Муниципальное общеобразовательное учреждение лицей N 81
Афганская война в военной литературе, в сердцах людей от генерала и до рядового.
Экзаменационная работа по литературе
Автор:
Кишко Дмитрий11 Б класс
Руководитель:
учитель литературы
и русского языка
Медведева Елена Георгиевна
Тюмень 2006
Оглавление
Введение
И по сей день в нашем мире происходят войны. Когда наши предки праздновали Победу над фашизмом в 1945 году, они думали, что это будет последняя война, но история показала, что это не так. Разве люди не могут жить в согласии, решать проблемы на мирном уровне? Любой здравомыслящий человек скажет Вам, что война это плохо, это нехорошо, это ужасно. Но у политиков свой резон, и зачастую их интересы противоречат интересам общества, которому они служат. Решения, которые они принимают, имеют иногда катастрофичные последствия не только для отдельного человека, но и для всего народа.
Тема моего исследования не просто война, как следствие чудовищной не продуманной политики, а сам Человек, который даже на войне, в ужасных экстремальных условиях остается человеком, и то, какие она может иметь катастрофичные последствия для личности. Произведения военной литературы, как ничто другое отражают внутренние переживания человека. Здесь не просто сводка военных действий - здесь внутренний мир человека, через призму которого мы видим настоящую Войну. Нет того, у кого бы она не оставила отпечаток на всю жизнь.
Мне близка данная тема и потому, что не только мой дедушка участвовал в Великой Отечественной Войне, но и отец, в качестве специалиста по вертолетному вооружению, был командирован в Афганистан в апреле 1982 года. Таким образом, у меня была возможность проанализировать не просто литературу, а рассказать историю реальных не придуманных событий. Свою работу посвящаю старшему поколению Кишко.
Целью исследования произведений военной литературы будет оценка влияния войны на человека, от рядового до генерала; а также ответы на вопросы: какие качества в людях ценятся на войне и какими предстают перед читателем главные герои.
Объект работы - Афганская война. Предметом же моего исследования будет являться не только военная художественная литература, а также военные песни афганского периода, именно они помогут определить главные ценности солдат того времени, что в итоге поможет четко обосновать вывод.
Передо мной стоит несколько задач: найти и проанализировать произведения современной военной литературы, узнать биографию авторов, сделать решающий шаг вперед, и наконец-то, выявить ценности человека на войне.
На мой взгляд, проблемой исследования будет именно то, что практически все произведения афганского цикла написаны малоизвестными авторами, и поиски их литературы - весьма долговременное занятие.
Произведения военной литературы "афганского цикла" и их авторы
Практически все произведения военной литературы начинаются с захватывающего сюжета. Но сюжет в военной литературе - это еще не все. Главное здесь - характер человека, его личность. Сюжет лишь способ автора обратить внимание читателя на внутренний мир человека, заглянуть ему в душу.
С первых же строк перед тобой открывается совершенно новая, опасная, далёкая от твоих повседневных проблем чья-то уже давным-давно пережитая судьба, жизнь. Да, именно пережитая, ведь практически все авторы познали на себе, что такое война, смерть, боль и радость. Читая данные произведения, понимаешь, что они написаны от сердца, без изысков и прикрас. Это действительно настоящее, требующее глубокого понимания и уважения.
Мы неосознанно верим им, потому что это была их жизнь, их время, их поколение. Сергею Скрипалю - одному из воинов ограниченного контингента в Афганистане - по этому поводу читательница задала вопрос, весьма подходящий к данной теме: "Не страшно ли ему все это вспоминать, ведь только от одного боя можно сойти с ума?". На что он ответил: "Это не трудно, это - очень тяжело и трудно, вспоминать и писать. Но, мне так кажется, что это необходимо, поскольку чуть-чуть успокаивается душа, когда выкладываешь на бумагу."[6]
Начав читать книгу, посвященную "афганской" тематике, ты полностью погружаешься в нее, делаешь вздох... и уже в полном боекомплекте стоишь перед комбатом в строю, не зная, что ожидать, стоишь и внимательно слушаешь его речь.
Да, произведения военной литературы практически всегда начинаются с особенного зачина, и именно он показывает резкую границу между тем миром- военным, опасным, и "нашим" миром - повседневным, незатейливым. Вместе с героем произведения ты можешь сидеть за штурвалом самолета или выпрыгивать из горящего танка, тем самым авторы военной прозы с первых же строк показывают читателю правдоподобность всего происходящего. Сложно себе представить, что где-то неподалеку от тебя люди живут совершенно другой жизнью, коренным образом не похожую на твою. Главное, действительно стоящее, на что, по моему мнению, нужно обратить внимание- это манера повествования. С первых и до последних строк произведения покрыты неким шармом, огромное обилие простой, незамысловатой, разговорной лексики - слова открытой души. Действительно, как опишешь звук пули, пронизывающей, как какое-то существо, воздух, или капли стучащего дождя по армированной каске, когда каждая секунда "пахнет" смертью. Чувство, описанное понятным для любого человека языком, проясняется с первой же буквы. Может именно поэтому с каждым предложением становится все интересней и интересней... Интерес, а ведь он не может возникнуть из ниоткуда? А быть может, следует провести параллель с классической литературой, которая на своем примере показывает все жизненные ситуации во всей их истинной красе, тем самым, предлагая нам, попытку или, даже можно сказать, шанс, не попасть в такую же ситуацию... Вместе с героем, переживая все тяготы, мы, сами, того не подозревая, ставим себя рядом с ним, сливаемся воедино, как будто ангелы-хранители наблюдаем, переживаем и сочувствуем ему.
Быть может, такие чувства и неподдельный интерес вызваны осознанием того, что все это может повториться и со мной. Готов ли я? Думаю, что да, в любой ситуации, даже мирной, для меня примером, будут их поступки.
