ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Разживин Александр Евгеньевич
Пропавшие без вести смертью храбрых

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.85*46  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Памяти моего деда
  ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ СМЕРТЬЮ ХРАБРЫХ
  13 марта исполняется 65 лет со дня окончания Финской войны. Мой дед погиб на этой войне, но я не держу зла на финнов. Они защищали свою Родину. Тем не менее, настораживает тот факт, что в Финляндии всё чаще раздаются голоса о возврате утраченных некогда территорий.
  
  МОЙ ДЕД ПОГИБ НА ФИНСКОЙ ВОЙНЕ
  Ещё в раннем детстве я услышал от своей бабушки рассказ о том, что мой дед командир Красной Армии старший лейтенант Николай Иванович Разживин геройски погиб на Финской войне. Однако никаких подробностей его гибели и гибели его боевых товарищей никто сообщить не мог. Был известен лишь очень приблизительный район, где произошла трагедия. Так было тогда со многими. Долгие годы эта "незнаменитая" война - "Финская" для нас и "Зимняя" для финнов, - была одним из самых больших секретов нашего военно-политического руководства от собственного народа. Информация о ней, в том числе и списки погибших бойцов и командиров, были засекречены грифом "совершенно секретно". Архивы стали приоткрываться только в последние годы. И как только это стало происходить - многое прояснилось. Стало понятно почему. Нельзя же было, в конце концов, признать, что та самая Красная Армия, что в песнях была всех сильней, таковой в действительности не являлась. А её руководство зачастую не выдерживало никакой критики. Например, мог ли создать боеспособную армию малограмотный маршал Ворошилов, на откуп которому она была отдана в тридцатые годы. Тогда всякое несогласие было чревато скорым судом и расстрелом. Конечно, причина была и в чудовищных репрессиях, уничтоживших цвет армии, и в шапкозакидательских настроениях, необоснованно вызванных пропагандой из-за вечно присущей недооценки противника. Мы уже по опыту знаем, что войны мы встречаем не с теми командирами и начальниками, кто хорошо знает военное дело, а с теми, кто лучше "красит бетонные поребрики дорожек и в "чемоданы" укладывает снег". Поэтому - полевая выучка бойцов и младших командиров соединений и частей, принявших участие в боевых действиях, была низкой.
   Ворошиловские крылатые слова "малой кровью и на чужой территории" в финскую войну 39-40 годах и позже, в 41-42 годах в период Великой Отечественной войны, звучали просто кощунственно, так как результаты были диаметрально противоположными.
  
   Через много лет после той войны, уже в 90 годах, работая над Книгой Памяти мой отец - Разживин Евгений Николаевич - смог выяснить место, где был похоронен его отец и мой дед - начальник штаба батальона 316 полка 18 стрелковой дивизии старший лейтенант Николай Разживин. Раньше было известно только то, что в феврале 1940 года в ходе советско-финской войны это соединение попало в окружение и было практически полностью уничтожено. Информация о потерях в том конфликте тщательно скрывалась от общественности. Спустя пятьдесят с лишним лет мы узнали, что дед похоронен в поселке Леметти Питкярантского района Республики Карелия. Оттуда была передана капсула с землёй с братской могилы солдат и офицеров, среди которых нашёл своё последнее пристанище и мой дед.
  
  Нынешние историки называют 105-ти дневную войну (начавшуюся 30 ноября 1939 г. и закончившуюся 13 марта 1940 года) агрессией против независимой Финляндии. Вероятно, так оно и было, по крайней мере такие выводы напрашиваются сами из рассекреченных ныне документов той поры. Но бытуют и другие точки зрения, например, высшие государственные интересы СССР...
   Ясно одно, что к этой войне наша страна готовилась не один день и даже месяц. И вот 30 ноября 1939 г. начались боевые действия на фронте от Баренцева моря до Финского залива. В начальный период Советские войска насчитывали 425 тыс. чел, 1200 самолётов, 1476 танков, 1576 орудий. Их поддерживали силы и средства Балтийского и Северного флотов. И этого оказалось недостаточно.
   Финляндия же располагала почти 300 тысячами солдат и офицеров, 768 орудиями, 26 танками, 114 самолётами, 14 боевыми кораблями. Недостаток военной силы компенсировался другим. Финская природа встретила красноармейцев лютыми морозами -45 градусов, непроходимыми дорогами, лесными завалами. Серьёзной преградой являлись 2-х метровый снежный покров, хорошо подготовленные укрепления и заграждения, основу которых составляла "Линия Маннергейма". Глубина её укреплений достигала 95 километров в глубину и 135 - по фронту. На этой территории были оборудованы более 2 тысяч дотов и дзотов, многие километры проволочных заграждений в 15-45 рядов , две сотни километров лесных завалов, 80 километров надолбов в 12 рядов, а также хорошая индивидуальная выучка, героизм и самоотверженность финских солдат и офицеров, их желание, во что бы то ни стало отстоять свою независимость и территориальную целостность своей Родины. Это недостаточно учитывалось в наших штабах.
  Наша армия победила во многом благодаря гигантскому перевесу во всех отношениях (ещё бы, нас было 180 миллионов, а их всего 3). К началу завершающего этапа войны к 11 февраля на фронте было собрано уже до миллиона человек, что примерно равнялось численности 40 дивизий того времени. Мы понесли огромные потери - 126875 человек убитыми и 264908 - ранеными и обмороженными. Финская армия понесла потерь в 6 раз меньше - 23 тысячи убитыми и 43,5 - санитарными потерями.
  Называются и другие цифры, и больше, и меньше. Но, вышеназванные представляются всё же более реальными.
  
