ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Путилов Александр Павлович
На краю Земли

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.07*42  Ваша оценка:
  
  
  
  
  
   НА КРАЮ ЗЕМЛИ.
  
  - Палыч, живого поедешь доставать?
  Командир поисково-спасательного подразделения Николай Плахов устало поскреб трехдневную щетину на обгоревшей физиономии.
  - Поеду.
  - Вон "таблетка" от Борова пришла, грузите солярку, фонари и прыгай к ним.
  Российские спасатели работали в разрушенной мощным землетрясением столице Гаити четвертые сутки. По прибытии разбили лагерь, разделили дымящиеся, кишащие мародерами руины на квадраты и организовали поиск живых. У Палыча, в прошлом майора ВДВ, попавшего под каток всеармейского сокращения, а ныне спасателя третьего класса отряда "Центроспас" МЧС России ,это вылет на землетрясение был первым.
  
  Спасатели работали двумя группами, "Боровы" - первая, под руководством спасателя международного класса Игоря Боровых, выдернула уже троих и в этот момент извлекала четвертого пострадавшего, "Плохишам" пока не везло. Подчиненные Плахова тоже изрядно напахались на 50-градусной жаре, разобрали и раздолбили десятки плит, блоков и подозрительных мест, но результата пока не было. Бестолковое местное население вовсю было занято грабежом и выклянчиванием гуманитарной помощи, и на живых, и на десятками валяющихся в бетонной мешанине мёртвых им было наплевать. Жужжащая, галдящая, орущая толпа деловито шныряла по развалинам, просачивалась в склады и торговые лавчонки, тащила все, что было не приколочено; рвала друг у друга добычу, смертным боем билась за каждый трофей - будь то пластиковая бутылка с дефицитной питьевой водой или бесполезный в сложившихся условиях китайский радиоприемник. За прошедшие сутки спасатели не видели на запруженных мусорными кучами, давленными автомобилями и трупами улицах ни одного рыдающего афрогаитянина, только деловая озабоченность на чумазых рожах да звериный оскал, когда приходилось отнимать или отстаивать добытое. Избалованные ООНовской гуманитарной помощью негроиды палец об палец не ударили, что бы хоть как - то помочь спасателям отыскать пострадавших, не торопились они и хоронить своих погибших сородичей. А зачем? Приедут белые, как бывало не раз, и все сделают. Дрожащий призрачным маревом горячий воздух был густо пропитан ненавистью, страхом и запахами разложения.
  
  Гаитяне быстро смекнули - если сказать проезжавшему мимо спасательному расчету, что вон в том завале якобы слышали крики, то белые сразу принимаются там копаться, достают разные интересные инструменты и наблюдать за всем этим чрезвычайно весело. Если же проявить немного обезьяньей смекалки, можно таким нехитрым обманом заставить их вскрыть склад или проделать лаз в подвал, где может быть много вкусного, а пока спасатели возяться - что-нибудь стырить у них под шумок. Не брезговали ничем, даже уже потрепанными рабочими перчатками.
  
  Около шести вечера группа Борового обнаружила под завалами двух живых . На встречу ползущему по загаженному промежутку между руинами "КамАзу" выбежал белый мужик в шортах с пальмами и цветастой панаме, весь увешанный фотоаппаратурой. Россияне оторопели : каждый из них на всякий случай держал под рукой что-нибудь тяжелое. На днях водитель медицинской 'таблетки' отвозил очередную группу пострадавших в госпиталь. Умаявшись в раскаленной солнцем кабине, он неосмотрительно опустил боковое стекло. При первой же остановке благодарные негры облепили машину и под шумок сорвали с шеи водителя золотую цепочку с православным крестом - подарок жены на годовщину совместной жизни, а тут такой богатенький Буратино бегает безнаказанно.
  
