ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Данилевский Николай Федорович
Из воспоминаний об Афганистане

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.00*14  Ваша оценка:
  
   В мае 1978 года я был призван в ряды Советской Армии, и срочную службу проходил в качестве радиотелеграфиста радиостанции Р-125 отдельного полка связи при штабе Туркестанского военного округа. Эта радиостанция была главной в радиосети начальника штаба ТурВО, когда в декабре 1979 года он участвовал в воде советских войск в Афганистан.
   25 декабря мной была получена радиограмма из Москвы. В ней был приказ генштаба командующему контингентом генерал-лейтенанту Ю. Тухаринову начать ввод войск. Я отнес радиограмму в штаб, после чего начались последние приготовления: нам выдали ящики с патронами и гранаты. Мне приказали обеспечивать связь между командующим контингентом и дивизиями.
   Также связь было приказано обеспечивать еще двум радиостанциям Р-142 из первого батальона (старшие радиотелеграфисты - Кузьминов Петр и Маликов Абас) и радиостанции Р-142 второго батальона (старший радиотелеграфист - Дубовкин Владимир). Интересно, что в мае 1978 года, еще будучи знакомыми, мы почти одновременно прошли призывной пункт в Ставрополе и служили в одном полку. Перед самым вводом войск военная часть 03675 была переименована в воинскую часть "Полевая почта 52011", или 103 отдельный полк связи.
   Получив приказ к выдвижению, вся разношерстная техника начала вытягиваться в огромную колонну, и поползла к понтонному мосту. Первой шла 108-я мотострелковая дивизия генерал-майора Кузьмина, за ней в авангарде следовал батальон 191-го полка 201-й мотострелковой дивизии полковника В. Степанова. Пятая мотострелковая дивизия генерал-майора Шаталина была готова выйти из района Кушки в города Герат, Шинданд и Кандагар (она пересечет советско-афганскую границу в ночь с 27 на 28 декабря).
   103-я воздушно-десантная дивизия полковника И. Рябченко перебрасывалась военно-транспортной авиацией в Кабул и Баграм. Нужно сказать, что до ввода войск несколько батальонов уже находились на территории Афганистана, в то время как штаб 40-й армии, части резерва, части усиления и обеспечения 25 декабря остались на территории СССР.
   Я сидел в отсеке радиостанции, обеспечивая связь командующего со всей этой военной громадой, и не заметил, как закончился понтонный мост, и началась земля Афганистана...
   Помню, на перевале Саланг духи подожгли два своих автомобиля, чем застопорили движение внутри тоннеля. Впереди шли танки. Они успели войти в тоннель, за ними - другая техника. Наша машина остановилась как раз перед въездом. Вскоре по колонне прошел слух, что в дыму задохнулись несколько солдат, у которых были неисправны противогазы (мне же в тот момент вспомнились кроссы в полку, когда некоторые солдаты выводили из строя свои противогазы, чтобы было легче дышать). За остановку дивизии командующим контингентом был снят с должности генерал-майор Кузьмин. На его место был назначен полковник Миронов. Пока разобрали завал в тоннеле, наступила ночь. Заночевали тут же. Утром колонна двинулась дальше.
   В новогоднюю ночь мы просидели в окопе возле радиостанции, так как рядом в горах находилось большое бандформирование. Чуть позже наш 103-й полк отправился вместе со штабом контингента в Кабул, а я с мотострелковым полком ушел через Кундуз в сторону Файзабада. Всю дорогу велся обстрел колонны. В кунге машины засияли дыры от пуль. Я вел огонь через окно и увлекся боем. Спасибо узбеку Муссе, пригнувшего меня к кушетке, - иначе пули было бы не избежать.
   Кроме того что я держал связь в радиосетях, мне добавилась еще одна обязанность: вызывать вертолеты для отправки убитых и раненых. Помню, принесли в радиостанцию солдата, прострелянного трижды в грудь, положили на стол в заднем отсеке и попросили меня подержать его. Парень извивался от боли. Вся одежда у него пропиталась кровью. Я снял с него окровавленный бушлат и накрыл своим...
