в коей мере не может повлиять на прежние доверительные отношения этих государств. "Доказательства" их вины обнаруженные, благодаря вам, на базе САС, красноречивее заверений англичан. Слова, есть, слова, а факты полностью подтверждают преступную деятельность руководства фирмы занимающейся недопустимой деятельностью на территории другой страны. Вы проделали ювелирную работу, сынки и обрубили все нити. Я следил и слежу за происходящим в Найроби и могу вас заверить, правохранительные органы не без помощи "доброжелателей", - он улыбнулся: - Обнаружив машину на которой похетители вывозили деньги на территорию этой "турбазы", говоря по-русски - охренели. Конечно, никто в Кении не посвящался в тайную деятельность "Хоулдингс" и поэтому у полицейских отвисли челюсти при виде настоящего военного лагеря с огромным арсеналом стрелкового оружия и боеприпасов, усеянного труппами. Что там произошло они так и невыяснили до конца, потому что, дело очень поспешно забрали себе люди контразведки и госбезопасности. Но полностью скрыть сенсанционную новость им не удалось. - Григорьич снова улыбнулся, поглядывая на ребят: - "Доброжелатели", сообщившие властям о странном поселении в лесу в предгории Кении и увиденных там автомобилях, похожих на те, которые захватили грабители, то же самое передали в прессу. И вот чудо! Хотя никаких журналистов к "мёртвому лагерю" не подпускали во время работы следственной группы, но уже утром следующего дня в одном издании появились шокирующие фотографии: деньги найденые на месте и мёртвых мужчин, лежавших тут и там с резано-рваными ранами на телах. И судя по бардаку, царившему в помещениях и перед ними, здесь произошло дикое побоише, причины которого, врят ли когда-нибудь удастся узнать. Там всё разгромлено... Битая мебель и посуда. Позы погибших свидетельствуют, что людей охватило какое-то безумие, приведшее к массовым убийствам. Полиции было ясно одно - среди погибших были те, кто ограбил банк в столице. Люди были отлично вооружены и обучены, потому, так уверенно вели себя в момент ограбления и смогли легко уйти от полиции, поднятой на перехват. В этом лесу власти нашли базу организации военного образца, конечно же, имевшую свою разведку, позволяющую добыть необходимую информацию для подобной операции. Большего им узнать не позволили. А результаты расследования, идущего в недрах контрразведки полностью засекречены даже от полиции. - Старик присел, глубоко вздохнул и опустил глаза к столу.
   - Тяжело им... - горестно вздохнув, посочувствовал кенийцам майор Гора: - Пригрели змеюку у сердца.
   - Да-а, грустно. - поддержал майора Волос: - Такое горе у людей.
   Григорьич промолчал, задумчиво разглядывая свои руки, понимая, что мужикам надо выговориться, потому что, только они и никто другой в мире не знали подленной причины "всеобщего безумия" боевиков. И именно его бойцы могли уже сейчас предположить к каким выводам прийдут сыскари кенийской контрразведки, так как, сами приготовели "место преступления" таким образом, чтобы сформировать это "мнение". Информация, поступившая из Москвы, подтверждала успешное решение этой задачи. "Версию" Старика приняли в Найроби, а в Центре оценили. Задача была выполнена на отлично. И на какое-то время группе будет более комфортно проводить свою деятельность на територии Эфиопии, что больше всего удовлетворяло Григорьича. Его задача была проста - сохранение Жизней своих людей!
  
  
  
  
  
  

   Глава - 22

  
   Никто не ждал беды в это яркое утро...
   Хотя нет. Один человек всё-таки ждал её, паскуду. Предчувствовал...
   Но, предчувстие-предчувствием, а жизнь оставалась жизнью. И Топор, поделившийся с Грехом своим непонятным состоянием, постарался выбросить эту чушь из головы. Да, не тут-то, было...
   Никаких мероприятий в этот день не планировавали. Всем бойцам и офицерам группы требовался отдых после Кении и Григорьич устроил выходной. Все разлагались, кто, как мог, коротая время в гарнизоне: не нарушая невидимых границ и не заходя на территории "подведомственные" общевойсковым подразделениям. Наблюдать со стороны - сколь хошь, но, не каких контактов с "аборигенами". Офицеры в эти часы уеденились с командиром занимаясь анализом поступающей информации и планированием следующих шагов группы.
  
   0x01 graphic
  
   - Хорошь тоску гонять. - в очередной раз глянув на кислую физиономию Серёги попытался расшевелить Топорыча Грех: - Подумаешь сон, Серый. Да мало ли, что, кому, приснится.
   - Тут не сон, Витёк. - задумчиво отозвался друг: - Тут, что-то другое...
   - Что другое?
   - Да чёрт его знает! - откровенно признался Серый: - Сон прошёл, а в башку лезут и лезут картинки, воспоминания прошлого. И все такие яркие, аж страшно...
   - И чё? Что тут страшного? - усмехнулся Грех: - Слава Богу все мы вспоминаем что-то, из прошлой жизни.
   - Да нет... - отмахнулся Сергей, видя, что Витёк не понимает его, а словами описать своё состояние Топор не мог: - Тут не просто память виновата, пойми. Что я потвоему до этого никогда не вспоминал? Вспоминал, но тут, брат, другое.
   Ребята притихли, погрузившись в свои мысли. Грех вслушивался в своё тело, которое блаженствовало обдуваемое тёмлым ветерком, который едва перемещался в тени, отбрасываемой кроной огромного баобаба, под которым они разлогались. Серёга наоборот был прикован к процессу происходящему в его душе и ощущению чего-то нехорошего, которое только усиливалось. В его мозгу возникало что-то, чего раньше не было. И ему стало страшно понастоящему, от реалистичности "видений". Прошлое, вдруг ожило - приобрело цвет и звук, вкус и запахи, как это бывает только в реальности. Он реально улавливал запахи родного дома: мамки-пропахшей кухней и стиркой, батяни в прокуренной майке и трико, лёгкий перегар от него, запах сирени за окном и жаренной картошки из кухни. Он чётко слышал отсчёт уходящего времени, издаваемый "ходиками" в зале над телевизором и родной голос Мамки, зовущий его: - Сыночек... Серёженька! Ты, как, родненький? Иди сюда, сыночек... ты мне очень нужен...
   И вдруг его пронзила догадка. Осознание того, что "оживающие" воспоминания могут возникнуть толко единственный раз в жизни - когда пришло время проститься с этим миром, с жизнью и раствориться в небытии на всегда. И как не старался Топорыч убедить себя в идиотизме подобного вывода, всё было напрасно. В сознании застряла заносой поганая мысль: "Слишком реально, слишком! Так не должно быть!".
  
   ... Всё произошло мгновенно. Ребята услышали знакомый звук - падающей мины - но не поверили своим ушам: откуда, здесь, ему взятся? Просто в какой-то миг текучесть времени разорвал всплеск огня и звука. Ещё не успев ничерта сообразить, - оглушённый звоном в ушах и башке, - инстинкт и рефлекс Греха сработали безошибочно: сгрупировав тело, оторванное от земли взрывной волной и прокатив его поземле. Только, теперь, до Витька дошли сигналы органов чувств: работают крупнокалиберные миномёты. Их много. А он заполучил контузию. Сквозь нечёткий фокус "сбившегося" зрения он увидел десятки разрывов 120 мм. мин, накрывших часть территории аэродрома и гарнизона советских военспецов, но не единого звука не прорвалось в его мозг, заполненный "колокольным звоном". Какое-то время Грех пролежал, моргая глазами и протирая их - пытаясь восстановить фокус - и мотая головой, стряхивая звон в ушах, а после оторвался от тёплой травы и на ещё дрожащих ногах неуклюже попытался бежать к капониру РИЭС, где было их место, именно в таких ситуациях. Удавалось бежать не очень. Ноги ещё были слабы и мир вокруг "вертелся".
   Кто-то коснулся его плеча и перед глазами появилились лица Рыбака и Лешего.
   - Что с тобой, Грех! - скорее прочёл по губам, чем услышал, едва пробивающийся в сознание звук орущих голосов друзей. Их сильные руки подхватили его под локти уводя к капониру.
   - Бля... Глушануло, пацаны! Нихрена не слышу! - проорал Грех, подоспевшим ребятам и увидел позади бегущих в том же направлении других пацанов группы.
   - Не ранен?! - орал Леший в самое ухо Витьку и тот отрицательно поматал головой, едва расслышав сквозь звон голос Семёна.
   - Нет... Оглох! Пройдёт!
   - Держись, Витёк, держись! - проорал ему в ухо Рыбак и они побежали, придерживая его подмышки, как тройка рысаков в одной упряжке. На дорогу к капониру и спуску в "бункер" ушло пару минут. А ещё через пить минут на поле рядом со взлёткой кроме мотострелков и танкистов, механиков и военных инженеров, батальона охраны появились "глухонемые". Их было немного. Но там, где появлялись эти "аппаратчики" советские военспецы получали такое подкрепление, которое заставляло атакующих боевиков не просто останавливаться, но и отступать. Сейчас ребята работали в открытую с родными "калашами" - автоматами и пулемётами - использовали отечественные гранаты и гранатомёты, а снайперы группы работали с СВДешками и работали безупречно.
   Никто не играл в "игры". Нападение было столь неожиданным и хорошо подготовленным, что первоначально в гарнизоне была наразбериха, бардак и кое-где паника. Мятежники умело воспользовались ситуацией и не останавливаясь на артподготовке пошли на штурм. Длилось это не долго. Как только люди добрались до оружия боевикам стало жарко.
   А вскоре "обезьянам" стало просто страшно. То в одном уголке аэродрома, то в другом, появлялись бойцы из "охраны капонира" и теперь, те, кто, ещё вчера косился на "гебистов", поносил их почём зря, зауважали ребят, которые проявили на удивление отличное владение оружием и духом. Такой профессиональной подготовки от этих "бездельников" никто не только не ждал, а вообще не мог представить себе. Многие офицеры прослужили в армии не один год и никогда не видели ничего подобного. О таких солдатах мог мечтать любой командир, любого рода войск. И несмотря на смертельную угрозу этих минут, многие забыв о пулях и осколках, прячась за стенами и холмами, танками и БТРами, отстреливаясь и матерясь, умудрялись заметить появившихся чёрте откуда, пять-шесть человек из охраны "слухачей" вступающих в бой, после чего ситуация быстро менялась. Позже в гарнизоне не раз будут вспоминать этот бой. Офицеры и переводчики, механики и медперсонал сидя за "стаканчиком" водочки или спирта, в доверительных беседах с воодушевлением вспоминали пацанов из роты охраны "слухачей", которые навели ужас на наподающих и помогли обратить тех в бегство и захватить пленных. Невольные свидетели действий группы Старика уяснили для себя раз и навсегда: никто из них, ни до, не после, не видели таких хладнокровных профессионалов, которые не видели перед собой ничего кроме "целей", подлежавших уничтожению. Уважение к "чекистам" многократно возрасло - хотя "классовый барьер" между ними не рухнул, и ребята так и остались для всех "глухонемыми".
   Да в это утро бойцы группы работали жёстко и не оставляли шанса врагу. И тому были причины. Помимо того, что настала минута реального подтверждения "легенды" ПГУ - защита РИЭС - и это, как бы, входило в их прямые обязанности. Но больше ребят заживое задела самоуверенность и безалаберность ГРУшников, каким-то образом проспавших подготовку мятежников к нападению на гарнизон. Это больше всего раздраконило парней, которые и срывали злость на эритрейцах посмевших совершить подобное. Но самое роковое остоятельство для боевиков было в другом. И обнаружил его Грех...
  
   ... Уже в бункере, в оружейном складе, где группа спешно разбирала оружие и снаряжение, Витёк, проглотив "колу", чтобы выключить побочные эфекты контузии, вдруг обнаружил отсутствие Топора. Здесь, собрались все, даже Григорьич, ставивший вместе с "комами" задачи парням, но в толпе, мельтешивших вокруг ребят не было Серёги. Страшный холод сковал сердце Витька. Он оглянулся ещё раз...
   - То-по-р! - заорал он во всю глотку и на его вопль обернулись десяток лиц: - Топор! Кто видел Топора?
   - В чём дело, Грех? - спросил Старик: - Что случилось?
   - Командир! - остервенело натягивая на плечи третий ручной гранатомёт и загружая в подсумки уже заряженные магазины и распихивая по кармашкам обоймы, орал Грех, всё ещё плохо воспринимая звуки: - Мне надо вернуться! Топора нет! Он там... Что-то случилось, командир, разреши?!
   - Вы были вместе?
   - Да! - кивнул Витёк, хватая пулемёт Калашникова: - Рвануло рядом. Меня волной отшвырнуло. Контузило, блин! В суматохе не заметил, что Топора, нет. Меня пацаны приволокли сюда. Я думал, он, уже здесь... Голова дурная, нихрена не сооброжал, "ком". Только сейчас дошло.
   - Гора! - окликнул командира 2 "беды" Григорьич: - Топора не видел?
   - Нет... - вгоняя рожок в "калаш" проревел майор: - Может наверху?
   - "Ком"! - Грех подскочил к Старику: - Я проверю, "ком"... Я быстро!
   - Иди...
   И Грех пошёл... посмотрел... Сергей лежал на том же месте. И Грех бежавший во всю прыть от капонира к баобабу, издалека даже не понял, что с ним случилось. На миг сердце его радостно забилось. Мелькнула мысль: "Жив! Вырубило... " Витёк вспомнил, что в момент разрыва мины они лежали на траве и задеть Серёгу осколками не должно.
   Но не добежав метров десять до друга из глотки Витька вырвался такой крик боли, отчаянья и ярости, что бегущему следом за ним Солу и другим ребятам 4-ой "беды" его вопль показался чужим, звериным криком смертельно раненого хищника. Уже позже, анализируя случившееся, Грех понял, что в тот самый миг, когда мина приближалась к земле, Сергей взволнованный "голосом мамы" зовущий его, видимо сел подняв голову к небу. В эту секунду и рвануло... От охватившего Витька горя и ярости, от безсилия изминить, что либо, он продолжал кричать жутким голосом, сквозь слёзы глядя на обезглаленное тело друга. Грех упал на колени возле Сергея, уронил голову ему на грудь и, рыдая, завывая, тряс левой рукой его плечо, а правой подняв пулемёт в небо нажал на спусковой крючок. Это был непроизвольный салют прощания с настоящим другом, гибель которого потрясла не только его, но и всех пацанов "беды".
   С этой минуты парни 4-ой "беды", а в след за ними и остальные бойцы группы узнавшие о гибели Серёги, уже не просто вели бой с противником. Они мстили (да, да, мстили!). Страшно мстили врагу! А Грех с потерей друга, казалось, искал смерть. Бросал ей вызов, заклинал "костлявую" прийти - но вместо себя "дама с косой" подставляла ему одного за другим чернокожих воинов и всякий раз растворялась, как туман, в тускнеющих взорах погибших. На минуту он задержался над телом Сергея. Витёк подобрал срезанную голову друга лежавшу в траве под баобабом, с лицом, изрубленным осколками, и осторожно приложил её к тому, что осталось от шеи. Сквозь пелену слёз Грех вглядывался в изуродованное, но, родное лицо с распахнутыми глазами, прощально взирающими на Витька и этот мир, и в кровь, кусал губы:
   - Как же так, Топо-о-рище?! - дрожащим, охрипшим голосом спрашивал он: - Как же так?.. Господи!
   Грех стоял на коленях и обеими руками держа отсечённую голову склонив свою к его лбу и ощущал прохладу остывающей кожи, от которой нервная дрожь пронзила всё его тело. Грех застонал и качнулся... опуская ладонью рестницы Сергея. Поцеловав его в лоб Витёк зловеще произнёс: - Топорыч... Слышишь?! Я отомщу... я отомщу за тебя!..
   Боль и печаль в глазах Виктора сменил огонь ярости, изменивший его облик до неузнаваемости. Он огляделся вокруг, мгновенно оценив ситуацию развития боя и словно подброшенный пружиной оторвался от земли, рванув туда, где в эту минуту шло ожесточённое сражение.
   Следом рванули остальные пацаны "беды", но догнать его было сложно. Ярость удесятерило его силы, не лишив разума и навыков. Он делал всё так, как их учили, но с такой скоростью и точностью, что даже его друзья поражались тому, как он вёл бой. Это надо видеть... Грех демонстрировал чудеса скоростного исполнения кульбитов, "змеек", прыжков и стрельбы: в полёте, на бегу, с земли и с возвышенностей, на которые его забрасывали ноги. Никто из его пацанов раньше не видел такого исполнения человеком коплексного выполнения приёмов спасения собственной жизни при реальном огневом контакте.
   Первая же пуля из его "калаша" оторвала часть затылка негра выскочевшиго слева, из-за угла здания мастерских техслужб. А две следующие прошили грудь боевика, высунувшегося из-за бетонного блока, метрах в десяти от первой жертвы. Стрелял он одиночными и короткими очередями в 2-3 патрона, сохраняя боезапас, а где мог, использовал "Стечкин" и боевые ножи, руки и ноги, сюрикэны и камни уничтожая врагов. В этот день он не оставил не одного мятежника в живых, там, где пролегал его маршрут. Парни из его "беды" только подстраховывали Витька, едва поспевая за ним и зачищая фланги. Грех обескураживал всех. Он не прятался по углам. Он не скрывался за другими укрытиями, как это делали остальные участники обороны гарнизона. Он шёл, только, вперёд, выполняя скоростные элементы передвижения и порожал... поражал врагов. Он был словно заговорённый! Словно сгусток энергии, а не бренная плоть. От его гнева не ушёл никто из тех, кто попал в поле его зрения. Он упреждал боевиков, открывая огонь на долю секунды раньше, уходил с директрис огня, порождая своими действиями панику у противника и неся смерть. И чувствовал себя Грех, как никогда...
   Организм вырабатывал свои собственные гармоны радости - эндорфины, которые попадая в кровь и мозг вызывали в нём такую эйфорию от которой силы только пребывали. Ему казалось ещё миг, и он полетит, воспарит над этим проклятым местом и оттуда из поднебесья достанет скотов: всех до единого, всех тех, кто оборвал жизнь Серёги...
   - Грех! - услышал Витёк голос командира "беды" Крюка, пробившегося в мозг сквозь канонаду взрывов, треска автоматных очередей и уханья пушек.
   - Слева-а!.. Грех! Слева триста... "глаз"! Слышишь?! Меняй курс! Живо-о!
   Грех слышал и всё понял. В трёхстах метрах слева, возвышалось четырёхэтажное здание. Вышка. Именно там Крюк и засёк снайпера. На пути в вышке было открытое пространство, но никого это не остановило. Вся 4-я "беда" вместе с командиром выполнели бросок так слаженно и быстро, что попытки вражеского стрелка поразить кого-то из них, закончились промахами. А когда они приблизились к строению то, выпали из зоны огневого поражения.
   - Крюк! - орал Грех: - Он, мой!
   Юрий одобрительно кивнул и стал знаками отдавать приказы остальным. В их задачу входило огневое подавление повстанцев, засевших в зарослях метрах в двухстах от вышки. В ход пошли гранатомёты. Ребята стали зачищать "зелёнку" из всего арсенала, который был в их руках. А Грех, поменявший магазин "Стечкина", поправив за спиной пулемёт, ещё раз глянул на командира, который кивнул Витьку: "Пошёл!"
   И сделал отмашку пацанам по которой сработали три гранатомёта Сола, Гуна и Айя. Витёк "змейкой" метнулся к башне и нырнул под стену в мёртвую зону. Справа была дверь, но туда Грех не пошол - не дурак, проходили! - там могли быть дружки снайтера (прикрытие). Он бросил своё тело вслед за какой-то курткой - подобраной тут же - в проём первого этажа и уже в полёте всадил две пули в мелькнувшую справа тёмную массу, испуганно палившую из АК-47 в обманку. Негр, сломанный, ударами пуль, отлетел под стену, а Витёк сделав перекат вправо оказался возле проёма двери ведущей на лестницу и обернул лицо выцветшей банданой. Вверх полетела банка изпод краски, стоявшая у стены. Грех действовал очень разумно, на рефлексе и был прав. Очередной мятежник повёлся на движение и выстрелил: выдав свою позицию. В ответ полетела РГДешка, а когда взрывная волна, выбросив в проём клуб пули и мелких камешков обдала Витька, он метнулся вверх по лестнице и перепрыгнув на межэтажной площадке погибшего, заскочил в единственную дверь второго этажа. Он понимал, что его уже ждут. Но, не отсюда. Оказавшись в комнате, он огляделся и подбежал к окну. Мельком глянув на бой, происходящий внизу, Грех одел на кисти рук "медвежьи когти" и засунув пистолет в кабуру на бедре, выбрался наружу. Отсюда его не ждут. В следующие секунды он уже корабкался прямо по отвесной, кирпичной стене, используя "медвежьи когти" и особенности своих боевых батинок (стальные вставки между подошвой и усиленной стелькой, выступающие на 6 мм от носков обуви) позволяющих операться в щели между кирпичами и камнями: применяя навыки, приобретённые в диверсионной школе.
   Он забирался со стороны аэродрома, куда выходила позиция снайпера. Здесь его не могли поразить другие нападавшие зажатые огнём "беды". Да и "охотник" не ждёт такого сюрприза. Третий этаж Витёк обошол слева (на всякий случай) и подполз к четвёртому. Такую позицию стрелок не мог обнаружить в проёме окна, но, прежде, чем атаковать, Грех замер, прижавшись к стене, давая возможность отдохнуть мышцам и прикрыл глаза... Он предоставил возможность центру энергоинформационного обмена (по простому-интуиции) "послушать" мир в своём диапазоне частот и, как всегда, это сработало. Теперь, он "почувствовал", где и сколько недругов притаились в готовности убивать. Слух постепенно возвращался... он отчётливо слышал остервенелую пальбу повсюду. Но всё это, лищь тенью скользнуло в мозгу, сконцентрированному на другом. Несмотря на какафонию звуков вокруг, мир заполнился ваакумом в котором существовало лишь одно - звенящее напряжение. Оно заполнило всю сущность Греха, в которой, как на экране радара или эхолота рождался энергетический "контур" с чёким расположением в пространстве. Витёк не открывая глаз сделал отмашку и Крюк страховавший его, пока ребята уничтожали мятежников, увидел сигал и сделал то, чего от него ждали.
   Комбинация "скала" была отработана ещё в Союзе, поэтому оба работали, как единое целое. Юрий сделал ложный "выход" вытягивая на себя снайпера. И как только прозвучал выстрел, Грех сместившийся практически в плотную к проёму, одним движением бросил тело в окно и пропал в его зияющей пасти...
   ... Когда Крюк и Гун взбежали на последний этаж и заглянули в комнату, Грех стоял у окна к ним спиной и, в кого-то целился из винтовки снайпера.
   - Поговори с ним... - не поворачиваясь, безцветным тоном, бросил Грех командиру: - Я сейчас...
   В углу лежали два негра без признаков сознания, но крепко связанные по рукам и ногам, а у ног Витька валялся трофейный "калаш". Гун тут же присел к пленным и двумя прикосновениями привёл их в чувство: - Эх, суки, не завидую я вам...
   Иван вздохнул сострадательно, заглядывая в бегающие от страха глазки негров и добавил: - Зря не подохли твари... зря...
   В этот момент звук выстрела хлестанул по ушам и Грех прислонив оружие к стене у окна повернулся к своим: - Пусть снимут грех со своих душ... Пусть поведают, кто, надоумил их сунуться сюда?
   - Сейчас, поговорим. - командир взял валювшийся тут же стул и присел на него перед боевиками, пронзительно глядя в их глаза. Лицо офицера, было абсолютно без эмоций и ничего хорошего не сулило. Присыпаное пылью, обретшее цвет асфальта, с биссиром капелек пота.
   Хриплым голосом Крюк что-то спросил у пленных. И от звука его голоса "обезьянки" задрожали, как от ледяного ветра. А пока "ком" беседовал с пленными, Гун страховал через дверной проём лестницу, а Грех занял позицию у окна и терпеливо ждал результата. Но, что-то, не пошло в беседе и Крюк пожав плечами позвал Виктора.
   - Грех!
   - Да...
   - Зачем нам двое?
   - Не знаю? - пожал плечами Виктор: - Тебе виднее...
   - Мне нужен один. - Юрий посмотрел на бойца и слегка кивнул в сторону левого негра: - А "глаз" твой...
   - Отмычка?
   - Да... - подтвердил Крюк, вставая и меняясь местами с бойцом, который словно бы нехотя отвалил от подоконника и пошол к боевикам. И несмотря на то, что они говорили по-русски, который, эритрейцы врят ли могли знать, но они почувствовали беду и съёжились так, что на них было жалко смотреть. Но перед глазами Греха стоял образ погибшего друга и ничто не могло его разжалобить сегодня. Ничто!.. Он присел на освободившийся стул, слегка склонившись вперёд и поочереди посмотривая в глаза боевикам, без предупреждения, пружинисто ударил правого черномазова по ушам сложенными ладошками. Негр взвыл "нехорошим" голосом, испытав сильную боль, а Грех склонив голову в сторону другого боевика с сочувствием посмотрел на него.
   - Больно ему... - кивнул Витёк в сторону пострадавшего, а второй, что-то забормотал скороговоркой по-английски, умоляющи заглядывая в глаза парня. Витёк скосил глаза в сторону "кома" и в ответ увидел отрицательный жест.
   В ту же секунду, Грех, пальцами левой руки надавил на щёки пленного у основания желваков и челюстей. Рот боевика распахнулся. И в ту же секунду, его язык и зубы ощутили тепло и вкус металла ещё не остывшего ствола "Стечкина". Не успел негр, что-либо понять, как рука с пистолетом резко дёрнулась назад и "невзначай" вывернула, покрошив, парочку крупных резцов. Накрепко связанный боевик заорал, пустив обильную кровавую слюну, попробовал дёрнуться, но железная хватка Гуна не позволила ему, что-то, изменить.
   В следующий миг что-то закричал второй пленный и Крюк тормознул Витька: - Всё, Грех, тормоз! Он расскажет...
   - Сразу бы так, козлы заёбанные! - Витёк встал, прекратив экзекуцию, но не вынул пистолет из пасти врага. Негр понял к чему идёт дело и заскулил, как щенок: - Заткнись, тварь, черножопая! - зашипел Грех, склоняясь к лицу негра со звериным оскалом и прозвучал глухой выстрел...
  
   ... Бой откатился в леса и горы. На аэродроме стало спокойнее и группа Старика стала собиралась возле капонира РИЭС. Они своё дело сделали. А гарнизонные, разыскивали раненых, отправляя их в госпиталь расположенный тут же. Кто-то занимался погибшими, а пожарные тушили подбитую технику и постройки. Многие бежали куда-то по срочным делам. Другие помогали друг другу бинтовать лёгкие ранения и вывихи. А к "глухонемым", возвращающимся после боя, скромно, потянулись военспецы, которым бойцы группы спасли жизни. Старик не стал никому запрещать этого, понимая душевное состояние людей, уцелевших после, неожиданного нападении врага. Взрослые мужики подходили к ребятам с благодарностями, исходящими из сердец, которые, они выражали скупыми мужскими словами: тем, кого ещё вчера считали, если не недругами, то уж точьно, не ровень себе. А учитывая особенность ситуации "глухонемые", впервые, заговорили с посторонними. И к удивлению офицеров, ребята оказались самыми простыми пацанами, а не зазнавшимися "индюками", какими казались, ещё утром. Особенно тронуло подошедиших то, что десять минут назад - самоотверженные, казалось, до безрассудства в минуту опасности, - в эти минуты, бойцы собирались возле тела погибшего друга и на лицах ребят читалась такая печаль и скорбь, что их состояние невольно передалось оставшимся в стороне офицерам других служб, подходивших к "глухонемым". Они вместе с ребятами отдавали дань памяти, уважения и признательности совсем юнному пареньку, лежавшему у входа в капонир. Столкнувшись, сегодня, с "гебистами" так близко, взрослые офицеры по полжизни отдавшие службе в вооружённых силах, поразились профессионализму этих молодых людей, с которым они не просто отстояли охраняемую территорию РИЭС, но не раздумывая бросились в гущу боя, внеся своими действиями переполох и панику в рядах противника, вызвавшими их бегство. И пока к РИЭС подходили новые военные, Старик терпеливо принимал их чистосердечные соболезнование и благодарности за помощ, не переставая поглядывать на Греха, который впал в прострацию...
  