  ОДИН ИЗ МНОГИХ
  Одним из этих 126875 павших в ту войну бойцов и командиров был мой дед - начальник штаба (старший адъютант) 3-го стрелкового батальона 316 стрелкового полка 18 Ярославской Краснознамённой стрелковой дивизии, входившей в состав 56-го корпуса и 8-й армии. Армия воевала в средней Карелии между Ладожским и Онежским озёрами.
  Мой отец навсегда запомнил, как 14 февраля сорокового года в день рождения младшего брата его мать Елизавета Леонидовна, подозвала к себе своих троих сыновей - старшего Юрия, среднего Женю и младшего Валентина, обняла всех и сказала:
   - Будьте мужественны, мои родные, мы остались одни. Ваш папа, Николай Иванович Разживин, пал смертью храбрых в бою за нашу Родину... Как будем жить без него, не знаю...
  В то время семья старшего лейтенанта Разживина, как и многие другие семьи, осиротевшие в один миг, оставались в Медвежьегорске, где был расквартирован полк, до конца войны. В городок вернулись лишь несколько человек, по счастливой случайности и по разным причинам сумевшие убыть с фронта до полного окружения и уничтожения дивизии. Вскоре дивизию, или то, что от неё осталось, расформировали. Правда, отнимать кроме номера было нечего. Люди погибли, а боевое Знамя и вооружение достались в качестве трофеев противнику. Через некоторое время бабушка получила в Ленинграде комнату в коммуналке на Старорусской улице и ежемесячное дедушкино жалование в 860 рублей, что по тем временам уже было не мало.
  
  ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ...
  В кадры Красной Армии дед был призван в 1932 году. Сначала командирские курсы, потом различные командные должности. Одно время он даже возглавлял химическую службу 18-й дивизии, штаб которой дислоцировался в Петрозаводске.
  В 1938 году он был назначен на должность начальника штаба третьего стрелкового батальона в 316 стрелковый полк в Медвежьегорск. Тогда ещё по старому начальники штабов назывались адъютантами и старшими адьютантами батальонов, полков и т.д. (Это ничего общего не имело с адъютантом его превосходительства.) Дивизия формировалась в Ярославской области и в ней служили многие земляки деда и бабушки - выходцы из Ростова (теперь Великого). Дальше - общая судьба для того времени. Служба, служба, служба... Бабушка, будучи человеком образованным - учительницей и одной из шести дочерей хранителя библиотеки Ростовского Кремля, возглавила женсовет - стала "женоргом", т.е. женским организатором. Она учила грамоте солдат и играла главную роль в самодеятельной постановке "Царской невесты".
  Дед, в редкие свободные от службы моменты, охотился, принося домой богатую добычу, щедро делясь ею с земляками-соседями. Он, также как его дед и прадед, был удачливым охотником. У деда была замечательная охотничья собака Лайка, за которой часто ухаживал мой отец. Дед был замечательным лыжником. Предметом его гордости были настоящие финские лыжи и пексы.
  
  НАКАНУНЕ
   Мирная жизнь продолжалась не долго. В марте 1939 г. переговорный процесс между правительствами СССР и Финляндии зашёл в тупик окончательно. Руководству страны было абсолютно понятно, что Финляндия никогда не примет неприемлемых для неё условий - не отдаст, пусть и в обмен, своих территорий. В СССР шла подготовка к войне. Во всю работала пропаганда, клеймившая злобного несговорчивого соседа-агрессора. Мы готовились первыми дать сдачи финнам.
   К этому времени из пограничных районов практически завершилось отселение местных жителей. Летом был разработан план на случай возможной войны. Ещё в марте, командующий войсками ЛенВО командарм 2-го ранга К.А. Мерецков, посетивший пограничные районы, сделал вывод о том, что в принципе финская армия способна вести наступательные боевые действия. Поэтому по его плану соединения и части округа сначала должны были сковать наступающего агрессора, а затем нанести ему контрудар и разгромить на его собственной территории.
   В 316 полку, также как и во многих других частях округа проводились тактические занятия и боевые стрельбы, готовилось лыжное и другое имущество.
   Осенью 1939 года полку, как и всей дивизии, командованием Ленинградского округа была поставлена задача - убыть на прикрытие государственной границы. В первых числах сентября к границе выдвинулся гаубичный артполк, а потом уже и другие части дивизии. У бойцов было приподнятое настроение. Пропаганда действовала расхолаживающее на личный состав, всячески принижая возможности будущего противника.
  Как результат, полк готовился никак не к длительной войне, а к лёгкой прогулке. Среди бойцов и командиров царили шапкозакидательские настроения. "Мы им вмиг покажем, как посягать на нашу Родину и вернёмся через несколько дней" - повсюду витали разговоры между бойцами. В подтверждение этому, в казармах оставили наряд - дневальных и сухой паёк для них всего на несколько суток. При погрузке в эшелон многое имущество полка также оставили на зимних квартирах. Например, необходимые в полевых условиях, так называемые, "тревожные чемоданы" всего офицерского состава остались стоять в полковом клубе. Их потом выдавали вдовам. У отца остались сильные детские впечатления о том, как даже лёгкие танкетки остались в парке техники за ненадобностью в "молниеносной войне".
  Такие мысли о собственном превосходстве и недооценке "слабого" противника навевались сверху. Пропаганда оказывала армии медвежью услугу. Честно говоря, переоценка своих сил и недооценка "слабого противника", коим по нашему мнению являлась и Финляндия, не раз служила в нашей истории недобрую службу. Наши песенники Покрасс и Д" Актиль загодя для поднятия духа сложили удалую песню под названием "Принимай нас Суоми-красавица". В ней пелось: Сосняком по откосам кудрявится/Пограничный скупой кругозор./Принимай нас, Суоми - красавица/, В ожерелье прозрачных озер!/ Ломят танки широкие просеки,/ Самолеты кружат в облаках,/ Невысокое солнышко осени/Зажигает огни на штыках./Мы привыкли брататься с победами /И опять мы проносим в бою/ По дорогам, исхоженным дедами,/ Краснозвездную славу свою./ Много лжи в эти годы наверчено,/ Чтоб запутать финляндский народ./ Раскрывай же теперь нам доверчиво/ Половинки широких ворот!/Ни шутам, ни писакам юродивым/Больше ваших сердец не смутить. /Отнимали не раз вашу родину- /Мы пришли вам ее возвратить./ Мы приходим помочь вам расправиться,/ Расплатиться с лихвой за позор. / Принимай нас, Суоми - красавица, / В ожерелье прозрачных озер!/
  Из писем деда накануне начала войны.
  24.11.1939 г. (жене и сыновьям)
  "...Мы всё стоим на месте. Ждём со дня на день, когда будет приказ перейти (границу А.Р.) но, по-видимому, ещё не скоро, как видится, затянется на всю зиму. Но всё же не видать им Финляндии до Урала. Погода сейчас наладилась, стал мороз. Сегодня получили ватные брюки. Запасаемся теплом. Сейчас сижу и слушаю радио. На днях нам выдали радиоприёмник типа "Колхозник", теперь слушаем, но очень мешает финское радио.
  Скоро кончится военная опасность, и будем все вместе..."
  