  Оказалось, что этот перец канадский журналист, что он, мол, знает место, откуда по сообщениям местных слышны крики.
   Завернули за угол. На небольшой площади стоял белый ООНовский броневичок. Из аккуратной башенки шваброй торчал ствол пулемета пятидесятого калибра, стояли упакованные в броню мужики. Что ж, 'крыша' солидная - причина долгой и беззаботной жизни канадского папарацци стала понятна.
  Предварительная разведка показала следущее:
  В завале две девчонки, 14 и 16 лет, с одной удалось поговорить по-английски. Есть повреждения или нет - не установили, так как страдальцы периодически теряют сознание, двигаться не могут, тела затекли. Четвертые сутки - естественно, обезвоживание, возможен синдром длительного сдавливания. Доступ к ним возможен только один - сверху через две бетонные плиты. Их предстояло пробить с предельной осторожностью, определить местоположение и расположение пострадавших , характер повреждений, порядок оказания первой помощи, а после разобрать вокруг погребенных заживо шаткий многотонный карточный домик.
  
  Плиты долбили четыре часа без малого, по камешку, по крохам вынимая осколки, что бы не дай Бог не проскочить стальным жалом "Трояна" крайние сантиметры бетона и не повредить пленников. Им и так крайне не сладко - в каменном мешке, на жаре, в позе "Зю" без воды и движения, а тут еще над ухом плита бетонная и по ней работает отбойный молоток... Лучшая музыка в их короткой жизни. Вели с девчонками - они оказались сестрами - разговор, поддерживали, шутили, как могли. Меняясь, истекая потом и надрывая спины, копошились в узком промежутке под диагонально нависшей растрескавшейся плитой. Укрепив 'потолок' распорками прорубили первую, затем проковыряли вторую плиту. Под ними оказалась свернутая в трубочку дверь из трехмиллиметрового стального листа - именно из этой импровизированной шаурмы и доносились покряхтывания и стоны. Живучие... В момент обрушения здания они, по всей видимости, находились в проеме этой двери; падающие плиты раздавили косяк из стальных уголков и спеленали обоих железной простыней.
  
  Гидравлическими кусачками обрубили торчавшие во все стороны противотанковые ежи арматуры. Надо прорубаться к дамам, а как ? Пропилить бензорезом окно ? Раскаленные искры брызнут на их и без того истерзанные тела, а возможности просунуть что-нибудь между сталью и плотью нет - концы двери уходят глубоко под плиты. Прикинули, где у бывшего проема может быть верх, еще чуть подолбили в этом направлении бетон. Работали слаженно, практически молча, как хирурги на операции. Один кто-нибудь копался в яме, подавая оттуда отрывистые команды - "Спредер". "Фонарь". "Лом". Остальные ассистировали. Вставать ногами на лист возможности не было - прогибался, зараза, приходилось работать лежа на животе головой вниз. Кислый пот, перемешанный с пылью и цементным порохом, мутными струями тек по лицам, капал с носа. Каски давно все поснимали - работать в них в такую духоту и в таком ограниченном пространстве было невозможно.
  Повезло - показался край двери, обваренный железным уголком. Расковыряли щель пошире, осторожно вынимая осколки бетона. Из глубины дохнуло смрадным и теплым, как будто вспороли гнойный пузырь.
  Посветили. Елозя щекой по наждаку сколотой плиты, заглянули внутрь...
  
   Худенькая коричневая спина с выступающими позвонками, перепачканная засохшей кровью и пылью, обтянутый непонятного цвета юбчонкой довольно пышный зад. Головы и ног не видно. Гришка Царев, скорчившись на железном саркофаге, просунул руку, потрепал девченку по заднице :
  - Донт ворри, гёл, ол би гуд ! Ви а хелп ю.
  Гаитянка вздрогнула, как от удара током; под ней застонала, заелозила вторая. Из-под листа плыл сильный трупный запах, но пока было не ясно - разлагаются ли это конечности еще живых или где-то рядом с ними привален труп. Главное, что эти детишки с кошачим иммунитетом были живы, и более-менее обрисовался порядок дальнейших действий.
  