   ... Виктор сам принёс тело друга, сразу же после того, как боевики окончательно стали бежать от аэродрома: предоставив регулярным частям, подоспевшим к этому времени, добивать их за чертой базы. Положив тело Серёги аккуратно на траву: сняв отсечённую голову с его груди, Грех, как мог, более тщательно присоеденил её к шее и обмотав банданой сел на траву рядом с другом и оцепенел. Он вообще перестал воспринимать реальность вокруг, сидя в позе Будды, и только одно видел перед собой - смиренное лицо покойного, а его губы, что-то шептали, продолжая начатый утром разговор...
   ... Первым их увидел Григорьич: не покидавший капонир вместе с первой "бедой", осуществлявшей непосредственную охрану объекта и стоявший у двери в огромных воротах капонира. Он и увидел Гончарова со своим страшным грузом... У Старика оборвалось сердце... Случилось самое страшное... Как не сильна была подготовка сынков, как не уворачивались они от "костлявой", но она их достала. И хотя на своём веку он повидал множество смертей, но до сих пор, гибель дорогих ему ребят причиняла сильную боль в груди. И с возрастом эта боль всё усиливалась. Всё больше становилось трещина в сердце и более глубокой печаль, деформирующая душу. Старик отослал майора Колпака с его бойцами "встречать гостей" и подойдя к Виктору присел рядом, обняв его за плечи. Грех медленно повернул голову и взглянул на командира такими глазми, что Григорьич не смог произнести ни одного слова. Полковник опустил глаза к лицу Сергея и покачал головой, сглотнув ком застрявший в горле.
   - Вот и всё, командир... - тихо произнёс Витёк, проведя ладонью по лбу Серёги: - Нет, Топора... больше. Больше нет...
   - Как это случилось?
   - Осколок... - обречённо ответил Грех: - Срезал... Один миг и... Почему, командир? Почему, он? Почему-у, как же, та-ак?
   Голос бойца окреп. В нём помимо боли послышались нотки негодования и обиды:
   - Почему не я? Мы же рядом были...
   - А почему, ты? - устало спросил Старик: - Разве ты, заслужил её, сынок? Нет, Грех, никто из вас не должен умирать. Никто! Вы молоды. Вам надо жить... детей рожать. Если кто и должен погибнуть, Вить, так это, я. Но, судьбу не обманешь. От неё не уйдёшь. И чёрт его знает, кто больше платит в такие минуты, мы... оставшиеся в живых или погибший?
   - Но, как, эти твари, сюда добрались? Куда, сраная, разведка смотрела? Как ГРУшники просрали, этих паскуд? Это не полсотни скотов, "ком"! Такую ораву невозможно не засеч. Их пропустили! Спецом, пропустили, с-суки! Подставели гарнизон!
   - Это и меня беспокоит. И наводит на нехорошие мысли, сынок. - признался полковник: - И я спрошу, кое с кого, поверь?! Только, Витя, прошу... никакой самодеятельности и никаких разговоров. Помни, мы... глухонемые!
   Грех взглянул на хмурое лицо командира и понял, какого ему в эту минуту. Сбылись самые страшные ожидания. Смерть добралась до его ребят. А он опытнейший диверсант ничего изменить не мог.
   - Я спрошу у "крылатого" (эмблема ГРУ - "Летучая мышь" над земным шаром), он мне многое должен обьяснить. Многое...
   - А вон и начальство пожаловало... Важное! - гневно бросил Грех, кивнув в сторону "взлётки" от которой приближалась группа высоких чинов ГВС с охраной: - Помяни чёрта, он и появится!
   Григорьич встал на ноги и ещё раз взглянул на бескровное лицо Сергея - Топора: - Светлая тебе память, Серёжа! Прости меня, сынок, что не уберёг... Прости!
   Грех закусил до крови губу, и чтобы сдержать захлёстывающую ярость и боль распирающие душу, стал раскачиваться всем телом вперёд-назад. В эту минуту, он боялся собственного гнева. Он боялся сорваться и наломать дров, хотя понимал, что изменить что-либо уже нельзя. Серого не вернуть, а трудностей у Старика и без него выше крыши.
   - Я в "бункер" Грех, - предупредил молчание командир: - Не хочу, сейчас, видеть этих придурков. Будут искать, посылай всех подальше... А "комов", как вернуться, ко мне, всех!
   - Понял, - кивнул Витёк, зло взглянув в сторону "ходаков" из штаба ГВС: - Приму "гостей" командир... не подведу.
   - Колпак, ко мне! - уже отойдя от Виктора позвал полковник подчинённого и пошёл в капонир. И пока высокие гости из Аддис-Абебы преодолевали поле перед капониром, Витёк мысленно беседовал с другом, просил прощения, вспоминал знакомство и год совместной службы, и учёбы в школе ПГУ. И даже чему-то улыбался... И только одно гложило его душу хуже любого ранения: он так и не знал Подленной Фамилии и Имени друга... НЕ ЗНАЛ!
   - Вы что не слышите меня? - пробился в мозг неприятный голос, нарушевший воспоминания и Грех хмуро, исподлобия, посмотрел на окруживщих его офицеров.
   - Я к вам обращаюсь, товарищ... советник. - запнулся мужичёк, поначалу не сообразивший, как обращаться к молодому солдату, без знаков различия на комбенезоне. Он увидел тело погибшего, у ног солдатика. Увидел лицо живого: всё в пыли, с запёкшейся коркой крови на посечённом осколочками лице и дорожками от слёз на щеках. И тут вспомнил, что им говорил генерал -лейтенант Чаплыгин перед вылитом сюда: - "Не хотите серьёзных неприятностей товарищи офицеры... не лезьте к "глухонемым" с распросами. И вообще, забудьте о своих "звёздах" при них. Ляпните что-то лишнее полетят ваши "звёздочки" с плеч на землю. И погоны тоже". Он видел, что на пацана не произвёл никакого, впечатления его начальственный тон. Боец волком смотрел на него, не отводя глаз, в которых читалось - "порвал бы, суку!" - но, сдерживался. А вот "начальство" понесло, и "оно" заголосило: - Вы что, не видите, кто перед вами?
   Никакой реакции на лице парнишки не отразилось. Только глаза, попрежнему, были красноречивее всяких слов. Но, через миг, он повернулся к лежавщему рядом другу и тихо сообщил: - Видишь, Серёга, какие люди к нам пришли? Грозные... ругаются! Пугают нас, брат...
   Шокированный такой реакцией "глухонемого" офицер затравленно оглянулся на свиту, забыв про наставления Чаплыгина, и тут, ему на помощ пришёл крепкий мужик и похоже разумный: - Разрешите? Парень, видимо, контужен. Бой был серьёзный.
   - Ну, ну... - обиженно надул губы первый "военчлен".
   - Товарищ военспец! - присев на корточки рядом с Виктором прокричал подошедший, Витьку: - С вами всё в порядке?
   - Не ори... - даже не обернулся Виктор: - Видишь, тут, погибший... Снимите головные уборы...
   Его интонация и вид лежавшего на земле тела заставили офицеров подчиниться, снять головные уборы и вглядеться в лицо паренька, погибшего в бою. Только на первого "военчлена" слова Греха произвели обратное впечатление. Он сообразил, что парень слышит и ориентируется в действительности, а, значит, этот сопляк, попросту пренебрегает воинской дисциплиной и плюёт на устав.
   Его лицо залила краска гнева. И теперь, он орал, обращаясь к наглецу, как старший по званию, оскорблённый невиданной наглостью солдата.
   - Фамилия?! Я вас спрашиваю?! Как ваша фамилия и звание?!
   Грех вновь пренебрёг его воплями, оставаясь сидеть с Серёгой: - Слышь, Серый, как богует? Смелый дядька... большой начальник! Не нам чета...
   - Вы у меня под требунал пойдёте! - лопаясь от гнева орал "военчлен", а, верные, церберы (охрана) уже встали в стойку, почуяв добычу. Не хватало одного - приказа. Но его не последовало. Всё произошло так стремительно, что никто, ничего не успел понять. Безразличие этого мальчишки так потрясло капитана, что он допустил непозволительную вольность. Он подошёл к Гончарову сзади и вцепился в его плечо. В следующую секунду "военчлен" оказался на земле в безпомощном состаянии с дикой болью в плече и невозможностью даже застонать. Его рот забила сочная трава и земля от которой, он не в силах был оторвать голову, крепко прижатую этим сумашедшим. Зато его слух велеколепно воспринял каждое слово раздающегося у уха: - Руки, су-ука! Никогда-а, слышишь... ни-ко-гда, не трогай меня руками!
   Уже в следующий миг Грех рывком оторвал от земли опешевшего советника, поставил на ноги и полностью опустошёным (мёртвым) взглядом заморозил его мозг.
   - А вы, воины, не хватайтесь за свои пугачи, - посмотрев на охранников, предостерёг Грех: - Не советую... Не дай вам Бог, напугать меня...
   Но его слова не вразумили парней из охраны прибывших, направивших автоматы на Виктора. Увидев поддержку, осмелел и "задержанный": - Ты, в своём уме?
   Военчлен попытался высвободиться из захвата, но, тут же, застонал и скривился от боли. Грех чуть жёстче осуществил удержание и переместил "буяна" таким образом, что тот оказался на директрисе огня.
   - Что вы себе позволяете?! - возмутился ещё один совтник: - Отпустите офицера, я приказываю!
   - Успокойтесь все! - осадил остальных "крепыш", который подходил к Витьку перед этим: - Отставить оружие!
   - Да, что же, это такое?! - возмутился ещё кто-то: - Что за бардак, тут, происходит?!
   На его вопрос ответил тот же "крепыш": единственно разумный в свите.
   - Товарищи, это охрана РИЭС. Понимаете? Пётр Васильич предупреждал нас всех.
   - А я не понимаю? Никакая охрана не имеет право нарушать субординацию, тем более, применять физическую силу к старшему по званию.
   - В чём, дело? - из-за спин ГВСовцев появился капитан Крюк и вся 4-я "беда" при оружии, пыльные, окровавленные с окаменевшими лицами. Ребята обошли толпу из штаба Главного военного советника (ГВС) встав перед их "стражей".
   - А вы, кто, такие? Смирно! Вы стоите перед офицерами штаба ГВС!
   - Мы охрана станции. - ответил Крюк и подал своим парням незаметный знак.
   И пока капитан общался с высоким начальством пацаны незаметно перемещались среди прибывших.
   - Фамилия? - свирипел представитель "военчленов" от бесприцидентного поведения "гебешников": - Распустились, тут... где доклад? Устав забыли?!
   Зря он наехал на Юрия, губы которого плотно сжались и побелели. Зря...
   - Никак нет. - спокойно начал Крюк, демонстративно повесив автомат на плечо: - Устав я знаю, товарищ...
   - Что, ты, мне, тыкаешь, сопляк?! - запыхтел, задыхаясь "военчлен": - Звание? Фамилия?
   - Не имею права. - пожал плечами Крюк и повернулся к Виктору: - В чём дело, боец?
   - Товарищ не уважает погибшего. И руки распускает...
   Лицо Юрия окаменело. Он подошёл вплотную к "пленённому" и заглянул в его бегающие глазки. "Чёкнутые! Ей Богу! Все они чёкнутые!" - подумал офицер, видя эти глаза.
   - Это правда?
   - Прикажите-е... отпустить меня. - поборов страх, еле выдавил из себя гость: - Я не буду говорить в таком положении... Я офицер советской армии.
   Юрий посмотрел на Виктора и тот без слов понял командира, отпустив полковника.
   - Ах, ты, сучёнок! - оказавшись свободным и отскочив к охране заскулил бедолага: - Ты, ответишь за всё!
   В его руке появился "Макаров" и он направил ствол в грудь Витька. Вторая рука его висела безпомощно вдоль тела: - Руки! Руки вверх! Оба!
   - Вот, опять... - не замечая пистолета устало вздохнул Грех: - Пугает... Может испугаться?
   Юрий зловеще усмехнулся и пожал плечами: - Даже не знаю. Вы, это, серьёзно? Поднять руки?
   Повидение "глухонемых" взволновало советника. Он понял, что "гебисты" знают его и и пренебрегают его должностью. А это не укладывалось в голове - как, зная правду, они откровенно, плюют на него.
   - Опустите пистолет, советник... и придержите охрану. Мои люди на охраняемом объекте, который, подвергся вооружённому нападению. Бойцы на взводе... Постреляют всех, а, я в рапорте, укажу на их уставное поведение в данной ситуации и представлю к наградам. Согласны? Не мне вам обьяснять, товарищи офицеры, полномочия часового. - напомнил гостям о положение дел Крюк, наблюдая, как, колеблется придурь со своим "Макаровым". Но, тут, сдурел другой "военчлен" из свиты, который поддержал коллегу: - Поднимите руки, вы... Вы, арестованы!
   - Вот, видишь, командир... - покачал головой Грех: - Товарищи не понимают.
   - Что ж, действуй по уставу. - и подал знак остальным: "работаем".
   В тот же миг в руке Греха появился "Стечкин" и грохнул выстрел. "ПМ" вылетел из руки "вояки". От боли он присел и зажал отсушенную динамическим ударом пули руку, а Грех был уже рядом и приставил тёплый ствол к его виску: - Замри, сука!
   Гун, Сол, Маг и Ай, услышав выстрел, тут же оказались возле охраны начальства и уложили их на землю. А церберы, прижатые к земле, в недоумении вращали глазами не понимая, что произошло: только что, они держали "глухонемых" под прицелом и вдруг... такое. Они видели забрызганные кровью, грязные, лица "гебешников" и поняли - лучше не дёргаться...
   - Вот, так-то... - подытожил Крюк, оглядев притихших от шока гостей и помахал подходящим "призракам" и "теням" других "бед": - Вы все, "члены"? Так, вы, представлялись? Так вот, вы, арестованы за нарушение границы охраняемого объекта высшей степени секретности. И мне плевать, на ваши звания и полномочия. Любой военный знает и не посмеет нарушать устав караульной службы, если, конечно, он не идиот! Дальнейшую вашу судьбу будет решать генерал Чаплыгин. А, если, наше руководство сообщит об инцинденте в Москву... тогда, товарищи, будет су-уд!
   "Гостей" оцепило около 10 бойцов группы, оттеснив зевак и полностью блокировав высокое начальство.
   - Вы в своём уме?! - очухался ещё кто-то из "умников": - Вы отдаёте отчёт своим действиям?
   - Он отдаёт... - заверил подошедший майор Гора, вставший рядом с Юрием: - Всегда, всё, отдаёт. А вот, вы, товарищи, вижу, не понимаете, что, для нас, вы, не генералы, а, нарушители периметра охраняемого обьекта. А это уже не шутки. Наши бойцы, могут вас пристрелить и получить награды за верную службу.
   - Господи, куда, мы попали? - совсем обалдел "умник".
   -На войну... На гарнизон совершено вооружённое нападение. Наша задача охранять объект всеми способами. Дальше, думаю, всё, понятно? Расстрел на месте, как раз в нашей компитенции. - напомнил Крюк.
   - Но, вы, знаете нас... - улыбнувшись, решил сгладить ситуацию единственно разумный "креныш", который уже вступался за Греха.
   - Не имеем чести... откликнулся Крюк.
   - Так точно... - подтвердил Силок: - Мы до сих пор не заем ваших званий и фамилий.
   - И нам на это плевать... - Крюк знаком разрешил Витьку отпустить "пленного": - Мы не предупреждены о вашем прибытии, во-первых. Мы не знаем, есть ли у вас допуск на посещение объекта? А значит, имеем право применят к вам силу, вплоть... Дальше понятно... да?
   - Где, Старик? - тихо спросил у Юрия Гора, устало, разглядывая "военчленов".
   - В бункере... нас ждёт.
   - Тогда кончаем балаган и идём.
   - Минуту. - Крюк подошёл к освобожденному, с кривой от боли рожей, и бросил ему в лицо: - А к вам, товарищи офицеры, у нас ещё будут вопросы... Я не буду называть фамилии, вы сами знаете к кому. Поэтому, говорю всем... Вы, просрали нападение! И мой вам совет... засуньте себе в жопу гордыню! Забудьте о своих званиях. Сегодня, погибли люди, которые, расчитывали на вас. Они были уверенны, что разведка не спит. Так что, умерьте спесь. Вспомните, что вокруг, люди... И говорите с подчинёнными не как небожители, а, как, отцы-командиры. Иначе, вас точно пристрелят. А сейчас, прошу вас, покинуть территорию объекта. У нас служба! Будут вопросы, идите к Чаплыгину. И, если, он вам позволит их задать нам... мы, ответим. Всё... разойтись! Проводите представителей ГВС за пределы охраняемого периметра и никого не пропускать. Объект закрыт!
   В голосе и словах Крюка было нескрываемое отвращения к гостям, но, перечить никто не посмел. Большие "военчлены" со своей охраной стали покидать РИЭС под контролем бойцов группы, а командиры поспешили к телу Сергея, прежде, чем спуститься под землю. А навстречу ГВСовцам выходили всё новые военспецы, только что, отразившие нападение и на их лицах читалось, то же самое, что и у "глухонемых" - раздражение и гнев. И страшный вопрос - как допустили такое?
   Гора, Волос и Силок с Крюком подошли к погибшиму. Юрий опустился на колени и безвольно склонил голову на грудь. Его примеру последовали пацаны 4-ой "беды", а остальные плотно окружив их, сняли банданы и комкая в руках пыльную материю, играя желваками и нездерживая слёз безмолвно оцепенели.
   - Прости нас Серый... - тихо прошептал Крюк: - Прости!
   Все офицеры, вставая на колено, простились с Топорычем и, прежде чем уйти, Гора попросил, потихому, ребят "четвёрки": - Побудьте с Витьком, присмотрите, мужики. Пока мы у "кома" перенесите тело Серёги к нам... И умоляю, сами не дуркуйте и Греху не давайте...
   Гора подошёл и потрепав Витька за плечо, добавил: - Держись... солдат, держись...
   Никто не ждал беды в это яркое утро... Хотя нет. Один человек всё-таки ждал её, паскуду. Предчувствовал...
  

   Глава - 23

  
   - Вот так ребята... - подытожил Старик, погладив в удовлетворении кисть руки, лежавшей на столе: - Завтра ночью вылетаете.
   В глазах "призраков" горел тот же огонёк предвкушения, что и у Старика. Теперь, они знали, где логово врага и возмездие скоро прийдёт к ним. Они отомстят за гибель Сергея (Топора) и других солдат, попавших под вероломный огонь при атаке на гарнизон и получивших ранения, контузии и смерть.
   Помимо постановленых руководством задач, Григорьич, лично обратился к коллегам и заверил местных оперов резидентуры, что поддержит их на самом верху, в случае непредвиденных сложностей и противодействий. Он заверил, что их прикроет Москва. Григорьич поставел всего одну задачу: дать направление поиска тех, кто, атаковал советский гарнизон и тех, кто навёл мятежников предоставив всю информацию. Ивану нужна была любая зацепка и он заверил, что, возьмёт всю ответственность на себя, и никто из них, ни при каких обстоятельствах, не будет упоминаться ни в каких отчётах. Григорьич попросил мужиков работать спокойно и зацепить "хвост", куда бы он не тянулся. И они его зацепили...
  
  
   0x01 graphic
  
  
   ... С самого начала всем было ясно, что на повстанцев работал, кто-то, из команды действующего режима. И этот "кто-то", был, Особой высокого ранга и компетентности, позваляющих ему иметь доступ к секретной информации минобороны. В силу таких предположений Григорьич и ставил задачу операм резидентуры - найти предателя работающего на Фронт освобождения. И особым пунктом его просьбы было взятие под контроль представителя ГРУ в штабе ГВС. Он его не тронул в день нападения. Не стал, раньше времени, засвечиваться, не имея достоверной информации. Но в душе, Старик, давно чувствовал причастность кого-то из нашей военной разведки к происходящим событиям, в которых принимали участие и его ребята. Что-то, в последнее время, повстанцы стали очень часто готовить и существлять похожие акты. К счастью для его группы о их присутствии никто у "соседей" не знал. Но поступающие к Григорьичу сведения абсолютно точно говорили, что, кто-то из наших разведчиков стал сливать информацию врагу, а своих делал слепыми.
   Конечно, и ГРУшники ищут эту тварь. Галицын и Новиков роют землю в поисках этой падлы, поднимая тех, кто работает на земле. Но смогут ли они самостоятельно вычеслить его, если "крот", занимает руководящее положение и контролирует розыск? Потому-то, Григорьич ни в грошь не ставил заверения "соседей", которые в кабинете Васильича, клялись, что ничего не знали о подготовке нападения на базу. А если и поверить в эту чушь, тогда, возникает вопрос: - "а, на кой хрен, нужна такая разведка и её ставленники на месте?" Старик ждал результаты оперов и агентуры, внедрённой в среду эритрейских повстанцев, которая не раз давала достоверную информацию по боевикам. А в свою очередь Менгисту Мариам, взбешённый наглостью "народников", приказал войскам провести бесприцидентную акцию на территории мятежной провинции. Он провёл жёсткую блокаду района Тыгре повлекшей за собой голод и смерти. Но одной блокады руководству ВВАС показалось мало. И они использовали "опыт" СССР в борьбе с неугодными народами, и лично Сталина, приступив к насильственному переселению народа на восток и юго-восток Эфиопии. Именно такой шаг подтолкнул часть населения взятся за оружие вливаясь в ряды Фронта освобождения и ввергая страну в кровопролитную гражданскую войну, повторявшую события в России 18-го года. По стране прокатились волны протеста обвиняющих правительство в "красном терроре" и все они беспощадно подавлялись силовиками. В столице в этом Новом цветке (Аддис-Абеба: перевод), как и в других крупных городах началась охота на политических оппонентов, и многие выдающиеся деятели страны были ликвидированы без суда прямо на улицах городов. "Красное колесо" революционного террора набирало обороты, а ответом было возрастающее народное сопротивление. Удары националистических отрядов из Эритреи сместились на восток и запад охватывая все приграничные области и переходя в партизанскую войну. И за всем этим стоял, кто-то, из верхушки. Именно благодаря предположениям Старика в поле зрения оперов ПГУ попал Тека Телу отвечающий за деятельность спецслужб. Интуиция и опыт Григорьича не подвели. Именно сюда тянулся "хвост" связывающий исполнителей атаки на советский гарнизон с кабинетом Тулу...
  
   - Вот его халупа... - кивнул Гора на появившиеся справа здание, расположенное за десятком пальм, залитое светом фонарей и обнесённое забором: - Приехали. Остановишь метрах в пятидесяти.
   - Хорошо, - отозвался Колпак, сидевший за рулём "Бьюика": - Тормозну.
   - Ну, пойдём, "покурим". - предложил Гора сидевший позади, рядом с Григорьичем: - Хорошо тут, тихо. И вид на город хорошь... светиться.
   В столицу вместе с ним прибыли две "беды" Колпака и Горы, чьи бойцы, сейчас, находились на загородной виллой Теку: готовели объект к встрече с "высоким" гостем.
   - Пойдем уж... нас заждались. - шагнул в направлении ворот Старик, а за ним последовали его замы.
   У ворот их встретели Грум и Скол в комбенизонах "Ночь" с пистолетами-пулемётами в руках.
   - Всё в порядке, - доложил Грум, пропуская "комов" на территорию: - Вас ждут.
   - Молодцы! Не расслабляться. - бросил Колпак похлопав бойцов по плечам: - Где охрана?
   - Спит в будке... - Степан указал стволом "Узи" в сторону строения у ворот: - Сом страхует.
   - Хорошо. - кивнул Колпак, поспешив за остальными.
   Они миновали лестницу и прошли к огромной двери спальни, которую охранял Вагнер. Увидев офицеров, он непроизвольно выправился и доложил: - Хозяин за дверью, Мот с ним.
   - Заждались?
   - Так, точно! Всё чисто. Шума небыло...
   - Молодцы! - Старик улыбнулся бойцу: - И как вам хозяин?
   - Падла, он! Конкретная! Он детей... того...
   - Того, что?
   - Ну... Короче, он с ними, как со взрослыми... спит.
   - Ка-к? - в голос рявкнули Гора и Колпак, догадавшись о чём не смог сказать Вадим: - С детьми?
   - Да-а...
   - Пошли, - Старик шагнул к двери, а Вагнеру, знаком приказал оставаться на месте: - Посмотрим.
   Через секунду они оказались в огромной комнате стены которой были обиты золотистым бархатом и увешаны головами зверей, между огромными зеркалами. Весь пол спальни покрывал ковёр ручной работы. А над головами ярко горела огромная хрустальная люстра, отражённая в зеркалах потолка и стен десятком своих двойников. В центре спальни стояла гигантская кровать, размером с трёшку в хрущёвке, с шолковым балдахином. И на этом великолепии лежал скряченный колачиком человек, затравленно взирающий на вошедших. У зашторенного окна на журнальном столике сидел Мот, поднявшийся при появлении командиров.
   - Ком, эта тварь детей использует... - сверкая взглядом доложил Алексей (Мот): - Оставьте его нам после разговора, а? Отдай-те?
   - Мы подумаем. - заверил Гора подходя к кровати и прожигая взглядом пленного.
   - Отставить! - Старик присел в кресло напротив: - Алексей, выйди, мы, тут, сами поговорим.
   Григорьич внимательно смотрел на чёрный силуэт, скрюченный на золотистых простынях, обдумывая, как говорить с этой нелюдью.
   - А с ними, что делать? - Мот указал головой в угол огромной спальни, где "комы" увидели возвышение, накрытое белоснежной тканью, которое слегка шевелилось.
   - Дети? - удивился Старик.
   - Ну, да... три девчонки и пацан.
   - И он их всех? - наморшил лоб Копак, направляясь в угол.
   - Да. - кивнул Мот: - Когда мы с Вагнером заглянули в окно, он, пацана... ну, вообщем...
   - Насиловал?! - зашипел, как готовая к атеке змея Григорьич.
   - Нет, вроде...
   - Нет или вроде?
   - Да, нет. Когда мы вошли, пацан уже лежал рядом с ним и смотрел, как он имел девчонок... Как взрослых!
   - Всех троих? - Гора схватил Теку за лодыжку и как курёнка подтянул к краю постели.
   - Нет. - Мот смутился на миг, но, договорил: - По очериди. Кого в рот... кого, туда... меж ног в обе...
   - Вы что тут, порнуху смотрели? - сгрёб пацана за грудки Колпак.
   - Никак нет!.. - оскорбился Алексей: - Это данные всего наблюдения. С разных позиций.
   - Отпусти! - приказал майору Старик: - Причём он?!
   - Извини, Мот... - Колпак отпустил бойца и глянул на Григорьича: - Нервы.
   - Да, ясно... - отмахнулся Мот: - Нормально...
   - Всё, иди Лёш... Мы тут сами поговорим. Иди, сынок... иди. Только забери детей в какую-нибудь комнату. Нечего им тут торчать.
   Мот выполнил просьбу Старика и вывёл голую детвору, прикрытую простынёй из спальни. Что там происходило дальше знали только офицеры, а ребята выполняли свои задачи контролируя периметр, здание и "делегацию" командиров. Позже из отрывочных разговоров "призраков" они смогли увидеть общую картины произошедшего в спальне и выглядело это примерно так...
   ... "Дипмиссия" оставшись наедине с Текой, какое-то время презрительно разглядывала его холёное, жирное тело, покрывшееся холодным потом и лужу под его жопой, которую, он уже наделал, хотя его ещё не трогали пальцем. Трясло гниду, так, словно он не у себя в спальне с кондицеонированным воздухом, а в заполярье на льдине. Говорили с ним по-английски. В оснавном Колпак. И такая форма "беседы" действовала на него лучше пыток. Он согласился рассказать всё, что знал, лишь бы ему гарантировали жизнь. И хотя каждый, кто видел и слышал его, готов был прибить жирную мразь, но делать этого не собирались. Пленный чувствовал ситуацию и не дразнил своих гостей открывая все карты. За полчаса "комы" узнали столько, что на добрых две-три недели работы группе хватит с головой...
  
