ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Прокудин Николай Николаевич
Заколдованный лейтенант (вариант в прозе)

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

  Чёрная комедия. 'Заколдованный лейтенант'
   О трагедии Афганской войны не так много пьес. А если по правде - их почти нет. Два-три фильма. Несколько солдатских песен, которые представляют нам ту 'неизвестную войну' от лица тех, кто был на ней... 'Ты, девчонка в медсанбате - Не печалься, бога ради - мы до свадьбы доживем еще с тобой!..' Всякая война страшна тем, что освобождает человека от неких естественных табу, свойственных нормальной человеческой жизни. Но особенно страшна, когда люди, которые ее ведут, не имеют достаточной мотивации - не понимают толком, за что они кладут свои головы. В этом случае, война способна извращать души. Каждую большую войну, как правило, выражают в литературе дважды: два поколения. Непосредственные участники и их внуки. (Дети реже.) Внуки пытаются сыскать в прошедших событиях и людях нечто общее для всех людей, вывести общие законы бытия... А участники пишут войну так, будто они и не ушли никуда от нее, и все происходит в сей момент. 'Но война по-прежнему глядела - Из больших ввалившихся орбит...' - были такие стихи. Душа человеческая бывает не только темная или светлая... не только израненная - она бывает истрёпанная. Потерявшая все живые ориентиры.
   Пьеса Николая Прокудина, первый опыт прозаика в области драмы - произведение, прежде всего - участника событий. В ней действуют люди, не просто опаленные - сожжённые войной. В этой 'черной комедии' больше грусти, чем смеха. Это - жесткая и горькая пьеса. И, якобы, happy end вовсе не спасает ее. В пьесе - тоска по самим себе, какими люди хотели бы стать, может быть, но почему-то не получилось. В ней есть персонажи, словно, 'заколдованные злом'. Но есть жажда добра и любви. И болевой порог, который способен ощутить и дать почувствовать нам - лишь тот, кто прошел сквозь все это...
   Борис Голлер
  
  
  Действующие лица:
  Лёха Шишов - старший лейтенант, разведчик.
  Слава Епанчин - командир мотострелковой роты, капитан.
  Сидор Васильевич Петренко-Иванов - командир полка.
  Валентина - библиотекарь, ведьма.
  Жанна - официантка офицерской столовой, возлюбленная Шишова.
  Светлана - журналист, белая фея.
  Семен Золотарь - замполит полка.
  Владимир Мутин - особист полка.
  Погребняк - начальник штаба полка.
   Аманулло - главарь отряда моджахедов.
  Сева Рябоконь - прапорщик.
  Сабах ибн Низамутдинн - джинн, хранитель клада.
  Зибоев - сержант.
  
  
  Первое действие
  Cцена первая
   Горы, идет бой в ущелье между афганскими мятежниками и нашими разведчиками. Солдаты и офицеры лежат за камнями и ведут огонь по отступающему противнику. Рядом - убитые и раненые солдаты. Перепачканный кровью офицер докладывает по радиосвязи командованию.
  Шишов (громко кричит). 'Рубка', 'рубка', 'рубка'! Мы нарвались на большую банду! Это духовский караван! У нас один 0-21, двое 'трёхсотые'. Прошу поддержки! Подкиньте сотню 'гостинцев'! Бейте по квадрату 24-36 по улитке 9, прямо по вершинам, мы зажали духов в ущелье, а по нам сверху молотит группа прикрытия! Вызываю огонь на себя! Иначе всех нас перебьют... Ну, и если что, то считайте меня коммунистом...(нервно хохочет)... Нет! Я пошутил, никем не считайте! Артиллерия - огонь! (и уже не в микрофон) Опасно, но авось обойдется, и я вас, штабных крыс, переживу...
  Голос дежурного по ЦБУ. Понял тебя! Держись, юморист! Укрой бойцов за камнями! Артиллерия не промажет, ручаюсь! Без паники!
  Начинает свою работу полковая артиллерия. На сцене слышны десятки взрывов, снаряды накрывают противника. Оставшиеся в живых мятежники отступают, оставив убитых и раненых. Огонь стих, офицер-разведчик поднимается из укрытия и ждет доклада прапорщика.
   Шишов (волнуясь). Докладывай. Какие мы взяли трофеи, дружище Рябоконь?
   Рябоконь (радостно). Много оружия, боеприпасов и примерно полтонны опия.
  Шишов. Ого-го! Отлично! За караван получим награды! Живее работаем! Пять минут и уходим! Раненых духов добей...
  Рябоконь. Под трупами оставить сюрпризы?
  Шишов. Конечно! Подарки заклятым 'друзьям' - святое дело... Под каждое моджахедское тело по мине!
  Сержант и прапорщик обыскивают мертвых, собирают в кучу оружие, достреливают раненых. Солдаты проверяют мешки, которые везли душманы на лошадях и ослах.
   Зибоев (кричит). Командир! Тут главарь живой, но еле-еле дышит! Давай шлепнем, пока о нём начальство не узнало!
  Шишов. Сержант, с чего ты взял, что он главарь?
  Зибоев. Он что-то лопочет о секретной миссии в Пешавар!
  Шишов. Сдадим живым! То-то же обрадуются начальник разведки и полковой особист плененному главарю!
   Зибоев (со злостью). Засунуть струну в печёнку, язык бы сразу развязал. А то лопочет что-то непонятное! Бред сумасшедшего какой-то...
  Шишов. А что именно?
  Зибоев (презрительно). Говорит, что он смотритель за казной великого Шерхана, а караван этот идёт из Бамиана. А может, и врёт...
  Рябоконь. Он жить хочет и, скорее всего, говорит правду.
  Шишов. Давай посмотрю на его рожу! И верно, отпетый негодяй! Какая морда свирепая! Но если убьём его, то опять от командования получу нагоняй...
  Шишов подходит, срезает с груди душмана разгрузку с магазинами, автомат, выворачивает карманы мятежника, разглядывает документы. Глядя на раненого, размышляет и, наконец, говорит:
  Шишов. Эй, Зибоев, как, говоришь, его зовут?
   Зибоев. Бородатый сказал, что он Аманулло!
  Шишов. Ах ты, проклятый душара! Тебе, бандитское мурло Аманулло, сегодня повезло! Пришла пора получать боевые награды! Сдадим живым в штаб полка! Попадет на допрос в ХАД. И пусть они сами отправят душмана в расход! Перевяжи ему раны, иначе этот 'дух' раньше времени откинется... Как говорится, испустит дух...
   Зибоев. А с опиумом что делать? Можно я отсыплю себе в вещмешок чуток? Всего один стакан...
  Шишов (сердито). Боец, а в рыло не хочешь? Ох, схлопочешь ты у меня три наряда!
  Зибоев (с обидой). Зря вы так... я снёс бы опий в дукан да на тушенку и водку обменял бы...
  Шишов (с угрозой). Тогда тебя отправят в дисбат! Головой отвечаешь за эти мешки! Живее в дорогу! Быстрее выстраивайте в колонну вьючных животных, пока они не разбрелись...
  Зибоев. Ну, как хочешь, командир! Пожалеешь об опиуме. И ладно, мне и одного косячка чарза для веселья хватит...
  Шишов. Эх ты, наркоша! Пропадешь ведь. Бойцы, поторопитесь, пора уносить ноги! Сапер, ставь растяжки на тропах! Сбор через две минуты у ручья! Живее, живее! Скоро помощь каравану подоспеет, надеюсь, в темноте нас 'духи' не найдут...
  Командир полка (голос по радиосвязи). Разведчики, я вами горжусь! Ой, молодцы! Замполит, послать всем героям представления на ордена и медали.
  Слышится гул винтов приближающихся вертолётов, затем разрывы ракет на земле.
  Зибоев (радостно говорит молодым солдатам). Железки на грудь - это хорошо! Теперь я не наркоша, а герой! Но главное - быстрее уйти на дембель, вернуться домой живыми!
  Рябоконь (тихо говорит Шишову ). Командир! Ну, ладно, оружие и наркоту сдадим на склад, но я такое нашел в караване... В поклаже одного верблюда чего только нет! Настоящий клад! Я чуть дара речи не лишился...
  Шишов (с раздражением). Да что ты там мог найти?
  Рябоконь (волнуясь). Например, мешочек гранатов...
  Шишов. Сева, не смеши! Гранаты на войне - это не клад, а склад боевых трофеев...
  Рябоконь. Командир, ты недопонял! То гранаты не взрывающиеся, а те, которые сверкают и переливаются. Драгоценные камушки! Ясно? Гранаты, бриллианты, топазы, рубины, сапфиры, изумруды, турмалины, опалы и аквамарины...
  Шишов. И как же ты их различаешь? Откуда тебе знать о драгоценных камнях? Может быть, это просто блестяшки?
  Рябоконь. Всё просто. Я не говорил? Я учился на гражданке, я - ювелир! Но вот если про клад прознает командир полка... этот жулик нас подставит! Отправит нас куда-нибудь на верную смерть - и всё шито-крыто. Как я понял, эти камушки ждали душманы в Пакистане! Мы перехватили чью-то казну...
  Шишов (задумчиво). Я с тобою согласен: лучше промолчим! Благодарности не дождемся, а вот могилку нам начальнички организуют с салютом и под оркестр! И ты тоже о камнях не говори ни слова никому!
   Тем временем со стороны гор за действиями разведчиков наблюдает джинн. Седобородый, бритоголовый джинн воет, в ярости заламывает руки и посыпает пылью голову.
  Джинн. О, проклятье! Мой клад опять украли! Отомщу всем! Дайте срок!
  (Грозит кулаком и идёт следом за разведчиками).
  
  Сцена вторая
  Полк стоит на плацу в строю, солдаты и офицеры слушают матерные наставления командира.
  Петренко-Иванов (громко ругается). Ах вы, распельдосы! Поговорим теперь на 'вы'! Всех вылюблю, высушу и вы... гм-гм-гм... Кто посмел своровать ящик моей тушёнки? Имущество командира - это святое! Мародеры! Привыкли грабить и убивать в кишлаках безнаказанно! Я уверен: тут поработала полковая разведка! Организовали ночную пьянку - и, видимо, нечем было закусить! Я же чувствую стойкий запах: от всех разведчиков сивухой разит! Кто зачинщик? А ну, выходи из строя, паразит! Шишов - разбойник, солдаты - негодяи, старшина - мерзавец! Воровство никому не прощу!
  Золотарь (поддакивая). Может, комсомольцев собрать? Совсем управы на Шишова нет! Пора заняться воспитанием разведчиков! Рота превратилась в шайку мародеров и налётчиков.
  Петренко-Иванов (насмешливо). Замполит! Они сейчас все ни бэ, ни мэ... Несешь какой-то бред, ты сам-то трезв? В своём ты уме? Зачем им комсомольское собранье? Кого ты собираешься воспитывать? В тюрьме им уже давно прогулы ставят! Жесткие меры к ним принять надо. Нас сама жизнь заставляет! Этим головорезам необходим показательный расстрел! Каждого шестого поставить к стенке! И непременно разжаловать наглеца Шишова!
   Золотарь (растерянно). А мы его по глупости намедни к ордену... Я сам наградной оформил как последний дурак...
  Петренко-Иванов. Плевать! Ты к ордену представил, а я сегодня награду отзову!
  Шишов (не выдержал и выкрикнул из строя с обидой). Вчера после боя обнимали-целовали, и я был герой! А сегодня уже преступник? С головой всё в порядке? Хотя и так понятно: решили мою славу присвоить себе...
  Петренко-Иванов (со злостью). А ну, не забывайся, лейтенант! Мы долго закрывали глаза на твои выкрутасы!
  Золотарь. Упился и с ума сошел от самогонки? Ночь напролет шароп пил?
  Мутин (с угрозой). Попомнишь меня, выскочка! Устрою тебе показательный процесс! Попадешь на тюремные нары!
  Петренко-Иванов. Для начала - десять суток гауптвахты! Чтобы прояснился рассудок!
  Худощавый, осунувшийся от усталости офицер в почти белом, выжженном солнцем обмундировании вышел из строя, швырнул панаму на асфальт и негромко выругался.
  Шишов (бросает в сторону блокнот и с ненавистью произносит). Да пропадите вы пропадом! Воюйте сами! Отныне я в рейд - ни ногой! Пусть лизоблюды и прихлебатели сидят в засадах, ходят на караваны! Трубы горят, пора опохмелиться... Ох, напьюсь вусмерть! Но где с утра собутыльника найти?
  Медленно бредущего Шишова нагнал командир горно-стрелковой роты Епанчин. Дружески обнял его и принялся утешать. С крыши казармы за ними следит всё тот же джинн.
  Шишов. Дружище! Как удачно, что мы встретились!
  Епанчин (уговаривает приятеля). Чудак! Уйми свой норов и не скандаль! Пойми, несчастный, тебя уничтожит командир! Поверь моему опыту, разжалуют и отдадут под трибунал!
  Шишов (машет рукой). Да ну их к дьяволу! Хочу перед гауптвахтой надраться. Сегодня будешь моим собутыльником. А этим подонкам я не покорюсь! Ненавижу тыловых крыс! Скорее идём - пузырь водочки скушаем, а будет мало, у Рябоконя в каптерке припрятана фляжка спирта!
  Епанчин. Эх, лучше б к женщинам в гости, чем с утра пораньше тупо водку пить... Я словно пёс настроен на случку или как лев в ожидании львиц! Пошли к связисткам, там немало красоток - целый модуль.
  Предложение ротного повисло в воздухе, потому что в этот момент вдоль плаца, по дорожке, прогнувшись под тяжестью чемодана, перемещается неопознанное 'мимолетное виденье': стройная, фигуристая, со спадающими на плечи пшеничными волосами, длинноногая девушка. Каблуки её туфелек продавливают мягкий, разогретый солнцем асфальт, девушка сгибается под тяжестью чемодана.)
  Шишов. Зачем к соседям через колючку и минные поля топать? Взгляни: идёт по дорожке твоя мечта! Крадется и глазками - туда-сюда. Она случайно не тебя, капитан, ищет?
  Епанчин (восторженно). Ух ты! Даже перехватило дыханье! Какая в полк попала красотка! А как покачивает бедрами грациозно! Взгляд оторвать невозможно. Богиня, фея, нимфа! А ножки! Она просто чудо!
  Шишов (насмешливо). Понравилась? Скажешь тоже - чудо... Просто телка!
  Епанчин (с обидой). Ты неотесанный болван и хам. О, посмотри, что за волшебная у нее походка! Афродита! Грациозно шагает, словно пантера!
   Шишов. Стоп, брат! Плоть надо скорее успокоить - бутылки будет мало, непременно надо выпить литр... Она явно ищет себе кавалера! Или носильщика.
  Епанчин (одобрительно). Верно, идёт, словно танцует, виляет аппетитной попкой. А золотых копна волос - ну чисто лён! Найти б сейчас укромный уголок... И не поймешь: то машет крылышками ангелок, или хвостом повела дьяволица! Ах, Офелия!
  Шишов (с раздражением). Заладил: Офелия да Афродита... Ты посмотрись в зеркало - рожа неделю небрита! Тоже мне - женишок... Напрасно в тебе проснулся галантный кавалер! Поверь, всё гораздо проще: пока не иссякнут денежные потоки, она твоя. Готовь афгани, брат, или чеки, чеки, чеки...
  Епанчин. Она как куколка!
  Шишов. Невинная внешность обманчива. В Афган на заработки приехала дивчина. Ха-ха! У этой бабы всё, браток, на нужном месте. Для храбрости выпей двести грамм - и вперед на штурм...(с сомнением) С руками и ногами... эта девка точно не скульптура Венеры! Понимаю, похоть у мужчин возбуждает эта прелестная натура... Я б тоже взял её, коль был бы ходок... Но без любви - не хочу.
  Епанчин. Нет, впрямь, скажи, как на духу, дружище: считаешь, без денег красотке я не нужен?
  Шишов (ехидно). Эх, брат, любовный станок работает без устали меж этих дивных ножек... И у неё не только гибкий стан (громко смеется), по слухам, то не невинная дева, а секс-машина! Не девка - ураган!
  Епанчин. Мечта всей жизни - переспать с такой красавицей! Ночь в постели с ней - и можно умереть...
  Шишов. Однако это слишком патетично! Плати - и люби! Дешевле стоит идеал! Смелее действуй, брат! А я не люблю продажных хищных баб. Гораздо интересней воевать.
  Епанчин. В этом мы с тобой разные.
  Шишов. Не зарься на неё, ну зачем тебе эта стерва? Вполне возможно, она не здорова! Потешишься разок, а потом будут тебе уколы в зад шлепать, чтобы член вылечить! Заладил: залюблю да залюблю... Хвастунов про подвиги постельные не одобряю! А куколка эта все соки из тебя выжмет...
  Епанчин. Мы ещё посмотрим, кто кого! В постели я неутомим - люблю я это занятье! Надо срочно красавицу пригласить в кроватку! Эх, денег нет ни чека, ни афгани, ни копейки! Ты знаешь её имя?
   Шишов (осуждающе). Заладил: хочу-хочу! Секс-агрессор, боец невидимого полового фронта! Жертва военно-полевого романа. Мне тыловые рассказали по секрету: зовут её Жанна, к нам в полк сослана из штаба армии... Девой Орлеанской в шутку в штабе армии прозвали. Ночами долгими неутомимою была, а Орлеанская - поскольку родом эта Жанна из Орла.
  Епанчин (с сомнением). А ты не врёшь?
  Шишов (запальчиво). Штабные судачат: сожителем её был генерал! Разжалованная за разврат ППЖ заместителя командарма.
  Епанчин ( с восхищением). Видимо, сильна девка! Уже теряю голову и мечтаю обнять этот тонкий, гибкий стан...
  Шишов. Ну, а я о чём? Ты всего лишь нищий капитан...
  Епанчин (с обидой). Мне не по зубам, говоришь? Ну а тебе? Неужели побоишься подкатить к молодухе? Тоже мне герой!
  Шишов. Сказал же: я пас. По-скотски не хочу, не хожу в бордели. Я умею воевать, а с бабами я скромен. Уж лучше с рюмкой коньяка или со стаканом водки...
  Епанчин (решительно). Эту красотку я объезжу и любовью досыта угощу! О, как жажду поцеловать её всю: с головы до ног... Удачи пожелай! Я иду в атаку...
  Шишов (ехидно). Зачем, мой друг, тебе с любовью морока? Ведь дамочка ни по зубам, ни по карману. Поверь: она обычная шлюха...
  Епанчин. Все равно хочу её!
  Шишов. Зря ты затеваешь с ней игру в любовь. А как даст тебе от ворот-поворот, заходи в каптерку. Рябоконь в изготовлении бражки - мастер!
  Шишов не спеша направляется к узкому пролому в стене, где жаждущими водки офицерами проделан скрытый выход из полка, а Епанчин подбежал сзади к девице и попытался подхватить большой чемодан. Специально не удерживает, роняет его себе на ногу и, будто отдавив пальцы, прыгает на одной ноге, тихонько подвывая. Девушка громко смеётся. Теперь старший лейтенант подхватывает чемодан двумя руками и, комично согнувшись под мнимой тяжестью, идет к общежитию.
  Епанчин (галантно). Бонжур! Мадмуазель, я офицер и не могу позволить тащить тяжёлый чемодан! Нельзя девице утруждаться и ручки нежные мозолить! Позволь представиться: капитан Епанчин. Можно просто - Слава.
  Жанна (улыбаясь). А я Жанна. И верно, капитан, я очень устала, но кругом ни одного джентльмена. Сплошное пехотное хамло. А ты, я посмотрю, галантный кавалер! Мерси! Держи чемодан, но за труд никакой награды не проси, не дам! Но осторожнее, если уронишь и разобьёшь содержимое, то так врежу промеж ног!
  Епанчин. Помилосердствуй, ангелочек, зачем меня достоинства лишать и превращать в никчемного калеку? Чтоб мог тебя... лишь гладить?
  Жанна (возмущенно). Нахал! Сейчас не надобен мне ни самец, ни гладиатор. Устала я от вас, от кобелей ...
  Епанчин ( разводит руками). Увы, мадам! Других на фронте не бывает! Мы на войне дуреем, нам женский пол на фронте прибавляет силы и отвлекает от жестокости войны!
  Жанна (строго). Мальчик! Я не мадам, зови меня мадмуазель...
  Епанчин. Я ошибся? Виноват, исправлюсь! Осмелюсь уточнить... Мадмуазель, вы точно девушка? В ваши-то годы...
  Жанна (с обидой). Хамить надумал? Ах зараза! О, как же быстро слухи долетают! И в этом гарнизоне многие меня хотят... отлюбить?
  Епанчин. Я простой боевой офицер, но зато холост и хороший кавалер! Как жаль, что ты не любишь молодых, а предпочитаешь генералов, у которых чин! Однако же всё может измениться: вдруг с годами я стану маршалом!
  Жанна (грустно и задумчиво). О генерале слухи тоже долетели? Эх, прощай покой! Опять сведут мою жизнь к постели...
  Епанчин. На то они и слухи!
  Жанна (с обидой). Насколько ты желаешь быть мне близким? А не кажется ли, капитан, что это низко и подло при первой встрече сразу говорить, о том... о чем бы лучше промолчать?
  Епанчин. Признаюсь откровенно: хочу интимного контакта и страстного полового акта... Сударыня, я наповал сражён твоей небесной красой!
  Жанна. Умерь свой пыл и не болтай! Надорвешь пупок и чемодан не дотащишь. Потом не сможешь... и раза...
  Жанна грустно рассмеялась.
  Епанчин. Неподъёмны твои саквояж и чемодан! От штаба, верно, трудным был вояж? В этом 'контейнере' складированы черепа и скальпы тысячи поверженных поклонников?
  Жанна (строго). Но-но, шутник! Учти, меня задешево не купишь. Придется долго утомительно просить... Я девушка приличная... А если продаюсь за деньги, то за большие, даже очень большие! ...Есть дельные предложения?
  Епанчин (с усмешкой). За афгани или за чеки? А может, мы заплатим золотом?
  Жанна (оценивающе смотрит на офицера). Приноси, а там поглядим, обдумаем... возможно... что-то и получишь взамен.
  Епанчин. А чего размышлять, труд приятный и не тяжёлый! Бери новенькие купюры да добросовестно за них поработай...
  Жанна притворно пытается дать пощёчину, но лейтенант уклоняется, и девица, теряя равновесие и не устояв на высоких каблуках, падает к нему в объятия. Епанчин, пользуясь случаем, целует её, ставит на ноги и убегает прочь, осыпаемый градом беззлобных ругательств.
  Епанчин (с восторгом). Ну надо же! Я получил бесплатно первый поцелуй! И верно, сладкая! Думаю, этот поцелуй не последний.
  Жанна (глядя вслед, произносит задумчиво). Эх, жалко только капитан! Был бы генералом или полковником - цены бы не было такому удальцу... А так, лишь головная боль. Забеременеть на фронте - этого мне только не хватало...
  