  - Вот из ю нейм ?
  - Ма...Мари... Сдавленный стон.
  - Гриша, воду сможешь ей просунуть ?
  - Нет пока.. Кэн ю мув ё армз ?
  - Ес..
  - Кэн ю мув ё легз ?
  - Ес..
   Быть не может.. Неужели не зажата, не придавлена?
  - Давайте тряпку мокрую, укрою её и будем резать.
   Подняв облако пылищи, нарыли какой-то драный чехол от дивана. Смочили тряпку водой из бутылки, сунули в щель. Завыл бензорез, вгрызся абразивным кругом в железо двери. Завизжал резаный металл, брызнули белые искры. Стальная пасть ревела, не желая выпускать столь надежно удерживаемое мясо, дымила и парила ткань, выполняющая роль защитной прокладки.
   Прогрызли с двух сторон надрезы - на уровне лопаток и ягодиц, с трудом отогнули. Выпростали чью-то левую руку, доктор сразу воткнул обезболивающее и капельницу. Осторожно ощупали невидимую пока голову - не зажата. Сухие горячие губы. Перелили воду в маленькую спринцовку, на ощупь сунули девчонке в рот, та жадно зачмокала. С правой рукой пришлось повозиться, зато дальнейшее заняло не больше минуты - немного повернули набок, согнули в пояснице и шее, и, прикрывая ладонями, извлеклили голову... ну прямо роды, ни дать не взять. Второе рождение. Надо было бы обследовать ноги, вдруг пережаты. Перед освобождением такой конечности на нее обязательно накладывался жгут. Синдром длительного сдавливания, или краш-синдром, штука коварная. Не блокируешь кровоток - разнесет продукты распада по организму - и привет, моменто море, все труды напрасны. Доктора, конечно, спасибо скажут - меньше возни, но неприятный осадок останется. Шутка.
  Спросили ещё раз - чувствуешь ноги? Чувствуешь пальцы? Можешь шевелить? Ес, ес, ес. Доктор махнул рукой - тяните...
  Сразу же подтащили раздвижные ковшовые носилки, уложили, осторожно придерживая капельницу, дали еще водички. Негритянка оказалась симпатичная, хоть и чумазая, с не по годам развитой грудью и филейной частью. Целая, только поцарапанная кое - где. Пухлые губы дрожали, девчонка таращила глазищи и беззвучно плакала, только слезы не текли. Девяносто два часа без воды, откуда же им взяться...
  
  -Сенк ю, сенк ю, Сенкь ю, Гот !!
  Богу, значит, спасибо. Интересно, какому? Христу? Вуду? Сеив май систер, говоришь... Ну, об этом можешь не беспокоиться.
  Носилки подхватили и запетляли по дому. Пригибаясь в темных лабиринтах, стукаясь о торчащие вразнобой покореженные ребра перекрытий, спотыкаясь о переломанные позвонки лестничных пролётов, хватаясь за свисающие обрывки внутренностей, за нервы оголенных проводов, понесли к выходу. В далекой полутьме замаячили беглые всполохи фотовспышек - к месту работ подтянулась всевозможная пресса.
  Оставшиеся Палыч и Гришка облегченно растянулись в грязи, залпом распили полторашку минералки. Сразу пробило в пот, закапало, потекло. Хлопчатобумажные комбинезоны с уже изрядно протертыми задницами и коленками мокрым тестом налипли на голое тело.
  
