ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Бикбаев Равиль
Лазутчики Шахразады

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Читали сказки "Тысяча и одна ночь"? А хотите побывать во дворце Шахрияра, увидеть настоящую Шахразаду, узнать о ее тайнах? Для этого надо: на отлично учиться институте восточных языков МГУ у Алладина; познакомится с цветоводом который живьем брал диверсантов абвера во время проведения Тегеранской конференции союзников в 1943. Затем по призыву попасть на службу в Войско Джина Воздушного, любить Шашку, ругаться с огненными джинами, заниматься легкой атлетикой и отказаться от службы в разведке. Попасть в Багдад там искать портал в легендарной библиотеке Аббасидского халифата. А если это не получается или нет времени на эти путешествия, то просто прочитать эту книжку. https://author.today/work/507561
  Все, что написано в данном произведении является авторским вымыслом, а любое сходство с реальными людьми и событиями, совпадением.
  
  - Кто ты, о юноша?
  В летнем цветущем саду спросила меня одетая в шелка и обвешанная золотыми украшениями чудесная полуобнаженная дева.
  Я сразу забыл, что меня убили, что я вообще неизвестно где. Девы у меня так давно не было, что я мигом отбросил мысли о своей смерти как о несущественной мелочи, и стал довольно опрометчиво по-восточному цветисто лгать деве в надежде на ответное чувство, выраженное в определенных действиях.
  - О прекраснейшая из звезд, я раб твоей красоты,
  И полагал, что лесть как отравленная стрела пущенная из лука поразит девичье сердце. Хотя честно говоря дева хоть и была вполне себе ничего, но в созвездье моих знакомых дев, были девушки и поинтереснее. Но яд лести достиг сердца девы, она подошла ближе и ладошкой нежно погладила меня по щеке.
  Я быстро, страстно ее обнял, мужское естество дало о себе знать и было готово пронзить огненным копьем деву прямо через шелковые шальвары. Дева отшатнулась и с ужасом закричала:
  - Так ты не евнух, раб?
  - Вовсе нет, - быстро ответил я ощущая как пылает мужское копье и начал торопливо предлагать:
  - О дева ...
  - Можешь не продолжать, - зло сказала дева, - я этих сказок уже наслушалась,
  - Но почему твои щеки гладки как у невинной девушки, - далее лукаво улыбаясь поинтересовалась дева,
  - Откуда я знаю, - мрачно буркнул я, чувствую, что копье и не думает опадать, хотя разум уже понял, ничего тут не обломиться, - генетика такая, у нас в семье у мужчин щетина только после двадцати пяти лет растет,
  - А это что? - пальчиком показала дева на мою грудь.
  На груди прямо напротив сердца у меня был свежий шрам от пулевого ранения, через которое и вытекла вся моя кровь, но я не стал пугать деву, тем, что вроде как убит.
  - Это печать любви, - соврал я деве, все еще надеясь поразить ее воображение, а за воображением постараться поразить и всё остальное.
  - Но как ты в таком виде оказался в саду нашего шахиншаха? - сменила дева милость на гневный вопрос,
  А был я наг почти как Адам в райском саду до грехопадения, но мои чресла все же закрывали мокрые синие выцветшие трусы до колен. Оттопыренные в известном месте трусы.
  - Задаю тот же вопрос, - сурово прозвучал властный мужской голос.
  Я обернулся и увидел среднего роста плотного, одетого в шелковый расшитый золотом халат чернобородого мужчину.
  Прекрасная дева пожарной сиреной завопила:
  - Я не в чём, не виновата! А разделась от жары, а не для ...
  - Шахразада, - поморщился от издаваемых звуков, мужчина и попросил:
   - Не ори подобно ослу перед случкой,
  - Я следил за тобой и видел как ты отшатнулась от этого юноши, когда он попытался познать тебя, - уверенно говорил мужчина,
  - Не то что эта недостойная, которая похотливо орала черному рабу нубийцу: "О Масуд!", а потом с криками отдалась ему, - с горечью продолжал говорить мужчина,
  Шахразада успокоилась и предложила:
  - Той изменнице и рабу, ты отрубил голову, прикажи отрубить и этому, - с милой ласковой женской улыбкой просила она, показывая на меня тоненьким пальчиком с крашенным красной краской ноготком.