Глеб Леонидович Бобров
Глеб Бобров родился 16 сентября 1964 года. Спустя восемнадцать лет (в 1982) совсем ещё молодым парнем был отправлен в ДРА, в 860 отдельный мотострелковый полк, дислоцировавшийся в районе города Файзабад (провинция Бадахшан), где и служил до окончания призыва (1985). Именно этот момент жизни коренным образом повлиял на судьбу будущего писателя. Все те чувства, которыми переполнены его произведения, сопутствовали ему на протяжении всей его службы. Благодаря такому огромно-творческому, опасному опыту, автор и по сей день творит, если так можно выразиться, оригинальные произведения: "Файзабад" (цикл рассказов), "Чужие Фермопилы", "Порванные Души" (его первое произведение после длительного, почти десятилетнего перерыва), повесть "Песчаный поход". Сейчас Глеб Леонидович живет в Украине в городе Луганске.
"Песчаный поход"- повесть, одно из первых многострадальных произведений "Афганского цикла", написанная в 1992-1993 годах. Выдержала десятки переписываний и редакций. Публиковалась в журнале СП СССР "Подъем" (г. Воронеж).
С первых же строк произведения окунаешься в царившую в то время на войне атмосферу. Только что с учебки главный герой Саша Зинченко, отправляется в Афганистан - роковую, а кто бы мог подумать, для него страну, как уже позже будет понятно. Еще не опытным бойцом, он познает все тяготы несения службы. Герою предстоит испытать боль, и позор, и унижение, и радость, и скорбь, и заботу - все, все, что в малой вероятности могло бы произойти воедино с ним на протяжении всей его жизнь. С каждой новой секундой переживаешь за героя, пытаешься предсказать его дальнейшую судьбу, но бесполезно, ведь практически каждая глава (а их всего 32, считая вместе с эпилогом), начинается с абсолютно непредсказуемой ситуации, захватывающей с самого начала.
В повести ярко описаны различные проблемы, ситуации, случающиеся на войне. Из них более запоминающиеся, которые будоражат воображение: описания боев, ситуаций сложившихся на тот момент в советской армии, рассказ о предательстве, и что самое поражающее, автор сумел передать становление главного героя "из грязи в князи",
Также четко обрисованы различные отношения к войне, и офицеров, и простых рядовых солдат, что, безусловно, раскрывает авторское отношение к войне. Меня удивило, как с легкостью Бобров вводит в повесть подполковника Смирнова (конечно, прототип реального человека), обрисовывая обстановку, дававшую ясно понять, что этому человеку в той войне нужно лишь одно: почести, привилегии, награды, карьерный рост. Да, действительно, может, так оно и было, но с трудом хочется верить этому, может быть, лишь потому, что в большинстве случаев, жизнь солдата, лежит в командирских руках, и именно от него зависит весь исход. Необдуманные, алчные действия никогда не приводили к хорошему результату.
Анализируя все написанное Бобровым, понимаешь, что война в основном нужна только начальству, и никому больше. Больше хочется, чтоб люди всегда походили на идеал, и даже в этом произведении он имеется - ротный. Сам Бобров его описывает: "Будучи мужиком порядочным, ротный никаких иллюзий относительно этой войны не имел, а посему особо не выслуживался, в высказываниях не осторожничал, перед штабистами не заискивал, как тогда говорили: "По службе не прогибался". Своей основной, самой главной заслугой командир роты считал то, что за полтора года службы он не потерял ни одного человека. И это действительно - заслуга."[2] Как и в повседневной жизни имеются и те, кто придерживался нейтралитета: "Остальные офицеры подразделения больше думали о конце "афганского срока", нежели о блестящей карьере".
"В сложной, экстремальной ситуации проявляется как на рентгене вся суть человека, сразу видно чего он стоит. На войне есть все - и трусливость, и глупость, и недостойное поведение военнослужащих, и ошибки командиров. Но это не идет ни в какое сравнение с мужеством и героизмом, самоотверженностью и благородством российского солдата. Ему мы обязаны всем лучшим, что есть в нашей истории. Как бы грамотно и красиво командир ни нарисовал на карте стрелу (направление удара), "тащить её на плечах" придется рядовому бойцу. Нашему российскому солдату нужно в ноги поклониться за то, что вынес на себе тяжелейший груз военных испытаний и не сломался пополам, не пал духом".[7].
"Песчаный поход" - произведение, пронизанное духом опасность, героизма, мужества простых тогда ещё советских ребят. На протяжении всей повести, можно заметить, читатель всегда находится в напряжении, а оно и понятно, ведь не каждый день видишь, слышишь, чувствуешь такое. Особенно запоминающиеся события военных действий не могли не отразиться на моём восприятии произведения. Взвод, вместе с главным героем повести Сашкой Зинченко, попал в такую передрягу, что просто можно было "завидовать". На плоскогорье солдаты ограниченного контингента попали в засаду, и не то чтобы спрятаться негде было, даже лечь на землю было нецелесообразно, так как противник находился на возвышенности. Но скоординированными действиями опытного командира проблема была решена, шанс, который им преподнесла судьба был использован! С замиранием души все вновь и вновь перечитывая этот отрывок, поражаешься смелости и героизму солдат, их выучке и командному действию, переживаешь с каждой секундой за их судьбу. Быть может, для них это повседневно, но для нас - простых людей, нет ничего более захватывающее героичного поступка.