   Саня свесился в яму, посветил фонарем... Вот и вторая. Видны только голова и плечи, нижняя часть уходит под лист, все пространство вокруг тела засыпано бетонной мелочевкой и гравием от раскрошившейся плиты. Время одиннадцать ночи, копаем с шести. Перед этим мотались весь день по жаре, помогали мародерам, блин.
  Вернулся народ, притащили еще водички и дополнительный свет - фонари на треноге. Поставить их, однако, не удалось - не хватало места, да и выхлопные газы от тарахтящего "дырчика" тянуло сквозняком прямо к месту работы. Бросили свет в угол, снова взялись за ручные да налобные фонарики.
  Палыч полез к девчонке. Дал попить - чуть-чуть, сразу много нельзя. Пропихнув руку назад, нащупал переданный доктором шприц и салфетку, вколол обезболивающее. Погладил по пыльной голове, успокаивая.
   Сильно мешал отогнутый кусок металла - врезался в живот, не давал работать. Решили откусить его гидравлическими кусачками - бензорезом не подлезть, мешал край плиты. Манипулировать на весу девятикилограммовыми ножницами с усилием на лезвиях в 160 кг, да в непосредственной близости от человеческого тела - примерно то же самое, что стричь ногти бензопилой. Костенея от напряжения в вытянутых руках, Палыч потихоньку увеличивал давление масла в системе, резал, кусал и рвал, еле удерживая живущий своей жизнью инструмент.
  - Парни, подержите меня за ноги... кусачки перевешивают, зараза !
  Кто-то нежно присел Панову на лодыжки, вдавив их в острые осколки стекла и бетона на полу. Палыч не обратил на это никакого внимания.
  - Гришка, положи мне под хрен что-нибудь.. а то в блин раскатаю... - Чуть перекатился набок, чья-то заботливая рука подсунул под живот что-то мягкое. По мокрому холодку, постепенно пропитывающему комбез, догадался - то же самое диванное драньё. Режем дальше.
   Бывает, как говориться, поруха и на старуху, упустили момент. Когда перерезали последние сантиметры металлического квадрата, от усталости да в тесноте забыли его придержать или подвязать чем-нибудь. Саня перекусил крайнюю перемычку, и пластина килограммов шести весу добросовестно плюхнулась вниз, плашмя припечатав негритенка по плечам и затылку. Девчонка завыла. Ё-маё.. прости, родная.
  Убрали лист, Саня виновато хмыкнул и заработал с утроенной силой. Лист особого урона, слава Вуду, не нанес - расстояние небольшое. Он больше лег, чем упал, да и прическа в стиле подзабытой Анжелы Девис и бессмертного Боба Марли смягчила контакт. Работаем, работаем...
  Нашли какой-то тазик, железную кружку . Вися вниз головой, до оранжевых кругов в глазах, кровяного шума в черепной коробке скребли гравий и стекло, ссыпали в тазик и передавали наружу. Семь минут максимум. Товарищи вытянут наверх глотнуть того же горячего пыльного воздуха, отплеваться, вымыть соль из глаз. Респиратор и защитные очки в таких условиях скорее помеха - первый душит, вторые запотевают. Откопали руки - не пережаты, только засыпаны. Онемели, но кожные покровы теплые, живые. Сильные ушибы и порезы, переломов, кажется, нет. Капельницу. Обезболивающее. Два глотка воды. Дальше.
  Два часа откапывали ноги, нестерпимым становился трупный запах. К тому же за четверо суток пленники собственного дома уже не раз опорожнили в свою могилку кишечники и мочевые пузыри... хорошо, что у спасателей желудок пуст с шести утра.
  Все та же сыпучая, слежавшаяся масса. Лезть приходилось все глубже, глубже вниз головой. Между пострадавшей и стальным потолком сантиметров тридцать пять. Рывком вгоняешь тело вглубь, клинишься плечами и головой, упираешься одной рукой в пол импровизированного склепа, чтобы не лежать на девчонке, второй копаешь. По крохам, по камешку - где пальцами, где кружкой. Расшатал, вынул, сгрёб. В тазик. Наверх - принимайте. Замена. Передохнул, прочистил лёгкие сигаретным дымом, хлебнул теплой минералки.
  Когда добрались до уровня паха пошло полегче, справа осыпался небольшой пласт. Выгребая его, Палыч ткнулся рукой в матерчатой перчатке в студенистую мякоть. На секунду похолодел, инстинктивно одёрнул руку, пихнув тихо поскуливавшего в промедоловом бреду негритенка. Повернул голову с налобным фонарем, посветил. На руке лоскут черной кожи, мокрые сосульки мутной слизи. Дальше - раздутое, синюшно- черное...наверно, все-таки, лицо с черными ямами глазниц и широкой рваной трещиной от уха до уха. Рядом из-под бетонного блока торчала кукольная ручка грудного ребенка. Выгреб все осыпавшееся, передал.
  - Доставайте меня, мужики.
  Саню вытащили за ноги, он постоял немного раком, что бы от резкого разгибания не закружилась голова. Отплевался, попил, плеснул воды на голову и за шиворот.
  - Там трупы справа, взрослый с расплющенной головой и ребенок маленький. От них и запах. Надо их тряпками закрыть или фанеркой, а то работать невозможно, глаза режет.
   Медленно и упорно докопались до лодыжек. Обе стопы оказались зажаты между крупными обломками бетонных блоков. Сели думать, как их крошить. С тяжелым перфоратором не подлезешь - даже для самого тощего спасателя в щели уже не хватало места, приходилось практически лежать на девочке и работать одними пальцами.
  Попытались. Перфоратор пришлось положить пострадавшей на ногу, причинив, видимо, боль - та заверещала. Терпи, моя хорошая... Терпи, с-ссука ! Никак не получалось сильно прижать дробящий наконечник к бетонному куску, поэтому инструмент после нажатия кнопки "Пуск" отскакивал назад, норовя ударить спасателя в челюсть. Наконец Саня изобрел способ - заработала уснувшая было после увольнения из армии техническая мысль.
  - Вколи-ка ей, доктор, дозу побольше, что бы уснула. Придется на неё лечь вплотную... Могёшь?
  - Без проблем...
  Кольнули девчонку в плечо, та через пару минут ровно засопела. Саня разулся, залез в могилу ногами вперед. Улегся на обмякшую фрау. Коллеги, естественно, не удержались, начали зубоскалить на тему нестандартности интимной позы и сложной венерической обстановке в регионе, давать весьма дельные советы на эротическую тему... Эх, прости родная ! Ничего личного.
  Согнувшись в три погибели, пропихнул вниз перфоратор на вытянутой руке.. Левую ногу в дырявом носке просунул в боковую ручку инструмента, тщательно прицелился, поднажал. Народ сверху подсвечивал, как мог. Короткими, точными очередями заработал по камню. Пару раз жало все-таки соскочило и тюкнуло девчонку в ногу, но Палыч успевал в критический момент вырубать аппарат. Поцарапал, конечно, ну да Бог с ним, не до жиру.
  Саня выбрался и полез обратно вниз головой. Расшатывая пальцами гнилые зубы обломков, матерясь и напрягаясь до черноты вздувшихся вен стал вытаскивать их по одному.
  -Саня, как там ? Идёт?
  - Идет потихоньку ....
  - Поменять тебя ?
  - Не.. Да тут осталось-то...
  - Посветить тебе ?
  - Нет, спасибо...
  - Может, водички ?
  - Да иди в жопу !!!.. Бля... а-а-а-а.. Есть одна нога !
  Наверху радостно загалдели :
  - Красава, Саня ! Вылезай давай !
  Пыхтящего Панова вытащили из ямы, тот сопротивлялся, ошалело и азартно сверкал зубами на лице цвета внутренностей выхлопной трубы, победно размахивал розовым пластмассовым тапком тридцать четвертого размера.
  Со второй ногой, как не пытались, подобный трюк не прошел, мешала нависшая глыба и стальной уголок - не подлезть, не перекусить. В яму полез многоопытный Гришка Царёв,
  - Нога до стопы теплая - загудел он оттуда - А дальше "краш", давайте жгут... И молоток, который куцый !
  Гришке передали жгут и молоток с короткой отпиленной ручкой. Он повозился, постучал минут пять и вылез.
  - Надо дергать, мужики. Стопу все равно отрежут. Перфоратором там не подлезть, близко глыба, мешает. Если её крошить, может сверху все поползти. Обколем её и дёрнем...
  Задумались. Дергать даже мертвую ногу чревато, можно повредить еще здоровые ткани, сломать живые кости.
  Палыч хлебнул водички из бутылки, передал дальше. :
  - Там щель есть между блоками. Давай девку из ямы вытащим насколько возможно, я её на весу подержу. Тогда можно будет спустить в яму "Спредер" и попытаться блоки разжать.
  Тщательно осмотрели пострадавшую еще раз, увязали ей руки, подхватили под мышки какой-то простыней. Саня, раскорячившись над ямой, потянул гаитянскую пленницу наверх. Девчонка застонала, закатила глаза, засучила спелёнутыми ручками. Гришка нырнул в яму, волоча за собой шланги гидравлического разжима. Кряхтя, ругаясь и тужась, пропихнул его до щели в блоках.
  - Узковата щель ! Чуть-чуть не влезают челюсти.
  - Попробуй с разгона загнать .
  Корчась в узком пространстве, Гришка "с разгона" сантиметра в три тыкал мордой разжима в плиты, раза с пятого попал, зацепился. Растопырил пошире локти для упора, дал давление в систему. Щель расширилась миллиметра на полтора, затем податливый сахар низкокачественного гаитянского бетона закрошился. Зубчатые стальные челюсти стали срываться, заскользили с тихим шелестящим скрипом...
  