  Мужчина оценивающе посмотрел на меня.
  Мужское копье оттопыривавшее у меня в известном месте трусы, опало.
  Если он сейчас кликнет стражу, подумал я, то прыгну вперед и еще успею свернуть ему голову, воины из Войска Джина Воздушного так просто без боя голову под топор подставлять не будут.
  - Если она тебе так понравилась, - неожиданно улыбнулся незнакомому юноше, мужчина, голову которого не украшали рога, а руки украшали золотые перстни с драгоценными каменьями,
  - То могу оставить тебя ей в услужение, - показывая на Шахразаду, предлагал он, - хаким всё сделает быстро,
  Кастрирует, вздрогнул я. Не бывать этому, и я мрачно буркнул,
  - Лучше на уж кол,
  - Ты выбрал, - быстро согласился со мной мужчина, - будь по-твоему. Начальник дворцовой стражи будет сидеть на колу напротив тебя,
  - Его то за что? - готовясь к последнему бою, спросил я, оглядывая местность.
  Сад был хорошо ухожен, тут было полно благоухающих роз, неизвестных мне кустов и деревьев, чистых песчаных дорожек, но не было подручных материалов для рукопашного боя: камней и древесины которою можно использовать как кол, или шест.
  - Как это за что? - искренне удивилась глупому вопросу Шахразада, - В саду посторонний обнаженный юноша, он меня чуть не изнасиловал, а страже до этого нет никакого дела. Конечно его надо усадить на кол и всю дневную смену стражи тоже.
  - А тебя случайно, не Шахрияр зовут? - обратился я к мужчине,
  - Шахрияр меня зовут не случайно, - покраснев от злобы, оскорбленно заорал он, - а с тебя за дерзость сдерут шкуру и только потом посадят на кол,
  - Послушай о счастливый шахиншах, - быстро с вежливыми оборотами речи, заговорил я, - стража и ее начальник не виноваты, меня забросил сюда могущественный джин,
  - Джин? - удивился Шахрияр и со скепсисом:
  - Ну и как его зовут?
  И если ранее разговор велся на арабском, то теперь я заорал на чистейшем русском языке:
  - Алладин! Верни меня обратно, я домой хочу,
  - О счастливый шахиншах, - попросила лукаво улыбаясь, любопытная, как и все женщины Шахразада, - давай послушаем его сказку, но если она нам не понравится, то палач сдерет с него кожу и посадит на кол,
  - Говори, - властно приказал Шахрияр.
  Сказка о студенте.
  О могучем джине
  О цветах и службе в разведке
  Предок мой по материнской линии, еще до революции 1917 года прочитав сказки "Тысяча и одна ночь" будучи юношей посетил Багдад, который в то время входил в состав Османской империи. Там он получил прекрасное богословское образование, а вернувшись домой стал учителем в медресе. Потом после известных событий он некоторое время преподавал арабский и фарси в университете, сочетая это занятие с работой переводчика в НКИД . Затем ему компетентно и настойчиво порекомендовали сменить климат и оставить столицу. Предок мой уехал в провинциальный городок, который и по сей день как священный лотос цветет на нижней Волге. Те кто дал ему рекомендацию уехать, сгинули в борьбе за "все хорошее против всего плохого". А мой ученый предок будучи реалистом устроился работать в библиотеку. Он передал свои знания сыну, тот будучи моим дедушкой пытался вбить эти знания в мою бестолковую голову. Но увы, ни пряник, ни кнут не могли заставить меня учить арабский и фарси. Дедушка, у которого не было сыновей, но была умница и красавица дочь, моя мама, пребывал в отчаянии. "Неужели, - печально восклицал он, - со мной потухнет в нашем роду священный огонь знания?". Но когда на одной стороне удалая дворовая компания, купание в реке, рыбалка, драки, учеба в школе, бокс, а на другой не предусмотренные школьной программой священные знания, выбор мальчика, живущего в дворовой стае очевиден. Всё изменилось в ужасный для всех родителей подростковый переходный возраст их ребенка. В домашней библиотеке дедушки, а жил он отдельно от нашей семьи, я обнаружил красиво изданное собрание сочинений "Тысяча и одна ночь" в восьми томах под редакцией Михаила Александровича Салье . Те кто читал эту чудесную книгу не кастрированную цензурой, знают, как откровенно в прекрасной художественной форме там рассказываются о том, что делают мужчина и женщина, когда их сжигает пламя плотской любви. Для подростка это самое то, не убогая порнография, а возвышенная чувственная страсть.