Весьма ощутимой проблемой в повести является становление человека в новом коллективе. Глеб Бобров ярко преподносит нам пример того, как несколько человек способны разрушить все устоявшиеся традиции и пойти против системы. Всего пятеро человек и такой результат. "То, что каждый из них выделялся из общей массы сослуживцев, было только половиной дела. Главное же заключалось в сплоченности. Просто каждый из них оказался в определенном месте, в одно и то же время. Любой дед батальона знал, что если кто-то по какой-либо причине схлестнется с Шуриком, то дело придется иметь не только с ним и Горой, но и остальные всегда окажутся рядом. А не появятся сразу, так потом придут..." [2]. Ещё раз на этом примере, можно убедиться что, дружба на войне играет немаловажную роль, что плечо товарища всегда будет хорошей опорой для становления человеком. Эта тема захватывает не только отдельно стоящих лиц, но и абсолютно всех. По неосторожности, промолвив лишнего, рядовой Александр Зинченко, становится самым последним человеком во всем армейском гарнизоне. Над ним постоянно издеваются, заставляют делать чужую работу, и кажется, что вот-вот и он уже сломается, рухнет как две башни в Нью-Йорке, но не тут то было. Глеб Леонидович контрастно повествует о неожиданном как для читателя, так и, по-моему, для самого героя поступке, сыгравшем огромную роль в его дальнейшей судьбе. Можно заметить, что Бобров не сразу кидается в омут с головой, а все постепенно и постепенно раскрывает всю суть дела, это придает большую интригу и шарм всему происходящему. Он не сразу показывает читателю всю суть дела, а лишь один кусочек, да и то маленький, становиться жутко непонятно и интересно, но уже потом все встает на свои места - проясняется. Именно это действительно выделяет писателя из толпы остальных, не менее интересных "афганцев", придавая его произведениям некую изюминку.
Произведения Глеба Леонидовича читаются на одном дыхании, и связано это с тем, что они основаны на реальных, событиях, пережитых автором в ходе афганской войны. Поражаешься тем, на что человек способен в сложной ситуации, на что способен, когда на кону стоит его собственная жизнь и это действительно достойно уважения.
Павел Андреев
Война - страшная, опасная штука. Сколько бед она приносит матерям, женам, друзьям, но, тем не менее, с этим всегда приходится мириться. Многие умирают, защищая честь и достоинство своей Родины, многие становятся инвалидами, не выдерживают и становятся абсолютно чуждыми в этом мире, но все же не смотря ни на что, единицы продолжают жить и радоваться жизни. Яркий тому пример Павел Андреев, который в тот злополучный для него день при переходе пешком, подорвался на противопехотном итальянском фугасе. Но жизнь его не сломила, а наоборот, как он позднее рассказал, возродила его новым человеком.
"Из интервью в Интернете литературного критика Натальи Павловой (США) с Павлом Андреевым (Россия).
Наталья Павлова: Павел, расскажите немного о себе.
Павел Андреев: Родился в Северном Казахстане в 1962 году. Родители - геологи. После окончания средней школы поступил на геофизический факультет Свердловского горного института. Осенью 1981 года был призван в ряды СА. Служил в Кандагарской бригаде. После ранения окончил очно в 1987-м Свердловский горный институт по специальности ядерная геофизика. Женат. Воспитываю двух мальчиков 1981 и 1984 года рождения. Все. Рассказывать про пенсии, ортопедию и реабилитацию, которых в нашей стране нет, считаю неуместными соплями. Это отдельная история. История страны.
Наталья Павлова: Скажите, пожалуйста, изменился ли ваш характер после Афганистана и личной трагедии?
Павел Андреев: Конечно. Мальчик-студент умер... Когда я вошел в дом, вернувшись из госпиталя, первое, что сказала, заплакав, моя бабушка: "Они вернули мне не моего внука!" У меня был друг детства, замечательный человек, так он заходил ко мне домой каждый день, разговаривал со мной, рассказывал о чем-то, вспоминал прошлое, я сидел с ним часами, слушая и не говоря ни слова. Мне нравилось слушать его, быть с ним, но говорить мне с ним было не о чем. Я вернулся в чужой для меня мир. Все наши проблемы рождены нашими решениями в прошлом. Прошлое - это место, откуда я пришел, но это не то место, куда я могу спокойно возвращаться. Мне понадобилось около десяти лет собственной жизни, чтобы это понять самому, сбивая в кровь культи и тратя нервы мешками. Прошлое - это наша память. Будущее - лишь догадка. Сегодняшний день - точка их пересечения. Сержанты в бригаде говорили: если у тебя сломан нос, рука или нога, но ты все же можешь дышать, стрелять и держать тело вертикально, -значит, с тобой все в порядке. Нужно быть добрым, терпеливым - как снайпер, выбравший себе позицию в куче навоза. Тогда выживешь и победишь себя вчерашнего."[1]
Произведения Андреева, пронизаны глубоким философским смыслом, в одних он контрастно приводит примеры, для чего и зачем все-таки на войне убивают и калечат, в других размышляет над участью раненых или просто над смыслом и сущностью жизни- "Когда ты родился, все вокруг смеялись, а ты плакал. Умереть надо так, чтобы все вокруг плакали, а ты смеялся" [1]
Замечательно то, что практически все его рассказы, начинаются с небольшого стихотворения собственного сочинения, эпиграфы или высказывания, которые обычно созвучны с темой произведения. Такие изобразительные средства помогают читателю, подготавливают его к неожиданному, к тому, что раньше он никогда не встречал.
Особенно запоминающиеся события описаны в автобиографичном рассказе Павла Андреева "Шанс". Как легко, оказывается, дать шанс противнику выжить, но труднее ещё этого не сделать. Автор с чистотой всей своей души, рассказывает о том, какие чувства переполняют человека в такие моменты, почему именно он так поступает. Трудно представить, но именно моральные качества человека, его характер помогли автору выжить.
