Очередная война, как это всегда бывало в тысячелетней истории нашей непредсказуемой, безалаберной, авосьной страны, началась внезапно. Удивительно, что такая страна до сих пор присутствует на карте мира: несмотря на то, что держава российская многократно подвергалась всяческим нападениям и разорениям, и не единожды была предана своим же правительством, и тем не менее... Жива "курилка", полеживает на боку, покуривает, пьёт горькую и поплевывает в потолок. Эх, необъятна матушка-Россия - ни конца, ни края ей нет! В центре никто толком не знает, что творится на подступах к дальним границам. Живут чиновники мифами и сказками в своём маленьком мирке, ограниченном МКАД, имея лишь смутное представление о далеком электорате на другом конце страны. Да и какое дело московским "царям" и "боярам" до жизни в глубокой провинции. Ведь главное дело жизни сановных людей - бесконечные реформы. Но по большей части реформы эти неуклюжи, бестолковы и даже вредны для организма государства. Особенно досталось армии: как только враг у порога - так жди реформ или того хуже - репрессий. "Элита" в армии обычно не служит, поэтому её хлебом не корми, дай поэкспериментировать: то поменяют форму одежды, то новую организационно-штатную структуру придумают, то перевооружаться заставят, а то и вовсе сокращать примутся...
Царю-батюшке, а по-нынешнему - президенту, невтерпёж, аж руки чешутся сделать свою армию лучшей в мире. Реформирует он её и удивляется: отчего это она только хиреет? А хиреет она потому, что армия ќ- живой организм и ведёт себя как больной: страдает и корчится от интенсивного лечения, которое прописали ей доктора-теоретики.
Это очередное нашествие врага случилось как гром среди ясного неба. Власть, народ и страна в целом к войне как всегда оказались не готовы. Почему как всегда? Ну, а скажите на милость, к какой войне и когда Россия была готова? К пришествию варягов? К монголо-татарскому нашествию? К войнам с ляхами? К Ливонской войне? К Северной? К вторжению Наполеона? К Крымской кампании? К обеим мировым войнам? К сегодняшним локальным войнам?
Вот и на этот раз на дремлющую державу внезапно обрушилась беда вселенского масштаба - агрессия бесчисленного войска недавних друзей. Эх,...этих бы друзей...за...и в музей!!! Вторжению способствовали и бездарные дипломаты, и правители-самодуры, и дубоватые генералы. За годы, предшествующие азиатскому нашествию, горе-руководители сами изо всех сил нарывались на крупные неприятности. Они умудрились поссориться и с бывшими дружественными нам странами, и с нейтральными соседями, и с заморскими сильными политическими партнёрами. И вроде бы совсем недавно врагов, сколь-нибудь серьёзных, даже на горизонте не наблюдалось. Так нет же! Сами всех обидели и от себя отворотили, намутили и намудрили.
Потучневшие генералы мучились бездельем и пытались доказать необходимость своего существования, требовали выделения им новых средств, так как наскучило играть в виртуальную войнушку. Заскучали "лампасные" в кабинетах и поэтому принялись раскачивать землю, подбрасывать угольки в тлеющий костёр под "милитаристским котлом", пытаясь погреть руки на военных заказах. Оружием, которое шло потенциальному противнику, торговали официально, а иные жульнически приторговывали им из-под полы. Вот и допрыгались...
И вроде бы "Богом данная" власть в последние годы сплачивала и отупляла электорат, обращая его в послушное стадо, вела подготовку к мировому пожару, руководители государства старательно нагнетали политическую истерию. Спецслужбы устраивали скандалы и международные провокации, военная верхушка имитировала усиление военно-патриотической работы, совершенствовали устаревшее вооружение и технику. В итоге все вместе довели дело до "ручки", создали эпоху "нового застоя".
Чем занимались гражданские чиновники в губерниях рангом пониже? Они тоже были заняты имитацией дел: проводили в жизнь "мудрые" мысли и волю президента, а под шумок продолжали делить имущество. Средства массовой информации успешно зомбировали население. Недоброжелательные соседи радостно потирали руки и приговаривали: "Мы же вас предупреждали, что бывшим чекистам и "новым русским" веры нет!"
Итак, государственные мужи пребывали в делах и заботах, стояли на страже мира, законности и порядка, но только результат получился "как всегда": хотели как лучше, а получилось...
Глава 1. Эмигрант
Яркий солнечный свет с трудом проникал в комнату сквозь выцветшие синие занавески. Эту душную крошечную комнатушку наш герой Максим Озоруев снимал почти полгода, с тех пор как продал собственную просторную квартиру. Свою квартиру он сбыл по случаю, а потому продал её быстро и дешево. Мебель отвёз в комиссионку, а оставшиеся вещи раздал соседям и бездомным.
Уже долгие месяцы Максим обивал пороги посольства Новой Зеландии в надежде получить разрешение на выезд для постоянного места жительства и наконец - свершилось! Почему именно Новая Зеландия? А потому, что более дальней от "кремлевских правителей" цивилизованной страны (это условие при выборе было обязательным) на карте мира он не нашёл. А иначе Максим мог бы запросто и на Фиджи укатить или в Вануату, но народ там жил уж слишком примитивно и дико. К неутешительному выводу, что жизнь на Родине бесперспективна, опасна и потеряла для него всякий смысл, наш герой пришел примерно год назад.
До этого Озоруев долго и без особого успеха служил в армии: дважды героически воевал в Азии и на Кавказе, за что получил несколько орденов и медалей, а с ними ранения и контузии. Однако армейская карьера из-за его ершистого характера не заладилась, хотя вначале Максим без особого труда дослужился до майора. Но в мирное время стремительный должностной рост прекратился. И вскоре жена ушла к другому, а он остался один. Впрочем, холостяцкая жизнь была ему не в тягость: походы в горы, охота, рыбалка, случайные женщины. Не желая за гроши гнуть спину и заниматься подхалимажем перед вороватыми генералами, перессорившись со всеми командирами и начальниками, Макс повесил "шашку" на гвоздь, снял портупею и уволился по сокращению штатов из рядов Вооруженных сил.
Некоторое время бывший майор подрабатывал частным извозом, потом охранял банк, а затем резко поменял образ жизни. Как-то во время одного из финансовых кризисов Озоруев получил зарплату акциями, о которых затем легкомысленно забыл. Но спустя несколько лет акции эти резко взлетели в цене, и у Максима на руках оказалась приличная сумма денег. После кризиса, на экономическом подъёме, ему опять крупно повезло. Но всё в этой жизни кончается, и везение - тоже. Бывший майор совершил настоящую стратегическую ошибку: он вышел из тени, нарушив главную заповедь, о которой ему не раз толковал родной дед: "В Совдепии нельзя ни в коем разе высовываться!" По правде сказать, дед Саня был мудрецом только на словах, а сам же он всегда высовывался, спорил и ругался. Не раз и подолгу сидел он в лагерях, был репрессирован и амнистирован, часто судился - при "тирании" и во время "оттепели". Дедуля так и скончался, не покорившись безбожной власти.