   Вскоре мы прибыли на место назначения. Командир полка поставил танки, БМП и минометы по кругу. Мне было приказано развернуть радиостанцию в центре лагеря. ( января была проведена вторая в Афганистане боевая операция. В районе Кундуза батальон 1860го полка 108-й мотострелковой дивизии подавил мятеж афганского артиллерийского полка. Я держал связь с этим батальоном и слышал в наушниках, как танки и БМП в считанные минуты смяли мятежников...
   Почти каждый день роты БМП уходили в рейды, а я держал с ними связь. В помещение радиостанции часто приходил командир полка и командиры батальонов. Они садились в заднем отсеке, раскладывали на столе карту, а я включал им радио на полную громкость. Все слушали как идет бой. А потом я снова вызывал вертолеты для отправки убитых и раненых. Так все и шло, пока не поступил приказ, чтобы я сдал радиостанцию старшему радиотелеграфисту Олегу Шаху, и отправился в штаб полка в Кабул. Это означало, что срок моей службы подошел к концу...
   В Кабул шла колонна артиллеристов. Я сел в ЗИЛ-131, на котором мне нужно было ехать до Кабула. В кузове к бортам были привязаны тяжелые ящики со снарядами, а в узком проходе между ними ютились пятеро солдат. Почти всю дорогу по нам стреляли. Особенно серьезный бой завязался в городе Баглане, где мы оказались на открытой дороге, а по нам вели огонь, как в тире. Помню, из-за интенсивного огня колонна остановилась. Я стрелял от заднего борта. Свист пуль заставил меня спрыгнуть с кузова и лечь на асфальт. Пули свистели вокруг меня. Тогда я решил сбежать с дороги в рисовый чек, так как заметил там бугорок, за которым можно было спрятать голову. Только поднялся и побежал, как БМП, шедшая следом, выстрелила в сторону противника. Так получилось, что конец дула оказался над моей головой. В голове страшно загудело. Но я продолжал бежать к спасательному бугорку и, упав за него, сразу оказался по шею в воде. Вскоре бой утих, но как только тронулись, бой возобновился с новой силой. В это время у меня закончились патроны в автомате, а у попутчиков были автоматы нового образцас калибром патронов 5,45 мм. Двое солдат жались ко дну кузова. Тогда я взял у одного из них автомат, и попросил их снаряжать магазины патронами. Только возобновили стрельбу, как увидел, что машина, на которой я находился, начала съезжать влево в кювет и переворачиваться.
   Молниеносно сработал инстинкт самосохранения - и я "катапультировался". Солдаты, смятые ящиками, просили, чтобы я их вытащил. Я же, босой стоял в снегу, перемешанном с грязью. В голове гудело, а в глазах проходили светлые, цветные картины юности: весенняя донская степь, полыхающая алыми тюльпанами. Откуда-то взялись мои однополчане, Петя Пивнев и Миша Медведенко. Они обули меня, дали шинель и долго искали в арыке мой искореженный автомат...
   Мокрым и промерзшим до костей прибыл я в столицу Афганистана. В Кабуле однополчан нашего призыва уже не было. Они давно улетели. Мы впятером ждали отправки домой, шатаясь по расположению частей. Штаб контингента и наш 103-й полк стояли рядом с дворцом Тадж-Бека, и, несмотря на запрет, мы решили посмотреть на него. На посту оказался знакомый десантник, который пропустил нас. Все стены дворца были простреляны снарядами, а рядом лежали гусеницы от сгоревшей БМП.
   Выезжал я из Афганистана, лежа на деревянной скамейке в кузове автомобиля "Урал". Машину трясло на горных дорогах, тело ныло после аварии. Иногда раздавались выстрелы. Но оружия у нас уже не было.
   Наш путь лежал домой...
Оценка: 5.00*14  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023