   ... Внешнюю охрану особняка, занимаемого советской военной разведкой, Григорьич и сопровождающие его ребята - Маг, Сол, Ай, Гун и Грех, - прошли без осложнений. Сработали документы штаба ГВС добытые Стариком. Только, перед дверьми, ведущими в разведуправление их остановили.
   - Документы... - потребовал рослый капитан, стоявший на входе в вестибюль, где расположились ещё четверо прапоров. Старик добродушно улыбнулся дежурному и подал свою ксиву. Ребята сделали вид, что тоже полезли за документами. Но реакция капитана на бумагу полковника остановила их.
   - Ну и что? - пожал плечами дежурный: - Вас вызывали?
   - Нет. - продолжал источать добродушие Григорьич: - У нас дело государственной важности... товарищ, капитан.
   - Знаете, что, товарищ... - капитан не знал, как обращаться к прибывшему, который был в гражданке: - У вас есть непосредственный начальник, вот к нему и идите.
   - Но, это, не в компитенции моего руководства. - пытался вразумить дежурного Старик: - Эта проблема вашего ведомства. Я не могу говорить на эту тему, с кем бы то, нибыло, кроме вашего руководства.
   - Я что, не ясно объясняю? - выпятил грудь капитан, чувствующий себя "архангелом Михаилом" у ворот Рая: - Обращайся по инстанции.
   - А что это, вы, мне, тыкаете, капитан? - неуверенно, (но, очень, естественно), попробовал возмутиться Старик, словно опасался офицера ГРУ, а на самом деле - приступил к МАЯТНИКУ. К его основной части - раскачиванию психики противника, выводе его из устойчивого равновесия, разбалансировке внимания и обдуманных, связаных действий. И капитан клюнул (примитивный тип, как, их отберали "соседи"?). Клюнул и ободрился, ещё наглее заявил, набычив шею и сверху вниз глянув на Григорьича.
   - Послушай! Я тебе последний раз говорю, бери своих цыплят и кругом марш! Ясно? Если через тридцать секунд, вы, будите ещё здесь, я вызову комендантскую роту и прийдётся тебе посидеть на "губе" на старости лет. А я не хочу этого. - нагло скалился капитан: - Уважаю твою седину.
   Всё происходило так, как и предпологал Григорьич. Им даже не пришлось провоцировать этого дуболома: сам нарвался, кретин, увязая в по уши в Маятнике.
   Старик сделал вид, что сдался, и махнул рукой отворачиваясь от дежурного: явно капитулируя. Дежурный и постовые пребывающие в абсолютной расслабленности, не придававшие значения "ходакам", что-то упустили... Пятеро молодых, скромно мнущихся в сторонке ребят, прибывших с пожилым "просителем", вдруг преобразились и деликатно, разоружили прапоров и капитана, повязав их и заперев в дежурке - дав подышать "парок".
   - Можно идти... - отрапортавал Маг, выходя в вестибюль.
   - Останься, здесь, с Айем...
   - Есть!
   Старик с остальными направился через холл на второй этаж здания. Ещё один "болезный" встретился им в приёмной заместителя советника при начальнике разведки эфиопской армии подполковника Новикова. Молодой лейтенант встретил их в приёмной.
   - Вы к кому?
   - Интересный вопрос... А что, тут есть, кто-то ещё, кроме вашего начальника?
   - Нам бы, снегурочку... - улыбнулся Грех, с издёвкой глядя на лейтенанта.
   - Да, как, вы... Что вы себе позволяете? - стал нервно шарить по бедру лейтенант в поисках кабуры, одновременно хватаясь за трубку телефона. Но, Сол, опередил его - вырвав шнур из разетки, миролюбиво посоветовав: - Не горячись, товарищ.
   - Доложите начальнику, что к нему офицер РИЭС. Он поймёт... - сообщил Старик.
   - И брось, ты, кабуру теребить. - посоветовал Грех: - Мы не нападаем. Мы на приём...
   - Хватит... - Григорьич взглядом присмирил пацанов: - Доложите!
   Молоденький офицер сначало покраснел. Затем побелел от пережитого унижения, пытаясь понять, как действовать в такой ситуации, чтобы наказать наглецов. Но в голову ничего умного не приходило. Вызвать караул ему не дадут. Единственное зайти к шефу и оттуда вызвать наряд. Но и этому не суждено было осуществиться. Не успел он миновать метровый карман-предбанник, отгораживающим кабитен от приёмной и распахнуть внутреннюю дверь, как, кто-то с силой толкнул его в спину. От неожиданности он потерял равновесие и чуть не растянулся во весь рост перед столом начальства. Спасла высокая спинка одного из стульев, стоявших вдоль длинного стола, примыкающего к рабочему столу начальника создавая букву "Т".
   - Что такое? - опешил хозяин кабинета от "неловкости" подчинённого. Но большего разноса учинить ему было не суждено. Глаза его вылезли из орбит. Он потерял дар речи при виде того, кто стоял в дверях его кабинета.
   - Привет! - как давнему знакомому бросил Грех, возникший на пороге: - Я же тебе говорил, что прийду. Не верил?
   - А зря, - вслед за Виктором в кабинет вошёл Старик с интересом оглядывая убранство: - Роскошно у тебя, капитан.
   - В чём дело? - проглотил ком в горле хозяин, пытаясь делать вид, что не понимает, кто перед ним и цель их прибытия. Но по бегающим глазкам было понятно: он знает, кто это.
   - Обьясним... - заверил Григорьич, присаживаясь за стол напротив капитана. А лейтенант, поглупости, пытался что-то предпринять против гостей. И в следующее мгновение его ноги потеряли опору. Руки беспомощно раскинулись в стороны, "ПМ" вылетел из них в свободный полёт. Едва ли не одним движением Грех поймал "макаров" и лишил беспокойного офицера сознания для его же блага: не убивать же в самом деле.
   - Пусть поспит. - пряча "ПМ" в корман, пояснил Виктор капитану, который, покрылся потом: - А то, он, нервный, какой-то...
   -Господи!..- прошептал ГРУшник, вытерая со лба обильный пот и стараясь не глядеть на гостей.
   - Поздно ты, о Боге вспомнил. Теперь тебе, даже, он ни поможет.
   Посмотрев на Старика и встретившись со взглядом Витька у хозяина кабинета защемило сердце и стало не хватать воздуха. Его лицо побелело, он схватился за ворот, стал теребить галстук, пытаясь его снять и оторвал пуговицу на воротнике рубашки.
   - Что, сердечко, борахлит? - поинтересовался Григорьич, разглядывая рожу падонка зарабатывавшего деньги на жизнях советских солдат и офицеров: - У тебя есть сердце, сука?
   - Во-зду-х... - прохрипел капитан: - Мне, пло-хо-о... сердце-е...
   Григорьич взглядом указал бойцу на окно и Грех распахнул обе створки. Но от окна не отошол не доверяя "этой болезни". Опыт разведчика позволял хозяину кабинета использовать лицидейство, как основу профессии.
   - И что будем делать с болезным? - лениво спросил Грех: - Может грохнуть его? Чё мучиться, бедолаге.
   - Посмотрим... - пожал плечами Григорьич: - Не станет легче... поможем. Что ж мы, садисты.
   - Ну-ну, - одобрительно кивнул Витёк: - Поможем!
   - Товарищи... - окреп голос "померающего": - Не надо... не убивайте! Я признаюсь... виноват! Но я не мог поступить по-другому.
   - Почему? Конкретнее.
   - Товарищ полковник, - заискивающим голоском заворковал ГРУшник: - Незная вашего имени отчества...
   - Ни к чему тебе это. Говори по делу.
   - Хорошо, хорошо! Я всё обьясню... только не убивайте! Не надо. Я маленький человек. Я выполняю приказы. Вы понимаете, да?
   - Приказы мы все выполняем. Только у нас гибнут враги. А после тебя гибнут наши люди. Почему? Объясни нам...
   - Господи, ну, разве я, хотел этого?!
   - Хватит загадок, дурочка не включай! Говори... разведка.
   - К несчастью! - заметил Грех.
   - Да к несчастью. Ты не разведчик, а...
   - Падаль! - плюнул под ноги Грех.
   - Точно! - Старик посмотрел на притихшего предателя: - А вроде, большой человек?
   - Не-е, сволочь большая! - утвердительно уточнил Витёк.
   - Ладно. Переходи к фактам. И сядь как мужик, а не как провенившийся школьник. Не поможет. Лучше, всё, расскажи, а, мы, оценим степень твоей вины, изходя из степени откровенности.
   - Но я не могу. Не имею права всё говорить. - заёрзал в кресле хозяин кабинета.
   - Имеешь, - заверил Старик: - Ещё, как, имеешь!
   - Нет... вы не понимаете!
   - Это, ты, не понимаешь, падла! - прикидываясь психом, вскипел, Грех. Но Старик его придержал: - Не надо. Я ему поясню. Да, капитан, ты прав... Ты не имеешь права на разглашении не только данной информации, но и любой иной. И не только нам, но и, кому бы то, ни было. Но, сегодня, нам прийдётся опустить эти нормы и твои принципы. Верно? Ты же хочешь жить? Правильно. А значит, расскажешь то, что нам надо. Нет? - Старик кивнул на Витька: - Тогда он избавит тебя от греха самоубийства. Он парень добрый, сердечный!
   - Господи! - снова начал ломать комедию ГРУшник, понимая повидимому, что помощ к нему не прийдёт: - Как же мне быть?
   - Помогу... - улыбнулся Григорьич, доставая из внутреннего кармана бежевого, цивильного костюма, японский диктофон: - Послушай пока и реши, что можно тебе добавить или уточнить.
   Старик щёлкнул кнопку воспроизведения и откинулся на спинку стула, вытянув ноги и прикрыв глаза. Весь его вид выражал безразличие к происходящему. А Грех внимательно наблюдал за хозяином: изоброжая беспечность, хотя будь его воля, он бы разорвал эту падлу за смерть Серёги, прямо здесь и сейчас. Рвал бы за того пацана, мотострелка, которому пуля "обезьяны" снесла пол черепа на его глазах. И за сгоревших в БТРе ребят. Зубами бы рвал за сестнёнку! За простую медсестру, потерявшую ноги от мин тех псов, которых, эта сука, пропустил в гарнизон. Но, это были мечты... Старик не разрешит такого! Хотя и сам готов был порвать эту суку голыми руками. Но... нельзя!..
   ... При первых же словах Тека Тулу воспроизводимых диктафоном лицо ГРУшника напряглось, он облизнул губы и бросил взволнованый взгляд на Старика. А тот даже не риагировал на речь, льющуюся из коробочки. Старик только сложил руки на груди и вздохнул. Зато Грех не на секунду не расслаблялся, теша себя надеждой, чтобы этот гад совершил необдуманную ошибку... придоставив ему возможность сделать-то, что так хотелось. Но, пленник, это понимал. И лихорадочно искал возможности спасти свою шкуру.
   По мере того, как откровенничал Тека, хозяин кабинета понял: ему конец. Его люди оказались бессильны - хотя клялись по гроб жизни. Вот ПГУшник и его головорез в кабинете: а, где, охрана? Где комендантская рота? Как с ними связаться? Он в пол уха слушал показания этой жирной, эфиопской свиньи, а сам разыгрывал полную потерю контроля над собой; то пускал слезу и потел; то начинал рыдать и скулить, миллиметр за миллиметром коленями ног выдвигая ящик стола, где лежало табельное оружие. Это был последний шанс. "Как потом объяснить убийство офицеров?" - вопрос слишком далёкого будущего. Ему бы добраться до оружия. А там, он, что-нибудь убедительное придумает. Его лейтенант и капитан Сучков, падлы, помогут ему избавиться от тел, если ему всё удастся. У них жопы засраны: никуда не денутся, гады! Только бы эта гарилла у окна ничего не заподозрила. А Грех, вроде бы уставший от лицезрения его рожи, отвернулся в полоборота, присев на теплый подоконник, стал что-то рассматривать в зелени баобаба ростущего во дворе резиденции. Воспользовавшись беспечностью гостей, хозяин кабинета сунул руку под стол и резко выдвинул ящик стола (зная, что он, откроется легко и бесшумно). С бешено бьющимся сердцем он запустил кисть внутрь и ощутил пальцами ребристость пластмассы на рукоятке "ПМ", но, когда, перевёл сверкающие лихорадочным блеском глаза от старого пердуна к окну, внутри у него всё похолодело.
   - Даже не думай! - качал головой Грех, а, изпод его ноги, лежавшей на подоконнике, в лоб полковника очень убедительно торчал глушитель: - Впрочем, я бы, ничего не имел против... рискни.
   Старик укоризненно покачал головой: - Нет, капитан... Ты не просто падонок. Ты, кретин! Полный, кретин!
   - Да пошёл, ты! - перестал играть ГРУшник, медленно извлекая руку изпод стола демонстрируя разумность: - Тебе хорошо быть умным...
   - Гляди-ка! - изрёк Витёк: - Ожил...
   Грех в долю секунды преодолел расстояние до стола и произвёл захват головы капитана: - Сука, заёбанная! Игры играешь, пидор? Поиграем! Только в мою игру!
   - Отпусти... - тихо попросил Старик не отрывающий взгляд от ГРУшника: - Он сам всё сделает. Думаю... мужества хватит. Офицер, как ни как...
   - Пидор, он, а не офицер! - протестовал Грех, у которого, руки чесались свернуть эту шею.
   - Отпусти... - уже приказал Григорьич.
   - Ух, сука, ебливая! - прорычал Грех, но, отпустил гада.
   - Ну-ну... - успокоил бойца полковник: - От своей смерти он не уйдёт. А палачом быть не для тебя. Не пачкай руки об эту мразь... он сам себя кончит. Пусть поживёт... чуток.
   - Спасибо... - прохрипел ГРУшник скривив морду от боли в шейных позвонках. Всё таки, Грех прокрутил голову "полкана" более чем того требовал захват: - Но не ждите от меня откровений. Я не Тека. Я знал, что делал и ради чего. Я простой исполнитель...
   - Я знаю, - заверил его Старик: - А насчёт откровений... они, только, что, прозвучали из твоих уст.
   - И что? - брезгливо усмехнулся капитан: - Что дальше? Убить меня, даже ты не рискнёшь.
   - Верно. - согласился Старик.
   - Зато я тебя порву, падаль! - Грех шибанул его башкой о столешницу.
   - Хватит! Оставь его! А, ты, в самом деле дурак, капитан. Ты слышал рассказ Теки? Завтра, мы, возьмём ещё одного мудака по имени Касса. И он всё подтвердит, понимаешь? Всё-ё!
   - Ага... возьмёшь! - рассмеялся ГРУшник: - Как же! Где, ты, его будешь брать? В горах? Ну-ну... хотел бы я посмотреть на это?!
   - Я тебе фотки покажу. - улыбнулся Григорьич.
   - Да нет в этой паганой стране сил, чтобы их найти. Нет! А если бы и нашлись... Кто выбьет три сотни головорезов из горных укрепрайонов? Ты, что ли? Или твои птенцы?
   Грех сдержался, понимая, что Старик ведёт свою игру, а Григорьич хладнокровно выслушал собеседниа и ответил: - А это уже мои прблемы, верно, разведка? А вот что будешь делать, ты, когда, я, возьму его?
   - Ты, его-о? Да не возьмёшь, ты, его никогда! - совсем пришёл в себя падонок, чувствующий свою защищённость: - Только я знаю, где, его логово! Я-а! Но я не дам тебе этот козырь, ясно?!
   Старик усмехнулся и встал со стула: - Я мог бы уже через минуту услышать его координаты от тебя... Но я не буду этого делать. Я достану его сам. Просто, мне бы хотелось, знать твоё мнение, что будет после этого с капитаномом Главного разведывательного управления?
   Взгляды офицеров встретились и сквозь весёлые искорки в глазах Старика, капитан рассмотрел такое, от чего ему понастоящему стало страшно. Он нервно передёрнул плечами словно от лютого сквозняка и потупил взгляд.
   - Молчишь? - покачал головой Григорьич: - Да, знаю я, что будет.
   Капитан молчал, играя желваками, а Старик, подав Витьку знак, неспеша пошёл к выходу, бросив через плечо: - Дурак, ты...
   Обратную дорогу Грех доставал командира вопросами. Они знали по чью душу едут в Аддис-Абебу, Старик не скрыл от ребят этого. Он знал, что погибший Сергей, был близким другом Греха и его смерть до сих пор не давала покоя пареньку. Григорьич взял Виктора с собой предоствив шанс, лично, присутствовать при разговоре с ГРУшником, чтобы у парня не возникло сомнения в серьёзных намерениях командира в поисках реальных виновных. Он зараннее предупредил его, что, в этот день, ликвидация предателя не планируется (хотя в их работе бывает всяко!). Но ведь этот гад, мог выйти за рамки поведенческих норм, просчитаных Стариком и, тогда... Тогда, Грех, имел полное право отомстить за Серого. К счастью, обошлось. Предатель не вышел за рамки прогнозируемого поведения. Его самоуверенность не имела разумных границ, хотя чувство опасности было. Десятилетия работы в разведке привило, даже ему, это, важное чувство. Старика тревожил только один вопрос - на долго ли? Они с Колпаком и Горой предусматривали и другой вариант развития событий, но не хотелось бы его реализации. И пока Бог миловал!
   Они направлялись в сторону аэродрома на серебристом "джипе", только по изменённому маршруту, где их будет встречать вертолёт. И Старик без углубления в детали, обрисовал бойцам историю нападения на гарнизон и причастности к этому военной разведки... вернее, нескольких её сотрудников. Самым дотошным был Грех, заставляющий полковника ломать голову над тем, как ответить этому неугомонному, так, чтобы не открывать закрытой для ребят информации и удовлетворять их обоснованный интерес в этом деле.
   - Виктор батькович, - улыбался Старик поглядывая на бойца в зеркало заднего обзора:
   - Есть вещи о которых не просто говорить. Не потому, сынки, что я не доверяю вам, нет. Вы прошли подготовку в нашей школе и знаете, есть такие информационные пласты, которые несут смерть любому, кто, не имел права, быть посвящён в них. А моя прямая обязанность, если, вы не забыли, сохранять вашу молодую жизнь.
   - Я понимаю "ком"... - согласился Витёк: - Но в подобной ситуации сокрытие её походит на недоверие. А это оскорбляет наши чувства.
   - Бывает, конечно, - понимая, усмехался Старик: - Поэтому я открываю всё, что могу. Вы имеете право знать то, во что, втянуты без вашей воли. Тем более, это связано с гибелью вашего друга. Ребятки, поверьте, я говорю всё, что могу.
   На какое-то время в салоне автомобиля повисла тишина. Слышалось лёгкое урчание мотора и шелест ветра, врывающегося в приоткрытые окна. Грех закусил губу и смотрел на поля, раскинувшиеся за окном и на величественно возвышающуюся гору на севере Аддис-Абебы, куда карабкалась окраина столицы. Пацаны закрыли глаза, а, Григорьич, продолжал смотреть вперёд на несущуюся под колёса ленту асфальта.
   - Сегодня семь дней, как Серый... А что, мы, сделали?
   - Много, поверь старику. А, теперь, поставим точку. Очень жирную!
   - Серёга будет рад... - Грех высунул голову в окно задумчиво глядя на пейзаж.
   - Не могу одного понять, - задался вопросом Маг: - Ну, ладно, Тека, сука черножопая! Тут понятно... но, этот ублюдок?!
   - Это слабость. - горько улыбнулся Григорьич: - У разведки свои законы. У военной тем более. Здесь другие критерии целесообразности. Некоторые товарищи, часто путают рабочую необходимость с необходимостью личной, после чего, на чашу весов ставят, даже, жизни соотечественников.
   - Сука мерзкая! - психанул Ай: - Такой и мать родную грохнет!
   - Возможно... - уклончиво отреагировал Старик: - Не знаю, как, насчёт матери, но нами пожертвует легко.
   - Уже пожертвовал, тварь! - не поворачиваясь от окна откликнулся Грех: - Серым...
   - Да, Топорыч, попал. - покачал головой Сол: - Ни с хрена, бля...
   - И ради чего, Григорьич? Что он имеет с предательства? - почесал лоб Гун.
   - Ради собственной целесообразности. Человек путает задачу, поставленную руководством с тем, что необходимо ему.
   - Бред какой-то! Смысл-то в чём?
   - Смысл? - переспросил Старик: - Понимаешь, Вань... Допустим центр поставил им задачу расширить территорию под плацдарм необходимый нашим войскам. Задача понятна. Осталась мелочь... разработать глобальную стратегию, а в неё входят тактические и оперативные решения. Стратегию разработали, тактику выбрали, а в оперативку вносятся необходимые, кое-кому, коррективы. А этому кое-кому, главное реализация Его плана. И плевать ему на людские потери при этом.
   - Понятно, - Грех убрал голову из окна и откинулся на спинку сиденья: - Исскуственное разжигание конфликта. Провокации... саботаж.
   - Да, примерно так... - подтвердил Старик: - Наш товарищ не дурак. Он пользуясь положением взял под контроль всех, более менее, связанных со спецслужбами страны деятелей. Создал свою сеть осведомителей, позволивших выявить играков на два фронта и через них, стал руководить лидерами боевиков поставляя требуемую информацию для дерзких и эффективных ударов. В принципе, всё старо, как мир. А его должноть позволяла, до поры до времени, скрывать подленное положение дел, пока он не совершил ошибки...
   - Наш гарнизон? - понял Маг.
   - Да, он, подставил именно наш гарнизон, но, не учёл, кое какие мелочи...
   - Наше существование... - дополнил Сол.
   - Да... Он не мог знать подленного амплуа, какой-то, засратой, гебешной, роты охраны РИЭС. Для него мы были просто часовые. А учитывая это, он не мог предвидеть последствий нападения и его результатов.
   - Просчиталась... падаль! - Грех хлопнул ладонью по сиденью водилы, а повернувшийся к нему Ай, посмотрел на друга с немым вопросом во взгляде - "Ты, чё, Витёк?"
   - Конечно, наше присутствие не только помогло остановить атаку, но и переломило ситуацию, заставив их бежать и терять множество своих людей погибшими и попавшими в плен. Хотя наши эфиопские друзья, практически не оставили рененых добивая всех, кого успели найти.
   - Молодцы! - в один голос рявкнули пацаны.
   - Это их война, - улыбнулся Старик: - Но, мы, так, не можем себя вести. Мы отомстим за Серёжу, ребятки... я обещаю! Но это всё, должно выглядеть, как угодно, только не с нашим участием.
   - А что "ГРУшка" не попытается себя прикрыть? - усомнился Грех.
   - Попытается... на свою погибель. То, что, ты, слышал в кабинете, уже его приговор. Только он ещё не верит в это. Харахорится! Думает, всё спрятал. А себя даже не подумал спрятать, идиот. Ему бы после тех событий лечь не дно. Исчезнуть... а он, самоуверенно, прёт на рожён. Думает, мне нужны, какие-то, подтверждения на бумаге или других носителях. Он даже не понял, что сдох сегодня...
   Грех весь подался вперёд и прошептал трясущимся от негодования голосом в самое ухо "кома": - Григорьич, так, по-че-му?
   - Ещё рано, сынок... потерпи.
   - Да чего терпеть?
   - Выдержка, залог нашей работы, правильно? Мы же не пехота, которая прёт на амбразуру.
   - Так, а, что с Текой? - не зная предмета разговора в кабинете спросил Гун.
   - Тека "двойник"... ГРУшнику не требовалось принуждать его. Тека уже давно работал с повстанцами. На этом и прогорел. Наш товарищ вербанул его на этом и стал использвать в своей игре.
   - Нет, надо было его грохнуть. - не мог угомониться Витёк.
   - Боюсь, что он предпримет именно то, чего, я меньше всего хочу. - вздохнул Старик: - Дурак он, неисправимый.
   - А я хочу, чтобы эта гадина совершила глупость!
   Старик лишь усмехнулся максимализму бойца. Он не хотел обострений. Они были готовы к любому повороту событий. Но, это, всегда риск, а терять ребят, Григорьич не хотел. По-мужски, его тоже устраивал вариант, о котором мечтал Грех. Но, как командир, он хотел бескровного развития событий.
   - Опачки! - радостно воскликнул Ай: - Грех, а ведь Бог есть, ей Богу!
   - В чём дело? - спросил Старик до этого сидевший в пол оборота к лобовому окну.
   - Они нас ждут, придурки! Во-он! - ржал Ай, рукой указывая вперёд: - Вот, козлищи!
   Все ребята уставились на дорогу, а Григорьич горестно выдохнул: - Ну и мудак же ты, капитан! Ох и мудак!
   Метров через двести их тормознул военный патруль с усиленным нарядом: шестеро мужиков с "калашами" и жезлами, а с ними двое преданных псов капитана и он сам. Им жезлом приказали остановиться и Ай выполнил команду.
   - Вот и ладненько! - потёр руки Грех, подморгнув Солу: - Ком, умоляю! Если что, козёл, мой!
   - Везунчик ты, Грех, ох и везунчик! - пока притормаживали ответил Старик. А как только машина замерла, их тут же взяли в оборот вояки.
   - Всем покинуть машину! - сместа в карьер погнал старший наряда, выдав себя с потрахами. Тут и ежу было ясно с какой целью остановили их "джип".
   Ни здрасьте, тебе... не предьявите документы... а сразу - вон из машины халопы! А, то... Жуть просто! Конечно, пацаны и Старик вышли. Как ни как, люди серьёзные, военные. Куда тут попрёшь? И не успели они ступить на землю, как их грубо схватили за шкирки, как слепых котят, и развернув, чуть ли не мордами впрессовали в капот авто. Всех кроме Старика.
   - Э-э, вы, чё?! - возмутились пацаны. Но, тут же, их впечатали в металл.
   - Молчать! Все заткнулись, живо! - понятливо объяснили вояки.
   - Да вы чё, мужики, мы свои... русские! - убедительно гундосил Гун, выпучив глаза.
   - Мо-ол-чать! - взревел старший, а его подчинённые уже шмонали карманы ребят.
   - Капитан, а ты, не совсем дурак... - бросил Старик, выбравшись из машины. Его никто руками не трогал, учитывая возраст и приказ ГРУшника, потому он говорил ему всё прямо глаза в глаза: - Не ждал от тебя такой оперативности. Только, это, перебор! Зачем, ребят-то крутят и шмонают? Зря, разведка...
   - А ты, мне, не оставил выбора. - слащаво усмехнулся разведчик, разведя руки в стороны: - Я не мог всё оставить, как есть, и, отпустить тебя.
   - Понимаю... - отозвался Старик: - Только зачем спектакль? Что у них ищут, ствол? Так его не было.
   - А люблю я спецэфекты! Весело! А твой ствол мне и на хер не нужен.
   - Понимаю.
   - Я сначало подумал подорвать твой "джип" с гранатомёта, конечно, приятно, надёжно, но...
   - Не эффектно.
   - Точно не эффектно. Это, как, если бы, мои люди сами растреляли ваш гарнизон. Как то, грубо. А вот, когда, вас гоняли "обезьяны", это уже красота!
   - Да, чёрт его знает, я не силён в исскустве. Я мужик от земли... Не та школа, что у тебя.
   - Кстати о школе... - опомнился капитан: - До сих пор не пойму, кто ты?
   - Я-а? - удивился Старик: - Ты же знаешь.
   - Э-э, нет, не стыкуется, землячок. А, вот, что, не пойму? Подскажешь?
   - Что подсказать? Служба, как служба...
   - Ну, конечно. - скалился ГРУшник, поглядывая на свою команду, завершившую обыск.
   - Ничего не нашли? - улыбнулся Старик.
   - Это так, для проформы. - капитан очертил в воздухе пальцем круг и шестеро его дуболомов отпустили ребят, окружив их: - Ты, значит, просто, начальник охраны? Сторож?
   - Да, начальник охраны. - признался Старик, взглянув на ребят и заметил лёгкое пожатие плечами Греха - "мол, детский сад!" и согласился с ним. Их брали, кто угодно, только не профессионалы. Автоматчики стояли на таких позициях, от чего Григорьич, улыбнулся. Самоуверенные делитанты - вид один.
   - Так то, так, но, почему никто не знает твоей фамилии? Это, ты, как, обьяснишь?
   - Ты же знаешь ответ. Инструкции, что у вас, что у нас, одни. Мы ведь "соседи".
   - Вот и не пойму, почему вместо псевдонима, отсутствие всего? Что-то новенькое.
   - Псевдоним нужен тебе... ты легендирован, ты советник. А мне зачем? Я работаю без прикрытия. Все знают, кто стоит за мной, кому я служу и перед кем в ответе. Зачем мне легенда? Ни к чему, верно? Но отсутствие таковой не снимает грифа секретности с моих паспортных данных. Это понятно? Вот и нет ни фамилии, не звания. Резонно?
   - Хорошо, но почему, Васильич (Чаплыгин), так реагирует на твои советы? Складывается ощущение, что он, либо боготворит тебя, либо...
   -Что, либо? - удивлённо переспросил Старик, а сам незаметно окинул пространство вокруг. И понял, что атаковать его пацаны могут в любую секунду: - Я знаю его сто лет... ещё с войны. Как, ты, дуаешь, он может мне верить? Помоему, да. Он помнит, что мы сним прошли в те годы.
   - Ну может быть... может быть. Но чует моё сердце, что-то, тут не так.
   - Не знаю, твоё сердце, ты и думай.
   - Шутишь, да? - задумался капитан, а Старик ощутил, как напряглись его пацаны, готовые к атаке и ждущие сигнала. Но он не спешил, давая ГРУшнику ещё один шанс. Их анализ подтвердился. Сработал вариант, который они с Колпаком и Горой просчитывали. В его основе лежала предпосылка ГРУшника к "немедленной мести", способная возникнуть у объекта после болезненного укола Стариком по его самолюбию, амбициям, карьере и свободе. Они оправдались. Старик с бойцами приложили к её реализации "грубые ошибки" и "стечение обстоятельств". Действие первое: факт обвинения- объвинения не голословного, а, засвидетельственного Текой. Действие второе: импульсивное желание самостоятельного объвинения, без офециального расследования, без ГВС Чаплыгина, без Голицына наконец. Третье действие: решение устроить самосуд - и четвёртое: время, место и полное отсутствие страховки. Какой придурок решиться на такой шаг? Всё это случайно обьеденилось в один узел и капитану ничего не оставалось, как, перехватить "объвинителей" по дороге на вертолётную площадку в пригороде и обезвредить навсегда.
   Африканская ночь вот-вот опустится на землю. Пустынный участок дороги, где встретились две группы, был, как нельзя, удачен для осуществления захвата. В ста метрах впереди, влево, уходил в горы просёлок, ведущий к заброшенным каменоломням, где при необходимости можно спрятать невеки не только шестерых человек и "джип", а население районного города. Григорьич понимал, что, если, капитан пошёл на такой шаг, значит, подготовился. Естественно, как мог. Конечно, сопровождающие его бойцы у него на крючке и выполнят любой приказ, но они даже не подозревают, во что, вляпались. И Старику стало их жаль. Видит Бог он сделал всё, чтобы избежать такого поворота событий и дать капитану уйти из жизни по-мужски. Но ГРУшник пренебрёг этим, да ещё потащил за собой своих людей. Ситуация уже вышла за ту грань, когда, можно, просто обойтись "хорошим уроком" для этих самоуверенных балванов: абсолютно расслабившихся, опустивших стволы к земле, чувствующих себя победителями. Эти девять офицеров и прапоров ГРУ были уверенны, что перед ними молокососы и бездарные - сторожа - пусть даже под "крышей" ПГУ, которым до них, до элиты разведки, как до звёзд.
   - Взять их! - вышел из задумчивости ГРУшник: - В машину, живо!
   Старик видел, как смотрели на него сынки, но, он, не спешил. Ему было необходимо знать, как можно больше о цепочке активезированной разведчиком. А это можно было узнать лишь в одной ситуации - капитан должен знать наверняка, что, открытая информация, тут же погибнет с ними. Прийдётся прокатиться с этой компашкой и ещё крепче убедить их в своей безпомощности, а потом... Потом будет серьёзная игра. Григорьич был убеждён, что его пацанам хватит минуты.
   Всё произошло так, как и предпологал Старик. Их увезли всторону от шоссе километра на три и сопроводили к лабиринту, вырубленному в горном массиве многолетним трудом людей, не помышлявших в своё время, о том, что, кто-то, использует эти штольни в качестве братской могилы. Всю дорогу капитан откровенничал перед Стариком, будучи уверенным, что перед ним труп, не подозревая, что всё сказанное фиксируется на магнитофонной ленте в километре от них.
   Изьятые при обыске у бойцов Старика предметы не представляли угрозы: за исключением диктофона Григорьича, давно перекочевавшего в карман ГРУшника. Потому-то разведчик смело раскрывал себя, не скрывая от Старика абсолютно ничего. Он тешил своё гипертрафированное самолюбие, а Гора, следовавший за ними не только слышал каждое слово, но и писал "говоруна". Перед "визитом вежливости" на теле Старика был закреплён минимикрофон напоминающий родинку нефиксируемый металлоискателем. Это "чудо родинка" научно-технического отдела транслировала на определённой частоте все откровения ГРУшника, которому никто не мешал.
   - Вот и всё коллега, - нехорошая улыбка искривила губы капитана, когда они остановились: - Конечная...
   - Да, конечная... - Григорьич вдохнул ароматный воздух, льющийся из приоткрытого окна и вслушался в тишину уединённого места. Он перевёл взгляд в небо и увидел в просветах горных склонов яркие звёзды: - Не думал я, что, ты, пойдёшь на такое безумие.
   - А что мне оставалось? Недооценил я тебя полковник, ты, молодец!
   - Мне радоваться или как?
   - Или как... Но мне тебя жаль, немного... ты сам виноват.
   - Ну, да... Пойдём, что ли?
   - Спешишь? - удивился капитан.
   - Вобщем-то нет. Подышать хочеться, душно.
   - Ну, пойдём, подышем. - распахнул дверцу и выпрыгнул наружу ГРУшник и улыбнулся Старику: - Выходи, если хочется. Погуляем чуток.
   Пока выберался Старик, дуболомы капитана выволокли из двух других машин его ребят, и он присоединился к честной компании.
   - А куда нас припёрли? - недовольно ворчал Сол оглядываясь вокруг: - Что происходит, а?
   - Заткнись! - рявкнул капитан, чувствующий себя в полной безопасности стоя в трёх метрах от скромно мнущегося Греха: - Ты своё откукорекал петушок.
   - Да ты, чё, пидар! Кто петушок?! - дёрнулся Сол, но его схватили.
   - Слышь, гандон, ты, не забылся? - Грех шагнул в сторону капитана, а ему в живот упёрся ствол "калаша": - Замри сволоч!
   - А может, ты, замрёшь? - вступился Гун: - Или помочь?
   - Всем стоять! - заорал ГРУшник и выстрелил из "ПМ" в воздух: - Стоять! Или вас всех расстреляют!
   Григорьич видел, как идиоты сопровождения, взяли его ребят в кольцо, ощетинившись оружием и от чего-то, решили, что могут стоять в полуметрах от "теней", тем более, не выцеливая свои мишени. А двое личных телохранителей капитана и вовсе не сняли автоматов с плеч.
   - Вы ещё не поняли, во что вляпались, птенчики? - пытался зделать страшное лицо капитан треся пистолетом, а пацаны, отлично вошли в образ перепуганных солдатиков.
   - Всё-всё... - Грех поднял руки в знак признания проигрыша и оглядел противников: - Всё! Мы поняли. Это не наше дело. Разберайтесь сами, товарищи, офицеры...
   - Во-во... это ваши игры! Мы, кто? Пешки... - подключился Ай.
   - Молчать! - рявкнул Старик и капитан расхохотался от такой реакции в среде "гебистов", а шестеро дуболомов охраны, с улыбками на рожах, таращелись на "горе" командира. А вот, это, была ошибка...
   Ребята, давно ждавшие сигнала Старика и получили его...
   Смех ГРУшника прервался хрипом. В тот же миг шестеро автоматчиков были повержены на землю, какой-то неведомой силой, вырвавшейся из сумрака. А нечеловеческий крик парализовал телохранителей капитана. И пока их мозг пытался восстановить деятельность логических функций, небо обрушилось на их головы и уронило в небытиё.
   - Всё, "ком", - донёсся из мрака голос Мага: - Чисто!
   - И эти тоже, - заверил, с другой стороны, Гун: - Все трое!
   А над поверженным капитаном склонился Грех: - А ты, паскуда, легко не сдохнеш!
   Все тени вместе со Стариком подошли к Витьку и окружили парочку.
   - Ну, что, "элита"? - спросил Старик, встав над капитаном: - Как тебе, мои, птенчики?
   ГРУшник ещё не мог говорить после "нежной" атаки в горло, проведённой Виктором. Он ещё дышать-то, как надо не мог, тараща глаза на перекошенном мукой лице.
   - Эти, все, твои? - Старик кивну в сторону, где лежали восемь тел: - Кивни...
   И капитан кивнул, захрипел и наконец выдохнул из себя тихое: - Да-а...
   - Ну и сука же ты. Я ведь давал тебе шанс уйти по-офицерски без позора. А ты, тварь, ещё мужиков за собой потянул.
   - Вот, праститутка! - охренел Сол.
   - Отставить! А вот ты, капитан, понял, что, если, мы, пришли открыто, значит... ты проиграл. Зачем потянул за собой эту толпу? Тебе что, мало крови русских мужиков, которые погибли по твоей милости. За что, ты, их приговорил?
   - Кто, вы? - еле слышно прохрипел капитан, держась за горло и затравленно глядя то на Старика, то на Виктора.
   - Мы? - пожал плечами Григорьич: - Твоя совесть... и смерть.
   Ребята вслед за Стариком пошли к телам убитых, а Грех встал перед ГРУшником на колени и склонив голову тихо прошептал: - Ну вот и всё, Серый... вот и конец твоему убийце, брат.
   Витёк вслушивался в своё сердце и не находил в нём гнева и ярости, которые сжигали его в прежние дни. Оно успокоилось. Оно размеренно билось в груди и даже, как бы просило его - не суди... время прийдёт они встретятся... и поймут всё!
  