И вот, как только Макс организовал малый, а потом уже и не очень малый, бизнес, так сразу и получил по "сопатке". Не сумел вписаться в систему отношений с бюрократическим аппаратом: не дал "на лапу" тому, кому следует. И началась круговерть, навалились все: налоговая, милиция, пожарная инспекция, санэпидемнадзор, какие-то комиссии и прочая коррупционная контролирующая "нечисть". Эх, надо было ему чаще перечитывать сочинения классика, а по совместительству и бывшего вице-губернатора, Салтыкова-Щедрина!
Новый современный вариант "истории города Глупова" Максиму не понравился. Короче говоря, наш "новый русский" майор очень быстро разорился, вернее, ему успешно помогли это сделать. И тогда Озоруев не на шутку разозлился. Одним словом, в нём проснулся мелкобуржуазный частный собственник! Нет бы жить да радоваться избавлению от имущественых оков! Бывший майор обиделся и с убытками закрыл созданное им производство, так и не успев как следует обогатиться. Осерчав на весь чиновный народ, он через своих друзей-приятелей перевел оставшиеся деньги в южные края, а точнее - в зарубежный банк, и в течение длительного времени безуспешно пытался легально перебраться поближе к своему "похудевшему" капиталу. В последние дни Максим нервничал и поэтому выглядел неважно. Нервничал он потому, что сомневался: успеет ли он выехать из страны, а ну как вожди опять опустят по всем границам "железный занавес"? Вдруг выкинут такой фортель? Лучше побыстрее свалить и держаться от них подальше...
Это раннее майское утро не предвещало ничего плохого. За окном ни тучки, ни облачка, а по-весеннему яркий солнечный свет делал мрачную и неубранную комнату более уютной, что примиряло хозяина с действительностью. Пластиковый стеклопакет был единственной приметой нового времени в подготовленной к сносу хрущобе. Городские воробьи бодро чирикали под окнами, мешая спать нетрезвым и ленивым обитателям этой ветхой пятиэтажки.
Максимушка Озоруев сладко, до хруста, потянулся всеми конечностями, затем протер глаза и неторопливо почесал волосатую грудь. Громко зевнув и крякнув, он промычал собственную, не совсем приличную, вариацию на тему "Марша энтузиастов". Окончательно очнувшись от сна, без пяти минут эмигрант начал неторопливо перебирать одежду. Валявшиеся на полу грязные трусы и носки он брезгливо отбросил в сторону.
Спал Озоруев, как обычно, на французский манер, нагишом, поэтому прежде чем натянуть чистое бельё, внимательно оглядел своего "дружка": не заболел ли он после знакомства с очередной дамой несколько "облегчённого" поведения. Визуально вроде бы, все в порядке, а на деле - как знать, как знать... Но мысленно он успокоил себя: мол, девушка была чиста и невинна, "аки младенец". Сеанс самовнушения удался. И отбросив все мрачные мысли, он радостно улыбнулся новому дню. Откинув на постель простыню и отложив свежие трусы в сторону, квартирант босиком прошлепал на общую кухню.
Многочисленные соседи по коммуналке отсутствовали уже несколько дней. Раньше в соседних комнатах жила шумная компания гастарбайтеров: три огромных хохла-каменщика из Закарпатья, тощий высокий маляр молдаванин, который был всегда "под мухой", маленький узбек-дворник и таджик-грузчик. "Интернационал", блин! Пролетарии всех стран соединились в одном: пили всё, что горит, часто и помногу. Однажды соседи шумно ввалились в квартиру, упаковали свои безразмерные баулы, а в полночь исчезли. Почему исчезли жильцы, было непонятно, но как мысленно шутил Макс, они умчались продолжать пропивать украденные из прихожей вещи: большой телевизор, стиральную машину и огромный холодильник. Жульё! Неделей раньше Озоруев привёз и лично разместил "агрегаты" в коридоре, а утром их как корова языком слизнула. После возвращения "интернационала" с рабочих объектов Максим провел дознание с "пристрастием", но, даже получив по физиономии, никто не хотел признаваться в краже. Макс решил отнестись к пропаже философски: меньше с собой добра придется тащить за кордон. Но теперь пропали и сами соседи. Впрочем, факт пропажи вороватых гастарбайтеров не особо волновал Максима.
Без них стало гораздо спокойнее: никто не пил, не курил, вокзальных чумазых девок по ночам не приводил. На несколько дней он стал хозяином просторной квартиры, что само по себе было неплохо. Ведь десятиметровая комнатушка давно "жала ему в молодецких плечах".
Макс поставил на конфорку эмалированный чайник, на другую - сковороду, зажёг газ, затем тщательно вымыл три куриных яйца, разбил их над сковородкой, посолил и стал ждать, когда яичница будет готова. Как единственный жилец квартиры, он мог никого не стесняться и смело разгуливать нагишом. Озоруев неторопливо расстелил на столе салфетку, расставил посуду, чинно сел за стол и принялся медленно жевать надоевшую яичницу.
"Эх, для приготовления пищи не помешало бы на полгодика обзавестись хоть какой-нибудь женой", - подумал Максим с иронией.
После завтрака он принял душ, слегка размялся, потом бесцельно побродил по опустевшей квартире в поисках чего-то очень нужного, но так и не вспомнил, чего именно. Наверное, искал "вчерашний день". Так и не натянув на себя трусы, Озоруев уселся на кровать, задумался над каким-то пустяком и даже слегка задремал на сытый желудок.
Пустые сонные размышления прервал истошный вой многочисленных сирен. Озоруев вздрогнул и проснулся. Выйдя голышом на кухонный балкон и приставив ладонь козырьком ко лбу, он стал вглядываться вдаль, а потом посмотрел вниз - никакой причины для тревоги он не обнаружил. Странным ему показалось лишь одно: обычно шумная улица в это воскресное утро была безлюдной. Неужели горожане в одиннадцать утра по-прежнему крепко спят? Непонятно. Но раз так пронзительно гудят ревуны - значит, всё-таки случилось что-то из ряда вон. Хотя в период весеннего политического обострения, возможно, вояки проводят какие-то учения, готовятся к чрезвычайным ситуациям.
Озоруев взял в руки пульт и впервые за неделю включил телевизор: на "Первой кнопке" транслировали чёрно-белый балет - запись восьмидесятых годов прошлого века. На экране дюжина бестелесных девушек семенила худенькими ножками в такт знаменитой на весь мир музыке. Время от времени они расцепляли руки и высоко закидывали тоненькие ножки, изо всех сил изображая маленьких лебедей. Макс снова щёлкнул пультом - вторая программа. На экране те же девушки. Он стал быстро нажимать на кнопку, но на всех каналах шло "Лебединое озеро". "Вот так па-де-де!" - хмыкнул Озоруев и задумался: "Неужели умер очередной всенародно избранный Президент?"