  - Достаточно, - сказал мой достойный дедушка после того как я три часа до вечера просидел за книгой.
  Он посмотрел, что именно я читаю и улыбнулся.
  - Тебе понравилось? - спросил он,
  - Да, - вызывающе ответил я, ожидая унылой и бесполезной нотации о "греховном чтении",
  - Хочешь почитать еще? - ласково спросил дедушка,
  - Хочу, - удивленно сказал я, так ласково мне дедушка не улыбался, даже когда я навещал его в больнице,
  - Приходи завтра, - предложил он.
  На следующий день мне прочитали короткую и увлекательную лекцию о времени, когда сочинялась эта книга. Потом дедушка предложил мне прочитать сказки в подлиннике на арабском языке в "египетской" редакции , а затем самому перевести их на язык "родных осин". Он мотивировал меня тем, что в переводе Салье, некоторые эротические подробности сглажены, в то время как в подлиннике, о таких вещах написано более откровенно. Я резко отказался и потребовал книгу на русском языке. Дедушка был тверд как алмаз в сокровищнице шахиншаха и гибок как дамасская сталь. Я уступил раз, я уступил два, а потом родители одной красивой девочки сказали моей маме, что я читал их дочери сказки Шахразады в своем переводе и от этого она, деликатно говоря утратила девственную белизну подобную снегу на сияющих горных вершинах. К этому времени я уже окончил школу, свободно говорил и читал на арабском и фарси, а дедушка не мог нарадоваться на любимого внука. Вязать себя узами брака не входило в мои планы, я хотел поступить в местную мореходку, дабы потом подобно Синдбаду-мореходу ходить по морям. Но папа девочки работал в той самой мореходке завучем по воспитательной работе и был в негодовании от моего отказа получить счастье и руку его прекрасной дочери.
  Мальчика надо спасать, решили мама и дедушка. Мне дали достаточно денег к ним прибавили массу добрых советов, и я на поезде отправился в столицу. Лично я оценивал свои шансы поступить в Институт восточных языков МГУ как нулевые. В приемной комиссии, куда я сдавал документы, удивились моему оптимизму и заявили, что мои шансы равны: не нулю, а бесконечности со знаком минус и милосердно порекомендовали попробовать свои силы в ПТУ строителей по специальности: "маляр - штукатур". Надо сказать, что квартира наша давно нуждалась в ремонте и печально шествуя по коридору на выход, я стал рассматривать линию своей жизни: "маляр - штукатур".
  - Азиз, это вы? - робко спросил меня низенький, хрупкий, старенький дедушка.
  Он остановил меня, схватив за короткий рукав летней белой рубашки. На вид дедушке было тысячу лет, но я зная, что люди столько не живут, предположил, что ему лет сто,
  - Вы ошиблись почтенный, - вежливо, по-восточному почтительно ответил я и спросил, - чем я могу вам помочь?
  - И голос такой же, - пребывал в своем недоступном для меня мире дедушка,
  - Ты человек или призрак, принявший облик Азиза? - на фарси тихо спросил меня старец,
  - Я человек, - на фарси ответил я, - но скоро уйду в ПТУ и неизвестно, что там со мной станет,
  - Кем тебе приходится, - уже на арабском языке допрашивал меня старец назвав имя и фамилию отца моего деда,
  - Это мой ученый предок, - с уважительным поклоном к памяти предка, на том же языке ответил я,
  Развернув плечи я перестал быть сутулым провинциальным абитуриентом, а стал прямым как копье хранителем знаний и тайн Востока,
  - Иди за мной юноша, - приказал старец и повел меня по коридору.
