ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Пронькин Олег
Охота на желтого слона

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  (синопсис киносценария)
  
  Первая мировая война год 1915, передовая английской армии у города Ипр. На передовую прибывают трое офицеров из штаба русского военного атташе при армии союзников, они прибывают с целью посмотреть боевое применение английских танков против немецких войск. Среди них совсем молодой прапорщик Ворон, которому недавно исполнилось всего 18 лет. Их встречают английские офицеры, которые ведут себя по отношению к русским предельно вежливо, но несколько высокомерно, за обедом в честь союзников англичане хвастают, что завтра их 2 танка сомнут немцев и обратят их в паническое бегство.
   Ранним утром следующего дня из немецкого окопа за позициями англичан в бинокль наблюдает немецкий лейтенант, вокруг него десятка три немецких солдат. Выглядят они непривычно и странно, в руках у каждого металлическая штанга с раструбом на конце, за спиной металлический баллон, от которого к штанге тянется гофрированный шланг, на боку у каждого болтается противогаз. Оторвав от глаз бинокль, лейтенант подал знак окружившим его солдатам, и те молча и почти без шума полезли из окопа и поползли в сторону англичан. Лейтенант покинул окоп последним и устремился за своими солдатами. Через какое-то время немецкие солдаты появились у английских окопов, надев противогазы и развернув раструбы в сторону противника, стали ждать команды от лейтенанта, который также в противогазе смотрел на часы и ждал, когда минутная стрелка упрется в цифру 12. Когда назначенный час наступил, лейтенант все также молча обернулся к своим солдатам и подал им сигнал. Солдаты, выставив раструбы в сторону противника, открыли вентили. С легким шипением из раструбов стал выходить газ и, смешиваясь с утренним туманом, пополз в сторону окопов англичан.
  Молодой английский солдатик сидит на дне окопа, зажав винтовку между колен, и читает письмо. Со стороны немцев в окоп начинает вползать туман, вдруг солдат судорожно схватился за горло и повалился на бок, его начинает тошнить, но уже через секунду начинаются судороги, и он затихает. В английских окопах паника, везде блюющие, корчащиеся в судорогах солдаты , кто-то бросил винтовку и в панике бежит в тыл , кто-то пытается вылезти из окопа, но силы оставляют его. Из открытого люка танка пытается вылезти офицер, который хвастался вчера за столом, но вот он уже мертвый с перекошенным судорогой лицом падает обратно в открытый люк.
  Русские офицеры, вышедшие из землянки, находящейся метрах в пятистах от переднего края, с недоумением смотрят на происходящее. Вдруг штабс-капитан Зарубин, схватившись за горло, начинает заваливаться.
  - Газ! - кричит полковник Степанов.
  И они вдвоем, подхватив Зарубина под руки и зажав носы и рты рукавами, бегут вместе с англичанами в тыл. Пробежав километра полтора и оказавшись в безопасности, обессиленные они валятся на траву. Зарубина выворачивает на изнанку, он смертельно бледен, но все же видно, что с каждым вздохом ему становится лучше. Тыльной стороной ладони Зарубин вытирает испачканный рот и с благодарностью смотрит на офицеров.
   1921 год, идет Гражданская война. Возмужавший Ворон командует специальным отрядом красногвардейцев, которые бьются с разрозненными отрядами белых, пробивающихся на восток к барону Унгерну. В одной из таких стычек Ворон настигает офицера и уже собирается рубануть его шашкой, но офицер оглядывается и Ворон узнает в нем Зарубина. Ворон бьет его по голове эфесом шашки и оглушенного валит на землю.
  Вечером в избе, где квартирует Ворон, за столом сидят он сам и Зарубин с перевязанной головой в чистой нательной рубахе. Они ужинают, разговаривают, пьют чай. Из разговора Ворон узнает, что полковник Степанов в феврале 17-го в Питере погиб от рук пьяных матросов, многие из бывших сослуживцев воюют за белых кое-то за красных, а большинство сгинули на бескрайних просторах страны. Переговорив обо всем, и под утро охрипнув от споров, они расстались если не явными врагами, то уж не друзьями точно. Ворон, чтобы не расстреливать Зарубина, отправил его как ценный источник информации в Губ.ЧК.