  Сцена третья
   Камера с одним зарешёченным окошком под потолком, нары, укрытые солдатским одеялом. Под нарами пустые бутылки из-под водки. Напротив лежанки два табурета. На одном уполовиненная бутылка водки и бутылка коньяка, банки и баночки с различными закусками, на другом - гордо восседает ротный Епанчин. На нарах, словно римский патриций, возлежит Шишов. Оба офицера в сильном подпитии. Через маленькое окно под потолком, снаружи, их подслушивает всё тот же джинн.
  Епанчин (пьяным заплетающимся языком). Отчаянный ты парень, Леха! Начальства не боишься, спины ни перед кем не гнёшь! Я тебя за лихость уважаю!
  Шишов (ещё более пьяным, чем у приятеля голосом). Карьеру делать на костях не собираюсь. Наоборот, домой с войны вернусь и сразу на гражданку! Сниму погоны, заброшу в шкаф портупею, иначе от военной жизни отупею! Не хочу тянуть армейскую лямку.
  Епанчин (кипятится). Ты даже не авантюрист, не анархист, мягко говоря, тебе всё пофиг... а если сказать грубее...
  Шишов (примирительно). Не шуми, не гони волну! Лучше расскажи, как прошло знакомство! Признавайся, контакт наладил... с той тигрицей? Думаю, не совладал с красоткой...
  Епанчин. Отстань. Лучше откроем бутылку янтарного 'Арарата' и насладимся божественным напитком!
  Шишов. А хвастал мне вчера: мол, я с девками прыток...
  Офицеры выпивают молча, закусывают. Шишов приподнимается на локте, ставит наполненный стакан на ладонь и выпивает опять.
  Рассказывай!
  Епанчин. Отлипни, не скажу. О, как быстро на голодный желудок опьянел! Мне кажется, я заблудился в мыслях и словах...
  Шишов. Какие ещё мысли! Трещит мой череп - который день не просыхаю!
  Епанчин. Как бы понятнее сказать тебе, что такое мысли, горький ты пьяница... Мысли - это мысли, брат, о доме, о семье, о смысле жизни, о любви, о женщинах и даже о низком - о еде...
  Шишов (ехидно). Хм, вот славно! Твоя философия сводится к жратве! Как у бойца плохого, тот думает лишь о женской... Ну, да ты меня ведь понял, о чём думают завсегда наши солдаты...
   Епанчин. Пошляк ты! Циник и похабник! Мат и военные команды - вот твой язык.
  Шишов (выпивая ещё стакан водки, откровенно дурачится, смотрит сквозь стакан и действительно почти не узнаёт приятеля). Ну и что с того, что я хам? Ты вообще-то кто, малыш? С тобой мы не знакомы...
  Епанчин (пьяным голосом). Зовут меня Вячеслав! Я капитан! А сам-то ты кто, нахал? Ты, между прочим, старшему по званию грубишь!
  Шишов (заплетающимся голосом). Мы теперь и за стаканом будем соблюдать субординацию? Фиг тебе! Я Леха... Леха я! ...Забыл только... какая же у меня фамилия...
  Епанчин (пьяным голосом спрашивает). Ага, я вижу ты Лёха-арестант... Забылся, алкоголик! Не помнишь, как фамилия твоя? Пьянь...
  Шишов (растерянно). Фамилия? М-м-м... Не напомнишь? В башку словно вбили клин!
  Епанчин. Может... э-э... скажешь, что ты ... э-э... капитан Епанчин?
  Шишов (почесав затылок). Пожалуй, нет, не так фамилия моя звучит... Хотя и не уверен в этом... Посмотри на личный номерок. Вот он на моей грязной шее, словно крест, висит. (Подносит к глазам приятеля висящий на шее личный номер). Прочитай, какие там прописаны цифири? Башка совсем не варит! Не могу понять, на каком я свете...
  Епанчин (с зажмуренными глазами шевелит губами, силится что-то выговорить, отхлебывает из горлышка и внезапно бодрой скороговоркой произносит). А я свой номер помню наизусть! Личный номер - П-354647! На обороте нацарапано моей рукою: Вячеслав Е-пан-чин. И звание - капитан. Хватит меня спаивать, я выпил свою норму - и больше не наливай!
  Шишов (задумчиво заправляет свой номерок под тельняшку). Пока ты болтал, я имя свое уже забыл. Нет, я не Слава. Но точно и не Саша, и не Сережа! Такие имена родители дают своим чадам, не желая напрягать извилины. ( С радостью.) Вспомнил! Я вроде бы с утра был... Лёшка! А Епанчин - нет, не я. Хотя и жаль, капитаном, наверное, быть... неплохо... (Закатывает глаза и быстрой скороговоркой произносит) Стоп! Вспомнил и фамилию! Точно: я лейтенант Шишов! Мой номер - С-352789. Не забыл! А ты другую мне фамилию называл! За провокацию пей штрафную...
  Епанчин (вновь разливает по стаканам водку). Врёшь, каналья, ты не Шишов! Нашему Шишову вчера присвоили старлея!
  Шишов (сердито). Наверное, звание присвоили другому Шишову. Обидно, что мне звание не дали: ни 'Красной звезды', ни маленькой звёздочки. Министр обороны меня обделил и позабыл! И х-х-х... хе-хе... с ним! Смелей пей водку, капитан: посуду греешь, балаболишь... Но, может, всё же то был я? И звание моё украли?
  Епанчин. Ты дебошир, ты разгильдяй, буян и обитатель гауптвахты. Не брит, не мыт, вонюч и пьян, черен, как горняк, который выбрался из забоя после смены! За что тебе давать старлея? За пьянки?
  Шишов (возмущаясь). Я после рейда даже не умылся толком: баня не работает, и в казарме нет воды! Утром построение - и сразу отправили на нары!
  Епанчин (с грустью). Сказать по правде, жалко мне того старшего лейтенанта Лёху.
  Шишов (сердито). Чего его жалеть? Звание моё присвоил - устроился, проходимец, неплохо...
  Епанчин. Вот мы сидим и пьём, а бедному Шишову в разведку завтра топать на реализацию разведданных. Опасное задание, как раз для отчаянных сорвиголов и дураков! Намечена ночная засада в глубине Баграмской 'зелёнки'. Но чую, дело тут нечисто: шлют разведку на погибель.
  Шишов (со злостью). Пусть комполка и особисты жопы себе рвут! За рвение начальству дают ордена и звания! И бестолковый Лёха тот пускай им каштаны таскает из огня.
  Епанчин (горестно). Боюсь, дружище, как бы ты ни хотел забыться за стаканом, но бедняга Леха ты и есть.
  Шишов (сердито). Ты ошибся! Я лучше буду жить в этом тюремном каземате! Прочти снова: вдруг другая фамилия нацарапана на личном номерке...
  Епанчин. Нет, брат, судьбу не проведёшь, завтра тебе в бой идти! Считай, что я сейчас - министр обороны, а значит, присваиваю звание и прикалываю звёздочки в твои погоны, выцветшие под афганским палящим солнцем!
  Епанчин достает из кармана звёздочки и протягивает приятелю. Шишов опускает их в стакан, наполненный водкой, несколькими глотками осушает до дна. Затем выплёвывает звёздочки в открытую ладонь и кладёт в карман.
  Шишов (сердито). Плевать мне на приказ, пускай идут в разведку сами! Другой Шишов пусть подставляет голову под пулю. А я отлежусь на грязных нарах!
   Епанчин. Но как же девиз российских офицеров? За царя, за веру и за Отечество?
  Шишов. С меня хватит! Весь год я воевал и рисковал зазря... ( Вновь выпивает водку.) Говоришь - не засада, а подстава? Интересно, какая сволочь эту авантюру затеяла!
  Епанчин ( с сочувствием). Я видел приказ: уходишь рано утром, в пять часов. Удачи тебе, друг! А другого Шишова в полку нет, поэтому трезвей и отдохнуть до рассвета постарайся...
  Шишов (с усмешкой). Вот досада! А ну-ка, расскажи о комиссии московской. Показуха, как обычно?
  Епанчин. Конечно! Нам бессонные ночи, суета и пот, а начальству чеки, слава и почёт! Приехали откормленные хари, холёные штабные московские крысы! Рожи красные и хмельные! Днем идет скупка товаров по дуканам, а вечерами в женском модуле кобелируют! Скоро закончат проверку и уедут домой, на Арбат. С одной стороны, тебе повезло: на гауптвахте пересидел этот дурдом.
  Шишов (усмехаясь). Ложись на соседние нары, если так!
  Епанчин (примирительно). Не обижайся. Представь себе картину: мои пехотинцы, как последние болваны, малюют краской канализационные люки! Красные и белые пятна наносим размером с блюдце, словно рисуем мухоморы! Я, получив такой бредовый приказ, подумал, что начались глюки!
  Шишов (смеется). Забавно! Ты лично их раскрашивал?
  Епанчин. И я тоже. Размерял, примерял, рисовал. Не один я, этим важным делом занят целый взвод! На нашем театре военных действий нравы психбольницы!.. Колючки выкосили, 'обсерили бондюры...'
  Шишов. Бред какой-то спьяну лопочешь! Что вы сделали, повтори-ка...
  Епанчин (смеётся). Я расскажу подробно, а ты мне коньячку налей! Утром наш татарин зам по тылу повелел 'обсеривать бондюры'! Мы не поняли - недоумеваем... Оказалось, в переводе на нормальный русский - покрасить серой краскою бордюры...
  Шишов (хватаясь за голову). Маразм, дружище, кругом маразм крепчает...
  Епанчин (возмущаясь). Проклятье! Всему виною треклятая карьера! Эх, нет двенадцати генералов в моём роду, как у нашего командира Петренко-Иванова! Вот везёт негодяю, а у меня в родословной нет даже плохонького адмирала. Армейскую лямку смиренно тяну и терплю... Награды, звания, если в Афгане не придут, в Союзе их и подавно никто не даст.
  Шишов. Но тебя ведь в прошлом месяце командиром роты назначили!
  Епанчин. Ну и что с того, что я стал ротным? Таких капитанов в пехоте пруд пруди! Как ни стараюсь служить усердно, но блатные всегда впереди... Мои документы на два ордена за боевые рейды по кишлакам который месяц гуляют по штабам. Я кадровика спросил: куда девались награды? А он ответил: возможно, украли, мол, ищи сам...
  Шишов. Не отчаивайся, найдутся ордена.
  Епанчин. Ругаться, требовать своё - надоело! И ведь награждали за взятие больших трофеев (захватили склад с минами) и за успешную засаду, а не просто так, по разнарядке! Звёздочки мои не на паркете выслужил! С орденами в академию смогу легко поступить и тогда продвинусь по службе... И ты, Лёха, начальству понапрасну стал дерзить! Смирись! Карьеру поломают, не дадут дослужить спокойно!
  Шишов. В мечтах, конечно же, и мне хотелось дорасти до генерала, однако и зады начальникам я не буду лизать.
  Епанчин. Алексей! Конечно, каждому своё! Как в Бухенвальде: кто-то ещё моется, а кто-то - уже мыло...
  Шишов. И я о том же: чинодралом становиться - дело не моё! Вот, взять, к примеру, полкового замполита: он ради своей карьеры, если понадобится, любого заживо сожрёт.
  Епанчин. И верно, брат, Золотарь - сволочь! Гнуснейшая тварь.
  Шишов. Ну да ничего, однажды он наткнется на растяжку! Давно хочу всю их подлую компашку грохнуть!
  Епанчин. За это надо срочно выпить! Вернее, за то, что я этого не слышал!
  Шишов. Шучу! Слишком много им чести! Ты же знаешь меня: на войне я зверь, но хладнокровно убивать своих, пусть и сволочей... Не буду...
  Епанчин (восторженно). Да ты один целого взвода стоишь!
  Шишов. Начальство разве не замечает моего рвения? Знаешь, чем я командирам досадил? Наверное, тем, что все их аферы знаю! Действительно, про тёмные делишки могу поведать следствию!
  Епанчин. Откуда?
  Шишов. По распоряжению командира, мой взвод часто полковые топливозаправщики сопровождал, а Золотарь с замом по тылу топливо продавали! Бензин, солярка... Их кэп покрывает. Они всё на боевые потери по акту списывают. Без малого сто тонн за год ушло афганцам! Я рапорт написал, а в результате - ни следствия, ни дела. И особист наш, видно, в доле - тоже ни гу-гу...
  Епанчин (возмущенно). Тише ты! Не ори!
  Шишов (чуть понизив голос). Или, к примеру, в этот раз мы захватили опий, дюжину мешков, а мой старшина роты в акте расписался, что уничтожено лишь десять! Бойцы говорят: по приказу Мутина два мешка унесли в особый отдел...
  Епанчин (протестуя). Опять орёшь! Не сносить нам головы!
  Шишов. Да я и так тихо говорю. А тонна спирта, сгоревшего как будто в результате подрыва? Этот спирт штабные вместо воды второй месяц пьют! Разве не забавно: в кромешной темноте духи попали, стреляя наугад в цистерну? Но мало того, что зам по тылу спирт выпил с дружками, так получил ещё за мужество медаль!
  Епанчин (переходит почти на шёпот). Ну и помалкивай, коль так много знаешь! Не то точно потеряешь свою буйную головушку...
  Шишов (возбужденно). А я не могу молчать, да и не хочу. Но вижу: нет толку выступать - круговая порука. Мешаю им, опасаются, что свидетелем на суде буду. Надеются, что духи помогут мне умереть? Потом посмертно маме вручат орден? Нет уж, спасибо! А у духов я давно в цене, и за меня назначена награда... Да и сейчас скандал раздули ведь не из-за вонючей тушенки! Теперь специально меня в пекло посылают!
  Епанчин. Воровство, самодурство, коварство и произвол! Живём с тобою, словно в зазеркалье! Ну, спасибо, просветил! Удружил, чтоб я теперь тоже спокойно спать не мог!
  Шишов. Выпьем, брат, ещё разок для укрепления нервов и закусим! А теперь мне, простаку, разъясни, раз ты такой умный: какой же негодяй затеял эту бездарную войну и зачем? Кому тут помогаем и кого защищаем?
  Епанчин. Официально нет ни зачинщиков, ни виноватых! Все руководители не при чём, прикрылись коллективом - коллективным разумом! Один издох, другой вот-вот умрет, зато усопший успел ухватить звание маршала и пятую звезду Героя... Ты спрашиваешь: зачем война? А ты на карту посмотри: мы уже почти дошли до океана, к Индии! Наверное, второй Ильич решил расширить лагеря социализма загородку, а для ведения войны цену на водку поднял в два раза!
  Шишов (смеясь). Сами по состоянию здоровья не употребляют - и другим спокойно пить не дают!
  Епанчин. Так вот, армию вводили для помощи Хафизуле Амину, но в первый день сами себе заложили политическую мину! Бред какой-то: президент, приглашавший нас в Афганистан, его семья и свита были коварно убиты в ночь ввода войск!
  Шишов (качая головой). А ведь верно! Трагедия и политический анекдот!
  Епанчин. Но страдают простые афганцы. Увы, из средневековья к цивилизации и социализму нет ускоренного пути. Боюсь, что скоро мы сами с трудом унесём отсюда ноги! Угроблено туземцев миллион во благо идей марксизма-ленинизма! Аборигены, обутые в галоши, маршируют к коммунизму... Трагикомедия!
  Шишов (с опаской). Крамольник! Ты гораздо опаснее меня! Я сторонюсь политики. А ну-ка, сгинь, болтун проклятый, диссидент!
  Епанчин (с досадой). От диссидента слышу! Алкоголик! Задал вопрос - а я ответил. В моих словах ты не заметил здравого смысла и горькой правды? Сам меня спросил про смысл, но раз думать не желаешь, пей водку, как и прежде пил!
  Шишов (словно прозрев, хватается за голову). И верно: у руля власти преступники! И этим отдать клад? Ни за что!
  Епанчин. Налей по новой! Вздрогнули! Ты опять начал болтать чепуху... Клад, да клад...
  Шишов (обнимает друга за плечи). Хочешь знать, зачем позвал тебя в этот зиндан?
  Епанчин. Да не тяни ты кота за хвост. Начал, так говори...
  Шишов. Я пригласил тебя в камеру не для того, чтоб ты мне читал морали, и не о бабах, и не о политике трепаться... Про клад хочу тебе по секрету рассказать...
  Епанчин (раздраженно). Я с тобой - о серьезных вещах, а ты опять шутишь. Придумал какой-то клад. О мародерстве и грабежах разведки я ничего не желаю знать! Зачем мне этот геморрой?
  Шишов (с обидой). Умолкни! То не грабёж, а боевой трофей! Мы взяли в караване баснословные сокровища, и я не стал их сдавать... Ведь разворуют всё командиры и тыловики. Жулью отдать драгоценные камни жалко. Вопрос: как вывезти теперь сокровища домой? Опухла голова от раздумий!
  Епанчин. Можно, конечно, сдать государству. Получишь двадцать пять процентов, четверть суммы - это будет награда Родины за ратный труд.
  Шишов. Ты шутишь? Подарить сокровища шайке преступников, которые нас сюда на погибель загнали? Нет - шиш с маслом! Рубины и алмазы Рябоконь припрятал у сухого ручья, между больших камней. Мы поделим поровну: ему, тебе и мне - честно на троих. Но как вывезти в Союз?
  Епанчин (оглядываясь на дверь). Тише! И в камерах бывают уши! Я подумаю. Потом поговорим, нас могут подслушать стукачи...
  Джинн, подслушав разговор, бурчит проклятия.
  Джинн. Грабители! Мои сокровища надумали поделить! Ну, я вам покажу! Жестоко отомщу вам!
  Джинн отходит от окна и исчезает в темноте.
  