  29.11.1939 г. (жене и сыновьям)
  "...Сейчас нахожусь на дежурстве. Решил написать, потому что неизвестно, может быть, теперь долго не удастся. Мы всё ещё стоим на одном месте но, вероятно, скоро пойдём вперед, потому что сегодня вечером финны обстреляли нашу территорию. В ватных брюках, валенках и полушубке не холодно. ...Питание хорошее и папиросы есть.
  Я считаю, что вам там бояться особенно нечего, потому что у них не так уж много авиации, чтобы туда лететь (в Медвежьегорск, А.Р.), но всё же после того как начнутся военные действия, держи ребят поближе к себе на случай налёта с воздуха. Приготовь противогазы. Из детской комнаты неплохо бы было сделать газоубежище..."
  
  29.11.1939 г. (маме и сестре)
  " ...На горизонте начинает крепко пахнуть порохом. В 12 часов ночи по радио передавали о нашем районе. Два снаряда пожаловали в гости, но получился шум и только. Никакого эффекта. Плохо они умеют стрелять. Придётся нам показывать, как надо стрелять..."
  
  
  НАЧАЛО
  Нужен был формальный повод к войне, и он нашёлся. 26 ноября на Карельском перешейке в районе пограничного пункта Майнила произошёл инцидент, послуживший поводом к войне. По заявлению советской стороны, финская артиллерия обстреляла наши позиции. В результате обстрела погибли четверо и были ранены девять советских военнослужащих. Финны обвинили СССР в том, что он сам инициировал огонь по своим же бойцам в провокационных целях. (Позже нашлись даже участники этой, разработанной НКВД операции. Один из них проживал до последнего времени в Подпорожском районе Ленинградской области). Финляндия предложила провести совместное расследование инцидента. Но советская сторона категорически отказалась от этого предложения и поспешно заявило о расторжении советско-финского пакта о ненападении.
  30 ноября 1939 г. в 8.00 советские войска часовой артподготовкой начали боевые действия против Финляндии. В Териоки (современном Зеленогорске) уже было заготовлено и вскоре признано новое правительство Финляндии и созданы несколько национальных финских воинских формирований состоящих из этнических финнов, проживавших в СССР. Советско-финскую границу, на всём её протяжении, перешли 7-я армия на Карельском перешейке, 8-я армия в Средней Карелии, между Ладожским и Онежским озёрами, 9-я в Северной Карелии и 14-я в Заполярье. По оценкам историка Павла Аптекаря, 19 нашим дивизиям противостояли финские войска, по численности, приравненные к 15 дивизиям. Разница заключалась в том, что у СССР были по сравнению с Финляндией неограниченные мобилизационные ресурсы и мощная военная промышленность. А ещё, непонятно как передавшийся старорежимно - крепостнический подход к своему населению как к расходному материалу. Всегда считалось, что "бабы ещё нарожают".
  
  О том, как проходили боевые действия на Карельском перешейке говорится много. Тем более, что именно там, по сути, победа и ковалась. В Заполярье боевые действия велись не очень активно. Больнее всего досталось нашим 8-й и 9-й армиям, воевавшим в центре. Для них эти действия складывались трагически.
  
  
  МЕЖ ДВУХ ОЗЁР
  8-я армия перешла госграницу на своём участке фронта в 8.30 мск 30.11 1939 г. В начале, при продвижении на Запад её дивизии не встречали особого сопротивления. У финнов на этом участке было не много войск. В основном погранзаставы. Поэтому, достаточно легко, был занят ряд населённых пунктов. Затем, когда финское командование перебросило в этот район свежие силы, наступление заглохло. 18-я стрелковая дивизия, совместно с 168-сд и 34-й лёгкой танковой бригадой, в составе 56-го стрелкового корпуса 8-й армии должны были овладеть городами Сортавала и Питкяранта, а затем содействовать 7-й армии, наносящей главный удар на выборгском направлении. Эти соединения действовали на прибрежном направлении северо-западнее Ладоги. Кроме указанных соединений в составе 8-й армии воевали 139-я и 155 стрелковые дивизии, наступавшие севернее.
  Вскоре стало ясно, что в намеченные "сжатые сроки" поставленные задачи решить не удастся. Ведь бумага-бумагой, а вечные овраги, о которых всегда забывают в кабинетах, оврагами. Да ещё, откуда не возьмись, финская армия начала "путаться под ногами". Просчёты стали видны буквально сразу. Главный - недооценка боеспособности сил противника, и слабая подготовка своих войск.
  Противник применял гибкую тактику. Сочетал различные тактические приёмы. Часто использовал обходы, охваты, лыжные рейды диверсионных групп. Умело использовал заминированные завалы. Периодически сменял уставшие войска на передовой. То, чего не было у нас. Видать, перефразируя известную ленинскую цитату, военному делу в отличие от нас они учились настоящим образом...
  Здесь нужно сделать одно отступление для того, чтобы пояснить, почему война пошла не по намеченному советским командованием сценарию. А произошло это потому, что обнаружились огромные недостатки в планировании и организации боевых действий на всех уровнях - от одиночного солдата до главных плановиков в штабе ЛенВО и даже выше.
  
