ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Путилов Александр Павлович
День Космонавтики

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.52*68  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Kогда коту делать нечего - он яйца лижет. Народная мудрость.

День космонавтики.

   Гвардии подполковник Шувалов обходил "Шанхай". Китайским названием разведчики третьего сводного отряда специального назначения окрестили свой базовый лагерь в Веденском районе. Поначалу, когда базу только устанавливали, она имела нормальный военный вид. Строгие ряды одинаковых армейских палаток, колючая проволока, блиндажи, шеренга деревянных сортиров. Шли годы затянувшейся войны, разведчики мотались в пятимесячные командировки, меняли сами себя. Каждый командир группы, получив в собственность коммунальное жилище и земельный надел в экологически чистом, но совсем не полезном для жизни и здоровья горном районе, в промежутках между подвигами пытался благоустроить его всеми возможными силами. Сил было немеряно, фантазии тоже, хронический недостаток строительных материалов с лихвой восполняла военная смекалка. Из уворованных где-то на зачистках "трофейных" материальных ценностей, досок, палок и бочек из-под солярки изготавливались шедевры, создающие уют и заменяющие бытовую технику ведущих фирм. Вокруг палаток повырастали разномастные бани, душевые, каптерки, спортзалы, заборчики и дорожки из стреляных одноразовых гранатометов и снарядных гильз. Разведчики наделали лавочек, наплели плетней из лозы и навешали веревок для сушки всевозможного тряпья.
   Для Шувалова, большую часть своей карьеры сделавшего в учебной части, где военный порядок - параллельность и перпендикулярность, покраска травы и побелка снега были возведены в уровень религии, весь окружающий бардак был солью в глаза. Он был нормальный, тертый мужик и отлично понимал всю бесполезность борьбы с неуставными строениями, но глубоко вьевшийся в душу и ставший частью его натуры педантизм искоренить в себе не мог. К тому же подполковник маялся от безделья - отвоевавший свой срок отряд перевели на сохранение. На боевые задания больше не выходили, сидели в лагере под усиленными постами, чистили оружие и готовились к замене. Стояла июльская жара, в раскаленных палатках находиться было невозможно. Разведчики сидели на улице в тени, целыми днями дули чай и паковали пожитки.
   Обычно Шувалов обходил лагерь дважды в день, для порядку находил по очереди у каждой группы какой-нибудь "залет", напускал на себя зверский вид и закатывал разнос. Командиры групп правила игры соблюдали, устраивали показную панику, в "ужасе" метались, устраняя указанный бдительным командиром недостаток. Что бы облегчить Шувалову задачу, наиболее продвинутые спецназовцы специально оставляли на видном месте пустую пачку из-под сигарет, консервную банку или бачок с мусором. Комбат выпускал пар и, довольный, удалялся, все тут же успокаивались и продолжали бездельничать.
   В этот раз подполковнику не везло. Ничего существенного найти не удалось, а цепляться к явным мелочам не было вдохновения. В растерянности он поискал глазами дорогие сердцу приманки, но их на привычных местах не оказалось. "Совсем оборзели" - раздосадованный Шувалов поскреб затылок. Даже бросить что-нибудь уже лень.
   В задумчивости побрел по дорожке к штабу. Обход без замечаний - подрыв авторитета командира, лезть в палатки и устраивать там шмон - не барское дело.
   Проходя мимо палатки механизированной группы, Шувалов очередной раз порадовался. Несмотря на хреновое настроение, хозяйство "механов" радовало глаз. Все четкое, квадратное, сделано добротно и на совесть, выкрашено невесть откуда добытой камуфляжной краской, обтянуто масксетью. Единственная неуставная деталь - небольшой огородик за палаткой, где на аккуратных грядках весело росла всевозможная зелень. Солдаты добросовестно "качают железо". Шувалов страдальчески вздохнул и посмотрел направо... Опа.
   Напротив подразделения бэтээрщиков располагался медицинский пункт. Развалившись на самодельной скамейке, в тени самым наглым образом дрых солдат-докторенок, сопя и подергивая во сне грязными пятками. Белая жестяная ванна, стоявшая посреди двора, была наполнена мутной водой, в ней мокли какие-то тряпки. В довершении к столь содомической картине, на веревке у палатки сохли огромные семейные трусы - полный неуставняк, белые, с нарисованными мультяшными космонавтами. Шувалов радостно потер лопатообразные ладони, набрал воздуху в грудь и гаркнул: - "Начмед!"