А ведь действительно, для того чтобы выиграть борьбу за жизнь, выиграть войну, нужно только иметь желание и стремление. Как сам Андреев пишет: "Нужно иметь две вещи в жизни: смелость и страсть. Смелость -- изменить жизнь, а страсть -- исполнить мечту. У тебя есть возможность спрыгнуть с этой лодки, боец". [1]
Хорошо показано отношение к войне и полевых офицеров. "Пыль" - произведение того же цикла, что и "Шанс". Вся та боль, которую принимает на себя командир за своих умерших подчиненных, вылилась в это произведение. И все же есть сходство с Бобровским "Песчаным походом", все же есть та изюминка, но она показано тускло, её даже на первых порах можно не заметить. Поражает то, с каким рвением комбат отомстил за своих ребят, это доказывает, что все-таки есть в душах офицеров забота о солдатах, об их дорогостоящих жизнях.
Песня всегда рядом
Ступив на хребет Гиндукуша,
Где солнце тускнело во мгле,
Бессмертную русскую душу
Пронес по афганской земле.
Виктор Верстаков
"Каждое время рождает своих героев. Но ратный подвиг во все времена стоял на высоком нравственном пьедестале, венчая собой лучшие качества человека -- гражданина, патриота, интернационалиста. В то сложное, насыщенное острыми событиями время в советских парнях не иссякли верность долгу и традициям старших поколений, непреклонная воля к победе, отвага и мужество. Подтверждение тому -- тысячи солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров, награжденных высокими государственными наградами за самоотверженность и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Республике Афганистан"[3].
"Живым не возьмешь", -- прошептали губы.
Кольцо гранаты -- в бессмертье дверцы.
И взрыв прогремел, как победные трубы.
Сразив врага разорвавшимся сердцем.
Скажи мне, где корни презрения к смерти!
И где истоки высокого долга!
Они в отцах, что шагнули в бессмертье.
Они в той войне, где Москва и Волга.
"Истоки" (музыка и слова Валерия Ковалева)
Память о своих героях народ испокон веков хранил в песнях, сказаниях, легендах и былинах. Летопись ратных будней воины-интернационалисты вели своими песнями. И хочется, чтобы эта летопись не была забыта.
Время выбрало нас.
Закружило в афганской метели,
Нас позвали друзья в грозный час
Мы особую форму надели.
Виктор Куценко
"О поэтическом и песенном творчестве воинов Афганской войны широко заговорили сравнительно недавно. Год 1987-й стал своеобразной точкой отсчета, годом встречи массовой аудитории с "афганской" песней: появились первые два диска Всесоюзной фирмы "Мелодия" с записями ансамблей "Каскад" и "Голубые береты", сборник песенных текстов "Когда поют солдаты", многочисленные публикации в газетах и журналах, передачи по радио и телевидению."[4]
Однако панорама песенного творчества воинов-интернационалистов была бы неполной без показа авторской песни, с которой, кстати говоря, все и начиналось. Единственной возможностью знакомства с нею до настоящего времени оставались магнитофонные кассеты, записанные в Афганистане, бережно хранимые их владельцами и с большим трепетом передаваемые другим для перезаписи.
Сложность записи авторских песен на пластинки заключалась в том, чтобы найти и собрать их исполнителей, служивших в разные годы в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, а ныне живущих по всем уголкам бывшего Советского Союза. Это требовало определенного времени. Решить эту задачу помогла сама жизнь.
В ноябре 1987 года в Ашхабаде проходил первый Всесоюзный слет молодых воинов запаса, в числе которых было много бывших воинов-интернационалистов. В рамках этого сбора по инициативе политического управления Краснознаменного Туркестанского военного округа был проведен фестиваль самодеятельной солдатской песни "Время выбрало нас", принять участие, в котором специально были приглашены многие авторы-исполнители "афганской" песни. Фестиваль стал своеобразным магнитом, который притянул к себе не только известных авторов, но и помог открыть новые, скрытые временем фамилии воинов -- энтузиастов песенного творчества.
В эту пластинку вошли документальные записи песен Юрия Кирсанова, сделанные в Афганистане в 1980 году. Он написал песни, ставшие первыми и потому такими дорогими для памяти тех, кто выполнял интернациональный долг.
"В песенном творчестве воинов-интернационалистов с первых шагов прочно определилось тематическое разнообразие, охватывающее широкий спектр событий повседневной армейской службы. Фестиваль самодеятельной солдатской песни "Время выбрало нас", проведенный в рамках первого Всесоюзного слета молодых воинов запаса, стал ярким подтверждением этому. В эту пластинку вошли песни, объединенные темой разлуки с Родиной, домом, любимой, друзьями.
Разлука -- неизбежная спутница военной судьбы. Но эта разлука утверждала в воинах светлые, добрые чувства. Еще более укрепляла любовь, закаляла сердца, формировала мужество.
Этот мир без тебя...
Он расколот войною.
Эхо выстрелов скачет по склонам крутым.
Этот мир без тебя... Все же полон тобою,
И становишься ближе далекая ты.
"Этот мир без тебя" (музыка и слова Игоря Морозова)
Вряд ли кто из авторов (беру на себя смелость это утверждать) предполагал, что их песни будет слушать многотысячная аудитория. В лучшем случае, они были рассчитаны на узкий круг друзей и родных. Поэтому в них столько личного, сокровенного, пережитого вдали от Родины.
Случалось, разлука окрашивалась иным цветом. И тогда звучали иные слова." [5]
Прости, что я не добежал.
До вражеского дзота.
За сто шагов в прицел попал
Чужого пулемета.
Прости за то, что в том бою
Не думал о тебе,
В чужой стране, в чужом краю.
На выжженной земле.
