ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Рыбак Эмир Иванович
Лайка и Рудик

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.79*10  Ваша оценка:
  
  Лайка и Рудик
  
   []
  
   'Откуда взялась собачка Лайка никто не знал.
   В этот тёплый весенний и ласковый день солнышко подсушило весеннюю землю. Земля от такой заботы солнышка вся так и парила, как, только что испечённый матерью, хлеб.
   Ехавший по дороге мотоциклист подымал миллионы пылинок, и они клубились сзади за мотоциклом серыми тучами. Вот тут то игравшие ребятишки, выбивавшие монетками на монетке то орлов то решек, увидели лающую собачонку. Она бежала во всю прыть и неистово лаяла на наездника железного скакуна. Когда же он, поддав 'газу' унёсся вперёд, собачка, отстав, комедийно так пару раз чихнув и отряхнув свою шубку от пыли, направилась к ватаге ребят.
  
   На вид Лайка была низкорослой. Голова собачки, весь верх и бока её были серого цвета, а грудь, живот и короткие ноги - белого цвета. А хвост... Хвост был интересно закрученный, как колечко краковской колбасы. Эта симпатюлька была такая, что не влюбиться в неё было нельзя. Ребята так и полюбили её с первого же взгляда. Чувствовалась порода определённого вида. Кто - то из ребят сказал, что на лайку похожа, так и приклеилась кличка - Лайка. Вела Лайка себя дружелюбно. Детям давала почесать себя и за ушком, и подбородок, но лишь до спины и живота не подпускала. Только почувствует прикосновение к спине или брюху, начинает тихонько рычать. А если кто игнорирует её предупреждение, шерсть вставала дыбом, а белые клыки волка слепили глаза и страх оковывал неслуха.
  
   Лайка была свободолюбивой, любила поесть, но как только чувствовала, что на её свободу покушаются, хотят накинуть ошейник, прыгала на два метра в сторону. В этот день она к детям больше не подходила и еду брала только с большого расстояния. Жила Лайка под мостом, где раскинулся большой куст шиповника. Так что её никто не мог достать.
  Лайка была всегда чистенькая, опрятная и всегда неунывающая. Так она и жила побираясь то в столовой детского садика, то у добрых хозяев или сердобольных старушек и вездесущих ребят.
  
   Время шло, катилось и мчалось, как быстрый самолёт. А однажды Лайка исчезла на несколько дней из нашего вида.
   Когда она появилась, то была очень худой и уставшей. Те же весёлые жизнерадостные глаза искрились любовью ко всем. Но поведение её немного изменилось. Теперь, только поев чего-нибудь съестного, Лайка тут - же убегала и только через небольшой промежуток времени появлялась вновь. Не учуяв носом пищевых запахов, сейчас - же удалялась от нас.
  
   Амир с сестрой Еленой решили посмотреть, зачем так часто бегает под мост Лайка. Брат, с сестрой проследив издалека за Лайкой и тихонько подойдя до куста шиповника, услышали какое - то повизгивание или мурлыканье. Но как, ни старались дети разузнать в тот день что - то новое о Лайке, ничего необычного не увидели и не услышали. Лайка выбежала с другой стороны куста и, помахивая хвостиком, побежала наверх из - под моста. А им пришлось, так и не разведав ничего нового выбираться на дорогу. Но следующий день вознаградил детей большим призом. Амир где - то вычитал, что нужно идти под мост, когда ветер дует им в лицо, и собачка не унюхает их. Так тогда это и получилось.
  
   Только немного спустившись по косогору, Амир с Еленой увидели на зелёной траве обильно освещённой солнцем, лежащую на боку Лайку и три маленьких комочка. Это были щеночки, которые словно котята мурлыкали, тыкая мордочками под брюшко матери.
   Вдруг ветер переменил направление, и Лайка повела носом, нюхая воздух. Собачонка мгновенно вскочив на ноги, выгнула спину, шерсть её ощетинилась. Лайка, оскалив свои волчьи клыки, зарычала и взяв за загривок одного щеночка, быстро юркнула под защиту куста. Два щенка беспомощно начали попискивать, перебирая лапками в изумрудной траве. Дети стояли и наблюдали за малышами, что так притягивали своей необыкновенной природной красотой. Эта беспомощность ещё не окрепших и не ставших на ноги щеночков очаровывала детей.
  