  Сцена четвертая
  В комнате особист и замполит. Они спорят, продолжая пересчитывать деньги и делить добро. Внезапно в комнату врывается командир полка. Командир хватает за шиворот замполита.
  Петренко-Иванов. Рассказывайте, негодяи: куда подевали украденный опий? Засажу обоих в тюрягу, чтоб воровать в обход меня больше никто не посмел! Задумали аферу провернуть втихаря? А я вас должен прикрывать даром, что ли?
  Золотарь (умоляя). Прости, командир, нас бес попутал. Я честно собирался долю принести, но не успел... А откуда вам про наркоту стало известно?
  Петренко-Иванов. Мои стукачи работают старательно! Говоришь: бес попутал? А в морду не желаешь? Забыл, кто в гарнизоне хозяин? Или хочешь лес валить на зоне?! Сейчас вот этой саблей порублю в капусту. Канальи!
  Командир снимает со стены саблю, поднимает её над головой и с угрозой направляется к своему заместителю.
  Золотарь (молит). Отец родной, пощади. Долю отдадим! Просто не успели тебя позвать. Поверь!
  Петренко-Иванов (брызгая слюной). Проныры, жулики, проходимцы! Разве вам под моим началом плохо служится?
  Мутин (вмешивается). Васильич! То моя идея, я зачинщик. Спрячь саблю в ножны! Тоже мне, нашёлся Будённый! Без моего прикрытия тебя давно бы замели органы! А с опием само собою вышло, экспромт: мы решили, зачем добру задаром пропадать? Ведь можно с выгодой наркоту сдать в дукан...
  Золотарь. Сожгли и так почти полтонны дури - план выполнен! Командир, ты же служить вечно не будешь! Когда на пенсию уйдешь, деньги понадобятся. А знаешь, сколько на черном рынке опий стоит? В Крыму мы на такие деньжищи сможем построить несколько домов!
  Петренко-Иванов. Однако заработанные таким путем деньги принесут много зла! Наркотики - это страданья и мученья для людей!
  Мутин (сердито). Не надо мне мораль читать. Народ российский разве водку не пьет? А самогон?! Лакают горькую до умопомраченья, уж сотни лет русский мужик тянется к бутылке... Пьянство не болезнь?
  Золотарь. Командир, ты сегодня не в духе! Мы же запасной аэродром готовим для жизни на гражданке! Посмотри, что творится в стране! Затеяли дурную перестройку! Сидор Васильич, по слухам, в обществе вот-вот грядут большие перемены, и неизвестно, что нас ждёт. А с деньгами открываются большие перспективы.
  Мутин. Вояки скоро станут не нужны, зато в цене будут люди хваткие и инициативные... Кто прозевает старт, останется ни с чем! Нам нужно быть дружней и держаться вместе, тогда нигде не пропадём.
  Петренко-Иванов. Деньги зарабатывать надо - я не возражаю! Но помните: мы все заодно и давайте без обмана! Замполит, гони живей бакшиш от наркотического 'урожая'! И никогда не забывайте, кто в полку главный! Ну, и где же моя доля? Сколько мне чеков отсчитали?
  Золотарь. М-м-мильён афгани!
  Петренко-Иванов. Всего миллион 'афошек'? И ты, комиссар, и ты, чекист, - жульё! Отравители народа... Признавайтесь, сколько моих денег прикарманили?
  Золотарь. Позвольте, командир, а сколько же вы хотите?
  Петренко-Иванов. Гораздо больше миллиона! Давайте подсчитаем тити-мити... Вздумаешь обманывать - скручу в бараний рог!...
  Начинается торг.
  Золотарь. Милльён афгани и сверху - двести чеков.
  Петренко-Иванов. За кого ты меня держишь, Сема? За бессловесного осла? Беру всё чеками! Триста тысяч чеков!
  Золотарь (возмущаясь). Я не ослышался? Грабёж! Двести. И надо бы накладные расходы вычесть...
  Петренко-Иванов. Триста! Не торгуйся!
  Золотарь (жалобно). Двести двадцать! О боже! У меня голова кругом от вас.
  Петренко-Иванов. Триста! Не торгуйся! Иначе отобью почки!
  Мутин. Двести сорок и баста.
  Петренко-Иванов (миролюбиво). Ладно, двести пятьдесят! Но денежки сразу на бочку! Складывай купюры в дипломат!
  Золотарь (с обидой). Служим вам верой-правдой, а в ответ слышим одни угрозы...
  Петренко-Иванов. Ждете благодарности? Верно, ругаюсь, но я же простой солдат...
  Золотарь. И всё бы хорошо, но появилась проблема! Командир, помогите, это по вашей части: наш новый начальник штаба, майор Погребняк, всюду стал совать свой нос. Не то стукач, не то дурак: расспрашивал меня, не знаю ли чего о пропаже опия.
  Мутин. Надобно его отправить вместе с разведкой. Одним махом устраним и Погребняка, и опасного болтуна Шишова! Духи в Баграмской зелёнке их встретят засадой! Мало ли что с ними может приключиться... А коли не убьют, а только ранят - тоже неплохо, долго будут по госпиталям валяться. Я по своим агентурным каналам им организую 'горячую' встречу...
  Петренко-Иванов. Вовка, мерзавец! Ты мне всю разведку изведёшь!
  Мутин. Помилуй бог, но на кону миллионы!
   Петренко-Иванов. Ладно, ладно... но действуй аккуратно... и не переусердствуй. Всех убивать не надо, солдат не трогать...
  Мутин. Вас понял, шеф, так и сделаем. Шишова ликвидируем, а Погребняка ранят! Продолжу доклад: пленный душман постоянно твердит в бреду о кладе великого Шерхана! Допрашиваю духовского главаря и день и ночь. Устал его пытать!
  Петренко-Иванов. Удивительно, что он вообще ещё жив! И что сказал пленный про клад? Словам его веры нет, под пыткой мало ли что скажешь.
  Мутин. Думаю, говорит правду! Чутьё меня не подвело: разведка захватила настоящий клад! Наш пленник - человек не простой: он крупный полевой командир! Клад стоит миллионы и даже не в чеках - а в долларах! А драгоценности забрал проходимец Шишов!
  Петренко-Иванов (командир восклицает). В долларах! Ух ты! Тогда Шишова пока что нельзя устранять! Надо подождать, пусть он себя выдаст и покажет место тайника... А мы потом всё изымем. Вот тогда можно и в расход... (Немая сцена.)
  