   Вспорхнули перепуганные воробьи, подпрыгнул докторенок, в воздухе вытягивая руки по швам и принимая строевую стойку. Доктор в это время валялся в палатке в неглиже, нежился в вентиляторных струях и в десятый раз пересматривал какой-то боевик. Докторенок был выставлен им "на фишку" - вовремя засечь и предупредить появление комбата. Начмед быстренько просек ситуацию, натянул некогда белый халат, схватил со стола дежурную клизму и какой-то зажим пострашнее и с деловым видом вылетел на улицу.
   - Док, ты что делаешь? - радостный вид подполковника не предвещал ничего хорошего.
   - Дезинфицирую инструмент, товарищ полковник - отчеканил доктор, честно и преданно глядя в глаза повышенному им в звании командиру.
   - Ага... а эта мартышка, значит, тебе помогает - Шувалов ласково посмотрел на съежившегося солдата. Ты наверное драл его всю ночь, вот воин и не выспался. Тебя драли, солдат? Скажи, не стесняйся. Не знаю как в стране, а в ВДВ статью за педерастию никто не отменял. Или это у вас по любви? - Шувалов весело заводился. - Доктор, ты у нас Гагарин?
   - Никак нет.
   - Что это за труселя тут поразвешены? Сигналы духам подаете или мух травите? Ты где их взял, начмед?
   - Жена подарила...
   - На День космонавтики, что ли? Висят тут, воняют, вон солдата отравило... Ты не доктор, ты убийца. Ветер перемениться - весь лагерь срубит!
   - Я их постирал.
   - Постира-а-ал! - передразнил комбат. - Уж не в этой ли ванне? Еще один рассадник триппера. Не медпункт, а сплошная антисанитария! Я неделю мимо хожу, и у тебя там что-то мокнет! Скоро плесень полезет из нее.
   Доктор замочил свои тряпочки только утром, но благоразумно помалкивал. Шувалов еще поупражнялся в красноречии, высыпал на голову начмеду ворох матюков и подвел итог:
   - Так. Эту обезьяну - кивнул на солдата - отмыть, привести к нормальному бою и на неделю в наряд посыльным по штабу. Только пусть сначала оденет ОЗК*, упакует трусы в ящик с песком и сдаст на склад химического имущества как оружие массового поражения. Начхиму я задачу поставлю, накладную покажешь мне на вечернем построении. Ванну выбросить. Не спрятать, доктор, а выбросить. Найду - возьмешь мешок хлорки и пойдешь у меня лично сортиры засыпать. Кстати, ты когда крайний раз такую задачу ставил?
   Шувалов наконец выдохся и удалился с чувством выполненного долга. Доктор вздохнул и пошел досматривать кино. Пришел начхим, поржали с ним, попили чаю. Химик обещал если что "прикрыть", и трусы сдавать на склад не стали. Накладную все же выписали, в графе "вид боеприпасов" написали "трусы семейные космонавтские - 1 шт", расписались где положено.
   Механизированная группа была готова к замене полностью, а до долгожданного борта оставалось еще десять дней. Командир группы - капитан Панов или попросту Палыч, лежал в палатке, истекал потом и тупо глядел в потолок. В эту командировку - пятую по счету - Палыч загремел на два срока. На тяжкую и неблагодарную технарскую должность никто не стремился, время лозунгов "Ура, за Родину" прошло. Технари предпочитали благоразумно "косить" от опасных и не хлебных командировок на войну, и замены капитану не нашлось. Палыч был "старым воином" грамотным и прожженным, и поэтому был в отряде на особом положении. Авторитет капитана был высок, мехгруппа работала, как часы, и "механов" без необходимости предпочитали не дергать.
   Всегда спокойный, Палыч чувствовал дикую усталость, накопившуюся за неполный год боевых действий, и одновременно маялся от вынужденного безделья. Мозг, привыкший работать в напряженном режиме, решая одновременно десятки задач, повис в вакууме и стал пожирать сам себя. Каждый день все труднее было высасывать из пальца виртуальные задачи и нарезать их личному составу, а делать это было необходимо. По глубокому убеждению и горькому опыту капитана, нет ничего опаснее бездействующего солдата. Водители-механики и пулеметчики восполняли пробелы в школьных знаниях - изучали географию по подаренной СОБРом карте СССР образца 1958 года, читали вслух художественную литературу, учили наизусть Есенина, играли в футбол и качались в спортзале.
   Прибежал дежурный по расположению солдат, доложил: комбат лагерь обошел, в мехгруппу не заходил и замечаний не делал.
   - Кто сегодня был дежурной задницей? - вяло спросил капитан. Боец рассказал про беду, случившуюся с доктором. Командир мехгруппы и так все слышал через стенку палатки, но боец был обязан владеть обстановкой. С начмедом Палыч дружил особо, надо было товарища поддержать.
   - Начмед!! Начмед!!
   - На связи! - донесся голос доктора из соседней палатки.