  1943 год, начало марта. На улицах Москвы грязный талый снег и везде видны следы войны, стекла в окнах заклеены крест на крест полосками бумаги. По длинному коридору одного из управлений военной разведки идет подтянутый крепкий полковник и хоть ему уже 46 лет, и волосы его поседели, в нем легко узнаваем Ворон. На секунду замерев перед дубовой дверью, он одернул гимнастерку и вошел в нее.
  За столом сидят начальник управления генерал-полковник Кочетков и полковник Ворон. От генерала Ворон узнает, что немцами давно и успешно разрабатываются химические боеприпасы и высшим руководством Рейха принято решение применить их в предстоящей летней компании, чтобы переломить ход войны после Сталинградской катастрофы. С этой целью в ближайшее время из Германии ближе к линии фронта будет переброшен отдельный батальон СС, который занимается хранением, обслуживанием и применением этих боеприпасов, куда именно будет переброшен этот батальон неизвестно, но скорее всего в район Шепетовки, так как, во-первых, это узловая станция, а во-вторых, за последние два месяца фашисты провели ряд карательных операций, как в самой Шепетовке, так и прилегающих районах в результате, которых было полностью разгромлено подполье и два партизанских отряда, действовавших в этом районе, видимо, немцы таким образом готовятся к приему этого подразделения. Кроме того, в Шепетовку переброшены мобильные группы СС, которые обычно осуществляют оперативное и силовое прикрытие особо важных объектов. А командует этим батальоном СС "старый знакомый" полковника Ворона штандартенфюрер СС фон Лямппе, тот самый лейтенант, который уже травил его в 15-м году под городом Ипр. Генерал Кочетков полковнику Ворону ставит задачу, что ему надлежит вылететь в Иран и там "превратившись" в подданного Германии Крауле через Италию, Францию, Германию и Польшу добраться до Минска, там по известному ему адресу встретиться с Рихтер Надеждой Викторовной, которая, являясь фольксдойче, работает секретарем и переводчицей в немецкой конторе ведающей заготовкой продовольствия для немецкой армии. До войны Надежда Викторовна работала в школе учителем химии, а сейчас активно сотрудничает с ГРУ. После этого им вместе надлежит выехать в Шепетовку, где г-н Крауле как представитель немецкой фирмы будет налаживать заготовку и отправку в Германию древесины, а г-жа Рихтер будет находиться при нем в качестве его "любовницы", помощницы и секретарши. В кратчайшие сроки установить место расположения этой части, разведать условия охраны и обороны и известить об этом Москву через "законсервированного" сотрудника советской разведки, который проживает там под видом полоумного батюшки. После этого, исходя из оценки обстановки для уничтожения боеприпасов с большой земли будут переброшены диверсанты, которых надо будет встретить и на месте руководить их действиями. В случае крайней необходимости, если по какой-то причине связи с Москвой не будет, надо дать объявления в местные газеты "куплю ордена царской армии" и с вами свяжутся. В общем, начинай охоту на "желтого слона", у этого батальона в качестве эмблемы "желтый слон" нарисован, поэтому и решили операцию назвать "Охота на желтого слона".
  Еще две недели полковник готовился к предстоящему заданию, пока на него шили костюмы из оригинальных французских и итальянских тканей до военного производства, он изучал биографию Крауле и еще массу различного справочного материала.
  Ворон будучи опытным разведчиком с каждым днем все больше вживался в роль Крауле и из матерого полковника военной разведки превращался в холенного немца. После окончания подготовки через Иран и оккупированные страны Европы Ворон добрался до Минска.