Эта первая пришедшая в голову мысль успокоила, потому что либералу и демократу Озоруеву нравилась смена "задниц" на троне: ведь обычно за смертью вождя следовали большие политические перемены. Поэтому плановая или внезапная кончина очередного олигархического правителя его нисколько не волновала. Вдруг "белых лебедей" сменила телевизионная заставка, и полились звуки бравурных маршей в исполнении военных оркестров.
"Что-то новенькое, - подумал Максим. - Эх, неспроста гремит милитаристская какофония в информационном державном пространстве". Озоруев поморщился как от зубной боли и выключил громыхающий ящик. Бывший майор не собирался скорбеть со всем народом, его не трогали очередные временные трудности покидаемой им страны. Он вспомнил, что пора собираться в дорогу, и начал, не торопясь, укладывать нехитрые пожитки. На дно дорожной сумки он положил альбом с фотографиями и самое святое - шкатулку с орденами и медалями - память о боевом прошлом. Сверху кинул рубашки и шорты, любимые книги Э.М. Ремарка "На западном фронте без перемен" и "Три товарища" - для чтения во время перелета. Вот собственно и всё. Зачем тащить лишнее барахло, когда екобходимое можно купить на месте? "Может, ещё сходить во двор и бросить в банку горсть земли с клумбы? - промелькнуло у него в голове. - И как там сказано у поэта: "Прощай, немытая Россия... И вы, мундиры голубые!..."
Неделю назад в консульстве ему наконец-то поставили в паспорт въездную визу, билет на самолет был куплен и теперь можно сказать твёрдо: "Адью, Родина!" Возвращаться же обратно из страны, где растут плоды киви и бегают птицы киви, он не собирался. На побережье его ждало бунгало в окружении диких зарослей и старенький джип из магазина подержанных машин. А ещё его ждал небольшой счет в банке. Этой суммы, пусть и новозеландских, но долларов, вполне хватит лет на десять скромной жизни в небольшом городке. А если старательно экономить, то можно перекантоваться и лет двадцать. Конечно, придется вести жизнь отшельника: семью-то он точно не потянет. А вот лет так через пять может он сдаться властям: живу я здесь, извиняйте, граждане, я теперь ваш, буржуинский! Я к вам пришёл навеки поселиться.
Максим зевнул, потянулся и энергично потряс руками, но дрёма никак не проходила. Ах, да! Надо ещё не забыть экипировку туриста! Будущий эмигрант достал с антресолей большой рюкзак, запихнул в него альпийский спальный мешок (тёплый, набитый гагачьим пухом, такой в магазинах не найти!), пятнистую куртку, маскхалат, горные ботинки, нож-стропорез, фляжку, котелок и примус. Кроме того, в огромный, специально сшитый мешок сложил спиннинг, ружье для подводной охоты, арбалет для охоты на диких животных и помповое ружье - полный джентльменский набор для охоты и туристических вылазок в горы. Экс-майор Озоруев к походной жизни и общению с дикой природой готов! И только одно обстоятельство, впоследствии ставшее роковым, мешало ему сняться с якоря: Максим слишком долго ждал разрешения на провоз оружия через границу. Это разрешение должны были выдать сегодня.
Неожиданно наступила тишина. Максиму стало не по себе. В голову пришла шальная мысль: "Бросить всё к чертовой матери и мчаться куда глаза глядят!" Но куда и зачем? "Без паники, брат, спокойствие! - одернул он самого себя. - Документы получены, билеты куплены, уеду по-любому!"
Автоматически Макс проверил, на месте ли билеты, деньги и документы. Вроде бы взял всё. Он вновь включил телевизор: на экране опять выплясывали лебеди. "Чтоб вас! Наверное, на второй круг пошли", - усмехнулся Озоруев. А лебедушки не переставали изящно дрыгать ножками и махать руками-крыльями. Но вот опять балерины исчезли, и вновь появилась заставка под звуки военных маршей. "Врубили фанфары милитаризма! И чего они надрываются? Ведь не война же началась, в самом деле..." - с раздражением подумал отставной майор. "Чур, меня, чур!"
Мистика! Но в этот момент в коридоре раздалась трель звонка. Затем кто-то довольно сильно саданул ногой в тонкую деревянную дверь. И нет бы Максу взять да и не обращать внимания на истошные звонки и настойчивый стук в дверь, послать подальше незваного гостя. Вместо этого Озоруев подошёл и стал интересоваться: кто же там так нагло колотит в дверь ногой? А зачем, спрашивается? Ведь он никого не ждал.
Услышав за дверью человеческий голос, незваные "гости" стали ломиться в квартиру с удвоенной энергией. Эх, была бы дверь металлическая! Но дверь висела обычная, довольно хлипкая, и вскоре она с грохотом треснула под очередным ударом...
Глава 2. Всеобщая мобилизация, или спасайся, кто может
Воцарившийся демократическим путем и при помощи избирательных технологий Президент самого большого по площади "демократизированного" и суверенного государства спал мертвым сном. Правильнее было бы сказать мертвецким, потому что на самом деле Президент был скорее жив, чем мертв, но зато сильно нетрезв. Обычно он почивал спокойно и крепко, сном усталого человека, но вчера излишне расслабился и принял с друзьями сверх нормы, обмывая очередной миллиард, спрятанный в Швейцарии. Совесть Президента перед самим собой была чиста, а мнением других он, как и прочие сатрапы на земле, никогда не интересовался.
Звали Президента Матюхин Василий Васильевич, но в народе его называли любовно и ласково - наш секс-символ Вася. И внешность для вождя нации у него была более чем подходящая: крепкий, коренастый, с простым лицом человека из народа и с такими же простыми мыслями. Матюхин второй год вел страну твердой рукой к победе русского капитализма и торжеству идей панславянского империализма, как завещали предшественники. Чего-чего, а имперских амбиций у него было хоть отбавляй. Весь прошлый вечер, до полуночи, ещё на относительно трезвую голову, на огромной карте мира он совместно с военным министром, а также с руководителем собственной администрации, председателем Совета безопасности и начальником охраны чертил стрелки предполагаемых наступлений на вероятных противников в Европе и в Америке. Шли в бой виртуальные танковые корпуса и моторизованные армии, летели армады самолётов, эскадры пересекали океаны. На бумаге у этих действующих и отставных генералов всё получалось как всегда гладко. Армия туда - армия сюда, корпус вправо - корпус влево. Конечно, война - это потери, как же без них: дивизией больше - дивизией меньше. Главное - это натиск. В атаку! Ура! Даешь Ла-Манш! Даешь Вашингтон! Конечно, враг разгромлен и в панике трусливо бежит. Васек радовался выигранным на всех фронтах будущим сражениям и запланированной тотальной победе. Льстецы в мундирах и пиджаках не уставали повторять штампы прошлого: мол, единственные настоящие союзники Президента - это армия и флот. И они, эти верные союзники, в любую минуту готовы выступить по первому приказу на защиту интересов державы, а значит, и Главнокомандующего, и Председателя Совета Наступления. Кто только не грозил нашей "осажденной крепости"! Друзей у страны, как обычно-"кэгэбычно", не было, одни монголы придерживались нейтралитета, а вчерашние друзья, по словам соратников, либо злорадствовали, либо тихо роптали, либо откровенно и люто ненавидели соседа и бывшего старшего брата.
