(Детям и гурманам сказок к Новому Году и Рождеству)
Однажды утром увидел я через оконное стекло, из горницы - светлицы, то, что так меня влекло и сказочной таинственностью невольно текло:
- Далёкий чудный лес вдали и чарызлого колдуна, но был он точно не балбес, молвою слыл за ведуна, но шельмец и от плутовства, не от вина его вина.
И длань его была черна, но под перчаткой не видна, козлика борода - способна ил достать ему со дна, да и Весна ему видать, нисколько не нужна.
А чародея дальше опишу, а вас я слушать попрошу, и ни каких - шу - шу, шу - шу, а то я всё не расскажу. Тихо, чтоб всё было понятно - тёте, деду, малышу:
И вот я кричу: - Мой лес! Приветствуй зарю, а я тебе за это песню добрую сейчас спою! Ты добрый, а добро терять нельзя, - я говорю.
Я мысленно вёл разговор с лесом и его обитателями, как будто с детками или с лучшими приятелями, любознательными читателями и тайн почитателями.
Зашелестели белые берёзки с чёрными осинами, срывая росу - слёзки в мох с грибами - калинами, в белых джинсах и с индейскими мокасинами.
- А в этот весенний майский день среди ветвей вам снова запоёт мой кум, весёлый соловей, а родничок, ты нам воду лей, кто хочет - пей.
А Солнца выспренний, золотой и яркий луч, мигом пробьётся к нам даже из - за тёмных туч, сломает чёрный обруч и сбросит с крутых круч.
Тут заулыбались, засмеялись ягодки с грибами, танцуя вместе, меняясь друг с другом местами, и милые губы всё чаще встречались с губами.
- Ещё подует вам сюда сегодня южный ветерок, чтоб землю нашу теплотой он нежно обволок и будет Вам тёплый дождик и Радуги мосток.
И отозвалась мне братия тогда - же лесная, пернатая, кудлатая, рогатая и чуток смешная открывая врата Весны - зелёного, цветущего рая:
- Чик - чирик - тик - тик! Чик - чирик - ток - ток! - Нам подует тёплый ветерок, ждём через часок! По деревьям, траве, кустам пойдёт золото - сок!
- Вот смотрите - Вам Солнце шлёт свои лучи, даже тем, кто на печи, ждёт на именины калачи. - Песня кума - соловья смелей в лесу звучи, ты сорока, не кричи, а медведь, малых не топчи.
И зацвёл каштан, ландыши для души и сирень - это ароматом цветов замела Весну метель, после тёмной ночи к нам вернулся добрый день.
- А я ночью со злым колдуном во сне сражался, и поверьте мне, ни на грамм ему не поддался, и через его зловредную паутину прорвался.
Пани - Ночь он опоил, чтобы мрак на Земле остался. А я Солнце известил, а плащ его от лучей порвался, он впервые испугался, не смеялся, в кроху сжался.
А Вы теперь смотрите все в лесу, птицы, звери, не пускайте его в свой дом и закройте двери, не нужны Вам его чёрные ужасные метели, чтобы они вас с потрохами мигом не съели.
- Ходит он в чёрном плаще, едва сутулясь, злобно смотрит из - подо лба, на любого дуясь, в доброго дядю маскируясь, а внутри беснуясь.
А на левой руке его белая, кожаная перчатка, и на правой золотая с чёрным камешком печатка - элегантный мужчина, тёмная лошадка - загадка.
Чуть ближе - он милый подхалим и улыбается, в глаза твои войти тотчас незаметно старается, а чёрный коготок левой руки его легко сжимается, и покрутить чёрный камешек неприметно пытается,
что имеет на правой руке, на золотом кольце, гипноз удава - всё в одном из многих лиц лице, на этом древнем, омоложенном вырее - жреце.
Бойтесь долго смотреть незнакомцу в глаза - энергию высосет, в вас появится тоска - коза, душу перекрутит и опалит, чёртова звезда.
Не знаю, как в сон мой ночью тайно ворвался, заговорить мою душу и купить её совался, но на уловки его я с трудом не дался.
А встретил я Мага сего в ночном магазине, под вывеской о самом вкусном маргарине, так и надо разине, не имея, его я в корзине.
Это был модно одетый средних лет мужчина, с бородкой, чёрные очи, на вид - господина, не бирючина, а видный, стало быть, купчина.