  Из поезда Берлин-Минск на перрон вышел г-н Крауле, едущий в какую-то Шепетовку по делам фирмы отца "Крауле и сын" для организации заготовки древесины и последующей отправки ее в Германию. Отцу как старому и заслуженному ветерану НСДАП уже какой год подряд заказывали изготовление ящиков для снарядов, - отчего семейное дело процветало и требовало расширения. Поэтому Крауле-младший как послушный сын и едет в эту богом забытую дыру. После размещения в гостинице, которая вопреки ожиданиям оказалась чистой и уютной, Крауле, как и положено педантичному немцу находящемуся на оккупированной территории, пошел в комендатуру и зарегистрировался, сказав помощнику коменданта, что в Минске намерен пробыть неделю. Вечером в гостиничном ресторане он увидел, как за соседний столик сели солидный господин лет 45-ти и очень красивая женщина лет 30-ти, это была Рихтер Надежда Викторовна и хотя Ворон видел ее ранее на фотографии и знал, что она будет здесь, на какое-то мгновение растерялся. Такой обворожительной она показалась ему, что впрочем внешне никак не проявилось. Ее спутником был г-н Шпеер - начальник заготовительной конторы, где она работала . Каждую субботу они вместе бывали в ресторане, своего рода выход в свет, где на его спутницу все обращали внимание, что в свою очередь очень льстило г-ну Шпеер.
  Поэтому знаки внимания, которые оказывал его спутнице только что приехавший из Берлина коммерсант, как и последующее знакомство с ним были восприняты г-ном Шпеер весьма благосклонно, а когда их новый знакомый в конце вечера оплатил их общий счет, продемонстрировав очень тугую пачку денег, г-н Шпеер проникся к нему самой настоящей симпатией. И не стал возражать, когда новый знакомый вызвался проводить Надежду до дома. Услышав слова пароля, Надежда никак не выразила своего волнения, только державший ее под руку полковник почувствовал, как на секунду сбилась со своего уверенного шага эта красивая женщина, и еще он почувствовал, что от женщины, которая за секунду до этого источала лишь холодную красоту по отношению к заезжему немцу, вдруг повело теплом, а напряженная до этого рука расслабилась и удобней устроилась в его руке.
  Для того, чтобы иметь возможность поговорить, Ворон зашел к своей новой знакомой в гости на чашку кофе, а ушел в то время, когда еще прилично уходить от одинокой женщины, т. е. до наступления комендантского часа.
  На следующий день г-н Крауле ближе к окончанию рабочего дня уже на правах знакомого зашел в контору г-на Шпеер и пригласил его с его вчерашней спутницей на ужин в ресторан, где якобы собирался расспросить г-на Шпеер об особенностях ведения дел в России. В течении всей недели г-да Крауле и Шпеер в компании очаровательной спутницы ужинали вместе, а то, что за эту неделю г-н Шпеер ни разу не достал кошелек, сблизило их еще больше. Поэтому просьбу г-на Крауле, отпустить с ним Надежду в качестве переводчицы и не только(при этом г-н Шпеер, понимающе ухмыляясь, кивнул) встретил нормально. А рассудив так; что Надежда хоть и очень красива, но в постели холодна и фригидна, поэтому и спал он с ней редко, не испытывая при этом почти ни какого удовольствия, кроме удовлетворения физиологических потребностей, а вот предложенные г-ном Крауле 5 тыс. марок в качестве компенсации могут существенно улучшить его материальное положение, нашел это предложение вполне для себя приемлемым. Весь следующий день г-н Крауле провел в комендатуре, оформляя необходимые документы для Надежды, а она собиралась в дорогу. Вечером они уже сидели в двухместном купе поезда и смотрели на медленно уплывающий за окном перрон. В эту ночь, повинуясь обоюдному желанию, они стали любовниками, и если бы г-н Шпеер мог видеть их, он был бы сильно удивлен переменам произошедшим с его секретаршей, и тогда 5-ти тыс. марок было бы явно недостаточно.
  Прибыв в Шепетовку вечером следующего дня и отложив регистрацию в комендатуре на утро, они, на скоро поужинав, закрылись в своем номере.
  Встав в 8 утра и совершив утренний туалет, Ворон, выглядевший отдохнувшим и свежим, направился в комендатуру. Зарегистрировавшись у помощника коменданта и поболтав с ним обо всем понемногу, г-н Крауле, не забыв пригласить молодого любезного офицера на ужин в самый лучший ресторан города, отправился назад в гостиницу, которая во всем уступала гостинице в Минске.