  Потом мы высоко поднялись по одной лестнице, спустились по другой и вошли в небольшой кабинет. Старец взял с полки и стал листать старинный альбом, потом достал из него большую черно белую фотографию и показал ее мне.
  У меня потемнело в глазах, на миг я как потерял сознания, а когда зрение вернулась, то увидел:
  На старинной фотографии я был зрелым мужчиной с хорошо выбритым волевым лицом. Я сидел в центре, был одет в костюм по моде начала тридцатых годов двадцатого века, рядом стояли мои ученики. Моё материалистическое понимание мира рухнуло.
  - Это ты, - показал я старцу на молодого плотного курносого паренька косоворотке,
  - Я рад, что ты жив и мы встретились, - говорил я старцу,
  Наваждение прошло, я опять стал абитуриентом из провинции, а старик рассказывал:
  - После окончания университета, - негромко на русском языке говорил он - меня по комсомольской путевке отправили в органы, там я служил в разведке.
  Он перешел на фарси:
  - Работал на Востоке. В 1943 году в Тегеране я был в составе группы которая предотвратила покушение на глав государств антигитлеровской коалиции. В этой реальности я генерал в отставке, доктор наук, преподаю фарси и читаю курс лекций по истории Аббасидского халифата. Студенты прозвали меня "Алладин",
  Я улыбнулся, на Алладина из сказки дедушка был не похож, а тот с усмешкой объяснил происхождение прозвища:
  - Из Афганистана в сороковых годах я как сувенир привез старинную медную лампу. Перед каждым экзаменам я даю возможность студентам вызвать оттуда джина, чтобы он отвечал за них на вопросы. Пока все их попытки были безрезультатны, джин в лампе выполняет только мои команды.
  Старичок осторожно взял у меня из рук фотографию, аккуратно положил ее обратно в альбом и захлопнул его.
  - Мне очень жаль, вас огорчать, - вежливо и грустно сказал Алладин, - но ПТУ для вас отменяется.
  Вот так я поступил в Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова. Экзамены были для меня формальностью, баллы чудом стали проходными. А уж как радовалась моя мама и любимый дедушка, что я студент МГУ, "не в сказке сказать, не пером описать". Узнав о моем столичном триумфе огорчалась моя провинциальная несостоявшаяся теща, которая нагадала мне бубнового туза, казенный дом и дальнюю дорогу, надеясь увидеть меня в местах лишения свободы, но всё гадание перевернула реальность: дальняя дорога это путь в столицу; бубновый туз - востоковед в генеральском чине и научной степенью; казенный дом-общага МГУ.
  А чудесная девушка, чьим мужем я быть недостоин, и которой переводил с оригинала сказки Шахразады, удачно вышла замуж, за положительного мужчину с хорошими перспективами. Проклятья ее матери, направленные на меня, утратили силу после произнесенных ею волшебных слов: "Что Бог не сделает, всё к лучшему".
  В МГУ был прекрасный преподавательский состав, у них было чему учится. И я это делал с удовольствием. Иногда мне казалось, что я вспоминаю когда-то уже полученные знания. Сдав по итогам первого семестра все зачеты "автоматом", а по экзаменам получив: "отлично", я стал получать повышенную стипендию. Алладин мне покровительствовал, преподаватели, видя мой искренний интерес к их лекциям и семинарам относились к способному студенту с симпатией.
  Жил я в общаге. А как вольнолюбивые студенты относятся к старательным зубрилам и любимчикам преподавателей известно. Но я был дерзким парнем с нижней Волги, а мужское воспитание получил в дворовой компании, где был своим "в доску" среди отважных сыновей рабочих и рыбаков. И грустный Алладин навестил меня в больнице, где я пребывал с сотрясением мозга. Я ничего не говорил, он ничего не спрашивал. В день выписки он навестил меня еще раз, с ним пришел сухощавый старичок, тщедушного телосложения и неопределенной как стертой внешностью.
