ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кокоулин Андрей
Украинские хроники. Ян

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:


   Андрей Кокоулин
Украинские хроники. Ян
   рассказ
  
   Когда на окраине поселка заухало, заворчало, и под домом заворочалась земля, вызывая противное дребезжание стекол, Ян сразу понял, что это.
   Это - война.
   Бросив рисовать, он побежал на кухню.
   - Баб Надя, это война?
   - Война, внучок.
   Баба Надя доставала из ящика стола свечи и спички и торопливо увязывала их в сложенный узелком платок. Седой пук волос у нее на затылке дергался будто в припадке.
   Бумкнуло где-то рядом, наверное, за магазином, потому что пыхнувший вверх черный дым над магазинной крышей стал виден из их окна. Что-то разбилось в комнате.
   - Янчик, ты собирайся, - сказала баба Надя, подставляя под кран пластиковую бутыль. - Бери все нужное, и пойдем.
   Лицо у нее было белое и тряслось.
   Струйка воды текла еле-еле, и бутыль наполнялась медленно.
   - Это фашисты? - спросил Ян.
   - Они самые.
   За окном свистнуло, как Васька Сумский, когда чему-то удивлялся - фиу-у-у. Дом дрогнул, принимая на себя осколки и куски асфальта. Ян подумал, что дом ранен.
   Баба Надя охнула.
   - Быстрей, Янчик! Чтоб они здохли!
   Ян побежал в свою комнатку. Под сандалетами захрустело стекло, ветер теребил и раскачивал тюлевые занавески.
   Ян схватил альбом, шариковую ручку и фломастеры.
   - Давай, Янчик!
   Янова ладошка нашла теплую бабкину ладонь, и они выскочили на лестничную площадку, а затем по ступенькам устремились вниз. Дверь в квартиру так и осталась открытой.
   Чтобы попасть в подвал надо было обежать дом с торца. Всюду лежали ветки. Впереди какой-то мальчишка, постарше Яна, несся через дорогу. Наверное, спешил в свое бомбоубежище, где семья.
   - Сюда! Сюда! - кричали из-за угла.
   Магазин задымил сильнее, сбоку плеснули языки пламени.
   - Что делают! - простонала баба Надя. - По людям, по людям-то зачем?
   Они почти добрались до подвала (бабе Наде пришлось едва не нести Яна по воздуху), когда метрах в двадцати брызгами рванул тротуар.
   Предваряющего свиста Ян не услышал.
   Баба Надя успела закрыть его собой, и что-то раскровянило ей щеку. Она осела кулем. Из собранной сумки просыпались леденцы в радужных фантиках.
   В следующий момент застывшего столбиком Яна сильные руки затащили в подвальную тьму, ощупали, огладили лоб.
   - Жив?
   Он кивнул, прижимая к животу альбом.
   Хрипящую бабу Надю затащили следом, кто-то спрыгнул еще, стукнула жестяная дверь, отрезая хмурый дневной свет. Зажглись экранчики телефонов, из глубины подвала приплыл свечной огонек.
   - Сюда ее, сюда! - зашипел кто-то.
   Бабу Надю проволокли за осветившуюся пятном кирпичную кладку. Чувствуя страшное, Ян заплакал. Ступеньки после бабы Нади темнели красным.
   - Не плачь, ты же мужчина. Ты сильный.
   Какая-то женщина взяла Яна за руку и повела его во вздохи и негромкие голоса. Противная пыль летела с потолка за шиворот рубашки.
   Они обогнули связку труб, обмотанных чем-то мохнатым, грязно-желтым, и очутились в небольшом помещении со сложенными из ящиков и досок скамейками, с матрасами, наваленными к стенам, и дощатым столом в центре, на котором стоял радиоприемник с подсвеченной шкалой настройки. Приемник тихо шипел.
   Везде лежали или сидели люди. Между ними поблескивало стекло банок. Кто-то кашлял, кто-то кутался в плед. Дети здесь тоже были. Ян заметил девочку, спящую на коленях у мамы, а также совсем маленького мальчика, грудничка, ворочающегося в коляске.