А про тех, что живут за Амуром, Президенту даже думать не хотелось, уж очень страшно размышлять о крепнущей мощи соседа.
Матюхину нравилась новая должность, гораздо лучше самому командовать, чем охранять вождя. Эх, хорошо быть самодержцем, ну просто замечательно! Еще несколько месяцев назад Василий возглавлял другую структуру - Совет Обороны, но теперь придумавшие это название чиновники за пораженческие настроения сняты с должностей и строго наказаны. Какая может быть оборона? Даешь Совет Наступления! Накануне вечером приговор вступил в силу, теперь и глава администрации, и шеф протокола, и герольдмейстер были сосланы в Мордовские лагеря или отправлены за Урал валить лес, где им вертухаи быстро показали Кузькину мать и "козью морду".
Министр наступления и одновременно заместитель Совета Наступления Иван Сергеев преданно улыбался Президенту. Но было в его улыбке и что-то зловещее, ядовитое. Человек он был хитрый, льстивый, но неумный. К тому же считалось, что Сергеев предан Президенту душой и телом. По крайней мере, сам Матюхин верил в это безоговорочно. А для изворотливого царедворца главное - это демонстрировать свою преданность и скрывать свои мысли. И министр соответствовал этому требованию полностью. Стоило первому лицу государства сделать какую-нибудь гадость, или изречь несусветную глупость, как министр сразу превращал ее в квазиглупость и сверхподлость.
Так, например, буквально вчера, перед сном Президент звонил своему министру и напоследок поинтересовался, как обстоят дела в Вооруженных силах: какова их оснащенность, укомплектованность, степень обученности и морально-волевые качества? Ответ как всегда порадовал Главнокомандующего: мол, всё тип-топ, от тайги до Британских морей мы по-прежнему самые сильные! "Ну, и слава Богу", - истово крестя лоб, подумал Верховный, известный своей неожиданно пробудившейся религиозностью и отправился почивать "на лаврах".
И вот, спустя считанные часы по окончании победоносного "исторического совещания", как гром среди ясного неба, пришло сообщение о начале вторжения на Дальнем Востоке. Известие о войне, как и зима в середине января, пришло неожиданно.
Однако будить вождя никто не решился до утра... Пусть отдохнет.
***
Настойчивые удары в дверь повторились. Озоруев глянул в глазок, но за дверью никого не увидел. На лестничной площадке стоял полумрак, потому что лампочка давно перегорела, а сквозь грязные стекла давно не мытых окон дневной свет в подъезд проникал слабо.
Озоруев огляделся в прихожей по сторонам в поисках орудия самозащиты. Таким надежным оружием в борьбе с неизвестным противником ему показалась старая тяжёлая кочерга. С этой кочергой наперевес он открыл замок, отодвинул засов и отскочил на два шага назад...
Материальных ценностей в квартире не наблюдалось. Наличных денег не было, основные средства хранились в тьму-тараканьском Кингстоне, поэтому ограбления Максимушка ничуть не боялся.
Как только прозвучал щелчок щеколды, дверь мгновенно широко распахнулась, и в квартиру ввалились двое в форме и двое в штатском. Между хозяином и ворвавшимися незнакомцами состоялся диалог примерно следующего содержания:
- Здрас-с-сте! Вам кого? - задал глупый вопрос совершенно трезвый Максим.
- Тебя! - буркнул мужик в пиджаке. - Гражданин Озоруев?
- Он самый. А вы из милиции?
- Нет, хуже!
- Хуже не бывает...
- Максим Александрович? Пожалуйте за нами! Живо с вещами на выход!
- За что? Что я сделал? Я неделю из комнаты не выходил! - возмутился Озоруев. - Покажите решение суда, ордер на обыск и санкцию на арест! За что задерживаете и на каком основании? Я вне политики!
- Чудак ты на букву "м", кто же тебя посадит! Ты же майор запаса! - буркнул высокий холеный военный. - Так?
- Верно.
- Не боись, мил человек. Мы никого не сажаем, мы тебя всего лишь в армию обратно призываем, - ухмыльнулся молоденький лейтенант-милиционер. Это был местный участковый, Озоруев его узнал, потому что обращался к нему однажды за справкой.
- Ребята, вы ошалели? У меня билет на руках на самолет! С часу на час лечу в Новую Зеландию!
- Новая Зеландия подождет! Мы тут рядом, а Зеландия твоя где? Далече! Не спорь, брат, и слушайся! Окажешь сопротивление - по законам военного времени запросто к стенке поставим, - призвал квартиранта к порядку участковый. - Имеем полное юридическое право. И моральное тоже...
- Ежели что, то шлепнем, не сумлевайся, - заверил Максима из-за спины участкового товарищ в штатском.
- Какого военного времени?
- А такого - какого надо!
Озоруев удивленно таращился на мобилизационно уполномоченных. Такого оборота событий он никак не ожидал. Пытаться повторять рассказ о необходимости вылета за рубеж больше не имело никакого смысла. Максим понял, что действительно лучше держать язык за зубами: не ровен час, объявят австралийским или гвинейским шпионом и заберут в кутузку. А скорее всего шлепнут где-нибудь в ближайшей подворотне без суда и следствия. Как говорится, по законам военного времени.
"Ладно, при случае, все равно сбегу из-под конвоя или на призывном пункте..." - подумал майор в запасе и, тяжело вздохнув, перебросил через плечо собранную загодя сумку с вещами. Эх, укомплектовал он её для иных целей, но что поделать, такова "селяви". Рюкзак и ружьё временно задержанный брать не стал, а как бы невзначай ногой задвинул своё имущество в угол. "Руки надо иметь свободными, - подумал Макс. - После побега заскочу на минуту в квартиру, заберу оставшиеся шмотки и стрелой в аэропорт".
Максим с сожалением вздохнул, оглядывая пустые стены, запер квартиру и сунул ключ в задний карман брюк. Незваные гости взяли его плотно в "коробочку" и вывели по грязной лестнице во двор. Там перед мусорными баками их уже поджидал старенький автобус. Стекла в этом специализированном транспортном средстве были заменены на накладные металлические листы, и поэтому старый армейский ПАЗик больше напоминал автозак. Схожесть автобуса с тюремной машиной была очевидной. "Будь они неладны, со своей мобилизацией! - с досадой подумал Озоруев. - Ну почему мне так не везет! Не могли её что ли объявить завтра?"
Устроившись удобнее на потертом сиденье, мобилизованный начал балагурить.
- Братцы, в чем дело? По какому случаю объявлен призыв? Зачем застарелых "партизан" на службу вызывают? Широкомасштабные учения?