  

   Глава - 24

  
   "Тайные операции, связанные со значительным риском политического характера, требуют жёсткого контроля и независимо от представительства Инициатора, рекомендующего проведение зарубежной Акции, контроль за осуществлением Особых Операций обеспечивает ПГУ КГБ при Совмине СССР. Общая концепция Плана силового воздействия, исходящая от кого бы то нибыло, обрабатывается и доводится до оперативного применения Первым главным управлением КГБ... "
  
   После того, как генерал-лейтенант Чаплыгин прослушал магнитофонные записи с "откровениями" заместителя Новикова, предоставленные Стариком и выслушал его рассказ, подкреплённый директивой - 626 Ц - 55- изъятой вместе с другими документами из сейфа капитана, ему ничего не оставалось, как принять рекомендованный план.
   Его взбесили действия Центра и ГРУшника. Он дважды вчитывался в текст директивы и матерился по-чёрному...
  
   ... Активизировать усиление конфликта между военными и политическими кругами...
   ... Расширить оперативные мероприятия, подрывающие веру местного населения в законност, правительства...
   ... Углубить недовольство религиозных, этнических, политиеских и экономических групп друг к другу и к политическому руководству...
   ... Проводить линию укрепления дружественных нашей стране группировок, ослабляя позиции противников социалистического режима...
  
   - Что они там, охренели? - схватился за голову Васильевич, сидевший на против Григорьича: - Это идиотизм!
   - Обычная практика разведки. - ответил Григорьич и больше не мешал генералу выпустить пар и принять нужное решение, благодаря которому, в тот же день, в Москву полетела шифртеллеграмма о деятельности заместителя подполковника Новикова, количество жертв с нашей стороны и результат "эффективности" таких мероприятий. Она легла на стол начальника ПГУ. А уже через час пришёл ответ, результатом которого стала вёрстка, в ведущей эфиопской газете, статьи, в которой рассказывалось: о "дерзком вооружённом нападении группы повстанцев НФО на военных советников из СССР, найденых убитыми в заброшенных рудниках близ столицы... ".
   В результате проведённого информационного вброса не одна живая душа в стране не узнала об "играх" советских спецслужб, а с почестями захоронили бренные останки в своей многострадальной земле. Предварительное согласование всех заинтересованных лиц: Чаплыгина, Галицына, Новикова и Старика утверждённое верхушкой ПГУ и ГРУ было реализовано "легендой о героической" гибели сотрудников разведки и навсегда скрыло сам факт предательства офицером ГРУ своей страны. Честь мундира добросовестно подчистили и продолжели жить, как и положено "близким соседям". И пока в Москве руководители ПГУ и ГРУ вырабатывали концепцию согласовнных (по мере возможности) действий в Эфиопии, Старик готовил свою группу для удара возмездия. Он знал всё необходимое о противнике и теперь, горел нетерпением, осуществить ответный удар. И сделать это так, чтобы навсегда вселить ужас "обезьянам" при одном упоминании о русских...
  
   - Ну, вроде всё, мужики, - Старик окинул взглядом своих офицеров: - Идите к пацанам, пусть отдыхают. Да и вы поспите.
   Поредыдущие дни "призраки" находились в зоне дислокации лагеря Барре, проводя оперативную разведку и всем требоволся отдых.
   - Ясно. - Колпак первым направился к выходу из кабинета. За ним двинулись другие. Старик посмотрел им вслед и вздохнул. Он знал, учить его комов давно уже не чему, но, не мог, ничего с собой поделать. И пока полковник задумчиво сидел за столом: вновь и вновь, мысленно, прогоняя план операции, офицеры вышли из "бункера" и разбрелись к своим "бедам".
  
   - Интересно, - спросил Гун: - Этих похоронят дома?
   - Их ещё найти надо... - задумчево рассудил Грех покусывая стебелёк и глядя в небо. Их "беда" устроилась в тени, того самого баобаба, где погиб Серый: - А вот нас, если завалят, никто домой не повезёт...
   - Само собой, - подключился к беседе Сол, сидевший между Витьком и Иваном: - Гнить нам в этой земельке.
   - И что? - лениво спросил, Ай: - А то, не знали. Слава Богу Серёгу хоть мать с отцом похоронят. На могилку будут ходить. А нам, как, повезёт?
   - Девять дней, пацаны... - напомнил Грех: - А как вчера было... Бля!
   - Да летит время... - Маг сел лицом к ребятам и вслух подумал: - Водки бы... Помянуть.
   - Хорошо бы, - Сол посмотрел на листву в кроне и заметил: - Скоро новый год. Вот звиздец! Баобаб, макаки... и черножопый дед мороз! А Топор не увидет... Бля, хороший был пацан! Вот не пруха...
   - Ты хоть ему яйца отрезал? - на полном серьёзе спросил Гун, в упор глядя в глаза Витька.
   - Отрезал, Вань... отрезал. - не стал говорить правды Грех, а посмотрел на бредущих от капонира офицеров группы: - Вон "комы" поминальную у Старика получили.
   - Думаешь? - усомнился Ай.
   - Уверен! Готовтесь, будем рвать "обезьян" долбаных за Серёгу! Вот помянём, так помянём!
   - Не рано ли? - засомневался Маг.
   - Думаю время... Старик не меньше нашего хочет отомстить. Он этих мудаков никогда не простит. Итак, девять дней потеряли...
   - А вдруг, что-то не стыкуется? Не всегда всё от Григорьича зависит.
   - Думаю, сегодня, состыкуется. - убеждённо заверил Грех неотрывно наблюдая за "комами": - Посмотрите, как идут... летят и светятся. Старик дал добро, пацаны, ей Богу!
   И в самом деле офицеры будто помолодели. Фигуры выправелись и излучали энергию, которая передалась ребятам. Бойцы встали воспряв духом и встретили командиров с вопросом в глазах.
   - Балдеем? - приветливо спросил Колпак: - Балдейте, балдейте, празиты, лишь бы, нихрена не делать! Хороши, воины!
   - А чё, - улыбнулся Ай: - Заслужили.
   - Будет вам выходной, дармоеды. - пообещал майор, хлопнув по плечу Крюка и подтолкнул к бойцам: - Крюк обьяснит.
   - Садитесь... - капитан присел под баобаб приглашая ребят присесть рядом. Он снял армейскую сорочку, подставляя загорелое, мускулистое тело лёгкому ветерку: - Сутки отдыхаем пацаны, а завтра ночью, придётся поработать ножками.
   Ребята переглянулись и радостно заёрзали понимая, что сбывается их долгожданное желание отомстить неграм.
   - Должники? - уточнил Грех.
   - Да. - ответил "ком" и упал в траву раскинув руки: - Порвём за Серого! За всех!
   - Вот и помянем Серёгу. - одними губами улыбнулся Грех, но его глаза не смеялись: - Потерпи, братишка, потерпи... немного.
  
   Эта операция была уникальна даже для ГРОНа. Впервые в истории диверсионная группа должна была использовать в боевой операции изделие "М": если проще РЯ-6, ещё проще СУСМ - средство уничтожения средней мощности. А если совсем просто и прямолинейно - ранцевый ядерный фугас с механизмом инициации имплозивного типа, мощностью эквивалентной почти 1000 (Тысяче!) тонн тринитротолуола (тротила)! Правда в эти часы об этом знали только офицеры группы, а ребятам предстояло узнать новость непосредствено в день начала операции.
   Перед отправкой из Москвы Старика вызвал начальник управления "С" в кабинете которого, он встретился с шефом ПГУ, по рекомендации которого полковник получил для группы СУСМ, а, так же, ему в консультанты был придан физик атомщик в задачу которого входило обслуживание и подготовка Изделия к действию. Полевые испытания изделия "М" планировалось задолго до того, как, сам Старик и его группа попали в Эфиопию. Причин тому было несколько. Первая... практическая необходимость применеия изделия группами глубокого проникновения. Им требовалась боевая практика, а не теоретические занятия. Вторая... геофизическая целесообразность. Использование ядерного фугаса в районе сейсмической активности великолепно маскирует волновые колебания от взрыва под естественную тектоническую активность в данном районе континента. Третья... эксплуатация новой модификации Изделия в условиях горного ландшафта на удалении от крупных населённых пунктов. Четвёртое... возможности технического контроля за применением Изделия глобальной системой космического контроля. И другие причины, о которых, даже Старик не имел никакого представления, которые, в определённый момент, сплелись в узел разрубать который и предстояло группе Григорьича в Эфиопии. Само изделие "М" было получено полковником и его "призраками" на следующий день после беседы с руководством ПГУ в 280 киллометрах к юго-западу от Москвы. Именно там, в небольшом посёлке с незатейлевым названием Клинцы, расположено одно из хранилищ ядерных боеприпасов Минобороны, имеющее в своём арсенале необходимый ранцевый ядерный фугас, которому и отводилась главная роль в данной операции ГРОН. Григорьичу дали контакты с советскими геофизиками, работающими в этой стране по данной тематике и сейсмологами, которые помогут в необходимых расчётах для наиболее удобного места и времени "Х" требуемых исполнителям для свидения на нет контроль станций наблюдения американцев, показания которых сольются с естественными колебаниями горных пластов в результате вулканической деятельности постоянно происходящей в этом регионе планеты. Отследить такой взрыв было практически невозможно и нашим ядерщикам нетерпелось проверить свои выводы на практике вне полигонного применения фугаса.
   Получив всё это, Григорьич, получил полномочия на право применения Изделия целесобразно ситуации без дополнительных разрешений Москвы.
   С первых дней возвращения в Эфиопию Григорьич поддерживал контакты с советскими специалистами геофизики и сейсмологии поставив им задачу и получая необходимую информацию для последующего выбора места и часа применения Изделия. И вот время пришло. И пока "великий и могучий" Менгисту Мариам расстреливал предателей и трусов - командира и политрука пехотной девизии - не пришедших на помощ гарнизону подвергшемуся нападению повстанцев и их подчинённых, группа советского Грона готовилась провести свой акт возмездия виновникам гибели их бойца и других советских и эфиопских военных.
   Прав был капитан ГРУ, предавший своих, лишь в одном - достать Барре, в его логове, было практически невозможно без больших потерь, допустить которые Старик не мог.
   А задействовать стандартные войсковые соединения эфиопской армии было и вовсе бессмысленно учитывая их степень боеготовности и отсутствие боевого духа. Ну не было в этой стране горно-стрелковых подразделений способных вести боевые действия в горном массиве, где распологалась база Касса Баре. И тем более разбить их в высокогорном, хорошо укреплённом районе, имеющем эшелонированную линию обороны, созданную, благодаря боевикам, прошедшим подготовку на базе в Кении. Это было под силу, разве что, диверсионной группе Старика специально обученнной воевать скрытно и эффективно против значительно превосходящих сил противника, засчёт методов, отработанных десятилетиями в реальных боевых операциях по по всему миру, начиная с 30-х годов и продолжавшихся до сих пор. Но Старик в отличаи от ребят, рвущихся в открытый бой должен был оставаться командиром, опытным и заботившимся о своих бойцах. Расчитавшись с капитаном ГРУ Григорьич собрал своих офицеров и объявил о принятом решении применения Изделия. Протестов не последовало. И группа приступила к подготовке операции.
   Вместе с "призраками" и Стариком ребята закрылись в "бункере" и под чутким руководством физика-атомщика приступили к более тщательному ознакомлению с модифицированным Изделием.
   Выглядела эта штука следующим образом (без основопологающих признаков и принципов). Внешне Изделие (РЯ-6) не отличается от обычного десантного ранца. Но, только-внешне. Каждый член группы был знаком с данным типом компактного ядерного устройства. За плотной тканью и стальным кожухом находился 15 киллограмовый шар Урана-238 и пять "пулек" по килограмму, заключённый в сферическую оболочку из пластиковой взрывчатки с электродетонаторами. При подрыве пластида Урановый сердечник мгновенно обжимается энергией взрыва, промежутки между атомами колосально сокращаются, и безобидная до сих пор масса становится - Критической! Начинается цепная реакция... Сам по себе Уран может делиться до полного распада, высвобождая при этом коллосальное количество радиоактивных частиц, но... взрыва не будет. Это будет схоже с нейтронным излучателем, испускающим Невидимую Смерть. А вот для взрыва необходимо бомбардировать Уран, находящийся в критическом состоянии залпом нейтронов - инициировать реакцию. Для этой цели в ядро вводится "золотко" - нейтронный донор из Бария в золотой оболочке, порождающий пучёк нейтронов необходимый для бомбардировки.
   Всё просто, но страшно... А чтобы люди, работающие и находящиеся рядом с ядерным устройством могли спать спокойно, фугас хранится в демонтированном виде. Комплектовка ядерных зарядов обычно производится в специальных лабораториях находящихся на территории СССР, специальными техническими командами состоящих из физиков. Но эксплуатация фугаса, предназначенного для применения в тылу противника группами особого назначения, осуществлялась непосредственно "на месте" за минимальное количество времени от часа "Х".
   Вот почему за три часа до отправки группы в зону операции в "бункере" производилась подготовка Изделия (РЯ-6) к работе. Первым делом проверели пять элетродетонаторов (тонкие стеклянные ампулы с резьбой на одном конце и выходящими на противоположную сторону проводами). После этого из контейнеров извлекли пластид, пять "пулек"-урановых стержней, Бариевый инициатор-"золотко" и сам сердечник из обогощённого Урана-238.
   Облачившись в толстые резиновые перчатки Волос, Крюк, Силок и Физик приступили к сборке. Первым делом на стеллаж уложили Ядро - шар из свинца, экранирующий урановую начинку. "Пульки", защищённые, по тому же принципу, положили рядом, после чего стали освобождать смертоносную массу от экранов. В принципе при соблюдении доступной техники безопасности эта работа была ничуть не опаснее любой другой известных человеку. Да это радиоактивная материя, но в неопасной для человеческой жизни стадии. Обычно люди думают, что все радиоактивные вещества одинокого опасны - это, заблуждение. Уран излучает альфа-частицы. У него низкая радиоактивность. И только в том случае, когда его масса составляет Критическую, он становится смертельным. А это происходит непосредственно перед взрывом поэтому при работе с ядерным топливом достаточно обезопасить от ожёгов открытые участки кожи рук, вступающих в непосредственный контакт и, естественно, не затягивать продолжительность работы с урановой массой. Никто из "призраков" не был самоубийцей и не собирался проводить на себе подобные эксперименты. Они хорошо знали данный тип оружия и работали сноровисто с огоньком. Рядом с боевой начинкой на стол лёг стальной корпус в виде прямоугольника с размерами 50 на 30 и 20 сантиметров, чем-то схожий с атташе-кейсом, только выполнен этот кейс из суперстали: высокопрочной брони необходимой всего лишь на миг - сдержать энергию взрыва пластида и направить её на обжатие ядра Урана, а, так же, для выстрела внутрь Ядра пяти - килограммовых стержней - "Пуль" - доводящих общую массу до Критической.
   Крюк открыл ранцевый кожух ядерного заряда, а Волос и Силок освободили Ядро и "пульки" от свинцовых экранов и положили их рядом.
   - Тяжёлая хрень... - оценивающе подкинул на руках 15 киллограмовое Ядро Силок и подмигнул друзьям, неотрывно смотревших на невзрачную массу, находившуюся в руках капитана: напоминавшую свинец. Такое серое, зернистое вещество... но была в нём какая-то притягательная сила, которая, словно гипнотизировала людей, не позволяя отвести от себя глаз. Конечно, это был психологический эффект - истенное знание о данной сущности. Но в эти мгновения, офицеры и все присутствующие, как-то забыли о таких приземлённых вещах и зачарованно любовались таинственным могуществом, которое скрывалось в глубине шара.
   - Ложи... - напомнил Крюк, указав Силку на полусферу углубления в броне "ранца" точно соответствующую диаметру Ядра: - Потом поиграемся.
   - Потом пусть с ним "обезьяны" играют. - лукаво ухмыльнулся Силок, аккуратно, вместе с Юрием, уложив урановый шар в паз.
   В дело вступил Волос заложив пять килограмовых "Пуль" в ствольные каналы оснований ранца. Конструкция изделия была такова, что две половинки "ранца", закрываясь, настолько плотно облегали Ядро и стержни, что составляли вместе с ними манолит, в центре которого распологалось ядро, а к нему вело пять каналов по которым в момент взрыва пластида устремлялись пять стержней. В раскрытом виде "ранец" представлял собой два половинчатых среза с углублениями полусфер и ведущими к ней полуцелиндрами.
   Следущая операция была не сложнее. Крюк опустил в отверстие в центре уранового Ядра золотой шарик с Барием и расположил Ядро таким образом, чтобы "золотко" оказалось посредине двух стволов. Осталось зафиксировать Ядро так, чтобы оно не при каких обстоятельствах не могло сместиться-установить пластид, электродетонаторы и подключить электронику.
   Под присмотром и руководством Физика (его действия не подлежат разглашению), "призраки" минут за 20 привели ядерный фугас в боевое состояние. Осталось только доставить его в точку применения и в нужный час произвести несложную операцию на "ППЯЗ" (пульт подрыва ядерного заряда). Набирается шифр-код... Индикатор высвечивает надпись: "Полная Готовность". Начинает мигать сигнальная лампочка со звуковым зумером - пила по нервам. А дальше... Бу-ум! И всё! Что жил всё зря!
   В оставшиеся минуты Григорьич показал на вновь прибывшие из Москвы оружейные ящики и попросил ребят разложить арсенал на стеллажах. Он прихватил из Союза ещё кое-какие новинки и дал добро на применение их в контакте с людьми Кассе. Теперь, предстояло правильно распределить среди бойцов весь арсенал страшных игрушек, чем и занялись "комы" с ребятами, а Старик тихо беседовал за столом с Физиком.
   Научно-исследовательские службы ПГУ не зря ели свой хлеб, а интелектуальный потенциал "головастиков" похоже совершенно не знал границ. Чтобы обеспечить изоляцию зоны активных действий Старик заплонировал уничтожение всех мостов, связывающих район с внешним миром.
   - Давайте знакомится, сынки, с новинками прибывщими к нам из Центра. - проводив Физика, обратился к группе Григорьич, достав из одного ящика приличного размера металлическую ёмкость: - Вот эти стальные "термосы" содержат в себе некую интересную субстанцию при попадании которой на практически любой материал превращать его в пластелин и сопли. Для этой цели, как нельзя лучше, подходила фторсурьмяная кислота, (подарок химиков). Мощнейшая субстанция, предназначенная для вывода из строя технических сооружений и оборудования врага. Она разьедает любые марки стали, бетона и других компонентов, применяемых человеком в сооружении мощных технических обьектов. Так что, обработка ею несущих опор мостов ослабит их до такой степени, что превратит в непригодные для прохождения техники и человеческих колон. И что особо привлекательно... делает это тихо, без взрывов и шума.
   Старик подкинул "термос" на руке: - Был мост, да рухнул... Незадача какая?! А кто виноват? Время...
   - Класс! - восторженно оскалился Гун: - И мы не при делах.
   - А не протечёт на руки? - сумничал Грех.
   - Конструкция этой колбы такова, что сосуд с кислотой не при каких остоятельствах не разобьётся о стенки стального корпуса. Так что, даже, при падении с высоты риск повреждения и протечки равен нулю. Вот этот рычажок на горлышке действует по принципу спускогого крючка. Нажав на него, кислота разбрызгивается на поверхность и вступив в соединение с кислородом приступает к разъеданию материала. Понятно?
   Ребята молча кивнули, восхищаясь "произведением" химиков и с любопытством ждали дальнейших демонстраций новинок.
   - А вот, это, уже нечто иное, - Старик стал доставать из другого ящика контейнеры и выставлять на стеллаж всё новые "штучки": - Эти баллоны с аэрозолями предназначены для решения других задач. Возьмём, к примеру, вот этот экземпляр...
   Григорьич взял в руки балончик небесного цвета и надавил на его головку. Раздалось тихое шипение и из горлышка вырвалась прозрачная струйка в направлении стеллажа и на глазах у всех бойцов и "комов" она стала преобразовываться в самый настоящий крисстал, выросший за секунды до 10-15 сантиметров в высоту.
   - Красиво, да? - улыбнулся Старик и взяв со стола толстую резиновую подстилку со всего маха саданул ею по вершине пики. Остриё крисстала прошло через пятисантиметровую толщину коврика словно сквозь тонкую ткань оставаясь невредимой.
   - Нихрена себе, фокус! - воскликнуло сразу несколько голосов ребят, и кто-то присвистнул от восторга.
   - Да удобная вещица, - согласился Старик: - Распылил такую штуковину на горной дороге и вся колёсная техника тю-тю... Да и пехота ноги порежет. А вот этот балончик, серебристый, имеет противоположные свойства. Любая поверхность, обработанная этим составом, превращается в настоящий ледяной каток. Это вещество, политетрафторэтилен, вещество с минимальным коэфециентом трения к которому практически не прилипают частицы вещества. Любая поверхность, покрытая этим, становится непроходимой для людей и техники.
   - Ну, головастики, ну, кудесники! - ошалел Леший, да и другие пацаны.
   - Да, умеют творить... - улыбнулся Григорьич: - Но и это ещё не всё... Есть у нас ещё одна вещица. Хороший клей. Цианекрилатный. Он обладает замечательным свойством, мгновенно застывать и превращаться в неимоверно прочныю структуру, которая способна удержать, как заверяли разработчики, даже танк, пытающийся тронуться с места.
   - Час от часу веселее!
  