"Прости меня" (музыка и слова Игоря Морозова)
Песня дает представление обо всех переживаниях героя, о волнующих его темах, именно поэтому она всегда считалась неотъемлемой частью жизни. Вместе с ней более полно можно представить себе картину происходящего, что играет немаловажную роль в понимании сложившейся в то время на войне ситуации. И все же в этих песнях, как и в тех, которые пели в землянках на фронтах Великой Отечественной войны, больше оптимизма и светлой веры, надежды и любви. В одном интервью, с участником тех событий, Глебом Бобровым, гость обратил внимание, на то, что в последнее время песни воинов-интернационалистов все чаще и чаще звучат под пение совсем молодых и юных ребят, а это означает, что авторская, военная песня будет ещё жить долго в сердцах людей. В творчестве поэтов живет непоколебимое желание жить и радоваться жизни. Во всех песнях звучит мотив жизни и стремления. Музыка воинов-интернационалистов всегда будет жить в душах тех, куму она нравиться, кто её любит.
В песнях солдаты предстают перед нами всегда мужественными, но иногда ещё неопытными, скучающими по дому и родным, людьми. Они переживают, боятся, сочувствуют, вспоминают, но никогда не задумываются, почему им выпала такая судьба. Войны-поэты прекрасно понимают, что именно они служат единственной защитой для своих близких. Именно песня служит тем мостиком, который открывает нам душу солдата, его истинное настроение.
Мой дедушка ИоильВасильевич Кишко
Затронув тему войны, никак не смог не вспомнить о своём дедушке, помню как сейчас его шутки, его веселую, временами строгую речь. Помню, как-то зимой на целую неделю, я уехал к нему в гости, за обедом или за ужином он мне рассказывал истории войны, которую я читал только в книжках. Он рассказывал не спеша, каждый его рассказ был для меня чем-то новым и интересным. До этого, я его редко спрашивал про войну, было не удобно, ведь у него была рана от той войны. А тогда он подробно все рассказывал, и было интересно и страшно, как он смог такое пережить. Эх, сейчас бы вернуться бы в те дни, поговорить с ним, посмеяться.
Мой дедушка Иоилий Васильевич родился 12 октября 1914 г., прошел военную службу на дальнем зарубежье, демобилизовался, но уже скоро опять был призван, уже на настоящую войну - воевать.
В 1941 дедушкин 308 стрелковый полк дислоцировался на границе с Манчжурией, где располагались военные силы японских войск. Красная Армия вот уже который месяц ждала нападения со стороны противника, но ожидания были напрасны. В генштаб Зорге доложил, что Япония нападать не собирается. Словно молния блеснула, и уже через пару дней эшелоны поездов прямым курсом мчались, на запад, под Сталинград...
Солдаты, в том числе и мой дедушка - сержант взвода, только успели привыкнуть к изменившейся обстановке, как моментально с марша был отдан приказ- форсировать Дон . Долгая езда, и длинный марш-бросок измучили солдат, шел каждый, а иначе было нельзя. Левый берег занимали прибывшие новые силы, правый - уже оккупировавшаяся фашистская армия. Разведка противника доложила, что на противоположном берегу находится сконцентрированная группировка Красной Армии. И моментально последовал приказ - начать обстрел из минометов. Сил ни у кого не было, дед Иоиль упал без движения в полной боевой амуниции на берегу в момент начала обстрела, не было ни желания жить, ни желания умереть. Фашисты просчитались, мины с оглушительным свистом подали на противоположный родной берег, но не взрывались... Не хватило даже сил испугаться, дедушка зажмурил глаза, приготовился, но не тут было, свистящая "смерть" проходя сквозь толщу клёнов, падала в мягкий грунт и не детонировала. Дед Иоиль лежал и считал, первая, вторая, седьмая... Наступило затишье. Затем началось форсирование, и одновременно враг открыл повторный огонь, мины падали на лодки, плоты. Солдатам оставалось проплыть ещё немного, как неожиданно миной снесло переднюю часть у плавсредства. Спрыгнув в воду, дедушка должен был проплыть еще совсем чуть-чуть...
Быстрыми скоординированными действиями, плацдарм на правобережье был открыт, начались мучительные, самые страшные затяжные бои на подступах к Сталинграду.
Полк шел в наступление, как вдруг стремительное движение было прервано. Впереди виднелся ДЗОТ (долговременная, защищенная огневая точка противника), косивший на своем пути все и всех. "Прорваться любыми силами"- строгий приказ сверху, отданный по воле случая, а может быть и нет, поручили папиному отцу.
Дедушка рассказывал: "Приказ был отдан! Взяв с собой друга, я принялся бинтами соединять гранаты - тяжелые же они, по полкило каждая. Задача была не из легких... Пулемет работал "на славу", плотность огня была настолько велика, что на пшеничном поле один за другим, как скошенные падали колоски, тут и косы не надо... Ползли, крались и все ближе и ближе мы подбирались к цели... только бы не заметил... все ближе, ближе... как вдруг, словно серпом над головою - "тюнь", но было уже поздно, мы были в мертвой (зона, площадь территории, в которой пулеметный огонь не в состоянии "зацепить"). Подползли близко, метров 8-10 оставалось! А ты как думал, ведь надо же ещё и гранаты кинуть! На колени встал, замахнулся..., и сразу наземь, ударная волна прошла с такой силой, что одежду чуть со спины не посрывало. Затихло - попал! Солдаты поднялись и наступление вновь продолжилось!"