   - Иди на массаж простаты!
   - А что ,опять прхватило !?
   - Ага.. Выходи на видеосвязь!
   Палатки мехгруппы и медпункта стояли параллельно, окна в окна. Палыч выглянул в свое окошко, напротив увидел заспанную рожу доктора.
   - Чего делаешь, Док?
   - Да нихрена.
   - Может, чайку?
   - Спасибо, Палыч, только с химиком пили.
   - Тогда, может, по сто пятьдесят? Перед обедом, для аппетиту?
   - А может, по двести?
   - Ну, давай по двести...
   Капитан нехотя сел на кровати, натянул штаны, вытер носками пыльные подошвы ног. Пошарил под кроватью, вынул из деревянного пола небольшой люк. Вытянул за веревку из погреба медный "Суховский" чайник, попил из носика прохладной воды и пошел на улицу. Из своей палатки, почесывая брюшко, выкатился доктор.
   С алкоголем в отряде была напряженка. Посылки с "большой земли" приходили крайне редко, в местных ларьках продавали отраву. Весь запас медицинского спирта Шувалов держал на личном контроле, впрочем, иногда изрядно отхлебывая для "неотложных нужд". Что бы избавиться от докучливого внимания командования, доктор придумал гениальный ход - испачкал всю огненную воду зеленкой. Комбату он невинно заявил, что разведчики выпрашивать спирт сразу перестали, а на медицинские качества ядовито-зеленый цвет никак не влияет. Шувалов крякнул от досады, мысленно обматерил начмеда, но поделать ничего не смог.
   За палаткой мехгруппы размещался спортзал - всевозможный металлический лом, заботливо превращенный бойцами и командиром в спортивные снаряды. Центральное место занимала покрышка от БТРа, заполненная камнями. К покрышке прилагалась здоровенная кувалда с ручкой из стальной трубы. В трубу, пропорционально росту физической мощи личного состава, заливалась очередная порция свинца. Доктор, в силу интеллигентной профессии, в начале командировки был изрядно упитан, но пятимесячные тяготы и лишения, огнестрельные ранения, фурункулы и поносы, фанатично изгоняемые им из телес солдат и офицеров, изрядно его подсушили. Палыч приобщил его к спорту, и двести ударов кувалдой по колесу трижды в день стали для Дока и командира мехгруппы ежедневным ритуалом, наркотиком и способом возместить резкую недостачу алкоголя в крови. Отмахав по норме - красные, распаренные, пошли в умывальник.
   - Палыч, давай бухнем сегодня? - вдруг заявил начмед.
   - Опа. А что за повод?
   - Да так... Омич мне сегодня задницу развальцевал.
   - Слыхал. Так нет же нихрена - капитан страдальчески развел руками.
   - У меня есть, я приныкал полкило.
   Палыч задумался. Ему страсть как хотелось выпить, да и обстановка позволяла. Офицеры боевых групп, у которых был личный состав и полон рот забот, не часто могли позволить себе праздник. Пьянствовали в основном всевозможные хозяйственники, избавленные от необходимости постоянно контролировать солдат. "Чмошники" к тому же приворовывали и не особо напрягались, за что и были дружно презираемы боевыми подразделениями.
   - Добро, Док - соблазнился Палыч. - У меня есть пакет яичного порошка, тушенка и две луковицы. Посидим вечерком.
   В двадцать один час, отбив солдат и расставив караулы, капитан взял деликатесы под мышку и пошел к начмеду. На "буржуйке" распалили сковородку, принялись за стрепню. Потрескивали дровишки, текла неспешная беседа. Разболтали яичный порошок, добавили тушенку и обжаренный лук, вылили на сковороду. Под потолок поплыл дурманящий запах. Мирный настрой не испортили даже забухавшие гаубицы соседнего артдивизиона. "Надо будет завтра к пушкарям за пустыми ящиками послать" - автоматически отметил Палыч, тут же забыл про это и нетерпеливо взглянул на начмеда:
   - Ну?!
   Док поднял вверх указательный палец, торжественно покопался в ящике и извлек поллитровую склянку с крупной корявой надписью "Яд".
   - От он, чистенький...
   Разлили по первой, махнули. Аппетит сразу обострился, настроение поднялось.
   - Док, что Шувалов-то хотел?
   - Да до трусов докопался. Солдат его проспал, зараза. Ванну сказал выкинуть.
   - И ты выкинул?
   - Ага... Я выкину, а разведчики подберут.
   Спрятал пока. Надо тебе? Забирай...
   Выпили по второй, набросились на яичницу.
   - А что за трусы, Док?
   - Да жена подарила... С космонавтами.
   - Покажи?
   Доктор вынул труселя, развернул.