   Лайка через минутку выскочила из - под куста шиповника, и, обнюхав своих чад, лизнув по несколько раз каждого, подхватив второго за загривок, снова исчезла под кустом. Амир не раздумывая, подбежал к оставшемуся рыжему как лиса сверху и белым низом щеночка, схватил его и засунул себе за пазуху. Сестра ахнула и сказала: - Что ты делаешь? Она же загрызёт тебя.
  - Ну и пусть, - ответил брат, выбираясь на дорогу.
  Лайка, через несколько метров догнала детей и тихо скуля, оббегала их со всех сторон.
  Собачка не нападала на детей, но она была в таком отчаянии, что сестра все твердила: - Амирчик, отдай Лайке щеночка.
  - Она не сможет их всех прокормить, а мы молочком его напоим, - твердил брат сестре.
  
  img src=shenok_rudik.jpg>
  
  Дети, принеся домой рыжего комочка, налили в мисочку парного молочка. Щенка поставили возле неё и тихонько ткнули носиком в сладкое лакомство. Облизнув свою мордочку, щеночек маленьким язычком начал лакать молочко, а Лайка, наблюдавшая за всем этим, подбежала и начала облизывать свою кровиночку, тихо поскуливая. После того, как малыш насытился, обрадованная мать вылакала оставшееся молочко и легла возле своего сыночка.
  Всё это происходило в деревенском доме, и почему Лайка не забирала своё чадо, было одному Богу известно. Она постоянно обнюхивала его и облизывала наверное в десятый раз.
  
  Елена принесла ей кусочек варёного сала из борща, постоянно дуя, чтоб не был горячим. Лайка с удовольствием съела принесённую вкуснятину. Амир ласково гладил щеночка вместе с его матерью Лайкой, и когда та поднялась на ноги, нежно и ласково взял его на руки. Заглядывая детям в глаза, Лайка, как бы просила посмотреть за сыночком, когда она будет отсутствовать. Она, обнюхав детей, оглядываясь назад, тихонько вышла из дома и побежала в направлении моста.
  
   С тех пор она постоянно бывала в доме родителей Амира и Елены.
  Дети назвали щеночка Рудиком, который быстро подрастал и с радостью встречал свою мать. Он рос умным и любознательным щенком.
  Пёсик весело играл с детьми, но когда он подрос, отец детей посадил его на цепь. Потеряв свободу, он почти неделю ничего не ел, и не пил, и очень сильно исхудал. Его потускневшие глаза ничего не выражали.
  
  Но дети своей заботой и вниманием постепенно растопили сердце Рудика и он с трудом принял новую жизнь...' - вещала мне баба Оля во время нашей встречи с ней.
  
  Часть 2. Горе Рудика.
  
   Я зашёл к соседке родителей бабе Оле из вежливости, так как она всегда могла подставить свою нежную руку неопытному сорванцу и подсказать правильный выход из любой создавшейся ситуации.
  
   И вот что дальше изрекала соседка моих родителей бабушка Ольга со сладкой фамилией - Солодка, мне во время кратковременного отпуска у родителей.
  - Неужто ты позабыл об Лайке и Рудике сынок? - спросила она.
  
   Пытливые и сожалеющие серые глаза старушки уставились на меня. Я сидел ошеломлённый и ничего сказать не мог ей в ответ. Напрягая память, пытался вспомнить те далёкие детские времена. Но память моя была чиста, как белый лист.
  - Ужели на той войне в Афганистане, про Лайку и Рудика позабыл? - Вопрошала бабуля Оля. Но после ранения и контузии головы, моя память детства спала и не могла никак пробудиться.
  - Все это происходило у нас на глазах с твоей бабушкой Татьяной Кирилловной... - с каким - то замысловатым и далёким удерживанием памяти того счастливого времени моего детства, уповала о былых годах старушка.
  