  Например, полностью подтвердились замечания майора С.Т. Чернова из Оперативного отдела штаба ЛенВО, сделанные им накануне войны. Они приведены в книге П. Аптекаря об этой войне. Майор Чернов, после того как эго замечания были проигнорированы руководством, отметил по указанному поводу: "Эта спешка может кончиться плохо, операция не продумана, не знаю, как другие армии, но дело может сорваться, особенно по 9-й и 8-й армиям".
  Вот выдержки архивных документов (по книге П. Аптекаря "Советско-Финские войны"): "Роль 9-й армии и ее задачи поняты командованием 9-й армии в основном правильно, но решение построено на том, что противник не окажет никакого сопротивления...
  В среднем темп операции запланирован 22 км в сутки, в то время когда свои войска к границе шли 12-16 км в сутки с большой растяжкой частей и отставанием техники (артиллерии, главным образом). Как же можно планировать такие темпы на территории противника?! Это значит построить операцию на песке, без реальной обстановки и особенностей фронта. При планировании, видимо, противник в расчет вообще не принимался и бездорожье также не учитывалось, за это можно поплатиться срывом всей операции в самом ее начале, особенно если противник окажет хотя бы небольшое сопротивление путем заграждений и прикрытия погранчастями, не говоря уже о подброске полевых войск...
  При движении 9-й и 8-й армий вглубь будет образовываться разрыв между ними. Наличие у финнов дорог (железных и шоссе) дает возможности создавать реальную угрозу флангам и тылу 9-й и 8-й армий и ее отдельным дивизиям... Коммуникации их все будут перерезаны диверсионными группами противника, и они могут оказаться без питания и боеприпасов, причем тактика финнов к этому в основном и будет сводиться...
  При дивизиях нужно создать отряды из хороших лыжников и озаботиться обеспечением лыжами всех дивизий. Без лыж будет очень плохо: солдаты не смогут сойти с дорог и будут сбивать противника в лоб, а это будет сильно задерживать движение..."
  Далее Чернов сделал следующие выводы:
  "1. Предложить Венному Совету 9-й армии свое решение пересмотреть...
  2. Иметь на фланге сильный резерв.
  3. План операции не должен превышать 10 км в сутки на первом этапе и до 15 км на всех остальных этапах...
  6. По существу, дивизии еще не готовы для выступления на глубину этой операции...".
  Замечания были составлены 27 ноября 1939 года и в тот же день сданы начальнику оперативного отдела штаба ЛВО полковнику П.Г. Тихомирову.
  То, что случилось потом, было известно заранее и всё равно сделано. Этому нет оправданий.
  
  Кроме того, из донесений видно, что у нас практически отсутствовала разведка, разведданные были крайне скудны и не позволяли видеть реальное положение дел. Артиллерия и авиация нередко били по своим, а подразделения и части были необучены правильно совершать манёвр, не ориентировались на местности, из-за чего часто блуждали по лесам, попадали в окружение, а нередко и вступали в бой со своими соседями. Взаимодействие и управление было организовано слабо. Вместо манёвра сплошь и рядом применялись лобовые атаки. На лыжах ходить могли далеко не все. Самих лыж тоже катастрофически не хватало. Солдаты обмораживались и погибали из-за недостатка тёплых вещей. Воевали не редко в "буденовках" и кирзовых сапогах. Не было даже миноискателей для обезвреживания огромного количества финских мин, в том числе и мин-ловушек, которыми противник минировал различные бытовые предметы, оставленные на видных местах. Бойцы их поднимали и подрывались. И это далеко не исчерпывающий перечень проблем. Как результат - неоправданно большие безвозвратные и санитарные потери. Особенно много обмороженных. Не было волокуш для их транспортировки. Такие выводы делались после окончания первого этапа войны в конце декабря 39-го - начале января 40-го. Картина безрадостная.
  Лишь после того, как наше военное руководство уже наступило на грабли, стали делаться какие-то выводы. Войска ЛенВО были вынуждены с 27 декабря перейти к обороне. Начались "бои местного значения" в ходе которых командование приступило к анализу и исправлению допущенных ошибок. Начался второй этап операции или, как его называют, "Бои местного значения". Инициатива теперь была у противника.
  Однако, войска уже были втянуты в боевые действия и финны, понимавшие конечно, что войну им не выиграть, всё равно не давали ни минуты передышки. Они как осы налетали с разных сторон и жалили, жалили... Отсекали, перерезали, изолировали, минировали, отстреливали, лишали возможности... используя любую нашу оплошность, которых, к сожалению, было много. Многие ощибки руководства бойцам приходилось исправлять за счёт стойкости, мужества и героизма.
  В эти дни Сталин направил личную директиву в которой требовал от командования "..Двигаться вперёд и вступать в бой не толпой, не большими массами, не на ура..."
  
  ***
   Тем не менее, войска 8-й армии на некоторых участках к середине декабря углубились на финскую территорию до 80 км. Но наступление шло "растопыренными пальцами". Финны использовали наши просчёты. За две недели 155 сд потеряла около 600 чел. убитыми и пропавшими без вести. Пришедшая ей на помощь 75 сд потеряла 954 чел. убитыми и 1529 чел. ранеными и 1619 чел. пропавшими без вести. После чего дивизии отошли назад на 50 км.
  На Сортавальском направлении 18-я и 168-я сд к 10 декабря продвинулись на 40-50 км и овладели Питкярантой, Леметти и укреплённым узлом в районе Уома, недалеко от Леметти. Финское командование нанесло контрудар. Завязались тяжёлые кровопролитные бои, в ходе которых ни одна из сторон не смогла достичь поставленных задач. Командование 8-й армии предприняло ещё одну попытку склонить чашу весов на свою сторону, вводя в бой по частям 34-ю лёгкую танковую бригаду. Однако этот манёвр не привёл к успеху, а наоборот, дал возможность финнам перерезать дорогу в районе Уома и создать реальную угрозу окружения двух стрелковых дивизий и танковой бригады. Они были блокированы северо-западнее Питкяранты.
  
  В итоге их судьба сложилась очень трагично. 18-я дивизия, в которой воевал мой дед, наступала лишь чуть больше двух недель. Потом была окружена и методично расчленена финнами на несколько частей в районе Леметти. В тот момент в батальонах оставалось по 60-200 человек.
  События развивались стремительно.
  Ещё 11.12.1939 г. в письме к жене и сыновьям мой дед писал о скорой победе.
  "...У нас идут сейчас бои. Наш батальон ещё в боях не был. Выезжал на фронт вместе с комбатом, хотелось посмотреть, что же делается. Оказывается, на некоторых участках фронта кадровые финские солдаты (в бегстве А.Р.) не только бросали шинели, а даже и сапоги. Вы очевидно по радио слышите больше чем мы. Передают, что народ Финляндии решил сбросить с себя иго Капитала и сейчас война принимает уже другой оборот. Часть финской армии восстала и борется против финских войск старого правительства. Если все были уверены ранее, что мы победим, потому, что мы сильны и морально и физически, то теперь можно прибавить СКОРО ПОБЕДИМ.
  Из Медвежьегорска не уезжай. Вы находитесь в безопасности, так как они теперь не применяют авиацию даже на фронте, не то, что в тылу..."
  
