Аннотация: Попытка с юромом рассказать о первых днях пребывания в полку
Подрыв камня. Второй день в инженерно-саперной роте
Декабрь 1985г.
Замполит, провожая в карьер, напутствовал Андрея Волкова:
- Смотри, Волков, чтоб без фокусов. Как положено...
При этом в его голосе чувствовалось жесткие нотки. Если не угроза, то, по крайней мере, предупреждение.
Волков был сапером из старослужащих, рядовым. Сержанты его призыва были уже дома, их уволили в ноябре, а ему, рядовому, предстояло "тянуть службу" до февраля.
На ротном разводе Волкову дали наряд: подорвать в карьере камень для стройки в полку, машин на две. И в помощники определили двух молодых - меня и Сергея Кашина. Мы только вчера приехали в полк. Волкову как самому опытному поручали нас натаскивать, "но так, без фокусов".
Волков фокусы и не собирался показывать, по крайней мере, мне так показалось вначале. На инженерном складе получили два ящика тротила, бухту огнепроводного шнура белого цвета, коробочку чуть больше спичечной, с капсуль-детонаторами. Всю дорогу до карьера трепались о том, о сем. Волков рассказывал байки из солдатской службы. У скал, на площадке, где, видимо, загружались машины, остановились. Положили на землю ящики с тротилом.
Волков почесал пятерней затылок:
- Ну что, мужики, за дело? Как правильно подрывать - сами знаете. Но если подрывать по-ученому, то торчать нам здесь до второго пришествия, хотя... - тут Волков хитро улыбнулся, - ...хотя торопиться на самом деле некуда.
Волков отрезал кусок белого шнура, сантиметров десять, поджег. Начал считать: один, два, три... Примерно секунд за десять огонек добежал от начала до конца шнура:
- Порядок, горит, как положено!
Волков словно бы хотел нам повторить урок, как проверять огнепроводный шнур перед его использованием. "Но где фокусы?" Только я об этом подумал, как увидел, что Волков начал резать весь шнур на кусочки, сантиметров по десять. Это уже было что-то новое... По инструкции - сантиметров 45-60, как минимум. Он не торопился посвящать в свои планы, мол, наблюдайте за колдовством!
Шнур с капсулем-детонатором положено зажимать пассатижами на вытянутых вперед руках. Чтобы уберечь глаза, если капсуль взорвется.
Волков вставил шнур в капсуль, подмигнул нам и затем... коренным зубом слегка прикусил алюминиевый фланец.
- Все, готова огнепроводная трубка, - и с удовольствием посмотрел на наши вытянутые физиономии. - Мужики, ну где вы в горах, а тем более под обстрелом, найдете пассатижи?! И не бойтесь, проверено, не рванет!
Вот, похоже, о каких фокусах говорил замполит.
Затем Волков продолжил:
- Как поджигать шнур знаете? Все равно смотрите: пропускаете шнур между пальцами. К срезанному под острым углом кончику шнура прижимаете спичку и чиркаете по ней коробком. Спичка вспыхнет - и загорится пороховая сердцевина шнура, а иначе никак.
Волков подошел к большой глыбе, уложил на него тротил.
- А теперь - как взрывать. Отойдите к скале и наблюдайте.
Волков поджег десятисантиметровый отрезок шнура, неторопливо вставил в шашку и только после этого рванул к нам. Только успели обогнуть скалу, как раздался взрыв. Волков был доволен произведенным на нас эффектом.
С Кашиным пошли осматривать место, где только что лежал заряд. Теперь на этом месте находилась только небольшая воронка с мелкими камешками в центре и разбегающимися во все стороны трещинами. Я даже потрогал руками породу: горячая, после взрыва...
- Ну что, попробуем вместе?
Мы с Кашиным переглянулись. Страшно, как все, что делаешь в первый раз в жизни.
Уложили тротил в три небольшие лунки на некотором удалении.
- Приготовились, поджигай! - скомандовал Волков. И уже втроем кинулись за скалу. Три взрыва ахнули одновременно.
- Класс!
До обеда взрывы глухо бухали один за другим. Часов у нас не было. Волков прикинул наугад:
- На пару машин камня хватит, пошли в роту, скоро обед.
После обеда эта лафа не повторилась. Всю роту повели на оружейку чистить автоматы.
Подрыв камня. День третий в инженерно-саперной роте
На утреннем разводе меня и Серегу Кашина снова отправили на карьер подрывать камень. Теперь уже с Толиком Климчуком. Погоны у Климчука были "чистые" - рядовой. Он был малообщительным, замкнутым солдатом - это стало понятно в первый же день, когда мы попали в роту. Нас, молодых, опасностями не стращал, не давал никаких поручений типа отнеси-принеси. Иногда, правда, как-то ехидно улыбался, от чего, казалось, что от него в любой момент можно ожидать какого-то подвоха. Тихоня!
Когда нас назначили с ним в наряд на карьер, он что-то буркнул - мол, навязали мне вас...
С первых дней я все пытался понять - по словам, по поведению - кто в роте самый отчаянный и боевой сапер. Климчук явно в их число не попадал. Каково же было мое удивление, когда я случайно узнал спустя какое-то время, что Климчук - один из немногих в роте, кто награжден Красной Звездой.