  - Мальчика надо подтянуть, - сказал Алладин сухощавому старичку,
  - До начала дачного сезона время есть, - ответил старичок, - могу заняться,
  - Вы кто? - спросил я дедушку,
  - Цветовод, - представился он и улыбнувшись хвастливо заметил, - у меня в нашем садовом товариществе лучшие цветы, я и лекарственные травы выращиваю, вот тебе травки для отваров,
  - Спасибо, - вежливо поблагодарил я, принимая от него холщовый мешочек с травами,
  - При знакомстве я тебе говорил, что был в группе, которая предотвратила убийство глав государств, - негромко напомнил Алладин,
  - Диверсантов живьем захватывал он, - показал Алладин на хлипкого старичка цветовода, - потом их этапировали в столицу,
  - Всех живьем захватить не удалось, - вздохнул лучший цветовод садового товарищества, - мне тогда еще выговор объявили,
  - За что выговор? - удивился я, - За спасение глав государств?
  - Времена лютые были, - усмехнулся цветовод, - не выполнил задачу, отвечай,
  От усмешки его лицо изменилось, на меня смотрела смертельно опасная змея Востока гюрза.
  - Выговор с меня сняли по приказу товарища Сталина, - далее, убрав гюрзу обратно в тайный уголок своей души, рассказывал он,
  - И наградами не обошли, - с легким тщеславием отметил цветовод,
  - Вы видели Сталина, - ахнул я,
  - Я для этого чином и мордой не вышел, - засмеялся цветовод,
   - А вот он, - показал цветовод на Алладина, - уже после войны был у него на докладах,
  - А правду про него говорят, что ...
  - Это очень, очень непростой человек был, - прервав мой вопрос, нахмурился Алладин,
  - Я даже иногда сомневался, а человек ли он? Думаю, правды про него мы никогда не узнаем, но хватит об этом. Цветовод согласился научить тебя выживать. Слово за тобой, согласен?
  И вот я временно поселился в зале детской - юношеской спортивной школы где директором был внучок цветовода. Спал я там на раскладушке. В свободное от учебы время, до апреля месяца, я проходил ускоренный курс специальной подготовки. Психология боя, маневр на месте схватки, внешне простенькие, но очень эффективные приемы защиты и нападения. Если общей физической подготовкой по методике для диверсантов, я занимался в зале на спортивных снарядах, то все остальные науки проходил в "поле" на улицах столичных окраин, где хватало любителей искать приключения на заднюю точку. Успехи у меня были так себе: на троечку. Но в апреле начинался дачный сезон, цветовод спешил на дачу и устроил мне выпускной экзамен.
  В выходной день на танцах в заводском клубе расположенном на окраине города, мне предстояло одному, без страховки: приставать к девушке самого борзого местного хулигана; избежать нанесения ему тяжких телесных повреждений; выпить с ним и стать его другом.
  Я сдал этот экзамен на "отлично". Если у тебя в наставниках цветовод, который не только лично участвовал в "острых" операциях, но и готовил специалистов по проведению таких операций, то надо быть абсолютным кретином, чтобы не выполнить такое простенькое задание.
  От бабушки соседки Борзого я узнал родословную и биографию хулигана. Его ныне покойный дед был из села на Волге. На танцах я подошел к нему разыграв трогательную сцену: "О мой любимый троюродный брат! Вот мы и встретились. Когда я уезжал в столицу, мой дедушка, младший брат твоего дедушки, наказывал мне найти тебя". Борзый которой уже был "под мухой" сильно удивился, но я не давая ему опомниться продолжал петь свою арию: "Брат, нам надо отметить это дело" и достал из холщовой сумки "Алё, колхоз" литровую бутылку чистейшего шестидесятиградусного самогона. К самогону прилагались малосольные огурцы в трехлитровой банке самого деревенского вида, домашний окорок завернутый в газету "Труд" и бородинский хлеб.
  Самогон, сильно удивившись моей наглости достал цветовод, когда я потребовал от него реквизит, для проведения назначенной им операции. Он же снабдил меня денежными средствами на оперативные расходы. На эти деньги на рынке я купил окорок, огурцы и хлеб.
  Нет в нашей стране хулигана, который оттолкнет брата, который пришел к нему с чистой душой, открытым сердцем и огненной водой. Мы выпили, потом еще, я врал о деревне и "нашей родне", он растроганно говорил, что всё "помнит" по рассказам своего почившего дедушки.