С тех пор прошло месяца полтора, не больше, и война все продолжалась. Боевые будни мужества полны, но как бы четко и жирно не нарисовал генерал на карте стрелу наступления, все равно нести на своих плечах её придется простому солдату. 9-ого августа 1942 рота шла в наступление. Фашисты яростно отбивались: взрывались мины позади, впереди встречный пулеметный огонь, а под ногами земля, за которую сражаются. Дедушка шел в атаку, как вдруг осколком мины ему перебило ногу. Через час, а может быть полтора, когда боевые действия уж сместились в сторону, мой раненый дедушка очнулся, боль, пронизывающая все тело, давала о себе знать. Рядом уже военврач накладывает шину по средствам автомата. Кусочек сахара в рот, для поддержания сил И... "Он уже начал собирать свои вещи, остатки бинтов сматывать, - вспоминал дедушка - Как вдруг ни с того ни с сего, повалился набок. Что такое... "Бам", и тут мне как будто ломом по голове со всей мужицкой силы... Ничего не понимая, находясь ещё в шоке, начал было весь трястись, дергаться... "Бам" - и, наконец, до меня дошло - снайпер. Превознемогая боль лежал, наверное, с полчаса не двигался. Военврач тоже лежал на земле, уже навсегда склонившись перед ней! (Что запомнилось-то мне) На откинутой его руке были механические часы - большая редкость по тем временам - тик-так, тик-так... человек мертв, а время все спешит и спешит... " Буквально через час, подошли двое санитаров.
- Помогите! Я здесь, - изо всех оставшихся сил кричал дед Илья, - помогите ребятки, донесите до своих!.
--
А у тебя что есть? - спросил первый.
--
Да вот махорка, да сахара чуточку в вещмешке, - промолвил раненый.
--
Сейчас, подожди, подберем, - крикнул второй.
Махорка, которую отдал дедушка, была надежно спрятана в противогазе. Санитары покурили, взяли носилки с раненым и потащили в тыл. По пути увидели ещё одного раненого из своего взвода, санитары пообещали ему, что придут обратно. Сдержали они свое слово или нет, остаётся только догадываться.
Практически полгода провел дед Илья в госпитали. В мае 1943 был уволен в запас. Но тяжёлое ранение не сломило его: воспитал пятерых детей, девятерых внуков, стал председателем колхоза "Заветы Ленина". После войны дедушке вручили Орден Отечественной Войны 2-ой степени за уничтожения ДЗОТа.
Мой отец Владимир Иоильевич Кишко
Завод, на котором я в те годы роботал, входил в состав, как сейчас говорят, военно-промышленного комплекса СССР. Одним из видов его продукции было система авиационного вооружения с романтичным названием "Радуга". "Радуга" устанавливалась на борт боевого вертолета МИ-24 и предназначалась для уничтожения с воздуха наземных бронированных целей на дальности до пяти километров, причем на придельной дальности: величина отклонения управляемого ракетного снаряда от цели составляла не более 0,5 м.
В декабре 1979г. первой границу с Афганистаном пресекла авиация Советской Армии. С её помощью был осуществлен захват аэродромов в Кабуле, Джелалабаде, Кундузе, Кандагаре, Баграме.
Расширение масштабов боевых действий требовало вовлечения в них все большего числа вертолетов боевой поддержки, и интенсивная боевая эксплуатация этих машин стала выявлять ряд конструктивных недостатков, которые раньше не могли быть учтены. Для устранения этих недостатков заводами-производителями боевых машин были разработаны специальные мероприятия, а для их реализации в воинские части, ведущие боевые действия на территории Афганистана, направлялись специалисты Минавиапрома и министерства обороной промышленности, среди которых оказался и я.
Самолет Аэрофлота доставил меня с напарником в Ташкент. В штабе Туркестанского военного округа нам пояснили, что нужно в определенное время явиться на пересыльный пункт, зарегистрироваться там, и, затем, спецавиарейсом нас доставят в Кабул.
Пересыльный пункт находился на окраине Ташкента и представлял собой обшарпанное одноэтажное, приземистое здание неопределенного грязного цвета. В каком-то окошке прапорщик посмотрел наши документы, сделал отметку в своем журнале, и объявил, что завтра в пять утра надо быть в месте расположенном неподалеку, там таможня, накопитель и посадка на самолет. Возле пересылки я обратил внимание на группу солдат-десантников. Были они одеты в свою парадную форму, береты, как водится, сдвинуты на затылок, но шли они не строем, а обычной группой, не было ни смеха, ни шуток....все молчали, лица были застывшие, сосредоточенные, мрачные. Этим же самолетом они отправлялись в Афганистан для дальнейшего прохождения службы.
Вся транспортировка на территорию Афганистана боеприпасов, снаряжения, продовольствия и других необходимых армии вещей, в также людей была организована по воздушному мосту, через аэродром Ташкентского авиационного завода - Тузель. Военно-транспортный самолет ИЛ-76 понял нас в воздух. На его борту находилось около четырехсот человек. Люди располагались на специальных скамьях вдоль бортов, посередине фюзеляжа самолета была установлена спаренная скамья, люди сидели на них спина к спине, кроме того имелась также двойная подвесная скамья. Все, все, где можно было сидеть, было заполнено людьми- военнослужащими, специалистами предприятий, другими гражданскими лицами, направленными на работу в воинские части, военкоматами. Было много женщин- медработники, различный обслуживающий персонал...
Через час полета под нами лежал Гиндукуш, ещё немного и самолет начал снижаться, выполнять различные маневры, под крылом появились окрестности Кабула. Прилегающие к ним горы и сопки несли на себе следы бомбовых ударов и артиллерийских обстрелов.
Мелькнула тюрьма Пули-Чох знакомая мне по фотографиям и напоминавшая американский Пентагон. И вот уже самолет катится по взлетно-посадочной полосе Кабульского аэродрома. Остановились двигатели, медленно открылась аппарель самолета, и первое, что я увидел, были афганские солдаты, стоявшие толпой разглядывавшие нас как инопланетян. Недалеко от них стаял одетый в гражданское мужчина европейского вида с автоматом на плече, никаких проверок он, однако, не сделал, стоял и наблюдал за выходившими из самолета людьми. Над летным полем парами проносились МИ-24, воздух периодически сотрясали мощные взрывы, где-то за аэродромом поднимался столб черного дыма: запахло войной.