  Но уже 14.12.1939 г он писал "...Сижу и пишу на колене. Ну, милые мои, дела идут так, что, по-видимому, я больше вас не увижу. По-видимому близок и наш конец... Не знаю, что будет дальше, через несколько минут. Если вернусь, то всё расскажу, а писать слишком много..."
  
  18.12.1939 г.
  "...Я ещё жив и здоров, хотя смерть витает каждую минуту. Из нашего старого состава остались несколько человек. Война идёт очень кровопролитная и если кто останется живым, из находящихся на фронте, то будет счастье. Сейчас командую батальоном, а Логинов (комбат А.Р.) полком. Каждую минуту можно ожидать смерти не в открытом бою, а из-за угла. Враг очень коварен, строит всякие козни. Угнетает то, что очень много выбыло старых товарищей..."
  
  23.12.1939 г. "...Эта война на столько дурацкая, что трудно угадать, где же опасность. В этой войне опасность везде. Вот и сегодня на рассвете из рот идут люди за завтраком, вдруг налёт на штаб дивизии. До 11 часов дня отбивались. Они стреляют бронебойными и разрывными пулями. Рана делается большая. Война идёт бандитскими налётами. Прибыл новый комбат. Я опять начштаба. Почти всех старых товарищей перебили. В меня пули попадали четыре раза, но ни разу не ранили..."
  
  2.01.1940 г. "...Третий день нахожусь при штабе дивизии. Может это к лучшему, потому что счастье меня ещё не покидало ни на минуту. Сижу в землянке и пишу вам. Не знаю, когда письмо уйдёт, потому что дорога сейчас перерезана бандой и сообщения с СССР нет. Подумай на счёт отъезда. Лучше будет если ты уедешь. Война, по-видимому, затянется надолго, а я слышал, что и к вам финские гости залетали. Я себя чувствую хорошо. Командованием полка за одну операцию представлен к награде. Вчера Новый год встретили под шум артиллерии и пулемётов. Пиши по новому адресу: Действующая Красная Армия, полевая почта, станция ?215, Отдельный лыжный батальон, мне".
  
  Это было последнее письмо. Потом окружение. Оттуда письма не приходили.
  
  Противник, владея инициативой, перехватил все дороги в тылу дивизий, устроив минированные завалы и засады. Из-за глубокого снега, сплошных лесов и болот обойти их было невозможно. Командование стало ещё более ослаблять передний край, снимая с него подразделения для охраны дорог в тылу.
  Но это не помогало. Финны всё равно перерезали коммуникации. Окруженные испытывали острый недостаток в боеприпасах и, особенно, в продовольствии, ТАК КАК К 28 декабря снабжение их наземным транспортом окончательно прекратилось, потому что дорога Лаваярви-Леметти в районе Уома была окончательно перерезана. Лётчики, согласно их отчётам, сбросили окружённым 593 тонны грузов, но при выброске много грузов попадало к финнам.
  316 стрелковый полк продолжал отражать атаки противника, неся большие потери. Он не пополнялся с начала войны и был совсем малочисленным. В это же время с 1 по 5 января была осуществлена неудачная попытка деблокировать группировку в районе Уома. Зато финнам удалось рассечь гарнизон Леметти на две части - Северную и Южную. В Северной Леметти остался один танковый батальон 34-й танковой бригады и тылы 18-й дивизии - всего около 750 человек, два орудия и около 30 танков.
  В Южном Леметти - штабы дивизии и бригады и ряд танковых, огнемётно-танковых, артиллерийских, стрелковых, зенитно-пулемётных и др. подразделений численностью около 4 тысяч человек, 226 автомобилей, 10 орудий и более 80 танков. Трудно сказать, о чём в тот момент думали командиры и штабы дивизии и бригады, возможно виной тому были повальный голод и обессиленные войска, а может быть было деморализовано само командование этих соединений, но как свидетельствуют документы, система обороны там налажена не была. Как отмечает П.Аптекарь, изучивший в архиве все документы (наши и финские) относящиеся к этой проблеме, по финским схемам захваченного района и заключениям комиссии штаба 15-армии (сформированной 11 февраля на базе остатков 8-армии): "...оборона Леметти Южное организовывалась стихийно, части и подразделения, прибывшие в Леметти, строили оборону там, где они остановились, для непосредственной охраны себя. Это привело к тому, что район обороны был растянут вдоль дороги на 2 км, а в ширину имел всего лишь 400-800 м. Такая ширина обороны поставила гарнизон в исключительно тяжелое положение, так как противник простреливал его действительным огнем из всех видов оружия. Допущенная ошибка в организации обороны обусловила то, что высота "А", представлявшая большую тактическую ценность, не была занята, а командная высота над районом Леметти Южное "Б" занималась недостаточными силами (60 чел. с одним пулеметом) и поэтому при первой же атаке противника была оставлена. Противник, заняв высоты, получил полную возможность в упор расстреливать людей, боевые и транспортные машины, наблюдать за поведением и действиями гарнизона... Большинство танков 34лтбр и 201 хтб не были расставлены как огневые точки, а находились непосредственно на дороге... Количество огнеприпасов точно установить не представляется возможным, но нужно сказать, что их было достаточно, к моменту выхода из окружения... оставалось до 12 тыс. снарядов и 40-45 тысяч патронов. К 5 января танки имели до двух заправок горючего. Это позволяло поставить их на более удобные позиции для обороны, чего сделано не было...".
  Как отмечается, командование 56 корпуса из-за неумелого руководства не смогло имеющимися частями и соединениями осуществить деблокаду окруженных. Действия руководства корпуса не носили целенаправленного характера, силы и средства распылялись.
  8 января финны начали разбрасывать листовки с предложением сдаться. В них говорилось о том, что обоз 8-й армии они истребили, и продовольствия не будет. А будут голод, холод, смерть. В другой листовке указывались места, куда бойцам следовало бы прибыть для сдачи в плен.
  К 10 января разведотдел 4-го финского корпуса буквально контролировал ситуацию. От разведчиков и путём постоянных радиоперехватов финны знали обо всех наших частях, об их действиях и даже намерениях. Поэтому постоянно упреждали все наши действия.
  С 16 по 20 января финнами были окружены и блокированы в Уома оставшиеся подразделения и части 18 сд. Общей численностью 1100 человек. Так же несколько гарнизонов соединения в разных местах: у развилки дорог - 1200 человек; у оз. Сари-ярви и у Ловаярви - 1100 чел и т.д. Половину окруженных составляли раненые и обмороженные. Были заблокированы и остатки 168-й дивизии. Заблокировав гарнизоны, финны со свойственной им основательностью, приступили к их ликвидации поочерёдно, практически на глазах руководства 56-го корпуса, которое не могло организовать спасения погибавших от голода, холода и финских пуль и снарядов войск.
  2 февраля финны уничтожили гарнизон Северного Леметти. В бою погибло и было взято в плен более 700 человек. Лишь двадцати удалось пробраться в Леметти южное.
  По данным финских историков, трофеями частей 4-го армейского корпуса стали 32 танка (большей частью неисправных), 7 орудий и минометов, большое количество стрелкового вооружения и 30 грузовых машин.
  