Сопровождающие удивленно переглянулись.
- Майор, а ты не шутишь? Телевизор надо смотреть, радио слушать. Ты что, с Луны свалился? - удивился штатский.
- У меня на телевизор времени нет.
- И экстренный выпуск "Вестей" не видел?
- Я не смотрю советское телевидение, - ухмыльнулся Озоруев.
- Российское, - строго поправил его участковый.
- Какая разница, - отмахнулся Максим. - Формат один и тот же: либо пропаганда, либо жвачка для тупоголовых.
- Вот, взгляните, товарищи, каков фрукт! И этим людям мы должны доверять защиту нашей Родины! Позор! - искренне возмутился нервный особист.
Остальные конвоиры переглянулись и тоже осуждающе покачали головами, но промолчали. В машине наступила гнетущая тишина. Максу не сиделось спокойно, он поёрзал и вновь начал ёрничать.
- Отцы родные, а куда путь держим? Далеко ещё до места сбора?
- Куда надо - туда и держим, - отрезал милиционер, начиная тихо ненавидеть этого странного типа. Надо же! Не смотрит телевизор - нигилист какой-то! Сериалы про ментов и бандитов, спецназ и террористов ему, видите ли, надоели. Игнорирует отечественные фильмы. Заграничные штучки ему подавай!
- Радуйся, что не пешком идем, - буркнул один из штатских.
- Эх, пропало моё кругосветное путешествие... - грустно сказал в ответ Максим.
Но не разделяли его чувств государевы люди. Они лишь презрительно скривили физиономии. Дальнейший путь проходил в гробовом молчании. Так как боковых стекол не было, то дорогу Максим мог рассмотреть лишь через лобовое стекло. Навстречу "автозаку" двигался плотный поток дорогих иномарок, владельцы которых спешно направлялись в сторону международных аэропортов столицы, не проявляя при этом никаких признаков патриотизма. Паника среди представителей "элиты" и кругов ура-патриотической буржуазии явно нарастала с каждой минутой.
"Как всегда не успел! Эх, я, шляпа, надо было валить вчера! - стал упрекать себя экс-майор. - Дался мне этот винчестер! Зачем брать с собой ружье? Подумаешь, подарок. Ведь и без него бы прожил. Ловил бы себе рыбу, говорят, так питаться даже полезнее..."
Один из штатских не удержался и с сарказмом произнёс:
- Любопытно, как вы, господин Озоруев, имея такие долги перед Родиной, собирались улететь за границу?
- Какие долги? - не понял Макс.
- Алименты не уплачены за два года...
- Не ваше дело! Я их плачу не через кассу, - огрызнулся Озоруев.
- А исполнительный лист что, ненастоящий?! Да и по налогам недоимка в тысячу рублей. Не видать вам Новой Зеландии как своих ушей, пока не рассчитаетесь, - подвел итог ехидный особист.
Такой осведомленности Озоруев никак не ожидал, он окончательно замолчал и всю дорогу сидел в глубокой задумчивости.
Глава 3. Призывной пункт
Маленький, мгновенно поникший человек в мятой пижаме с всклоченными жиденькими волосами в полной растерянности стоял возле гигантской карты вверенной ему страны. Перышко от экологически чистой подушки прицепилось к липкому от пота лбу Президента. В данный момент Василий Матюхин находился в загородной резиденции, в потайном подземном бункере. Голова раскалывалась после вчерашнего кутежа: ведь он с соратниками почти до утра отмечал потенциальную победу российского оружия. Лишь в полдень камердинер из службы охраны разбудил Президента и впустил его помощника с донесением о том, что пешие орды противника, словно саранча, сминая всё на своём пути, движутся по всем дорогам Дальнего Востока. Василий снова сильно вспотел, он несколько минут молчал и, наконец, с усилием спросил у замершего позади него помощника:
- А есть сегодня хоть какие-то хорошие новости?
Вышколенный помощник подобострастно щёлкнул каблуками и сделал шаг вперед.
- Так точно! Есть!
Президент с надеждой взглянул на него.
- Какие?
- По докладам с мест, партийные комитеты мобилизуют население, с тем чтобы дать достойный отпор вероломному врагу. Подпольные обкомы организовывают партизанское движение. Народ целиком и полностью одобряет политику правительства и лично... - отрапортовал холёный помощник.
- В жопу болтовню про одобрение! Не звезди! - оборвал его Матюхин. - Прекрати нести эту х..., вернее, чушь о партийцах. Докладывай о реальной обстановке на фронтах! Откуда взялись сотни тысяч вооруженных китайцев в нашем глубоком тылу?
Оптимизм со слащавого лица помощника моментально исчез, и он унылым голосом начал более конкретный доклад.
- Известное дело, откеда. Нелегальная эмиграция и завезенные рабочие для строительства нефтепроводов и газовых трубопроводов! В прошлом месяце мы провели выборы, и азиатское большинство пришло к власти демократическим путем. Победили они практически во всех муниципалитетах, не говоря уже о законодательных собраниях губерний. Все эти новые депутаты, по паспорту Ванины, Сюнины, Лисины и прочие, на деле оказались Ваны, Сю и Ли. За месяц победители сменили всех нелояльно относящихся к ним чиновников, руководителей отделений милиции, почт, телеграфов и прочих госучреждений. Деловую переписку вдруг стали вести с использованием иероглифов, а вчера местные чиновники заявили, что не станут отвечать на наши телеграммы и письма на русском языке, мол, не понимают нашей кириллицы. Этой ночью вновь избранные народом руководители открыли границу и ввели безвизовый режим с Китаем - и миллионы переселенцев хлынули на нашу территорию, словно полчища саранчи. Верные федеральному центру части пытались сдержать незаконное проникновение, но были разбиты с тылу "пятой колонной" предателей. Силы возврата "северных территорий" сформированы из официально оформленных граждан, так сказать, поселенцев "хуацяо", законным путем получивших гражданство. Эти поселенцы организовались в полки и дивизии, в результате сформировалась боеспособная армия.
- Не выражайся! - одернул Президент.
- Извиняюсь за "хуацяо", но так вьетнамцы называют осевших в их стране китайцев. Разрешите, продолжу доклад об обстановке?
Президент рассеяно кивнул.
- Милиция в этих областях состояла в основном из желтолицых, даже в армии большая часть контрактников была из этих "хунхузов"!
- Опять ругаешься?
