ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Ржевский Александр
Наши клеточки

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта фраза надолго стала у нас мемом, правда, тогда такого слова еще не знали.
  Летом 95-го в ходе агиштинской операции морская пехота заняла одно из крупных чеченских сел. Ну, как заняла - вошла, прошла и вышла, расставив в окрестностях блок-посты. По указивке сверху подразделениям МО оставаться в пределах населенных пунктов было запрещено, это зона ответственности МВД и внутренних войск. "Вованы" че-то запаздывали, и жители "освобожденного от незаконных вооруженных формирований" села на насколько дней остались бесхозными и предоставленными самим себе. Так вышло, что ближе всех к селу оказалась наша батарея. Мы заняли огневую позицию в неглубоком овражке, выходившем прямо на его северную окраину. Устье овражка перекрыли БТРом, отрыли окопчики, обозначили границу запретной зоны, установили на ней пост, подготовили заградительные огни. А на следующий день к нам потянулись местные со своими вопросами и проблемами.
  Первым появился почтенный аксакал с привязанной к палке белой тряпкой. Он сообщил, что проезжающая ночью через село колонна потеряла перед его домом зеленые ящики с какой-то опасной военной фигней, и не могли бы мы их забрать. Прихватив с собой сержанта, я спустился в село. Вдоль улицы валялось три ящика, два с патронами 5,45 и 7,62, а третий с ПТУРом 9М113 (погуглите, если интересно), стоимостью примерно с жигули девятку. Я взвалил на плечо ракету, сержант - патроны, и мы полезли вверх. "Фууу, бля", - сказал сержант, дотащив ящики до позиций и бросая их на землю. Один от удара раскрылся, и в нем оказался песок*. "Тьфу, бля", - сказал сержант.
  Второй аксакал принес фотографию сына, который, по его словам, ушел два дня назад искать корову и пропал. Коровы в той местности бродили сами по себе, без пастухов и не сведенные в стадо, и несли большие потери - сбивались на дорогах бронетехникой, подрывались на растяжках, расстреливались по ночам в зеленке, варились (че греха таить) в солдатских котлах. Искатели коров тоже не внушали доверия, и это я сейчас очень мягко выразился.
  Потом пришел ушлый мужик лет сорока, сказал, что у него есть пушка и он готов ее добровольно сдать. Пушку боевики якобы бросили при отступлении прямо на дороге, и он, чтобы не искушать вертолетчиков, спрятал ее на кладбище. Получив "добро" от командования, мы поехали глянуть, что там. Под навесом, где прощаются с покойниками, стояло, накрытое коврами, 73-миллиметровое орудие "Гром" (такими вооружены БМП-1) на самодельном лафете, сваренном из стальных уголков. Трофей приволокли к штабу батальона, где танкисты раздавили его гусянками.
  Следующий аксакал пожаловался, что у него в огороде торчит неразорвавшаяся бомба, огород надо обрабатывать, а ему страшно. К нему выслали батальонного сапера с позывным "Плохиш". Осмотрев бомбу, Плохиш сказал, что трогать ее нельзя, придется подрывать на месте, а чтобы при этом не разнесло окрестные дома, вокруг бомбы надо насыпать вал, где-то примерно (подняв глаза к небу, подсчитал в уме) пятнадцати камазов должно хватить. Владелец огорода схватился за голову. "Шучу, - сказал ему Плохиш, - она осветительная. Копай смело".
  Наконец, явился глава администрации села, дородный дядя в шляпе с повадками бывшего совпартработника. У него уже был заготовлен листок со списком:
  - когда жителям можно будет выходить за пределы села,
  - когда в село могут вернуться беженцы, покинувшие его накануне штурма,
  - будут ли зачистки: "Мы нейтральное село! Мы боевиков к себе не пускали!",
  - как быть с телами погибших, лежащими в горах, которые нужно собрать и предать земле (под погибшими он имел в виду тоже беженцев; у нас, недавно спустившихся с этих гор, было другое мнение),
  - больница, оставленная "врачами без границ" и слегка пострадавшая при штурме, которую надо бы проверить на заминированность,
  - снова коровы, живые и потерявшиеся, а также мертвые и разлагающиеся,
  - что-то еще, не такое важное, но тоже требующее безотлагательного решения.
  - Уважаемый, - сказали мы главе администрации, - ты пришел не по адресу. Мы, во-первых, люди маленькие, во-вторых, у нас совсем другие задачи. Все, чем можем помочь - доложить по команде.
  - Да, но мне больше некуда идти.
  - Ладно, оставляй свою бумажку. Будут новости, дадим знать.