Он чёрную шляпу слегка вверх приподнял, поздоровался и перчатку с правой руки снял, достойными манерами опьянял, будто пленял.
Я зашел в магазин купить масла к бутерброду, но было очень поздно, чего не делал сроду, и не было покупателей купить хотя бы воду.
- Да разве можно тут купить натуральное масло? - проговорил он, нежно, прекрасно и безопасно, и, почувствовав, что мало, добавил сладко - гласно:
- Я мог бы домашнего, крестьянского предложить, пройти со мной ко мне домой и вопрос решить, Вам хочу помочь, удружить и заботой окружить.
Моя воинская подготовка чего - то ещё значила. Немного подумав, я отказался, а его это озадачило, дело не заладило, а его взъерошило и остолбнячило.
- А может быть, мы чайку хорошего попьём, вдвоём под караоке вместе с дамами споём, и пиво, винцо, водочку, коньяк ещё возьмём?
Сославшись Магу, что мне утром на работу, я отклонил его назойливо - отцовскую заботу, он пел не ту ноту - дело было не в субботу.
Он тут же едва под потолок орлом не взвился, удивился, скривился, растравился, не вдохновился, взгляд мой не поймал и резво со мною простился.
Он к кассе полетел, ногами пола не касаясь, как будто от огня, не от меня, мигом спасаясь. Слегка и я оторопел, и бросился за ним, не маясь.
Свет от фонаря при выходе его, тотчас погас, тихо, словно это закрылся единственный глаз и на облако ведьмак взлетел, как конь Пегас.
Мне так хотелось полететь, его догнать, узнать, не проиграть с ним мозговую кладь, что чудом от земли я оторвался, чтоб летать.
Мне это удалось и все срослось необыкновенно, как - то сокровенно и было очень вдохновенно, но я мало и медленно летал - не мог мгновенно.
И пришлось мне попотеть, чтобы легко лететь, и эквилибр сберечь, а то ветер мной стал вертеть, ещё набрать необходимую высоту и не сомлеть.
Когда - то пробовал взлетать на пару минут, на пять минут, а тут высота и звёзды влекут, и толкнут, боднут. Эх, не взял с собой я кнут, а голыми руками они меня, верно, не возьмут.
А Месяц то проснулся и из - за тучи улыбнулся, а я встрепенулся и с ним озорно перемигнулся, и увидел, как ведьмак за излучину реки метнулся.
Но было далеко над лесом с ветерком то гнаться и с Бабой Ягой в ступе внезапно повстречаться, как бык с неугодным ему бодаться и спознаться.
Я оторопел и оробел, и обомлел я в одночасье, мог шею, голову сломать и на руке ещё запястье, ведь встреча с этой дамой сулит лишь несчастье.
А скорость добрую тогда уже кажись, набрал и как мне тормозит, не знал. Орал: - Аврал! - Ну, кто тебя сюда то звал? А я, едва не умирал.
Финал - таран и как всегда таки было внезапно, резко с ней обнялись и поцеловались, все понятно, мы встретились спонтанно и видно неослабно.
С сударушкой зело перепугались, но в воздухе остались. Она сначала надулась. Внезапный поцелуй - шатались, а потом расхохотались и мирно с нею побратались.
Успела сказать: Ети твою пядь, на лбу измерять - это новый жених или зять - тебе нечего терять. - Одобрять, не доверять, ни послать, а воспарять.
Её, как рыцарь, держал я на руках перед собой. - А что ж ты на дам, кидаешься, сокол ясный мой? - спросила леди, созерцая меня под полной Луной.
- Да, мой род знатен и до сих пор продолжается, В России, Европе, Азии, Америке, но меня чуждается и обижается, пусть здравствует и умножается.
- Вот ты гуторишь, что у меня гордая осанка, а я живу в лесу, как гриб плохой - поганка. Я независимая амазонка или все ж спартанка.
Я был у этой летающей леди, как в капкане, или на аркане, а казалось, на затихшем вулкане, мозги свистели. Всё было, как в потном тумане.
Тёмная Фея: ей не более за пятьдесят годов, бледное лицо без морщин - беглец городов, видать ушла от не ладов и неправедных трудов.
Обыкновенный нос, не крючковат, не рос стократ, а двойной частокол зубов - белый тес рос, сто карат, у хирургов красоты, протезистов - модный плакат.