   ... Уходили из гарнизона поздней ночью на двух "вертушках" подобравших их с двух точек. Они шли разными маршрутами независимо друг от друга. А место встречи было зараннее оговорино "комами". Трое суток все "призраки" проторчали в районе проведения операции изучая подходы, обозначая слабые места в обороне, вычисляя пункты наблюдения, засады и посты охраны. Они вычислели минные заграждения, обозначели места проведения контрмероприятий сдерживания и, теперь, владели необходимой информацией для проведения полномаштабной операции против Барре. Вертолёты взяли курсы, указанные в полётных листах, и независимо друг от друга оказались там, где требовалось командирам: высадив "беды" за хребтом отделяющем лагерь Барре от прибывших. Осталось, только, приодолеть хребет и наведаться в гости к повстанцам. В плане Старика не было места полномоштабного огневого контакта группы с отрядом Барре. Это было безрассудство. Это был не Сталинград и не Москва, атакуемая гитлеровскими войсками, где любой ценой выполнялась задача: не дать врагу захватить город. Даже будучи уверенным в победе своих сынков, Григорьич, не собирался ими рисковать и не брать во внимание психологическое состояние бойцов: "Их подставели, предали "свои", коллеги из разведки: погиб их друг, один из них". А значит, не могло быть никакой гарантии, что действия "теней" будут стандартно-разумными. Никто не мог гарантировать, что над холодной яростью - разумной и контролируемой - не возобладает обжигающий сердца и души праведный гнев, который бросит их в рукопашную схватку, чтобы рвать и метать, увечить и убивать ненавистного врага, чтобы перед их смертью заглянуть им в глаза: переполненные болью и ужасом. Этого Григорьич не мог допустить. Но он не мог допустить и другого - никто из ребят не должен испытать чувства неудовлетворения от возмездия. Они должны видеть, что, Никто и Никогда не простит врагу гибели их друзей и соратников, и возмездие постигнет каждого. Вот почему Григорьич воспользовался своим правом применения изделия "М" по своему усмотрению и ликведировать отряд Барре таким способом, не прибегая к штурму. Место расположение лагеря, практически соответствовало рекомендациям учёных и начальства: удалённый горный район, надёжно изолированный рельефом от населённых пунктов. Он полностю превращался в закрытую зону посредством уничтожения мостов. И что не менее важно - после применения СУСМ последствия подземного ядерного взрыва вписываются в естественую сейсмическую активность Земли Матушки этой части света.
   На первую часть операции отводилось около 20 часов - переход хребта, дневное наблюдение за противником; проникновение в пещеру, уходящую под наклоном в глубину на 50-60 метров ниже основания хребта, где на днях, они установили нечто, вроде "лифта", из горных креплений и верёвок, для спуска СУСМ. Работа предстояла, как никогда ювелирная. Сознавая ответственность, понимая, какой "груз" находился у них на руках бойцы работали очень осторожно и благополучно сделали свою работу.
   Несмотря на то, что фугас является переносным ранцевым изделием, весил этот гад - 25 килограммов! И их приходилось тащить на себе по горному бездорожью, где пешком, где раком, где ползком и ещё чёрт знает, как. На таких высотах даже прогулка налегке не кажется райским удовольствием, а когда на тебе ещё этот "кейс" все красоты мира расплываются, как мираж: в чёрном русском мате, хоть и облегчающим душу, но мало способствующий укреплению ног и спины. Но, ребята справились. Нанянчелись с ним, но, доволокли! Пока основная группа отдыхала Колпак и Гора "прошлись" до пещеры и убедившись, что нечего существенного не изменилось на маршруте и подходах к ней вернулись к своим бойцам. Уже после наступления темноты пятёрка Колпака загрузилась Изделием и в охранении ещё двух "бед", следующих на расстоянии от основной пятёрки - прикрывая фланги и контролируя фронт - отправились к месту закладки СУСМ. Остальные две "беды", разделившись, занялись второй частью операции. Требовалось полазать по горам и ущельям, чтобы добраться до нужных стратегических мостов и участков дорог, подводящих к ним для практического применения новинок химиков, превратив технические сооружения в непригодность для использования. Обработав опоры мостов, дороги, горные склоны и скаты ущелий, ребята бесследно исчезли. И только после полной блокады укрепрайона вся группа собралась в зараннее оговоренном квадрате и поздравили друг друга и командиров с успешной подготовкой акции, и с приближающимся Новым Годом.
   - Как прошло? - спросил Колпак у Крюка, когда тот присел рядом.
   - Нормально. - выдохнул Юрий: - Мосты и участки вокруг полностью нефункциональны. Мы не засвечены. Всё тихо. Все живы.
   - Хорошо, - майор обнял его за плечи: - Всё хорошо! Устали?
   - Набегались... - коротко отозвался Крюк: - Но, это, гавно... отдышемся.
   - Ну, отдыхай.
   - Все собрались? Силок вернулся с парнями?
   - Ещё нет... На подходе.
   - Ладно, пойду поваляюсь...
   - Давай...
   Юрий оглянулся, окинув взглядом силуэты отдыхающих бойцов и тут же упал на землю, прошептав своим пацанам: - Всем отдыхать.
   Не ложился только Грех. Он сел, поджав ноги к груди, положив на них руки, а на них подбородок. Его раскрашенный устрашающей маской профиль являл собой жутковатое зрелище в слабом сиянии звёзд и Крюк сокрушённо качнул головой: - Ну и рожа у тебя, Грех. Не пугай небо... отдохни.
   Витёк отмахнулся, а Крюк добавил: - Даже у меня мурашки по шкуре.
   - Извени, "ком", я не тебя пугаю.
   - Понятно... - улыбнулся Юрий: - Обезьян.
   - Нет, - отрицательно качнул головой Витёк: - Смерть...
   - Смерть? - удивился капитан: - Что-то новенькое.
   Крюк внимательно присмотрелся к пацану, но и тени улыбки не было на его лице. Он смотрел в одну точку перед собой, а в глазах была пустота.
   - О Сером думаешь?
   - Да... и о нас.
   - Сегодня они ответят за всё.
   - Знаю, только, его не вернёшь... И матери легче не станет...
   - Матери, Витёк, никогда легко не будет, если она пережила сына. Никогда... - в голосе Юрия слышалась нескрываемая горечь: - И нам с тобой никогда не будет легко. Всю жизнь мы будем чувствовать вину перед ним. Всю жизнь!
   Витёк повернулся к командиру и встретился с его блестящими в свете звёзд глазами. Теперь, ему стало понятно, почему, в его глазах сотни раз заглядывающих за черту жизни, была не ярость или отвага, а бездонная грусть. Вселенская печаль об ушедших, об ошибках и горькой расплате за это. И впервые, Витьку, стало невыносимо жаль этого сильного, смелого, умного мужика, профессионала экстракласса.
   - Гостоди, как же, ты, живёшь с этим, "ком"?
   - Как? - пожал плечами Крюк: - Не знаю. Стараюсь... ухожу в работу, в заботу о вас, пацанах. Конечно, это не затмевает память, но организует башку. Заставляет думать, серьёзно думать, прежде чем, что-либо предпринимать.
   - Не позавидуешь вам...
   - Да чему тут завидовать. Когда сам за себя отвечаешь, проще. Ошибся... сам заплатишь. А здесь, всю жизнь клянёшь себя.
   - Но, "ком", ты то, тут, при чём? - попытался поддержать командира Грех, но Крюк не принял его помощи.
   - Причём?! - капитан крепко сжал предплечье бойца.
   - Ну, да... Кто мог знать?
   - Я-а! - повысил голос Крюк: - Понимаешь? Я не просто старше вас по возрасту. Я профессионал, понимаешь? А это подразумевает наличие в башке аналитических способностей, которые, на базе имеющегося опыта, просто о-бя-за-ны предвидеть ходы противника. Я не пророк, естественно, в обычной жизни, но... в профессии, таких проколов, как в гарнизоне, нельзя было допускать. Здесь не надо быть ясновидцем. Просто профессиональный подход и анализ должны быть. Я-а... я, Витёк, должен был предвидеть и такой вариант и сделать всё, чтобы вы не попали под атаку. Я долже был подготовить вас, пацанов, к такой гадости... а я расслабился. Я не учёл такой очевидный вариант и не заставил, быть готовым к тому, чтобы, никакая неожиданная атака не застала вас в расплох.
   - Не ты один...
   - Да, брось, ты! - отмахнулся капитан: - Я отвечаю только за себя. И моя ошибка, это моя ошибка.
   - А мы что... дети малые? Нас год гоняли, вдалбливали, а мы, как черти, лопухнулись.
   - Вы не мы... Я не могу оправдываться. Оправдать себя всегда легче: внушив кому-то свою невинность. А как, это, обьяснить себе? Как, это, обьяснить матери Серёги и бате? - капитан вздохнул и закончил: - Хотя я и на это не имею права. А в душе, там, внутри, я уже не раз говорил с ними. Смотрел в их глаза... искал слова и не находил их.
   - Я сделаю это! - твёрдо сказал Грех, хотя знал, что так же, как и остальные не имел на это права: - И никто меня не остановит... никто!
   - Ты прав Витёк. Никто не запретит тебе этого. Только ты, мне, ничего этого не говорил. Я тебя понимаю... но, помни, кто мы? И не навреди тем, кто будет после нас. Всегда помни первую часть нашего девиза.
   - Побеждает разумная... - кивнул Грех.
   - Именно... Разумная! Хочешь не хочешь, а говори, только, тот минимум, который не навредит никому.
   В эту минуту они увидели подходящую "беду" Силка и Крюк встал навстречу: - Ну вот, все в сборе... А, ты, не забудь... она тебя ждёт, мама.
  
   ... "Космос-964" - советский разведывательный спутник, принадлежащий Центру космических исследований Минобороны, 4-го декабря 1977 года, занял свою орбиту на высоте 391 километр в апоцентре, в перицентре - 180 км. и наклоном орбиты 72,9 с периодом обращения вокруг земли 89,9 минут, нацеленный на Эфиопию. Помимо прочих задач, он, стал контролировать мятежную Эритрею. Его длиннофокусная оптика, мощные гамма приёмники, узконаправленные антенны, чувствительные инфракрасные датчик были нацелены на северную часть Эфиопии в ожидании всего навсего одного события...
  
   ... Группа Старика была в сборе. Никто не спал. До пребытия "вертушки" оставались минуты и все с нетерпением ждали часа "Х".
   Загрузка на борт вертолёта заняла меньше минуты и, когда, винтокрылая "стрекоза" оторвалась от земли, набирая высоту, все глаза диверсантов были устремлены в одну точку - на Колпака. Он сидел у двери, ведущей в кабину пилотов и держал в руке небольшой передатчик.
   - Ну, с Богом! Привет "обезьяны" от Топора! - майор нажал кнопку и невидимые волны понесли сигнал в космос, где, его принял "Космос-964" и отправил обратно на землю прямо в кабинет Григорьича, который получив его, взглянул на панель ППЯЗ, где горела сигнальная лампочка (оповещая о том, что "космическое окно" открыто и можно отправлять код в "мозг" изделия "М.") И он набрал на пульте подрыва фугаса шифр-код известный только ему...
  
   ... Вертолёт взял курс на юг, а вся группа Старика сгорая от нетерпения ждала события, о котором не могла и мечтать ещё вчера.
   - Может не сработало? - усомнился Гора, прокричав Колпаку сквозь гул турбин.
   - Всё сработает! - проорал в ответ майор, постучав по циферблату часов: - Нужно время!
   Всем, казалось, что ничего не вышло. Осечка... прокол. Но вскоре Звук настиг их. Вибрирующий гул был настолько мощным, что перекрыл рёв турбин. Он заполнил каждый атом пространства: проник вглубь человеческих тел, мышц и каждой клеточки, вызвав животное чувство, живущее в плоти с тех времён, когда человек был не отличим от диких обитателей этого мира. И вслед за чувством панического ужаса наступило изменение сознания, утерявшего, способность восприятия действительности: времени, движений, звука, освещённости и запахов...
   Чуть позже, прийдя в себя, бойцы увидели в рассветном небе огромное облоко пыли поднявшееся над горами, там, откуда они уносили ноги и до всех дошло - всё кончено.
   Оказавшись в дали от эпицентра взрыва и пережив то, что обрушилось на них в эти минуты, ни у кого, больше, не было сомнений, что возмездие свершилось. И отныне, каждый из повстанцев, узнает, чудовищную мощь Возмездия. В эту минуту все они вспомнили обьясниния Физика перед их отлётом на операцию...
  
   - Нет, подобный взрыв отличается он наземного. - улыбнулся атомщик на вопрос ребят с любопытством, глядевшим в его глаза: - Ядерного гриба и вспышки ярче солнца не будет. При подземном взрыве выделяющаяся энергия черезвычайно быстро и невообразимо интенсивно, менее чем за миллионную долю секунды, это 10 в минус 6 степени секунды, превращает сам заряд и материю прилегащую к нему в горячую плазму. А это десятки миллионов градусов! Да, да... При подземном ядерном взрыве этот раздувающийся шар с гигантским давлением обрушивается на окружающую взрывную камеру горную породу, превращая её в плотный, но менее горячий газ. Сжатие вещества достигает 4-5 раз. От центра распространяется мощная сферическая ударная волна со скоростью десятков киллометров в секунду. Амплитуда её в горной породе столь велика, что на расстоянии нескольких сотен метров от эпицентра происходит интенсивное дробление породы. А при выходе на поверхность ударная волна откалывает огромные пласты горной породы толщиной в десятки и десятки метров с шириной и длинной в сотни метров. Давление вблизи нашего взрыва достигнет сотен миллионов, а возможно и миллиарда атмосфер. Как внутри звёзд... настоящих звёзд. А сотни тысяч кубометров горной породы навеки скроют всё вокруг. Так что, пожелать такого никому не пожелаю. В прочем и увидеть всё это, к счатью... невозможно. А хочется, блин...
  
   ... "Космос-964" зафиксировал Событие своею высокочувствительной аппаратурой и передал полученную информацию в Москву, где её с нетерпением ждали заинтересованные лица. Радиоактивный выброс в горном районе Эфиопии был столь незначительным, что был едва зафиксирован советским спутником. И то, лишь, потому, что, он находился на нужной орбите, в нужное время, чего нельзя сказать о других космических объектах, выведенных человеком в космос. Сейсмическая активность этого района была нормой и подземный ядерный взрыв, произведённый Стариком, "безобидно" повлиял на тектонические процессы, "подтолкнув" естественную сейсмоактивность. Внешне всё выглядело естественно и привычно. Никаких "ядерных грибов" в атмосфере. Никаких чудовищных разрушений "ударной волной". Никакого всё пожирающего огня "тысячи солнц" над горами.
   Обычная серия подземных толчков. Обычные автошоки. Обычные каменные лавины, сносящие всё на своём пути, строения и мосты, засыпая горные реки и сухие русла, не щадя растительность и жизни... Только в одном месте (вот не задача) горного хребта, изрытого пещерами, подземные толчки вызвали страшные разрушения уничтожив весь лагерь несчастных эритрейцев, которые скрывались в ущелье от гневных псов Менгисту Хайле Мариам. Следовательно, применение советскими военными ядерного заряда на территории чужой страны осталось недоказуемо. Хотя, кое-кто на Западе выдвинул гипотезу, что землетресение произошедшее, в эти дни, в горном районе Эфиопии, возможно, имеет исскуственное происхождение. Эпицентр подземного толчка, унёсший тысячу жизней, удивительным образом совпал с местом расположения лагеря Касса Барре: одного из главных противников председателя ВВАС. Как будто всевидящий Творец направил свой карающий гнев именно в мощный укрепрайон Народного фронта освобождения. Конечно, в жизни бывают и такие совпадения. Бывает молитвы миллионов страждущих доходят до Небес и следует Кара Господня! Но, это, как правило, не берётся в расчёт цыниками разведки. Профессионалы разведки отлично знают, как, происходят подобные "случайности", хотя не всегда могут выступать в качестве Оракула перед человечеством, не имея на руках убедительных фактов, без которых, их гласс в пустыне останется всего лишь гипотезой параноика. Плодом больного воображения. Клеветой!
   Вот почему, если, в Ленгли или Лондоне заподозрели причастность русских к данному событию, подозревая о природе эфиопского феномена, то не афишировали этого.
   А в Москве понимающе ухмыльнулись, отслеживая реакцию "за бугром" и продолжая свою плодотворную деятельность на поприще расширения социалистического братства на африканском континенте. Минобороны, ГРУ и ПГУ всё больше расширяли стратегический плацдарм на севере Африки и всё глубже пускали корни в плодородную почву междуусобного раздора Эфиопии.
  
  

   Глава - 25

  
   "Чтобы навсегда избавиться от страха Смерти необходимо изменить шкалу ценностей...
   Если самой большой драгоценностью считается Жизнь, страх будет преследовать постоянно. Требуется, чтобы иная Идея восторжествовала над животным инстинктом самосохранения... "
   (из курса лекций школы ПГУ КГБ СССР.)
  
   До нового 1978 года оставались считанные дни, но ребятам было как-то не до этого. Дома сама природа напоминала о приближении любимого праздника: морозцем и снегом, настроением, запахом мандарин и ёлок. А, здесь, вслед за сентябрьско-ноябрьской весной ("Время цветов"), изобилующей дождями, пришёл декабрь сухой и жаркий. Какой к чертям собачьим Новый год, когда на дворе +30 и больше, когда вокруг субтропическая растительность и ядрёное солнце, а пахать преходится круглосуточно не покладая рук, ног и головы. Вот и происходит сбой сознания измождённого стрессом и напряжением. И не укладывается в его "узком луче" то, что осталось в глубинах памяти, никак не связанной с реальностью происходящего. А реальность такова, что уже нет сил её лицезреть, любоваться экзотикой и быть безмятежным созерцателем. Исчезло восхищение, эйфория, зато в каждом из пацанов нарастали агрессивные начала: нетерпение, раздражительность, гнев и даже ярость. И слава Богу, что это проявлялось пока что в работе, не выплёскиваясь на тех, кто рядом, на отношения между собой...
  
   ... В последнюю неделю события в стране развивались стремительно. Григорьич и командиры знали, что в ещё в конце октября Москва дала добро Гаванне на переброску кубинских войск в Эфиопию. И вот 22 декабря началась маштабная переброска их контингента с Кубы, Анголы, Конго (Браззавиль) в Аддис-Абебу. На сутки закрытый аэропорт столицы, куда силами советских ВВС и нескольких эфиопских ""Боингов - 707", не способных перевозить военную технику, принимал кубинский интернациональный контингент, возглавляемый главой экспедиционного корпуса генералом Арнольдо Очао. Арнольдо был "наш" мужик, окончивший помимо военного колледжа на Кубе, ещё и военную академию им. Фрунзе в СССР. Григорьич немного знал его, пересикались, ему понравился его русский (конечно с акцентом, но приемлемо) на котором он бегло говорил и читал. Он с 1975 года возглавлял командование экспедиционных сил в Анголе, где Старик и познакомелся с ним. Очао нравился Старику. Это был блестящий полководец, человек большого мужества, настоящий воин. Его стиль импонировал Григорьичу, прошедшему столько войн, и он считал его лучшим кубинским военноначальником. Старик знал, что наши представители родов войск, прибывшие с В.И. Петровым, высоко ценили генерала и рекомендовали его в качестве начальника объединённого генерального штаба. Но это решение зависило не столько от них. Москва должна была сказать последнее слово, после консультаций с Раулем Кастро и другими заинтересованными лицами из Южного Йемена и Эфиопии. Но это могло произойти в январе 1978, не раньше. А сейчас при помощи наших и кубинских специалистов шла подготовка пяти пехотных дивизий, отдельные танковые и механизированные бригады и артиллерийские дивизионы, необходимые стране для успешного противостояния войскам Сомали. И хотя к октябрю 1977 года положение на фронтах стабилизировалось, особой активности в их противостоянии не замечалось. Обе страны занялись усилением своих группировок для нанесения решающего удара. В Сомали, ещё вчера бывшей нашим другом, быстро поняли, что возрастающая помощ СССР и других государств соцлагеря, скоро поможет Эфиопии переломить ситуацию и из последних сил старались огрызаться. Им не удалось захватить в ноябре Харэр. В декабре получили по носу под Бале потеряв сотни солдат и офицеров, а за последнюю неделю ноября и две недели декабря в боях под Харарге, Бале, Сидамо сомалийцы потеряли свыше 2500 солдат и офицеров.
   И вот, теперь, после встречи с ГВС Петром Чаплыгиным, который ввёл Старика в общее положение дел, Васильич попросил Григорьича по мере сил помочь нашим на восточном напралении против сомалийцев.
   - Понимашь, Григорьич, там такой бардак, что сил нет. Устиныч (Дольников Григорий Устинович - генерал-лейтенант авиации) все уши прожужал, что нет нормальных условий для проведения воздушной разведки. К нам, только что, прибыли "МиГ-21" - разведчики и наши лётчики-инструкторы. Прибыли кубинские летуны-раазведчики. Прилетели фотолаборатории с нашими спецами. Но им надо время. Те же, яйца, и у артилерии. Нагнали в страну танков, тяжёлой артиллерии поболя, чем у сомалийцев, а, толку... ноль. Ни техперсонала, не команд способных пользоваться всем этим добром. А Галицын пытается их разведку хоть чему-то научить и заставить действовать: но куда там. Попытки его советников засылать разведгруппы в тыл сомалийцам вообще хрень. Никто из солдат и офицеров идти в тыл просто дрищут, уроды! Вот и воюй, тут! До войны эфиопы даже не задумывались о создании агентурной сети на территории Сомали, а теперь, когда петух в жопу клюнул, заголосили. Теперь, наши мужики, всеми силами, стораются организовать её в ходе конфликта. Агентурная разведка, как докладывал Агафоныч (Голицын, генерал-майор ГРУ), на фронте, и в дивизиях, ведётся марш-агентами из местных аборигенов. Короткая инструкция и за линию фронта...
   - Бред! - покачал головой Старик.
   - Бред, согласен! Но что им делать? Обьясняют азы: ставят задачу, укажут маршрут и способ выполнения задачи и вперёд. А кто они, эти марш-агенты? Простые крестьяне, даже не такие, как у нас в союзе. Эти вообще убогие. Ни образования, ни грамотности, ни хрена! Никто из них ничерта не понимает ни в военном деле, ни тем более в разведке.
   - И что они им докладывают? - внимательно слушавший Васильича Старик, был абсолютно спокоен и ничем себя не проявил. Хотя знал всё это из своих источников задолго до прибытия в страну самого Агафоныча.
   - Ну, что они могут сообшать? Места расположения сомалийских войск в глубине обороны. Позиции, блокпосты, на дорогах ведущих к фронту.
   - Понятно. Расположение складов...
   - Ну, да, огневые артиллерийские позицыи, нахождение штабов. Пробуют изучать по их докладам моральное состояние в войсках и формированиях ФОЗС, да и у местного населения. Но разве это разведка с таким контингентом?
   - Понимаю... - кивнул Старик: - Что требуется от меня?
   - Ты же, понимаешь, Григорьич? - улыбаясь пожал плечами Главный военный советник: - Но я не могу тебе приказать, только просить. Конечно, не отвлекая от твоих задач.
   - В свободное от работы время, да? - улыбнулся Старик, поднимаясь со стула: - Хорошо, подумаю, как, совместить всё это, чтобы не навредить нашему правому делу! Иронично заметил Григорьич протянув руку генералу и направляясь к выходу.
   - Спасибо, старина! - Чаплыгин встал, провожая гостя: - Ни пуха тебе не пера! И здоровья твоим ребятам.
   - Спасибо, генерал...
  