  Я восхитился красотой его девушки Нюры. Будучи уже совсем окосевшим он по-братски, уступил ее мне. Экзамен был сдан. С Борзым мы стали не только братьями по крови, но и друзьями по духу. Его возмущенная девушка, в качестве мести ему, переспала со мной в отдельной комнате заводского клуба, где она была культработником. Столица большой город, больше мы в ней не встретились.
  Вечером следующего дня после закрытия спортивной школы, выслушав мой отчет, цветовод печально вздохнул:
  - Зачем ты вступил в интимные отношения с девушкой? - грустно спросил он,
  - По условиям задачи, запрета на это не было, - отрезал я,
  - По любым условиям, - впервые заорал на меня цветовод, - мы никогда мирное население не трогали. А в этом деле, девушка была мирным населением,
  - Мне, что теперь жениться на ней что ли? -сально ухмыльнулся я и понял, что испытывали вражеские диверсанты, когда их живьем брал цветовод.
  Связанный по рукам и ногам резиновой "скакалкой" я лежал на деревянном полу в зале спортивной школы. Было больно и унизительно. Цветовод бил меня по ягодицам солдатским ремнем с медной бляхой и приговаривал:
  - Русский солдат мирное население не трогает. Понял?
  - Понял, - захрипел я,
  - Что понял? - вопрошал цветовод,
  - Что в рукопашной мне с вами не тягаться, а мирное население получило глубокое удовлетворение и поставила мне оценку: "Жеребец",
  - Чтобы больше я тебя не видел, - процедил цветовод и ушел,
  - А развязать, - крикнул я спине цветовода,
  - Сам рви свои путы жеребец, - едко прозвучало от двери голос цветовода.
  Утром меня развязали пришедшие на первую тренировку юные спортсмены. На их вопросы я отвечал, что на спор с ребятами показывал силу воли.
  Алладин мне объяснил, что любимая внучка цветовода недавно рассталась с парнем застукав его за недвусмысленным занятием со своей подругой. При расставании она трогательно, почти беззащитно плача, переломала молодому человеку руки и ноги. А подругу, связав ей руки резинкой от порванных трусов бывшего возлюбленного, побрила наголо тупой опасной бритвой и только потом вызвала для болезных "Скорую помощь". Цветовод сделал для нее то, что никогда не делал для себя, он пошел по кабинетам и стал просить. Дело закрыли еще не открыв, внучка горько плакала от раны первой любви, цветовод скорбел с ней. В общем я сам виноват, не надо было стараться перевыполнить полученный приказ и пусть это будет мне хорошим уроком на будущее.
  Я вернулся в общагу. Те парни, что устроили мне сотрясение мозга, попали в ту же палату больницы, где лежал и я. Они были иногородними, родители об их пребывании в неврологии ничего не знали, передачи им носил я. Откуда деньги? Я уже стал зарабатывать переводами. Вернувшись из больницы, соседи признали, что я тоже имею право на жизнь. Конфликт был исчерпан и никто не мешал мне учится. Учиться и занимать легкой атлетикой. Я твердо усвоил из полученных от цветовода знаний, что бег, это физическая основа любого боевого искусства. Убежать от противника, бег. Догнать убегающего противника, бег. Измотать противника в движении, бег. Иметь мускулистую, поджарую фигуру, что так нравятся девушкам, бег. Я пробовал свои силы на коротких и средних дистанциях и добился скромных успехов в спорте и нескромных успехов у легкоатлеток.
  А еще мне, честное слово, нравилось учиться. Первый курс, второй курс всё прошло на отлично, я даже летнюю трудовую практику отработал в студенческом отряде на хлопковых полях вблизи самой прекрасной жемчужины Средней Азии городе Самарканд. Да, этот тот самый Самарканд, который упоминается в первой сказке Шахразады "Тысяча и одна ночь". Я в нем искал, но тогда так и не нашел подтверждения, что царем Самарканда был Шахземан, младший брат Шахрияра, который рубил девушкам головы, пока Шахразада не стала рассказывать ему свои сказки.