На инженерном складе получили два ящика тротила, огнепроводный шнур, капсуля. Дорога до карьера неблизкая. Сначала я и Серега пытались тащить ящики на спине, но это оказалось не совсем удобно - все-таки 32 килограмма. Затем взяли оба ящика за ручки. Тому, кто оказался в середине, пришлось тяжелей всего. Климчук большую часть пути шел молча, в отличие от Волкова, который с удовольствием травил байки.
Когда начали готовить огнепроводный шнур и капсули для взрывов, оказалось, что у Климчука есть своя "фишка". Если у Волкова - это короткий огнепроводный шнур, то у него - усиленный заряд.
- Экономить тротил не будем, - наконец заговорил Климчук, - его на складе до черта. Кладем сразу килограммов 5-6, чтобы взрывы были помощнее.
- Толь, тогда у нас быстро тротил закончится и придется в роту возвращаться раньше. А кто нас там ждет? Нам же сказали - до 12 часов подрывать камень, - сказал я.
- Ни дрейфь! К каждому взрыву нужно хорошо подготовиться. любое дело в армии начинается с перекура. Запомни это, "душара"!
"Душарами" называли и "духов" - душманов, и молодых солдат. Но когда речь шла о молодом солдате, то в этом случае "дух" было производным не от слова "душман", а от духа - бестелесного существа, каким на первом году службы и был солдат.
Климчук с Кашиным затянулись папиросами. Климчук отрезал шнур, как и положено, сантиметров пятьдесят. Посмотрел, как Серега его поджигает, одобрительно хмыкнул. И мы деланно неторопливо - в запасе целых пятьдесят секунд - пошли за скалу. А так хотелось пробежать - эти метров двадцать. Пробежать, что есть духу!
Оглушительный взрыв произвел на нас с Серегой впечатление.
- Знатно громыхнуло!
- Смотрите вверх. Сейчас посыплются с неба камни - башку не подставляйте! - назидательно произнес Климчук. Он мне все больше нравился - своей неторопливостью, основательностью.
Конечно, я чего-то не понимал, но не стал спрашивать, дабы не показаться смешным. При подрыве большим количеством тротила камень дробится на мелкую крошку. Нужен ли он такой на стройке? Или все-таки лучше камни среднего размера? И меньшие заряды? Но раз Климчук - опытный сапер, то чего я буду его учить? Я промолчал.
К взрывам готовились основательно: расчищали площадку, закладывали тротиловые шашки. Куда торопиться?!
Климчук все приговаривал:
- Ну положи еще одну тротиловую шашечку, - когда я или Серега готовили заряды для взрыва.
С чувством выполненного долга, гордые собой, по крайней мере, мы с Кашиным, вернулись в расположение роты. Сходили в умывальник, умылись. Когда вернулись в палатку, дневальный прокричал:
- Рота, строиться на обед!
На построение зачем-то пришел ротный, хотя обычно являлся только старшина. Приказал:
- Кто был на подрыве камня в карьере - выйти из строя!
Кашин толкнул меня: пошли! Первая мысль, которая пришла в голову: сейчас нам объявят благодарность, какие мы молодцы!
Но ротный выглядел сурово, не торопился объявлять благодарность. А когда начал говорить, его слова сразили наповал:
- Вот посмотрите на этих... - тут он замялся, подбирая подходящие слова, не нашелся, и продолжил, - ...взрывники, блин, хреновы. В казарме артдивизиона все стекла от ваших взрывов вылетели, крышу пробило камнями. Хорошо хоть никого не задело, а то бы сразу - под суд!
Затем сделал паузу:
- Ну какой с них спрос? - кивок в сторону нас с Кашиным. - Ну ты же, Климчук, опытный солдат!
Каждая фраза ротного била как обухом по голове: прославились!
Неожиданно среди стоящих в строю послышался смех, и через минуту за животы держалась вся рота.
Ротный строго зыркнул взглядом: с чего это вдруг, кто разрешил смеяться? Но смех не прекращался. Мне было непонятно: над чем все смеются, над нами что ли?
У ротного была удивительная черта, на которую я обратил внимание с первых же дней: он всегда говорил с серьезным выражением лица, строго, требовательно, даже когда шутил. Не всегда можно было понять, шутит он или говорит всерьез. И когда казалось, что над твоей головой сгущаются туча и сейчас грянет буря, то вдруг видишь, что у офицера начинают подрагивать уголки губ и он уже не сдерживает улыбку.
Но тут он явно не шутил. Не поняв из-за чего смех, приказал:
- Старшина, веди роту на обед! Взрывники, блин, хреновы...
О причине смеха я узнал во время обеда. Оказывается, за Климчуком шла слава горе-подрывника. Когда он только попал в Афганистан и сообщил об этом родным, то мать прислала ему такое письмо: "Ну что, сыночек, ты теперь вволю наиграешься?" С самого детства Толя мастерил самодельные бомбочки, самопалы, что-то взрывал, пугая всех в родном селе. И тут, наконец, добрался до взрывчатки. Его эту слабость к большим зарядам знали и никогда не назначали, к примеру, на подрыв камня на карьере. Но новый ротный этого не знал.
На боевых выездах его "слабости" не представляли угрозы, по крайней мере, для своих сослуживцев.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023