   []
  
   Её тихие слова рисовали далёкое моё прошлое детство... и она продолжила:
   'Родился Рудик от свободолюбивой собачки Лайки. Воспитывался детьми без ошейника. Ему трудно было жить с ошейником и металлической цепью. Неделю Рудик не принимал пищу, даже воду.
   Он так хотел жить свободным, вольным, как ветер, и как мать его Лайка. Но хозяин и отец детей, всегда такой ласковый к Рудику, надел на его шею кожаный ремень - ярмо с металлическими кольцами. Вначале Рудик подумал, что это просто игра, но на этот раз всё было всерьёз. Металлические колечки, а их было очень много, были тяжёлые, а тоненькая шейка собачки не могла удержать их. Плотно пригнанный ошейник, как удавка сдавливал шею, трудно было дышать. Рудик и одной и двумя лапами пытался снять ненавистный хомут. Упирался всем телом, чтоб голова выскользнула из этой петли. Что только не делал Рудик, чтобы снять ремешок с длинной цепью, но все было бесполезно. Молодой щенок, около года от роду во все глаза смотрел с невыносимой болью на своих хозяев. Он с трепетом ожидал, какого - то чуда от них. Дети плакали, просили отца не сажать на цепь своего близкого, по весёлым играм и забавам, друга - побратима.
  
   Отец детей постоянно говорил, что это во избежание укусов детей и взрослых на улице. Амир с Еленой говорили, что Рудик просто защищал их и рычал на других детей, предупреждая не угрожать его хозяевам. Ссылаясь на жалобы родителей других детей, отец не изменил своего решения. Не дождавшись изменения своего положения в роли невольника, Рудик наглухо замкнулся в себе, в своём неизлечимом тёмном горе. Его перестало всё волновать: и еда и тёплое парное молоко, которое он очень любил, и те весёлые потехи с молодыми хозяевами, и своей матерью, которая навещала его. Но мать уже давно не приходила, а совета спросить не было у кого...
  
   Мухи и блохи грызли собачку, словно голодный человек корочку хлеба, но этого Рудик не чувствовал. Он не чувствовал физической боли. В его голове поселилась боль, которую нельзя было прогнать. Чувство потери свободы затмило в его голове свет, словно в день затмения Луной Солнца, и все прелести жизни Рудика. А это - еда, игры с детьми, крыша над головой, когда идёт дождь или снег. Пёсик таял день ото дня, лёжа безучастно на одном и том - же месте, где его настигло ярмо раба.
   Так прошла неделя, такая горькая и тёмная, для Рудика. Но в одну из ночей молодые хозяева - дети пришли к нему и легли возле него и начали гладить, плача горько-солёными слезами, размазывая детские сопли от горя за своего младшего брата.
  
  А утром, бабушка Татьяна, обеспокоенная отсутствием внуков, нашла счастливую троицу, спавшую в обнимку тёплой летней ночью во дворе, возле крестьянского дома.
  Бабушка Таня вынесла им троим манную кашу на молоке и поровну разделила между ними. Какие радостные и счастливые глаза горели у щенка от этой честной картины разделения завтрака детей на их троих. С тех пор Рудика как бы подменили, он был счастлив от того, что его любят, и он так нужен детям.
  - Детям без меня жизнь будет кошмарным сном, - так вероятно думал повеселевший Рудик, с нетерпением ожидавший утра, когда он будет играть с ними...' - Так закончила свой рассказ соседка моих родителей бабуся Оля.
  
  - А как же Лайка? Что с ней произошло? - Спросил я бабу Олю.
   Выждав паузу, словно знаменитый артист, на сцене, она ответила: - Сильно пьющие алкоголь люди в пьяном виде прикормили Лайку. Они накинули на неё одеяло и продали одному одинокому и угрюмому мужику за литр самогона, у которого она и умерла на цепи, не съев ни кусочка хлеба...
  
   У нас обоих с бабой Олей с глаз капля за каплей текли чистые, словно капли утренней росы под дуновением ветерка, неподдельные горячие слёзы.
  
   Помолчав и вытер платочком глаза, бабуля Оля напоследок молвила: - Рождённому существу на свободе, никакой 'каравай' или 'цепь златая' свободу не заменит...
  
  Литва. 2009. 12. 19
Оценка: 9.79*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023