  Сцена пятая
  Комната офицеров. За столом сидят Шишов и Епанчин. Под окнами стоит джинн и подслушивает.
  Епанчин. У меня к тебе срочное дело! (Сердито) Пить не надоело?
  Шишов (тупо озираясь). А каким иным способом страх и совесть успокоить? Посоветуй. Взрываем, сжигаем, стреляем, а для каких стратегических и высоких целей - не понимаю. Как потом дальше жить?
  Епанчин (легкомысленно). На гражданке-то? Проще простого! Попробуй просто жить и любить баб.
  Шишов. Вот и люби их сам, а я-то тут при чём? У меня другие интересы: карты, охота и рыбалка. Мужикам от коварных баб одни страдания. Они нам только портят жизнь... Достаточно лишь изредка снять напряжение, главное - не увлекаться всерьёз, а заниматься этим как бы между делом.
  Епанчин. Дурак ты, братец!
  Шишов. Мне вовсе не нужна любовь. Избранница, к примеру, сегодня идеал: свежа, стройна и хороша собою. А через тридцать лет? Кто этот бегемот в замызганном халате? Кто эта злая фурия, сварливая мегера? А если сам состарился, а жена молода, то сделает тебя рогатым... рано или поздно.
  Епанчин. Никто тебя любить не заставляет! Не хочешь - не люби. Веди неспешно разговор с самим собой и со своим 'дружком' (громко смеется). Приятно говорить о женщинах! Ты почти евнух, ты отшельник, а я...
  Шишов (отмахиваясь). А ты неисправим, готов валяться у любой распутницы в ногах...
  Епанчин. Как бы тебе доходчивее объяснить... Ты по натуре бирюк и неотёсанный мужлан. Бабы - это для тебя адское наказание! А для меня они - голубки, киски, рыбки, нимфы! Ох эти женщины! О неземные существа! Теряю голову при виде красотки. Ты дикий варвар в половых вопросах... К девушкам у тебя подход каменотёса: рубить, долбить, тесать...
  Шишов. Болтун ты и хвастун.
  Епанчин. Ничуть! Одну недавно я пытался очаровать, да сам попал в плен её чар. Но ты споил меня на гауптвахте. Я ведь совсем забыл, что назначил ей свиданье... и не пришёл.
  Шишов. Ты сам пил. Я насильно не поил.
  Епанчин. Не помню имени, но аромат её духов запомнил - узнаю из тысячи. (Хватается за голову.) Дай вспомнить... Женя? Ира? Оля? Серафима? Нет! Отшибло память. А всё ты, пьяница проклятый!
  Шишов. Стареешь, брат, становишься рассеян. Напоминаю, зовут девицу Жанна.
  Епанчин. Точно! Вслушайся, как звучит восхитительно: Жанна! Не ошибся? Не Вика, не Марианна, не Кристина? Она меня сама в гости позвала... Как хороша, но только души у неё нет! Глаза холодные, в них ледяное пламя. Нужен поэт, чтоб такую женщину воспеть в стихах.
  Шишов. Ах ты, пройдоха! Уже зажал, небось, девицу в тёмном уголке?
  Епанчин. Не насмехайся! О Жанна! Она вонзила мне в сердце кинжал...
  Шишов. Прекрати! Давай забудем на минуту баб и поговорим о деле...
  Епанчин (задумчиво). Ах да, ты о трофеях. Рассказывай, что у тебя в заначке осталось? Чем я за водку рассчитаюсь в магазине? Банкет на гауптвахте стоит денег, и я должен продавщице Зине сто чеков...
  Шишов. С похмелья ты совсем забыл, что я говорил на гауптвахте? Вот тебе камушек - это гранат! В потаённый карман его положи, и в Кабуле продай ювелиру. Это, брат, драгоценность! На сдачу потешишь себя: денег хватит, чтоб Зинка тебе пару раз дала...
   Епанчин (протестуя). Юморист! Наши продавщицы страшны , словно жертвы атомной войны! Я столько не смогу выпить водки...Ту Зинулю не пожелаю и врагу!
  Шишов (смеется). Как хочешь, я просто предложил.
  Епанчин уходит из комнаты. Шишов ложится на кровать и начинает играть на гитаре. Епанчин быстро возвращается.
  Епанчин. Подъём! Идём в гости к женщинам! Нас ждут, возможно, и тебе тоже что-нибудь перепадёт.
   Епанчин тянет за рукав упирающегося приятеля.
  Шишов. Может, ты один? Без меня быстрее уложишь в постель свою Жанну.
  Епанчин. Нет, отправимся вместе! С красоткой в комнате живет соседка.
  Шишов. А кто подруга? Она тоже хороша собой? Я ею овладеть сумею или надо крепко напиться?
  Епанчин. Нет, мягко говоря, не очень. Библиотекарша эта лет тридцать как не девица. Признаюсь честно: я её боюсь!
  Шишов. С чего бы? Ты же герой!
  Епанчин. Она похожа на злую колдунью или Бабу Ягу! Гадает, ворожит, предсказывает. Робею под её пристальным взглядом и ничего с собой поделать не могу... Ну, всё, пришли. Смешно, но я действительно дрожу и боюсь ворожею эту... (Стучит в дверь) .
   Шишов (шепчет). Напьюсь! Неужто Валентина так страшна? А может быть, она больна проказой?
  Епанчин. Прекрати! Бабе чуть за сорок пять! Не красавица, но не с лица же воду пить.
  Шишов. О боже, нет, конечно же! Но она явно не в моём вкусе. Пусть лучше старый прапор Рябоконь берёт её на абордаж!
  Епанчин вновь стучится.
  Епанчин. Замолчи же! Ау, девчата! Гостей ждали?
   Из-за двери раздаётся сварливый голос Валентины: Гостей примем, ежели нам позолотят ручки...
  Шишов (бурчит). Прорвы! Им только деньги подавай! Вот сучки!
  Епанчин (входя в комнату). Обязательно одарим! За это ты нам погадаешь?
  Валентина. Ворожба моя верна! Плати чеки и слушай.
  Жанна красит ногти, сидя на койке, и украдкой смотрит на вошедших. Офицеры выставили на стол закуску, коньяк и осторожно уселись на краешках стульев. Под кроватью лежит следящий за Шишовым джинн. Епанчин платит. Гадалка что-то пробормотала, раскинув карты по столу, считает их, перекладывает, перетасовывает. Затем взяла руку Епанчина и принялась рассматривать ладонь. Внимательно смотрит ему в глаза и выносит приговор.
   Валентина. Тебе везёт! На ладони, вижу, начертана вечность, а линия жизни стремится в бесконечность. На руке написано: богатство, счастье и любовь, которая, словно молодое вино, взволнует кровь! Без малого тебе до ста лет целовать девиц в уста. Ох, везучий малый!
  Епанчин. Не врёшь? Я останусь жив на этой войне! Нет подвоха в твоём гаданье? Тебе верить-то можно?
  Валентина. Конечно, тебе жизнь покажет, что я была права... Через семьдесят лет навести меня и за правдивое предсказанье не забудь отблагодарить! Всё сходится, если только в возрасте Христа случайной смерти сможешь избежать.
  Епанчин. Порадовала! Спасибо, милая старушка! Значит, для духов, я недосягаем. В Афгане не страшны ни пули, ни осколки?
  Валентина. Старушка! Так меня обидеть! Ах, мерзавец! А ну-ка сейчас вмиг перегадаю - и пеняй на себя.
  Епанчин. Прошу прощения нижайше, готов вину загладить и поставить магарыч!
  Валентина. Берегись! Вижу: мерцает твой силуэт в полумраке, и как будто могила рядом с ним. Накажу, чтобы обзываться было неповадно! Ну да ладно, живи! Проживешь девяносто шесть лет! Тебя ни пули, ни осколки не зацепят, но в мирной жизни захвораешь, смерть крылом тебя слегка заденет...
  'Тулук кыссс!
  Аших пысссс...'
  Могу продать от вражьей пули и от нечистой силы оберег и заговор...
  В комнате стоит полумрак, на столе горит свеча, шторы, мебель, коврик искрят и потрескивают, полы скрипят сами собой. Обстановка очень таинственная. Жанна хихикает в сторонке и явно посмеивается над зачарованными гаданьем офицерами.
   Епанчин. Конечно же, куплю и для себя, и для Лёхи, и Рябоконя! Держи, дорогая ворожея, полсотни чеков, всё равно их пропьём...(Гадалка получает свернутые деньги и прячет в карман.) Удачно в гости зашли! Приговорила меня к долгой жизни! А вдруг случайная катастрофа? Эпидемия? Или начнется в стране мор? И почему не ровно сто лет я проживу?
  Валентина. С точностью до года я срок тебе отмерила! Слушай меня: круглым датам никогда не верь: в настоящем гадании так не бывает!
  Шишов (встревает в разговор). Откуда ты всё это знаешь, старушка? Смотрела на мою ты руку одно мгновенье! Ты ведь не цыганка, и фамилия твоя - вроде бы русская...
  Валентина. Ах ты, невежа! И ты туда же! Какая я вам старушка? Мне через месяц всего сорок пять! У-у, злыдень! Хочешь превратиться в жабу? А может, сделать так, чтобы ты влюбился в уродину? Или продать тебя в рабство к нечистой силе?
  Шишов (примирительно). Остынь, не горячись. Извини.
  Валентина (с гордостью). Я пять лет прожила на Кубе, училась там у колдунов и проникла в сокровенные тайны магии! Меня обучили заклинаниям, посвятили в тайны добра и зла! А цыганская кровь во мне тоже течёт! Среди колдуний Карибских островов я в авторитете! Секретным таинствам Вуду у сильной ведьмы обучалась. Нас, настоящих колдуний, на земле осталось мало: всего пять или шесть... Владею знанием сантерии и кандобле, обрядами кимбанда и умбанда. Могу покатать тебя ночью на метле. Хочешь? (Валентина смеется, а Шишов, протестуя, машет руками.) А тебе нужно обязательно увидеть диплом колдуньи с печатью?
   Шишов (громко рассмеялся). Занятно. Но ты, наверное, каждому клиенту обещаешь сто лет жизни, и офицеров искушаешь надеждой...
   Валентина (резко взяла ладонь лейтенанта, взглянула и так же резко отвела в сторону). Увы, приятель, но тебе такого не скажу! Лет пятьдесят или чуть больше... Всему виной твоя будущая роковая любовница... Высосет она из тебя все жизненные соки...
  Шишов. А кто она?
  Даже в полумраке было заметно, как офицер стал резко бледнеть, и руки Шишова задрожали. Он вскакивает из-за стола, роняя стул.
  Валентина. А этого пока не знаю... Не трепещи! Здесь не убьют. Жизнь будет коротка, но весела. Вот так-то, парень, долголетие не всем людям дано.
   Шишов (внезапно громко кричит). Ты всем так говоришь! Но каждый день нашего брата убивают и в 'черном тюльпане' отправляют домой!
   Валентина (вздыхая). Я твёрдо знаю, на ком печать смерти лежит - говорю о смерти лишь тому, кто наверняка погибнет... Зачем обманывать несчастных? Мне врать нельзя. Кто приходил и слушал предсказанье, тот получил от Бога или черта, не знаю, наказанье. Кому погибнуть суждено - тех давно нет. Два месяца, гадая, я твержу: будет жизнь! Но вот вчера один такой пришёл... я ему предсказала гибель, а он не поверил. И смерть он сразу же свою нашел: сегодня разорвало миной.
  Епанчин. Прапорщик Кущак! Фугас взорвался на дороге, когда бедняга ехал с заставы к выносному посту...
  Шишов (с удивлением). Признайся, командир полка здесь был?
  Жанна (с гордостью в голосе). Начальники напились и в полночь к себе в комнату позвали гадалку. И до самого утра им тетя Валя гадала!
  Валентина. От счастья, что жизнь пообещала, начальники спирт из ковша пили! Я даже испугалась, не вкралась ли ошибочка в гадание? Вдруг они нечаянно умрут с перепоя? Но нет, всё обошлось. Что им, скотам, сделается!
  Шишов. Значит, вся эта шайка существует на свете, потому что ты им разрешила жить?
  Валентина говорит и говорит вкрадчивым завораживающим голосом, а сама тем временем всё раскладывает и раскладывает карты. Собирает, перекладывает и вновь собирает. Затем внимательно осматривает голову Епанчина и продолжает гадание.
  Валентина. К моему величайшему сожалению, но вполне возможно, что так и есть - я подарила им жизнь. Однако продолжим гадание. Славушка, судя по макушке, суждено женатым быть не раз, но первые два раза, вижу, неудачные... Хочешь получить мой мудрый наказ?
   Епанчин. Скажи, сколько будет всего жён у меня, такого любвеобильного? Пять или шесть? Или за мною по пятам будет бродить толпа девиц, и ни одну из них не выберу.
   Валентина. Молчи, распутник, иначе напущу чёрную проказу! Сказала же: больше, чем два раза, но точно не скажу! Детишек наплодишь немало в этом мире. Макушка непонятная, запутанная. Ещё вижу: быть тебе богатым и известным!
  Шишов. А ещё говорят, что везет только дуракам! Но умнику Епанчину и жить предстоит больше, чем девяносто лет, и будет много жён, и слава и почет! А как же я? Ставлю мою судьбу на кон! Хочу я тоже славу и богатство! Выбрасывай! Чёт? Нечет? Как карты лягут?
  Епанчин. Леха, подожди, не мешай! Валечка, продолжай!
  Валентина. Больше ничего не вижу. Хватит и того, что я тебе сказала.
  Звучит резкая и протяжная сирена.
  Епанчин. Проклятье, сигнал тревоги! Общий сбор на построение! Давайте завершим вечер у нас. Мы купили угощение... Ждём ровно в семь! Вот ключ в нашу спальню.
  Шишов (бурчит Епанчину). У нас в комнате не прибрано, бардак везде. Я заранее тебя предупреждаю, что в ваши шуры-муры не играю...
  Валентина (завершив гадание, усмехается и произносит тихо). Как знать, ведь всё бывает в этой жизни... в любви мужчины так непредсказуемы...
  
  Сцена шестая
  Зашторенная комната. Валентина и Жанна сидят за столом, говорят о жизни.
  Валентина. Расскажи, милая, как тебя угораздило попасть в наш гарнизон? Как такая красавица попала в полк из штаба армии?
  Жанна. Сама не ожидала. У меня любовником был стареющий генерал. Слабый, неумелый. В койке нужен был молодой самец или гусар, чтоб скакал на мне! Сломался генерал быстро, постельного не сдюжил темпа старикан, словно старая кляча. Генерал глотал валидол, витамины кушал, крепился. Но всё равно заездила его! И сразу потянулась молодежь ко мне в кровать гурьбой! Загуляла...
  Валентина. Ах, какая ты страстная! Я в молодости такой же была чертовкой!
  Жанна. А то! Но сколько веревочке ни виться... Я в раж вошла и сразу же попалась! Однажды генерал-ревнивец застукал меня с рослым лейтенантом из охраны. Скандал! Летёху - в горы, на дальний пост, а меня к вам в полчок, на перевоспитанье.
  Валентина. Старый негодяй! Сам не гам и другим не дам! А молодость проходит...
  Жанна. И не говори, соседка. Ох, расстроилась я, выйду - покурю.
  Жанна выходит в коридор, и вдруг из ниоткуда появляется джинн.
  Валентина (с испугом). Ты кто такой!? Что за чудище? Я тебя не вызывала! Сгинь!
  Джинн. Зато я тебя знаю, колдунья! Наслышан! Я джинн Сабах ибн Низамутдинн! У меня к тебе есть одно секретное дельце!
  Валентина (машет руками). Ох, чур меня. Доигралась! Нечистая сила ко мне явилась! Какое может быть дело ко мне? Не пугай и не томи - говори скорее.
  Джинн. Думаю, оно тебя заинтересует. Валюша, ты хочешь заработать миллион?
  Валентина. Кто же не хочет. А что надо сделать подлого?
  Джинн. Ну почему именно подлого?
  Валентина (с усмешкой). Такие деньги платят только за подлости и мерзости...
  Джинн. Угадала! Следует приворожить одного из офицеров, того, что приходил сегодня к вам. Любого из них. У них в руках мой клад: первые драгоценные камни начали собирать ещё во времена Александра Македонского, часть - при царе Ашоке, кое-что принадлежало самому Чингиз-хану, затем кладовую пополняли Султан Бен Тала, бек Али Аль Маруф, индийские магараджи. Но настоящий хозяин клада - царь Шерхан, это он сумел собрать все сокровища воедино. Теперь ценности в руках этих недавно ушедших от вас оболтусов. Клад надо вернуть! Я вознагражу тебя за службу. Согласна? Ваша задача - подготовить почву, влюбить мальчишку и вернуть мне клад.
  Валентина (чуть подумав). Конечно, согласна. Я уже слышала про драгоценности от прапорщика, но не поверила, думала: пьяный бред.
  Джинн. Сокровища не вымысел! Эх, жаль, но я сам против этих офицеров бессилен! Не успел. Они теперь защищены, у каждого есть священный оберег от злых сил, который ты им продала!
  Валентина. Прости меня, я же ничего не знала! Если это так, то я приложу все силы, чтобы помочь тебе и самой заработать. Есть у меня одна хитрая задумка...
  Джинн (оглядываясь). Вот держи состав снадобья и запоминай слова заклинаний. (Джинн протягивает мешочек гадалке и что-то долго шепчет ей на ухо.) Ну как? Запомнила? Слово в слово? Не перепутаешь? (Валентина бормочет тихо слова заклинаний.)
  Валентина. Переписать можно? Вдруг что-то забуду.
  Джинн. Запиши, я продиктую.
  Валентина быстро записывает, а джинн поправляет её.
  Валентина. Всё верно?
  Джинн. Да, ты молодец! Прилежная ученица. Только не проболтайся никому о нашей тайне. Иначе я тебя саму уничтожу!
  Валентина (в ужасе). Клянусь: не обмолвлюсь, клещами не вытянут тайну!
  Джинн исчезает в воздухе, а Валентина в страхе дрожит. В комнату возвращается Жанна. Валентина начинает уговаривать соседку идти в гости к офицерам. Женщины спорят.
  Валентина. Поговорим об одном деликатном деле?
  Жанна. Говори. О чем?
  Валентина. О кладе. Жанночка, мой вчерашний мужчина сболтнул лишнего. Тот прапорщик был сильно пьян! Я в транс его ввела и выведала эту тайну под гипнозом. Теперь Рябоконь и не вспомнит, что сболтнул лишнего... Поверь, он про драгоценности не врёт, я чую: дело верное...
  Жанна. Не может быть! Откуда же на нас свалилась такая удача? Рубины, бриллианты, топазы, гранаты! У меня голова кругом. Я ни разу в жизни не держала в руках ни сапфира, ни изумруда. Как же к этим олухам попали богатства? Я готова за сокровища отдать свою душу и тело!
  Валентина. А много стоит твоя душа?! Не смеши!
  Жанна. А тело?
  Валентина. Это другое дело! Твоё тело - в цене и можно дорого продать!
   Чтобы клад стал нашим, придется тебе много постараться: соблазнять, очаровывать. Я не гожусь, нужна в этом деле красивая молодица!
   Жанна. Ладно, подруга, уговорила. Кого должна я очаровать? Их двое, но мне больше по нраву Епанчин. Колдуй! Хочу, чтобы капитан и камушки отдал, и со мною жил. Ты уверена в силе колдовства Вуду? Пообещай, что после ворожбы буду богатой, как королева!
  Валентина. Верь мне, красотка, всё так и будет!
  Жанна (мечтательно). Надоело быть шлюхой! Знать бы наверняка, что стану счастливой! С детства устала жить в бедности, а я ведь была первой ученицей в школе и хорошей девочкой. Но вместо института оказалась в постели с поселковым бандитом. Нищета проклятая! Одно моё богатство - красота. Она меня всегда выручает, но красота и моё проклятье: мужчины во мне видят лишь смазливую куклу. А вдруг ты наколдуешь мне беду? Ладно, была не была! В долгу не останусь.
  Валентина. Соседка! Капитан и так уже любовной страстью ослеплен, без колдовства. Весь дрожал и трепетал, когда смотрел на тебя. Но и Шишова ты зря боишься, может, лучше с ним попробовать! Дурака легче окрутить.
  Жанна. Нет, разведчика боюсь! Шишов мрачный, и взгляд у него злобный. Почувствует подвох и побьёт, чуть заподозрит что - не пожалеет.
  Валентина. Напрасно ты так думаешь, он только с виду страшный, а на самом деле парень добрый.
  Жанна. Сказала же: нет, не хочу его! А еще я страшусь мести полкового командира! Сидор Васильевич очень крут! И его дружки так и вьются вокруг меня да облизываются.
  Валентина. Успокойся и забудь ты этих пьяниц. Ещё разок подумай: может, давай приворожу болвана Лёшку Шишова? Его легче будет оставить с носом.
  Жанна. О нет! Он мне противен, для него я слишком хороша!
  Валентина. Но я считаю, что этот умный капитан опасен!
  Жанна. Нет, Епанчин! Его приворожи. Он настоящий мачо. Когда желанье есть, мужским причиндалам в брюках тесно! Мужик сразу голову теряет и думать начинает иным местом...
  Валентина. Хорошо, как скажешь - тебе жить! Я зелье приготовлю, но запомни: может погибнуть в муках тот, кого ты хочешь выбрать для утехи плотской...
  Жанна. Ну и пусть! Отстань! Напрасно ты за разведчика хлопочешь... Я мечтаю, помимо денег, о нежном и галантном кавалере! Мне нужно всё: и деньги, и любовь. Я же сказала: надоело быть шлюхой!
  Валентина. О деле надо думать, похотливая утроба! Ладно, заколдую, будет капитан твоим до смерти...
  Валентина достает из шкатулки несколько пакетиков, пузырьков, собирает всё это в одну кучку, надевает черный платок на голову и накидывает темную шаль на плечи, тщательно перемешивает травы и шепчет.
   Шафран, калган, гвоздика,
   мускат, аконит, анис,
   щепотка базилика,
   ирис и барбарис.
  