   ... Крюк потянулся и выключил радиоприёмник.
   - Ну, чё там балтают в столице? - осведомился Сол у командира.
   - Воюют ребята... бъют супостатов.
   - Во-о, молодцы! - усмехнулся Маг, сидевший на стуле с закрытыми глазами: - Они воюют, а мы, загораем.
   Четвёртая "беда" несла очередное дежурство в "бункере". Никто не отменял "легенды", вот и приходилось бойцам по очереди спускаться под землю, делая вид таинственной деятельности. Здесь они несколько отвлекались от осточертевшей поверхности с её жарой и напоменании о войне. В "ленинской комнате" было прохладно и тихо, когда они отдыхали от тренировок, и железобетонный мешок спасал мозги. Но это длится не долго. Скоро на их место прийдёт другая "беда", а им предоставится возможность окунуться в волны раскалённого воздуха, а там и очередной рейд. И снова на чаше весов будут жизни советских мужиков и африканских, которые, никогда не видели друг-друга и тем более, не были врагами. А судьба распорядилась так, что они убивали и будут убивать впредь, каждого, кто, встанет на их пути. Слава богу, пацаны уже прошли великолепную школу боевых операций, изучили на практике географию, флору и фауну страны 13 месяцев Солнца (так считают сами жители страны, привычно делящие время года на 12 месяцев по 30 дней и 1 месяц из 5 дней). Это позволяло бойцам не просто жить, но и выживать в этом неспокойном регионе планеты. Ребята знали, что есть и что пить, где спать и купаться, как выживать во враждебной среде, и как наносить удары по врагу. Всё это позволяло им успешно противостоять смерти с благодарностью вспоминая всех, кто по крупицам влаживал в них зёрна знаний и опыта.
   Весь курс годичной подготовки "теней" изобиловал физическими нагрузками, психологической подготовкой и владением боевых техник: от огнестрельных и взрывчатых, до психотренинга и рукопашного искуства, включающего в себя несколько дисцитлин. От владения своим телом в боевом применении, до владения ножом и любыми подручными предметами: как колюче режущих, так и удушающих, и прочих. Конечно, всё это можно и нужно совершенствовать всю жизнь, но у ребят и инструкторов не было на это времени, потому то, учителя неустанно повторяли пацанам: "Ваша главная задача научиться думать в том направлении, которое, мы вам приоткрыли. Ваша задача не просто победить врага, а выжить!" И они убедились в этом. Система выживания в экстремальных ситуациях, полученная от учителей, это самое мудрое, с чем соприкоснулись пацаны в своей жизни. Это не просто боевое исскуство: это исскуство повседневной жизни, в которой, к сожалению, на каждом шагу, человеку приходится сталкиваться именно с выживанием.
   - Пойду покидаю железки... - сообщил капитану Грех, вставая со скамейки у стены и прихватив с собой брезентовый мешок с метательными предметами.
   - Никак не успокоится... - вздохнул Гун, глядя в след Витьку и тоже всомнив Топорыча, который, совсем недавно, был рядом и веселил всех несмотря на сложность ситуации. Он тоже поражался такой неспроведливости судьбы... десятки боевых операций в незнакомых тылах, сотни раз встреча со смертью и хоть бы что. И вдруг... На базе... вдали от противника... в разгар безделия. И тут, сука костлявая, достала! Как, тут, не поверишь, в Судьбу? Поверишь в родимую! Ещё как поверишь и задумаешься. А Грех до сих пор винил себя за смерть друга. В тот день, он поклялся, что будет работать за двоих. И если, вчера, он уничтожал противника за себя, то теперь, он делал это за двоих. Нет он не стал кровожадным. Грех, внешне, ничем не отличался от остальных. Он вёл себя, так, как требовала жизнь - то есть, как на войне!
   А на войне людей убивают. Здесь, нет места морали, критерий один - если не ты... то, тебя, грохнут, не задумываясь! Вот, тут, всё уходит на задний план, кроме одного - подготовки. Тут всё определяет скорость и точность, кто быстрее двигается и стреляет, бъёт и режет, падает и встаёт, только тот и останется жить. А уж этому их учили очень и очень основательно. Вот почему в последние дни Грех всё свободное время проводил в тире, в зале, где, оттачивал технику их корявого боя и не только.
   Витёк вошол в пустую, просторную комнату, приспособленную под спортзал, и занялся отработкой элементов акробатики. Это была цепочка из падений и мостиков, он крутил колесо и переходил на гусиный шаг. Он прыгал "рыбкой" с кувырком, через ящики изпод оружия, сальто назад с толчком от стены. Он бегал по стене в 3-4 шага, прыгал со стены из оружейных ящиков на такую же стену, стоящую в углу. Прыгал на висящую альпинистскую веревку и пребрасывал тело в соскоке на другую. Отрабатывал перекаты вперёд, назад, вбок, в лево-право, подьём разгибом с пола. Он висел на руках на время, висел на стопах, на подколенном сгибе, соскакивал с махом. Он ходил и бегал по специально укреплённым неровным камням (самодельный тренажор для тренировки устойчивости передвижения по горному бездорожью). Он ползал на спине, на боку и на животе. Он отжимался и приседал, делал махи и растяжки. Грех повторял и повторял быстрое вставание с различных положений - с живота и спины, с обеих боков и перекатов. Он замерал в самых неудобных стойках и подолгу стоял в них. Потом срывался с места на рывок и снова замерал. Стартовал вперёд, назад и стороны. Он отрабатывал всевозможные уклоны с постоянным контролем окружающей обстановки. Он отрабатывал это при свете и в темноте, на наклонных плоскостях и в узком проходах. Бегал по ступенькам и ходил по ним гуськом. Ходил по качающейся верёвке. На самодельных ходулях. Преодолевал припятствия с помощью шеста. Бесшумно ходил, уклонялся от летящих предметов (мячи большого тениса, брёвна на подвеске, бойцовые груши). Уклоны и уходы в статике и с подшагиванием и отходом. Он доводил свою скорость и силу до максимума. Наработка защиты от толчков и рывков. Отработка всевозможных и невозможных ударов частями тела: головой, плечами, локтями, коленями, пальцами и бёдрами. Он бил в прыжках и кувырках. Добивался моксимальной жёсткости блоков и ударов. Грех работал ногами со связанными руками - спереди и сзади, - работа с одной рукой (если, другая, выключена). Он проделывал всё это с дополнительным грузом. Он отрабатывал хваты холодного оружия, его места хранения и быстрого выхватывания, метал с разных дистанцый и по целям различной величины, в статике и в их движении.
   Грех собирал и разбирал огнестрельные оружия, тренировался в их ношении и извлечению с приведением в боеготовность. Витёк работал со всеми подручными средствами. И налегал на стрельбу по звуку и в темноте (попамяти), с разных дистанций и положений. Вскоре к нему присоединились и остальные бойцы четвёртой "беды" и продолжели отработку совмесного применение всех видов холодного, подручного и огнестрельного оружия: броски и перекидки его от одного к другому, во всех видах движений и статике.
   Тренировку прервал звук ревуна.
   - Чёрт! - сорвалось с губ капитана: - Началось...
   - Общий сбор. - раздосадованно выдохнул Грех, всадив очередной метательный предмет в мишень.
   - Так, собрали всё и в "ленкомнату".
   Через минуты три в бункере собралась вся группа во главе со Стариком.
   - Итак, - окинул взгдядом собравшихся, Григорьич: - Через полчаса, будет борт от Вольного. С столице ЧП, мы летим туда. На базе остаётся пятая "беда". Просьба мужики не расслабляться. Кое-кто может воспользоваться этим для нападения на гарнизон. Не верю я никому. Так что Вань, вооружитесь по усиленному варианту.
   -Есть. - кивнул Силок.
   - Схему обороны не меняй. Ну, а, если...
   - Знаю. Не подведём. - заверил капитан: - При прорыве РИЭС уничтожим. Но её им не взять.
   - Зря не рискуйте, ясно?
   - Так точно! - в один голос ответили пацаны.
   - Ну, а, мы, на месте будем разбираться, что к чему. По телефону Вольный не вдавался в подробности.
   - Правильно, - кивнул Колпак: - Раз уже облажались.
   - Да, - согласился полковник: - Но не нравится мне это...
   - А если послать его? - спросил Гора.
   - Нет. Мы ему действительно нужны. Он зря не позовёт. Но, боюсь, его подставляют, а через него и нас. Ладно, разберёмся. Там местные бузят, знаю, но эта ситуация не для нас. Это для их МВД работа и их войск. А что там будем делать мы?
   Ответы на эти вопросы можно было получить только на месте, в аппарате ГВС, а сейчас, никто не знал, что ждёт их в Аддис-Абебе. В следующие 20 минут бойцы и офицеры готовелись к перелёту. Подберали виды вооружения, обмундерование, спецсредства и медикоменты. Снаряжали магазины и точили ножи. Распределяли боекомплект по поясам и жилетам, карманам и кармашкам, полиэтиленовым пакетам и чехлам. Никто не знал сути предстоящей операции, зато учитывали применение оружия в городских условиях.
   "Вертушка" прибыла на вторую площадку и уже через минуту взмыла в небо. В аэропорту столицы группу ждали два микроавтобуса "Мицубисси" присланные Чаплыгиным и весь путь до штаба ГВС ребята и офицеры с интиресом в глядывались в улицы города и в то, что происходило на них. Именно сейчас к ним пришло осознание того, для чего потребовалась генералу помощ Старика. Васильич сам вышел из здания и сел в машину, где находился Григорьич. Он не стал ходить вокруг да около, а коротко описал ситуацию: - В общем дела хреновые, мужики...
   Пётр Васильевич сидел, опустив голову к полу и почти не смотрел на ребят, скрывающих лица под масками: - Резиденцию Мариама окружила многотысячная толпа. Опозиция подняла народ и вывела на улицы.
   - Что требуют? - спросил Григорьич: - Чего хотят?
   - Презывают Совет прекратить бойню в Эритреи и по стране. Освободить арестованных из тюрем. Они обвиняют Менгисту в том, что его методы довели страну до гражданской войны, охватившую уже не только северные провинции, но и перекинувшуюся в соседние. Люди, доведённые до отчаяния голодом, убийствами без суда и следствия, насильственным переселением тысяч людей, готовы на самые решительные действия. Их сторонники съезжаются отовсюду.
   - Что делают "нутренние органы"?
   - А что они могут? С каждым часом народу всё больше. Милиция не может их сдержать. Но меня беспокоит другое. Я смотрю это не беспокоет членов Совета. А вот меня, наоборот, беспокоет безопасность Председателя. А Менгисту, идиот, почувствовал себя бессмертным. Тут надо войска вводить и наводить порядок, а он самонадеянный индюк на всё плюёт. Он настолько убеждён в своей популярности среди норода, что не прислушивается к советам людей компетентных в подобных вопросах. Никакие доводы советников не убедили его в том, чтобы усилить гарнизон города верными и обученными частями расквартированными недалеко от столицы. В результате тысячи возбуждённых алкоголем и отчаянием молодчиков заблокировали дворец Менгисту. И живым его не выпустят... порвут.
   - Где расположены ближайшие части военны? - спросил Старик.
   - Чтобы выдвинуться в столицу им потребуется от шести до десяти часов. И это без помех. А в такой ситуации увеличится вдвое. Личная охрана какое-то время продержится, но...
   - Ну, да... - кивнул Старик: - Продержатся.
   - Недолго. Никто не может гарантировать, что у людей нет оружия.
   - Скорее есть. - заверил Крюк.
   - Думаю, вы правы. - генерал взглянул в глаза капитана и повернулся к Старику: - Вот я и вызвал вас ребятки. Понимаю, это не ваше... но, больше, никто, не вытащит этого придурка. Его порвут, вместе с его охраной.
   - Тебе не простят гибели Менгисту. - понимающи кивнул Григорьич.
   - Может так оно и лучше будет? - съязвил Колпак, а у генерала глаза полезли на лоб.
   - Мужики, вы что?
   - Не слушай его. - Григорьич похлопал Васильича по коленке и заверил: - Поможем, генерал! Хотя втянул ты нас в болото.
   - Да всё правильно он сказал. - Васильич кивнул на Колпака: - Я бы и сам хотел его прибить, мудака, но...
   - Должен сделать всё, чтобы этого чёрта спасти. - закончил Старик: - Мы всё понимаем, Васильич, не дети. Давай так... Свяжись с оперативным дежурным, получи от него всю информацию. Дальше. Сколько отсюда до его резиденции?
   - Недалеко! - воодушивился Чаплыгин.
   - Это в мирное, время. Сейчас на дворе, буза. А моим орлам надо попасть туда, тихо и скромно, без лишнего любопытства сторонних наблюдателей. Поэтому вопрос... сколько по времени это займёт?
   - Думаю, - почесал подбородок Васильич: - Минут сорок, час.
   - Понятно. Итак, с тебя два микроавтобуса. Можно, вот эти. - Григорьич постучал по сиденью: - И "вертушку".
   - Зачем?
   - Надо... - улыбнулся Старик: - А теперь, жду информацию от дежурного. Свяжусь с тобой сам, позже. Мы поработаем, чуток, и ещё раз встретимся.
   Чаплыгин ушёл в штаб и через несколько минут офицер штаба передал Старику имеющуюся информацию по ситуации на площади перед дворцом Менгисту. После короткого обсуждения "призраки" покинули микроавтобус и куда-то ушли, а ребята и Старик остались в салонах, дожидаясь новостей.
   "Призраки" вернулись минут через двадцать и доложили полковнику обстановку на площади.
   - Ну, как дела? - встретил офицеров вопросом Григорьич: - Жив ли мавр?
   - Жив. - отмахнулся Колпак: - Не знаю только, хорошо ли это? По мне, лучше бы прибили.
   - А конкретнее, без лирики.
   - Без лирики? - переспросил Гора: - Информация в штабе неверная. По их докладу там три, пять тысяч граждан. Это брехня! Либо их вводят в заблуждение, либо...
   - Либо, - закончил Колпак: - Их количество возрасло. По нашим прикидкам, там, уже, около тридцати тысяч.
   - Та-ак... - Старик положил локти на спинку сиденья.
   - Причём, многие вооружены.
   - Наш визит на место, - включился в доклад Крюк: - Показал, что определённая часть правохранителей на стороне прибывших вместе с оружием и бронетехникой.
   - Ещё, что?
   -Да в общем всё... - дополнил Волос.
   - Что по нашей части. Можем, мы, помочь генералу?
   - Мы-ы, - улыбнулся во весь рот Колпак: - Можем! В любую минуту. Но, есть, загвоздка, в методе его спасения. Тут, только генерал, должен решить, как, мы это сделаем.
   - Сейчас, прийдёт... - Старик приоткрыл окно в салоне и помахал, кому-то на улице: - Подождём.
   Через пить минут генерал уже сидел в салоне напротав Григорьича: - Ну что?
   - Мы можем тебе помочь, Васильич. - успокоил Чаплыгина Старик: - Только, набрехали твои информаторы с площади. Там уже не пять, а двадцать пять. С ними полиция с оружием, да и у пришлых оно на руках.
   - Суки! - кратко охарактеризовал Васильич свои службы: - Ну, а, что, можно сделать?
   - Можно, всё. - кивнул Колпак: - Мы уже наметили пути подходов и отхода, отметили все сектора и накидали план штурма. Всё это технический аспект работы. Для нас его нет. А вот люди...
   - Люди?
   - Да, Васильич, люди. Их много и погибнет много при прямом штурме. Это не войска сомалийцев, а народ Менгисту и нам, не сруки уничтожать их десятками на глазах всего мира.
   - Не дай, Бог! Я солдат, а не палачь. Я не воюю с мирным населением.
   - А оружие которое видели мои люди у протестующих? А милиция с оружием, которая с ними за одно?
   - Там сама толпа и есть оружие. - усмехнулся Крюк: - Они разнесут и разорвут всё и вся.
   - Ну и что делать мне? Вешаться? - невыдержал генерал: - Его сейчас порвут. А мне, пиздец, мужики!
   - Так, ситуация такова, - взял инициативу в свои руки Старик: - Подробнее расскажите, что там?
   - На площади работают профи... - начал оценку виденного Колпак уже на полном серьёзе: - Очень много пьяных в толпе. Спиртное раздают тут же. Бери пей и вперёд!
   - Правокаторов стадо. - добавил Гора: - На всех концах площиди.
   - В наглую работают. - заверил Волос.
   - Кому-то, явно, нужна большая кровь. - вздохнул Старик.
   - Конечно, кровь будет. Войска прорвутся к Мариаму рано или поздно и тогда она пльётся. Он не простит такого, никому. Но, как, вытащить этого придурка живым, до прибытия вояк? Как вы прорвётесь к нему?
   - Да не будем мы штурмовать их. Это мера для другой ситуации, когда полная без исходность. Если нечего терять. К счастью, сегодня, до штурма не дойдёт. Нам не нужны лишние жертвы. И нельзя "светиться". А больше всего, не хочу, терять своих пацанов. А при штурме, где у противника, есть, даже БТРы, без потерь с нашей стороны не обойтись. - Григорьич смолк.
   А Старик делал упор на первую часть их девиза: "Побеждает разумная... ". Только мастерство бойцов и может позволить им выполнить задачу, и сохранить жизни свои, и других людей.
  
   *** *** ***
  
   - Уровень, "Стратег", прошу "Императора"!
   - "Император" слушает.
   - Я, "Гриф", "Император", я "Гриф"! Приём.
   - "Гриф", "Император" слушает.
   - Я в зоне! Готовность минута.
   - Понял тебя "Гриф", минута.
   - Контакт три, "Император"...
   - Понял тебя, "Гриф"... мой контроль.
   - Отбой, "Император".
   Выключив, передатчик и смахнув выступивший пот со лба, облегчённо вздохнул майор 9-го управления КГБ, подняв голову в ночное небо. Где-то там, в эту минуту находил "Гриф". И хотя начальник личной охраны Председателя ВВАС Менгисту Хайле Мариама Князев(псевдоним)Валерий, не видел раньше того, кто скрывался за этим позывным, он очень верил ему, потому что кроме него, никто, не мог спасти положение дел. С полудня Валерий не отходил от "шефа" и уже не надеялся на благополучный исход.
   Выступление народных масс было предсказуемо, но не столь неожиданным и не столь маштабным. Советские разведки и их аналитики прогназировали их, но Менгисту плевать хотел на опасность, будучи уверен, что люди не посмеют на подобное волнение - одни от страха, другие от любви. Он кровавым прессом прошёлся по стране зачищая интелегенцию и студенчество, разрушая православные монастыри и церкви, закрывая университеты и загоняя людей в колхозы. Он рушил банковский сектор забирая в свои руки все их активы, он переселял тысячи людей с родных мест, забрасывая в те районы страны, где они умирали с голоду сотнями. Как не убеждал его Князев усилить столицу войсками, чёрный лидер, только улыбался и отмахивался он его опасений. И вот случилось то, чего Валерий боялся больше всего...
   Сил МВД оказалось недостаточно для эффективного сдерживания ситуации на улицах столицы и уж тем более, их не хватило для обеспечения безопасности Председателя ВВАС Мариам. И если бы не охрана Князева, усиленная десантниками, присланными Чаплыгиным, Менгисту уже бы разорвали на части. Но и это не успокаивало. Толпа прибывала... пьянела... возбуждалась под лучами солнца и с наступлением темноты они обязательно пойдут на штурм. К вечеру Князев уже стал прощаться с жизнью, проклиная мудака "шефа", когда с ним на связь вышел Чаплыгин. То, что он услышал от генерала, потрясло его словно чудо. Чаплыгин передал кому-то трубку, а дальше...
   Незнакомый голос, представился "Стратегом" и уверенно, передал ему необходимые частоты для связи; позывные и другую оперативную информацию, после чего у майора отлегло от сердца - появился шанс. Согласно полученнной инструкции Князев - "Император", - должен был подготовить безопасную площадку на крыше Дворца и принять "Грифа". После этого "Император" полностью переходит в подчинение "Грифа" до момента встречи с ГВС. И хотя Валерий незнал не "Стратега", не "Грифа", он почему-то поверил в их компетентнось, хотя и не понимал: "Откуда в этой стране люди способные на такое?" Конечно, сказалась критичность ситуации, когда, выхода нет, и любой даже призрачный шанс воспринимается, как дар Божий! И Валерий принял его. Тем более, что с появлением "Грифа" ответственнось за жизнь Мариама переляжет с его плеч на чьи-то иные.
   Князев стоявший у бетонной стенки, отгораживающей плоскую крышу от 30 метровой бездны, смотрел в ночное небо, в ожидании появления "Грифа", но, так, и не смог засечь, не какого, силуэта приблежающегося к нему.
   ... Они появились оттуда, откуда их трудно было ждать... Шесть тёмных сгустков появились сзади, отделившись от тёмного массива парка. Их первыми увидели охранники стоявший позади Валерия на заднем торце, когда, до них осталось метров пять - десять, да и то, потому, что таращили глаза ожидая их появление. Они скользили по воздуху ниже уровня крыши и только в последний момент провели манёвр и проскользив над бортиком, мягко коснулись ногами поверхности, пробежали несколько метров, одновременно погасив купола. Высвободившись из лямок, шестеро "теней" предстали перед охраной Менгисту.
   - Кто, "Император"? - шагнув вперёд спросила одна из тёмных "клякс": - Я "Гриф".
   - Я-а... - растерялся майор при виде гостей, их метода появления и нарядов: хотя, будучи офицером 9-го управления, ему казалось, что он знает всё... и про всех.
   - Здравствуй, "Император". С этой минуты, вы все, переходите в моё подчинение. Ответственность за последующие события ложится, только, на меня. - "Гриф" поднял руку над головой и очертил круг в воздухе. И его бойцы приступили к работе, чётко и без вопросов: - Работаем по схеме "Стратега"... и расходимся.
   - Так, точно! - кивнул Валерий вглядываясь в гостя, и наблюдая действия его группы.
   - Никаких вопросов не посуществу. Работаем и расстаёмся.
   - Есть! - майор полностью подчинился гостю.
   - Тогда, приведите сюда "хозяина" и в путь.
   - Сюда?
   - Да, на крышу. Только побыстрее, если, можно... Или моих дать, в помощ?
   - Нет, нет...
   - Тогда, вперёд! Да-а... только, подготовте его к встрече с нами. С нашим видом. Успокаивать его времени нет, а вид, сами видите...
   - Да-а, непривычно. - слабо улыбнулся Князев и побежал к своим подчинённым.
   А четвёртая "беда", возглавляемая Крюком, занялись своею работой. Ребята стали расправлять купола парапланов для старта с крыши и готовить спарки для Князева с Менгисту, а, Крюк, связался со Стариком, находившемся в одном из микроавтобусов рядом со Дворцом.
   - Птенцы в гнезде, Стратег. - вышел в эфир Крюк.
   - Все дома?
   - Да. Ждём Великого.
   - Я жду, на лужайке.
   Офицеры группы знали на каком уровне в стране находиться радиоэлектронная разведка (на нулевом), но говорили на языке, вообщем-то, простом для них, но непонятном для тех, кто перехватит их речь. Теперь, только время, играло роль силы, несущей жизнь для всех тех, кто работал на крыше Дворца Менгисту...
  
   ... У западной стены, отгораживающей резиденцию и парк с трёх сторон позади здания, замерли семь человек. Двое из них были в войсковой форме цвета светлой охры, без знаков различая, шестеро остальных были просто тёмными кляксами.
   - Ну, вот и всё. - обернулся к Князеву и Мариам капитан: - Мы на месте.
   Юрий говорил по-английски, чтобы Председатель понял каждое слово и не натворил глупостей.
   Пережитое "главным эфиопом" за этот день потрясло его гордыню и даже факт появления нежданных спасителей не успокоил его и не внушал доверия. Только безусловное уважение к начальнику личной охраны из СССР: пережитое с ним за долгие месяцы, позволили Менгисту поверить Князеву, пять минут назад, и довериться этим странным "фигурам" и следовать их рекомендациям. Хотя первая реакция на этих "тёмных сущностей" была далека от адекватной. Помогло то, что Князев, выполнил просьбу "Гифа" и предупредил "хозяина" о необычном виде спасителей. Их вид шокировал Мариама, но то, как, без сомнения, полагался на них его телохранитель и спокойные рассуждение руководившего всем человека, успокоили лидера страны.
   - Через две минуты район обесточат. Наши люди начнут отвлекающие действия на площади, а мы, преодолеем стену и окажемся вне зоны досягаемости для бунтовщиков. Понятно?
   - Да... - кивнул Князев.
   - Как самочувствие, товарищ? - спросил Крюк, всматриваясь в лицо человека, которого ещё вчера видел только на плакатах, в газетах и по телеку; благодаря деятельности которого они оказались здесь и месяцами, рискуя жизнью, ведут отстрел его собственного народа.
   - Хорошо... - с одышкой, тихо, ответил Менгисту, не востановивший ещё дыхание после быстрой ходьбы через парк: - А нас точно не достанут здесь?
   Капитан и пацаны в сердцах усмехнулись, уловив нескрываемый страх в его голосе, но Крюк, ответил ему без тени насмешки: - Нет, уже не достанут.
   - Но, их, там тысячи. - кивнул в сторону площади Председатель и поёжился, видимо представив то, как сотни рук разьярённых сограждан доберутся до его тела.
   - Теперь, всё будет хорошо! - поспешил заверить шефа Князев, хотя сам ещё не был убеждён в этом до конца. Да, они чудесным образом - на парапланах - спустились с крыши, никем не замеченные снаружи и приземлившись у кромки парка, преодолев его, теперь, находились в относительной безопасности.
   - Внимание! - прекратил разговоры Крюк, следивший за секундной стрелкой: - Оденьте эти приборы (ночного видения) и как только погаснет свет, нажмите на эти кнопочки...
   ... Ещё в беседе с Чаплыгиным, Григорьич попросил "вертушку", потому что, понимал: без их арсенала Менгисту не вытащить безкровно. Именно за парапланами и приборами ночного видения и отправился борт. Так что, теперь, в кромешной тьме ночи, вот-вот, окутующую резиденцию и прилегающий район, "беда" и спасённые спутники окажутся единственно зрячими людьми. И действительно, спустя десяток секунд, всё элетричество Дворца, парковой зоны и площади перед ним, как и на близлежащих улицах, как по мановению волшебной палочки, исчезло... И мир, заполненный отдалённым рёвом толпы, какофонией клаксонов автомобилей и множества иных звуков, погрузился в душную темноту ночи. Мгла, неожиданно, упавшая на парк и прилегающее пространство показалась ослепляющей и плотной, шокирующей и пугающей: привышный мир с его видимыми формами исчез. В первые мгновения она заставила умолкнуть разьярённые массы граждан, оцепеневших в растерянности от случившегося, переключая работу мозга от зрения к слуху.
   И, если, на плошади перед Дворцом жизнь замерла, то, внутри резиденции она активизировалась. Личная охрана Менгисту, в последние минуты, спешно избавлялась - по рекомендации Князева - от знаков воинского различия и эмблем госбезопасности. Офицеры личной охраны Мариам переодевались в гражданскую одежду и поодиночке растворялись, кто в толпе гражданских, а, кто-то, рассредотачивался в парке, стараясь, незаметно, переместиться к одному из въездов в резиденцию. И только дежурная смена караула оставалась на своих местах при форме и во всеоружии демонстрируя наблюдателям, что в лагере Мариам всё спокойно и солдаты на своих местах. О местных военных никто не заботился, оставляя на заклание толпе. А вот, Князева, зараннее проинструктировал "Гриф", насчёт того: что. когда, где и после чего, неодходимо предпринять офицерам майора, для успешного отхода из заблокированного периметра и сохранения своих жизней.
   Вот почему, как только погас свет и люди на улицах, и площади оцепенели, из парка к одним из ворот устремились одиночные фигуры мужчин, знавшие одну нехитрую вещ - именно здесь, сейчас, начнутся основные для них события.
   А группа "несуразных" фигур, стоявших у западной стены, любовалась сюрриалистической картиной, нарисованной ЭОПами приборов, во мгле ночи. И если для ребят подобный вид был привычен, то, для Мариам: это был сон.
   - Приготовелись! - глядя на циферблат произнёс Крюк и где-то у восточных ворот, что-то мощно громыхнуло и озарило ночь. Звуковая волна хлопнула по ушам, а Крюк прикрыл своим телом обоих спутников повернувшихся в сторону взрыва и вспышки: - Не смотреть... засветите прибор.
   А чьи-то сильные руки, грубо развернули их на 180 градусов.
   - Смотреть на стену. - приказал "Гриф", вслушиваясь в то, что творилось на месте взрыва. А творилось там, что-то, очень волнующее... гремело не шуточно.
  
   ... Разрыв первого "Визувия" оглушил офицеров личной охраны Менгисту, - хотя, следуя инструкции Князева, они плотно заткнули уши ватой и зажмурились, - но, свет от вспышки, проник, даже, сквозь сомкнутые веки. Какого же, было тем, кто находился за забором и был не готов к подобному "явлению"? Не успело в наступившем мраке стихнуть эхо мощного взрыва и отблески ослепительной вспышке - подобной солнцу - как, тут же, всё повторилось... шесть раз! "Везувий" в момент разрыва выбросил шесть светозвуковых элементов на расстояние 25-30 метров и, теперь, в этом радиусе полыхнули и прогремели шесть повторных "извержений вулкана". Ночь, разорвавшаяся необъяснимым ужасом, тут же, остудила горячи головы бунтующих масс первым действием. Когда же вслед за первым ударом звуковой волны, уложившей на тёплый асфаль сотни людей, последовали другие - с возрастающей интенсивностью, - никакие силы не могли уже остановить лавину, хлынувшую, куда угодно(!), только подальше от этого места: не замечая тех, кого топтали, падая и спотыкаясь с диким ором, человеческая масса превратилась в убийственную лавину, сметающую всё на своём пути. В десяток секунд перед воротами, за которыми скрывались телохранители Менгисту, образовалась всё расширяющаяся брешь, в которую и устремились офицеры охраны, пользуясь паникой и растворяясь в соседних улицах...
  
   ... Взрывы и последующие крики паники и ужаса, со стороны площади, подтвердили правильно выбранную тактику Старика: люди, не соприкасавшиеся с войной, неприменут случаем попробовать себя в роли "героев" и устремятся вопреки здравому смыслу не подальше от беды и кровопролития, а пойдут навстречу смерти подчиняясь инстинкту толпы: тем самым облегчая задачу, стоящую перед группой.
   Когда сработал "Визувий", Грех и Сол, тут же забросили на вершину забора две верёвочные лестницы и оседлав верхушку, подали знак оставшимся внизу. И пока продолжалась "переправа" бойцы контролировали периметр страхую друзей и "высокую особу". Вслед за ними забор преодолели Маг и Ай, заняв позиции с внешней стороны, а Крюк и Гун, страховали Менгисту и Князева со стороны парка. Когда, Менгисту и Князев оказались внизу, по другую сторону забора, за ними последовали Гун и Крюк. Последними на землю за пределами парка ступили Никита и Витёк, замкнув кольцо вокруг спутников, готовые к любой атаке. Через минуту из темноты показался бесшумно движущийся микроавтобус с выключенными фарами и остановился рядом. Дверь плавно скользнула назад и спокойный голос Старика спросил: - Как дела "Император"?
   И пока Валерий переводил взгляд с "Грифа" на Григорьича, последний представился: - Не беспокойтесь, я, "Стратег"...
  
  

   Глава - 26

  
   Густой лес по берегу реки удручал психику. Косматые коряги, в тёмном зеркале спокойных вод, десятками истыкали пойму, поражая необычностью форм, а над головами вопили мартышки: сволочные создания, нагло швырявшие в людей плоды и ветки. От их визга и кутерьмы среди пальмовых ветвей, стоял такой шум, что у ребят чесались руки, судорожно сжимавшие оружие и мачете. В голове каждого звучал трёхэтажный мат, но, приходилось терпеть и двигаться вперёд. Это был уголок первозданных джунглей, куда не ступала нога человека. Величественные стволы уходили куда-то в высь, теснясь друг к другу, оплетённые канатной паутиной лиан так, что практически не оставалось свободного пространства. Всюду свисали тяжёлые лохмотья мха, едва не сплетающиеся своими бородами с могучей порослью густых папоротников. Им поднадоела такая экзотика. Приходилось не сладко. Коряги и заросли преобретали в глазах устрашающий вид: то и дело мерещилась всякая чертовщина. Добрых пять часов адской работы мачете в духоте, протискивания сквозь узкие щели просеки, отсутствие обширной зрительной информации на всю катушку включало воображение, которое, могло "нарисовать" всё, что, угодно. Хоть инопланетян. В какой-то момент группа вышла к высоченным зарослям ломких кустов и в головах пацанов щёлкнул сигнал: "Внимание". Теперь, главное, было не нарваться на Чёрную Мамбу или иную ядовитую гадину. В дополнение ко всему вдоль берега клубился туман - помесь болотных испарений и влаги, перенасытившей воздух: неотличимый температурой от бани. Уже 10 часов "беда" двигалась по маршруту, а до предполагаемово "объекта" ещё топать и топать, по этой экзотике, матеря змей и пауков, жирных червей и пиявок, огромных и наглых лягушек. Про комаров и прочий гнус, даже вспоминать не хотелось: до того опостылили эти кровососы.
   - Привал. - обрадовал Крюк. И пацаны тут же замерли: - Гун, Ай, дозор...
   Безжалостноя команда "кома" резанула слух двуг горемык, которым первым выпало удовольствие охранять других. Но пацаны безропотно подчинились, скользнув сквозь стену кустов.
  