За короткий срок мы адаптировались к новым условиям жизни, узнали, что такое армейская столовая. Разделение точек питания на офицерские и солдатские было чисто условным - "все было из одного котла". Меню было предельно простым: каша, тушенка, масло, чай, рыбные консервы, хлеб, почти всегда были банки с минтаем, зачастую вздутые.
По ходу дел мы перемещались из одного авиаполка в другой, ремонтировали и дорабатывали свою систему, вместе с офицерами и солдатами готовили её к боевому применению. В общении с людьми выполняющими свою нелегкую и опасную работу, мы многое узнавали о происходящих событиях, сами становились их очевидцами...
Шел 1982 год, до развала СССР оставалось ещё 10 лет, но уже тогда было заметно, что в нашей армии, которая, является, конечно, тоже часть нашего общества, не все в порядке.
Находясь однажды на одном из Кабульских рынков, я обратил внимание на то, что в торговых лавках на продажу разложены образцы обмундирований, консервированные продукты, которые могли попасть сюда только из армейских складов.
Все военнослужащие, находившиеся в Афганистане, получали заработную плату в чеках тогдашнего Внешпосылторга. Существовала тогда в крупных городах СССР сеть магазинов "Березка", где на чеки Внешпосылторга можно было приобрести дефицитные импортные товары. Выяснилось, что афганские торговцы охотно меняли эти чеки на национальные деньги - афгани, а на них можно было купить японскую электротехнику, турецкий трикотаж и прочее. Вначале было недоумение, зачем афганцам эти чеки? Потом пришло прояснение: на эти чеки афганские моджахеды или душманы у наших же военнослужащих покупали боеприпасы, продовольствие, снаряжение, запчасти. Массового характера это не носило, с этим боролся особый отдел армии (КГБ) и военная прокуратура, но все же факт есть факт.
Бросалось в глаза ненадлежащее исполнение некоторыми офицерами своих обязанностей, которое граничило с преступлением или даже им и являлось. Одним из представителей этой группы офицеров инженер 50-го авиаполка, дислоцировавшегося в Кабуле, майор Махов. За этим человеком числиться три смертельных греха.
На его совести гибель технического состава второй эскадрильи полка. Нарушив требования боевого устава, он послал группу технических специалистов снимать секретное оборудование с поврежденного вертолета, севшего на вынужденную посадку. Группа была окружена душманами и когда у техников закончились патроны, они были расстреляны...
В мае 1982 я находился в Баграме, откуда авиация - штурмовики СУ-26 "Грач" и боевые вертолеты МИ-24 наносили удары по позициям Шах-Масуда в Пандшерском ущелье. Ко мне с просьбой обратился лейтенант-начальник группы вооружения. Просил он, можно сказать, слезно просил отремонтировать "Радугу", потому что только ее мощные ракетные снаряды могли разрушить бетонные колпаки пулеметных гнезд, от огня которых гибли наши десантники.
Для восстановления системы было необходимо доставить из Кабула, то есть со склада вооружения авиаполка, прибор наведения. Но все было тщетно, закончилась операция, собрали убитых десантников, а прибор Махов так и не прислал.
И ещё можно описать один эпизод из его выдающейся деятельности. Это было уже на аэродроме полка в Кабуле. На посадку заходил поврежденный вертолет. Летчик заранее сообщил, что у него на борту находятся раненые солдаты, просил обеспечить своевременную подачу санитарной машины. Когда вертолет заходил на стоянку, к ней побежали все находящиеся поблизости. Остановились двигатели и стало видно, что экипаж, в буквальном смысле, долетел неизвестно на чем: законцовки всех лопастей были оборваны, болтались обрывки металла. Борттехник открыл изнутри свой отсек и мы увидели двух раненых солдат... Один лежал без сознания - осколочное ранение в правую часть живота. Из под повязки, намотанной поверх кителя, торчала бумажка с указанием часа ранения. А второй находился в сознании, его перебинтованная голова и поврежденный глаз, наводил в мыслях страшную картину. В своих ладонях он держал руку товарища, гладил её, старался согреть.
Санитарное машины всё ещё не было и начальник группы вооружения снова побежал звонить на КП. Спустя некоторое время подъехала разбитый УАЗ-санитарка. Раненых разместили в машине, и она тронулась. На едва проехав несколько метров заглохла, водитель попытался ее завести - не получилось, аккумулятор плохой. Завести её удалось лишь только с толкача, толкали все, кто был рядом.
После того как ушла машина с ранеными, стали расспрашивать командира экипажа о подробностях. Он рассказывал, что с земли попросили забрать раненых, и он принял решение совершить посадку и забрать этих ребят. Шел бой, пространство вокруг простреливалось, в этих сложных условиях летчик сумел посадить машину, забрать раненых, но при рулежке в тучах пыли зацепил лопастями за дерево, но тем не менее сумел поднять машину в воздух и благополучно вернуться.
Летчик проявил образец мужества, он был обладателем самых высоких качеств человеческой личности, он, несомненно, должен был удостоен самых высоких воинских почестей, НО...
На следующий день на построении полка майор Махов зачитал приказ о денежном вычете из жалования офицера за поврежденные лопасти...
Такие моменты были скорее исключением, чем правилом. Большинство солдат и офицеров честно исполняли свой воинский долг, проявли при этом образцы отваги и мужества.
Командиру авиаполка базировавшегося вблизи Кундуза было присвоено звание Героя Советского Союза, на борту его двадцатичетверки с номером 01 красовалась звезда Героя Советского Союза.