   Яд кобры и тарантула,
   копчёный скорпион,
   слизь мерзкой старой жабы
   и выжатый лимон.
  
   Болотного тумана,
   болеголов и розмарин,
   подсыплю для дурмана
   полынь и кокаин.
  
   Пусть парень ошалеет,
   забудет обо всём,
   немного белладонны -
   и разум усыплён.
  
   Миндаль, куркум, кебебу
   и розы лепесток,
   протертый померанец,
   лаврушечки листок.
  
   Фиалка и лаванда,
   готова баланда...
  
   Ах, да чуть не забыла,
   репей и лебеду!
   Иначе я накличу
   на голову беду!
  Валентина пробормотала заклятье, торопливо помешала ещё раз зелье, высыпала снадобье в один пакетик.
  Жанна (шепотом). Надо попробовать запомнить рецепт снадобья! Обведу вокруг пальца колдунью.
  Валентина (громко). Получай зелье для твоей любовной утехи, (и тихо) но драгоценностей от меня утаить не получится.
  Жанна (бормочет, отвернувшись в сторону). С удовольствием дала бы тебе отраву!
  Валентина. Мои условия: драгоценностей треть - моя! И слушаться меня во всём!
  Жанна (торжественно). На любую сделку согласна! Я не обманываю друзей! Добуду сокровища - честно поделим!
  Валентина. Запомни: теперь нас связывает страшная тайна, о ней молчи до смерти, иначе будешь обречена на адские мучения!
  Жанна (шепотом бормочет). Проклятая колдунья, чердынская вещунья! Богатство ей подавай! Да чтоб ты околела!
  Валентина (тоже тихо говорит, отвернувшись). Я знаю, что ты шептала про себя! Перехитрить меня вздумала. Обманешь - жестоко отомщу! Изведу!
  Колдунья добавляет еще снадобье и шепчет:
  Веточку багульника,
  таволгу, крапиву.
  Станет он удачливым,
  будет он счастливым.
  Собираются и идут в гости. Едва женщины вошли в комнату, как в этот момент в коридоре раздаются громкие голоса офицеров. Под кроватью тут как тут джинн.
  Жанна. Они идут! Скорее, Валечка, колдуй...
  Валентина.
  Сотворю обман!
  Напускаю дурман.
   (высыпает снадобье, шепчет над чашкой, а в комнате в это время сгущается туман)
  Мужчина - раб заклятья,
   слуга дурной любви
   и чтобы ты ни делал,
   для суженой живи!
  
  Теперь ты червь бездушный,
  безвольный человек.
  Никто не расколдует!
  Заклятью срок - твой век.
  
  Мемори-кэрра-пертра,
  Фуэмтос-кантрат-мос,
  Контасио-робэро
  Сопанто-рандрэос!
  
  Колдовство прочитано -
  и снять печать нельзя!
  Тебя приворожила.
  Пеняй, брат, на себя!
  
  Люби свою хозяйку,
  хоть испусти ты дух,
  принадлежи всецело!
  Но коль прочтешь над телом:
  
  Умри, любовь, навеки!
  Смыкает Вуду веки!
   Тебя я проклинаю!
  Свободным стать желаю...
  
  Обсыпешь тело солью,
  тогда получишь волю!
  Чтоб сделать отворот,
  прочесть наоборот:
  
   'Соэрдэнар-отнапос,
   Орэбор-оисатнок,
   Сом-дартнак-сотмэуф,
   Артреп-аррэк-иромем'
  Облай ему пути отступления чёрная собака! Убаюкай его разум мурлыканьем чёрная кошка!
  Дверь широко распахивается, входят офицеры.
  Епанчин (радостно восклицает). Ура! У нас в барышни в гостях! Сейчас устроим пир! Я счастлив, что вы навестили холостяцкую берлогу! Скорей к столу!
  Шишов (тихо бурчит). Всё же явилась старая карга и опять заведет шарманку о чародействе, о магии, о силе сглазов, о превратностях судьбы и о напастях разных... Тьфу, гадостью уже какою-то в комнате разит. Василиск, исчадье тёмных сил! Пахнет тленом, ладаном и полынью. Кажется, ведь она родом из Чердыни? Я про эти места слышал что-то нехорошее...
  Валентина меняется в лице, услышав последние слова разведчика, лицо исказилось от гнева. Она вдруг резким движением, мгновенно и незаметно подсыпала порошок и во вторую чашку с питьём.
  Валентина (мстительно). Пусть проклятье падет и на тебя!
  Жанна. Милые ребята, мы немного покомандовали и по хозяйству распорядились - отведайте душистого чая на травах...
  Шишов. К черту чай! Дамы, хочу вам предложить коньяк... Чай - вода. Чтоб не болеть, надо пить в Афгане спиртное и обеззараживаться - вот мой рецепт здоровья!
  Разведчик отодвигает чашки, водружает на стол бутылки коньяка, водки, свинчивает пробки, наливает в стаканы спиртное.
  Епанчин. Дорогие женщины, милые создания, я искренне рад вас видеть вновь. Война без удовольствий - настоящий ад! Без женской ласки жизнь скучна!
  Валентина (кривляясь). Как жаль, что нет шампанского или сухого вина! Женщины нехотя выпивают по рюмке коньяка.
  Жанна (нежно). Отведайте прекрасный цветочный чай! Славушка, всего одну чашечку! Попробуй, какой восточный букет! А запах! Чудо!
  Епанчин. Увольте - слишком жарко... Прошу, не спорьте. Вот коньяк, вот водка! Хотя ради тебя, Жанна, готов выпить и отраву.
  Валентина (бормочет). Как скажешь, милок, твоё желание сейчас исполнится...
  Жанна хихикает.
  Епанчин (отодвигает чай, поднимает стакан с водкой и торжественно произносит). Твоё здоровье, милая!
  После четвёртого тоста офицеры объявляют перерыв.
  Шишов. Минутный перекур! Дамы, прошу прощенья, мы оставим на минутку вас одних, сходим за закуской... Сбегаем в дукан за фруктами и конфетами.
  Офицеры быстро выходят.
   Жанна (шепчет колдунье). Скорее зелье в спиртное! О, я скоро буду ему госпожой! Я заметила, что глаза его блестят, лицо горит, капитан уже сам не свой.
  Валентина вновь что-то шепчет и высыпает щепотку снадобья в рюмку. Едва она успела подмешать порошок, как в этот момент слышатся голоса. Это в коридоре разговаривают замполит и особист.
  Золотарь. Товарищи офицеры! Покажите свою комнату и не топчитесь скромно у дверей! Идет борьба с алкоголизмом, а вы, как я посмотрю, уже в стельку пьяны?
  Мутин (с подозрением). А что сейчас в вашей комнате происходит? Я слышал странный шум. В конце концов, когда же вы за ум возьмётесь?
   Женщины в панике хватают рюмки, бутылки и забираются в шкаф. Начальники входят.
  Золотарь (принюхиваясь). Фу-фу! Довольно странный спёртый дух! Вчера пролили бражку или это самогон?
  Шишов (показывает на чай). Чем пахнет в комнате? Чай ароматный пьём на травах! Напрасно вам всюду мерещится спиртное.
  Золотарь (берёт кружку и произносит, глядя на особиста, рисуясь).
  А я не верю, возьму и попробую, что за дрянь лакают молодые офицеры...
  Чифир? Бурда? Наркотик?
  Пробует содержимое кружки и выплевывает на пол. Раздаётся грохот, летят искры, и под потолком клубится дымок.
  Мутин (пригибаясь). Ой! Что-то громыхнуло? Опять обстрел в Кабуле?
  Епанчин (ехидно). Не бойтесь - это лампочка взорвалась.
  Шишов (весело). И мы тут совершенно ни при чём!
  Золотарь. Ох, башка гудит, как будто саданули чем-то тяжёлым!
  Шишов. Сдается мне, это громыхнули чьи-то газы!
  Золотарь (хватаясь руками за стол, громко кричит). Караул! Со мною что-то происходит! В глазах пелена. Отраву в чай мне подмешали?
  Мутин. В санчасть скорее, Сема! А если ты умрешь, я с ними поквитаюсь...
  Шишов (надменно). Не надо угроз!
  Особист подхватывает приятеля и выводит на свежий воздух.
  Епанчин (задумчиво). Как думаешь, что с ним?
  Шишов (машет рукой). А ну его, пустое! До чертиков допился, мерзкий политгад!
  Епанчин. Ура! Девчата, живей выбирайтесь из шкафа на свободу! Ваш ароматный чай встал поперек горла Золотарю.
  Валентина (выбирается из шкафа отходит в сторонку и бормочет)
   Ох, беда! Дело приняло непредвиденный оборот... Возможно, Золотарь тоже попал под действие зелья! Что же с ним будет?
  Жанна (нервно). Ну, что же вы стоите? Пейте!
  Жанна протягивает рюмку Епанчину, но Шишов нетерпеливо выхватывает её, смотрит пристально ей в глаза и выпивает до дна. Раздается оглушительный треск, взрывается вторая лампочка, и в комнате становится темно. Джинн выглядывает из-под кровати и радостно потирает руки.
  Жанна (шепчет в ужасе). О боже! Выпил снадобье совсем не тот! Ах, бестолочь! Ах, идиот! Ну держись, ты у меня теперь попляшешь! Сейчас как возьму тебя в оборот!
   Валентина (в ужасе). Пахнет серой! Кажется, открылись врата ада! Ах, что я натворила! Что будет, что будет?! О мерзкий и коварный джинн!
  
  Сцена седьмая
  Комната женщин. В ней полный погром. В кровати лежит пьяный Шишов, который тормошит обнажённую Жанну. На полу валяется женское бельё, деньги, драгоценности.
  Шишов. Любимая Жанночка! Ты милый ангел, источник наслаждения и любовь всей моей жизни! Моё наваждение!
  Жанна. Любимой тебе не стану! Ты надоедлив, как репей, прошу: хоть сегодня не пей! Противно с пьяным миловаться.
  Шишов (целует ей руки). Бесценная моя! Умоляю: не груби. О, сколько злобы в твоей душе и нежном теле!
  Жанна (презрительно). Назойливые ласки мне опостылели! Забудь про любовь, давай поговорим о деле! Я хочу рубины и изумруды! Что замолчал? Я не дешёвка, мне нужны настоящие сокровища! Когда ты бросишь их к моим ногам?
  Шишов. Хочешь рубины и изумруды? Нет проблем! Будь ласковей, и я их в зубах принесу!
  Жанна (зевает). Давай поговорим по-деловому, без нежностей телячьих. Выкладывай подарки, и только после этого продолжим сексуальные утехи!
  Барахтаются в кровати. Пауза.
  Шишов. Моя взяла! Добился!
  Жанна. Ненасытное чудовище! Кобель! Я уже без сил... Ты меня желаешь опять? Пятый раз? С ума сошел! А ожерелье забыл жемчужное отдать?
  Шишов (протестует). Я подарил тебе всё, что у меня было!
  Жанна (сердито). Врешь! Признавайся! Где припрятал драгоценности? Сколько у тебя золота? Ведь ты захочешь сладкого ещё... За так не дам, похотливая скотина!
  Шишов. Поверь, что было, я тебе отдал! Никаких рубинов и топазов у меня нет! (Хватает её крепко за руки.)
   Жанна. Поди вон! Насильно не возьмешь! Дам по физиономии!
  Шишов (обнимает за колени, целует ноги). О! Сжалься, милая! Побалуй лаской!
  Жанна (сурово). Сказала же: без бриллиантов ко мне больше ни ногой!
  Шишов. Я оплатил сполна любовный гонорар! Разве этих денег недостаточно за одну ночь? Ты забираешь последние мои силы... В последнем бою меня сильно контузило.
  Жанна (с презрением). Найди себе другую - дешевую девку! Не дави на жалость! Я девушка дорогая и милостыню телом не подаю! Неси рубины - тогда дам!
  Шишов. Богиня! Пожалей, не гневайся, не прогоняй! Дозволь побыть с тобой хотя б ещё немного...
  Жанна. Сказала: нет! Слово моё твердое, как алмаз! Неси драгоценности - и будет тебе сладкое.
  Шишов. Я из-за любви к тебе поссорился с лучшим другом и, наверное, потерял его!
  Жанна. Вернись к другу и спи с ним... (громко смеется)
  Старший лейтенант выскакивает в ярости из комнаты, хлопает дверью так, что, кажется, рухнет дом. Из-под кровати выползает джинн и идёт за ним следом. Спустя минуту в комнате появляется командир.
  Петренко-Иванов (говорит слащавым голосом). Жанночка! Это я, твой котик! Несу подарки! Хочу любить тебя страстно!
  Жанна (недовольно). Ну что еще там у тебя? Помятые афгани? Бумажки, мишура? Я не приемный пункт макулатуры! Хочу топазы и изумруды!
  Петренко-Иванов (озирается по сторонам). Милая, откуда у меня драгоценности? Это бабские сплетни! Нет ничего! Вот тебе пятьсот чеков! Поверь, что я не скупердяй! И ты меня не бесплатно утешаешь! Шишова под суд отдам за мародерство! Так и знай!
  Жанна (с презрением). А мне плевать. Что ты, что он, что кто-нибудь третий... Мужчины опостылели мне все. Шишова хоть расстреливай! Мне всё равно. Он дурак, ты негодяй...
  Командир грубо хватает её за руку и уводит к себе.
  