- Да нет, что вы, это сибиряки так прозвали китайцев в прошлом веке. Продолжаю. Когда по команде из центра азиаты подняли мятеж и открыли границу, то одновременно на протяжении тысячи километров многомиллионный людской поток пересек границу. Узкоглазые контрактники первыми перешли на сторону соплеменников и подняли мятеж в войсках, они и составили костяк вражеской армии. А толпы многочисленных переселенцев беспрерывно форсируют реку Амур: плывут на плотах, лодках, баржах и даже пытаются пересечь реку вплавь, в основном с плацдармов на островах, которые мы им отдали. Толпы вооруженных и невооруженных азиатов устремились в города и поселки, заполонили дороги, тропы и трассы. Транспортные узлы были парализованы в считанные часы, на Дальневосточном фронте за один день произошла настоящая военная катастрофа. Теперь мятежники через дипломатические каналы и силой оружия принуждают нас к миру. Натурализованные китайцы экстренно и организованно провели референдум о независимости, местные и региональные органы власти одобрили его результаты. Русскоязычная часть милиции разоружена, распоряжения из центра саботируются, ведь даже самыми мелкими чиновниками служат сплошь азиаты. Отвечают на правительственные телеграммы эти наглецы только на своём языке. Уцелевшая часть армии, состоящая из русских, пока что дезорганизована и героически воюет, окружённая врагами, показывая примеры массового героизма.
- Про массовый героизм, вероятно, врёшь?
- Не вру! Просто выражаю искреннюю надежду. Да кто ж знает, что там происходит сейчас. Из окружения вестей не поступает: глушь, тайга... Мобильная связь, телевидение и телеграф не работают.
- Ладно, продолжай...
Помощник Президента покраснел и прокашлялся.
- Приморский край полностью отрезан от остальной части страны. На морских подступах к Владивостоку японцы и корейцы. Сегодня на рассвете полностью прекратили сопротивление защитники Хабаровска...
- О, Боже, пал Хабаровск! - схватился за голову Верховный. - И суток не продержались! Все просрали!
- Так точно, через сутки пал.... Ещё позавчера трудно было бы себе такую катастрофу представить. Амурская флотилия противника высадила многочисленные десанты в Благовещенске, Комсомольске-на-Амуре, Николаевске-на-Амуре. Обе железнодорожные ветки перерезаны, и снабжение военных частей в Приморье полностью прекращено...
- А наш флот? - истерически взвизгнул Президент. - Что докладывают адмиралы? Где главком флота?
- Говорят, Главком ночью застрелился... Но тела его ещё не нашли. Слухи...
- Кто говорит?
- Би-Би-Си говорит.
- Вечно вам то одна баба сказала, то "Бибиси"...
- Часть блокированного флота моряки затопили, а оставшиеся суда так и стоят запертыми в местах дислокации. На рейд не смог прорваться ни один наш корабль... Бухты заминированы, на Русский остров высажен десант противника...
- Погодь, бля...погодь! Как это флот прорваться не сумел? Ты сошел с ума?
- Азиатские водолазы и боевые пловцы вывели из строя крупные надводные корабли...
- Кто именно? Какой национальности пловцы?
- А бог весть...все они желтолицые и узкоглазые, а под водой, да ещё в водолазном костюме, хрен разберешь, какой они национальности.
- А подводные корабли?
- И подводные тоже... - тяжело выдохнул помощник.
- Почему не пустили в ход авиацию и почему не бомбим противника? Что делает их авиация?
- Сейчас их авиация бездействует, как, впрочем, и наша. Сначала силами ПВО мы сбили все воздушные объекты, попытавшиеся пересечь границу, однако потом и наша авиация была уничтожена диверсантами прямо на аэродромах. Эх, но теперь и системы ПВО у нас тоже нет. Я же докладываю, мы не знаем толком, что творится в этом регионе. Одни слухи да сообщения иностранных информационных агентств. Достоверных сведений от разведки до сих пор не имеем.
- Кошмар! Катастрофа!
- Мировая пресса сообщает, что японцы под шумок захватили и Курилы, и половину Сахалина... Конфисковали...
- Как это конфисковали?!
- Я бы сформулировал иначе - прихватизировали... Объявили аннексию исконно японских земель... Я утром в Интернете прочел...
- Негодяи!
Помощник вновь нервно закашлял.
- Что ещё скажешь? Ну же! Не тяни!
- Однако Владивосток и с суши тоже полностью блокирован незаконными переселенцами...
Президент остекленевшими глазами посмотрел на помощника.
- Что еще сообщишь?
- Якуты, коряки и чукчи подняли бузу - требуют независимости. Буряты тоже зашевелились, особенно буддисты. Митингуют, гоношатся, а чего хотят - непонятно.
- Якуты решили алмазные копи себе забрать? Ну, ужо я им покажу козью морду! - выругался Президент. - Пошли телеграммы за моей подписью, что я их всех в тундре голодом уморю!
- Э-э-э...м-м-м... На Забайкальском фронте положение не такое отчаянное, но и там наши дела плохи. Верные вам войска проводят планомерное отступление и успешно отходят на заранее подготовленные позиции.
- Как далеко они... м-м-м..., по слухам, отошли?
Помощник раскрыл папку и заглянул в неё:
- Войска с боями отступили на линию Оловянная - Балей - Сретенск - Могоча - Тында.
- Это что же получается, вооруженный противник на протяжении всей границы смял наши войска и глубоко проник на российскую территорию? Это война?
- Никак нет! Противник через границу прошел безоружный, оружие нарушители получили на наших складах! Войны вроде бы нет, потому что нам ее никто не объявлял, просто нет прежней границы и нет регулярной армии восточнее Шилки и севернее до самого БАМа. А вот с Монголией граница не прорвана, и обстановка в этой дружественной нам стране хоть и напряженная, но пока остается стабильной.
- Порадовал! - с сарказмом произнес Президент. - Хотя бы второго монгольского нашествия не ожидаем...
- Не совсем...Сепаратистские и националистические движения, которые там окопались, активизировали свою деятельность.
- И что?
- Повторю, буряты гоношатся, а монголы им подпевают, у националистов есть идея - создать содружество Великая Бурят-Монголия или Монгол-Бурятия. Но это не совсем точная информация, и опять по всем вопросам разведка молчит. Одним словом, есть информация, они хотят создать великий Буддистан. А вот граница в Горном Алтае стабильна, пограничники отразили все попытки прорыва толп переселенцев и диверсантов, наступление ополчения противника захлебнулось. Саперы успели установить несколько эшелонов минных полей! Ядерное минирование нашей приграничной территории в этом районе тоже успешно завершено, и мины готовы к взрыву.
- Быстро вызвать ко мне начальников разведки и контрразведки, председателя военного суда и прокурора страны! - скороговоркой произнес Василий. - Пора начинать зачистку Кремля и Москвы.
Помощник вытянулся в струнку и радостно доложил:
- Приказ выполнен до приказа! - и его лицо расплылось в злорадной улыбке.
- Твоя улыбка неуместна! На фронт захотел, болван? Или желаешь сразу на дыбу?
Помощник изменился в лице, не на шутку испугавшись, испарина выступила на его холеной физиономии, и было видно, что угрозы Президента он воспринял серьёзно.
- Виноват, господин Президент! Больше не повторится!
- Смотри у меня, каналья!
Помощник, пятясь, покинул кабинет, и в помещение тотчас вошли генералы. По всему было видно, что силовики тоже растеряны.