   - Да уж... Зачет. - Палыч восхищенно присвистнул. Узнай, где покупала, я тоже такие хочу. Или, может, подаришь? У меня чехол на один БТР прогорел, а тут размер как раз подходящий...
   - Хорош угорать, Палыч! - Доктор насупился. - Я и так отощал на пятнадцать кило, они с меня спадают.
   Встали, помолчали, выпили "третий". За командировку потеряли двух офицеров и солдата, помянуть было кого...
   - Док, я на завтра своей группе стрельбу пробил. Медобеспечение нужно. Поехали, постреляем, развеемся?
   - Да не вопрос, Палыч - начмед сразу просиял.
   - А ванну, доктор, мы с собой возьмем. Она белая, поставим ее метров на четыреста - отличная мишень. Пусть пулеметчики поработают.
   Остатки спирта доктор развел водой - чтоб на дольше хватило, вытащил неизвестно откуда добытую половинку жухлого лимона, две здоровых ампулы глюкозы. Высунув язык от усердия, соорудил фирменный напиток под названием "Эфка". Назвали его в честь легендарной гранаты Ф-1, она же "лимонка", но, как выражался Палыч, не потому, что с лимонами, а потому что вырубает так же надежно.
   Поели всю закуску, перешли на конфеты. Понижение градуса выпиваемого и длительная вынужденная трезвость дали о себе знать, Док басом затянул "То не вечер". Спели еще вполголоса, около часу ночи обнялись, и, довольные, разошлись по бунгалам.
   В шесть утра Палыч, трезвый и бодрый, выгнал группу на зарядку. Погонял солдат, сам отжался-подтянулся. Доктор зарядку проспал, капитан не стал его будить. Позавтракали, быстро собрались на занятия. Среди кусков фанеры на палках с намалеванными мишенями и ящиков с боеприпасами на броне нелепо торчала белоснежная ванна. Кто-то из солдат было улегся в нее, но пулей выскочил, увидев приближающегося командира. Бойцы без дополнительной команды распределились по бронетранспортеру, сержанты нарезали сектора. Солдаты сделали "десантные" лица, взяли оружие на изготовку и принялись усиленно "наблюдать". Подошел Палыч, оглядел группу, удовлетворенно хмыкнул. Залез на броню и плюхнулся в ванну. Из недр БТРа тут же возникла кружка горячего кофе, по рукам приплыла к капитану. Палыч отхлебнул, зажмурился от удовольствия.
   - Все на месте? Доктор здесь?
   - Доктора нет, товарищ капитан. Наши все.
   - Тимоха, посигналь.
   Механик-водитель Тимченко дал длинный гудок. Из медпункта выскочил доктор в перекошенной разгрузке; волоча за собой автомат и медицинскую укладку, полез на транспортер.
   - Доброе утро, Док! Как головка?
   - Бу... Чего похмелиться не зашел?
   - Да я не болею... Тимоха, трогай!
   Импровизированное стрельбище находилось буквально за углом - километра полтора, прикрывалось с горки блок-постом. Дорога к нему каждое утро проверялась саперами, так что особо беспокоиться не приходилось. Тимоха "дал" километров восемьдесят в час, еще прохладный утренний воздух, густо наполненный горным разнотравьем, упругими струями умывал лицо. Местность по обеим сторонам дороги была расцвечена невообразимым камуфляжем разнообразных цветов, плавно переходящим в горный лес всевозможных оттенков зеленого. В густой высокой траве пулеметами стрекотали кузнечики, в голубой бездне безмятежно парила орлиная авиация, высматривая и засекая наземные цели. Справа, скрытый нависшими ивами, прыгал по камням хрустальный ручей, русло которого было щедро удобрено смытыми с гор ПФМ-ками.*
   - "Какой край загадили" - сокрушенно подумал Палыч, выбрасывая за борт бумажки от конфет. - И чего не жилось спокойно?
   Ближе к стрельбищу у обочины пасся табун коней. Увидев приближающийся БТР, от табуна отделился угольно-черный жеребец. Знаменем развивая по ветру неимоверно длинную гриву, играя буграми лоснящихся мышц, приблизился иноходью, встал на дыбы, забил по воздуху копытами. Роняя клочья белоснежной пены, тонко заржал. Прагматичный доктор сразу принялся рассуждать о диетических и кулинарных достоинствах конины, Палыч слушал его вполуха, посмеивался.
   Справа забелели останки молочно-товарной фермы. Палыч допил кофе, сунул кружку под разгрузку и резко скомандовал: "Стой!"
   Тимченко даванул тормоз.
   - Противник справа, к бою!