   - Сменяют Грех и Сол. - назначил смену Крюк и выбрав толстую лиану, отрубил от неё кусок в метр длинной. Юрий достал плоскую - толстого пластика - флягу и открутив крышку поднёс к горлышку отрубленную лиану. Из косого среза во флягу потекла, довольно, приличная вода. Наполнив флягу, Крюк, отпил из лианы пару-тройку глотков и передал парням.
   - И как на вкус? - спросил Сол.
   - Пей, узнаешь...
   Ребята осторожно, по глотку, хлебнули желанную влагу и поразились. После парной в джунглях и многочасового лесорубничества, вода показалась самой вкусной на свете...
   - Как, ты, их отличаешь, "ком"? - спросил Маг, разглядывая соседнюю поросль: - Я до сих пор путаюсь. Одну из трёх могу признать, а на вскидку, не-а...
   - Потаскайся с моё, не ошибёшься. Отруби от той, что срезал я. Запаситесь, водицей.
   - Змей вроде нет, "ком"... осмотревшись сообщил Грех, распологаясь под одним из стволов и оглядываясь: - Царство кикиморы, бля!
   - Где? - переспросил Сол, распологаясь рядом и проследив за взглядом Витька.
   - Вокруг...
   - А-а, ну да, сказочный лес. Сколько на него не смотрю, не могу налюбоваться. Почему, Грех?
   - Не знаю, - задумчиво откликнулся Витёк, поудобнее укладывая на колених "Галил": - Может зов предков?
   - Каких? - удивился Сол: - Обезьян, что ли?
   - А кто сказал обезьян?
   - Дарвин!
   - Это его предки. Ты посмотри на гадов вверху, что в нас от них? Вон, чё творят, паскуды облезлые!
   - Да мало сходства. Но, ведь Да-арви-ин! - поднял палец к небу Никита: - Авторитет!
   - Для мартышек. - усмехнулся Витёк: - Сюда бы его, козла, пусть бы полюбовался своими предками.
   Рядом присели Маг и Крюк, а где-то, в чаще, раздался тихий детский плач. Сейчас, никто из ребят не особо обратил на него внимание: все знали, что это, крокодил. А в первые, шок был нешуточный. Сходство абсолютное - ребёночек плачет и всё тут. Но, как бы внешне не оставались спокойны ребята, внутренне они напряглись: привыкнуть к нему было сложно. Срабатывал инстинкт. Очень жалобный крик - очень! Пацаны в очередной раз оросили себя реагентами от всякого гнуса и не думали поднимать противомаскитные сетки: сожрут гады. Но, особо зловредные твари, нет-нет, да находили лазейки и добирались до лиц, шеи и грызли пацанов, как долгожданный деликатес.
   - Сучий гнус! - укладываясь поудобней ругнулся Маг, закончив заполнять флягу водой из лианы: - Глотни... - он протянул флягу Витьку.
   - Спасибо! - Грех наполнил рот тёплой, целительной влагой, подержал воду во рту: пополоскав язык и дёсны, горло и щёки, он проглатил её, и вернул флягу Магу: - Хороша зараза!
   - И куда нас занесло, "ком"? - спросил Сол: - Прямо затерянный мир. Осталось нарваться на динозавров для полного счастья.
   - Вымерли бедолаги. - заверил капитан.
   - Жа-аль... - сочувственно вздохнул Никита: - А я бы посмотрел на них. Интересно.
   - Опоздал, ты, срождением. - улыбнулся Грех: - На пяток сонен миллионов лет. Там бы, тебе, подвалило счастья! Незнаю только, по вскусу бы, тебе пришлось?
   - Я чё их жрать собрался?!
   - Не-е... они тебя. - тихо засмеялся Грех и остальные: - Они любили таких любопытных, молоденьких и пахучих.
   - Отдыхыйте, баламуты. Вам ещё в дозор... - остановил трёп Крюк: - А потом пахать и пахать, ножками. Молчим и дышим, ясно?!
   Пацаны стихли. Руки и ноги гудели от многочасовых физических нагрузок. Тела были мокрыми от пота и влажности воздуха. Даже в ушах была влага. Душевное состояние каждого обозначалось короткой, но, ёмкой фразай - нецензурного мата. Мозг оперировал и реагировал на происходяящее только матюком, а душа подвывала, как волк в полнолуние. Никто не спал. Опустив ресницы, ребята ушли в себя, но органы чувств работали на пределе. С небольшого пригорка, где расположилась "беда", хорошо просмитревалась небольшая речка. Огромные коряги, поросшие мхом, вызывали в мозгу, что-то мистическое - потустороннее. Хотя никокого волнения их вид не вызывал у бойцов. Сознание чётко воспринимало реальность: не отдыхать пришли. На войне, как на войне, жизнь течёт в двух плоскастях. С одной стороны - расслабленность и покой, аппатия и полузабытье... С другой - чёткий контроль окружающей среды: зрение фиксирует пространство, предметы, движения; слух улавливал шелест, скрипы, удары, визг и вой, плач, треск и многое другое многоголосие богатого арсенала жизни джунглей: выискивая среди них дисгармонию, любое исскуственное звучание. Даже уставшее тело не перестовало посылать в мозг любые колебания почвы, дерева, вохдуха. И всё это жило обособленно, ушло в область инстинктов, а на поверхности лежал иной план: память о дорогом и далёком. Это походило на транс... Выход из которого был мгновенным. Лёгкого прикосновения к плечу было достаточно, чтобы Грех открыл глаза и погрузился в реальность. Над ним стоял Ай, многозначительно постукивая пальцем по левому предплечью, напоминая о времени. Поднимаясь с земли, Грех увидел в метре от себя Гуна, будившего Сола. Бойцы обменялись похлопыванием по плечу - пост сдал-пост принял - и одни легли отдыхать, а другие ушли в заросли, незабывая проклинать "обезьян" с их междуусобной резнёю.
   Грех удалился от места привала метров на 60-80 и облюбовав удобную для наблюдения позицию на возвышении занял позицию. Осторожно осмотрев место, он опустился в пахучую траву. Витёк полной грудью вдохнул незнакомый аромат и ощутил терпкий, горьковато-полынный запах. Вспомнилась деревня, лето, Любаха и глубина чувств, заполняющая душу в момент влюблённости: молодости, чистоты и жизнерадостности. Куда всё ушло? Как вернуться туда, куда ещё никому не удавалось найти путь? Где вчерашняя чистота и простодушие? Возможно ли обрести это вновь, после пережитого здесь? Вопросы без ответов кружились в мозгу, а тело привычно исполняло работу.
   В этой операции группа использовала так называемую "москитную" тактику, когда, боевые еденицы просеивают район предпологаемого местонахождения противника и в случае его обнаружения - уничтожают врага. Просто, но эффективно. Предпологаемый район нахождения боевых отрядов Старику передавали местные источники, через "нелегалов", остальное было делом группы. Изначальное "кольцо" сжималось в точку и выскользнуть из этой невидимой удавки шансов практически не было. Днём движение "бед" прекращалось, но это не означило безделия. Дозоры бодрстовали, слушали джунгли и землю, следили за небом и рекой. Они слушали лай речных выдр, плач крокодилов, вой гиен и "мяуканье" леопардов. Бойцы, растворившиеся в природе, отслеживали пространство: наблюдая "холмы" уснувщих черепах, "брёвна" спящих крокодилов, величественное движение удавов, бегающие "колючки" дикобразов и лениво бредущих муравьедов, но не это интересовало пацанов. Им было плевать на мартышек и вопли попугаев их глаза искали другие движения, другие формы и звуки. Они искали более страшного и коварного хащника, оказавшегося в этом девственном мире. В прошедшую ночь всё обошлось без сюрпризов, но с первыми лучами солнца ничто не за кончилось.
   Грех и Сол отслеживали любые намёки на дымки - признаки костров - они вдыхали воздух, пытаясь уловить запахи костров и жилищ. Они отслеживали движение воды в реке, надеясь заметить признаки прибывания выше по течению групп людей, которые, обязательно окажутся на поверхности в результате бытовой деятельности человека. Две диковенные фигуры, похожих на кусты, растворились в дикой природе и превратились в её часть способную фиксировать и анализировать всё, что выпадало из гармонии жизни девственного леса.
   После того как на мир погрузился в темноту шесть отдохнувших бойцов четвёртой "беды" приступили к своей работе. Ночь выдалась лунной, поэтому, парни, находившиеся на открытых пространствах, не пользовались ПНВ, обходившись лунным светом. Через три часа ребята вышли из нехоженного леса и ускорили темп. Теперь пацанам стали попадаться банановые плантации и кофейные угодья, попались парочку бобовых полей. С водой проблем тоже не было - один баобаб наполнил их фляги таким количеством воды, что часов на 12 вообще не о чем было беспокоиться. С едой также проблем не возникало. Окружающий мир дарил им столько фруктов богатых соком, витаминами, глюкозой и прочеми полезными элементами, что жить можно было смело. Вскоре попалось селение с хижинами "дяди Тома", где при определённой снаровке можно приобрести даже молоко, солёное мясо и нечто похожее на хлеб (во всяком случае мучное изделие). Конечно, ребята не злоупотребляли положением, стараясь по возможности обходиться дарами природы, но кое-что пришлось "прихватить" у местного населения. Маг "ловил" в одной из хижин хлебные лепёшки, сидя на спиленном баобабе, ставшим соседней хижиной, пока Грех стоял на атасе и в общем-то, на этом экспроприация закончилась, если, не считать прочной верёвки, взятой на прокат Айем. С растущих баобабов собрали немного плодов похожих чем-то на кокосовые орехи, а по вкусу внутренность плода - кисловатая на вкус - походила на грушу с привкусом ванили. Вообщем-то, всё шло, как всегда, неверилось только, что на дворе был конец декабря. В союзе люди играли в снежки, мерзли на морозе, а здесь, парилка. Мир был укрыт зеленью листьев и даже ночью духотища была как в бане, а вокруг, была война и смерть. По всей стране прокатились волны "красного террора" - арестов и расстрелов. Прошла незаметная обывателям волна диверсий и покушений, пожаров и приступов "острой сердечной недостаточности". Жертвами были люди из разных слоёв общества: врачи и художники, генералы и поэты, инженеры и музыканты, рабочие и члены партии. И мало кто из простых смертных мог разглядеть в этом какую-то законемерность или здравый смысл. Беспрецендентный террор, захлестнувший Эфиопию, вызвал панический страх и расстерянность у населения. И всё это было "ожидаемой реакцией" власти на мятежные настроения в обществе...
  
   ... Первой противника услышала вторая "беда", а через минуту, кординаты расположения базы получили все остальные и приступили к работе. Майор Колпак сидел на присядках у подножия крупного дерева, - издали, напоминая пышный куст, - в мешковатом комбенизоне увешанным камуфляжными лентами, живыми ветками кустов, и пучками травы. Других "кустов" Сергей не видел, хотя представлял, где они в данный момент должны находиться. Через какое-то время, примерно там, куда пристально смотрел майор, меж деревьев едва уловимо сместилась сначало одна тень, затем другая... Умелое перемещение пятёрки не привлекло внимание врагов: обычное колебание ветвей от дуновения ветра - некий танец - не напоминающий движение человека.
   Колпак осторожно поднял правую руку и уже новые "тени и кусты" пришли в движение, выдвигаясь к противнику исполняя на ходу "танец ветра".
   Гора прижался к стволу, как к женщине, осторожно выглядывая из укрытия вглядывался в пещеры и хижины, скрывающие врага. "Чудо воины" были настолько раслабленные и уверенные в своей безопасности, что их было слышно со ста метров, а уж про запахи, исходящие от лагеря нечего, было даже говорить. Их "душок" распространялся на сотни метров вокруг, отпугивая животных и притягивая диверсантов. "Вот ослы!" - подумал Гора вглядываясь в часового, который, так "умело" шагал, что слышно было всем "бедам" в округе. В наушниках раздался щелчёк и началась работа...
   ... Фигура часового была как на ладоне в прицеле Сола. Он плавно потянул спусковой крючок своего "Маузера-66" и пуля ушла на встречу с человеком. Росс погладил ромбообразную головку гранаты и вскинул грантомёт на плечо: - Ну, родимая, вперёд!
   Он видел, как упал часовой и тут же нажал рычаг спусковой скобы. Выстрел... толчок и серия взрывов снесла хижину и разворотила вход в пещеру: сработали шесть гранатомётов озарив ночь яркой пляской огня. Остальные, кто видел этот шквал огня, лишь хищно пришурились. Тут же сработали "Шмели" и страшные оскалы судорогой исказили лица бойцов. Взрывы слились с душераздирающими воплями, а в пламени огненной стены замелькали живые факелы человеческих фигур. И в очередной раз каждый из ребят испытал смешанное и странное чувство - Восторженный Ужас. Да, именно такое чувство переполняло сердца ребят - Страшное Восхищение.
   Возвратная реактивная струя подожгла кусты позади Росса, но к этому времени он уже сменил позицию и открыл огонь из "Галила". Повстанцев было много. Они хотели жить. И жажда жизни подвигала людей к необдуманным поступкам. Контуженные и обожжённые боевики, немонимая что делают, бросались на "амбразуру", где их встречал плотный огонь группы - бесшумный и страшный: сеющий смерть. Ребята видели их распахнутые, перекошенные рты с ужасными оскалами, а из их грудных клеток вырывались ледянящие кровь крики страха и боли. Смерть коснулась их разума заставив связки гортани завибрировать так, что из лёгких вырвался весь воздух, бросив в мир предвестника своего прихода.
   Бой завязался нешуточный. И несмотря на то, что повстанцы до сих пор не видели своего врага их сумашедший, ответный, огонь заставил ребят быть предельно осторожными, используя природные особеннности местности и средства индивидуальной защиты. Четыре "беды" атаковали врага с трёх сторон, а пятая, занявшая преоблодающие над ущельем высоты хладнокровно работала по целям, мечущимся между потоков огня из стрелкового оружия. Самым опасным для ребят в эти минуты, была потеря контроля над своими действиями и количеством боеприпасов. Подавшись азарту очень сложно контролировать боекомплект и можно остаться без патронов. А от этого зависит твоя жизнь или смерть. Повстанцы дрались отважно и разумно (сказалась подготовка, полученная у САСовцев), несмотря на первичный ужас и неожиданность атаки, они были воины и не собирались за бесценок отдавать свои жизни. А группа после нескольких месяцев нахождения в стрессовом состаянии подалась стихийной ярости врага и вошла в раж ответив тем же.
   Прущие на пули мятежники, потерявшие рассудок, вопреки воле ребят то тут, то там, выходили на рубежи ближнего боя и последним ничего не оставалось, как вступать в рукопашную схватку. Грех, только что юркнувший за двухметровый валун сквозь треск автоматных очередей и барабанную дробь пуль по скалам, услышал рядом яростные вопли и повернул голову на звук. Рыбак ударом приклада пулемёта раздробил черепушку одному из негров добравшегося до него, а другому высадил стволом все зубы, незабыв нажать на спусковой крючок и уйдя на нижний уровень всадил острейший мачете в пах третьему. Невольно входя в состояние "холодной ярости" Витёк, кинулся к Рыбаку. В эту минуту с него слетело всё цивилизованное - человеческое. Перед противником оказывался дьявол - своим криком, маской и движениями парализуя тело и мозг. Ярость, клокочущая в нём, вызывала ступор у врага, а тело - руки и ноги - били, кололи, рубили, резали и душили с холодом смерти во взгляде. В такого же демона, превратился Рыбак, и другие пацаны вступившую в рукопашку - превратив бой в резню. Это походило на убой обречённого скота в роли которого выступали такие же люди только с тёмным цветом кожи. К ребятам присоеденились ещё трое "теней". Вход пошли ножи и шипы, титановые вставки в обуви и пики налоктников, тонкая стальная проволока не просто удушающая, а, рассекающая плоть. Острые камни и пальцы рук выкалывали глаза и пробивали гортани, ломали рёбра и разбивали яйца, пробивали виски и ломали ключицы, ломали коленные чашки и голеностопы. И делалось это столь быстро и беспощадно, что уцелевшие просто ломанулись прочь от этих дьяволов. Но там, куда они попытались отойти их ждали пули. Бой закончился так же неожиданно, как и начался. Тишина обрушевшаяся на место боя была физически ощутимой, тяжёлой и звенящей. Она пронзила кожу и достигла нервов.
   - Зачистка... - резанул слух голос Колпака в наушниках: - Осмотрелись и исчезли...
   Снайперы группы приступили к контрольному отстрелу подозрительных тел, а остальные стали отходить, зорко всматриваясь в попадающиеся тела погибших - сомнение и контрольный в голову. Грех обошедший утёс сначала не понял, чем это занят Малёк, склонившийся над чьим-то телом.
   - Марадёрствуешь? - устало спросил Витёк, одурев от пережитого.
   - Ты, чё? - прохрипел в ответ Митрофан, посмотрев на друга: - Иди сюда... скорее.
   Устрашающая маска гримма на лице Малька была перекошена гримассой гнева и боли, а выражение глаз и интонация голоса сразу не понравились Виктору.
   - Что там? - Грех взглянул через плечо друга и окаменел. Скол полулежал у основания скалы и виновато улыбался. Левая рука Степана зажимала страшную рану на животе и бедре, но алая, артериальная кровь, фонтаном пульсировала сквозь пальцы и густым потоком стекала по ноге на землю, образуя всё утолщающийся, загустеваящий "блин".
   - Вот и всё-о... пацаны... - прохрипел Скол: - Пиз-дец...
   - Молчи! - падая на корточки рябом со Стёпкой и Мальком попросил Грех, срывая с аптечки целофан и доставая шприц: - Какой на хрен пиздец... царапина, братик. Ты молчи, береги силы, я сейчас, сейчас!
   - Па-раг-раф три-надцать... Грех. - выдохнул Скол, а улыбку на его губах обезобразила гримасса боли: - Не-е суети-ись, брат... мне конец.
   - Все свободные... ко мне. - Малёк вышел в эфир созывая группу: - Ориентир... высокий обломок скалы... юго-запад. Быстрее, мужики, быстрее. У нас... трина-дцать... тринадцать!
   И пока Грех делал Степану обезбаливающий укол к ним стали стягиваться пацаны и "комы" группы, благо утро наступило, как всегда, мгновенно. Нога Скола висела только на куске кожи. Случилось, то - страшное, чего внутренне боялся каждый из них. Вскоре возле смертельно раненого Степана уже собрались все пацаны четырёх "бед", а пятая спешила к месту сбора.
   При виде ранения бойца все поняли - изменить ничего нельзя: осколок развалил тазобедреный сустав так, что наступил миг самого серьёзного испытания, которое могла приподнести злодейка Судьба. Хотя жаловаться на неё было грех: удачами группу она не обижала, но, видимо, не осталось у неё целебного бальзамчика жизни - его не хватило Стёпке одной капельки.
   При виде ранения бойца все поняли - изменить ничего нельзя: осколок развалил тазобедреный сустав так, что, наступил миг самого серьёзного испытания, которое могла приподнести злодейка Судьба. А для всех остальных пришло время, когда проверялась на прочность честь и воля каждого из этих суровых мужиков на чью долю мог выпасть ещё один страшный грех: Забыть и Искупить который, уже Никогда Не Будет по Силам.
   - Вы чё... мужи-ки? - хрипло шептал Стёпка, то и дело облизывая губы: - Да... вы чё? Ну-у, хва-а-атит.
   А из глаз друзей бежали слёзы, уродуя и без того дикие рожи ребят. В эту секунду жили только глаза пацанов, а лица окаменели. Именно в их глазах Степан видел неподдельную беспомощность и горечь. Он понимал их. Он пытался остановить слёзы, льющиеся из глаз друзей, но, его слова, ещё хуже действовали на ребят: сводя с ума.
   - Вениаминыч, - впервые по очеству назвал Колпака Степан и попытался присесть: - "Ко-ом"...
   - Лежи, лежи, Стёпа, - командир присел рядом и придержал бойца: - Я слышу, слышу.
   - Уводи группу... слышишь? Уводи... Я-а, всё-о сдела-ю сам. Са-ам! Убери-и пацанов, слышь? Пора... май-ор... Уводи... пока силы есть... Гре-ех это-о для вас.
   - Скол... - кусая губу прошептал Колпак: - Стё-оп! Прости, сынок...
   - Да пошёл, ты... - через боль улыбнулся Стёпка и положил правую руку на ладонь командира: - Уходите... я-а, смогу-у... са-ам.
   Он посмотрел на собравшихся полным грусти взглядом и произнёс чуть громче:
   - Не по-оминайте ли-хо-ом... мужики-и. Я-а, люблю-у вас! Бейте, их как, били...
   - Скол! - Колпак обнял пацана и тут же встал: - Прощай, сынок... прощай!
   - Уходим! - приказал Гора группе и тоже присел перед Сколом: - Прости нас Стёпка, не уберегли...
   - Мы вдолгу не останемся Стёп! Отомстим! - хором, не сговариваясь прозвучали голоса пацанов: - Прости, братик... Прости-и!
   Каждый, лично, обнял Степана, прощаясь на всегда, и группа обошла пятиметровой высоты кусок скалы, оставив Скола одного и, тут же, услышала одиночный выстрел. Дикая тоска пронзила сердца бойцов. Они оцепенели. Кто-то закусил губу, кто-то заскулил, кто-то зажмурился со всей силы и зжал автоматы или ножи, а кто-то обессиленно сел на землю и обхватил голову руками. Повсюду лежали трупы противника в самых разнообразных позах. Их рваные пулями и осколками шмотки были залиты кровью и обозжены огнём. У одних расколоты черепа, изуродованы лица ранами или огнём. Кто-то лежал в лужах запёкшейся крови с вывороченными внутренностями - бледно-сизого цвета. Кто-то лежал на земле намертво вцепившись пальцами в обломок скалы, чья-то рука до сих пор держала автомат, а чьи-то ноги, так и не смогли воссоедениться с животом. Но весь этот кашмар, ставший, давно привычным не волновал ребят. А вот звук одиночного выстрела до сих пор звучал в ушах: как набат от которого ледяные иглы впились в сердца наровя остановить их биение и жизнь.
   К Степану вернулись только офицеры, взявшие на себя эту гнусную, но, необходимую миссию: щадя души пацанов, понимая, что в этот день, им выпало и без того страшное испытание. А Скол с честью выдержал свой главный экзамен - погиб мужиком! Он нашёл в себе мужество и нажал на спусковой крючок, уйдя из жизни, не запятнав ни себя, ни своих друзей, позором и неискупимым грехом.
   Голова его лежала на плоском валуне, лицом вверх, а серо-зелёные глаза смотрели в небо, где появлялось солнце: извечный спутник человека от мига рождения до прощального взгляда в вечность. В его ясных глазах командиры прочли недоумённый восторг, не поддающийся обьяснению. "Комы" замерли над телом бойца, обножив головы и склонив их.
   - Пусть земля будет пухом, Стёпа! - тихо произнёс Колпак, потерявший сегодня своего первого бойца: - И... - он осёкся, замолчав.
   - Не поминай нас лихом, сынок! - простился Гора: - Прости за такое погребение.
   - Не вини нас. - вновь заговорил Вениаминыч: - Знаешь... такой порядок, брат. Минируем...
   Этот приказ майор отдал никому, потому что, "призраки" и без него уже собрали всё оружие Степана: всё что могло прояснить причастность нашей страны к этой бойне и осторожно, профессионально минировали тело погибшего, чтобы после подрыва от него не могло остаться ничего, что смогут сожрать хищники или обнаружить неугодные представители рода людского.
   - Лучше так, Стёп... лучше так. - Колпак встал на ноги, оглядел своих друзей, которые молчаливо проделав работу кивнули ему и снова склонили головы над телом: - Прощай!
   Когда "комы" сделали перекличку и убедились (впервые за всё время), что остальные бойцы на месте, они отвели ребят на растояние метров триста от площадки боя.
   Колпак знаком приказал всем остановиться и собраться в круг. Когда пацаны выполнели приказ, он, тихо произнёс: - Ну, вот, мужики... Сегодня, мы потеряли, ещё одного брата... по оружию.
   Майор смолк лишь на мгновение, но продолжил: - Потеряли самым жестоким образом. Степан не дал нам шанса выполнить 13 парагроф во второй его части. Он взял это на себя, спасая остальных. И мы не забудем поступок воина и мужчины. И в нашей памяти, Скол, останется героем. Не люблю этого слова... но, сейчас, оно точнее любого. И тем ответственнее наша ноша, потому что, только в нашей памяти он может быть тем, кем был. А нам нести его мужество с собою по жизни ребята.
   Майор снова смолк и потерев безволосую голову ладонью добавил: - Прощай Стёпа... и прости!
   - Прости, Скол! - нестройным хором попрощались остальные, стягивая банданы с голов: - Прощай, брат! Прощай!
   Взрыв разорвал гнетущую тишину, повисшую после слов прощания ребят и эхом, метнулся среди скал и деревьев уносясь в африканское небо, забрав с собой то, что минуту назад было девятнадцатилетним пареньком из далёкой северной страны: страны первого в мире рабоче крестьянского государства, где среди бескрайних лесов и полей затерялась крохотная деревенька утопающая в белоснежных сугробах. И неведомая волна преодолев тысячи километров колыхнула огромную ветку клёна, сбросив на землю россыпь пушистых снежинок, закружившихся беззвучно за окном на глазах русской женщины сердце которой в этот миг болезненно кольнуло и затрепетало, а слёзы сами собой побежали из глаз по тёплым щекам затуманив весь мир.
   - Стёпочка... сынок! - почти беззвучно прошептали её губы и тяжёлый вздох вырвался из её груди: она уже знала, что никогда больше не увидит свою кровинушку и щемящая печаль огнём опалила грудь, судорогой свела натруженные пальцы на подоле юбки и перехватила горло.
  
  

   Эпилог.

  
   ... За особые заслуги перед Родиной, за мужество и отвагу, Гончаров Виктор Никифорович, награждается орденом "Красной Звезды" и медалью "За Отвагу"... - торжественно звучал хорошо поставленный голос под сводами Грановитой палаты Кремля, но Грех не особенно вслушивался в смысл сказанного.
   С детства Виктор любил рисовать и по мере сил увлекался живописью. Он любил классиков от Леонардо, до Шилова, и нелюбил (мягко говоря) Пикасо, Малевича и прочих "прессионистов", но подобная красотища не могла не взволновать его. Он бывал в Третьяковке, Эрмитаже, и других выдающихся хранилищах Великих шедовров - всех времён и народов - но, это были музеи, а здесь... Он как и вся страна привыкли видеть огромный зал Дворца Съездов, тысячи депутатов, большой призидиум - человек в пятьдест - трибуна, а на ней многоуважаемый Леонид Ильич с многочасовым докладом об успехах трудового народа, руководимого мудрейшими членами ЦК Партии и Правительства. Великое зрелище! Волнующее и торжественное: за которым следила вся страна с гордостью отмечая собственные успехи в строительстве коммунизма. А увиденное здесь потрясло...
   Все стены, потолки и колонна зала были расписаны удивительными фресками. Они имели чудеснейшую резьбу и тончайшую позолоту. Сама архитиктура палаты была навеяна древностью, как и работы великих художников, творивших эту роспись. А покрытие пола вообще останавливало ноги из-за страха испортить такоё диво. Ещё в школе Витёк побывал в Ленинграде и любовался величаем Эрмитажа. Но этот зал (практически камерный) не входил ни в какое сравнение с тем каменным мешком, который демонстрировали всей стране - именуемый Дворцом Съездов.
   Не успела делегация человек из тридцати, подняться по лестнице Красного крыльца на второй этаж и войти в зал, в сопровождении "людей в штатском", как их поразила картина увиденного, царского, великолепия. Претенденты на правительственные награды, по Особой Ведомости ЦК и Совмина, остолбенели и даже не сразу заметели небольшуй группу мужчин у дальней стены, на лицах которых, читалось неподдельное удовлетворение от реакции, которая читалась на лицах гостей. Профессионального взгляда, брошенного 19 летним солдатиком на членов ЦК, было достаточно, чтобы определить главную ценность, представшую перед ним. Его уже не волновали важные госмужи удостоившие его честью лично лицезреть их и получить из их рук высокую награду Родины. Его глаза пытливо изучали перспективы и тона, сюжеты и светотени, резьбу и мазаику пола. Конечно, он, делал это скрытно, как и окружающие его мужчины разных лет и комплекций. Все они улыбались членам ЦК и министрам. С умным видом слушали скупые речи ведущего награждения, гимн СССР, аплодировали, а когда, пришёл черёд Греха и прозвучала его фамилия, текст награждения, он выслушал, взял себя в руки и направился, как и его предшественники, к пожилому человеку, лично, вручавшему награды достойным товарищам социалистического общества. Этим человеком был не кто иной, а Косыгин Алексей Николаевич. Да Член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Совета министров СССР. Именно он, вручал награды в этот вечер (Ильич, говорят, приболел), а в его окружении, кроме прочих, Грех заприметил, двух особо знакомых ему товарищей - Андропова и Крючкова, стоявших всторонке от Косыгина. Когда Виктор вышел из шеренги взрослых мужиков и направился к Косыгину, на лице Алексея Николаевича появилось выражение удивления. И первые же слова Косыгина подтвердили его состояние: - Такой молодой?!
   - Это, временно... - ляпнул Грех не задумываясь и улыбаясь.
   - Да-да... - лицо Косыгина оттаяло, появилась улыбка, но в близи, он выглядел гораздо старше, чем на экране телевизора или на официальных фотографиях в прессе.
   - Гончаров Виктор... - представился Грех, глянув на своих шефов и на их реакцию на его умствование. А на лицах его руководства, мелькнуло нечто похожее на улыбки. И это радовало... Профи. Они и во сне, наверно, не могут себе позволить проявление человеческих чувств.
   - Поздравляю... - Косыгин на миг запнулся, не зная, как обратиться к юнцу, но быстро сориентировался: - Поздравляю тебя с высокой наградой родины, сынок! Только ума не приложу, за что, мы, тебя наградили?
  
  
   0x01 graphic
  
   Косыгин пожал плечами, - искренне не понимая - но, улыбался открыто и озорно.
   - Вам виднее, Алексей Николаевич, вы просто так не награждаете... - снова сорвалось с языка у Витька. И Косыгин ещё больше засветился в улыбке, помолодел лицом и протянул ему красную подушечку с двумя коробочками с орденом и медалью, переданную ему помошником.
   - Поздравляю, юноша! И горжусь тем, что награждаю вас, лично...
   - Служу Советскому Союзу! - отрапортавал боец и взял обе коробки и наградные книжки в левую руку, а правую протянул на встречу руке Алексея Николаевича для рукопожатия...
   Дальше был обед и концерт, где Грех, сидел рядом с шефами КГБ и ПГУ. Он восторгался блюдами и выдающимися артистами, которые, радовали их в эти часы и понимал: это всё, в честь всех этих совсекретных людей государства, которые изобретали оружие, ракеты, самолёты и танки, торпеды и ядерные бомбы, подводные лодки и подводные ракеты и ещё чёрт знает, что - очень важное для безопастности страны - а вот, что, среди них делал сам Грех, понять было сложно. Подумаешь спас жизнь одному "большому" советнику из штаба ГВС: ну, получил тяжёлую контузию спасая его и ранение в голень (дурной рикошет от стойки Миг-21 и кость в трещинах). Но, разве он может сравнивать себя с этими людьми, сидевшими рядом с ним сегодня? А если может - то почему рядом, сегодня, не было всей группы? Уж они-то, все, обязаны быть рядом и получать ордена и медали! Но, их нет... А, почему, в этой ведомости нет Топора и Скола, отдавших свои жизни для того, чтобы, ему получить это? Почему? Почему нет рядом Григорьича? Уж ему-то, вы, все, задолжали сотню раз, товарищи, ещё с Отечественной!
   Трудно понять всё это и не только Косыгину, но и самому Витьку...
  
   ... Шёл апрель 1978 года. В кремлёвском Дворце съездов прошёл съезд ВЛКСМ и африканская прогулка осталась позади, но именно она послужила причиной того, что он, оказался в сердце Кремля среди немногочисленной группы людей, получивших награды за спецефические заслуги перед Родиной.
  