  Земля качнулась вправо, обрушенный дом застонал. Откуда-то сверху призрачной молнией скользнул лист стекла, никого не задев, ударил, брызнул искрами осколков по полу. Изо всех щелей с шипением полилась труха штукатурки, Заскрипели стальные распорки , удерживающие косой потолок. Палыч заорал в яму :
  - Гришка, вылезай, толчки пошли !! Тяните его, парни, а то привалит !
   Качнуло еще раз, Панов не удержался и рухнул на торчавшие из ямы Гришкины ноги, припечатав их к усыпанному острым битьём полу. Теперь заорал уже Гришка. Девчонка, увлекаемая падающим Саней, выскочила из ямы, как морковка из грядки. Землетрясение, которое четыре дня назад упрятало всю её семью в чрево развалин, издыхающей агонией ослабших толчков-схваток помогло родить её обратно.
  Вокруг спасенной захлопотали, уложили на носилки, потащили к выходу. Гришка с Палычем, полупьяные от радости и изнеможения, лежали на полу, без конца дули воду и устало лыбились. Еще раз слабенько качнуло. Нехотя поднялись, стали собирать оборудование - как бы самих не привалило в той же ямке. Была Крещенская ночь 18 января, половина третьего ночи по часовому поясу стран Карибского бассейна . В Москве 18.30. В Петропавловске-Камчатском, возможно, как всегда полночь.
  