- Начальник разведки! Как вы могли прошляпить внезапное нападение врага? Что делала ваша агентура и резидентура? Что делал лично ты?
Седой генерал вытянулся по стойке смирно, что-то хотел сказать, но внезапно стал хватать ртом воздух, положив ладонь на сердце, после чего рухнул замертво. Подскочившие к нему генералы наклонились над телом, пощупали пульс, проверили сердцебиение и дыхание.
- Итак, с разведкой все ясно! Просрали, и спросить не с кого! Ну что же, продолжим. Начальник контрразведки! Доложите, почему так много диверсий в тылу? Каким образом десанты противника сумели проникнуть на нашу территорию до самого устья Амура?! Где ваши истребительные и заградительные отряды?
- Разрешите доложить? Необходимые меры приняты! Отряды по борьбе с паникерами и пораженцами созданы и начали работу от Екатеринбурга и до Иркутска! Не мешало бы и в столицах произвести чистку...
- Что мешает? Проводите...
- Вот списочек... Ознакомьтесь... Ровно две тысячи смутьянов! Журналисты, писатели, профессура, ученые, философы, политиканы-оппозиционеры.
Президент бегло взглянул на список и решительно подписал.
- Мерзавцы! Всех в расход! Что ещё?
- Господин Президент! Семьи руководящего состава своевременно и без эксцессов эвакуированы в Лондон и в Париж! - доложил министр по чрезвычайным ситуациям.
- Не рано?
- Я считаю, что в самый раз.
- Слава Богу! Молодец! Хоть один знает свое дело и может хоть чем-то порадовать...
***
Военный автобус, дребезжа ржавым корпусом на ямах и ухабах, густо дымя выхлопной трубой, как мог стремительно передвигался по улицам притихшего города, затем он свернул с шоссе, юркнул в проулок и, наконец, замер перед закрытыми металлическими воротами. Сквозь лобовое стекло сидевшие в автобусе могли разглядеть высокий бетонный забор и угрюмое кирпичное здание. На заборе висела красная табличка с надписью: "КПП и Военная комендатура". Сонный дневальный, спотыкаясь на каждом шагу, выбежал из будки, распахнул обе створки ворот, украшенных двуглавыми орлами, и пропустил транспорт во двор. Автобус уже поджидали, и к военному "автозаку" сразу же подошёл какой-то начальник. На голове этого руководителя возвышалась повседневная фуражка с высокой тульей а-ля "латиноамерикано" и диаметром она была не меньше, чем тазик средних размеров. Полдюжины ремней и ремешков крест-накрест опоясывали его тучное тело. Чего только ни висело на этих ремешках: портупея, полевая сумка, планшет с картами, бинокль, АПС (автоматический пистолет Стечкина) в деревянной кобуре и даже кортик. А на могучей шее висел свисток. Видимо, генерал (а по звёздочкам на погонах - генерал-лейтенант) в далеком прошлом командовал дивизией береговой обороны, отсюда у него и кортик. Сразу было понятно, что генерал настоящий, и не только по погонам, но и по внешнему виду: породистый, красномордый, с тройным подбородком, с необъятной талией и с холкой, как у племенного быка. Длинные руки с широкими лопатообразными ладонями и пальцами-сардельками свисали ниже колен. С первых фраз выяснилось, что Озоруев никакой не "экс" и даже не майор! Бери выше! Генерал, не выслушав доклада сопровождающих, сграбастал руку Максима своими необъятными лапищами, стал её трясти в приветствии да так, что едва не оторвал, и вдобавок чудом не сплющив ладонь мобилизованного офицера.
- Рад! Искренне рад прибытию, подполковник Озоруев! Наконец-то дождались тебя, дружище! Где ты пропадал? Мы уже обыскались! Половину Москвы на ноги подняли!
Максим с трудом освободил ладонь и подумал, что обладателю таких толстых и неуклюжих пальцев металлический рубль с поверхности стола ни за что не поднять. "А ведь и правда, не подцепит монету!" - ехидно ухмыльнулся мобилизованный, но вслух произнес другое:
- Господин генерал, ошибаетесь: я майор и к тому же давным-давно в запасе. Уволен вчистую, по болезни. Так что напрасно искали меня: был майор, да весь вышел! Пустые хлопоты...
- Э-э-э, дорогуша, неправда ваша! - не согласился военноначальник. - Я военный комендант города. Уверяю тебя, ты никуда не вышел, и к тому же ты уже не майор. Приказом Министра Наступления час назад майору Озоруеву М.А. присвоено очередное воинское звание - подполковник, и ты назначен на должность командира батальона укрепрайона обороны юго-востока Бурятии. Вернее, по новым веяниям - района наступления! Вполне вероятно, что в твоем подчинении будет целая маневренная группа. Мы на тебя возлагаем большие надежды, подполковник! Сейчас представлю тебя батальону и вперед: на марш, в бой, на защиту восточных рубежей Родины! Поздравляю с новой звёздочкой, можешь прокалывать погоны! С тебя причитается - готовь стакан! И давай без господ, а запросто, по-свойски, будем обращаться друг к другу по-старому - товарищ! А звание обмоем, когда вернёшься.
- Спасибо, не надо мне ваших новых погон. И я совсем не хочу быть ни господином, ни товарищем подполковником, а тем более - комбатом, - попытался отказаться Макс. - У меня две контузии, ранение, перелом позвоночника, песок в почках и ...
- Не надо подробностей из твоей медицинской карты, комбат. Ни твоя анатомия, ни твоя физиология никого не интересует в военное время. Ты ведь по документам годен к службе?
- Ну, в принципе... - начал мяться Озоруев, в душе злясь на свою нерешительность. Мысленно он обозвал себя мямлей.
Военный комендант с воодушевлением продолжал:
- Пробил твой час, подполковник! Война, товарищ! Враг у порога, даже не у порога, а он уже ворвался в наш общий дом. Родина в опасности! Вся Россия, весь наш народ глядит на тебя с надеждой, подполковник! Заодно, песочек из почек порастрясёшь... Как говорится, движение - жизнь!
- Всё-то вы знаете...
Новоиспеченному комбату сделалось нехорошо, перед глазами появилась какая-то рябь, потом закружились плац и деревья, в голове неприятно зашумело. Это было следствие шока. Вместо далекой, но спокойной Новой Зеландии окопы на далеком неспокойном Дальнем Востоке! У Максима стало сухо во рту, по спине и лбу покатился холодный пот.
- С кем в этот раз воюем? На кого наступаем? - растерялся Максим. - Разве это не учебная тревога?
- Никак нет! Война с проклятою ордой! - болезненно поморщился генерал. - Второе нашествие Чингиз-Хана, можно сказать, а то и того хуже. Слушать мою команду, комбат! Принимай батальон! Держи предписание, а чемодан с документацией и портфель с секретными пакетами и бумагами получишь у мобистов. Твои орлы стоят на краю плаца. Иди, знакомься с личным составом. А я побегу: дела, знаешь ли, дружище, дела-делишки...