   Солдаты горохом ссыпались на левую сторону от БТРа, распределились по корме и носу;
   -Ствол на два часа, вниз до упора, огонь! Малый вперед! - Палыч открыл рот и заткнул уши. Загрохотал КПВТ, от каменной кладки полетели клочья.
   - Стой! Малый назад! На час, второе окно слева, огонь!
   Отработали из ПКТ*, Палыч еще покорректировал огонь, азартно выскочил из ванной:
   - БТР подбит! Пулеметчик ранен, Тимченко, в башню!
   Механик поставил "нейтралку" и метнулся к пулемету, стукаясь головой в ребристом шлеме о тесные внутренности машины. Пулеметчик мешком сполз под башню, усиленно забился в конвульсиях и заорал. Палыч прыгнул за руль.
   - Двое с доктором в десант! Проникающее в грудную, раздроблено левое бедро.
   Бойцы добросовестно крутили "карусель", поочередно обстреливая из-за брони условного врага. Поработали еще, наконец БТР "починился", Палыч дал команду "Предохранитель! В броню!". За секунды по-селедочному набились в машину, капитан с места воткнул третью. На бешенной скорости проскочил "опасный" участок, по инерции залетел на горку, выполнил "полицейский разворот" и картинно замер.
   - К машине! Разряжай!
   Омич на стрельбище не поехал, и Палыч отработал по полной. Каждый отстрелял из личного оружия и вооружения БТР, отметали гранаты из различных положений. Отвязали и расстреляли злосчастную ванну, превратив ее в крупноячеистое сито. В заключении капитан провел занятие по подрывному делу - из двух стандартных тротиловых шашек и проводов повязали взрывные сети, в итоге соединили их последовательным способом и вывели линию в окопчик метрах в шестидесяти. Для большего эффекта накрыли шашки все той же ванной. Солдаты попрыгали в укрытие, один из "отличников" произвел подрыв. Грохнуло. Ванна взмыла вертикально вверх метров на восемьдесят, красиво покувыркалась в верхней точке и, свистя и воя простреленными отверстиями, полетела вниз. Врезалась в землю метрах в трех от места старта, постанывая искореженным металлом, тяжело запрыгала по траве.
   Солдаты наблюдали полет с вытаращенными глазами, Палыч и сам отвесил челюсть. Довольный доктор подпрыгивал и размахивал руками.
   Назад вернулись без происшествий. Капитан коротко доложил комбату о результатах, рассадил солдат чистить оружие. Пришел Док с печеньем "от благодарных пацентов", заварили чайку.
   - ФСБешники в засаду попали под Агиштами, УАЗик обстреляли - принес доктор новость на хвосте.
   - "Жертвы" есть?
   - Да вроде нет, проскочили.
   - Нас не дергают?
   - Не, "Омич" отмазался.
   - Красавчик...
   Доктор вдруг вскочил и заходил по палатке:
   - У меня все ванна не идет из головы, Палыч. Это ж как ее подкинуло! Четко вверх! Я думал, ее разорвет, а оно во как!! - начмед искренне радовался. Сел, взял кружку с чаем и с видом академика сказал:
   - Палыч, можно же сделать ракету, в нижнюю камеру заложить взрывчатку, и она взлетит!
   Капитан лег на койку, блаженно вытянулся и зажмурил глаза.
   - Да ну тебя, док... Циолковский хренов. Тебя твои трусы космонавтские совсем попортили.
   - Но ведь взлетит же, Палыч! Если грамотно все сделать...
   - Док, у тебя чеченский синдром и нереализованные комплексы. Ты в детстве не мечтал космонавтом стать? Или летчиком?
   Вечером сидели уже у доктора. Начмед отлил зеленого спирта и принялся чистить его марганцовкой. Потом отцы-командиры, потея от усердия, долго фильтровали реактив через ватку, очищая осевшие бурые хлопья, капали слюной, разбавляя реанимированный спирт. Наскребли закуски - яблоки, конфеты, остатки сухпайков. Подняли первый тост:
   - Ну, за космонавтов! - объявил доктор.
   Палыч поперхнулся печеньем, закашлялся.
   - Ну ты даешь, Док... У меня за десять месяцев крыша меньше съехала. Может, тебе пообщаться со своим психоаналитиком?
   - С психоаналитиком мы уже общаемся - заявил начмед, разливая по второй. - А я вот тут подумал: если взять две гильзы от снарядов - здоровые, стопятьдесятдвойки. Только не латунные, а стальные. Сварить их донышками. Вверху получится отсек для космонавта, а внизу стартовая камера, куда можно взрывчатку заложить.
   - Только надо будет еще стабилизаторы приварить и обтекатель сделать - Палыч неожиданно для самого себя увлекся идеей.