Губы не африканки, сочны сочни, помада не яркая, чёрные ресницы веер - опахал, красочно - жаркая. Говорила то, быстро, то степенно, воркуя, не каркая.
Я ей в глаза глядел, едва, едва не утонул - бездна и не уснул, чихнул, в носу запершило. Где, скверна? Не бедна и первое впечатление о ней, что не вредна.
Чудо - платье - сари у статной леди - балерины - описать её достоинств не хватит текста половины.
- Гордая осанка и не только, это и ювелирная огранка, и что Боже упаси, слово подбираю, Вы не шарлатанка и хлебосольны, Вы ведь, как скатерть - самобранка.
- Меня, Бабу Язю, давным-давно никто не любит. - До меня уже дошло, что дурное дело меня сгубит. - Где муж - милок, его то нет, кто же приголубит?
- А раз нет, то чаевничать с пирогами не придёт. Кто же одичавшую сиротку к сердцу прижмёт? От дум огонь душу жжёт. Кто добро моё зачтёт?
- Да с Вами и вкуснейшими надеюсь пирогами, я готов часами беседовать с Вами лишь стихами. Не будем же мы с Вами мелюзгами - врагами.
Ой, ой, сладко поёшь и льстишь сокол ясный, знать, изнутри хитёр, а с виду, беспристрастный. Хочешь посетить весь околоток мой частный?
А ты, воевода? Барон балтийский, шведский? Виконт чудной, французский, аль немецкий? Стало быть, что Вы сударь великосветский?
Я, Вам, Баб Язя, всё по полочкам изложил бы, да нет укромного местечка, нет тихой избы, и не поиграешь в абы - кабы - дабы, нет нужды.
- Куда же ты летел над ночным и тёмным лесом? С каким интересом, на встречу с девой, аль к бесу? Возможно, я познакомилась с новым Геркулесом?
Не устаю дивиться право, доведчик тут сыскался, тебя то нечем донимать, ты бы у меня остался. У меня бы обогрелся, пообщался и не замарался.
Не в тот ли край загадочной попал я ныне леди-пани, что Ирица зовётся, в те - ли сел я ноне с вами сани. Я не налоговый инспектор в поисках державе дани.
А садись-ка боярин - воевода в мою треногу-ступу, я мигом тебя с ветерком к избушке прокачу, ту - ту. Не будет холодно, ни жарко и не будешь в поту.
Летим ко мне, я познакомлю с чёрным котом, не с козлом, на мой лесной тихий аэродром. Кот чёрен - хром из сапога и охраняет мой дом, и поможет мешать дела кроитьТудею потом.
В ушах зашумело и совсем тихо так стало, под избушкой чёрное пушистое манто лежало. - Барон Том - кот, - мяукнувши, оно сказало.
- Мир вашему дому хозяева лет тыщ двести! Здравствуй! Вот тебе пан Том сосиски в тесте. Мы, что, уже на месте? Живете с Томом вместе?
- Вот так домик - теремок на двух куриных ногах! - удивляясь, сыпал я словами, - Не был в сих местах. - Красота! Чудо - теремок на острове, на болотах.
-Только над ним военная масксеть - камуфляж, а перед домиком бассейн и искусственный пляж, ставни окон расписные, окна разноцвет - витраж.
- Рада, что понравилось. Прошу Вас в дом. Он уютный, как у знати и поэтому знаком - светлицы, кухня, ванны, туалеты, спальни - сон.
Тебе там не спать, тяжело будет поднять, тебе нужно в ванную - душ и оберег принять, времени в обрез, а нам его нельзя терять.
Я приглашаю тебя только в две светлицы, в третьей, ход в мир иной и скрипят половицы, там я безобразная старуха, кошмар сниться.
- А Вы крещёная? Крест-серебро сверкает, - это умиляет государыня леса, от Вас свет тает, Рыбка Золотая, желания сполняет - это увлекает.
- А я ТВ - тарелки купила, интернет подсоединила и такое о себе узнала, что выла, горевала, голосила. Мне жизнь моя мерзкая опротивела, опостыла.
Постилась долго и молилась, покаялась в грехах и крестилась я далеко, в монастыре, в горах, в ситцевом сарафане, а не в нарядах- мехах.
Свидание наше в горенке дольше затянулось, настроение нам улыбнулось, а уныние свернулось, Луна сверкала, а нам пел сверчок, во - повелось.