   На столе и в стенных выемках горели свечи.
   - Тебя как зовут?
   Женщина развернула его к себе. Она была некрасивая, лохматая и больше походила на Бабу Ягу из сказок, только лет на сто моложе, но Ян ей все же ответил:
   - Меня зовут Ян. Мне пять лет.
   - Это у тебя альбом?
   Ян кивнул.
   - Садись вон туда, в уголок. Бабушку твою ранило.
   Ян кивнул снова и закусил губу. Перешагивая через чьи-то вещи, он забрался на ворох фуфаек, слабо пахнущих сыростью. Полная женщина, оказавшаяся рядом, подвинулась, давая ему больше пространства.
   - Будешь рисовать? - спросила она.
   - Да, - сказал Ян, опустив альбом на колени.
   - А родители твои где?
   - Мой папа - в ополчении!
   - Ох, сейчас все в ополчении. Мой сынок тоже в ополчении. А мама твоя где?
   - На лаботе.
   Буквы "р" Ян еще не выговаривал.
   - Ну, рисуй, рисуй, - вздохнула женщина.
   Звуки взрывов проникали сквозь стены. Сначала бумкало далеко, потом ближе. Вздрагивало пламя свечей. Все прислушивались. Один мужчина встал и, хромая, ушел во тьму. Там что-то забренчало. Проем, как от включенного телефона, подсветился синим.
   Взрывы вдруг стихли.
   - Все? - спросил кто-то с пола.
   - Сейчас перезарядят, и по-новой, - ответили ему.
   - Сволочи! Как они могут!
   Из темноты усмехнулись.
   - А мы им не нужны. Мы ж террористы, все как один.
   - Господи, что же Путин-то молчит?
   - Какой Путин? У нас свой президент, кем-то, туда и растуда, избранный.
   - Гореть им в аду, всем гореть в аду! И Порошенко, и Яценюку.
   - Авакова забыла.
   - Я надеюсь, что все это не напрасно.
   - Слышали про зачистки в Лимане? Вот и у нас: кого не разбомбят, тех зачистят.
   Ян отер мокрые щеки и раскрыл альбом.
   Он взял черный фломастер и нарисовал неровный прямоугольник в нижнем левом углу. Это был их подвал. Затем он нарисовал в нем людей: хромого человечка с короткой ногой, полную женщину, девочку на коленях - и обвел их разными цветами. Желтые точки стали свечками.
   Снова забухало.
   От близких разрывов фуфайки шевелились как живые.
   - Да что ж они всё!.. - простонал женский голос.
   - "Гвоздиками" лупят, - сказал кто-то знающий. - А до того "васильками".
   - А "гвоздика" - это что такое? - спросил Ян, подняв голову от рисунка.
   - "Гвоздика", парень, - это такая самоходка, пушка на гусеничном ходу. Как танк. А "василек" - миномет, труба на станине, с сошками.
   - А они фашистские?
   - Знамо дело, раз по нам бьют.
   Ребенок в коляске заплакал, но его сразу взяли на руки, прижали к себе, забаюкали: аа-аа-а, аа-аа-а. Ян чуть сам не заревел, но подумал, что лучше потерпит до мамы, а пока нельзя. Он, конечно, всхлипнул, но совсем неслышно.
   Над подвалом в альбоме построились этажи, сужаясь к небу. Этажи накрыла крыша. Фашистскую самоходку Ян нарисовал справа - из толстого черного дула рвался огонь. Как изобразить миномет он не знал, поэтому просто рядом с самоходкой поставил черных человечков, от которых тоже шел огонь. У человечков был флаг с фашистским крестом. Несколько сине-красных колючих взрывов, будто кусты, выросли у дома.
   Подвальная дверь вдруг хлопнула. Дохнуло дымом, и в помещение, пригнувшись, нырнула тень, при освещении оказавшаяся молодым парнем в камуфляже.
   - Все, зарядил заразу.
   Достав мобильник, он сразу подсел к столу, чумазый, с челкой, свесившейся на глаза.
   - Ну и не томи уже, - опустился рядом хромой.
   - Сейчас выкручу на полную.
   Телефон в руке парня захрипел и заплевался помехами. Ш-ш-ш. Хромой мужчина, морщинистый, бровастый, прислушиваясь, поворачивал голову то одним, то другим ухом.