   Доктор попал в нужную точку. Все, что касалось железа, сварки, резки и всевозможного изобретательства, не оставляло командира мехгруппы равнодушным. Постоянная нехватка запчастей к БТРам заставляла работать военную смекалку на полную мощность.
   Новоиспеченные Кибальчич и Циолковский засиделись допоздна. Разодрали ящик из-под сухпая, спорили, чертили схемы будущего космолета. В качестве стартового устройства решено было использовать толстостенную трубу, вкопанную в землю. В нее по соображениям изобретателей, закладывался тротил, на трубу надевалась ракета. Такое приспособление должно было гарантированно выстрелить межгалактический аппарат вверх и исключить разрыв "камеры сгорания".
   - Слушай, Док. Отсек для космонавта у нас будет, а героя-то и нет. Крысу, что ли, поймать?
   - Да как ты ее живьем поймаешь... - начмед приуныл, задумался... - А вон космонавт, под печкой валяется... Палыч посмотрел в указанном направлении.
   У доктора жил кот. Никто не помнил, откуда и когда он взялся, но животное передавалось вместе с медпунктом из командировки в командировку. Докторята иногда ставили над ним опыты и испытывали лекарства, но кошак с буддистским пофигизмом переносил все экзекуции. Более апатичного существа кошачий род еще не видел - может, ему было лет сто, а может, суровые десантные будни отбили у кота всякую охоту проявлять инициативу. Кошара все время дрых и никогда не умывался. Вид он имел самый что ни на есть бомжатский, грязная шерсть клоками торчала в разные стороны. Доктор лично видел, как через хвост "скотинки" не спеша перебежала жирная мышь, тот же даже ухом не повел. Морда у него была вечно недовольная, вместо мяукания животное страдальчески зажмуривалось и выжимало из себя жалобный писк. Спал он всегда под печкой. Расстояние между железным днищем и полом было сантиметров тридцать - руку невозможно держать, но коту было все равно. Докторский питомец переменил кучу нелицеприятных кличек, и в конце концов Палыч окрестил его "Макет животного", или просто Макет - по словам капитана, на настоящее животное кот похож не был.
   - Жалко животину... - капитан вступился за "терпилу".
   - Да ну... - Док махнул рукой. - Шувалов давно сказал его пристрелить, а я в опале теперь. Придет ванну искать, кота увидит...
   - Если он сразу помрет, то и хрен с ним. Палыч пожевал галету. - А вдруг его только приплющит перегрузкой? Ракета упадет, мы пойдем к ней, а он там бьется в конвульсиях, орет... Зачем нам такой стресс под конец командировки?
   Общими усилиями решили и эту техническую задачу. Из соображений гуманности решено было в отсеке космонавта просверлить дырочку и заложить кусок пластита. Зажигательную трубку вывести наружу и непосредственно перед стартом поджечь. Зная время горения огнепроводного шнура, осуществить запуск аппарата за секунду до взрыва пластита. Ракета взлетает, шнур догорает, и "Челленджер" взрывается в воздухе. Космонавт героически гибнет, в стране траур, немногочисленные останки героя с почестями хоронят в Кремлевской стене.
   План казался простым и гениальным, утром, подпрыгивая от нетерпения, взялись за осуществление. Работы по сборке решили вести в обстановке строжайшей секретности - скучающий Шувалов участил свои обходы, командиры групп все норовили зайти в гости и узнать что-нибудь интересное. Назначенных из числа солдат инженеров-конструкторов объединили в "КБ", одни вырезали из куска бревна обтекатель, другие выпиливали стабилизаторы, третьи шили скафандр. Доктор был главным дизайнером проекта, Палыч готовил пиротехническую часть. На покраску головной части начмед пожертвовал зеленки из личных запасов. Ракету решили назвать "Мех-Мед-1", как символ дружбы и плод совместных усилий. Все тщательно продумывалось, точность и качество изготовления приближалось к реальным стандартам НПО "Энергия". Великий дух космоса витал в воздухе, пьянил скорыми знаменательными открытиями, окрылял и скрашивал досуг. Заброшены были надоевшие нарды и всевозможные азартные игры, количество зеленого спирта стремительно таяло под действием химических реакций, а что делать - техническая мысль требует топлива.
   Доктор с Палычем все вечера напролет дискуссировали о высоких материях, вносили усовершенствования, марали дефицитную бумагу.
   - Слушай, Док, скафандр на кота надевали?
   - Мерили солдаты. Я им термопакеты дал, серебристые, классный костюмчик получился. На спине "СССР" написали фломастером.
   - А кот-то у нас в капсулу влезет?