  В номере Ворон застал Надежду, которая уже собралась и, ожидая его, читала местные газеты. Позавтракав в небольшом кафе напротив, они пешком отправились на другой конец города посмотреть рекомендованный помощником коменданта небольшой двухэтажный домик пригодный для жилья и размещения конторы. Домик действительно оказался таким как сказал немецкий офицер, удобным во всех отношениях; 1 и 2 этажи имели разные входы, и было решено на 1-м разместить контору и кабинет г-на Крауле, а на 2-м жить самим. В оставшееся до вечера время г-н Крауле развернул такую кипучую деятельность по оборудованию представительства фирмы, что во второй половине дня все уже было готово, и даже частично нанят персонал из местных, рекомендованных военными властями, а появившаяся у входа внушительная табличка на двух языках предавала всему солидный завершенный вид. Если бы не знать, чем всю жизнь прозанимался полковник Ворон, можно было бы с уверенностью сказать, что г-н Крауле уже давно и очень успешно занимается семейным делом или как это стали называть модным словом "бизнесом".
  Покончив с намеченным на день и приведя себя в порядок, г-н Крауле со своей спутницей отправились в ресторан, где, не смотря на все заботы дня он успел побывать и заказать столик. В ресторан они пришли за двадцать минут до условленной встречи, разместившись за столом, Надежда стала изучать принесенное меню, а г-н Крауле стал осматриваться, изучая окружающих. За соседними столиками сидели в основном военные и много СС-овцев, обращало на себя внимание то, что почти все СС-овцы были не в своей обычной черной форме, а в полевой. Крауле обратил внимание, что почти все присутствующие мужчины смотрят на их столик, а вернее на Надежду, которая, не обращая на это внимание, делала заказ официанту.
   С опозданием всего на семь минут, что учитывая близость фронта и удаленность от Фатерлянда и его устоев было простительно, в обеденном зале появился помощник коменданта, подойдя к столу и увидев спутницу г-на Крауле офицер был поражен ее красотой и, превратившись в саму любезность, рассыпался в комплиментах. Изрядно захмелев от выпитого и бравируя перед Надеждой своей значимостью, помощник коменданта пообещал оказать всяческую помощь г-ну Крауле, при этом он пытался заглянуть женщине за вырез платья, его глазки маслянисто блестели а из уголка рта текла струйка слюны. Вечер закончился тем, что пьяного помощника коменданта с трудом усадили в ожидавший его автомобиль и отправили домой. На следующий день страдающий от жесточайшего похмелья помощник коменданта пообещал, что на днях испросит у коменданта для г-на Крауле разрешение на посещение окрестных лесов для выбора мест вырубок и охрану. Пообещав заглянуть завтра, г-н Крауле откланялся и отбыл по своим делам. Встретившись с Надеждой в сквере у комендатуры, он подхватил ее под руку, и они неспеша пошли по аллее в сторону центра города. Эта обычная прогулка на самом деле была частью задания, сейчас они шли по адресу, где проживал агент ГРУ - полусумасшедший старик священник. Ворон не собирался вступать с ним в контакт, а хотел лишь убедиться, что тот на месте и в случае необходимости обеспечит ему связь. Не далеко от нужного им дома их обогнал медленно едущий вдоль улицы на мотоцикле патруль военно-полевой жандармерии.
  Подойдя ближе к искомому дому, Ворон за оградой увидел высокого старика со всклоченной седой бородой, одетого в старую заплатанную рясу, который глядя вслед проехавшему мотоциклу часто крестился и шептал какую-то молитву одними губами. Почувствовав на себе посторонний взгляд, старик обернулся, но полковник уже не смотрел в его сторону, все что было нужно он уже увидел. Продолжая говорить с Надеждой о чем-то не обременительном, они прошли дальше.