- А я баньку истопила, блинов с пирогами напекла, ,,клюковку" сама не пила, тебя родимого ждала, каким то внутренним чутьем жила. Я не спала.
Ополоснулся я быстро травяными настоями,
нежась и любуясь этими царскими покоями,
и заведенными здесь с недавних пор устоями.
От чудесных омовений разными снадобьями
я получил от злых чар защиту - знать слоями
и ловушки для них, что образовались гроздьями.
Блины и пироги со сметаной, мёдом глотались,
мной, как пылесосом, к ,,клюковке" не прикасались,
мы собирались на дело - общались и совещались.
Я встречу с Чёрным Магом вкратце описал, и какой интерес взлететь и лететь принуждал, как прытко он перед моим тараном убежал.
- Милейший орлик - молодец, но ты скворец - храбрец. Узнать тайну Мага, а оплошность и тебе, конец, а доброе дело творить - это всем царский венец.
- Меня не зови Бабой Ягой, поколочу - тя кочергой егоза чудной, плут озорной и казак ты смешной, будешь кругами ходить, как кот в кино, с чернотой.
Ночная летчица долго не отвечала и всё молчала. - Не хотелось бы мне это дело ворошить, - сказала. Но, так тому и быть! - негромко мне прошептала.
- Я помогу. У него была и дружбы от него ждала, но он сухарь, а не сударь, хитрее беса,чёрная скала. Вот такие брат дела - дружбу залила смола.
Он за нос меня водил и доброту свободно пил, пока хватало сил, поэтому он мне и не мил, как пощечину влепил и как будто ослепил.
Потом Маг сей и, обжился. От меня отдалился. Книгу Чёрную читал, не знаю, где взял, не хвалился. Чёрными делами, как сажей трубочист очернился.
Он возомнил себя всесильным и всемирным Магом, в шутку, (дом в глуши, он злится), зову: Сельмагом. Живёт в тереме у реки, у Чёрных Скал с оврагом.
Соседка его пани - Ночь живёт в тех Скалах, разъезжающая на трёх невидимых архарах, выкраивающая свои часы суток по своим лекалам.
Она давно отшельницей в Чёрной пещере живёт, из века в век, из года в год на Землю тьму несёт. А северное сияние ей привет шлёт и молоко льёт.
А новый сосед - ведьмак к ней то зачастил, и изысканной галантной учтивостью покорил, но дружбу-кашу пересолил, чёрное зло приютил.
Сей Маг, на поздний ужин нас приглашал, к нолю часов и чтоб ему никто - то не мешал, бегал, за стол сажал, нам ноги топтал.
Он хотел познать наш кладезь колдовства и нам на балу всё подливал бальзаму и вина, и натянулась тетива, от шельмовства борова.
А мы обе знаем уйму свойств камней, кустов, деревьев, трав, цветов. И металлов, львов, котов, орлов и даже китов - это без слов.
Колдуну нужно много грешных душ для дела, а помогать ему я вовсе не хотела и не смела и совесть, что осталась, мне делать не велела.
Не было бы только у него заказчика - Сатаны, мы с ним всё чаще спорим, мои дела вредны для чёрной братии. Хотят лишить метлы, ступы.
Я души грешников сопровождаю на тот Свет тысячи лет, а тут я не грешу и как инок Пересвет сражусь с тёмной силой, что вредит мне в этот век.
При Томе - бароне никто нас не подслушает, а Чёрную Книгу отберём у Тудея, час тукает.
Освободим заблудшие души, а то замучают соблазнители - подстрекатели и скушают.
Стратегия генеральная у нас уже есть, и тут мы не будем использовать месть, а в тактике должны расчёт мы иметь.
Мы с ночной летчицей долго не совещались, захватили Тома - барона в ступу и помчались, а звёзды с Луной, при виде нас, не удивлялись.
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/est_li_kolduny.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/podosinovik-4.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/treli_-solowxja.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/gribi_jagodi_foto_priroda_.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/raduga.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/les-forest-derevya-cvety.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/landichi.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/mag.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/baxa_jazja.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/tainstwennyj_les.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/na_kurxih_nozhkah_pod_lunoj.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/teremok.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/izbushka-v-sumerkax-lesa.jpg)
![[]](/img/r/rybak_e_i/text_1370/ledi_w_plashe.jpg)