  Где-то сутки наш доклад шел наверх по инстанциям. Мы наблюдали за селом, а оттуда за нами наблюдали сидящие у забора аксакалы. Наконец по связи сообщили, что завтра в 17.00 прибудет представитель штаба группировки, который готов встретиться с местными и все порешать.
  К указанному времени возле наших окопчиков собралась небольшая толпа из главы администрации, ушлого мужика, сдавшего нам дудаевскую вундервафлю, директора местной школы и неизменных аксакалов. Директор школы, пожилой сельский интеллигент в застиранной рубашке, изъяснялся красивым литературным русским языком, почти без акцента. Обводя рукой горы, он рассказывал мне о Толстом и его "Хаджи-Мурате": "Вот здесь все это и происходило! Это о наших горах он писал!" Мне было стыдно - я не любил Толстого и не читал "Хаджи-Мурата".
  Обещанный представитель штаба группировки появился с часовым опозданием (часы у него шли по московскому времени) и долго пытался сообразить, где он вообще находится, что за населенный пункт перед ним и чего хотят все эти люди. Высокое армейское начальство в разгар операции вовсе не горело желанием заниматься аборигенами, оказавшимися на стыке двух ведомств, и прислало первого попавшегося "толкового подполковника"**, видимо, с инструкцией "разобраться на месте". Подполковник послушал, покивал головой, что-то пометил в своем блокноте, пообещал "довести до сведения" и убыл, оставив всех недоумевать, зачем он вообще приезжал.
  Через день-два батарею разделили на взвода, один перебросили на несколько километров юго-восточнее, ближе к руслу вытекающей из ущелья реки, а второй переместили на вершину горы, к КП батальона. Тут местные снова напомнили о себе - из села по нам повадились стрелять. Время от времени рядом раздавалось "бздыыннннь!" и по направлению рикошета было понятно, что прилетело оттуда. Пару раз мы выдергивали к себе главу администрации, но он прикинулся валенком: "Нет, у нас нейтральное село, такого не может быть". Поразмыслив, решили провести акцию устрашения, и после очередного "бздыыннннь!" показательно развалили одинокий сарай в поле за южной окраиной. Через час примчался старый знакомый - взлохмаченный "толковый подполковник" из штаба группировки:
  - Вы! Вы что творите! Я! Веду переговоры! С местными! А вы!!!
  - Что мы?
  - Мины свои валите! Куда попало! Прямо в огороды!
  - Какие огороды? Мы не работали по селу. У нас все записано, можете проверить.
  - Не надо мне тут!!! Я десять лет прослужил в артиллерийском полку! Кое-что понимаю в артиллерии!
  - Тогда вот буссоль, товарищ подполковник. Покажите, куда упали мины. Наведите.
  Буссоль для подполковника - невиданный фантастический зверь. Он заглянул в окуляр, отшатнулся, тупо поводил глазами, опять заглянул, отшатнулся, на секунду впал в ступор, потом взорвался:
  - Мне до pizды ваши клеточки!!! Вы! Ваши мины! Во время переговоров! Кто старший?!!!
  - Я. Заместитель командира батальона по артиллерии гвардии капитан Пекин.
  - Получите взыскание!!! Вы все будете наказаны! Кто разрешил стрельбу?!
  - Командир батальона.
  - Идите со мной, товарищ капитан!
  "Китаец" с размахивающим руками подполковником ушел на КП. Мы закурили.
  - Переговоры они ведут, бл&дь. До сих пор.
  - Да pizдец.
  - "Взыскаааание", бл&дь.
  - Ага. Выгонят нас отсюда. Недостойны.
  - Раскатил губу. На второй год оставят.
  Ожила радиостанция:
  - "Кама", я "Скорпион", прием.
  Это комбат.
  - "Скорпион", я "Кама".
  - Так куда вы стреляли?
  - "Белка-33"***.
  - Это же за селом?
  - "Скорпион", я "Кама", да.
  - Я "Скорпион", принял, конец связи.
  Вскоре вернулся Китаец:
  - Прикиньте, он реально служил в артиллерийском полку. Но замполитом.
  Мы долго ржали.
  Намек местные поняли, стрелять по нам перестали, а фраза "мне до pizды ваши клеточки" надолго стала у нас мемом. Правда, тогда этого слова еще не знали.
  На картинке: клеточки буссоли.
  
  * Ящики с песком вешали на броню как дополнительную защиту от кумулятивных гранат.
  ** Известный анекдот про звонок одного штабного генерала другому: "У тебя найдется два толковых подполковника? Надо шкаф в кабинете передвинуть".
  *** Кодированные координаты цели.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023