  Сцена восьмая
  Обнажённая Жанна спит на кровати командира. В комнате полумрак. Стук в дверь, затем в комнату входит Епанчин, который, не глядя, докладывает.
  Епанчин (громко). Товарищ подполковник! Разрешите войти? Пехота соседнего полка попала в засаду, они в горах сбились и не смогли сориентироваться. Просят помощи... (Тут он замечает два сплетенных тела и пулей вылетает обратно в коридор). Тьфу, чёрт, чуть не влип в неприятную историю! Лучше я начальнику штаба доложу. Надо бы Лёхе про эту мерзкую тварь рассказать, что она делает за его спиной! Совсем пропал парень, от любви и разум потерял! И на нашей мужской дружбе из-за какой-то потаскушки пришлось поставить крест.
   Жанна (просыпается, зевая и потягиваясь, садится на кровать, по-турецки скрестив ноги). Кажется, кто-то стучался, что-то говорил или даже заглянул? Возможно, он хотел увидеть меня голой.
  Петренко-Иванов (зевая). Да кто сюда посмеет войти? Ерунда, показалось! Ох, башку от водки ломит! Вот незадача! После вчерашней пирушки не осталось ли чего выпить? Эх! Ничтожных двадцать грамм на донышке...
  Жанна (укоряет). Пьёшь и пьёшь, и с каждым разом всё меньше толку от тебя в постели! Скоро будет невозможно с тобой заниматься любовью. А бывало раньше, когда ты меня в штабе армии навещал, не мужик был - лев! Опохмеляйся, а я пройдусь, подышу свежим воздухом. Вечер такой хороший...
  Девушка уходит, а командир на минуту засыпает и всхрапывает. Встрепенувшись и окончательно проснувшись, подсчитывает вслух расходы.
   Петренко-Иванов. Потратил три тысячи чеков ей на подарки! Но чертовски хороша! Ох, в постели огонь-девка! Виртуозна! Такой и заплатить не жалко!
  Трясущимися руками достает бутылку коньяка из шкафа, лежа пьёт из горлышка и начинает дремать. Вскоре, он оглядывается по сторонам, потягивается, громко зевает. Нацеживает ещё полстакана коньяка, выпивает и произносит вслух мстительно.
  Уф! Кажется, оживаю! Итак, какую же пакость сделать этому Шишову? Заслать в засаду к черту на кулички? Скотина, путается с Жанной, а ещё гранатой мне по пьянке угрожал! Мерзавец! Скорей бы найти спрятанный им клад и уничтожить наглеца!
  Командир с трудом натягивает на себя полевую форму, дрожащими пальцами пытается зашнуровать ботинки, но не справляется и заправляет шнурки внутрь. Качаясь, бредёт к комнате лейтенанта. Она заперта изнутри. Толкает плечом, дверь не поддаётся. За дверью слышны стоны, и знакомый голос в возбуждении произносит что-то восторженное.
   Проклятье! Опять Жанна развлекается с Шишовым! Слышу знакомый голос! Ну, я тебе покажу утреннюю разминку!
  Жанна лежит в кровати лейтенанта и равнодушно смотрит в потолок. Потный офицер пыхтит и старается изо всех сил. Наконец, возня затихает.
  Жанна (говорит жеманным голосом). Ты вчера мне богатства обещал? Где подарок, Лёша?
  Шишов (устало). Вот тебе швейцарские часы.
  Жанна (со злостью). Скупердяй! (пренебрежительно) Часы...
  Шишов. Вот отрез красивой ткани, вот колечки...
  Жанна. Вот зануда! Засунь часы себе, знаешь, куда?! И пусть они там у тебя тикают!
  Шишов (удивляясь). Афгани, чеки, жемчуг! Тебе для любви этого мало?
  Жанна (раздраженно). А рубины и сапфиры, а большой изумруд? Ты в постели проболтался, что для меня полную шкатулку драгоценностей припас!
  Командир стоит под дверью и подслушивает. В коридор заглядывает особист, следом протискивается замполит.
  Мутин (подленько хихикая). Командир, что там такое происходит? Жанна и разведчик резвятся?
  Петренко-Иванов (злобно). Цыц! Тихо ты, болван! Заткнись и не мычи! Сейчас мы узнаем, где он прячет камни!
  Начальники скрываются за казармой.
  Шишов (выходя из комнаты). Милая, я быстро, одна нога здесь, другая - там. Не уходи...
  Лейтенант выбегает из комнаты, но, оглянувшись, замечает засаду. Шишов (в ярости). Ах вы, канальи! Выследить вздумали! Ну, делать нечего, пора со всеми рассчитаться...
  Петренко-Иванов (потирает руки). Не обманул душман! Клад, действительно, есть, и сейчас Шишов принесёт его нам прямо в руки!
  Шишов решительно уходит. Вскоре он возвращается с вещмешком за плечами.
  Мутин (выходит из-за угла, встает у него на пути и направляет пистолет). Стой, лейтенант! Что несёшь? Покажи, иначе буду стрелять!
  Шишов (высокомерно). Не лейтенант, а старший лейтенант! Па-а-апрошу меня не оскорблять!
  Золотарь (подбегает к ним и, не желая показать, что боится, пытается строжиться). А ну, не пререкаться! Опять пьян? Что в мешке?
  Шишов. Личные вещи. А в чём дело? Опять везде носы пропитые суем?
  Петренко-Иванов (присоединяется к приятелям и приказывает). Шишов! Предъяви вещи к осмотру! Живо!
  Шишов (показывает кукиш). Ах ты, крыса тыловая! А это видел?
  Мутин (снимает пистолет с предохранителя). Неповиновение командованию!
  Шишов. А мне на твои приказы наплевать! (Выхватывает из бокового кармана гранату и швыряет её под ноги начальству, а сам бросается в сторону). На, лови гостинец!
  Замполит спотыкается и закрывает своим телом особиста, командир прикрывается ими обоими, все падают. Взрыв. Вопли и стоны. Раненный в руку Шишов убегает. Вскоре он уже стоит на коленях и протягивает мешок с драгоценностями лежащей на кровати обнажённой красотке.
  Шишов (умоляя). Богиня, прими дары и будь моей навеки!
  Жанна в ужасе не сопротивляется. Шишов из последних сил забирается на кровать и начинает, окровавленный, заниматься любовью, рыча и плача от боли. Спустя время снаружи громко стучат в дверь и, наконец, выламывают её. В комнату врываются командир, начальник штаба полка, солдаты. Шишова стаскивают с кровати и связывают. Входит Епанчин.
  Петренко-Иванов (поясняет начальнику штаба). Старший лейтенант Шишов - преступник! Он хуже врага! Предатель! Гранату швырнул в командование полка! Я чудом остался жив, а замполит и особист получили легкие ранения... ммм... мягких тканей... (тихо в сторону) Ох, и кто ж мог подумать, что любовная интрижка доведет до побоища.
  Майор Погребняк и солдаты выводят связанного разведчика.
  Шишов (со злобой). Жаль, не оказалось под рукой эФки, а была лишь РГДшка. (смеётся) Золотарю лишь задницу немного нашпиговало осколками!
  Петренко-Иванов (приказывает Епанчину). Сопроводить Шишова в Кабул на гауптвахту! С вами поедет начальник штаба полка. Осторожнее, в городе участились нападения. Да повнимательнее, а не то подстрелят свои: как-никак комендантский час.
  Не успевший предупредить друга об измене Жанны, капитан Епанчин тяжело вздыхает и пытается предупредить друга.
   Шишов (сдает документы и, обернувшись, кричит): До свидания, любимая, всё равно будешь моей! Я тебя найду!
  Командир, не глядя внутрь, забирает из рук Жанны мешок, берёт её крепко под руку и уводит прочь из комнаты.
  Джинн (заламывает руки). О горе мне, горе! Мои сокровища растаскивают!
  Джинн мечется и не знает, за кем ему следовать.
  Епанчин (шепчет Шишову). Лёха, я по-прежнему твой друг, несмотря на все обиды! Когда мы будем мимо посольства проезжать - беги! Я велю водителю чуть притормозить... Прыгай из кузова и лезь через забор, иначе погибнешь!
  Шишов (недоверчиво). Выстрелишь в спину?
  Епанчин. Дурак! В лучшем случае сядешь на пятнадцать лет, но выйдешь ли живым из тюрьмы? Или и того хуже: тебя по суду военного трибунала пустят в расход. Эта Жанна - шлюха, она за твоей спиной для командира раздвигает ножки! Вот из-за кого ты страдаешь!
  Шишов не верит и машет головой, протестуя.
  Добрых слов не понимаешь? Я сегодня утром случайно вошел в комнату к командиру и увидел, что Жанна с ним спала! Оба лежали нагишом... Раскрой глаза! Сокровища она выманивает. Змея подколодная! Ты словно околдован этой продажной сучкой. Лёха, очнись!
  Шишов (из его груди вырывается стон). О! Теперь всё ясно! А я-то думаю, что такое странное со мной творится? Живу в тумане, будто провалился в мир иной. Теперь я догадался, откуда это наважденье и эта страстная любовь... Это, наверное, какое-то колдовство! Всё понимаю, но и без Жанны не могу жить... (стонет) Таких страданий не пожелаю и заклятому врагу!
  Выходят. Джинн крадётся за ними. За сценой слышен гул мотора отъезжающей машины, затем шум, крики, стрельба. Занавес. Смена декораций. Командир в кабинете слушает сбивчивый доклад начальника штаба.
   Погребняк (тяжело дыша). Командир, два арестованных сбежали! На повороте нас БТР комендачей к дувалу прижал... Шишов моментально расшвырял солдат и за борт прыгнул, и пленный душман следом за ним! Они в посольство через забор сиганули... Я в беглецов расстрелял весь магазин и, кажется, попал. Возможно, смертельно ранил. Виноват, недосмотрел...
  Петренко-Иванов (яростно). Майор, лучше бы тебе сразу застрелиться! Как прикажешь доложить? Что старший лейтенант Шишов - иностранный шпион? И предъявим контрразведке миллион афгани трофейных?
  Погребняк (растерянно лепечет). Доложим, как есть! Преступники пытались бежать и убиты при побеге! Но мы не сумели тела забрать, они лежат на территории иностранного государства. А выдавать трупы посол отказался...
  Петренко-Иванов (мстительно). Прощайся с должностью, майор!
  Погребняк (возмущаясь). За что?
  Петренко-Иванов (гневно). Ты лично отвечал за конвоирование! Не желаю гадать: мертвый Шишов или живой! И Епанчину я покажу кузькину мать! С роты снять! Отправить его на самую опасную заставу! Уверен, сговор был, и капитан спасал от тюрьмы своего дружка!
  