Максим внимательно пригляделся: огромный заасфальтированный плац столичной комендатуры, площадью не менее гектара, разлинованный на белые квадраты и линии, и в обрамлении голубых елей был пуст. Макс с трудом разглядел вдалеке три силуэта в тени высоких деревьев. Один человек лениво отгонял назойливых мух и комаров, два других спали полулёжа на вещевых мешках. Нескладные фигуры рекрутов совсем не были похожи на героев, жаждущих воевать, стоять насмерть и побеждать. Никакого батальона на горизонте не наблюдалось. Если это мотострелковое подразделение, то на плацу должно быть полтысячи душ, а если танковый батальон, то сотня. Но тут и половины отделения не насчитывалось. Макс сообразил: что-то тут не так и чего-то генерал явно не договаривает.
- А где народ-то? - спросил Максим и посмотрел на начальство, но дать ответ было некому. Генерала исчез, словно его здесь никогда и не было. Вслед за генералом буквально растворился в воздухе товарищ в штатском. Смылся по своим ментовским делам и участковый милиционер. Позади Максима стоял лишь тот молодой офицер из комендатуры, который доставил Озоруева под конвоем.
- Ну, капитан, удружил! Что же ты, падла, про войну промолчал, когда давеча в квартиру вошёл?
- Товарищ майор, не выражайтесь! Я при исполнении...
- Какой я тебе майор?! Я уже час как подполковник! Слышал, что генерал сказал?
- Виноват! Так точно, товарищ подполковник, я слышал слова генерала и весь к вашим услугам.
- То-то же! А я ещё и не начинал тебя ругать! Так что не зли меня, капитан. Где мои бойцы? Где офицерский состав батальона? Где вооружение и техника?
Капитан покраснел, лицо его покрылось пунцовыми пятнами, и он окликнул стоящего в сторонке полного мужчину лет сорока.
- Вот сотрудник райвоенкомата, работайте с ним. Я тоже умываю руки...
Пухлый сотрудник увлёк Озоруева в сторону деревьев.
- Не извольте беспокоиться, я сейчас всё поясню!
Они быстрым шагом направились к бойцам, расположившимся под ёлками. Толстяк на ходу сосредоточенно изучал какие-то списки, напряженно шевелил губами, то бледнея, то багровея, и непрерывно обливался потом. Наконец, он остановился возле помятых личностей, и Максим с недоумением осмотрел "воинство".
- Это весь призывной контингент! Других солдат для вас нет, товарищ майор, - виновато стал оправдываться толстяк, вытирая лоб платочком.
- Подполковник!
- Виноват, товарищ подполковник. Докладываю: это те, кого мы сумели призвать в нашем районе столицы. У остального приписного состава либо справки об инвалидности, либо часть из них отсутствует по месту жительства.
- Интересное кино! А из каких мест должен был комплектоваться мой батальон?
- Очень тяжелый случай. Народ с Рублевского шоссе и его окраин.
- Фью... - присвистнул новоиспеченный комбат и почесал затылок. - А при чём здесь я? Вот и ищите комбата с Рублевки! Я-то с какого тут боку-припеку? Я в действующем резерве власти не состою, да и с деловыми, конкретными рублевскими пацанами не близок!
- А вот и нет. Согласно временной прописке, вы, товарищ подполковник, зарегистрированы в какой-то халупе! Странно, конечно, что её не снесли с элитной территории. Бабка, хозяйка жилплощади, дала адрес вашего реального временного проживания, там вас и взяли тёпленького! Всё по закону. Так что получается, формально и вы с Рублевки.
- Чертова старушенция! Кто ведьму за язык тянул!
Работник военкомата ухмыльнулся.
- Это наш новый особист постарался, он любого расколет, даже старую каргу. А комбат нам дозарезу нужон был до обеда! Вот он и постарался!
- Зачем? Особист хотел меня сожрать на обед?
- Нет, в смысле по времени, по срокам. Дела надо было кому-то передать! Батальон с воза - военкомату легче!
Проклиная судьбу-злодейку и роковое стечение обстоятельств, хмурый Озоруев плелся за военкоматчиком. "Партизаны" не обращали внимания на приближение начальства и дремали.
- Понимаю: солдат спит - служба идет, - буркнул Максим.
- Сейчас разбудим, - заверил его толстяк и внезапно заорал что есть мочи:
- Встать! Живо строиться! Смирно! Бойцы, вот ваш комбат - подполковник Озоруев. Прошу любить и жаловать.
"Партизаны" повскакивали на ноги, их буквально подбросило от внезапного вопля военкоматчика. Протирая глаза и толкая друг друга, они построились в ряд. Удивительно, но факт: мобилизованные были абсолютно трезвы, даже пивом от них не пахло. Максим обошел строй сзади, поискал глазами других, возможно, спрятавшихся бойцов, и заглянул под разлапистые ёлочки, но никого не обнаружил. Затем комбат почти минуту молча смотрел на мобилизованных, гипнотизируя их взглядом, словно удав, а те в ответ буквально поедали начальство глазами. "Дисциплинированные и зашуганные", - подумал новоиспеченный подполковник и гаркнул во весь голос, напугав даже военкоматчика:
Озоруев внимательно оглядел каждого. Рядом стояли два молодых человека, абсолютно схожей наружности.
- Близнецы? - спросил для порядка Максим. - Однояйцевые?
- Ага! - хором откликнулись молодые люди и пошутили в ответ:
- Но у каждого яиц по два.
- Как зовут? Фамилия?
Высокий, веснушчатый паренек с кепкой набекрень откликнулся:
- Мы Авесалом и Нестор. А фамилия наша - Емельяновы.
Второй близнец, но только без кепки, похожий на первого, как две капли воды, пихнул брата в бок.
Озоруев удивился таким странным, давно вышедшим из обихода именам и переспросил: верно ли он их понял.
- Да вы не мучайтесь, гражданин начальник, называйте нас Авось и Небось! Так проще для запоминания. Нас все так зовут. Наш папаша имена специально подбирал позаковыристее, а нам вот теперь с ними жить и мучиться.
Озоруев удивился, но ничего не сказал: всякое бывает. Что поделать, коли батька у пацанов такой юморной. Да и имена эти звучали не чуднее чем Даздрапема или Смертимпер...
Парни выглядели настоящими здоровяками: круглолицые, кудрявые, косая сажень в плечах, высокие и статные - одним словом, "кровь с молоком".
- Заметные фигуры, да дуры! Не успели вовремя спрятаться? Какого года рождения?
- Нам по двадцать пять исполнилось! - дружно, почти хором, ответили близнецы. - Мы не местные, скобари, работали на даче у одной бабки, она нас по доброте своей и прописала. Да вот незадача - забрали и в армию, забрили опять!
- Не опять, а снова... - буркнул второй близнец.
- Угу, нам постоянно не везёт, - буркнул первый.
- Отставить разговорчики, бойцы! Не угу, а так точно! - рявкнул комбат. - Понятно?