На слуху в то время было имя сержанта-десантника (к сожалению, не сохранившееся в памяти), который оставшись один, в течение двух часов оборонял высоту, сдерживая натиск стремившихся захватить её душманов. За проявленное мужество и героизм ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
На любой войне в ходе боевых действий страдает и мирное население. В Афганистане, события, связанные с гибелью мирного населения, принимали резко выраженный политический характер, воспринимались местным населением как стремление чужеродных сил уничтожить или нарушить их традиционный образ жизни, а это есть ничто иное как ислам - основа мусульманского мира.
С нашей стороны наблюдалась ярко выраженная двойственность: политический отдел армии распространял среди военнослужащих листовки, в которых призывалось с уважением относиться к обычаям и религиозным обрядам местного населения. С другой стороны в ходе авиаударов все это перепахивалось бомбами и снарядами.
Однажды, на Джелалабадском аэродроме я стал свидетелем одного разговора. В тот момент как раз находился в своеобразной беседке, месте отдыха. Здесь же сидели два летчика, о чем-то негромко разговаривавших между собой. То что это летчики, не возникало никаких сомнений - все это можно было различить по их униформе. Технический состав носил желтые комбинезоны, а летный - светло-синие. Вижу: из штаба к нам быстрым шагом направляется офицер. Вошел в беседку и обратился с вопросом к летчикам: "Кто последний заходил на бомбежку?" Далее между ними состоялся следующий диалог
- Я, - ответил один из них, - А, что?
- Расскажи, как было? - сказал дежурный.
"Вот он - сказал летчик, кивнув на товарища, - зашел с этого направления, сбросил свои бомбы, а я зашел вот отсюда", - при этом он начертил палочкой на песке траекторию полета товарища и свою.
- Но передержал и бомбы попали в мечеть, её снесло... (и тут же добавил), А что не надо было?
- Вообще-то, не надо.... - ответил штабист - ну да ладно - махнул рукой и пошел назад.
Это, можно сказать, было случайностью, но часто такое уже заранее предполагалось при планировании воздушных ударов. Схема такого удара была примерно такова... Из афганских источников поступала информация, о том, что вооруженное формирование душманов, или, можно сказать, бандгруппа, вошла или в указанное время войдет в кишлак. Перед этим, заданный квадрат фотографировался авиаразведкой, на полученных снимках выделялись цели, и в назначенное время группа боевых вертолетов поднималась в воздух. Обычно это было четное количество машин, каждый экипаж имел свою задачу. Один должен был подавлять средства ПВО, другой в полной готовности к эвакуации экипажа сбитой или поврежденной машины, третий работать по цели. В зависимости от задачи была разница в составе бортового вооружения. При выходе на цель головной машиной трассирующей очередью указывалось её местонахождение, и начинался штурм. Если сказать, что под целью подразумевался населенный пункт - кишлак, можно представить, что происходило внизу. На этот случай летчикам давались четкие указания не обращать внимание на то, что там будут бегать женщины и дети. Таким образом, выполнение приказа означало уничтожение всех: мирных и не мирных обитателей кишлаков. Все эти события приводили к консолидации сил афганского сопротивления, которое поддерживалось США, Западом, Китаем.
В афганской земле СССР посеял зубы дракона, из которых выросло чудовище, называемое теперь уже международным терроризмом. Начавшаяся после распада СССР война в Чечне стала для него питательной средой и поводом для своей деятельности в России, так как эта война дома, в России, несла на себе все родимые пятна Афганистана.
Заключение
Проделанная работа, полностью оправдала свои ожидания. Были проанализированы многие произведения отдельных авторов: Глеба Боброва и Павла Андреева. Кроме того, что действительно является важным, в исследование были включён анализ песен воинов-афганцев - участников войны, что помогло в формировании определенного стереотипа солдата. Также в работе обращено внимание на то, каким предстает война в душах людей, какие цели преследуют солдаты-срочники и офицеры, служившие на добровольных началах.
Война, изображенная в произведениях, показана жестоким чудовищем. Многие люди теряют свое достоинство, превращаясь в ничтожество, ярким тому примером может служить предательство. Но, тем не менее общий образ все равно остается не меняющимся. В произведениях и в песнях того периода войны- главные герои повестей, рассказов, романов- предстают перед нами мужественными, достойны подражания солдатами и, прежде всего людьми. Человек на войне должен постоянно стремиться, неважно к чему, главное стремиться.
Саша Зинченко, герой повести Глеба Боброва, стремился к равенству и в конце концов выиграл свою войну, хотя трагически погиб. Павел Андреев, нашел в себе силы и сумел выстоять в этом жестоком мире, после того как потерял обе ноги. А особенно главным, что прозвучало у обоих авторов, является дружеская поддержка, без которой в простой-то жизни никуда не деться, а на войне уж и подавно, мысли о ней. Особенно ярко это выражено в песнях, где каждое слово пронизано разлукой с дорогим для солдата человеком, будь то умерший или уехавший домой друг, разлученная семья.
Каждый автор по-своему описывает отношение к войне людей. Имеются и такие, которым она приносит огромную прибыль, а не страдания, но есть и полностью противоположные личности, которым, как для Кутузова дорога каждая жизнь своего солдата (П.Андреев "Пыль"). Простые же рядовые стремятся лишь к одному, чтоб все страшное быстрее кончилось, а хорошее возобновилось, поэтому в их душах живет надежда, к которой они стремятся все время.
Хочется верить, что в будущем не будет войн, не будет материнских переживаний за сыновей, и с каждой минутой дышать будет все легче и легче. На ошибках учатся. Именно для этого участники военных событий пишут свои произведения, надеясь, что такого больше никогда не повторится.
Быть может, в скором будущем на Земле наступит мир, и уже все сражения уйдут далеко в историю, но этому ещё предстоит быть.
Список литературы
--
Андреев П. Цикл рассказов // www.magazines.russ.ru/zvezda/2000/4/andreev.html
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