   Конец первого действия
  
   Действие второе
  
  Сцена первая
  Современная Москва. У входа в ресторан стоит Аманулло и убеждает Шишова.
  Аманулло (умоляя). Друг, заклинаю тебя в сотый раз! Похищенный клад следует вернуть обратно в Афганистан! Я устал скитаться по свету и хочу домой. Или ты думаешь, мне нравится следовать за тобой тенью?
  Шишов (раздраженно). Вот привязался, душара! В мозгу уже звенит, который год про клад зудишь!
  Аманулло (возбужденно). Я твой верный друг! И ты мне должен помочь!
  Шишов. Вот навязался на мою шею! Зануда! Я во французский иностранный легион - ты завербовался вместе со мной, я на Балканы воевать - и ты туда припёрся, я в Африку - и ты там опять...
  Аманулло (с улыбкой). Заметь: везде тебя спасал от смерти не раз! О, Лёша, прошу тебя: верни сокровища. Они проклятие и смуту несут моему народу... То была моя ошибка, я потревожил джинна, могущественного Сабаха ибн Низамутдинна! Ограбленный джинн свирепствует, несёт беды и несчастья всей стране, злым силам помогает, и, возможно, он заодно с самим сатаною...
  Шишов (болезненно морщится и хватается за голову). В сотый раз повторяю: я плохо помню те события, но я согласен помочь. Перестань повторять как попугай: клад да клад. Надо всё обдумать.
   Аманулло остаётся на улице, а Шишов входит в зал ресторана и садится за столик к постаревшему боевому другу, а ныне директору кладбища Рябоконю.
  Шишов (развязно). Привет, Рябоконь! Сева, а ты заматерел! Как богатый купец: кабак, торговый центр, джип!
  Рябоконь (самодовольно). И много чего ещё! Вилла, яхта, самолет, тысячи гектаров земли в Подмосковье...
  Шишов. Вроде бы простому прапору так жить не по чину!
  Рябоконь. И верно, Леша! Живу почти как король! Богаче чёрта самого!
  Шишов. Нечистую силу лишний раз не поминай! Не буди лихо, пока оно тихо...
  А джинн уже тут как тут, выглядывает из-за угла и потирает руки.
  Рябоконь. Пустое! Я не боюсь ни Бога, ни нечистой силы! У меня специфический бизнес, и к потусторонним силам отношусь с юмором!
  Шишов. С чего бы это?
  Рябоконь. Основной доход приносят кладбище и погребальная контора с названием 'Последний путь'. Похороню тебя как генерала, только в завещании укажи мою фирму... Элитное местечко в наше время дорого стоит! Упокоение по высшему разряду - это не для всех.
  Шишов. А рэкет не беспокоит?
  Рябоконь (самоуверенно). Плевать! Однажды сунулись бандиты, мы их из автоматов покрошили. Я же старый боец, на мне много кровищи! Мы ведь положили в боях 'за речкой' сотни духов...
  Шишов (насмешливо). Ладно, успокойся и не привирай! Тоже мне, супермен нашёлся! Ты что, в Думе или на митинге? Я пришел по делу к другу, а ты тут хвост распушил как павлин. Какое у меня дело, догадался?
   Рябоконь (торжественно). Всё помню и ни от чего не отказываюсь. Я свято чту нашу фронтовую дружбу.
  Шишов. Рад слышать! А то мир стал подлым и изменчивым! Про коварство людей не зря столько книг написано. Хотя бы взять пьесы Шекспира! Сплошные злодеи: Яго, дядя принца Гамлета, дочери старика Лира... Добра не помнят люди, память коротка у родственников, партнеров, друзей...
  Рябоконь (ухмыляясь). Скажешь тоже... Шекспир! Я кроме 'Букваря' и 'Му-му' книг почти не читал.
  Шишов. Вот и хорошо, что не читал, а то взял бы с кого-нибудь дурной пример...
  Рябоконь (с пафосом). Вот-вот, я друзей не обижаю. Но как же ты меня отыскал? Уже и не чаял встретиться... Хотя много лет твою долю хранил.
  Шишов (улыбаясь). У нас длинные руки...
  Рябоконь (алчно смотрит на товарища). Желаешь, чтобы целиком долг тебе отдал или по частям? Могу преумножить твоё состояние, если оставишь мне на сохранение. А то мигом деньги промотаешь. Я-то свой первоначальный капитал благодаря сокровищам нажил.
  Шишов. А как ты их вывез?
  Рябоконь (ухмыляется). В цинковом гробу! Епанчин идею подсказал! Солдат без вести пропал, его разорвало на фугасе, а 'тело' надо было к родным доставить. Вот я и повёз пустой гроб, вернее - драгоценный. Ну а дальше - дело техники. После этой операции я и занялся похоронными делами.
  Шишов. Хитрецы! Ты, наверное, часть драгоценностей растранжирил? Сокровища нельзя продавать! Они прокляты! И проклятие может пасть и на нас! Необходимо клад вернуть обратно, и мне не нужна доля.
  Рябоконь (несколько раз крестится). Я как чувствовал, что с ними не ладно. Несколько камушков продал, а потом, когда разбогател, то выкупил обратно. Ты что же всё вернешь обратно азиатам? Не врёшь?
  Шишов (торжественно). Клянусь!
  Рябоконь. А на что будешь жить?
  Шишов. Проживу как-нибудь. Раньше как-то жил.
  Рябоконь. Так не пойдёт! Я тебе должен помочь. Российскими рублями или валютой? Теперь нет ни чеков, ни советских деревянных...
   Шишов. Шутник! Прости, брат, много срочных дел, я тороплюсь... Ценю твоё радушие и уважительный приём. Если не жалко, подкинь монет в долг, мне надо дело завершить: найти стерву Жанну и негодяя Петренко-Иванова.
  Рябоконь (обиженно). Почему в долг? Мы же фронтовые друзья! Я войну не забыл и помню, как ты меня, раненого, вынес из-под ураганного огня в Панджшере, когда попали в засаду...
  Шишов (отмахивается небрежно). Пустое, друг. То было давно, на войне, словно в другой жизни!
  Рябоконь. Но память на двоих у нас одна. А как ты жил эти годы? Где скитался? Так много разного болтали о тебе...
  Шишов (грустно). А у меня после ранения и контузии словно отшибло память, сплошные провалы. Живу как в тумане. Один вопрос к тебе...
  Рябоконь. Отвечу - задавай любой!
  Шишов. Откуда узнали жулики то, что знали только трое: я, Славка и ты?
  Рябоконь. Не трое... и не четверо... побольше. Повинюсь, меня тоже чуть не заколдовала одна подлая баба! Пыталась приворожить. Ты её должен помнить, змеюку подколодную! У-у-у, ведьма!
  Шишов (громко восклицает). Валька?
  Рябоконь. Ты догадался! Да, так и есть! Со мной тогда она спала за чеки и будущее на картах нагадала, обещала счастье, богатство...
  Шишов. И как? Сбылось?
  Рябоконь (самодовольно). Как видишь, спасибо, всё исполнилось! Остался жив-здоров, и в банке миллиард! Жена-красавица, детишки. А где ты скрывался эти годы?
  Шишов. Я в бегах. Эх, ты, новый русский! Пока ты, Рябоконь, первый свой миллион зарабатывал, я воевал за французский иностранный легион. Потом подвизался наёмником, как говорят про таких, 'дикий гусь'. Мне сам чёрт не брат. Но вернемся к той давней афере. Валька-ведьма выведала... А кто же пятый?
  Рябоконь. А ещё знал о кладе хозяин каравана Аманулло! Басмач под жестокими пытками в бессознательном состоянии про клад проговорился командиру. Отсюда и пошли все наши беды...
  Шишов (смеется). Этот душман теперь за мной по пятам ходит, как личный телохранитель, и про возвращение проклятого клада твердит каждый день.
   Рябоконь (с раздражением). Постой, не перебивай. Так вот, начальники задумали сокровища заграбастать себе, но конфискация не удалась. Вмешались бабы со своей стороны. А твоя Жанна повела собственную игру!
  Шишов. И Жанна!
  Рябоконь. Вот-вот, в заговоре участвовали и Валентина, и Жанна. Но коварный план колдунье не удался, промашка вышла. В их сеть попал не Славка-ловелас, а ты, женоненавистник Лёха! Зелье было предназначено не для тебя. Ты его нечаянно выпил и помешался на этой девке, но где спрятаны сокровища, Жанне не сказал!
  Шишов (задумчиво). И верно, я начинаю понемногу припоминать, но в голове обрывки тех событий, как порванная лента кинофильма! Командир и его шайка следили за мной, они хотели добраться до сокровищ захваченного каравана. Задумано было хитро. О коварство! (хватается за голову).
  Рябоконь (оглядывается по сторонам и шепчет). Туман в голове - это последствия колдовства! Валькина работа!
  Шишов (восклицает). Я в Жанну до беспамятства влюбился, как мальчишка! Только о ней и думал.
  Рябоконь. Это же был напиток колдуньи!
  Шишов (догадывается). Вот почему была перед глазами пелена, и голова каждый день ужасно болела! Когда я догадался, что попался, то набил вещмешок разной мишурой из клада, самыми дешевыми камнями, и понес мешок открыто, мимо командиров. Решил отвлечь и сбить со следа. Мне это удалось.
  Рябоконь (в восторге хлопает товарища по плечу). Ты молодчина! Обхитрил всех!
  Шишов (смеётся). Они клюнули на яркую приманку: чекист, командир и замполит попались на мою удочку! Я как почувствовал подвох, загодя все ценные камни к тебе в тайник на хранение отдал!
  Рябоконь. Благодаря тем драгоценностям они и создали себе первоначальный капитал. Но это мелочи, так как начальники в основном обогатились за счёт наркоторговли. Петренко-Иванов, наш бывший комполка, нынче мультимиллионер ...
  Шишов. Теперь понятно с чего это вдруг я страстью воспылал к 'орлеанской' девке! Расскажи, что знаешь про приворот и колдовство.
  Рябоконь. Почти ничего, только то, что уже рассказал.
  Шишов (нервно). Припоминаю: тогда Жанна мне не велела пить какой-то чай... А потом я выхватил у неё из рук рюмку...и хлебнул...
  Рябоконь (горячится). Зельем и заклинаньем одурманен твой разум... Колдовство Вуду!
  Шишов (недоумевая). Неужели это правда? Меня опоили и погубили жизнь? Я думал, что Вуду - это так: легенды, сказки, мифы - вздор!
  Рябоконь. Когда тебя Петренко-Иванов с сатрапами схватили, я учинил колдунье допрос! Потом месяц в водке топил злость. Ну, да ладно, дела былые, быльём поросли... Протяни руку - под столом чемоданчик. В нём ровно миллион евро. Забери и езжай во Францию, в Тулон.
  Шишов (удивленно). Почему именно в Тулон?
  Рябоконь. Наш бывший командир в окрестностях Тулона со свитою живёт: с ним Мутин, Золотарь и Жанка-куртизанка. У ног её парижский высший свет, она теперь - бомонд! А на самом деле - содержанка Петренко-Иванова.
  Шишов (резко). Стоп! Хватит глушить водку!
  Рябоконь. Я тоже считаю, что дела надо решать на трезвую голову.
  Шишов. Вернусь - тогда и выпьем. Через две недели, максимум - через месяц. О моих делах узнаешь из газет... Сева, прошу, срочно собери все драгоценности, они честным людям приносят одни несчастья. За них пролито столько крови!
  Рябоконь. И нашей кровушки тоже, между прочим!
  Шишов (раздраженно прерывает). Помолчи и послушай. Клад этот ещё в стародавние времена проклял царь Шерхан. Умоляю: поверь, помоги вернуть драгоценности в Афган. Моджахед Аманулло уверяет, что злобный джинн ходит за мной по пятам. Я чахну! О боже, как болит моя душа!
  Рябоконь. Будет сделано, как ты просишь. Удачи тебе! Драгоценности положу в камеру хранения на Курском вокзале. У меня там забронированная для разных делишек ячейка тринадцать. Шифр 1985.
  Шишов. Символично! Шифр - это год, когда мы были на войне?
  Рябоконь. Точно! Приедешь и забёрешь. Вот только не знаю, встретимся ли снова?
  Шишов. Встретимся.
  Рябоконь (с сожалением). Верится с трудом...
  Джинн сидит в камине ресторана, слушает разговор, потирает руки и радуется.
  Джинн (восклицает). Я всё ближе к цели! Сокровища уже рядом...
  
  Сцена вторая
  Москва. Высотный дом. Квартира на 13-м этаже. Заметно постаревшая Валентина возится со снадобьем и смотрит по телевизору передачу об астрологии...
  Валентина (ворчливо). Мой талант уникален: колдую, ворожу, предсказываю будущее, снимаю заговоры, навожу порчу! Но я безвестна, в нищете живу и не могу открыться. А по телевизору каждый день магов-шарлатанов показывают. Несправедливо! До чего ж я этих проходимцев ненавижу! За что им и слава, и почет? (Раздается громкий звонок в дверь, и старуха ворчит еще громче.) Кого это нечистая сила принесла? На улице такое ненастье! Кто этот незваный гость? Жаль, что сама себе я не могу предсказывать судьбу.
  Она открывает дверь, и в квартиру, отталкивая гадалку, врываются Шишов и Аманулло. Гадалка шокирована и смотрит на них с ужасом.
  Шишов (сердито). Привет, старушка! По глазам вижу: узнала, ведьма. Можешь не хвататься за свой кухонный нож! Разочарую, я не с того света!
  Валентина (злобно). Как же, как же! Ты всё так же свеж и молод, лицо твоё не изменили ни страдания, ни годы мытарств по свету. Словно и не прошло двадцати лет...
  Шишов (насмешливо). Старая карга, быть может, это твоё зелье сохраняет и оберегает меня? Увы, трудностей и бед в моей жизни было предостаточно.
  Валентина. Ну, проходи. Чай будешь пить, гость незваный? Или кофе?
  Шишов (с ехидцей). Второй раз быть отравленным? За что такая честь?
  Валентина (протестуя). Помилуй! Это всё наветы и наговоры злых людей! Я ведь не Мама До!
  Шишов. А я не папа Боа! Бесполезны твои оправдания, им грош цена, я в курсе всех твоих делишек.
  Валентина (испуганно). О боже! Как холодны твои глаза, и как они сверкают! В них я читаю приговор! (Внимательно смотрит). Признайся: хочешь убить меня? Но прежде выслушай, я дам тебе один совет...
  Шишов. Страна Советов развалилась, и мне не нужны советы! Сегодня ты ответишь за мою исковерканную жизнь! (Брезгливо морщится.) Какая ужасная вонь стоит в твоей квартире!
  Валентина (со злостью). Ненавижу! Будь ты проклят! Я в нищете живу, обманута, забыта всеми. Целый день сижу в четырех стенах, как в камере-одиночке. Чем так прозябать, лучше умереть!
  Шишов. Вот-вот, сегодня сбудется твоя мечта. Уф, притомился я с дороги, пригласи присесть, что ли.
  Валентина. Садись на табурет.
  Шишов. Но учти: в твоём доме не стану ни пить, ни есть! Пытать тебя прикажешь или по-доброму расскажешь, как снять чары? Признавайся, ведьма, как на духу!
   Валентина (шепчет, оглядываясь). Без пытки всю правду расскажу. Слушай меня внимательно: если ты убьёшь Жанну, только тогда перестанет действовать приворот. Но если она выживет, то сила проклятья удвоится...
  Шишов (с сомнением). А что-нибудь сказать при этом я должен? Говори всё до конца!
  Валентина. Запоминай слова: '...Прощай, моих очей очарованье, развеиваю чары злого заклинанья...'
  Шишов (с иронией). Так просто? Не может быть! А ну не лги! Сожгу живьём, как ведьму на костре!
  Валентина. Вот тебе перо, уколи мой палец и кровью текст перепиши. Но это дело ты до начала святок закончи! Вот, слушай приворот:
  Мемори-кэрра-пертра,
  Фуэмтос-кантрад-мос,
  Контасио-робэро
  Сопанто-рандрэос!
  А теперь повтори с конца и всё наоборот... (и шепчет в сторону с ненавистью): Попался, голубчик! Как только Жанну ты разыщешь, в последнюю мою ловушку попадешь! Чтобы заклятье снять, надо знать ещё один секрет! (тихо хихикает) Думаешь, что до смерти испугал, лишь только прикрикнул на старушку! Так я тебе всю правду и выложила. Жди!
  Шишов (читает записанный текст неуверенно и сбивчиво).
   'Соэрдэнар-отнапос
   Орэбор-оисатнок
   Сом-дартнак-сотмэуф
   Артреп-аррэк-иромем'
  Начудила, ведьма! Язык можно сломать!
  Валентина. Ошибешься - сам умрёшь. Запомни: эти слова надо произнести над бездыханным трупом Жанны.
  Шишов (с сомнением). Почему подругу так легко предаёшь?
  Валентина (со злостью). Она мне не подруга! А за подлость и обман эту дрянь хочу наказать. Мне не досталось и гроша. Она и её полюбовник, командир полка, оставили меня в нищете доживать свой век. Поделом ей, плутовке, пусть воздастся за всё...
  Шишов (насмешливо). С тобой не поделилась? Ах, Жанна! Обманула старую ведьму! Ну до чего девка обстряпывает ловко делишки! На этом закончен разговор. Как умирать будешь, старая ведьма? Выбор у тебя невелик: крест или плаха? А может, сбросить тебя с балкона попросту, без затей?
  Валентина. Эх! Если смерть мне суждена, то лучше полететь, словно птица...
  Шишов (со смехом): А есть в твоем хозяйстве ступа или на худой конец метла, чтоб тебе помогла подняться ввысь? Я вижу только веник да дырявый таз...(опять со смехом) Учти, полет без дублей! Стартуешь сразу, это тебе не кино. Иди на балкон, карга!
  Валентина. Сказок начитался? Смертоубийство шуточками прикрываешь?
  Шишов. И верно, сегодня я проказник! Ладно, тазик сойдет за ступу, а веник - за волшебную метлу! Хватит причитать! Пришел час рассчитаться с тобой! Как говорится, время летать! Завтра в храм схожу и зажгу свечу за упокой твоей души! А ты молись: вдруг тебе волшебно повезёт?..
  Валентина (трясет кулаками перед лицом Шишова). Запомни, окаянный, тебе назло я не умру!
  Шишов. Если выживешь - так тому и быть.
  Валентина (кричит громко в темноту). Помоги своей ученице, всемогущий Вуду! Я преданно служила темным силам!
  На балкон выходит Аманулло, видя нерешительность Шишова, он сталкивает бормочущую заклинания колдунью вниз.
  Аманулло. Решил тебе помочь, ты слишком долго с ней беседовал.
   Оба свешиваются с балкона, смотрят в чёрную пропасть ночного двора.
  Шишов. Ну ты злодей! Азиат!
  Аманулло. А ты болтун.
  Шишов. Эх, ни зги не видно! Ты слышал, как упало тело? Неужто, вправду, улетела на метле? Колдунью действительно спасла нечистая сила?
   Аманулло. Надеюсь, разбилась! Хотя как знать, возможно, эта ведьма нас переживет...
  Моджахед выталкивает за дверь Шишова, разливает бензин, поджигает квартиру и уходит. Следом за ними поодаль идёт джинн.
  