  Из окружённых гарнизонов шли донесения:
  
  29 января из штаба 18-й стрелковой дивизии: "Продовольствия не сбросили, по чему - непонятно. Голодные, положение тяжелое".
   В тот же день из гарнизона у развилки дорог пришло другое сообщение: "Окружены 16 суток, раненых 500 человек. Боеприпасов, продовольствия нет. Доедаем последнюю лошадь" .
  
  
  5 февраля от гарнизона "Развилка дорог" поступила еще одна радиограмма: "Положение тяжелое, лошадей съели, сброса не было. Больных 600 человек. Голод. Цинга. Смерть" .
  А ещё этот день стал трагическим не просто для абстрактных людей - женщин и мужчин, но и для конкретной нашей семьи - моей бабушки, моего отца и двух его братьев, для меня, моего сына ... В этот день в бою погиб мой дед, которого я никогда не видел. Его убил финский снайпер.
  
  Мой дед пал смертью храбрых, но трагедия его однополчан ещё не завершилась.
  
  8 февраля: "Продовольствие сбросили восточнее, часть подобрали"
  13 февраля из гарнизона "Развилка дорог": "Умираем с голоду, усильте сброс продовольствия, не дайте умереть позорной смертью" .
  18 февраля из Леметти Южное: "Почему морите голодом, дайте продфуража".
  19 февраля из "Развилки дорог": "Сброса нет".
  В тот же день от командира 34-й легкотанковой бригады комбрига СИ. Кондратьева (Леметти): "Р-5 все сегодня сбросили противнику" .
  В ночь на 19 февраля финны, воспользовавшись плохой организацией обороны в Леметти, овладели несколькими высотами, что позволило им полностью взять под контроль все перемещения окруженных, площадь их обороны сократилась до одного километра в длину и примерно 400 метров в ширину .
  21 февраля от комбрига СИ. Кондратьева: "Помогите, умираем голодной смертью".
  22 Февраля оттуда же:"Авиация по ошибке бомбила нас. Помогите, выручайте, иначе погибнем все". В этот же день от "Развилки дорог": "Положение тяжелое, несем потери, срочно помогите, держаться нет сил" .
  23 февраля От гарнизона "Развилка дорог": "40 дней окружены, не верится, что противник силен. Освободите от напрасной гибели. Мы все истощены...., нет сил, положение тя желое" .
  
  23 февраля был уничтожен гарнизон у озера Сари-ярви. Живых не было. Позднее на месте расположения 3-го батальона 97-го стрелкового полка были обнаружены 131 труп и две братские могилы, сооруженные финнами. По финским данным, трофеями 4-го армейского корпуса были 6 полковых и 6 противотанковых пушек, 4 миномета, 4 танка, около 60 пулеметов, часть которых была неисправна .
  
  25-27 февраля к гарнизону "Развилка дорог" попытался прорваться лыжный эскадрон, но к окруженным вышли лишь три обмороженных бойца, остальные...
  26 февраля командование гарнизона Леметти Южное отправило в штаб 56-го корпуса радиограмму: "Помогите, штурмуйте противника, сбросьте продуктов и покурить. Вчера три ТБ развернулись и улетели, ничего не сбросили. Почему морите голодом? Окажите помощь, иначе погибнем все"
  
  На Карельском перешейке советские войска уже вовсю теснили и громили финнов, используя созданный огромный перевес. Он был создан на перешейке в то время, когда гибли 8-я и 9-я армии возглавляемые Штерном и Чуйковым.
  В ночь на 28 февраля наконец было получено разрешение Ставки начать отход из Леметти с наступлением темноты, и указано на необходимость вывоза раненых и вывода материальной части из строя.
  Гарнизон был разделен на две колонны: северную, под командованием командира 34-й танковой бригады комбрига Кондратьева, и южную, под командованием начальника штаба 18-й дивизии полковника Алексеева (комбриг Г.Ф. Кондрашев был ранен 25 февраля), общей численностью 3261 человек.
  Из заключения комиссии штаба 15-й армии следовало, что "Кондрашев организовал выход очень плохо. Даже часть командного состава не знала, какие подразделения входят в состав каких колонн... План выхода был разработан с расчетом на более легкий выход северной колонны, в которой, по плану, следовало командование, штабы и наиболее здоровые люди...
  Колонна Кондрашева из Леметти Южное выступила около 22 часов и двигалась от командного пункта 34-й легкотанковой бригады вдоль дороги, проходящей по тропе к юго-западному берегу оз. Вуортана-ярви. Личный состав колонны был вооружен винтовками и револьверами, кроме того колонна имела 3 комплексных зенитных установки и 2-3танка БТ-7, которые предполагалось использовать для поддержки выхода, но в силу плохой организации их не использовали и даже забыли предупредить экипажи о выходе... Приказание Военного Совета о порче техники и материальной части полностью выполнено не было.
  Несмотря на приказание Военного Совета армии обязательно взять с собой всех больных и раненых, тяжело больные и раненые были оставлены, причем выход гарнизона был преднамеренно скрыт от них..."
  На лютую смерть были оставлены более 120 тяжелораненых красноармейцев, многих из которых финны забросали гранатами в землянках. Часть раненых была обнаружена сожженными, и сохранили следы колючей проволоки, которой их прикрутили к нарам.
  