   Ян тоже стал прислушиваться.
   - ...красная... мимо блокпоста... - неожиданно раздался голос из телефона. - На Рудакова - две воронки... Северной окраине вообще не сладко...
   - Это кто? - тихо спросил Ян.
   - Это пацан на крыше с биноклем передает, - ответил хозяин мобильника. - Через квартал отсюда.
   Ш-ш-ш...
   От долгого шипения у всех синхронно вытягивались шеи.
   - ...лупят "гвоздиками" по блокпостам у заправки... наши попрятались в траншее... в лесополосе перебежки... ...поймешь, кто...
   Даже взрывы казались тише.
   Ш-ш-ш...
   - Четыре танка со стороны Артемовска... бмп-2, автобус с нациками... ...ля! Лупят по жилым домам! По частному сектору!
   Полная женщина, сидящая рядом с Яном, вскрикнула:
   - Там же мои!
   Ладонь ее замерла на груди.
   - Вот, возьмите, - кто-то передал женщине таблетку, - под язык.
   Ш-ш-ш...
   - ...пара "сушек", кружит... передают, колонна техники из-под Донецка... лупят, как в копеечку...
   Хромой, слушая, покачивался.
   - А "сушка" это бублик такой? - шепотом спросил Ян.
   - Нет, - повернул голову парень с телефоном. - Самолет это. Су.
   Ш-ш-ш...
   В пустом шипении Ян успел нарисовать над домом самолет с крестами. Для второго самолета не хватило места, и получились только крыло и хвост.
   Что вам надо? - спросил их Ян. Улетайте. Мы вас не хотим.
   - ...уки! - разразился возгласом телефон. - Бьют по подстанции! ...метами с холма...
   Ш-ш-ш...
   - ...женцы, человек пятнадцать... по обочине дороги... куда-то они не туда, прямо на укропов...
   Дом содрогнулся. Что-то посыпалось, зазвенело снаружи.
   - Это в нас попали, в нас!
   - Миной, скорее всего, по верхнему этажу.
   - Ничего, ничего. Живы же.
   Ш-ш-ш...
   - Тише, - сказал парень, и все примолкли.
   - ...беженцы... - глухо прозвучал в подвале голос из телефона. - ...дут, машут руками... ...ля... - голос на мгновение умер и воскрес, омертвелый, клокочущий: - ...треляли из стрелковки и кпвт, всех... Звери, суки штопанные! И детей!
   - Твари, - сквозь зубы произнес хромой.
   Кто-то зарыдал. Ян с удивлением посмотрел на свои сжавшиеся кулачки.
   Ш-ш-ш...
   - "Сушка" влупила... кажется, нурсами... по рынку...
   - Я их зубами, - выдавил кто-то, - зубами! Никому пощады! Только увижу - всех! Не могу...
   Говорящий, сутулясь, вышел в проем, заходил там тенью.
   - Вот так, Янчик, - сказала полная женщина, проведя ладонью по его макушке.
   По щекам ее бежали слезы.
   - Не плачьте, тетя, - сказал ей Ян. - Я сейчас их всех...
   Ш-ш-ш...
   - Стрельба... - проговорил телефон. - Минометами еще раз по окраине... "сушки" на второй заход... Ненавижу... трупы лежат...
   Многие плакали. Ян не заметил, что тоже плачет. Он сжал фломастер в руке. Это оказался красный фломастер, самый-самый нужный.
   Вы - фашисты, прошептал Ян нарисованному самолету. И закрасил его - словно фашиста охватил огонь.
   Вот так.
   - Есть! - завопил телефон. - Есть! Сбили "сушку"! Какие молодцы!
   Кажется, парень на крыше затанцевал - потому что эфир наполнился бряканьем, уханьем и звяканьем каких-то железок.
   - Так! - сказал хромой, стукнув по столу.
   - Горит!
   Ян в это время зачеркал крыло и второму самолету.
   - ...ля! - заорал парень на крыше чуть ли не во все горло. - И второй достали! Отлетался, сука! За всех, за всех!
   Он захохотал.
   А Ян подышал на кончил фломастера и взялся за танк.
   Зеленым он потом хотел еще нарисовать наших.
  
  
  

 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023