  На третьем курсе у меня начались проблемы. В нашем институте восточных языков, подбирала кадры для работы в разведке соответствующая служба. Куратор института от этой службы порекомендовал им мою кандидатуру для изучения. И меня стали изучать. Алладин был встревожен и пригласил меня на беседу, участвовал в ней и цветовод.
  - Если хочешь там служить, я тебя мигом устрою, ты им по всем показателям подходишь, меня тоже попросили дать на тебя характеристику, - чуточку расстроенно говорил Алладин,
  - Человек который тобой интересуется, курирует ближневосточное отделение нелегальной разведки, - информировал он,
  - Я тоже его знаю, - сказал цветовод - при мне он только летехой в службу пришел,
  Разведка, а почему бы и нет? Я стану своим на Востоке, в рамках легенды стану визирём у шаха, поработаю в местных хранилищах знаний, заодно заведу гарем и принесу пользу Родине.
  Алладин мне рассказал о нескольких операциях, в которых он участвовал лично, а также о тех операциях которыми руководил сам, уже став генералом. О судьбе нескольких разведчиков нелегалов, которым уже не вернутся домой. Я был в шоке. Цветовод добавил красочных подробностей из своей биографии, волосы у меня стали дыбом во всех местах.
  - У меня от этой работы началась паранойя,- грустно признался цветовод, - от госпитализации спасают только цветы и свежий воздух,
  - На фиг эту разведку, - испугавшись дрогнул я,
  - Я дам тебе обтекаемо отрицательную характеристику, - заверил Хоттабыч,
  После его весомой рекомендации служба утратила ко мне интерес. А я твердо был уверен, что знаю свою судьбу наперед. Институт окончу с "красным дипломом", дальше очная аспирантура, защита диссертации, работа преподавателем в лучшем ВУЗе страны, научные труды, заграничные командировки. Я ошибался, о как же я ошибался! Я отказался служить в разведке, разведка отказалась иметь со мной дело. Но у судьбы имелись свои планы, я стал аль-джасус против своей воли и против воли разведки.
  Но тут настало утро и юноша заброшенный могучим Джином в сад шахиншаха прекратил свои речи.
  - Что же было дальше? - заинтересовано спросила Шахразада,
  И юноша ответил:
  - Об этом я расскажу вам в следующую ночь, если буду жить и шахиншах позовет меня ,
  - Я уже слышал нечто подобное, - грозно воскликнул шахиншах и посмотрел на Шахразаду,
  Она задрожала, а шахиншах с печалью говорил:
  - Я думал, ты рассказывала эти сказки только мне, а ты их рассказывала и этому бродяге. О неверная!
  - Послушай о счастливый шахиншах, - закричал юноша в синих выцветших сатиновых трусах до колен, - сказки, что рассказывала только тебе прекрасная Шахразада, по твоему повелению записали лучшие писцы, они пережили века, они пережили твое царство. Тебя о счастливый шахиншах помнят только по ним!
  - Ладно живи, - вздохнул счастливый шахиншах, с любовью глядя на Шахразаду,
  - А я? - вопросил юноша,
  - Живи, - опять печально вздохнул счастливый муж, - если посадить на кол только тебя, то Шахразада не услышит продолжение твоей сказки и выест мне мозг: "Только о своих удовольствиях и думаешь! А на меня тебе плевать. Конечно та новенькая из гарема уже строит тебе глазки ..."
  - Кстати юноша, как там у вас с женщинами? Вы уже научили их не есть мужской мозг? - заинтересовался шахиншах,
  - О счастливый шахиншах, - грустно сказал юноша, - ты и сам не представляешь насколько счастлив. Если здесь женщина ест твой мозг, ты можешь отрубить ей голову. А у нас тебе отрубят голову, если ты будешь возражать против того, чтобы женщина ела твой мозг,
  - О, Всевышний! - воскликнул счастливый шахиншах, - В каком страшном мире ты жил! Иди юноша, набирайся сил, тебе дадут еды, питья и ...
  Юноша ждал, что к еде и питью ему подадут прекрасную невольницу, но ...
  - и дадут плетей, если ты без моего дозволения будешь гулять в этом саду, - пообещал шахиншах и вместе с Шахразадой ушел во дворец.
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025