ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Притула Виктор
Ангелы на краю ада (2 эпизод)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение окончательного варианта странной книги
  
  Назойливость этого человека одновременно забавляла и тревожила. Конечно было бы проще широко улыбнуться, заплатить по счету и отвалить в роскошный по всем временам отель "Мажестик", пребывание в котором на (северовьетнамские) донги, в ходу были еще и деньги непонятной страны (южновьетнамские донги (в быту - пиастры), тогда стоило смешных денег. Примерно от пяти до семи долларов США (по курсу "черного рынка").
  Относительно "черного рынка": товарищи очень назойливо предостерегали бежать от него как черт от ладана. Но кто их слушал... Обмен практиковали втихаря. Как бы по правилам.
  Но ты всегда стремился жить не по правилам.
  Хотя что об этом...
  Я был наслышан о Викторе Голубеве - русском человеке (впрочем офранцуженном) для которого руины Ангкора и вьетнамские антики составляли смысл жизни.
  Но причем здесь Голубев и корреспондент "Известий", возможно и тесно связанный с "ближними" Михаил И.?
  Впрочем гадать некогда. Маленький вьетнамец, что не характерно для их менталитета, начинает проявлять нетерпение.
  Тут или "да" или "нет".
  Кто он такой?
  Провокация ханойских чекистов?
  Вряд ли. Им сегодня не до какого-то глупого "лиен со", который пускает слюну при виде местных мулаток, соединивших в себе Ямайку и Аннам. Сайгонское подполье в самом соку. Особенно в китайском Шолоне.
  А улица Тызо всего- на всего - блядская улица.
  Прошу принести еще пару бокалов "33" и арахиса.
  -У вас есть для меня письмо от Мишеля?
  Вопрос - озарение! А здесь нельзя иначе. Меня искали. Меня нашли. Для чего?
  
  ... Так в твоих руках оказался дневник сводного кузена Мишеля Мартинета, с которым тебе еще предстояло встретиться, чтобы навсегда переписать линию своей судьбы.
  Маленький вьетнамец загадочно улыбаясь вручил тебе тетрадь с переплете из змеиной кожи.
  Мы найдем вас, сказал он и растворился как регент из "Мастера и Маргариты" в знойном мареве.
  Правда не на Патриарших прудах, а всего лишь на улице Тызо, она же - "Проституткин-стрит".
  
  В баре "Мажестика" я взял бутылку джина (почему-то голландского. Но какая разница) и полдюжины банок с тоником.
  И открыл дверь в мир Мишеля.
  
  Из дневника Мишеля Мартинета:
  "В который раз мне снится один и тот же сон. Дед за штурвалом "Breguet 14". Мне видна только его спина. Спина очень уверенного в себе человека.
   Уверенная песнь винта. Уверенное поскрипывание крыльев. Но что-то не так. Это что-то сидит во мне как заноза, мешая любоваться самым прекрасным зрелищем - видом на Ангкор-ват с высоты птичьего полета. Черт побери, как эти кхмеры умудрились семьсот лет назад создать такие совершенные пропорции. Ощущение такое что храм этот - создание неземное, что его воздвигли пришельцы из других цивилизаций.
   Как-то сказал об этом деду.
   - Голу, ты уверен что тут не обошлось без инопланетян. Разве люди способны создать такое чудо?
   Дед усмехается.
   - Малыш Мишель, когда-нибудь ты поймешь, что кхмеры - необычные люди. Они еще заставят мир вздрогнуть...
   С дедом мы часто беседуем так вот запросто. В моих снах.
   В жизни никогда его не видел. Я появился на свет шесть лет спустя после того как дед нашел свой последний Ангкор на скромном ханойском кладбище.
   Мне показывали его фотографию на фоне биплана "Breguet 14". Дед в шлеме пилота придерживает рукой винт самолета, на котором я постоянно летаю с ним с тех пор, как два года назад оказался в Пномпене.
   Вот и сейчас. Мы пролетаем с дедом над храмами древней столицы кхмеров, которую он знает как свои пять пальцев. Я долго не мог выговорить ее название - Яшодхарапура. Дед смеялся.
   - Какой ты неловкий, Мишель. "Жвузэкутатантивман" произносишь на одном дыхании. "Яшодхарапура" не сложнее. Повторяй раз сто, запомнишь как "отченаш".
   Я и запомнил.
   Одним из выдающихся открытий деда стала его археологическая гиптеза о том, что центром первой ангкорской столицы был не Байон, как принято считать, а заброшенный Пном Бакхенг. Проведённые позднее раскопки подтвердили эту его догадку. С тех пор коллеги деда по Французской школе Дальнего Востока , известной также как "Археологическая миссия в Индокитае", стали называть Пном Бакхенг Голупурой, то есть "горой Голубева".
  