  Понятно, что все это больше акция политическая. Понятно, что через несколько дней, когда шансы найти живых сведутся к минимуму все спасатели и медики разлетятся, предоставив спасенных, раненых и увечных самим себе - выживать и умирать, грабить ближнего и грызть глотки друг другу за пакет гуманитарного "Доширака". Оставят их страну - с формальным президентом-клоуном; без правительства, без армии, без полиции... Без закона. Без надежды. На их райском тропическом острове, превращенном потребительским отношением населения в загаженную безводную пустыню. С их моделью идеальной демократии-анархии, к которой мы все так стремимся - каждый делает что хочет, и ему за это ничего не бывает.
  Им сейчас было все равно - черный, белый, обрезанный. Мусульмане, иудеи, колдуны Вуду. За одиннадцать тысяч километров от Родины, на противоположной стороне земли они спасали тех, кто был не нужен никому, а главное - себе. Уничтоживших свою страну, опустившихся ниже примитивного уровня, но все-таки - людей. Человеков.
   Толчки продолжались всю ночь, но рушиться в Гаитянской столице уже было нечему. В развалинах продолжалась крысиная грызня мародеров. Кого-то рубили мачете, забивали камнями, вырывали руки вместе с красивой тряпкой. Улицы были затянуты жирным черным дымом - что бы не убирать трупы, гаитяне просто жгли их на старых автопокрышках прямо посреди улиц. Души покойников и сальные хлопья сажи летали по закопченному небу, фестонами висли на оборванных проводах.
  
  Всего за семь суток работы российским спасателям удалось извлечь из-под завалов девять живых.
  Примерно столько же за это время на их глазах и порешили.
  
  
  
Оценка: 9.07*42  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023