  На следующий день заметно посвежевший помощник коменданта вручил г-ну Крауле карту Шепетовского района, на которой были указанны просеки, полевые дороги, старые вырубки советов и.т.д. , а четыре района на ней были обведены карандашом и заштрихованы красным цветом. На вопрос Крауле, что в этих районах, офицер лишь неопределенно пожал плечами и добавил, что разрешение на посещение этих районов дает лично комендант и на его памяти такое разрешение получал только один человек, это местный ветеринар и было это с неделю назад.
   Уже на следующий день г-н Крауле и четверо солдат комендантского взвода колесили на мотоциклах по окрестностям, намечая места лесозаготовок и маршруты вывоза древесины. Но как только Крауле один раз как бы по ошибке указал свернуть на дорогу ведущую в один из обозначенных районов, солдаты, построжав лицом, ехать туда отказались, сказав что это запрещено.
   В один из вечеров прогуливаясь после ресторана не далеко от гостиницы, Ворон и Надежда нос к носу столкнулся с Зарубиным, одетым в форму полицая. Ворон узнал его сразу и, судя по тому как дернулся Зарубин, узнал и он. Ворон с Надеждой свернул за угол.
   - Жди меня в гостинице, - подтолкнул он ее, а сам спрятался в дверном проеме разбитого взрывом дома, достал из плечевой кобуры "люггер" и стал ждать. Не прошло и минуты как из-за угла появился Зарубин с автоматом, висящим вниз стволом на плече. Дойдя до дыры, где спрятался полковник, он остановился давая лучше рассмотреть себя, а когда Ворон его окликнул, повернулся к нему, не пытаясь применить оружие. Отступая вглубь здания, Ворон поманил его за собой стволом пистолета.
  - Ну что дальше делать будешь?
  - А у меня что есть выбор?
  - Выбор всегда есть, ведь выбрал ты тогда в ЧК меня отправить, а мог шлепнуть.
  - Теперь жалею.
  - А ты не жалей, ведь я догадываюсь кто ты и зачем здесь, может пригожусь.
  - С каких это пор ты нам помогать стал или в ЧК перековали ?
  - А я не тебе помогать собираюсь, а может и помогать не буду, смотря за чем ты здесь.
  - Ну, вот, а говоришь выбор есть, - пистолет стал медленно подниматься.
  - Ты не дури выбора у тебя действительно нет, выстрелишь и здесь весь гарнизон через минуту будет, и ты не сделаешь то, зачем пришел. А убить себя тихо я не дам. Хотел бы выдать тебя один бы не пришел, ведь я знал, что ты меня здесь ждать будешь.
  - .... Приходи завтра часам к 14-ти в бывшую библиотеку, знаешь, где это?
  - Знаю, до завтра.
  Зарубин ушел, так и не повернувшись спиной к Ворону.
   На завтра они встретились и Ворону ничего не оставалось, как довериться Зарубину, хотя всей правды он ему так и не сказал.
  В один из дней в ресторане во время ужина Ворон с Надеждой наблюдали, как пьяные СС-овцы издевались над двумя девушками официантками, сцена была настолько отвратительна, что сославшись на плохое самочувствие, Надежда ушла раньше, а г-ну Крауле находящемуся в компании помощника коменданта пришлось эту мерзость наблюдать до конца. Верховодил СС-овцами белобрысый коренастый крепыш, который бывал здесь почти каждый вечер, и всегда пьяный.
  По поручению Ворона Зарубин нашел ветеринара и узнал, что того возили в лес чтобы он осмотрел суку афганской борзой, которая повредила себе лапу, куда именно его возили он не знает, так как его везли ночью и в закрытой машине, дали за это консервов хлеба и колбасы, строго на строго запретив болтать об этом.
  Еще через несколько дней Зарубин принес сведения, что три недели назад ночью на станцию пришел эшелон, который загнали в дальний тупик и разгружали до утра под усиленной охраной. При этом разгружали немецкие солдаты, а не грузчики из местных, как обычно. А руководил разгрузкой СС-овец со странной собакой на поводке - "худющей и волосатой". А когда сцепщик проверял буксы у вагонов, то на одном из ящиков увидел нарисованного слона, какого цвета не знает, потому что темно было.