   Голубев - фамилия моего деда. Фамилия отца и моя - Мартинет. В переводе на русский Мартинет - стриж. Стремительная такая птаха похожая на ласточку. По-русски моя фамилия будет Стрижов. Это я к тому, что я на треть русский, на треть кхмер, на треть француз. Таких как я называют метисами. А почему Мартинет? Эту фамилию дед какими-то ему известными секретами оформил своему третьему - уже внебрачному сыну от Бопа - кхмерской красавицы по словам моего отца. Почему в нашем доме не было ни одной фотографии моей кхмерской бабушки? Отец не мог ответить вразумительно на такой простой вопрос. Красавица Бопа умерла от тропической лихорадки, когда Жоржу не было и четырех лет...
   - Она была настоящей красавицей. Я такой ее помню. Очень красивая, Мишель. Похоже ты весь пошел в бабушку ...
   С дедом мы о его второй кхмерской жене никогда не разговариваем. У нас одна тема - Ангкор.
   Мой кузен Виктор, большой любитель произносить вслух пошлые банальности, обронил как-то: "судьба играет человеком, а человек играет на рояле".
  
  Черт! Черт! Черт! Откуда этот неведомый полу-кхмер знает твои записные банальности. Тебе они потом еще как аукнулись. А вот Мишель ...
  Он верил в неотвратимость кармы, также как ты в неотвратимость фатума.
  Джин как-то странно исчезал из посудины. Такое вот занимательное чтение.
  
  "Дед на рояли не играл, однако музицировал в юности на скрипке от Страдивари. А свою банальность кузен Виктор произнес к тому, что дед должен был пойти по стопам своего родителя и стать инженером-путейцем. Технарем. А стал знаменитым археологом. Но не сразу.
   В Петербурге он получил инженерное образование. Понял, что это не его. И отправился в Гейдельбергский университет. У дедова отца было достаточно средств, чтобы поддержать сына в его художнических исканиях. В Гейдельберге, где в начале века буйно хорошела артистическая элита Европы, дед получает диплом магистра свободных наук со специализацией в области археологии и истории искусств.
   Тогда же начинаются его творческие скитания по странам Востока. В одном из моих снов дед признался, что Камбоджей его заразил Огюст Роден.
   Сам же ваятель "Мыслителя" был заворожен танцовщицами Кхмерского Королевского балета с которым король Сисоват приезжал во Францию.
   "Я рисовал маленьких танцовщиц из Камбоджи, приехавших в Париж со своим господином с нескончаемым удовольствием. Легкие движения их хрупких ручек представляют собой странное, неповторимое зрелище", - говорил Роден.
   Те годы вошли в историю как "Белль эпок" - "Прекрасная эпоха", которую в 1914 году разнесли в клочья августовские пушки Великой войны. Это был золотой век автомобилестроения и воздухоплавания, бульваров и кафе, кабаре и морских купаний, время расцвета фотографии, рождения кино, успехов естественных наук, новейших технологий и медицины, становления социологии и этнографии, археологических открытий, модерна и модернизма в искусствах и литературе, спора вокруг "женского вопроса" и начала суфражистского движения.
  И мой дед был сыном своего времени... ".
  Раздался телефонный звонок.
  С чего бы?
  Я никого не ждал.
  Но они ждали меня...
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023