   Простой вопрос поставил обоих в тупик. Увлекшись конструированием, совсем забыли замерить габариты будущей Белки и Стрелки. Доктор пошарил под печкой, нащупал кота за хвост и вытащил на свет. Животное безвольно повисло у него в руке, даже не соизволив проснуться. Сунули кота в ракету. Пришлось его там немного утрамбовать, но по большому счету опасения оказались напрасными. Зеленый обтекатель надежно герметизировал кабину, и вообще аппарат имел вид внушительный и агрессивный. Кошака вынули и положили на пол, где тот и остался лежать, не меняя позы. Палыч беззлобно пнул его ногой.
   - "Пшел на свое место, скотина!" - космонавт оторвал зад и обиженно потрусил под печку, где плюхнулся на брюхо, растопырив в стороны лапы. Была пятница, капитан сходил к Шувалову, запланировал стрельбу. Шувалов дал "добро" на понедельник, но военные реалии внесли свои коррективы. Аксайский отряд, которому на время замены передали участок десантников, пострелялся на РПД*. Встречный бой провели грамотно, кого-то там убили, отошли и навели артиллерию. "Аксакалы" попросили помочь техникой, и Палыч все выходные мотался на эвакуацию, потом на досмотр работы артиллеристов.
   Палыч с доктором сидели у палатки, пили чай и грустили. Занятия Шувалов "зарубил" до замены, приказал обслуживать технику и готовиться к маршу. Оставались считанные дни, космический старт срывался.
   - Доктор, в каком уже у меня жужжит?
   - В таком же, каком и у меня. По-моему вертолет летит.
   Вертушка - это всегда событие. То ли письма из дома, то ли запоздалые посылки с заплесневелым содержимым. Иногда присылали третьесортных артистов, которых после выступления непременно поили до поросячьего визга и заставляли петь "Синеву" и "Варяг". Порой прилетало какое-нибудь наглаженное Ханкалинское начальство, матерясь и теряя в грязи лаковые штиблеты бродило по лагерю, пытаясь вникать в быт разведчиков. Вскоре им это надоедало, стратеги шли в баню пить водку и на следующий день улетали строчить на себя наградные за несовершенный подвиг. Вертолет встречали все, кто в это время находился в лагере, с тревогой, радостью и неясной надеждой всматриваясь в зависшую машину.
   - Стой, воин! - Палыч тормознул несущегося мимо посыльного по штабу - злополучного докторенка. - Кто прилетел?
   Воин растянул улыбку до ушей, радостно пропищал:
   - Замена, товарищ капитан! Первая партия! Саперы и еще кто-то.
   - Ба, да это похоже, Странник прилетел! - Палыч подскочил. - Погнали, доктор! Сейчас все вкусное съедят!
  
   Из вертолета действительно разгружались саперы, чистенькие солдаты в необмятых камуфляжах. Крайним выпрыгнул командир - старший лейтенант Кабушко, он же Странник, лучший кореш и практически брат командира мехгруппы. Палыч, презрев свое обычное спокойствие, с резвостью молодого козла несся к вертолету. Странник заприметил его издали, радостно замахал. Крепко обнялись, захлопали друг друга по спине. Прибежали солдаты с мехгруппы, стали помогать саперам таскать рюкзаки и ящики. Подскочил запыхавшийся доктор, тоже полез обниматься.
   Саперы весь день размещались и хлопотали по хозяйству, Странник носился с какими-то бумажками. Палыч с доктором топили баню и чистили спирт. Вечером, наконец, собрались. Кабушко привез нормальной водки, но в первый стакан ему налили традиционной "Эфки" - за приезд. Махнули по первой, пришел солдат из группы Странника, приволок картоны ящик , а там... колбаса, сыр, селедка, черный хлеб - не спиртовой, настоящий Бородинский, какое-то мясо. Начмед прослезился, Палыч потер ладони и зацокал от удовольствия:
   - Красавчик, Вова! Золотой ты наш человек!
   Странника все пытались поудобней усадить, замочили лучший веник из докторских запасов. Смеялись, парились и пили, сапер рассказывал новости из дома, Док и Палыч делились командировочными впечатлениями. Начмед запел - дошел до кондиции.
   - Вовка, брат, какую мы тут с доктором штуку соорудили! - Палыч, наконец, решил посвятить Странника в великую тайну. Доктор задушил песню, радостно икнул. Перебивая друг друга, рассказали про трусы, ванну и все, что за этим последовало. Вован сначала смеялся, потом начал медленно впадать в ступор.
   - Нихрена вас, парни, торкнуло... Это все последствия зеленочного спирта! Ракету покажете?
   Надели тапки, вырезанные из дырявых резиновых сапог. Отсвечивая в темноте белыми задницами, прямо голышом пошлепали к Палычу в каптерку, временно превращенную в строительный ангар. "Мех-мед" гордо красовался на своем месте, зловеще поблескивая в лучах фонарика стальными боками.