  Проведя ряд ночных вылазок в лес Ворон и Зарубин наконец-то обнаружили то, что искали - склады с боеприпасами. Теперь место их складирования стало известно, но для их уничтожения необходимо было по крайней мере человек 50 хорошо подготовленных диверсантов. И времени на это не оставалось, судя по тому, что ящики с боеприпасами уже выкладывали на грунт и сортировали по партиям их могли отправить в войска в любой момент.
   Выйдя на связного ГРУ и передав ему полученную информацию, Ворон стал ждать ответ из центра, но во время очередного сеанса связи гестаповцы арестовали старика. Идущий к связному Ворон увидел, как старика всего избитого выводят из дома и он, чтобы предупредить разведчика начал кричать в лицо фашистам:
   - Нет, не будет вам божьего прощения, и помощи его не будет! Ворон понял, что помощи ждать неоткуда, оставалось только дать объявление в газету.
   Объявление "о покупке орденов" вышло уже утром следующего дня.
  А во время обеда в ресторане к ним за столик подсел тот самый СС-овец, который пьяным издевался над девушками и сказал условную фразу. Он оказался командиром группы боевиков НКВД из управления Судоплатова, которая еще в начале весны под видом одного из летучих отрядов СС была переброшена в Шепетовку и была забазированна здесь до особого распоряжения.
   Понимая, что шансы практически равны нолю, группа готовится к уничтожению склада, их всего 13 человек. Ворон, семеро боевиков и четверо полицаев вместе с Зарубиным. Вечером накануне боя Ворон отправляет из города Надежду с сестрой одного из полицаев.
  Несмотря на численное превосходство противника, благодаря внезапности, решительности и умелым действиям им удается захватить склад, но оставшиеся в живых обнаруживают, что склад пуст, ящики наполнены песком и ни каких снарядов нет. Не понимая, что происходит они гибнут в бою с подоспевшим подкреплением фашистов.
  Две недели спустя в ставке Гитлера. Высокопоставленный немецкий генерал докладывает, что четыре ложных батальона предназначенных для маскировки основного и находившихся в разных районах уничтожены русскими диверсантами. Гитлер вне себя от ярости приказывает переброску батальона приостановить, потому что он не желает "чтобы его оставили без козырей перед решающей схваткой".
   Генерал Голиков начальник ГРУ докладывает Сталину:
   - В феврале месяце нам стало известно, что Гитлер во время летней компании планирует применить против наших войск химическое оружие. Его производство налажено в Баварии, там же дислоцируется батальон, готовый применить его. Проведение спецоперации по уничтожению этого батальона на месте не представилось возможной, поэтому все силы ГРУ мы сосредоточили на выявлении и уничтожении ложных батальонов, переброшенных из Германии с целью оперативной и тактической маскировки основного. Как правильно просчитали наши аналитики после их уничтожения, Гитлер не рискнул перебросить этот батальон на фронт, таким образом вероятность применения химического оружия в летнюю компанию сведена к нулю.
  
  Э П И Л О Г
  На дороге недалеко от братской могилы коих много на русской земле останавливаются две АУДИ А-8 с мигалками, флажковыми номерами и прочими атрибутами власти. Из первой машины выходят мужчина с военной выправкой, женщина и две совсем маленькие девочки 5-ти и 3-х лет, из второй четверо молодых мужчин внешний вид которых не вызывает сомнений - охрана. Вышедшие из первой машины с цветами в руках медленно поднимаются на пригорок к обелиску, когда они подошли ближе, мы видим, что это каким то образом оказавшиеся в нашем времени Ворон и Надежда такие же молодые, как и тогда в 43-м. Положив цветы, Ворон прижимает льняные головы девочек к себе:
  - Вот внученьки здесь и похоронен ваш прадедушка.
  Девочки смотрят на обелиск во все глаза. Отпустив одну из девочек, он свободной рукой прижимает к себе дочь.
  
  
  
  
   К О Н Е Ц
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023