   ... В декабре 1977-го группу по просьбе Чаплыгина несколько раз бросали на Восток страны в Бале, Харарге, Сидимо, где они помогали (негласно) вооружённым силам Эфиопии и отрядам местной милиции, бить бывших советских друзей из регулярной армии Сомали. К этому времени кубинцы и наши военспецы успешно проводили подготовку пехотных дивизий, отдельных танковых бригад и артдивизионов, которые, уже в январе 1978 прибыли на Восточный фронт, пройдя курс боевой подготовки и значительно усилили группировку. Прибытие кубинских лётчиков и усиленные тренировки нашими спецами эфиопских пилотов при переподготовке на МИГи значительно усилили воздушную разведку, позволившую успешнее вскрывать районы расположения танковых и пехотных группировок в глубине фронта противника. А это позволяло наводить группу Старика на районы резервов сомалийцев, огневых позиций артилерии, ремонтных баз и арсеналов оружия. Пошла наша - любимая - партизанщина! Конец 1977 и январь 1978 группа помимо действий в Эритреи, всё чаще стала бывать в Огадене, где проходили упорные бои с сомалиской армией, помогая регулярным частям и моторизованным бригадам (в основном кубинским парням) Эфиопии. Группа побывала в районе Харара и Коре. Партизанили под Джиджигой и Харгейсе. Заглядывали в Дыре-Дауа. Усиленная нашими спецами радиоразведка работала первокласно - сомалийцы ложили хрен на радиодисцыплину, выходя в эфир открытым текстом - позволяя, определить время и направление отхода войск противника южнее Харара. Маршруты отходов от Марда, минуя Джиджигу в Харгейсу и другие направления, где их ждали неприятные встречи с "чертовщиной", несущей ужас и смерть. Ныряли под Гахо, потом под Фик и Данан. Короче бегали по стране с севера на восток и обратно.
   А в конце января, Нового 1978 года, когда повстанцы с сомалийцами предприняли контратаку на небольшой гарнизон, западнее Харара, где находился командный пункт фронта, группа Старика вступила в боестолкновение и Грех поймал свою "удачу". Прикрывая советника ГВС Грех получил срикошетившую и деформированную пулю в ногу, которая - по словам пацанов, видевших это со стороны - развернула его на 180 градусов и уронила на начальника. Это и спасло им жизни. Разорвавшаяся рядом 120 миллиметровая мина не зацепила осколками Витька, а отбросила взрывной волной в соседнюю воронку: глушанув так, что не передать словами. Последнее, что он помнил: это горячая волна, закрутившая его тело и кинувшая прямиком туда, где лежал погибший солдатик с развороченным животом. Он видел, как падает на него и оказывается лицом там... в нутри... в распоротом кишечнике. Он чувствует огромную массу плотно прижавшую его голову и грудь в месиво из крови; не переваренной пищи и настоящего... говна. Да-да... какашек. Полный мрак вокруг. Воздуха нет, а инстикт, заставляет лёкие вдыхать то, что есть перед раскрытым в агонии ртом. В общем спасло его только то, что всё произошло на глазах у свидетелей, для которых группа имела официальный статус и что он не был изувечен: ранение в ногу было не критичным. Потеря сознания и контузия, тоже не тянули на 13 параграф. Так что, его, тут же, отправели на вертушке, в центральный госпиталь Аддис-Абебы, а, позже, переправели в Союз, вместе с ещё одим горемыкой, танкистом: поймавшим тропическую лихородку. Так что, ему повезло в отличии от Серёги и Стёпки. Бог, миловал! В очередной раз Греху представилась возможность оценить подлинность старой истины - Всё, что ни делается - Всё к Лучшему! И первое, что сделал Гончаров, прийдя в себя на больничной койке в Аддис - Абебе, поблагодарил Господа за Жизнь. А спасённый им военспец (полковник, между прочим) отправил в Москву рапорт с ходатайством о представлении его к награде. Узнал об этом Витёк, уже в последние дни февраля, находясь в Москве, когда группа вернулась в страну и к нему заглянул Старик, где он разлагался в госпитале "28 - А", формально принадлежащего ЦК партии. На самом деле подмосковный госпиталь являлся, реабилитационным центром, где лечились от ран и экзотических заболеваний люди, имеющие отношение к ПГУ. Именно здесь, он, впервые, увидел живых членов партии и правительства, и впечатление осталось не лучшим. Он мог видеть деятелей высшего эшелона в парке на прогулках, где их отделяло всего десяток метров. В жизни "слуги народа" оказались не столь эффектны, как на фотографиях и плакатах. Они были уставшими и пожухшими, с нездорового цвета кожей, кучей морщин и тусклыми взглядами, когда они обсуждали грядущее, "великое" строительство коммунизма. Правда при виде людей из отдельного блока "Б" (того, в котором и распологались люди ПГУ), молодых и сильных, загорелых (даже в февральскую стужу), их глаза загорались каким-то детским любопытством.
   В апреле его выписали и Грех приступил к тренировкам вместе со своими друзьями, хотя, ещё не мог делать этого в полную силу. Голень ещё приносила беспокойство, но, медики допустили его к тренировкам, с учётом ограничения нагрузок на заживающую ногу в течении месяца. А вот первая встреча с пацанами и "комами" запомнилась ему на всю жизнь...
  
   - А вот и наш герой! - встретил Витька, приветливой улыбкой Старик, а Грех, чуть не провалился от стыда при виде ставших родными ему лиц командиров.
   - Григорьич... ну, какой, ге-рой? Я что, просил эти железки?
   - Дурачёк! Радуйся, что так, случилось. Хоть одному из вас дали заслуженные награды. Запомни, это, не товои ордена, а, всех пацанов! Понял? - продолжал улыбаться полковник, поднимаясь на встречу бойцу: - Так что, считай их у тебя нет. Не мучь себя.
   Григорьич пожал руку Виктора, обнял его за плечи, повернул к офицерам и подтолкнул к ним: - Встречайте!
   Первым к Виктору подошёл и обнял Крюк: - С возвращением! И не обращай внимание на балагурство. Это не зависть, Витёк, это, радость за выздоровление!
   - Э-т, точно. - Колпак похлопал пацана по плечу и крепко пожал руку: - Не всегда, так везёт, поверь, я, то, знаю. Не то, что эти болтуны и завистники!
   Майор указал головой на других "призраков": попрежнему оставаясь шутником и это сняло напряжение: - Спасибо, Вениаминыч!
   Дальше, Грех, оказался в объятиях остальных командиров: принимал поздравления, выслушивал шутки. Он видел их искренность во взглядах и в интонациях. Когда же, его отпустили к пацанам: там, начался дурдом. Вся толпа ждала его в коридоре у двери кабинета Старика. И как только, он вышел, бросились к нему: загалдели хором, обнимали, дружески толкали, били по пузу и почкам (любя, епстестнно!) и говорили все вместе, словно, выжрали по литрухе водки. Пьяный галдёж, ей Богу! Но, приятный...
   - Ну, хорошь! - взмолился Грех, улыбаясь во всю харю, не всилах сдержать свою радость: соскучился по этим чертям! В их словах, улыбках, объятьях не было подвоха или завести. Пацаны были, действительно, рады видеть его живым и здоровым. А уж он их, тем более!
   - Ну, как там, в Кремле?
   - Кто награждал?
   - Кого из вождей видел?
   - Как поживаят слуги народа?
   Вопросы сыпались со всех сторон и Грех едва поспевал отвечать друзьям, радуясь виду этих родных рож: - Стоит Кремль... И "члены" живы. Только не так здоровы, как по телеку... Не-е, Ильича не было, говорят, приболел вождь... Вручал Косыгин. Нормальный мужик! С юмором... простой...
   - А они похожи?
   - На кого? - юмарил Витёк: - Да похожи, похожи, только больные все, старые. Так что, пацаны, насчёт их здоровья, всё брехня.
   - А наши были?
   - А то... Андропов и Крючков. Поздравляли, лично! На обеде и на концерте сидел с ними...
   - И как, жратва?
   - О-о... - засмеялся Витёк: - Птичье молоко и манна небесная!
   - Ну-у, правда-а!
   - Не-е, вкусно, конечно, но... всё, понты. Красиво, торжественно, но, жрать нормально, невозможно!
   - А из артистов, кто, был?
   - Толкунова, Кабзон, Лещенко... Да все, кого, видите по телеку.
   - А бабы были?
   - Балет Мариинский и ансамбль Моисеева.
   - Дурак, что ли, Грех? Я про баб...
   - А они что, не бабы? Ещё какие тёлки! - протискиваясь в дверь спальни 4-ой "беды", куда пёрла вся орава, смеялся Витёк: - Девчёнки, кайф! Такие ножки... охренеть!
   - А куда награду дел?
   - В надёжное место, пацаны. Всё, как в банке!
   - А ты, чё, в банке был?
   - Нет... в кино видел. Могу сказать точно, наш спецхран не хуже.
   - И чё, там?
   - Там? - усмехнулся Грех: - Там, во-о-ще!
   - Ну, хорошь, выделываться, Витёк! Расскажи...
   - Да, чё, рассказывать? Ну-у, спецотдел... Комнота со столом и тубарем.
   - Ту-ба-рем?
   - Ту-ба-рем! - передразнил Сола, Витёк: - А ты, чё, думал, там, царский трон будет стоять? Стол и тубарь, напротив обычная с виду дверь. Только, когда, она открывалась, понял, снаружи обшивка из ДВП, а за нею, нечто, подобное, двери в бомбоубежище.
   - И чё?
   - И то... Вышла женщина лет сорокапяти с металлической коробкой 20 на 30 сантиметров, толщиной в 15... Поздоровалась. Я положил на стол коробочки с наградами, наградные книжки. Она открыла. Убедилась, что они на месте, сверила номера на них и в наградных листах, улыбнулась, поздравила меня и спрятала мои ценности внутрь, этого, мини-сейфа. Потом, попрощались, она ушла, куда-то, за бронедверь и... всё.
   - Всё?
   - Всё! Сон на яву. Вроде, только что, всё было и уже нет ничего.
   - Да-а, детектив... - поматал головой Гун, сидевший, напротив.
   - Встать! - перекрыл общий галдёж голос капитана Крюка, вошедшего в спальню "беды": - Время... жрать, товарищи!
   Бойцы обернулись на офицера: - Есть, жрать!
   - Сегодня, Григорьич, собирает вас, оглаеды, на царский ужин. За мной, шагом арш!
   И действительно в столовой был накрыт длинный стол, куда вмещались все.
   - Занять места согласно... - начал речь Колпак, запнулся и заорал: - Черти! По реям, быстро!
   Все с радостью расселись за столом, оставив свободными, места по обе стороны длинной столешницы, для Григорьича и Греха. Всё спланировали умники! Готовелись к тожеству.
   - И так, дорогие, друзья... - начал Старик, не вставая, а Грех, с удивлением разглядывал то, что стояло на столе. Нет, их и раньше кормили замечательно, но такого изобилия он никогда ни видел в их столовке. Григорьич включил свои связи и их отоварили не хуже, чем, в банкетном зале Кремля: - Сегодня у нас торжественный день. К нам вернулся здоровым наш близкий друг, а точнее, брат. Он первым из нас удостоился правительственной награды за наше "сафари".
   Пацаны дружно захлопали, а полковник поднял руку, успокаевая бойцов.
   - Спокойно, соколы! Поймите, сынки, награда, полученная Виктором, эта ваша общая награда. Каждый из вас является претендентом на подобный орден. И я верю, что такое время настанет. Сегодня, Виктор, наш первый счастливчик. - Григорьич посмотрел на Витька: - Счатливчик, в буквальном смысле слова. Он жив. Хотя...
   - Параграф 13. - усмехнулся Грех: - Но не срослось... значит двойной счастливчик.
   - Вот, вот, - кивнул Старик: - Чёртова дюжина промахнулась! А судьба, благосклонна. И советник из оперативного штаба ГВС, тоже, усвоил, что именно ты, спас его жизнь.
   - Это выговор или благодарность? - съехидничал Грех, глядя с прищуром в глаза Григорьича, а, остальные ржали, понимая иронический подтекст. Спасённый Витьком товарищ оказался из "соседей" - ГРУ. Отсюда понятный подтекст: в силу имеющихся профессиональных причин они чуточку недолюбливали друг друга, конкурируя повсюду.
   - Благодарность, Грех, благодарность! Ты, спас человека. И не самого плохого, могу заверить. Как раз орден и медаль, полученные тобой, подтверждают это, сынок. С его стороны, это поступок.
   - А с твоей стороны, глупость! - прокоментировал Колпак и все снова заржали: - И за это, ты, ответишь, перед народом.
   Ребята смеялись, как дети, забыв о том, что осталось в прошлом. Они выпускали пар.
   - Простите, мужики, простите! - подыграл майору Грех: - Ну, ей Богу, не соображал, что делал... Контузия, бля! Нихрена не видел. Думал, кто-то из наших... а, оказалось...
   - Ладно, - махнул рукой Колпак: - Спишем на безумие!
   Вечер перешёл из торжественной части в необычную жрачку, потому что, Старик, ради такого торжества, выставил на стол алкоголь, чего ребята не ожидали - ведь Григорьич не пил. Правда, бутылок было немного, но, как говорят русские - был бы запах, а дури своей хватит. Поэтому, выпив по сто грамм, пацаны накинулись на деликатесы, привезённые командиром из конторских заначек, почувствов себя участниками торжества в банкетном зале Кремля. Солёные огурчики стояли на столе примо в пятилитровых дубовых бачонках: такие братья близнецы, размером в три сантиметра. Были две тушки севрюги, пять гусиных тушек, варёнаяя картошечка, грибочки, капусточка квашенная, помидорчики и огурчики солёные, селёдочка и свежие яблочки, и грушки (это, в это, время года?!), икра красная и даже чёрная (одуреть!), всякие ягоды и орешки, языки коровьи, салаты разные, колбасы копчёные, сыры диковенные, хлебные караваи (не шучу, как в деревне), вобщем, "скатерть самобранка". Кампоты и соки свежие. Пацаны обжирались, как никогда в жизни. И спасло всех от смерти - от обжорства - то, что, Маг, протянул Витьку гитару, а Вагнер попросил: - Спой нашу, помнишь?
   - Помню... - ответил Грех, взяв шестиструнку и провёл пальцем по струнам, вслушиваясь в звучание: - Только лучше, рискну, новую...
   Зазвучал гитарный перебор и Грех запел:
   Здесь в мраке тропическом влажность и гнус,
   Мы тайна для всех, но нас уже ждут,
   Чужие прицелы, чужие глаза...
   Взрыв слева и справа... вот и воина!
   Григорьич нахмурил брови, исподлобия посмотрел на Витька и опустив взгляд к столу стал ловить каждое слово бойца. Голос Греха менялся, наполняясь глубиной и силой, а за столом наступила абсолютная тишина:
   Мы в зарослях джунглей... Серый прикрой!
   Тень слева и справа... граната, огонь!
   Хотя и не видно сквозь заросли лиц,
   Но, знаем... чужие, нет здесь своих.
   Чужая земля и чужие леса,
   Чужие болезни, лишь боль здесь твоя,
   Твоя... и братишек, что рядом стобой,
   Оглохших... ослепших, но, рвущихся в бой!
   Что делаем мы, в этом Рае земном?
   Не уж-то, и вправду, свой долг отдаём?
   Мы лишь начинаем по жизни шагать,
   Когда же успели, так "задолжать"?
   Оторваны руки... вспорот живот,
   Заходиться криком... чужак, эфиоп!
   Не жалко нам негра, все мы глухи,
   Это расплата его... за грехи!
   Чёрные суки, насмерть стоят,
   Базу за жизнь запродать нам хотят,
   Мы... дьяволы джунглей, дразнить нас не надо!
   Наш шквальный огонь... страшнее их Ада!
   Грех изредка поднимал глаза на присутствующих, оценивая реакцию на новую песню, написанную им на больничной койке в госпетале. Практически все, сидели, облокотившись на стол опустив глаза и головы вниз, вслушиваясь в каждое слово, и мелодию, а боец продолжал петь:
   Кто прав в этой жизни, кто виноват?
   Нам не до этого... пули свистят,
   За нас всё решают на Небесах...
   Чей-то Иисус... Чей-то Аллах!
   Соком, как кровью, исходят лианы,
   Гибнут от пуль... птенцы и бананы,
   А приторный запах горелого мяса,
   Ужаснее... падла, любого фугаса!
   Но, вот... тишина... Мы словно оглохли,
   Потрескались губы, охрипли все глотки,
   И только в глазах сверкает огонь,
   В поисках целей, движений и... боль!
   Боль от осколков, ворвавшихся в мясо,
   Боль от ожогов, ушибов и взгляда,
   Взгляда, упавшего на паренька...
   Свой... это свой! Но, где, голова?
   Застыли глаза, словно мёртвыми стали,
   Нету Серёги... руки упали,
   Их тянет к земле, окровавленной вязкой...
   А в уши хрипят: - Уходим на базу!
   Боль и печаль наполнели голос Витька, а в глазах набухали озёра слёз. Он не боялся их. Он смотрел сквозь пацанов и командиров, словно, смотрел в глаза Топору и Сколу, навсегда оставшимся там...
   И тихо сквозь джунгли движутся тени...
   Мы... детища Ада! Дьявола племя!
   Мы... победили! Пришли и убили...
   Но слёзы в глазах не на миг не застыли,
   Размеренно вторя шагам бъются мысли...
   Серёга... братишка, очнись же... очнись же...
   В руках окрававленных мёртвое тело,
   Что было Серёгой, что жить так хотело!
   На землю спустился спасительный мрак,
   И джунгли уже не пугают ребят,
   А вот и поляна в бездне над ней,
   Алмазные россыпи звёздных огней.
   Но, все мы, смотревшие в южное небо,
   Не звёзды видели... это небыль,
   Мы видели взгляды... глаза Матерей!
   С печалью взирающих не сыновей.
   На чёрных и белых, какое им дело,
   Мы все... кровь и плоть их!
   Любовь и вера!
   И в этих глазах печальная боль...
   Сыночик, за что так?
   Вернись... дорогой!
  
   Тишина воцарившая в столовой была гнетущей. Вся группа вернулась, мысленно, туда, где недавно, происходили эти события, где они потеряли Серёгу и Стёпку. Григорьич помолчав минуту, встал со своего места, обошёл стол и подойди к Виктору, положил свои руки ему на плечи: - Спасибо, сынок! Только, никогда, не пой её... Всём ясно? Это косается всех! А за песню, спасибо! А теперь, товарищи офицеры, прошу вас, следовать за мной... А у вас, сынки, время на обжорство до отбоя. Ясно?
   - Так, точно! - хором отозвались бойцы, всё так же, понуро глядя вниз.
   Командиры вышли, а пацаны продолжели уничтожение провианта. Через час вся группа вышла во двор и окунулась в чарующую тишину русской, апрельской, ночи. Мощные брёвна сруба дома, приютившего группу, на объекте "Овраг" гармонировали с окружающей природой. Свежий, весенний, воздух ласкал лица ребят, напоминая, что они на родине. Небо над головой было с привычными с детства созвездиями. А ночь была восхитительна! Колючие звёзды отражались в озёрной глади, раскинувшейся перед пацанами, создавали иллюзию небесной бездны повсюду.
   - Царица ноченька! - нараспев восхитился, кто-то из ребят: - Дома мужика! Мы дома! Хорошо-то, как!
   Грех стал неторпливо спускаться к берегу озера, где мог побыть со своими мыслями и вспомнил заключительную беседу с Андроповым и Крючковым...
  
   - Хорошо, ты, ответил Косыгину. - напомнил Витьку Андропов, когда они выходили к машине, вместе с Крючковым: - Тонко. У вас все такие острые на язык?
   Андропов остановился и его спутники тоже замерли перед ступенями лестницы ведущей вниз. Юрий Владимирович пристально смотрел в глаза юноши. Он помнил разговор командиров о пронзительном взгляде "шефа" КГБ, а, так же, вспомнил их первую встречу с ним. Он уже видел его глаза в Германии, когда их "беда" произвела "уничтожение" высшего руководства представителей Варшавского договора. Он выдержал холодно-разумный взгляд Андропова, пока тот, "рентгеном", буравил его мозг, не снимая с лица добродушной улыбки.
   - Интересно... - лёгкая, задумчивая, улыбка на миг появилась на губах председателя, мощнейшей разведки мира и тут же исчезла: - Интересно.
   Они продолжели спуск в молчании. И только в машине, ожидавшей Андропова, куда все трое сели, покидая Кремль, Андропов снова заговорил: - Жалко, что такую молодёж приходиться прятать от всех.
   - Да-а... - согласился Крючков: - А что делать? Безопасность никто не отменял. Инструкция пишется кровью.
   - К сожалению. - согласился Андропов. А Грех уловив настроение начальства решился на наглость (когда ещё случай подвернётся?) и задал волновавший не только его вопрос.
   - Разрешите задать вопрос?
   Андропов повернулся к солдатику и снова удивлённо взглянул в его глаза: - Разрешаю...
   - Товарищ, Председатель... Обьясните, если можно, для чего распускаются слухи о том, что в нашем ведомстве полный бардак?
   - Слышишь начальник? - Андропов повернулся к Крючкову: - Какие кадры в твоём подчинении. Продолжай, пожалуйста. - Андропов снова устремил свой колючий взгляд на юношу.
   - Хорошо. Каков эффект от того, что наши враги думают, будто бы, у нас процветает пьянство, глупость и кумовство, как и прочая гадость?
   Руководители переглянулись, и Андропов выдохнул: - Та-ак... Ну, что, Владимир Александрович, как быть?
   Крючков пожал плечами, понимая в какое положение поставил их его подчинённый.
   - Хорошо, молодой человек, попробую в двух словах пояснить вам суть. Хотя убеждён, что ответ вам, юноша, известен и без официальных объяснений. Ну, да, ладно. Необходимость подобного "мнения" в головах противника очевидна. Дезинформация. Но дезинформация иного уровния. Скажите мне, молодой человек, кто будет брать в расчёт деятельность организации в недрах которой процветает то, о чём сказали вы? Кто, серьёзно, смотрит на противников подразделения которых разлагаются из нутри: где процветает разгильдяйство и стяжательство? Как можно работать в клоаке, наполненной доносительством, протекционизмом, где, все карьеристы и падонки? Противнику, особенно "цивилизованному", остаётся "сочувствовать" и ехидно усмехаться, выслушивая исповедь очередного "предателя", бегущего с тонущего карабля именуемого СССР. А под громкий, возмущённый глас нашей Партии, обрушивающей праведный гнев на голову новоявленного "Иуды", Владимир Александрович, и все вы, проводите свою работу, реализуя крупномаштабнейшую операцию по дезинформации наших коллег за рубежём, вбрасывая "перебезчиков" десятками, обосновывая стратигическую составляющую нашего будущего. Далёкого будущего!
   - Понятно. - кивнул Грех.
   - Не сомневаюсь, юноша. И не говорите, что вы, не понимали этого, задавая мне свой вопрос. Прошу одного... - снова на губах Андропова мелькнула тень улыбки: - Никому не говорите этого. Договорились?
   - Так точно! - улыбнулся Грех понимая иронию "шефа".
   - Тогда, мы спокойны...
  
   ... Позже Грех узнал, что Старик отдал на подпись Крючкову представление о награждении всех ребят и офицеров группы орденами и медалями. Он узнал, что оба руководителя ведомства одобрели и подписали документ. И в течении полугодия (опять легендирование - ну нельзя обьяснить "небожителям" за что, в мирное время, получают награды совсем молодые люди, одновременно и в таком количестве - это, прокол,) ребята получили их. А на этом этапе для группы Старика закончилось африканское "сафари". В дальнейшем, вместе со своей "бедой", Грех принял участие уже в профильных: точечных операциях в нескольких странах капиталистического мира и одну операцию проводили совместно всей группой.
   В ноябре 1978 года Виктор демобелизовался из рядов советской армии и вернулся домой к родителям и сестрёнке. Но прежде, он выполнил обещание данное Топорычу ещё в Эфиопии и заехал домой к его родителям...
  
   ... Деревенька в Брянской области, где родился и вырос Серёга, находилась километрах в пяти от асфальтированного шоссе ведущего в областной центр. Добираться до дома Топорыча пришлось пешком по грунтовке проходивщей среди лесов Брянщины. Его окружали осины и ольшанник, ясени, берёзы и лиственницы, ели и сосны. Кое где, высились вековые дубы в окружении залитых солнцем полян. Только за километр от деревни раскинулись небольшие поля, освободившиеся от урожая и вспаханные под озимые. Он увидел свиноферму и коровники, мехдвор с тракторами и комбайнами, водонапорную башню и ещё какие-то постройки. И всё это напомнило ему родную деревню его бабушек. Особенно запахи... Всё было родное и близкое.
   Дом Серого он нашёл без особого труда, вспоминая его рассказы: но зайти не смог. Грех сидел на крылечке не зная, как переступить порог. Спасло положение появление мамы Серёги. Она возвращалась из магазина и увидела незнакомого юнца, который сидел на крыльце опустив голову, облокотившись локтями на колени.
   - Ты к кому, сынок? Кого ищешь?
   - Я-а? Ну... вот... - Грех потерял дар речи, чуть не заикаясь от волнения.
   - К нам что ли?
   - Да... - выдохнул Витёк.
   - А я что-то не припомню тебя. Ты, чей?
   Перед ним стояла невысокая женщина, примерно ровестница его мамки и смотрела на него глазами Серого. Ком застрял в горле. Он не знал, как ответить, с чего начать?
   - Я с далека. - брякнул он, не найдя ничего умнее в своей башке.
   - Я вижу... - улыбнулась она, так подоброму, что стало ещё хуже. За этой улыбкой он снова увидел Топорыча: - Наши так не одеваются. Городской...
   - Да. - Грех встал и стал топтаться на месте. А она шагнула к порожкам с авоськой и стала подниматься, продолжая улыбаться.
   - Я служил с Серегой... - брякнул неожиданно он. И тут же подхватил из её рук выскользающую авоську.
   - Ты служил с Серёжей? - глаза её мгновенно наполнелись слезами, а он молча кивнул. Она присела на лавочку и заплакала. Грех проклинал себя за такую глупость. Он не знал, как себя вести дальше, при виде её слёз. Но, тут сама судьба пришла ему на помощь. Либо батя Серого увидел жену, идущую из сельпо, либо услышал их разговор, но он вышел на крыльцо, увидел плачущую жену и какого-то молокососа рядом...
   - Ты, что, Мать? - он так посмотрел на пришлого, что не будь Грех-Грехом, сгорел бы под этим взглядом.
   - Мальчик служил с Серёжей... - всхлипнула она.
   Даже сегодня трудно вспоминать первые минуты их встречи. Вообщем они вошли в дом. Познакомелись. Началась естественная суета - накрыть стол, накормить гостя и распросить обо всём.
   Пили с отцом Серого рябиновую настойку: кушали жаренного карпа и грибочки с картошкой, сальцо и яйца, закусывали солёными огурчиками. Вообщем, всё было бы неплохо, если бы не взгляд Мамки Серого: который неотступно смотрел на него сквозь озёра слёз, которые никак не могли остановиться.
   Когда настоечка уже расслабила мужчин и отец Серого уговорил жену тоже принять сто грамм, беседа потекла естественно и легко, но перешла в больное для Витька русло.
   - Ну, а, как там, в армии Вить? - спросил Петрович (папа Серёги): - Хреново?
   - Повсякому. Бывает просто дурдом, бывает терпимо. А в общем, как в армии.
   - А что ж случилось с Серегой? Что за учения?
   Грех опустил на секунду голову к столу, потом глянул на Мамку Серёги, а уже потом, в упор, посмотрел в глаза отца: - Да не было ни каких учений...
   - Как? - в один голос спросили родители: - Нам же пришла бумага... Мать, где она?
   - Не надо... - остановил их Грех: - Сергей никогда не служил в той части, куда вы писали ему письма и откуда вам прислали эту липу. Это легенда.
   - Что-о? - не понял Петрович: - Легенда? Какая легенда?
   - Да... легенда. По простому - брехня! Но я не могу объяснить вам всего. Не имею права. Я вообще не должен был приезжать сюда и говорить с вами. Но... я обещал Серому, когда он погиб, что, расскажу вам то, что должен... - Грех замолчал на несколько секунд, а потом продолжил: - Серёга погиб в бою. В настоящем бою. И очень далеко от СССР. Поэтому, наша страна, никогда и нигде не признают этого. Никогда! А если, кто-то из наших, узнает, что я был у вас и рассказал правду, меня просто грохнут... свои же. Таковы правили!
   - Так, где ж, такие правила? - опешила Мамка Серёги закрывая рот ладошкой и снова залилась слезами.
   - У нас. - коротко ответил Грех: - Главное, знайте, родненькие, Сережка был настоящим... Он спасал мою жизнь! И не только мою. Поверьте! Он мужик, Петрович! Гордитесь им! Только пусть никто и никогда не узнает от вас об этом, хорошо? Иначе, мне конец...
  
   ... Через сутки Грех вернулся в родной город, к друзьям и подругам, к родным улицам: таким дорогим и желанным, что только здесь, понял, как соскучился по простым и чистым отношениям, по людям и природе от соприкосновения с которыми радостно щемило сердце. И только один раз память прокрутила картины прошедшего, когда он, пришёл в военкомат, где капитан встретивший его в кабинете, задал простейший вопрос, после его представления: - Дальше?
   - Что, дальше? - холодно глядя на капитана спросил Виктор, а память воссоздала перед ним Эфиопию и другие страны, Топорыча и Скола, остальных пацанов и тех мест, где они побывали, но ответил Гончаров, так, как положено солдату... Служил... В дисбате не был... В боевых действиях не учавствовал... Проходил службу там-то и там-то (как записано в военном билете - рядовой, специалист по авиационному вооружению, согласно ВУС).
   Ничего иного не было отмеченно не в одном официальном документе МО СССР, и тем более КГБ, а значит: Не имело место быть!
Оценка: 5.20*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023