   - Да уж... - Странник мгновенно протрезвел. - Хорошо, что я не на два срока, Палыч.
   - Да ладно!! Запускать с нами поедешь?
   - Чего ж не поехать... Только Шувалов "стоп-колеса" объявил. Я хотел оружие пристрелять, он говорит, сиди ровно, пока основная колонна не придет.
   - Придумаем что-нибудь - обнадежил Палыч. - Пойдем лучше жахнем еще. За космонавтов!
   - За космонавтов!! - промямлил пьяненький доктор. Голозадая команда отцов-командиров затрусила обратно в баню.
   Сели, выпили. Странник обнял Палыча за плечи:
   - Палыч, давай кота не будем запускать? Это же я его в первую командировку с зачистки привез. Скотина-то он скотина, но вроде свой...
   - Какой же свой, Вовка? Сам говоришь - с зачистки, значит, чех натуральный. Камаз Отходов или Ушат Помоев, как их там зовут... Шамиль Басаев, вот... Хрен с ним, Вова. Его Шувалов все равно приговорил, а тут хоть достойной смертью помрет. - Палыч поднял палец вверх - это ж Космос, Николаич!
   Против таких доводов Страннику возразить было нечего.
   На следующий день после обеда ждали колонну. Утром Палыч сходил к Шувалову, наплел ему про необходимость обкатать БТР после ремонта. Омич дал на обкатку час - до стрельбища и назад.
   - Док, поехали! - капитан сунул голову в окно медпункта - Времени в обрез!
   Быстро погрузили космолет и все принадлежности, послалил за Странником и котом. От саперов солдат прибежал быстро и сообщил, что старший лейтенант Кабушко занят и ехать не может. Боец, убежавший за котом, долго не появлялся, у Доктора стало лопаться терпение. Наконец примчался перепачканный сажей воин и сказал, что кота нигде нет - обыскали всю палатку, под печкой, в шкафах...
   - Да быть такого не может! - Доктор начал накаляться - эта скотина из палатки-то никогда не выходила, даже гадил в тазик с золой. Рожай кота, солдат!
   Пошли искать сами. Перерыли весь медпункт, Док лично слазил с колбасой под нары, все звал: "Кис, кис, падлюка!" Под нарами нашлись давно пропавшие носки и банка перловки, начмед вылез весь в паутине. Кота как не бывало.
   - Ептыть, засада... - Огорченные звездные капитаны пошли назад к БТРу. - Может, так запустим, без космонавта?
   - Да не то это...
   Отпущенное время стремительно таяло. Возле БТРа нарисовался Омич.
   - Вернулся уже, Палыч? Ну как машина?
   - Нормально...
   - К маршу все готово?
   - Все...
   - Ну и отлично. Все, до колонны - никаких движений.
   Комбат развернулся и зашагал к штабу. Пройдя метров десять, обернулся:
   - Доктор, накладная на трусы где? Можешь получить.

* * *

   Прошло время. Как-то весной, уже в пункте постоянной дислокации, офицеры стояли на утреннем построении. Палыч находился в строю управления батальона - временно исполнял обязанности зампотеха, и оказался рядом с начмедом. Весело пихнул доктора, подмигнул:
   - Здорово, боров!
   - Здорово, свин!
   - С праздником тебя!
   - С каким это?
   - Ну ты даешь, Док! Сегодня же двенадцатое апреля - День Космонавтики!
   - А-а-а! - расцвел начмед - так есть повод!
   - Ну так... Хотя не совсем заслуженный. Запуск-то сорвался.
   После построения пошли в медпункт к доктору. Была суббота - парко-хозяйственный день, группу Палыч оставил на зама и до обеда был совершенно свободен. Свободное время решили занять спортом - пробежать километров пять да сходить на спортгородок. Достали спортивную форму, разделись. С экрана телевизора радостно улыбался Юра Гагарин.
   - А знаешь, куда тогда кот делся? - вдруг спросил доктор. - Его Странник спрятал.
   - Да ну...
   - Серьезно. Мы с ним тут посидели как-то, он и признался. Жалко, говорит, стало. Только тебе просил не говорить.
   Палыч вздохнул.
   - Кореш называется... Гуманист хренов. Да, а то могли бы, доктор, с чистой совестью хлопнуть сегодня по двести грамм.
   - Да мы и так хлопнем! Интересно, сегодня в Москве пьяные покорители космоса будут в фонтанах купаться и чурок гонять?
   - Эх..
  
   На обоих были белоснежные семейные трусы с космонавтами.
   * - Общевойсковой защитный комплект.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.52*68  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023