  При выходе северная колонна растянулась, потеряла управление, чем воспользовались финны, уничтожившие ее почти полностью. Опасаясь плена, а может быть и ответственности, командир танковой бригады комбриг С.И. Кондратьев, начальник штаба полковник Н.И. Смирнов, начальники политотделов дивизии и бригады И.А. Гапанюк и И.Е. Израецкий, а также начальник особого отдела танковой бригады капитан Доронин осуществили групповое самоубийство. Финнам, помимо всего, досталось Боевое знамя 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии. (Дивизия, как отмечалось выше, после окончания войны была расформирована, и в июне 1940 года ее номер приняла 111-я стрелковая дивизия).
  Из официального заключения комиссии: "...При осмотре установлено, что, несмотря на наличие смертельных ранений, значительная часть погибших носит следы пристреливания в голову и добивания прикладами. Один из погибших, обутый в финские сапоги пексы, приставлен к дереву вверх ногами. Жена инструктора политотдела 18 сд Смирнова (работавшая по партучету в политотделе) была обнажена и между ног у полового органа вставлена наша ручная граната. С большинства командного состава содраны петлицы и нарукавные знаки. Ордена, имевшиеся у командного состава, финнами вырывались с материей".
  
  Южная колонна была выведена полковником Алексеевым. К своим пробились 1237 человек, 900 из которых были ранены или обморожены, 48 человек погибли при прорыве.
  
  Таким образом, из 18 тысяч человек, находившихся в подразделениях 18-й стрелковой дивизии и 34-й танковой бригады к началу войны, примерно 2,5 тысячи оказались вне кольца, еще чуть больше тысячи из окружения вышли. Остальные были убиты или попали в плен.
   4 марта был взят под стражу раненый комбриг Кондрашев, которого впоследствии расстреляли.
   8 марта, застрелился командир 56 корпуса комдив И.Н. Черепанов.
  
  Согласно документам, соединения 56-го корпуса понесли следующие потери: 168-я стрелковая дивизия - 6742 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 18-я стрелковая дивизия без учета потерь 97-го стрелкового полка, часть которого оказалась вне кольца, - 8754 человека, сам вышеупомянутый полк - 3097 человек. Наконец, 34-я танковая бригада - еще более 1800 человек, 143 танка и 14 бронеавтомобилей. Но данные о потерях занижены, потому, что в них не учитывалось пополнение и ряд приданных частей, которые посчитали чужими.
  
  Финнам достались огромные трофеи техники и вооружения. Их они восстанавливали и использовали против наших войск и в этой войне и, как они сами называли, в Войне - продолжении 1941-44 гг. Финские генералы после войны на вопросы западных журналистов о том, кто из союзников больше всех помогал Финляндии техникой и вооружением отвечали: "Сами русские".
  Финны на этом участке фронта за период боевых действий понесли следующие потери: части 13-й пехотной дивизии, вынесшие на себе основную тяжесть боев в Приладожской Карелии, потеряли 1171 человека убитыми, 3155 ранеными и 158 пропавшими без вести, кроме того приданные части и подразделения - 924 убитых, 2460 раненых и 102 пропавших без вести. В 12-й пехотной дивизии - 1458 человек убитыми, 3860 ранеными и 220 пропавшими без вести.
  Но эта была не единственная трагедия той войны. Подобное произошло и с соединениями 9-й армии. Немногим удалось продержаться до конца войны (13 марта), когда они были освобождены.
  