   Действие третье
  Париж. Кафе на Монмартре. За столиком, за чашкой кофе с газетой в руках сидит седой, заметно погрузневший, но все ещё моложавый мужчина. Это Епанчин. Внезапно к нему подсаживается другой мужчина, стройный, с бритой головой. Это Шишов. На лавочке в сторонке Аманулло. На трубе, на крыше дома напротив сидит джинн. Наблюдает.
   Епанчин (изумлённо). Лешка! Шишов? Не может быть! Двадцать лет ни весточки, ни слуху, ни духу, и вдруг явился! Не поверишь, но я сегодня утром думал о тебе...
   Шишов. Боялся, что при встрече буду скандалить и драться?
  Епанчин (с восторгом). Ничуть не изменился, как и не расставались! Мой старый друг из военного прошлого...
  Шишов (с иронией). Я уверен, эти годы ты напряжённо ждал, когда я объявлюсь, чтобы отблагодарить тебя?
  Епанчин. Постой, что ты мелешь? Ты же мой фронтовой друг!
  Шишов (с горькой иронией). Ты сказал: друг? А с чего это вдруг?
  Епанчин. А разве ты уже забыл? Несмотря на нашу размолвку из-за женщины, я тебе жизнь спас!
  Шишов. Ты предательски едва не убил: спину мне из пистолета прострелил... Я чудом выжил!
  Епанчин (восклицает, протестуя ). В тебя стрелял начальник штаба! Как ты мог такое подумать?! Ну что ты за человек?! Неблагодарный!
  Шишов. Теперь рассчитаемся за устроенный побег? Миллион в валюте желаешь получить? Долю от клада?
  Епанчин (сердито). Честное слово, сейчас врежу по твоей наглой морде! Какие счеты?
  Шишов. В прошлом. Да, были как братья! Но что было, то было. Я теперь простой наёмник, к тому же нелегал. Без Родины и дома скитаюсь до намеченного ведьмой срока... А ты - живой свидетель и... что мне прикажешь делать с тобой?
  Епанчин (возмущается). Ах, даже так? Значит, я для тебя теперь неудобный свидетель? Наверное, в заднем кармане лежит ствол? Вот зачем ты явился!
  Шишов. Угадал, но не напрягайся, было бы желание, давно бы устранил! Не сам, конечно. Душмана Аманулло помнишь? Вот он тебя бы и убил...
  Епанчин. Твоё появление, не скрою, для меня шок. Как возвращение с того света покойника.
  Шишов (усмехается). А ты думал, о моём приезде напечатают объявление в газете? Мол, назначается встреча с беглецом, которого разыскивает Интерпол? Готовьте операцию по захвату?
  Епанчин. Тебя разыскивают? За что? Неужели всему виной украденные сокровища?
  Шишов. Сокровища тут ни при чем. Меня ловят полиция и спецслужбы многих государств за разные дела. Сам знаешь, во время войны много чего случается...
  Епанчин. Убил кого-то не того? Чем занимался эти годы?
  Шишов (устало). Воевал. Работы для хорошего солдата много: пока государства воюют друг с другом, её хватает. Вот и кочуют наемники из одной заварушки в другую. Конечно, в Париже живу не под своей фамилией! Приехал сюда нелегально, снимаю крошечную мансарду, похожую на собачью конуру... Разрешите представиться: Алекс де Сошофф. По документам - доктор права, а по жизни - рантье. Я решил завязать с тяжёлым и опасным ремеслом: годы берут своё. Работы стало меньше, а наёмников всё больше. Бизнес наш молодеет, и этот опасный труд падает в цене. Теперь ты знаешь подлинную историю моей жизни.
  Епанчин. В России ты давно не был?
  Шишов. Ну почему же, недельку погостил! Одну зловредную старушку в 'космос запустил'...
  Епанчин ( с интересом). Случайно не к Вальке-колдунье ты зашел в гости?
  Шишов. Угадал! Теперь она больше никого не заколдует.
  Епанчин. Что с ней стало?
  Шишов (тихо). Ведьма умерла! Она упала...
  Епанчин. Как говорил Президент о подводной лодке, она утонула?
  Шишов. Нет, случайно с 13-го этажа верхом на венике улетела...
  Епанчин. Жестоко. Ну да, поделом. Какие теперь планы у последнего янычара? Что будешь делать в Париже?
  Шишов (зло). Снимать с себя проклятье и долги раздавать!
  Епанчин (раздражённо). Поясни! Хватит ходить вокруг да около.
  Шишов. Помнишь тот вечер, когда Жанна и Валентина зашли к нам в гости?
  Епанчин. Конечно, как будто происходило вчера! Свечи, гаданье на картах, душистый чай...
  Шишов. Это был не чай, а проклятое зелье! Дружище, я выпил этот напиток вместо тебя. Роковая случайность! Игра судьбы.
  Епанчин (удивляясь). А что, Валентина, действительно, настоящая колдунья?
  Шишов. Была, приятель, была! Крепко она меня заколдовала!
  Епанчин. План мести начал с расправы над беспомощной старушкой?
  Шишов. Славка! Эта, как ты ласково выразился, старушка, была опасной ядовитой гадиной! Силу она имела страшную, а душу чёрную. Ладно, давай помянём бабусю, плесни-ка водочки в стопку... (Молча выпивают). Она покаялась и написала мне предсмертное письмо: то ли совесть проснулась, то ли слегка тронулась умом.
  Епанчин. И что в письме? Говори яснее, тайны надоели!
  Шишов. Рассказала, что и как происходило на самом деле! Теперь знаю точно: я тогда стоял на краю могилы!
  Епанчин (встревожено). Значит, ты серьезно болен?
  Шишов. Теперь почти здоров! Я же говорю: я просто зачарован, заколдован.
  Епанчин. Путано изъясняешься, чего-то всё время ты недоговариваешь.
  Шишов. Поверь мне, я всё ещё во власти приворота.
  В этот момент к столику подходит симпатичная девушка.
  Светлана (с обидой). Шеф, вот ты где! Пьёшь с приятелем кальвадос, а я в офисе тружусь, информационную сводку готовлю...
  Епанчин (извиняясь). Виноват, дорогая! Я встретил боевого товарища! И рад представить вас друг другу! Алехина Светлана - известный журналист...
  Шишов. А про меня не будем уточнять... Скажем так, в прошлом друг Вячеслава, а ныне бизнесмен и, как все деловые люди, немного аферист...
  Светлана смеется и заинтересованно смотрит на Шишова. Алексей заметно взволнован появлением красивой и молодой особы.
  Светлана (оценивающе). А вы симпатичный! Настоящий мачо!
  Епанчин (с ехидцей). Любимец девушек и головная боль для их мамаш...
  Светлана. Шрамы на лице, седина на висках, небольшая щетина. Но почему в глазах смертельная тоска?
  Шишов (смущенно сам себе). Опять бьёт бес копытом мне в ребро...
  Светлана (говорит тихо). Назло Епанчину соблазню этого мужчину!
  Епанчин (услышав эти слова). Ой, девица, берегись, не ошибись в выборе! Парень он непутёвый.
  Светлана (весело смеясь): Увы! Блондинки не дружат с головой... Я девочка большая - поздно меня учить! Ну сколько ж можно блюсти себя и беречь? Для кого? Всё одна, да одна...
   Шишов осторожно прячет в сумку пистолет с глушителем, который лежал у него на коленях, завернутый в газету. Встаёт и раскланивается.
  Шишов (грустно). Жаль, но взаимностью я вам ответить пока не могу. Я раб давней и смертельной роковой любви, но скоро её встречу. Надеюсь покончить с ней навсегда. Сударыня, вы ангел, и я искренне рад нашему знакомству. Великодушно извините, но вынужден откланяться и уйти...
  Епанчин. В Париже много дел?
  Шишов (с иронией). Вступаю во владение замком и землёй вокруг него.
  Епанчин. Смотри, чтобы жандармы тебя не замели.
  Шишов. Надеюсь, ещё встретимся! О ревуар, мадмуазель! И вам, мосье Епанчин, до свиданья!
  Шишов, оглядываясь по сторонам, торопливо уходит. Аманулло идёт позади, а по крышам скачет джинн.
  Светлана. Скажи мне правду, кто этот несчастливый господин?
  Епанчин (задумчиво). Бродяга, скиталец, странник. Я же сказал: когда-то он был моим близким другом. И вот через двадцать лет вдруг объявился.
  Светлана (с сочувствием). Чувствую, что вокруг него витает зло! Я попробую помочь ему освободиться.
  Она громко щёлкает пальцами вслед уходящему Алексею по периметру его силуэта, а затем водит ладонями вокруг удаляющейся фигуры, собирая нечто невидимое, и скатывает собранное, словно в снежки, и с отвращением выбрасывает это нечто в урну.
  Епанчин (сердито). Начиталась всякой ерунды! Будь они неладны эти твои книги по чёрной и белой магии! Хватит уже изображать из себя добрую фею.
  Светлана. Можешь не верить, но я ему помогаю освободиться от власти злых сил.
  Епанчин. Будем надеяться, что твоя добрая магия ему поможет, хоть я в это и не верю. Пока человек осознанно не захочет спастись, ему ни состраданием, ни добрыми намерениями не поможешь. Так что можешь зря руками не махать.
  
  Сцена четвертая
  Замок в готическом стиле. Поздний вечер. За столом сидят подельники, играют в карты: Петренко-Иванов, Мутин и Золотарь.
  Петренко-Иванов (хватается за сердце, а затем сжимает голову ладонями). Ох, худо мне! Аж сердце сжимается! Это к беде!
   Золотарь (небрежно). Не трусь! Бояться нужно нас, а не нам! Попробуй лучше в пулю отыграться. Сдаю по новой?
   Петренко-Иванов. Жулики, шулера! Опять крапленые карты взяли! Впрочем, не до карт мне сегодня. Как-то тревожно!
  Мутин. Будь по-вашему, шеф! Сейчас спустим собак и удвоим охрану! Возможно, вы правы, и где-то притаился враг. Я приму меры, а вы усмирите свою мегеру! Словно сорвалась с цепи: невозможно ничего ни сказать, ни сделать. На всех кидается, как дикая кошка.
  Золотарь. Эта её злоба неспроста, не нагулялась, видно, в Париже. Шеф, дайте вы ей прикурить!
  Петренко-Иванов (вскакивает и кричит). Цыц, мерзавцы, в мои семейные дела не лезьте! Семён, ты сам виноват: зачем ты после Афгана поменял ориентацию? Наверное, Жанне смотреть на тебя тошно! Вот она и бесится.
  Золотарь (со злобой). Попрошу не вмешиваться в мою интимную жизнь!
  Петренко-Иванов. И я со своей женою тоже сам разберусь! А вот оружие при себе этой ночью иметь точно не помешает...
  Мутин. Велю охране в спальню принести АКМ и пистолет, раз твоё сердце недоброе чует. Раздаю карты. Мне сегодня везет! Объявляю: 'Сталинград'...
  Петренко-Иванов (радуется). У меня четыре пики на руках! А ты попал, Вовка, опустошу сегодня твой кошелёк.
  Становится темно, слышен лай собак. У высокой ограды поместья вооруженные автоматами Шишов и Аманулло.
  Шишов. Я сегодня так хорошо себя чувствую, что готов горы свернуть!
  Аманулло. Наконец-то ты здоров, полон сил и решителен! Пора за дело браться.
  Шишов. Наверняка, везде расставлены ловушки и есть сигнализация. Идём след в след. У входа в дом разделимся. Ты тихо снимаешь внешнюю охрану замка, я попробую вскрыть входную дверь, затем врываемся внутрь и всех устраняем! Потом идём в хранилище к драгоценностям...
  Аманулло. Приказывай, что мне делать: всех убить? Пленных не брать?
  Шишов. Перебить только мужчин. Женщину не трогать. Хотя, пожалуй, бывший командир полка Петренко-Иванов нужен живым!
  Аманулло. Берём его очень живым или можно взять чуть-чуть живым?
  Шишов. Это уж как у тебя получится. У меня к нему разговор...
  Аманулло (восклицает). Об этой встрече я давно мечтал! Двадцать лет тренировался и метал ножи в живые мишени.
  Шишов. Почему автомат не берёшь?
  Аманулло. Стрельбы не будет! Только сабля, кинжал и удавка...
  Шишов. Ну а я проведу массовый отстрел...
  Аманулло. Мне нравится твой веселый настрой. Возьмём драгоценности, и я сразу же улечу домой!
  Оба перелезают через забор, перебегают через парк, затем Аманулло уходит вперед, и в темноте слышатся несколько негромких хрипов, лай собак, переходящий в вой. Всё стихает. Аманулло возвращается.
  Шишов. Досадно, замок сложный - никак не открыть. Значит, тихо не получится.
   Выстреливает из гранатомета в запертую входную дверь. Оба врываются через образовавшийся провал, на бегу стреляя в охрану. Когда стрельба стихает, в дом украдкой входит радостный джинн.
  Шишов. Вперёд! У нас на всё двадцать минут. Скоро сюда примчится полиция, дело не дадут завершить!
  Аманулло. Сейчас я им покажу!
  Шишов. Ступай к олигарху и его дружкам. Своим бывшим мучителям спуску не давай. А я найду Жанну.
  Аманулло. Поквитаюсь со всеми за жестокие пытки электротоком, за иголки, загнанные под ногти, за долгие побои!
   Шишов осматривается, открывает одну дверь, затем другую, идёт через комнаты и, наконец, находит спальню Жанны. Входит в неё и едва не получает по голове большой хрустальной вазой. Чудом успевает уклониться, толкает Жанну. Она пугается, пронзительно вскрикивает, падает и ударяется головой о стену, теряя сознание. Шишов склоняется над ней, заносит кинжал, но замирает, не в силах нанести смертельный удар.
  Шишов. Нет, убить такую красавицу я не смогу! Рискну прочесть заклинание над живой, пока она в обмороке.
  Бросает кинжал и произносит заклинания громко, читая по бумажке.
  'Мемори-кэрра-пертра,
  Фуэмтос-кантрад-мос,
  Контасио-робэро
  Сопанто-рандрэос!
   Соэрдэнар-отнапос
   Орэбор-оисатнок
   Сом-дартнак-сотмэуф
   Артреп-аррэк-иромем'
  Жанна громко застонала, задергала руками и ногами, стала извиваться всем телом. Шишов ещё раз занес над ней кинжал и вновь бросает его в сторону и произносит последние фразы:
  ...Прощай, моих очей очарованье!
   Развеял чары злого заклинанья...
  За окном сверкает молния, в небе что-то полыхает, и раздаётся грохот. Пахнет серой...
  Шишов (шатается, трясёт головой). Уф-ф! Наконец-то, чары сняты. Я свободен! Пусть будут прокляты мои враги!
  Жанна. С души моей ты снял тяжкую ношу! Алёшенька, прости, если сможешь! А я теперь жизнь новую начну и брошу распутство. Спасибо, что жизнь сохранил, что пожалел. Своим великодушием ты спас и себя! Моя смерть от твоей руки убила бы и тебя!
   Шишов. Вот как! Валентиной была задумана последняя ловушка! Ах, коварная злодейка!
   Жанна. Возьми ключи и шифр от сейфа, тут восемь букв и восемь цифр. А я сегодня же уйду в монастырь. Прощай, бедлам, прощай, безумный мир...
  Шишов (иронично). Ну-ну, смотри, монахов и монашек не испорть...
  Жанна (с обидой). Я искренне, а ты...
  Шишов. Иди-иди, быстрее, пока я не передумал...
  Жанна мгновенно немного осунулась, сгорбилась. Женщина, шаркая ногами, медленно направляется к выходу из замка. Шишов провожает поблекшую красавицу долгим взглядом. Вбегает Аманулло и кричит.
  Аманулло. Командир, я очистил путь. Скорее к сокровищам Шерхана...
  Шишов. Я с тобой! Бьюсь об заклад: сейф хорошо охраняют, наверное, тут целый взвод прячется.
  Стреляя в охранников, они прорываются к кабинету олигарха. Бывший полковник и вся шайка его прихвостней ведут огонь из пистолетов и автоматов, но погибают от разрыва гранаты, выпущенной из гранатомета.
  Аманулло. Как жаль, что у них лёгкая смерть - мгновенная. Такие мерзавцы должны были бы помучиться сначала.
  Шишов. Быстрей к сокровищам!
  Душман и Шишов подбегают к сейфу, Шишов читает по бумажке код от сейфа, делает манипуляции с замками и вскрывает его. Афганец выгребает в походную сумку драгоценности.
  Аманулло. Дело сделано, но здесь только малая часть сокровищ! Где остальное?
  Шишов. Остальные в Москве у Рябоконя.
  Аманулло. Так что же ты молчал? Скорей за ними!
  Шишов (качает головой). Нет, теперь наши пути расходятся. Поезжай в Москву и забери из ячейки на вокзале основную часть сокровищ. Рябоконь тебе их добровольно возвращает. Вот инструкция, в ней написано, что и как тебе следует сделать. Держи ключ. Прощай, дружище!
  Аманулло (смахивает слезы с глаз). Жаль расставаться. Зови, когда понадобится помощь вдруг... Меня найти легко, мою семью в Бамиане все знают.
  Шишов. Договорились! Поезжай быстрее домой! А я в Париже немного задержусь. Хочу настоящей любви - теперь её я перестал бояться. Буду радоваться жизни и изменю свою судьбу. Удачи тебе!
  Аманулло обнимает приятеля и уходит, а следом за ним бредёт, приплясывая, седобородый джинн.
  
  Сцена пятая
  Кафе на бульваре в Париже. За столиком сидят Епанчин и Светлана. К ним мчится с огромным букетом цветов Шишов.
  Шишов (приветливо улыбается). Друзья мои, здравствуйте! Внезапным вторжением не помешаю вашей беседе?
  Светлана и Епанчин вскакивают, улыбаются, затем приглашают сесть за столик.
  Епанчин. Искренне рад тебя видеть живым и здоровым!
  Светлана. Я рада, что вы живы! Видимо, мои старания оказались не напрасными!
  Она вдруг делает к нему шаг и порывисто целует Шишова в губы. В ясном небе что-то гремит. Заклятие рассеивается окончательно. Шишов трясёт головой, покачивается, но удерживается на ногах.
   Шишов. Как долго зло торжествовало, но я всё равно в итоге выиграл битву! Наконец-то свободен! Позвольте, Светлана, предложить вам руку и сердце.
  Епанчин (с хитрой улыбкой). Если б я был просто её начальником, сказал бы, что возражений нет, но я Светлане - родной дядя, и поэтому скажу иначе: я вас благословляю...
  Шишов (возмущаясь). Старый негодяй! Ты - её дядя? Дать бы тебе промеж хитрых глаз...
  Светлана (счастливо улыбается, и глаза её сияют). А меня, как принято в странах Востока, не спросили.
  Шишов. Помилуй, царица, богиня! Спрашиваю!
  Светлана (радостно). Тогда отвечаю: согласна! И желаю, чтобы меня вечно любили...
  Шишов. Отныне рассеялись злые чары! Злодеи получили по заслугам. Понял я: любовь не купишь и не украдёшь, и приворотным зельем не добудешь... Она придёт нежданно, сметая все преграды, иль налетит, как ураган, и унесёт тебя в счастливую страну. Невозможно насильно заставить любить. Чувствую прилив сил, пришла настоящая любовь! О, Боже, я безумно счастлив!
  Епанчин. Всё хорошо, что хорошо кончается. Поверь мне, Алексей! Твоя жизнь только началась!
   Старые друзья на радостях обнимаются. Затем Шишов дарит цветы Светлане, и они целуются. Занавес.

 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018