  "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО"
  Под таким грифом вышел акт, составленный 17 марта 1940 года, то есть сразу же после окончания войны и выдержки из которого выше цитировались. Кроме того, в акте отмечалось, что "Леметти Южное носит следы ожесточенных и упорных боев, представляя из себя сплошное кладбище трупов, разбитых боевых и транспортных машин. Вся площадь района обороны КП 18 сд изрыта воронками от снарядов, деревья на 90% в районе обороны скошены арт. снарядами. Обнаружено 10 землянок, разрушенных арт. снарядами 152-мм артиллерии с находившимися там людьми. Оставшиеся землянки в большинстве своем взорваны финнами по занятии ими Леметти. Найдены 18 трупов красноармейцев, сожженных финнами в землянках, один труп найден в землянке, привязанный проводами к нарам и расстрелян, и один труп, затянутый веревкой на шее. Машины, деревья, железные трубы печей землянок и все местные предметы изрешечены пулями и осколками снарядов.
  Все военно-хозяйственное имущество и личное снесено и сложено финнами кучами вдоль дороги.
  КП 18 сд был окружен противником силою более полка, что свидетельствует о наличии окопов, оборудования огневых пулеметных точек и огневых позиций артиллерии, окопы противника располагались от окопов защитников Леметти местами в удалении 50-100 м.
  Финнами перед окопами установлено проволочное заграждение в 3 ряда (проволока натянута на деревья) и один ряд проволочного заграждения из спиральной колючей проволоки. В большинстве своем окопы финнов в полной профили и соединены ходами сообщения между собой и с землянками, расположенными в пол. километра от окопов. На дороге в направлении Ловаярви в 400 метрах от переднего края обороны финнами вырыт противотанковый ров и устроен завал. Дорога в сторону Ловаярви имеет большие завалы, местами доходящие до километра.
  Огневые позиции артиллерии финнов, которая вела огонь по КП 18 сд, находились: батарея 152-мм в районе Митро, 2 орудия 122-мм в Леметти Северное (3-я батарея 3-го АП, захваченная финнами в конце января 1940 г.), батарея 76-мм в районе вилки дороги Ловаярви-Кой-вуселка и батарея 76-мм в районе хутора юго-западнее Леметти Южное. Наличие двух последних батарей подтверждается найденными оборудованными ОП и стрелянными гильзами в районе ОП. Обнаружены также полукапаниры противотанковых пушек, 2 в районе противотанкового рва, 2 на высоте против юго-восточного сектора обороны и один против юго-западного сектора обороны.
  Осмотром установлено 16 оборудованных окопов под станковые пулеметы. Остальная группировка противника находилась на высотах у дороги на Ловаярви и на высоте юго-восточнее Леметти.
  На месте в районе обороны КП обнаружено 513 наших трупов,
  как в окопах, так и вне окопов.
  В районе прорыва обороны противника колонной Начальника Штаба 18 сд полковника Алексеева обнаружено 201 труп, в основном в районе обороны противника и у проволочных заграждений. В районе прорыва обороны противника колонной Начальника Штаба 34 лтбр полковника Смирнова обнаружено 150 трупов, в госпитальных землянках обнаружено 120 трупов, оставшихся тяжелораненых. Финских трупов не обнаружено, т. к. таковые финнами были убраны в период с 29.2.40 по 17.3.40 г.
  Из оставшихся боевых машин вооружений изъято и вывезено финнами: со всех транспортных машин сняты колеса и в значительной части моторы. Часть боевых и транспортных машин финнами вывезена, о чем свидетельствуют следы вывода машин. Вся материальная часть по своему состоянию является безвозвратно потерянной...
  В отношении Северной колонны установлено:
  Путь движения проходил из района обороны в северо-восточном направлении, в дальнейшем по финской дороге, которая идет полтора километра параллельно дороге Леметти-Ловаярви. По пути движения колонны найдено 150 погибших при выводе из района обороны, 78 трупов вдоль финской дороги, в этом числе найден военный комиссар 34 лтбр полковой комиссар Гапанюк.
  Около 400 убитых найдено в районе финского лагеря, что 2,5 км восточнее Леметти, в числе которых опознаны: Начальник Политотдела 18 сд - батальонный комиссар тов. Разумов, Нач. Артиллерии 56 ск - полковник Болотов, военком 97 ОБС - старший политрук Тюрин, Военком 56 ОРБ - ст. политрук Суворов, пом. нач-ка политотдела по комсомолу - политрук Самознаев, инструктор политотдела 18 сд - политрук Смирнов с женой, представитель ВВС 8-й Армии - лейтенант Пермяков, Нач. ВХС 18 сд - майор Булынин, Начальник Автопарка дивизии - мл. воентехник Кульпин, политрук Ильинский и врач Балуева. Остальная часть людей Северной колонны разыскивается...
  Тщательной подготовки к выходу произведено не было. О наличии финского лагеря не знали, ввиду отсутствия глубокой разведки в последнее время. Выход произведен поспешно, что свидетельствует получение Начальником Штаба 18 сд - полковником Алексеевым приказа на выход в 18.00 28.2.40 г., в котором указывалось о начале выхода в 21.00. Оставшиеся 3 часа до выхода явно были недостаточны для организации выхода.
   Председатель Комиссии - Военный Комиссар 56 с к
  Бригадный комиссар - СЕРЮКОВ
  ЧЛЕНЫ:
   И. Д. Командир 18 сд - полковник АЛЕКСЕЕВ
   И. Д. Военного Комиссара 18 сд - ст. политрук ПАЦУН
   Зам. Нач. 00 НКВД 56 с к - ст. лейтенант КОЗЛОВ
   Нач. 2-го отдела 56 ск - капитан МОЧАЛОВ
  
  
  ЭПИЛОГ
  Последний третий этап войны начался новым нашим наступлением на Карельском перешейке. Советское командование собрало кулак почти в 1000 000 человек и вынудило Финляндию признать себя побеждённой. 12 марта в Москве был подписан Мирный договор между СССР и Финляндией.
  По нему страна Суоми потеряла около одной десятой части своих земель. Население из отошедшей к Советскому Союзу территории, в основном финское, добровольно переселилось на запад, а теперь собирает подписи за возвращение былых финских территорий. Огромна наша страна, но мы же не виноваты в том, что земли нам не хватает именно на границах. А без неё мы не можем жить никак. Поэтому финским товарищам всё-таки придётся смириться с существующим положением дел. Ведь теперь у нас есть кое что с чем нельзя не считаться.
   Однако можно сказать, что почти завершённая тогда война ещё не была законченной полностью. В приладожье финны добивали наши окруженные гарнизоны, а на Карельском перешейке, на рассвете 13 марта по финнам напоследок ударили все имеющиеся у нас артиллерийские и миномётные стволы. И эта артподготовка длилась до 12.00 по московскому времени 13 марта, именно до того времени, когда официально вступил в силу мирный договор.
   Спустя почти два года после окончания этой войны, в тяжёлое время блокады Ленинграда фашистами зимой 1942 г. Ворошилов (впрочем вместе с Мехлисом, повинным в гибели 9-й армии, о которой здсь не рассказывалось и Мерецковым, одним из тех кто планировал финскую бойню) принял участие ещё в одной операции - Любанской. Её итоги затмили даже Финскую войну. Об этом рассказывается в материале о трагедии Мясного бора. Только после этого вышло Постановление ЦК ВКП(б) (1942 год) "О работе тов. Ворошилова". В нём Ворошилову припомнили и зиму 1939-40 гг. "Война с Финляндией в 1939-1940 годах вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве народным комиссариатом обороны. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность народного комиссариата обороны к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов Вскрылась большая запущенность в работе таких важных управлений народного комиссариата обороны, как ГАУ (Главное артиллерийское управление), Управление боевой подготовки. Управление военно-воздушных сил, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др. Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам. Товарищ Ворошилов, будучи в то время народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 года обнаружившуюся несостоятельность своего руководства Учтя положение дел в народном комиссариате обороны и видя, что товарищу Ворошилову трудно охватить такие большие вопросы, как народный комиссариат обороны, ЦК ВКП(б) счел необходимым освободить товарища Ворошилова от поста наркома обороны". Безвинных расстреливали - виновных переводили на другую работу.
  Когда война закончилась окончательно, тогда некоторые военоначальники позволили себе роскошь почитать труды об опыте войны с финнами, которая велась в 1808-1809 гг. А там было сказано, что финны и командовавшие ими шведы в ходе боевых действий нарочно отступали в глубь страны, завлекая преследующие русские войска м потом окружали их и брали в плен... Что изменилось с тех пор?
  
  Александр Разживин
  
Оценка: 5.85*46  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023